– В самом деле? – спросил доктор.
– Именно так. А Митчелл и Одженталер определенно не были в академии друзьями. В действительности я не удивилась, когда коммандера Митчелла перевели на «Энтерпрайз», потому что никто другой его не взял бы.
Пайпер остановился перед дверями в другую палату интенсивной терапии и нахмурился.
– Насколько я помню, капитан и коммандер прибыли с «Конституции» вместе. Вы же не думаете, что Одженталер отверг их обоих? – наполовину серьезно поинтересовался он.
Медсестра на мгновение задумалась над этой идеей, словно такое было возможно.
– Нет. Я так не думаю. Капитан Кирк привел Митчелла, потому что никто другой не захотел его взять.
Доктор вздохнул. Должно быть мать Хинч покусал бульдог, решил он. Как только эта женщина садилась на поезд своих мыслей, она уже никому не позволяла себя с него стащить.
– В таком случае, – с легким намеком на сарказм в голосе ответил Пайпер, – Митчеллу повезло, что у него есть такой друг, как капитан Кирк. Иначе ему не за кого было бы постоянно рисковать своей жизнью.
Хинч начала кивать… потом остановилась.
– Это была шутка? – спросила она главного медика несколько подозрительным тоном.
Поддерживая на лице невозмутимое выражение, Пайпер покачал головой.
– Я врач, медсестра Хинч. У меня нет времени на шутки.
После чего он направился к двери, чтобы позаботиться о своем следующем пациенте.
Журнал капитана, дополнение.
Мы закончили изучение Диморуса. Наши команды высадки сумели избежать дальнейших контактов с уединенным разумным видом этой планеты. Мистер Митчелл, который перенес серьезную рану, защищая своего командира от вышеупомянутых существ, оправился от своей раны и вернулся к исполнению обязанностей. Теперь мы переходим к картированию изменений системы Мулари, которые произошли после последнего посещения кораблями Федерации более тринадцати лет назад.
Гэри Митчелл наклонился через стол рек-зала и понизил голос, хотя в комнате их было всего четверо.
– Парни, вы слышали о том клингонском лагере для военнопленных?
Скотти, который разместился на другой стороне стола между Келсо и Сулу, покосился на навигатора.
– Не могу сказать, что слышал, – ответил он гулким голосом.
– Я тоже, – сказал Келсо.
– Но держу пари, что ты собираешься нам об этом рассказать, – рассмеялся Сулу.
Навигатор принял это за приглашение.
– Хорошо, – сказал он. – Так случилось, что землянин был захвачен клингонами во время перестрелки возле нейтральной зоны. Они приволокли бедного бастарда в лагерь военнопленных в каких-то влажных дурно пахнущих джунглях, где он познакомился с комендантом этого места.
– Звучит восхитительно, – прокомментировал Скотти.
– Естественно, – продолжал Гэри, – он ожидал всевозможных ужасов. Но комендант сказал ему, что все не так плохо, как он думает. Ведь клингоны гораздо чувствительнее, чем отдают им должное другие расы. Пленник сказал, что не сомневается в этом.
– Я с ним, – вставил замечание Келсо, вызвав смех у своих собеседников включая и навигатора.
– Так или иначе, – сказал Гэри, – чтобы доказать, что его люди не так порочны, как их представляют, комендант обрисовал пленнику список лагерных событий. ?Скажите,? сказал он, «вам нравится хорошая еда»? Парень ответил: ?Конечно нравится?. И комендант ответил ?Хорошо, вы будете получать ее по понедельникам. Каждый понедельник у нас на тюремном участке пикник, и мы накрываем всевозможные клингонские деликатесы. Но из-за того что мы сочувствуем потребностям других рас, мы подаем также и вулканских моллюсков, и земные хот-доги, и орионских крылатых слизняков, и ромуланский эль?.
– Звучит не так уж плохо, – заметил Сулу.
– Именно так и подумал наш друг пленник, – отметил навигатор. – Тогда комендант спросил: «Вы любите слушать музыку?» Землянин ответил: «Безусловно, я так думаю.» А клингон ему и говорит: «Тогда вам понравтся вторники. Каждый вторник для всех заключенных исполняют клингонскую оперу. Но поскольку мы знаем, что вкусы от планете к планете меняются, мы привозим также музыкантов с Земли, Вулкана и других миров Федерации, чтобы показать их таланты.» Пленник и говорит: «Вы меня разыгрываете?» А комендант отвечает: «Я не стал бы смеяться над чем-то вроде этого. Мы, клингоны, очень серьезно относимся к нашей музыке.»
– Потом комендант спрашивает парня: «Вы любите женщин?» А парень отвечает: «Даже очень.» А клингон говорит: «Тогда вам понравятся среды. Видите ли, мы знаем насколько одинока тюремная жизнь, и каждую среду мы привозим корабль, полный женщин из другого лагеря для военнопленных. Могу добавить, что женщин всех видов, так что каждый заключенный может найти себе подругу по сердцу, чтобы скрасить время.»
– Где можно туда записаться? – спросил Келсо.
Гэри усмехнулся.
– В общем землянин не может во все это поверить. Он спрашивает клингона, правда ли все это, и клингон клянется своим первым предком, что все именно так, как он и говорит. И пленник начинает думать, что в этом месте он проведет не такое уж плохое время.
– А потом комендант хлопает его по плечу, и говорит: «Скажи мне, друг мой… тебе нравится быть на арене с дюжиной других рослых воинов, расчленять друг друга на части острыми как бритва лезвиями, пока не останется один из вас, чтобы прореветь хвалу Империи?»
– Землянин испуганно смотрит на него. «Хмм… нет,» говорит он, «не думаю что мне этого хочется». А клингон сочувственно отвечает: «В таком случае четверги тебе не понравятся».
Скотти рассмеялся. Сулу хохотал тоже. Но Келсо эта история позабавила настолько, что он едва мог сдержаться. Более того, он откинул голову назад так сильно, что его стул опрокинулся, и он растянулся на полу.
Это вызвало смех и у Гэри. А когда они увидели, что он смеется, его друзья расхохотались еще сильнее. Прежде чем навигатор понял это, на его глазах выступили слезы. Все еще лежа на спине, Келсо мотал головой словно от боли.
– Тебе не… не…
– Тебе не понравятся четверги! – выпалил Скотти, пунцовый от этого веселья.
Сулу тряхнул головой.
– Это надо же такое придумать, – выдохнул он.
– О, парень, – простонал Келсо, держась за живот. – О, парень… ради бога, Гэри, ты меня убиваешь.
