Страница:
[25]где Луций проходит инициацию в мистериях Изиды, которые полностью слились в одну форму инициации.
Изида ассоциировалась с кораблями и мореплаванием. В «Золотом осле» рассказывается о весеннем празднестве, когда люди спускали на воду корабли, которые всю зиму стояли на суше. На этом празднестве богине Изиде поклонялись как покровительнице кораблей и мореплавателей, и после великой процессии в ее честь Луций прошел инициацию. Богиня Изида практически полностью унаследовала весь этот символизм. Именно поэтому в фольклоре и в некоторых фрагментах литургии ее называют Звездой Марией, Звездой Морей, что опять же свидетельствует о том, что Дева Мария тоже покровительствовала кораблям и мореплавателям.
Если говорить об официальном образе Девы Марии, то прежде всего следует отметить ее духовный аспект: Непорочное Зачатие, Успение и Вознесение Пресвятой Богородицы в ее Небесный Чертог или в Свадебные Палаты. Но тема Изиды была намного богаче. Изида считалась воплощением высочайшей духовности, но вместе с тем ей поклонялись как богине подземного мира, царице мертвых, духов, а ночью — дьявола и привидений. Изида была черной богиней — не только в смысле воплощения зла, но и смысле воплощения земли и ночи. В религиозной традиции Египта образ Изиды смешивался с образом и богини-львицы Сехмет, и богини-кошки Бастет. Она была богиней-матерью, олицетворением высочайшей духовности — Матерью Бога, бога нового солнца Гора, и женой возрожденного бога Осириса, — а также воплощением темных хтонических аспектов Великой Матери. Все они соединялись в ней. Она унаследовала или присоединяла к себе все черты многих среднеземноморских богинь, таких как Деркето-Атаргатис [26]и Анат. [27]В ней все их черты и качества слились в один образ великой богини эпохи поздней античности. Дева Мария унаследовала эти черты, но согласно официальному вероучению, она сохранила только непорочность, духовность, чистоту и т. п. Другие аспекты Изиды, связанные с плодородием земли и ее темной стороной, никогда не признавались официально.
Однако можно заметить, что в странах с преобладанием земледелия и, соответственно, крестьянского населения все эти черты, которые не признавались догматами церкви, полностью сохранились при поклонении культу Девы Марии. Если людей исцеляет святая или Девственница, то по обычаю следует сделать небольшой ex votos: [28]человек изготовлял муляж своей поврежденной руки, ноги или другого органа и подвешивал его в знак благодарности за исцеление. В Баварии существует даже жаба, которая называется Дева Мария, ибо считается, что она символизирует материнскую утробу. Женщины, которые рожают детей, не могли подвешивать восковой муляж своего живота — это было бы дурным тоном. Поэтому они лепили из воска маленьких жаб и клали их вокруг статуи Девы Марии. Этот ритуал означал просто выражение благодарности за рождение ребенка. Считалось, что особенно черные мадонны, например, в Айнзидельне или в Райдерне, помогают при деторождении, а также содействуют наступлению беременности у бесплодных женщин. Эти ритуалы существуют и по сей день, и люди уверены в том, что они помогают.
Итак, образ Девы Марии в местных культах земледельческих стран приобретал или сохранял (в разных местах это происходило по-разному) все черты хтонических богинь, покровительниц плодородия, земных богинь и темных богинь. Узнав об исповеди черной мадонне, не следует удивляться. В Айнзидельне существует легенда, что после того, как сгорел один монастырь, мадонна стала черной, но если посмотреть на ее статую, станет совершенно ясно, что это не так. Это предание лишь скрывает, что черная мадонна изначально была черной. Весьма вероятно, что она просто унаследовала свое место от античной статуи Изиды, ибо там, где христиане строили храмы в честь Девы Марии, раньше существовали святилища Изиды. Очевидно, в Айнзидельне тоже считалось, что мадонна была и будет оставаться черной. На бывшей территории Римской Империи всюду укоренился культ Изиды. Там можно найти черных мадонн. Они находятся приблизительно на том месте, где ранее существовали святилища Изиды. В этом нет ничего необычного. Люди смирялись с этим или придумывали легенды. Мадонна почернела, потому что сгорел монастырь, или еще что-нибудь в таком роде, чтобы образ черной мадонны считался безвредным и люди относились к тему терпимо. Существуют интересные параллели: например, в Южной Америке вы можете найти Мадонну Гваделупы, которая в точности унаследовала все черты индейской богини, матери плодородия.
Везде, где распространились культ Девы Марии и миссии католической церкви, Дева Мария сохраняла или перенимала характерные черты и качества местных богинь плодородия. Следовательно, в фольклоре упоминается, что она является не только непорочной и одухотворенной девственницей, возносящейся на небеса, но и великой земной матерью и покровительницей природы.
Но тогда есть еще один способ войти в контакт с ее темной стороной, ибо она защищает грешников. Во многих европейских католических странах можно найти статую Девы Марии, приоткрывшую полы своей мантии, под которыми находится множество маленьких людей — молящихся грешников, тогда как сверху изображен Бог Отец с разгневанным лицом, вооруженный луком и стрелами, который целится в них. Это должно означать, что разгневанный бог покарал бы грешников, если бы их не спасла Дева Мария. Она накрыла их полами своей мантии и говорит Ему: «Спустись сюда и умерь свой гнев. В конечном счете они не такие плохие». Она выступает посредницей между Богом и людьми. Именно поэтому люди молят ее о заступничестве. Считается, что она более снисходительна к человеческим грехам. Эта черта является типично фемининной — так же происходит и в обычной семье: очень часто отец мечет громы и молнии, а мать выступает защитницей. Это проявление того же самого паттерна.
