Страница:
Паг прищурил глаза, но ничего не сказал.
— Лучше бы вам продемонстрировать верность, которой я пока у вас не замечаю, если вы хотите вернуть себе милость двора, — продолжал Патрик.
— Продемонстрировать? — тихо сказал Паг. — Я положил все силы на то, чтобы предотвратить разрушение всего, что нам дорого.
— Да, я читал рапорты, — согласился Патрик. — И слышал истории. Демоны и адские отродья, темная магия, грозящая миру, и все такое прочее — верно?
— Ваше высочество! — вмешался герцог Арута, переводя взгляд с одного собеседника на другого. — Дедушка, пожалуйста! У нас много дел, а от разногласий в наших рядах никакого толку не будет.
Паг некоторое время молча смотрел на внука и наконец отозвался:
— Я не собирался спорить, Арута. С самого начала я стремился только выполнять свой долг.
Он шагнул вперед и решительно произнес:
— Если вы приказываете, ваше высочество, я повинуюсь. Я доберусь до короля. Если вы недовольны моей деятельностью в последние месяцы, возможно, я сумею убедить его, что цена, которую я заплатил, доказывает мою преданность.
— Цена! — фыркнул Патрик. — Вы отдали герцогство, которым, по всем сообщениям, пренебрегали, — гневно продолжил он, — а у меня город разрушен, и все Западные земли под властью враждебных сил. Кто из нас больше потерял?
У Пага словно комок застрял в горле, а на щеках вспыхнули яркие пятна.
— Потерял? — хрипло прошептал он. — Ты смеешь говорить мне о потерях? — Шагнув вперед и оказавшись лицом к лицу с Патриком, Паг в упор посмотрел на молодого принца. — Я потерял почти все, мальчишка! Я потерял сына и дочь, и ее любимого, который тоже был мне как сын. Уильям, Гамина и Джеймс отдали свои жизни за Крондор и Королевство. Ты на этом троне всего несколько лет, Патрик. Когда ты проживешь столько, сколько я, если тебе повезет, вспомни, что ты сейчас сказал.
Похоже, Патрик смутился, поняв, что забыл о погибшей на войне семье Пага; но когда чародей повернулся, чтобы уйти, он все же не удержался и гневно крикнул ему вслед:
— Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне! Герцог ты или нет, королевский кузен или нет, ты вернешься и попросишь у меня прощения!
Паг резко развернулся, но не успел он заговорить, как между ним и принцем встал Арута.
— Ваше высочество! — Он положил руку на плечо Патрика, стараясь его удержать, и тихо сказал: — От ссор добра не будет! Успокойтесь, и мы все обсудим завтра. — Еще тише он добавил: — Патрик, твой отец будет недоволен.
Не давая Патрику времени ответить, герцог повернулся к присутствующим.
— Дедушка, если ты и твоя жена согласитесь поужинать сегодня со мной, мы обсудим, как именно будет представлен доклад короне. На сегодня все, — добавил он, обращаясь к придворным в зале.
Он вывел Патрика в личные комнаты принца, выделенные ему на время пребывания в Даркмуре, не позволяя юноше еще больше накалить ситуацию. А Паг повернулся к Миранде.
— Мальчику надо многому научиться, — мягко сказала она.
Паг ничего не ответил, просто взял жену под руку и повел ее в их комнаты. Он знал, что внук навестит их, как только успокоит принца.
— Как принц, успокоился? — спросил Паг. Арута пожал плечами.
— Сложно сказать. Во время войны он с готовностью следовал советам отца и дяди Уильяма. Когда он прибыл в Крондор, ему приходилось просто соглашаться с тем, чего хотел отец. А теперь он не в своей тарелке. Ему необходимо принимать решения, с которыми нелегко было бы справиться и лучшим генералам в истории Королевства. — Он глотнул вина. — Отчасти и я в этом виноват.
Паг покачал головой.
— Нет, Патрик сам отвечает за свои действия.
— Но отец бы…
Паг прервал его.
— Не ставь себя на место отца. — Он испустил долгий вздох. — Никто не сможет быть вторым Джеймсом. Джеймс был уникален. И принц Арута тоже. Возможно Западные земли больше никогда не увидят таких талантливых людей в одно время и в одном месте, — сказал Паг задумчиво. — Все началось с лорда Боуррика. Я никогда не встречал человека, равного ему. Арута во многом был не хуже его, а в чем-то даже лучше, но в целом Боуррик вырастил именно таких сыновей, в которых нуждалось Королевство. Но с тех пор род пошел на убыль. Король Боуррик набрался опыта в путешествиях по Кешу, но ему было далеко до своего отца-принца. — Паг взглянул через окно на далекие огни факелов вдоль ограды замка. — Возможно, дело тут в том, что прошли годы, и теперь мы можем смотреть на прошлое как на историю, но во время Войны Врат на Западе царило убеждение, что рано или поздно мы победим. Теперь я понимаю, что оно исходило от тех, кто вел людей за собой — принца Аруты, твоего отца со всем его безрассудством и дерзостью, — и тех, кто следовал за ними.
Паг положил руку на плечо внуку.
— Тебе придется вести людей за собой, Арута. Тебе никогда не стать копией ни отца, ни твоего великого тезки, но природа и не предусматривает повторений. Ты должен показать лучшее, на что способен именно ты. Я знаю, что война стоила тебе не меньших потерь, чем мне. Из всех присутствующих ты один знаешь, что я чувствую. Настала пора подняться и ответить на нужды страны людям вроде Оуэна Грейлока и Эрика фон Даркмура — и тебе. Ты способнее, чем ты думаешь, — добавил Паг с улыбкой. — Из тебя выйдет отличный герцог Крондорский.
Арута кивнул. Его мать, Гамина, была приемной дочерью Пага, но чародей любил и ценил ее не меньше, чем своего родного сына Уильяма. Потеря их обоих почти сразу друг за другом причинила Пагу ужасную боль.
— Я знаю, как тебе было плохо, дедушка. Я тоскую по родителям, а ты по детям.
Паг ничего не сказал, только сглотнул и сжал руку Миранды. С тех пор как закончилась война, его вновь и вновь накрывала волна глубокого горя и боли, и как он ни надеялся, что ощущение потери постепенно пройдет, оно никуда не уходило. Временами оно затихало, иногда он даже забывал о своем горе на несколько часов, но стоило наступить времени отдыха, тяжелые мысли вновь одолевали его.
