Финч Кэрол. Грозовая вспышка

   – Тише, женщина, я делаю это для твоего блага.
   Мики замолчала, но настроилась отвергнуть все, что бы Кейл ни предложил. К ее изумлению, Кейл, сойдя с лошади, стащил с седла и ее самое, а потом повел к парадной двери, причем с таким видом, словно был хозяином дома.
   – Меня уже подозревают в убийстве, а сейчас нас схватят за то, что мы забрались в чужой дом, – буркнула Мики, когда он подвел ее к двери. Несмотря на то что она упиралась, Кейл все же сумел затащить ее в дом. – Зачем ты меня сюда привел? Я не хочу ничего этого видеть.
   Ее голос совсем ослабел, пока Кейл вел ее по коридору в комнату. Когда Кейл по-хозяйски открыл ящик стола и вытащил объемистый конверт, она лишилась дара речи. Без церемоний Кейл подошел к ней и сунул конверт.
   – Это твой дом, – деловито сообщил он. – Здесь купчая и достаточная сумма денег, чтобы приобрести всю мебель на твой вкус.
   У Мики подкосились ноги, а глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит.
   – Что? – не верила она своим ушам.
   Кейл протащил ее в просторную гостиную и усадил на стул.
   – Если ты помнишь, я говорил тебе, что можно застолбить участок, а затем выгодно его продать. Эти два участка земли их хозяева застолбили именно с такой целью. Я приобрел эти участки, а потом поручил Рубену нанять плотников и проследить за строительством дома и загонов. Дом был построен по моим указаниям, и я купил немного мебели, чтобы ты могла жить в нем, пока не обзаведешься всем остальным по своему вкусу, – сообщил Кейл.
   Мики с трудом пыталась осмыслить его слова.
   – Но почему? И на какие деньги ты приобрел эту землю и построил дом? – озадаченно спросила она. – Грета говорила мне, что ты запрашивал низкую цену за свой скот. Где ты взял деньги на это ранчо, как и на лавку для моего отца? – В ее синих глазах загорелась ирония. – Не думала, что на этой территории уже есть банк, который можно ограбить! Как ты мог нанять Белинду присматривать за моим отцом и почему... – Вопросы так и сыпались с ее губ.
   Кейл приложил указательный палец к губам, чтобы она замолчала, а потом сел на корточки. Видя ее круглые от удивления глаза, он рассмеялся.
   – Как только я узнал, что Джозеф Ричардс положил глаз на твою собственность, то понял, что ты ее потеряешь, – объяснил он. – Я решил подобрать другой участок, который можно было бы подготовить к тому времени, когда ты поймешь, что свой участок тебе не удержать. – В его голосе прозвучало сожаление. – Я не могу дать тебе вида на реку, но здесь весной разливается ручей и довольно долго снабжает водой эту землю. Я оставил тебе достаточно денег, чтобы ты могла обзавестись всем необходимым для дома. А с теми деньгами, что ты получила за свой участок, ты можешь купить кобыл и начать разводить стадо.
   Он взял в руки ее дрожащие пальцы. Глядя в ее круглые глаза, он прижал ее пальцы к своим губам.
   – Это все теперь твое, Ки. Мечта, которую ты считала несбывшейся, надежды, которые ты потеряла, – все это теперь стало явью. Ты считала, что у меня нет ничего, однако моя семья владеет самыми большими ранчо в Техасе. Мы также снимаем внаем пастбища около Блю-Лейк. Рубен работает на меня, он присматривает за стадом, что пасется на территориях резерваций в земле шайеннов и апачей. Эту самую землю, на которой сейчас стоит твое ранчо, мы до гонок за землей снимали внаем у племени крик. – Указательным пальцем Кейл поддел ее за подбородок, чтобы закрыть Мики рот. – Я могу позволить себе приобрести и землю, и ранчо. И я хочу, чтобы ты их у меня приняла. Небеса знают, что ты заслужила все это после своих попыток заиметь дом в Оклахоме.
