Страница:
Большая часть ящиков и коробок была испещрена темно-лиловыми штемпелями таможни. На них также стояли печати планет-отправителей и планет-адресатов. Несколько контейнеров предназначалось мелким реплерианским торговцам. Часть груза принадлежала непосредственно членам экипажа транспортного судна. Больше половины ящиков было маркировано трехглавыми аквамариновыми псами Содружества. А вот та крохотная картонка содержала в себе кое-какую культовую утварь: копия, лжицы, дискосы, причастные чаши, антиминсы и так далее. В настоящей партии также имелось немалое количество деталей для различных приборов, находящихся в ведении биохимиков и океанографов.
В правом крыле необозримого пакгауза стояло больше сотни каких-то контейнеров, покрытых брезентом и, очевидно, предназначенных к скорой отправке. Малькольм дивился; кто же это здесь проворачивает столь широкомасштабные операции?
Старина Чэтем добился успеха, потому что в свое время сделал ставку на фрахтование частных транспортных космолетов. Он решил не тратить бешеных денег на то, чтобы обзавестись собственным космическим флотом. Конечно, то был решительный шаг, ибо дряхлеющий деляга попадал в полную зависимость от людей, не привыкших подчиняться чьей-либо власти. Кое-кто из них был даже крепко нечист на руку. Зачастую грузы пропадали бесследно, буквально таяли в космосе, испарялись при температуре — 273°С. И никакое уложение о межпланетных перевозках не могло помочь коммерсантам в защите своих кровных интересов.
В то же время столь жесткая, на первый взгляд, система обладала необычайной гибкостью, так как позволяла употреблять в дело какие угодно корабли и не нести ни малейшей ответственности за их дальнейшую судьбу. Не многие коммерсанты сумели извлечь прибыли из этого распределения приоритетов. Те же, изнуренные собственной совестливостью идиоты, которые вкладывали денежки в космоверфи, в постройку и содержание звездолетов, в обеспечение гарантированным заработком астролетчиков и механиков, в довольно сжатые сроки разорились совершенно. Мудрый Чэтем всю свою жизнь старался придерживаться первой системы космоплавания, по мере сил совершенствовал ее, и она никогда еще не подводила старика.
В гигантском пакгаузе громоздились, покуда хватало глаз, горные гряды ящиков, коробок, контейнеров. Все нужно было увезти с Реплера. Вероятно, возня по заключению контракта на перевозку выпала на долю Скотсдейлу. А может, и сумасшедшему Алапке Ньеме привалило счастье. До Хаммураби уже доходили слухи, что “Симба”, звездолет Ньеме, специализируется на дальних рейсах, хотя последняя встреча Малькольма и Алапке произошла тогда, когда первый направлялся всего лишь к центру Галактики. Впрочем, не исключено, что владельцы груза ни с кем еще никакого контракта и не подписывали!
А может, у этих владельцев есть свой корабль, а?
Как бы там ни было, нельзя оставлять надежду на подписание контракта лично! Если товар надлежит доставить на место назначения немедленно, то ему, Малькольму, непременно удастся получить аванс под будущую прибыль, и уж тогда — денежек вполне достанет на капитальный ремонт старушки “Умбры”! А если еще вдобавок что-нибудь останется, то Бену, инженеру по средствам электронной коммуникации и любимцу всего экипажа, нужно бы купить ультраволновый усилок, хотя бы довоенного образца. Бен отдал бы за эту штуковину душу. Ну а если обзавестись усилком новейшего выпуска, марки “Джи-Си”, скажем, то ликующие вопли электронщика будут отчетливо слышны даже на Альфа-Центавре!
Внезапно внимание Хаммураби привлек ящик из серебристого пластика. Мэл увидел собственное отражение в отполированной до лоска крышке и улыбнулся, опять возвращаясь в мыслях к длиннейшему списку самых безотлагательных покупок.
Малькольм был не слишком высоким, но крупным и дородным мужчиной. Сбитый на диво плотно и чрезвычайно широкий в кости, он походил на двенадцатый том “Словаря астральных символов” (издание второе, дополненное и переработанное). Или на сложенную из детских кубиков башню (кубики обточены довольно грубо, а вся кладка небрежно залита канцелярским клеем!). Песочно-коричневые волосы, расчесанные на прямой пробор, слегка наползали на весьма обрывистый лоб. Глубоко посаженные желтые глаза озирали мир божий необыкновенно пристально и немножко — с наглецой. Прочие части лица были в основном составлены из каких-то маловразумительных остроугольных фигур. Разве что в раскидистых, как у моржа, усах угадывалась некоторая плавность линий. Говоря попросту, капитан “Умбры” выглядел, как безумно органичный симбиоз легкого пехотного танка и разожравшейся таксы.
И вот у этого кентавра торчала из левого кармана черной кожаной куртки пачка жевательной резинки — с истинно мятным смаком. Хаммураби никогда не курил и не баловался наркотиками. Если он и грешил чем-нибудь, так это элем в разряде легких напитков и бренди — в разряде крепких. Не отказывался Мэл и от различных сластей, причем не только в виде жевательной резинки.
В пакгаузе было не так чтобы очень светло — груды ящиков наполовину загораживали крохотные оконца под потолком, — и поэтому Мэл заметил воров только тогда, когда столкнулся с ними почти нос к носу. Их было двое, и они с таким увлечением потрошили пластиковый изжелта-оранжевый контейнер, перехваченный металлической лентой, что позабыли, казалось, обо всем на свете. Контейнер и формой и габаритами сильно смахивал на гроб, хотя таковым, бесспорно, не являлся. Мэл вспомнил, как запихивали в трюм эту штуковину. На одной из вершин куба пластик сильно оплавился: это преступники срезали тепловым лучом печать и пломбу.
У Хаммураби в голове зароились благочестивые мысли: надо спасать груз. Мэл мог сделать два шага вперед и жутким замогильным голосом осведомиться у господ визитеров: за каким лядом они приперлись в пакгауз. А можно было прошествовать мимо с подчеркнуто беспечным видом и бросить достославным потрошителям коробок парочку веселых, легкомысленных фраз. Не помешало бы также выскользнуть незаметно из пакгауза и наведаться в полицейский участок при космопорте.
