Финч Кэрол. Счастливый шанс

   — Давай, парень, отдыхай. Тебе нужно поберечь силы. Я зайду к тебе завтра.
   — А как же родео?
   Хэл пожал плечами:
   — Родео никуда не денется. Состязания будут и на следующей неделе, и еще через неделю, и еще… придет время, я нагоню упущенное.
   — Хэл… спасибо, что пришли, — благодарно прошептал Джейсон. — Я… без вас скучал.
   — Тяжелый случаи преклонения перед героем, — насмешливо констатировала Криста, когда Джейсон уснул. — Мне целый день пришлось выслушивать дифирамбы в твой адрес.
   В дверях выросла крупная фигура Нэша.
   — И мне тоже, — вставил он. — Ты здорово заморочил голову парнишке. Я прожил рядом с тобой всю жизнь и не знал, какая ты, оказывается, выдающаяся личность.
   — Ты просто ревнуешь! — со смехом откликнулся Хэл.
   — Чертовски ревную! — Нэш усмехнулся, и его рука привычным жестом легла на талию Кристы. Он наклонился и поцеловал ее в губы.
   — Привет, дорогая.
   Наблюдая эту сцену, Хэл фыркнул и направился к двери.
   — Душераздирающее зрелище, — пробурчал он. — Меня уже тошнит от ваших глупых улыбочек и слюнявых поцелуев!
   — Домой собрался? — спросил Нэш.
   — А тебе какое дело? Или сегодня твоя очередь за мной следить?
   Нэш невинно улыбнулся:
   — Да нет, я просто интересуюсь по-братски.
   Хэл пренебрежительно усмехнулся. Уже в дверях он остановился и пообещал:
   — Не волнуйся, большой братец, где бы я ни был, я попытаюсь не мешать тебе и моей будущей невестке.
   — Спасибо за заботу, — не сговариваясь, хором ответили Нэш и Криста.
   В коридоре Хэл остановился и устало вздохнул. Ну и денек! Утро началось с тяжелого похмелья, потом ему пришлось мчаться на аэродром, лететь на самолете, пересаживаться на другой; он спешил в больницу и пропустил ленч и обед. Но даже усталый и голодный, Хэл не собирался отдыхать — он должен был найти Андреа и убедиться, что с ней все в порядке. Вероятно, она опять спряталась в каком-нибудь сарае и плачет. Хэл с тревогой думал о том, как Андреа отреагирует на его появление после того, как они расстались. Расстались после его жестокой, оскорбительной отповеди.
   Был только один способ выяснить это. Хэл позаимствовал у Нэша машину и поехал на юг.
   Андреа забралась на сиденье грузовика и уронила голову на руль. Она страшно устала. Бессонная ночь и волнение за Джейсона оказались для девушки почти непосильным испытанием, ведь она две недели работала на двух работах, а в промежутке лечила больную скотину.
   В дождливый сезон смертельно опасные бактерии, оставщиеся еще с тех времен, когда стада бизонов паслись в прерии и ночевали на траве, размножались особенно интенсивно. Андреа обнаружила возле изгороди двух больных телят и сделала им укол от «черной ноги». Это заболевание обычно вырастало в настоящие эпидемии, и Андреа пришлось сделать прививки всем годовалым телятам. Покупка вакцины оказалась еще одной непредвиденной, но совершено необходимой тратой. Поголовье для продажи, должно было остаться здоровым.
   Судьба как нарочно воздвигала на ее пути одно препятствие за другим, и девушке становилось все труднее не падать духом. За последние несколько месяцев она так часто вытаскивала сама себя за волосы, что поневоле начинала задаваться вопросом: стоит ли вообще тратить силы. Может быть, было бы проще смириться с поражением, продать ранчо и уехать. В конце концов, они-с Джексоном могли бы начать все сначала где-нибудь в другом месте. Возможно, Джейсону было бы даже лучше окончить школу в другом городе, учитывая, сколько проблем возникло у него в Хачукби.
