Страница:
В семь часов утра Сэм Маккриди сидел на балконе и, глядя на спокойное лазурное море, неторопливо пил первую чашку кофе.
Он услышал, как под дверью его номера зашуршал свежий номер «Майами геральд».
Маккриди не поленился подняться, взял газету и вернулся на балкон. Сообщение «Ассошиэйтед Пресс» было помещено внизу на первой полосе, для этого пришлось пожертвовать информацией о выловленном рекордно большом омаре. Газета, ссылаясь на непроверенные источники, просто перепечатала сообщение информационного агентства. Заголовок гласил: БРИТАНСКИЙ ГУБЕРНАТОР УБИТ? Маккриди прочел статью несколько раз.
– Очень некстати, – пробормотал он и направился в ванную, чтобы принять душ, побриться и одеться.
В девять часов утра он на такси подъехал к британскому консульству, где представился сотрудником Министерства иностранных дел мистером Фрэнком Диллоном. Консула пришлось ждать полчаса. После.непродолжительной беседы с консулом с глазу на глаз Маккриди получил то, что ему было нужно: доступ к линии специальной телефонной связи с посольством в Вашингтоне. Около двадцати минут он разговаривал с главой бюро Интеллидженс Сервис в Вашингтоне, которого он хорошо знал еще по Лондону и с которым он просидел на семинаре ЦРУ всю прошлую неделю.
Вашингтонский коллега Маккриди подтвердил сообщение информационного агентства и добавил несколько деталей, которые только что передали из Лондона.
– Я вот подумал, не стоит ли мне посмотреть краем глаза, – сказал Маккриди.
– Не совсем наше дело, не так ли? – возразил шеф бюро.
– Вероятно, не наше, но взглянуть, мне кажется, все же стоит. Мне понадобятся деньги и надежная связь.
– Я договорюсь с консулом. Вы не могли бы позвать его к телефону?
Еще через час Маккриди покинул консульство с пачкой долларов, на которые он оставил расписку, и с «дипломатом», в котором лежали радиотелефон и шифровальное устройство с такой дальностью передачи, чтобы без помех можно было связываться с консульством в Майами. Оттуда шифрованные сообщения уйдут в Вашингтон.
Маккриди вернулся в «Сонеста Бич», уложил свои вещи, рассчитался за номер в отеле и позвонил в аэропорт. С компанией воздушных такси он договорился, что в два часа дня его за девяносто минут доставят на Саншайн.
Эдди Фаваро тоже встал рано. Он уже решил, что ему есть смысл начинать поиск только в одном месте – на рыболовном причале, где собираются любители спортивной ловли рыбы. Где бы Хулио Гомес ни остановился, большую часть отпуска он должен был провести там.
Не имея машины, Фаваро пошел пешком. Причал оказался недалеко. На всем пути едва ли не на каждой стене и на каждом дереве висели плакаты, призывающие островитян голосовать за того или другого кандидата. С плакатов лучезарно улыбались оба претендента на место премьер-министра: один внешне приятный и воспитанный метис, другой – крупный и веселый.
Некоторые плакаты были сорваны или замазаны то ли мальчишками, то ли приверженцами другого кандидата, но все были напечатаны типографским способом. На стене складского здания возле пристани краской был начертан другой призыв:
НАМ НУЖЕН РЕФЕРЕНДУМ. Когда Фаваро проходил недалеко от склада, мимо промчался черный джип, в котором сидели четыре человека.
Джип резко затормозил. Все четверо были в пестрых рубашках и широких темных очках, надежно скрывавших их глаза. Четыре черных головы серьезно оглядели призыв на стене склада, потом повернулись к Фаваро, словно это именно он только что написал на стене три слова. Фаваро пожал плечами, как бы говоря: я здесь ни при чем, меня это вообще не интересует. Четыре лица бесстрастно следили за ним, пока он не завернул за угол. Потом Фаваро услышал, как джип резко рванулся с места и умчался.
На рыболовном причале активно обсуждалась та же новость, что и в холле отеля. Фаваро подошел к группе островитян и спросил, кто из них возит туристов на рыбную ловлю. Кто-то показал на мужчину, возившегося в своей лодке.
Фаваро прошел вдоль причала, возле лодки присел на корточки, задал интересовавший его вопрос и показал фотографию Хулио Гомеса. Рыбак покачал головой.
– Да, он был здесь на прошлой неделе. Но он ходил с Джимми Доббзом, а лодка Джимми, «Галф Леди», вон там.
На «Галф Леди» не оказалось ни души. Фаваро сел на кнехт и стал ждать. Как любой полицейский, он знал цену терпению. За считанные секунды информацию получают только в телевизионных триллерах, а в действительности большую часть жизни детектив проводит в ожидании, Джимми Доббз появился в десять часов.
– Мистер Доббз?
– Он самый.
– Привет, меня зовут Эдди. Я из Флориды. Это ваша лодка?
– Чья же еще? Приехали порыбачить?
– Мое любимое занятие, – ответил Фаваро. – Мне рекомендовал вас один мой друг…
– Приятно слышать.
– Хулио Гомес. Помните его?
Честное, открытое лицо чернокожего рыбака помрачнело. Он спустился на палубу лодки, снял удилище с крепления, несколько секунд изучал блесну и крючок, потом протянул снасть Фаваро.
– Кубинского желтохвоста любите? Прямо под причалом ловится отличный желтохвост. Не здесь. Подальше.
Фаваро и Доббз прошли к концу пристани, где их никто не мог услышать. Фаваро не понял, зачем Доббз увел его от лодки.
Доббз взял у Фаваро спиннинг, умело забросил леску, потом стал медленно наматывать ее на катушку. Яркая блесна, поворачиваясь, тянулась недалеко от поверхности. К блесне метнулся было маленький каранг, но, почуяв неладное, в последний момент повернул назад.
– Хулио Гомеса убили, – мрачно сообщил Джимми Доббз.
– Я знаю, – сказал Фаваро. – Я хотел бы узнать, почему его убили. Я так понял, что он часто с вами рыбачил.
– Каждый год. Он – хороший человек, отличный парень.
– Он рассказывал вам, чем он занимается в Майами?
– Да. Но только раз.
– А вы об этом кому-нибудь говорили?
– Нет. Вы друг или товарищ по работе?
– И то и другое, Джимми. Скажите, когда вы последний раз видели Хулио?
– В четверг вечером. Вот здесь. Мы плавали весь день и договорились встретиться на следующий день утром. Он так и не пришел.
– Да, – сказал Фаваро. – В то утро он был уже на летном поле. Пытался улететь в Майами. Срочно. Выбрал не тот самолет. Он взорвался над морем. Почему мы можем говорить только здесь?