Однако люди, которым большую часть своей жизни приходится проводить в искусственном гравитационном поле, чья тяговая масса сравнима с массой любого желтого карлика, знают: во-первых, в каких ситуациях публика правильно реагирует на приказания; во-вторых, понимают, что лезть на рожон, в подражание героям супербоевиков, не всегда разумно, мягко говоря, большей же частью равносильно самоубийству; в-третьих, никогда не торопятся звать на помощь. Таким образом Хаммураби попросту взял и взвалил себе на плечи первый попавшийся ящик весом примерно в триста фунтов (сам капитан весил ни много ни мало четыреста фунтов), вознамерившись метнуть его в гадких лотрыг и сбить с ног негодяев. К сожалению, Мэл не рассчитал своих сил. Громадный пластиковый ящик, облепленный всяческими ярлыками, неожиданно ткнулся прямо в голову грабителю: тот как раз поворачивался в сторону Хаммураби (почуял, гад, присутствие правых сил!) и тянул из кобуры лазерный пистолет. Состязание оказалось неравным, бандит рухнул на пол. Мэл не удержал равновесия и тоже грохнулся оземь.
В это время компаньон придавленного контейнером прощелыги скакнул в направлении выпавшего из рук товарища лазерного пистолета и успел уже схватить его, но тотчас был оседлан отважным капитаном “Умбры”. Кости воришки выразительно захрустели, бедняга стал извиваться, как червь, стараясь упереться коленом в пах неожиданно грузному противнику. Мэл очень грамотно, будто всю жизнь работал в полиции, провел захват руки, все еще сжимавшей оружие, вывернул ее за спину негодяю. Негодяй дико заорал и разжал пальцы. Лазер упал на бетонный пол пакгауза.
Осторожно подавшись вперед, Мэл подобрал пистолет. Ствол был еще теплый. Хаммураби хотелось надеяться, что грабители использовали свою “пушку” исключительно в качестве импровизированной отмычки, фомки, но кто знает, может быть оружие применялось и по своему прямому назначению. И совсем недавно…
Подмятый капитаном воришка оказался на десять дюймов короче и фунтов этак на полтораста легче своего победителя. Он бешено вертел кудлатой башкой и, судя по всему, приметил, насколько худо пришлось коллеге, чьи расплющенные вдрызг коленки торчали из-под контейнера, сам же контейнер, точно некий утес, возвышался в необъятной луже крови, тягуче растекавшейся по пакгаузу. Мэл перехватил взгляд коротышки.
— Поверь, дорогуша, — сказал капитан, — мне не хотелось убивать твоего дружка. Но, однако, я предпочитаю сражаться на равных, а вас, заметь, было двое. Двое на одного — это нечестно. Впрочем, не волнуйся, с тобой я обойдусь поаккуратнее. — Тут Хаммураби приставил дуло пистолета к вражьей головенке прямехонько за правым ухом. — Ну вот, теперь у тебя есть полминуты, чтобы все мне по порядку и без всякого там вранья рассказать… Не то отправишься вслед за своим разлюбезным напарничком! Речь, разумеется, о твоей душе… Говори!
Грабитель застонал.
— А ну, валяй! Прикончи меня! — мучимый сильной болью в заломленной руке, воришка не слишком заботился о членораздельности своей речи, и понять его можно было только с большим трудом. — Прикончи, ведь ты все равно сделаешь это!
— Чушь, — отрезал Мэл. — Не прикидывайся дурачком, миляга! Если б я хотел кокнуть тебя, то давно бы уже претворил это хотение в жизнь. Или нет, в смерть. В твою смерть… Но в мои планы не входит отправка твоей грязной душонки в преисподнюю. И это несмотря на то, что воров я страх как не люблю. Видишь ли, дружище, меня самого однажды украли и… Стоп, никак откровенничать начинаю, хотя в настоящем положении выворачивание души — опять душа, дьявол бы ее побрал! — наизнанку является исключительно твоей привилегией. Итак, ты сейчас расскажешь мне, зачем вы забрались сюда. Нет, не вешай мне лапши на уши: ни за что не поверю, будто вы намеревались поживиться наугад, чем придется! Вы вытащили именно вот этот ящик, предпочтя его тысячам подобных… А также, ты расколешься и насчет того, кто вас подослал, понял? Тогда, возможно, ты выйдешь отсюда не в ипостаси хорошо прожаренного бифштекса, но в ипостаси, скажем, бифштекса с кровью! — Тут Хаммураби несколько более плотно прижал дуло пистолета к черепушке преступника. — Думаю, у тебя возникнут серьезные осложнения в отношениях с боссом, пославшим в дело такого недотепу!
Воришка продолжал хранить молчание.
— А пока что, — усмехнулся Мэл, выворачивая, вдвое круче прежнего, руку нелюбезному собеседнику, — мы попытаемся немного оживить наш диалог. Полагаю, начнем мы с измельчения твоих лучезапястных суставчиков. Знаешь, как аппетитно они захрустят? То-то, аппетитнее, чем кукурузные хлопья. Потом я подогрею тебя вот этой игрушкой. Сначала чуточку обжарю мочки ушей, потом пройдусь по жирненькому загривку. Ах, какими завитушками из копчененького мясца ты украсишься, любо-дорого будет посмотреть! Далее наведу я огнь опаляющий на твои чудесные русые кудряшки — красавцем сделаешься неописуемым! Потом лучик-то тепловой на губки тебе направлю: надо, чтоб они у тебя были поярче, позапеканистей. Затем еще носик…
— Брось болтать! — завизжал человечек. — Сдаюсь, твоя взяла.
Мэл отчасти ослабил хватку.
— Роуз, — буркнул воришка.
— Чего? Перестань сопли жевать, парень, говори внятно!
— Роуз. Так зовут босса. Это он послал меня и Владислава…
— Доминик Роуз? Глава наркомафии?
Грабитель слабо кивнул.
— Очень интересно! — гоготнул Мэл. — Ну и дрянной же хозяин у тебя, дорогуша! И что этому слизняку с его вечным поносом понадобилось на Реплере? Говори, любезный, что вы искали в контейнере? Кстати, помни: груз доставлял я…
Похитителю сделалось плохо. Казалось, он вот-вот лапы надует. Мэл отпустил ему руку, и тот немедленно пришел в себя.
— Ей-богу, произошла какая-то ошибка с отправкой груза, — прохрипел заморыш. — Это все, что мне известно, клянусь! Клянусь мамой!
— Не больно-то я верю твоим клятвам! Говори, где грузили контейнер? На Ларгессе?
— Да… Нет… Может быть… Я точно не знаю. Поверьте, я не знаю!
— Перестань скулить, не трону я тебя. “Да”, “нет”, “может быть”, “не знаю”… Во что именно ты прикажешь мне уверовать? А Бог с тобой. Не похож ты на крупную шишку в этом дельце…
— Отпустите меня, — взмолился несчастный грабитель. — Роуз прикажет убрать меня немедленно, как только узнает, что я попался!
— Терпение! Здесь я тебе царь и бог, а не глупенький Доминик с его оголтелым жидким стулом! Если ты, свет очей моих, не перестанешь юлить и не скажешь, для чего тебя послали сюда, то окончишь свой подвиг тайный без всяких проволочек!