В брак с Мирандой он вступил поспешно, боясь потерять хотя бы день. Паг и его молодая жена старались проводить вместе как можно больше времени, но даже на самые их радостные мгновения совместной жизни ложилась тень невосполнимых утрат.
— Арута, у нас с тобой никогда не было времени толком пообщаться, — вздохнул Паг в ответ на слова внука. — После смерти моей первой жены я отдалился от твоей матери. Я не хотел смотреть, как она стареет. Знаешь, в тебе есть многое от обоих твоих родителей. Да, отец с рождения готовил тебя к службе отечеству, и твоя жизнь никогда полностью тебе не принадлежала, но я знаю, что если бы он понял, что тебе с этим не справиться, то нашел бы тебе менее тяжелую задачу. Будь ты другим, он не повел бы тебя за собой. Так что я опять повторяю, ты должен взять на себя роль вождя. Когда-нибудь Патрик может оказаться достойным правителем, но этот день еще не наступил. А в нашей истории часто случалось, что советник влиял на встающий перед королем выбор. — Вспомнив правление безумного короля Родерика, Паг добавил: — В прошлом таких людей иногда очень не хватало.
— Я попробую, дедушка, — вздохнул Арута.
— Я не берусь давать тебе советы, — заметила Миранда, — и правителям особо служить не умею, но сдается мне, что тебе придется не просто пробовать, а добиваться успеха.
Арута еще больше сник.
— Я знаю.
Слуга объявил, что ужин готов. Сопровождая внука к столу, Паг подумал, что Арута выглядит непривычно усталым и поникшим. Впрочем, наверное причиной тому было его беспокойство за сыновей.
Наемников и торговцев, собравшихся у городских стен, никто не беспокоил, пока они не причиняли хлопот. Прошлой ночью неподалеку, у большого костра, началась драка — Джимми не знал, было ли дело в проигранных деньгах, в женщинах или просто в общем напряженном состоянии, — но ее быстро прекратили. Отряд верховых, выехавший из города, разогнал драчунов, действуя быстро и немилосердно. После возвращения отряда в город у стен осталось с полдюжины убитых и много раненых, но порядок был восстановлен. Большинство собравшихся снаружи людей пришли лишь затем, чтобы подзаработать или нажиться на грабежах и мародерстве, и совершенно не собирались штурмовать хорошо укрепленный город.
Вообще, решил Джимми, взять город было бы легко, если бы армия Патрика стояла у стен. Но войска принца были в Даркмуре или на пути сюда, а к тому времени, когда они достигнут Крондора, городские укрепления уже заметно вырастут. Каждый день на заре на стены выходили рабочие — Джимми не знал, были это наемники или пленники, — и принимались заделывать бреши, оставшиеся после последнего штурма города прошлым летом.
Он рискнул неспешно проехать мимо главных ворот, Восточных, и увидел, что их уже полностью заменили. Новые ворота хотя и не поражали таким великолепием, как первоначальные, но были крепко сработаны. Среди вражеских воинов явно нашлись опытные и искусные плотники — в конце концов, на далеком континенте Новиндусе в армию призвали почти всех мужчин боеспособного возраста.
Уже второй день их пребывания здесь подходил к концу, когда Малар спросил:
— Молодой господин, не пора ли нам найти безопасное место для ночлега?
Джимми покачал головой.
— Снаружи я насмотрелся достаточно. Пора отправляться в город.
— Простите мою глупость, но мы уже видели, как надежно охраняются все ворота и бреши. Как вы предлагаете это сделать?
— В Крондор и из Крондора ведет больше путей, чем кажется с первого взгляда, — сказал Джимми. — Мой дедушка знал их все и кое-какие показал нам с Дэшем, прежде чем мы уехали.
— Ваш брат тоже сможет найти такой вход?
Джимми жестом скомандовал «слуге» следовать за ним, и они неспешно прошли мимо группы мрачных солдат, собиравшихся провести еще одну холодную и полуголодную ночь у костра в напрасной надежде дождаться заработка.
— Насколько я знаю Дэша, он уже в городе.
Он сумел уйти от гнавшегося за ним патруля и, добравшись до окраины Крондора, смешался с собравшимся у ворот шумным сообществом торговцев, воров, маркитанток и прочего люда. Захватчики закрыли город для всех посторонних, и у восточной стены установилось странное перемирие. В стенах было много проломов, так что за порядком следили патрули, то и дело проезжая мимо пестрой компании бездомных фермеров, рабочих и безработных наемников. Кроме завоевателей и солдат Королевства, тут хватало и кешианцев, квегцев и солдат из Вольных городов.
Дэш ухитрился пробраться через один из проломов в город и пожалел об этом. Если снаружи у стен царила веселая анархия и свобода, внутри свободными были лишь те, кто служил в армии генерала Дуко. Целый день он прятался по углам, но потом все-таки наткнулся на патруль, а спасаясь от него, забежал в заброшенное на вид здание. На самом деле там отдыхали после смены с полдюжины вооруженных солдат. Они задержали его и передали патрульным, а те, даже не спросив, что он делает в городе, избили его, обобрали и бросили в тюрьму.
Это было три дня назад. Дэш ждал, пока пройдут синяки и перестанет ныть после побоев тело; он не сомневался, что при малейшей возможности убежит. Теперь уж он не попадется, потому что знает, что город отнюдь не безлюден. Тишиной и спокойствием тут и не пахло. Вокруг творилось что-то куда более необычное, чем он предполагал после доклада Джимми.
Два дня он работал на восстановлении укреплений северной стены. Дэш пытался подслушивать болтовню стражников, но едва мог разобрать их речь и очень жалел, что с ним нет брата, гораздо больше способного к языкам. Правда, сам Дэш неплохо говорил по-кешиански и по-ролдемски — оба эти языка ему вдолбили в детстве, при королевском дворе в Рилланоне, — но почти не сталкивался с квегским, натальским и вабонским диалектами, которые, хотя и происходили от кешианского, на его слух звучали совершенно по-разному. А язык, на котором говорило большинство жителей Новиндуса, отличался от кешианского еще больше.
Он все же сумел уловить в разговорах тревожные ноты: что-то нехорошее случилось или вот-вот случится. Патрульных и солдат в городе происходящее на Севере беспокоило ничуть не меньше, чем возможная опасность с Востока.
— Пора отсюда убираться, — сказал сосед Дэша.