– Мистер Митчелл, – произнес голос, который авторитетно прозвенел через весь рек-зал. – Что бы вы там не делали с моим рулевым, я предлагаю вам прекратить это… пока вы не вывели его из строя насовсем.
Навигатор бросил взгляд через плечо, и увидел фигуру Джима Кирка, стоящего в открытом дверном проеме. Когда двери с шипением закрылись позади капитана, Гэри совсем развернулся и встал.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но какие бы повреждения я не нанес мистеру Келсо, уверяю вас, они были совершенно неумышленными.
– Принято, – ответил Кирк явно сопротивляясь улыбке. – Я знаю как мало вам нравится самому быть в лазарете. И я уверен что последнее, чего вы хотели бы, так это отправить туда своего друга.
К этому времени Скотти и Сулу помогли рулевому подняться на ноги. Келсо выглядел смущенным, но ничем не хуже чем прежде несмотря на замечание капитана об обратном. Гэри вздохнул чтобы успокоиться, затем произнес.
– Так что мы можем для вас сделать, сэр? Схватиться с клингонским линейным крейсером? Транспортироваться на Ригель X, чтобы спасти какого-нибудь изворотливого посла?
Кирк сухо усмехнулся.
– Ничего такого драматичного, мистер Митчелл. Я пришел, чтобы сообщить вам, господа, что мне нужно ваше присутствие в конференц-зале через десять минут.
Скотти оживленно кивнул.
– Мы будем там, сэр.
– Да, капитан, – ответил Сулу.
– Через десять минут, – подтвердил Келсо.
Навигатор пожал плечами.
– Все что скажете, сэр.
Это не был звезднофлотовский ответ. Но от его друга этого и не стоило ожидать. Только не от него. Кирк с притворным неодобрением покачал головой. Потом он снова повернулся к выходу из зала, и двери перед ним открылись. Мгновение спустя он ушел. Сулу свистнул.
– Не знаю как ты это делаешь, Митчелл.
Гэри уставился на него.
– Делаю что?
– Как ты избегаешь неприятностей, – объяснил Сулу. – Если бы я сказал такое капитану, то очутился бы на гауптвахте.
– Мы оба, – прокомментировал Келсо, поднимая с пола стул. – Но с другой стороны мы ведь не прошли академию с капитаном Кирком.
– Эй, – с усмешкой сказал навигатор, – разве я виноват, если всегда оказываюсь в нужное время в нужном месте?
– Кстати говоря, нам пора идти в зал совещаний, – заметил Скотти. – Все-таки капитан счел себя обязанным прийти сюда и сказать нам об этом лично. Меньшее, что мы можем сделать, прибыть вовремя.
– Верно, мистер Скотт, – заявил Гэри. – Давайте двигать.
Когда другие мужчины проследовали мимо него по пути к двери, он положил руку на плечо Келсо и сказал:
– А скажите мне, лейтенант, вам нравится хорошая еда?
Пойманный врасплох рулевой от хохота сложился пополам и едва не ударился плечом о переборку возле двери. Удержав его на нужном курсе, навигатор повел его к выходу. Все-таки он обещал Джиму, что не нанесет Келсо вреда, а он прежде всего был человеком слова.
Кирк окинул взглядом своих офицеров, которые оставляли командный состав. Шестеро из них – Спок, Пайпер, Келсо, Скотт, Сулу и Олден – разместились вокруг гладкого овального стола зала совещаний. И Гэри. Конечно Гэри.
– Насколько вы все знаете, – сказал капитан сквозь вездесущий гул двигателей, – система Мулари включает бинарную пару звезд в потенциально катастрофической конфигурации, которые по какой-то причине интересуют Федерацию в первую очередь.
Головы согласно кивнули. Кирк продолжал.
– Мы знаем, что такая конфигурация вызывает сильные вспышки сверхновых, когда одна из звезд довольно таки близко подходит к другой. А значит мы должны быть готовы поднять наши щиты на полную силу, как только приблизимся к координатам системы.
– Я чувствую «но», – сказал Гэри.
Капитан кивнул.
– Вы верно чувствуете, мистер Митчелл. Совсем недавно сенсоры дальнего радиуса действия засекли нечто, к чему мы оказались неготовы –а именно серию подпространственных червоточин.
– Серию? – повторил Келсо. – Значит больше чем одну?
– Больше чем одну, – подтвердил Кирк. – Они размером от сотни до двух тысяч метров в диаметре. К тому же они, кажется, появляются и исчезают без явной схемы.
– Червоточины по своей природе непредсказуемы, – заметил Спок.
– Это я слышал, – сказал капитан. – И если бы в той системе были какие-нибудь населенные планеты, у нас, естественно, была бы причина для тревоги. К счастью этого нет. Нам придется волноваться только о себе.
– И вы хотите узнать, что мы можем сделать, чтобы беспокоиться немного меньше, – рискнул предположить Пайпер.
– Точно, – сказал Кирк. – Есть предложения?
Олден нахмурился.
– Нам стоит изучить, предшествует ли появлению червоточин какие-либо активные частицы. – Он улыбнулся Споку. – Может быть мы научимся предсказывать непредсказуемое.
Вулканец как обычно с абсолютно бесстрастным лицом пожал плечами.
– Конечно можно попытаться, – сказал он.
– Мы не знаем, производят ли эти червоточины какое-либо напряжение, – глубокомысленно заметил Скотти, – но на всякий случай стоит отвести как можно больше энергии к импульсным двигателям.
– Хорошая идея, – сказал капитан.
Он прекрасно знал, что все равно не может пустить в ход варп двигатель «Энтерпрайза». Внутри солнечной системы, особенно такой сложной как Мулари, варп маневр может их уничтожить.
– Есть еще одна проблема, – отметил Сулу.
– Какая? – спросил Кирк.
– Наши сенсоры, – ответил физик, наклоняясь вперед. – При добавочных магнитных полях и эмиссии рентгеновских лучей, с которыми нам придется столкнуться, мы сможем благополучно войти и выйти, но так и не собрать нужной информации.
– Он прав, – сказал Скотти. – Как бы ни было жаль. Разрушающаяся пара звезд достаточно редка. Но окруженная червоточинами… – Он покачал головой. – Такое может быть только раз в жизни.
– Нам придется перекалибровать сенсоры, – категорически заявил Спок. – Используя более широкую полосу частот, мы увеличим вероятность сбора необходимых данных.
Это имело смысл, поэтому капитан заинтересовался. Потом он заметил, что Гэри качает головой.