Мэл тихонько сполз с костлявой спины бандита и отступил в сторону, не сводя пистолета с неприятельского затылка.
— Впрочем, я сегодня добрый, — возвестил Хаммураби. — Дарую тебе целых полчаса на то, чтобы убраться отсюда. По истечении же этого получаса я отправлюсь в полицию космопорта и в деталях обрисую твою паскудную внешность. Все, с тобой закончено. Теперь тебе лучше побеспокоиться насчет Роуза и его кровожадных присных. И помни, что Реплер — планета небольшая, население ее невелико, ландшафт же такой, что схорониться особенно негде, но…
Пакостный коротышка со всех ног летел к выходу. Он, очевидно, не слишком опасался быть замеченным охранниками — главное шкуру спасти! Правая рука бессильно моталась взад и вперед. Черт побери, Хаммураби, когда ж ты научишься следить за собой! Выкрутить бы десницу этому придурку чуть-чуть посильней, и все, готово: парень бы потерял сознание. Как было бы весело, наверное, если б когда патруль застукал бы обоих (ах да, есть еще третий!) у распотрошенного контейнера… Да, кстати, — контейнер! М-да, ситуация несколько прояснилась, но… но куда девать труп? Труп… Труп… Нет, Мэла разбирало любопытство: что же такое должны были привезти с Ларгессы этой сволочи Роузу? Странно, планетка-то скучная, унылая, там с тоски удавиться можно… Не в припадке ли жесточайшей хандры отрядил Доминик двух жуликов для вскрытия правительственного склада? Не со скуки ли и сами жулики ломали контейнер?.. Чушь какая-то!
Мэл нагнулся, чтобы осмотреть с надлежащей пристальностью внутренность ящика, и вдруг довольно неважно себя почувствовал: а если этот подлец надул его?
Нет, взгляд Хаммураби немедленно остановился на небольшой коробочке, никак не маркированной, размером примерно 5x10x10 дюймов. Верх у нее был немного покатый. Коробка лежала среди всякого хлама. Мэлу смутно припомнилось, что в контейнере должны были перевозиться различные предметы роскоши класса “Си”. Н-да, весьма причудливая коллекция, подумал капитан.
Очевидно, воры обнаружили свою добычу незадолго до появления Мэла: коробку они успели вытащить из ее гнезда только наполовину. Хаммураби заколебался: не лучше ли все оставить как есть и ничего не трогать? Раньше ему уже приходилось иметь дело с Роузом. Этот гнусный старикашка, бесспорно, обладал определенным влиянием в обществе. На какой-нибудь большой планете он едва ли выдвинулся бы, но здесь, на Реплере, имел значительный вес. Законов Роуз не нарушал — то есть исправно платил налоги в казну.
Коробочка открылась сразу, как только Мэл дотронулся до нее тепловым лучом. Не с умыслом ли это подстроено? Действительно, многие люди именно так поступали со своими драгоценностями, ибо лучший способ защиты состоит в том, чтобы у грабителя создалось впечатление, будто перед ним не настоящие бриллианты, а подделка, иначе и зачем бы ларчику открываться так просто? Малькольм слегка срезал лазером верхний слой пластикового покрытия. Под ним оказался увесистый с виду ящичек, сработанный из какого-то серебристого металла. Хаммураби осторожно высвободил очередную свою находку из оплавленных лоскутов пластика и поднес поближе к глазам, чтобы рассмотреть ее получше при тусклом свете неоновых ламп. Оказалось, что на боковинах и крышке ящичка были выгравированы различные орнаменты. Нечего и думать, гравер, несомненно, ларгессец! Скромная вещичка. Художественная ценность ее стремится к нулю. Хаммураби не дал бы и ломаного гроша за доставку такой безделушки на Реплер.
Крышка более чем невзрачной шкатулочки запиралась на цифровой замок. Конечно, Мэл мог воспользоваться лазером. Но вдруг придется когда-нибудь нести вещицу в починку? Любое механическое повреждение будет гораздо легче объяснить бдительному ювелиру, чем след теплового луча. Хаммураби хватил шкатулкой об пол, и крышка поддалась. Взору капитана предстало что-то около десятка, — да, ровно десять! — флаконов из граненого горного хрусталя, в каждом из которых содержался какой-нибудь порошок: красный, коричневый, лимонный и т. д. На внутренней стороне крышки наклеена была инструкция, где указывалось, как нужно расставлять флаконы в коробке, и давалось краткое сообщение относительно того, что, собственно, содержится в бутылочках. Сообщение это было напечатано на языках транкс, террангло, сфорцандо и лярго. “Настоящие специи и приправы, — гласила цидулька, — изготовлены из самых высококачественных натуральных продуктов, отобранных работниками компании “Сириел Фудс Инкорпорейтед”, и придают ни с чем не сравнимый, экзотический вкус любому блюду, в состав которого входят органические компоненты с содержанием клетчатки не менее 90%. Особенно рекомендуется использовать…” Мэл прервался: далее следовал внушительный список всевозможных кореньев и трав, которые применялись при изготовлении приправ и специй. Ко всему прочему, к каждому флакону прилагался отдельный буклетик, где подробнейшим образом разъяснялось, каким существам и в каких количествах следует употреблять данную приправу. Указывалось также, к каким последствиям может привести невоздержанность в смысле поглощения специй — начиная от потери аппетита и воспаления желудочных стенок и кончая разнообразнейшими нарушениями половой функции. Полиязычная инструкция педалировала на том, что сей чудесный товар имеется в продаже практически на всех планетах Содружества, а также за его пределами. Если все это действительно соответствовало истине, то специи производились, должно быть, в огромных количествах, то есть являлись предметом ширпотреба. Однако данный контейнер, согласно описи, содержал в себе предметы не ширпотреба, а роскоши. Может, Доминик помешался на ларгесских приправах и хотел заполучить их побыстрее и без потерь?.. Посмотрим, посмотрим…
Мэл положил себе на кончик языка щепоть из левого крайнего сосуда, предварительно еще раз перечитав буклетик и убедившись, что копыт откидывать не придется. Темно-бордовый порошок имел резкий, горьковато-сладкий вкус с весьма пикантным отзывом в мелиссу и черный молотый перец.
“Что же делать? — размышлял Хаммураби. — Так ведь можно и всю ночь просидеть, пробуя приправки. Приведет ли это к чему-нибудь путному?” Как бы там ни было, в одном капитан уверился вполне: взломщики никак не походили на свихнувшихся поварят, ворующих для своей кухни экзотические специи. Металлическая шкатулка, хотя и выглядела довольно привлекательной внешне, никакой ценности из себя не представляла. Нет, все говорило за то, что Роуз отчаянно нуждался именно в содержимом флаконов, и ни в чем ином. А вдруг там запрятаны какие-нибудь наркотические вещества? Эх, надо перепробовать специи, как это ни утомительно.
