Страница:
– Входя в ваше положение, а также не желая, чтобы акции фамильного предприятия Ромеро были проданы в третьи руки, они готовы предложить вам по два фунта за каждую. – Глядя на нее чистыми, честными глазами, Винсенте откинулся на спинку кресла. – Поверьте, это великолепное предложение, да вы и сами можете удостовериться, что никто не собирается вас обманывать. – Рука его скользнула в карман пиджака и извлекла оттуда визитную карточку. – Это одна из ведущих брокерских фирм Сити. Позвоните им завтра и проверьте все сами. Уверяю вас, они подтвердят нынешнюю стоимость акций, и вы убедитесь, что предложение сеньоры Ромеро действительно великодушно. – И он назвал общую сумму в фунтах стерлингов.
– Так много! – с наигранным восторгом воскликнула она, беря визитку.
Пальцы их снова на мгновение встретились, и то, что Жермена при этом ощутила, заставило ее отдернуть руку, как от огня, и быстро наклонить голову, чтобы скрыть румянец, мгновенно заливший лицо. Однако, несмотря на смущение, она мгновенно узнала название фирмы.
– Я завтра же позвоню туда, – сказала она, краснея на этот раз от гнева. – Это будет первое, что я сделаю утром.
– Для особой спешки нет никаких причин, – все с тем же самодовольством продолжал Винсенте. – Что, если я позвоню вам так… через недельку? – Он опять взял ее руки в свои, повернул их ладонями вверх и добавил: – А что касается недвижимости в Испании, я уверен: в этом случае вам тоже удастся прийти к какому-нибудь приемлемому соглашению с сеньорой Ромеро. Вам решительно не о чем беспокоиться.
Он медленно прикоснулся губами к каждой ладони. Сладостное ощущение, вызванное этими поцелуями, пронзило все тело Жермены. Теперь она не смогла бы высвободить руки, даже если бы захотела. Глядя на низко склоненную голову Винсенте, она из последних сил боролась с почти непреодолимым желанием запустить пальцы в его густые черные волосы. По всей видимости, он понял ее состояние.
– Дон Мануэль был очень счастливым мужчиной. Но теперь его нет. Сейчас самое время оборвать все нити, которые связывают вас с прошлым, и начать новую жизнь. Я хочу вас…
У Жермены перехватило дыхание. Она чувствовала, что хочет его так, как никогда еще не хотела никакого другого мужчину. Но тут Винсенте заговорил опять.
– Хочу вас попросить, чтобы вы оказали мне доверие. Позвольте мне представлять и ваши интересы тоже. – Он выпрямился и отпустил ее руки. – Вам и вашему мальчику нет необходимости самим ехать в Испанию. Я все устрою.
Жермену не так-то легко было вогнать в краску, но в присутствии этого человека лицо ее пылало почти беспрерывно. И сейчас она была просто в ярости. Он сознательно использует свое обаяние и оборвал фразу на словах «я вас хочу…» с одной-единственной целью…
Она заглянула ему в глаза и нахмурилась.
Судя по всему, сеньор Перейра рассчитывал, что, если она останется в Париже, ему будет гораздо проще уладить вопрос с завещанием в пользу испанских наследников. Что ж, надо продолжать игру. И Жермена, закусив губу, c «обожанием» уставилась на своего «коварного обольстителя» широко раскрытыми, доверчивыми глазами.
– Это так мило с вашей стороны. Но ведь мы почти незнакомы. Мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот. Как вы и советуете, я завтра же позвоню в эту фирму, – она с подчеркнутой тщательностью спрятала карточку в сумочку, – и постараюсь не совершать никаких опрометчивых поступков. – Ни в сексе, ни в бизнесе, добавила она про себя.
Закинув ногу на ногу так, что из-под короткого платьица выглянула на свет круглая розовая коленка, Жермена с удовлетворением отметила, как напряглось тело Винсенте, а в глубине глаз загорелось откровенное вожделение. И, подавив улыбку, продолжила:
– Видите ли, сеньор Перейра, насколько мне известно, дон Мануэль неоднократно выражал желание, чтобы его сын побывал на земле своих предков. Посудите сами, могу ли я ослушаться последней воли дорогого мне человека? А поскольку я все равно буду в Испании, то почему бы не принять участие в очередном собрании акционеров? А потом я решу, что делать с акциями. Но не раньше. И не отговаривайте меня. Билеты уже заказаны, и на следующей неделе мы с Франсуа отправляемся на вашу родину.
Эффект от этих слов превзошел все ожидания. Винсенте решительно не знал, куда смотреть: то ли на соблазнительные коленки этой маленькой чертовки, то ли на ее лукаво улыбающиеся пухлые губки… Он с трудом овладел собой и бросил оценивающий взгляд на лицо Жермены.
– Если я вас правильно понял, вы отправляетесь на остров, чтобы встретиться с вдовой дона Мануэля, а потом намереваетесь участвовать в собрании акционеров?
– Да. – Она откинулась на спинку кресла и, чуть наклонив голову, мечтательно добавила: – Это будет настоящее приключение: отпуск за границей. Малыш так обрадуется!
– Но вы даже не говорите по-испански! – уже не скрывая раздражения бросил Винсенте.
– У меня есть разговорник, – с оптимизмом ответила Жермена. – Как-нибудь справлюсь. В Памплоне, говорят, очень красиво в это время года. К тому же там проходят эти самые… бои быков.
– Вижу, вы не теряли времени зря. – Он явно пытался понять, что скрывается за ее легкомысленной улыбкой. Затем неожиданно отодвинул кресло и встал. – Пожалуй, мне пора. Соледад уже, наверное, заждалась. Конечно, мы только друзья, но… – Теперь взгляд его остановился на груди Жермены. – А вот ваши… достоинства… вполне могут ввести в грех святого.
Сдержав улыбку, девушка тоже поднялась на ноги, одернула платье и ехидно заметила:
– Я думала, вы будете рады, сеньор Винсенте. Кажется, вы были не прочь познакомиться со мной поближе.