Дэш поднялся на ноги, согласно кивнув. Его собеседника звали Густав Тинкер, он служил наемником в долине Грез, хотя до того работал жестянщиком. Дэш выяснил в первую же ночь, что большинство теперешних его сотоварищей составляли невезучие местные жители: горожане, рыбаки и фермеры из округи. Не удивительно, что Густав выделялся среди них: солдат Королевства, в отличие от остальных пленников, не посылали на работы, но и не казнили. Дэш не представлял, что генерал Дуко собирается с ними сделать — использовать как заложников, возможно. Поэтому среди пятидесяти узников, еженощно загоняемых в рассчитанную на шестерых комнату, при побеге Дэшу мог пригодиться только Густав, ну, может, еще парочка других.
Еще один из пленников, Тэлвин, почти наверняка был вором, но Дэш старался с ним особо не разговаривать. В канализационной системе города местный вор мог оказаться полезным проводником, но пока они сидели в одной камере, Тэлвин вполне мог за лишнюю пайку выдать Дэша стражникам как шпиона Королевства.
Дверь открылась, и они с облегчением выбрались из переполненной комнаты в коридор. Держали их в полусгоревшей сыромятне в северном квартале города. Здесь находилось большинство дурно пахнущих городских мастерских — бойни, красильни, склады рыботорговцев и тому подобное. Захватчики использовали этот район из-за двух преимуществ: здесь сохранились большие и относительно неповрежденные здания, а участок стены, который остро нуждался в починке, был совсем рядом. Дэш решил, что в восточном квартале пленных, скорее всего, держали в заброшенных конюшнях и сараях.
Стражник подал знак, и первый в ряду пленников шагнул из коридора под холодное утреннее солнце. Когда и Дэш оказался наконец снаружи, он заморгал от яркого света и обрадовался, заметив, что висевшая над ними туча наконец двинулась вглубь материка. День, похоже, ожидался теплый, и это было неплохо. В течение дня, правда, он все равно едва чувствовал холод, так напряженно работал, но по крайней мере следующей ночью будет потеплее.
Он медленно пошел вперед, дожидаясь мальчика, который приносил еду и питье. Наконец тот появился, и Дэш с не меньшей поспешностью, чем его спутники, схватил предложенный кусок. Хлеб им давали грубый и безвкусный; зерно перемалывали так плохо, что люди иногда повреждали зубы о шелуху или песок. К воде добавляли немного вина. За день-два до того, как Дэш попал в плен, у нескольких узников началась дизентерия, и захватчики рассчитывали, что вино не позволит ей распространиться.
Завтрак закончился очень быстро, и они отправились на работу. Дэш присоединился к четверым пленникам, пытавшимся сдвинуть большой камень, который упал со стены во время битвы. Его надо было подтащить к самодельной лебедке, сооруженной инженером из армии захватчиков. Военные машины у него получались явно лучше гражданских, но за последние два дня деревянная конструкция на глазах у Дэша несколько раз поднимала камни и побольше, так что он был уверен, что еще некоторое время она продержится.
Почему Крондор отстраивали с такой поспешностью? Конечно, Дуко не собирался пускать в город Патрика, но самому генералу Крондор был вроде ни к чему. Дэш ломал голову над этой задачкой, и как он ни хотел сбежать, еще больше он стремился выяснить сначала, что тут происходит.
Один из работников охнул от натуги, и камень наконец приподнялся; под него быстро подтянули сетку. Дэш улучил минуту, пока остальные привязывали сетку к лебедке, и повернулся к Густаву.
— И охота тебе здесь торчать?
Невысокий молчаливый солдат слегка улыбнулся — за все эти дни это было самое яркое у него проявление эмоций — и сказал:
— А что? Тут такие возможности сделать карьеру!
— Точно, — согласился Дэш. — Вот еще дюжина человек помрет, и ты будешь первым в очереди за хлебом и водой утром.
— А у тебя есть какие-нибудь планы? — осторожно спросил Густав.
Заметив, что за ними наблюдает Тэлвин, Дэш коротко бросил:
— Потом скажу.
Густав только кивнул в ответ. Их команда перешла к другому большому камню и снова взялась за дело.
4
— Лучше бы вам продемонстрировать верность, которой я пока у вас не замечаю, если вы хотите вернуть себе милость двора, — продолжал Патрик.
— Продемонстрировать? — тихо сказал Паг. — Я положил все силы на то, чтобы предотвратить разрушение всего, что нам дорого.
— Да, я читал рапорты, — согласился Патрик. — И слышал истории. Демоны и адские отродья, темная магия, грозящая миру, и все такое прочее — верно?
— Ваше высочество! — вмешался герцог Арута, переводя взгляд с одного собеседника на другого. — Дедушка, пожалуйста! У нас много дел, а от разногласий в наших рядах никакого толку не будет.
Паг некоторое время молча смотрел на внука и наконец отозвался:
— Я не собирался спорить, Арута. С самого начала я стремился только выполнять свой долг.
Он шагнул вперед и решительно произнес:
— Если вы приказываете, ваше высочество, я повинуюсь. Я доберусь до короля. Если вы недовольны моей деятельностью в последние месяцы, возможно, я сумею убедить его, что цена, которую я заплатил, доказывает мою преданность.
— Цена! — фыркнул Патрик. — Вы отдали герцогство, которым, по всем сообщениям, пренебрегали, — гневно продолжил он, — а у меня город разрушен, и все Западные земли под властью враждебных сил. Кто из нас больше потерял?
У Пага словно комок застрял в горле, а на щеках вспыхнули яркие пятна.
— Потерял? — хрипло прошептал он. — Ты смеешь говорить мне о потерях? — Шагнув вперед и оказавшись лицом к лицу с Патриком, Паг в упор посмотрел на молодого принца. — Я потерял почти все, мальчишка! Я потерял сына и дочь, и ее любимого, который тоже был мне как сын. Уильям, Гамина и Джеймс отдали свои жизни за Крондор и Королевство. Ты на этом троне всего несколько лет, Патрик. Когда ты проживешь столько, сколько я, если тебе повезет, вспомни, что ты сейчас сказал.
Похоже, Патрик смутился, поняв, что забыл о погибшей на войне семье Пага; но когда чародей повернулся, чтобы уйти, он все же не удержался и гневно крикнул ему вслед:
— Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне! Герцог ты или нет, королевский кузен или нет, ты вернешься и попросишь у меня прощения!
Паг резко развернулся, но не успел он заговорить, как между ним и принцем встал Арута.
