Фред Адра. Лис Улисс и потерянный город

Фред Адра
Лис Улисс и потерянный город

Глава 1
Вершина

Глава первая

Детство

   Я был младшим птенцом в семье. Уважаемый читатель может подумать, что раз младший, то непременно избалованный. Но это не так. То есть не совсем так. Вернее, так. Но не потому. В смысле, да, я был избалован, но не оттого, что меня баловали родители. Дело в том, что птенцов у мамы с папой было очень много (сколько, никто не знает, да и кто считал), и поэтому они мне уделяли мало внимания. Так что баловал я себя сам.
   Но если бы они тогда знали, что именно мне, самому маленькому из их пингвинят, предстоит стать величайшим из пингвинов, они бы, конечно, вели себя иначе. Вот, к примеру, лично я убежден, что стану величайшим из пингвинов, и веду себя иначе. То есть, в отличие от мамы с папой, уделяю себе довольно много внимания.
   Я был очень непоседливым птенчиком. В то время как мои братья и сестры подолгу сиживали на льдине в полной неподвижности, я без устали переминался с ноги на ногу. И однажды, в одно судьбоносное утро, родители заметили, что один из их птенцов так не похож на остальных.
   – Какой он стал большой, – умилялась мама.
   – Да, – соглашался папа. – Скоро в школу…
   – Папа, я уже закончил школу, – напомнил я.
   Родители, эти могучие пингвины, переглянулись.
   – Мальчик закончил школу, – сказал папа. – Ему надо продолжать учиться, чтобы получить хорошую профессию. – Он повернулся ко мне. – Кем ты хочешь стать?
   – Космонавтом! – ответил я.
   – Значит, врачом… – задумчиво резюмировал витавший в собственных фантазиях папа. – Тебе нужно отправиться за море, поступить в университет. А то какое в Антарктиде образование…
   – Ни за что! – отрезала мама. – Я не допущу, чтобы мой малютка, мой крошка Михаил уехал неизвестно куда, совсем один, и пропал бы там без родительской заботы!
   «Без чего?» – хотел удивиться я, но не успел, так как папа возразил маме:
   – Его зовут Александр, а не Михаил.
   Мама растерялась. А я решил, что пора представиться:
   – Мама, папа, меня зовут Евгений! Очень приятно!
   – Ну, конечно, Евгений! – обрадовались родители и кинулись меня обнимать. Их можно понять, ведь не каждый день заново обретаешь сына…
   Папа сказал:
   – Евгений, спешу тебя поздравить! Ты будешь учиться в университете. За морем.
   – Никогда! – воскликнула мама.
   Они обменялись тяжелыми взглядами. В нашей семье слово отца было закон. Слово мамы было другой закон. Иногда эти законы друг другу противоречили, и определить, кто прав, а кто дурак, помогал только скандал. К счастью, помог он и сейчас. Как ты понимаешь, дорогой читатель, победил папа. Иначе не писал бы я сейчас эти строки, а дрейфовал бы на льдине или брел по снегам Антарктиды. А эти строки писал бы кто-нибудь другой. Может, даже и не пингвин…
   – Будешь студентом! – ликовал папа. – Как я тебе завидую! Вопросы есть?
   – Есть.
   – Задавай!
   – А почему мы пингвины, а не наоборот? – Меня давно мучил этот вопрос.
   – Правильно! – обрадовался папа. – И философией тоже не пренебрегай!
   А мама сидела в сторонке и утирала слезы. Себе и детям.
   На путешествии по морю я остановлюсь подробней…

   Пингвин Евгений отложил ручку, перечитал начало своего первого, автобиографического, романа и остался весьма доволен. Какое захватывающее чтение ожидает публику! Правда, ради увлекательности пришлось несколько отступить от истины, что, конечно же, является постыдной, хоть и неизбежной уступкой массовому вкусу. Ну, например, на самом деле Антарктиду Евгений покинул не после школы, а до. Родители хотели, чтобы и начальное образование он получил в хорошем месте, вот и отправили его за море – вместе с дядей-коммерсантом. С тех пор Евгений ни разу не посещал родину. Как-то не до того было. Но письма родным писал исправно. Правда, в них он тоже несколько отходил от правды – так же как и сейчас в романе. Но ничего, на то это и художественный вымысел. Еще ни одной автобиографии не повредило немного вымысла. И даже много вымысла не повредило.
