Страница:
– Я хотел знать, куда вы пропали. Ну как, вам удалось вопреки ожиданиям хорошо провести время?
– Да. Спасибо.
– Я надеюсь, вы не забыли скрестить пальцы, произнося это, потому что совершенно ясно, что вы предпочли бы сейчас быть где угодно, только не здесь.
Она уже говорила ему, что не любит вечеринок, и, несмотря на элегантное платье, придававшее ей уверенный вид, она нервничала, как котенок. Вначале, когда она приехала, ей удалось на время ввести его в заблуждение своей уверенностью. Но ведь театр был у нее в крови. Она и сейчас уже вошла в роль – красивым продуманным движением склонила голову набок и улыбнулась.
– Я вас предупреждала, что не люблю вечеринок.
– Да, предупреждали. Может быть, нам снова потанцевать? Кажется, вам это понравилось.
Легкий румянец проступил на ее щеках.
– А где Мелани? – спросила она, оглядываясь вокруг. Используя любой предлог, чтобы избежать его глаз.
Дверь открылась; громкая музыка ворвалась в холл, пока из комнаты для танцев просачивалась группа молодежи. Люк посмотрел на них с раздражением. Вечеринка была идеей Мел. Ей надоело сидеть взаперти в «Метрополе», и Люк поддержал ее желание пригласить сюда нескольких друзей из Лондона. Кроме того, это давало возможность проявить гостеприимство по отношению к некоторым из местных деятелей. Но все же это был не его вечер. Он взглянул на Физз. Она пыталась найти предлог, чтобы ускользнуть, не показавшись слишком невоспитанной.
– Хотите присоединиться к танцующим? – спросил он. – Или найти место потише?
– Почему бы вам не позаботиться о ваших гостях? – предложила она.
– Вы моя гостья. А так как я не собираюсь танцевать с многоуважаемым мэром или президентом коммерческой палаты, я должен заботиться о вас.
– Вы можете поговорить с ними.
Я уверена, что их интересуют ваши планы насчет «Харрис индастриз».
– Безусловно, интересуют. Но если они хотят обсуждать дела, пусть приходят в мой офис. Я только что напомнил Мелани, что это ее вечер. Возможно, необходимость развлекать почетных гостей удержит ее хотя бы на некоторое время подальше от пылких объятий Энди Гилберта.
– Или наоборот. Она никого не знает в Брумхилле, Люк. Вы должны быть рядом с ней.
Она читает ему лекцию насчет его долга? Это в стиле Бьюмонтов. Ее рассуждения в защиту Мелани произвели на него бы больше впечатления, если бы она не пыталась использовать их как палку для битья. Но зато это зажгло искорки в ее больших темно-синих глазах.
– А если меня не будет рядом с Мелани, мое место будет счастлив занять кто-то другой? Например, Энди Гилберт?
– Он очень обаятельный молодой человек, – сказала Физз.
В конце концов, она именно из-за этого взяла его на работу.
– Я не имею ничего против него лично. – Люк выпрямился и провел пальцем вдоль линии своего носа. – Но, возможно, вы правы. Ей нужна компания, соответствующая ее возрасту. Я понимаю, что не должен удерживать ее, но я не думал, что это будет так трудно…
Люк замолчал, увидев искреннюю озабоченность в ее глазах. Он не хотел этого. Он не сможет справиться с этим. Он небрежно пожал плечами.
– Кажется, я начинаю понимать, что не гожусь в няньки.
Ей не понравилось слово «нянька», с интересом заметил он. Искорки снова вспыхнули в ее глазах.
– Это немного жестоко, Люк.
Она сказала это сдержанно. Она очень старается сдержать свои эмоции, но он хотел увидеть подобие той Физз Бьюмонт, которая ворвалась в его кабинет, отказываясь принять «нет» в качестве ответа.
– Да? Ну, я никогда не обещал быть добрым.
– А что вы обещали?
Обещание, которое он дал Мелани, было слишком глубоким, чтобы выразить его словами, слишком личным, чтобы делиться им. Оно было в его голове, и только он знал его.
– Вы стали очень несдержанны на язык, после того как отнесли в банк мой чек, мисс Бьюмонт.
– Ваш чек не имеет к этому никакого отношения, мистер Дэвлин. Мелани молода, ей нужны развлечения.
– Я не сомневаюсь, что мистер Гилберт сделает все, что в его силах, чтобы она получила их. Я позволю вам продолжить лекцию насчет моих просчетов, но при условии, что мы выпьем что-нибудь более крепкое, чем фруктовый сок. Идемте в мой кабинет, там тихо и спокойно.
Он взял ее за руку и, прежде чем она смогла придумать предлог для отказа, провел в заднюю часть дома, подальше от беспрестанного ритма барабана, шума голосов и взрывов смеха, доносящихся из двери гостиной. Ее ладонь в его руке казалась такой маленькой, такой хрупкой, что Люк почувствовал укол совести. Затем он вспомнил другую руку, сжимавшую его пальцы… Он закрыл дверь, и их окутала тишина. За тяжелой дубовой дверью ничто не напоминало о вечеринке.
Кабинет был освещен лишь пламенем горящих в камине дров. Теплый красноватый отсвет тлеющих углей отражался в бокалах, стоящих на столике. Люк выпустил руку Физз, и она поспешно сделала шаг в сторону. Он не стал удерживать ее, а просто махнул рукой в сторону дивана, стоящего перед камином. Потом взял в руки графин.
– Бренди?
– Нет, спасибо. Я за рулем, – сказала она, глядя куда угодно, только не на него. – А на дорогах сегодня ожидается сложная обстановка.
– Правда? – спросил он с улыбкой, заметив, что она все еще стоит на ногах. – Наверное, радиостанция получает самую свежую информацию о погоде.
– Конечно. По последнему прогнозу обещают снегопад. – Она подошла к окну и отодвинула штору. – Наверное, Мелани никогда не видела снега.
Мелани. Она не упускает случая произнести это имя. Если бы она знала, насколько это опасно. Люк поставил графин и тоже подошел к окну. Редкие снежинки падали на лужайку.
– Она обрадуется, как большой ребенок, – согласился он. – Захочет слепить снеговика, поиграть в снежки, покататься с горы на санках.
Люк смотрел сверху вниз на ее гладкие блестящие каштановые волосы. Ему хотелось погладить их, пропустить сквозь свои пальцы, почувствовать их след на своей коже. Он проглотил слюну.
– Наверное, вы правы. Ей действительно веселее в компании с кем-нибудь вроде Энди.
Физз обернулась к нему.
То есть вы решили распрощаться с чепцом няньки?
– С чепцом, передником и погремушкой при условии, что Энди будет соблюдать правила поведения на игровой площадке. Но я почему-то сомневаюсь, что Энди ограничится ролью товарища по играм.
