Фостер Алан Дин. Момент волшебства

   – Вы-ы-ы заслу-ужи-и-или-и-и отды-ых-х-х сегодня-я-я-я!
   – Джон-Том!
   – Что? – Юноша продолжал настойчиво грести, желая уйти как можно дальше от той части болота, которая звалась Брулюмпусом, – на тот случай, если магия перестанет действовать.
   – Я никогда больше не буду критиковать твое пение.
   – Ну, как же! Разумеется, будешь, – ответил Джон-Том с усмешкой.
   – Не-а, никогда. – Мадж поднял правую лапу. – Клянусь всеми прелестями полевки Ченрил, лучшей куртизанки Тимова Хохота!
   Он посмотрел на пенный след, оставляемый плотом, и передернул плечами.
   – Меня это тоже захватило, приятель. Я даже не понял, что происходит. Коварная штуковина. – Он оглянулся на своего компаньона, когда им пришлось пригнуться под нависающими над водой ветками. – Как ты зовешь эту жуткую обалделовку?
   – Коммерческое телевидение, – объяснил Джон-Том. – Я думаю, только это и могло сработать. Причем оно крутит такую дрянь сутки напролет.
   – Хоть бы никогда больше ничего подобного не видеть!
   – Надеюсь, что оно не сведет Брулюмпуса с ума, – пробормотал Джон-Том. – В конце концов он не так уж плох для кучи грязи.
   – Эх, парень, пропадешь ты через свое мягкосердечие. Ты готов улыбаться даже собственному убийце.
   – Ничего не могу с собой поделать, Мадж. Мне все существа нравятся вне зависимости от того, какая у них внешность.
   – Только помни, что большинство из них не отвечают тебе взаимностью.
   Джон-Том посмотрел задумчиво.
   – А не спеть ли мне еще несколько куплетов, чтобы усилить заклинание?
   – А не хочешь ли ты погрести, кореш?
   – Ну вот, – улыбнулся Джон-Том, – я же сказал, что ты снова будешь критиковать мое пение.
   – Меня достали не твои песни, а твой голос, шеф.
   Препирательства заняли остаток дня и начало следующего. К этому времени они удостоверились, что покинули сферу влияния Брулюмпуса.
   Несколько дней спустя путников ожидал приятный сюрприз. Пейзаж снова стал меняться, а вместе с ним и климат.
   По убеждению Маджа, давно уже пора было снизиться влажности и появиться настоящей суше. Рунипай стал принимать вид скорее тропического озера, чем непроходимой трясины.
   Высоко и прочно поднимались из воды острова. С поверхности исчезла пена и мутная взвесь. Вместо того чтобы образовывать заводи вокруг кочек и деревьев, вода начала двигаться в южном направлении. Потоки вскоре начнут превращаться в реки, а реки означают развитие торговли, то есть цивилизацию.
   Возможно, они уже недалеки от цели путешествия.
   А затем, как случалось уже не раз, растущая уверенность была уничтожена внезапной катастрофой. На спокойной воде под безоблачным небом мир внезапно перевернулся.
   Джон-Тома подбросило в воздух. Он взлетел, беспомощно размахивая руками, больно ударился о воду и попытался удержаться на поверхности.
   Но как только юноша поплыл, что-то схватило его за икры. Он почувствовал, как его тащит вниз – прочь от затухающего солнечного света, от кислорода, которого уже настоятельно требовали легкие.
   Он не видел, что схватило его, да и какое это имело значение? Чем сильнее Джон-Том лягался и вырывался, тем, казалось, быстрее уходил вниз. Вниз, прямо вниз, на дно Рунипай. Его легкие уже не горели, они, казалось, готовы были разорваться вместе с лихорадочно бьющимся сердцем.
   Последнее, что он запомнил перед тем, как начать тонуть, был Мадж где-то слева от него. Выдр плавал гораздо лучше, чем Джон-Том, однако он тоже шел ко дну, увлекаемый чем-то непреодолимым, быстрым, расплывчатым.