— Ваше высочество! — Он положил руку на плечо Патрика, стараясь его удержать, и тихо сказал: — От ссор добра не будет! Успокойтесь, и мы все обсудим завтра. — Еще тише он добавил: — Патрик, твой отец будет недоволен.
Не давая Патрику времени ответить, герцог повернулся к присутствующим.
— Дедушка, если ты и твоя жена согласитесь поужинать сегодня со мной, мы обсудим, как именно будет представлен доклад короне. На сегодня все, — добавил он, обращаясь к придворным в зале.
Он вывел Патрика в личные комнаты принца, выделенные ему на время пребывания в Даркмуре, не позволяя юноше еще больше накалить ситуацию. А Паг повернулся к Миранде.
— Мальчику надо многому научиться, — мягко сказала она.
Паг ничего не ответил, просто взял жену под руку и повел ее в их комнаты. Он знал, что внук навестит их, как только успокоит принца.
* * *
Арута выглядел так, будто за несколько часов постарел на годы. Глаза его, обычно живые и внимательные, потускнели и глубоко запали, а под ними залегли тени. Он вздохнул и кивком поблагодарил Миранду за предложенный бокал вина.— Как принц, успокоился? — спросил Паг. Арута пожал плечами.
— Сложно сказать. Во время войны он с готовностью следовал советам отца и дяди Уильяма. Когда он прибыл в Крондор, ему приходилось просто соглашаться с тем, чего хотел отец. А теперь он не в своей тарелке. Ему необходимо принимать решения, с которыми нелегко было бы справиться и лучшим генералам в истории Королевства. — Он глотнул вина. — Отчасти и я в этом виноват.
Паг покачал головой.
— Нет, Патрик сам отвечает за свои действия.
— Но отец бы…
Паг прервал его.
— Не ставь себя на место отца. — Он испустил долгий вздох. — Никто не сможет быть вторым Джеймсом. Джеймс был уникален. И принц Арута тоже. Возможно Западные земли больше никогда не увидят таких талантливых людей в одно время и в одном месте, — сказал Паг задумчиво. — Все началось с лорда Боуррика. Я никогда не встречал человека, равного ему. Арута во многом был не хуже его, а в чем-то даже лучше, но в целом Боуррик вырастил именно таких сыновей, в которых нуждалось Королевство. Но с тех пор род пошел на убыль. Король Боуррик набрался опыта в путешествиях по Кешу, но ему было далеко до своего отца-принца. — Паг взглянул через окно на далекие огни факелов вдоль ограды замка. — Возможно, дело тут в том, что прошли годы, и теперь мы можем смотреть на прошлое как на историю, но во время Войны Врат на Западе царило убеждение, что рано или поздно мы победим. Теперь я понимаю, что оно исходило от тех, кто вел людей за собой — принца Аруты, твоего отца со всем его безрассудством и дерзостью, — и тех, кто следовал за ними.
Паг положил руку на плечо внуку.
— Тебе придется вести людей за собой, Арута. Тебе никогда не стать копией ни отца, ни твоего великого тезки, но природа и не предусматривает повторений. Ты должен показать лучшее, на что способен именно ты. Я знаю, что война стоила тебе не меньших потерь, чем мне. Из всех присутствующих ты один знаешь, что я чувствую. Настала пора подняться и ответить на нужды страны людям вроде Оуэна Грейлока и Эрика фон Даркмура — и тебе. Ты способнее, чем ты думаешь, — добавил Паг с улыбкой. — Из тебя выйдет отличный герцог Крондорский.
Арута кивнул. Его мать, Гамина, была приемной дочерью Пага, но чародей любил и ценил ее не меньше, чем своего родного сына Уильяма. Потеря их обоих почти сразу друг за другом причинила Пагу ужасную боль.
— Я знаю, как тебе было плохо, дедушка. Я тоскую по родителям, а ты по детям.
Паг ничего не сказал, только сглотнул и сжал руку Миранды. С тех пор как закончилась война, его вновь и вновь накрывала волна глубокого горя и боли, и как он ни надеялся, что ощущение потери постепенно пройдет, оно никуда не уходило. Временами оно затихало, иногда он даже забывал о своем горе на несколько часов, но стоило наступить времени отдыха, тяжелые мысли вновь одолевали его.
В брак с Мирандой он вступил поспешно, боясь потерять хотя бы день. Паг и его молодая жена старались проводить вместе как можно больше времени, но даже на самые их радостные мгновения совместной жизни ложилась тень невосполнимых утрат.
— Арута, у нас с тобой никогда не было времени толком пообщаться, — вздохнул Паг в ответ на слова внука. — После смерти моей первой жены я отдалился от твоей матери. Я не хотел смотреть, как она стареет. Знаешь, в тебе есть многое от обоих твоих родителей. Да, отец с рождения готовил тебя к службе отечеству, и твоя жизнь никогда полностью тебе не принадлежала, но я знаю, что если бы он понял, что тебе с этим не справиться, то нашел бы тебе менее тяжелую задачу. Будь ты другим, он не повел бы тебя за собой. Так что я опять повторяю, ты должен взять на себя роль вождя. Когда-нибудь Патрик может оказаться достойным правителем, но этот день еще не наступил. А в нашей истории часто случалось, что советник влиял на встающий перед королем выбор. — Вспомнив правление безумного короля Родерика, Паг добавил: — В прошлом таких людей иногда очень не хватало.
— Я попробую, дедушка, — вздохнул Арута.
— Я не берусь давать тебе советы, — заметила Миранда, — и правителям особо служить не умею, но сдается мне, что тебе придется не просто пробовать, а добиваться успеха.
Арута еще больше сник.
— Я знаю.
Слуга объявил, что ужин готов. Сопровождая внука к столу, Паг подумал, что Арута выглядит непривычно усталым и поникшим. Впрочем, наверное причиной тому было его беспокойство за сыновей.
* * *
Джимми огляделся. В последние два дня мимо них с Маларом прошли один за другим несколько патрулей. Выяснилось, что за установленные заставы в город не пропускают никого. Кто бы ни правил сейчас в Крондоре, Дуко или кто-то еще, этот человек явно решил, что существует серьезная опасность вражеского проникновения, и запер город.Наемников и торговцев, собравшихся у городских стен, никто не беспокоил, пока они не причиняли хлопот. Прошлой ночью неподалеку, у большого костра, началась драка — Джимми не знал, было ли дело в проигранных деньгах, в женщинах или просто в общем напряженном состоянии, — но ее быстро прекратили. Отряд верховых, выехавший из города, разогнал драчунов, действуя быстро и немилосердно. После возвращения отряда в город у стен осталось с полдюжины убитых и много раненых, но порядок был восстановлен. Большинство собравшихся снаружи людей пришли лишь затем, чтобы подзаработать или нажиться на грабежах и мародерстве, и совершенно не собирались штурмовать хорошо укрепленный город.
