Филлипс-Оппенгейм Э.. Счастье Харви Гаррарда

   - Мне просто не хотелось говорить с вами на улице. Я ненавижу всю эту процедуру развода, с ее пошлостью и лицемерием. И все же я сделаю это, хотя и не верю, что Мильдред станет вашей женой.
   - Да какое вам теперь до этого дело?
   - О, я просто хотел бы предостеречь жену от ужасного разочарования. Женщины, порой, так неверно оценивают мужчин... Вы ведь такая скотина, Фардаль, такой невероятный подлец, что...
   Банкир вскочил.
   - Черт возьми! Вы снова оскорбляете меня!
   - Это был бы напрасный труд. Я просто хотел сказать вам правду. Теперь можете идти. И будьте добры заплатить за свой кофе. Я не намерен тратить на вас ни гроша.
   Дрожа от бешенства, Фардаль выбежал из ресторана.
   Через несколько минут Харви последовал за ним. Эта встреча развлекла его.
   В кабинете его встретила встревоженная Грейс.
   - Дело в следующем, - начала она, слегка запинаясь. - Вы просили пока не отдавать в Скотланд-Ярд список банкнот, бывших при моем покойном дедушке.
   - Да.
   - Но мистер Брендон, поверенный деда, вероятно, написал кому-то в Лондон, быть может, прямо дирекции Скотланд-Ярда. Сегодня днем, у меня был полицейский инспектор и просил отдать ему список.
   - И как же вы поступили?
   - Сказала, что забыла его в Америке. Наступила минута, которой он так боялся. Ассигнации во что бы то ни стало должны быть у него в руках еще до конца месяца.
   - Подозреваете ли вы кого-нибудь в краже этих денег? - спросила она.
   - Да.
   Она даже опешила от неожиданности.
   - Харви... Простите, мистер Гаррард, что вы имеете в виду?
   - Грейс, ваше подозрение подтвердилось. Вор находится в этом доме.
   - Он сознался? Где деньги?
   - Я получу их еще до конца этого месяца. Денег же там даже больше, чем вы рассчитывали. Положитесь на мое слово.
   - Просто чудо! Я едва могу поверить в это. Но почему вор не избавился от них?
   - У меня к вам большая просьба, Грейс. Когда-нибудь я сообщу вам его имя. Но до тех пор, пока все не вылепится окончательно, я бы не хотел этого делать. И, если можно, давайте обойдемся без вмешательства полиции. Пока у них нет списка, они бессильны что-либо предпринять.
   Она улыбнулась и взяла его руки в свои.
   - Ну, разумеется, Харви, я сделаю все, что вы хотите. Какое мне дело до того, кто вор? Я предоставляю все вам.
   Он крепко сжал ее руки.
   - Вы слишком доверяете мне, Грейс.
   Глава 23
   Ближе к вечеру они отправились в Рейн-лаф прогуляться по парку. Но там оказалось нелегко найти то уединение, которое искал Харви. У концертной эстрады была масса народа, и ему то и дело приходилось здороваться со знакомыми. Мужчины подходили к нему и уже не оставляли в покое, не познакомившись с Грейс. Им с трудом удалось раздобыть на озере лодку и укрыться на острове, где они наконец остались одни, жадно вдыхая свежий воздух, по которому так стосковались. Но вскоре пришлось вернуться в ресторан: Харви должен был позвонить Греторексу.
   - У него все в порядке, - сказал он, вешая трубку. - Мы можем поужинать здесь. А потом выпьем кофе под деревьями и насладимся вечерней прохладой, слушая музыку.
   Но его план едва не рухнул. Петти Мелинсон, родственница его жены, и Филип Бартлет, молодой бонвиван, пригласили их за свой стол, где собралось довольно большое общество. Харви колебался, и Грейс пришла ему на помощь:
   - Вы забываете, что мистер Гаррард и я работаем весь день напролет, улыбаясь, сказала она. - Это наш первый свободный вечер, и тем не менее нам предстоит еще обсудить ряд деловых вопросов.
   - Как жаль! - вздохнул Бартлет, взглянув на Грейс. - Ты и впрямь становишься коммерсантом, Харви. Я тебя не понимаю.