   …Джон-Тома еще не оставил весь ужас происшедшего, когда он перевернулся и его стало тошнить.
   Когда легкие и желудок очистились от того, что было, казалось, половиной Рунипай, он приподнялся и неуверенно огляделся.
   Юноша сидел на подстилке из сухой травы и камыша, лежащей на утрамбованном земляном полу. Рассеянный свет проникал сквозь прозрачный свод над его головой. Он напоминал стеклянный, но был сделан из какого-то другого материала.
   Слева стоял Мадж, исследуя одну стену купола. Перед подстилкой стояла лужа воды, тихо плескавшаяся об утрамбованную землю. Вода была очень темной.
   Почувствовав сзади движение, выдр взглянул на юношу.
   – Я уже начал сомневаться, очухаешься ли ты вообще, приятель.
   – Я тоже. – Джон-Том неуверенно поднялся. – Минуту назад во мне, похоже, было больше воды, чем снаружи.
   Он снова закашлялся. Во рту стоял вкус тины, внутри все дрожало.
   – Где мы?
   – Мы в чьем-то жилье, парень, – мрачно проинформировал его выдр. – Но я не думаю, что тебе понравятся хозяева.
   – Что ты имеешь в виду?
   Получалось, что Мадж намекал на близкое знакомство с теми, кто их поймал, но Джон-Том ни разу не бывал в месте, подобном этому. Во всяком случае, он такого не помнил.
   Выдр кивнул ему.
   – Глянь-ка на эту штуковину.
   Джон-Том присоединился к другу и стал разглядывать стены прозрачной тюрьмы. Дотронувшись до них пальцами, он ощутил, что это не стекло.
   Однако это не было и пластиком. Вещество было клейким, так что пришлось отрывать пальцы от стены. Часть вещества осталась на ногтях, и он вытер руки о штаны.
   Удивительно! Штаны были сухими. Это значило, что Джон-Том пробыл без сознания несколько часов, не меньше. Со стен не текло и не капало.
   Что касается источника неясного колеблющегося света, то он был виден.
   Купол лежал на дне озера. Над ними – Рунипай, а поверхность, как прикинул Джон-Том, находилась на расстоянии добрых шестидесяти футов.
   Это приблизительно, так как он не привык оценивать глубину, находясь на дне.
   Джон-Том снова повернулся к стене.
   – Я думаю, это какие-то выделения.
   – Хочешь сказать, что кто-то пришел и наплевал здесь?
   – В общих чертах да. – Юноша провел рукой по стенке в направлении потолка. – Это все органическое, а не искусственное.
   Внезапное воспоминание заставило его уставиться на выдра.
   – Ты сказал, что это чей-то дом?
   – Ага, так и есть. – Мадж провел его по камере и показал на другую стену тюрьмы.
   Купол покоился на покатом склоне, который резко обрывался сразу за сооружением. Пятьюдесятью футами ниже, на дне озера, располагалось множество подобных строений. Их архитектура казалась незнакомой – простые очертания и никаких украшений. Какие-то тени медленно двигались между ними.
   Джон-Том узнал некоторых, и волосы у него на загривке встали дыбом, потому что ему вспомнилось несколько самых неприятных моментов в его жизни.
   – Я же сказал, что они тебе не понравятся, – пробормотал Мадж.
   Джон-Том придвинулся к стене так близко, как только мог, не касаясь липучей поверхности, и уставился в глубину. Несмотря на мутный свет, он уже понял, кто их захватил.
   Броненосный народ.

Глава 11

   Их не должно было быть здесь! Эти теплые, полные спокойствия воды были так далеко от их смердящего дома на Зеленых Всхолмьях, где Броненосный народ упорно строил свою цивилизацию жесткокрылых. Не так давно они с Клотагорбом помогли разгромить их в битве у Врат Джо-Трума. Но здесь были отнюдь не Зеленые Всхолмья, и старый волшебник ничего не говорил о возможной встрече с ними по дороге в Квасекву. Похоже, он и сам не знал о проникновении броненосных в эти воды. Ничего хорошего это не сулило. По всей вероятности, вообще никто не догадывался о том, что они здесь обитают.