– Я думаю, что Энди воздержится от опрометчивых поступков.
– Другими словами, вы прочли ему лекцию о правилах поведения?
Физз снова опустила тяжелую бархатную штору.
– Я не могу допустить, чтобы он расстроил нашу новую звезду. Но он человек. И если Мелани возьмет на себя инициативу…
Люк заметил, как дыхание Физз стало неровным. Лед начал таять. Она пыталась бороться с этим, но безуспешно. Самое время добавить немного жара.
– Надеюсь, вы так же заботливо относитесь к вашему новому спонсору.
– Он вполне способен Сам о себе позаботиться. Думаю, мне пора идти, Люк. Мне лишь однажды пришлось вести машину во время снегопада, и, поверьте, это не самое приятное испытание.
Люк протянул руку над ее головой и приподнял штору. За окном кружились снежные вихри.
– Значит, уже слишком поздно. Вам придется остаться здесь.
– И испробовать прелести вашей кровати с пологом?
Люк не сразу ответил. Физз пришла в шок от того, что сказала, он видел это.
Слова сорвались с ее языка прежде, чем она смогла остановить их, выплеснулись, как шампанское из бутылки. Физз. Он улыбнулся про себя, разгадав скрытый смысл ее имени. Да. Физз. Боже, как оно подходит ей. Держите охлажденным. Откупоривайте с осторожностью. Мысль о прелестях любви в кровати с пологом сидела в ее голове, раздувая притушенный огонь. Он еще тогда заметил ее нарочитое отсутствие интереса и понял, что она в конце концов не сможет устоять перед романтичностью обстановки.
Но, рассчитывая лишь немного растопить лед, он нечаянно зажег факел, потому что сейчас она произнесла слова, которые нельзя взять обратно.
Ее лицо изменилось от разгоравшегося желания, осветилось изнутри. Она выглядела неправдоподобно красивой. Люк без слов отпустил штору и протянул руку к Физз. Он нежно сжал в ладонях ее лицо, потом пропустил пальцы сквозь шелк ее волос, наматывая их на запястье, и притянул ее к себе. Он знал, что она не будет сопротивляться. Танец был лишь прелюдией.
Несколько мгновений он просто держал ее. Ничего больше. И в то же время в этом было так много. Под своими пальцами он чувствовал пульсирующую жилку на виске девушки. Большим пальцем он провел по ее щеке, и она задрожала, как будто даже мимолетное соприкосновение с его кожей доставляло ей наслаждение. Он вдруг понял, что это обоюдное чувство. Он хотел прижаться к ней, прикоснуться всем телом.
Физз податливо прильнула к нему. Только сила его рук поддерживала ее. Люк видел в бездонной глубине ее глаз отблеск пламени камина. А затем, когда его губы были так близко от ее губ, что едва не касались их, она закрыла глаза. Он никогда не видел такого выражения на лице женщины, такого полного подчинения.
Он хотел подольше сохранить этот момент и несколько секунд просто смотрел на нее. Физз Бьюмонт не похожа на других. Она не играла в игры, не требовала обещаний, не ждала клятв в вечной любви. Она просто хотела его, и, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, его личная вендетта против семьи Бьюмонт мгновенно вылетела у него из головы. Она хотела его, и это чувство было полностью взаимным.
Он коснулся ее губ легким, как будто пробным поцелуем. Он не знал, как ему удается сохранять самообладание, но понимал, что не должен сейчас спугнуть ее. Он должен дать ей возможность отступить назад, пожать плечами, немного посмеяться над такой глупостью. Глупость. Это хуже, чем глупость. Это безумие. По ту сторону двери – вечеринка. Гости. Мелани. Он мягко сжал зубами ее нижнюю губу, добиваясь того, чтобы ее губы раскрылись, и ощутил языком сладость ее рта. Это был нежный, соблазнительный, опьяняющий вкус. Он хотел еще. Он хотел получить все. Потом Физз ответила на его поцелуй, и все, происходящее за дверями, было забыто.
Люк на секунду ошеломленно отстранился и пристально посмотрел на нее. Да, он был здесь, этот взгляд, который преследовал его с того момента, когда он впервые увидел ее. Взгляд, в котором горел жар желания. И, отбросив мысль о том, чтобы осторожно раздувать угли, он припал к ней губами, набросившись, как открытый огонь на порох, воспламеняя в ней отклик настолько сильный, настолько выразительный, что, когда спустя несколько долгих секунд он поднял голову, она протестующе забормотала.
Терпение, моя нежная, – прошептал Люк, когда она потянула за его галстук, безжалостно срывая пуговицы с рубашки в нетерпеливом желании раздеть его. – Давай пойдем наверх.
Но Физз не слышала его. Отступив назад, она одним быстрым движением расстегнула молнию на боку своего платья. Оно соскользнуло вниз и упало к ногам. Физз переступила на свободное пространство и отпихнула платье ногой в сторону. Она стояла перед ним обнаженная, за исключением маленького черного кружевного треугольника на бедрах и черных чулок с кружевным верхом, которые, казалось, с помощью волшебства держались на ее длинных ногах.
Тихий возглас сорвался с его губ. Уголек упал на каминную решетку. Больше ничего не шевельнулось в целом мире, пока он смотрел на нее, зачарованный мерцанием ее кожи в отблесках пламени камина, темными тугими бутонами на кончиках грудей, мягким изгибом бедер. Люк протянул руку и дотронулся до ее виска, провел подушечкой большого пальца вдоль щеки, затем вдоль изящной длинной шеи. Потом он повторил этот путь губами, нежно щекоча ее кожу, пробуя на вкус кончиком языка гладкую упругую плоть, сжимая зубами чувствительные мочки ушей. Физз задрожала и отозвалась тихим стоном.
– Скажи, чего ты хочешь, Физз, – проговорил он.
Он знал, чего она хочет, но он хотел услышать, как она произносит слова. Хотел, чтобы она полностью сдалась.
– Держи меня, Люк. Прикасайся ко мне… пожалуйста.
Неприкрытое желание, звучавшее в ее голосе, заставило его почувствовать себя сильнее, выше ростом. Кончиками пальцев он погладил атласную кожу ее плеч, но Физз хотела большего и качнулась навстречу ему. Другой рукой, на которую были намотаны ее волосы, Люк удержал ее на расстоянии от себя. Он нежно провел рукой вдоль ее шеи, спускаясь к плавному склону груди. У Физз перехватило дыхание, когда он легко задел ладонью кончик соска, мгновенно отвердевший в нетерпеливом ожидании ласки.
Тебе нравится? – спросил Люк.
