Фокс Мара. Поддайся соблазну

   — Садись, — велел он ей охрипшим голосом. — Я хочу тебе кое-что показать.
   Роксана послушно взобралась на сиденье.
   Люк сел за руль и обернулся к ней. Он улыбался так широко, что Роксана могла видеть его улыбку даже в темноте. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя как дома.
   Она смотрела в открытое окно, как они удаляются от искусственного освещения ранчо. Звезды светили невероятно ярко, но луны не было, и света все равно было явно недостаточно ни для конных прогулок, ни для обзорных экскурсий.
   Рокси нащупала его ладонь, и еще пять минут они ехали в темноте и в полном молчании. Потом машина на чем-то подскочила, и шум колес стал совсем иным. Похоже, закончился асфальт. Рокси крепче схватилась за Люка. Еще через пару минут началось настоящее бездорожье. Машину мотало из стороны в сторону. Люку пришлось отнять у нее руку, чтобы крепче держать руль.
   — Похоже, здесь никто не следит за трассой.
   — Это короткий путь.
   Машину снова мотнуло. У Рокси появилось ощущение, что она катается на американских горках, только у нее нет никакой страховки.
   — Ты уверен, что это хорошая идея?
   — Держись за что-нибудь. Оно того стоит.
   Роксана изо всех сил стала вглядываться вперед, чтобы разглядеть, куда же везет ее Люк. Они ехали среди пыли и грязи, и в свете фар казалось, что идет крупный снег.
   — Как ты видишь, куда ехать?
   — А чего тут видеть? Единственная опасность это попасть в яму.
   — В яму? Да тут ничего нет, кроме ям!
   — Не переживай. Я хорошо знаю местность.
   Машину снова мотнуло из стороны в сторону, и Рокси вскрикнула. Воздух был густой и тяжелый.
   Рокси казалось, что она никогда не избавится от засевшей в легких пыли.
   — Н-да, вот оно — настоящее использование полного привода. Причем никакого комфорта нет и в помине. Значит, ты думаешь, оттого, что ты знаешь местность, я должна чувствовать себя лучше. Кто-нибудь в состоянии предположить, что ты можешь сломать здесь ось?
   — У нас все в порядке.
   — Кое-кто мне рассказывал, что температура здесь зашкаливает за сорок градусов в тени. Что человек, заблудившийся здесь, вполне может погибнуть. Что случается с теми, кто забредает в эти пустоши?
   — Успокойся. — Ни голос, ни интонации у него совершенно не менялись. — Если мы сейчас пешком отправимся отсюда домой, то мы вернемся еще до рассвета. Просто закрой окно, если тебя раздражает пыль.
   Интересно, он хотя бы замечает сарказм в ее голосе?
   Машина подскочила на очередном ухабе, и Рокси упала на Люка. Она прильнула к его плечу, устало глядя на рычаг переключения скоростей. Чтобы как-то отвлечься, она сосредоточилась на мелких обидах.
   — Я не хочу идти домой пешком.
   — Хорошо, я тебя отнесу.
   Сердце замерло на секунду. Когда у тебя высокий рост, мужчины редко предлагают отнести тебя домой на руках, особенно если идти придется долго.
   Роксана не знала, как разбить эту вдруг возникшую, почти осязаемую тишину. С трудом она разглядела, что они снова едут по дороге — очень длинной и как-то странно петляющей.
   — Ты пожалел меня и снова вернулся на настоящую дорогу?
   — Это не дорога. Это пересохшее русло реки.
   Они едут по настоящему речному дну?
   — Мы едем поплавать? — У Рокси что-то затрепетало внутри при мысли о том, как они могли бы плавать в ночи. Этот парень знал толк в таких видах спорта. — А койоты здесь не водятся? Я бы не хотела встретиться с койотом. — Рокси передернула плечами.
   — Койоты нас не побеспокоят. А когда мы выйдем на прогулку, мы можем создать достаточно шума, чтобы распугать всех змей в округе. — Он так спокойно сказал это, что Рокси сначала даже не обратила внимания на его слова.