   – Этого не может быть. Что им здесь делать – так далеко от родины?
   Местные не потерпели бы присутствия колонии насекомых.
   – Согласен, приятель. Любой уважающий себя тепловодный житель погнал бы этих бронированных ублюдков назад, к сточной яме, которую они называют домом. Если бы местные узнали, им бы носа не дали высунуть из своего навозника, вот так. Но не забывай, что здесь – тихая заводь, а эти тараканы-переростки – превосходные ныряльщики.
   Пока оккупантов не обнаружат, никто не поднимет тревогу.
   – Странно, что охотники из Квасеквы или откуда-нибудь еще до сих пор их не засекли.
   – Может, их и видели, парень. – Мадж заговорил коротко и отрывисто.
   – Кто-то их, может, и заметил – вот как мы, – да так отсюда и не выбрался, чтобы рассказать об этом.
   Молча они вернулись к стене и стали разглядывать зараженный броненосной нечистью водоем. Джон-Том наблюдал за передвигающимися на спине плавунцами. Их неподвижный взгляд был прикован ко дну. Какой-то хищный водяной жук тащил личинку стрекозы. Водяные насекомые всевозможных форм и размеров виртуозно проносились над сооружениями колонии, если это была колония. Тут ясности не было.
   – Как ты думаешь, у них есть связь со столицей, с Куглухом? Или это изолированное независимое поселение?
   Мадж поморщился.
   – Откуда я знаю? Пока ты тут валялся в полубессознательном состоянии, они уже интересовались нами, и теперь меня тревожит наше будущее.
   – То есть?
   – Они утащили твою дуару.
   Это было совсем плохо, просто никуда не годилось. Джон-Том задумался.
   – Может, – неуверенно начал он, – они просто из любопытства…
   – Верно, – саркастически заметил Мадж. – Эдакие лупоглазые любители музыки. Нравится им собирать всякие инструменты. Наверное, попросят тебя потом что-нибудь сыграть, но я бы на это не очень рассчитывал.
   Слишком уж много времени они потратили, перешептываясь, изучая твою дуару, да и на тебя долго пялились.
   – Есть какая-нибудь возможность выбраться отсюда?
   Джон-Том посмотрел на слабый источник тусклого света – таким казалось отсюда далекое солнце.
   – Эта чертова стена крепка как сталь, кореш. Путь, чтобы войти или выйти, только один. Не думаю, чтобы нам удалось провести заплыв в ближайшее время.
   Выдр потянул Джон-Тома к небольшой луже около стены, отмечавшей выход наружу.
   – Глянь-ка, далеко не уйдешь.
   Прямо возле входа в купол, чуть ниже, дрейфовал наводящий ужас представитель речной фауны. Это был гигантский водяной жук длиной не менее восьми футов. Похожий на утопленника в доспехах, он застыл, выставив наружу жвалы, которыми можно было враз отхватить руку или ногу.
   Пока купание отменяется, отметил про себя Джон-Том.
   Он оглянулся. К ним приближалось существо размером поменьше. Юноша попятился.
   – Что это?
   Мадж не шелохнулся.
   – Поставщик воздуха.
   У небольшого жучка задние ноги были раза в два длиннее остального туловища. Ряд жестких, но гибких волосков покрывал каждую конечность.
   Достигнув купола, он повернулся спиной к отверстию. Между задними ножками у него находилась тонкая шелковистая оболочка, наполненная воздухом.
   Приблизившись к отверстию, жук взбрыкнул ножкой, и оболочка лопнула. Затем последовал громкий «бульк», и ноги Джон-Тома захлестнуло водой. Потом вода откатилась, а его будто обдало порывом свежего весеннего ветра. Жук отправился восвояси.