– Возможно, я и сам не знал, чего хочу, – мрачно буркнул он и, взяв ее под руку, повел к выходу. – Вы – в Испании… – Он неодобрительно покачал головой, обнял девушку за плечи и заглянул ей в глаза. – Вы действительно уверены, что хотите встретиться с семьей Ромеро? А вы подумали, как они отнесутся к вашему приезду? Конечно, Франсуа законный наследник, но… Проявите все-таки благоразумие, позвольте мне уладить вопрос с виллой и всем прочим!
Жермёна ощутила тепло его рук, и на нее пахнуло легким, волнующим запахом сильного, здорового мужчины. На мгновение почувствовав головокружение, она, кажется, уже готова была согласиться на все… К тому же он говорил так искренне, его стремление помочь им с Франсуа казалось таким неподдельным…
Но тут прохладный вечерний ветерок, хлынувший в открытую дверь, вернул ее к действительности.
– Нет, все уже решено, – мягко, но решительно сказала она, высвобождаясь из-под волнующего гнета его руки. – Мы едем.
– Очень смело и очень глупо. – В глазах Винсенте вновь появился стальной блеск. – Неужели вы не понимаете, что семья Ромеро может оспорить завещание в судебном порядке? Во всяком случае, в той его части, которая касается родового замка. Процесс может длиться годами, и судебные издержки обойдутся вам в целое состояние. Дорогая, вы просто разоритесь! Потеряете даже этот… павильончик.
– И вы, конечно же, посоветуете сеньоре Ромеро действовать именно таким образом, не так ли?
Теперь они стояли в проеме открытой двери, на пороге, разделявшем их наподобие государственной границы.
– Что вы за мать? – Винсенте укоризненно покачал головой. – Хотите забросить птенца чайки в орлиное гнездо? Будьте уверены: все узнают, что он бастард, а отношение к таким детям в Испании несколько иное, чем в вашей стране. Подумайте о том, что ему придется пережить! Семья Ромеро не примет незаконнорожденного сына дона Мануэля. Пусть ваши действия продиктованы исключительно желанием следовать воле покойного, но вы совершаете ужасную ошибку!
– Она действительно это сделает? – с отвращением спросила Жермёна.
– Хуже того, – просто ответил Перейра. – Испания, повторяю, это вам не Франция. Там до сих пор презирают незамужних женщин с детьми. Сеньора Ромеро может весьма усложнить жизнь вам и ребенку, даже сделать ее невыносимой. Вы, похоже, очень любите мальчика. Зачем же везти его в стан заклятых врагов? Нет, вы даже не представляете себе, на что обрекаете сына. Гораздо разумнее было бы принять предложение вдовы относительно акций. В вопросе с виллой, уверен, мне тоже удастся добиться приемлемого для вас обеих финансового соглашения. Я имею в виду денежную компенсацию. Клянусь, вам совершенно незачем принимать в этом участие. Жермена молчала.
– Итак, ваше последнее слово? – Он был вынужден прервать паузу.
И тогда решительно глядя ему в глаза, она наконец-то сказала то, что думала на самом деле.
– Маленький Франсуа был долгожданным и желанным ребенком в нашей семье. Мануэль его очень любил. Похоже, что вы, сеньор Винсенте, понятия не имеете о том, что означает это слово. Что же касается акций, то они принадлежат мне. Я сама буду решать их судьбу, и в этом вопросе вам придется иметь дело со мной. Только со мной, и ни с кем больше. А теперь извините, мой рабочий день окончен. Я устала и хочу отдохнуть. Если вы, конечно, не возражаете… – И она, полная решимости навсегда избавиться от этого человека, взялась за дверную ручку.
– Но у меня есть возражения. – Сделав шаг вперед, Винсенте обнял ее за талию и притянул к себе. – Я никогда не ухожу от хорошеньких женщин, не поцеловав их на прощание.
И он припал к ее губам в долгом поцелуе, мгновенно лишив Жермену всякой способности соображать и сопротивляться.
Ну вот… опять, была ее последняя связная мысль…
– Так я и думал, – прямо в ухо пророкотал его глубокий голос.
Жермена, очнувшись, подняла на него свои затуманившиеся глаза. Она ощущала дурманящий жар, исходивший от его огромного тела, и оглушительные удары своего собственного сердца.
– Что вы думали? – едва слышно спросила она, почувствовав, что готова раствориться в колдовском сиянии его глаз.
– С каждым поцелуем дела у нас идут все лучше и лучше. – Он прижал ее к себе, заставив застонать от сладостного ожидания. – Мы оба это понимаем, Жермена! К чему отвергать…
– Отвергать что? – уже слабо понимая происходящее, пролепетала она.
– Удовольствие, которое мы можем доставить друг другу. – Винсенте наклонил голову и снова поцеловал ее. – Вы хотите меня, детка, – продолжал он. – Вы изнываете от желания ощутить, как я проникаю в ваше тело, а я только и мечтаю там оказаться.
Где-то в глубине сознания Жермена понимала, что должна немедленно оттолкнуть этого человека, но тело ее теперь жило своей собственной, неподвластной разуму жизнью. Чувствуя, как ладонь его поднимается все выше и выше по бедру, она замерла, не в силах противиться самой себе.
Его рука скользнула у Жермены между ног, она не возражала против этого – до тех пор, пока в неожиданной вспышке гаснущего сознания до нее не донесся звук подъезжающего автомобиля.
Это машина Викторины, – подумала она. – Она привезла Франсуа. Боже мой, что я делаю?
Полгода назад они уговорились по очереди отвозить детей в детский садик. Сегодня «дежурила» Викторина.
– Спасибо, Вик! – крикнула Жермена в полутьму, поднимая в приветствии правую руку (левую все еще сжимал Винсенте). – Увидимся завтра.
Стукнула дверца автомобиля, и женский голос пожелал ей хорошего отдыха и приятных сновидений. Послышался топот быстрых детских ног.
– Жаль, что такое хорошее пожелание не распространяется и на меня, – промурлыкал у самого ее уха мелодичный баритон. – Надеюсь, впрочем, что мы еще встретимся…
– Разве что в суде, – сухо парировала Жермена. – Прошу вас немедленно оставить меня, мсье…
Еще мгновение, и запыхавшийся Франсуа остановился перед смущенно улыбающейся женщиной…
Франсуа снова приник к своему окошечку.
