Филиппова Лена. Унесенные Интернетом

   Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Значит, он мне все-таки изменял! Губы у меня пересохли, и я дрожащим голосом спросила:
   – Зачем вы мне все это говорите? Мне кажется, теперь это мало что меняет.
   – Ну, знаешь ли... хотела открыть тебе глаза. И потом... у меня кое-что для тебя есть, – с некоторым ехидством произнесла она.
   – И что же? – с горечью спросила я.
   – Как что? – Она усмехнулась. – Ваши обручальные кольца – Кирилл отдал их на хранение мне.
   Великолепно. Обычно кольца отдают шаферу. Но некоторые женихи, как оказывается, больше доверяют любовницам. Да уж, хорош был мой любимый, нечего сказать.
   – Мне они не нужны, – процедила я, изо всех сил сдерживая рыдания.
   – Так что же мне с ними делать? – искренне удивилась она.
   – Что хотите, – устало ответила я. – Вы вообще думаете, это нормально: звонить мне после смерти жениха, делать такие заявления, как только что, и ждать от меня адекватной реакции?
   – Я, между прочим, тоже переживаю! – прокричала она. – И как вообще Кирилл мог позариться на такую зануду? Ужас, кошмар!
   Я бросила трубку. Это же энергетический вампир, маньячка, и ей надо лечиться... Но тут на меня снизошло озарение: ведь сути дела это не меняет. Кирилл мне изменял. И не важно с кем. Важен сам факт. Казалось, мир снова рухнул, теперь во второй раз.
   Я сползла по стене на пол прямо у телефонного столика. Мои глаза словно ослепли, все горело каким-то ярко-белым, серебристым цветом, предметы потеряли очертания. Горло сковали судороги, и из груди вырвался сдавленный кашель. «Не может быть», – стучало в висках. Но я ведь не виновата. Я даже не знала о том, что он спит с какой-то старой бабой... Боже мой! Пережить его смерть во второй раз? Нет, я этого не вынесу! Как теперь можно во что-то верить...
   Зрение понемногу приходило в норму... Но все вокруг по-прежнему оставалось белым... До сих пор не понимаю, почему говорят «в глазах потемнело»: когда мне плохо, у меня в глазах все белеет, возникает такая же картинка, как бывает, когда не настроен телевизор. Встать с пола я не могла, чувствовала, что упаду. Телефон опять зазвонил, и я выдернула провод из розетки. Я не могу, не хочу больше никого слышать. Я с трудом доползла до дивана и осталась лежать около него, на полу. Слезы текли из глаз ручьями, но мне казалось, я ничего не чувствую. Казалось, вместе с этими слезами из меня вытекают все чувства. Нет судьбы, нет надежды, подумала я. Если самый дорогой человек так поступил с тобой, кому теперь можно доверять?
   Так я пролежала несколько часов, потом, когда у меня появились силы, я подняла голову и осмотрелась вокруг. Взгляд упал на видеомагнитофон. На нем все еще горела красная лампочка – я так его и не выключила. Я должна досмотреть фильм, пронеслось в голове. Я должна быть сильной, как Скарлетт. Я должна начать все сначала, что бы ни случилось, я должна пробовать снова и снова. Я была не права, когда купила снотворное. Я буду бороться. За жизнь. За надежду. И за Любовь.
 
   Когда я на следующий день проснулась и посмотрела на себя в зеркало, то ужаснулась: опухшие веки, красные пятна на лице, всклокоченные волосы. Нет, они все меня точно доведут. Нельзя так распускаться! Прочь подлые мысли! Кстати, учитывая новые сведения, можно сказать, что Кирилл не заслужил, чтобы я из-за него переживала...
   Я приняла холодный душ, сделала маску и стала более или менее похожа на нормального человека. Потом собралась и поехала в бюро переводов.