Джимми Доббз поймал на крючок двухфунтового каранкса и передал дрожащее удилище Фаваро. Американец неумело попытался намотать леску на катушку. Рыба воспользовалась плохо натянутой леской и сорвалась с крючка.
– На этих островах есть плохие люди, – объяснил Доббз… Только теперь Фаваро понял, почему атмосфера в городке показалась ему чем-то знакомой. Это была атмосфера страха, Любой полицейский из Майами знает, что такое страх. Каким-то образом страх проник и в этот райский уголок.
– Когда вы расстались, какое у него было настроение?
– Отличное. Он поймал на ужин хорошую рыбу. Он был всем доволен. Никаких проблем.
– Куда он пошел? Джимми Доббз удивился.
– К миссис Макдоналд, конечно. Он всегда у нее останавливался.
Миссис Макдоналд в пансионе не оказалось. Она ушла за покупками. Фаваро решил не ждать, зайти в пансион попозже, а пока проверить аэропорт. Он вернулся на Парламент-сквер. Там стояли два такси, но оба водителя были на ленче. Фаваро ничего не оставалось, как тоже пойти перекусить в «Куортер Дек» на другой стороне площади. Он занял место на веранде, откуда были видны обе машины. Все посетители возбужденно обменивались мнениями, тема была той же, что и за завтраком, – вчерашнее убийство губернатора.
– Сюда присылают детектива из Скотланд-Ярда, – Там возникли какие-то проблемы со связью. Кажется, там не могут открыть сейф губернатора. Я установлю новый аппарат, чтобы вы могли разговаривать с представительством высокого комиссара по прямой линии радиотелефонной связи. Разумеется, защищенной от подслушивания. И конечно, как только коронер закончит вскрытие, нам нужно будет вернуть тело.
Деловой подход мистера Баннистера понравился Ханне. Потом Ханна встретился с криминалистической бригадой; багамская полиция любезно предоставила в его распоряжение четырех специалистов. Совещание со специалистами продолжалось около часа.
Из окна Ханна бросил взгляд на бетонное поле аэродрома. В тридцати ярдах стоял готовый к взлету десятиместный самолет, который должен был доставить Ханну и его теперь большую команду на Саншайн. Между зданием и самолетом в ожидании подходящего момента томились две бригады телеоператоров. Ханна вздохнул.
Когда вопросы были окончательно согласованы, все направились из зала ожидания вниз. Ханну гут же атаковали репортеры с микрофонами, с раскрытыми записными книжками.
– Мистер Ханна, вы уверены, что скоро удастся арестовать… Не окажется ли это убийство политическим… Не связано ли убийство сэра Марстона с избирательной кампанией?…
Ханна приветливо кивнул репортерам, но не произнес ни слова. Под охраной багамских констеблей он и его команда вышли под горячие лучи тропического солнца и направились к самолету. Телевизионные камеры следили за каждым их шагом. Как только полицейские поднялись на борт, журналисты бросились к своим самолетам, взятым напрокат за огромные деньги или заказанным из лондонских офисов. Беспорядочной стаей чартерные самолеты выруливали к взлетной полосе. Было четыре часа двадцать пять минут.
В три часа тридцать минут небольшая «сессна» развернулась в воздухе для захода на посадку на заросшую травой посадочную полосу Саншайна.
– Довольно дикое место, – прокричал американский пилот сидевшему за его спиной пассажиру. – Красиво, но пусто. Я хочу сказать, здесь ничего нет.
– Современной технологии маловато, – согласился Сэм Маккриди.
Сквозь пластиковый колпак кабины он смотрел на приближающуюся пыльную полосу. Слева от нее стояли три здания – ангар из гофрированной листовой стали, низкий сарай с красной металлической крышей (здание аэропорта) и белый кубик с развевающимся над ним британским флагом (полицейский участок). Рядом со зданием аэропорта возле автомобиля стояли двое мужчин и разговаривали – один в рубашке с короткими рукавами, другой в шортах и майке.
«Сессна» опустилась ниже верхушек пальм, и колеса самолета ударились о гравий. Мимо быстро пролетели немногочисленные здания. Опустилось переднее колесо, поднялись закрылки. В конце взлетно-посадочной полосы пилот развернул самолет и подрулил к зданию аэропорта.
– Конечно, я помню тот самолет. Потом я узнал, что бедняги все погибли. Это ужасно.
Фаваро разыскал носильщика, который в ту пятницу загружал багаж в отсек «Навахо чифа». Носильщика звали Бен, он всегда загружал багаж в самолеты. Подобно большинству островитян, раскованный, честный, он готов был оказать любую помощь.
Фаваро показал ему фотографию.
– Вы помните этого человека?
– Конечно. Он просил хозяина самолета подбросить его до Ки-Уэста.
– Откуда вы это знаете?
– Я стоял рядом с ним, – объяснил Бен.
– Он был неспокоен, возбужден, торопился?
– Вы бы на его месте тоже заторопились. Он – сказал хозяину, что ему позвонила жена и сказала, что их ребенок заболел. Девушка сказала, это ужасно, надо помочь человеку. Ну, тогда хозяин сказал, что вот этот может лететь с ними до Ки-Уэста.
– Рядом был кто-нибудь посторонний?
Бен задумался.
– Был там еще один, он помогал грузить чемоданы. Думаю, его нанял хозяин.
– Как он выглядел, тот второй грузчик?
– Я его раньше никогда не видел, – объяснил Бен, – Чернокожий, не с Саншайна, пестрая рубашка, темные очки. Молчал как рыба.
К зданию аэропорта подрулила «сессна». Защищаясь от пыли, Фаваро и Бен прикрыли рукой глаза. Из самолета вышел мужчина среднего телосложения в помятом костюме, извлек из багажного отделения сумку и «дипломат», отошел на два-три шага, помахал пилоту рукой и скрылся в здании.
Фаваро было над чем подумать, Хулио Гомес не любил врать. Но у него не было ни жены, ни детей. Стало быть, ему очень нужно было попасть на тот самолет – и как можно скорее добраться до Майами. Но почему? Зная своего друга, Фаваро был убежден, что Хулио Гомесу грозила опасность. Бомба предназначалась не Клингеру, а Гомесу. Фаваро поблагодарил Бена и пошел к ожидавшему его такси. Фаваро уже распахнул дверцу, когда его остановили произнесенные на хорошем английском слова:
– Я понимаю, что прошу слишком много, но не могли бы вы подбросить меня до города? На стоянке здесь ни одной машины.
