Страница:
– Хорошо, да не очень: конец любви в полуденные часы. И вот еще что…
Сердце Жермены радостно затрепетало: сейчас, сейчас он скажет, что родственники Ромеро их ограбили, и докажет таким образом свою порядочность и, возможно, любовь. Однако следующие слова Винсенте тут же убили вспыхнувшую в груди надежду.
– Мне необходимо на денек отлучиться в Афины, – сказал он. – Дела требуют. Речь идет о покупке нового нефтеналивного судна… Раньше послезавтрашнего утра вернуться не удастся, так что у вас с господином Диего Перейрой будет достаточно времени, чтобы закончить все дела.
– Он также намерен обсудить вопрос о принадлежащих мне акциях… – растерянно добавила Жермена.
Новость о том, что Винсенте должен отлучиться на два дня, застала ее врасплох. Вполне возможно, что они больше не увидятся. И сейчас она молила бога, чтобы он хоть как-то показал заинтересованность в ее делах. Ведь если она хоть что-то значит для него как личность, а не только как «объект наслаждения», у Винсенте должно возникнуть желание защитить ее. Но он, видимо, уже всеми помыслами был там, в Афинах.
– Жермена, ты же умная женщина. Сама не чужда коммерции, имеешь небольшое дело. Продай им свои акции или, если это для тебя так важно, сделай это после собрания акционеров. Какое бы решение ты ни приняла, я не сомневаюсь: оно будет правильным.
– Ты так думаешь? – задумчиво спросила она. Значит, этот мужчина ценит в ней не одно только тело.
– Разумеется. – Каким-то странным, непонятным образом он все время угадывал ход ее мыслей, только в главном почему-то все время ошибался. – Постарайся, однако, уладить все до пятницы. Не хочу, чтобы незаконченные дела омрачали нашу встречу. Вечером, как только я приеду, устроим настоящий праздник. – Глаза его многозначительно скользнули за глубокий вырез ее фривольного мини-платья, затем вновь обратились к лицу возлюбленной.
– Оставляю тебе ключи от нашего рая. А сейчас попрошу Николаса отвезти вас ко мне. Сунув руку в карман, он извлек ключ и положил на стол перед Жерменой. – Поскучаете с Франсуа, пока я к вам не присоединюсь.
Белозубая улыбка, которой сопровождалось это предложение, свидетельствовала о том, что ее обладатель даже не помышлял о возможности отказа…
Что и говорить, он прекрасно все спланировал. И ключи уже приготовил. Остается только договориться с Николасом, и дело в шляпе. И плевать ему на то, что они с Франсуа потеряют целое состояние! Лишь бы его любовница оказалась в нужное время на месте и по первому же зову прыгнула к нему в постель.
Животное. Похотливый бык, – свирепея, бранилась про себя Жермена. Если бы она могла дотянуться через стол, то непременно дала бы ему пощечину. А может, выплеснуть ему в лицо недопитый кофе?
Не сделав, однако, ни того, ни другого, Жермена просто сказала себе, что вопрос, мучивший ее все эти дни, наконец-то получил вполне определенный ответ. Никаких серьезных чувств по отношению к ней Винсенте не испытывал. Этот человек был просто здоровым, полным сил самцом, которому для нормального самочувствия на несколько часов в день требовалось ее тело. Он мог сокрушаться по поводу того, что его отношения с отцом оставляют желать лучшего, что друзья ведут себя не слишком этично, но по-настоящему его занимали только собственные, шкурные интересы, к которым они с Франсуа не имели никакого отношения. И этот себялюбец еще имеет наглость сетовать на то, что любви в послеобеденные часы больше не предвидится, и в качестве замены великодушно предлагать ей провести свою последнюю ночь в Испании в его постели?!
– А в субботу утром, я так понимаю, ты любезно подбросишь меня с братом в аэропорт? – не скрывая сарказма, предположила Жермена. Ей страшно хотелось выразиться покрепче, но рядом стоял Франсуа.
– Поживем – увидим! – осклабился Винсенте.
Все ясно: он будет совершенно счастлив, увидев ее на борту парома, отплывающего к противоположному берегу.
Жермена уже открыла рот, чтобы высказать все, что накопилось у нее в душе за эти «счастливые» дни, но в дверь постучали, и в комнату, как всегда приветливо улыбаясь, вплыла дородная Китерия. Убрав со стола и выслушав распоряжение молодого Перейры отвезти гостей на его виллу, она радостно закивала головой и поспешила на кухню, к Николасу.
– Ну вот – все улажено!
– Не помню, чтобы я дала свое согласие, – процедила сквозь зубы Жермена.
– Но ведь ты же как раз собиралась это сделать.
Винсенте подошел к ней сзади и осторожно обнял. Она вздрогнула и повела плечами, как бы стряхивая назойливый груз… Но он уже принялся гладить и мять ее кожу, массируя ноющий от напряжения участок между лопатками.
– Расслабься, милая. Все будет хорошо.
Наклонившись, он губами прикоснулся к ее макушке…
– Ну вот! Опять телячьи нежности. Пожалуй, я лучше пойду спать, – раздался разочарованный голос Франсуа.
Жермена моментально вскочила. Подойдя к стулу брата, она взяла его на руки, повернулась к Винсенте и на мгновение застыла, пораженная выражением его глаз.
– Его надо уложить, – после некоторой паузы сказала она первое, что пришло в голову.
– Я догадался. – Губы Вина тронула добрая улыбка и, к ее великому удивлению, он добавил: – С ребенком на руках ты выглядишь просто потрясающе.
– Спасибо, – промямлила совершенно сбитая с толку Жермена. – Спокойной ночи.
– Что-нибудь не так? – не переставая улыбаться, спросил Винсенте и, подняв руку, ласково прикоснулся к ее щеке. – Ты выглядишь раздраженной.
Господи, неужели же он все-таки понял, что она не просто партнерша, которая, млея от счастья, проводит полуденные часы в его постели, подумала Жермена, неужели это наконец произошло? Она едва не попросила его пойти с ними, даже губами уже шевельнула, но он запечатал ее рот быстрым поцелуем.
– Вы оба устали и должны как следует выспаться. Увидимся послезавтра, – убрав с ее лба несколько прядей, он лукаво подмигнул и добавил: – Не стану вас сопровождать. В одной спальне с тобой я за себя не отвечаю!
