Фиш Роберт. Афера Хавьера

   Водитель пожал плечами. Он хотел помочь, но как ведет себя человек, где-то живущий? И он пошел на компромисс.
   - Она вошла.
   Да Силва попытался придумать ещё вопросы, но не смог, водитель едва справился с одним.
   - Что она на самом деле натворила?
   - Оставила сдачу в супермаркете, - буркнул да Силва и зашагал к своей машине со злым блеском в глазах. Значит, Коронадо?
   Он сел в машину, свернул за угол и, проехав два квартала, замедлил ход перед новым роскошным многоквартирным зданием. Коронадо был известен как дом самых богатых женщин - точнее, женщин самых богатых. Значит, квартира принадлежит кому-то другому, а не этой девице; а он чего ожидал? Чтобы такое тело осталось никем не востребованным?
   Он вздохнул; какая жалость, но не в обычном смысле слова! Какая жалость! Если когда-либо он встретится с этой девушкой на коктейле, то сможет там быть только официантом по найму.
   Несмотря на разочарование при виде роскоши, в которой живет девушка, мысль о том, как он подает напитки, заставила да Силву улыбнуться.
   Долговязый портье в плохо сидевшей униформе, свысока косился на него, озабочено выглядывая из окна.
   - Кто вызывал такси?
   Он был обеспокоен. Вызвать такси обычно просили его, а раз люди вызывали сами, то неужели он попал в немилость? Но потом он вспомнил, что полчаса отсутствовал, и лицо его прояснилось, но только на минутку. Таксист уже вытаскивал бумажник из кармана и через секунду предъявил ему полицейский значок.
   - Девушка, - начал да Силва, опуская бумажник в карман. вошла сюда минут десять назад, самое большее - пятнадцать.
   - Она здесь живет?
   - Понятие не имею. Я знаю, что она вошла.
   Лицо портье снова прояснилось: типично для полиции: искать невесть кого. Во всяком случае, он не при чем.
   - Я только что вернулся с почты, капитан. Сию минуту, он показал рукой в сторону стопки неразобранных конвертов. У нас там ящик. Более надежно, чем...
   Да Силва не интересовала жизнь здешних обитателей.
   - Вы можете узнать её по описанию. Рост - метр семьдесят; вес 55 - 60 килограммов; волосы - темные, курчавые, она их носит распущенными по плечам, - он следил за лицом портье. - Невероятно красивая...
   К нотке превосходства в голосе портье добавился оттенок сожаления.
   - Я уверен, капитан знает, что такое Коронадо. Здесь нет некрасивых девушек. И волосы они укладывают каждый день по разному, - видит Бог, он старался помочь. - Если бы вы знали имя...
   Да Силва не дал себя сбить; по крайней мере, портье подсказал ему идею. Идею не особенно блестящую, но первую за все это время.
   - Есть у вас список жильцов? Имена и квартиры?
   - Конечно, капитан.
   Портье порылся в ящике стола и наконец нашел то, что хотел.
   - Мы даем их каждому новому квартиросъемщику на случай, если она, то есть, если они захотят знать, кто их соседи.
   - Он соответствует?
   - Да, синьор. Люди не съезжают до окончания срока аренды. Или, во всяком случае...
   Да Силва не обращал на него внимания. Список состоял, в основном, из имен незамужних женщин, ни одно не казалось знакомым, так что список был бесполезен. И все же одна из фамилий могла быть её, если, конечно, она просто кого-то не навещала. Ждать, пока красотка вновь появится? Так можно проторчать неделю... Он вздохнул, сложил листок и сунул его в карман.
   - Ладно... Спасибо.
   - Не за что, капитан.
   Да Силва долго ещё смотрел парня с лицом хорька под безвкусной кепкой, но не мог ничего придумать. Плюнув, он вышел, сел в машину, завел мотор и перегнулся через руль, глядя на холодный фасад здания. Где-то там скрылась девушка, которую он так хотел увидеть снова, и только отчасти - по долгу службы. Хотя почему только отчасти, если за её жилье платит другой мужчина? Этого он и сам не понимал.
   Капитан вздохнул, пожал плечами и отъехал, лавируя в потоке машин. Направился он на север, в Лагоа, к квартире Вильсона.