   В бюро я встретила Лизу. Мы с ней познакомились в университете. А в бюро ее привела именно я. Лиза – это такой живчик, с огромными серыми глазами и короткими светлыми волосами, куколка, с несколько глупым выражением лица. В бюро она обычно берет переводить всякую ерунду, вроде книг с кулинарными рецептами, ничего более серьезного ей просто не доверяют.
   Фамилия ее была – Баран. Правда, когда мы учились в университете, всем преподавателям Лизка гордо заявляла, что произносится ее фамилия как Баран. Хотя и барану понятно, что баран – это никакой не баран, и уж тем более не барон. Баран – он и в Африке баран. Вот еще у нас девочка училась по фамилии Конь. Ну и что? Она же этого не стеснялась и не пыталась ударение переставить, хотя в таком слове его никуда и не переставишь. А девочка была очень даже симпатичная, между прочим, и хрупкая... И поумнее некоторых... баранов, к которым давно уже пора вернуться. Кстати, фамилия полностью отражала умственные способности девушки Лизы.
   У Лизы есть одна очень любопытная особенность – она патологическая врунья. За пару лет нашего знакомства Лиза сменила десять мужчин. Причем каждый раз у нее это было «очень серьезно» и «навсегда». Более того, каждый из них, по ее словам, падал к ее ногам, предлагал выйти замуж и непременно дарил кольцо. Здесь надо оговориться, что ни одного кольца на ее прелестных пальчиках я так и не заметила. К тому же ни одного из этих ее ухажеров я не видела ни воочию, ни даже на фотографии... Если учесть, что, когда только познакомились, мы достаточно тесно общались, то это по меньшей мере странно. Во всяком случае, когда я встречалась с молодыми людьми, я всегда предъявляла их подругам, ну по крайней мере на фото.
   Короче говоря, когда прошло довольно много времени, с тех пор как мы познакомились, в мою душу стали закрадываться смутные подозрения. Я рассказала обо всем Линке, она тут же дала моей новой подружке кличку – Лизун и отнесла всех ее поклонников к категории мифических существ. Я подумала, что мне вряд ли нужна такая лживая подруга, как Лизун, но мы с ней остались добрыми приятельницами. Вообще я не понимаю, зачем так откровенно врать, ведь люди могут подумать, что ты их просто за дураков держишь. К тому же Лизун еще и преувеличивает свои умственные способности, говоря что-то вроде «Меня так ценят на работе», «Меня сегодня похвалили», «Мне повысили зарплату, потому что я самый ценный сотрудник в компании (Лизун работает промоутером в какой-то там пищевой шарашке), и шеф боится, что я уйду». При этом зарплату ей на самом деле никто не повышал. В общем я в очередной раз убедилась в правоте своего любимого Уильямса, который писал: «На свете нет ничего хуже лжеца, кроме лжеца, который к тому же еще и лицемерит» и «Лицемерие – это мир, в котором мы живем. Один выход – алкоголь, второй – смерть». Поскольку ни тот, ни другой выход меня не устраивал, я и решила свести общение с Лизуном к минимуму.
   Как-то мне удалось убедиться в том, что мои подозрения небеспочвенны: когда я подписывала контракт на очередной перевод, секретаря срочно вызвали к шефу, а на столе у нее как раз лежал контракт с Лизуном. Ну и я поступила очень некрасиво – воспользовалась ситуацией и выяснила, что по контракту Лизун получает за перевод одной кулинарной статейки пятьдесят долларов, в то время как мне она говорила, что двести пятьдесят. Ну надо же так врать!!!
   Сегодня Лизка выглядела хорошо, как никогда. На ней была модная голубая блузочка и короткая джинсовая юбка с огромным разрезом. Глаза ее прямо светились от счастья.
   – Ну как у тебя дела? – поинтересовалась я.
   – У меня появился новый парень! Наверное, скоро он сделает мне предложение, – бойко ответила она.