Впрочем, существовал и другой вариант действий. Очень может быть, что многословнейшая памятка гурману содержала в себе зашифрованное послание. Если так, то пусть старый кретин Доминик заплатит за собственное ротозейство. Мэл схватил шкатулку под мышку. Да, он отдаст ее Джапуровак. Может, у этой бестии что-нибудь и получится!
Хаммураби бойко засеменил к выходу, но тут внезапно, чуть ни под самым носом отважного капитана “Умбры”, стряслось нечто вроде взрыва.
Нагретая лучом лазера с запавшим, как клавиша курком, пыль разом поднялась с бетонного пола пакгауза и взлетела столбом под потолок. Мэл шмыгнул за ближайший контейнер, перекатился кубарем несколько ярдов, снова вскочил на ноги и побежал. Он выделывал замысловатейшие петли по мрачным коридорам лабиринта, образованного нагромождениями различных станков и оборудования для угольных шахт, коробов со свежими фруктами и овощами, ящиков с консервами. Хаммураби понял, что произошло: эти воры были не одни! Тот парень с вывихнутой рукой, столь опрометчиво им отпущенный, вернулся с дружками. Что ж, давешняя разговорчивость этой сволочи не удивительна. Калека пожелал исправить свою ошибку! Да и разве возможно было уверовать в то, что маленький взломщик легко позабудет нанесенную ему обиду? “Жаль, что ты такой миролюбивый парень, — обратился к собственной кошачьей милости Мэл, — а то обязательно носил бы при себе приличный бластер!” Но жалеть, в общем-то, было не о чем. Тот лазерный пистолет, что случайно достался Хаммураби, наверняка мог сослужить хорошую службу. Особенно, если палить по неприятелю с близкого расстояния!
Забежав за громадный сорбционный насос в дощатом пенале, Мэл присел на корточки и оглянулся назад. В полумраке пакгауза неясно обозначилась фигурка какого-то человека с пистолетом в руке. Человечек несся прямо на капитана. Тут Мэл вспомнил, что необходимо переключить лазер в особый режим — “стрельба на поражение”. Тумблер на рукояти “пушки” отчетливо щелкнул, Хаммураби прицелился и спустил курок. Жгучий рубиновый луч насквозь прожег тело несчастного жулика чуть ниже пояса и даже немного оплавил латунную пряжку на толстом кожаном ремне. Человечек какое-то время изумленно пялился на свою, в области пупка, рану (чем несколько напоминал Будду), а потом ничком повалился на пол, звучно хряснувшись головой о бетон (и тут сходство с Буддой заканчивалось). Малькольм перевел взгляд на ничуть не оплошавший лазер и одарил его уважительным взглядом. Оружие оказалось куда более грозным, чем это можно было предположить по его достаточно неказистому виду.
Из-за автопогрузчика выбежали еще двое. Тут им бросился в глаза труп соратника, оба жулика, мгновенно развернувшись на каблуках, ретировались с потрясающим проворством. Да, теперь они станут действовать осторожнее.
Мэл вновь бросился бежать. По левую руку от него раздался сильный грохот и повалил клубами едкий дым: тепловой луч угодил в гигантскую кладку каких-то ящиков, и та немедленно развалилась. Свет в пакгаузе был довольно тусклый, и бандиты здорово мазали, стреляя не столько в Хаммураби, сколько в его егозливую тень. Но рано или поздно кто-нибудь из головорезов непременно зайдет с тыла, и тогда храброму капитану уже никакие уловки не помогут. Мэл решил сделать все, чтобы эти настырные ребятки, так жадно домогающиеся встречи с ним, обломались как можно круче…
К сожалению, многочисленные складские коридоры были довольно смутно знакомы Хаммураби. Первоочередной задачей его всегда являлась доставка грузов, а уж то, каким образом они хранятся, мягко говоря, занимало гораздо слабее. Девиз всякого здравомыслящего капитана транспортного судна таков: товар привезен в целости, дальше — хоть трава не расти! Тем не менее, что-то говорило Малькольму, что за грудами разнообразнейшего барахла в пакгаузе должно существовать пять-семь служебных выходов. Складские помещения в любой точке Галактики мало чем отличаются друг от друга. Элементарный опыт межпланетных полетов подсказывал, что уж коли выходы наличествуют, то хотя бы один из них остается на ночь незапертым: а вдруг какой-нибудь нечаянный груз придется принимать? Впрочем, до ближайшего по расписанию рейса оставалось еще около пятнадцати световых минут. Мэл был уверен, что его преследователи не окажутся настолько глупы, чтобы позволить своей жертве ускользнуть через главные ворота.
Совершая короткие зигзагообразные перебежки с лазером наперевес, Хаммураби добрался до западной стены пакгауза. Действительно, в этой стене была дверь, но на ней — разумеется! — висел замок. “Все выходит так, как я и предполагал”, — подумал Мэл, но ему не стало легче от собственной проницательности. Он отрегулировал луч лазера таким образом, чтобы тот сделался похожим на остро отточенный клинок, и попробовал срезать чертов замок. Сигнализация должна сработать мгновенно, и тогда полиция космопорта быстренько доберется до склада и повяжет жулье. На сторожа, в сущности, надеяться бессмысленно: бандиты, наверняка, либо шлепнули его, либо усыпили. Однако все сигнализационные устройства, очевидно, составляют единую цепь последовательных соединений, и если налетчики успели разомкнуть ее, выломав рубильник на щите у главных ворот, то тогда нечего надеяться и на полисменов: никакого сигнала на их пульт не поступит! Но даже при самом удачном стечении обстоятельств, подумал Мэл, грабители доберутся до его глотки раньше, чем до них стражи порядка. Дежурные наряды вооруженной охраны обычно походят на стада прямоходящих, одетых в хаки черепах…
Работа двигалась медленно, чертовски медленно! Лазер предназначался исключительно для разрезания пластиковых упаковок и человекоубийства. И пластик, и мышечная ткань, несомненно, уступали в прочности огромной металлической двери новейшей модификации, способной выдерживать даже прямые бомбовые удары. Замок раскалился добела и вскоре стал потихоньку отекать, точно свечка, на пол. Капли медленно сползали вниз по стальным листам и стальному же косяку. Герои боевиков обычно справляются с такими дверьми легко и просто: вышибают их ногой к чертовой матери! Хаммураби был, пожалуй, здоровей любого супермена. Он всего лишь дорожил своими косточками, а если не дорожил, то… Нет, шутки в сторону! Дверь была так же неподатлива, как какая-нибудь идиотка, на веки вечные сославшая себя в девки (по соображениям принципиального характера). Он явно не успеет срезать замок до того, как его отыщут бандиты. Ну что ж, коли так, придется приставить лазер к ларгесской шкатулочке и угрожать расплавить ее вместе со всем содержимым, почему-то там представляющим такую ценность для посланников Роуза. А если и вправду расплавить? Ароматнейший пудинг получится. Из одних специй…
В правом крыле необозримого пакгауза стояло больше сотни каких-то контейнеров, покрытых брезентом и, очевидно, предназначенных к скорой отправке. Малькольм дивился; кто же это здесь проворачивает столь широкомасштабные операции?