– Сейчас будем заходить на посадку, – сказала Жермена. – Смотри и запоминай. Потом расскажешь друзьям.
Сама она давно уже перестала испытывать хотя бы подобие волнения при взлете и посадке, – слишком много миль пришлось налетать и наездить в последние годы. Неофициальная служба у дона Мануэля оказалась на редкость беспокойной. Зато она привыкла к неудобствам, завтракая холодной курицей на заоблачной высоте или укладываясь спать на прокрустовом ложе сидячего купе. После разговора с обольстительным адвокатом Жермена успела вырваться в Лондон и переговорить со своими друзьями на бирже. Полученная от них информация была поистине бесценной. За ужином в дорогом, элитном пабе она попросила кое кого держать ее в курсе любых изменений котировок акций «Ромеро интернешнл».
Все выглядело вполне цивилизованно… Но между строк читались другие, совсем другие слова.
А что, если упомянутые в письме управляющий и его жена окажутся парочкой психопатов, которых наняли специально для того, чтобы сделать их с Франсуа пребывание на острове настолько невыносимым, что Жермена вынуждена будет продать дом? Или даже просто сбежит оттуда, оставив замок на милость победителей?
О боже! Похоже, у нее начинается паранойя! Девушка глубоко вздохнула и виновато посмотрела на темноволосую головку брата. Встретившись с опытным лондонским маклером, она спросила, стоит ли овчинка выделки, и не лучше ли махнуть на виллу рукой, избавившись, таким образом, от лишней обузы? Ведь Жермена Руо и сама в состоянии вывести своего брата в люди: дать ему хорошее образование и даже снабдить первоначальным капиталом. Но ее собеседник пришел в ужас от этого ужасного французского легкомыслия. Он сказал, что ориентировочная стоимость поместья Ромеро составляет полмиллиона фунтов стерлингов и отказываться от такого наследства может только сумасшедший.
Под потолком салона загорелось сигнальное табло. Улыбнувшись Франсуа, прошла между рядами кресел стюардесса. Жермена проверила, застегнут ли на мальчике пристежной ремень. Самолет, снижаясь, пошел на посадку…
Когда они спускались по ступенькам трапа, на губах девушки играла улыбка, однако золотистые глаза ее были затуманены печалью, а про себя, словно молитву, она шептала: «Итак, Мануэль, я выполнила обещание. Мы с Франсуа прилетели в Испанию. И я сделаю все, чтобы спасти твое дело и доброе имя. Покойся в мире».
Жермена не рассчитывала на то, что, их будет кто-то встречать. Поэтому, услышав знакомый голос, который она теперь уже не спутала бы ни с каким другим на свете, она буквально застыла на месте.
– Бонжур, Жермена!
Перед ней стоял Винсенте Перейра собственной персоной, в элегантных белых брюках и свободной шелковой рубашке с короткими рукавами. Что же заставляло ее так остро реагировать на него?
С трудом оторвав взгляд от импозантной фигура адвоката, Жермена посмотрела на его спутника. Тот был много старше, маленький, смуглый и весь какой-то высохший. Его костюм напоминал шоферскую униформу.
Сильнее сжав руку Франсуа, она инстинктивно сделала шаг назад.
– Благодарю, но встречать нас не было никакой нужды. В присланном вами письме содержатся более чем исчерпывающие инструкции. – Свободной рукой поправив висевшую на плече сумку, она не без иронии добавила: – Даже я смогла в них разобраться. К тому же…
Но тот, не слушая, наклонился и подхватил малыша на руки.
– Добро пожаловать в Испанию, молодой человек. Судя по улыбке на вашем лице, путешествие вам понравилось. Я знаю, что вас зовут Франсуа. А меня зовут Винсенте. Для друзей – просто Вин. Надеюсь, что мы с вами подружимся. А пока… Давайте возьмем сумку вашей мамы и позволим пройти другим пассажирам.
Подбросив Франсуа в воздух, он поставил его чуть поодаль и, выпрямившись, взглянул на Жермену.
– Мамы? Но…
Мальчик удивленно рассматривал нового знакомого. Какой он большой и сильный, этот Вин. И чем-то напоминает папу… Но почему он назвал Жермену мамой?
– Это очень мило с вашей стороны, сеньор Перейра! – торопливо перебила она. – Полная неожиданность! Пожалуйста, представьте меня вашему спутнику. – И, повернувшись к низкорослому мужчине, она ослепительно улыбнулась. – Меня зовут Жермена Руо. А это Франсуа… Он очень любит кататься на автомобиле.
Она болтала какой-то вздор, но в данный момент это не имела значения. Малыш Франсуа едва их не выдал. Хорошо, что Перейра прямо с ходу начал пожирать ее глазами. А иначе… Нет, сейчас этого никак нельзя допустить. Ведь игра началась, участники ее определены, а появление сестры наследника все бы только запутало. Конечно, официально она является опекуном мальчика. Но ведь Соледад ему тоже сестра! Еще неизвестно, что скажут по этому поводу испанские законы. Так что выход у нее один – блефовать до последней минуты.
Маленький человечек быстро заговорил по-испански, и Жермена почувствовала, как краска удовольствия заливает ее щеки. Оказывается, уроки, которые она получила от дона Мануэля, не пропали даром. Она внимательно выслушала все цветистые комплименты по поводу своей красоты и «маленького дона» и, протянув узкую ладонь, крепко пожала коричневые, как скорлупа грецкого ореха, пальцы шофера.
– Это Николас – водитель, садовник и мастер на все руки. Его жена исполняет обязанности экономки. К сожалению, он говорит только по-испански, – вкрадчиво сказал Винсенте. – Но кое-какие французские слова знает. Например, «любовь». – Улыбнувшись, адвокат добавил: – Ваша улыбка, надо думать, покорила его. Умение обольщать стариков у вас в крови, не так ли, Жермена?
Не обращая внимания на двусмысленность этого комплимента, она медленно произнесла по-испански несколько слов благодарности и тут же была вознаграждена белозубой улыбкой Николаса.
– Идемте, – недовольно пробурчал Винсенте. – А то этот старый дурень совсем раскиснет.