   – Они это делают регулярно, – объяснил Мадж, – поэтому мы здесь до сих пор не закисли.
   – Предусмотрительно с их стороны.
   Мадж повернулся и нервно зашагал взад-вперед.
   – Если б они и во всем остальном вели себя так же… Может, лучше было бы захлебнуться?
   Сделав с полдюжины пробежек, выдр снова остановился перед входом.
   – Я понял, что могу обогнать этого гигантского урода, только бы проскочить мимо него. – Тут Мадж задумался. – Да только вряд ли мне удастся сделать это целиком, а не по кусочкам…
   Джон-Том сел на тростниковую циновку.
   – До сих пор они на нас не нападали.
   – Да уж, до самого последнего момента, а потом было бы уже поздно.
   – И Мадж указал на мирно покачивающегося возле их тюрьмы гигантского жука. – Вот этот кусок бронированного дерьма подплыл снизу и перевернул нас. А его родственнички помельче поджидали, чтобы отбуксировать сюда вниз.
   Выдр оглядел друга.
   – Пока нас тащили в этот кокон, лицо у тебя раздулось, как мочевой пузырь у ящерицы. Я уж думал, ты концы отдашь. Они потанцевали немного у тебя на спине, пока не выжали из тебя целый галлон воды, а потом это им надоело. Через пару минут ты застонал и отрубился. Мне оставалось только стереть тину с твоего лица и ждать, проснешься ли ты вообще.
   Это все было вчера.
   Джон-Том кивнул.
   – Да, похоже, я был почти готов. А где вещи и плот?
   – Валяются где-нибудь на дне. Видать, лениво им было собирать все это, – грустно сказал Мадж. – А оружие наше они хранят вон там, в сухом складике, чтобы вода не попортила. Держу пари, что это главные вещественные доказательства обвинения.
   Джон-Том подошел к стене. Рядом с местом заточения, отделенный каким-то футом водяной толщи, находился заполненный воздухом кокон меньших размеров.
   Он был завален пожитками и оружием неизвестно скольких путешественников, их товарищей по несчастью, которых занесло в этот район Рунипай. Самые последние трофеи лежали наверху, на плетеной корзине: меч и посох Джон-Тома, короткий клинок, стрелы и лук Маджа, даже кое-что из съестного, а на вершине пирамиды – почти невредимая сухая дуара. Если бы не вода и преграды, он добрался бы до нее…
   – Мадж, нам бы только заполучить дуару.
   – И ты бы усладил их слух пением, кореш. Увы, отсюда только один выход, который я и проверять не буду, пока этот плавучий маятник торчит здесь. Нет бы ему отлучиться. Поживился бы чем-нибудь в другом месте или еще чего… Охо-хо. – Выдр отпрянул в дальний угол.
   Джон-Том нервно оглянулся.
   – Что случилось?
   – К нам гости…
   Джон-Том поспешил к Маджу.
   Один за другим троица броненосных зашла в камеру. Хотя большая часть их жизни проходила под водой, они тем не менее должны были время от времени подниматься на поверхность, чтобы подышать, потому что имели не жабры, а легкие. Для житья им приходилось строить камеры, заполненные воздухом, – такие, как эта.
   Двое вошедших были похожи, как братья-близнецы. На каждом красовалось что-то вроде нержавеющего, отливающего металлическим блеском панциря, сделанного, как показалось Джон-Тому, из каленой меди. Третий же, высокий и худой, более всего походил на богомола, но вообще Джон-Том ничего подобного в мире насекомых прежде не встречал, ни здесь, ни на родине. В отличие от приземистых спутников на этом не было ни доспехов, ни оружия. Взамен он держал в клешне несколько тонких металлических листков, испещренных гравировкой. Этот чахлый, но длинный субъект наклонился, чтобы посовещаться с приспешниками. Они принялись обсуждать написанное на железных таблицах. Затем богомол выпрямился и в обвиняющем жесте вытянул конечность, указывая на Джон-Тома.