   Да и ей стало бы легче: она смогла бы работать на одной работе вместо двух. Никакой больной скотины, никаких затрат на ранчо… это был бы легкий выход…
   Последняя мысль напомнила Андреа об отце.
   Девушка с усилием выпрямилась, завела машину и выехала со стоянки перед салуном «Слабая надежда». В этот вечер она получила чаевых вдвое больше обычного — видимо, сочувствие имеет весомый денежный эквивалент. Весть о происшествии с Джейсоном быстро распространилась по городу, мужчины, которые обычно бросали на нее сальные взгляды, вдруг сделались вежливыми и щедрыми.
   Должно быть, это странная особенность мужской натуры, подумала Андреа, и самый яркий тому пример — Хэл, чья жалость проявилась в денежной компенсации так же, как и сочувствие клиентов «Слабой надежды».
   Андреа ехала домой; фары грузовичка освещали металлические ограждения на самых опасных участках дороги. Вдруг девушка с тревогой заметила в безоблачном небе тонкую струйку светлого дыма. Чем ближе она подъезжала к арочным воротам ранчо, тем тревожнее становилось на душе. Неужели в спешке, торопясь доесть и переодеться в коротком перерыве между больницей и работой, она забыла выключить духовку?
   Почти обезумев от отчаяния, Андреа свернула с шоссе и прибавила скорость. Грузовик занесло на гравийной дороге. Ругаясь, как извозчик, она на скорости шестьдесят миль в час преодолела холм. Со склона открылся вид на постройки ранчо. Над крышей деревянной конюшни, построенной еще ее прадедом на рубеже веков, плясали языки пламени. Предок Андреа выстроил эту конюшню собственными руками, используя деревья, растущие на территории ранчо.
   Лошади! Андреа развернула грузовик к конюшне, сердце ее забилось втрое быстрее. В конюшне находились не только запертые в стойлах лошади и больные телята, на чердаке еще хранилось четыреста тюков прессованного сена — запас на всю зиму. Андреа вспомнила о кладовке. Покупать заново все ветеринарные медикаменты, запчасти, седла… это обойдется в целое состояние!
   Андреа надавила на тормоз обеими ногами, выскочила из грузовика и со всех ног помчалась к конюшне, чтобы спасти что удастся. Она понимала, что вызывать добровольную пожарную команду из Хачукби не имеет смысла: к тому времени, когда пожарные доберутся сюда из города, тушить будет нечего — от конюшни не останется ничего, кроме каменного фундамента.
   Андреа на бегу сорвала с себя рубашку, закрыла голову и бросилась внутрь, подгоняемая испуганным ржанием и мычанием животных, запертых в огненном пекле.
   Хэл заметил те же клубы дыма, которые заставили Андреа броситься наперегонки со временем. Замысловато выругавшись, он надавил на педаль акселератора и влетел в ворота ранчо, чуть не врезавшись в столб автомобиль его брата занесло на повороте. Из-под колес мчащейся по подъездной аллее машины гравий вылетал, как пули. Не щадя новеньких покрышек, Хэл резко затормозил и стремительно вылетел из грузовика.
   — Флетчер!
   В ответ — ни слова; только шипение и треск пламени, которое уже подбиралось к северной части конюшни. Хэл растерянно оглянулся и посмотрел на дом; может быть, Андреа внутри, звонит пожарным?
   Внезапно услышав топот копыт, Хэл побежал к конюшне.
   — Сумасшедшая, — пробормотал он.
   Не требовалось быть провидцем, чтобы догадаться, кто выпустил из объятой огнем и дымом конюшни вереницу лошадей и еле державшихся на ногах телят. Хэл заметил, что знакомая худенькая фигурка выскочила наружу глотнуть свежего воздуха. Ковбой ясно видел: хотя голова Андреа и была закрыта рубахой, верхняя часть туловища оставалась ничем не защищенной, если не считать спортивного топика, который девушка упрямо предпочитала всем остальным видам нижнего белья.
