Филатов Никита Александрович. Часы от президента

   Вместе со всеми Владимир Александрович замер, прислушиваясь, но продолжения не последовало.
   - Что это?
   - Едут, - улыбнулся Шамиль.
   Оказывается, посланная навстречу его людям бронеколонна под утро наткнулась на каменную осыпь. Сама она образовалась, или узкую дорогу на перевале специально завалили, чтобы затруднить продвижение - ещё предстояло выяснить.
   Во всяком случае, пока возились у злополучных камней, Виноградов со спутниками уже попал под обстрел минометов.
   - А что же ты сразу с Асхабовым не связался? - Показал Владимир Александрович на "трубку" спутникового телефона.
   Шамиль пожал плечами:
   - Не успел. А потом все время занято...
   Обьяснение прозвучало настолько нелепо и не по-военному, что Виноградов сразу поверил:
   - Бывает.
   Он и сам, когда-то... Вообще, человек ведь - далеко не идеальная машина для убийства. Это только в кино здоровенные супермены делают все как положено, без страха и упрека: прыгают, бегают, душат, взрывают и с одного выстрела могут перебить металлический трос над пропастью.
   А реальная война по большей части состоит из глупых приказов, нелепых ошибок, недоразумений, промахов...
   - И теперь чего?
   По словам Шамиля, колонна уже спускается с перевала. Скоро её будет видно, а пока гвардейцы на всякий случай обшаривают оставленные нападавшими позиции.
   - Да, еще... Полковник Асхабов просил передать свои сожаления.
   Виноградов кивнул:
   - Спасибо.
   - Такое больше не повторится.
   Владимир Александрович с сомнением посмотрел на собеседника:
   - Вы думаете?
   * * *
   Тайная миссия...
   Да какая же она, к чертям собачим, тайная! Судя по взглядам, которые то и дело ловил на себе Владимир Александрович, цель его появления в горах была известна здесь каждому мальчишке с автоматом.
   Никто, собственно, и не пытался убедить майора в обратном.
   Сразу после того, как покончили с затянувшейся процедурой обьятий, радостных поцелуев и взаимных похлопываний по плечам, Шамиль продемонстрировал ожидающего в стороне Виноградова командиру прибывшей бронеколонны:
   - Вот. Живой!
   - Хорошо, - по-русски одобрил бородач. - Привез деньги?
   - Привез.
   - Молодец, да! - Упрятанные под густыми бровями глаза ощупали его с ног до головы, и Владимир Александрович с трудом подавил желание спрятать за спину чемоданчик.
   Но собеседник уже отвернулся к Шамилю, и они заспорили между собой на местном гортанном наречии. Речь, видимо, шла о событиях минувшего утра.
   Командиры сначала говорили по очереди. Потом - вместе, разом, перебивая друг друга и отчаянно жестикулируя. Незаметно кто-то ещё из бойцов вставил реплику, ему ответили, и постепенно в обсуждение включились практически все находящиеся рядом мужчины.
   Со стороны это смотрелось диковато. В какой-то момент Виноградову показалось, что дело вот-вот дойдет до стрельбы - и он даже присел обратно, на камень, чтобы в случае чего без промедления укрыться в ложбинку от шальных пуль.
   Но ничего не произошло.
   - Иншалла!
   Восточный базар закончился так же внезапно, как начался.
   Владимир Александрович не расслышал команды, он только увидел, как пропахшие потом, кострами и оружейной смазкой люди быстро и почти без суеты идут к колонне.
   Рявкнули и заурчали двигатели.
   - Поедем сейчас, - сообщил возникший рядом Шамиль.
   - Мне куда?
   - Со мной. Пошли.
   У подножия холма выстроились: две боевые машины десанта, одна во главе, другая в хвосте колонны, бронетранспортер, грузовик "урал" со снятым тентом, "нива" и ещё какой-то колесный вездеход.
   - Давай быстрее.
   На пыльном боку замыкающей БМД красовалось уже знакомое Виноградову изображение: оскаленная пасть, полумесяц...
   - Трофей! - Похлопал по броне Шамиль. - Отбили, починили... А вон ту машину видишь, которая впереди? Ее полковник Асхабов у ваших просто купил. Точнее, выменял у кого-то из начальства на "мерседес" с доплатой.
   Владимир Александрович промолчал. О коррупции и разворованных миллиардах он мог бы порассказать куда больше собеседника, но... Как правило, если российские офицеры и делали какой-то "бизнес" с противником, то по мелочи, чтобы только прокормить себя и солдат.
