– Ха! И поэтому ты ее уволила? Потому что она тебе так нравится?
– В этом виноват ты.
– Каким же это образом?
Ной знал, что Агата была мастерицей переворачивать все с ног на голову, поэтому он не верил ни одному ее слову.
Агата прошла к книжному шкафу и стала рассматривать корешки книг, которые читала Грейс. Она достала одну книгу, посвященную именам детей. Ной старался не смотреть на эту книгу.
– Имена детей?
Подняв бровь, как бы подчеркивая свою мысль, Агата добавила:
– Ты ставишь меня в очень неудобное положение. Грейс – моя подруга и мой личный секретарь. А Клара – твоя невеста.
Ной решил набраться терпения.
– Бывшая невеста. Мне бы хотелось, чтобы ты это запомнила.
Агата снисходительно кивнула.
– Как бы там ни было, Клара – все еще наш близкий друг, а ее родители нам как родственники. Я должна была хоть что-нибудь сделать, иначе наша репутация сильно пострадает. К сожалению, ты сам вынудил меня уволить Грейс. Это был единственный выход.
Ной удивился, хотя был готов к любому повороту событий.
– Это я ее выгнал?
– Не будем спорить, – остановила его Агата. – Ты взрослый человек и сам понимаешь, что наемный работник должен знать свое место.
– Я не понимаю тебя, Агата.
Выходило, что все проблемы возникли из-за него. К тому же его очень смущала эта чертова книга. Он постарался не показать этого.
– Я хочу выпить кофе, – сказал Ной. – Могу угостить.
– Благодарю. – Агата сделала шаг вперед. – Грейс варит превосходный кофе.
Ной стиснул зубы. Грейс была секретарем Агаты, и в ее обязанности не входило готовить кофе. Для этого у Агаты была домохозяйка.
Они прошли на кухню. Из шкафчика над раковиной Ной взял две чашки и поставил их на стол. Он знал, что Агата любила кофе с сахаром и сливками, поэтому нашел на полках сахарницу с молочником.
Чем дольше Ной находился в квартире Грейс, тем больше ему здесь нравилось. Небольшая, но светлая кухня была оклеена желтыми обоями, на полу лежал коврик небесно-голубого цвета. Банки для крупы были сделаны в форме улыбающихся коров, а солонка и перечница – в виде маленьких поросят, один в шляпе, другой в цилиндре.
Ной усмехнулся и взял с тарелки ломтик хрустящего бекона. После долгой ночи любви у него разыгрался волчий аппетит. Ему не хотелось садиться за стол с Агатой, и он остался стоять около раковины. Ною нечего было сказать по поводу разрыва помолвки, поэтому он решил не затевать спор и сразу перейти к делу.
– Надеюсь, ты заметила, что пришла не вовремя. У нас планы.
– Какие? – спросила Агата ледяным тоном.
– Это тебя не касается.
Агата сделала вид, что полностью поглощена кофе. Наконец она произнесла:
– Я еду в ресторан. Похоже, у нас назревает бунт на корабле.
Ной сделал вид, что ему все равно. Старые привычки трудно сломать – и он чуть было не начал расспрашивать, что произошло. Как отметила Грейс, в ресторане работали его друзья. Но теперь Ной должен был выбирать между своей свободой и друзьями. Похоже, вмешательство Агаты только усугубит ситуацию. Но Ною было наплевать.
– Ты имеешь в виду, что бунт у тебя? Я не имею к этому отношения.
– Только не говори мне, что тебе наплевать на это. Ной, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Он медленно покачал головой:
– Я не думаю, что ты вообще меня знаешь.
Всего лишь мгновение у Агаты был ошарашенный вид. Но она тут же собралась и скрыла свою растерянность под маской воинственности.
– Мне нужно возвращаться на работу, так что у меня мало времени. Ты ведь имеешь возможность видеть Грейс когда хочешь.
Последняя фраза больше походила на вопрос, и Ной насторожился. Ему хотелось знать, что задумала Агата.
– Не совсем. – Он не собирался оставлять Грейс наедине со своей бабушкой, пока не узнает, чего она хочет. – У Грейс новая работа, поэтому сегодня нет времени на приемы.
Агата застыла.
– Где она работает?
Ною было интересно, как Агата отреагирует на его заявление, и, потягивая кофе, он сообщил:
– В баре Бена, официанткой.
Агата с громким стуком уронила на стол ложку. Она была искренне потрясена.
– Что?!
Агате эта новость понравилась еще меньше, чем Ною. Удовлетворенный ее реакцией, Ной стал рассказывать о новой работе Грейс.
– Она начала работать вчера, и, насколько я могу судить, ей нравится.
– Но это же полный абсурд!
Ной пожал плечами, коварно добавив:
– Видимо, по сравнению с ее прежней должностью работа в баре для Грейс – просто забава.
Так как предыдущая работа Дженкинс была у Агаты, то ей это замечание не пришлось по душе. Ной спрятал улыбку и сделал глоток кофе. Он понимал, почему Бену так нравилось выводить бабушку из себя. Определенно заставить Агату снять маску холодной высокомерной светской дамы доставляло большое удовольствие.
Ной продолжал распространяться о новой работе Грейс:
– Она должна обслуживать столики, подавать еду и напитки. Не только днем, но также и ночью.
Агата фыркнула, что выдавало в ней высшую степень негодования.
– Это место не для Грейс. Я поговорю с Беном. Он у меня попляшет.
– У Бена все под контролем, – перебил ее Ной раньше, чем она успела отклониться от темы. – Он все там переделал. Когда он покупал гостиницу, это действительно была забегаловка не из лучших. Но теперь все достаточно респектабельно.
Ной не мог позволить Агате бросать упреки в сторону Бена. Но ему было приятно, что Агате также небезразлично положение Грейс. Однако ему следовало и раньше догадаться: все, кто сталкивался с Грейс, рано или поздно влюблялись в нее. Даже Агата не устояла. А сам он? Сам он любит Грейс. Но пока об этом ей не скажет.
Агата посмотрела на внука с любопытством.
– Все равно это не место для такой девушки, как Грейс. Что он себе позволяет! А главное, где был ты?
– Ты же знаешь, что у Грейс твердый характер. Раз она решила, то сделает по-своему.
– Нет. Ты слеп! Что ты о себе вообразил?! Что она будет бегать за тобой, как собачонка? Знай, что, несмотря на профессионализм Бена, бар не место для Грейс. Бен не способен контролировать своих посетителей.
Ной все понял – прозвучавшая фраза была явным комплиментом в адрес Бена. Значит, Агата решила нанести удар в расчете поссорить Бена и Ноя. «Погоди, – подумал он, – я все передам Бену. Тот просто в обморок упадет от радости!»
Ной согласился:
– Я тоже так считаю. Мужчины в баре бывают грубыми и нахальными. Грейс слишком открыта, слишком заботлива и наивна, чтобы иметь дело с пьяницами. А по вечерам в пятницу и выходные в баре чаще всего бывают именно такие посетители.