И, резко повернувшись, он быстро зашагал по направлению к аллее, где под кронами деревьев белел его длинный, похожий на сигару автомобиль.
He в силах сдвинуться с места и оторвать взгляда от его спины, Жермена застыла у дверей террасы. Внезапно Винсенте остановился и обернулся… Некоторое время он стоял молча, не говоря ни слова, затем встряхнул головой, как бы избавляясь от каких-то сомнений, и сказал:
– В пятницу многое решится, Жермена. Обязательно дождись меня. – Он добавил как бы про себя, но достаточно громко, чтобы быть услышанным: – Я смогу обо всем позаботиться, доверься мне. – И, теперь уже не оборачиваясь, скрылся за углом.
В результате девушка проснулась в отвратительном настроении, которое отнюдь не улучшилось, когда, выглянув в окно, она убедилась, что яркое солнце, до сих пор неизменно сопутствующее ей в Испании, сменили низко нависшие грозовые тучи. Между ними сверкали длинные извилистые молнии; на оконные стекла обрушивались целые потоки дождя.
Не самое удачное предзнаменование для предстоящего дня, криво улыбнувшись, сказала себе Жермена.
Оставив Франсуа под бдительным присмотром Китерии пыхтеть над волшебной лампой Алладина в книжке для раскрашивания, она отправилась в рабочий кабинет, где и провела целый час в удобном кожаном кресле с прижатой к уху телефонной трубкой.
Услышанные новости музыкой прозвучали в ее ушах. Коллега в Лондоне подтвердив, что акции компании «Ромеро интернешнл» по заниженным ценам действительно скупал Диего Перейра. Кроме того следуя указаниям Жермены, друзья-брокеры приобрели на ее имя еще семь процентов акций, благодаря чему на собрании в пятницу она будет располагать тридцатью одним процентом голосов.
Она узнала адрес некоего сеньора Мендоса, который владел двадцатью процентами акций и на чью помощь она, судя по всему, могла рассчитывать. Много лет назад, когда дон Мануэль еще только основал свою компанию, сеньор Мендоса дал ему взаймы некоторую сумму денег и с тех пор являлся неофициальным совладельцем «Ромеро интернешнл». Согласно информации из Лондона, этот человек оставайся верным памяти покойного друга и упорно отказывался продать принадлежавшие ему акции.
Она сделала еще один телефонный звонок, и спустя десять минут уже мчалась в черном «мерседесе» на пристань. Насколько можно доверять Николасу, Жермена не знала. Он казался очень милым, но на этой стадии ее расследовании ошибаться было нельзя. Поэтому она просто попросила отвезти их с Франсуа к парому, а через два часа забрать обратно. Шофер посмотрел на нее с удивлением, но подчинился.
Найти дом старого друга дона Мануэля оказалось проще простого – первый же прохожий указал на его дверь. Хотя сеньор Мендоса владел местным похоронным бюро, внешность его никак не вязалась со столь мрачным родом занятий. Был он весь маленький, кругленький с детскими ямочками на пухлых щеках, лицом херувима и лучистой, доброй улыбкой, на которую невозможно было не ответить. Взглянув на гостей, он мгновенно расчувствовался, и по его румяным щекам побежали слезы умиления.
– Заходите, заходите же! Что же вы мокнете под дождем! – запричитал он, открывая дверь шире и вводя их в дом. Затем повернулся к Жермене. – Малыш так похож на своего отца! Как я рад наконец увидеть детей Мануэля!
– Детей? Значит… вы знаете?! – воскликнула она. – Но откуда?
– О, дитя мое, Мануэль Ромеро был моим самым близким другом и полностью мне доверял. Я все о вас знаю. Тем более что вы очень на него похожи.
– Да, – просто ответила Жермена, садясь в предложенное кресло. – Я сама узнала об этом всего месяц назад. Подруга матери написала мне из онкологической клиники. Ее уже нет в живых… А мама скрывала… Говорила, что я дочь того самого человека, за которого она с горя вышла замуж. Ей так и не хватило мужества открыться мне. Наверное, дон Мануэль был не согласен с мамой, но он так любил свою Селестину, что обещал ей сохранить тайну. Если не Франсуа, то хотя бы я должна была остаться законным ребенком…
Она едва не расплакалась на груди добряка Мендосы. Наконец-то нашелся человек, с которым она могла быть откровенной!
Старик сварил Жермене кофе и поведал уйму интереснейших сведений о прошлом ее отца. Затем они перешли к делам…
Через два часа Мендоса, расцеловав на прощание в обе щеки детей своего друга, проводил их до дверей. Условившись встретиться завтра утром, они с неохотой расстались.
Сказать, что встреча с отцом Вина обманула ее ожидания, было бы преувеличением. Сеньор Перейра считал себя хозяином положения. У Жермены же было на этот счет противоположное мнение. Но пока она придержит свои козыри. С гримаской старательной школьницы на лице она подписала бумаги, лишающие Франсуа прав на виллу. Только в последний момент что-то дрогнуло у нее в груди: со слов Винсенте она знала, что эта часть острова испокон века принадлежала семейству Ромеро и только в последние десять лет стараниями новой хозяйки следы присутствия здесь старинного и славного рода были полностью стерты и уничтожены.
Но сделать то же самое с честным именем дона Мануэля ей не удастся! – поклялась себе Жермена, когда едва сдерживающий самодовольную улыбку сеньор Диего перешел ко второй проблеме. И тут оказалось, что победа, которую он только что одержал, в полной мере заслуживает названия пирровой. Эта лавочница… эта французская длинноногая телка неожиданно заартачилась! В течение получаса он буквально клещами вытягивал из нее согласие, но все его аргументы разбивались либо об ее непроходимую тупость, либо о незнание языка, на которое она упорно ссылалась. Постепенно он дошел до того, что начал размахивать перед ее носом чеком, уже подписанным сеньорой Ромеро. Результата это, конечно, не возымело, но дало Жермене возможность заметить, что ее долю пытаются выкупить все по той же смехотворно низкой цене, которую в Париже назвал Винсенте, – два фунта за акцию.