В нашей сказке образ Пресвятой Богородицы также не однозначен, ибо Дева Мария налагает заклятье на будущего ребенка королевы. Если поискать параллели, можно обнаружить, что в других сказках заклятье налагают только ведьмы. Невозможно отыскать богиню, которая заколдовывает девочку, — можно найти примеры только ведьм и злых фей. Следовательно, в данной сказке Дева Мария принимает на себя функцию злой феи или ведьмы. Образ Пресвятой Девы, который поддерживается официальной церковью, является неполным, а значит, люди должны обеспечить его компенсацию. Это одна из причин, почему необходимо знать фольклор и сказки, ибо это эквивалентно знанию сновидений всей мировой цивилизации. При изучении любой цивилизации можно исследовать либо ее священные писания, либо «священные учения», которые позволяют узнать присущее ей традиционное сознание. Но всегда следует спрашивать: «А какой у них фольклор»? И тогда вы узнаете бессознательную компенсацию коллективной традиции. Я имею в виду компенсацию не только в смысле противоположности сознанию, ибо компенсация очень часто означает дополнение, заполнение в нем брешей, обусловленных отсутствием данного содержания в официальном учении. Но в некоторых цивилизациях существует огромная брешь между официальным учением и фольклором.
Например, в древней Греции официальной религией было поклонение олимпийским богам, что совсем не напоминало верования крестьян. В крестьянской среде был распространен более примитивный, анимистический культ природы, который очень отличался от того, что в школе называют религией древних греков — религией касты священнослужителей и городской элиты. Такую иерархию можно встретить в любой цивилизации: существует элита, хранительница духовной традиции — учения, которое преподается в школах и институтах в традиционной форме и формирует структуру сознания, и вместе с тем есть скрытая динамика бессознательных комплементарных фантазий. Мы можем распознать их в людских сновидениях, но не только — их можно узнать из ответов обычных людей, если остановить человека на улице и спросить, во что он верит, что думает и кому поклоняется. Для простого человека с улицы нет запретов на выражение фантазий.
Известно официальное отношение католического учения к сексуальности: до брака человек не должен вступать в половые связи и т. д. При этом однажды меня совершенно поразила одна очень популярная баварская песня, в которой были такие слова: «Я пошел к маме и спросил у нее: "Можно я поцелую девочку?" И мама ответила: "Нет, если ты поцелуешь девочку, то совершишь грех". Тогда я пошел к пастору и спросил: "Можно я поцелую девочку?". И пастор мне ответил: "Если ты поцелуешь девочку, то попадешь в ад". Тогда я пошел к самому Богу и спросил: "Можно я поцелую девочку?" А Бог захохотал и ответил: "Конечно! Именно для мальчиков я сотворил девочек!"» Эти старые песни поют дерзкие крестьянские парни. Они добрые католики и каждое воскресенье ходят на мессу, но поют эту старую песню и в жизни поступают так, как в ней поется, а не иначе. Здесь можно увидеть проявление компенсаторной, корректирующей установки у простых людей, которая существует и в сказках. В сказках люди позволяют себе рассказывать истории о Деве Марии, которые привели бы в шок пастора, воспринимающего их совершенно серьезно. И в этом их огромная ценность.
Теперь мы можем лучше интерпретировать символический смысл корабля, так как корабль построил сам король. Это значит, что у него появилась идея, согласно которой нужно достичь неизвестной ему трансцендентной области, находящейся за океаном бессознательного, — то есть чтобы решить проблему бесплодия, ему потребуется помощь сверхъестественных или чудесных сил. У него была лучше развита интуиция, чем у жены. Поместив королеву в фемининную структуру или систему, он отправил ее в ночное морское путешествие через океан бессознательного к дворцу Девы Марии. И теперь нам следует разобраться в некой очень странной географии.
Оказывается, что Дева Мария не живет там, где должна жить, то есть на небесах. Хотя официально Она вознеслась на небеса только в 1950 году, на самом деле считалось, что Она живет там с XI–XII века и даже раньше. Но в нашей сказке она не живет на небесах. Она обитает во дворце, сооруженном посреди океана. Она живет не на берегу, не на суше и не там, где находится Троица.
Но что же тогда означает, что она живет во дворце? В таких местах жила и властвовала аристократия. В сказочных текстах во дворцах могут жить короли и королевы, правители и аристократы, но не Бог. Следовательно, в данном случае дворец символизирует иную реальность. Это не храм Девы Марии. Она могла бы жить в часовне или в церкви, но не в таком дворце.
В таком случае нам следует оказаться на месте румынского крестьянина. Он считал, что австрийские императоры Габсбурги жили во дворце; или же, например, в Италии во дворце жил Борромини. [29]Такие люди принадлежали к высшему свету, простолюдины им кланялись и считали их великими, то есть ожидали от них слов и поступков, которые поддерживают миропорядок. Однако следует отметить, что речь идет не о церкви. Получается, что в нашей сказке Пресвятая Дева оказывается изъятой из свойственного ей религиозного контекста. Скорее, она выступает в роли правительницы, королевы неизвестной страны. Она не является земной королевой, но с другой стороны, здесь она не является и Царицей Небесной, как в традиционной религии. Она королева, живущая на поверхности моря, что означает непознаваемое бессознательное — принцип правления, существующий вне опоры на осознанную человеком реальность, или в области, на которую люди проецируют свои религиозные идеи. Можно сказать, что она спроецирована на непознаваемое третье. Это вызывает серьезный интерес, ибо так мы осознаем место, где развивается архетип Пресвятой Девы Марии.
Как известно, архетипы имеют вековую историю. Юнг в какой-то мере попытался изложить историю христианства в своем эссе об Иове, [30]читая которое, можно увидеть, что архетипы констеллируются, развиваются, стареют, становятся своей противоположностью. Это целая драма, которая продолжается на протяжении веков и тысячелетий. И можно сказать, что некоторые архетипы исчезают. Когда-то они играли важную роль, но теперь утратили ее. Люди потеряли к ним интерес. Постепенно они забываются.
Существуют и другие архетипы, которые формируются, развиваются — иначе говоря, стремятся к своей реализации. Они вызывают интерес, порождают новые идеи. Сколько времени популярные фантазии будут амплифицировать популярный образ, столько же времени он будет востребован. Спонтанный процесс амплификации помогает раскрыть характерные черты нового времени, но если архетип стареет или исчезает, то в учении остается лишь то, что было известно ранее. Оно перестает приносить плоды, оно больше не вдохновляет людей на поиски новых идей.