   Глава 6
   Вильсон широко распахнул дверь и отпустил в сторону, испытующе глядя на да Силву и бумажный мешок, который тот принес.
   - Ну, наконец-то! Перейра передал мне твое сообщение, включая ненужное замечание о "Реми Мартин", и я принял его к исполнению. Чем и горжусь. А что там у тебя? Ланч?
   - Приготовься к сюрпризу, - усмехнулся да Силва. - Ты прав. Я остановился у Боба и взял несколько сэндвичей. По дороге поесть не удастся, и вообще один Бог знает, когда мы ещё поедим.
   Он протиснулся мимо Вильсона в комнату и, поставив пакет на бар, посмотрел на свет коньячную бутылку.
   - Да, вижу, я слишком задержался...
   - Ну, - начал оправдываться Вильсон, - если бы ты пришел, как мы договорились, вместо того, чтобы ввязаться в переделку, из которой мне удалось тебя спасти... Между прочим, ты мне даже спасибо не сказал... Да, кстати, а от чего я тебя спас?
   - Не от худшей судьбы, чем смерть. Давай...
   - Искренне на это надеюсь. Серьезно, что за история?
   - Ничего, что не могло бы подождать, пока мы поедим.
   Да Силва налил себе коньяку, выпил, кивнул, одобряя, и налил еще.
   - Хороша штука, хоть и французская. Смесь его с "Резерве Сан Хуан" из Буэнос-Айреса станет поистине фантастической выпивкой! - Он взглянул на Вильсона. - Ты никогда не оценишь своих привилегий, пока их не лишишься и не начнешь как все простые смертные платить за приличную выпивку по ценам черного рынка.
   Вильсон открыл пакет и развернул сэндвич. Он вдруг понял, насколько голоден, откусил большой кусок, прожевал и с удовольствием проглотил.
   - А ты будешь охотиться за мной за связи с контрабандистами?
   Да Силва потянулся за сэндвичем, удивляясь наивности вопроса. Но прежде чем он смог развить тему или развернуть свой сэндвич, зазвонил телефон. Так как он сидел ближе, он потянулся к телефону и взял трубку.
   - Алло?
   - Капитан? - звонил Перейра. - Я насчет таксистов из Кататумбы.
   Да Силва нахмурился.
   - Не говори, что там ни одного не числится.
   - Есть трое, но прежде чем посылать Руя в дорожную полицию за фото, я решил вам позвонить. Не знаю, зачем они вам, но хочу сказать, что один из таксистов, живущих в Кататумба, ваш старый знакомый...
   - Да? Старые знакомые - всегда самые лучшие. Кто это?
   - Клаудио Фонзека. Помните?
   - Помню ли я старого друга Клаудио? О, да! - да Силва улыбнулся, но улыбка была не из приятных. - Прекрасно помню, и ты совершенно прав, что позвонил, потому что теперь нет смысла беспокоить Руя или наших коллег. Думаю, Клаудио сделает все в лучшем виде.
   Он прикрыл рукой трубку, обернувшись к Вильсону.
   - Благодарю тебя, Господи, за умных помощников! - и убрал руку с трубки. - Клаудио все ещё ездит в утренние смены? С той же стоянки на Прака Мауа?
   - Да, капитан. Я уже проверил.
   - Отлично, отлично, - да Силва гордился лейтенантом, и тон его это показывал. - Тогда, я полагаю, ты сходишь туда и найдешь его. Прямо сейчас. И передай мое личное приглашение побывать на квартире у мистера Вильсона, выпить и - возможно - поговорить. Приходи с ним, чтобы он не заблудился.
   - Да, капитан, - Перейра явно колебался. - У нас на Фонзека сейчас ничего нет, капитан. По крайней мере временно он чист.
   - Ты сам себе противоречишь. В данный момент у нас на него ничего нет. Но это не значит, что он чист.
   - Знаю, капитан, - терпеливо сказал Перейра, - но я имел в виду, насколько можно быть настойчивым, его приглашая?