– Таким способом, – сказал навигатор, – мы ограничим себя в сроках сбора данных. Лучше найти верную частоту и работать на ней.
Вулканец поднял бровь.
– Опасный маневр.
– Риск наше дело, – сказал ему Гэри. Он снова повернулся к Кирку. – Сэр, это моя рекомендация.
Капитан обдумал эти два варианта. Ему не понадобилось много времени, чтобы принять решение.
– Чтож, посмотрим, не сможем ли мы найти оптимальную частоту, как предлагает мистер Митчелл. – Он обвел их всех взглядом. – Джентльмены, мне нужно, чтобы вы занялись этим немедленно. Мы окажемся возле внешних границ Мулари раньше, чем узнаем об этом.
Его объявление было встречено хором утвердительных ответов. Казалось всем нетерпелось заняться своими задачами – или скорее всем, кроме первого офицера. Спок казался совсем не увлеченным, а его инопланетные черты лица были совершенно лишены воодушевления.
Хотя с другой стороны он был вулканцем, размышлял Кирк. Его народ умел скрывать свои чувства. Капитан встал.
– Свободны, – сказал он.
Его офицеры тоже встали и просочились прочь из зала совещаний. Спок приблизился к двери последним. Кирк заметил, что вулканец на мгновение заколебался, словно решался сказать что-то еще. Но потом он вышел вслед за остальными.
Глава 6
Через час после окончания встречи в конференц-зале, Спок все еще продолжал прокручивать ее в уме. Он вспомнил, как в юности преодолевая коридор до своей комнаты, он учился избегать эмоций вроде гнева, зависти или негодования. Он стремился походить на Сурака, древнего вулканского философа, который учил, что мудрости можно достичь только занятиями и применением логики.
Однако он думал, что трудно не чувствовать недовольства капитаном, который сделал то, что казалось ему неверным выбором. И еще труднее было от того, что этот выбор казалось базировался на дружбе, а не на холодных фактах.
Нет, сказал себе Спок. Я не позволю своим эмоциям управлять мною. Я приму решение своего командира, как того требует мой долг, в соответствии с клятвами, которые я давал.
К тому же была вероятность, что он был неправ и в стратегии сенсоров и в степени влияния Митчелла на капитана Кирка. Была вероятность, что он слишком близко принимал ситуацию, чтобы быть объективным.
Как учил Сурак, все восприятие по своей природе субъективно – даже у вулканских мастеров колинар. Сурак говорил, что все наблюдения окрашиваются уникальным набором опыта и ожиданий наблюдателя.
Говоря по справедливости, капитан был почти безупречен за время своего короткого пребывания в качестве капитана «Энтерпрайза» – как был безупречен до него капитан Пайк. Учитывая то, что Кирк преодолел все препятствия в галактике, чтобы встать на этот путь, казалось более чем вероятным, что он справится и с препятствиями, которыми их наградит система Мулари.
Я буду бороться со своим негодованием, сказал себе Спок. Я одолею свое недовольство. И сделав это, я продемонстрирую свою преданность принципам…
– Слушай, – произнес голос, идущий откуда-то из-за поворота коридора, – ты меня знаешь. Обычно я против таких дел. Но в то, что я видел в конференц-зале, мне трудно поверить.
– Там было что-то настолько ужасное? – спросил второй голос – слишком высокий, чтобы принадлежать не женщине.
– По крайней мере мне так показалось, – сказал первый голос. – Я имею ввиду предложение Спока прозвучало вполне дельно. Но когда Митчелл предложил альтернативу, капитан поддержал его – точно также, как делает всегда.
– Ну не знаю, – ответил второй голос. – Я не вижу ничего…
Внезапно владельцы голосов миновали поворот коридора и вулканец смог их идентифицировать. Когда же парочка увидела его, они резко остановились, явно смущенные вероятностью того, что Спок мог подслушать их беседу.
– Мистер Олден, – сказал первый офицер. Потом он обратился к спутнице Олдена. – Йомен Смит.
– Мистер Спок, – ответил офицер по коммуникациям. Он улыбнулся. – Я… не слышал вашего приближения.
– Понятно, – сказал вулканец. – Иначе вы бы воздержались от обсуждения событий встречи с капитном Кирком, проведенной ранее.
– Мистер Спок, – начал Олден, – я надеюсь вы не станете говорить капитану, что я не согласен с его решением. Это только…
– Я не буду упоминать об этом, – заверил его первый офицер.
Олден кивнул.
– Спасибо, сэр.
– Нет никакой надобности благодарить меня, – сказал ему Спок. – Я не вижу никакой пользы в том, чтобы цитировать вас.
Люди не знали что и сказать на это. Наконец Олден произнес.
– Хорошо. И все-таки спасибо.
И после этих слов они продолжи свой путь по коридору. Первый офицер проследил, как они уходят, поглощая услышанное. А потом, вместо того чтобы направиться к своей каюте, как он первоначально собирался, он направился к ближайшему турболифту.
Капитан стоял посреди большого белостенного гимнастического зала «Энтерпрайза», и пытался представить как бы подойти к турнику. Все-таки в прошлом в академии он был вполне сведущ в этом гимнастическом снаряде. И хотя прошло немало времени с тех пор, как Кирк пробовал любой из своих старых трюков, он полагал, что все еще может выполнить тройное сальто, если от этого будет зависеть его жизнь.
Когда он усмехнулся от этой мысли, двери гимнастического зала с шипением открылись, и кто-то вошел. Бросив взгляд через плечо, капитан увидел, что это был вулканец, его первый офицер.
– Мистер Спок, – несколько удивленно сказал он. – Не знал что вы имеете привычку пользоваться спортивным залом.
– Я не имею, – кратко ответил вулканец, и его голос эхом отразился от переборок… – Так уж случилось, что я пришел сюда, чтобы переговорить с вами, сэр.
– Со мной? – спросил Кирк. – В таком случае надеюсь у вас не вознникло проблем с тем, чтобы найти меня.
– Это было совсем незатруднительно, – сказал Спок. – Я собирался сделать это и я это сделал.
Капитан вздохнул. Были некоторые вещи, которых вулканец не понимал. Очевидно концепция о проблемах была одной из них. Он махнул рукой.
– Что я могу для вас сделать, мистер Спок?
Первый офицер Кирка не ответил на его вопрос – по крайней мере не сразу. Вместо этого он сказал:
– На совещании, которое вы созвали сегодня, вы проигнорировали мою рекомендацию относительно сенсоров корабля.