   — Змеи? — вдруг вздрогнула она. — Какие змеи здесь водятся? Я люблю змей.
   — Ты боишься койотов, но любишь змей?
   — Да, я считаю, что змеи великолепны. Я даже хотела дома завести змею в качестве домашней зверюшки, но ведь их надо кормить живыми мышами, а мне всегда было жалко мышей.
   — Ты не перестаешь меня удивлять.
   В его голосе звучало восхищение. Это было почти так же приятно, как если бы Люк обнял ее и прижал к себе. Но почему-то он этого не делал. Он вообще держался как-то отстранение и даже холодно.
   Неужели она испортила отношения между ними, уехав из города так поспешно? Но если это так, то зачем он везет ее так далеко?
   — Да что мы вообще здесь делаем?
   — Здесь есть кое-что, что я хочу тебе показать.
   Рокси согласно кивнула. Но настроение у нее упало. Наверное, он хотел поговорить — по-настоящему поговорить, — а ей этого хотелось меньше всего на свете. Она даже не смогла бы объяснить, зачем вернулась назад. Просто ей казалось, что так будет правильно, хотя перед этим она сама же приняла решение уехать.
   В конце концов Люк остановил свой пикап. Без предупреждения он выключил двигатель, и ночь внезапно окружила их. Было настолько темно, что Роксана не могла разглядеть даже собственные руки. До этого момента Рокси и представить не могла, что значит «абсолютный мрак».
   — Люк? — жалобно позвала она.
   Люк нежно обнял ее и притянул к себе. Не отпуская ее, он осторожно спустился на землю, опустив Рокси спиной на сиденье.
   — Смотри вверх, — сказал он.
   Роксана посмотрела вверх, и у нее захватило дух.
   Она еще никогда не видела такого звездного неба.
   — Их миллионы, — выдохнула она. Это зрелище было прекрасно и в то же время внушало ужас.
   Люк усмехнулся.
   — Подожди, пока глаза привыкнут к темноте, и ты увидишь еще больше.
   — Это нечестно. У нас в Далласе нет такого неба.
   — Да нет, у вас то же самое небо. Просто здесь оно наполнено светом, который льется со звезд.
   Роксана лежала и смотрела в небо. Время исчезло, и она не знала, прошли часы или только минуты. Она не могла видеть Люка, но точно знала, что он стоит рядом. О чем он думает? О чем он хочет спросить у нее? И что она может ему ответить? Что она вообще делает в этом городке?
   — Я рада, что ты привез меня сюда. Я никогда не забуду то, что увидела здесь.
   — Идем со мной. — Его рука опустилась на ее плечо, и Рокси вздрогнула.
   Неуверенно двигаясь, она выбралась из машины.
   — Стой здесь, я кое-что достану.
   Удивляясь тому, как он мог хоть что-то различать в такой тьме, Роксана неподвижно стояла у борта пикапа. Она обнаружила, что может легко проследить его действия по тем звукам, которые их сопровождали. С протестующим скрипом откинулся задний бортик. Люк запрыгнул в кузов, и под его подошвами скрипнул гравий. Роксана представила это так ясно, будто видела его ботинки.
   Люк тихо чертыхнулся, шаря в углу в поисках чего-то, и это вызвало у Рокси улыбку. Конечно, он не хотел бы, чтобы Рокси слышала, как он ругается, ведь он всегда такой джентльмен.
   До нее доносились шорохи, из которых она заключила, что Люк пытается как-то обустроить кузов, чтобы превратить его в удобную наблюдательную площадку, как вдруг Люк оказался рядом с ней.
   — Можешь нащупать, где я опустил борт?
   Рокси кивнула, но сразу вспомнила, что Люк ее не видит.
   — Да, я нашла. — Она уперлась в пол руками, подпрыгнула и, закинув ноги, влезла в кузов.
   Она опустилась на пол. Люк сел рядом так уверенно, как будто видел ее.
   — Садись поближе, — попросил он ее. — Я хочу, чтобы ты увидела все эти звезды близко, как будто они твои и лежат у тебя на ладони. Я должен показать тебе, чего вы лишены в больших городах.