   Когда Андреа, задыхаясь и кашляя, выбежала из конюшни и отошла на безопасное расстояние, Хэл бросился к ней.
   — Черт побери, женщина, что ты делаешь? Снова пытаешься себя убить?
   Андреа судорожно хватала ртом воздух и не обратила на него внимания. Немного отдышавшись, она пошатываясь направилась к двери кладовки, чтобы спасти седла.
   — Проклятие, Флетчер, брось ты это дело! — взревел Хэл.
   — Не брошу! Еще не все потеряно, огонь пока не добрался до кладовки!
   Хэлу пришлось предпринять спринтерский бросок, чтобы перехватить Андреа, прежде чем она скрылась в густом дыму.
   — Остановись! Там хранятся ядохимикаты и удобрения, я сам видел. Они могут взорваться.
   Андреа попыталась освободиться от его мертвой хватки, но Хэл тянул ее назад.
   — Отпусти сейчас же! — заорала она.
   — Ни за что, — отрезал Хэл. — Как ты думаешь, что станет с твоим братом, если ты погибнешь? Может, ты забыла, так я напомню — он в больнице. Если тебе наплевать на собственную жизнь, подумай хотя бы о том, что будет означать твоя смерть для него.
   Когда смысл его слов пробился сквозь затуманившую сознание девушки пелену отчаяния, бойцовский дух, а вместе с ним и силы покинули Андреа. Признав свое полное поражение, она безвольно упала прямо на Хэла.
   — Ну почему они хотят все здесь уничтожить? — горестно воскликнула девушка. — Они разбили окно в пикапе Джейсона, порезали шины, распугали наш скот — неужели им этого мало? Неужели, чтобы возвыситься самим, им обязательно нужно было избивать Джейсона? А теперь еще и пожар… — Андреа замолчала и беспомощно махнула рукой в сторону конюшни.
   Она смотрела на оранжевые языки пламени, уже пробивавшиеся сквозь крышу, и по щекам ее текли горячие слезы.
   — Чем мы провинились? Неужели мы заслужили такое наказание?
   Хэлу было нечего ответить. Он мог только прижимать Андреа к себе, пока та беспомощно смотрела, как пламя уничтожает старую конюшню.
   — Ты вызвала пожарных? — спросил он.
   — Пожарных? Так поздно? Зачем? — обреченно пробормотала Андреа. Она снова посмотрела на конюшню со спокойствием фаталиста. — Они бы все равно ничего не смогли сделать, Я еле успела вывести скотину.
   Казалось, Андреа считала себя обязанной наблюдать за пожаром, хотя и не могла никак помешать огню. Хэл настойчиво подтолкнул девушку к дому.
   Войдя внутрь, он сразу же усадил ее на ближайший стул и строго скомандовал:
   — : Сиди и не дергайся!
   Андреа откинулась на спинку стула и молча уставилась невидящим взглядом в стену кухни. Тем временем Хэл звонил по телефону спасения и рассказывал, как проехать на ранчо Флетчеров. Когда он оглянулся, прекрасные фиалковые глаза, мучившие его бессонными ночами, смотрели на него, блестя от слез.
   — Пропало все сено, — прошептала девушка, всхлипывая, — Развалины будут тлеть еще несколько дней.
   Оконные стекла содрогнулись от мощного взрыва. Значит, Хэл оказался прав насчет удобрений в кладовке. Этот взрыв стал для Андреа последней каплей. Она уронила голову на руки и, не сдерживаясь, разрыдалась.
   — Я… н-не хочу здесь больше оставаться! — всхлипывала она. — Что я т-только н-не делаю, все без толку. Зачем тогда вообще бороться?
   Хэл опустился на одно колено перед ее стулом и осторожно отвел ее руки от лица.
   — Если хочешь, я могу увезти тебя отсюда прямо сейчас, сию минуту. Но только если ты уверена, что действительно этого хочешь, если в тебе просто не говорят отчаяние и гнев.