Капитан задумался над этим замечанием, и нашел, что не согласен с ним.
– Не думаю, что я проигнорировал его, Спок. Я отверг его потому, что получил другой совет. Так уж случилось, что я решил принять другое решение.
Вулканец совсем немного нахмурился.
– Это ваша стандартная практика… следовать другим решениям, как вы выразились. И как всегда выбор, которому вы следуете, предложен мистером Митчеллом.
Кирк был больше чем озадачен этими словами.
– Я не знал об этом, – честно сказал он.
– Звучит скептически, – заметил Спок.
Капитан пожал плечами.
– Наверное да.
– Тогда советую вам проверить записи, – сказал вулканец. – Вы найдете подтверждение моим словам.
Кирк улыбнулся, чтобы показать свои лучшие намерения.
– Даже если бы это было и так, мистер Спок, в моих решениях нет ничего личного… ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться.
– Я думаю иначе, – ответил первый офицер. – Когда я согласился остаться на «Энтерпрайзе» в качестве первого офицера, я полагал, что ко мне будут относиться с надлежащим уважением, как к первому офицеру. В настоящее время, кажется это не имеет места.
Капитан почувствовал в замечании Спока укол. Без сомнения этого вулканец и добивался.
– Я сожалею, что вы так чувствуете, – ответил он.
Но Спока это кажется не удовлетворило. Нисколько.
– Я могу предположить, – сказал он, – что от моих услуг больше выиграет другое судно.
Кирк проглотил замечание.
– Вы просите о переводе?
– Да, – бесстрастно подтвердил вулканец, и его черты лица были лишены гнева или каких-либо других эмоций.
Капитан нахмурился, понимая как мало он может сказать в ответ на это.
– Я приму это к рассмотрению.
– Спасибо, сэр, – ответил Спок.
Произнеся эти слова, вулканец не стал задерживаться. Он покинул помещение тем же путем каким и пришел. Кирк посмотрел, как с шипением за первым офицером закрылись двери гимнастического зала, а затем задумался над его словами.
Это была правда, что капитан испытывал большее доверие к Гэри. Но на это у него были серьезные причины. С одной стороны, он знал Гэри довольно давно, фактически всю свою взрослую жизнь. Большую часть из этого времнени они вдвоем работали то на одном корабле, то на другом. Они научились доверять друг другу, ценить советы друг друга – даже если отказывались им следовать.
С другой стороны, первый офицер был вулканцем – представителем замкнутой и неэмоциональной расы. Кирку было трудно испытывать доверие к тому, кто всегда мыслил только головой и никогда сердцем.
Фактически, когда он принял «Энтерпрайз» у Кристофера Пайка, капитан даже не задумывался над тем, чтобы сделать Спока своим первым офицером. А потом Пайк сделал личный запрос. Он попросил капитана повысить Спока, который к тому времени был просто офицером по науке, до положения старшего офицера.
Кирк конечно мог делать так, как ему нравилось. Однако он не хотел игнорировать рекомендацию кого-то вроде Пайка, который заработал больше почестей, чем любой капитан до него.
Поэтому он сделал вулканца своим первым офицером, также как и перевел Гэри на борт в качестве навигатора, Пайпера как главу медицинской службы, а Келсо в качестве рулевого. И при этом ниодин из них не был недоволен выбором кандидата вроде Спока.
А Гэри это задело меньше всего. В конце концов он никогда не вставал на дыбы из-за этого повышения. Единственной его амбицией, в которой он когда-либо признавался, было желание увидеть звезды, а это он мог делать и из-за навигационного пульта «Энтерпрайза».
Единственные чувства, которые не принял во внимание капитан, были чувства самого вулканца. Он был настолько холоден и отстранен, что Кирк не представлял, что он вообще может иметь какие-либо чувства, и уж тем более что он будет выражать неодобрение ситуацией, независимо от того, как бы она ни обернулась.
Он не думал так вплоть до последнего момента. Капитан снова посмотрел на двери и вздохнул. Возможно слова Спока имели смысл. Возможно он слишком полагался на советы своего друга Гэри… за счет вулканца и может быть других своих старших офицеров.
Я должен поразмыслить над этим, решил он. И это не единственный вопрос, который он должен обдумать. В конце концов Спок задал ему вопрос, и он будет ждать ответа.
Соглашусь ли я с его просьбой и позволю ли ему уйти?спросил себя Кирк. Даже если это будет означать разочарование Криса Пайка? Или же я попытаюсь удержать Спока в надежде, что смогу с этим справиться?
К сожалению ему пришлось отложить эту проблему туда же, где в ожидании уже томился турник. Внезапно у него возникло гораздо больше досадных проблем, о которых нужно было побеспокоиться.
Каждый четверг по утрам, с тех пор как они покинули Землю, Гэри Митчелл завтракал со своим другом Джимом в каюте своего капитана. Это был тот случай, которого с нетерпением ожидал навигатор.
И не потому, что каюта Кирка была больше или содержалась в большем порядке нежели у Митчелла, или потому что там была лучше еда. Ни по одной из этих причин. Просто эти случаи были менее формальными.
Все- таки капитан и его навигатор были ограничены в том, что они могли сказать друг другу на публике –и Кирк был ограничен больше Митчелла. Но там, в уединении капитанской каюты, они могли говорить или делать то, что им нравилось и при этом быть увереными, что никто их за это не осудит. Они могли обнажать свои души или действовать как легкомысленные дети, и знать, что это никогда не выйдет дальше дверей каюты Кирка.
По четвергам утром, думал Митчелл, Джим Кирк мог быть обычным человеком, подверженым ошибкам как и все. Он мог на мгновение забыть о том, что он капитан звездолета, и быть только самим собой.
– Ну и как ты себя чувствуешь? – спросил его Кирк с другого конца обеденного стола.
Ожидая ответа, капитан опустил ложку в тарелку с овсянкой и молоком – то что навигатор любил называть ?завтраком сельского паренька?.
– Какие-нибудь жалобы? – подтолкнул его капитан.
Митчелл пожал плечами.
– Множество. Но ниодна из них не имеет отношения к тому дротику, который я принял за тебя.
– Просто проверка, – сказал Кирк.
– Ты не думай, что я не благодарен, – ответил ему друг. Он полил клиновым сиропом испускающую горячий пар стопку золотисто-коричневых блинчиков, с которых уже струился ручеек топленого масла. – Просто то как медсестра Хинч смотрела на меня… думаю у нее созрела порция ее собственного яда на тот случай, если та диморанская дрянь не добьется своей цели.