Он потер большим пальцем чувствительный кончик, и Физз задрожала, как будто он задел невидимую нить, связывающую сосок с тайным глубоким центром ее женского существа. Люк почувствовал, как подогнулись ее колени. Она закрыла глаза, и тихий стон желания вырвался у нее откуда-то из глубины.
Он перевел взгляд на ее лицо, следя за его быстро меняющимся выражением по мере того, как он продолжал медленное, гипнотизирующее исследование линий ее тела. Мягкая выпуклость живота, изгиб бедер, кружевной треугольник, прикрывающий пушистое облачко волос.
Ты прекрасна, – заявил Люк, опускаясь на колени.
Его губы двигались по гладкой белой поверхности ее бедер, большие пальцы рук легко скользили вдоль обтянутых шелковистой тканью ног. Запах ее возбуждения кружил ему голову. Он стянул вниз крошечные трусики и прижался лицом к ее телу.
Физз почти задохнулась от шокирующего наслаждения, впившись ногтями ему в спину и изогнув бедра, и с чувством триумфа он понял, что это для нее – впервые, что он подарил ей нечто новое.
– Люк, – приглушенно проговорила она, сжимая его голову.
Она не хотела, чтобы он останавливался, она хотела большего, она требовала большего. Когда он отстранился, чтобы посмотреть на нее, она тоже опустилась на колени и, прижавшись обнаженной грудью к его груди, поцеловала его, наслаждаясь вкусом его губ. Затем настала его очередь застонать, когда она сдавила ногтями его соски и они мгновенно напряглись от этого прикосновения. Люк понял, что теряет самообладание.
Он оттолкнул ее на ковер и прижал своим телом.
– Я хочу тебя, Физз, – проговорил он. – Бог знает как я хочу тебя.
Тогда почему же ты… ждешь? – Ее голос звучал глухо.
– Зачем ты спрашиваешь? – простонал он. – Мы не можем… здесь. Пойдем наверх.
Но Физз обхватила его ногами, поймав в ловушку, и по-кошачьи лукаво улыбнулась.
– Я хочу здесь.
Ты думаешь, я не хочу? Она усилила хватку, и Люка бросило в пот.
– Ради всего святого, Физз… – Он неожиданно понял, что она играет с ним, и рассмеялся: – Ах ты, маленькая ведьма, веди себя как следует!
В ответ она приподнялась и лизнула его своим маленьким розовым языком в ямку над ключицами. Люк решил, что он не должен страдать один, и, опустив голову, сжал зубами ее сосок так, что она откинула голову назад и застонала.
– Ну, – спросил он, – ты действительно хочешь, чтобы это произошло на ковре?
Это очень… – у нее сорвалось дыхание, когда он снова дотронулся до ее груди, – хороший ковер. Это лучше, чем идти голой через холл.
Она дотянулась до пояса его брюк и расстегнула молнию. На мгновение он поддался чувственному удовольствию от прикосновения ее пальцев.
Затем, слыша, как стучит кровь у него в висках, он попытался взять себя в руки.
– Нет, Физз. Пожалуйста. Здесь за панелями есть потайная дверь и лестница наверх…
Но она, изогнувшись, прижалась к нему всем телом, и он вскрикнул, не договорив. Кровь стучала в висках все сильнее, все громче…
– Люк? Ты здесь?
Голос Мелани за дверью вернул его на землю. В течение секунды он и Физз ошеломленно смотрели друг на друга.
– Мелани! – прошептала Физз.
Он увидел мгновенную вспышку осознания происходящего в ее глазах и понял, что он потерял ее, по крайней мере сейчас. Ручка двери повернулась, и Люк поспешно накрыл ладонью рот Физз, испугавшись, что она закричит.
– Все в порядке, дверь заперта. Она не сможет войти, – тихо прошептал он.
Он попытался успокоить Физз, но она с яростью выбралась из-под него и откатилась в сторону.
– Люк?
– Я разговариваю по телефону, Мел. Дай мне минуту.
– Хорошо. Я только хотела сказать, что приехала Клаудия и ищет Физз. Ты не знаешь, где она?
Люк тихо выругался. Он поднялся на ноги, пытаясь расправить свою одежду. Его пальцы дрожали, как у мальчишки.
– Физз танцевала, когда я видел ее в последний раз, – прокричал он. – Я подойду через пять минут.
Физз в панике ползала по полу в поисках своей одежды. Люк немедленно отбросил мысль, что они могут удалиться в его спальню и возобновить любовную игру. Ее заградительные барьеры были восстановлены, и он понял, что в следующий раз потребуется гораздо больше сил, чтобы разрушить их.
– Физз, послушай…
Не обращая на него внимания, она исследовала пол, крепко прижав к себе платье.
– Я могу помочь?
Ты уже достаточно сделал. Ее голос, почти шепот, дрожал от возмущения. Возмущения? Можно подумать, что он прижал ее к стене и сорвал с нее платье. Он не обманывался насчет честности своих намерений, но инициатива принадлежала ей.
– Сюда. – Он открыл узкую дверь, замаскированную панелями. – Эта лестница ведет прямо в мою комнату. Там ты сможешь одеться как следует.
– Как следует? – разъяренно огрызнулась она. – Как следует? Как я могу одеться как следует, если я потеряла трусы?
Он нашел ее влажные трусики под шкафом и молча протянул ей. Физз резко выхватила их у него из рук и густо покраснела.
– И еще сережка. И сумочка. Мне наверняка нужна расческа.
Только не для меня, моя радость. Для меня ты хороша и так.
И действительно, с растрепанными волосами, сверкающими глазами и щеками, пылающими, как яркие флаги, она выглядела более красивой, более желанной, чем любая женщина, которую он когда-либо знал. Не в силах справиться с собой Люк шагнул, чтобы обнять ее, но она отпрянула назад.
– Нет!
Он молча проклял Мелани и Клаудию, вместе взятых.
– Я найду твои вещи и принесу наверх.
– Не смей приближаться ко мне! Он начал терять терпение.
– Извини, Физз, но мне нужна свежая рубашка и другой галстук, – сказал он, оглядывая себя. – Конечно, если ты настаиваешь, я могу выйти к гостям в таком виде, но, согласись, что трудно представить телефонный разговор, который мог оставить меня в подобном состоянии.
Физз промолчала.
– Иди наверх, Физз, – сказал Люк. – Пока не вернулась Мелани. Эта лестница ведет прямо в мою комнату. Я поднимусь через минуту.
Она повернулась и взбежала по ступенькам, предоставив ему любоваться на нее со спины. Люк коротко улыбнулся, потом закрыл дверь и огляделся. Найдя ее сумочку и пару своих пуговиц, он прекратил поиски и направился к лестнице. Потом вернулся, налил в большой бокал порцию бренди и поднялся по ступенькам следом за Физз.