   — А зачем мне здесь оставаться? — спросила Андреа. В голосе ее звучала боль. — Это всего лишь дом; груда камней и жалкий клочок земли. Отца же это не остановило, он не остался его спасать, так почему должна я?
   Плечи ее задрожали, и слезы снова хлынули потоком. Хэл молча застыл рядом. Он не знал, что сказать, не знал, что было бы для нее лучше.
   Плохо, что с ним нет Чокто Джима, у того всегда наготове полезный совет и несколько подходящих к случаю пословиц, он в любой ситуации найдет что сказать. Хэл же знал только то, что его сердце переворачивается в груди. Казалось, против Андреа ополчилась сама судьба. Не успевала девушка оправиться от одного сокрушительного удара, как на нее обрушивался следующий. Сколько же несчастий способен выдержать человек?
   «И по твоей милости ей стало еще тяжелее!»
   При мысли о том, как он с ней обошелся, Хэлу захотелось высечь самого себя.
   — У тебя рука сломана? — вдруг, всхлипывая, спросила Андреа. — Что случилось?
   — Да так, возникли небольшие проблемы с одним быком по кличке Крок, — отмахнулся Хэл.
   — И, по-моему, ты давно не брился, — продолжала девушка, размазывая по грязным щекам дорожки слез.
   — Я торопился навестить Джейсона.
   — Не сомневаюсь, он это оценил. Джейс думает, что ты вешаешь на небо луну и зажигаешь солнце, — пробормотала она. — И твоя бывшая невеста, кажется, разделяет его мнение. — Андреа подняла голову и метнула на Хэла обвиняющий взгляд. — Если я временно замещаю секретаршу в конторе Таффа, это еще не значит, что я собираюсь служить передаточным звеном между тобой и твоей бывшей любовью…
   Андреа отвернулась и уставилась в окно, где на фоне темного ночного неба полыхали отсветы пламени. Помолчав некоторое время, она заговорила о другом, словно размышляя вслух:
   — Не думаю, что мне посчастливится увидеть Тони и его подручных на скамье подсудимых, обвиняемых в поджоге. Доказать, что именно они напали на Джейсона, тем более не удастся. Эти подонки, наверное, знали, что сегодня вечером я работаю. Они прокрались на ранчо, когда здесь никого не было.
   Оглушительный вой сирены возвестил прибытие пожарной команды. Андреа вскочила и поспешила к дверям. Хэл пытался уговорить ее не выходить из дома, но безуспешно. Как часто бывало в отдаленных сельских районах, пожарные смогли только предотвратить распространение огня на соседние постройки. Сама же конюшня была полностью охвачена пламенем, и, когда пожарные направили свои брандспойты на почерневшие стропила, спасать было уже нечего. Андреа вернулась в кухню, совершенно подавленная поражением. Глядя на девушку, Хэл чувствовал ее отчаяние так остро, как будто сгорел его собственный дом. В эту минуту ему пришли на память слова, сказанные Чокто Джимом в тот вечер, когда он сломал руку:
   «Когда ты пытаешься освободиться от хорошенького рыжего ковбоя из Оклахомы, происходит то же самое. И тогда, и сейчас ты слишком прочно привязался».
   Хэл пошел на улицу, чтобы поговорить с начальником пожарной команды, по дороге мысленно задаваясь вопросом: интересно, когда и каким образом Чокто Джим умудрился сделаться таким невообразимо проницательным?

Глава 13

   Андреа сбросила с себя пропахшую дымом одежду и встала под душ. Она не знала, долго ли простояла под теплыми струями, да и не хотела знать. Казалось, ничто больше не имело значения. Чем упорнее она боролась, тем больше бед на нее обрушивалось. В эту минуту она готова была отдать зарплату с обеих работ вместе со всеми чаевыми за один — нет, лучше пять! — стаканов «Маргариты». Андреа никогда не считала, что лучший способ решить проблемы — это утопить их в вине, но сейчай она бы с радостью вновь окунулась в состояние полного забвения, которое испытала однажды несколько недель назад:
   Умом девушка понимала, что временное облегчение не поставит все на свои места; но лучше временное облегчение, чем никакого.
