Страница:
– Э-э-э-э... – протянула я. – Чесслово, Оль, слов нет, остались одни цифры... А-а-а-а... Кто? Мальчик или девочка?
– Не знаю пока! – весело ответила Ольчик. – Но я уже начинаю округляться. Скоро стану похожа на большой футбольный мяч. Честно говоря, пока муж не слышит, я хочу девочку. Девочка – это для мамы. А я ведь большая эгоистка, ну ты знаешь. – Она рассмеялась.
– Ну да, – согласилась я. – Ты не думай, что я не рада. Просто удивилась очень... Поэтому у меня такая замедленная реакция.
– Знаешь, так странно думать, что внутри тебя кто-то растет, – поделилась своими ощущениями Ольчик.
– Но здорово, наверное, – предположила я.
С этим Ольчик, конечно, не могла не согласиться.
После разговора я села на диван и задумалась. Люди замуж выходят, детей рожают... В общем, культивируют классический вариант «женского счастья». Да что там люди... Самые мои ближайшие подруги, а не кто-то там. А я... Я, получается, зациклилась на виртуальных отношениях, а реальная жизнь тем временем проходит мимо... И главное, я сама выбрала этот гиблый вариант. Однако у нас с Эдом сейчас все так хорошо, что мне грех жаловаться. Я уверена, у меня с ним все сложится так, как я хочу. Эта мысль меня успокоила, и я, расслабившись, отправилась спать.
Я жила и тешила себя мыслями о том, что каждый прожитый день приближал меня к Эду, а также к Новому году – одному из самых любимых моих праздников. Я стала верить, что Господь действительно послал нам это испытание, чтобы мы могли проверить свои чувства. И мы обязательно выдержим эту проверку и окажемся достаточно сильными.
Примерно за неделю до Нового года Эд сообщил, что его на пару месяцев отправляют в командировку в США, преподавать американским студентам, и что оттуда он тоже будет мне писать, как только обустроится. Мне эти его планы как-то сразу не понравились. Я рвала и метала, требовала, чтобы он приехал в Москву. Он же успокаивал меня, говоря, что его отправляют с работы и он ничего не может с этим поделать. А ко мне обещал приехать, как только у него появится такая возможность. В конце концов аккурат под католическое Рождество он улетел в Штаты.
До Нового года он так и не написал. Меня это удивило, ведь мы слали письма друг другу каждый день, и мне ужасно не хватало его посланий. Я отправила ему пару писем на почтовый ящик, а также электронную открытку. Каждый день я с надеждой проверяла ящик, но ответа все не было. Я относила это на счет того, что у него сейчас куча проблем с обустройством и ему просто некогда мне написать. Однако он даже не позвонил, чтобы поздравить меня с Новым годом.
Этот Новый год стал самым ужасным в моей жизни – я провела его в полном одиночестве. К родителям поехать не получалось, потому что они сами уехали к папиным родителям в Польшу. Ольчик праздновала Новый год у себя, в Германии. Линка с мужем укатила в дом отдыха. И наконец, Саша тусовался в каком-то клубе с супер-Надей и приятелями. Я получила кучу поздравлений по телефону, но легче мне от этого не стало. Где-то за два часа до Нового года я сходила в магазин и купила себе бутылку шампанского. Надо было пригласить Сашу, подумала я. Вдруг бы он согласился... А то я даже не уверена, что смогу открыть эту бутылку. Как же мне одиноко – просто выть хочется!
Естественно, желание я могла загадать только одно: чтобы мой любимый Эд наконец приехал и сделал мне предложение руки и сердца. Остаток новогодней ночи я провела наедине с телевизором, переключаясь с канала на канал, где крутили одни и те же замшелые «голубые огоньки» с одними и теми же героями. Вот уж точно! В последние годы стало просто нереально смотреть телевизор в новогоднюю ночь! Везде одни и те же физиономии! Тошно до безобразия. Я выключила «ящик», надела дубленку и вышла на улицу.
Кругом взрывались петарды и хлопушки, и в небо взмывали тысячи маленьких огоньков, в морозном воздухе ощущался запах гари. Народ группировался небольшими кучками, по двое, по трое человек. Лишь я шла по улице одна, углубившись в свои мысли.
– С Новым годом, девушка! – выкрикнул один из группы веселых молодых людей, которые шли мне навстречу.
– Вас тоже, – рассеянно ответила я, даже не подняв на них глаза.
– Вот, возьмите! – Этот же парень догнал меня и протянул зажженный бенгальский огонь неимоверных размеров.
У молодого человека был такой знакомый теплый взгляд, как... Как у Саши, подумала я.
– Нельзя грустить в новогоднюю ночь, – сказал он улыбаясь. – Хотите, присоединяйтесь к нам.
– Нет, но все равно спасибо! – Я улыбнулась в ответ и пошла дальше. А он так и остался стоять там, глядя мне вслед.
Бенгальский огонь горел у меня в руках как символ надежды. Но мне все равно было очень одиноко. Почему он не пишет? – сокрушалась я. Как хочется быть рядом с ним, обнять его... Ощутить тепло его дыхания... Вдруг зазвонил мобильный телефон.
– С Новым годом тебя, красавица, – услышала я Сашин голос.
– Ты уже меня поздравлял, – грустно сказала я.
– Ну и что! Это было до Нового года, а теперь он уже наступил! И я желаю тебе, чтобы ты была счастлива, с кем бы то ни было. Эдик-то хоть приехал? – вдруг спросил он.
– Нет, – с горечью призналась я. – Вот праздную в гордом одиночестве.
– Понятно, – замялся он. – Ну, знаешь... В общем, я тебе потом позвоню.
Хорошо хоть не сказал какую-нибудь гадость, подумала я, втягивая ноздрями свежий воздух и слушая, как хрустит под ногами снег. Холодно как-то... Видно, пора мне домой. Спать.