   Тут мне пришло в голову, что она так активно меняет мужчин, потому что хочет быстрее выйти замуж и соответственно сменить фамилию. Неудивительно. Будь у меня такая фамилия, я бы еще в школе замуж выскочила, когда мне первый раз предложили.
   – Угу, – процедила я. – Поэтому ты такая счастливая.
   Она и правда чуть не подпрыгивала. Неужели не врет на этот раз?
   – Да, мы летом уезжаем в Турцию! Представляешь? В пятизвездочный отель! Все включено! Все расходы он берет на себя! Он сказал, он там купит мне шубу и кожаную куртку!
   – Он миллионер? – не без ехидства спросила я.
   Лизун мое ехидство проигнорировала.
   – Почти, – засмеялась она. – Он содержит один бутик в «Меге».
   И старую любовницу в придачу, подумала я. Настроение общаться с Лизуном как-то пропало. Тут, к счастью, спасая меня от Лизуна, зазвонил мобильник.
   В трубке звучал голос Ольчика:
   – Привет! Сможешь сегодня встретиться в чайном клубе на «Белорусской»?
   – Это какой-то новый клуб? Мы с тобой вроде в другом были, – ответила я. – А, собственно говоря, какой повод?
   – Поболтать с тобой хочу, – загадочно произнесла она.
   – Ага! Решила расколоться! – торжествующе воскликнула я.
   – Может быть, – пропела Ольчик. – Встречаемся на кольцевой «Белорусской» в центре зала в пять, я уже освобожусь. Целую, пока.
   – Пока, мое солнышко, – ответила я и отключилась.
   – Это был мой парень, – гордо заявила я Лизуну, которая слышала, как я разговариваю по телефону. – У него своя яхта, и мы летом едем в Канны.
   Один – один! С врунами надо бороться их же оружием!
   – Ну надо же... – выдавила она.
   – Да-да! – воскликнула я. – Я побежала, не хочу опаздывать к моему лапусику.
   Пусть Лизун думает что хочет! Я же мысленно усмехалась, глядя, как она с открытым ртом и расширенными глазами смотрит мне вслед.
 
   В этом чайном клубе я оказалась впервые. Если бы не Ольчик, я бы никогда его не нашла, он прячется за домами, а вход его замаскирован так, что никто бы не догадался, что там находится какое-то общественное заведение. Но так как Ольчик – большая любительница восточной культуры, она знает, наверное, все чайные клубы Москвы. Более того, изучив китайскую чайную церемонию, Ольчик не успокоилась. Она взялась за японскую. Но это оказалось намного сложнее китайской, такое по книжкам не освоишь, и Ольчик пошла учиться на какие-то курсы. Но после того как выяснилось, что в процессе церемонии нужно полтора часа сидеть на коленях или что-то вроде того, Ольчик сломалась и решила, что китайская церемония ей нравится больше.
   Сегодня Ольчик светилась, пожалуй, даже ярче, чем Лизун. Я никогда ее такой не видела. Как только мы встретились, я сразу задала ей вопрос в лоб:
   – У тебя кто-то появился? Одинокая женщина просто не может выглядеть так прекрасно!
   – Не торопи события, Ань. Сейчас сядем и спокойно поговорим.
   За всю дорогу до клуба Ольчик не проронила ни слова, но зато как-то заговорщически на меня поглядывала.
 
   Когда мы расположились на огромном мягком диване с подушками и выбрали в меню один из улунских чаев, Ольчик начала свою историю:
   – Честно говоря, я не собиралась ни о чем рассказывать до дня рождения ни тебе, ни Линке, но раз уж мне разрешили...
   – Кто разрешил?
   – Давай обо всем по порядку. Во-первых, обещай пока не рассказывать ничего Линке, а то крику будет – ужас!
   – Торжественно клянусь, – сказала я, взяв под козырек.
   – Ну хорошо, – протянула Ольчик. – Ты знаешь, что я уже давно работаю в турфирме, и у нас много всяких разных клиентов.
   – Да что ты бродишь вокруг да около! – взорвалась я.