Вообще, решил Джимми, взять город было бы легко, если бы армия Патрика стояла у стен. Но войска принца были в Даркмуре или на пути сюда, а к тому времени, когда они достигнут Крондора, городские укрепления уже заметно вырастут. Каждый день на заре на стены выходили рабочие — Джимми не знал, были это наемники или пленники, — и принимались заделывать бреши, оставшиеся после последнего штурма города прошлым летом.
Он рискнул неспешно проехать мимо главных ворот, Восточных, и увидел, что их уже полностью заменили. Новые ворота хотя и не поражали таким великолепием, как первоначальные, но были крепко сработаны. Среди вражеских воинов явно нашлись опытные и искусные плотники — в конце концов, на далеком континенте Новиндусе в армию призвали почти всех мужчин боеспособного возраста.
Уже второй день их пребывания здесь подходил к концу, когда Малар спросил:
— Молодой господин, не пора ли нам найти безопасное место для ночлега?
Джимми покачал головой.
— Снаружи я насмотрелся достаточно. Пора отправляться в город.
— Простите мою глупость, но мы уже видели, как надежно охраняются все ворота и бреши. Как вы предлагаете это сделать?
— В Крондор и из Крондора ведет больше путей, чем кажется с первого взгляда, — сказал Джимми. — Мой дедушка знал их все и кое-какие показал нам с Дэшем, прежде чем мы уехали.
— Ваш брат тоже сможет найти такой вход?
Джимми жестом скомандовал «слуге» следовать за ним, и они неспешно прошли мимо группы мрачных солдат, собиравшихся провести еще одну холодную и полуголодную ночь у костра в напрасной надежде дождаться заработка.
— Насколько я знаю Дэша, он уже в городе.
* * *
Дэш прислонился спиной к грязной каменной стене. Другие пленники поступали так же. Люди вокруг него сбивались в кучу, но он не возражал; было все еще холодно, а те, кто их захватил, не тратили горючего на обогрев загона для рабов. На пленнике были только рубашка и брюки. Ботинки, куртку, плащ и все, что он нес с собой, у него забрали.Он сумел уйти от гнавшегося за ним патруля и, добравшись до окраины Крондора, смешался с собравшимся у ворот шумным сообществом торговцев, воров, маркитанток и прочего люда. Захватчики закрыли город для всех посторонних, и у восточной стены установилось странное перемирие. В стенах было много проломов, так что за порядком следили патрули, то и дело проезжая мимо пестрой компании бездомных фермеров, рабочих и безработных наемников. Кроме завоевателей и солдат Королевства, тут хватало и кешианцев, квегцев и солдат из Вольных городов.
Дэш ухитрился пробраться через один из проломов в город и пожалел об этом. Если снаружи у стен царила веселая анархия и свобода, внутри свободными были лишь те, кто служил в армии генерала Дуко. Целый день он прятался по углам, но потом все-таки наткнулся на патруль, а спасаясь от него, забежал в заброшенное на вид здание. На самом деле там отдыхали после смены с полдюжины вооруженных солдат. Они задержали его и передали патрульным, а те, даже не спросив, что он делает в городе, избили его, обобрали и бросили в тюрьму.
Это было три дня назад. Дэш ждал, пока пройдут синяки и перестанет ныть после побоев тело; он не сомневался, что при малейшей возможности убежит. Теперь уж он не попадется, потому что знает, что город отнюдь не безлюден. Тишиной и спокойствием тут и не пахло. Вокруг творилось что-то куда более необычное, чем он предполагал после доклада Джимми.
Два дня он работал на восстановлении укреплений северной стены. Дэш пытался подслушивать болтовню стражников, но едва мог разобрать их речь и очень жалел, что с ним нет брата, гораздо больше способного к языкам. Правда, сам Дэш неплохо говорил по-кешиански и по-ролдемски — оба эти языка ему вдолбили в детстве, при королевском дворе в Рилланоне, — но почти не сталкивался с квегским, натальским и вабонским диалектами, которые, хотя и происходили от кешианского, на его слух звучали совершенно по-разному. А язык, на котором говорило большинство жителей Новиндуса, отличался от кешианского еще больше.
Он все же сумел уловить в разговорах тревожные ноты: что-то нехорошее случилось или вот-вот случится. Патрульных и солдат в городе происходящее на Севере беспокоило ничуть не меньше, чем возможная опасность с Востока.
— Пора отсюда убираться, — сказал сосед Дэша.
Дэш поднялся на ноги, согласно кивнув. Его собеседника звали Густав Тинкер, он служил наемником в долине Грез, хотя до того работал жестянщиком. Дэш выяснил в первую же ночь, что большинство теперешних его сотоварищей составляли невезучие местные жители: горожане, рыбаки и фермеры из округи. Не удивительно, что Густав выделялся среди них: солдат Королевства, в отличие от остальных пленников, не посылали на работы, но и не казнили. Дэш не представлял, что генерал Дуко собирается с ними сделать — использовать как заложников, возможно. Поэтому среди пятидесяти узников, еженощно загоняемых в рассчитанную на шестерых комнату, при побеге Дэшу мог пригодиться только Густав, ну, может, еще парочка других.
Еще один из пленников, Тэлвин, почти наверняка был вором, но Дэш старался с ним особо не разговаривать. В канализационной системе города местный вор мог оказаться полезным проводником, но пока они сидели в одной камере, Тэлвин вполне мог за лишнюю пайку выдать Дэша стражникам как шпиона Королевства.
Дверь открылась, и они с облегчением выбрались из переполненной комнаты в коридор. Держали их в полусгоревшей сыромятне в северном квартале города. Здесь находилось большинство дурно пахнущих городских мастерских — бойни, красильни, склады рыботорговцев и тому подобное. Захватчики использовали этот район из-за двух преимуществ: здесь сохранились большие и относительно неповрежденные здания, а участок стены, который остро нуждался в починке, был совсем рядом. Дэш решил, что в восточном квартале пленных, скорее всего, держали в заброшенных конюшнях и сараях.