Итак, то, что в нашей сказке Дева Мария оказывается «где-то там», в коллективном бессознательном, во дворце, и олицетворяет правителя, доминирование которого вызывает преклонение и вместе с тем ощущение жути, означает, что этот архетип все еще пребывает в процессе развития, находясь за горизонтом коллективного бессознательного. Например, интересно отметить, что после провозглашения папой римским догмата об Успении Пресвятой Девы Марии часть католических пасторов захотели вступить в брак, а также появились женщины, которые пожелали стать пасторами. Забавно, что ни одно из этих движений не апеллировало к догмату об Успении, хотя для любого психолога эта связь очевидна.
Почему бы этим пасторам не сказать: «Поскольку Пресвятая Дева Мария вступила в брачные чертоги, значит, на Небесах совершилось бракосочетание. А вы не идете в брачные чертоги и ничего для этого не делаете». Пасторы хотят жениться. Это желание соответствует архетипу. И почему бы женщинам не сказать: «Теперь мы хотим быть пасторами. Мы хотим быть допущенными в святая святых». Здесь существует явная психологическая связь, которую никто не замечает, но можно увидеть, как активизируется архетип, даже если люди ничего об этом не знают. Они не понимают, почему одним из них вдруг захотелось жениться, а другим стать пасторами. А причина заключается в развитии фемининного архетипа в коллективном бессознательном, которое происходит и по сей день. И тогда внезапно возникают странные движения среди людей, которые совершенно не осознают истинных причин своих действий.
Взглянув на это со стороны, можно увидеть, что эти люди ведут себя в полном соответствии с тем, что происходит в коллективном бессознательном. И феминистское движение тоже. Все эти движения имеют общие глубинные причины, хотя на первый взгляд у них между ними мало общего. Но, повторяю, если исследовать глубинные процессы, происходящие в коллективном бессознательном, можно наблюдать в миниатюре, что же действительно происходит в глубинах коллективной психики. И тогда человеку уже не страшны бурные волны поверхностной полемики — например, о том, должны ли женщины быть пасторами или следует ли пасторам жениться. Все это поверхностные волны, вызванные процессами, протекающими на самой глубине океана коллективного бессознательного. Однако очень важно стремиться выйти на поверхность этого фемининного образа. А если почитать сказки, можно узнать о реальности, стоящей за этим образом.
Итак, Пресвятая Дева Мария живет во дворце, а это значит, что сказка не уведет нас дальше эпохи христианства (может быть, не дальше, чем в средние века), а также что она связана с процессом, который и по сей день протекает в коллективном бессознательном.
Королева подплывает к дворцу, и кто-то сообщает ее служанкам, что здесь живет Дева Мария. Служанки боятся войти во дворец, поэтому королева входит туда сама, и, увидев яблоню с золотыми яблоками, решает одно из них сорвать, чего бы ей это ни стоило. Она говорит: «Если я не достану хотя бы одно из этих яблок, я умру». Служанки пытаются украсть одно яблоко, но у них ничего не получается. Тогда королева серьезно заболевает, ибо страстно желает получить яблоко. Служанки стараются изо всех сил, и наконец, им удается украсть яблоко и принести его королеве. Съев яблоко, та сразу ощущает свою шестимесячную беременность.
Такой поворот сюжета можно назвать уникальным. Обычно в сказках бывает так: съев волшебное яблоко, женщина становится беременной. Но в той сказке она не становится беременной, вкусив золотого яблока. Она только ощущает или осознает, что беременна, причем находится на шестом месяце. Поэтому ребенок, скорее всего, был зачат королем, и с этой точки зрения все нормально, ибо он является законным. Но королева не осознает этого. Она беременна и в то же время не беременна. Только после того, как королева съела яблоко и ее вырвало, она осознает это, но большая часть срока уже позади. Перед тем как начать исследовать этот странный и уникальный мотив — прежде я никогда не сталкивалась с подобными мотивами, — мне хочется обсудить символический смысл яблони.
Первая аналогия, которая приходит в голову, — очевидная ассоциация из христианской мифологии с райским Древом познания добра и зла, которое не называется яблоней, но христиане знают, что это была именно яблоня. Сорвав яблоко, Ева тем самым дала человечеству возможность осознать неизбежность смерти. Жизнь становится реальной, лишь если она ограничена смертью.
Другая всемирно известная яблоня — это дерево с золотыми яблоками, растущее в саду Гесперид. Эти яблоки тоже были украдены. Сад Гесперид находился на западе, где заходило солнце, а это направление связано с движением к смерти и входом в бессознательное. Яблоки Гесперид, в отличие от райских яблок, были золотыми, как и в нашей сказке. Согласно некоторым версиям мифа, это дерево было свадебным подарком Гере от Матери-Земли. В том, чтобы достать золотые яблоки Гесперид, состоял одиннадцатый подвиг Геракла; причем это был единственный подвиг, когда он использовал хитрость: чтобы достать золотые яблоки, ему пришлось обмануть Атласа. Таким образом, смерть и возрождение привносят ощущение осознания и познания.
В скандинавской мифологии у богини Идунн [31]были золотые яблоки, которые омолаживали богов и в результате те жили вечно. Именно на остров Авалон, где росли яблоки (слово apple происходит от бретонского слова aval), в конце своей жизни направился король Артур, а вовсе не к себе на родину. Именно яблоко раздора помогло мне впервые осознать ценность конфликта — конфликта, вызванного наличием смерти вместе с познанием. Ириду, богиню разногласий и раздоров, не пригласили на празднование свадьбы на Олимп. Поэтому она бросила золотое яблоко, сказав при этом: «Самой прекрасной». В итоге на это яблоко остались три претендентки: Гера, Афина и Афродита. Зевс умыл руки и протянул яблоко Парису, сыну Приама. Отец сослал юношу пасти овец, ибо ему сказали, что Парис навлечет беду на Трою. Парису пришлось выбирать самую прекрасную богиню. Гера обещала наделить его огромной властью, Афина — сделать победителем в войне, а Афродита пообещала ему в жены самую прекрасную женщину на свете. Он выбрал Афродиту, которая впоследствии помогла ему похитить у Менелая его жену Елену, что послужило причиной Троянской войны. В этом мифе происходит дифференциация разных фемининных качеств, и в результате конфликта и появления яблока раздора сознание несколько проясняется.