   - Так как у нас в данный момент на него ничего нет, - резонно рассудил да Силва, - нажать ты не можешь, я бы сказал, не можешь настаивать больше, чем необходимо. То есть только до тех пор, пока Клаудио не станет отказываться.
   - Понимаю, капитан, - Перейра был абсолютно согласен с таким решением. - Он не откажет. Что-нибудь еще?
   - Нет, думаю, все. Сделай это...
   Вильсон наклонился над ним, перебивая.
   - Пусть принесет горчицу.
   - ... как можно скорее. - закончил да Силва и повесил трубку.
   Он вытащил последний сэндвич, убрал его подальше от приятеля и продолжил разворачивать первый.
   - Какая тебе разница, горчица или кетчуп? Ты уже съел свою долю. - Он откусил сэндвич и стал задумчиво жевать, глядя на Вильсона. - Скоро у нас появится компания.
   - Ясно, - Вильсон поискал, чем бы смести крошки, но передумал. - Не представляю, как ты мне все это объяснишь. Почему вместо заслуженного и полностью оплаченного отпуска я сижу здесь и наблюдаю, как ты обжираешься?
   - По сути дела, - да Силва проверил, на месте ли сэндвич, - у нас по крайней мере полчаса до прихода Перейра с другом Клаудио, и мне хотелось бы услышать твои соображения.
   Покончив с сэндвичем, он энергично взялся за второй, испытывая безграничное терпение Вильсона. Когда был проглочен последний кусок и опустошен второй стакан коньяка, да Силва закурил и откинулся в кресле.
   - Ну, похоже, я насытился, и голодная смерть откладывается.
   - Голод - может быть, но не любопытство.
   - А, да... - да Силва снова взглянул на часы, кивнул и нахмурился, приводя в порядок мысли. Сигарета медленно тлела между его пальцами, взгляд встретился со взглядом Вильсона.
   - Ладно... Со мной сегодня по дороге в Лагоа приключилась смешная история...
   Он рассказывал, спокойно следя за Вильсоном. Та часть истории, которая касалась радиостанций и неправильно понятого сообщения, могла быть спокойно опущена, но Вильсон бы этого не позволил.
   - Я тысячу раз советовал тебе выбросить это проклятое радио!
   - Потом. Сейчас я стараюсь удовлетворить твое любопытство. Не хочешь послушать скетч "Да Силва, лихой детектив", а?
   - А у меня есть выбор?
   - Ни малейшего.
   - Ну, тогда...
   Да Силва отечески ему улыбнулся и продолжил свою историю. Добравшись наконец до финала, он глубоко вздохнул.
   - Согласен, если бы радио не подвело, я бы её не потерял и не был сейчас в таком дурацком положении. Портье мне ничего существенного не сказал.
   - Если ему можно верить. Знаешь, большие чаевые...
   Да Силва упрямо покачал головой.
   - Я ему верю. У него была ещё не разобрана почта, и он как будто не лгал.
   - Ты имеешь в виду, портье казался честным?
   - Нет, просто боится полиции.
   - Ладно, - кивнул Вильсон, - у тебя все - таки остается Джон Доу.
   - Верно, наш юный Жоао Фулано никуда не денется.
   - И если предположить, что Клаудио Фонзека согласится сотрудничать, а я уверен, убедить его ты сумеешь, у тебя будет место приютить нашего любителя приключений на несколько дней.
   - Совершенно верно.
   - Остается только один вопрос.
   - Только один?
   - В данный - да. Почему понадобился таксист? Я имею в виду, таксист из Кататумбы? Все, что она хотела - это одолжить на три-четыре дня какую-то лачугу. Зачем ей именно таксист?
   Да Силва пристально посмотрел на него и рассмеялся.
   Короткий резкий звонок сообщил о появлении лейтенанта Перейры, который экономил на всем, включая дверные звонки. Человек, возникший в проеме двери рядом с лейтенантом, долю секунды поколебался, а потом стремительно вошел в квартиру с сердитой миной на лице. Он дернул рукой, как бы освобождаясь от хватки Перейра, хотя лейтенант его и не касался, и прошел к бару. Это был коренастый мужчина с массивными плечами, тяжелыми руками и выпуклой, как бочонок, грудью, будто накачанной насосом. Глубокий шрам от прошлых разборок стягивал одну сторону лица. Он покрутил головой.