   Евгений кинул взгляд на спящих спутников. Кот Константин устроился в своей любимой позе – свернулся калачиком, а лисичка Берта лежала, подогнув колени и подложив лапки под щечку. Оба они во сне улыбались. Последнее обстоятельство очень удивляло Евгения, который никаких поводов для улыбок не видел и оптимизма друзей по поводу их шансов догнать Лиса Улисса не разделял.
   Кроме того, пингвина не на шутку беспокоил тот факт, что картой к сокровищнице саблезубых тигров обладают и соперники. И ладно бы только сыщики-лисы Проспер и Антуанетта или призрак Волк Самуэль… Но ведь и вредный енот-археолог Бенджамин Крот, и мафия во главе с коварным зайцем Кроликонне, и, что хуже всего, злой и ужасный снежный барс брат Нимрод! Все они тоже могут устремиться по пятам за Лисом Улиссом, в поисках клада. И наверняка устремятся!
   «Какие же они легкомысленные», – покровительственно думал Евгений, глядя на безмятежные мордочки кота и лисицы. Уж он-то прекрасно понимал, что все плохо. А будет еще хуже.
   Евгений чуть ли не физически ощутил, как на его хрупкие плечи ложится груз ответственности за друзей. Теперь, когда они остались без Улисса, именно ему, самому начитанному и лучше всех понимающему трудность положения, предстоит возглавить осиротевшую группу Несчастных.
   «Я не стремлюсь в лидеры, – сказал он себе. – Но иногда приходится вставать у руля вопреки собственным желаниям. Да, будет не легко. Я знаю это. Но у меня нет выбора. Я должен. Я несу ответственность перед судьбой и Улиссом за своих беззащитных и наивных попутчиков. Вот так и входят в историю».
   Внутренним зрением Евгений увидел широко распахнутую дверь. Это был вход в историю. За этой дверью, в ярком сиянии славы, величайшему из пингвинов махали лапами и улыбались те, кто тоже когда-то был вынужден принять на себя бремя власти: полководцы и короли, первопроходцы и библиотекари. Евгений гордо вскинул голову и переступил порог входа в историю. И сияние славы приняло его в свои объятия.
   Равномерно стучали колеса поезда, а за окошком лениво плыла Луна – только она и способна была видеть безмятежно улыбающегося во сне пингвина, уронившего голову на страницы тетради. «Какое легкомысленное создание. То ли дело я», – могла бы подумать Луна, если бы ей было хоть какое-то дело до того, что происходит на Земле…
 
   – Вершина! Остановка пять минут!
   Константин моментально вскочил, будто бы и не спал только что мертвым сном. Берта зевнула и принялась тереть глаза. Евгений даже не пошевелился.
   – Эй, засоня! – Константин растолкал пингвина.
   – Укхрбрам, – отозвался Евгений, открыв один глаз.
   – Мы приехали, – сообщил кот.
   – Так быстро, – жалобно подала голос Берта, принимая сидячее положение.
   – Ребята, с такими темпами мы рискуем опоздать на перрон, – предупредил Константин, почувствовав себя лидером. «Я вовсе не стремлюсь быть главным, – подумал он. – Но кто-то же должен. Кто-то самый шустрый, расторопный, стремительный, быстрее всех просыпающийся».
   – Подъем! – рявкнул новоиспеченный вожак, да так, что подчиненные (правда, не подозревавшие о том, что они подчиненные) подскочили на месте.