   Всем известно, что нажились на войне и крови не командиры взводов, рот, батальонов, а прапорщики из тыловых служб и штабной генералитет.
   - Сюда?
   - Нет. Залезай...
   К удивлению Виноградова, спутник приоткрыл дверь "нивы" и пропустил его на заднее сидение.
   - Здравствуйте!
   Командир колонны, очевидно, находился где-то в другой машине. А Владимиру Александровичу предстояло следовать дальше в кампании своего портфеля, водителя "нивы", самого Шамиля и ещё одного сопровождающего.
   Тронулись...
   Солнце уже повисло прямо над зубчатой кромкой гор, когда колонна вернулась в селение.
   - Смотри. Видишь? - Обгоревшие останки "жигулей" куда-то исчезли, но площадь не пустовала.
   Чуть дальше того места, где недавно ещё рвались мины, замер старенький грузовик с откинутыми бортами. В кузове Владимир Александрович разглядел несколько упакованных в брезент и мешковину свертков.
   - Их увезут отсюда?
   - Да, - отвернулся Шамиль и провел сложенными ладонями по лицу, сверху вниз.
   Виноградов знал, что по местным обычаям, покойников следовало предать земле ещё до следующего заката.
   ... Не снижая ход, колонна приняла влево - почти половину дороги перегородил гусеничный транспортер вроде тех, что обычно применяются на лесозаготовках. Пара металлических тросов вытянулась от него вдоль бортов и под носом у бронетранспортера - очевидно, эту подбитую единицу боевой техники собирались все же отбуксировать на ремонт.
   Владимир Александрович успел заметить, как из передних машин на обочину попрыгало несколько автоматчиков - очевидно, их оставили прикрывать остающуюся часть отряда.
   Потом закончились развалины и сразу же за селением дорога пошла вверх, в горы. Петляя в узком пространстве между каменными откосами, среди поросших чем-то зеленым и чахлым валунов, она затягивала колонну все дальше и дальше...
   Продвигались медленно. Идущий впереди "урал" очаянно пылил, тряся кузовом, и вскоре Виноградову надоело любоваться мелькающим за окнами автомобиля однообразием горного перевала.
   Встеренулся он лишь однажды, да и то лишь после того, как Шамиль показал пальцем вправо:
   - Майор, вон там... Видишь, дерево?
   Владимир Александрович кивнул, ещё не очень представляя, о чем пойдет речь:
   - Да, вижу.
   - Оттуда стреляли.
   - Точно? - Без особого интереса переспросил Виноградов. Честно говоря, ничего особенного там, куда показывал спутник, он не заметил.
   - Точно, - кивнул Шамиль, и ему конечно же было виднее.
   Позже выяснилось, что позицию, с которой велся огонь по селению, использовали ещё в Великую Отечественную немецкие горные егеря.
   Тогда за стратегическую дорогу шли жестокие, кровопролитные бои немцы заняли господствующие высоты и расстреливали из минометов и орудий наступающие батальоны. В конце концов, их все-таки вышибли, ценой огромных потерь, буквально завалив перевал убитыми красноармейцами. И даже несколько десятилетий спустя Шамиль со своими сверсниками-пацананами находил в горах всякую всячину: алюминиевые медальоны, каски, оружие, ордена...
   Виноградов попытался припомнить: кажется, в сводках последней войны название перевала тоже встречалось. Вполне естественно - умный учится на чужих ошибках, и только наши генералы привыкли платить за собственную бездарность кровью российских солдат.
   - Долго ехать?
   - Часа три-четыре. Может, побольше.
   Шамиль ответил на удивление просто, без злобы. Очевидно, сказывались усталость и некоторая привычка спутников друг к другу:
   - А что, майор, кушать захотел?
   - Ну, как сказать...
   - Слушай, да? Я бы тоже не отказался.
   Скоро стемнело, включили фары - так что, глазеть по сторонам стало вовсе неинтересно.
   Колонна двигалась, и черные каменные уступы вокруг один за другим потекли вдоль трассы куда-то назад и вниз. Потом дорога, добравшись до середины, пошла под уклон, выгнулась несколько раз, но Владимир Александрович этого уже не видел.
   Привалившись плечом к соседу, майор спал. И между колен его намертво был зажат чемоданчик - потертый, утративший былой лоск, с царапиной и подсохшей грязью на боку...
   - Послушай, отвяжись, а?