   У Мики сердце билось в груди, подобно птичке, пойманной в сеть. Все вокруг словно заволокло дымкой. Мики могла только сидеть, по-совиному хлопая глазами и время от времени открывая и закрывая рот, не в силах что-либо произнести.
   – Тебе не нравится мое предложение? – спросил Кейл, желая, чтобы она что-нибудь ответила. Редко он видел, чтобы эта злючка так долго молчала.
   Наконец Мики смогла справиться с собой.
   – Оно просто замечательное, – произнесла она сдавленным голосом. – Но я не приму твое ранчо.
   Кейл с изумлением увидел, что Мики возвращает ему конверт и идет к двери. «Черт, что случилось?» – с изумлением спросил себя он. Он дал ей то, о чем она мечтала, чтобы компенсировать потерянное. Несколько месяцев Мики жила своей надеждой построить ранчо и разводить породистых лошадей. Теперь он подарил ей эту землю обетованную совершенно бескорыстно – и она напрочь его отвергает! Боже, если он проживет еще столетие, то никогда не встретит больше такую упрямую, своевольную и непонятную особу!
   – Почему ты не примешь? – недовольно спросил Кейл, направляясь следом за Мики.
   Она не повернулась.
   – Думаю, я выразилась достаточно ясно. Я сказала, что не приму твое ранчо, и это все, что я хочу сказать.
   Сжав ее руку, Кейл решительно повернул Мики. Его хмурое лицо и растрепанные волосы придали ему грозный вид, но Мики не дрогнула.
   – Мне столько пришлось сюда ездить, давать поручения, нанимать рабочих, выбирать место, откуда бы у тебя был хороший вид. Черт побери, барышня, вам не стоило после всего этого мне говорить такое! – буквально прорычал он ей в лицо.
   – Я, конечно, тебе благодарна, – не отступала она, упрямо подняв подбородок. – Я и в самом деле признательна и за время, и за усилия, и за капиталовложения. Но я не могу принять этот щедрый подарок.
   – Почему? – заорал Кейл. Ему нестерпимо хотелось тряхнуть ее, чтобы привести в чувство. Но поскольку одна его рука была в повязках, это было невозможно, даже несмотря на то что Мики была легка как пушинка.
   Глаза Мики затуманились от слез, и она нервно вздохнула.
   – Думаю, что ты меня не сможешь понять.
   – Не смогу, пока ты мне все не объяснишь! – зло выкрикнул Кейл.
   – Это только мечта, Кейл, – нерешительно начала она, опасаясь, как бы он не взорвался от гнева. – Подобно той мечте, которую я потеряла из-за компании по продаже городских участков. – Соскользнувшая с ее ресниц слеза покатилась по ее щеке. Мики продолжила, пытаясь тщательнее подбирать слова: – Я раньше думала, что земля и возможность на ней работать сделают меня счастливой. Но... – «Боже, как это трудно», – сказала себе она. Никогда раньше она не пыталась высказать свои самые потаенные чувства. Она смело могла противостоять опасности, встречала врагов с гордо поднятой головой, но, когда дело коснулось сердечных вопросов, она боялась говорить вслух. Как же трудно было заставить себя выразить все словами! – Но каждый раз, когда ты от меня уезжал, мои мечты казались мне пустыми фантазиями.
   Мики нервно заломила руки. Если Кейл будет над ней насмехаться, она умрет, ее сердце будет разбито. Тем не менее чувства так переполняли ее, что она продолжила:
   – Если бы я могла обменять это ранчо на твою любовь, то я бы сделала это не раздумывая. Но я люблю тебя и не хочу связывать человека, которому я не нужна так, как он нужен мне.
   Она осторожно подняла ресницы, чтобы посмотреть прямо в его зачаровывающие серебристые глаза.
   – Я не хочу быть твоей рабыней, я хочу быть тебе равной. Я не смогу быть твоей возлюбленной, если не смогу быть твоим товарищем и другом.