   - Где он? Где да Силва?
   Да Силва улыбнулся.
   - Не говори мне, что ты так скоро меня забыл.
   - Я не узнал вас, - смутился Фонзека. - Что, черт возьми, вы от меня хотите? Карнавала до следующего месяца не будет. Он вдруг вспомнил давнюю обиду. - Ладно, да Силва, в чем дело?
   Голос звучал резко и скрипуче, словно нож, изувечивший его лицо, распорол и голосовые связки.
   - У вас ни черта на меня нет, и мы оба это знаем. А если вы хотите поговорить со мной, зачем тащить меня сюда? У вас есть офис в городе.
   - Расслабься, Клаудио, - улыбнулся да Силва. - Уверен, лейтенант тебе объяснил, что это сугубо неофициальный визит. - Он приглашающе кивнул. Налей себе.
   Вильсон едва собрался взять в баре ещё стакан, как Фонзека, все ещё подозрительно косясь по сторонам, откупорил бутылку и поднес её к губам. Он сделал глоток, остановился, чтобы вздохнуть, снова глотнул и поставил бутылку обратно. Ничто не показывало, что алкоголь ослабил его подозрительность или обиду. Но больше всего взбесило Вильсона, что он и виду не подал, что оценил качество спиртного, которое заглатывал. Фонзека вытер губы, все ещё хмурясь.
   - Ладно, да Силва. Что вы затеваете?
   Да Силва откинулся назад, спокойно его рассматривая.
   - Как тебе понравится приличная сумма денег и короткий отпуск? С женой и всей семьей?
   - У меня нет ни семьи, ни жены. Вы это знаете.
   - Я не видел тебя несколько месяцев; откуда мне знать? Ну, тогда с подружкой. Скажем, неделька в Петрополисе? Приятная прохлада в такую жару... С оплатой всех расходов. И достаточно далеко, чтобы уберечь тебя от неприятностей.
   - А с какой стати вы меня собираетесь облагодетельствовать? - Фонзека воинственно уставился на капитана. - Мне пока хватает, и не хочу я ваших денег, да Силва.
   Да Силва внимательно его изучал.
   - А я не вижу, почему бы нет. Все, что мне нужно - попользоваться некоторое время твоей лачугой в Кататумбе. Самое большее - четыре дня.
   Фонзека искренне удивился.
   - Не нужны мне ваши деньги. Я понял, вы планируете рейд и собираетесь использовать мою лачугу, как наблюдательный пункт. - Мысль была настолько идиотской, что капитан чуть не рассмеялся. - Шутите! Знаете, сколько я протяну, если клюну на ваше предложение? Меня выловят из канавы в ближайшие двадцать четыре часов. Неужели, по-вашему, я полный идиот?
   - А я, по-твоему? - возмутился да Силва. - Если бы речь шла об этом, пошел бы я к кому-нибудь, кто знает, что я полицейский? Я выбрал бы кого-нибудь без перечня судимостей длиной в милю, да и историю придумал бы получше!
   - Вы никакой истории не рассказали, ни хорошей, ни плохой, - буркнул Фонзека, подтащил поближе табурет и сел лицом к да Силва, вновь потянувшись за бутылкой. На этот раз, судя по мине на лице, он все же осознал, что пьет что-то получше своего обычного репертуара. - В чем идея?
   Да Силва покосился на обезображенное шрамом лицо и вздохнул.
   - Теперь я помню, что не говорил. И, полагаю, не скажу. Но это не то, о чем ты думаешь. Никто в трущобах замешан не будет, слово даю.
   Фонзека нахмурился. Если да Силва дает слово, можно положить его в банк и получать проценты. Он был жестокий, беспощадный сукин сын, но в этом отношении безупречно честен. Беда в том, что он не всегда дает слово, но когда дал, этому меченому оспой ублюдку можно верить.
   Да Силва подавил улыбку. Он почти видеть, как маленькие шестеренки скрежещут в голове Фонзеки, и терпеливо ждал, пока все станет на место.
   - Ты не единственный, у кого в Кататумбе есть хибара. Поэтому решай живее, нужны ли тебе хорошие деньги.