Она была в ванной. Он услышал шум душа и не стал беспокоить ее. Это не имело никакого смысла. Люк нашел свежую рубашку, вставил запонки и руками, которым недоставало их обычной непоколебимой уверенности, завязал галстук, получив не совсем идеальный узел. Затем спустился в кабинет, взял пиджак, отпер дверь и присоединился к гостям.
«Все в порядке, дверь заперта». Все в порядке? Что хорошего в том, что дверь оказалась закрыта на замок? Это означает предусмотрительность, преднамеренность, спланированность. Эта его короткая фраза подействовала на нее как холодный душ, мгновенно погасив тот страстный отклик, способность к которому она с удивлением и радостью вновь открыла в себе. Как могла она быть такой глупой?
Физз стояла под душем, ее лицо пылало от стыда из-за того, каким распутным образом она только что расстегнула молнию своего платья и оставила его лежать на полу.
«Эта лестница ведет прямо в мою комнату». Похолодев внутри, Физз поняла, что означают эти слова. Он хотел сказать, прямо в его чертову кровать с пологом. В кабинете Люка Дэвлина она потеряла не только сережку. Она потеряла гордость, потеряла самоуважение и, совершенно очевидно, потеряла голову. Клаудия права – Физз не создана для сцены. Она никогда не умела притворяться. Образ холодной элегантной женщины, который она придумала себе на этот вечер, рассыпался в тот момент, когда Люк коснулся ее.
Конечно, у этого мужчины есть все, что обычно сводит женщин с ума, – деньги, красивая внешность, власть. Наверное, он привык, что женщины сами кидаются к нему в постель. Но она сняла платье и бросилась в его объятия с такой небрежной легкостью, которая предполагает большой опыт. И потом… Где она научилась этому?
Физз закрыла глаза и застонала, дрожа всем телом от унижения. У нее был один любовник. Только один. И это было семь лет назад. Ирония состояла в том, что тогда она тоже бросилась в объятия Патрика. Быстрота, с которой это произошло, оставила ее удивленной и неудовлетворенной, но Патрик, казалось, не замечал, что что-то не так. Она была так молода и так неопытна, что готова была принять все ошибки на свой счет. В конце концов, Патрик был профессионалом в сексе. Неожиданно Физз усомнилась в этом. Она никогда не испытывала с Патриком того, что чувствовала в объятиях Люка.
Физз прислонилась к кафельным плиткам. Струи воды хлестали по ее коже. Ее никогда не привлекал просто секс. И чувства, которые она испытывала к Люку Дэвлину, совсем другого свойства. Она ненавидела его и в то же время хотела его с первой минуты их встречи. И она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое сочетание гибельно.
Слава Богу, Мелани дала ей передышку, чтобы восстановить тщательно выстроенные барьеры, которые Люк каким-то образом сумел разрушить.
Она начала яростно тереть себя руками с головы до ног, пытаясь избавиться от мужского запаха на своей коже. Но это было невозможно сделать, используя мыло Люка, и в конце концов она прекратила попытки и выключила воду. Завернувшись в полотенце, она прислушалась у двери ванной. Все было тихо. Конечно, не исключено, что он молча поджидает ее, стоя у окна и глядя на заснеженный сад. Но Физз не могла всю ночь прятаться в ванной. Чем скорее она появится среди гостей, тем будет лучше, иначе Клаудия начнет искать ее и поднимет шум. Клаудия. Неожиданный приезд сестры не внушал Физз никаких иллюзий. Это могло только усложнить ее жизнь.
Торопясь закрыться в ванной, она не успела разглядеть спальню Люка. Сейчас она осмотрелась вокруг. Комната выглядела несколько иначе, чем тогда, когда они осматривали дом. Цвета казались насыщеннее, мебель массивнее, величественнее. Тяжелые бархатные шторы закрывали окна, и даже кровать с пологом выглядела больше в приглушенном свете ламп.
Все здесь болезненно напоминало о своем жильце – щетки с серебряными ручками, лежащие на туалетном столике, брошенные запонки, мятый галстук. Она не заметила никаких следов присутствия Мелани. Возможно, она предпочитает иметь свою собственную спальню, с более мягкой и веселой обстановкой, где ее плюшевые игрушки будут чувствовать себя как дома и где она не будет раздражать Люка своей суетой. Да, это его владение, его одного, и сюда он собирался привести ее…
Физз опустилась на стул перед туалетным столиком и посмотрела на свое отражение в зеркале. Пылающие щеки, распухшие губы, спутанные волосы. Ее вид безошибочно говорил о том, чем она только что занималась, и никакая вода и мыло не могли скрыть этого. Люк оставил ее маленькую черную сумочку на туалетном столике рядом с большим бокалом ароматного бренди. Он, без сомнения, считал, что это придаст ей сил, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Но ей не нужно для этого бренди. Только сила ее воли. Или он ожидал, что она выпьет бренди и будет ждать здесь, пока он не найдет удобный предлог, чтобы улизнуть от гостей?
От этой мысли краска резко сбежала с ее лица. Она открыла сумочку и начала поспешно приводить себя в порядок в попытке вернуть душевное равновесие, которое предательски покинуло ее в самый неподходящий момент. Она расчесала волосы и нанесла на лицо скупой макияж, маскируя с помощью пудры и губной помады следы поцелуев Люка.
Затем медленно и неохотно надела на себя сброшенную одежду. Элегантное черное платье совсем не помялось, что было удивительно, учитывая, как она с ним обошлась. Но оно предназначалось для уравновешенных и изысканных женщин. Возможно, это было одним из требований.
Видимо, Люк не нашел ее сережку, и Физз с трудом преодолела искушение выбросить вторую в корзинку для мусора.
Но она сделала слишком много ошибок сегодня. Meлани сможет легко сопоставить факты, если экономка принесет сережку ей. Особенно если вторая найдется на полу кабинета.
Физз положила сережку в сумочку, чтобы избавиться от нее потом, вместе со всем остальным, что было на ней сегодня. Этому платью, которое так нравилось ей в начале вечера, больше нет места в ее гардеробе. Она не уравновешенная и не изысканная, и не стоило притворяться таковой. Но ей придется продолжать притворяться, пока она не найдет предлога, чтобы уехать.
Последний взгляд на свое отражение убедил Физз, что она выглядит настолько удовлетворительно, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Она приподняла голову, встала и вышла из комнаты, не оглядываясь на кровать, в которой Люк намеревался провести с ней ночь.
Главная лестница спускалась в холл. Люк находился здесь, играя роль любезного хозяина. Облокотившись о каминную полку, он разговаривал с сестрой и отцом Физз. Мелани тоже была здесь. Никто, кроме Физз, не смог бы заметить, что узел галстука Люка выглядит не так безупречно, как раньше. Когда рядом с Люком стояла ее сестра, в глаза бросалось только то, что они отлично смотрятся вместе.