   Константин выпрыгнул на перрон первым. Следом чинно спустилась окончательно проснувшаяся Берта. Последним выволок себя из вагона спящий на один глаз Евгений. Поезд фыркнул и тронулся с места. Вскоре стук его колес затих вдали, и друзья остались на перроне одни. Перед ними делало вид, что возвышается, скромное здание вокзала, вход в который венчала надпись «Вершина». Выше располагались часы, показывающие три часа ночи. А еще выше, уже над вокзалом, громоздились на фоне звездного неба черные силуэты Сабельных гор. Со стороны гор дул неприветливый ночной ветер. Такие ветра обычно дуют в тех местах, которые наименее пригодны для жилья. Они словно говорят: «Не надо строить здесь город, ничего хорошего из этого не выйдет. Ах, уже построили? Ну, тогда пеняйте на себя».
   Берта с Константином поежились, а Евгений наконец открыл второй глаз и заметил:
   – А хорошая погода здесь.
   Кот с лисицей бросили на своего антарктического друга антарктические взгляды. Для такой погоды у Берты и Константина нашлось бы немало эпитетов, но слово «хорошая» среди них отсутствовало.
   – Ну, и где Улисс? – недовольно произнес Константин.
   – В смысле – где Улисс? – удивилась Берта. – Он что, по-твоему, стал бы нас ждать на вокзале посреди ночи, да еще и будучи уверенным, что мы никуда не едем?
   – Ну… да, я на это рассчитывал, – признался кот. – Это бы решило массу проблем, разве не так? Странно, что Улисс сам этого не понял. Он казался более рассудительным зверем.
   – Константин, ты что, издеваешься? – начала вскипать Берта.
   – Нисколько. Просто удивляюсь. Мы, можно сказать, с лап сбились, догоняя шефа, а ему, видите ли, сложно ночью на вокзал явиться!
   – Константин, я сейчас забуду о том, что я приличная девушка, и укушу тебя за ухо, – прошипела Берта.
   – Поиски провалились, – апокалиптически изрек Евгений, и в его словах отчетливо слышалось «я же говорил».
   – Ребята, вы рехнулись! – не на шутку рассердилась Берта. – Поиски еще даже не начинались!
   – И что теперь? – растерянно спросил Евгений.
   – Надо идти в город.
   – В какой город? – не понял Константин.
   – Да уж, здесь перед нами ведь столько городов! Не выбрать! – съязвила лисичка. – В Вершину, разумеется!
   – Как? – спросил Евгений. Он все-таки еще не совсем проснулся.
   Берта мысленно сосчитала до ста (начав, правда, с девяноста пяти), мило улыбнулась (осторожные и опытные звери, завидев такую улыбку, убежали бы прочь прямо по рельсам) и ответила:
   – Это не просто, но я попробую объяснить. Так, чтобы даже вы поняли, мои друзья и соратники. Надо войти в эту дверь, пройти здание насквозь, выйти с другой стороны, и вот там-то, если не случится ничего непредвиденного, вроде падения метеорита, и будет нужный нам город Вершина. Я доходчиво объясняю? Или лучше на пальцах?
   – Интересно, почему он называется Вершина? – задумался Евгений. – Ведь он же у подножия Сабельных гор, а не на вершине.
   – Хочешь поговорить об этом? – ядовито предложила Берта.
   – Хочу! – искренне обрадовался Евгений, демонстрируя тем самым, что не принадлежит к числу осторожных и опытных зверей.
   Ценой неимоверных усилий лисичке удалось совладать с яростью.
   – Хорошо. Давай поговорим. Но не сейчас, а годика, скажем, через два. Ладно? А сейчас мы пойдем в город.
   «Как же им повезло, что я тоже поехала. Совсем бы пропали без меня. Вот ни капли не стремлюсь к лидерству, но ничего не поделаешь – пока не найдем Улисса, придется побыть главной».
   Берта решительно распахнула дверь вокзала и ступила внутрь. Друзья последовали за ней.
   В зале не было ни души. Слева от закрытых касс, за окошком горела лампочка, освещая маленькую кабинку. Надпись на стекле гласила: «Дежурный по станции».
   – Что это за вокзал такой, где никого нет? – удивился Константин.