Это был мужчина, прилетевший на «сессне».
– Конечно, – сразу согласился Фаваро. – Будьте моим гостем.
– Чертовски любезно с вашей стороны, – сказал англичанин бросая сумку в багажник.
За те пять минут, что такси ехало до города, он представился:
– Фрэнк Диллон.
– Эдди Фаваро, – сказал американец. – Приехали ловить рыбу?
– К сожалению, нет. Я не большой любитель рыбной ловли. Сейчас я в отпуске, просто ищу спокойный, мирный уголок.
– Ничего не выйдет, – разочаровал англичанина Фаваро. – Здесь настоящее столпотворение. С минуты на минуту прилетят детективы из Лондона и репортеры со всего света. Вчера вечером кто-то застрелил губернатора в его саду.
– Боже милостивый.
Он услышал, как под дверью его номера зашуршал свежий номер «Майами геральд».
Маккриди не поленился подняться, взял газету и вернулся на балкон. Сообщение «Ассошиэйтед Пресс» было помещено внизу на первой полосе, для этого пришлось пожертвовать информацией о выловленном рекордно большом омаре. Газета, ссылаясь на непроверенные источники, просто перепечатала сообщение информационного агентства. Заголовок гласил: БРИТАНСКИЙ ГУБЕРНАТОР УБИТ? Маккриди прочел статью несколько раз.
– Очень некстати, – пробормотал он и направился в ванную, чтобы принять душ, побриться и одеться.
В девять часов утра он на такси подъехал к британскому консульству, где представился сотрудником Министерства иностранных дел мистером Фрэнком Диллоном. Консула пришлось ждать полчаса. После.непродолжительной беседы с консулом с глазу на глаз Маккриди получил то, что ему было нужно: доступ к линии специальной телефонной связи с посольством в Вашингтоне. Около двадцати минут он разговаривал с главой бюро Интеллидженс Сервис в Вашингтоне, которого он хорошо знал еще по Лондону и с которым он просидел на семинаре ЦРУ всю прошлую неделю.
Вашингтонский коллега Маккриди подтвердил сообщение информационного агентства и добавил несколько деталей, которые только что передали из Лондона.
– Я вот подумал, не стоит ли мне посмотреть краем глаза, – сказал Маккриди.
– Не совсем наше дело, не так ли? – возразил шеф бюро.
– Вероятно, не наше, но взглянуть, мне кажется, все же стоит. Мне понадобятся деньги и надежная связь.
– Я договорюсь с консулом. Вы не могли бы позвать его к телефону?
Еще через час Маккриди покинул консульство с пачкой долларов, на которые он оставил расписку, и с «дипломатом», в котором лежали радиотелефон и шифровальное устройство с такой дальностью передачи, чтобы без помех можно было связываться с консульством в Майами. Оттуда шифрованные сообщения уйдут в Вашингтон.
Маккриди вернулся в «Сонеста Бич», уложил свои вещи, рассчитался за номер в отеле и позвонил в аэропорт. С компанией воздушных такси он договорился, что в два часа дня его за девяносто минут доставят на Саншайн.
* * *
Эдди Фаваро тоже встал рано. Он уже решил, что ему есть смысл начинать поиск только в одном месте – на рыболовном причале, где собираются любители спортивной ловли рыбы. Где бы Хулио Гомес ни остановился, большую часть отпуска он должен был провести там.
Не имея машины, Фаваро пошел пешком. Причал оказался недалеко. На всем пути едва ли не на каждой стене и на каждом дереве висели плакаты, призывающие островитян голосовать за того или другого кандидата. С плакатов лучезарно улыбались оба претендента на место премьер-министра: один внешне приятный и воспитанный метис, другой – крупный и веселый.
Некоторые плакаты были сорваны или замазаны то ли мальчишками, то ли приверженцами другого кандидата, но все были напечатаны типографским способом. На стене складского здания возле пристани краской был начертан другой призыв:
НАМ НУЖЕН РЕФЕРЕНДУМ. Когда Фаваро проходил недалеко от склада, мимо промчался черный джип, в котором сидели четыре человека.
Джип резко затормозил. Все четверо были в пестрых рубашках и широких темных очках, надежно скрывавших их глаза. Четыре черных головы серьезно оглядели призыв на стене склада, потом повернулись к Фаваро, словно это именно он только что написал на стене три слова. Фаваро пожал плечами, как бы говоря: я здесь ни при чем, меня это вообще не интересует. Четыре лица бесстрастно следили за ним, пока он не завернул за угол. Потом Фаваро услышал, как джип резко рванулся с места и умчался.
На рыболовном причале активно обсуждалась та же новость, что и в холле отеля. Фаваро подошел к группе островитян и спросил, кто из них возит туристов на рыбную ловлю. Кто-то показал на мужчину, возившегося в своей лодке.
Фаваро прошел вдоль причала, возле лодки присел на корточки, задал интересовавший его вопрос и показал фотографию Хулио Гомеса. Рыбак покачал головой.
– Да, он был здесь на прошлой неделе. Но он ходил с Джимми Доббзом, а лодка Джимми, «Галф Леди», вон там.
На «Галф Леди» не оказалось ни души. Фаваро сел на кнехт и стал ждать. Как любой полицейский, он знал цену терпению. За считанные секунды информацию получают только в телевизионных триллерах, а в действительности большую часть жизни детектив проводит в ожидании, Джимми Доббз появился в десять часов.
– Мистер Доббз?
– Он самый.
– Привет, меня зовут Эдди. Я из Флориды. Это ваша лодка?
– Чья же еще? Приехали порыбачить?
– Мое любимое занятие, – ответил Фаваро. – Мне рекомендовал вас один мой друг…
– Приятно слышать.
– Хулио Гомес. Помните его?
Честное, открытое лицо чернокожего рыбака помрачнело. Он спустился на палубу лодки, снял удилище с крепления, несколько секунд изучал блесну и крючок, потом протянул снасть Фаваро.
– Кубинского желтохвоста любите? Прямо под причалом ловится отличный желтохвост. Не здесь. Подальше.
Фаваро и Доббз прошли к концу пристани, где их никто не мог услышать. Фаваро не понял, зачем Доббз увел его от лодки.
Доббз взял у Фаваро спиннинг, умело забросил леску, потом стал медленно наматывать ее на катушку. Яркая блесна, поворачиваясь, тянулась недалеко от поверхности. К блесне метнулся было маленький каранг, но, почуяв неладное, в последний момент повернул назад.
– Хулио Гомеса убили, – мрачно сообщил Джимми Доббз.