* * *
Примерно через неделю я получила подтверждение того, что он видел мою открытку, но от него самого не пришло ни строчки. Это уже начинало меня беспокоить. Уж не случилось ли с ним что-то? А может, в голову закралась крамольная мысль, он встретил другую... Шикарную блондинку-американку с силиконовым бюстом и белоснежной улыбкой. Нет, не может быть! Он не такой, для него в женщине главное отнюдь не это, я же так хорошо его знаю...
Я написала ему что-то вроде:
Я беспокоюсь... Что с тобой случилось? Напиши хоть что-нибудь. Я понимаю, что ты занят, но найди хотя бы минутку, чтобы черкнуть мне пару строк. Я очень переживаю и очень скучаю.
С любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Послушай, я ума не приложу, что могло произойти. Если у тебя нет Интернета, хотя, я думаю, в Америке такая проблема не стоит, то почему ты больше не звонишь и не пишешь эсэмэски? Почему? Это по меньшей мере некрасиво по отношению к человеку, с которым ты так долго общался.
С любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Я устала ждать. Я просто не знаю, чего мне ждать. Если ты встретил кого-то, скажи мне об этом честно. Я пойму. Только не мучай меня неизвестностью.
Все еще с любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Почему-то я вспомнила, что в самом начале нашего знакомства Саша также слал мне письма одно за другим, а я на них не отвечала. Мне стало обидно и больно.
Я больше не чувствовала себя счастливой. Да какое там счастливой! Я была глубоко несчастна. С момента отъезда Эда прошел почти месяц, а он так и не связался со мной. А я еще, как полная дура, загадала на Новый год, чтобы мы поженились... Как я была наивна! Нет, но почему он не может написать мне правду, даже если он встретил другую женщину?! Почему он держит меня в неизвестности? Это самое страшное, когда не знаешь, что будет завтра. Нет ничего хуже!
Я плакала, я злилась, я рвала и метала, но в глубине души знала, что, если он вернется, я все ему прощу. За эти месяцы он стал мне таким родным, и я просто не понимала, как он может жить дальше, просто забыв о том, что было между нами. Ведь нас связывали общие мысли, надежды и чаяния... Как мог он забыть обо всем этом, ведь я не могу этого сделать?!
В конце концов я набралась смелости и решила позвонить ему на мобильный. Сначала в трубке раздались длинные гудки, потом он произнес:
– Алло?
– Привет! – сказала я.
– Алло? – сказал он.
– Привет!! – сказала я уже громче.
– Алло? – повторил он.
– Привет!!! – Я уже кричала.
– Алло? – повторил он еще раз и отключился.
Он, наверное, оглох в этих Штатах, подумала я, набирая номер еще раз. Сцена «Я тебя слышу, ты меня – нет» повторилась. Я решила отказаться от третьей попытки. Теперь я по крайней мере знала, что он жив и здоров. Значит, он просто не хочет мне звонить. Прекрасно. Как я должна это понимать? Ждать его дальше, как и обещала? Но когда я это обещала, все было иначе. Может, это проверка на прочность? Испытание, посланное мне Эдвардом Эндрюсом?
По щекам заструились слезы. И чего ради было все это ожидание? А может, он все-таки вернется... Я надела длинную юбку и отправилась в ближайшую церковь. Там я, казалось, провела целую вечность, стоя у иконы с Богородицей и молясь о том, чтобы она вернула мне мою любовь и силы жить дальше.
Еще через месяц я поняла, что даже Богородица не в силах вернуть мне Эда, потерявшего слух в далекой Америке. Мне было больно с этим смириться, и я до конца не могла поверить, что он больше не вернется ко мне, ведь он мне так ничего и не написал. Со времени его отъезда я в общей сложности отправила ему около сорока писем. Все они остались без ответа.
Мне было стыдно смотреть в глаза подругам. Как они оказались правы! Даже Ольчик, которую я всю жизнь считала ребенком... Линка как попугай повторяла одну и ту же фразу: «Я всегда тебе говорила: твой Эдик – врун, болтун и хохотун». Да уж, смеялся он действительно много, но вот то, что он врун, я поняла только сейчас.
Вот уж не думала, что мне придется похоронить любовь во второй раз... Как же несправедлива жизнь!
Я чувствовала себя одиноко. Ольчик была очень далеко, а Линка уехала с мужем в дом отдыха по путевке, которую ему дали на работе.
Иногда мне казалось, что я почти забыла Эда, что мысли о нем посещают меня все реже и реже, но потом я понимала, что ошиблась. Любовь похожа на перелом ноги. Сначала лежишь в больнице в гипсе и чувствуешь жуткую боль. Потом вроде становится легче. Потом кость заживает, срастается. Но если ты неудачно наступишь на когда-то сломанную ногу или, еще хуже, подвернешь ее, боль вернется с удвоенной силой. И будет мучить тебя при каждом шаге. Именно это происходило со мной в то время.
Я почти никуда не выходила. Не было сил даже заглянуть в церковь. Я думала: если Бог так жесток, зачем в него верить? Я сидела дома, упивалась своим горем и писала стихи. В стол. Все они, само собой, посвящались Эду, хотя он был явно недостоин того, чтобы что-то ему посвящать. Но я посвящала.
Про ангелов я попала в яблочко. Мы ведь такие святые, такие добренькие, но как мы умеем делать больно другим! Мне так хотелось отправить свое лирическое произведение Эду, но, во-первых, я дала себе слово, что больше не напишу ему ни одного письма, а во-вторых, он не понимал по-русски, а переводить стихи на английский я не умею.
Меня поглотило чувство разочарования. Я поняла, что все эти месяцы жила одним-единственным днем. Днем воспоминаний. Хотя по Уильямсу, которого я уважала все больше и больше, вся жизнь есть воспоминание, за исключением настоящего момента. Но и он проходит так быстро, что ты едва успеваешь его заметить. Печально. но это именно так и есть. Но по крайней мере в нашей власти сделать этот настоящий момент приятным, а не тешить себя иллюзиями. И в нашей власти взять себя в руки и найти счастье. Отчаяние – самый большой грех. Видит Бог, я старалась не падать духом, но мне далеко не всегда удавалось сохранять самообладание.