   Вот, она высказала все. Теперь ей осталось только стойко встретить отповедь Кейла.
   Кейл молча смотрел на ее печальное лицо. На его губах появилась улыбка, недоверчивая и немного странная.
   – Зачем же тогда вся эта суета в последние несколько месяцев? Я уже говорил, что люблю тебя. Я уже начал сомневаться, что ты когда-нибудь ответишь мне взаимностью.
   Это звучало слишком хорошо, чтобы могло быть правдой. Она ожидала самых разных ответов, но на подобный совершенно не рассчитывала. Но его слова о любви прозвучали столь небрежно, что это не понравилось Мики.
   – Ты говорил, что любишь меня, но ты не вкладывал в эти слова смысл, – горько возразила она. – Каждый раз, когда ты произносил эти слова, ты от меня чего-то хотел добиться. Ты думал, что я растаю, как последняя дурочка, стоит только сказать мне о любви! – выкрикнула она. Кейл, однако, лишь улыбнулся.
   – А как я должен был произносить эти слова? – насмешливо фыркнул он. – На коленях клясться, что мое сердце полно страсти? Ты мне тогда не доверяла и все равно решила бы, что я говорю эти слова каждой знакомой женщине. – Его глаза вдруг стали жесткими. – И вообще, моя прекрасная ведьма, ты всегда ругала меня и за то, что я делал, и за то, чего не делал.
   Мики разозлило, что она говорит о столь важных для нее вещах, а Кейл ухмыляется ей в лицо, словно она рассказывает забавные анекдоты.
   – Я не вижу в этом ничего смешного! – в негодовании воскликнула она. – Ты хоть раз в жизни можешь посмотреть на вещи серьезно?
   – Ты хочешь серьезности? Будем серьезными, – ответил он с легкой усмешкой.
   Он подхватил ее, словно пушинку, и, перебросив через плечо, направился к дому. Это доставило ему такое удовольствие, какое он не испытывал уже давно. Мики не могла сопротивляться – она боялась повредить его израненное тело.
   – Опусти меня на землю, ты, большая обезьяна. Теперь совершенно ясно, что в тебе не может быть ни капли серьезности. – Поскольку Кейл даже не замедлил шаг, Мики смирилась и стала смотреть на дом со своей перевернутой позиции. – Куда ты меня тащишь? Я уже говорила тебе, что не хочу иметь ничего общего с этим домом.
   Кейл поднялся по лестнице и бесцеремонно бросил ее на диван с синей обивкой. Покупая его, Кейл хотел, чтобы он гармонировал с синими глазами Мики. Когда она растянулась на диване, Кейл сел на нее, словно на лошадь. Это привело Мики в ярость.
   – Я уже говорил, что люблю тебя, и оба раза я говорил то, что думал, – произнес Кейл. – Но ты не поверила мне, потому что не хотела мне верить. Ты мечтала о своем доме и своем ранчо. Я дал тебе и дом, и ранчо – и ты опять недовольна. Черт побери, Ки, это тебе надо стать серьезной. – Поскольку она перестала бороться за свободу и начала внимательно слушать его слова, он смягчил голос: – Я хотел, чтобы ты любила меня таким, какой я есть, а не мои деньги. Я хотел, чтобы несколько недель, которые мы провели вместе в прерии, заложили основу для нашей совместной мечты. В этой мечте должны быть и ранчо, и лошади, но главное в ней – это мы сами.
   Он провел ладонью по ее покрасневшей щеке, наслаждаясь мягкостью ее кожи.
   – Мы получили это, когда были вместе в последние недели. У меня всегда было к тебе не только физическое влечение. И не только уважение к твоему уму и характеру. Если мы смогли жить вместе, когда обитали в палатках, то почему мы не можем соединить свои судьбы, когда все трудное позади? – Он поднял ее лицо за подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. – Это ранчо может стать началом удивительного времени... если ты останешься со мной в нашем доме. Пока ты будешь здесь, у меня не будет желания странствовать в поисках чего-то лучшего. Кроме тебя, мне ничего не надо...