– Да. Спасибо.
– Я надеюсь, вы не забыли скрестить пальцы, произнося это, потому что совершенно ясно, что вы предпочли бы сейчас быть где угодно, только не здесь.
Она уже говорила ему, что не любит вечеринок, и, несмотря на элегантное платье, придававшее ей уверенный вид, она нервничала, как котенок. Вначале, когда она приехала, ей удалось на время ввести его в заблуждение своей уверенностью. Но ведь театр был у нее в крови. Она и сейчас уже вошла в роль – красивым продуманным движением склонила голову набок и улыбнулась.
– Я вас предупреждала, что не люблю вечеринок.
– Да, предупреждали. Может быть, нам снова потанцевать? Кажется, вам это понравилось.
Легкий румянец проступил на ее щеках.
– А где Мелани? – спросила она, оглядываясь вокруг. Используя любой предлог, чтобы избежать его глаз.
Дверь открылась; громкая музыка ворвалась в холл, пока из комнаты для танцев просачивалась группа молодежи. Люк посмотрел на них с раздражением. Вечеринка была идеей Мел. Ей надоело сидеть взаперти в «Метрополе», и Люк поддержал ее желание пригласить сюда нескольких друзей из Лондона. Кроме того, это давало возможность проявить гостеприимство по отношению к некоторым из местных деятелей. Но все же это был не его вечер. Он взглянул на Физз. Она пыталась найти предлог, чтобы ускользнуть, не показавшись слишком невоспитанной.
– Хотите присоединиться к танцующим? – спросил он. – Или найти место потише?
– Почему бы вам не позаботиться о ваших гостях? – предложила она.
– Вы моя гостья. А так как я не собираюсь танцевать с многоуважаемым мэром или президентом коммерческой палаты, я должен заботиться о вас.
– Вы можете поговорить с ними.
Я уверена, что их интересуют ваши планы насчет «Харрис индастриз».
– Безусловно, интересуют. Но если они хотят обсуждать дела, пусть приходят в мой офис. Я только что напомнил Мелани, что это ее вечер. Возможно, необходимость развлекать почетных гостей удержит ее хотя бы на некоторое время подальше от пылких объятий Энди Гилберта.
– Или наоборот. Она никого не знает в Брумхилле, Люк. Вы должны быть рядом с ней.
Она читает ему лекцию насчет его долга? Это в стиле Бьюмонтов. Ее рассуждения в защиту Мелани произвели на него бы больше впечатления, если бы она не пыталась использовать их как палку для битья. Но зато это зажгло искорки в ее больших темно-синих глазах.
– А если меня не будет рядом с Мелани, мое место будет счастлив занять кто-то другой? Например, Энди Гилберт?
– Он очень обаятельный молодой человек, – сказала Физз.
В конце концов, она именно из-за этого взяла его на работу.
– Я не имею ничего против него лично. – Люк выпрямился и провел пальцем вдоль линии своего носа. – Но, возможно, вы правы. Ей нужна компания, соответствующая ее возрасту. Я понимаю, что не должен удерживать ее, но я не думал, что это будет так трудно…
Люк замолчал, увидев искреннюю озабоченность в ее глазах. Он не хотел этого. Он не сможет справиться с этим. Он небрежно пожал плечами.
– Кажется, я начинаю понимать, что не гожусь в няньки.
Ей не понравилось слово «нянька», с интересом заметил он. Искорки снова вспыхнули в ее глазах.
– Это немного жестоко, Люк.
Она сказала это сдержанно. Она очень старается сдержать свои эмоции, но он хотел увидеть подобие той Физз Бьюмонт, которая ворвалась в его кабинет, отказываясь принять «нет» в качестве ответа.
– Да? Ну, я никогда не обещал быть добрым.
– А что вы обещали?
Обещание, которое он дал Мелани, было слишком глубоким, чтобы выразить его словами, слишком личным, чтобы делиться им. Оно было в его голове, и только он знал его.
– Вы стали очень несдержанны на язык, после того как отнесли в банк мой чек, мисс Бьюмонт.
– Ваш чек не имеет к этому никакого отношения, мистер Дэвлин. Мелани молода, ей нужны развлечения.
– Я не сомневаюсь, что мистер Гилберт сделает все, что в его силах, чтобы она получила их. Я позволю вам продолжить лекцию насчет моих просчетов, но при условии, что мы выпьем что-нибудь более крепкое, чем фруктовый сок. Идемте в мой кабинет, там тихо и спокойно.
Он взял ее за руку и, прежде чем она смогла придумать предлог для отказа, провел в заднюю часть дома, подальше от беспрестанного ритма барабана, шума голосов и взрывов смеха, доносящихся из двери гостиной. Ее ладонь в его руке казалась такой маленькой, такой хрупкой, что Люк почувствовал укол совести. Затем он вспомнил другую руку, сжимавшую его пальцы… Он закрыл дверь, и их окутала тишина. За тяжелой дубовой дверью ничто не напоминало о вечеринке.
Кабинет был освещен лишь пламенем горящих в камине дров. Теплый красноватый отсвет тлеющих углей отражался в бокалах, стоящих на столике. Люк выпустил руку Физз, и она поспешно сделала шаг в сторону. Он не стал удерживать ее, а просто махнул рукой в сторону дивана, стоящего перед камином. Потом взял в руки графин.
– Бренди?
– Нет, спасибо. Я за рулем, – сказала она, глядя куда угодно, только не на него. – А на дорогах сегодня ожидается сложная обстановка.
– Правда? – спросил он с улыбкой, заметив, что она все еще стоит на ногах. – Наверное, радиостанция получает самую свежую информацию о погоде.
– Конечно. По последнему прогнозу обещают снегопад. – Она подошла к окну и отодвинула штору. – Наверное, Мелани никогда не видела снега.
Мелани. Она не упускает случая произнести это имя. Если бы она знала, насколько это опасно. Люк поставил графин и тоже подошел к окну. Редкие снежинки падали на лужайку.
– Она обрадуется, как большой ребенок, – согласился он. – Захочет слепить снеговика, поиграть в снежки, покататься с горы на санках.
Люк смотрел сверху вниз на ее гладкие блестящие каштановые волосы. Ему хотелось погладить их, пропустить сквозь свои пальцы, почувствовать их след на своей коже. Он проглотил слюну.
– Наверное, вы правы. Ей действительно веселее в компании с кем-нибудь вроде Энди.
Физз обернулась к нему.
То есть вы решили распрощаться с чепцом няньки?
– С чепцом, передником и погремушкой при условии, что Энди будет соблюдать правила поведения на игровой площадке. Но я почему-то сомневаюсь, что Энди ограничится ролью товарища по играм.