– Я знаю, – сказал Фаваро. – Я хотел бы узнать, почему его убили. Я так понял, что он часто с вами рыбачил.
– Каждый год. Он – хороший человек, отличный парень.
– Он рассказывал вам, чем он занимается в Майами?
– Да. Но только раз.
– А вы об этом кому-нибудь говорили?
– Нет. Вы друг или товарищ по работе?
– И то и другое, Джимми. Скажите, когда вы последний раз видели Хулио?
– В четверг вечером. Вот здесь. Мы плавали весь день и договорились встретиться на следующий день утром. Он так и не пришел.
– Да, – сказал Фаваро. – В то утро он был уже на летном поле. Пытался улететь в Майами. Срочно. Выбрал не тот самолет. Он взорвался над морем. Почему мы можем говорить только здесь?
Джимми Доббз поймал на крючок двухфунтового каранкса и передал дрожащее удилище Фаваро. Американец неумело попытался намотать леску на катушку. Рыба воспользовалась плохо натянутой леской и сорвалась с крючка.
– На этих островах есть плохие люди, – объяснил Доббз… Только теперь Фаваро понял, почему атмосфера в городке показалась ему чем-то знакомой. Это была атмосфера страха, Любой полицейский из Майами знает, что такое страх. Каким-то образом страх проник и в этот райский уголок.
– Когда вы расстались, какое у него было настроение?
– Отличное. Он поймал на ужин хорошую рыбу. Он был всем доволен. Никаких проблем.
– Куда он пошел? Джимми Доббз удивился.
– К миссис Макдоналд, конечно. Он всегда у нее останавливался.
Миссис Макдоналд в пансионе не оказалось. Она ушла за покупками. Фаваро решил не ждать, зайти в пансион попозже, а пока проверить аэропорт. Он вернулся на Парламент-сквер. Там стояли два такси, но оба водителя были на ленче. Фаваро ничего не оставалось, как тоже пойти перекусить в «Куортер Дек» на другой стороне площади. Он занял место на веранде, откуда были видны обе машины. Все посетители возбужденно обменивались мнениями, тема была той же, что и за завтраком, – вчерашнее убийство губернатора.
– Сюда присылают детектива из Скотланд-Ярда, – Там возникли какие-то проблемы со связью. Кажется, там не могут открыть сейф губернатора. Я установлю новый аппарат, чтобы вы могли разговаривать с представительством высокого комиссара по прямой линии радиотелефонной связи. Разумеется, защищенной от подслушивания. И конечно, как только коронер закончит вскрытие, нам нужно будет вернуть тело.
Деловой подход мистера Баннистера понравился Ханне. Потом Ханна встретился с криминалистической бригадой; багамская полиция любезно предоставила в его распоряжение четырех специалистов. Совещание со специалистами продолжалось около часа.
Из окна Ханна бросил взгляд на бетонное поле аэродрома. В тридцати ярдах стоял готовый к взлету десятиместный самолет, который должен был доставить Ханну и его теперь большую команду на Саншайн. Между зданием и самолетом в ожидании подходящего момента томились две бригады телеоператоров. Ханна вздохнул.
Когда вопросы были окончательно согласованы, все направились из зала ожидания вниз. Ханну гут же атаковали репортеры с микрофонами, с раскрытыми записными книжками.
– Мистер Ханна, вы уверены, что скоро удастся арестовать… Не окажется ли это убийство политическим… Не связано ли убийство сэра Марстона с избирательной кампанией?…
Ханна приветливо кивнул репортерам, но не произнес ни слова. Под охраной багамских констеблей он и его команда вышли под горячие лучи тропического солнца и направились к самолету. Телевизионные камеры следили за каждым их шагом. Как только полицейские поднялись на борт, журналисты бросились к своим самолетам, взятым напрокат за огромные деньги или заказанным из лондонских офисов. Беспорядочной стаей чартерные самолеты выруливали к взлетной полосе. Было четыре часа двадцать пять минут.
* * *
В три часа тридцать минут небольшая «сессна» развернулась в воздухе для захода на посадку на заросшую травой посадочную полосу Саншайна.
– Довольно дикое место, – прокричал американский пилот сидевшему за его спиной пассажиру. – Красиво, но пусто. Я хочу сказать, здесь ничего нет.
– Современной технологии маловато, – согласился Сэм Маккриди.
Сквозь пластиковый колпак кабины он смотрел на приближающуюся пыльную полосу. Слева от нее стояли три здания – ангар из гофрированной листовой стали, низкий сарай с красной металлической крышей (здание аэропорта) и белый кубик с развевающимся над ним британским флагом (полицейский участок). Рядом со зданием аэропорта возле автомобиля стояли двое мужчин и разговаривали – один в рубашке с короткими рукавами, другой в шортах и майке.
«Сессна» опустилась ниже верхушек пальм, и колеса самолета ударились о гравий. Мимо быстро пролетели немногочисленные здания. Опустилось переднее колесо, поднялись закрылки. В конце взлетно-посадочной полосы пилот развернул самолет и подрулил к зданию аэропорта.
– Конечно, я помню тот самолет. Потом я узнал, что бедняги все погибли. Это ужасно.
Фаваро разыскал носильщика, который в ту пятницу загружал багаж в отсек «Навахо чифа». Носильщика звали Бен, он всегда загружал багаж в самолеты. Подобно большинству островитян, раскованный, честный, он готов был оказать любую помощь.
Фаваро показал ему фотографию.
– Вы помните этого человека?
– Конечно. Он просил хозяина самолета подбросить его до Ки-Уэста.
– Откуда вы это знаете?
– Я стоял рядом с ним, – объяснил Бен.
– Он был неспокоен, возбужден, торопился?
– Вы бы на его месте тоже заторопились. Он – сказал хозяину, что ему позвонила жена и сказала, что их ребенок заболел. Девушка сказала, это ужасно, надо помочь человеку. Ну, тогда хозяин сказал, что вот этот может лететь с ними до Ки-Уэста.
– Рядом был кто-нибудь посторонний?
Бен задумался.
– Был там еще один, он помогал грузить чемоданы. Думаю, его нанял хозяин.
– Как он выглядел, тот второй грузчик?
– Я его раньше никогда не видел, – объяснил Бен, – Чернокожий, не с Саншайна, пестрая рубашка, темные очки. Молчал как рыба.
К зданию аэропорта подрулила «сессна». Защищаясь от пыли, Фаваро и Бен прикрыли рукой глаза. Из самолета вышел мужчина среднего телосложения в помятом костюме, извлек из багажного отделения сумку и «дипломат», отошел на два-три шага, помахал пилоту рукой и скрылся в здании.