Кирк наградил его смешком.
– Именно так. А Митчелл и Одженталер определенно не были в академии друзьями. В действительности я не удивилась, когда коммандера Митчелла перевели на «Энтерпрайз», потому что никто другой его не взял бы.
Пайпер остановился перед дверями в другую палату интенсивной терапии и нахмурился.
– Насколько я помню, капитан и коммандер прибыли с «Конституции» вместе. Вы же не думаете, что Одженталер отверг их обоих? – наполовину серьезно поинтересовался он.
Медсестра на мгновение задумалась над этой идеей, словно такое было возможно.
– Нет. Я так не думаю. Капитан Кирк привел Митчелла, потому что никто другой не захотел его взять.
Доктор вздохнул. Должно быть мать Хинч покусал бульдог, решил он. Как только эта женщина садилась на поезд своих мыслей, она уже никому не позволяла себя с него стащить.
– В таком случае, – с легким намеком на сарказм в голосе ответил Пайпер, – Митчеллу повезло, что у него есть такой друг, как капитан Кирк. Иначе ему не за кого было бы постоянно рисковать своей жизнью.
Хинч начала кивать… потом остановилась.
– Это была шутка? – спросила она главного медика несколько подозрительным тоном.
Поддерживая на лице невозмутимое выражение, Пайпер покачал головой.
– Я врач, медсестра Хинч. У меня нет времени на шутки.
После чего он направился к двери, чтобы позаботиться о своем следующем пациенте.
Журнал капитана, дополнение.
Мы закончили изучение Диморуса. Наши команды высадки сумели избежать дальнейших контактов с уединенным разумным видом этой планеты. Мистер Митчелл, который перенес серьезную рану, защищая своего командира от вышеупомянутых существ, оправился от своей раны и вернулся к исполнению обязанностей. Теперь мы переходим к картированию изменений системы Мулари, которые произошли после последнего посещения кораблями Федерации более тринадцати лет назад.
Гэри Митчелл наклонился через стол рек-зала и понизил голос, хотя в комнате их было всего четверо.
– Парни, вы слышали о том клингонском лагере для военнопленных?
Скотти, который разместился на другой стороне стола между Келсо и Сулу, покосился на навигатора.
– Не могу сказать, что слышал, – ответил он гулким голосом.
– Я тоже, – сказал Келсо.
– Но держу пари, что ты собираешься нам об этом рассказать, – рассмеялся Сулу.
Навигатор принял это за приглашение.
– Хорошо, – сказал он. – Так случилось, что землянин был захвачен клингонами во время перестрелки возле нейтральной зоны. Они приволокли бедного бастарда в лагерь военнопленных в каких-то влажных дурно пахнущих джунглях, где он познакомился с комендантом этого места.
– Звучит восхитительно, – прокомментировал Скотти.
– Естественно, – продолжал Гэри, – он ожидал всевозможных ужасов. Но комендант сказал ему, что все не так плохо, как он думает. Ведь клингоны гораздо чувствительнее, чем отдают им должное другие расы. Пленник сказал, что не сомневается в этом.
– Я с ним, – вставил замечание Келсо, вызвав смех у своих собеседников включая и навигатора.
– Так или иначе, – сказал Гэри, – чтобы доказать, что его люди не так порочны, как их представляют, комендант обрисовал пленнику список лагерных событий. ?Скажите,? сказал он, «вам нравится хорошая еда»? Парень ответил: ?Конечно нравится?. И комендант ответил ?Хорошо, вы будете получать ее по понедельникам. Каждый понедельник у нас на тюремном участке пикник, и мы накрываем всевозможные клингонские деликатесы. Но из-за того что мы сочувствуем потребностям других рас, мы подаем также и вулканских моллюсков, и земные хот-доги, и орионских крылатых слизняков, и ромуланский эль?.
– Звучит не так уж плохо, – заметил Сулу.
– Именно так и подумал наш друг пленник, – отметил навигатор. – Тогда комендант спросил: «Вы любите слушать музыку?» Землянин ответил: «Безусловно, я так думаю.» А клингон ему и говорит: «Тогда вам понравтся вторники. Каждый вторник для всех заключенных исполняют клингонскую оперу. Но поскольку мы знаем, что вкусы от планете к планете меняются, мы привозим также музыкантов с Земли, Вулкана и других миров Федерации, чтобы показать их таланты.» Пленник и говорит: «Вы меня разыгрываете?» А комендант отвечает: «Я не стал бы смеяться над чем-то вроде этого. Мы, клингоны, очень серьезно относимся к нашей музыке.»
– Потом комендант спрашивает парня: «Вы любите женщин?» А парень отвечает: «Даже очень.» А клингон говорит: «Тогда вам понравятся среды. Видите ли, мы знаем насколько одинока тюремная жизнь, и каждую среду мы привозим корабль, полный женщин из другого лагеря для военнопленных. Могу добавить, что женщин всех видов, так что каждый заключенный может найти себе подругу по сердцу, чтобы скрасить время.»
– Где можно туда записаться? – спросил Келсо.
Гэри усмехнулся.
– В общем землянин не может во все это поверить. Он спрашивает клингона, правда ли все это, и клингон клянется своим первым предком, что все именно так, как он и говорит. И пленник начинает думать, что в этом месте он проведет не такое уж плохое время.
– А потом комендант хлопает его по плечу, и говорит: «Скажи мне, друг мой… тебе нравится быть на арене с дюжиной других рослых воинов, расчленять друг друга на части острыми как бритва лезвиями, пока не останется один из вас, чтобы прореветь хвалу Империи?»
– Землянин испуганно смотрит на него. «Хмм… нет,» говорит он, «не думаю что мне этого хочется». А клингон сочувственно отвечает: «В таком случае четверги тебе не понравятся».
Скотти рассмеялся. Сулу хохотал тоже. Но Келсо эта история позабавила настолько, что он едва мог сдержаться. Более того, он откинул голову назад так сильно, что его стул опрокинулся, и он растянулся на полу.
Это вызвало смех и у Гэри. А когда они увидели, что он смеется, его друзья расхохотались еще сильнее. Прежде чем навигатор понял это, на его глазах выступили слезы. Все еще лежа на спине, Келсо мотал головой словно от боли.
– Тебе не… не…
– Тебе не понравятся четверги! – выпалил Скотти, пунцовый от этого веселья.
Сулу тряхнул головой.
– Это надо же такое придумать, – выдохнул он.
– О, парень, – простонал Келсо, держась за живот. – О, парень… ради бога, Гэри, ты меня убиваешь.