Агата ударила ладонью о стол.
– Ной Харпер, если ты действительно понимаешь, насколько наивна Грейс, зачем же ты играешь ею?
Черт! Агата коварна! Ной взял еще один кусочек бекона.
– А почему ты так решила?
– Решила что?
– Что я с ней играю?
– Ты бросишь ее, когда она тебе надоест.
– Это тебя не касается, – сказал Ной. – Мои отношения с Грейс – мое личное дело.
– Отношения подразумевают кое-что сверх того, что заметно постороннему взгляду. Так ты говоришь, что действительно заботишься о Грейс?
– Я говорю, – сквозь зубы процедил Ной, – отстань! Агата вскочила, придя в гнев от такой грубости. Ной отодвинулся от стола. Он устал от разговора.
– Грейс нуждается в опеке! – заявила Агата. – Я возьму это на себя!
– Очень смешно! – сказал Ной. – В таком случае тебе надо записаться в общество милосердия.
– Ты меня плохо знаешь, – сказала Агата.
– Не смеши меня. Если ты придумала какую-нибудь пакость, то любой суд поставит тебя на место.
– Ты собрался со мной судиться?!
– Все, мне надоел этот разговор! – Ной сделал вид, что собирается уходить. – Тебе лучше покинуть эту квартиру.
– Я сама решу, что мне делать! – отрезала Агата. Она была обескуражена. Ной никогда не был таким грубым. «Похоже, – подумала она, —я теряю на него влияние».
Раньше Ной старался угодить Агате. Очевидно, это было ошибкой. Он уже решил, что если у них и восстановятся нормальные отношения, то на этот раз он сам будет решать, что в них изменить.
– Я хочу сделать тебе предложение, – сказала Агата. Ной удивился – неужели Агата пошла на попятную?
– Какое предложение?
– Несмотря на то что ты упрямо отрицаешь это, я знаю, что ты любишь «Бистро Харпера», и ты мне там нужен. Я это признаю. Признаю и то, что между тобой и Кларой все кончено.
– Слава Богу, – произнес Ной с облегчением. Агата сделала глубокий вдох и продолжила:
– Я буду рада, если ты вернешься в семью. А я снова возьму Грейс на работу.
Ной выдавил из себя с опаской:
– Да? И в чем же подвох?
Агата остановила на нем внимательный взгляд.
– Я хочу, чтобы ты женился на Грейс. Действительно, это предложение застало Ноя врасплох. Он выругался:
– Черт тебя побери! Вечно ты все стараешься испортить.
– Ну, пожалуй, это ты все портишь, – возразила Агата.
Ной с такой силой ударил чашкой о стол, что отвалилась ручка. Кофе расплескался по скатерти. Ной в бешенстве отвернулся.
– Ты змея подколодная! Я так и знал!
– Следите за своим языком, молодой человек! – Агата торжествовала.
Ной сжал кулаки. Сколько раз он давал себе слово не связываться с Агатой. Никогда, ни при каких обстоятельствах Агате нельзя было верить. Это было аксиомой. Агата давно забыла, что такое искренность.
Ной спросил жестким голосом:
– Ты просто не можешь поверить в правильность моих поступков? Но так не бывает, не может один человек решать за другого. Пойми это!
Агата махнула рукой.
– Ты лучше сам подумай. Такой поворот дела остановит слухи о Кларе и сохранит репутацию Грейс. Спать с ней – это одно. Но если ты женишься, то все решат, что вы были увлечены любовью.
– И к чертям собачьим! – выругался Ной. Агата повысила голос в раздражении:
– Принимая во внимание ваши близкие отношения, я могу предположить, что ты хочешь жениться на Грейс.
Ной давно все понял – Агата будет всячески вытягивать из него признание в собственных ошибках, а потом подведет логическую базу и заставит сделать по-своему.
– Нет! – ответил Ной.
Агата долго молчала, прежде чем задать очередной вопрос:
– Почему же?
– Потому что не хочу!
– Ты распутен, как твой отец!
Упоминание о Джонсоне было весьма некстати по одной причине: Агата оправдывала все его поступки, какими бы чудовищными они ни были.
Ной сжал кулаки. Агата редко вспоминала о его отце, а это значило, что она была в отчаянии.
– Агата, ты мне надоела. Я сказал – нет! Я не нуждаюсь в твоем предложении, и я не хочу жениться на Грейс. Если я когда-нибудь женюсь, то на той женщине, которую выберу сам, а не на той, которую предложишь мне ты.
– Ты даже не хочешь подумать над моим предложением?
– Я не нуждаюсь в твоих подачках.
Последнее время Ной только тем и занимался, что думал об их с Грейс отношениях, и до сих пор у него не было готово ни одного ответа на мучившие его вопросы.
– Ресторан не подачка. Это хорошие деньги. Это солидно и надежно.
– Ах, оставь, – сказал Ной. – Что толку в пустых разговорах? Ты думаешь, я буду слушать твои стенания всю жизнь?
– Когда я умру и ты получишь наследство, то можешь делать все, что хочешь, а сейчас тебе надо поступить разумно.
– Нет, черт побери! Как ты мне надоела!
– Если не хочешь жениться, то оставь ее в покое!
– Я учту твои рекомендации.
Ной знал, что ни за что на свете сейчас не бросит Грейс. Что толку, если они будут официально женаты? Множество людей несчастны в браке. Почему же надо следовать их примеру?!
– Мы еще не услышали мнение самой Грейс, – сказала Агата. – Хочет ли она с тобой жить?
Вдруг раздался голос Грейс:
– Да!
Ной стремительно повернулся. В дверях стояла Грейс. Ее лицо было очень бледным, глаза внимательно смотрели на него. В них затаилась боль. На Грейс было длинное свободное платье из мягкой зеленой ткани. Оно подчеркивало кремовый цвет ее кожи и большие темные глаза. Она стояла босиком, ее руки были скрещены на груди. Длинные волосы, еще влажные после душа, были аккуратно расчесаны и, перекинутые через плечо, покоились на груди.
Ной шагнул к ней. Он невольно хотел уберечь ее от гнева Агаты.
– Грейс!
Она повернулась к Агате.
– Агата, я хотела бы, чтобы ты ушла отсюда. Агата нервно сжимала свои тонкие руки.
– И давно вы подслушиваете, юная леди? Грейс грустно улыбнулась.
– Я услышала ваши голоса и поспешила одеться, потому что подумала, что вы обсуждаете мою жизнь… – Ее слова оборвались, она покачала головой. – Впрочем, не важно. Я все слышала, и я согласна с Ноем.
Ной знал, что Грейс имела в виду, – она снова пыталась защитить его от Агаты. Хотя защита требовалась ей самой. Харперу страшно захотелось выругаться, ударить кулаком о стол. Ему хотелось поднять Грейс на руки и обнять ее. Но она даже не смотрела на него, и эта внезапная отчужденность была странной.