Старина Чэтем добился успеха, потому что в свое время сделал ставку на фрахтование частных транспортных космолетов. Он решил не тратить бешеных денег на то, чтобы обзавестись собственным космическим флотом. Конечно, то был решительный шаг, ибо дряхлеющий деляга попадал в полную зависимость от людей, не привыкших подчиняться чьей-либо власти. Кое-кто из них был даже крепко нечист на руку. Зачастую грузы пропадали бесследно, буквально таяли в космосе, испарялись при температуре — 273°С. И никакое уложение о межпланетных перевозках не могло помочь коммерсантам в защите своих кровных интересов.
В то же время столь жесткая, на первый взгляд, система обладала необычайной гибкостью, так как позволяла употреблять в дело какие угодно корабли и не нести ни малейшей ответственности за их дальнейшую судьбу. Не многие коммерсанты сумели извлечь прибыли из этого распределения приоритетов. Те же, изнуренные собственной совестливостью идиоты, которые вкладывали денежки в космоверфи, в постройку и содержание звездолетов, в обеспечение гарантированным заработком астролетчиков и механиков, в довольно сжатые сроки разорились совершенно. Мудрый Чэтем всю свою жизнь старался придерживаться первой системы космоплавания, по мере сил совершенствовал ее, и она никогда еще не подводила старика.
В гигантском пакгаузе громоздились, покуда хватало глаз, горные гряды ящиков, коробок, контейнеров. Все нужно было увезти с Реплера. Вероятно, возня по заключению контракта на перевозку выпала на долю Скотсдейлу. А может, и сумасшедшему Алапке Ньеме привалило счастье. До Хаммураби уже доходили слухи, что “Симба”, звездолет Ньеме, специализируется на дальних рейсах, хотя последняя встреча Малькольма и Алапке произошла тогда, когда первый направлялся всего лишь к центру Галактики. Впрочем, не исключено, что владельцы груза ни с кем еще никакого контракта и не подписывали!
А может, у этих владельцев есть свой корабль, а?
Как бы там ни было, нельзя оставлять надежду на подписание контракта лично! Если товар надлежит доставить на место назначения немедленно, то ему, Малькольму, непременно удастся получить аванс под будущую прибыль, и уж тогда — денежек вполне достанет на капитальный ремонт старушки “Умбры”! А если еще вдобавок что-нибудь останется, то Бену, инженеру по средствам электронной коммуникации и любимцу всего экипажа, нужно бы купить ультраволновый усилок, хотя бы довоенного образца. Бен отдал бы за эту штуковину душу. Ну а если обзавестись усилком новейшего выпуска, марки “Джи-Си”, скажем, то ликующие вопли электронщика будут отчетливо слышны даже на Альфа-Центавре!
Внезапно внимание Хаммураби привлек ящик из серебристого пластика. Мэл увидел собственное отражение в отполированной до лоска крышке и улыбнулся, опять возвращаясь в мыслях к длиннейшему списку самых безотлагательных покупок.
Малькольм был не слишком высоким, но крупным и дородным мужчиной. Сбитый на диво плотно и чрезвычайно широкий в кости, он походил на двенадцатый том “Словаря астральных символов” (издание второе, дополненное и переработанное). Или на сложенную из детских кубиков башню (кубики обточены довольно грубо, а вся кладка небрежно залита канцелярским клеем!). Песочно-коричневые волосы, расчесанные на прямой пробор, слегка наползали на весьма обрывистый лоб. Глубоко посаженные желтые глаза озирали мир божий необыкновенно пристально и немножко — с наглецой. Прочие части лица были в основном составлены из каких-то маловразумительных остроугольных фигур. Разве что в раскидистых, как у моржа, усах угадывалась некоторая плавность линий. Говоря попросту, капитан “Умбры” выглядел, как безумно органичный симбиоз легкого пехотного танка и разожравшейся таксы.
И вот у этого кентавра торчала из левого кармана черной кожаной куртки пачка жевательной резинки — с истинно мятным смаком. Хаммураби никогда не курил и не баловался наркотиками. Если он и грешил чем-нибудь, так это элем в разряде легких напитков и бренди — в разряде крепких. Не отказывался Мэл и от различных сластей, причем не только в виде жевательной резинки.
В пакгаузе было не так чтобы очень светло — груды ящиков наполовину загораживали крохотные оконца под потолком, — и поэтому Мэл заметил воров только тогда, когда столкнулся с ними почти нос к носу. Их было двое, и они с таким увлечением потрошили пластиковый изжелта-оранжевый контейнер, перехваченный металлической лентой, что позабыли, казалось, обо всем на свете. Контейнер и формой и габаритами сильно смахивал на гроб, хотя таковым, бесспорно, не являлся. Мэл вспомнил, как запихивали в трюм эту штуковину. На одной из вершин куба пластик сильно оплавился: это преступники срезали тепловым лучом печать и пломбу.
У Хаммураби в голове зароились благочестивые мысли: надо спасать груз. Мэл мог сделать два шага вперед и жутким замогильным голосом осведомиться у господ визитеров: за каким лядом они приперлись в пакгауз. А можно было прошествовать мимо с подчеркнуто беспечным видом и бросить достославным потрошителям коробок парочку веселых, легкомысленных фраз. Не помешало бы также выскользнуть незаметно из пакгауза и наведаться в полицейский участок при космопорте.
Однако люди, которым большую часть своей жизни приходится проводить в искусственном гравитационном поле, чья тяговая масса сравнима с массой любого желтого карлика, знают: во-первых, в каких ситуациях публика правильно реагирует на приказания; во-вторых, понимают, что лезть на рожон, в подражание героям супербоевиков, не всегда разумно, мягко говоря, большей же частью равносильно самоубийству; в-третьих, никогда не торопятся звать на помощь. Таким образом Хаммураби попросту взял и взвалил себе на плечи первый попавшийся ящик весом примерно в триста фунтов (сам капитан весил ни много ни мало четыреста фунтов), вознамерившись метнуть его в гадких лотрыг и сбить с ног негодяев. К сожалению, Мэл не рассчитал своих сил. Громадный пластиковый ящик, облепленный всяческими ярлыками, неожиданно ткнулся прямо в голову грабителю: тот как раз поворачивался в сторону Хаммураби (почуял, гад, присутствие правых сил!) и тянул из кобуры лазерный пистолет. Состязание оказалось неравным, бандит рухнул на пол. Мэл не удержал равновесия и тоже грохнулся оземь.