   Мики почувствовала, что словно заново влюбляется в этого человека. Она посмотрела на его могучую фигуру, на его перебинтованную руку и внезапно разразилась слезами. Но на этот раз это были слезы радости и облегчения. Теперь она действительно приходит к себе домой, где ее ждут сильные руки, которые будут беречь ее и охранять. Кейл больше не покинет ее, разбив вдребезги ее мечты. Только пусть это счастье длится всю жизнь.
   – Я действительно люблю тебя, Ки... Я люблю тебя так, как никогда и никого не любил в моей жизни. Я говорил это постоянно, своими поступками, – просто ты этого не хотела замечать. Мне пришлось прикидываться бродячим ковбоем только для того, чтобы иметь возможность быть рядом с тобой. – Он приостановился, чтобы стереть слезы из уголков ее глаз, пока они не потекли по щекам. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, чтобы ты дала мне детей – плод нашей любви. Пусть этот едва обставленный дом наполнится любовью. Я очень этого хочу. Но в первую очередь мне нужно, чтобы ты любила меня так, как я люблю тебя. Только это сделает мою жизнь полноценной.
   Мики провела пальцем по его лицу и вдруг расцвела озорной улыбкой.
   – И сколько?
   Кейл недоуменно нахмурился.
   – Чего сколько? – Может, он внезапно заснул и забыл какой-то отрывок из их разговора?
   – Сколько тебе нужно детей? – прошептала она, касаясь его тела и не думая, как оно исцарапано и побито.
   – С полдюжины будет достаточно, но начинать надо с одного...
   Его губы коснулись ее губ, словно обещая то, что должно скоро произойти.
   – Знаешь, как сильно я тебя люблю? – произнесла Мики, когда ее пальцы проникли под рубашку Кейла, чтобы коснуться его бронзовой кожи.
   Она начала ласкать его, и ее ласки туманили его разум. Ему захотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что все это происходит наяву. Но те ощущения, что породила в нем Мики, были столь живыми и яркими, что никакая фантазия не могла с ними сравниться. Любовь Мики он чувствовал в каждой ее ласке, в каждом произнесенном шепотом слове. И Кейл постарался отвечать тем же – поцелуем на поцелуй, прикосновением на прикосновение, возвращая ей ее бесценный дар любви.
   Их охватило безумие. То, что они долго сдерживали, теперь стало необузданным, как извержение вулкана. В порыве наслаждения они шептали слова, которых ранее тщательно избегали. Они оба словно исследовали страсть, изучая ее самые сокровенные глубины. Их любовь выражала себя и физическим желанием, и словами. Скоро они слились в единое живое, дышащее существо. Их страсть, подобно вспыхнувшей звезде, разгоралась все ярче и ярче с каждым мгновением...
   Когда они, изнеможенные, лежали рядом, Кейл знал, что это только начало. Мики зажгла в нем огонь, который осветил окружающий сумрак и дал смысл его жизни.
   – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж – и чем быстрее, тем лучше.
   – Сегодня – это не слишком поздно? – засмеялась Мики, потершись носом о его массивное плечо.
   На его лице появилась озорная улыбка.
   – Поздно, поскольку я не хочу прерывать такое увлекательное занятие.
   Ее синие глаза блеснули юмором.
   – Но нам надо переставить мебель... посмотреть, что у нас есть... – Несмотря на это предложение, ее руки продолжали скользить по его твердым мышцам, разминая их.
   – Потом, – буркнул Кейл, которому не понравилась эта идея. Было видно, как под прикосновениями ее рук в нем растет желание.
   – Нам следует посмотреть наши припасы и приготовить обед.
   – Я не голоден, – объявил Кейл, и его голос дрогнул от ее ласк.
   – Тебе трудно угодить, Кейл Броулин, – поддразнила его Мики.