– Мистер Митчелл, – произнес голос, который авторитетно прозвенел через весь рек-зал. – Что бы вы там не делали с моим рулевым, я предлагаю вам прекратить это… пока вы не вывели его из строя насовсем.
Навигатор бросил взгляд через плечо, и увидел фигуру Джима Кирка, стоящего в открытом дверном проеме. Когда двери с шипением закрылись позади капитана, Гэри совсем развернулся и встал.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но какие бы повреждения я не нанес мистеру Келсо, уверяю вас, они были совершенно неумышленными.
– Принято, – ответил Кирк явно сопротивляясь улыбке. – Я знаю как мало вам нравится самому быть в лазарете. И я уверен что последнее, чего вы хотели бы, так это отправить туда своего друга.
К этому времени Скотти и Сулу помогли рулевому подняться на ноги. Келсо выглядел смущенным, но ничем не хуже чем прежде несмотря на замечание капитана об обратном. Гэри вздохнул чтобы успокоиться, затем произнес.
– Так что мы можем для вас сделать, сэр? Схватиться с клингонским линейным крейсером? Транспортироваться на Ригель X, чтобы спасти какого-нибудь изворотливого посла?
Кирк сухо усмехнулся.
– Ничего такого драматичного, мистер Митчелл. Я пришел, чтобы сообщить вам, господа, что мне нужно ваше присутствие в конференц-зале через десять минут.
Скотти оживленно кивнул.
– Мы будем там, сэр.
– Да, капитан, – ответил Сулу.
– Через десять минут, – подтвердил Келсо.
Навигатор пожал плечами.
– Все что скажете, сэр.
Это не был звезднофлотовский ответ. Но от его друга этого и не стоило ожидать. Только не от него. Кирк с притворным неодобрением покачал головой. Потом он снова повернулся к выходу из зала, и двери перед ним открылись. Мгновение спустя он ушел. Сулу свистнул.
– Не знаю как ты это делаешь, Митчелл.
Гэри уставился на него.
– Делаю что?
– Как ты избегаешь неприятностей, – объяснил Сулу. – Если бы я сказал такое капитану, то очутился бы на гауптвахте.
– Мы оба, – прокомментировал Келсо, поднимая с пола стул. – Но с другой стороны мы ведь не прошли академию с капитаном Кирком.
– Эй, – с усмешкой сказал навигатор, – разве я виноват, если всегда оказываюсь в нужное время в нужном месте?
– Кстати говоря, нам пора идти в зал совещаний, – заметил Скотти. – Все-таки капитан счел себя обязанным прийти сюда и сказать нам об этом лично. Меньшее, что мы можем сделать, прибыть вовремя.
– Верно, мистер Скотт, – заявил Гэри. – Давайте двигать.
Когда другие мужчины проследовали мимо него по пути к двери, он положил руку на плечо Келсо и сказал:
– А скажите мне, лейтенант, вам нравится хорошая еда?
Пойманный врасплох рулевой от хохота сложился пополам и едва не ударился плечом о переборку возле двери. Удержав его на нужном курсе, навигатор повел его к выходу. Все-таки он обещал Джиму, что не нанесет Келсо вреда, а он прежде всего был человеком слова.
Кирк окинул взглядом своих офицеров, которые оставляли командный состав. Шестеро из них – Спок, Пайпер, Келсо, Скотт, Сулу и Олден – разместились вокруг гладкого овального стола зала совещаний. И Гэри. Конечно Гэри.
– Насколько вы все знаете, – сказал капитан сквозь вездесущий гул двигателей, – система Мулари включает бинарную пару звезд в потенциально катастрофической конфигурации, которые по какой-то причине интересуют Федерацию в первую очередь.
Головы согласно кивнули. Кирк продолжал.
– Мы знаем, что такая конфигурация вызывает сильные вспышки сверхновых, когда одна из звезд довольно таки близко подходит к другой. А значит мы должны быть готовы поднять наши щиты на полную силу, как только приблизимся к координатам системы.
– Я чувствую «но», – сказал Гэри.
Капитан кивнул.
– Вы верно чувствуете, мистер Митчелл. Совсем недавно сенсоры дальнего радиуса действия засекли нечто, к чему мы оказались неготовы –а именно серию подпространственных червоточин.
– Серию? – повторил Келсо. – Значит больше чем одну?
– Больше чем одну, – подтвердил Кирк. – Они размером от сотни до двух тысяч метров в диаметре. К тому же они, кажется, появляются и исчезают без явной схемы.
– Червоточины по своей природе непредсказуемы, – заметил Спок.
– Это я слышал, – сказал капитан. – И если бы в той системе были какие-нибудь населенные планеты, у нас, естественно, была бы причина для тревоги. К счастью этого нет. Нам придется волноваться только о себе.
– И вы хотите узнать, что мы можем сделать, чтобы беспокоиться немного меньше, – рискнул предположить Пайпер.
– Точно, – сказал Кирк. – Есть предложения?
Олден нахмурился.
– Нам стоит изучить, предшествует ли появлению червоточин какие-либо активные частицы. – Он улыбнулся Споку. – Может быть мы научимся предсказывать непредсказуемое.
Вулканец как обычно с абсолютно бесстрастным лицом пожал плечами.
– Конечно можно попытаться, – сказал он.
– Мы не знаем, производят ли эти червоточины какое-либо напряжение, – глубокомысленно заметил Скотти, – но на всякий случай стоит отвести как можно больше энергии к импульсным двигателям.
– Хорошая идея, – сказал капитан.
Он прекрасно знал, что все равно не может пустить в ход варп двигатель «Энтерпрайза». Внутри солнечной системы, особенно такой сложной как Мулари, варп маневр может их уничтожить.
– Есть еще одна проблема, – отметил Сулу.
– Какая? – спросил Кирк.
– Наши сенсоры, – ответил физик, наклоняясь вперед. – При добавочных магнитных полях и эмиссии рентгеновских лучей, с которыми нам придется столкнуться, мы сможем благополучно войти и выйти, но так и не собрать нужной информации.
– Он прав, – сказал Скотти. – Как бы ни было жаль. Разрушающаяся пара звезд достаточно редка. Но окруженная червоточинами… – Он покачал головой. – Такое может быть только раз в жизни.
– Нам придется перекалибровать сенсоры, – категорически заявил Спок. – Используя более широкую полосу частот, мы увеличим вероятность сбора необходимых данных.
Это имело смысл, поэтому капитан заинтересовался. Потом он заметил, что Гэри качает головой.