Мне хотелось бы сначала остановиться на этой очень странной связи яблока со страной мертвых, так как мы уже обнаружили такую связь с кораблем и кораблекрушением. Но сейчас выясняется, что корабль и яблоко в существенной мере символизируют смерть. Очевидно, они связаны с проблемой плодовитости; появляются дети — женщина хочет иметь ребенка — и смерть уже не за горами.
В процессе анализа у беременных женщин можно обнаружить много фантазий о смерти и очень сильный страх смерти. Естественно, не следует забывать, что вплоть до начала XIX века очень многие женщины умирали при родах. А если почитать биографии мужчин, живших в XVI, XVII и XVIII веках, то можно увидеть, что обычно они бывали трижды женаты и имели около пятнадцати детей, поскольку в те времена не было противозачаточных средств. Женщины все время рожали детей и часто умирали при родах или быстро теряли здоровье и старели из-за постоянной беременности и родов. Поэтому рождение и смерть были для них архетипическими событиями и вместе с тем конкретными проблемами. Я до сих пор отмечаю, что многие современные женщины, особенно во время первой беременности, испытывают сильный страх и у них развиваются фантазии о смерти. Но повторяю: это только круги на поверхности воды, отражающие протекание более глубоких процессов. Даже если роды проходят прекрасно, нет никакой реальной опасности и женщины их отлично переносят, все равно в их сновидениях присутствует странный мотив смерти. Происходят такие процессы, словно должна умереть девственница или незамужняя женщина, не имеющая связи с мужчинами, а вместе с тем роды для женщины являются ее собственным возрождением. После них она уже становится совершенно иной, не такой, как прежде. Она очень изменяется, проходя через процесс смерти-возрождения — на символическом уровне и вместе с тем через реальную опасность смерти.
Теперь рассмотрим третий мотив, который является настолько мистическим, что может даже вызвать смех и создать впечатление, будто я мистик, но я все равно о нем обязательно скажу. Беременным женщинам очень часто снится, что в мире мертвых их защищают вещи. Например, нити или материалы, которые потом в них проникают и превращаются в ребенка. Если такие сны интерпретировать рационально и редуктивно, можно сказать: «Это очевидно. Так проявляются генетические связи, которые тянутся от мертвых предков, от прапрапраотцов, переплетаются внутри женщины и превращаются в ребенка. Этот генетический материал, ДНК, переплетаясь, формирует внутри нее тело нового человека из тел миллионов мертвых предков. Эти клетки пережили смерть». Так звучит чисто редуктивная, биологическая интерпретация.
Но, по-моему, у этого феномена должен быть и какой-то психологический эквивалент. Индусам, которые верят в перевоплощение душ, такое объяснение дать очень легко. Из страны мертвых, куда ушли все предки, они возвращаются перевоплощенными. Я не слишком задумывалась, существует перевоплощение душ или нет. Могу лишь сказать, что была поражена такими сновидениями беременных женщин: что в зачатии или формировании ребенка огромную роль играет мотив переплетения, создания чего-то в стране мертвых, в мире предков, и это нечто через утробу женщины входит в реальную жизнь. Происходит так, словно женщина является средством или посредницей для того, чтобы взять нечто из страны мертвых и снова вернуть в жизнь в более широком смысле, чем только биологически.
Например, когда у эскимосов рождается ребенок, собираются дедушки и бабушки, если они еще живы, и наблюдают, кому ребенок улыбнется, и тогда называют ребенка таким же именем. А если дедушки и бабушки уже умерли, ребенку дают имя одного из них. Если ребенок не улыбается, а много хнычет, они говорят: «Это плохо» — и дают ему имя другого предка, которое, по их мнению, ему подходит. Именно этот предок возродится в новорожденном ребенке. Даже если другие предки еще живы, считается, что ребенок является продолжением рода этого деда или бабки. Поэтому в данном случае тоже реализуется идея, что ребенок несет в себе часть прошлого. Беременная женщина — сосуд, необходимый для этого чудесного процесса; она содержит в себе его таинство. А потому в своих фантазиях, а также в каком-то своем настроении и некоторых своих чувствах она очень близко подходит к смерти. Когда я впервые анализировала беременную женщину, то иногда испытывала сильный страх. Мне казалось, что-то идет не так, возникают серьезные сложности. Но теперь я настолько часто это замечаю и при этом происходят совершенно нормальные роды, что говорю: «Нет, такая близость смерти несет в себе несколько иной смысл». Это близость к запредельному, к неизвестным истокам, из которых исходит жизнь и куда она возвращается после смерти. Мое объяснение звучит именно так, пусть даже несколько поэтично.
Вторая функция и второй символический смысл яблока — создавать раздор и конфликт — также присутствуют в нашей сказке, ибо впоследствии происходит целая трагедия и всеобщая проблема, когда девушка превращается в кошку, которую нужно освобождать от заклятия. Ничего этого не произошло бы, если бы не случай с яблоком. Поэтому здесь тоже случилась катастрофа. Но, разумеется, самой близкой параллелью сказке является библейская история о райском саде. Один Бог знает, что добро, а что зло, но, вкусив яблока, человек тем самым стал претендовать на богоподобие; он тоже познает добро и зло. Поэтому в данном случае речь идет об осознании в процессе конфликта, осознании противоположностей в божестве. Мы можем углубиться в этот материал лишь при обсуждении образа кошки, ибо увидим (я это уже предвижу), что кошка является темной частью Пресвятой Богородицы.