   «Давай, давай, Флетч, упивайся жалостью к себе. Ты это заслужила. Просто опусти руки и уходи. Брось все к чертовой матери».
   Но не успела еще эта мысль окончательно оформиться в ее мозгу, как Андреа поняла, что не сможет отказаться от борьбы за свое наследство. Она не сдалась, когда ребята, студенты ветеринарного колледжа, дразнили ее и советовали поискать другую профессию, более соответствующую ее соблазнительной фигуре и привлекательному лицу. Она не пожелала отказаться от ранчо и тогда, когда потеряла обоих родителей. Для нее и Джейсона ранчо — не просто недвижимость, это наследие предков, образ жизни, фамильная гордость, это все, что у них осталось.
   Нет, она не откажется от борьбы из-за какой-то сгоревшей конюшни! Четырем поганым ублюдкам не удастся выгнать ее из дома или хотя бы помешать Джейсону окончить школу!
   Андреа выпрямилась и подняла голову. Силы и решительность вернулись к ней. Она еще утрет нос Тони Брейдену да и Тому Гилмору заодно! Страховая компания должна выплатить компенсацию за сгоревшую конюшню, и она использует эти деньги, чтобы внести очередной платеж по ссуде. Что касается сена, Андреа надеялась, что она найдет у кого купить корм для скотины на зиму. Никто не заставит ее уехать со своей земли. Предки Андреа пришли сюда в числе пионеров, Флетчеры сделаны из крепкого материала — во всяком случае, большинство из них.
   Андреа выключила воду и решительно ступила на пол. С завтрашнего дня она начнет…
   В тот момент, когда она протянула руку за полотенцем, на порог важной легла огромная тень, а еще через секунду в дверях появился Хэл. Андреа схватила полотенце и обернула его вокруг себя, стараясь прикрыться как можно лучше.
   Проклятие, она была так потрясена этим пожаром, что совсем забыла — ведь она же решила никогда больше не иметь дела с Хэлом Гриффином!
   «Слишком поздно вспоминать о своих клятвах», — подумала Андреа. Пока горела конюшня, она успела даже выплакаться на его плече. Но еще не все потеряно. Теперь, когда она снова способна мыслить здраво, она будет держать себя именно так, как Хэл ожидал да и заслуживал, — с холодным безразличием.
   — Я остаюсь переночевать, — сообщил Хэл деловым тоном. — Если ты еще не передумала уезжать, утром…
   Андреа вызывающе вздернула подбородок.
   — Я решила остаться, — перебила она. — Даже если эти бандиты сожгут весь дом, я все равно не сдамся.
   Хэл чуть заметно улыбнулся. Он старался не опускать взгляд ниже лица: Андреа.
   — Я так и думал, что ты решишь остаться, как только немного успокоишься.
   Он повернулся, чтобы уйти.
   Андреа проглотила изрядную часть своей израненной гордости и тихо проговорила:
   — Спасибо за помощь.
   Хэл чуть повернул голову, отросшая щетина на подбородке придавала ему сходство с разбойником с Дикого Запада.
   В душе Андреа шевельнулась нежность — нежность, в которой Хэл не нуждался и которой не хотел. Он достаточно четко разъяснил ей свое отношение. Андреа для него — всего лишь объект благотворительности и ничего больше. Брат и сестра Флетчеры просто помогают ему выполнить годовой план по добрым делам.
   — Буду весьма признательна, если ты позвонишь Дженне, пока ты здесь, — язвительно проговорила она. — По-моему, эта особа решительно вознамерилась разрушить наш несуществующий роман. И я буду еще более признательна, если ты попросишь ее больше не звонить по моему телефону. Я слишком занята, чтобы работать для тебя телефонисткой.