Фаваро было над чем подумать, Хулио Гомес не любил врать. Но у него не было ни жены, ни детей. Стало быть, ему очень нужно было попасть на тот самолет – и как можно скорее добраться до Майами. Но почему? Зная своего друга, Фаваро был убежден, что Хулио Гомесу грозила опасность. Бомба предназначалась не Клингеру, а Гомесу. Фаваро поблагодарил Бена и пошел к ожидавшему его такси. Фаваро уже распахнул дверцу, когда его остановили произнесенные на хорошем английском слова:
– Я понимаю, что прошу слишком много, но не могли бы вы подбросить меня до города? На стоянке здесь ни одной машины.
Это был мужчина, прилетевший на «сессне».
– Конечно, – сразу согласился Фаваро. – Будьте моим гостем.
– Чертовски любезно с вашей стороны, – сказал англичанин бросая сумку в багажник.
За те пять минут, что такси ехало до города, он представился:
– Фрэнк Диллон.
– Эдди Фаваро, – сказал американец. – Приехали ловить рыбу?
– К сожалению, нет. Я не большой любитель рыбной ловли. Сейчас я в отпуске, просто ищу спокойный, мирный уголок.
– Ничего не выйдет, – разочаровал англичанина Фаваро. – Здесь настоящее столпотворение. С минуты на минуту прилетят детективы из Лондона и репортеры со всего света. Вчера вечером кто-то застрелил губернатора в его саду.
– Боже милостивый.
Глава 3
До пансиона было несколько сотен ярдов. На противоположной стороне площади Парламент-сквер с кузова грузовика к небольшой покорной толпе островитян обращался с речью крупный мужчина. Сам мистер Ливингстон. До Фаваро донесся громкий голос оратора:
– Я говорю вам, братья и сестры, вы должны получить свою долю богатства этих островов. Вы должны получить свою долю рыбы, которую ловят в океане, свою долю прекрасных вилл немногих богачей, которые живут на холмах, вы должны…
Толпа воспринимала страстную речь без особого энтузиазма. Рядом с грузовиком стояли те двое громил, которые во время ленча в отеле «Куортер Дек» срывали плакаты с изображением Джонсона и на их место клеили свои. Похожие на громил другие сторонники Ливингстона рассеялись в толпе и ждали сигнала, чтобы приветствовать речь вождя бурными аплодисментами и радостными воплями. Никто из островитян не стал аплодировать. Фаваро пошел дальше. На этот раз миссис Макдоналд оказалась дома.
Самолет с Десмондом Ханной и его помощниками приземлился без двадцати шесть, когда уже заметно стемнело. Тут же совершили посадку еще четыре небольших самолета; их пилоты торопились в обратный рейс, пока не стало совсем темно. Они выгрузили бригады репортеров и операторов из Би-би-си, Ай-ти-ви, объединенную команду «Санди тайме» и «Санди телеграф», а также Сабрину Теннант и ее помощников из компании Британского спутникового вещания.
Ханну, Паркера, Баннистера и четырех багамских детективов встречали лейтенант Хаверсток в кремовом тропическом костюме и старший инспектор Джонс в своей неизменно безукоризненной форме. Предчувствуя возможность заработать несколько долларов, возле летного поля появились оба городских такси и несколько небольших фургонов. Все машины расхватали в мгновение ока.
Пока выполнялись необходимые формальности и гости добирались до отеля «Куортер Дек», стало совсем темно. Ханна заявил, что не видит смысла начинать расследование при свечах, но просил не снимать охрану резиденции губернатора всю ночь. Инспектор Джонс, гордый тем, что ему посчастливилось работать с настоящим главным инспектором Скотланд-Ярда, тут же отдал необходимые распоряжения.
Ханна устал. Пусть на островах пошел только седьмой час, но его биологические часы говорили, что уже одиннадцать часов вечера, а он был на ногах с четырех утра. Ханна пообедал в компании Паркера и лейтенанта Хаверстока, который, как мог, детально рассказал, что же на самом деле произошло сутки назад.
Потом Ханна отправился спать.
Журналисты с их богатой практикой мгновенно и безошибочно нашли путь в бар. После того как были опустошены первые рюмки и бокалы, обычная для иностранных корреспондентов на выезде шутливая болтовня постепенно становилась все громче и громче. Никто не обратил внимания на мужчину в помятом тропическом костюме, который сидел в дальнем углу и прислушивался к оживленным разговорам журналистов.
– Куда он пошел? – спросил Эдди Фаваро.
Он сидел на кухне миссис Макдоналд. Добрая хозяйка угощала гостя похлебкой из моллюсков.
– Он пошел в «Куортер Дек» выпить пива, – ответила она.
– У него было хорошее настроение?
– Господи помилуй, мистер Фаваро, он был счастливейшим человеком, – громким мелодичным голосом отвечала миссис Макдоналд, – На ужин я приготовила отличную рыбу. Он сказал, что вернется в восемь. Я его предупреждала, чтобы он не опаздывал, иначе дорадо пересохнет и потеряет вкус. Он засмеялся и сказал, что будет вовремя.
– Он пришел, как обещал?
– Нет, друг мой, нет. Он опоздал на час, даже больше. И рыба потеряла-таки вкус, А он нес какую-то чепуху.
– Что он говорил? Какую чепуху?
– Он мало говорил. Вроде бы что-то ему не давало покоя. А потом сказал, что увидел скорпиона. Доедайте суп. Это не просто суп, это дар Божий.
Фаваро застыл, не донеся ложку до рта.
– Он так и сказал, что видел скорпиона? Миссис Макдоналд, вспоминая, наморщила лоб.
– Точно так и сказал.
Фаваро разделался с похлебкой, поблагодарил хозяйку и вернулся в отель. Бар был переполнен. Он нашел свободное место в дальнем углу, подальше от шумливых репортеров. На крайнем табурете сидел тот англичанин, которого он подвез от летного поля до города. Англичанин, узнав Фаваро, приветственно поднял бокал, но не сказал ни слова. Спасибо и на этом, подумал Фаваро. Слава Богу, что этот чертов англичанин не лезет с разговорами.
Эдди Фаваро нужно было основательно поразмыслить. Итак, он знал, как погиб его друг и коллега. Теперь, веротно, он узнал ответ и на второй вопрос – почему убили Хулио. Каким-то непостижимым образом на этих райских островах Хулио Гомес встретил – ау ползала по траве в поисках гильз, которые должны были быть выброшены из оружия убийцы. Поиски были очень тщательными, ведь по неосторожности крохотную гильзу могли втоптать в землю. Сразу после убийства лейтенант Хаверсток, старший инспектор Джонс и его дядя доктор Джонс исходили всю лужайку, лишив детективов надежды найти следы убийцы.