Он приказал шоферу получить багаж и ждать их снаружи, взял за руку Франсуа, подхватил Жермену и буквально поволок гостей из здания аэропорта. Прикосновение его длинных пальцев оказало на девушку обычное волнующее действие, и она хотела было высвободиться, но, увидев суматоху снаружи, передумала. Повсюду сновали такси и автобусы, шумела многоголосая толпа туристов.
– Вот так Испания! – воскликнул Франсуа. Он, широко раскрыв глаза, вертел головой, ошеломленный массой звуков и красок.
– Это не Испания, а Америка, – усмехнулся Винсенте. – И Англия. И Германия. И Франция, конечно…
В ту же секунду к ним подкатил длинный белый «мерседес», из окна которого выглядывала знакомая морщинистая физиономия. Каким образом Николасу удалось так быстро получить багаж и найти их в этой сутолоке, было совершенно непонятно! Впрочем, Жермену в настоящий момент занимало совсем другое. С какой стати им, заклятым недругам семейства Ромеро, оказывается столь пышный прием? И нет ли в появлении сеньора Перейры тайного и, чем черт не шутит, зловещего умысла? А что, если он на самом деле никакой не адвокат? И этот милый старый Николас вовсе не шофер…
Она подозрительно уставилась в свернутую набок переносицу водителя и… не выдержав, заулыбалась, столкнувшись с его светящимся искренним обожанием взглядом.
Первые же сто метров по улицам города снова лишили ее покоя, – но уже совсем по другой причине. Желая, видимо, сразить гостью своим водительским искусством, шофер взял такой резкий старт и развил такую бешеную скорость, что сидящая на заднем сиденье Жермена сначала упала на Франсуа, а затем была вынуждена зажать уши из-за скрежета тормозов и визга трущейся об асфальт резины. Мальчик, впрочем, был в полном восторге.
Удовольствие брата, а также то обстоятельство, что их провожатый не уселся с ней рядом, постепенно успокоили Жермену, на время изгнав из ее сознания всяческие опасения и подозрения…
Они выехали за город. Утро отгорело, обещая прекрасный летний день. В открытое окно машины веяло свежестью и прохладой.
– А ведь вчера здесь камни раскалывались от зноя. – Винсенте повернул голову, продемонстрировав свой чеканный профиль. – Везучая вы, Жермена…
Та, не отвечая, кивнула головой, с любопытством разглядывая проносящийся за окнами пейзаж. Дорога спускалась под гору, и автомобиль прибавил ходу. Вдали еще виднелась окраина города – белоснежные стены домов под красными черепичными крышами.
– Смотрите!
Франсуа так вытянул вперед шею, что даже приподнялся над сиденьем.
– Кто это, мсье Вин?..
По дороге, прямо навстречу автомобилю, быстро шел высокий темноволосый человек, одетый более чем странно! Красная куртка, наброшенная на плечи, панталоны до колен, обмотанные чем-то белым икры ног…
– Танцор-любитель, – усмехнулся Винсенте, – идет в соседний поселок, на свадьбу или юбилеи. Ну, вот вам и Испания…
В этот момент перед ними раскинулась широкая каменистая равнина, которую пересекала белая нить дороги. Она устремлялась туда, где на горизонте тянулась цепь высоких гор, поросших зеленой щетиной деревьев.
Николас вдруг дал гудок, затормозил и свернул в сторону, чтобы не наехать на ослика, медленно трусившего по дороге.
– Когда-то давным-давно, – негромко, не оборачиваясь, сказал Винсенте, – по этой равнине брели два человека: высокий, широкоплечий рыцарь в доспехах, другой – толстенький, коротенький, вооруженный только маленьким кинжалом. Рыцарь вел в поводу коня, за оруженосцем трусил его ослик. Впереди их ждали необыкновенные, захватывающие приключения…
Жермена удивленно подалась вперед, но Перейра внезапно, точно устыдившись собственных слов, умолк. Девушка отметила, что особенно проникновенно прозвучала в его устах последняя фраза… Это просто непостижимо! Прожженный делец, самоуверенный соблазнитель женщин и вдруг… вспомнил о Рыцаре Печального Образа и его верном Санчо! Трудно было представить, что этот человек хотя бы однажды, просто из любопытства, заглядывал в Сервантеса. Впрочем, она слышала, что здесь, в Испании, Дон Кихота чтут как национального героя… И все же…
– А я знаю, кто такие рыцари. – Она почувствовала легкий и мягкий толчок в предплечье, – это Франсуа, прижавшись к ней щекой, напомнил о своем присутствии. – Это такие… вроде роботов… Они одеваются во все металлическое, перелетают из одного места в другое, сражаются со всеми и всех побеждают. Они могут даже завоевать другую планету. А эти двое… Что они совершили?
– О, Дон Кихот и его оруженосец совершили массу самых разных удивительных подвигов. – Винсенте говорил, не оборачиваясь, поэтому невозможно было определить, улыбается он или вполне серьезен. – Но они завоевали не планету, населенную безобразными чудовищами, а прекрасный остров – зеленый и благоуханный. И благодарные жители назвали его в честь своего господина – Кихана. Это фамилия дворянского рода, к которому принадлежал герой Сервантеса. Между прочим, малыш, сейчас мы направляемся к этому острову. И даже поживем там некоторое время.
– Вот здорово!
Франсуа запрыгал на заднем сиденье, как маленькая обезьянка, а Жермена не без ехидцы спросила:
– И откуда же сеньор Перейра почерпнул столь ценные исторические факты?
– Из туристических справочников, – все также не оборачиваясь, отпарировал Винсенте. – Так что можете не сомневаться в их подлинности. В испанских турфирмах, дорогая Жермена, работают лучшие в мире специалисты.
– Так много! – с наигранным восторгом воскликнула она, беря визитку.
Пальцы их снова на мгновение встретились, и то, что Жермена при этом ощутила, заставило ее отдернуть руку, как от огня, и быстро наклонить голову, чтобы скрыть румянец, мгновенно заливший лицо. Однако, несмотря на смущение, она мгновенно узнала название фирмы.
– Я завтра же позвоню туда, – сказала она, краснея на этот раз от гнева. – Это будет первое, что я сделаю утром.