   – Да, – согласился Кейл и притянул ее стройное тело ближе. – У меня большие требования. Но то, что мне нужно, находится совсем близко...
   – Какое совпадение, – рассмеялась она. – И мне тоже не надо никуда идти, чтобы получить то, что я хочу...
   Она снова принялась за свои искусные ласки, и с губ Кейла слетел стон.
   – Я люблю тебя, Мики, – произнес он, тяжело дыша, когда она покрывала его тело поцелуями.
   – И я люблю одного ковбоя – да так, как он и не мечтал, – прошептала Мики. – А взамен мне нужна его любовь, и больше ничего.
   Когда солнце, поднявшись над горизонтом, осветило заросший деревьями ручей, Мики и Кейл занимались любовью уже несколько часов. Санданс, о котором его хозяйка совсем забыла, спрятался от солнечных лучей в тень, досадуя, что никто не позаботился его расседлать.
   Когда наконец хозяева дома появились на крыльце, он был смертельно обижен на обоих.
   Раньше Мики никогда о нем не забывала. Она никогда не оставляла его грызть удила, когда не ехала на нем верхом. Теперь его бросили и забыли, словно он был обычной лошадью из стада! Однако вечером конь сменил гнев на милость, когда Мики задала ему грандиозную порцию овса и позволила наесться до отвала.

ЧАСТЬ IV

   Любовь сама по себе слишком сладка.
   Лучше всего, когда в любовном меде есть капля желчи.

Автор неизвестен

Глава 26

   Размышления Моргана прервал шум на улице. Желая узнать, что происходит, он вышел из салуна и тут увидел кавалькаду из экипажей, что тянулась за женихом и невестой.
   На лице Моргана появилась кривая улыбка, когда он узнал пару, стремительно проехавшую мимо в коляске. Итак, Кейл Броулин и в самом деле серьезно увлекся этой упрямой девицей, подумал Морган и презрительно фыркнул. Видимо, их ссоры были показными: Кейл не хотел выдавать свою привязанность к Мики, чтобы Морган с ней не разделался.
   Без сомнения, Кейл рассчитывал, что он, Морган, переедет со всеми на новый участок и не узнает об этой свадьбе. Возможно, Кейл надеялся, что он, Морган, исчезнет из этих мест, после того как дело завершилось с такой прибылью. Так Морган бы и поступил – если бы не эта свадьба.
   Губы Моргана искривились в дьявольской ухмылке. После смерти Джессики он долго ждал этого момента. Теперь он знает самое уязвимое место Кейла – и обязательно в него ударит. Он даст понять Кейлу, что он покинул Оклахому, и подарит ему фальшивое чувство безопасности. Но в один прекрасный день Кейлу придется понять, какую смертельную ненависть Морган испытывал к нему на протяжении последних трех лет. Весь захваченный мыслями о мести, Морган поспешно зашагал по улице, чтобы сообщить всем встречным, что уезжает из этой местности.
   Когда месть свершится, Кейлу предстоит жалкая жизнь – печальные воспоминания и мучительные ночные кошмары. А если Кейл попытается его разыскать, Морган избавится и от этого назойливого ублюдка – раз и навсегда. Наконец настал час мщения за разрушенную жизнь. Сначала он заставит этого человека мучиться, а потом убьет его своими руками.
   Морган не мог поверить в такую удачу. Кейл считает, что заполучил свою мечту в виде этой упрямой девки. Но на самом деле она будет орудием его, Моргана, мести. Морган зло рассмеялся. Как складно все получается. Он получил возможность в точности воспроизвести то, что произошло три года назад, только с переменой ролей. От предвкушения мести Морган громко рассмеялся, поворачивая лошадь на юг. Время возмездия настало!