   Нищий был ростом с Виноградова, этакий небритый мужик в темных очках. Он привязался у Песочинской церкви и теперь бежал рядом, дергая за рукав:
   - Эй, послушай!
   - Отвяжись. Сказано же - у меня своих денег нет, все казенные!
   Виноградов показал на дипломат в руке, но сразу пожалел об этом: нищий оскалился и стал теребить майора за рукав ещё сильнее:
   - Вставай! Выходи.
   Владимир Александрович открыл глаза и вместо человека из сна увидел знакомую физиономию Шамиля:
   - Приехали?
   - Пойдем.
   Виноградов, кряхтя, вылез через переднюю дверь "нивы", вытащил дипломат и вслед за спутником очутился посреди небольшой, но ухоженой улицы:
   - Это мы где?
   Заборчики-"евростандарт", кованые ворота с калитками, верхние этажи и крыши домов в глубине палисадников... Больше всего окружающая обстановка напоминала район пригородных коттеджей где-нибудь на Карельском перешейке или за Клязьмой - только вот не горят электрические фонари на столбах, и от этого неестественно крупными, яркими кажутся высыпавшие на небо созвездия.
   - Приличное место! Как называется?
   В ответ Шамиль то ли произнес название населенного пункта, то ли просто выругался на местном наречии - Владимир Александрович не разобрал, а переспрашивать показалось неудобно.
   При скудном свете автомобильных фар вдоль колонны замельтешили туда-сюда фигуры вооруженных людей.
   Бородач в берете дождался, когда Виноградов подойдет:
   - Потише говори, майор. И поменьше. Понял?
   - Понял.
   Они ещё не сделали рядом и пары шагов, когда ближайшая металлическая калитка почти беззвучно открылась. Возникший из темноты пожилой мужчина громко, по-хозяйски поприветствовал прибывших и пригласил их вслед за собой в дом.
   Обнявшись с Шамилем, он натолкнулся взглядом на Владимира Александровича, беспокойно ощупал майора глазами и что-то спросил на местном наречии.
   Ответил, разумеется, спутник Виноградова.
   Хозяин отвернулся и щелкнул выключателем.
   Где-то на уровне второго этажа вспыхнула электрическая лампа, осветив неожиданно каменное крыльцо, черепицу навеса и замерших во дворе людей.
   Хозяин потянул на себя ручку двери, Шамиль скомандовал:
   - Пошли!
   Вслед за ним по ступеням поднялись Виноградов, водитель "нивы" и ещё трое молчаливых бородачей-гвардейцев.
   Последний из вошедших прикрыл за собой калитку.
   - Проходите...
   Свет над крыльцом погас, и мужчины оказались в доме.
   Под присмотром хозяина они стали разуваться на длинном, уставленном разнообразной обувью ковре - так, что прихожая сразу наполнилась негромким бряцаньем оружия и натужным сопением.
   Развязывая шнурки, Владимир Александрович успел заметить в ряду сапог и ботинок белые босоножки на каблуках и пару женских туфель.
   Через пару минут все оказались в большой, чистой комнате. Шторы на окне, обои из Германии, люстра под потолком, сервант... В дальнем углу корейский телевизор, посередине - длинный, укрытый клеенкой стол в окружении стульев и диванчик.
   - Шамиль... - позвал тихонько Виноградов, когда хозяин куда-то вышел.
   Мужчины уже расселись, расстегнули пуговицы. В гостиной сразу же запахло сырыми носками и потом.
   Шамиль повернулся и без слов, недовольно сверкнул очками: чего, мол, надо? Просил же!
   - Где здесь умыться? И... туалет?
   - Подожди.
   Прежде, чем вернулся хозяин, в комнату дважды заходила немолодая женщина в платье до пят и туго повязаном черном платке. Она расставила тарелки, блюдо с белым домашним хлебом, какие-то соусы, приправы. Потом появилось много разных овощей, свежих и маринованных.
   Владимир Александрович проглотил слюну, покосился на соседей чувствовалось, что остальные его спутники тоже с трудом одолевают разгулявшийся аппетит.
   Еще несколько минут просидели в тишине.
   Потом вернулся хозяин, и Шамиль сразу же встал ему навстречу - без суеты, но, как показалось Виноградову, с подчеркнутым уважением.
   Выслушав просьбу гостя, мужчина кивнул и, видимо, обьяснил, куда идти. Последовало приглашение, но с мест поднялись только Владимир Александрович и ещё один автоматчик - остальные гвардейцы пока остались сидеть.