– Таким способом, – сказал навигатор, – мы ограничим себя в сроках сбора данных. Лучше найти верную частоту и работать на ней.
Вулканец поднял бровь.
– Опасный маневр.
– Риск наше дело, – сказал ему Гэри. Он снова повернулся к Кирку. – Сэр, это моя рекомендация.
Капитан обдумал эти два варианта. Ему не понадобилось много времени, чтобы принять решение.
– Чтож, посмотрим, не сможем ли мы найти оптимальную частоту, как предлагает мистер Митчелл. – Он обвел их всех взглядом. – Джентльмены, мне нужно, чтобы вы занялись этим немедленно. Мы окажемся возле внешних границ Мулари раньше, чем узнаем об этом.
Его объявление было встречено хором утвердительных ответов. Казалось всем нетерпелось заняться своими задачами – или скорее всем, кроме первого офицера. Спок казался совсем не увлеченным, а его инопланетные черты лица были совершенно лишены воодушевления.
Хотя с другой стороны он был вулканцем, размышлял Кирк. Его народ умел скрывать свои чувства. Капитан встал.
– Свободны, – сказал он.
Его офицеры тоже встали и просочились прочь из зала совещаний. Спок приблизился к двери последним. Кирк заметил, что вулканец на мгновение заколебался, словно решался сказать что-то еще. Но потом он вышел вслед за остальными.
Глава 6
Через час после окончания встречи в конференц-зале, Спок все еще продолжал прокручивать ее в уме. Он вспомнил, как в юности преодолевая коридор до своей комнаты, он учился избегать эмоций вроде гнева, зависти или негодования. Он стремился походить на Сурака, древнего вулканского философа, который учил, что мудрости можно достичь только занятиями и применением логики.
Однако он думал, что трудно не чувствовать недовольства капитаном, который сделал то, что казалось ему неверным выбором. И еще труднее было от того, что этот выбор казалось базировался на дружбе, а не на холодных фактах.
Нет, сказал себе Спок. Я не позволю своим эмоциям управлять мною. Я приму решение своего командира, как того требует мой долг, в соответствии с клятвами, которые я давал.
К тому же была вероятность, что он был неправ и в стратегии сенсоров и в степени влияния Митчелла на капитана Кирка. Была вероятность, что он слишком близко принимал ситуацию, чтобы быть объективным.
Как учил Сурак, все восприятие по своей природе субъективно – даже у вулканских мастеров колинар. Сурак говорил, что все наблюдения окрашиваются уникальным набором опыта и ожиданий наблюдателя.
Говоря по справедливости, капитан был почти безупречен за время своего короткого пребывания в качестве капитана «Энтерпрайза» – как был безупречен до него капитан Пайк. Учитывая то, что Кирк преодолел все препятствия в галактике, чтобы встать на этот путь, казалось более чем вероятным, что он справится и с препятствиями, которыми их наградит система Мулари.
Я буду бороться со своим негодованием, сказал себе Спок. Я одолею свое недовольство. И сделав это, я продемонстрирую свою преданность принципам…
– Слушай, – произнес голос, идущий откуда-то из-за поворота коридора, – ты меня знаешь. Обычно я против таких дел. Но в то, что я видел в конференц-зале, мне трудно поверить.
– Там было что-то настолько ужасное? – спросил второй голос – слишком высокий, чтобы принадлежать не женщине.
– По крайней мере мне так показалось, – сказал первый голос. – Я имею ввиду предложение Спока прозвучало вполне дельно. Но когда Митчелл предложил альтернативу, капитан поддержал его – точно также, как делает всегда.
– Ну не знаю, – ответил второй голос. – Я не вижу ничего…
Внезапно владельцы голосов миновали поворот коридора и вулканец смог их идентифицировать. Когда же парочка увидела его, они резко остановились, явно смущенные вероятностью того, что Спок мог подслушать их беседу.
– Мистер Олден, – сказал первый офицер. Потом он обратился к спутнице Олдена. – Йомен Смит.
– Мистер Спок, – ответил офицер по коммуникациям. Он улыбнулся. – Я… не слышал вашего приближения.
– Понятно, – сказал вулканец. – Иначе вы бы воздержались от обсуждения событий встречи с капитном Кирком, проведенной ранее.
– Мистер Спок, – начал Олден, – я надеюсь вы не станете говорить капитану, что я не согласен с его решением. Это только…
– Я не буду упоминать об этом, – заверил его первый офицер.
Олден кивнул.
– Спасибо, сэр.
– Нет никакой надобности благодарить меня, – сказал ему Спок. – Я не вижу никакой пользы в том, чтобы цитировать вас.
Люди не знали что и сказать на это. Наконец Олден произнес.
– Хорошо. И все-таки спасибо.
И после этих слов они продолжи свой путь по коридору. Первый офицер проследил, как они уходят, поглощая услышанное. А потом, вместо того чтобы направиться к своей каюте, как он первоначально собирался, он направился к ближайшему турболифту.
Капитан стоял посреди большого белостенного гимнастического зала «Энтерпрайза», и пытался представить как бы подойти к турнику. Все-таки в прошлом в академии он был вполне сведущ в этом гимнастическом снаряде. И хотя прошло немало времени с тех пор, как Кирк пробовал любой из своих старых трюков, он полагал, что все еще может выполнить тройное сальто, если от этого будет зависеть его жизнь.
Когда он усмехнулся от этой мысли, двери гимнастического зала с шипением открылись, и кто-то вошел. Бросив взгляд через плечо, капитан увидел, что это был вулканец, его первый офицер.
– Мистер Спок, – несколько удивленно сказал он. – Не знал что вы имеете привычку пользоваться спортивным залом.
– Я не имею, – кратко ответил вулканец, и его голос эхом отразился от переборок… – Так уж случилось, что я пришел сюда, чтобы переговорить с вами, сэр.
– Со мной? – спросил Кирк. – В таком случае надеюсь у вас не вознникло проблем с тем, чтобы найти меня.
– Это было совсем незатруднительно, – сказал Спок. – Я собирался сделать это и я это сделал.
Капитан вздохнул. Были некоторые вещи, которых вулканец не понимал. Очевидно концепция о проблемах была одной из них. Он махнул рукой.
– Что я могу для вас сделать, мистер Спок?
Первый офицер Кирка не ответил на его вопрос – по крайней мере не сразу. Вместо этого он сказал:
– На совещании, которое вы созвали сегодня, вы проигнорировали мою рекомендацию относительно сенсоров корабля.
Капитан задумался над этим замечанием, и нашел, что не согласен с ним.