Как-то в момент слабости я позвонила Саше и начала вопить в трубку:
– Он меня бросил! Он пропал!
– Кто? Эдик? – удивился Саша. – Хочешь, чтобы я приехал?
– А ты можешь? – недоверчиво спросила я, всхлипывая.
– Не вопрос, конечно, могу, – ответил он.
Через полчаса он, безумно красивый и одетый с иголочки, уже стоял у меня на пороге. Не знаю, как ему удалось так быстро добраться, учитывая тот факт, что был час пик. С собой он принес бутылку шампанского.
– А это зачем? – спросила я.
– Отпраздновать твое освобождение от религиозной зависимости.
Вертя в руках запотевший бокал, я выложила ему все. Рассказала о том, как Эд пропал непонятно почему, о том, как я страдала и писала ему письма, и о том, что я до сих пор не могу прийти в себя после такой ураганной «любви».
– Ну что ж, твой Эдик оказался мыльным пузырем. Вроде весь такой красивый и блестящий, а внутри пустота, – заключил Саша.
Мы еще немного посидели, он увещевал меня, что мне надо начать жизнь заново. Я молча кивала. Потом он сказал, что Надя будет волноваться, если он придет поздно, и поэтому он должен идти. Мне не хотелось его отпускать и оставаться одной в квартире, наполненной тоской и одиночеством.
– Я была не права, – сказала я, когда он уже стоял в дверях.
– В чем? – спросил он и пристально посмотрел на меня.
– В том, что тогда не дала тебе шанса. Прости меня. И я говорю это не потому, что просто не хочу оставаться одна, а потому что сейчас я действительно поняла, что такое любовь.
Он приподнял мой подбородок, посмотрел мне в глаза, а потом прикоснулся губами к моим губам.
– Нет, это ты меня прости... Что я не могу остаться.
И он уже спускался вниз по лестнице, спеша к другой женщине. А я провожала его взглядом, стоя в дверях. Одна.
Глава 14
– Не знаю пока! – весело ответила Ольчик. – Но я уже начинаю округляться. Скоро стану похожа на большой футбольный мяч. Честно говоря, пока муж не слышит, я хочу девочку. Девочка – это для мамы. А я ведь большая эгоистка, ну ты знаешь. – Она рассмеялась.
– Ну да, – согласилась я. – Ты не думай, что я не рада. Просто удивилась очень... Поэтому у меня такая замедленная реакция.
– Знаешь, так странно думать, что внутри тебя кто-то растет, – поделилась своими ощущениями Ольчик.
– Но здорово, наверное, – предположила я.
С этим Ольчик, конечно, не могла не согласиться.
После разговора я села на диван и задумалась. Люди замуж выходят, детей рожают... В общем, культивируют классический вариант «женского счастья». Да что там люди... Самые мои ближайшие подруги, а не кто-то там. А я... Я, получается, зациклилась на виртуальных отношениях, а реальная жизнь тем временем проходит мимо... И главное, я сама выбрала этот гиблый вариант. Однако у нас с Эдом сейчас все так хорошо, что мне грех жаловаться. Я уверена, у меня с ним все сложится так, как я хочу. Эта мысль меня успокоила, и я, расслабившись, отправилась спать.
Я жила и тешила себя мыслями о том, что каждый прожитый день приближал меня к Эду, а также к Новому году – одному из самых любимых моих праздников. Я стала верить, что Господь действительно послал нам это испытание, чтобы мы могли проверить свои чувства. И мы обязательно выдержим эту проверку и окажемся достаточно сильными.
Примерно за неделю до Нового года Эд сообщил, что его на пару месяцев отправляют в командировку в США, преподавать американским студентам, и что оттуда он тоже будет мне писать, как только обустроится. Мне эти его планы как-то сразу не понравились. Я рвала и метала, требовала, чтобы он приехал в Москву. Он же успокаивал меня, говоря, что его отправляют с работы и он ничего не может с этим поделать. А ко мне обещал приехать, как только у него появится такая возможность. В конце концов аккурат под католическое Рождество он улетел в Штаты.
До Нового года он так и не написал. Меня это удивило, ведь мы слали письма друг другу каждый день, и мне ужасно не хватало его посланий. Я отправила ему пару писем на почтовый ящик, а также электронную открытку. Каждый день я с надеждой проверяла ящик, но ответа все не было. Я относила это на счет того, что у него сейчас куча проблем с обустройством и ему просто некогда мне написать. Однако он даже не позвонил, чтобы поздравить меня с Новым годом.
Этот Новый год стал самым ужасным в моей жизни – я провела его в полном одиночестве. К родителям поехать не получалось, потому что они сами уехали к папиным родителям в Польшу. Ольчик праздновала Новый год у себя, в Германии. Линка с мужем укатила в дом отдыха. И наконец, Саша тусовался в каком-то клубе с супер-Надей и приятелями. Я получила кучу поздравлений по телефону, но легче мне от этого не стало. Где-то за два часа до Нового года я сходила в магазин и купила себе бутылку шампанского. Надо было пригласить Сашу, подумала я. Вдруг бы он согласился... А то я даже не уверена, что смогу открыть эту бутылку. Как же мне одиноко – просто выть хочется!
Естественно, желание я могла загадать только одно: чтобы мой любимый Эд наконец приехал и сделал мне предложение руки и сердца. Остаток новогодней ночи я провела наедине с телевизором, переключаясь с канала на канал, где крутили одни и те же замшелые «голубые огоньки» с одними и теми же героями. Вот уж точно! В последние годы стало просто нереально смотреть телевизор в новогоднюю ночь! Везде одни и те же физиономии! Тошно до безобразия. Я выключила «ящик», надела дубленку и вышла на улицу.
Кругом взрывались петарды и хлопушки, и в небо взмывали тысячи маленьких огоньков, в морозном воздухе ощущался запах гари. Народ группировался небольшими кучками, по двое, по трое человек. Лишь я шла по улице одна, углубившись в свои мысли.