   Когда они проходили мимо, к дверям, взгляд хозяина без интереса скользнул по Виноградову и замер лишь на его ладони, привычно стиснувшей дипломат.
   - Извините, - майору пришлось повернуться бочком, чтобы никого не задеть.
   Вообще, в который раз за последнее время он почувствовал себя чем-то вроде транспортного устройства, технического дополнения и придатка к этому чертову чемоданчику с валютой.
   Как бы то ни было, туалет оказался не где-нибудь во дворе: все вполне цивилизованно, с канализацией и кафелем, даже полупрозрачная душевая кабинка рядом.
   - Надо же... Класс! Европа.
   Оправившись, Владимир Александрович не отказал себе в удовольствии ополоснуть руки, лицо, шею.
   Шамиль не ответил. Стоя спиной к Виноградову, он наклонился над раковиной и фыркал под мощной струей воды. Очки лежали рядом, на полочке.
   Судя по тюбикам, флаконам и зубным щеткам, в доме жило человек пять: мужчины, женщины, дети...
   На обратном пути первым шел майор.
   После залитого электрическим светом помещения, глаза не сразу приспособились к полутьме коридора. Поэтому Виноградов через несколько шагов чуть ли не лицом к лицу столкнулся с идущей навстречу фигурой:
   - Ой, простите... Извините, пожалуйста.
   Это была девушка - лет семнадцати, не больше. Несмотря на неожиданность встречи, скудное освещение и платок, под который по местной традиции были упрятаны волосы, она показалась Владимиру Александровичу если не красивой, то по меньшей мере очень миловидной.
   Услышав голос Виноградова, девушка замерла на мгновение, всхлипнула и тут же по-кошачьи метнула себя в сторону кухни.
   Что-то со звоном покатилось по полу.
   - Чего она? - Обернулся растерянный Виноградов.
   - Стой! Молчи.
   Немного постояли, прислушиваясь. Потом Шамиль за плечо повернул к себе Владимира Александровича:
   - Понравилась, да? - Нехорошо, как в самом начале знакомства, оскалился он.
   Виноградов сделал неопределенный жест - так, чтобы только никого не обидеть.
   - Понравилась, - ответил сам себе Шамиль. - Слушай... Красивая, да? Она и солдатам вашим понравилась. Ехали по горам, увидели её - и поймали. Потом изнасиловали по очереди, целым взводом. Понял?
   Владиммир Александрович сглотнул слюну - ему стало жутко от громкого шепота стоящего рядом бородача.
   - Долго-долго... Убивать не стали - просто отрезали язык. Понял?
   Со стороны гостиной донеслись голоса и звон посуды. Шамиль убрал руку с плеча майора:
   - Пошли. Эта девочка - она хозяину родня! Хоть и дальняя.
   ... За весь ужин Виноградов не произнес ни слова. Собственно, к нему никто и не обращался - за столом по-русски не разговаривали, да и между собой гости с хозяином обменивались только редкими, ни к чему не обязывающими репликами.
   Время от времени Владимир Александрович против воли поворачивал голову в сторону дверного проема, за которым темнел коридор. Оттуда изредка появлялась пожилая женщина с очередной переменой блюд, но больше ничего не происходило.
   Когда уже попили чай, на стене мелодично зазвенел электронный будильник. Хозяин что-то сказал Шамилю, взял пульт дистанционного управления и нажал кнопку.
   Экран телевизора осветился изнутри и ожил бегущей по голубому циферблату стрелкой. Все молча ждали. Когда часы показали ровно девять по московскому времени, началась программа новостей.
   Сначала шла официальная хроника - её смотрели, но без особого интереса. Привычные сытые лица чему-то учили россиян, что-то сами себе доказывали и делили бюджетные деньги.
   Потом, после репортажа из Государственной Думы, показали военно-морские маневры НАТО, очередной криминальный сюжет и наконец...
   - Ва-а! - Всплеснул руками один из гвардейцев.
   "Картинка" была знакомой: горы вокруг, каменистые склоны и нитка трубопровода, уходящая за горизонт.
   Корреспондент стоял на фоне какого-то ржавого вентиля. Вокруг, под присмотром вооруженных гвардейцев, копошились чумазые русские мужики - но из комментария следовало, что это вовсе не военнопленные, а как раз наоборот. Что после восстановления последнего участка магистрали и перекачки первых тонн нефти мятежная республика намертво будет повязана с Москвой экономически - а оттуда, мол, недалеко и до политического компромисса...