– Не думаю, что я проигнорировал его, Спок. Я отверг его потому, что получил другой совет. Так уж случилось, что я решил принять другое решение.
Вулканец совсем немного нахмурился.
– Это ваша стандартная практика… следовать другим решениям, как вы выразились. И как всегда выбор, которому вы следуете, предложен мистером Митчеллом.
Кирк был больше чем озадачен этими словами.
– Я не знал об этом, – честно сказал он.
– Звучит скептически, – заметил Спок.
Капитан пожал плечами.
– Наверное да.
– Тогда советую вам проверить записи, – сказал вулканец. – Вы найдете подтверждение моим словам.
Кирк улыбнулся, чтобы показать свои лучшие намерения.
– Даже если бы это было и так, мистер Спок, в моих решениях нет ничего личного… ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться.
– Я думаю иначе, – ответил первый офицер. – Когда я согласился остаться на «Энтерпрайзе» в качестве первого офицера, я полагал, что ко мне будут относиться с надлежащим уважением, как к первому офицеру. В настоящее время, кажется это не имеет места.
Капитан почувствовал в замечании Спока укол. Без сомнения этого вулканец и добивался.
– Я сожалею, что вы так чувствуете, – ответил он.
Но Спока это кажется не удовлетворило. Нисколько.
– Я могу предположить, – сказал он, – что от моих услуг больше выиграет другое судно.
Кирк проглотил замечание.
– Вы просите о переводе?
– Да, – бесстрастно подтвердил вулканец, и его черты лица были лишены гнева или каких-либо других эмоций.
Капитан нахмурился, понимая как мало он может сказать в ответ на это.
– Я приму это к рассмотрению.
– Спасибо, сэр, – ответил Спок.
Произнеся эти слова, вулканец не стал задерживаться. Он покинул помещение тем же путем каким и пришел. Кирк посмотрел, как с шипением за первым офицером закрылись двери гимнастического зала, а затем задумался над его словами.
Это была правда, что капитан испытывал большее доверие к Гэри. Но на это у него были серьезные причины. С одной стороны, он знал Гэри довольно давно, фактически всю свою взрослую жизнь. Большую часть из этого времнени они вдвоем работали то на одном корабле, то на другом. Они научились доверять друг другу, ценить советы друг друга – даже если отказывались им следовать.
С другой стороны, первый офицер был вулканцем – представителем замкнутой и неэмоциональной расы. Кирку было трудно испытывать доверие к тому, кто всегда мыслил только головой и никогда сердцем.
Фактически, когда он принял «Энтерпрайз» у Кристофера Пайка, капитан даже не задумывался над тем, чтобы сделать Спока своим первым офицером. А потом Пайк сделал личный запрос. Он попросил капитана повысить Спока, который к тому времени был просто офицером по науке, до положения старшего офицера.
Кирк конечно мог делать так, как ему нравилось. Однако он не хотел игнорировать рекомендацию кого-то вроде Пайка, который заработал больше почестей, чем любой капитан до него.
Поэтому он сделал вулканца своим первым офицером, также как и перевел Гэри на борт в качестве навигатора, Пайпера как главу медицинской службы, а Келсо в качестве рулевого. И при этом ниодин из них не был недоволен выбором кандидата вроде Спока.
А Гэри это задело меньше всего. В конце концов он никогда не вставал на дыбы из-за этого повышения. Единственной его амбицией, в которой он когда-либо признавался, было желание увидеть звезды, а это он мог делать и из-за навигационного пульта «Энтерпрайза».
Единственные чувства, которые не принял во внимание капитан, были чувства самого вулканца. Он был настолько холоден и отстранен, что Кирк не представлял, что он вообще может иметь какие-либо чувства, и уж тем более что он будет выражать неодобрение ситуацией, независимо от того, как бы она ни обернулась.
Он не думал так вплоть до последнего момента. Капитан снова посмотрел на двери и вздохнул. Возможно слова Спока имели смысл. Возможно он слишком полагался на советы своего друга Гэри… за счет вулканца и может быть других своих старших офицеров.
Я должен поразмыслить над этим, решил он. И это не единственный вопрос, который он должен обдумать. В конце концов Спок задал ему вопрос, и он будет ждать ответа.
Соглашусь ли я с его просьбой и позволю ли ему уйти?спросил себя Кирк. Даже если это будет означать разочарование Криса Пайка? Или же я попытаюсь удержать Спока в надежде, что смогу с этим справиться?
К сожалению ему пришлось отложить эту проблему туда же, где в ожидании уже томился турник. Внезапно у него возникло гораздо больше досадных проблем, о которых нужно было побеспокоиться.
Каждый четверг по утрам, с тех пор как они покинули Землю, Гэри Митчелл завтракал со своим другом Джимом в каюте своего капитана. Это был тот случай, которого с нетерпением ожидал навигатор.
И не потому, что каюта Кирка была больше или содержалась в большем порядке нежели у Митчелла, или потому что там была лучше еда. Ни по одной из этих причин. Просто эти случаи были менее формальными.
Все- таки капитан и его навигатор были ограничены в том, что они могли сказать друг другу на публике –и Кирк был ограничен больше Митчелла. Но там, в уединении капитанской каюты, они могли говорить или делать то, что им нравилось и при этом быть увереными, что никто их за это не осудит. Они могли обнажать свои души или действовать как легкомысленные дети, и знать, что это никогда не выйдет дальше дверей каюты Кирка.
По четвергам утром, думал Митчелл, Джим Кирк мог быть обычным человеком, подверженым ошибкам как и все. Он мог на мгновение забыть о том, что он капитан звездолета, и быть только самим собой.
– Ну и как ты себя чувствуешь? – спросил его Кирк с другого конца обеденного стола.
Ожидая ответа, капитан опустил ложку в тарелку с овсянкой и молоком – то что навигатор любил называть ?завтраком сельского паренька?.
– Какие-нибудь жалобы? – подтолкнул его капитан.
Митчелл пожал плечами.
– Множество. Но ниодна из них не имеет отношения к тому дротику, который я принял за тебя.
– Просто проверка, – сказал Кирк.
– Ты не думай, что я не благодарен, – ответил ему друг. Он полил клиновым сиропом испускающую горячий пар стопку золотисто-коричневых блинчиков, с которых уже струился ручеек топленого масла. – Просто то как медсестра Хинч смотрела на меня… думаю у нее созрела порция ее собственного яда на тот случай, если та диморанская дрянь не добьется своей цели.
Кирк наградил его смешком.