   - Так было нужно. Пойдем, выпьем с нами по коктейлю, скоро уже семь.
   Бартлет и Грейс прошли вперед к бару, Петти и Харви следовали за ними на некотором расстоянии.
   - Что пишет Мильдред? Вы действительно продали свой дом на Керзон-стрит?
   - Да. Мильдред вообразила, что мы разорены, продала дом и укатила на Ривьеру. Я снял квартиру в Олбани.
   - Жизнь в Сити несомненно имеет и свои привлекательные стороны, - заметила Петти, выразительно посмотрев на Грейс. - Твоя секретарша просто очаровательна, Харви. Филип, кажется, того же мнения. И почему это мне не удается найти такого шефа, как ты!
   - Научись сначала работать, - рассмеялся он.
   - С каких это пор ТАКОЙ работе надо учиться?
   - Ты просто глупая девчонка, Петти. Мисс Свэйл отличная стенографистка, машинистка и говорит по-французски не хуже, чем по-английски.
   - Ну просто клад! Ты нанял ее через какое-нибудь агентство?
   - Я удовлетворю твое любопытство, Петти. Более того, разрешаю тебе рассказывать об этом всем, кому хочешь, так как это святая правда. Она внучка старого друга нашей фирмы. Он умер в моей приемной. Она приехала сюда из Франции, и мы помогли ей.
   - Неплохо состряпано, дорогой кузен. Но не беспокойся, ты такой милый старый оригинал, что о тебе не станут сплетничать.
   Харви заказал столик в самой глубине зала. Этот ужин вдвоем у распахнутого окна, из которого виднелась густая листва деревьев и зелень лугов, надолго остался в их памяти.
   - Я думала, такие местечки есть только в Париже. Как хорошо, что вы привели меня сюда.
   - Я рад.
   - Почему мы не встречаемся чаще? Я каждый вечер одна... А вы?
   - Дважды в неделю я ужинаю в клубе с людьми, которые скучны мне до тошноты. От всех остальных приглашений я отказываюсь, потому что обычно до позднего вечера засиживаюсь в своем кабинете. А потом еду прямо домой.
   - Ну разве это не глупо? Мы оба проводим время в одиночестве. Пожалуйста, мистер Гаррард, будьте благоразумны!
   - Пожалуй, в ваших словах есть доля истины.
   - Доля истины? Да я в свои двадцать два года знаю жизнь куда лучше вас!
   - Возможно.
   - Вы поступаете так из-за жены?
   - Ей глубоко безразлично все, что я делаю.
   - Я не хочу говорить о ней дурно, но мне кажется, что она глупа. Впрочем, я охотно ей это прощаю. Я даже рада тому, что она ведет себя именно так. Но вы-то должны быть умнее! Все, пора заняться вашим обучением.
   Он вопросительно взглянул на нее и попытался отшутиться:
   - Не надо торопиться. Это придет позднее. Они встали и вышли из ресторана. Она села под большим раскидистым платаном. Кельнер принес им кофе. Некоторое время оба молчали, слушая доносящуюся музыку. Внезапно он почувствовал прикосновение ее руки.
   - Ответьте на один вопрос: я, вам нравлюсь?
   - Вы сами знаете.
   - Очень?
   - Больше, чем мне хотелось бы. Она нахмурилась.
   - Боже, как это похоже на вас! Ну почему ваши ответы всегда так сдержаны и односложны, особенно когда мы наедине?
   - Вы мне слишком нравитесь, Грейс, и это меня пугает.
   - Глупости! Как это человек может "слишком" нравиться, и чего тут бояться?
   - Я - старик, к тому же женатый.
   - Но, милый мой глупый друг, разве я этого не знаю? Разве я не добровольно приехала сюда с вами? Неужели вы до сих пор не поняли, что я знаю, чего я хочу?
   - Не надо портить этот чудесный вечер, Грейс. Я считаю, что мы и так встречаемся достаточно часто, но если вы чувствуете себя одиноко, можно поужинать вместе в четверг, а потом поехать в театр.
   - Завтра среда.