В это время компаньон придавленного контейнером прощелыги скакнул в направлении выпавшего из рук товарища лазерного пистолета и успел уже схватить его, но тотчас был оседлан отважным капитаном “Умбры”. Кости воришки выразительно захрустели, бедняга стал извиваться, как червь, стараясь упереться коленом в пах неожиданно грузному противнику. Мэл очень грамотно, будто всю жизнь работал в полиции, провел захват руки, все еще сжимавшей оружие, вывернул ее за спину негодяю. Негодяй дико заорал и разжал пальцы. Лазер упал на бетонный пол пакгауза.
Осторожно подавшись вперед, Мэл подобрал пистолет. Ствол был еще теплый. Хаммураби хотелось надеяться, что грабители использовали свою “пушку” исключительно в качестве импровизированной отмычки, фомки, но кто знает, может быть оружие применялось и по своему прямому назначению. И совсем недавно…
Подмятый капитаном воришка оказался на десять дюймов короче и фунтов этак на полтораста легче своего победителя. Он бешено вертел кудлатой башкой и, судя по всему, приметил, насколько худо пришлось коллеге, чьи расплющенные вдрызг коленки торчали из-под контейнера, сам же контейнер, точно некий утес, возвышался в необъятной луже крови, тягуче растекавшейся по пакгаузу. Мэл перехватил взгляд коротышки.
— Поверь, дорогуша, — сказал капитан, — мне не хотелось убивать твоего дружка. Но, однако, я предпочитаю сражаться на равных, а вас, заметь, было двое. Двое на одного — это нечестно. Впрочем, не волнуйся, с тобой я обойдусь поаккуратнее. — Тут Хаммураби приставил дуло пистолета к вражьей головенке прямехонько за правым ухом. — Ну вот, теперь у тебя есть полминуты, чтобы все мне по порядку и без всякого там вранья рассказать… Не то отправишься вслед за своим разлюбезным напарничком! Речь, разумеется, о твоей душе… Говори!
Грабитель застонал.
— А ну, валяй! Прикончи меня! — мучимый сильной болью в заломленной руке, воришка не слишком заботился о членораздельности своей речи, и понять его можно было только с большим трудом. — Прикончи, ведь ты все равно сделаешь это!
— Чушь, — отрезал Мэл. — Не прикидывайся дурачком, миляга! Если б я хотел кокнуть тебя, то давно бы уже претворил это хотение в жизнь. Или нет, в смерть. В твою смерть… Но в мои планы не входит отправка твоей грязной душонки в преисподнюю. И это несмотря на то, что воров я страх как не люблю. Видишь ли, дружище, меня самого однажды украли и… Стоп, никак откровенничать начинаю, хотя в настоящем положении выворачивание души — опять душа, дьявол бы ее побрал! — наизнанку является исключительно твоей привилегией. Итак, ты сейчас расскажешь мне, зачем вы забрались сюда. Нет, не вешай мне лапши на уши: ни за что не поверю, будто вы намеревались поживиться наугад, чем придется! Вы вытащили именно вот этот ящик, предпочтя его тысячам подобных… А также, ты расколешься и насчет того, кто вас подослал, понял? Тогда, возможно, ты выйдешь отсюда не в ипостаси хорошо прожаренного бифштекса, но в ипостаси, скажем, бифштекса с кровью! — Тут Хаммураби несколько более плотно прижал дуло пистолета к черепушке преступника. — Думаю, у тебя возникнут серьезные осложнения в отношениях с боссом, пославшим в дело такого недотепу!
Воришка продолжал хранить молчание.
— А пока что, — усмехнулся Мэл, выворачивая, вдвое круче прежнего, руку нелюбезному собеседнику, — мы попытаемся немного оживить наш диалог. Полагаю, начнем мы с измельчения твоих лучезапястных суставчиков. Знаешь, как аппетитно они захрустят? То-то, аппетитнее, чем кукурузные хлопья. Потом я подогрею тебя вот этой игрушкой. Сначала чуточку обжарю мочки ушей, потом пройдусь по жирненькому загривку. Ах, какими завитушками из копчененького мясца ты украсишься, любо-дорого будет посмотреть! Далее наведу я огнь опаляющий на твои чудесные русые кудряшки — красавцем сделаешься неописуемым! Потом лучик-то тепловой на губки тебе направлю: надо, чтоб они у тебя были поярче, позапеканистей. Затем еще носик…
— Брось болтать! — завизжал человечек. — Сдаюсь, твоя взяла.
Мэл отчасти ослабил хватку.
— Роуз, — буркнул воришка.
— Чего? Перестань сопли жевать, парень, говори внятно!
— Роуз. Так зовут босса. Это он послал меня и Владислава…
— Доминик Роуз? Глава наркомафии?
Грабитель слабо кивнул.
— Очень интересно! — гоготнул Мэл. — Ну и дрянной же хозяин у тебя, дорогуша! И что этому слизняку с его вечным поносом понадобилось на Реплере? Говори, любезный, что вы искали в контейнере? Кстати, помни: груз доставлял я…
Похитителю сделалось плохо. Казалось, он вот-вот лапы надует. Мэл отпустил ему руку, и тот немедленно пришел в себя.
— Ей-богу, произошла какая-то ошибка с отправкой груза, — прохрипел заморыш. — Это все, что мне известно, клянусь! Клянусь мамой!
— Не больно-то я верю твоим клятвам! Говори, где грузили контейнер? На Ларгессе?
— Да… Нет… Может быть… Я точно не знаю. Поверьте, я не знаю!
— Перестань скулить, не трону я тебя. “Да”, “нет”, “может быть”, “не знаю”… Во что именно ты прикажешь мне уверовать? А Бог с тобой. Не похож ты на крупную шишку в этом дельце…
— Отпустите меня, — взмолился несчастный грабитель. — Роуз прикажет убрать меня немедленно, как только узнает, что я попался!
— Терпение! Здесь я тебе царь и бог, а не глупенький Доминик с его оголтелым жидким стулом! Если ты, свет очей моих, не перестанешь юлить и не скажешь, для чего тебя послали сюда, то окончишь свой подвиг тайный без всяких проволочек!
Мэл тихонько сполз с костлявой спины бандита и отступил в сторону, не сводя пистолета с неприятельского затылка.