   - Хорошие?
   - Достаточно хорошие. Пятьсот конто...
   Какого черта, - подумал да Силва, - не будь скупердяем, не твои деньги!
   - Даже тысячу конто.
   Фонзека ещё больше нахмурился.
   - И никаких неприятностей? Тысячу конто? Не верю.
   - Лучше поверь, - посоветовал да Силва, - даю слово.
   - Конечно, но...
   - Никаких но, - смуглый детектив раскинул руки. - Послушай, Клаудио, я дал тебе слово только за себя, а что решит Господь - не в моей власти.
   Фонзека помедлил, размышляя, и кивнул.
   - Заметано.
   И осушил до дна бутылку, словно ставя печать под уговором.
   - Хорошо, - спокойно кивнул да Силва и чуть расслабился. - Очень хорошо. Давай поднимемся в Кататумбу и ты покажешь мне свою лачугу.
   Он заметил взгляд, который Фонзека бросил на Перейру, и все понял.
   - Нет, без него; он слишком хорошо одет. И за милю видно, что он полицейский. Он подождет нас здесь и потом отвезет тебя назад.
   Жестом удерживая Фонзеку на месте, капитан перекинулся с Перейрой парой слов. Подозрения на минуту всколыхнулись в Фонзеке, но тут же улеглись и он пожал плечами. Если не будет неприятностей в трущобах, все остальное к черту. Тысяча конто - куча денег.
   - Эй, да Силва, а как насчет денег?
   Капитан сунул руку в карман и вытащил пачку денег, полученных от девушки, надеясь, что та была в ладах с арифметикой.
   - Здесь пятьдесят два конто. Когда вы с лейтенантом поедете в город, получишь остальное.
   - Хорошо.
   Фонзека очевидно понял, что никто его не собирается обманывать, и сгреб пачку в карман, не считая.
   - А в Кататумбе как мне объяснить...
   - Что объяснить? Что и когда ты хоть кому-то объяснял? парировал да Силва. - Если кто спросит, скажи, что я твой дед: я слишком молод, чтобы быть твоей бабушкой.
   Выбора у Фонзеки не было, хотя один вопрос ещё оставался. Ткнув пальцем в сторону Вильсона, он спросил:
   - А он? Он тоже едет?
   - Тоже, - поспешно заявил Вильсон и повернулся к да Силве. - Зе, я всегда хотел взглянуть на трущобы изнутри... - он перешел на английский.
   - Знаю, - кивнул да Силва, задумчиво глядя на него.
   Фонзека подозрительно нахмурился при звуках чужого языка; да Силва посмотрел на человека со шрамом почти сочувственно, потом взглянул на Вильсона.
   - Все американцы - от туристов до проживающих в Бразилии лет по двадцать - хотели бы побывать в подлинных трущобах, настоящих фавелах Рио, но только большинство боится. И не без оснований.
   Он слабо улыбнулся и язвительно добавил:
   - Видимо, чувствуют, что наши трущобы куда колоритнее, чем в Нью-Йорке или Детройте; но, честно говоря, я все их видел, и разницы особой нет, конечно, исключая то, что у трущоб в Рио одно большое преимущество.
   Вильсон, набычившись, уставился на него.
   - Какое?
   Да Силва улыбнулся далеко не искренней улыбкой.
   - Наши трущобы населены нами. Тогда как в Вашингтоне, или Кливленде, или Буффало - вами.
   Вильсон уставился на него, осознавая, что да Силва прежде всего был бразильцем с обостренной национальной гордостью, и лишь потом - его другом. И сдержал аргументы, уже готовые сорваться с губ, стараясь не вступать в конфликт.
   Да Силва долго вызывающе изучал бледное скованное лицо, потом повернулся к Фонзеке.
   - Он пойдет с нами. Ты готов? Тогда пошли.
   Глава 7
   В квартиру Вильсона они вернулись уже под вечер. Солнце уже спускалось за вершину Корковадо, отбрасывая длинные неровные тени на стены и воды залива, Лишь короткие сумерки отделяли тропический вечер от ночи.