   - Тогда давайте завтра, если хотите. Ее лицо расцвело сияющей улыбкой.
   - Если вы устанете, то вовсе не обязательно ехать после ужина в театр. Мы можем пойти ко мне. Я угощу вас кофе.
   - Грейс, не искушайте меня. Я не могу приходить к вам.
   - Это еще почему?
   - Мы живем в стране, где такие вещи не приняты.
   - Вы говорите, как провинциал, мой дорогой Мафусаил. Если вы не придете ко мне, значит я приду к вам. Ваш кофе, конечно же, стократ хуже моего, но я все равно приду и буду ждать у дверей до тех пор, пока вы меня не впустите.
   - Вы жутко упрямы.
   - А вы?
   - Ладно, - сказал он. - Быть может, я действительно делаю из мухи слона. Это страшно неблагоразумно, и все же ждите меня в гости.
   - Ого! Первая победа! Вот уж не думала, что женщине так трудно убедить мужчину.
   - Убедить.., в чем?
   - В том, что он для нее - все, - тихо ответила она.
   - Грейс, вы заходите слишком далеко. Лучше пейте ваш кофе и слушайте музыку.
   Несколько минут оба молчали.
   Потом к ним подошел старый друг Харви, Бекинхэм, адвокат и член палаты общин, которого привел в тот день в парк Бартлет. Следом за ним появились Петти и Филип. Увидев, что Харви беседует с адвокатом, они пригласили Грейс покататься с ними по озеру. Она вопросительно взглянула на своего шефа, и тот кивнул ей:
   - У вас есть полчаса, мисс Свэйл. Нам скоро пора уходить.
   Он проводил ее взглядом. Грейс и Бартлет показались ему очень красивой парой...
   Бекинхэм вынул портсигар и закурил.
   - Я собирался навестить тебя, Харви. Как Мильдред?
   Гаррард повторил ему все рассказанное им Петти и добавил:
   - Ты мой самый старый друг, Джордж. Пожалуйста, прочти ее письмо, я получил его только сегодня.
   Бекинхэм развернул листок. Письмо было датировано днем, когда Фардаль покинул Ниццу.
   "Дорогой Харви!
   Твое последнее письмо просто возмутительно. Предложение о разводе крайне удивило бы меня, если бы я не увидела в одной американской газете фотографии, на которой ты запечатлен вместе со своей секретаршей. Я обратилась к своему адвокату и жду его рекомендаций. Но в одном я с тобой совершенно согласна: наш брак превратился в нелепый фарс, и, если ты, гарантируешь мне хорошее обеспечение, я, так и быть, дам тебе развод.
   Мильдред"
   Бекинхэм сложил письмо и молча вернул его Харви.
   - Мы всегда были чужими людьми, - сказал тот, - а этот кризис в делах ускорил разрыв. Для Мильдред бедность хуже смерти.
   - Понятно, - медленно произнес Бекинхэм. - Мы с тобой старые друзья, Харви, и я займусь вашим разводом. Но что это за намеки относительно твоей секретарши? Это можно использовать на процессе?
   - Упаси Бог! Она просто работает на меня, вот и все.
   - Видишь ли, Харви, в наше время довольно опасно появляться повсюду с такой привлекательной молодой особой. В нее влюблены даже женщины, я уж не говорю о Филипе!
   - Я отлично знаю, какие отношения молва приписывает шефу и его секретарше. Но это другой случай, Джордж.
   - Ну хорошо, хорошо... Кто является поверенным Мильдред?
   - Лэйк и Пауэл. Они составляли наш брачный контракт.
   - Завтра же я к ним съезжу. Как фирма?
   - Надеюсь вскоре преодолеть самое худшее.
   - Я могу помочь?
   - Никто в мире не может мне помочь, старина. Я сам должен или выплыть, или утонуть.
   В это время появилась Грейс в сопровождении Бартлета. Она весело смеялась, но во всем остальном держалась крайне сдержанно. Завидев шефа, она ускорила шаг.
   - Я хочу представить вам своего самого старого друга, - сказал Харви, когда Бартлет ушел, - Мистер Джордж Бекинхэм - мисс Свэйл...