– Для особой спешки нет никаких причин, – все с тем же самодовольством продолжал Винсенте. – Что, если я позвоню вам так… через недельку? – Он опять взял ее руки в свои, повернул их ладонями вверх и добавил: – А что касается недвижимости в Испании, я уверен: в этом случае вам тоже удастся прийти к какому-нибудь приемлемому соглашению с сеньорой Ромеро. Вам решительно не о чем беспокоиться.
Он медленно прикоснулся губами к каждой ладони. Сладостное ощущение, вызванное этими поцелуями, пронзило все тело Жермены. Теперь она не смогла бы высвободить руки, даже если бы захотела. Глядя на низко склоненную голову Винсенте, она из последних сил боролась с почти непреодолимым желанием запустить пальцы в его густые черные волосы. По всей видимости, он понял ее состояние.
– Дон Мануэль был очень счастливым мужчиной. Но теперь его нет. Сейчас самое время оборвать все нити, которые связывают вас с прошлым, и начать новую жизнь. Я хочу вас…
У Жермены перехватило дыхание. Она чувствовала, что хочет его так, как никогда еще не хотела никакого другого мужчину. Но тут Винсенте заговорил опять.
– Хочу вас попросить, чтобы вы оказали мне доверие. Позвольте мне представлять и ваши интересы тоже. – Он выпрямился и отпустил ее руки. – Вам и вашему мальчику нет необходимости самим ехать в Испанию. Я все устрою.
Жермену не так-то легко было вогнать в краску, но в присутствии этого человека лицо ее пылало почти беспрерывно. И сейчас она была просто в ярости. Он сознательно использует свое обаяние и оборвал фразу на словах «я вас хочу…» с одной-единственной целью…
Она заглянула ему в глаза и нахмурилась.
***
Винсенте напоминал сейчас кота, который только что слопал канарейку. Казалось, он вот-вот облизнется от удовольствия: лицо его так и светилось уверенностью, что теперь он может делать с ней все, что пожелает. В любом другом случае это даже позабавило бы Жермену, но она не могла избавиться от мысли о том, что единственный мужчина, который впервые за последнее время пробудил в ней желание, откровенно пытается ее надуть.Судя по всему, сеньор Перейра рассчитывал, что, если она останется в Париже, ему будет гораздо проще уладить вопрос с завещанием в пользу испанских наследников. Что ж, надо продолжать игру. И Жермена, закусив губу, c «обожанием» уставилась на своего «коварного обольстителя» широко раскрытыми, доверчивыми глазами.
– Это так мило с вашей стороны. Но ведь мы почти незнакомы. Мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот. Как вы и советуете, я завтра же позвоню в эту фирму, – она с подчеркнутой тщательностью спрятала карточку в сумочку, – и постараюсь не совершать никаких опрометчивых поступков. – Ни в сексе, ни в бизнесе, добавила она про себя.
Закинув ногу на ногу так, что из-под короткого платьица выглянула на свет круглая розовая коленка, Жермена с удовлетворением отметила, как напряглось тело Винсенте, а в глубине глаз загорелось откровенное вожделение. И, подавив улыбку, продолжила:
– Видите ли, сеньор Перейра, насколько мне известно, дон Мануэль неоднократно выражал желание, чтобы его сын побывал на земле своих предков. Посудите сами, могу ли я ослушаться последней воли дорогого мне человека? А поскольку я все равно буду в Испании, то почему бы не принять участие в очередном собрании акционеров? А потом я решу, что делать с акциями. Но не раньше. И не отговаривайте меня. Билеты уже заказаны, и на следующей неделе мы с Франсуа отправляемся на вашу родину.
Эффект от этих слов превзошел все ожидания. Винсенте решительно не знал, куда смотреть: то ли на соблазнительные коленки этой маленькой чертовки, то ли на ее лукаво улыбающиеся пухлые губки… Он с трудом овладел собой и бросил оценивающий взгляд на лицо Жермены.
– Если я вас правильно понял, вы отправляетесь на остров, чтобы встретиться с вдовой дона Мануэля, а потом намереваетесь участвовать в собрании акционеров?
– Да. – Она откинулась на спинку кресла и, чуть наклонив голову, мечтательно добавила: – Это будет настоящее приключение: отпуск за границей. Малыш так обрадуется!
– Но вы даже не говорите по-испански! – уже не скрывая раздражения бросил Винсенте.
– У меня есть разговорник, – с оптимизмом ответила Жермена. – Как-нибудь справлюсь. В Памплоне, говорят, очень красиво в это время года. К тому же там проходят эти самые… бои быков.
– Вижу, вы не теряли времени зря. – Он явно пытался понять, что скрывается за ее легкомысленной улыбкой. Затем неожиданно отодвинул кресло и встал. – Пожалуй, мне пора. Соледад уже, наверное, заждалась. Конечно, мы только друзья, но… – Теперь взгляд его остановился на груди Жермены. – А вот ваши… достоинства… вполне могут ввести в грех святого.
Сдержав улыбку, девушка тоже поднялась на ноги, одернула платье и ехидно заметила:
– Я думала, вы будете рады, сеньор Винсенте. Кажется, вы были не прочь познакомиться со мной поближе.
– Возможно, я и сам не знал, чего хочу, – мрачно буркнул он и, взяв ее под руку, повел к выходу. – Вы – в Испании… – Он неодобрительно покачал головой, обнял девушку за плечи и заглянул ей в глаза. – Вы действительно уверены, что хотите встретиться с семьей Ромеро? А вы подумали, как они отнесутся к вашему приезду? Конечно, Франсуа законный наследник, но… Проявите все-таки благоразумие, позвольте мне уладить вопрос с виллой и всем прочим!
Жермёна ощутила тепло его рук, и на нее пахнуло легким, волнующим запахом сильного, здорового мужчины. На мгновение почувствовав головокружение, она, кажется, уже готова была согласиться на все… К тому же он говорил так искренне, его стремление помочь им с Франсуа казалось таким неподдельным…
Но тут прохладный вечерний ветерок, хлынувший в открытую дверь, вернул ее к действительности.
– Нет, все уже решено, – мягко, но решительно сказала она, высвобождаясь из-под волнующего гнета его руки. – Мы едем.