Изида ассоциировалась с кораблями и мореплаванием. В «Золотом осле» рассказывается о весеннем празднестве, когда люди спускали на воду корабли, которые всю зиму стояли на суше. На этом празднестве богине Изиде поклонялись как покровительнице кораблей и мореплавателей, и после великой процессии в ее честь Луций прошел инициацию. Богиня Изида практически полностью унаследовала весь этот символизм. Именно поэтому в фольклоре и в некоторых фрагментах литургии ее называют Звездой Марией, Звездой Морей, что опять же свидетельствует о том, что Дева Мария тоже покровительствовала кораблям и мореплавателям.
Если говорить об официальном образе Девы Марии, то прежде всего следует отметить ее духовный аспект: Непорочное Зачатие, Успение и Вознесение Пресвятой Богородицы в ее Небесный Чертог или в Свадебные Палаты. Но тема Изиды была намного богаче. Изида считалась воплощением высочайшей духовности, но вместе с тем ей поклонялись как богине подземного мира, царице мертвых, духов, а ночью — дьявола и привидений. Изида была черной богиней — не только в смысле воплощения зла, но и смысле воплощения земли и ночи. В религиозной традиции Египта образ Изиды смешивался с образом и богини-львицы Сехмет, и богини-кошки Бастет. Она была богиней-матерью, олицетворением высочайшей духовности — Матерью Бога, бога нового солнца Гора, и женой возрожденного бога Осириса, — а также воплощением темных хтонических аспектов Великой Матери. Все они соединялись в ней. Она унаследовала или присоединяла к себе все черты многих среднеземноморских богинь, таких как Деркето-Атаргатис [26]и Анат. [27]В ней все их черты и качества слились в один образ великой богини эпохи поздней античности. Дева Мария унаследовала эти черты, но согласно официальному вероучению, она сохранила только непорочность, духовность, чистоту и т. п. Другие аспекты Изиды, связанные с плодородием земли и ее темной стороной, никогда не признавались официально.
Однако можно заметить, что в странах с преобладанием земледелия и, соответственно, крестьянского населения все эти черты, которые не признавались догматами церкви, полностью сохранились при поклонении культу Девы Марии. Если людей исцеляет святая или Девственница, то по обычаю следует сделать небольшой ex votos: [28]человек изготовлял муляж своей поврежденной руки, ноги или другого органа и подвешивал его в знак благодарности за исцеление. В Баварии существует даже жаба, которая называется Дева Мария, ибо считается, что она символизирует материнскую утробу. Женщины, которые рожают детей, не могли подвешивать восковой муляж своего живота — это было бы дурным тоном. Поэтому они лепили из воска маленьких жаб и клали их вокруг статуи Девы Марии. Этот ритуал означал просто выражение благодарности за рождение ребенка. Считалось, что особенно черные мадонны, например, в Айнзидельне или в Райдерне, помогают при деторождении, а также содействуют наступлению беременности у бесплодных женщин. Эти ритуалы существуют и по сей день, и люди уверены в том, что они помогают.
Итак, образ Девы Марии в местных культах земледельческих стран приобретал или сохранял (в разных местах это происходило по-разному) все черты хтонических богинь, покровительниц плодородия, земных богинь и темных богинь. Узнав об исповеди черной мадонне, не следует удивляться. В Айнзидельне существует легенда, что после того, как сгорел один монастырь, мадонна стала черной, но если посмотреть на ее статую, станет совершенно ясно, что это не так. Это предание лишь скрывает, что черная мадонна изначально была черной. Весьма вероятно, что она просто унаследовала свое место от античной статуи Изиды, ибо там, где христиане строили храмы в честь Девы Марии, раньше существовали святилища Изиды. Очевидно, в Айнзидельне тоже считалось, что мадонна была и будет оставаться черной. На бывшей территории Римской Империи всюду укоренился культ Изиды. Там можно найти черных мадонн. Они находятся приблизительно на том месте, где ранее существовали святилища Изиды. В этом нет ничего необычного. Люди смирялись с этим или придумывали легенды. Мадонна почернела, потому что сгорел монастырь, или еще что-нибудь в таком роде, чтобы образ черной мадонны считался безвредным и люди относились к тему терпимо. Существуют интересные параллели: например, в Южной Америке вы можете найти Мадонну Гваделупы, которая в точности унаследовала все черты индейской богини, матери плодородия.
Везде, где распространились культ Девы Марии и миссии католической церкви, Дева Мария сохраняла или перенимала характерные черты и качества местных богинь плодородия. Следовательно, в фольклоре упоминается, что она является не только непорочной и одухотворенной девственницей, возносящейся на небеса, но и великой земной матерью и покровительницей природы.
Но тогда есть еще один способ войти в контакт с ее темной стороной, ибо она защищает грешников. Во многих европейских католических странах можно найти статую Девы Марии, приоткрывшую полы своей мантии, под которыми находится множество маленьких людей — молящихся грешников, тогда как сверху изображен Бог Отец с разгневанным лицом, вооруженный луком и стрелами, который целится в них. Это должно означать, что разгневанный бог покарал бы грешников, если бы их не спасла Дева Мария. Она накрыла их полами своей мантии и говорит Ему: «Спустись сюда и умерь свой гнев. В конечном счете они не такие плохие». Она выступает посредницей между Богом и людьми. Именно поэтому люди молят ее о заступничестве. Считается, что она более снисходительна к человеческим грехам. Эта черта является типично фемининной — так же происходит и в обычной семье: очень часто отец мечет громы и молнии, а мать выступает защитницей. Это проявление того же самого паттерна.