Стражник подал знак, и первый в ряду пленников шагнул из коридора под холодное утреннее солнце. Когда и Дэш оказался наконец снаружи, он заморгал от яркого света и обрадовался, заметив, что висевшая над ними туча наконец двинулась вглубь материка. День, похоже, ожидался теплый, и это было неплохо. В течение дня, правда, он все равно едва чувствовал холод, так напряженно работал, но по крайней мере следующей ночью будет потеплее.
Он медленно пошел вперед, дожидаясь мальчика, который приносил еду и питье. Наконец тот появился, и Дэш с не меньшей поспешностью, чем его спутники, схватил предложенный кусок. Хлеб им давали грубый и безвкусный; зерно перемалывали так плохо, что люди иногда повреждали зубы о шелуху или песок. К воде добавляли немного вина. За день-два до того, как Дэш попал в плен, у нескольких узников началась дизентерия, и захватчики рассчитывали, что вино не позволит ей распространиться.
Завтрак закончился очень быстро, и они отправились на работу. Дэш присоединился к четверым пленникам, пытавшимся сдвинуть большой камень, который упал со стены во время битвы. Его надо было подтащить к самодельной лебедке, сооруженной инженером из армии захватчиков. Военные машины у него получались явно лучше гражданских, но за последние два дня деревянная конструкция на глазах у Дэша несколько раз поднимала камни и побольше, так что он был уверен, что еще некоторое время она продержится.
Почему Крондор отстраивали с такой поспешностью? Конечно, Дуко не собирался пускать в город Патрика, но самому генералу Крондор был вроде ни к чему. Дэш ломал голову над этой задачкой, и как он ни хотел сбежать, еще больше он стремился выяснить сначала, что тут происходит.
Один из работников охнул от натуги, и камень наконец приподнялся; под него быстро подтянули сетку. Дэш улучил минуту, пока остальные привязывали сетку к лебедке, и повернулся к Густаву.
— И охота тебе здесь торчать?
Невысокий молчаливый солдат слегка улыбнулся — за все эти дни это было самое яркое у него проявление эмоций — и сказал:
— А что? Тут такие возможности сделать карьеру!
— Точно, — согласился Дэш. — Вот еще дюжина человек помрет, и ты будешь первым в очереди за хлебом и водой утром.
— А у тебя есть какие-нибудь планы? — осторожно спросил Густав.
Заметив, что за ними наблюдает Тэлвин, Дэш коротко бросил:
— Потом скажу.
Густав только кивнул в ответ. Их команда перешла к другому большому камню и снова взялась за дело.
4
Подземелье
Дэш вздрогнул.
После вчерашнего весеннего тепла снова подул холодный ветер, а все его еще не зажившие синяки на морозе ныли сильнее. Но все же работа не давала ему окоченеть. С тех пор как он намекнул Густаву о возможности побега, больше поговорить им не удалось. Тэлвин все время околачивался поблизости, и Дэшу это не нравилось. Он мог только гадать о его намерениях; либо вор тоже хотел сбежать и решил, что Дэш и Густав будут для этого подходящими союзниками, либо он был доносчиком. Дэш решил, что может позволить себе потратить еще пару дней на то, чтобы выяснить, который из этих вариантов верен.
Стражники объявили полуденный перерыв, и мальчишки с хлебом и разбавленным вином поспешили вдоль рядов, раздавая долгожданную еду. Дэш сел прямо там, где работал, на следующем большом камне, который надо было поднять обратно на стену, а Густав прислонился спиной к каменной кладке. Дэш откусил хлеба и констатировал:
— Либо я привык, либо они нашли пекаря получше.
— Ты привык, — ответил Густав. — Есть же старая пословица, что лучший соус — это голод.
Дэш посмотрел на солдата из долины Грез. Поначалу похоже было, что Густав может только кивать да отвечать односложно; но с прошлой ночи он стал поразговорчивее с Дэшем.
— И как тебя тут поймали?
— Не тут, — объяснил Густав, заканчивая скромный обед глотком разведенного вина. — Я был стражником при караване… — Он огляделся. — Это долгая история. Скажем так, нас перехватили и взяли в плен люди Дуко, и те из нас, кто пережил бой, оказались здесь.
— И давно это было?
— Слишком давно. — Он, нахмурившись, задумался. — Уже пару месяцев, наверное. Дни сливаются в одно целое. Когда я попал сюда, шел снег.
— А караван? — спросил Дэш. Густав пожал плечами.
— Не один мой хозяин надеялся нажиться на том, что первым привезет товары в город. Судя по тому, что я тут видел, этого генерала не особо интересует торговля. Он не против, чтобы с другой стороны стен люди вели свой бизнес, но внутри стен у него только военный лагерь.
По цепочке передали приказ начать работу.
— Да, у меня тоже такое впечатление, — сказал Дэш. Густав улыбнулся.
— Ты умнее, чем кажешься.
— За работу! — крикнул охранник, и четверо работников рядом с Дэшем и Густавом начали двигать камень обратно на место в стене.
Малар несколько минут поговорил с мальчиком, потом дал ему монету и отослал прочь. Он подошел обратно к стене, на которую небрежно опирался Джимми, и сказал:
— Молодой господин, мальчик и правда работал в канализации. Ему платят за то, чтобы он забирался в маленькие кульверты и трубы и очищал их от накопившейся грязи.
Джимми раздраженно встряхнул головой.
— И что же они там делают?
— Похоже, чинят канализацию, — негромко заметил Малар, — точно так же, как, судя по всем сообщениям, чинят все над землей по ту сторону стены.
— Но почему? — задал Джимми риторический вопрос. — Для его армии существующей канализации вполне достаточно — надо только выделять людей, чтобы прочищать ее почаще, тогда его солдаты не будут болеть. — Джимми задумчиво поскреб щеку. — Но судя по тому, что мы слышим, он пытается вернуть все в прежнее состояние, как было до того… — Он чуть не сказал «до того, как дедушка взорвал город», но вместо этого закончил: — До того как город был взят.
— Может, этот Дуко любит порядок.
Джимми ничего не сказал, только озадаченно покачал головой. Он читал все доклады, которые поступили в Даркмур до и после битвы за хребет Кошмара. Дуко был, возможно, лучшим полевым командиром противника и третьим по значению после Фэйдавы и Нордана. Джимми не мог себе представить его планов. Если бы генерал укреплял город, чтобы защититься от нападения с Востока или с Юга, это имело бы хоть какой-то смысл, хотя оборона все равно не была бы завершена к моменту прибытия армии Патрика.