   Вдруг Берта вскрикнула: за окошком дежурного появилась заспанная морда, принадлежащая немолодому тигру в железнодорожной форме. Тигр уставился на вошедшую компанию и изумленно произнес:
   – Вы что, на поезде приехали?
   – Нет, на парашюте, – не моргнув глазом, ответил Константин. – Я – парашютист. А это мои друзья – летчики. Я спрыгнул, а они остались в самолете.
   – Что? – дежурный обалдело уставился на кота, и Берта решила срочно вмешаться:
   – Не слушайте его. Конечно, мы приехали на поезде. А что в этом странного?
   – Надо же, приезжие… Днем – я еще понимаю. Но ночью…
   – Это редкость? – догадалась Берта.
   – Еще какая! Прокрасться в наш город на поезде под покровом ночи, когда все спят… Признайтесь, что-то плохое задумали? Давайте я позвоню про вас в полицию! – Острое желание хоть каких-то активных действий прогнало с морды дежурного последние остатки сна.
   – Не говорите глупости! – нахмурилась Берта. – Ничего мы не задумали!
   – Нет? Жа-а-аль… А я подумал, что раз ночью…
   – Что ночью? – перебила его лисичка. – Предыдущий поезд тоже прибыл ночью. Хотите сказать, что на нем никто не приехал?
   – Увы, никто.
   – Этого не может быть! На нем должен был приехать лис!
   – Не было никакого лиса.
   Друзья недоуменно переглянулись.
   – Может, Улисс замаскировался? В целях конспирации? – предположил Евгений. – Ну там, в павлина какого-нибудь…
   – Не было павлина, – сказал дежурный. – Вообще никого не было.
   – Да вы просто спали и ничего не видели! – воскликнула Берта.
   – Нет, не спал, – обиженно возразил тигр.
   – Спали!
   – Не спал.
   Берта покопалась в сумке и достала фотографию Улисса. Евгений и Константин обменялись многозначительными улыбками.
   Лисичка сунула карточку под нос дежурному.
   – Ну? Вспоминаете? Вот этот лис приехал на предыдущем поезде.
   Дежурный всмотрелся в фотографию и задумался.
   – На предыдущем, говорите? Хм… Трудно сказать. А фотография поезда у вас тоже есть?
   – Бред какой-то… – Берта с досадой махнула лапой. – Ладно, проехали. Где тут у вас ближайшая гостиница?
   – А зачем вам гостиница? Оставайтесь на вокзале! Все выдающиеся личности ночуют на вокзалах. А то мне скучно. Будем встречать и провожать поезда… Это очень интересно.
   – Спасибо, – холодно отозвалась Берта. – Но я еще не настолько опустилась, чтобы равнять себя с выдающимися личностями. Так где гостиница?
   – Ну, как хотите. Выходите на улицу и идете прямо. Значит, идете прямо, прямо… Потом на перекрестке – прямо. Да вы запишите, а то забудете! Ну вот, там увидите здание почты. Сразу прямо и потом все время прямо. И там будет гостиница. Зря не записали.
   – Ничего. У меня хорошая память. До свидания.
   Вершина встретила путешественников тишиной, ветром и приземистыми домами с темными окнами.
   – М-да… – протянул Константин. – Примерно так я когда-то представлял себе Старое Кладбище. До того, как на нем побывал.
   – Что мы вообще знаем о Вершине? – спросила Берта.
   Евгений принялся вспоминать прочитанное в справочнике:
   – Маленький городок. При этом – самый крупный населенный пункт у подножия Сабельных гор. Десять тысяч жителей. Подавляющее большинство – тигры. Все.
   – Не густо…
   – Смотрите! – крикнул вдруг Константин.
   От перекрестка направо убегала узкая улица, и в глубине ее виднелся силуэт какого-то зверя.
   В Константине снова проснулся лидер:
   – Бежим, спросим про Улисса! – и не дожидаясь ответа, он кинулся в сторону незнакомца.
   – Погоди! – попыталась остановить его Берта, но куда там! Растерявшийся Евгений переводил взгляд с кота на лисичку и обратно, не зная, как поступить.