В конце концов, когда дон Диего уже начал повторяться в своих доводах в пользу продажи акций, она встала из-за стола:
– Простите, сеньор Перейра. Весьма сожалею, но эти акции мне дороги как память о доне Мануэле. К тому же… Кто знает? После завтрашнего собрания акционеров они могут и повыситься в цене, – не сдержавшись, она приоткрыла-таки свои карты, прекрасно зная, что в данную минуту ее агенты на бирже делают все, чтобы стоимость «Ромеро интернешнл» резко взлетела вверх.
На какой-то момент она испугалась, что с сеньором Диего случится удар. Глаза его выпучились, лицо налилось кровью, и Жермене опять пришла в голову несколько неуместная в данных обстоятельствах мысль, что он абсолютно не похож на своего сына.
Но тут же на нее обрушился поток изысканнейших испанских ругательств. Общий смысл их сводился к тому, что она смазливая, корыстная сучка, бессовестная вымогательница, которой, по мнению сеньора Перейры, предстоит сгореть в аду вместе со своим ублюдком-братцем. Высказавшись, почтенный адвокат вылетел из комнаты.
Дрожа всем телом, Жермена бессильно опустилась в кресло и сделала героическую попытку взять себя в руки. Когда это наконец удалось, она почувствовала, как ее охватывает холодная ярость. Мало того, что сеньор Перейра был адвокатом и доверенным лицом дона Мануэля, этот гнусный тип считался одним из его самых близких друзей! Но теперь Жермена не сомневалась, что именно он методично распускал слухи о катастрофическом положении компании, а потом через подставных лиц скупал акции по заниженным ценам. Единственное, чего она никак не могла взять в толк, это позицию сеньоры Ромеро. Что могло заставить ее намеренно губить компанию собственного мужа, уменьшая таким образом собственное состояние? Либо вдова была на редкость недалекой особой, либо… просто сошла с ума. Оглядевшись по сторонам, девушка решила, что так оно и есть. Только у человека с помраченным рассудком способен родиться подобный архитектурный проект.
Вернувшись к себе, она уложила Франсуа в его кроватку, а сама занялась сборами. После того, что произойдет завтра, они вряд ли смогут остаться здесь хотя бы на полчаса.
Жермена открыла гардероб, вытащила оба свои чемодана и донесла их до кровати. Внезапно она замерла, вспомнив о волшебных послеобеденных часах, проведенных в постели Винсенте. Затем взгляд ее упал на ключ, лежавший на ночном столике. Она взяла его и повертела в руках. Ах, если бы это был ключ от его сердца! Вздохнув, девушка повернулась и вышла на террасу.
Она вовсе не собиралась предаваться воспоминаниям о Вине и тех часах, когда они любили друг друга. Все, что ей было нужно, – это немного успокоиться.
Но свежий воздух не помог. К тому же гладь бассейна навевала другие воспоминания – о страстных объятиях там, в глубине…
Встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Жермена спустилась на нижнюю террасу и устремила задумчивый взгляд на море. На высоких волнах плясали и пенились белые барашки. Неспокойно и тревожно было и у нее на сердце…
Теперь она верила Вину… Знала, что он не имеет отношения к интригам своего отца против «Ромеро интернешнл». Его бизнес и страсть – море. Конечно, ей следовало бы все рассказать ему. Вчера вечером он просил о доверии и, узнав правду, наверное, понял бы ее… Но она не дала ему такого шанса.
Перед глазами встала сцена, когда они, на время насытившись друг другом, обнаженные сидели в кровати, потягивали прохладное вино и лениво болтали ни о чем. Винсенте плеснул несколько капель ей на грудь, а затем слизнул их языком. Она, смеясь, потребовала, чтобы он вел себя пристойно, а он ответил, что ничего не может с собой поделать. Да, этот человек любит и умеет жить, он всегда поступает так, как ему хочется…
Действительно ли такой уж большой виной с его стороны было уехать по делам в Грецию, предоставив ей самой решать свои собственные проблемы? В историю с завещанием дона Мануэля Винсенте втянул отец, и эти проблемы его не слишком интересуют. А главное… Похоже, что он наконец-то поверил ей, Жермене. А она в тот момент готова была влепить ему пощечину… Теперь-то она могла признаться себе, что в такую ярость ее привело не поведение любовника… Нет, ее вывело из себя известие о том, что он уезжает. Уезжает на целых два дня! Возможно – последние два дня, которые отпущены им судьбой…
Но какие-то шансы у них еще оставались… В том случае, разумеется, если она воспользуется талисманом, который сейчас сжимает в руке. Жермена положила ключ от виллы на ладонь и некоторое время внимательно рассматривала, ища в его извилистых линиях разгадку своего будущего.
Это знамение свыше, подумала она. Ей всегда казалось, что жизнь научила ее держать удар. Она росла без отца, однако ее детство было наполнено множеством счастливых воспоминаний о нем – об этом позаботилась мать. А впоследствии оказалось, что все эти рассказы были выдумкой…
Жермена не осуждала Селестину, когда та стала любовницей своего шефа, смогла пережить ее смерть и взять на себя заботу о брате. Она досконально освоила свою профессию, а всего лишь месяц назад, узнав, кто ее настоящий отец, сумела справиться и с этим сильнейшим потрясением.
Это известие заставило девушку заново пережить смерть дона Мануэля. И здесь, на родине своего отца, она сделает все, чтобы отстоять его доброе имя. Кроме того, она будет бороться за сердце мужчины, которого полюбила! Винсенте дал ей шанс, оставив свой ключ. И завтра вечером она им воспользуется?
Приняв такое решение, Жермена оторвала взгляд от бурных волн, повернулась и твердой поступью стала подниматься по ступенькам. После того, что она сделает завтра, Вин либо убьет ее, либо задушит в объятиях… Но что бы ни случилось потом, она не упустит свой шанс…
Проснувшись на следующее утро, она тут же вспомнила о предстоящей битве, и сердце ее забилось сильнее. Очень скоро мадемуазель Руо окажется в родной стихии: сделки купли-продажи, котировки акций… Что ж, она верит в победу. Вчера по почте пришли сертификаты акций, и теперь тылы ее были надежно обеспечены.
Стоя под упругими струйками душа и намыливая грудь, она внезапно вспомнила, как это проделывали руки Винсенте. Боже, как он ей нужен сейчас!
Встряхнувшись, Жермена отогнала непрошеные эротические видения, вытерлась и высушила волосы. Завернувшись в большое махровое полотенце, она вернулась в спальню и подошла к гардеробу. Там осталось лишь то, что она собиралась надеть на себя сегодня. Упакованные чемоданы стояли у двери.