Если бы он продолжал разрушать Крондор, чтобы только не отдавать город Королевству, это тоже имело бы смысл. Но вот восстановление города, будто он собирался надолго его оккупировать, — это объяснить было сложно.
— Если только он не… — произнес Джимми тихо.
— Да, молодой господин? — отозвался Малар.
— Да нет, ничего. — Он огляделся. — Через час стемнеет. Пойдем со мной.
Он провел Малара через полные народу улочки палаточного городка к переулку или, скорее, просто проходу между двумя стенами, когда-то бывшими частью двух соседних мастерских. Джимми свернул в узкий проулок, не проверяя даже, следят ли за ним, и услышал, что Малар идет следом.
В Крондоре потеряться легко — Джимми знал это с прошлого визита. После стольких разрушений местных примет почти не осталось. Но план города не изменился, так что если не забывать, где находишься относительно немногих уцелевших узнаваемых мест, то найти дорогу можно. Во всяком случае, Джимми на это надеялся.
Еще никого не видя, он услышал звук шагов и попятился, чуть не сбив с ног Малара. Кто-то приближался к ним по пустынной улице. Джимми и Малар пригнулись, исчезнув в тени между домами.
Вскоре мимо них прошли двое вооруженных людей; Джимми мог только гадать, по какому делу они спешили. Он подождал, не вернутся ли они и не последуют ли за ними другие. Когда прошло несколько минут и никто больше не появился, он перешел через дорогу к сгоревшему постоялому двору.
Присев за все еще уцелевшим куском стены, Джимми прошептал:
— Отсюда можно спуститься в канализацию. Если проход не закрыт, а канализация все еще цела, то мы проберемся в город. Большая часть труб отсюда туда, — он махнул в сторону города, — перекрыта, но у одной проломлена стенка, и мы сможем пролезть через щель.
— А стоит ли это делать, молодой господин? — спросил Малар. — Я слышал, что в городе сложно не угодить в арестантскую команду. Во всяком случае, так люди говорят.
—Я не собираюсь попадаться, — заявил Джимми. — Ты, если хочешь, можешь отсюда идти, куда тебе вздумается.
— Я давно привык жить своим умом, молодой господин, но кажется мне, что с вами и вашим братом я могу добиться лучшей доли. — Малар внимательно посмотрел на Джимми, будто взвешивая опасность и возможную выгоду. — Вы с братом люди не простые, как мне кажется. Если так и если я сумею вам послужить, то, возможно, все мои недавние неудачи окупятся. — На секунду он умолк, потом продолжил: — Если я вам пригожусь, то пойду с вами.
Джимми слегка пожал плечами.
— Ну что ж, тогда ты и вправду пригодишься мне как слуга. Вот что ты должен сделать. Если со мной что-нибудь случится, возвращайся на Восток как сумеешь. Задолго до того, как ты выйдешь навстречу Королевской армии, тебя наверняка перехватят передовые отряды. Если это будут хадати, найди среди них человека по имени Аки, а если крондорские следопыты — спроси капитана Субаи. Пусть они тебя отправят к Оуэну Грейлоку или Эрику фон Даркмуру, и расскажи им все, что успел увидеть. Без этих имен тебя примут за дезертира из Кеша, или мародера, или кого-то в таком роде, и не захотят выслушать, а им надо знать, что мы видели.
— Но что же мы видели? — спросил искренне озадаченный Малар.
— Пока что-то непонятное, поэтому нам и надо попасть в город. Но что бы это ни было, мы такого не ожидали.
— Это плохо.
— Почему ты так считаешь? — улыбнулся Джимми.
— Неожиданности — это всегда плохо.
Джимми улыбнулся еще шире.
— Всегда?
— Всегда. Приятных сюрпризов не бывает.
— Ну, помню, была одна девушка…
— Но ведь в конце концов она разбила вам сердце, так?
Джимми кивнул, и улыбка его стала печальной.
— Это точно.
— Вот видите. Если вы научитесь предвидеть ситуации, то избежите многих неприятностей.
— Похоже, ты человек бывалый, — заметил Джимми. Малар прищурился.
— Даже больше, чем можно предположить.
Джимми огляделся. Солнце уже клонилось к закату, и тени стали гуще, а теперь, когда приближалась ночь, небо над ними окрасилось в необычайные оттенки лилового.
После вчерашнего весеннего тепла снова подул холодный ветер, а все его еще не зажившие синяки на морозе ныли сильнее. Но все же работа не давала ему окоченеть. С тех пор как он намекнул Густаву о возможности побега, больше поговорить им не удалось. Тэлвин все время околачивался поблизости, и Дэшу это не нравилось. Он мог только гадать о его намерениях; либо вор тоже хотел сбежать и решил, что Дэш и Густав будут для этого подходящими союзниками, либо он был доносчиком. Дэш решил, что может позволить себе потратить еще пару дней на то, чтобы выяснить, который из этих вариантов верен.
Стражники объявили полуденный перерыв, и мальчишки с хлебом и разбавленным вином поспешили вдоль рядов, раздавая долгожданную еду. Дэш сел прямо там, где работал, на следующем большом камне, который надо было поднять обратно на стену, а Густав прислонился спиной к каменной кладке. Дэш откусил хлеба и констатировал:
— Либо я привык, либо они нашли пекаря получше.
— Ты привык, — ответил Густав. — Есть же старая пословица, что лучший соус — это голод.
Дэш посмотрел на солдата из долины Грез. Поначалу похоже было, что Густав может только кивать да отвечать односложно; но с прошлой ночи он стал поразговорчивее с Дэшем.
— И как тебя тут поймали?
— Не тут, — объяснил Густав, заканчивая скромный обед глотком разведенного вина. — Я был стражником при караване… — Он огляделся. — Это долгая история. Скажем так, нас перехватили и взяли в плен люди Дуко, и те из нас, кто пережил бой, оказались здесь.
— И давно это было?
— Слишком давно. — Он, нахмурившись, задумался. — Уже пару месяцев, наверное. Дни сливаются в одно целое. Когда я попал сюда, шел снег.
— А караван? — спросил Дэш. Густав пожал плечами.
— Не один мой хозяин надеялся нажиться на том, что первым привезет товары в город. Судя по тому, что я тут видел, этого генерала не особо интересует торговля. Он не против, чтобы с другой стороны стен люди вели свой бизнес, но внутри стен у него только военный лагерь.