   - Если вы самый старый друг мистера Гаррарда, - заявила девушка, - то я его самый молодой друг. Быть может, противополжности сойдутся.
   Прежде чем выпустить ее руку, Бекинхэм пристально посмотрел ей в глаза. Она выдержала испытание.
   - Думаю, мы оба нужны ему, - сказал он.
   Глава 24
   На следующее утро Грейс, сидевшая у телефона, сообщила своему шефу, что с ним хочет поговорить мистер Поултон.
   - Он чем-то взволнован, - сказала девушка, передавая трубку Харви.
   Гаррарду показалась, что ее голосом с ним заговорила сама судьба, но взял себя в руки и спокойно ответил:
   - Слушаю вас, мистер Поултон.
   - Мистер Гаррард, у меня к вам большая просьба. Не могли бы вы заехать к нам на несколько минут, причем немедленно?
   - А отложить никак нельзя? Скажем, до завтра? Я очень занят.
   - К сожалению, нет, сэр. Дело крайне спешное. Если вы не в состоянии отлучиться, я сам к вам приеду.
   - Не стоит беспокоиться, мистер Поултон, я что-нибудь придумаю. Речь снова идет о нашем счете?
   - На этот раз нет. Со счетом у вас все в порядке. Но один из наших директоров очень хочет встретиться с вами. Долго мы вас не задержим.
   - Я буду через пять минут. Он повесил трубку.
   - Нельзя ли мне поехать с вами? - спросила Грейс.
   - Зачем? - вздрогнул Харви.
   - Просто хочется подышать свежим воздухом. Я не буду вам мешать, а пока вы будете в банке, подожду в автомобиле.
   - Простите, Грейс, но я поеду один. Харви вошел в приемную заведующего банком, не выказывая ни малейших признаков смущения. Поултон, напротив, казался чрезвычайно встревоженным. Он даже забыл предложить своему посетителю сесть, но Харви, не дожидаясь приглашения, непринужденно расположился в кресле.
   - Ужасная жара сегодня, мистер Поултон, но здесь у вас прохладно.
   - Мистер Гаррард, позвольте представить вам Макальпина, одного из наших директоров.
   Из темного угла зала вышел высокий, худой мужчина, которого Харви заметил только сейчас, и протянул ему костлявую руку. В нем нетрудно было сразу же признать шотландца.
   - Наш банк с большой радостью следит за вашими успехами, мистер Гаррард, сказал он, - Сделка с американцами достойна всяческих похвал.
   - Вы очень любезны, но полагаю, я вызван сюда не за этим.
   - Разумеется, - ответил мистер Поултон. - Должен признаться, мистер Гаррард, что нас очень беспокоит одно обстоятельство. Вчера днем мистера Макальпина посетил инспектор из Скотланд-Ярда.
   - Да?
   - Инспектор пожелал узнать, - пояснил Макальпин, - не получали ли мы каких-либо американских ассигнаций. У него нет почти никаких сведений ни о их количестве, ни о сумме, но относительно одной банкноты - которая случайно была пущена в оборот - он располагает чертовски подробной информацией. И эта ассигнация, мистер Гаррард, находилась среди тех, что вы депонировали в наш банк.
   - А причем здесь Скотланд-Ярд? Мистеру Поултону отлично известно, что эти деньги принадлежат не мне. Я получил их взаймы на определенный срок.
   - И вы можете сообщить нам, каким образом и от кого были получены эти деньги?
   - В данный момент я не могу сообщить вам имя моего друга, который мне их дал. Но непременно сделаю это, как только сочту возможным. Теперь же, господа, прошу внимательно меня выслушать. По определенным причинам мне хотелось бы скрыть тот факт, что я получил эти деньги в долг. Если бы я и далее был вынужден пользоваться ими, то, возможно, говорил бы сейчас с вами более откровенно. Наш долг вам составляет шестьдесят тысяч фунтов, из которых я могу уплатить пятьдесят тысяч в любой момент, хоть немедленно. И я хочу получить ассигнации назад, так как в гарантиях вы больше не нуждаетесь. Если вы на это не согласны, то любой другой банк в Лондоне с радостью переведет к себе мой счет у вас.