   – Ну так вот, – невозмутимо продолжала она, – зимой в один прекрасный день к нам пришел очень интересный мужчина.
   – Ага, уже теплее...
   – Да, мужчину звали Андреас. Он оказался... немцем. Он хотел поехать в Болгарию. На горнолыжный курорт. Даже не знаю... как это объяснить...
   – Ну не тяни!
   – Так вот, мы ему сделали все в лучшем виде, как он хотел. Когда он пришел получать документы, то подарил мне букет красных роз...
   – Кому, как не тебе, знать, что символизируют красные розы, – улыбнулась я.
   – Да знаю я! – воскликнула Ольчик. – С тобой просто невозможно разговаривать.
   – Еще всего одни вопросик! – взмолилась я. – Что этот немец делает в Москве?
   – Работает в представительстве фармацевтической компании, кстати, он прекрасно говорит по-русски. Итак, значит, после вручения букета прошло ровно две недели, и он опять заявляется к нам в офис – с еще одним букетом, как ты понимаешь. Благодарит меня уже по факту состоявшегося путешествия и приглашает в ресторан. Ну, я согласилась. Вот и пошло-поехало: конфетно-цветочный период, признания в любви и так далее. Я сама как-то слабо верила в то, что происходит... Поэтому и вам не говорила. Мне казалось, я проснусь когда-нибудь, и все это испарится, как будто ничего и не было.
   – Ну надо же! Ты с ним встречаешься уже с зимы и...
   – С января.
   – С января. И ничего нам не сказала! Фу, какая скрытная!
   – Да нет же, дело не в скрытности. Я... ну как это сказать... сглазить, что ли, боялась...
   – Ну и что было дальше? – спросила я.
   – А дальше... Вот недавно он заявил мне, что скоро должен вернуться в Германию и...
   – Ты с ним спала?
   – Это у тебя больной вопрос! Нет!
   Ну это же Ольчик! Только Ольчик так может! Хотя, наверное, так и должно быть.
   – Как же так? А вдруг он импотент?
   – Да ну тебя! – возмутилась Ольчик. – Больше ничего и рассказывать не хочется.
   – Да это я так... Сейчас это такое распространенное явление.
   Ольчик проигнорировала мою последнюю реплику. Нам как раз принесли чай, и мы обе замолкли, чтобы не посвящать посторонних в подробности нашей личной жизни.
   – Короче говоря, контракт на работу в Москве у него заканчивается, и он должен вернуться в Германию, в Кельн, – продолжила она, когда официантка ушла. – И он заявил, что без меня никуда не уедет, и... сделал мне предложение.
   – Да ты что, Оль? Правда? Поздравляю! – Я была просто в шоке.
   – Я так счастлива! Очень его люблю, и я сразу согласилась.
   – Подожди! Это значит, что ты уедешь в Германию? Мы тебя не отпустим, – решительно заявила я.
   – Придется отпустить, – улыбнулась она, – но мне будет вас не хватать.
   – А ты уверена, что там все будет так же, как здесь? Вдруг он окажется жутко жадным? Говорят, все немцы жмоты.
   – Ну, пока я этого не наблюдаю...
   – И когда же свадьба? – дрожащим голосом спросила я. Я так не хотела терять Ольчика, тем более отдавать ее какому-то чужому фрицу.
   – Через полтора месяца. Мы расписываемся в третьем дворце – только там можно регистрироваться с иностранцами. На самом деле он просил меня ничего никому не говорить, до тех пор пока мы не подадим заявление, а подали мы его только вчера.
   – Боже мой, Ольчик! Даже как-то не верится...
   – Мне и самой слабо верится, если честно, но это все так волнующе. – На щеках Ольчика заиграл легкий румянец. – Я планировала вас всех познакомить в свой день рождения. А ты поможешь мне выбрать платье? – вдруг спросила она.
   – Ну конечно! – воскликнула я и обняла ее. На глазах у меня выступили слезы.