Хорошо, что Китерия забрала Франсуа завтракать. Жермена объяснила брату, что с утра ей необходимо отлучиться, но после обеда они уедут к Винсенте, где пробудут до самого отъезда. Мальчуган в восторге закричал, что тот дом ему гораздо больше нравится, и к тому же Вин обещал показать ему остров, развалины старого замка и пещеру самого Дон Кихота.
Жермена, не вникая, кивала головой. Главное, чтобы у малыша сегодня было безмятежно-солнечное настроение. Тогда – это тоже ее примета – все будет в порядке. Сама она ночью спала плохо, беспокойно металась по постели. В ее сновидениях Винсенте был рядом и они снова любили друг друга.
Глухо вздохнув, девушка оглядела себя в высокой зеркале, и губы ее тронула удовлетворенная улыбка: простодушная девица бесследно исчезла. Вместо нее перед зеркалом стояла элегантная деловая женщина.
На ней был великолепно сшитый строгий костюм от Шанель. Сережки из чистого золота от Тиффани прекрасно сочетались с золотой брошью на лацкане пиджака, а черные итальянские туфли на высоких каблуках увеличивали ее рост. Довершал картину удобный кожаный портфель.
Спустившись в кухню, она поцеловала на прощание Франсуа и довольно усмехнулась при виде изумленных физиономий Николаса и Китерии.
Несколько минут спустя, открывая перед Жерменой дверцу «мерседеса», шофер исподтишка бросил на нее удивленно-подозрительный взгляд, а когда она попросила сначала забросить ее к дому сеньора Мендосы, молча, не возражая, кивнул.
Зал заседаний богатейшей корпорации выглядел достаточно типично. Стены были отделаны красным деревом, а большие элегантные окна задрапированы портьерами из тончайшего бархата. На длинном столе аккуратно разложены комплекты писчих принадлежностей, расставлены стаканы для воды или вина – по выбору.
Взгляд Жермены переместился дальше, где в глубине зала над каминной доской висел портрет дона Мануэля работы известного художника. Однако ее внимание привлек не он, а собравшаяся возле камина группа людей. Она узнала сеньору Ромеро, Соледад и Диего Перейру. Рядом стояли еще четыре человека, чьи имена шепотом назвал ей сеньор Мендоса. Один из них возглавлял бухгалтерский отдел.
– Добрый день. Все ли готово к началу собрания? – спросила Жермена по-испански и едва не прыснула при виде окаменевших от удивления лиц собравшихся.
– Вы говорите по-испански! – воскликнула сеньора Ромеро.
Девушка кивнула, спокойно глядя ей в глаза, и повторила вопрос:
– Итак, начинаем? Я хочу уладить дело как можно быстрее.
Спокойная, уверенная в себе, привлекательная деловая женщина сразу же оказалась в центре внимания. Почувствовав это, вдова дона Мануэля попыталась перехватить инициативу.
– К сожалению, придется подождать. Не явились еще два члена совета. – Ее взгляд остановился на круглом, добродушно улыбающемся лице спутника Жермены. – А вы как сюда попали, сеньор Мендоса? Ведь вы не входите в совет.
– Что ж, значит, теперь войду, – невозмутимо пожал плечами толстяк, – как один из главных держателей акций, – с нескрываемым удовольствием добавил он. – Мы можем начинать, господа. Мне известно, что отсутствующие члены совета недавно продали свои акции.
О том, кто выкупил их долю, Мендоса предпочел благоразумно умолчать. Дальше все было разыграно как по нотам. После завершения необходимых формальностей место председательствующего занял секретарь компании, тут же предоставивший слово сеньоре Ромеро. Та разразилась длинной и очень эмоциональной речью, смысл которой сводился к тому, что дела компании идут из рук вон плохо, цены на акции падают и доброе имя ее покойного мужа того и гляди будет окончательно дискредитировано. Она предлагала реорганизовать и переименовать компанию. Диего Перейра, разумеется, поддержал это предложение. Собравшиеся уже принялись дружно кивать головами, когда слово взяла Жермена.
В нескольких коротких фразах она обрисовала истинное положение дел и предъявила подтверждающую ее слова документацию, из которой следовало, что активы компании самым бессовестным образом занижались, а источником порочащих слухов являлась сама вдова дона Мануэля. В результате ее действий цены на акции начали катастрофически падать, и их держатели впали в панику. Ну а сеньор Перейра спокойно скупал подешевевшие бумаги через подставных лиц – с явной целью заполучить контрольный пакет. Единственным светлым пятном в этой цепи подтасовок и махинаций являлось стремление сеньоры Ромеро преобразовать компанию в другое, как бы дочернее, предприятие.
– Но зачем это ей понадобилось, знает только она сама.
При этих словах Жермена обвела взглядом зал и прямо заявила, что вследствие такой политики руководства акционеры понесли весьма значительные убытки.
Наступившая после ее слов гробовая тишина через несколько секунд сменилась взрывом негодования, и исход голосования был предопределен. Голосов Жермены, сеньора Мендосы и еще двух членов правления, которые явно ничего не знали о заговоре, оказалось достаточно, чтобы нарушить планы сеньоры Ромеро. Заведующий бухгалтерским отделом был тут же отстранен от должности, поскольку он не мог не знать о махинациях. В заключение совет безоговорочно принял предложенный Жерменой план действий.
Ее противники были полностью посрамлены.
Собрание шло к концу, и девушка, шепнув сеньору Мендосе, что ей необходимо отлучиться, вышла из зала. Найдя женский туалет, она подошла к зеркалу и с любопытством оглядела себя с ног до головы. Глаза ее сверкали торжеством, на щеках горел победный румянец.
Сердце Жермены радостно затрепетало: сейчас, сейчас он скажет, что родственники Ромеро их ограбили, и докажет таким образом свою порядочность и, возможно, любовь. Однако следующие слова Винсенте тут же убили вспыхнувшую в груди надежду.
– Мне необходимо на денек отлучиться в Афины, – сказал он. – Дела требуют. Речь идет о покупке нового нефтеналивного судна… Раньше послезавтрашнего утра вернуться не удастся, так что у вас с господином Диего Перейрой будет достаточно времени, чтобы закончить все дела.