– С Новым годом, девушка! – выкрикнул один из группы веселых молодых людей, которые шли мне навстречу.
– Вас тоже, – рассеянно ответила я, даже не подняв на них глаза.
– Вот, возьмите! – Этот же парень догнал меня и протянул зажженный бенгальский огонь неимоверных размеров.
У молодого человека был такой знакомый теплый взгляд, как... Как у Саши, подумала я.
– Нельзя грустить в новогоднюю ночь, – сказал он улыбаясь. – Хотите, присоединяйтесь к нам.
– Нет, но все равно спасибо! – Я улыбнулась в ответ и пошла дальше. А он так и остался стоять там, глядя мне вслед.
Бенгальский огонь горел у меня в руках как символ надежды. Но мне все равно было очень одиноко. Почему он не пишет? – сокрушалась я. Как хочется быть рядом с ним, обнять его... Ощутить тепло его дыхания... Вдруг зазвонил мобильный телефон.
– С Новым годом тебя, красавица, – услышала я Сашин голос.
– Ты уже меня поздравлял, – грустно сказала я.
– Ну и что! Это было до Нового года, а теперь он уже наступил! И я желаю тебе, чтобы ты была счастлива, с кем бы то ни было. Эдик-то хоть приехал? – вдруг спросил он.
– Нет, – с горечью призналась я. – Вот праздную в гордом одиночестве.
– Понятно, – замялся он. – Ну, знаешь... В общем, я тебе потом позвоню.
Хорошо хоть не сказал какую-нибудь гадость, подумала я, втягивая ноздрями свежий воздух и слушая, как хрустит под ногами снег. Холодно как-то... Видно, пора мне домой. Спать.
* * *
Примерно через неделю я получила подтверждение того, что он видел мою открытку, но от него самого не пришло ни строчки. Это уже начинало меня беспокоить. Уж не случилось ли с ним что-то? А может, в голову закралась крамольная мысль, он встретил другую... Шикарную блондинку-американку с силиконовым бюстом и белоснежной улыбкой. Нет, не может быть! Он не такой, для него в женщине главное отнюдь не это, я же так хорошо его знаю...
Я написала ему что-то вроде:
Я беспокоюсь... Что с тобой случилось? Напиши хоть что-нибудь. Я понимаю, что ты занят, но найди хотя бы минутку, чтобы черкнуть мне пару строк. Я очень переживаю и очень скучаю.
С любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Послушай, я ума не приложу, что могло произойти. Если у тебя нет Интернета, хотя, я думаю, в Америке такая проблема не стоит, то почему ты больше не звонишь и не пишешь эсэмэски? Почему? Это по меньшей мере некрасиво по отношению к человеку, с которым ты так долго общался.
С любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Я устала ждать. Я просто не знаю, чего мне ждать. Если ты встретил кого-то, скажи мне об этом честно. Я пойму. Только не мучай меня неизвестностью.
Все еще с любовью,
Энни
Ответа не последовало.
Почему-то я вспомнила, что в самом начале нашего знакомства Саша также слал мне письма одно за другим, а я на них не отвечала. Мне стало обидно и больно.
Я больше не чувствовала себя счастливой. Да какое там счастливой! Я была глубоко несчастна. С момента отъезда Эда прошел почти месяц, а он так и не связался со мной. А я еще, как полная дура, загадала на Новый год, чтобы мы поженились... Как я была наивна! Нет, но почему он не может написать мне правду, даже если он встретил другую женщину?! Почему он держит меня в неизвестности? Это самое страшное, когда не знаешь, что будет завтра. Нет ничего хуже!
Я плакала, я злилась, я рвала и метала, но в глубине души знала, что, если он вернется, я все ему прощу. За эти месяцы он стал мне таким родным, и я просто не понимала, как он может жить дальше, просто забыв о том, что было между нами. Ведь нас связывали общие мысли, надежды и чаяния... Как мог он забыть обо всем этом, ведь я не могу этого сделать?!
В конце концов я набралась смелости и решила позвонить ему на мобильный. Сначала в трубке раздались длинные гудки, потом он произнес:
– Алло?
– Привет! – сказала я.
– Алло? – сказал он.
– Привет!! – сказала я уже громче.
– Алло? – повторил он.
– Привет!!! – Я уже кричала.
– Алло? – повторил он еще раз и отключился.
Он, наверное, оглох в этих Штатах, подумала я, набирая номер еще раз. Сцена «Я тебя слышу, ты меня – нет» повторилась. Я решила отказаться от третьей попытки. Теперь я по крайней мере знала, что он жив и здоров. Значит, он просто не хочет мне звонить. Прекрасно. Как я должна это понимать? Ждать его дальше, как и обещала? Но когда я это обещала, все было иначе. Может, это проверка на прочность? Испытание, посланное мне Эдвардом Эндрюсом?
По щекам заструились слезы. И чего ради было все это ожидание? А может, он все-таки вернется... Я надела длинную юбку и отправилась в ближайшую церковь. Там я, казалось, провела целую вечность, стоя у иконы с Богородицей и молясь о том, чтобы она вернула мне мою любовь и силы жить дальше.
Еще через месяц я поняла, что даже Богородица не в силах вернуть мне Эда, потерявшего слух в далекой Америке. Мне было больно с этим смириться, и я до конца не могла поверить, что он больше не вернется ко мне, ведь он мне так ничего и не написал. Со времени его отъезда я в общей сложности отправила ему около сорока писем. Все они остались без ответа.
Мне было стыдно смотреть в глаза подругам. Как они оказались правы! Даже Ольчик, которую я всю жизнь считала ребенком... Линка как попугай повторяла одну и ту же фразу: «Я всегда тебе говорила: твой Эдик – врун, болтун и хохотун». Да уж, смеялся он действительно много, но вот то, что он врун, я поняла только сейчас.
Вот уж не думала, что мне придется похоронить любовь во второй раз... Как же несправедлива жизнь!