   — Я не хочу, чтобы у тебя возникали какие-то надежды. Я не останусь.
   — И как долго…
   — Только эту ночь.
   — Тогда надо провести ее так, чтобы мы запомнили ее.
   Роксана вздохнула.
   — В машине ты даже не дотрагивался до меня.
   — Я боялся, что я ничего не смогу показать тебе, если я дотронусь до тебя во дворе своего дома.
   От такого признания пульс Роксаны участился;
   Люк потянул ее за руку. Его ладони были теплыми.
   Он провел по ее рукам снизу вверх, коснулся плеч, дотронулся до волос. Он осторожно потянул их, пытаясь распутать, потому что хвостик, в который Рокси собрала волосы перед поездкой, превратился в клубок.
   Роксана подняла руки, чтобы ему помочь, и из груди Люка вырвался стон, когда ее грудь соприкоснулась с его. Ее руки дрогнули, но спустя секунду рыжие волосы уже рассыпались тяжелыми волнами по плечам, подобно тяжелому воздуху, опустившемуся на медленно охлаждающуюся землю.
   — Я не люблю ходить с распущенными волосами, когда жарко.
   — Да, сейчас будет очень жарко, — предсказал Люк, водя по ее нежной коже шершавыми кончиками пальцев.
   — Это звучит, как обещание. — Роксана расстегнула верхнюю пуговицу на его рубашке. Потом повела ладонь вниз, пытаясь нащупать следующую. В густой темноте все было необычно и ново.
   Все ее чувства неимоверно обострились, компенсируя бесполезность зрения. Ее пальцы ощущали каждую нитку в ткани его рубашки. Его дыхание ласкало ее лоб, шепот терялся в ее волосах. Во рту пересохло от пыли и предвкушения. Руки Роксаны медленно скользили по его груди.
   — Нет. — Он вдруг перехватил ее кисть.
   — Почему?
   — Если ты не перестанешь, я брошу тебя на этот спальный мешок, и через пять минут все будет кончено. Я хочу по-другому. Я хочу изучить каждую твою клеточку. Я хочу познать тебя.
   Роксана придвинулась ближе и поцеловала его.
   Кажется, это была часть шеи возле уха.
   — Да, хорошо, — прошептала она, чувствуя, как внутри разлилось блаженное тепло.
   — Можно, я раздену тебя?
   Роксана смогла лишь простонать в ответ.
   Она закрыла глаза. Воображение рисовало ей картину, где она стоит обнаженная, освещенная только светом звезд, а Люк ласкает ее.
   Он снял с нее шорты. Роксана едва могла шевельнуться, чтобы помочь ему. Потом пришлось немного повозиться с сандалиями, которые увязли в складках ткани на полу. И вот она уже стояла, почти раздетая, и легкий ветерок, посмевший нарушить неподвижную безжизненность пустыни, овевал ее живот, бедра и ноги. Ночь что-то шептала вокруг них на своем древнем языке.
   По телу Роксаны побежали мурашки.
   Люк провел пальцами по ее ноге.
   — Я знаю, что тебе не холодно.
   Люк опустился на колени и повел рукой по ее ногам вверх. У Рокси прервалось дыхание.
   — Стой, — едва слышно прошептала она. — Я тоже хочу тебя чувствовать.
   Роксана за руки потянула Люка к себе. Она расстегнула пуговицу, потом еще одну и еще, пока рубашка не упала с его плеч. Рокси не могла преодолеть искушения провести, кончиками пальцев по его груди.
   Ей не нужны были никакие слова, она все понимала, чувствуя, как сильно бьется его сердце.
   — Как будто в мире больше никого нет, — тихо проговорила она.
   — Как будто мы в раю.
   Ночь в пустыне была тепла, и им было хорошо стоять под звездным небом. И только в раю могло быть такое небо. Но Роксана не поднимала головы.
   Ее ладони гладили его плечи, запоминая каждый изгиб, каждый мускул.
   — Еще, — попросил Люк. Его дыхание коснулось ее уха.
   Потом он осторожно потянул ее майку вверх.