   – Без сомнений, это он.
   – Это он, – громко провозгласили оба его спутника.
   – Кто? – наивно спросил Джон-Том.
   – Музыкальный волшебник, который вызвал огненного коня и убил императрицу Скрритч у Врат Джо-Трума. Ты – это ты!
   Джон-Том расхохотался.
   – Знаете ли, я впервые слышу об императрице Скрритч и о Вратах Джо-Трума тоже. О чем это вы? Мы с приятелем путешествуем по этим краям. Мы недалеко от Квасеквы, у нас, так сказать, каникулы. Клянусь, я не знаю, о чем речь, черт побери!
   – Однако ты умеешь лгать. Это уже говорит о многом, – пробормотал длинный оппонент. – Ты делаешь это очень явно. Ты – волшебник, и незачем отрицать.
   – Да, отрицаю, и очень явно, как вы тут выразились.
   Тут двое коротышек двинулись к юноше, вытащив короткие кривые кинжалы, на серповидном острие каждого из которых торчали зазубрины.
   Они прогромыхали мимо Джон-Тома, и один приставил свой клинок прямо к горлу Маджа. Выдр даже не попытался вырваться, так как спрятаться было негде.
   Закованный в хитин оратор не обладал возможностями для выражения эмоций, но все было понятно по его интонации.
   – Ты продолжаешь отпираться?
   Джон-Том сглотнул.
   – Возможно, я и участвовал в битве у Врат, но там была добрая половина жителей Теплоземелья.
   Острие еще ближе придвинулось к адамову яблоку Маджа, сбрив при этом несколько волосков у него на шее.
   – Что-то не могу припомнить. Может, и было какое-нибудь маленькое заклинаньице, – поспешно добавил юноша.
   Кривой клинок отодвинулся, и Мадж снова смог дышать.
   – Вот так-то лучше, – сказал броненосный.
   – Но не нужно понимать это слишком буквально, – воскликнул Джон-Том, однако собеседник проигнорировал его, продолжая разговор с помощниками.
   – Для нашего передового отряда Империи сегодня – великий день, знаменательный день.
   Его пособники вложили свои жуткие кинжалы в ножны. Их хитин был темно-коричневым снаружи и черным внутри с отметинами в виде черных полос на рудиментарных надкрыльях. Окраска оратора была желто-черной с белыми пятнами на покровах панциря.
   – Всех наградят орденами, – продолжал он, – военный консул будет очень доволен. Сама императрица лично выразит благодарность.
   – Императрица? – вырвалось у Джон-Тома, но теперь это не имело значения, раз его опознали. – Вы только что говорили, что она погибла в сражении.
   – Это так. Но я имею в виду ныне царствующую, ее Величество Исстаг.
   Она будет присутствовать при твоей казни. Небольшое возмещение за тот урон, который вы нанесли Империи в битве у Врат. Я собственноручно передам тебя Великим Палачам. Наши наземные братья будут весьма довольны.
   – Ваши братья? Значит, вы не участвовали в битве?
   – Расстояние не позволило нам выслать помощь на Зеленые Всхолмья. В любом случае война велась на суше. От нас было бы немного толку, о чем мы несказанно сожалеем. Сегодня ты дал нам шанс наверстать упущенное.
   – Но если вы не участвовали в войне, что вы имеете против нас? – Джон-Том отчаянно сопротивлялся неизбежному. – Почему бы не отпустить нас с миром? У нас нет вражды к обитателям Куглуха.
   – С тобой у нас давние счеты, волшебник. Уничтожив тебя, мы принесем славу нашей колонии. Мы восстановим свой престиж. Тебя нужно содержать в целости и сохранности, чтобы передать Великим.
   – Послушай, шеф, – вдруг заговорил Мадж. – Что-то неохота мне испробовать на своей шкуре все ваши штучки, но раз ты так жаждешь презентовать нас императрице и ее палачам, то не лучше ли нас сперва умертвить?
   Оратор покачал головой.