По цепочке передали приказ начать работу.
— Да, у меня тоже такое впечатление, — сказал Дэш. Густав улыбнулся.
— Ты умнее, чем кажешься.
— За работу! — крикнул охранник, и четверо работников рядом с Дэшем и Густавом начали двигать камень обратно на место в стене.
* * *
Джимми подал знак; Малар кивнул, показывая, что все понял, и жестом подозвал мальчишку поближе. Оборвыш был с головы до ног перепачкан сажей и копотью, пахло от него так, будто он купался в сточной канаве, но на взгляд Джимми, у него вполне могла быть нужная информация.Малар несколько минут поговорил с мальчиком, потом дал ему монету и отослал прочь. Он подошел обратно к стене, на которую небрежно опирался Джимми, и сказал:
— Молодой господин, мальчик и правда работал в канализации. Ему платят за то, чтобы он забирался в маленькие кульверты и трубы и очищал их от накопившейся грязи.
Джимми раздраженно встряхнул головой.
— И что же они там делают?
— Похоже, чинят канализацию, — негромко заметил Малар, — точно так же, как, судя по всем сообщениям, чинят все над землей по ту сторону стены.
— Но почему? — задал Джимми риторический вопрос. — Для его армии существующей канализации вполне достаточно — надо только выделять людей, чтобы прочищать ее почаще, тогда его солдаты не будут болеть. — Джимми задумчиво поскреб щеку. — Но судя по тому, что мы слышим, он пытается вернуть все в прежнее состояние, как было до того… — Он чуть не сказал «до того, как дедушка взорвал город», но вместо этого закончил: — До того как город был взят.
— Может, этот Дуко любит порядок.
Джимми ничего не сказал, только озадаченно покачал головой. Он читал все доклады, которые поступили в Даркмур до и после битвы за хребет Кошмара. Дуко был, возможно, лучшим полевым командиром противника и третьим по значению после Фэйдавы и Нордана. Джимми не мог себе представить его планов. Если бы генерал укреплял город, чтобы защититься от нападения с Востока или с Юга, это имело бы хоть какой-то смысл, хотя оборона все равно не была бы завершена к моменту прибытия армии Патрика.
Если бы он продолжал разрушать Крондор, чтобы только не отдавать город Королевству, это тоже имело бы смысл. Но вот восстановление города, будто он собирался надолго его оккупировать, — это объяснить было сложно.
— Если только он не… — произнес Джимми тихо.
— Да, молодой господин? — отозвался Малар.
— Да нет, ничего. — Он огляделся. — Через час стемнеет. Пойдем со мной.
Он провел Малара через полные народу улочки палаточного городка к переулку или, скорее, просто проходу между двумя стенами, когда-то бывшими частью двух соседних мастерских. Джимми свернул в узкий проулок, не проверяя даже, следят ли за ним, и услышал, что Малар идет следом.
В Крондоре потеряться легко — Джимми знал это с прошлого визита. После стольких разрушений местных примет почти не осталось. Но план города не изменился, так что если не забывать, где находишься относительно немногих уцелевших узнаваемых мест, то найти дорогу можно. Во всяком случае, Джимми на это надеялся.
Еще никого не видя, он услышал звук шагов и попятился, чуть не сбив с ног Малара. Кто-то приближался к ним по пустынной улице. Джимми и Малар пригнулись, исчезнув в тени между домами.
Вскоре мимо них прошли двое вооруженных людей; Джимми мог только гадать, по какому делу они спешили. Он подождал, не вернутся ли они и не последуют ли за ними другие. Когда прошло несколько минут и никто больше не появился, он перешел через дорогу к сгоревшему постоялому двору.
Присев за все еще уцелевшим куском стены, Джимми прошептал:
— Отсюда можно спуститься в канализацию. Если проход не закрыт, а канализация все еще цела, то мы проберемся в город. Большая часть труб отсюда туда, — он махнул в сторону города, — перекрыта, но у одной проломлена стенка, и мы сможем пролезть через щель.
— А стоит ли это делать, молодой господин? — спросил Малар. — Я слышал, что в городе сложно не угодить в арестантскую команду. Во всяком случае, так люди говорят.
—Я не собираюсь попадаться, — заявил Джимми. — Ты, если хочешь, можешь отсюда идти, куда тебе вздумается.
— Я давно привык жить своим умом, молодой господин, но кажется мне, что с вами и вашим братом я могу добиться лучшей доли. — Малар внимательно посмотрел на Джимми, будто взвешивая опасность и возможную выгоду. — Вы с братом люди не простые, как мне кажется. Если так и если я сумею вам послужить, то, возможно, все мои недавние неудачи окупятся. — На секунду он умолк, потом продолжил: — Если я вам пригожусь, то пойду с вами.
Джимми слегка пожал плечами.
— Ну что ж, тогда ты и вправду пригодишься мне как слуга. Вот что ты должен сделать. Если со мной что-нибудь случится, возвращайся на Восток как сумеешь. Задолго до того, как ты выйдешь навстречу Королевской армии, тебя наверняка перехватят передовые отряды. Если это будут хадати, найди среди них человека по имени Аки, а если крондорские следопыты — спроси капитана Субаи. Пусть они тебя отправят к Оуэну Грейлоку или Эрику фон Даркмуру, и расскажи им все, что успел увидеть. Без этих имен тебя примут за дезертира из Кеша, или мародера, или кого-то в таком роде, и не захотят выслушать, а им надо знать, что мы видели.
— Но что же мы видели? — спросил искренне озадаченный Малар.
— Пока что-то непонятное, поэтому нам и надо попасть в город. Но что бы это ни было, мы такого не ожидали.
— Это плохо.
— Почему ты так считаешь? — улыбнулся Джимми.
— Неожиданности — это всегда плохо.
Джимми улыбнулся еще шире.
— Всегда?
— Всегда. Приятных сюрпризов не бывает.
— Ну, помню, была одна девушка…
— Но ведь в конце концов она разбила вам сердце, так?
Джимми кивнул, и улыбка его стала печальной.
— Это точно.
— Вот видите. Если вы научитесь предвидеть ситуации, то избежите многих неприятностей.
— Похоже, ты человек бывалый, — заметил Джимми. Малар прищурился.
— Даже больше, чем можно предположить.
Джимми огляделся. Солнце уже клонилось к закату, и тени стали гуще, а теперь, когда приближалась ночь, небо над ними окрасилось в необычайные оттенки лилового.