   Мистер Поултон и директор слушали его с разинутыми ртами. Человек, которого они когда-то прижали к стенке, теперь перешел в наступление.
   - Вы понимаете, что отношения между мной и лицом, давшим мне взаймы, продолжал Харви, - исключительно личного характера и оглашению не подлежат. Я намерен забрать у вас эти ассигнации, против чего у вас не может быть никаких объективных возражений. Если вы все же мне откажете, я обращусь в любой банк на Ломбард-стрит и поручу ему ликвидировать все мои рассчеты с вами.
   - Вы правы, мистер Гаррард, - сказал Макальпин, - мы больше не нуждаемся в гарантиях, но вмешательство полиции сильно усложняет дело.
   - Что вы имеете в виду?
   - Скотланд-Ярд запретил нам выдавать вам ассигнации без своего особого разрешения.
   - Но, помилуйте, причем здесь полиция? Выдайте мне деньги, и сегодня же они будут находиться в полном распоряжении их хозяина! И тогда пусть Скотланд-Ярд делает все, что ему угодно.
   - Исполнить ваше требование означало бы - согласно формулировке полиции поощрять совершенное преступление.
   Последовала напряженная пауза. Это отвратительное слово было, наконец, произнесено.
   - Это ваше окончательное решение?
   - Мы искренне сожалеем, мистер Гаррард, но в данных обстоятельствах, да.
   - Здесь кроется какая-то тайна, - заметил Харви. - Кто сообщил в полицию? Я знаю, что хозяин денег к этому непричастен.
   Поултон в ответ только пожал плечами.
   Харви встал.
   - Послушайте, - снова обратился он к директору, - ваш банк и наша фирма работают вместе уже сто сорок лет. Рискните, и, уверяю вас, никакого скандала не будет.
   - Боюсь, что вы требуете невозможного, мистер Гаррард. Я советую вам обратиться к адвокату и как можно скорее.
   - Вот советов-то у вас я как раз и не просил, - горько усмехнулся Харви. Прощайте, господа!
   Он вышел на залитую солнцем улицу. Судьба нашла его самую слабую сторону и поразила именно туда.
   Глава 25
   Харви быстро справился с охватившим его отчаянием. Своим обычным, уверенным шагом он вошел в здание торгового дома и направился прямо в свой кабинет, где его ждала Грейс.
   Она подошла к нему, словно желая показать какое-то письмо, и, впервые за все время их совместной работы, положила ему руку на плечо.
   - Скажите мне, в чем дело, Харви. Я должна знать правду, какой бы она ни была.
   - Вы все узнаете сегодня вечером, Грейс.
   - Вы обещаете?
   - Да. А сейчас позовите ко мне Греторекса. Когда кассир явился, Харви попросил его сесть.
   - Дела идут неплохо, Греторекс, - начал он. - Фирма разрастается, деньги текут к нам рекой. Мне все сложнее и сложнее управлять делами в одиночку. Я знаю, что мой отец и дед и слышать бы не захотели ни о чем подобном, но, все же, намерен превратить наш торговый дом в акционерное общество.
   - Очень мудрое решение, сэр. Сейчас самый подходящий для этого момент. За последнее время мы заключили ряд очень крупных сделок, и весь ход событий говорит о том, что они не последние. Есть смысл попросить мистера Чалмера составить план и взяться за реализацию вашей идеи.
   - Спасибо, Греторекс, я знал, что найду в вас умного и доброжелательного друга. Распределить же акции я хотел бы следующим образом: часть вам, а часть - четырем назначенным нами директорам. Нам не нужны ни чужой капитал, ни чужая помощь. Люди, работавшие для нашей фирмы, будут впредь пользоваться доходами, которые она приносит.
   - А как же вы, сэр?
   - Я намерен стать генеральным директором. Мне не очень хочется посвящать всю свою жизнь коммерции, но еще на несколько лет моего терпения хватит. Вызовите Чалмера к трем часам, я хочу с ним поговорить. Да, кстати, проследите за тем, чтобы он все устроил как можно быстрее, я что-то устал и собираюсь поехать.., куда-нибудь на.., на некоторое время.