Ханна осмотрел стальную калитку в стене сада, а тем временем багамский дактилоскопист пытался найти на металле отпечатки пальцев. Никаких отпечатков так и не нашли. Если убийца вошел через эту калитку, а, очевидно, так оно и было, рассуждал Ханна, и тут же выстрелил, то губернатор в тот момент должен был стоять где-то между калиткой и коралловой стеной – под лестницей, которая вела в гостиную. Если пуля прошла навылет, то она должна была попасть в стену. Ханна посоветовал ползавшим по траве багамским специалистам переключить внимание на выложенную толчеными раковинами тропинку, которая шла вдоль стены дома. Потом Ханна вернулся в дом, чтобы поговорить с леди Моберли.
Тощая бледная вдова с волосами мышиного цвета и с пожелтевшей от долгой жизни в тропиках кожей встретила детектива в той гостиной, где сэр Марстон принимал петицию от делегации Комитета сознательных граждан.
Появился Джефферсон с охлажденным лагерем на подносе. Ханна заколебался, но потом взял бокал – уж слишком жаркое выдалось утро. Леди Моберли предпочла грейпфрутовый сок. На бокал с пивом она смотрела голодными глазами. О Господи, вздохнул Ханна, только этого мне и не хватало.
Ничего нового леди Моберли сообщить не могла. Насколько ей было известно, у ее мужа не было врагов. О преступлениях по политическим мотивам на островах вообще не имели понятия. Да, конечно, предвыборная кампания породила кое-какие противоречия, но пока все происходило строго в рамках демократического процесса. Леди Моберли задумалась.
В момент убийства она была в пяти милях от резиденции, в небольшой благотворительной больнице на склоне холма Спай-гласе. Деньги на строительство больницы пожертвовал мистер Маркус Джонсон, очень порядочный человек и большой филантроп; во всяком случае, он стал филантропом с тех пор, как шесть месяцев назад вернулся на родные острова Баркли. Леди Моберли согласилась стать патронессой больницы. Она приехала на служебном «ягуаре» мужа, за рулем которого сидел шофер губернатора Стоун.
Ханна поблагодарил леди Моберли и встал. Со стороны сада Паркер постучал в окно. Ханна вышел на террасу. Паркер не скрывал радостного возбуждения.
– Вы были правы, сэр. Вот она.
Он протянул правую руку. На его ладони лежал искореженный сплющенный кусочек металла – то, что когда-то было свинцовой пулей. Ханна бросил на молодого детектива мрачный взгляд.
– Благодарю за усердие, – сказал он. – Но в следующий раз, пожалуйста, не забудьте о пинцете и силтановом пакетике.
Паркер побледнел, потом бросился в сад, положил пулю на измельченный ракушечник, раскрыл «сумку убийств» и достал из нее пинцет. Багамские детективы усмехнулись.
Паркер осторожно взял сплющенную пулю пинцетом и опустил ее в маленький прозрачный мешочек.
– Теперь заверните пакетик в вату у положите в стеклянную баночку с завинчивающейся крышкой, – сказал Ханна.
Паркер в точности выполнил указания.
– Благодарю вас. Теперь положите банку в «сумку убийств» и держите там, пока мы не отошлем ее на баллистическую экспертизу, – сказал Ханна и вздохнул, С этим зеленым юнцом хлопот не оберешься. Ханна стал подумывать, не лучше ли ему обойтись вообще без помощника.
Потом приехал вызванный Ханной доктор Карактакус Джонс. Ханна был рад возможности поговорить не с дилетантом. Доктор Джонс рассказал, как два дня назад в начале седьмого часа к нему домой прибежал Джефферсон, которого послал лейтенант Хаверсток. Джефферсон сказал, что доктору нужно немедленно ехать в резиденцию губернатора, потому что в сэра Марстона стреляли. Дворецкий забыл упомянуть, что рана оказалась смертельной, поэтому доктор Джонс взял свой саквояж и поехал в надежде на то, что он сможет чем-то помочь. Оказалось, что помочь уже ничем нельзя.
Ханна провел доктора Джонса в кабинет покойного сэра Марстона и попросил его как коронера островов Баркли подписать разрешение на отправку тела в Нассау для вскрытия.
В британской юриспруденции наивысшей судебной инстанцией является даже не палата лордов, а суд при коронере – Он предшествует любому судебному разбирательству. Чтобы перевезти тело с острова Саншайн на Багамские острова, необходимо разрешение коронера. Доктор Джонс без колебаний подписал разрешение, и оно приобрело законную силу. Баннистер, сотрудник представительства высокого комиссара в Нассау, закончив установку новой системы связи, отпечатал документ на бланке губернатора. Потом Ханна попросил доктора Джонса показать ему тело.
Они спустились к причалам. Два констебля из отряда старшего инспектора Джонса открыли ледник, из груды рыб извлекли замерзший труп губернатора, перенесли его к соседнему зданию склада с его теневой стороны и положили на снятую с петель Дверь, установленную на двух козлах.
Наступил момент торжества для телеоператоров, которые, получив подкрепление в виде бригады Си-эн-эн из Майами, старались не отставать от Ханны с самого утра. Они запечатлели на пленку все, а в вечерние новости Си-эн-эн попал даже марлин, в компании которого губернатор провел последние тридцать шесть часов.
Ханна приказал внести тело на склад, закрыть двери и не пускать никого из Прессы и телевидения. Потом он осмотрел окоченевшее тело настолько тщательно, насколько это позволял толстый слой инея. Доктор Джонс стоял рядом. Ханна сразу обратил внимание на пулевое отверстие в груди губернатора, а потом заметил круглую дыру в левом рукаве.
Детектив пальцами долго растирал ткань, пока тепло его руки не растопило иней и ткань не стала податливой. Теперь обнаружилось и второе отверстие – выходное. Но на коже никаких следов не было. Ханна обернулся к Паркеру.
– Было не меньше двух пуль, – негромко произнес он. – Мы не нашли вторую.
– Возможно, она осталась в теле, – предположил доктор Джонс.
– Вполне возможно, – согласился Ханна. – Но будь я проклят, если я вижу хоть намек на выходное отверстие. На морозе кожа сильно сжалась. И все же, Питер, нужно еще раз осмотреть место, где стоял или сидел губернатор. Еще и еще раз. Просто на всякий случай, не упустили ли мы чего.