– Я думаю, что Энди воздержится от опрометчивых поступков.
– Другими словами, вы прочли ему лекцию о правилах поведения?
Физз снова опустила тяжелую бархатную штору.
– Я не могу допустить, чтобы он расстроил нашу новую звезду. Но он человек. И если Мелани возьмет на себя инициативу…
Люк заметил, как дыхание Физз стало неровным. Лед начал таять. Она пыталась бороться с этим, но безуспешно. Самое время добавить немного жара.
– Надеюсь, вы так же заботливо относитесь к вашему новому спонсору.
– Он вполне способен Сам о себе позаботиться. Думаю, мне пора идти, Люк. Мне лишь однажды пришлось вести машину во время снегопада, и, поверьте, это не самое приятное испытание.
Люк протянул руку над ее головой и приподнял штору. За окном кружились снежные вихри.
– Значит, уже слишком поздно. Вам придется остаться здесь.
– И испробовать прелести вашей кровати с пологом?
Люк не сразу ответил. Физз пришла в шок от того, что сказала, он видел это.
Слова сорвались с ее языка прежде, чем она смогла остановить их, выплеснулись, как шампанское из бутылки. Физз. Он улыбнулся про себя, разгадав скрытый смысл ее имени. Да. Физз. Боже, как оно подходит ей. Держите охлажденным. Откупоривайте с осторожностью. Мысль о прелестях любви в кровати с пологом сидела в ее голове, раздувая притушенный огонь. Он еще тогда заметил ее нарочитое отсутствие интереса и понял, что она в конце концов не сможет устоять перед романтичностью обстановки.
Но, рассчитывая лишь немного растопить лед, он нечаянно зажег факел, потому что сейчас она произнесла слова, которые нельзя взять обратно.
Ее лицо изменилось от разгоравшегося желания, осветилось изнутри. Она выглядела неправдоподобно красивой. Люк без слов отпустил штору и протянул руку к Физз. Он нежно сжал в ладонях ее лицо, потом пропустил пальцы сквозь шелк ее волос, наматывая их на запястье, и притянул ее к себе. Он знал, что она не будет сопротивляться. Танец был лишь прелюдией.
Несколько мгновений он просто держал ее. Ничего больше. И в то же время в этом было так много. Под своими пальцами он чувствовал пульсирующую жилку на виске девушки. Большим пальцем он провел по ее щеке, и она задрожала, как будто даже мимолетное соприкосновение с его кожей доставляло ей наслаждение. Он вдруг понял, что это обоюдное чувство. Он хотел прижаться к ней, прикоснуться всем телом.
Физз податливо прильнула к нему. Только сила его рук поддерживала ее. Люк видел в бездонной глубине ее глаз отблеск пламени камина. А затем, когда его губы были так близко от ее губ, что едва не касались их, она закрыла глаза. Он никогда не видел такого выражения на лице женщины, такого полного подчинения.
Он хотел подольше сохранить этот момент и несколько секунд просто смотрел на нее. Физз Бьюмонт не похожа на других. Она не играла в игры, не требовала обещаний, не ждала клятв в вечной любви. Она просто хотела его, и, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, его личная вендетта против семьи Бьюмонт мгновенно вылетела у него из головы. Она хотела его, и это чувство было полностью взаимным.
Он коснулся ее губ легким, как будто пробным поцелуем. Он не знал, как ему удается сохранять самообладание, но понимал, что не должен сейчас спугнуть ее. Он должен дать ей возможность отступить назад, пожать плечами, немного посмеяться над такой глупостью. Глупость. Это хуже, чем глупость. Это безумие. По ту сторону двери – вечеринка. Гости. Мелани. Он мягко сжал зубами ее нижнюю губу, добиваясь того, чтобы ее губы раскрылись, и ощутил языком сладость ее рта. Это был нежный, соблазнительный, опьяняющий вкус. Он хотел еще. Он хотел получить все. Потом Физз ответила на его поцелуй, и все, происходящее за дверями, было забыто.
Люк на секунду ошеломленно отстранился и пристально посмотрел на нее. Да, он был здесь, этот взгляд, который преследовал его с того момента, когда он впервые увидел ее. Взгляд, в котором горел жар желания. И, отбросив мысль о том, чтобы осторожно раздувать угли, он припал к ней губами, набросившись, как открытый огонь на порох, воспламеняя в ней отклик настолько сильный, настолько выразительный, что, когда спустя несколько долгих секунд он поднял голову, она протестующе забормотала.
Терпение, моя нежная, – прошептал Люк, когда она потянула за его галстук, безжалостно срывая пуговицы с рубашки в нетерпеливом желании раздеть его. – Давай пойдем наверх.
Но Физз не слышала его. Отступив назад, она одним быстрым движением расстегнула молнию на боку своего платья. Оно соскользнуло вниз и упало к ногам. Физз переступила на свободное пространство и отпихнула платье ногой в сторону. Она стояла перед ним обнаженная, за исключением маленького черного кружевного треугольника на бедрах и черных чулок с кружевным верхом, которые, казалось, с помощью волшебства держались на ее длинных ногах.
Тихий возглас сорвался с его губ. Уголек упал на каминную решетку. Больше ничего не шевельнулось в целом мире, пока он смотрел на нее, зачарованный мерцанием ее кожи в отблесках пламени камина, темными тугими бутонами на кончиках грудей, мягким изгибом бедер. Люк протянул руку и дотронулся до ее виска, провел подушечкой большого пальца вдоль щеки, затем вдоль изящной длинной шеи. Потом он повторил этот путь губами, нежно щекоча ее кожу, пробуя на вкус кончиком языка гладкую упругую плоть, сжимая зубами чувствительные мочки ушей. Физз задрожала и отозвалась тихим стоном.
– Скажи, чего ты хочешь, Физз, – проговорил он.
Он знал, чего она хочет, но он хотел услышать, как она произносит слова. Хотел, чтобы она полностью сдалась.
– Держи меня, Люк. Прикасайся ко мне… пожалуйста.
Неприкрытое желание, звучавшее в ее голосе, заставило его почувствовать себя сильнее, выше ростом. Кончиками пальцев он погладил атласную кожу ее плеч, но Физз хотела большего и качнулась навстречу ему. Другой рукой, на которую были намотаны ее волосы, Люк удержал ее на расстоянии от себя. Он нежно провел рукой вдоль ее шеи, спускаясь к плавному склону груди. У Физз перехватило дыхание, когда он легко задел ладонью кончик соска, мгновенно отвердевший в нетерпеливом ожидании ласки.
Тебе нравится? – спросил Люк.
Он потер большим пальцем чувствительный кончик, и Физз задрожала, как будто он задел невидимую нить, связывающую сосок с тайным глубоким центром ее женского существа. Люк почувствовал, как подогнулись ее колени. Она закрыла глаза, и тихий стон желания вырвался у нее откуда-то из глубины.