   Кейл затаил дыхание, когда Мики появилась в спальне. Его глаза жадно пробежали по ее праздничной розовой рубашке. Лучи фонаря легко проникали сквозь тонкую ткань, освещая ее шелковую кожу, подчеркивая ее притягательные округлости и изгибы. Боже, она была самым великолепным существом из всех, которых он когда-либо видел!
   Заметив, с каким восхищением Кейл смотрит на нее, Мики польщено улыбнулась.
   – Я думала, что мне нужно надеть что-то более удобное... – едва слышно пробормотала она, удивляясь, почему она чувствует себя неловко со своим законным мужем, словно любовью они должны заняться в первый раз. Эта ночь была особой – первой брачной, – и Мики хотелось, чтобы она стала началом новой их жизни, правильной и счастливой.
   На губах Кейла появилась распутная улыбка, когда он хозяйским взглядом прошелся по ее совершенной фигуре, не пропуская ни одной интересной детали.
   – Рубашка просто великолепна, – сделал он комплимент хриплым от вожделения голосом. – Но было бы лучше, если бы она висела на стуле, а ты была здесь... – Он похлопал по пустому месту рядом с собой. – Я поклялся этим вечером, что буду любить и беречь свою жену до скончания века. Но я не могу любить и беречь тебя, когда ты так далеко.
   – Животное, – игриво поддразнила его Мики. – Я оделась специально для тебя. Только я надела новую рубашку, как ты требуешь, чтобы я ее сняла.
   Кейл скатился с кровати и с грациозностью крадущегося кота сократил разделяющее их расстояние. Когда его тень уже легла на Мики, он остановился и направил взгляд серебристых глаз на ее пухлые, как у Купидона, губы. Кейл жаждал коснуться этих губ, забыться в сладком вкусе ее поцелуев, которые были бы совсем другими, чем то неловкое прикосновение губ во время свадебной церемонии. Он жаждал поцелуев, от которых загорается кровь.
   – Сними это, Ки. Или разреши сделать это за тебя...
   Прошла секунда, и изящная розовая рубашка упала на пол. Ладонь Кейла прошлась по изгибу ее талии и прижала Мики к его телу. Когда его рот начал скользить по ее рту, от сменяющих друг друга, как цветные узоры в калейдоскопе, ощущений у Мики закружилась голова и загорелось все тело. Она с готовностью отдалась буре чувств, которую всегда испытывала, когда касалась Кейла. О, как она обожала этого неотесанного ковбоя, который стал для нее всем! Он будил се спящую страсть, заставлял себя чувствовать женщиной – и еще как заставлял!
   Когда ее руки скользили по его обнаженным плечам и играли с черными волосами на его голове, мир для Мики словно раскололся. Ее тело испытывало столь невыразимое удовольствие, что Мики испугалась, что разрядится раньше, чем вознаградит Кейла за его поцелуи.
   – Боже, за то, что ты делаешь, сажают в тюрьму, – произнес Кейл, на миг прервав свои поцелуи.
   – По обвинению в поджоге? – улыбнулась Мики, откидывая голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
   – По обвинению в поджоге, – согласился он. – Я весь пылаю. Если ты не потушишь огонь... и... быстро, я думаю, рейки на моей руке загорятся.
   Мики постаралась изобразить на лице глубокую озабоченность. Потом она подвела его к кровати и подтолкнула, чтобы он растянулся на ней.
   – Мы не должны этого допустить, – проронила она. – Срам, если в брачную ночь придется вызывать доктора.
   Она опустила руки на его тело. От ее пальцев по телу Кейла пробегали блаженные токи, руки лишались сил, а ноги становились ватными. Он отвечал на каждое ее прикосновение. От поцелуев, которыми осыпала его Мики, он совершенно потерял чувство реальности. А когда ее шелковое тело заскользило по его, он готов был поклясться, что через несколько секунд сгорит заживо.
   – Ки, люби меня, – прошептал он, когда ее розовые, как лепестки, губы на миг оторвались от его рта.
   – Не могу припомнить, когда этого не было, – пробормотала Мики. – И не могу представить, чтобы этого не было в будущем...