   В тесной кабине лифта никто не нарушил молчания. Вильсон открыл дверь квартиры, включил свет и направился к бару, чтобы достать непочатую бутылку коньяку. Он отвернул пробку и налил себе хорошую порцию.
   - Осталось только две.
   Пустая, слабая замена нужных слов...
   Он двинулся к окну, бездумно глядя на сгущавшиеся сумерки.
   Слева на фоне призрачного заката рисовался четкий силуэт горы Карбитос и наверху - фавелы Кататумба. Трущобы поднимались по склону, заполняя каждую расщелину хибарами, покрывая каждый выступ лачугами из ржавой жести. Дряхлые лачуги жались одна к другой, ища поддержки в общей нищете, образуя покрывавшие скалу лохматыми лишаями. Верхним хибаркам ещё доставались последние лучи заходящего солнца, и расплющенные банки из-под керосина, служившие стенами, блестели, как серебряная чешуя. Ниже, где у подножья сгущались тени, уже мелькали огни электрических ламп, раскачивавшихся на провисших проводах, образовавших хаос перепутанных гирлянд.
   Подключение к энергосистеме производилось совершенно незаконно, но с молчаливым попустительством городских властей и энергетической компании. Муниципалитету и промышленникам обходилось это не так уж дорого, во всяком случае, дешевле самоубийственной попытки отключения...
   Вильсон поднял бокал, сделал большой глоток, содрогнулся всем телом и перевел дух. Лицо его казалось другу чужим и мертвым. Заговорив, Вильсон старался, чтобы голос звучал скорее заинтересовано, чем потрясенно.
   - Как люди могут так жить, Зе?
   - Как? - недоуменно переспросил да Силва. Он долго наблюдал, как Вильсон смотрит на трущобы, и устал от этого. Капитан вытащил табурет из-под стойки бара и уселся, зацепившись каблуками за перекладину. Он подтянул к себе бокал с коньком и взболтал его. - А как они должны жить?
   - Такая вонь! Открытые сточные канавы, повсюду мусор, грязь! Такие лица...
   Да Силва крутнул пробку на бутылке, и та, как пьяная, закачалась от его яростной силы. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и взял бокал, рассматривая его содержимое.
   - Давно ты в Бразилии, Вильсон?
   - Семь... - нет, шесть лет.
   - И за шесть лет впервые понял, что такое на самом деле эти трущобы?
   - Да, - Вильсон смотрел ему прямо в глаза.
   - О-о...
   Да Силва выпил, поставил бокал и крутнул его. Он выглядел устало, злость прошла.
   - Ну, тогда трудно объяснить.
   - Не то, чтобы я не видел их, - пояснил Вильсон. - Конечно, видел вдоль дороги, вдоль Авенида ду Бразил, но совсем другое дело, когда ты там, внутри.
   Он смотрел в густую тьму, отделявшую его уютную квартиру от Кататумбы. Там уже неумолчно звенели цикады, беспорядочные гирлянды голых лампочек взбирались в гору, рассекая сгущавшиеся тени.
   - Конечно, я видел такие трущобы в кино. Я видел... - он умолк.
   Да Силва слабо улыбнулся.
   - Что ты видел? "Черного Орфея"? В лачуге наподобие швейцарского шале в горах прекрасного штата Гуанабара, со всеми удобствами, за исключением, пожалуй, биде для восхитительной сексуальной красавицы? Счастливые смеющиеся люди и талантливые, крепкие здоровые ребятишки, играющие на гитаре, весь день поющие и танцующие? Да, они в лохмотьях, но свежевыстиранных; да, босиком, но кому нужна обувь в превосходном климате, при бесконечном солнечном тепле? Кому нужны туфли на этих гладких скалах?
   Он замолчал, сам удивляясь, что так раскипятился.
   - Много ты сегодня видел там счастливых? Много веселых и упитанных детей?
   - Немного, - спокойно признал Вильсон.
   - Немного?
   - Ладно, ни одного.
   - Это лучше. Во всяком случае, честно.
   - Но...
   Это "но" взбесило да Силву, и он предостерегающе поднял палец, не позволяя себя перебивать. Он так его держал, пока не допил и не оттолкнул от себя бокал, едва удержавшийся на самом краю.