   – А мы не побежим? – спросил он.
   – Какая ерунда! Константин действительно собирается расспросить всех жителей города, не видели ли они Улисса? Всех десять тысяч вершинцев?
   – Действительно, глупо, – согласился Евгений.
   Берта задумалась.
   – Но с другой стороны, а вдруг? У нас ведь уже не раз случалось это самое «а вдруг».
   – Да, неоднократно, – снова согласился Евгений.
   – Ладно, пойдем.
   Уговаривать пингвина не пришлось. Он торопливо затопал вслед за Константином. Берта укоризненно покачала головой – уж она-то не собиралась суетиться. Сейчас она чинно, как и подобает даме, подойдет к прохожему, ни на секунду не уронив достоинства.
   За ее спиной раздалось приглушенное шипение. Берта резко обернулась, чувствуя, как сердце мечется в груди в поисках надежного убежища.
   Никого… Ну и, спрашивается, чего она, словно маленькая девочка, вздрагивает от каждой…
   Вновь раздалось шипение. На этот раз совершенно отчетливо, и лисичка поняла, откуда оно доносится. Из узкого темного зазора между домами.
   – Кто здесь? – хрипло произнесла Берта, не узнавая собственного голоса.
   Темнота не ответила.
   – Имейте в виду, я не одна! Со мной друзья!
   Темнота вновь промолчала. Берта облегченно выдохнула. Нет, все-таки это не дело: что она – ребенок, чтобы пугаться темноты и всяких звуков?
   – Не бойся… – тихо произнесла темнота. – Иди сюда… Давай поговорим…
   В поисках путей к бегству сердце Берты стукнулось о ребра, и лисичка сломя голову бросилась к друзьям. «Не закричу, – думала она. – Ни за что не закричу».
   Она не закричала лишь потому, что крик застрял в горле. Наружу выбраться он не смог, потому что горло было маленькое, а крик – огромный, гигантский, чудовищно колоссальный. Пока он пытался протиснуться во внешний мир, Берта нагнала друзей.
   Константин и Евгений стояли посреди улицы и изумленно озирались.
   – Слушай, Берта, он исчез, – сказал кот.
   – Кто исчез? – все еще дрожа, спросила лисичка.
   – Ну этот… Который тут был. Я его почти догнал, еще раз окликнул, он повернулся и… пропал. Смотри, вот тут он стоял. Видишь, где бумажки валяются.
   На асфальте действительно валялось несколько полосок бумаги. Ослабший от ударов о дома ветер лениво колыхал их.
   – Бумажки… – сказала Берта. – Давайте скорее уйдем отсюда!
   – Берта, что с тобой? – спросил Евгений.
   – Ничего.
   – Неправда! – возразил Константин. – Ты какая-то дерганая. Что случилось?
   Берта шумно выдохнула и призналась:
   – Там кто-то есть. Между домами. Он шипел и звал меня. По-моему, он хотел меня похитить.
   Константин и Евгений тревожно переглянулись.
   – Ты уверена, что тебе не показалось? – спросил Константин. А Евгений сказал:
   – Это, наверно, был ветер.
   Берта так возмутилась, что даже забыла о том, что ей страшно.
   – Ветер?! Считаете, я совсем рехнулась?! Говорю же, там кто-то был! И он хотел меня похитить!
   – Ну, правильно, – кивнул Евгений. – Ветер и хотел тебя похитить.
   Теперь уже пингвин удостоился тревожных взглядов.
   – Да я серьезно! Существует древняя легенда. Про ветер, который похищает прекрасных девушек.
   – Зачем? – спросила Берта.
   – А чтобы похищать прекрасных девушек, должна быть какая-то особая причина? – фыркнул Константин. – Я бы и сам похищал прекрасных девушек, если бы не был так занят заботой о вас.
   – Ты не ветер, – заметила Берта. – Я хочу понять, ветру-то это зачем?