   Кейл обнял здоровой рукой ее бедра и подвинул Мики, чтобы ее тело оказалось под его. Его глаза горели желанием... Вдруг где-то на лужайке раздался резкий звук – словно ветром ударило о стену оконные ставни.
   – Что, дьявол, это такое? – раздраженно простонал Кейл.
   – «Чаривари», – пробормотала Мики. Ее голос дрожал от желания и разочарования.
   Выругавшись по поводу столь несвоевременной помехи, Кейл сполз на пол, чтобы надеть брюки и протянуть Мики платье. Пока они одевались, стараясь, чтобы их не видели из окон, на улице раздались мягкие, томные звуки серенады. Вокруг дома собрались их друзья и родственники, которые колотили в горшки и кастрюли, дудели в рога и создавали шум, празднуя таким образом начало медового месяца молодоженов.
   Все еще сидя на полу, Кейл оперся спиной о кровать. Его ладони лежали на коленях. Нетерпеливо побарабанив пальцами, Кейл недовольно посмотрел в окно.
   – И сколько еще мы будем наслаждаться этой какофонией, устроенной так называемыми друзьями? – мрачно спросил он.
   Кейл совершенно не знаком с обычаем «чаривари», подумала Мики. Она уже видела два таких представления здесь, в Канзасе, и в одном даже приняла участие, когда свадьба состоялась в лагере переселенцев. Похоже на то, что эту шутку для нее устроила Грета. Сентиментальная шведка была большой любительницей разного рода обычаев и традиций. Нет сомнения, что Грета не считала свадьбу полноценной, если в ней не было «чаривари».
   – Они не оставят нас в покое, пока мы не пригласим их в дом и не угостим, – сообщила она Кейлу с извиняющейся улыбкой.
   – Что? – хрипло переспросил Кейл, круглыми глазами глядя на свою прелестную жену, которую он хотел взять в объятия на протяжении всего дня. – Черт побери, я совсем не это собирался делать.
   Мики провела пальцами по его лицу, словно стирая его морщины.
   – Один очень умный человек говорил мне, что мудрее идти навстречу судьбе, чем с ней бороться, – напомнила она с лукавой улыбкой. – Если ты не будешь обращать внимания на своих гостей, они будут только настойчивей.
   – Вечеринка во время первой брачной ночи! – горько произнес Кейл. – Это самая глупая традиция, о которой я когда-либо слышал. Я всегда считал, что единственное время, когда друзья не имеют права лезть, – это первая брачная ночь!
   Нагнувшись, Кейл прокрался к бельевому шкафу, чтобы взять рубашку и ботинки, Мики же на карачках переползла к гардеробу, чтобы выбрать платье получше. Иронический смех заставил ее оглянуться. Кейл стоял в углу, застегивая рубашку и усмехаясь.
   – Наши так называемые друзья заставляют нас ползать, как грызунов, – произнес он. Его глаза задержались на вырезе в платье Мики.
   – Открой ты им эту проклятую дверь и пригласи гостей в столовую, мистер Крыса, – скомандовала Мики, натягивая платье через голову и расправляя его на теле.
   Когда Кейл оделся, он вышел из угла и направился к двери.
   – А ты готовь угощение, миссис Крыса. Это будет самый короткий «чаривари» в истории. Как только эта толпа уйдет, мы продолжим точно с того места, на котором остановились!
   Мики выпрямилась и направилась к Кейлу. Запечатлев поспешный поцелуй у него на щеке, она метнулась в холл.
   – Возможно, нам нужно вернуться к самому началу, – бросила она через плечо. – Я не помню, где точно мы прервались...
   Ее озорная улыбка и волнующее обещание полностью компенсировать потерю приободрили Кейла. Он даже смог изобразить на лице приветливую улыбку, когда открыл дверь, чтобы тут же попасть в целую толпу гостей, которых вели за собой Грета Эриксон и Белинда Гроув.