Ханна распорядился, чтобы тело губернатора убрали в ледник. Снова заработали теле – и кинокамеры. На детектива обрушился град вопросов. Он улыбнулся и сказал:
– Всему свое время, леди и джентльмены. Пока еще рано.
– Но мы уже нашли пулю, – гордо сообщил Паркер. Камеры дружно повернулись объективами к Паркеру. Ханна пожалел, что убийца выбрал не ту жертву. В любое мгновение могла возникнуть стихийная пресс-конференция, а Ханне пока она была совсем не нужна.
– Вечером вы получите детальное сообщение для прессы, – сказал Ханна. – Пока же нам нужно работать. Благодарю вас.
Он втолкнул Паркера в полицейский «лендровер», и они поехали в резиденцию губернатора. Ханна попросил Баннистера позвонить в Нассау и заказать на середину дня самолет с двумя санитарами, носилками на колесиках и похоронным мешком. Потом он проводил доктора Джонса до машины.
– Я говорю вам, братья и сестры, вы должны получить свою долю богатства этих островов. Вы должны получить свою долю рыбы, которую ловят в океане, свою долю прекрасных вилл немногих богачей, которые живут на холмах, вы должны…
Толпа воспринимала страстную речь без особого энтузиазма. Рядом с грузовиком стояли те двое громил, которые во время ленча в отеле «Куортер Дек» срывали плакаты с изображением Джонсона и на их место клеили свои. Похожие на громил другие сторонники Ливингстона рассеялись в толпе и ждали сигнала, чтобы приветствовать речь вождя бурными аплодисментами и радостными воплями. Никто из островитян не стал аплодировать. Фаваро пошел дальше. На этот раз миссис Макдоналд оказалась дома.
Самолет с Десмондом Ханной и его помощниками приземлился без двадцати шесть, когда уже заметно стемнело. Тут же совершили посадку еще четыре небольших самолета; их пилоты торопились в обратный рейс, пока не стало совсем темно. Они выгрузили бригады репортеров и операторов из Би-би-си, Ай-ти-ви, объединенную команду «Санди тайме» и «Санди телеграф», а также Сабрину Теннант и ее помощников из компании Британского спутникового вещания.
Ханну, Паркера, Баннистера и четырех багамских детективов встречали лейтенант Хаверсток в кремовом тропическом костюме и старший инспектор Джонс в своей неизменно безукоризненной форме. Предчувствуя возможность заработать несколько долларов, возле летного поля появились оба городских такси и несколько небольших фургонов. Все машины расхватали в мгновение ока.
Пока выполнялись необходимые формальности и гости добирались до отеля «Куортер Дек», стало совсем темно. Ханна заявил, что не видит смысла начинать расследование при свечах, но просил не снимать охрану резиденции губернатора всю ночь. Инспектор Джонс, гордый тем, что ему посчастливилось работать с настоящим главным инспектором Скотланд-Ярда, тут же отдал необходимые распоряжения.
Ханна устал. Пусть на островах пошел только седьмой час, но его биологические часы говорили, что уже одиннадцать часов вечера, а он был на ногах с четырех утра. Ханна пообедал в компании Паркера и лейтенанта Хаверстока, который, как мог, детально рассказал, что же на самом деле произошло сутки назад.
Потом Ханна отправился спать.
Журналисты с их богатой практикой мгновенно и безошибочно нашли путь в бар. После того как были опустошены первые рюмки и бокалы, обычная для иностранных корреспондентов на выезде шутливая болтовня постепенно становилась все громче и громче. Никто не обратил внимания на мужчину в помятом тропическом костюме, который сидел в дальнем углу и прислушивался к оживленным разговорам журналистов.
* * *
– Куда он пошел? – спросил Эдди Фаваро.
Он сидел на кухне миссис Макдоналд. Добрая хозяйка угощала гостя похлебкой из моллюсков.
– Он пошел в «Куортер Дек» выпить пива, – ответила она.
– У него было хорошее настроение?
– Господи помилуй, мистер Фаваро, он был счастливейшим человеком, – громким мелодичным голосом отвечала миссис Макдоналд, – На ужин я приготовила отличную рыбу. Он сказал, что вернется в восемь. Я его предупреждала, чтобы он не опаздывал, иначе дорадо пересохнет и потеряет вкус. Он засмеялся и сказал, что будет вовремя.
– Он пришел, как обещал?
– Нет, друг мой, нет. Он опоздал на час, даже больше. И рыба потеряла-таки вкус, А он нес какую-то чепуху.
– Что он говорил? Какую чепуху?
– Он мало говорил. Вроде бы что-то ему не давало покоя. А потом сказал, что увидел скорпиона. Доедайте суп. Это не просто суп, это дар Божий.
Фаваро застыл, не донеся ложку до рта.
– Он так и сказал, что видел скорпиона? Миссис Макдоналд, вспоминая, наморщила лоб.
– Точно так и сказал.
Фаваро разделался с похлебкой, поблагодарил хозяйку и вернулся в отель. Бар был переполнен. Он нашел свободное место в дальнем углу, подальше от шумливых репортеров. На крайнем табурете сидел тот англичанин, которого он подвез от летного поля до города. Англичанин, узнав Фаваро, приветственно поднял бокал, но не сказал ни слова. Спасибо и на этом, подумал Фаваро. Слава Богу, что этот чертов англичанин не лезет с разговорами.
Эдди Фаваро нужно было основательно поразмыслить. Итак, он знал, как погиб его друг и коллега. Теперь, веротно, он узнал ответ и на второй вопрос – почему убили Хулио. Каким-то непостижимым образом на этих райских островах Хулио Гомес встретил – ау ползала по траве в поисках гильз, которые должны были быть выброшены из оружия убийцы. Поиски были очень тщательными, ведь по неосторожности крохотную гильзу могли втоптать в землю. Сразу после убийства лейтенант Хаверсток, старший инспектор Джонс и его дядя доктор Джонс исходили всю лужайку, лишив детективов надежды найти следы убийцы.
Ханна осмотрел стальную калитку в стене сада, а тем временем багамский дактилоскопист пытался найти на металле отпечатки пальцев. Никаких отпечатков так и не нашли. Если убийца вошел через эту калитку, а, очевидно, так оно и было, рассуждал Ханна, и тут же выстрелил, то губернатор в тот момент должен был стоять где-то между калиткой и коралловой стеной – под лестницей, которая вела в гостиную. Если пуля прошла навылет, то она должна была попасть в стену. Ханна посоветовал ползавшим по траве багамским специалистам переключить внимание на выложенную толчеными раковинами тропинку, которая шла вдоль стены дома. Потом Ханна вернулся в дом, чтобы поговорить с леди Моберли.