   — Флетч…
   Андреа решительно отстранила его с дороги.
   — Я смертельно устала. Давай отложим наш разговор до следующей недели, а еще лучше — до следующего года. Утром не рассчитывай на завтрак, мне нужно успеть заскочить до работы в больницу к Джейсону.
   Хэл шагнул к ней, нахмурившись.
   — Можешь ты наконец помолчать — хотя бы в этот раз, в виде исключения?
   — А ты можешь уйти с дороги — и лучше навсегда? Черные обжигающие глаза впились в нее, казалось, везде, куда падал этот взгляд, на коже Андреа оставался ожог.
   — Ты уверена, что хочешь именно этого? Насколько я помню, не так давно ты явилась в мою комнату, одетая примерно как сейчас, и тогда не слишком торопилась от меня избавиться.
   Андреа вспомнила жестокие слова, брошенные Хэлом перед отъездом, и ей страстно захотелось ответить ему тем же.
   — Кажется, мы уже выяснили, что я совершила ошибку. Но ты тогда проявил себя в высшей степени милосердным человеком, не так ли?
   При напоминании о его поступке Хэл поморщился.
   Надо же, ему хватает порядочности стыдиться своего поведения, подумала Андреа. Хэл не переставал ее удивлять; в конце концов выяснилось, что у него даже есть совесть.
   — Но можешь не волноваться, дорогой, — саркастически протянула она (у нее был хороший учитель!). — Если мне вдруг потребуется еще один акт милосердия…
   Хэл здоровой рукой схватил Андреа за плечо и как следует встряхнул.
   — Не говори так.
   — А почему бы и нет? Я слишком резка на твой деликатный вкус, ковбой? Странно, мне казалось, что грубые слова — неотъемлемая часть твоего повседневного лексикона.
   Рука Хэла соскользнула с ее плеча, обхватила Андреа за талию; ковбой плотно прижал ее к себе. Андреа почувствовала, как по ее телу прошла дрожь желания, но постаралась не придавать этому значения. Пришло время расплаты, и она собиралась обращаться с Хэлом точно так же, как он обращался с ней. Может, она злобная и мелочная, но до чего же приятно отплатить Хэлу его же монетой! Главное — оставаться непоколебимой и бесчувственной к его объятиям.
   — Неужели на этот раз ты сам нуждаешься в милосердии? — ядовито поинтересовалась Андреа. — В чем дело, ковбой, пару дней не трахался?
   — Прекрати! — прорычал Хэл.
   — Прекратить? — Да она еще даже не начинала! До чего, оказывается, приятно иногда выпустить пар. — Мне очень понравилась твоя жизненная позиция «мне-плевать-что-говорить-или-делать», и я решила ее перенять. А еще мне нравится вести себя как стерва. Так, знаешь ли, гораздо легче, когда имеешь дело с настоящим ублюдком.
   Хэл негромко, но с чувством выругался.
   Андреа — воплощение холодного равнодушия — ловко вывернулась из его рук.
   — Будет тебе, Гриффи, не превращайся в напыщенного индюка, это совсем не к лицу тому суровому ковбою, каким я тебя узнала. Не ты ли меня учил? Должно быть, приятно видеть во мне свое собственное отражение?
   — Ты начинаешь меня пугать, — прорычал Хэл. В его глазах сверкнул опасный огонек.
   «О, это лучшая из всех новостей за последние несколько месяцев!» — подумала Андреа.
   — Неужели! Адское пекло!
   И тут Хэл вдруг усмехнулся, испортив ей этим все удовольствие.
   — Это что-то новенькое — тебе понравилось изрыгать грязные ругательства?
   Андрея развернулась и не спеша величественно выплыла в коридор.