— Впрочем, я сегодня добрый, — возвестил Хаммураби. — Дарую тебе целых полчаса на то, чтобы убраться отсюда. По истечении же этого получаса я отправлюсь в полицию космопорта и в деталях обрисую твою паскудную внешность. Все, с тобой закончено. Теперь тебе лучше побеспокоиться насчет Роуза и его кровожадных присных. И помни, что Реплер — планета небольшая, население ее невелико, ландшафт же такой, что схорониться особенно негде, но…
Пакостный коротышка со всех ног летел к выходу. Он, очевидно, не слишком опасался быть замеченным охранниками — главное шкуру спасти! Правая рука бессильно моталась взад и вперед. Черт побери, Хаммураби, когда ж ты научишься следить за собой! Выкрутить бы десницу этому придурку чуть-чуть посильней, и все, готово: парень бы потерял сознание. Как было бы весело, наверное, если б когда патруль застукал бы обоих (ах да, есть еще третий!) у распотрошенного контейнера… Да, кстати, — контейнер! М-да, ситуация несколько прояснилась, но… но куда девать труп? Труп… Труп… Нет, Мэла разбирало любопытство: что же такое должны были привезти с Ларгессы этой сволочи Роузу? Странно, планетка-то скучная, унылая, там с тоски удавиться можно… Не в припадке ли жесточайшей хандры отрядил Доминик двух жуликов для вскрытия правительственного склада? Не со скуки ли и сами жулики ломали контейнер?.. Чушь какая-то!
Мэл нагнулся, чтобы осмотреть с надлежащей пристальностью внутренность ящика, и вдруг довольно неважно себя почувствовал: а если этот подлец надул его?
Нет, взгляд Хаммураби немедленно остановился на небольшой коробочке, никак не маркированной, размером примерно 5x10x10 дюймов. Верх у нее был немного покатый. Коробка лежала среди всякого хлама. Мэлу смутно припомнилось, что в контейнере должны были перевозиться различные предметы роскоши класса “Си”. Н-да, весьма причудливая коллекция, подумал капитан.
Очевидно, воры обнаружили свою добычу незадолго до появления Мэла: коробку они успели вытащить из ее гнезда только наполовину. Хаммураби заколебался: не лучше ли все оставить как есть и ничего не трогать? Раньше ему уже приходилось иметь дело с Роузом. Этот гнусный старикашка, бесспорно, обладал определенным влиянием в обществе. На какой-нибудь большой планете он едва ли выдвинулся бы, но здесь, на Реплере, имел значительный вес. Законов Роуз не нарушал — то есть исправно платил налоги в казну.
Коробочка открылась сразу, как только Мэл дотронулся до нее тепловым лучом. Не с умыслом ли это подстроено? Действительно, многие люди именно так поступали со своими драгоценностями, ибо лучший способ защиты состоит в том, чтобы у грабителя создалось впечатление, будто перед ним не настоящие бриллианты, а подделка, иначе и зачем бы ларчику открываться так просто? Малькольм слегка срезал лазером верхний слой пластикового покрытия. Под ним оказался увесистый с виду ящичек, сработанный из какого-то серебристого металла. Хаммураби осторожно высвободил очередную свою находку из оплавленных лоскутов пластика и поднес поближе к глазам, чтобы рассмотреть ее получше при тусклом свете неоновых ламп. Оказалось, что на боковинах и крышке ящичка были выгравированы различные орнаменты. Нечего и думать, гравер, несомненно, ларгессец! Скромная вещичка. Художественная ценность ее стремится к нулю. Хаммураби не дал бы и ломаного гроша за доставку такой безделушки на Реплер.
Крышка более чем невзрачной шкатулочки запиралась на цифровой замок. Конечно, Мэл мог воспользоваться лазером. Но вдруг придется когда-нибудь нести вещицу в починку? Любое механическое повреждение будет гораздо легче объяснить бдительному ювелиру, чем след теплового луча. Хаммураби хватил шкатулкой об пол, и крышка поддалась. Взору капитана предстало что-то около десятка, — да, ровно десять! — флаконов из граненого горного хрусталя, в каждом из которых содержался какой-нибудь порошок: красный, коричневый, лимонный и т. д. На внутренней стороне крышки наклеена была инструкция, где указывалось, как нужно расставлять флаконы в коробке, и давалось краткое сообщение относительно того, что, собственно, содержится в бутылочках. Сообщение это было напечатано на языках транкс, террангло, сфорцандо и лярго. “Настоящие специи и приправы, — гласила цидулька, — изготовлены из самых высококачественных натуральных продуктов, отобранных работниками компании “Сириел Фудс Инкорпорейтед”, и придают ни с чем не сравнимый, экзотический вкус любому блюду, в состав которого входят органические компоненты с содержанием клетчатки не менее 90%. Особенно рекомендуется использовать…” Мэл прервался: далее следовал внушительный список всевозможных кореньев и трав, которые применялись при изготовлении приправ и специй. Ко всему прочему, к каждому флакону прилагался отдельный буклетик, где подробнейшим образом разъяснялось, каким существам и в каких количествах следует употреблять данную приправу. Указывалось также, к каким последствиям может привести невоздержанность в смысле поглощения специй — начиная от потери аппетита и воспаления желудочных стенок и кончая разнообразнейшими нарушениями половой функции. Полиязычная инструкция педалировала на том, что сей чудесный товар имеется в продаже практически на всех планетах Содружества, а также за его пределами. Если все это действительно соответствовало истине, то специи производились, должно быть, в огромных количествах, то есть являлись предметом ширпотреба. Однако данный контейнер, согласно описи, содержал в себе предметы не ширпотреба, а роскоши. Может, Доминик помешался на ларгесских приправах и хотел заполучить их побыстрее и без потерь?.. Посмотрим, посмотрим…
Мэл положил себе на кончик языка щепоть из левого крайнего сосуда, предварительно еще раз перечитав буклетик и убедившись, что копыт откидывать не придется. Темно-бордовый порошок имел резкий, горьковато-сладкий вкус с весьма пикантным отзывом в мелиссу и черный молотый перец.
“Что же делать? — размышлял Хаммураби. — Так ведь можно и всю ночь просидеть, пробуя приправки. Приведет ли это к чему-нибудь путному?” Как бы там ни было, в одном капитан уверился вполне: взломщики никак не походили на свихнувшихся поварят, ворующих для своей кухни экзотические специи. Металлическая шкатулка, хотя и выглядела довольно привлекательной внешне, никакой ценности из себя не представляла. Нет, все говорило за то, что Роуз отчаянно нуждался именно в содержимом флаконов, и ни в чем ином. А вдруг там запрятаны какие-нибудь наркотические вещества? Эх, надо перепробовать специи, как это ни утомительно.
Впрочем, существовал и другой вариант действий. Очень может быть, что многословнейшая памятка гурману содержала в себе зашифрованное послание. Если так, то пусть старый кретин Доминик заплатит за собственное ротозейство. Мэл схватил шкатулку под мышку. Да, он отдаст ее Джапуровак. Может, у этой бестии что-нибудь и получится!