Он перевел взгляд на ее лицо, следя за его быстро меняющимся выражением по мере того, как он продолжал медленное, гипнотизирующее исследование линий ее тела. Мягкая выпуклость живота, изгиб бедер, кружевной треугольник, прикрывающий пушистое облачко волос.
Ты прекрасна, – заявил Люк, опускаясь на колени.
Его губы двигались по гладкой белой поверхности ее бедер, большие пальцы рук легко скользили вдоль обтянутых шелковистой тканью ног. Запах ее возбуждения кружил ему голову. Он стянул вниз крошечные трусики и прижался лицом к ее телу.
Физз почти задохнулась от шокирующего наслаждения, впившись ногтями ему в спину и изогнув бедра, и с чувством триумфа он понял, что это для нее – впервые, что он подарил ей нечто новое.
– Люк, – приглушенно проговорила она, сжимая его голову.
Она не хотела, чтобы он останавливался, она хотела большего, она требовала большего. Когда он отстранился, чтобы посмотреть на нее, она тоже опустилась на колени и, прижавшись обнаженной грудью к его груди, поцеловала его, наслаждаясь вкусом его губ. Затем настала его очередь застонать, когда она сдавила ногтями его соски и они мгновенно напряглись от этого прикосновения. Люк понял, что теряет самообладание.
Он оттолкнул ее на ковер и прижал своим телом.
– Я хочу тебя, Физз, – проговорил он. – Бог знает как я хочу тебя.
Тогда почему же ты… ждешь? – Ее голос звучал глухо.
– Зачем ты спрашиваешь? – простонал он. – Мы не можем… здесь. Пойдем наверх.
Но Физз обхватила его ногами, поймав в ловушку, и по-кошачьи лукаво улыбнулась.
– Я хочу здесь.
Ты думаешь, я не хочу? Она усилила хватку, и Люка бросило в пот.
– Ради всего святого, Физз… – Он неожиданно понял, что она играет с ним, и рассмеялся: – Ах ты, маленькая ведьма, веди себя как следует!
В ответ она приподнялась и лизнула его своим маленьким розовым языком в ямку над ключицами. Люк решил, что он не должен страдать один, и, опустив голову, сжал зубами ее сосок так, что она откинула голову назад и застонала.
– Ну, – спросил он, – ты действительно хочешь, чтобы это произошло на ковре?
Это очень… – у нее сорвалось дыхание, когда он снова дотронулся до ее груди, – хороший ковер. Это лучше, чем идти голой через холл.
Она дотянулась до пояса его брюк и расстегнула молнию. На мгновение он поддался чувственному удовольствию от прикосновения ее пальцев.
Затем, слыша, как стучит кровь у него в висках, он попытался взять себя в руки.
– Нет, Физз. Пожалуйста. Здесь за панелями есть потайная дверь и лестница наверх…
Но она, изогнувшись, прижалась к нему всем телом, и он вскрикнул, не договорив. Кровь стучала в висках все сильнее, все громче…
– Люк? Ты здесь?
Голос Мелани за дверью вернул его на землю. В течение секунды он и Физз ошеломленно смотрели друг на друга.
– Мелани! – прошептала Физз.
Он увидел мгновенную вспышку осознания происходящего в ее глазах и понял, что он потерял ее, по крайней мере сейчас. Ручка двери повернулась, и Люк поспешно накрыл ладонью рот Физз, испугавшись, что она закричит.
– Все в порядке, дверь заперта. Она не сможет войти, – тихо прошептал он.
Он попытался успокоить Физз, но она с яростью выбралась из-под него и откатилась в сторону.
– Люк?
– Я разговариваю по телефону, Мел. Дай мне минуту.
– Хорошо. Я только хотела сказать, что приехала Клаудия и ищет Физз. Ты не знаешь, где она?
Люк тихо выругался. Он поднялся на ноги, пытаясь расправить свою одежду. Его пальцы дрожали, как у мальчишки.
– Физз танцевала, когда я видел ее в последний раз, – прокричал он. – Я подойду через пять минут.
Физз в панике ползала по полу в поисках своей одежды. Люк немедленно отбросил мысль, что они могут удалиться в его спальню и возобновить любовную игру. Ее заградительные барьеры были восстановлены, и он понял, что в следующий раз потребуется гораздо больше сил, чтобы разрушить их.
– Физз, послушай…
Не обращая на него внимания, она исследовала пол, крепко прижав к себе платье.
– Я могу помочь?
Ты уже достаточно сделал. Ее голос, почти шепот, дрожал от возмущения. Возмущения? Можно подумать, что он прижал ее к стене и сорвал с нее платье. Он не обманывался насчет честности своих намерений, но инициатива принадлежала ей.
– Сюда. – Он открыл узкую дверь, замаскированную панелями. – Эта лестница ведет прямо в мою комнату. Там ты сможешь одеться как следует.
– Как следует? – разъяренно огрызнулась она. – Как следует? Как я могу одеться как следует, если я потеряла трусы?
Он нашел ее влажные трусики под шкафом и молча протянул ей. Физз резко выхватила их у него из рук и густо покраснела.
– И еще сережка. И сумочка. Мне наверняка нужна расческа.
Только не для меня, моя радость. Для меня ты хороша и так.
И действительно, с растрепанными волосами, сверкающими глазами и щеками, пылающими, как яркие флаги, она выглядела более красивой, более желанной, чем любая женщина, которую он когда-либо знал. Не в силах справиться с собой Люк шагнул, чтобы обнять ее, но она отпрянула назад.
– Нет!
Он молча проклял Мелани и Клаудию, вместе взятых.
– Я найду твои вещи и принесу наверх.
– Не смей приближаться ко мне! Он начал терять терпение.
– Извини, Физз, но мне нужна свежая рубашка и другой галстук, – сказал он, оглядывая себя. – Конечно, если ты настаиваешь, я могу выйти к гостям в таком виде, но, согласись, что трудно представить телефонный разговор, который мог оставить меня в подобном состоянии.
Физз промолчала.
– Иди наверх, Физз, – сказал Люк. – Пока не вернулась Мелани. Эта лестница ведет прямо в мою комнату. Я поднимусь через минуту.
Она повернулась и взбежала по ступенькам, предоставив ему любоваться на нее со спины. Люк коротко улыбнулся, потом закрыл дверь и огляделся. Найдя ее сумочку и пару своих пуговиц, он прекратил поиски и направился к лестнице. Потом вернулся, налил в большой бокал порцию бренди и поднялся по ступенькам следом за Физз.