   Волосы тоже поднялись — и упали на плечи. Люк провел по ним ладонью.
   Рокси хотелось кричать.
   — Я хочу…
   — Что? — Люк играл ее волосами так, как это делает ветер.
   — Я хочу… — Роксана ждала, что он закончит эту фразу за нее.
   — Ну, скажи.
   Роксана расстегнула верхнюю кнопку его джинсов.
   — Я хочу больше прикасаться к тебе. — И она расстегнула их совсем.
   Люк как будто сомневался в чем-то.
   — Что случилось? — спросила его Рокси дрогнувшим голосом.
   И в это мгновение она поняла, как сильно Люк ее хочет. Не помня как, они сорвали остававшуюся на нем одежду.
   — Да, медленно и нежно у нас это вряд ли получится, — прошептала Рокси.
   Люк притянул ее к себе и поцеловал, дразня языком и покусывая.
   — Пожалуйста, — простонала Рокси, когда вновь обрела возможность дышать. Это была бесстыдная мольба.
   Люк отвел ее руки в стороны.
   — Подожди, еще рано, моя хорошая.
   Целуя ее лицо, Люк нежно гладил и ласкал ее грудь. Потом он обнял ее и прижал к себе. Рокси открыла глаза и увидела, как падает звезда.
   Люк приподнял ее и уложил на спальные мешки на полу.
   — Пожалуйста, — стонала Роксана.
   — Надо же, ты совсем не привыкла к тому, что бывает так жарко.
   Рокси услышала, как открывается крышка его переносного холодильника. Через мгновение что-то пронзительно холодное коснулось ее соска. Она попыталась увернуться, но Люк удержал ее и языком слизнул холодные капли. Потом все повторилось с другим соском. Роксана застонала.
   — Какой холодный.
   — Тебе нравится?
   — Да, — выдохнула она.
   Лед прокатился по ее груди и животу и растаял в ямочке пупка. Роксана вздрогнула, и холодная влага выплеснулась на живот. Люк поймал капли ртом прежде, чем они успели стечь на спальник.
   — Осторожнее.
   — Осторожнее? Я уже дымлюсь!
   — Тогда мне придется еще раз попробовать тебя охладить. — И новый кубик льда начал путешествие по ее телу.
   Капли стекали по животу и ногам, Люк ловил их языком. Обжигающий холод и горячие поцелуи это было мучительно приятно. Как долго он собирался терзать ее?
   — Тебе нравится? — дразнил он. — Я готов делать это всю ночь. Тебе станет так жарко, что ты попросишь кусочек льда вовнутрь тебя.
   — Иди ко мне! — Рокси притянула его к себе, лицом к лицу. — Люк, я хочу тебя, я так хочу тебя!
   И он подчинился, для того чтобы вдвоем с ней закончить этот безумный танец, уносящий их к звездам.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Рокси разбудил комариный писк. Насекомое кружило над ее лицом. Пытаясь поймать его, Рокси обнаружила, что лежит на спальных мешках в пикапе Люка абсолютно без одежды.
   Наверное, уже наступает утро, подумала она.
   Воздух пустыни был свеж, Рокси почувствовала, что замерзла. Обняв себя за голые плечи, она внезапно осознала свою женственность, и это наполнило ее радостью. Люк смог вернуть ей тот кусочек себя, который, как ей казалось, она давно потеряла в пьяной толпе, в алкогольном беспамятстве. Переполненная благодарностью к нему и к тем звездам, что освещали их этой ночью, Рокси снова попробовала заснуть.
   Но сон не шел. Она чувствовала себя настолько переполненной жизнью и счастьем, будто смогла заново пережить свое рождение. Похоже, она могла уже не бояться, что к ней вернутся привычки ее прежней жизни. Рокси неподвижно лежала с закрытыми глазами, и ей грезились картины спокойной домашней жизни в окружении детей в домике на краю пустыни.
   Мечты были столь же призрачны, как и прохладный воздух вокруг. Люк пошевелился, и Рокси открыла глаза. Звезды гасли одна за другой. Небо на востоке начинало светлеть, и отчего-то к Роксане вернулось чувство тревоги.