Я чувствовала себя одиноко. Ольчик была очень далеко, а Линка уехала с мужем в дом отдыха по путевке, которую ему дали на работе.
Иногда мне казалось, что я почти забыла Эда, что мысли о нем посещают меня все реже и реже, но потом я понимала, что ошиблась. Любовь похожа на перелом ноги. Сначала лежишь в больнице в гипсе и чувствуешь жуткую боль. Потом вроде становится легче. Потом кость заживает, срастается. Но если ты неудачно наступишь на когда-то сломанную ногу или, еще хуже, подвернешь ее, боль вернется с удвоенной силой. И будет мучить тебя при каждом шаге. Именно это происходило со мной в то время.
Я почти никуда не выходила. Не было сил даже заглянуть в церковь. Я думала: если Бог так жесток, зачем в него верить? Я сидела дома, упивалась своим горем и писала стихи. В стол. Все они, само собой, посвящались Эду, хотя он был явно недостоин того, чтобы что-то ему посвящать. Но я посвящала.
Про ангелов я попала в яблочко. Мы ведь такие святые, такие добренькие, но как мы умеем делать больно другим! Мне так хотелось отправить свое лирическое произведение Эду, но, во-первых, я дала себе слово, что больше не напишу ему ни одного письма, а во-вторых, он не понимал по-русски, а переводить стихи на английский я не умею.
Меня поглотило чувство разочарования. Я поняла, что все эти месяцы жила одним-единственным днем. Днем воспоминаний. Хотя по Уильямсу, которого я уважала все больше и больше, вся жизнь есть воспоминание, за исключением настоящего момента. Но и он проходит так быстро, что ты едва успеваешь его заметить. Печально. но это именно так и есть. Но по крайней мере в нашей власти сделать этот настоящий момент приятным, а не тешить себя иллюзиями. И в нашей власти взять себя в руки и найти счастье. Отчаяние – самый большой грех. Видит Бог, я старалась не падать духом, но мне далеко не всегда удавалось сохранять самообладание.
Как-то в момент слабости я позвонила Саше и начала вопить в трубку:
– Он меня бросил! Он пропал!
– Кто? Эдик? – удивился Саша. – Хочешь, чтобы я приехал?
– А ты можешь? – недоверчиво спросила я, всхлипывая.
– Не вопрос, конечно, могу, – ответил он.
Через полчаса он, безумно красивый и одетый с иголочки, уже стоял у меня на пороге. Не знаю, как ему удалось так быстро добраться, учитывая тот факт, что был час пик. С собой он принес бутылку шампанского.
– А это зачем? – спросила я.
– Отпраздновать твое освобождение от религиозной зависимости.
Вертя в руках запотевший бокал, я выложила ему все. Рассказала о том, как Эд пропал непонятно почему, о том, как я страдала и писала ему письма, и о том, что я до сих пор не могу прийти в себя после такой ураганной «любви».
– Ну что ж, твой Эдик оказался мыльным пузырем. Вроде весь такой красивый и блестящий, а внутри пустота, – заключил Саша.
Мы еще немного посидели, он увещевал меня, что мне надо начать жизнь заново. Я молча кивала. Потом он сказал, что Надя будет волноваться, если он придет поздно, и поэтому он должен идти. Мне не хотелось его отпускать и оставаться одной в квартире, наполненной тоской и одиночеством.
– Я была не права, – сказала я, когда он уже стоял в дверях.
– В чем? – спросил он и пристально посмотрел на меня.
– В том, что тогда не дала тебе шанса. Прости меня. И я говорю это не потому, что просто не хочу оставаться одна, а потому что сейчас я действительно поняла, что такое любовь.
Он приподнял мой подбородок, посмотрел мне в глаза, а потом прикоснулся губами к моим губам.
– Нет, это ты меня прости... Что я не могу остаться.
И он уже спускался вниз по лестнице, спеша к другой женщине. А я провожала его взглядом, стоя в дверях. Одна.
Глава 14
Всякая любовь, в основе которой лежат не дружеские отношения, а нечто иное, подобна дому с фундаментом из песка.
Э.У. Уилкокс
Через какое-то время я поняла, как глубоко ошиблась, сделав тот самый роковой выбор. И что тоскую я на самом деле не по Эду, а по Саше и что именно его мне не хватает... Что я просто приписала все качества Саши человеку, которого знала без году неделю и видела всего один раз... Что в моем воображении Эд говорил голосом Саши и смотрел на меня его глазами... Боже... А ведь Саша всегда был рядом, но я этого не ценила. А теперь, когда он ушел, и не просто ушел, а ушел, потому что его ждала другая, я поняла, что потеряла его, и ощутила на сердце такую пустоту, что не передать словами.
Какая же я дура, думала я, меряя шагами комнату. Променяла Сашу на этого болтуна! Не разглядела настоящий бриллиант за блеском дешевой бижутерии... Что же мне делать, как его вернуть?
Я посмотрела на свою любимую Скарлетт. Она ответила мне укоризненным взглядом. Ее глаза словно говорили: «Дура! Ты все время гонялась за идиотом Эшли! А Саша и есть твой Ретт! И ты должна его вернуть».
Должна, черт возьми! Чего бы мне это ни стоило. Эта его супер-Надя все равно всегда была вторая! Повинуясь какому-то импульсу, я полезла в стол. Из переполненного ящика посыпались стихи, стихи, стихи, а за ними – Заповеди оптимизма.
– Вот уж не думала, что они мне еще когда-нибудь понадобятся, – сказала я себе и снова прилепила Заповеди на дверь.
Мой мозг точила одна-единственная мысль: надо что-то делать, надо что-то делать... Только что? Надо заставить его поверить, что я действительно люблю его... А то наша ситуация уже начинает напоминать басню про мальчика-овцепаса с волками: он звал людей на помощь в шутку, крича: «Волки, волки!» А когда и вправду пришли волки, никто не прибежал к нему на помощь, потому что никто ему уже не верил. Да, прежде всего я должна признать, что моя репутация в глазах Саши сильно подмочена. Гаденько я себя вела, конечно. Но ведь я смогу заставить его поверить в то, что изменилась. В конце концов, это правда.