– Пожалуйста, Агата. – Голова Грейс была высоко поднята, слова звучали очень мягко. – Думаю, вам стоит уйти.
– Да. – Агата взглянула на Ноя.
В ее лице были те же чувства, которые ощущал сейчас Ной. Ни Агата, ни Ной не хотели сделать больно Грейс. Она оказалась невольным свидетелем их словесной перепалки.
– Да, – сказала Агата, – мне нужно идти. Надо решить некоторые вопросы в ресторане.
Она обняла Грейс и даже поцеловала ее в щеку. Грейс отстранилась. Она редко бывала такой. Агата сделала вид, что ничего не произошло.
– Грейс, если у тебя найдется время, я буду очень рада твоему приходу.
В любой другой ситуации Ной был бы поражен нахальством своей бабушки. Она же сама уволила Грейс, а теперь приглашала ее в гости. Но сейчас он был слишком поглощен чувствами Грейс, чтобы замечать что-либо еще. Она проводила Агату. Ной молча стоял в дверном проеме кухни и наблюдал.
Агата остановилась.
– Грейс, я не хотела тебя обижать, но ты не знаешь Ноя…
– Я знаю, – Грейс открыла дверь, – я все знаю… Агате больше нечего было сказать, и она ушла. Ее шаги не были столь уверенными, как обычно. На мгновение Ною даже стало тревожно за свою сварливую бабушку.
Грейс решила поджарить яйца. Харпер не мог пошевелиться. Он чувствовал себя так, словно совершил измену, и к этому чувству подмешивались вина и решимость. Грейс старалась не смотреть на него. Оба испытывали замешательство.
– Я поджарю яйца.
– Я же сказал, что сам их приготовлю. Она посмотрела куда-то через его плечо.
– Хорошо. Я тогда сделаю тосты.
Тон, которым она выразила согласие, был ужасным. Ной опустил руки и приосанился. Все не так плохо – Грейс даже разговаривает с ним.
– Грейс, так ничего не получится.
– Что не получится? – Теперь ее взгляд остановился на его горле. Она явно избегала смотреть на него, но Харпер не собирался долго ждать.
Ной покачал головой и взял ее за подбородок.
– Ты злишься на меня и стараешься не показывать этого.
Она взглянула ему в лицо.
– Почему ты так думаешь?
– Ты на меня даже не смотришь.
– Смотрю.
– Что-то вроде того, – согласился он. – Но не так, как обычно.
Грейс протиснулась мимо него, чтобы взять соль. Ной почувствовал тепло ее тела. Ее грудь коснулась его груди, ее животик задел его бедро.
– Если хочешь знать, то я в некотором замешательстве.
– Я всегда хочу, чтобы ты говорила мне правду. Ты же знаешь.
Она подошла к холодильнику и достала лоток яиц и масло.
– Хорошо… – Она выжидательно посмотрела на него. – Ты сам приготовишь или лучше я?
Его душило нетерпение. Он снова хотел ее.
– Я приготовлю эти чертовы яйца! – Он подошел к плите, зажег горелку и поставил сковородку на огонь. – Скажи, из-за чего ты расстроилась?
Грейс нахмурилась.
– Твоя Агата хотела заставить тебя делать то, что тыне хочешь.
Ной положил масло на горячую сковороду и мастерски разбил четыре яйца.
– После сегодняшней ночи я думал, что ты поняла, что нет такого извращения, которого бы я не хотел проделать с тобой.
Грейс опустила хлеб в тостер и стала смотреть на него, словно тосты нуждались в особом внимании.
– В сексуальном плане – да. Это было наше соглашение.
– Вот что я тебе скажу, Грейс. Я уже устал, и меня просто тошнит от того, что ты швыряешь это соглашение мне в лицо.
Грейс вспыхнула. Она повернулась к нему с зажатым в руке ножом для масла.
– Это было твое соглашение! – Она выразительно ткнула ножом в его сторону. – Ты предложил мне это, и все, что я сделала, – теперь Грейс направила нож на себя, – это приняла его.
– Черт, поосторожнее с ножом, а то порежешься! Ной отложил лопатку, которой переворачивал яйца.
и забрал нож у Грейс. Она не хотела отдавать. И они немного поборолись. Наконец Грейс сдалась.
– Ты даже в этом не хочешь уступать.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я сейчас говорю, Грейс.
Она высвободилась и поднялась на цыпочки. Ее глаза пылали яростью.
– Да, ты четко выразился, спасибо.
– Черт! – Теперь он поймал ее за обе руки. – Я имею в виду не разговор с Агатой.
Грейс нахмурилась:
– Нет? Значит, ты говоришь о нашем договоре?
– Прекрати называть это договором! – В его устах это слово звучало как ругательство.
– Как же это назвать?
– Зачем нам это вообще как-то называть? – спросил он, не найдя лучшего ответа. – Почему мы не можем просто жить и радоваться?
– Вот я и радуюсь, – гневно ответила Грейс. Ной гладил ее руки, стараясь успокоить.
– Правильно. Секс и только секс. Ее подбородок поднялся вверх.
– Ты сказал, что хотел именно этого?
– Да, именно секса.
– Ты его получил?
– Ну, в общем, да… – Он засмеялся.
Когда Грейс раздражалась, она становилась неотразимой.
– В последнее время я несколько раз вел себя по-дурацки.
– Перестань! – Она недвусмысленно покачала головой. – Ты не дурак. И в данном случае ты прав. Нечто большее между нами чем секс – это было бы смешно.
Настал черед Ноя замолчать от гнева. Он старался понять их отношения, а Грейс категорически отвергала их. Теперь в его лице не было и намека на улыбку.
– Если уж ты так хочешь точности, то я сказал, что хочу горячего, изматывающего секса и женщину, которая смогла бы мне это дать, когда бы я ни попросил.
Глаза Грейс потеплели, ее воинственность немного уменьшилась и сменилась пониманием, от которого у него всегда захватывало дух.
– Да, я помню.
Ной понизил голос, погладил ее плечи:
– И ты все еще говоришь «да»? Грейс чувствовала пульс где-то в горле.
– Я придерживаюсь своей стороны договора.
Ной внезапно почувствовал запах поджаренных яиц. Он отпустил Грейс и отошел, чтобы снять сковородку с плиты. Он выложил по два яйца на тарелки и выключил огонь.
– Завтрак подождет.
Грейс отступила на шаг назад.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Все, что захочу, так ведь, Грейс? – Медленными четкими движениями он снял с себя рубашку.– Тебе так нравится напоминать мне о нашем договоре. Ты хочешь полностью придерживаться его. Отлично. Кто я такой, чтобы жаловаться?
Она смотрела на его голую грудь, и ее дыхание участилось.
– Ной, я…
– Сними платье, Грейс.
Она отступила к холодильнику и застыла. Харпер стал освобождать стол, не обращая на нее внимания.
– Ной…
Он положил руку на стол и попробовал раскачать его.
– Думаю, будет нормально.