   Слова о будущем в составе России вызвали у зрителей скорее веселый смех, чем возмущение. Их непосредственная, почти детская реакция даже заставила хозяина вмешаться - тем более, что на экране уже появилась папаха бывшего полевого командира, ставшего теперь одним из "отцов нации".
   Поглаживая седую бороду, он лукаво посматривал на телезрителей и со всем соглашался.
   - Последний вопрос... - чувствовалось, что корреспондент сам себе очень и очень нравится. - Всех волнует судьба наших коллег из сьемочной группы ЦРТВ, похищенных уже более месяца назад на территории республики. Известно только, что они содержатся в качестве заложников где-то в горах. Нет ли обнадеживающих известий?
   Человек в папахе выдержал паузу:
   - Пока можно сказать с уверенностью, что оба журналиста живы и здоровы. И нами, на этот раз, кстати, совместно с представителями российских спецслужб делается все возможное для их скорейшего освобождения.
   - Видимо, России вновь придется платить? Или на этот раз правоохранительные органы все же смогут поставить точку в деятельности преступников?
   - По нашим законам, похищение людей ради выкупа признано тягчайшим преступлением. И таким же преступлением против законов и нравственности является посредничество при выплате денег, иная помощь похитителям... Поэтому, мы категорически против подобных решений проблемы, сколько бы враги не обвиняли руководство республики в покровительстве бандитизму, международному терроризму и прочему криминалу.
   По телевизору снова дали панораму гор, и Владимир Александрович почувствовал на себе скрестившиеся взгляды присутствующих.
   Тишину нарушил голос корреспондента:
   - Ни в Москве, в Федеральной службе безопасности, ни в штабе приграничной военной группировки никто не подтвердил, но и не опроверг слова моего собеседника. Может быть, действительно, хотя бы на этот раз преступники получат по заслугам? А российские журналисты вернутся домой не за счет денег, вытянутых из тощих кошельков налогоплательщиков?
   На темно-синем фоне появились фотографии двух молодых, улыбающихся парней. Голос за кадром продолжил:
   - Алексей Самошин и Виктор Гвоздюк... Идут уже тридцать шестые сутки, как наши коллеги пропали здесь, в районе нефтепровода, выполняя свой профессиональный долг. Что же, остается надеяться на лучшее.
   Корреспондент представился, назвал по имени и фамилии оператора, после чего пошла музыкальная заставка...
   Экран ещё светился новостями культуры, спортом и погодой, но хозяин уже убрал звук.
   Скрипнула половица, и присутствующие обернулись: в дверях комнаты, прислонясь к косяку, молча стояла женщина, которая накрывала на стол.
   Потом она шагнула назад и растаяла в темноте.
   Шамиль поставил чашку и поблагодарил хозяина. Остальные гости тоже засобирались, зазвенели амуницией и оружием, встали...
   - Давай, пошли...
   Владимир Александрович подумал, что отдых закончен, и сейчас им всем предстоит ехать дальше. В общем, это было бы совсем неплохо - воспоминание о встрече с несчастной девченкой оказалось не самым приятным в жизни майора.
   Однако, покинув гостиную, спутники направились не во двор, к машинам, а начали один за другим подниматься наверх. Перебирая вслед за Шамилем резные перила, Виноградов вместе с ними оказался на втором этаже дома.
   - Здесь будем спать.
   - Хорошо.
   Гостям досталась просторная комната с окном и две незастеленные кровати на пятерых.
   - Сюда ложись, - показал Шамиль.
   - А остальные как?
   - Разберемся.
   Негромко и не слишком весело переговариваясь между собой, гвардейцы стали устраиваться на ночь.
   Виноградов без лишних церемоний пристроил между собой и стенкой чемоданчик. Потом ослабил ремень на брюках и затих, наблюдая за происходящим из-под полуприкрытых век.
   Вторая койка досталась водителю - так, видимо, распорядился Шамиль. Сам же командир и один из бойцов улеглись прямо на полу, расстелив ватники и приготовленные хозяевами одеяла.
   Однако, прежде Шамиль установил дежурство среди своих. Тот, кому выпало не спать первым, кивнул, снял с плеча автомат и занял позицию напротив дверного проема - причем, "калашникова" он расположил на коленях так, чтобы ствол торчал в сторону лестницы.
   Хорошо быть гостем.
   Владимир Александрович мысленно похвалил Шамиля за предусмотрительность. Потом порадовался немного, что уж ему-то лично не придется вскакивать на пост посреди ночи - и заснул с ощущением сытости и покоя.