Но как же обидно, что все мои усилия, чаяния и надежды оказались напрасны, потому что я тратила свое время и чувства не на того человека...
«Верни его! – кричал внутренний голос, теперь уже он не казался мне жалким и противным. – Верни его! Еще не поздно».
Я должна все исправить, подумала я, набирая Сашин номер. Сначала в трубке раздались длинные гудки, потом включился автоответчик и заговорил со мной приятным женским голосом:
– «Здравствуйте! Вы позвонили Наде и Саше. К сожалению, нас сейчас нет дома или мы не можем подойти к телефону. (Раздался смешок.) Оставьте свое сообщение, и мы обязательновам перезвоним».
Тут меня понесло:
– О Боже! Меньше всего мне хотелось поговорить с твоим автоответчиком. Я хотела услышать твой голос, а никак не голос твоей девушки. И знаешь, мне наплевать, если она это услышит. Мне плохо. Мне одиноко. И мне некому больше позвонить. Все мои подруги разъехались, а ты всегда говорил, чтобы я звонила тебе, если мне что-то будет нужно. Так вот, мне нужен ты. Только ты. И... черт возьми, не могу поверить, что я это говорю... говорю это твоему автоответчику. Я люблю тебя, и всегда любила только тебя, но я слишком поздно это поняла. И я... просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Прощай.
Я повесила трубку. Да уж, отчаянный поступок... Хотя какая разница! Терять мне все равно нечего. По крайней мере я буду уверена, что сделала все возможное для того, чтобы его вернуть. С чувством выполненного долга я легла спать.
Глубокой ночью меня разбудил звонок в дверь. Я жутко испугалась, что это какой-то алкаш опять попал не в ту дверь и даже не встала с кровати. Но потом позвонили еще раз. И еще раз. Я, завернувшись в одеяло, все-таки подошла к двери и сонным голосом спросила:
– Кто там?
– Дед Пихто! – прозвучал голос, показавшийся мне подозрительно знакомым.
– А что дед Пихто делает здесь в такое время? – поинтересовалась я, открывая замки.
– Да так, пришел тебя проведать.
Дедом Пихто оказался не кто иной, как Саша.
– О! – засмеялся он. – В таком обличье я тебя еще не видел. Придется привыкать.
Он вошел. В руках у него была средних размеров черная сумка.
– Вот, захватил вещи. Чтобы пару дней перекантоваться, потом переедем ко мне.
– То есть... э-э-э-э... – растерялась я. Весь мой словарный запас, казалось, был забыт напрочь.
– То есть я опять наступаю на те же грабли, черт возьми, – сказал он.
– А-а-а-а... Как же Надя? – с недоумением спросила я.
– Надя? Надя услышала твое сообщение и собрала вещи. А я не стал ее удерживать...
– А почему ты его не стер? – удивилась я. – И почему не пытался ее удержать?
– Ну, я... – Он почесал голову. – Да на самом деле я просто забыл его стереть. Почему не удержал? Ань, ведь спасать мне было уже нечего... Понимаешь, она всегда к тебе ревновала, возмущалась из-за того, что мы созваниваемся, и так далее... Конечно, это можно понять. Более того, я признаю, что она была права и я не должен был так себя вести, но я ничего не мог с собой поделать. Она злилась, я огрызался. Весь этот негатив накапливался, и наконец ее терпение лопнуло, а твой звонок стал последней каплей. Но, знаешь, Ань, если и на этот раз... – Он серьезно посмотрел на меня.
– О нет, теперь все будет по-другому, я повзрослела и поумнела! – с жаром воскликнула я.
Он прошел в комнату, и его взгляд упал на мои великие Заповеди.
– А это еще что такое? – с удивлением спросил Саша.
– Заповеди оптимизма! Моя работа! – гордо ответила я. – Но теперь они мне точно не нужны! – Я сорвала листок, скомкала его и бросила на пол со словами: – Теперь у нас начинается новая жизнь, и мы обязательно будем счастливы!
Мы поженились примерно через три месяца после того, как я переехала к нему. Свадьба была очень тихая и скромная. Мне не хотелось ни белого платья, ни приема – все это у меня в жизни уже почти было. В любом случае я слишком хорошо помнила, чем это закончилось. Зато на свадьбу пришли самые близкие нам люди. Даже Ольчик с Андреасом прилетели из Германии.
У нас с Сашей сложились отличные отношения, мы понимали друг друга с полуслова. Вряд ли можно сказать, что между нами была сумасшедшая, безрассудная страсть... У нас не было своей песни, не было бесконечных писем, но зато было зрелое, крепкое чувство, которое и называется любовью. Ведь любовь тоже бывает разная, и каждый выбирает ту форму, что нужна именно ему.
Время от времени я вспоминала Эда. Иногда эти воспоминания приносили горечь, а иногда даже радовали меня. В конце концов, я не была такой «честной и порядочной», как он считал. И если бы вышла за него замуж, я бы его обманула. К тому же я не смогла бы тупо сидеть дома, рожать детей и ходить по воскресеньям в церковь... Я бы взвыла от такой жизни. В общем, наверное, мне по большому счету повезло, что он сбежал вовремя и все окончилось без лишних потрясений. К тому же это была не любовь, а, скорее, влюбленность... И когда бы рассеялась эйфория, мы оба поняли бы, как страшно ошибались.
Тем не менее меня до сих пор мучила некая недосказанность, которая так и осталась висеть между нами. А может, меня мучило простое любопытство...
Однажды ночью, по прошествии уже почти целого года со дня нашей свадьбы, я не могла заснуть. Саша давно уже спал, а я вся искрутилась, но так и не смогла сомкнуть глаз.