   Подумать только, полтора месяца назад я сама надеялась, что скоро надену свадебное платье... Дай Бог, чтобы у Ольчика все сложилось не так, как у меня!
   – Я даже могу посоветовать тебе пару салонов, – добавила я. – Ты знаешь, я много всяких объездила, когда... Ну ты в курсе...
   – Не надо об этом. – Ольчик положила руку мне на плечо. – Когда поедем выбирать платье?
   – Да когда хочешь, – отозвалась я. – А ведь Линка нас убьет, если мы ей не скажем.
   – Ты же знаешь, если мы ей скажем, то всю свадьбу будет организовывать она: у нас будет и лимузин, и артисты бродячего цирка, и тамада какой-нибудь ужасный... А я хочу, чтобы все было спокойно, интеллигентно, но вместе с тем шикарно, понимаешь? А мой день рождения, когда мы с Андреасом объявим о свадьбе, как раз через месяц, так что мы с тобой уже успеем все подготовить. И Линке придется сидеть сложа руки.
   – Как знаешь, только не говори потом, что я тебя не предупреждала, – сказала я. – Линка будет рвать и метать. А я всю вину свалю на тебя.
   – Да ради Бога. – Ольчик засмеялась. – Она так растрогается, что просто не сможет на меня разозлиться, ты же знаешь нашу Линку! Ой, ее Алиска будет у меня маленькой подружкой невесты! Прелесть какая!
   Мы еще немного посидели в клубе и разошлись. Я никак не могла поверить в то, что Ольчик все-таки встретила своего принца, пусть даже немецкого. Не знаю почему, но я чувствовала: все у них будет хорошо. Жаль, конечно, отпускать Ольчика в Германию, но чего не сделаешь ради счастья любимой подруги?
 
   В ближайшие выходные у меня состоялась встреча с Димой. Как выяснилось, он обзавелся новой девушкой, которая ужасно не хотела отпускать его на нашу «дружескую встречу». Его бывшая уже как-то с этим смирилась, а эту еще предстояло воспитывать.
   – Ну так что, когда мы в последний раз виделись? – спросил он, заявившись в кафе и чмокнув меня в щеку.
   – Около полутора лет назад, – ответила я и улыбнулась. – Так как же тебе удалось вырваться от своей Оксанки?
   – Да ну! – отмахнулся он. – Она, конечно, возмущалась и дулась долго, ну я ей и объяснил, что мы с тобой просто друзья. Я еще ей список своих подруг представил, когда мы только начали встречаться... Она, конечно, упорствует и не верит, что мы просто так общаемся, но, я думаю, перевоспитается как-нибудь. Отпустила же все-таки...
   – Надеюсь, я в этом списке занимаю как минимум почетное второе место? – развеселилась я.
   – Да ты что! Первое, разумеется. Мы ведь уже друг друга, кажись, лет сто знаем! Ну рассказывай, что у тебя нового?
   – Ну, как обычно... Влипла в историю, – призналась я и наклонилась ближе, глядя прямо на Димку. – Я переспала с одним парнем. Он мне очень нравится, но я не уверена, что у нас что-то получится. Он мне теперь и звонит, и по Интернету пишет, но мне кажется, это все с какой-то корыстной целью...
   – С какой? Обокрасть тебя, что ли? – удивился Дима.
   – Ну не знаю... – протянула я. – У меня маразм, понимаешь? Мне кажется, он хочет мной попользоваться и бросить. Понимаешь, он меня напоил и в постель затащил уже на первом свидании.
   – Ну и что? – не смутился он. – Это еще не говорит о том, что он такой уж гнусный тип. Между прочим, ты этого так и не узнаешь, если не дашь ему шанс. А что, у тебя кто-то другой есть?
   – Да нет, – сказала я. – Думаешь, стоит попробовать?
   – Попробовать всегда стоит, – усмехнулся Димка и откинул со лба пряди светлых волос. – Я вот попробовал, и скоро отцом стану.