   Успокойся, дурочка. Рассвет, начало новой жизни…
   Не забывай, кто ты. Поблагодари бога за то, что он подарил тебе несколько дней счастья, и возвращайся в свой мир.
   Мир бывших алкоголиков, которые проводят жизнь в борьбе с искушениями.
   — Доброе утро. — Голос Люка звучал возбуждающе хрипло. Его звуки укутали Роксану, точно запах свежего крепкого кофе.
   Я должна расстаться с ним, и у меня хватит сил это сделать. Даже если я потом умру.
   — О чем ты думаешь? — От утренней прохлады волоски на его руках стали дыбом, но от этого он почему-то сделался еще притягательнее.
   Разве Роксана могла открыть ему свои мысли?
   Наверное, Люк думает, что она — самая загадочная дама на свете.
   — Кофе, — проговорила Рокси поспешно. — О чем еще можно думать по утрам. — И она натянула на себя край спального мешка.
   Люк сел.
   — Нам надо поговорить.
   Роксана вздрогнула. Опять он собирается мучить ее. Она же не каменная!
   — Мне нечего сказать тебе.
   — Совсем нечего? Этой ночью мне так не показалось.
   — Я никогда не забуду эту ночь, Люк. Я рада, что поддалась искушению и вернулась. Но сейчас мне действительно пора.
   Люк молча смотрел на нее. От его взгляда обрывалось сердце. Роксана склонила голову, пытаясь спрятаться под водопадом волос.
   — Я из Далласа. Я собираюсь уехать к себе домой. Это преступление? Попытайся представить себе жизнь, в которой нет экстремальных температур, пожаров, пыльных бурь и непрерывных сплетен.
   Люк кивнул. Его взгляд пронзал насквозь.
   — Пожалуйста, Рокси, расскажи мне, что ты от меня скрываешь.
   — Что тебе рассказать? — Ее сердце забывало, что надо биться, и Роксане казалось, что она сейчас умрет.
   Что она может рассказать ему? Как напивалась до нечеловеческого состояния? Как неделями не приходила в себя, ночуя где придется и с кем придется? Как валялась в наркологической клинике, пытаясь выжить? Как в течение двух лет она балансирует на грани безумия, борясь с желанием выпить?
   По ее щеке неуверенно скатилась слеза.
   — Роксана, пожалуйста, доверься мне. Мне кажется, я заслужил твою откровенность.
   — Не думаю, что ты хочешь все это знать. Просто пойми, что я не твоя женщина. Что мы никогда не сможем быть вместе. И отвези меня в город.
   Люк прикоснулся рукой к груди, к тому месту, где крепился значок шерифа, когда он был в форме.
   Рокси поняла, что он ищет слова, которые могут заставить ее передумать.
   Она прикусила губу, и боль помогла ей сконцентрироваться. Пусть он узнает правду. Пусть поймет, с кем его столкнула судьба. И тогда он с радостью отпустит ее. И не будет страдать.
   Она сможет выдержать его презрительный взгляд. Она сможет перенести этот позор. Или не сможет. Какая разница?
   Главное, что Люк с легкостью выкинет ее из своей головы. Из своего сердца. Из своей жизни.
   И все встанет на свои места.
   — Люк, я не та, кем ты можешь восхищаться. Я не загадочная девушка из большого города, я бывшая алкоголичка. Зависимая. Слабая. Не умеющая себя сдерживать. — Голос Роксаны сорвался на хриплый шепот. — Большинство уличных бомжей жили гораздо приличнее меня. Я была на самом дне.
   Люк смотрел на нее, не отрываясь. В его лице было столько сочувствия, что Рокси чуть не расплакалась.
   — Ты мне очень нужна, Роксана. Ты нужна мне с того момента, как я тебя увидел. Ты не слабая. И ты ведь больше не пьешь.
   — Это ничего не значит. Если я здесь останусь, через пару дней весь город узнает о моем прошлом.
   Здесь нельзя ничего скрыть. Ты думаешь, это понравится твоим избирателям? Ты больше не сможешь быть шерифом. Начнешь продавать машины, чтобы прокормить женщину, недостойную таких жертв?