   - А ведь ты видел Кататумбу - лучшую фавелу в Бразилии. Чтобы ты сказал, если бы увидел худшую?
   - Я...
   Палец рассек воздух, обостряя дискуссию.
   - Я сказал, что Кататумба - лучшая фавела в Бразилии. Оттуда прекрасный вид, ветер уносит большую часть вони, а дождь смывает большую часть мусора и почти все стоки в лагуну или океан. В худшем случае в Эпитассио Пессоа, где все это убирает санитарное управление по настоянию жильцов вроде тебя.
   Он снова налил себе и выпил залпом. Вильсон видел, что да Силва по-настоящему зол. Высокий бразилец кивнул, как будто читая его мысли и соглашаясь.
   - Но большинство трущоб здесь, я бы сказал, нестандартны. У них нет преимуществ Кататумбы, - он угрюмо хмыкнул. Там, на Авенида ду Бразил, фавела расположена в низине. Всякий раз, когда идет дождь, обитателям её нужно влезать на стол, если он у них есть, и ждать, пока спадет вода. Пока они ждут, отбросы плавают вокруг, а когда вода наконец уходит, они так и остаются под ногами.
   Теперь он смотрел на Вильсона спокойно, его сарказм иссяк.
   - А ты не видел трущобы у Карико и Хураменто, на севере? Думаю, нет. Во всяком случае, в той части города эти свинарники кое-как слеплены из глины, и когда сильный дождь льет пару дней без остановки, ты обязательно прочтешь в газетах...
   - Я видел...
   - То, что ты читал - это просто заголовки, не больше. Ничего интересного. Подумаешь, "двести человек заживо погребены под тоннами грязи", - он вздохнул и спокойно продолжал. И каждый слюнявит палец и торопится найти спортивную страницу, чтобы узнать, как сыграли "Сантос" и Пеле.
   Он налил себе еще. Вильсон молча смотрел на него, не пытаясь вступить. Да Силва не пил, просто двигал бокал по стойке. Потом поднял глаза.
   - Знаешь, у трущоб в горах вроде Кататумбы немало преимуществ. В Рио почти всегда тепло, - преимущества тропического климата, но в Сан-Пауло в августе и сентябре мертвецов вывозят на тележках. Замерзших, - он кивнул, как будто Вильсон пытался возражать, - это правда. И ещё одна вещь, которую, уверен, ты не знал: в фавелах очень мало крыс. Ты этого не знал, верно? Люди считают, что трущобы кишат крысами, но в Бразилии это не так. Он криво ухмыльнулся. - В трущобе вроде Кататумбы крыса либо подохнет с голоду, либо её затопчут. А на северо-востоке? - Казалось, нашлось время для глотка; он поднял бокал ко рту, посмаковал минуту и допил. - Так, о чем это я? А, да. На северо-востоке крысы не столь глупы, чтобы забредать в фавелы. Ее убили и сожрали бы прежде, чем она сообразила, что к чему.
   Вильсон почувствовал, что можно попробовать подладиться под настроение.
   - Я только спросил, как им удается там выжить...
   - А я только рассказал тебе, как, - спокойно посмотрел на него да Силва. - Позволь спросить, ты искренне веришь, что увиденное сегодня гораздо хуже трущоб в Штатах?
   Вильсон заколебался, потом покачал головой.
   - Не знаю.
   - Я тоже не знаю, но сомневаюсь. Наши страны слишком большие... - да Силва глубоко вздохнул и успокоился. - Давай сменим тему!
   - Охотно, - согласился Вильсон. - Похоже, там, на горе живет уйма народу...
   - Я полагаю, - насупился да Силва. - Кататумба - это целый город, и как во всех городах, больших или маленьких, в нем есть хорошие и плохие люди. Огромное большинство там имеют работу, правда, низкооплачиваемую, и возвращаются с нее, как все остальные, озабоченные счетами и заботами о семье, стараясь жить нормальной жизнью, насколько позволяют обстоятельства. Они живут там, потому что не могут позволить себе ничего другого, а не потому, что не хотят. - он взглянул Вильсону в глаза. - Можешь себе представить, что кто-нибудь живет там по доброй воле?