   ... Разбудили его даже не голоса внизу, а свет, пробивающийся через легкие занавески. Судя по солнцу, выкатившемуся из-за гор, наступило время подьема.
   Виноградов потянулся, открыл глаза и сел на кровати:
   - Доброе утро!
   Портфель был на месте.
   При естественном освещении комната, в которой прошла ночь, показалась Владимиру Александровичу значительно просторнее. Впрочем, это могло быть из-за того, что кроме Виноградова в ней находился только одинокий гвардеец с автоматом.
   - А где все? Где Шамиль?
   Бородач вполне дружелюбно кивнул в сторону лестницы.
   Майор встал, привел в порядок одежду:
   - Спущусь?
   Но в этот момент снизу послышались шаги, и Виноградов разглядел через полуоткрытую дверь поднимающегося навстречу Шамиля:
   - Доброе утро...
   Тот в ответ сверкнул очками и сделал предостерегающий жест:
   - Постой!
   - Что случилось?
   Видно было, что собеседник находится в некотором замешательстве:
   - Понимаешь... Приехали люди. Хотят с тобой говорить.
   - Со мной? - Виноградов непроизвольно подтянул поближе дипломат.
   - Да. Давно ждут, с ночи.
   - О чем это, интересно?
   - Да так, ерунда... Понимаешь? Ты их выслушай, но не соглашайся. Или придумай что-нибудь!
   - Шамиль, - не на шутку заволновался Виноградов. - Может быть, не стоит?
   - С тебя какой спрос, майор? А мне им никак нельзя отказать в разговоре, такое дело... Очень уважаемые люди! Специально приехали...
   - Да что случилось? - Владимир Александрович повысил голос так, как ни за что не позволил бы себе ещё вчера вечером. - Может, обьяснишь толком?
   - Слушай, они предлагают...
   Но тут снизу Шамиля окликнули - громко и по-хозяйски. Затопали сапоги по ступенькам, собеседник Владимира Александровича обернулся и что-то ответил.
   Снова взял Виноградова за рукав:
   - Где пистолет? Отдай быстро.
   Майор без охоты протянул нагревшийся под боком и ставший уже привычным ТТ:
   - Забирай.
   Шамиль спрятал куда-то к себе оружие и махнул рукой:
   - Ладно, пошли. Иншалла... Все в руке аллаха. Только думай там, что говоришь!
   В гостиной, где вчера после ужина смотрели телевизор, стол опять был накрыт к чаю. На самом почетном месте Владимир Александрович увидел высохшего, смуглого старика в зеленой чалме и халате, накинутом сверху на темный двубортный костюм.
   По правую руку расположился мужчина средних лет с фигурой борца и тяжелым взглядом. Над карманом его френча матово золотилась восьмиконечная звезда - высший орден республики.
   Слева от старика хмурился хозяин дома. Чувствовалось, что ему порядком не по себе.
   Еще двое парней, с ног до головы увешанных огнестрельным оружием, гранатами и кинжалами, составляли, очевидно, почетный эскорт. Рядом с обоими находилось по бородатому гвардейцу, и Владимир Александрович заметил, что автоматы людей Шамиля сняты с предохранителя.
   Появление Виноградова и его спутника встретили сдержанно.
   Интерес вызвал, пожалуй, только чемоданчик.
   - Садись, - сопровождающий показал майору на свободный стул.
   - Здравствуйте.
   Ответили на этот раз хоть и не дружно, но все - даже старик чуть склонил голову.
   Молчание нарушил мужчина с орденом. Голос у него оказался суровый, под стать внешности.
   Шамиль перевел:
   - Он спрашивает, узнал ли ты, с кем разговариваешь?
   - Нет.
   Мужчина хмуро посмотрел на Шамиля. Тот заговорил, спеша и от этого путаясь в русских словах:
   - Понимаешь, майор... - Получалось, что напротив Виноградова сидят действительно люди непростые.
   Старик считался одним из местных религиозных лидеров, чуть ли не главным муллой района. А фамилию мужчины со звездой на груди Владимир Александрович вспомнил сразу: когда-то она мелькала в криминальных сводках МВД, потом зазвучала на весь мир в связи с захватом пассажирского самолета, а всю последнюю войну упоминалась, когда речь шла о самых непримиримых "полевых командирах".
   Шамиль закончил церемонию представления. Виноградов кивнул и сообщил о себе:
   - Майор Виноградов. Владимир Александрович.
   Потом посмотрел в глаза сидящему напротив человеку.