   Женщину, которой не хватало сил сдержать себя и не напиться? Ты готов потерять все, чем жил раньше?
   — Да. Ты стоишь этого. ;
   Будь он проклят. Кто дал ему право так мучить ее?
   — Не делай этого.
   — Не делать чего?
   — Не притворяйся, что твоя работа — это не главное в твоей жизни. Ты ищешь руками свой знак, даже когда на тебе обычная одежда. Ты переживаешь за людей в своем городе. Тебя нельзя лишать всего этого.
   Люк взял ее руки в свои.
   — Я никогда не потеряю тебя.
   — Я никогда не принадлежала тебе. Ты знаешь, Люк, меня не раз забирали в полицию. Я была не только пьяницей, но и… бродягой. Ты слишком хорош и не представляешь, как я жила. Я не хочу, чтобы ты касался той грязи, к которой я причастна. Я сделала много ошибок и не хочу делать новых. Я думала, это будут просто хорошие воспоминания, которые я увезу домой. Мне так жаль, что я причинила тебе боль.
   — Ты не хочешь верить в то, что я люблю тебя такую, какая ты есть? Рокси, я люблю тебя.
   Рокси уже не могла плакать. Это была слишком острая боль.
   — Ты не можешь меня любить. Ты даже не знаешь, кто я.
   Люк грустно покачал головой.
   — Очень жаль, что ты не веришь мне. Но ты мне нужна. И мне не важно, как ты жила раньше.
   — А я не уверена, что смогу выдержать, когда все в городе будут указывать на меня пальцем и шептаться за моей спиной. И в конце концов я попаду в клинику — из-за алкоголизма или диабета.
   Люк открыл рот, чтобы возразить, но Рокси не дала ему произнести ни звука.
   — Ты такой замечательный. Если я вдруг сорвусь, это будет все равно, что убить тебя. Я почти поддалась искушению, когда чуть не умер мой приятель.
   Я еще не готова для нормальной жизни, хотя и получила такой волшебный шанс.
   Люк положил на плечо Рокси руку.
   — Мне наплевать на то, что могут подумать о тебе в этом городе. Если ты думаешь, что твое прошлое что-то значит, то ты плохо знаешь меня. Но я не стану бороться с тобой. Особенно если это может повлиять на твое здоровье. Ты сама должна решиться остаться.
   Рокси кивнула. Она всегда была уверена, что Люк распрощается с ней после того, как узнает правду. Это было неизбежно. Похоже, он хотел сделать это так, чтобы ей было легче. Чтобы она могла сохранить свое достоинство. Чтобы не чувствовала себя отвергнутой. И Роксана была ему за это благодарна.
   Но ей хотелось упасть на колени и умолять, чтобы он попросил ее остаться.
   — Отвези меня в город. Прямо сейчас. И не говори ни слова.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Раздался звонок в дверь. Роксана вышла в коридор, чтобы открыть. Это, наверное, отец. Он не оставлял ее без внимания ни на минуту с тех пор, как она вернулась домой.
   Честно говоря, эта постоянная опека ей уже порядком надоела.
   Рокси решительно распахнула дверь, готовая должным образом откомментировать это навязчивое наблюдение, — и остолбенела. Она несколько раз моргнула, пытаясь отогнать странное видение.
   Но это действительно был Джуниор.
   Да нет, быть этого не может.
   Но это, без сомнений, был он. Меланхоличный опекун шерифа загадочно улыбался.
   — Какого черта ты тут делаешь? — удивленно воскликнула Рокси. — Ты почему не в своем Редвинге?
   Улыбка Джуниора померкла.
   — С чего ты взяла, что я всегда торчу в Редвинге?
   Я же рассказывал тебе, что учусь в колледже.
   — Извини, задам вопрос по-другому. Откуда ты взялся на ступенях моего дома?
   — Говоришь, совсем как училка. Только ;так не говорят женщины, у которых есть маленькие желтые тачки. Ты мне, кстати, обещала дать поводить свой «Порше».
   Рокси покачала головой.