– Очень смело и очень глупо. – В глазах Винсенте вновь появился стальной блеск. – Неужели вы не понимаете, что семья Ромеро может оспорить завещание в судебном порядке? Во всяком случае, в той его части, которая касается родового замка. Процесс может длиться годами, и судебные издержки обойдутся вам в целое состояние. Дорогая, вы просто разоритесь! Потеряете даже этот… павильончик.
– И вы, конечно же, посоветуете сеньоре Ромеро действовать именно таким образом, не так ли?
Теперь они стояли в проеме открытой двери, на пороге, разделявшем их наподобие государственной границы.
– Что вы за мать? – Винсенте укоризненно покачал головой. – Хотите забросить птенца чайки в орлиное гнездо? Будьте уверены: все узнают, что он бастард, а отношение к таким детям в Испании несколько иное, чем в вашей стране. Подумайте о том, что ему придется пережить! Семья Ромеро не примет незаконнорожденного сына дона Мануэля. Пусть ваши действия продиктованы исключительно желанием следовать воле покойного, но вы совершаете ужасную ошибку!
– Она действительно это сделает? – с отвращением спросила Жермёна.
– Хуже того, – просто ответил Перейра. – Испания, повторяю, это вам не Франция. Там до сих пор презирают незамужних женщин с детьми. Сеньора Ромеро может весьма усложнить жизнь вам и ребенку, даже сделать ее невыносимой. Вы, похоже, очень любите мальчика. Зачем же везти его в стан заклятых врагов? Нет, вы даже не представляете себе, на что обрекаете сына. Гораздо разумнее было бы принять предложение вдовы относительно акций. В вопросе с виллой, уверен, мне тоже удастся добиться приемлемого для вас обеих финансового соглашения. Я имею в виду денежную компенсацию. Клянусь, вам совершенно незачем принимать в этом участие. Жермена молчала.
– Итак, ваше последнее слово? – Он был вынужден прервать паузу.
И тогда решительно глядя ему в глаза, она наконец-то сказала то, что думала на самом деле.
– Маленький Франсуа был долгожданным и желанным ребенком в нашей семье. Мануэль его очень любил. Похоже, что вы, сеньор Винсенте, понятия не имеете о том, что означает это слово. Что же касается акций, то они принадлежат мне. Я сама буду решать их судьбу, и в этом вопросе вам придется иметь дело со мной. Только со мной, и ни с кем больше. А теперь извините, мой рабочий день окончен. Я устала и хочу отдохнуть. Если вы, конечно, не возражаете… – И она, полная решимости навсегда избавиться от этого человека, взялась за дверную ручку.
– Но у меня есть возражения. – Сделав шаг вперед, Винсенте обнял ее за талию и притянул к себе. – Я никогда не ухожу от хорошеньких женщин, не поцеловав их на прощание.
И он припал к ее губам в долгом поцелуе, мгновенно лишив Жермену всякой способности соображать и сопротивляться.
Ну вот… опять, была ее последняя связная мысль…
– Так я и думал, – прямо в ухо пророкотал его глубокий голос.
Жермена, очнувшись, подняла на него свои затуманившиеся глаза. Она ощущала дурманящий жар, исходивший от его огромного тела, и оглушительные удары своего собственного сердца.
– Что вы думали? – едва слышно спросила она, почувствовав, что готова раствориться в колдовском сиянии его глаз.
– С каждым поцелуем дела у нас идут все лучше и лучше. – Он прижал ее к себе, заставив застонать от сладостного ожидания. – Мы оба это понимаем, Жермена! К чему отвергать…
– Отвергать что? – уже слабо понимая происходящее, пролепетала она.
– Удовольствие, которое мы можем доставить друг другу. – Винсенте наклонил голову и снова поцеловал ее. – Вы хотите меня, детка, – продолжал он. – Вы изнываете от желания ощутить, как я проникаю в ваше тело, а я только и мечтаю там оказаться.
Где-то в глубине сознания Жермена понимала, что должна немедленно оттолкнуть этого человека, но тело ее теперь жило своей собственной, неподвластной разуму жизнью. Чувствуя, как ладонь его поднимается все выше и выше по бедру, она замерла, не в силах противиться самой себе.
Его рука скользнула у Жермены между ног, она не возражала против этого – до тех пор, пока в неожиданной вспышке гаснущего сознания до нее не донесся звук подъезжающего автомобиля.
Это машина Викторины, – подумала она. – Она привезла Франсуа. Боже мой, что я делаю?
***
Холодные как лед щупальца реальности проникли в ее одурманенное сознание, сначала заставив напрячься в крепких объятиях, а затем оттолкнуть прильнувшее к ней тело. Мешавший воспринимать окружающее чувственный туман рассеялся, и Жермена увидела паркующийся возле спортивного автомобиля небольшой «пежо» своей подруги.Полгода назад они уговорились по очереди отвозить детей в детский садик. Сегодня «дежурила» Викторина.
– Спасибо, Вик! – крикнула Жермена в полутьму, поднимая в приветствии правую руку (левую все еще сжимал Винсенте). – Увидимся завтра.
Стукнула дверца автомобиля, и женский голос пожелал ей хорошего отдыха и приятных сновидений. Послышался топот быстрых детских ног.
– Жаль, что такое хорошее пожелание не распространяется и на меня, – промурлыкал у самого ее уха мелодичный баритон. – Надеюсь, впрочем, что мы еще встретимся…
– Разве что в суде, – сухо парировала Жермена. – Прошу вас немедленно оставить меня, мсье…
Еще мгновение, и запыхавшийся Франсуа остановился перед смущенно улыбающейся женщиной…
***
Неподвижный и ровный все это время пол вдруг мягко опустился, будя в ногах и животе ощущение тяжести. Дремлющие пассажиры завозились в своих креслах. Самолет, расталкивая облака, пошел на снижение, и косые солнечные лучи ударили в накренившиеся иллюминаторы.Франсуа снова приник к своему окошечку.
– Сейчас будем заходить на посадку, – сказала Жермена. – Смотри и запоминай. Потом расскажешь друзьям.