   — Ничего подобного, — возразила она холодно. — Просто таким способом я пытаюсь втолковать тебе, что я уже не та наивная дурочка, которую ты бросил несколько недель назад. Я избавилась от своего увлечения, я больше не преклоняюсь перед суперменом-ковбоем. Теперь мне понятно, что это была никакая не первая любовь, а просто первая похоть. Как только я найду какого-нибудь стоящего мужика, я лягу с ним в постель, и у нас будет только секс, ничего больше — в точности как с тобой.
   С этими словами Андреа вошла в свою спальню и захлопнула за собой дверь.
   Хэл стоял в коридоре один и бессильно ругался. Похоже, его циничное отношение к жизни оказалось заразительным. Он смотрел на Андреа, и ему не нравилось то, что он видел. Неужели это он ее так испортил? Маленькая мисс Гордый Дух из кожи вон лезла, лишь бы показать всему миру, что ее ничто не трогает, ничто не ранит, что ей на все наплевать. Андреа здорово напоминала Хэлу человека, которого он знал даже слишком хорошо. Флетчер права. Он и впрямь видел в ней свое собственное отражение.
   Все еще хмурясь, Хэл пошел искать в справочнике номер телефона Дженны. Для того чтобы разговаривать с этой хитрой лисой, бывшей невестой, настроение у него было как раз самое подходящее.
   Дженна сняла трубку после третьего гудка. Звук ее мелодичного обольстительного голоса напомнил Халу о временах, когда он был ослеплен ею, клюнул на приманку хорошенького личика и льстивых слов, а потом Дженна использовала его как наживку для ловли рыбы покрупнее. Тот горький опыт научил Хэла, что в любви и на войне правила цивилизованного общества не действуют.
   Отрезвление было мучительным. Испытав тогда худшее из всех возможных унижений, Хэл затаил обиду на весь белый свет и стал вымещать ее на женщинах. И вот теперь то же самое начала делать Андреа…
   От этой мысли он невольно поморщился.
   — Алло? — повторила Дженна.
   Хэл заставил себя вернуться к действительности.
   — Это Хэл Гриффин. Что ты хотела мне сказать?
   — Ты можешь приехать ко мне сегодня вечером? — зазывно проворковала Дженна.
   Хэл посмотрел в другой конец коридора, на закрытую дверь спальни Андреа. Нет, он не хотел оставлять ее одну, даже если у нее самой было на этот счет другое мнение. Чтобы добраться сюда, Хэл преодолел не одну сотню миль, здесь он и останется. Дженна потеряла право на его преданность и участие двенадцать лет назад.
   — Прости, Джен, но у меня есть более интересные занятия, и я предпочитаю разделить их не с тобой, — напрямик сказал он.
   — Хэл, мне нужна твоя помощь.
   В голосе Дженны слышалось скрываемое напряжение, но Хэл сильно подозревал, что это лишь рассчитанный прием. С такими способностями; этой женщине следовало бы стать актрисой.
   — Неужели? А мне казалось, что женщине полагается обращаться за помощью к мужчине, за которого она вышла замуж.
   — Я никогда не выходила замуж, — ответила Дженна. — Знаю, ты имеешь основания меня ненавидеть но поверь — дело правда серьезное. Еще несколько недель назад, когда я увидела тебя в банке, я подумала, что у меня появился шанс выбраться из ужасной ситуации, в которой я оказалась.
   Хэл стиснул зубы. Ну почему эта женщина вечно рассматривает его как одно из средств осуществления грандиозного плана по улучшению собственной жизни? Хватит, один раз он уже дал себя использовать, больше подобное не повторится.
   — Меня не интересуют твои трудности, — отрезал он. В трубке повисла долгая пауза, затем Дженна вздохнула.
   — Если ты хоть немного озабочен делами Андреа Флетчер, ты придешь.
   Хэлу это не понравилось. Дженне удалось-таки привлечь его внимание. Даже если это была приманка, он не мог остаться равнодушным.
   — Только не сегодня, — проворчал он. — Значит, завтра? Тянуть нельзя.
   — Ну хорошо, завтра вечером, — нехотя согласился Хэл. — В семь тридцать. Объясни, как до тебя добраться.