Она с опаской посмотрела на стол широко раскрытыми глазами.
– Ной, – напомнила она, – мы собирались завтракать.
Ной слышал, как она учащенно дышала. Он посмотрел на нее и сказал:
– Ты вкуснее любого завтрака.
Она приоткрыла губы и сложила руки на животе.
– Но я не привыкла на столе…
– Продолжай, – сказал он.
Она смутилась, стала неуверенной и возбужденной. Ее соски были видны сквозь мягкую ткань платья. Губы дрожали.
Ной не знал точно, что он хотел доказать, но желание было сильным.
– Можешь не отвечать. Главное – разденься.
Она оглянулась. Посмотрела на готовую яичницу, на пустой стол, затем снова на него.
– Ты зол?
– Нет. – Ной расстегнул пуговицу и молнию на своих брюках, чтобы они не сдерживали его рвущийся наружу член. – Я возбужден. А это большая разница.
Он сел, снял ботинки и носки. Грейс облизнула губы. Ее взгляд был прикован к обнаженному животу Ноя, к тому месту, где были расстегнуты брюки.
– Нечем предохраняться.
– Мы решим эту проблему. Поверь мне, Грейс, существуют способы, о которых ты даже и не догадываешься.
Она была озадачена, нервничала. Ной откинулся на стуле, вытянул ноги и кивнул ей:
– Раздевайся, Грейс.
Харпер видел, что она полна желания, но ее сдерживает скромность.
Было утро. Яркий солнечный свет вливался в окна. Они были в кухне – только вдвоем. Он больше ничего не говорил, только ждал и смотрел на нее. Медленным движением Грейс взяла подол платья и приподняла его. Открыла икры, колени, бедра. Ее лицо горело, дыхание участилось. Ной увидел ее белые трусики, живот, грудь. Она сняла платье через голову и теперь держала перед собой.
– Брось его, – приказал он.
Кусая губы, Грейс отвела руку с платьем в сторону и уронила его на пол.
– Сними трусики.
Его хриплый голос приказывал. Ной чувствовал себя повелителем, полным сил и устремленным к новым ощущениям сладострастия. Самое интересное, что только Грейс так на него влияла. Он подумал: «Буду ли я через десять лет так же сходить с ума от одной лишь мысли обладать ею?» А еще он подумал, будет ли он вообще с ней через десять лет…
– Я жду, Грейс!
Она нагнулась и начала снимать с себя белье.
– Нет, подожди, – внезапно остановил ее Ной. Кровь бешено стучала в его голове. – Сначала повернись.
Ее лицо вспыхнуло.
– Ной! – запротестовала она.
Он молча ждал. Грейс нахмурилась, мило покраснела и повернулась. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем порывисто наклонилась и сняла белье. Увидев ее нежно-розовое влагалище, мягкую белую попку, Ной застонал. Она мгновенно выпрямилась. Ной потянулся и поймал ее за руку.
– Иди сюда, Грейс.
Словно зомби, она послушно подошла. Ной сжал ее между ног. Он взял в руки ее тяжелую грудь, потер возбужденные соски.
– Наклонись, – сказал он.
Она послушно наклонилась к нему, и он поймал губами ее левый сосок. Сжигаемая огнем его страсти, она вскрикнула и увидела, что его губы тянутся и к правой груди. Он ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силой прикусил, спина ее выгнулась, и все естество загорелось ослепительным пламенем чистого восторга. В тот самый миг, когда она думала, что больше не вынесет этого, он прикусил посильнее. Грейс застонала и обняла Ноя за плечи. У нее была такая большая и полная грудь. Он просто не мог оторваться от нее. Грейс прижалась к нему, ее сердце дико стучало.
– На стол, Грейс! – Харпер не стал ждать, когда она подчинится, и поднял ее. Она оказалась сидящей напротив него, в то время как он устроился на стуле. – Разведи ноги шире. Руки назад, а ноги положи на спинку стула, за мои плечи.
Бедра Грейс оказались на уровне плеч Ноя. Его сердце неистово стучало. Он мягко развел ее колени, и Грейс немного откинулась назад для равновесия. Он сидел между ее раздвинутыми ногами. Широко открытыми глазами Ной разглядывал это роскошное пиршество.
– Грейс, я хочу, чтобы ты смотрела на меня, – сказал он, заметив, что ее взгляд остановился на потолке. – Смотри на мое лицо своими большими глазами или, – добавил он, приглаживая пальцами ее курчавые волоски, – на мои руки, где я касаюсь тебя.
– Хорошо, – кивнув, прошептала она.
Ной улыбнулся. Кончиками пальцев он развел ее нижние губы.
– Ты такая розовенькая.
Он почувствовал, что девушка слегка вздрогнула, и заботливо взглянул на ее лицо.
– Тебе больно?
– Нет, – тихо выдохнула она.
Ной стал осторожно водить пальцами, все больше открывая ее горячую пещерку. Все ее тело вздрагивало.
– А так не больно? – Он ввел в нее два пальца. Она глубоко вдохнула, откинув голову назад.
– Смотри на меня, Грейс.
Ной продолжал продвигаться. Его возбуждал вид своих темных, грубых пальцев, двигающихся в ней.
– Ты такая нежная, и я боюсь сделать тебе больно.
– Ты не делаешь мне больно, – хрипло сказала Грейс. Ной рассматривал выпуклость ее клитора, но пока еще не дотрагивался до него. Он хорошо знал свое дело, и у него было богатое воображение. Все тело Грейс пылало и жаждало соития. От возбуждения ее бедра подрагивали. А пахло от Грейс мылом, лосьоном и женским возбуждением.
Неожиданно Ной спросил:
– Что лучше, Грейс, мои пальцы или мой язык?
И он наклонился, чтобы лизнуть ее. Ее бедра в ответ приподнялись ему навстречу. Ной исследовал каждую гладкую, мягкую складочку, пробуя ее на вкус. Затем он свернул язык вокруг ее клитора и потянул. Грейс задрожала, хрипло застонала. Она схватилась руками за край стола, потому что ей показалось, что комната сделала полный оборот вокруг оси. Одну руку Ной оставил во влажной глубине, а второй притронулся к ее груди. Ему не понадобилось много времени – Грейс вскрикнула, и у нее наступил оргазм. Ной еще не видел женщины, которая бы возбуждалась так быстро. Через мгновение она кричала. Она извивалась, ее грудь вздымалась. Ной поднялся. Он проклинал отсутствие презерватива, но пообещал Грейс быть осторожным. Она была такой влажной, горячей. Он вошел в нее – грубо и с самодовольством. Это понравилось Грейс. Она вскрикнула еще громче, и Ной прочитал в ее наполненных страстью глазах благодарность. Сердце исступленно билось. Он вошел в нее еще глубже. Грейс, как большая рыба, билась на столе. Ной сцепил руки под ее бедрами и стал двигаться все быстрее и быстрее, затем со стоном вышел из нее и кончил ей на живот. Ноги не слушались его, и он упал на стул.