В нашей сказке образ Пресвятой Богородицы также не однозначен, ибо Дева Мария налагает заклятье на будущего ребенка королевы. Если поискать параллели, можно обнаружить, что в других сказках заклятье налагают только ведьмы. Невозможно отыскать богиню, которая заколдовывает девочку, — можно найти примеры только ведьм и злых фей. Следовательно, в данной сказке Дева Мария принимает на себя функцию злой феи или ведьмы. Образ Пресвятой Девы, который поддерживается официальной церковью, является неполным, а значит, люди должны обеспечить его компенсацию. Это одна из причин, почему необходимо знать фольклор и сказки, ибо это эквивалентно знанию сновидений всей мировой цивилизации. При изучении любой цивилизации можно исследовать либо ее священные писания, либо «священные учения», которые позволяют узнать присущее ей традиционное сознание. Но всегда следует спрашивать: «А какой у них фольклор»? И тогда вы узнаете бессознательную компенсацию коллективной традиции. Я имею в виду компенсацию не только в смысле противоположности сознанию, ибо компенсация очень часто означает дополнение, заполнение в нем брешей, обусловленных отсутствием данного содержания в официальном учении. Но в некоторых цивилизациях существует огромная брешь между официальным учением и фольклором.
Например, в древней Греции официальной религией было поклонение олимпийским богам, что совсем не напоминало верования крестьян. В крестьянской среде был распространен более примитивный, анимистический культ природы, который очень отличался от того, что в школе называют религией древних греков — религией касты священнослужителей и городской элиты. Такую иерархию можно встретить в любой цивилизации: существует элита, хранительница духовной традиции — учения, которое преподается в школах и институтах в традиционной форме и формирует структуру сознания, и вместе с тем есть скрытая динамика бессознательных комплементарных фантазий. Мы можем распознать их в людских сновидениях, но не только — их можно узнать из ответов обычных людей, если остановить человека на улице и спросить, во что он верит, что думает и кому поклоняется. Для простого человека с улицы нет запретов на выражение фантазий.
Известно официальное отношение католического учения к сексуальности: до брака человек не должен вступать в половые связи и т. д. При этом однажды меня совершенно поразила одна очень популярная баварская песня, в которой были такие слова: «Я пошел к маме и спросил у нее: "Можно я поцелую девочку?" И мама ответила: "Нет, если ты поцелуешь девочку, то совершишь грех". Тогда я пошел к пастору и спросил: "Можно я поцелую девочку?". И пастор мне ответил: "Если ты поцелуешь девочку, то попадешь в ад". Тогда я пошел к самому Богу и спросил: "Можно я поцелую девочку?" А Бог захохотал и ответил: "Конечно! Именно для мальчиков я сотворил девочек!"» Эти старые песни поют дерзкие крестьянские парни. Они добрые католики и каждое воскресенье ходят на мессу, но поют эту старую песню и в жизни поступают так, как в ней поется, а не иначе. Здесь можно увидеть проявление компенсаторной, корректирующей установки у простых людей, которая существует и в сказках. В сказках люди позволяют себе рассказывать истории о Деве Марии, которые привели бы в шок пастора, воспринимающего их совершенно серьезно. И в этом их огромная ценность.
Теперь мы можем лучше интерпретировать символический смысл корабля, так как корабль построил сам король. Это значит, что у него появилась идея, согласно которой нужно достичь неизвестной ему трансцендентной области, находящейся за океаном бессознательного, — то есть чтобы решить проблему бесплодия, ему потребуется помощь сверхъестественных или чудесных сил. У него была лучше развита интуиция, чем у жены. Поместив королеву в фемининную структуру или систему, он отправил ее в ночное морское путешествие через океан бессознательного к дворцу Девы Марии. И теперь нам следует разобраться в некой очень странной географии.
Оказывается, что Дева Мария не живет там, где должна жить, то есть на небесах. Хотя официально Она вознеслась на небеса только в 1950 году, на самом деле считалось, что Она живет там с XI–XII века и даже раньше. Но в нашей сказке она не живет на небесах. Она обитает во дворце, сооруженном посреди океана. Она живет не на берегу, не на суше и не там, где находится Троица.
Но что же тогда означает, что она живет во дворце? В таких местах жила и властвовала аристократия. В сказочных текстах во дворцах могут жить короли и королевы, правители и аристократы, но не Бог. Следовательно, в данном случае дворец символизирует иную реальность. Это не храм Девы Марии. Она могла бы жить в часовне или в церкви, но не в таком дворце.
В таком случае нам следует оказаться на месте румынского крестьянина. Он считал, что австрийские императоры Габсбурги жили во дворце; или же, например, в Италии во дворце жил Борромини. [29]Такие люди принадлежали к высшему свету, простолюдины им кланялись и считали их великими, то есть ожидали от них слов и поступков, которые поддерживают миропорядок. Однако следует отметить, что речь идет не о церкви. Получается, что в нашей сказке Пресвятая Дева оказывается изъятой из свойственного ей религиозного контекста. Скорее, она выступает в роли правительницы, королевы неизвестной страны. Она не является земной королевой, но с другой стороны, здесь она не является и Царицей Небесной, как в традиционной религии. Она королева, живущая на поверхности моря, что означает непознаваемое бессознательное — принцип правления, существующий вне опоры на осознанную человеком реальность, или в области, на которую люди проецируют свои религиозные идеи. Можно сказать, что она спроецирована на непознаваемое третье. Это вызывает серьезный интерес, ибо так мы осознаем место, где развивается архетип Пресвятой Девы Марии.
Как известно, архетипы имеют вековую историю. Юнг в какой-то мере попытался изложить историю христианства в своем эссе об Иове, [30]читая которое, можно увидеть, что архетипы констеллируются, развиваются, стареют, становятся своей противоположностью. Это целая драма, которая продолжается на протяжении веков и тысячелетий. И можно сказать, что некоторые архетипы исчезают. Когда-то они играли важную роль, но теперь утратили ее. Люди потеряли к ним интерес. Постепенно они забываются.
Существуют и другие архетипы, которые формируются, развиваются — иначе говоря, стремятся к своей реализации. Они вызывают интерес, порождают новые идеи. Сколько времени популярные фантазии будут амплифицировать популярный образ, столько же времени он будет востребован. Спонтанный процесс амплификации помогает раскрыть характерные черты нового времени, но если архетип стареет или исчезает, то в учении остается лишь то, что было известно ранее. Оно перестает приносить плоды, оно больше не вдохновляет людей на поиски новых идей.