   — Прости, но сейчас не самый подходящий момент.
   Джуниор пожал плечами.
   — Вообще-то я приехал, чтобы посмотреть, скучаешь ты по Люку или нет. Я думал, что ты его забыла на следующий день. Был уверен, что вокруг тебя толпа ухажеров, которые тебя веселят, но выглядишь ты… не очень.
   Рокси выпрямилась.
   — Нормально я выгляжу.
   — Значит, ты скучаешь по нему?
   — Я не скучаю.
   Джуниор печально вздохнул. Посмотрел по сторонам, будто не решаясь ей о чем-то сказать.
   — Зато он скучает по тебе. Тоскует. Никто не хочет общаться с ним, потому что он только рычит на всех.
   Рокси крепко схватила дверную ручку.
   Я не буду это слушать. Сейчас делаю шаг назад и захлопываю дверь перед носом у этого поганца.
   — Извини, но у меня много дел.
   — Конечно, — кивнул в ответ Джуниор. — Тебе же, роскошной богатой дамочке, надо собираться в закрытый клуб. У старика Люка из маленького городишки нет никаких шансов.
   — Люк не старик!
   — Но ведет себя, как будто ему сто лет и он в маразме. Я могу понять, почему ты от него отбрыкиваешься.
   Рокси не могла понять, была ли насмешка в его тоне настоящей или поддельной.
   — Какой у тебя любимый предмет? Сценическое искусство?
   Джуниора это ни капли не смутило.
   — Сельскохозяйственная техника. Ладно, я больше не буду обвинять тебя в том, что из-за тебя Люк превратился в злобного ворчливого старика. Должен признать, что он был гораздо приятнее, когда катал тебя по окрестностям и радовался, как подросток, несмотря на то, что это плохо влияло на его репутацию в городе.
   Рокси вспомнила тот день, когда она с Джуниором привезла бутерброды работавшим на пожаре.
   Как Люк обрадовался и выпил чаю за ее здоровье.
   Как потом они стояли вдвоем, без одежды, освещенные светом звезд.
   Выражение ее лица изменилось. Казалось, что после долгого перерыва она впервые пытается — и пока еще не может — улыбнуться.
   Но действительность стерла намечавшуюся улыбку.
   — То, что ты раньше говорил, — правда. Люк слишком хорош для меня. Мы живем в совершенно разных мирах.
   Джуниор спокойно прошел мимо нее в дом. Он огляделся и, махнув рукой в сторону, медленно произнес:
   — Да, теперь я вижу. Для тебя главное — деньги.
   Какой диванчик! Он, наверное, антикварный. Дорого стоит? Где покупали?
   Рокси с трудом сдержалась, чтобы не дать этому мальчишке подзатыльник.
   — Да, у вас, у богатых, свои запросы, — продолжал Джуниор. — Вы не успокоитесь, пока не откопаете какую-нибудь фишку.
   Ну-ну. Пусть побухтит. Все равно ему скоро уходить.
   — Я-то думал, ты хоть что-то чувствуешь к Люку. Тон был обвинительный.
   Рокси еще крепче сжала дверную ручку. Она бы с удовольствием придушила этого пацана.
   — А ты не думай. Просто езжай себе домой и все.
   С чего это ты вдруг решил, что можешь оценивать, какое отношение моя интрижка в Редвинге имеет к настоящей любви?
   — Просто я наивный очень.
   Рокси рассматривала плитку, устилавшую пол прихожей.
   — Настоящей любви не существует. Между людьми иногда возникает притяжение. Это законы биологии. Это приходит и уходит. Бывает, что двое живут в очень похожих мирах, и тогда это называют любовью. Но это не всем дано пережить.
   Джуниор осторожно присел на край дивана.
   — Я видел, как вы смотрели друг на друга тогда, на пожаре. Ты совершаешь большую ошибку, и он от этого очень страдает.
   — С какой стати ты заявляешься в мой дом, чтобы рассказать мне о том, что Люк страдает из-за меня? — Рокси с шумом захлопнула дверь. Очень жаль, но Джуниор был по эту сторону. — Какое мне дело до этого?