   - Слов нет, сэр, уж если кто и заслужил отпуск, так это вы!
   Харви невольно улыбнулся: если бы добрый Греторекс только знал, насколько двусмысленно прозвучали его слова!
   - Пожалуйста, продумайте кандидатуры директоров, - продолжал он, - и составьте подробный доклад. После ухода мистера Чалмера мы снова поговорим.
   Едва за кассиром закрылась дверь, Грейс тревожно спросила:
   - Что все это значит? Вы уезжаете? Одно из двух: или вы возвращаетесь к жене, или вам грозит какая-то неведомая мне опасность. Вы должны мне все объяснить. Я имею право это знать.
   - Право?
   - Да, право. Разве я не доверила вам свою жизнь и судьбу? Если вам что-то угрожает, я не хочу оставаться в стороне.
   - Вы первой обо всем узнаете.
   Его ответ звучал довольно неопределенно, но в голосе и глазах читалась такая любовь, что Грейс и не подумала обижаться. Он сжал ее руку.
   - Сегодня вечером? - спросила она.
   - Вероятно.
   Но когда он в восемь вечера, после напряженного рабочего дня, заехал за Грейс, чтобы отвезти ее на ужин, самого страшного еще не случилось. Они отправились в небольшой уютный ресторанчик. По его настоянию, девушка ушла с работы чуть раньше, чтобы успеть переодеться в новое платье. В нем она выглядела еще очаровательнее. Он смотрел на нее с восхищением.
   - Пожалуйста, расскажите, что произошло в мое отсутствие, - попросила Грейс, потягивая коктейль. - Мне даже представить трудно, что вы обошлись там без меня.
   - О, вас, разумеется, сильно не хватало, но все кончилось благополучно. Ровно в три часа прибыл мистер Чалмерс. Он был просто восхищен моим проектом. Оказывается, он написал книгу, в которой доказывает, что любая фирма, доведя свои дела до определенного рубежа, неизбежно должна превратиться в акционерное общество.
   - Вы по-прежнему будете возглавлять фирму?
   - Если не произойдет ничего непредвиденного, я становлюсь ее генеральным директором.
   - Это вас устраивает?
   - Более чем.
   - А если мои деньги найдутся, смогу ли я купить несколько акций и остаться вашей секретаршей?
   - Ну разумеется!
   - Жаль, что приходится так долго ждать! Вам не удалось узнать ничего нового?
   - Вы их скоро получите.
   Подали ужин. После бокала шампанского Грейс принялась болтать о пустяках, и Харви, которому хотелось забыться, как мог поддерживал ее веселье. Когда кельнер ушел, она нагнулась к нему через стол и поцеловала его в губы.
   - Вы счастливы?
   Он крепко сжал ее руки.
   - Самое большое счастье, Грейс, это быть с вами...
   Около квартала, где находилась ее квартира, Харви отпустил авто. Когда они рука об руку поднимались по лестнице, Грейс тихонько рассмеялась:
   - Теперь вы уже серьезно скомпрометированы, господин возлюбленный. Ваш кавалер уехал. Вокруг ни души. Мы с вами наедине. Вам не страшно?
   Они остановились на площадке. Он поцеловал ее.
   - Чего мне бояться? Через пятнадцать минут я буду дома. Вы же не захотели поехать танцевать, так зачем задерживать автомобиль?
   - Танцы? О, это как-нибудь в другой раз, - лукаво ответила она.
   Он прошел за ней в маленький уютный холл. Она кивнула ему на большой удобный диван и принялась варить кофе.
   - Почему вы не курите?
   - Я так счастлив, что совершенно забыл об этом.
   Она оставила кофейник и подошла к нему, потом опустилась перед ним на колени и прижалась к его губам.
   - Дорогой мой! Ну почему вы ведете себя, как чопорный старик? Это же глупо! Посмотрите на меня: я следую всем своим порывам.
   - В вашем возрасте другого и не бывает.
   - Помилуйте, в Париже двадцатидвухлетняя девушка - отнюдь не ребенок. Я женщина, Харви, и принадлежу вам!