– В этом виноват ты.
– Каким же это образом?
Ной знал, что Агата была мастерицей переворачивать все с ног на голову, поэтому он не верил ни одному ее слову.
Агата прошла к книжному шкафу и стала рассматривать корешки книг, которые читала Грейс. Она достала одну книгу, посвященную именам детей. Ной старался не смотреть на эту книгу.
– Имена детей?
Подняв бровь, как бы подчеркивая свою мысль, Агата добавила:
– Ты ставишь меня в очень неудобное положение. Грейс – моя подруга и мой личный секретарь. А Клара – твоя невеста.
Ной решил набраться терпения.
– Бывшая невеста. Мне бы хотелось, чтобы ты это запомнила.
Агата снисходительно кивнула.
– Как бы там ни было, Клара – все еще наш близкий друг, а ее родители нам как родственники. Я должна была хоть что-нибудь сделать, иначе наша репутация сильно пострадает. К сожалению, ты сам вынудил меня уволить Грейс. Это был единственный выход.
Ной удивился, хотя был готов к любому повороту событий.
– Это я ее выгнал?
– Не будем спорить, – остановила его Агата. – Ты взрослый человек и сам понимаешь, что наемный работник должен знать свое место.
– Я не понимаю тебя, Агата.
Выходило, что все проблемы возникли из-за него. К тому же его очень смущала эта чертова книга. Он постарался не показать этого.
– Я хочу выпить кофе, – сказал Ной. – Могу угостить.
– Благодарю. – Агата сделала шаг вперед. – Грейс варит превосходный кофе.
Ной стиснул зубы. Грейс была секретарем Агаты, и в ее обязанности не входило готовить кофе. Для этого у Агаты была домохозяйка.
Они прошли на кухню. Из шкафчика над раковиной Ной взял две чашки и поставил их на стол. Он знал, что Агата любила кофе с сахаром и сливками, поэтому нашел на полках сахарницу с молочником.
Чем дольше Ной находился в квартире Грейс, тем больше ему здесь нравилось. Небольшая, но светлая кухня была оклеена желтыми обоями, на полу лежал коврик небесно-голубого цвета. Банки для крупы были сделаны в форме улыбающихся коров, а солонка и перечница – в виде маленьких поросят, один в шляпе, другой в цилиндре.
Ной усмехнулся и взял с тарелки ломтик хрустящего бекона. После долгой ночи любви у него разыгрался волчий аппетит. Ему не хотелось садиться за стол с Агатой, и он остался стоять около раковины. Ною нечего было сказать по поводу разрыва помолвки, поэтому он решил не затевать спор и сразу перейти к делу.
– Надеюсь, ты заметила, что пришла не вовремя. У нас планы.
– Какие? – спросила Агата ледяным тоном.
– Это тебя не касается.
Агата сделала вид, что полностью поглощена кофе. Наконец она произнесла:
– Я еду в ресторан. Похоже, у нас назревает бунт на корабле.
Ной сделал вид, что ему все равно. Старые привычки трудно сломать – и он чуть было не начал расспрашивать, что произошло. Как отметила Грейс, в ресторане работали его друзья. Но теперь Ной должен был выбирать между своей свободой и друзьями. Похоже, вмешательство Агаты только усугубит ситуацию. Но Ною было наплевать.
– Ты имеешь в виду, что бунт у тебя? Я не имею к этому отношения.
– Только не говори мне, что тебе наплевать на это. Ной, я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.
Он медленно покачал головой:
– Я не думаю, что ты вообще меня знаешь.
Всего лишь мгновение у Агаты был ошарашенный вид. Но она тут же собралась и скрыла свою растерянность под маской воинственности.
– Мне нужно возвращаться на работу, так что у меня мало времени. Ты ведь имеешь возможность видеть Грейс когда хочешь.
Последняя фраза больше походила на вопрос, и Ной насторожился. Ему хотелось знать, что задумала Агата.
– Не совсем. – Он не собирался оставлять Грейс наедине со своей бабушкой, пока не узнает, чего она хочет. – У Грейс новая работа, поэтому сегодня нет времени на приемы.
Агата застыла.
– Где она работает?
Ною было интересно, как Агата отреагирует на его заявление, и, потягивая кофе, он сообщил:
– В баре Бена, официанткой.
Агата с громким стуком уронила на стол ложку. Она была искренне потрясена.
– Что?!
Агате эта новость понравилась еще меньше, чем Ною. Удовлетворенный ее реакцией, Ной стал рассказывать о новой работе Грейс.
– Она начала работать вчера, и, насколько я могу судить, ей нравится.
– Но это же полный абсурд!
Ной пожал плечами, коварно добавив:
– Видимо, по сравнению с ее прежней должностью работа в баре для Грейс – просто забава.
Так как предыдущая работа Дженкинс была у Агаты, то ей это замечание не пришлось по душе. Ной спрятал улыбку и сделал глоток кофе. Он понимал, почему Бену так нравилось выводить бабушку из себя. Определенно заставить Агату снять маску холодной высокомерной светской дамы доставляло большое удовольствие.
Ной продолжал распространяться о новой работе Грейс:
– Она должна обслуживать столики, подавать еду и напитки. Не только днем, но также и ночью.
Агата фыркнула, что выдавало в ней высшую степень негодования.
– Это место не для Грейс. Я поговорю с Беном. Он у меня попляшет.
– У Бена все под контролем, – перебил ее Ной раньше, чем она успела отклониться от темы. – Он все там переделал. Когда он покупал гостиницу, это действительно была забегаловка не из лучших. Но теперь все достаточно респектабельно.
Ной не мог позволить Агате бросать упреки в сторону Бена. Но ему было приятно, что Агате также небезразлично положение Грейс. Однако ему следовало и раньше догадаться: все, кто сталкивался с Грейс, рано или поздно влюблялись в нее. Даже Агата не устояла. А сам он? Сам он любит Грейс. Но пока об этом ей не скажет.
Агата посмотрела на внука с любопытством.
– Все равно это не место для такой девушки, как Грейс. Что он себе позволяет! А главное, где был ты?
– Ты же знаешь, что у Грейс твердый характер. Раз она решила, то сделает по-своему.
– Нет. Ты слеп! Что ты о себе вообразил?! Что она будет бегать за тобой, как собачонка? Знай, что, несмотря на профессионализм Бена, бар не место для Грейс. Бен не способен контролировать своих посетителей.
Ной все понял – прозвучавшая фраза была явным комплиментом в адрес Бена. Значит, Агата решила нанести удар в расчете поссорить Бена и Ноя. «Погоди, – подумал он, – я все передам Бену. Тот просто в обморок упадет от радости!»
Ной согласился:
– Я тоже так считаю. Мужчины в баре бывают грубыми и нахальными. Грейс слишком открыта, слишком заботлива и наивна, чтобы иметь дело с пьяницами. А по вечерам в пятницу и выходные в баре чаще всего бывают именно такие посетители.