   – Это не доставит удовольствия Высочайшему двору.
   – Представляю, как им было бы обидно, – заметил выдр.
   Длинный броненосный не понял иронии:
   – Такое отношение свидетельствует в твою пользу. Для прислужника очень, очень похвально.
   – Для какого еще прислужника?
   Этот вопль выдра, как и все аргументы Джон-Тома, приведенные чуть раньше, не был замечен.
   – Может статься, императрица позволит мне, недостойному, присутствовать на развлечении с твоим участием.
   – Я непременно помашу тебе ручкой, – проворчал Мадж.
   – В противном случае мне будет достаточно чести доставить вас к императрице.
   – У меня есть вопрос, – заявил Джон-Том. – Как вы узнали, кто мы такие? – Он показал на склад с оружием. – Судя по всему, немало народу из-за вас погибло.
   – Это нарушители границы.
   Насекомое наставило свои фасеточные глазки на человека.
   – Что касается вашей идентификации, ты, человек, себя недооцениваешь, – выдавил броненосный хриплым скрежещущим голосом, который исходил из длинной тонкой трубочки, служившей ему ртом. – Ты думаешь, мы так плохо организованы, что не можем распространить в своих рядах приметы наших злейших врагов? Думаешь, мы позволили бы вам проскользнуть незамеченными? Здесь хорошо известны крупнейшие полководцы и волшебники из стана теплоземельцев. Можешь гордиться тем, что попал в число знаменитостей, и тебя сразу узнали даже в местах, столь далеких от Врат.
   Отчего-то Джон-Том не чувствовал себя польщенным.
   – Если вам известно, что я – великий маг, вы должны понимать, что я нахожусь здесь и задаю вопросы, только чтобы удовлетворить свое любопытство, прежде чем покинуть вас.
   – Не думаю, что только твоя любознательность заставила тебя надолго замешкаться, – проницательно заметил длинный. – Если бы ты мог беспрепятственно улизнуть, я уверен, что тебя бы здесь уже не было. Да ты бы и не попался, владея нужными заклинаниями.
   Он замолчал, и Джон-Том почувствовал, что гигантское насекомое разглядывает его.
   – Известно, что в сражении у Врат среди обитателей теплых земель присутствовал великий чаропевец, чужеземец, но чтобы творить заклинания, певцу нужен инструмент. – Он махнул невероятно длинной конечностью в сторону соседнего купола. – Возможно, вон тот.
   Джон-Том даже не взглянул на дуару.
   – Возможно. А может, эта маленькая флейта, с которой я никогда не расстаюсь.
   Его рука исчезла под рубашкой.
   Два стража немедленно бросились к выходу. В замешательстве они устроили свалку у кромки воды, прежде чем туда юркнуть. Гигантский водяной жук снаружи с трудом зашевелился, ворочая клешнями.
   Длинный вздрогнул, но не сдвинулся с места и расслабился, когда увидел, что правая рука Джон-Тома все еще под рубашкой.
   – Маленькая шутка? Понятно.
   Он добавил что-то еще и повернулся, чтобы посмотреть, что делается у входа. Стражи с опаской вглядывались в заполненный воздухом купол.
   Джон-Том не до конца понял своего собеседника, но кое-что из сказанного прозвучало, как ругательство, выдавленное из разговорной трубочки. Ругательство, исполненное презрения.
   Под уничтожающим взглядом своего начальника стражи вернулись. Их вид, насколько это возможно было понять, был не особо довольным. Как ни в чем не бывало, броненосный снова обратился к Джон-Тому:
   – На завтра приготовлено специальное транспортное средство. Туда войдет микропомещение, подобное этому, так что мы в безопасности проследуем под водой до Куглуха. Между Зелеными Всхолмьями и здешними местами множество речек и тихих озер. Нам не следует слишком часто обнаруживать своего присутствия. Любая возможность побега для вас исключена. Зато насладитесь путешествием. Смотрите, как мы вас балуем.