Она была в ванной. Он услышал шум душа и не стал беспокоить ее. Это не имело никакого смысла. Люк нашел свежую рубашку, вставил запонки и руками, которым недоставало их обычной непоколебимой уверенности, завязал галстук, получив не совсем идеальный узел. Затем спустился в кабинет, взял пиджак, отпер дверь и присоединился к гостям.
«Все в порядке, дверь заперта». Все в порядке? Что хорошего в том, что дверь оказалась закрыта на замок? Это означает предусмотрительность, преднамеренность, спланированность. Эта его короткая фраза подействовала на нее как холодный душ, мгновенно погасив тот страстный отклик, способность к которому она с удивлением и радостью вновь открыла в себе. Как могла она быть такой глупой?
Физз стояла под душем, ее лицо пылало от стыда из-за того, каким распутным образом она только что расстегнула молнию своего платья и оставила его лежать на полу.
«Эта лестница ведет прямо в мою комнату». Похолодев внутри, Физз поняла, что означают эти слова. Он хотел сказать, прямо в его чертову кровать с пологом. В кабинете Люка Дэвлина она потеряла не только сережку. Она потеряла гордость, потеряла самоуважение и, совершенно очевидно, потеряла голову. Клаудия права – Физз не создана для сцены. Она никогда не умела притворяться. Образ холодной элегантной женщины, который она придумала себе на этот вечер, рассыпался в тот момент, когда Люк коснулся ее.
Конечно, у этого мужчины есть все, что обычно сводит женщин с ума, – деньги, красивая внешность, власть. Наверное, он привык, что женщины сами кидаются к нему в постель. Но она сняла платье и бросилась в его объятия с такой небрежной легкостью, которая предполагает большой опыт. И потом… Где она научилась этому?
Физз закрыла глаза и застонала, дрожа всем телом от унижения. У нее был один любовник. Только один. И это было семь лет назад. Ирония состояла в том, что тогда она тоже бросилась в объятия Патрика. Быстрота, с которой это произошло, оставила ее удивленной и неудовлетворенной, но Патрик, казалось, не замечал, что что-то не так. Она была так молода и так неопытна, что готова была принять все ошибки на свой счет. В конце концов, Патрик был профессионалом в сексе. Неожиданно Физз усомнилась в этом. Она никогда не испытывала с Патриком того, что чувствовала в объятиях Люка.
Физз прислонилась к кафельным плиткам. Струи воды хлестали по ее коже. Ее никогда не привлекал просто секс. И чувства, которые она испытывала к Люку Дэвлину, совсем другого свойства. Она ненавидела его и в то же время хотела его с первой минуты их встречи. И она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое сочетание гибельно.
Слава Богу, Мелани дала ей передышку, чтобы восстановить тщательно выстроенные барьеры, которые Люк каким-то образом сумел разрушить.
Она начала яростно тереть себя руками с головы до ног, пытаясь избавиться от мужского запаха на своей коже. Но это было невозможно сделать, используя мыло Люка, и в конце концов она прекратила попытки и выключила воду. Завернувшись в полотенце, она прислушалась у двери ванной. Все было тихо. Конечно, не исключено, что он молча поджидает ее, стоя у окна и глядя на заснеженный сад. Но Физз не могла всю ночь прятаться в ванной. Чем скорее она появится среди гостей, тем будет лучше, иначе Клаудия начнет искать ее и поднимет шум. Клаудия. Неожиданный приезд сестры не внушал Физз никаких иллюзий. Это могло только усложнить ее жизнь.
Торопясь закрыться в ванной, она не успела разглядеть спальню Люка. Сейчас она осмотрелась вокруг. Комната выглядела несколько иначе, чем тогда, когда они осматривали дом. Цвета казались насыщеннее, мебель массивнее, величественнее. Тяжелые бархатные шторы закрывали окна, и даже кровать с пологом выглядела больше в приглушенном свете ламп.
Все здесь болезненно напоминало о своем жильце – щетки с серебряными ручками, лежащие на туалетном столике, брошенные запонки, мятый галстук. Она не заметила никаких следов присутствия Мелани. Возможно, она предпочитает иметь свою собственную спальню, с более мягкой и веселой обстановкой, где ее плюшевые игрушки будут чувствовать себя как дома и где она не будет раздражать Люка своей суетой. Да, это его владение, его одного, и сюда он собирался привести ее…
Физз опустилась на стул перед туалетным столиком и посмотрела на свое отражение в зеркале. Пылающие щеки, распухшие губы, спутанные волосы. Ее вид безошибочно говорил о том, чем она только что занималась, и никакая вода и мыло не могли скрыть этого. Люк оставил ее маленькую черную сумочку на туалетном столике рядом с большим бокалом ароматного бренди. Он, без сомнения, считал, что это придаст ей сил, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Но ей не нужно для этого бренди. Только сила ее воли. Или он ожидал, что она выпьет бренди и будет ждать здесь, пока он не найдет удобный предлог, чтобы улизнуть от гостей?
От этой мысли краска резко сбежала с ее лица. Она открыла сумочку и начала поспешно приводить себя в порядок в попытке вернуть душевное равновесие, которое предательски покинуло ее в самый неподходящий момент. Она расчесала волосы и нанесла на лицо скупой макияж, маскируя с помощью пудры и губной помады следы поцелуев Люка.
Затем медленно и неохотно надела на себя сброшенную одежду. Элегантное черное платье совсем не помялось, что было удивительно, учитывая, как она с ним обошлась. Но оно предназначалось для уравновешенных и изысканных женщин. Возможно, это было одним из требований.
Видимо, Люк не нашел ее сережку, и Физз с трудом преодолела искушение выбросить вторую в корзинку для мусора.
Но она сделала слишком много ошибок сегодня. Meлани сможет легко сопоставить факты, если экономка принесет сережку ей. Особенно если вторая найдется на полу кабинета.
Физз положила сережку в сумочку, чтобы избавиться от нее потом, вместе со всем остальным, что было на ней сегодня. Этому платью, которое так нравилось ей в начале вечера, больше нет места в ее гардеробе. Она не уравновешенная и не изысканная, и не стоило притворяться таковой. Но ей придется продолжать притворяться, пока она не найдет предлога, чтобы уехать.
Последний взгляд на свое отражение убедил Физз, что она выглядит настолько удовлетворительно, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Она приподняла голову, встала и вышла из комнаты, не оглядываясь на кровать, в которой Люк намеревался провести с ней ночь.
Главная лестница спускалась в холл. Люк находился здесь, играя роль любезного хозяина. Облокотившись о каминную полку, он разговаривал с сестрой и отцом Физз. Мелани тоже была здесь. Никто, кроме Физз, не смог бы заметить, что узел галстука Люка выглядит не так безупречно, как раньше. Когда рядом с Люком стояла ее сестра, в глаза бросалось только то, что они отлично смотрятся вместе.