Сама она давно уже перестала испытывать хотя бы подобие волнения при взлете и посадке, – слишком много миль пришлось налетать и наездить в последние годы. Неофициальная служба у дона Мануэля оказалась на редкость беспокойной. Зато она привыкла к неудобствам, завтракая холодной курицей на заоблачной высоте или укладываясь спать на прокрустовом ложе сидячего купе. После разговора с обольстительным адвокатом Жермена успела вырваться в Лондон и переговорить со своими друзьями на бирже. Полученная от них информация была поистине бесценной. За ужином в дорогом, элитном пабе она попросила кое кого держать ее в курсе любых изменений котировок акций «Ромеро интернешнл».
***
А на следующий день авиапочта доставила ей фирменный конверт с испанским штампом. Внутри оказалось длинное, витиевато составленное письмо из адвокатской конторы. Его содержание сводилось к тому, что семейство Ромеро не будет оспаривать прав Франсуа на виллу при условии, что в течение ближайших лет он будет проводить там не менее двух месяцев ежегодно. В качестве ответной любезности Жермена, если она вдруг решит избавиться от акций «Ромеро интернешнл», в первую очередь обязуется принимать в расчет испанских родственников. А если, на правах опекуна Франсуа, она соберется продавать виллу, то первым потенциальным покупателем должна стать сеньора Ромеро. К письму прилагалась карта, где указывалось, как проехать к вилле, а в приписке сообщалось, что человек, присматривающий за виллой, и его жена извещены о ее приезде.Все выглядело вполне цивилизованно… Но между строк читались другие, совсем другие слова.
А что, если упомянутые в письме управляющий и его жена окажутся парочкой психопатов, которых наняли специально для того, чтобы сделать их с Франсуа пребывание на острове настолько невыносимым, что Жермена вынуждена будет продать дом? Или даже просто сбежит оттуда, оставив замок на милость победителей?
О боже! Похоже, у нее начинается паранойя! Девушка глубоко вздохнула и виновато посмотрела на темноволосую головку брата. Встретившись с опытным лондонским маклером, она спросила, стоит ли овчинка выделки, и не лучше ли махнуть на виллу рукой, избавившись, таким образом, от лишней обузы? Ведь Жермена Руо и сама в состоянии вывести своего брата в люди: дать ему хорошее образование и даже снабдить первоначальным капиталом. Но ее собеседник пришел в ужас от этого ужасного французского легкомыслия. Он сказал, что ориентировочная стоимость поместья Ромеро составляет полмиллиона фунтов стерлингов и отказываться от такого наследства может только сумасшедший.
Под потолком салона загорелось сигнальное табло. Улыбнувшись Франсуа, прошла между рядами кресел стюардесса. Жермена проверила, застегнут ли на мальчике пристежной ремень. Самолет, снижаясь, пошел на посадку…
Когда они спускались по ступенькам трапа, на губах девушки играла улыбка, однако золотистые глаза ее были затуманены печалью, а про себя, словно молитву, она шептала: «Итак, Мануэль, я выполнила обещание. Мы с Франсуа прилетели в Испанию. И я сделаю все, чтобы спасти твое дело и доброе имя. Покойся в мире».
Жермена не рассчитывала на то, что, их будет кто-то встречать. Поэтому, услышав знакомый голос, который она теперь уже не спутала бы ни с каким другим на свете, она буквально застыла на месте.
– Бонжур, Жермена!
Перед ней стоял Винсенте Перейра собственной персоной, в элегантных белых брюках и свободной шелковой рубашке с короткими рукавами. Что же заставляло ее так остро реагировать на него?
С трудом оторвав взгляд от импозантной фигура адвоката, Жермена посмотрела на его спутника. Тот был много старше, маленький, смуглый и весь какой-то высохший. Его костюм напоминал шоферскую униформу.
Сильнее сжав руку Франсуа, она инстинктивно сделала шаг назад.
– Благодарю, но встречать нас не было никакой нужды. В присланном вами письме содержатся более чем исчерпывающие инструкции. – Свободной рукой поправив висевшую на плече сумку, она не без иронии добавила: – Даже я смогла в них разобраться. К тому же…
Но тот, не слушая, наклонился и подхватил малыша на руки.
– Добро пожаловать в Испанию, молодой человек. Судя по улыбке на вашем лице, путешествие вам понравилось. Я знаю, что вас зовут Франсуа. А меня зовут Винсенте. Для друзей – просто Вин. Надеюсь, что мы с вами подружимся. А пока… Давайте возьмем сумку вашей мамы и позволим пройти другим пассажирам.
Подбросив Франсуа в воздух, он поставил его чуть поодаль и, выпрямившись, взглянул на Жермену.
– Мамы? Но…
Мальчик удивленно рассматривал нового знакомого. Какой он большой и сильный, этот Вин. И чем-то напоминает папу… Но почему он назвал Жермену мамой?
– Это очень мило с вашей стороны, сеньор Перейра! – торопливо перебила она. – Полная неожиданность! Пожалуйста, представьте меня вашему спутнику. – И, повернувшись к низкорослому мужчине, она ослепительно улыбнулась. – Меня зовут Жермена Руо. А это Франсуа… Он очень любит кататься на автомобиле.
Она болтала какой-то вздор, но в данный момент это не имела значения. Малыш Франсуа едва их не выдал. Хорошо, что Перейра прямо с ходу начал пожирать ее глазами. А иначе… Нет, сейчас этого никак нельзя допустить. Ведь игра началась, участники ее определены, а появление сестры наследника все бы только запутало. Конечно, официально она является опекуном мальчика. Но ведь Соледад ему тоже сестра! Еще неизвестно, что скажут по этому поводу испанские законы. Так что выход у нее один – блефовать до последней минуты.
Маленький человечек быстро заговорил по-испански, и Жермена почувствовала, как краска удовольствия заливает ее щеки. Оказывается, уроки, которые она получила от дона Мануэля, не пропали даром. Она внимательно выслушала все цветистые комплименты по поводу своей красоты и «маленького дона» и, протянув узкую ладонь, крепко пожала коричневые, как скорлупа грецкого ореха, пальцы шофера.
– Это Николас – водитель, садовник и мастер на все руки. Его жена исполняет обязанности экономки. К сожалению, он говорит только по-испански, – вкрадчиво сказал Винсенте. – Но кое-какие французские слова знает. Например, «любовь». – Улыбнувшись, адвокат добавил: – Ваша улыбка, надо думать, покорила его. Умение обольщать стариков у вас в крови, не так ли, Жермена?