   – Откормленные тельцы, – буркнул Джон-Том. – А как вы собираетесь перебраться через горы Зарита?
   – Существуют подземные реки, текущие сквозь массив. Нам они известны. Ты тоже их увидишь. Правда, поделиться этой информацией тебе ни с кем не придется. У меня есть к тебе вопрос, человек. Что тебе нужно здесь на юге, в такой дали от дома, что находится за Вратами?
   Мадж показал большим пальцем на Джон-Тома.
   – Этот тип – он один из этих полоумных туристов, слыхал о таких?
   Потащился смотреть разные там чудеса природы и все такое.
   – А ты?
   – Я-то? Так, ерунда. Я, наверно, тоже ненормальный. Иначе что мне здесь делать?
   С этими словами он шлепнулся на тростники с выражением крайнего раздражения на морде, явно отказываясь отвечать на дальнейшие расспросы, хоть убей его на месте!
   – Твоя личность весьма, должно быть, интересна, – заметил длинный.
   – Занятно будет поразвлечься беседой с тобой во время пути.
   – Боюсь вас огорчить, – сухо сказал Джон-Том. – Не имею ни малейшего желания разговаривать с хладнокровными убийцами.
   – О, вовсе не хладнокровными. Ты разочаровываешь меня. Я предполагал более просвещенную реакцию с твоей стороны. – Он сделал какое-то движение, которое могло сойти за пожимание плечами, а может, и за что другое. – На окончательный приговор это не возымеет действия.
   Твоя судьба предопределена.
   С достоинством он повернулся и скрылся в тамбуре, неотступно сопровождаемый своими упитанными спутниками. Водяной жук-сторож отплыл, с уважением пропуская троицу.
   Джон-Том посмотрел вслед длинному, который поплыл к строениям, расположенным ниже.
   Со стороны входа раздался всплеск. Огромные жвалы водяного жука вне воды выглядели еще внушительнее.
   – Ты останься, – хрюкнула голова хрипло, после чего чудище дернулось обратно, чтобы возобновить неподвижную вахту. Купол снова залило водой, и подводная тюрьма стала еще более сырой.
   – Он сказал, «завтра», – пробормотал Джон-Том, вглядываясь в водяные небеса. Снаружи уже сгущались сумерки, потому что солнце ушло за горизонт. – У нас не так много времени.
   – У нас совсем нет времени, кореш. Мы обречены.
   – Мадж, никогда не говори так. Я отказываюсь это признавать.
   – Влипли, нечего сказать.
   Выдр отвернулся, оплакивая свою судьбу.
   И в самом деле, похоже, выхода не было. Даже если бы им удалось проскользнуть мимо чудовищного стража, их передвижение в воде заметил бы любой представитель подводной колонии, чувствительный к вибрации.
   Если в куполе пробить дыру, хлынет вода и преградит путь к спасению.
   Кроме того, чтобы сделать что-то с этим прочным клейким материалом, нужна по меньшей мере неделя объединенных усилий Джон-Тома и Маджа, имеющих только ногти и клыки. Все это напоминало клетку, надежно оборудованную сигнализацией. Им оставалось покориться судьбе.
   Мысль о побеге не оставляла Джон-Тома. Однако к моменту окончания вечерней трапезы, приготовленной их тюремщиками, юноша вынужден был признать, что его богатое воображение неспособно изобрести не только никакого плана, но даже намека на него.
   Пожалуй, на этот раз Мадж был прав. Они влипли. Может, подвернется возможность удрать во время их путешествия в Куглух. В таком случае бессонное бдение только снижает их шансы. Коврик на полу был мягким, но от этого не становилось легче.
   – Где же второй? – взволнованно спросил чей-то скрежещущий голос.
   Джон-Том открыл глаза. Снаружи снова лился свет, но очень слабый.
   Солнце только вставало. Холодный сырой воздух заставил юношу поежиться. Приподнявшись на подстилке он попытался приспособиться к слабому освещению.