Я встала и пошла на кухню заварить себе корень валерианы. Бессонница бывает у меня редко, но когда бывает, то с ней не справиться никакими средствами. Я стала раздумывать, чем бы себя занять, да так, чтобы не разбудить Сашу.
Я вернулась в комнату, держа в руках горячую чашку. Читать мне не хотелось. Читаю я только серьезную литературу, а для этого нужно сосредоточиться. В три часа ночи это вряд ли возможно. Поэтому я решила тихо включить компьютер и попутешествовать по Интернету.
Я проверила почту. Теперь я редко туда заходила, и спам копился в жутких количествах. Мое членство в клубе знакомств, слава Богу, аннулировали из-за того, что я на их сайт не захожу. Поэтому письма от зарубежных женихов приходить перестали. И без них спама хватает, подумала я, удаляя макулатурные сообщения.
Среди макулатуры я обнаружила письмо от Ольчика, в котором она расписывала наше столетнее гадание на таро. Я вспомнила, что когда-то она обещала скинуть записи из своего гадального дневника, чтобы я убедилась, как идеально все сошлось.
Помнишь, мы с тобой гадали, – писала Ольчик. – Все-таки карты никогда не врут. Только ты тогда хотела истолковать все по-другому и не давала мне сказать тебе правду. Кратенько расписываю тебе все, как есть.
1. Прошлое в ваших отношениях — прямая шестерка кубков. Значение: семейная встреча, забота о других, неж ность, взаимопомощь в семье. В твоем случае вполне удачное начало отношений. Ведь так оно и было!
2. Настоящее (на то время) — Солнце, прямое. Значение: успех, нежность, гармония, все самое лучшее. На тот момент это соответствовало действительности.
3. Ближайшее будущее — тройка жезлов, прямая. Значение: деловая поездка, новые контакты, дружба или близкие отношения с умными и образованными людьми, открытие чего-то нового. Верно? Верно!
4. Стоит ли продолжать этот роман — Рыцарь жезлов, прямой. Значение: молодой человек. Внешне рыжий или темноволосый. Черты характера: доброжелательный, энергичный, гордый, смелый, целеустремленный, великодушный, одухотворенный. Ты меня, конечно, извини, но это явно не Эд. Зато очень похоже на Сашу. Таким образом, надо было сделать вывод о том, что роман следует продолжать с другим человеком. Правильно? :)
5. Общее мнение о человеке (об Эде то есть) — отшельник, перевернутый.
Какая же я дура, думала я, меряя шагами комнату. Променяла Сашу на этого болтуна! Не разглядела настоящий бриллиант за блеском дешевой бижутерии... Что же мне делать, как его вернуть?
Я посмотрела на свою любимую Скарлетт. Она ответила мне укоризненным взглядом. Ее глаза словно говорили: «Дура! Ты все время гонялась за идиотом Эшли! А Саша и есть твой Ретт! И ты должна его вернуть».
Должна, черт возьми! Чего бы мне это ни стоило. Эта его супер-Надя все равно всегда была вторая! Повинуясь какому-то импульсу, я полезла в стол. Из переполненного ящика посыпались стихи, стихи, стихи, а за ними – Заповеди оптимизма.
– Вот уж не думала, что они мне еще когда-нибудь понадобятся, – сказала я себе и снова прилепила Заповеди на дверь.
Мой мозг точила одна-единственная мысль: надо что-то делать, надо что-то делать... Только что? Надо заставить его поверить, что я действительно люблю его... А то наша ситуация уже начинает напоминать басню про мальчика-овцепаса с волками: он звал людей на помощь в шутку, крича: «Волки, волки!» А когда и вправду пришли волки, никто не прибежал к нему на помощь, потому что никто ему уже не верил. Да, прежде всего я должна признать, что моя репутация в глазах Саши сильно подмочена. Гаденько я себя вела, конечно. Но ведь я смогу заставить его поверить в то, что изменилась. В конце концов, это правда.
Но как же обидно, что все мои усилия, чаяния и надежды оказались напрасны, потому что я тратила свое время и чувства не на того человека...
«Верни его! – кричал внутренний голос, теперь уже он не казался мне жалким и противным. – Верни его! Еще не поздно».
Я должна все исправить, подумала я, набирая Сашин номер. Сначала в трубке раздались длинные гудки, потом включился автоответчик и заговорил со мной приятным женским голосом:
– «Здравствуйте! Вы позвонили Наде и Саше. К сожалению, нас сейчас нет дома или мы не можем подойти к телефону. (Раздался смешок.) Оставьте свое сообщение, и мы обязательновам перезвоним».
Тут меня понесло:
– О Боже! Меньше всего мне хотелось поговорить с твоим автоответчиком. Я хотела услышать твой голос, а никак не голос твоей девушки. И знаешь, мне наплевать, если она это услышит. Мне плохо. Мне одиноко. И мне некому больше позвонить. Все мои подруги разъехались, а ты всегда говорил, чтобы я звонила тебе, если мне что-то будет нужно. Так вот, мне нужен ты. Только ты. И... черт возьми, не могу поверить, что я это говорю... говорю это твоему автоответчику. Я люблю тебя, и всегда любила только тебя, но я слишком поздно это поняла. И я... просто хотела, чтобы ты знал о моих чувствах. Прощай.
Я повесила трубку. Да уж, отчаянный поступок... Хотя какая разница! Терять мне все равно нечего. По крайней мере я буду уверена, что сделала все возможное для того, чтобы его вернуть. С чувством выполненного долга я легла спать.
Глубокой ночью меня разбудил звонок в дверь. Я жутко испугалась, что это какой-то алкаш опять попал не в ту дверь и даже не встала с кровати. Но потом позвонили еще раз. И еще раз. Я, завернувшись в одеяло, все-таки подошла к двери и сонным голосом спросила:
– Кто там?
– Дед Пихто! – прозвучал голос, показавшийся мне подозрительно знакомым.
– А что дед Пихто делает здесь в такое время? – поинтересовалась я, открывая замки.
– Да так, пришел тебя проведать.