   – Чего-о-о-о-о-о? – воскликнула я, почувствовав, как мои глаза вылезают из орбит.
   – Ребенок у меня родится, вот чего, – весело ответил он, закуривая сигарету.
   – Ты врешь, – сказала я, покачав головой. – Прикалываешься. Не смешно совсем.
   – Я не прикалываюсь. – Теперь он смотрел на меня уже серьезно.
   Меньше всего я представляла Димку в роли отца, ведь он был даже младше меня на пару лет. Черт возьми, выходит, мне уже давно пора было ребенка родить.
   – И когда ожидается пополнение семейства? – выдавила я.
   – Да вот, через два месяца, – ответил он.
   – А-а-а-а жениться? – нашлась я. – Когда?
   – Не получается пока, но женюсь обязательно, – сказал он. – Мы еще даже вместе не живем. Но сейчас обустраиваем бабушкину квартирку, переедем, думаю, когда малыш родится.
   – Ух ты, Димка! – воскликнула я. – Я не ожидала!
   – Да я сам не ожидал! Но вообще это так здорово! Рекомендую, – сказал он и расхохотался.
   Он отвез меня домой на своей машине, выпил у меня чашку чая и уехал. Оставшись одна, я задумалась. А не потратила ли я слишком много времени на поиски «неземной любви»? Может, мне тоже стоило родить ребенка? И может, человек, который мог бы стать ему хорошим отцом, уже рядом?

Глава 5

   Трудно сказать, что в этой жизни невозможно: то, что вчера было мечтой, сегодня уже надежда, а завтра – реальность.

Р.Х. Годдард

   В течение двух следующих недель мы с Ольчиком колесили по свадебным салонам, выбирая для нее платье. Но все было не то... В одних платьях Ольчик была похожа на бабу на чайнике, в других выглядела слишком бледной. Общее количество платьев, которые она перемеряла, уже приближалось к сотне.
   – Что же делать, Ань? – со слезами на глазах вопрошала Ольчик, надевая очередное платье. – Мне ничего не подходит. В одном я слишком толстая, в другом бледная, а третье мне просто не идет. Я чувствую, мне придется выходить замуж в рубище!
   – Успокойся, Оль! Просто ты еще не нашла СВОЕ платье, – успокаивала я ее. – Помнишь, как долго ты искала своего мужчину? Потерпи! И твое платье само найдет тебя!
   После таких слов Ольчик на некоторое время веселела и натягивала новые платья с еще большим рвением. А потом говорила:
   – У меня уже голова кругом идет! На сегодня хватит. Завтра поедем в новый салон. Здесь ничего хорошего нет.
   Так как немец Ольчика, в отличие от нового ухажера Лизуна, не был миллионером, он не мог позволить себе субсидировать вечеринку в зале «Наполеон», но сказал Ольчику, чтобы на платье она не экономила. Да и сама Ольчик была готова отказаться на свадьбе от всего, но платье она хотела самое лучшее. Все остальное ей было не важно. На вопрос, почему она не хочет брать напрокат лимузин, она отвечала:
   – Из принципа туда не сяду! Пижонство какое! Я же в жизни на лимузинах не езжу, так зачем пыль в глаза друзьям пускать и снимать эту колымагу?! Нет уж, лучше оставим эти деньги на обустройство дома в Германии.
   Такой предусмотрительности я от Ольчика никак не ожидала. Она сильно изменилась после встречи с Андреасом, стала более прагматичной. Но это и к лучшему.
 
   Фортуна улыбнулась нам своей беззубой улыбкой лишь в шестом салоне, который мы посетили. Мы с Ольчиком стали рассматривать каталоги, при этом подруга моя как-то поникла и сказала: «Не вижу ничего подходящего». А мне как раз приглянулось одно потрясающее платье цвета слоновой кости, с короткими рукавчиками и небольшим вырезом – как раз для Ольчика, скромно и вместе с тем очень стильно и красиво. Платье было увито цветами и украшено стразами, а сзади над юбкой струился легкий летящий шлейф.