Не обращая внимания на двусмысленность этого комплимента, она медленно произнесла по-испански несколько слов благодарности и тут же была вознаграждена белозубой улыбкой Николаса.
– Идемте, – недовольно пробурчал Винсенте. – А то этот старый дурень совсем раскиснет.
Он приказал шоферу получить багаж и ждать их снаружи, взял за руку Франсуа, подхватил Жермену и буквально поволок гостей из здания аэропорта. Прикосновение его длинных пальцев оказало на девушку обычное волнующее действие, и она хотела было высвободиться, но, увидев суматоху снаружи, передумала. Повсюду сновали такси и автобусы, шумела многоголосая толпа туристов.
– Вот так Испания! – воскликнул Франсуа. Он, широко раскрыв глаза, вертел головой, ошеломленный массой звуков и красок.
– Это не Испания, а Америка, – усмехнулся Винсенте. – И Англия. И Германия. И Франция, конечно…
В ту же секунду к ним подкатил длинный белый «мерседес», из окна которого выглядывала знакомая морщинистая физиономия. Каким образом Николасу удалось так быстро получить багаж и найти их в этой сутолоке, было совершенно непонятно! Впрочем, Жермену в настоящий момент занимало совсем другое. С какой стати им, заклятым недругам семейства Ромеро, оказывается столь пышный прием? И нет ли в появлении сеньора Перейры тайного и, чем черт не шутит, зловещего умысла? А что, если он на самом деле никакой не адвокат? И этот милый старый Николас вовсе не шофер…
Она подозрительно уставилась в свернутую набок переносицу водителя и… не выдержав, заулыбалась, столкнувшись с его светящимся искренним обожанием взглядом.
Первые же сто метров по улицам города снова лишили ее покоя, – но уже совсем по другой причине. Желая, видимо, сразить гостью своим водительским искусством, шофер взял такой резкий старт и развил такую бешеную скорость, что сидящая на заднем сиденье Жермена сначала упала на Франсуа, а затем была вынуждена зажать уши из-за скрежета тормозов и визга трущейся об асфальт резины. Мальчик, впрочем, был в полном восторге.
Удовольствие брата, а также то обстоятельство, что их провожатый не уселся с ней рядом, постепенно успокоили Жермену, на время изгнав из ее сознания всяческие опасения и подозрения…
Они выехали за город. Утро отгорело, обещая прекрасный летний день. В открытое окно машины веяло свежестью и прохладой.
– А ведь вчера здесь камни раскалывались от зноя. – Винсенте повернул голову, продемонстрировав свой чеканный профиль. – Везучая вы, Жермена…
Та, не отвечая, кивнула головой, с любопытством разглядывая проносящийся за окнами пейзаж. Дорога спускалась под гору, и автомобиль прибавил ходу. Вдали еще виднелась окраина города – белоснежные стены домов под красными черепичными крышами.
– Смотрите!
Франсуа так вытянул вперед шею, что даже приподнялся над сиденьем.
– Кто это, мсье Вин?..
По дороге, прямо навстречу автомобилю, быстро шел высокий темноволосый человек, одетый более чем странно! Красная куртка, наброшенная на плечи, панталоны до колен, обмотанные чем-то белым икры ног…
– Танцор-любитель, – усмехнулся Винсенте, – идет в соседний поселок, на свадьбу или юбилеи. Ну, вот вам и Испания…
В этот момент перед ними раскинулась широкая каменистая равнина, которую пересекала белая нить дороги. Она устремлялась туда, где на горизонте тянулась цепь высоких гор, поросших зеленой щетиной деревьев.
Николас вдруг дал гудок, затормозил и свернул в сторону, чтобы не наехать на ослика, медленно трусившего по дороге.
– Когда-то давным-давно, – негромко, не оборачиваясь, сказал Винсенте, – по этой равнине брели два человека: высокий, широкоплечий рыцарь в доспехах, другой – толстенький, коротенький, вооруженный только маленьким кинжалом. Рыцарь вел в поводу коня, за оруженосцем трусил его ослик. Впереди их ждали необыкновенные, захватывающие приключения…
Жермена удивленно подалась вперед, но Перейра внезапно, точно устыдившись собственных слов, умолк. Девушка отметила, что особенно проникновенно прозвучала в его устах последняя фраза… Это просто непостижимо! Прожженный делец, самоуверенный соблазнитель женщин и вдруг… вспомнил о Рыцаре Печального Образа и его верном Санчо! Трудно было представить, что этот человек хотя бы однажды, просто из любопытства, заглядывал в Сервантеса. Впрочем, она слышала, что здесь, в Испании, Дон Кихота чтут как национального героя… И все же…
– А я знаю, кто такие рыцари. – Она почувствовала легкий и мягкий толчок в предплечье, – это Франсуа, прижавшись к ней щекой, напомнил о своем присутствии. – Это такие… вроде роботов… Они одеваются во все металлическое, перелетают из одного места в другое, сражаются со всеми и всех побеждают. Они могут даже завоевать другую планету. А эти двое… Что они совершили?
– О, Дон Кихот и его оруженосец совершили массу самых разных удивительных подвигов. – Винсенте говорил, не оборачиваясь, поэтому невозможно было определить, улыбается он или вполне серьезен. – Но они завоевали не планету, населенную безобразными чудовищами, а прекрасный остров – зеленый и благоуханный. И благодарные жители назвали его в честь своего господина – Кихана. Это фамилия дворянского рода, к которому принадлежал герой Сервантеса. Между прочим, малыш, сейчас мы направляемся к этому острову. И даже поживем там некоторое время.
– Вот здорово!
Франсуа запрыгал на заднем сиденье, как маленькая обезьянка, а Жермена не без ехидцы спросила:
– И откуда же сеньор Перейра почерпнул столь ценные исторические факты?
– Из туристических справочников, – все также не оборачиваясь, отпарировал Винсенте. – Так что можете не сомневаться в их подлинности. В испанских турфирмах, дорогая Жермена, работают лучшие в мире специалисты.