Дедом Пихто оказался не кто иной, как Саша.
– О! – засмеялся он. – В таком обличье я тебя еще не видел. Придется привыкать.
Он вошел. В руках у него была средних размеров черная сумка.
– Вот, захватил вещи. Чтобы пару дней перекантоваться, потом переедем ко мне.
– То есть... э-э-э-э... – растерялась я. Весь мой словарный запас, казалось, был забыт напрочь.
– То есть я опять наступаю на те же грабли, черт возьми, – сказал он.
– А-а-а-а... Как же Надя? – с недоумением спросила я.
– Надя? Надя услышала твое сообщение и собрала вещи. А я не стал ее удерживать...
– А почему ты его не стер? – удивилась я. – И почему не пытался ее удержать?
– Ну, я... – Он почесал голову. – Да на самом деле я просто забыл его стереть. Почему не удержал? Ань, ведь спасать мне было уже нечего... Понимаешь, она всегда к тебе ревновала, возмущалась из-за того, что мы созваниваемся, и так далее... Конечно, это можно понять. Более того, я признаю, что она была права и я не должен был так себя вести, но я ничего не мог с собой поделать. Она злилась, я огрызался. Весь этот негатив накапливался, и наконец ее терпение лопнуло, а твой звонок стал последней каплей. Но, знаешь, Ань, если и на этот раз... – Он серьезно посмотрел на меня.
– О нет, теперь все будет по-другому, я повзрослела и поумнела! – с жаром воскликнула я.
Он прошел в комнату, и его взгляд упал на мои великие Заповеди.
– А это еще что такое? – с удивлением спросил Саша.
– Заповеди оптимизма! Моя работа! – гордо ответила я. – Но теперь они мне точно не нужны! – Я сорвала листок, скомкала его и бросила на пол со словами: – Теперь у нас начинается новая жизнь, и мы обязательно будем счастливы!
Мы поженились примерно через три месяца после того, как я переехала к нему. Свадьба была очень тихая и скромная. Мне не хотелось ни белого платья, ни приема – все это у меня в жизни уже почти было. В любом случае я слишком хорошо помнила, чем это закончилось. Зато на свадьбу пришли самые близкие нам люди. Даже Ольчик с Андреасом прилетели из Германии.
У нас с Сашей сложились отличные отношения, мы понимали друг друга с полуслова. Вряд ли можно сказать, что между нами была сумасшедшая, безрассудная страсть... У нас не было своей песни, не было бесконечных писем, но зато было зрелое, крепкое чувство, которое и называется любовью. Ведь любовь тоже бывает разная, и каждый выбирает ту форму, что нужна именно ему.
Время от времени я вспоминала Эда. Иногда эти воспоминания приносили горечь, а иногда даже радовали меня. В конце концов, я не была такой «честной и порядочной», как он считал. И если бы вышла за него замуж, я бы его обманула. К тому же я не смогла бы тупо сидеть дома, рожать детей и ходить по воскресеньям в церковь... Я бы взвыла от такой жизни. В общем, наверное, мне по большому счету повезло, что он сбежал вовремя и все окончилось без лишних потрясений. К тому же это была не любовь, а, скорее, влюбленность... И когда бы рассеялась эйфория, мы оба поняли бы, как страшно ошибались.
Тем не менее меня до сих пор мучила некая недосказанность, которая так и осталась висеть между нами. А может, меня мучило простое любопытство...
Однажды ночью, по прошествии уже почти целого года со дня нашей свадьбы, я не могла заснуть. Саша давно уже спал, а я вся искрутилась, но так и не смогла сомкнуть глаз.
Я встала и пошла на кухню заварить себе корень валерианы. Бессонница бывает у меня редко, но когда бывает, то с ней не справиться никакими средствами. Я стала раздумывать, чем бы себя занять, да так, чтобы не разбудить Сашу.
Я вернулась в комнату, держа в руках горячую чашку. Читать мне не хотелось. Читаю я только серьезную литературу, а для этого нужно сосредоточиться. В три часа ночи это вряд ли возможно. Поэтому я решила тихо включить компьютер и попутешествовать по Интернету.
Я проверила почту. Теперь я редко туда заходила, и спам копился в жутких количествах. Мое членство в клубе знакомств, слава Богу, аннулировали из-за того, что я на их сайт не захожу. Поэтому письма от зарубежных женихов приходить перестали. И без них спама хватает, подумала я, удаляя макулатурные сообщения.
Среди макулатуры я обнаружила письмо от Ольчика, в котором она расписывала наше столетнее гадание на таро. Я вспомнила, что когда-то она обещала скинуть записи из своего гадального дневника, чтобы я убедилась, как идеально все сошлось.
Помнишь, мы с тобой гадали, – писала Ольчик. – Все-таки карты никогда не врут. Только ты тогда хотела истолковать все по-другому и не давала мне сказать тебе правду. Кратенько расписываю тебе все, как есть.
1. Прошлое в ваших отношениях — прямая шестерка кубков. Значение: семейная встреча, забота о других, неж ность, взаимопомощь в семье. В твоем случае вполне удачное начало отношений. Ведь так оно и было!
2. Настоящее (на то время) — Солнце, прямое. Значение: успех, нежность, гармония, все самое лучшее. На тот момент это соответствовало действительности.
3. Ближайшее будущее — тройка жезлов, прямая. Значение: деловая поездка, новые контакты, дружба или близкие отношения с умными и образованными людьми, открытие чего-то нового. Верно? Верно!
4. Стоит ли продолжать этот роман — Рыцарь жезлов, прямой. Значение: молодой человек. Внешне рыжий или темноволосый. Черты характера: доброжелательный, энергичный, гордый, смелый, целеустремленный, великодушный, одухотворенный. Ты меня, конечно, извини, но это явно не Эд. Зато очень похоже на Сашу. Таким образом, надо было сделать вывод о том, что роман следует продолжать с другим человеком. Правильно? :)
5. Общее мнение о человеке (об Эде то есть) — отшельник, перевернутый.