   – Примерь вот это! – сказала я.
   – Это какое-то очень... закрытое! – ответила Ольчик.
   – Оль, ты никогда не носила открытое, может, твоя ошибка как раз в том, что ты примеряешь платья, которые просто не в твоем стиле. А это платье должно подчеркнуть твою скромность и индивидуальность. Попробуй хотя бы, ты ведь ничего не теряешь.
   – Ну не знаю, – засомневалась Ольчик.
   Не дожидаясь, пока она окончательно откажется, я подозвала продавщицу.
   – Мы хотим вот это, – потребовала я.
   – Невеста – это вы? – спросила она.
   – Нет, не я, – с некоторым разочарованием ответила я, – невеста – это моя подруга.
   – Тогда примите от нашего салона самые теплые поздравления и вот эту карточку на скидку. Если вы купите у нас платье, мы дадим вам скидку на все аксессуары, в том числе и для жениха, – улыбаясь, защебетала продавщица.
   Через пару минут платье уже принесли. Оно было даже еще красивее, чем на фотографии.
   – Ну-ка надевай, – скомандовала я.
   И вот Ольчик предстала передо мной в свадебном платье, своемплатье. Она была прекрасна. Но это уже была не Ольчик, а Ольга – красивая молодая женщина, которая готова была начать новую жизнь. На ее лице сияла самая искренняя улыбка. Она с надеждой спросила:
   – Мне ведь идет?
   – Ты неотразима, говорю тебе, положа руку на сердце, – ответила я и почувствовала, как по щеке ползет слеза. Но это была слеза счастья. Счастья и радости за подругу, которая была мне очень дорога.
   – Мы берем, – крикнула я продавщице, – давайте сюда вашу скидку!
   – Мне даже снимать его не хочется, – смеялась Ольчик.
   – Неудивительно! Ты в нем просто принцесса!
   На том и порешили. К платью мы подобрали перчатки в тон, разумеется, подъюбник и прочую ерунду для прически и даже что-то для жениха. Когда мы вышли из салона, Ольчик набросилась на меня с объятиями и поцелуями:
   – Спасибо за то, что помогла мне выбрать это платье! Без тебя я бы точно не справилась. Я тебе очень благодарна! Поверь, я понимаю, как тебе сейчас тяжело.
   Тяжело? Не то слово. Не каждый день узнаешь, что у твоего жениха есть любовница. С другой стороны, теперь я была даже немного рада, что не успела выйти за него замуж – он всю жизнь бы меня обманывал.
   – О чем ты думаешь? – спросила Ольчик, увидев, что я как-то слабо реагирую на ее благодарности.
   – О том, как бы устроить свою личную жизнь. Я очень рада, что у тебя все хорошо. Но это наводит меня на мысли о том, что мне надо что-то менять в своем поведении, может, тогда я и смогу построить с кем-то нормальные отношения.
   – Вот и правильно! Но главное, не разбрасывайся поклонниками. Не отталкивай сразу того, кто проявляет к тебе внимание, может, это именно тот человек, который тебе нужен.
   – На кого это ты намекаешь?
   – Да был у тебя какой-то... Саша, по-моему...
   – А, этот... Нет, это дело гиблое.
   – Но почему?
   – Я уже устала и тебе, и Линке это объяснять. К тому же за эти две недели он вообще мной не интересовался.
   – После того, как ты ему нахамила, это неудивительно, дорогая.
   – Как ты не понимаешь! Мне нужен мужчина, а не комнатная собачка, которая будет бегать за мной по пятам, мужчина, который будет меня завоевывать, оставаясь при этом галантным и немного неприступным. А все ухаживания Саши свелись к затаскиванию меня в постель.
   – Ань? – Ольчик выразительно на меня посмотрела.