Итак, то, что в нашей сказке Дева Мария оказывается «где-то там», в коллективном бессознательном, во дворце, и олицетворяет правителя, доминирование которого вызывает преклонение и вместе с тем ощущение жути, означает, что этот архетип все еще пребывает в процессе развития, находясь за горизонтом коллективного бессознательного. Например, интересно отметить, что после провозглашения папой римским догмата об Успении Пресвятой Девы Марии часть католических пасторов захотели вступить в брак, а также появились женщины, которые пожелали стать пасторами. Забавно, что ни одно из этих движений не апеллировало к догмату об Успении, хотя для любого психолога эта связь очевидна.
Почему бы этим пасторам не сказать: «Поскольку Пресвятая Дева Мария вступила в брачные чертоги, значит, на Небесах совершилось бракосочетание. А вы не идете в брачные чертоги и ничего для этого не делаете». Пасторы хотят жениться. Это желание соответствует архетипу. И почему бы женщинам не сказать: «Теперь мы хотим быть пасторами. Мы хотим быть допущенными в святая святых». Здесь существует явная психологическая связь, которую никто не замечает, но можно увидеть, как активизируется архетип, даже если люди ничего об этом не знают. Они не понимают, почему одним из них вдруг захотелось жениться, а другим стать пасторами. А причина заключается в развитии фемининного архетипа в коллективном бессознательном, которое происходит и по сей день. И тогда внезапно возникают странные движения среди людей, которые совершенно не осознают истинных причин своих действий.
Взглянув на это со стороны, можно увидеть, что эти люди ведут себя в полном соответствии с тем, что происходит в коллективном бессознательном. И феминистское движение тоже. Все эти движения имеют общие глубинные причины, хотя на первый взгляд у них между ними мало общего. Но, повторяю, если исследовать глубинные процессы, происходящие в коллективном бессознательном, можно наблюдать в миниатюре, что же действительно происходит в глубинах коллективной психики. И тогда человеку уже не страшны бурные волны поверхностной полемики — например, о том, должны ли женщины быть пасторами или следует ли пасторам жениться. Все это поверхностные волны, вызванные процессами, протекающими на самой глубине океана коллективного бессознательного. Однако очень важно стремиться выйти на поверхность этого фемининного образа. А если почитать сказки, можно узнать о реальности, стоящей за этим образом.
Итак, Пресвятая Дева Мария живет во дворце, а это значит, что сказка не уведет нас дальше эпохи христианства (может быть, не дальше, чем в средние века), а также что она связана с процессом, который и по сей день протекает в коллективном бессознательном.
Королева подплывает к дворцу, и кто-то сообщает ее служанкам, что здесь живет Дева Мария. Служанки боятся войти во дворец, поэтому королева входит туда сама, и, увидев яблоню с золотыми яблоками, решает одно из них сорвать, чего бы ей это ни стоило. Она говорит: «Если я не достану хотя бы одно из этих яблок, я умру». Служанки пытаются украсть одно яблоко, но у них ничего не получается. Тогда королева серьезно заболевает, ибо страстно желает получить яблоко. Служанки стараются изо всех сил, и наконец, им удается украсть яблоко и принести его королеве. Съев яблоко, та сразу ощущает свою шестимесячную беременность.
Такой поворот сюжета можно назвать уникальным. Обычно в сказках бывает так: съев волшебное яблоко, женщина становится беременной. Но в той сказке она не становится беременной, вкусив золотого яблока. Она только ощущает или осознает, что беременна, причем находится на шестом месяце. Поэтому ребенок, скорее всего, был зачат королем, и с этой точки зрения все нормально, ибо он является законным. Но королева не осознает этого. Она беременна и в то же время не беременна. Только после того, как королева съела яблоко и ее вырвало, она осознает это, но большая часть срока уже позади. Перед тем как начать исследовать этот странный и уникальный мотив — прежде я никогда не сталкивалась с подобными мотивами, — мне хочется обсудить символический смысл яблони.
Первая аналогия, которая приходит в голову, — очевидная ассоциация из христианской мифологии с райским Древом познания добра и зла, которое не называется яблоней, но христиане знают, что это была именно яблоня. Сорвав яблоко, Ева тем самым дала человечеству возможность осознать неизбежность смерти. Жизнь становится реальной, лишь если она ограничена смертью.
Другая всемирно известная яблоня — это дерево с золотыми яблоками, растущее в саду Гесперид. Эти яблоки тоже были украдены. Сад Гесперид находился на западе, где заходило солнце, а это направление связано с движением к смерти и входом в бессознательное. Яблоки Гесперид, в отличие от райских яблок, были золотыми, как и в нашей сказке. Согласно некоторым версиям мифа, это дерево было свадебным подарком Гере от Матери-Земли. В том, чтобы достать золотые яблоки Гесперид, состоял одиннадцатый подвиг Геракла; причем это был единственный подвиг, когда он использовал хитрость: чтобы достать золотые яблоки, ему пришлось обмануть Атласа. Таким образом, смерть и возрождение привносят ощущение осознания и познания.
В скандинавской мифологии у богини Идунн [31]были золотые яблоки, которые омолаживали богов и в результате те жили вечно. Именно на остров Авалон, где росли яблоки (слово apple происходит от бретонского слова aval), в конце своей жизни направился король Артур, а вовсе не к себе на родину. Именно яблоко раздора помогло мне впервые осознать ценность конфликта — конфликта, вызванного наличием смерти вместе с познанием. Ириду, богиню разногласий и раздоров, не пригласили на празднование свадьбы на Олимп. Поэтому она бросила золотое яблоко, сказав при этом: «Самой прекрасной». В итоге на это яблоко остались три претендентки: Гера, Афина и Афродита. Зевс умыл руки и протянул яблоко Парису, сыну Приама. Отец сослал юношу пасти овец, ибо ему сказали, что Парис навлечет беду на Трою. Парису пришлось выбирать самую прекрасную богиню. Гера обещала наделить его огромной властью, Афина — сделать победителем в войне, а Афродита пообещала ему в жены самую прекрасную женщину на свете. Он выбрал Афродиту, которая впоследствии помогла ему похитить у Менелая его жену Елену, что послужило причиной Троянской войны. В этом мифе происходит дифференциация разных фемининных качеств, и в результате конфликта и появления яблока раздора сознание несколько проясняется.