Агата ударила ладонью о стол.
– Ной Харпер, если ты действительно понимаешь, насколько наивна Грейс, зачем же ты играешь ею?
Черт! Агата коварна! Ной взял еще один кусочек бекона.
– А почему ты так решила?
– Решила что?
– Что я с ней играю?
– Ты бросишь ее, когда она тебе надоест.
– Это тебя не касается, – сказал Ной. – Мои отношения с Грейс – мое личное дело.
– Отношения подразумевают кое-что сверх того, что заметно постороннему взгляду. Так ты говоришь, что действительно заботишься о Грейс?
– Я говорю, – сквозь зубы процедил Ной, – отстань! Агата вскочила, придя в гнев от такой грубости. Ной отодвинулся от стола. Он устал от разговора.
– Грейс нуждается в опеке! – заявила Агата. – Я возьму это на себя!
– Очень смешно! – сказал Ной. – В таком случае тебе надо записаться в общество милосердия.
– Ты меня плохо знаешь, – сказала Агата.
– Не смеши меня. Если ты придумала какую-нибудь пакость, то любой суд поставит тебя на место.
– Ты собрался со мной судиться?!
– Все, мне надоел этот разговор! – Ной сделал вид, что собирается уходить. – Тебе лучше покинуть эту квартиру.
– Я сама решу, что мне делать! – отрезала Агата. Она была обескуражена. Ной никогда не был таким грубым. «Похоже, – подумала она, —я теряю на него влияние».
Раньше Ной старался угодить Агате. Очевидно, это было ошибкой. Он уже решил, что если у них и восстановятся нормальные отношения, то на этот раз он сам будет решать, что в них изменить.
– Я хочу сделать тебе предложение, – сказала Агата. Ной удивился – неужели Агата пошла на попятную?
– Какое предложение?
– Несмотря на то что ты упрямо отрицаешь это, я знаю, что ты любишь «Бистро Харпера», и ты мне там нужен. Я это признаю. Признаю и то, что между тобой и Кларой все кончено.
– Слава Богу, – произнес Ной с облегчением. Агата сделала глубокий вдох и продолжила:
– Я буду рада, если ты вернешься в семью. А я снова возьму Грейс на работу.
Ной выдавил из себя с опаской:
– Да? И в чем же подвох?
Агата остановила на нем внимательный взгляд.
– Я хочу, чтобы ты женился на Грейс. Действительно, это предложение застало Ноя врасплох. Он выругался:
– Черт тебя побери! Вечно ты все стараешься испортить.
– Ну, пожалуй, это ты все портишь, – возразила Агата.
Ной с такой силой ударил чашкой о стол, что отвалилась ручка. Кофе расплескался по скатерти. Ной в бешенстве отвернулся.
– Ты змея подколодная! Я так и знал!
– Следите за своим языком, молодой человек! – Агата торжествовала.
Ной сжал кулаки. Сколько раз он давал себе слово не связываться с Агатой. Никогда, ни при каких обстоятельствах Агате нельзя было верить. Это было аксиомой. Агата давно забыла, что такое искренность.
Ной спросил жестким голосом:
– Ты просто не можешь поверить в правильность моих поступков? Но так не бывает, не может один человек решать за другого. Пойми это!
Агата махнула рукой.
– Ты лучше сам подумай. Такой поворот дела остановит слухи о Кларе и сохранит репутацию Грейс. Спать с ней – это одно. Но если ты женишься, то все решат, что вы были увлечены любовью.
– И к чертям собачьим! – выругался Ной. Агата повысила голос в раздражении:
– Принимая во внимание ваши близкие отношения, я могу предположить, что ты хочешь жениться на Грейс.
Ной давно все понял – Агата будет всячески вытягивать из него признание в собственных ошибках, а потом подведет логическую базу и заставит сделать по-своему.
– Нет! – ответил Ной.
Агата долго молчала, прежде чем задать очередной вопрос:
– Почему же?
– Потому что не хочу!
– Ты распутен, как твой отец!
Упоминание о Джонсоне было весьма некстати по одной причине: Агата оправдывала все его поступки, какими бы чудовищными они ни были.
Ной сжал кулаки. Агата редко вспоминала о его отце, а это значило, что она была в отчаянии.
– Агата, ты мне надоела. Я сказал – нет! Я не нуждаюсь в твоем предложении, и я не хочу жениться на Грейс. Если я когда-нибудь женюсь, то на той женщине, которую выберу сам, а не на той, которую предложишь мне ты.
– Ты даже не хочешь подумать над моим предложением?
– Я не нуждаюсь в твоих подачках.
Последнее время Ной только тем и занимался, что думал об их с Грейс отношениях, и до сих пор у него не было готово ни одного ответа на мучившие его вопросы.
– Ресторан не подачка. Это хорошие деньги. Это солидно и надежно.
– Ах, оставь, – сказал Ной. – Что толку в пустых разговорах? Ты думаешь, я буду слушать твои стенания всю жизнь?
– Когда я умру и ты получишь наследство, то можешь делать все, что хочешь, а сейчас тебе надо поступить разумно.
– Нет, черт побери! Как ты мне надоела!
– Если не хочешь жениться, то оставь ее в покое!
– Я учту твои рекомендации.
Ной знал, что ни за что на свете сейчас не бросит Грейс. Что толку, если они будут официально женаты? Множество людей несчастны в браке. Почему же надо следовать их примеру?!
– Мы еще не услышали мнение самой Грейс, – сказала Агата. – Хочет ли она с тобой жить?
Вдруг раздался голос Грейс:
– Да!
Ной стремительно повернулся. В дверях стояла Грейс. Ее лицо было очень бледным, глаза внимательно смотрели на него. В них затаилась боль. На Грейс было длинное свободное платье из мягкой зеленой ткани. Оно подчеркивало кремовый цвет ее кожи и большие темные глаза. Она стояла босиком, ее руки были скрещены на груди. Длинные волосы, еще влажные после душа, были аккуратно расчесаны и, перекинутые через плечо, покоились на груди.
Ной шагнул к ней. Он невольно хотел уберечь ее от гнева Агаты.
– Грейс!
Она повернулась к Агате.
– Агата, я хотела бы, чтобы ты ушла отсюда. Агата нервно сжимала свои тонкие руки.
– И давно вы подслушиваете, юная леди? Грейс грустно улыбнулась.
– Я услышала ваши голоса и поспешила одеться, потому что подумала, что вы обсуждаете мою жизнь… – Ее слова оборвались, она покачала головой. – Впрочем, не важно. Я все слышала, и я согласна с Ноем.
Ной знал, что Грейс имела в виду, – она снова пыталась защитить его от Агаты. Хотя защита требовалась ей самой. Харперу страшно захотелось выругаться, ударить кулаком о стол. Ему хотелось поднять Грейс на руки и обнять ее. Но она даже не смотрела на него, и эта внезапная отчужденность была странной.