   – Но это же очевидно! – сказал Евгений. – Ветер угоняет девушек в небо и превращает их там в дождинки. А откуда, по-вашему, дожди берутся?
   Берта подарила пингвину сочувственный взгляд.
   – Друг мой, ты действительно полагаешь, что дожди – это толпы прекрасных девушек, превращенных ветром в дождинки?
   – Нет, конечно! Да что вы такие тупые? Это не я полагаю, это легенда так говорит!
   – Вот оно что. Ну, ладно. Спасибо, Евгений, за просветительскую работу. С твоего разрешения, версию о том, что меня хотел похитить ветер, я рассмотрю в последнюю очередь.
   – Ну и напрасно, – обиделся за древнюю легенду Евгений. – Это очень даже убедительная версия. На улице же никого нет, верно? Вот, а ветер есть. Все сходится, все по легенде. Бессердечный ветер, глухой к мольбам, носится по миру, выискивая прекрасных одиноких девушек. Он летает во все пределы, играет на тонкой свирели и…
   – На свирели? – вздрогнул Константин.
   – Ну да. На тонкой свирели. Он играет и…
   – Да погоди ты! Вы что, ничего не слышите?
   Берта и Евгений прислушались, и действительно – тихо-тихо, почти на грани слышимости звучала свирель.
   – Ой, – испугался Евгений. Он, конечно, не прекрасная девушка, но за Берту-то беспокоится. Разве может лидер позволить какому-то чужому ветру похищать подчиненную? А это смотря какой лидер, – искренне признался себе пингвин.
   – Мама… – жалобно заскулила Берта. – Не хочу быть дождинкой.
   – Ребята, давайте пойдем отсюда, а? – предложил Константин.
   – Да-да! – живо поддержал его Евгений.
   Берта хотела уже выразить горячее согласие с этой замечательной идеей, как вдруг почувствовала злость. И, как уже случалось не раз, злость оказалась сильнее страха.
   Лисичка стала посреди улицы, широко расставила задние лапы, передние уперла в бока, прищурилась и твердо сказала:
   – Ну уж нет! Я хочу посмотреть, что это за ветер такой. Не на ту напали! Несчастные никогда не сбегают, все до конца не выяснив! Иначе мы никогда бы не нашли карту саблезубых!
   – Но мы ее уже нашли, – напомнил Константин. – Так что вполне можем немножко побыть трусами. Героям это позволено. Никто не упрекнет героя за трусость.
   – И думать забудь! Я иду разбираться с этим так называемым ветром! И вы пойдете со мной! Потому что вместе мы – непобедимы!
   Не дожидаясь возражений, Берта решительно зашагала в ту сторону, откуда доносились звуки свирели.
   – Да что ж такое… – проворчал Константин, тем не менее, двинувшись следом за подругой. – Как мне надоели подвиги.
   А Евгений засеменил за друзьями, ничего не сказав. Он был слишком занят своими страхами, чтобы еще что-то говорить.
   В конце улицы, в отдалении от остальных зданий, обнаружился одноэтажный деревянный домик с верандой. Вывеска на доме заявляла, что его адрес – «улица Кромешная, 13». А еще одна вывеска уведомляла, что «в этом доме жил и работал никому не известный гений». Веранда освещалась лампочкой над входом. На веранде в кресле-качалке сидел тигр неопределенного возраста. Он кутался в поношенное, местами даже рваное пальто. Тигр играл на свирели красивую печальную мелодию. При виде Несчастных он стал наигрывать другую тему – пободрее.
   – Здравствуйте, – сказала Берта. Константин и Евгений в свою очередь кивнули. Тигр прекратил игру и сказал:
   – Спасибо.
   – За что? – удивилась Берта.
   – За то, что пришли.
   – Простите… Не понимаю.
   Вместо ответа тигр снова заиграл на свирели.
   – Очень красивая мелодия, – заметила лисичка, так и не понявшая, как вести себя со странным незнакомцем. – Ваша?
   – Нет. Ваша.
   – Моя?! – изумилась Берта.