Мне хотелось бы сначала остановиться на этой очень странной связи яблока со страной мертвых, так как мы уже обнаружили такую связь с кораблем и кораблекрушением. Но сейчас выясняется, что корабль и яблоко в существенной мере символизируют смерть. Очевидно, они связаны с проблемой плодовитости; появляются дети — женщина хочет иметь ребенка — и смерть уже не за горами.
В процессе анализа у беременных женщин можно обнаружить много фантазий о смерти и очень сильный страх смерти. Естественно, не следует забывать, что вплоть до начала XIX века очень многие женщины умирали при родах. А если почитать биографии мужчин, живших в XVI, XVII и XVIII веках, то можно увидеть, что обычно они бывали трижды женаты и имели около пятнадцати детей, поскольку в те времена не было противозачаточных средств. Женщины все время рожали детей и часто умирали при родах или быстро теряли здоровье и старели из-за постоянной беременности и родов. Поэтому рождение и смерть были для них архетипическими событиями и вместе с тем конкретными проблемами. Я до сих пор отмечаю, что многие современные женщины, особенно во время первой беременности, испытывают сильный страх и у них развиваются фантазии о смерти. Но повторяю: это только круги на поверхности воды, отражающие протекание более глубоких процессов. Даже если роды проходят прекрасно, нет никакой реальной опасности и женщины их отлично переносят, все равно в их сновидениях присутствует странный мотив смерти. Происходят такие процессы, словно должна умереть девственница или незамужняя женщина, не имеющая связи с мужчинами, а вместе с тем роды для женщины являются ее собственным возрождением. После них она уже становится совершенно иной, не такой, как прежде. Она очень изменяется, проходя через процесс смерти-возрождения — на символическом уровне и вместе с тем через реальную опасность смерти.
Теперь рассмотрим третий мотив, который является настолько мистическим, что может даже вызвать смех и создать впечатление, будто я мистик, но я все равно о нем обязательно скажу. Беременным женщинам очень часто снится, что в мире мертвых их защищают вещи. Например, нити или материалы, которые потом в них проникают и превращаются в ребенка. Если такие сны интерпретировать рационально и редуктивно, можно сказать: «Это очевидно. Так проявляются генетические связи, которые тянутся от мертвых предков, от прапрапраотцов, переплетаются внутри женщины и превращаются в ребенка. Этот генетический материал, ДНК, переплетаясь, формирует внутри нее тело нового человека из тел миллионов мертвых предков. Эти клетки пережили смерть». Так звучит чисто редуктивная, биологическая интерпретация.
Но, по-моему, у этого феномена должен быть и какой-то психологический эквивалент. Индусам, которые верят в перевоплощение душ, такое объяснение дать очень легко. Из страны мертвых, куда ушли все предки, они возвращаются перевоплощенными. Я не слишком задумывалась, существует перевоплощение душ или нет. Могу лишь сказать, что была поражена такими сновидениями беременных женщин: что в зачатии или формировании ребенка огромную роль играет мотив переплетения, создания чего-то в стране мертвых, в мире предков, и это нечто через утробу женщины входит в реальную жизнь. Происходит так, словно женщина является средством или посредницей для того, чтобы взять нечто из страны мертвых и снова вернуть в жизнь в более широком смысле, чем только биологически.
Например, когда у эскимосов рождается ребенок, собираются дедушки и бабушки, если они еще живы, и наблюдают, кому ребенок улыбнется, и тогда называют ребенка таким же именем. А если дедушки и бабушки уже умерли, ребенку дают имя одного из них. Если ребенок не улыбается, а много хнычет, они говорят: «Это плохо» — и дают ему имя другого предка, которое, по их мнению, ему подходит. Именно этот предок возродится в новорожденном ребенке. Даже если другие предки еще живы, считается, что ребенок является продолжением рода этого деда или бабки. Поэтому в данном случае тоже реализуется идея, что ребенок несет в себе часть прошлого. Беременная женщина — сосуд, необходимый для этого чудесного процесса; она содержит в себе его таинство. А потому в своих фантазиях, а также в каком-то своем настроении и некоторых своих чувствах она очень близко подходит к смерти. Когда я впервые анализировала беременную женщину, то иногда испытывала сильный страх. Мне казалось, что-то идет не так, возникают серьезные сложности. Но теперь я настолько часто это замечаю и при этом происходят совершенно нормальные роды, что говорю: «Нет, такая близость смерти несет в себе несколько иной смысл». Это близость к запредельному, к неизвестным истокам, из которых исходит жизнь и куда она возвращается после смерти. Мое объяснение звучит именно так, пусть даже несколько поэтично.
Вторая функция и второй символический смысл яблока — создавать раздор и конфликт — также присутствуют в нашей сказке, ибо впоследствии происходит целая трагедия и всеобщая проблема, когда девушка превращается в кошку, которую нужно освобождать от заклятия. Ничего этого не произошло бы, если бы не случай с яблоком. Поэтому здесь тоже случилась катастрофа. Но, разумеется, самой близкой параллелью сказке является библейская история о райском саде. Один Бог знает, что добро, а что зло, но, вкусив яблока, человек тем самым стал претендовать на богоподобие; он тоже познает добро и зло. Поэтому в данном случае речь идет об осознании в процессе конфликта, осознании противоположностей в божестве. Мы можем углубиться в этот материал лишь при обсуждении образа кошки, ибо увидим (я это уже предвижу), что кошка является темной частью Пресвятой Богородицы.