– Пожалуйста, Агата. – Голова Грейс была высоко поднята, слова звучали очень мягко. – Думаю, вам стоит уйти.
– Да. – Агата взглянула на Ноя.
В ее лице были те же чувства, которые ощущал сейчас Ной. Ни Агата, ни Ной не хотели сделать больно Грейс. Она оказалась невольным свидетелем их словесной перепалки.
– Да, – сказала Агата, – мне нужно идти. Надо решить некоторые вопросы в ресторане.
Она обняла Грейс и даже поцеловала ее в щеку. Грейс отстранилась. Она редко бывала такой. Агата сделала вид, что ничего не произошло.
– Грейс, если у тебя найдется время, я буду очень рада твоему приходу.
В любой другой ситуации Ной был бы поражен нахальством своей бабушки. Она же сама уволила Грейс, а теперь приглашала ее в гости. Но сейчас он был слишком поглощен чувствами Грейс, чтобы замечать что-либо еще. Она проводила Агату. Ной молча стоял в дверном проеме кухни и наблюдал.
Агата остановилась.
– Грейс, я не хотела тебя обижать, но ты не знаешь Ноя…
– Я знаю, – Грейс открыла дверь, – я все знаю… Агате больше нечего было сказать, и она ушла. Ее шаги не были столь уверенными, как обычно. На мгновение Ною даже стало тревожно за свою сварливую бабушку.
Грейс решила поджарить яйца. Харпер не мог пошевелиться. Он чувствовал себя так, словно совершил измену, и к этому чувству подмешивались вина и решимость. Грейс старалась не смотреть на него. Оба испытывали замешательство.
– Я поджарю яйца.
– Я же сказал, что сам их приготовлю. Она посмотрела куда-то через его плечо.
– Хорошо. Я тогда сделаю тосты.
Тон, которым она выразила согласие, был ужасным. Ной опустил руки и приосанился. Все не так плохо – Грейс даже разговаривает с ним.
– Грейс, так ничего не получится.
– Что не получится? – Теперь ее взгляд остановился на его горле. Она явно избегала смотреть на него, но Харпер не собирался долго ждать.
Ной покачал головой и взял ее за подбородок.
– Ты злишься на меня и стараешься не показывать этого.
Она взглянула ему в лицо.
– Почему ты так думаешь?
– Ты на меня даже не смотришь.
– Смотрю.
– Что-то вроде того, – согласился он. – Но не так, как обычно.
Грейс протиснулась мимо него, чтобы взять соль. Ной почувствовал тепло ее тела. Ее грудь коснулась его груди, ее животик задел его бедро.
– Если хочешь знать, то я в некотором замешательстве.
– Я всегда хочу, чтобы ты говорила мне правду. Ты же знаешь.
Она подошла к холодильнику и достала лоток яиц и масло.
– Хорошо… – Она выжидательно посмотрела на него. – Ты сам приготовишь или лучше я?
Его душило нетерпение. Он снова хотел ее.
– Я приготовлю эти чертовы яйца! – Он подошел к плите, зажег горелку и поставил сковородку на огонь. – Скажи, из-за чего ты расстроилась?
Грейс нахмурилась.
– Твоя Агата хотела заставить тебя делать то, что тыне хочешь.
Ной положил масло на горячую сковороду и мастерски разбил четыре яйца.
– После сегодняшней ночи я думал, что ты поняла, что нет такого извращения, которого бы я не хотел проделать с тобой.
Грейс опустила хлеб в тостер и стала смотреть на него, словно тосты нуждались в особом внимании.
– В сексуальном плане – да. Это было наше соглашение.
– Вот что я тебе скажу, Грейс. Я уже устал, и меня просто тошнит от того, что ты швыряешь это соглашение мне в лицо.
Грейс вспыхнула. Она повернулась к нему с зажатым в руке ножом для масла.
– Это было твое соглашение! – Она выразительно ткнула ножом в его сторону. – Ты предложил мне это, и все, что я сделала, – теперь Грейс направила нож на себя, – это приняла его.
– Черт, поосторожнее с ножом, а то порежешься! Ной отложил лопатку, которой переворачивал яйца.
и забрал нож у Грейс. Она не хотела отдавать. И они немного поборолись. Наконец Грейс сдалась.
– Ты даже в этом не хочешь уступать.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я сейчас говорю, Грейс.
Она высвободилась и поднялась на цыпочки. Ее глаза пылали яростью.
– Да, ты четко выразился, спасибо.
– Черт! – Теперь он поймал ее за обе руки. – Я имею в виду не разговор с Агатой.
Грейс нахмурилась:
– Нет? Значит, ты говоришь о нашем договоре?
– Прекрати называть это договором! – В его устах это слово звучало как ругательство.
– Как же это назвать?
– Зачем нам это вообще как-то называть? – спросил он, не найдя лучшего ответа. – Почему мы не можем просто жить и радоваться?
– Вот я и радуюсь, – гневно ответила Грейс. Ной гладил ее руки, стараясь успокоить.
– Правильно. Секс и только секс. Ее подбородок поднялся вверх.
– Ты сказал, что хотел именно этого?
– Да, именно секса.
– Ты его получил?
– Ну, в общем, да… – Он засмеялся.
Когда Грейс раздражалась, она становилась неотразимой.
– В последнее время я несколько раз вел себя по-дурацки.
– Перестань! – Она недвусмысленно покачала головой. – Ты не дурак. И в данном случае ты прав. Нечто большее между нами чем секс – это было бы смешно.
Настал черед Ноя замолчать от гнева. Он старался понять их отношения, а Грейс категорически отвергала их. Теперь в его лице не было и намека на улыбку.
– Если уж ты так хочешь точности, то я сказал, что хочу горячего, изматывающего секса и женщину, которая смогла бы мне это дать, когда бы я ни попросил.
Глаза Грейс потеплели, ее воинственность немного уменьшилась и сменилась пониманием, от которого у него всегда захватывало дух.
– Да, я помню.
Ной понизил голос, погладил ее плечи:
– И ты все еще говоришь «да»? Грейс чувствовала пульс где-то в горле.
– Я придерживаюсь своей стороны договора.
Ной внезапно почувствовал запах поджаренных яиц. Он отпустил Грейс и отошел, чтобы снять сковородку с плиты. Он выложил по два яйца на тарелки и выключил огонь.
– Завтрак подождет.
Грейс отступила на шаг назад.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Все, что захочу, так ведь, Грейс? – Медленными четкими движениями он снял с себя рубашку.– Тебе так нравится напоминать мне о нашем договоре. Ты хочешь полностью придерживаться его. Отлично. Кто я такой, чтобы жаловаться?
Она смотрела на его голую грудь, и ее дыхание участилось.
– Ной, я…
– Сними платье, Грейс.
Она отступила к холодильнику и застыла. Харпер стал освобождать стол, не обращая на нее внимания.
– Ной…
Он положил руку на стол и попробовал раскачать его.
– Думаю, будет нормально.
Она с опаской посмотрела на стол широко раскрытыми глазами.