– Он также намерен обсудить вопрос о принадлежащих мне акциях… – растерянно добавила Жермена.
Новость о том, что Винсенте должен отлучиться на два дня, застала ее врасплох. Вполне возможно, что они больше не увидятся. И сейчас она молила бога, чтобы он хоть как-то показал заинтересованность в ее делах. Ведь если она хоть что-то значит для него как личность, а не только как «объект наслаждения», у Винсенте должно возникнуть желание защитить ее. Но он, видимо, уже всеми помыслами был там, в Афинах.
– Жермена, ты же умная женщина. Сама не чужда коммерции, имеешь небольшое дело. Продай им свои акции или, если это для тебя так важно, сделай это после собрания акционеров. Какое бы решение ты ни приняла, я не сомневаюсь: оно будет правильным.
– Ты так думаешь? – задумчиво спросила она. Значит, этот мужчина ценит в ней не одно только тело.
– Разумеется. – Каким-то странным, непонятным образом он все время угадывал ход ее мыслей, только в главном почему-то все время ошибался. – Постарайся, однако, уладить все до пятницы. Не хочу, чтобы незаконченные дела омрачали нашу встречу. Вечером, как только я приеду, устроим настоящий праздник. – Глаза его многозначительно скользнули за глубокий вырез ее фривольного мини-платья, затем вновь обратились к лицу возлюбленной.
– Оставляю тебе ключи от нашего рая. А сейчас попрошу Николаса отвезти вас ко мне. Сунув руку в карман, он извлек ключ и положил на стол перед Жерменой. – Поскучаете с Франсуа, пока я к вам не присоединюсь.
Белозубая улыбка, которой сопровождалось это предложение, свидетельствовала о том, что ее обладатель даже не помышлял о возможности отказа…
Что и говорить, он прекрасно все спланировал. И ключи уже приготовил. Остается только договориться с Николасом, и дело в шляпе. И плевать ему на то, что они с Франсуа потеряют целое состояние! Лишь бы его любовница оказалась в нужное время на месте и по первому же зову прыгнула к нему в постель.
Животное. Похотливый бык, – свирепея, бранилась про себя Жермена. Если бы она могла дотянуться через стол, то непременно дала бы ему пощечину. А может, выплеснуть ему в лицо недопитый кофе?
Не сделав, однако, ни того, ни другого, Жермена просто сказала себе, что вопрос, мучивший ее все эти дни, наконец-то получил вполне определенный ответ. Никаких серьезных чувств по отношению к ней Винсенте не испытывал. Этот человек был просто здоровым, полным сил самцом, которому для нормального самочувствия на несколько часов в день требовалось ее тело. Он мог сокрушаться по поводу того, что его отношения с отцом оставляют желать лучшего, что друзья ведут себя не слишком этично, но по-настоящему его занимали только собственные, шкурные интересы, к которым они с Франсуа не имели никакого отношения. И этот себялюбец еще имеет наглость сетовать на то, что любви в послеобеденные часы больше не предвидится, и в качестве замены великодушно предлагать ей провести свою последнюю ночь в Испании в его постели?!
– А в субботу утром, я так понимаю, ты любезно подбросишь меня с братом в аэропорт? – не скрывая сарказма, предположила Жермена. Ей страшно хотелось выразиться покрепче, но рядом стоял Франсуа.
– Поживем – увидим! – осклабился Винсенте.
Все ясно: он будет совершенно счастлив, увидев ее на борту парома, отплывающего к противоположному берегу.
Жермена уже открыла рот, чтобы высказать все, что накопилось у нее в душе за эти «счастливые» дни, но в дверь постучали, и в комнату, как всегда приветливо улыбаясь, вплыла дородная Китерия. Убрав со стола и выслушав распоряжение молодого Перейры отвезти гостей на его виллу, она радостно закивала головой и поспешила на кухню, к Николасу.
– Ну вот – все улажено!
– Не помню, чтобы я дала свое согласие, – процедила сквозь зубы Жермена.
– Но ведь ты же как раз собиралась это сделать.
Винсенте подошел к ней сзади и осторожно обнял. Она вздрогнула и повела плечами, как бы стряхивая назойливый груз… Но он уже принялся гладить и мять ее кожу, массируя ноющий от напряжения участок между лопатками.
– Расслабься, милая. Все будет хорошо.
Наклонившись, он губами прикоснулся к ее макушке…
– Ну вот! Опять телячьи нежности. Пожалуй, я лучше пойду спать, – раздался разочарованный голос Франсуа.
Жермена моментально вскочила. Подойдя к стулу брата, она взяла его на руки, повернулась к Винсенте и на мгновение застыла, пораженная выражением его глаз.
– Его надо уложить, – после некоторой паузы сказала она первое, что пришло в голову.
– Я догадался. – Губы Вина тронула добрая улыбка и, к ее великому удивлению, он добавил: – С ребенком на руках ты выглядишь просто потрясающе.
– Спасибо, – промямлила совершенно сбитая с толку Жермена. – Спокойной ночи.
– Что-нибудь не так? – не переставая улыбаться, спросил Винсенте и, подняв руку, ласково прикоснулся к ее щеке. – Ты выглядишь раздраженной.
Господи, неужели же он все-таки понял, что она не просто партнерша, которая, млея от счастья, проводит полуденные часы в его постели, подумала Жермена, неужели это наконец произошло? Она едва не попросила его пойти с ними, даже губами уже шевельнула, но он запечатал ее рот быстрым поцелуем.
– Вы оба устали и должны как следует выспаться. Увидимся послезавтра, – убрав с ее лба несколько прядей, он лукаво подмигнул и добавил: – Не стану вас сопровождать. В одной спальне с тобой я за себя не отвечаю!
И, резко повернувшись, он быстро зашагал по направлению к аллее, где под кронами деревьев белел его длинный, похожий на сигару автомобиль.
He в силах сдвинуться с места и оторвать взгляда от его спины, Жермена застыла у дверей террасы. Внезапно Винсенте остановился и обернулся… Некоторое время он стоял молча, не говоря ни слова, затем встряхнул головой, как бы избавляясь от каких-то сомнений, и сказал:
– В пятницу многое решится, Жермена. Обязательно дождись меня. – Он добавил как бы про себя, но достаточно громко, чтобы быть услышанным: – Я смогу обо всем позаботиться, доверься мне. – И, теперь уже не оборачиваясь, скрылся за углом.