   Гаррард поцеловал ее в лоб, стараясь даже не смотреть на ее губы. Когда в кофейнике вдруг закипела вода, он возблагодарил небо. Она вскочила и вернулась к своему кофе, который приготовила с большой ловкостью и умением, а потом, с сияющим от счастья лицом, вынула из буфета какую-то бутылку странной формы. Это был апельсиновый ликер.
   - Я случайно узнала, что вы любите этот напиток. В лавке надо мной долго смеялись, но я все равно купила его. А эти старинные бокалы прямо с Альбемарль-стрит.
   Она подвинула столик ближе к дивану, налила кофе, наполнила бокалы и села рядом с ним.
   - Теперь у нас есть все: папиросы, спички, кофе, ликер и мы сами. И, пожалуйста, поведайте мне наконец свою тайну. Помните, что я люблю вас и хочу разделить все ваши заботы.
   Она склонила голову ему на плечо и почти утонула в его объятиях. Харви понял, что осталось лишь последнее средство, и сказал:
   - Хорошо, я признаюсь вам. Я скажу вам то, что не доверил бы никому на свете. Она молча прижалась к нему.
   - Но приготовьтесь к страшному удару. Так вот.., деньги, ваши деньги украл я. Или одолжил.., называйте это, как хотите. Я взял их в тот самый вечер, когда ваш дед умер у меня в приемной. И не смог получить их обратно из банка, помешала полиция. Теперь моей скромной персоной заинтересовался Скотланд-Ярд.
   Она резко отодвинулась от него.
   - Что за чушь? Вы хоть сами-то понимаете, что говорите? Я не верю!
   - Но это правда. В тот день я засиделся в кабинете допоздна, а когда уходил то заметил свет в приемной. Я вошел туда и к своему ужасу увидел в кресле мертвеца. Это и был ваш дед. Мне забыли доложить о его приходе. Не зная ни имени, ни адреса старика, я открыл его портфель в поисках визитной карточки и обнаружил там огромную сумму денег в американской валюте.
   - Но вы не сообщили об этом следователю!
   - Конечно, ведь деньги украл я.
   - Я не верю ни единому вашему слову! - со слезами в голосе вскричала она.
   - Тем не менее это так. Могу лишь добавить, что, беря эти деньги, я пытался убедить себя, что беру взаймы. Банк требовал от меня большую сумму наличными или гарантий, поскольку дела фирмы тогда сильно пошатнулись. А фирму эту основал еще мой дед, и она была нашей семейной гордостью. Мысль о банкротстве была мне совершенно невыносима. И я рискнул, ничего не зная о том, есть ли у вашего деда родные или друзья, которым известно об этих деньгах. Ведь мое воровство вполне могло остаться недоказуемым! Я оставил вашего деда в кресле, спрятал банкноты в ящик своего стола, а на следующее утро прикинулся таким же удивленным происшедшим, как и все остальные. А потом передал ассигнации в свой банк в качестве гарантии.
   - Деньги потеряны для меня? - спокойно спросила Грейс.
   - Да нет же! Если бы не превратности судьбы, они давно бы уже были у меня, я отдал бы их вам и во всем признался. Банк больше не имеет на них никакого права, я ему больше ничего не должен. Но в последний момент вместо улыбки Фортуны я увидел ее угрюмый оскал. Я полагал, что меня арестуют уже сегодня. Но полиция, вероятно, ждет из Америки полного списка номеров банкнот. Завтра или послезавтра все будет кончено.
   - Но, дорогой мой, причем здесь полиция?? Деньги в сохранности и - говорю вам от чистого сердца - я оставила бы их у вас, даже опасаясь потерять все, вплоть до последнего пенни. Скажите им, что я отдала вам их на хранение.
   Он отрицательно покачал головой, но почувствовал, что с сердца упала огромная тяжесть.
   - Грейс, вы способны простить меня ради нашей.., ради наших отношений, или, по крайней мере, потому что все деньги целы. Но участь моя от вас не зависит. Она в руках полиции.
   - Дикость какая-то! Я отдаю вам эти деньги. Они ваши. Их много?