– Ной, – напомнила она, – мы собирались завтракать.
Ной слышал, как она учащенно дышала. Он посмотрел на нее и сказал:
– Ты вкуснее любого завтрака.
Она приоткрыла губы и сложила руки на животе.
– Но я не привыкла на столе…
– Продолжай, – сказал он.
Она смутилась, стала неуверенной и возбужденной. Ее соски были видны сквозь мягкую ткань платья. Губы дрожали.
Ной не знал точно, что он хотел доказать, но желание было сильным.
– Можешь не отвечать. Главное – разденься.
Она оглянулась. Посмотрела на готовую яичницу, на пустой стол, затем снова на него.
– Ты зол?
– Нет. – Ной расстегнул пуговицу и молнию на своих брюках, чтобы они не сдерживали его рвущийся наружу член. – Я возбужден. А это большая разница.
Он сел, снял ботинки и носки. Грейс облизнула губы. Ее взгляд был прикован к обнаженному животу Ноя, к тому месту, где были расстегнуты брюки.
– Нечем предохраняться.
– Мы решим эту проблему. Поверь мне, Грейс, существуют способы, о которых ты даже и не догадываешься.
Она была озадачена, нервничала. Ной откинулся на стуле, вытянул ноги и кивнул ей:
– Раздевайся, Грейс.
Харпер видел, что она полна желания, но ее сдерживает скромность.
Было утро. Яркий солнечный свет вливался в окна. Они были в кухне – только вдвоем. Он больше ничего не говорил, только ждал и смотрел на нее. Медленным движением Грейс взяла подол платья и приподняла его. Открыла икры, колени, бедра. Ее лицо горело, дыхание участилось. Ной увидел ее белые трусики, живот, грудь. Она сняла платье через голову и теперь держала перед собой.
– Брось его, – приказал он.
Кусая губы, Грейс отвела руку с платьем в сторону и уронила его на пол.
– Сними трусики.
Его хриплый голос приказывал. Ной чувствовал себя повелителем, полным сил и устремленным к новым ощущениям сладострастия. Самое интересное, что только Грейс так на него влияла. Он подумал: «Буду ли я через десять лет так же сходить с ума от одной лишь мысли обладать ею?» А еще он подумал, будет ли он вообще с ней через десять лет…
– Я жду, Грейс!
Она нагнулась и начала снимать с себя белье.
– Нет, подожди, – внезапно остановил ее Ной. Кровь бешено стучала в его голове. – Сначала повернись.
Ее лицо вспыхнуло.
– Ной! – запротестовала она.
Он молча ждал. Грейс нахмурилась, мило покраснела и повернулась. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем порывисто наклонилась и сняла белье. Увидев ее нежно-розовое влагалище, мягкую белую попку, Ной застонал. Она мгновенно выпрямилась. Ной потянулся и поймал ее за руку.
– Иди сюда, Грейс.
Словно зомби, она послушно подошла. Ной сжал ее между ног. Он взял в руки ее тяжелую грудь, потер возбужденные соски.
– Наклонись, – сказал он.
Она послушно наклонилась к нему, и он поймал губами ее левый сосок. Сжигаемая огнем его страсти, она вскрикнула и увидела, что его губы тянутся и к правой груди. Он ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силой прикусил, спина ее выгнулась, и все естество загорелось ослепительным пламенем чистого восторга. В тот самый миг, когда она думала, что больше не вынесет этого, он прикусил посильнее. Грейс застонала и обняла Ноя за плечи. У нее была такая большая и полная грудь. Он просто не мог оторваться от нее. Грейс прижалась к нему, ее сердце дико стучало.
– На стол, Грейс! – Харпер не стал ждать, когда она подчинится, и поднял ее. Она оказалась сидящей напротив него, в то время как он устроился на стуле. – Разведи ноги шире. Руки назад, а ноги положи на спинку стула, за мои плечи.
Бедра Грейс оказались на уровне плеч Ноя. Его сердце неистово стучало. Он мягко развел ее колени, и Грейс немного откинулась назад для равновесия. Он сидел между ее раздвинутыми ногами. Широко открытыми глазами Ной разглядывал это роскошное пиршество.
– Грейс, я хочу, чтобы ты смотрела на меня, – сказал он, заметив, что ее взгляд остановился на потолке. – Смотри на мое лицо своими большими глазами или, – добавил он, приглаживая пальцами ее курчавые волоски, – на мои руки, где я касаюсь тебя.
– Хорошо, – кивнув, прошептала она.
Ной улыбнулся. Кончиками пальцев он развел ее нижние губы.
– Ты такая розовенькая.
Он почувствовал, что девушка слегка вздрогнула, и заботливо взглянул на ее лицо.
– Тебе больно?
– Нет, – тихо выдохнула она.
Ной стал осторожно водить пальцами, все больше открывая ее горячую пещерку. Все ее тело вздрагивало.
– А так не больно? – Он ввел в нее два пальца. Она глубоко вдохнула, откинув голову назад.
– Смотри на меня, Грейс.
Ной продолжал продвигаться. Его возбуждал вид своих темных, грубых пальцев, двигающихся в ней.
– Ты такая нежная, и я боюсь сделать тебе больно.
– Ты не делаешь мне больно, – хрипло сказала Грейс. Ной рассматривал выпуклость ее клитора, но пока еще не дотрагивался до него. Он хорошо знал свое дело, и у него было богатое воображение. Все тело Грейс пылало и жаждало соития. От возбуждения ее бедра подрагивали. А пахло от Грейс мылом, лосьоном и женским возбуждением.
Неожиданно Ной спросил:
– Что лучше, Грейс, мои пальцы или мой язык?
И он наклонился, чтобы лизнуть ее. Ее бедра в ответ приподнялись ему навстречу. Ной исследовал каждую гладкую, мягкую складочку, пробуя ее на вкус. Затем он свернул язык вокруг ее клитора и потянул. Грейс задрожала, хрипло застонала. Она схватилась руками за край стола, потому что ей показалось, что комната сделала полный оборот вокруг оси. Одну руку Ной оставил во влажной глубине, а второй притронулся к ее груди. Ему не понадобилось много времени – Грейс вскрикнула, и у нее наступил оргазм. Ной еще не видел женщины, которая бы возбуждалась так быстро. Через мгновение она кричала. Она извивалась, ее грудь вздымалась. Ной поднялся. Он проклинал отсутствие презерватива, но пообещал Грейс быть осторожным. Она была такой влажной, горячей. Он вошел в нее – грубо и с самодовольством. Это понравилось Грейс. Она вскрикнула еще громче, и Ной прочитал в ее наполненных страстью глазах благодарность. Сердце исступленно билось. Он вошел в нее еще глубже. Грейс, как большая рыба, билась на столе. Ной сцепил руки под ее бедрами и стал двигаться все быстрее и быстрее, затем со стоном вышел из нее и кончил ей на живот. Ноги не слушались его, и он упал на стул.