***
В эту ночь Жермена почти не сомкнула глаз. Голова болела, а сердце раздирали самые противоречивые чувства. С одной стороны, воспоминания о высокомерно-снисходительном отношении Винсенте заставляли ее то и дело вспыхивать от гнева, и она тут же давала себя обещание порвать с этим сластолюбивым красавцем. С другой стороны, ей отчаянно хотелось вновь оказаться в его объятиях.В результате девушка проснулась в отвратительном настроении, которое отнюдь не улучшилось, когда, выглянув в окно, она убедилась, что яркое солнце, до сих пор неизменно сопутствующее ей в Испании, сменили низко нависшие грозовые тучи. Между ними сверкали длинные извилистые молнии; на оконные стекла обрушивались целые потоки дождя.
Не самое удачное предзнаменование для предстоящего дня, криво улыбнувшись, сказала себе Жермена.
Оставив Франсуа под бдительным присмотром Китерии пыхтеть над волшебной лампой Алладина в книжке для раскрашивания, она отправилась в рабочий кабинет, где и провела целый час в удобном кожаном кресле с прижатой к уху телефонной трубкой.
Услышанные новости музыкой прозвучали в ее ушах. Коллега в Лондоне подтвердив, что акции компании «Ромеро интернешнл» по заниженным ценам действительно скупал Диего Перейра. Кроме того следуя указаниям Жермены, друзья-брокеры приобрели на ее имя еще семь процентов акций, благодаря чему на собрании в пятницу она будет располагать тридцатью одним процентом голосов.
Она узнала адрес некоего сеньора Мендоса, который владел двадцатью процентами акций и на чью помощь она, судя по всему, могла рассчитывать. Много лет назад, когда дон Мануэль еще только основал свою компанию, сеньор Мендоса дал ему взаймы некоторую сумму денег и с тех пор являлся неофициальным совладельцем «Ромеро интернешнл». Согласно информации из Лондона, этот человек оставайся верным памяти покойного друга и упорно отказывался продать принадлежавшие ему акции.
Она сделала еще один телефонный звонок, и спустя десять минут уже мчалась в черном «мерседесе» на пристань. Насколько можно доверять Николасу, Жермена не знала. Он казался очень милым, но на этой стадии ее расследовании ошибаться было нельзя. Поэтому она просто попросила отвезти их с Франсуа к парому, а через два часа забрать обратно. Шофер посмотрел на нее с удивлением, но подчинился.
Найти дом старого друга дона Мануэля оказалось проще простого – первый же прохожий указал на его дверь. Хотя сеньор Мендоса владел местным похоронным бюро, внешность его никак не вязалась со столь мрачным родом занятий. Был он весь маленький, кругленький с детскими ямочками на пухлых щеках, лицом херувима и лучистой, доброй улыбкой, на которую невозможно было не ответить. Взглянув на гостей, он мгновенно расчувствовался, и по его румяным щекам побежали слезы умиления.
– Заходите, заходите же! Что же вы мокнете под дождем! – запричитал он, открывая дверь шире и вводя их в дом. Затем повернулся к Жермене. – Малыш так похож на своего отца! Как я рад наконец увидеть детей Мануэля!
– Детей? Значит… вы знаете?! – воскликнула она. – Но откуда?
– О, дитя мое, Мануэль Ромеро был моим самым близким другом и полностью мне доверял. Я все о вас знаю. Тем более что вы очень на него похожи.
– Да, – просто ответила Жермена, садясь в предложенное кресло. – Я сама узнала об этом всего месяц назад. Подруга матери написала мне из онкологической клиники. Ее уже нет в живых… А мама скрывала… Говорила, что я дочь того самого человека, за которого она с горя вышла замуж. Ей так и не хватило мужества открыться мне. Наверное, дон Мануэль был не согласен с мамой, но он так любил свою Селестину, что обещал ей сохранить тайну. Если не Франсуа, то хотя бы я должна была остаться законным ребенком…
Она едва не расплакалась на груди добряка Мендосы. Наконец-то нашелся человек, с которым она могла быть откровенной!
Старик сварил Жермене кофе и поведал уйму интереснейших сведений о прошлом ее отца. Затем они перешли к делам…
Через два часа Мендоса, расцеловав на прощание в обе щеки детей своего друга, проводил их до дверей. Условившись встретиться завтра утром, они с неохотой расстались.
***
В замок Жермена возвращалась в превосходном настроении. Даже погода изменилась к лучшему, и в небе опять засияло яркое южное солнце. Впрочем, подъезжая к замку, она увидела на знакомой аллейке автомобиль Перейры-старшего. Китерия сообщила, что сеньор Диего ждет ее в зале для приемов.Сказать, что встреча с отцом Вина обманула ее ожидания, было бы преувеличением. Сеньор Перейра считал себя хозяином положения. У Жермены же было на этот счет противоположное мнение. Но пока она придержит свои козыри. С гримаской старательной школьницы на лице она подписала бумаги, лишающие Франсуа прав на виллу. Только в последний момент что-то дрогнуло у нее в груди: со слов Винсенте она знала, что эта часть острова испокон века принадлежала семейству Ромеро и только в последние десять лет стараниями новой хозяйки следы присутствия здесь старинного и славного рода были полностью стерты и уничтожены.
Но сделать то же самое с честным именем дона Мануэля ей не удастся! – поклялась себе Жермена, когда едва сдерживающий самодовольную улыбку сеньор Диего перешел ко второй проблеме. И тут оказалось, что победа, которую он только что одержал, в полной мере заслуживает названия пирровой. Эта лавочница… эта французская длинноногая телка неожиданно заартачилась! В течение получаса он буквально клещами вытягивал из нее согласие, но все его аргументы разбивались либо об ее непроходимую тупость, либо о незнание языка, на которое она упорно ссылалась. Постепенно он дошел до того, что начал размахивать перед ее носом чеком, уже подписанным сеньорой Ромеро. Результата это, конечно, не возымело, но дало Жермене возможность заметить, что ее долю пытаются выкупить все по той же смехотворно низкой цене, которую в Париже назвал Винсенте, – два фунта за акцию.