Тощая бледная вдова с волосами мышиного цвета и с пожелтевшей от долгой жизни в тропиках кожей встретила детектива в той гостиной, где сэр Марстон принимал петицию от делегации Комитета сознательных граждан.
Появился Джефферсон с охлажденным лагерем на подносе. Ханна заколебался, но потом взял бокал – уж слишком жаркое выдалось утро. Леди Моберли предпочла грейпфрутовый сок. На бокал с пивом она смотрела голодными глазами. О Господи, вздохнул Ханна, только этого мне и не хватало.
Ничего нового леди Моберли сообщить не могла. Насколько ей было известно, у ее мужа не было врагов. О преступлениях по политическим мотивам на островах вообще не имели понятия. Да, конечно, предвыборная кампания породила кое-какие противоречия, но пока все происходило строго в рамках демократического процесса. Леди Моберли задумалась.
В момент убийства она была в пяти милях от резиденции, в небольшой благотворительной больнице на склоне холма Спай-гласе. Деньги на строительство больницы пожертвовал мистер Маркус Джонсон, очень порядочный человек и большой филантроп; во всяком случае, он стал филантропом с тех пор, как шесть месяцев назад вернулся на родные острова Баркли. Леди Моберли согласилась стать патронессой больницы. Она приехала на служебном «ягуаре» мужа, за рулем которого сидел шофер губернатора Стоун.
Ханна поблагодарил леди Моберли и встал. Со стороны сада Паркер постучал в окно. Ханна вышел на террасу. Паркер не скрывал радостного возбуждения.
– Вы были правы, сэр. Вот она.
Он протянул правую руку. На его ладони лежал искореженный сплющенный кусочек металла – то, что когда-то было свинцовой пулей. Ханна бросил на молодого детектива мрачный взгляд.
– Благодарю за усердие, – сказал он. – Но в следующий раз, пожалуйста, не забудьте о пинцете и силтановом пакетике.
Паркер побледнел, потом бросился в сад, положил пулю на измельченный ракушечник, раскрыл «сумку убийств» и достал из нее пинцет. Багамские детективы усмехнулись.
Паркер осторожно взял сплющенную пулю пинцетом и опустил ее в маленький прозрачный мешочек.
– Теперь заверните пакетик в вату у положите в стеклянную баночку с завинчивающейся крышкой, – сказал Ханна.
Паркер в точности выполнил указания.
– Благодарю вас. Теперь положите банку в «сумку убийств» и держите там, пока мы не отошлем ее на баллистическую экспертизу, – сказал Ханна и вздохнул, С этим зеленым юнцом хлопот не оберешься. Ханна стал подумывать, не лучше ли ему обойтись вообще без помощника.
Потом приехал вызванный Ханной доктор Карактакус Джонс. Ханна был рад возможности поговорить не с дилетантом. Доктор Джонс рассказал, как два дня назад в начале седьмого часа к нему домой прибежал Джефферсон, которого послал лейтенант Хаверсток. Джефферсон сказал, что доктору нужно немедленно ехать в резиденцию губернатора, потому что в сэра Марстона стреляли. Дворецкий забыл упомянуть, что рана оказалась смертельной, поэтому доктор Джонс взял свой саквояж и поехал в надежде на то, что он сможет чем-то помочь. Оказалось, что помочь уже ничем нельзя.
Ханна провел доктора Джонса в кабинет покойного сэра Марстона и попросил его как коронера островов Баркли подписать разрешение на отправку тела в Нассау для вскрытия.
В британской юриспруденции наивысшей судебной инстанцией является даже не палата лордов, а суд при коронере – Он предшествует любому судебному разбирательству. Чтобы перевезти тело с острова Саншайн на Багамские острова, необходимо разрешение коронера. Доктор Джонс без колебаний подписал разрешение, и оно приобрело законную силу. Баннистер, сотрудник представительства высокого комиссара в Нассау, закончив установку новой системы связи, отпечатал документ на бланке губернатора. Потом Ханна попросил доктора Джонса показать ему тело.
Они спустились к причалам. Два констебля из отряда старшего инспектора Джонса открыли ледник, из груды рыб извлекли замерзший труп губернатора, перенесли его к соседнему зданию склада с его теневой стороны и положили на снятую с петель Дверь, установленную на двух козлах.
Наступил момент торжества для телеоператоров, которые, получив подкрепление в виде бригады Си-эн-эн из Майами, старались не отставать от Ханны с самого утра. Они запечатлели на пленку все, а в вечерние новости Си-эн-эн попал даже марлин, в компании которого губернатор провел последние тридцать шесть часов.
Ханна приказал внести тело на склад, закрыть двери и не пускать никого из Прессы и телевидения. Потом он осмотрел окоченевшее тело настолько тщательно, насколько это позволял толстый слой инея. Доктор Джонс стоял рядом. Ханна сразу обратил внимание на пулевое отверстие в груди губернатора, а потом заметил круглую дыру в левом рукаве.
Детектив пальцами долго растирал ткань, пока тепло его руки не растопило иней и ткань не стала податливой. Теперь обнаружилось и второе отверстие – выходное. Но на коже никаких следов не было. Ханна обернулся к Паркеру.
– Было не меньше двух пуль, – негромко произнес он. – Мы не нашли вторую.
– Возможно, она осталась в теле, – предположил доктор Джонс.
– Вполне возможно, – согласился Ханна. – Но будь я проклят, если я вижу хоть намек на выходное отверстие. На морозе кожа сильно сжалась. И все же, Питер, нужно еще раз осмотреть место, где стоял или сидел губернатор. Еще и еще раз. Просто на всякий случай, не упустили ли мы чего.
Ханна распорядился, чтобы тело губернатора убрали в ледник. Снова заработали теле – и кинокамеры. На детектива обрушился град вопросов. Он улыбнулся и сказал:
– Всему свое время, леди и джентльмены. Пока еще рано.
– Но мы уже нашли пулю, – гордо сообщил Паркер. Камеры дружно повернулись объективами к Паркеру. Ханна пожалел, что убийца выбрал не ту жертву. В любое мгновение могла возникнуть стихийная пресс-конференция, а Ханне пока она была совсем не нужна.
– Вечером вы получите детальное сообщение для прессы, – сказал Ханна. – Пока же нам нужно работать. Благодарю вас.
Он втолкнул Паркера в полицейский «лендровер», и они поехали в резиденцию губернатора. Ханна попросил Баннистера позвонить в Нассау и заказать на середину дня самолет с двумя санитарами, носилками на колесиках и похоронным мешком. Потом он проводил доктора Джонса до машины.