   – Разумеется. Я увидел вас, и мне захотелось сыграть именно такую последовательность нот. Без вас она бы мне и в голову не пришла. Значит, это ваша музыка. Я ее всего лишь исполнил.
   – Вы ветер? – спросил Евгений.
   – Ветер? Насколько мне известно, нет. Хотя мысль интересная. Ее стоит обдумать. А вдруг я действительно ветер и даже не представляю об этом.
   – Я знаю! Вы – неизвестный гений! Вы жили и работали! – заявил Константин.
   – Нет, неизвестный гений – это не я, – возразил тигр. – Меня зовут Флейтист-В-Поношенном-Пальто.
   – Какое длинное имя, – заметила Берта. – А я Берта. Мои друзья – Евгений и Константин.
   – Какие короткие имена, – улыбнулся тигр.
   – Мы приезжие, – сообщил Евгений.
   – Не сомневаюсь, – сказал тигр.
   – А это не вас ли мы несколько минут назад видели воооон там? – спросил Константин. – Вы еще так неожиданно исчезли.
   – Нет, определенно не меня.
   – Точно не вас? Там еще остались бумажные полоски.
   – Правда? Бумажные полоски? Это интересно. А этот некто, который исчез, – как именно он это сделал? Испарился? Пропал в дыму и пламени?
   – Нет, – покачал головой Константин. – Он просто взял и исчез. Вот он стоял к нам в профиль… Потом повернулся спиной… И его не стало.
   – Плохо. Лучше бы он исчез в дыму и пламени.
   – Так вы знаете, кто это?
   – Догадываюсь. Это был Бумажный Зверь.
   Друзья удивились.
   – Бумажный Зверь? – переспросила Берта. – А разве такие бывают?
   Флейтист-В-Поношенном-Пальто кинул на лисичку ироничный взгляд.
   – Странный вопрос. Предположим, вы сделали из бумаги зверя. Он как – бывает или нет?
   – Ну… – замялась Берта. – В определенном смысле, да.
   – Вот видите, – удовлетворенно кивнул тигр. – Надо всего лишь определить смысл, и все станет понятно.
   Но друзьям пока что ничего не было понятно.
   – А почему Бумажные Звери – это плохо? – беспокойно поинтересовался Евгений.
   – А что же тут хорошего? Сначала Бумажные. Потом Деревянные. А там и до Железных недалеко.
   – А… – сказал Евгений, чье недоумение по поводу Бумажных Зверей только усилилось.
   Берта решила, что пора переводить разговор на более важную тему.
   – А вы давно здесь сидите?
   – Всю жизнь, – ответил Флейтист. – А что?
   – Вы не видели лиса?
   – Видел.
   – Правда? – Несчастные воодушевились.
   – Правда. Сейчас припомню, секундочку… Да-да, года два назад!
   – Нет, что вы! Сегодня!
   – Сегодня – нет. Вы – первая представительница лисьего племени, встреченная мною сегодня.
   Путешественники не скрывали разочарования.
   – Не расстраивайтесь, – сказал Флейтист. – Может, другие видели. Спросите на вокзале.
   – Спрашивали уже, – проворчал Константин.
   – Тогда спросите в гостинице.
   – Спросим еще, – проворчал Константин.
   – Спросите, спросите. Только никому не доверяйте!
   – Почему?
   – Потому. Это совет.
   – И вам не доверять?
   – Ни в коем случае! Да если бы я доверял сам себе, где бы я сейчас был!
   На это заявление ни у кого не нашлось ответа.
   – Вы ведь приехали не просто так, – поигрывая свирелью в лапе, сказал Флейтист-В-Поношенном-Пальто. – У вас есть тайна.
   Друзья многозначительно промолчали.
   – Можете не отвечать, это очевидно. Потому-то вы и приехали в этот город, – продолжал Флейтист. – Есть кое-что, что вам следует знать. Будьте осторожны, в Вершине не любят чужаков.
   – Ничего, – сердито отозвался Константин, которому надоела манера собеседника говорить загадками. – Мы постараемся стать своими.