В конце концов, когда дон Диего уже начал повторяться в своих доводах в пользу продажи акций, она встала из-за стола:
– Простите, сеньор Перейра. Весьма сожалею, но эти акции мне дороги как память о доне Мануэле. К тому же… Кто знает? После завтрашнего собрания акционеров они могут и повыситься в цене, – не сдержавшись, она приоткрыла-таки свои карты, прекрасно зная, что в данную минуту ее агенты на бирже делают все, чтобы стоимость «Ромеро интернешнл» резко взлетела вверх.
На какой-то момент она испугалась, что с сеньором Диего случится удар. Глаза его выпучились, лицо налилось кровью, и Жермене опять пришла в голову несколько неуместная в данных обстоятельствах мысль, что он абсолютно не похож на своего сына.
Но тут же на нее обрушился поток изысканнейших испанских ругательств. Общий смысл их сводился к тому, что она смазливая, корыстная сучка, бессовестная вымогательница, которой, по мнению сеньора Перейры, предстоит сгореть в аду вместе со своим ублюдком-братцем. Высказавшись, почтенный адвокат вылетел из комнаты.
Дрожа всем телом, Жермена бессильно опустилась в кресло и сделала героическую попытку взять себя в руки. Когда это наконец удалось, она почувствовала, как ее охватывает холодная ярость. Мало того, что сеньор Перейра был адвокатом и доверенным лицом дона Мануэля, этот гнусный тип считался одним из его самых близких друзей! Но теперь Жермена не сомневалась, что именно он методично распускал слухи о катастрофическом положении компании, а потом через подставных лиц скупал акции по заниженным ценам. Единственное, чего она никак не могла взять в толк, это позицию сеньоры Ромеро. Что могло заставить ее намеренно губить компанию собственного мужа, уменьшая таким образом собственное состояние? Либо вдова была на редкость недалекой особой, либо… просто сошла с ума. Оглядевшись по сторонам, девушка решила, что так оно и есть. Только у человека с помраченным рассудком способен родиться подобный архитектурный проект.
Вернувшись к себе, она уложила Франсуа в его кроватку, а сама занялась сборами. После того, что произойдет завтра, они вряд ли смогут остаться здесь хотя бы на полчаса.
Жермена открыла гардероб, вытащила оба свои чемодана и донесла их до кровати. Внезапно она замерла, вспомнив о волшебных послеобеденных часах, проведенных в постели Винсенте. Затем взгляд ее упал на ключ, лежавший на ночном столике. Она взяла его и повертела в руках. Ах, если бы это был ключ от его сердца! Вздохнув, девушка повернулась и вышла на террасу.
Она вовсе не собиралась предаваться воспоминаниям о Вине и тех часах, когда они любили друг друга. Все, что ей было нужно, – это немного успокоиться.
Но свежий воздух не помог. К тому же гладь бассейна навевала другие воспоминания – о страстных объятиях там, в глубине…
Встряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, Жермена спустилась на нижнюю террасу и устремила задумчивый взгляд на море. На высоких волнах плясали и пенились белые барашки. Неспокойно и тревожно было и у нее на сердце…
Теперь она верила Вину… Знала, что он не имеет отношения к интригам своего отца против «Ромеро интернешнл». Его бизнес и страсть – море. Конечно, ей следовало бы все рассказать ему. Вчера вечером он просил о доверии и, узнав правду, наверное, понял бы ее… Но она не дала ему такого шанса.
Перед глазами встала сцена, когда они, на время насытившись друг другом, обнаженные сидели в кровати, потягивали прохладное вино и лениво болтали ни о чем. Винсенте плеснул несколько капель ей на грудь, а затем слизнул их языком. Она, смеясь, потребовала, чтобы он вел себя пристойно, а он ответил, что ничего не может с собой поделать. Да, этот человек любит и умеет жить, он всегда поступает так, как ему хочется…
Действительно ли такой уж большой виной с его стороны было уехать по делам в Грецию, предоставив ей самой решать свои собственные проблемы? В историю с завещанием дона Мануэля Винсенте втянул отец, и эти проблемы его не слишком интересуют. А главное… Похоже, что он наконец-то поверил ей, Жермене. А она в тот момент готова была влепить ему пощечину… Теперь-то она могла признаться себе, что в такую ярость ее привело не поведение любовника… Нет, ее вывело из себя известие о том, что он уезжает. Уезжает на целых два дня! Возможно – последние два дня, которые отпущены им судьбой…
Но какие-то шансы у них еще оставались… В том случае, разумеется, если она воспользуется талисманом, который сейчас сжимает в руке. Жермена положила ключ от виллы на ладонь и некоторое время внимательно рассматривала, ища в его извилистых линиях разгадку своего будущего.
***
В это время солнце прорвалось сквозь облака и приласкало ее своими теплыми лучами. Ладонь, на которой лежал ключ, как бы сама собой сжалась, и Жермена, прищурившись, посмотрела на небо.Это знамение свыше, подумала она. Ей всегда казалось, что жизнь научила ее держать удар. Она росла без отца, однако ее детство было наполнено множеством счастливых воспоминаний о нем – об этом позаботилась мать. А впоследствии оказалось, что все эти рассказы были выдумкой…
Жермена не осуждала Селестину, когда та стала любовницей своего шефа, смогла пережить ее смерть и взять на себя заботу о брате. Она досконально освоила свою профессию, а всего лишь месяц назад, узнав, кто ее настоящий отец, сумела справиться и с этим сильнейшим потрясением.
Это известие заставило девушку заново пережить смерть дона Мануэля. И здесь, на родине своего отца, она сделает все, чтобы отстоять его доброе имя. Кроме того, она будет бороться за сердце мужчины, которого полюбила! Винсенте дал ей шанс, оставив свой ключ. И завтра вечером она им воспользуется?
Приняв такое решение, Жермена оторвала взгляд от бурных волн, повернулась и твердой поступью стала подниматься по ступенькам. После того, что она сделает завтра, Вин либо убьет ее, либо задушит в объятиях… Но что бы ни случилось потом, она не упустит свой шанс…
Проснувшись на следующее утро, она тут же вспомнила о предстоящей битве, и сердце ее забилось сильнее. Очень скоро мадемуазель Руо окажется в родной стихии: сделки купли-продажи, котировки акций… Что ж, она верит в победу. Вчера по почте пришли сертификаты акций, и теперь тылы ее были надежно обеспечены.
Стоя под упругими струйками душа и намыливая грудь, она внезапно вспомнила, как это проделывали руки Винсенте. Боже, как он ей нужен сейчас!