Хаммураби бойко засеменил к выходу, но тут внезапно, чуть ни под самым носом отважного капитана “Умбры”, стряслось нечто вроде взрыва.
Нагретая лучом лазера с запавшим, как клавиша курком, пыль разом поднялась с бетонного пола пакгауза и взлетела столбом под потолок. Мэл шмыгнул за ближайший контейнер, перекатился кубарем несколько ярдов, снова вскочил на ноги и побежал. Он выделывал замысловатейшие петли по мрачным коридорам лабиринта, образованного нагромождениями различных станков и оборудования для угольных шахт, коробов со свежими фруктами и овощами, ящиков с консервами. Хаммураби понял, что произошло: эти воры были не одни! Тот парень с вывихнутой рукой, столь опрометчиво им отпущенный, вернулся с дружками. Что ж, давешняя разговорчивость этой сволочи не удивительна. Калека пожелал исправить свою ошибку! Да и разве возможно было уверовать в то, что маленький взломщик легко позабудет нанесенную ему обиду? “Жаль, что ты такой миролюбивый парень, — обратился к собственной кошачьей милости Мэл, — а то обязательно носил бы при себе приличный бластер!” Но жалеть, в общем-то, было не о чем. Тот лазерный пистолет, что случайно достался Хаммураби, наверняка мог сослужить хорошую службу. Особенно, если палить по неприятелю с близкого расстояния!
Забежав за громадный сорбционный насос в дощатом пенале, Мэл присел на корточки и оглянулся назад. В полумраке пакгауза неясно обозначилась фигурка какого-то человека с пистолетом в руке. Человечек несся прямо на капитана. Тут Мэл вспомнил, что необходимо переключить лазер в особый режим — “стрельба на поражение”. Тумблер на рукояти “пушки” отчетливо щелкнул, Хаммураби прицелился и спустил курок. Жгучий рубиновый луч насквозь прожег тело несчастного жулика чуть ниже пояса и даже немного оплавил латунную пряжку на толстом кожаном ремне. Человечек какое-то время изумленно пялился на свою, в области пупка, рану (чем несколько напоминал Будду), а потом ничком повалился на пол, звучно хряснувшись головой о бетон (и тут сходство с Буддой заканчивалось). Малькольм перевел взгляд на ничуть не оплошавший лазер и одарил его уважительным взглядом. Оружие оказалось куда более грозным, чем это можно было предположить по его достаточно неказистому виду.
Из-за автопогрузчика выбежали еще двое. Тут им бросился в глаза труп соратника, оба жулика, мгновенно развернувшись на каблуках, ретировались с потрясающим проворством. Да, теперь они станут действовать осторожнее.
Мэл вновь бросился бежать. По левую руку от него раздался сильный грохот и повалил клубами едкий дым: тепловой луч угодил в гигантскую кладку каких-то ящиков, и та немедленно развалилась. Свет в пакгаузе был довольно тусклый, и бандиты здорово мазали, стреляя не столько в Хаммураби, сколько в его егозливую тень. Но рано или поздно кто-нибудь из головорезов непременно зайдет с тыла, и тогда храброму капитану уже никакие уловки не помогут. Мэл решил сделать все, чтобы эти настырные ребятки, так жадно домогающиеся встречи с ним, обломались как можно круче…
К сожалению, многочисленные складские коридоры были довольно смутно знакомы Хаммураби. Первоочередной задачей его всегда являлась доставка грузов, а уж то, каким образом они хранятся, мягко говоря, занимало гораздо слабее. Девиз всякого здравомыслящего капитана транспортного судна таков: товар привезен в целости, дальше — хоть трава не расти! Тем не менее, что-то говорило Малькольму, что за грудами разнообразнейшего барахла в пакгаузе должно существовать пять-семь служебных выходов. Складские помещения в любой точке Галактики мало чем отличаются друг от друга. Элементарный опыт межпланетных полетов подсказывал, что уж коли выходы наличествуют, то хотя бы один из них остается на ночь незапертым: а вдруг какой-нибудь нечаянный груз придется принимать? Впрочем, до ближайшего по расписанию рейса оставалось еще около пятнадцати световых минут. Мэл был уверен, что его преследователи не окажутся настолько глупы, чтобы позволить своей жертве ускользнуть через главные ворота.
Совершая короткие зигзагообразные перебежки с лазером наперевес, Хаммураби добрался до западной стены пакгауза. Действительно, в этой стене была дверь, но на ней — разумеется! — висел замок. “Все выходит так, как я и предполагал”, — подумал Мэл, но ему не стало легче от собственной проницательности. Он отрегулировал луч лазера таким образом, чтобы тот сделался похожим на остро отточенный клинок, и попробовал срезать чертов замок. Сигнализация должна сработать мгновенно, и тогда полиция космопорта быстренько доберется до склада и повяжет жулье. На сторожа, в сущности, надеяться бессмысленно: бандиты, наверняка, либо шлепнули его, либо усыпили. Однако все сигнализационные устройства, очевидно, составляют единую цепь последовательных соединений, и если налетчики успели разомкнуть ее, выломав рубильник на щите у главных ворот, то тогда нечего надеяться и на полисменов: никакого сигнала на их пульт не поступит! Но даже при самом удачном стечении обстоятельств, подумал Мэл, грабители доберутся до его глотки раньше, чем до них стражи порядка. Дежурные наряды вооруженной охраны обычно походят на стада прямоходящих, одетых в хаки черепах…
Работа двигалась медленно, чертовски медленно! Лазер предназначался исключительно для разрезания пластиковых упаковок и человекоубийства. И пластик, и мышечная ткань, несомненно, уступали в прочности огромной металлической двери новейшей модификации, способной выдерживать даже прямые бомбовые удары. Замок раскалился добела и вскоре стал потихоньку отекать, точно свечка, на пол. Капли медленно сползали вниз по стальным листам и стальному же косяку. Герои боевиков обычно справляются с такими дверьми легко и просто: вышибают их ногой к чертовой матери! Хаммураби был, пожалуй, здоровей любого супермена. Он всего лишь дорожил своими косточками, а если не дорожил, то… Нет, шутки в сторону! Дверь была так же неподатлива, как какая-нибудь идиотка, на веки вечные сославшая себя в девки (по соображениям принципиального характера). Он явно не успеет срезать замок до того, как его отыщут бандиты. Ну что ж, коли так, придется приставить лазер к ларгесской шкатулочке и угрожать расплавить ее вместе со всем содержимым, почему-то там представляющим такую ценность для посланников Роуза. А если и вправду расплавить? Ароматнейший пудинг получится. Из одних специй…