Встряхнувшись, Жермена отогнала непрошеные эротические видения, вытерлась и высушила волосы. Завернувшись в большое махровое полотенце, она вернулась в спальню и подошла к гардеробу. Там осталось лишь то, что она собиралась надеть на себя сегодня. Упакованные чемоданы стояли у двери.
Хорошо, что Китерия забрала Франсуа завтракать. Жермена объяснила брату, что с утра ей необходимо отлучиться, но после обеда они уедут к Винсенте, где пробудут до самого отъезда. Мальчуган в восторге закричал, что тот дом ему гораздо больше нравится, и к тому же Вин обещал показать ему остров, развалины старого замка и пещеру самого Дон Кихота.
Жермена, не вникая, кивала головой. Главное, чтобы у малыша сегодня было безмятежно-солнечное настроение. Тогда – это тоже ее примета – все будет в порядке. Сама она ночью спала плохо, беспокойно металась по постели. В ее сновидениях Винсенте был рядом и они снова любили друг друга.
Глухо вздохнув, девушка оглядела себя в высокой зеркале, и губы ее тронула удовлетворенная улыбка: простодушная девица бесследно исчезла. Вместо нее перед зеркалом стояла элегантная деловая женщина.
На ней был великолепно сшитый строгий костюм от Шанель. Сережки из чистого золота от Тиффани прекрасно сочетались с золотой брошью на лацкане пиджака, а черные итальянские туфли на высоких каблуках увеличивали ее рост. Довершал картину удобный кожаный портфель.
Спустившись в кухню, она поцеловала на прощание Франсуа и довольно усмехнулась при виде изумленных физиономий Николаса и Китерии.
Несколько минут спустя, открывая перед Жерменой дверцу «мерседеса», шофер исподтишка бросил на нее удивленно-подозрительный взгляд, а когда она попросила сначала забросить ее к дому сеньора Мендосы, молча, не возражая, кивнул.
***
Штаб-квартира «Ромеро интернешнл» находилась на верхнем этаже небольшого старинного особняка в самом центре Памплоны. Секретарь встречал гостей у входа. Через пять минут, потребовавшихся для того, чтобы подняться по мраморной лестнице, Жермена и сеньор Мендоса были уже на месте.Зал заседаний богатейшей корпорации выглядел достаточно типично. Стены были отделаны красным деревом, а большие элегантные окна задрапированы портьерами из тончайшего бархата. На длинном столе аккуратно разложены комплекты писчих принадлежностей, расставлены стаканы для воды или вина – по выбору.
Взгляд Жермены переместился дальше, где в глубине зала над каминной доской висел портрет дона Мануэля работы известного художника. Однако ее внимание привлек не он, а собравшаяся возле камина группа людей. Она узнала сеньору Ромеро, Соледад и Диего Перейру. Рядом стояли еще четыре человека, чьи имена шепотом назвал ей сеньор Мендоса. Один из них возглавлял бухгалтерский отдел.
– Добрый день. Все ли готово к началу собрания? – спросила Жермена по-испански и едва не прыснула при виде окаменевших от удивления лиц собравшихся.
– Вы говорите по-испански! – воскликнула сеньора Ромеро.
Девушка кивнула, спокойно глядя ей в глаза, и повторила вопрос:
– Итак, начинаем? Я хочу уладить дело как можно быстрее.
Спокойная, уверенная в себе, привлекательная деловая женщина сразу же оказалась в центре внимания. Почувствовав это, вдова дона Мануэля попыталась перехватить инициативу.
– К сожалению, придется подождать. Не явились еще два члена совета. – Ее взгляд остановился на круглом, добродушно улыбающемся лице спутника Жермены. – А вы как сюда попали, сеньор Мендоса? Ведь вы не входите в совет.
– Что ж, значит, теперь войду, – невозмутимо пожал плечами толстяк, – как один из главных держателей акций, – с нескрываемым удовольствием добавил он. – Мы можем начинать, господа. Мне известно, что отсутствующие члены совета недавно продали свои акции.
О том, кто выкупил их долю, Мендоса предпочел благоразумно умолчать. Дальше все было разыграно как по нотам. После завершения необходимых формальностей место председательствующего занял секретарь компании, тут же предоставивший слово сеньоре Ромеро. Та разразилась длинной и очень эмоциональной речью, смысл которой сводился к тому, что дела компании идут из рук вон плохо, цены на акции падают и доброе имя ее покойного мужа того и гляди будет окончательно дискредитировано. Она предлагала реорганизовать и переименовать компанию. Диего Перейра, разумеется, поддержал это предложение. Собравшиеся уже принялись дружно кивать головами, когда слово взяла Жермена.
В нескольких коротких фразах она обрисовала истинное положение дел и предъявила подтверждающую ее слова документацию, из которой следовало, что активы компании самым бессовестным образом занижались, а источником порочащих слухов являлась сама вдова дона Мануэля. В результате ее действий цены на акции начали катастрофически падать, и их держатели впали в панику. Ну а сеньор Перейра спокойно скупал подешевевшие бумаги через подставных лиц – с явной целью заполучить контрольный пакет. Единственным светлым пятном в этой цепи подтасовок и махинаций являлось стремление сеньоры Ромеро преобразовать компанию в другое, как бы дочернее, предприятие.
– Но зачем это ей понадобилось, знает только она сама.
При этих словах Жермена обвела взглядом зал и прямо заявила, что вследствие такой политики руководства акционеры понесли весьма значительные убытки.
Наступившая после ее слов гробовая тишина через несколько секунд сменилась взрывом негодования, и исход голосования был предопределен. Голосов Жермены, сеньора Мендосы и еще двух членов правления, которые явно ничего не знали о заговоре, оказалось достаточно, чтобы нарушить планы сеньоры Ромеро. Заведующий бухгалтерским отделом был тут же отстранен от должности, поскольку он не мог не знать о махинациях. В заключение совет безоговорочно принял предложенный Жерменой план действий.
Ее противники были полностью посрамлены.
Собрание шло к концу, и девушка, шепнув сеньору Мендосе, что ей необходимо отлучиться, вышла из зала. Найдя женский туалет, она подошла к зеркалу и с любопытством оглядела себя с ног до головы. Глаза ее сверкали торжеством, на щеках горел победный румянец.