Фрумкин Сергей. Боевое Братство

   Леверсон тяжело задышал, оглядываясь по сторонам словно в поисках моральной поддержки, – не всякий день ему приходилось терять контроль сразу над всеми: над союзником, противником, подчиненными и арестованным!
   – Охрана!!! – заревел генерал.
   От него не зависели теперь маршруты кораблей эскадры, но находящиеся на кораблях люди все еще были во власти назначенного Арбитражем командующего. Тургаон чуть повернул голову, чтобы увидеть тех, кто отзовется на крик генерала-неудачника: армия есть армия, а генерал есть генерал – вооруженных людей набежало великое множество.
   Со спокойным выражением на лице Тургаон закивал им, словно говоря: «Молодцы, моя школа». Потом посмотрел на Лерэна.
   – «Бессмертный» покидает Солнечную систему, а у меня там незаконченное дело… – задумчиво, словно самому себе произнес маршал. – Я ухожу на Землю…
   – Да-да! – издевательски закивал Леверсон. – Конечно же! – Он повелительно обратился к солдатам: – Арбитраж признал адмирала невменяемым! Арестуйте Тургаона! Его ждут на Бровурге!
   – Леверсон, давно хотел вам сказать, – устало выговорил Тургаон. – Вы – редкостная бездарность! Неужели не видите, что происходит у вас на глазах?! Неужели ничего не чувствуете?! У вас из-под носа увели КРЕЙСЕР, а вы по-прежнему думаете, что сражаетесь с обыкновенной бандой грабителей?!
   – Исполняйте, исполняйте! – Генерал поторопил людей, давая понять, что меньше всего настроен слушать «старого маразматика».
   Солдаты шевельнулись, но Тургаон поднял руку и сделал ею резкий жест, словно отшвыривал от себя что-то в толпу. Воздушная волна посбивала людей с ног, образовав среди них широкий коридор, ведущий к выходу из помещения.
   – Деррон, – позвал маршал старшего бартерианского наемника. – Сколько у нас людей?
   – Двести шестьдесят три тысячи! – с готовностью отозвался богатырь, не отводя глаз от прицела огромного поляризатора.
   – Не всего, а на «Бессмертном»?
   – Восемьдесят тысяч, мой адмирал!
   – Объявляй тревогу – мы идем на Землю!
   – Остановите же их!!! – не понимая, почему никто не вмешивается, с пеной у рта закричал Леверсон.
   – Остановить восемьдесят тысяч бартерианских наемников? – на всякий случай переспросил Лерэн.
   – А что, с первого раза приказ не понят?!! – Генерал посмотрел на капитана так, словно собирался выцарапать ему глаза.
   – Да нет, сэр. – Лерэн пожал плечами. – Приказ понятен. Но тогда вы потеряете и этот крейсер. Да и свою жизнь, боюсь, тоже…
   Они провожали глазами великого, потрепанного жизнью адмирала и его бесстрашных телохранителей – Леверсон в ярости, Лерэн с философской грустью и уважением, а солдаты внутренних служб «Бессмертного» – поднимаясь на ноги и с суеверным страхом отступая с дороги.
   – Вы боитесь войны внутри корабля, Лерэн? – уточнил все еще отказывавшийся сдаваться генерал службы безопасности. – Что ж, откроете огонь, когда дезертиры покинут крейсер! Мы должны пресечь интервенцию на планету – маршал невменяем и представляет не меньшую угрозу для населенного мира, чем два противоборствующих крейсера! Это вам понятно?!
   – Это приказ? – спросил Лерэн.
   – А вы как думаете?!!
   Капитан открыто и серьезно посмотрел в глаза посланцу Арбитража:
   – Думаю, сэр, вам больше нечего здесь делать! Все, что вы могли испортить, вы уже испортили. Ваша миссия провалена. Флота больше нет – корабли сохраняют режим «молчания» и покидают Солнечную систему. Чтобы разобраться с пиратами, у вас больше нет ни людей, ни ресурсов. А арест Тургаона едва не превратился в гражданскую войну внутри военного флота. Дестабилизировать же обстановку на моем корабле я не позволю даже старшему по званию – я здесь капитан, сэр, я, а не вы! Возвращайтесь на Бровург, сэр, – ваш крейсер все еще готов к вылету!

ГЛАВА 24

   – Соединись с Мозгом САДГ! – приказал Григ Главному Мозгу «Ослепительного». – Пусть тот, в свою очередь, выйдет на связь с информационной системой государств Земли и потребует немедленного созыва правителей – президент Северной Азии намерен сделать заявление. Явка для всех обязательна!
   Григ повернулся вместе с креслом к собравшимся в зале соратникам и увидел смотрящие на него глаза нескольких тысячников, нескольких Синих Демонов, Вика, Дора и Линти.
   – Все, Братья! – сообщил им юный Отец. – Полная победа! Через несколько минут я выступлю перед собранием правителей всех государств планеты и объявлю им ультиматум. Через сутки на Земле будет существовать только одна страна, во главе которой стоим мы.
   – А если они откажутся выполнить твои условия? – уточнил Вик.
   – Перед угрозой тотального уничтожения? Если так, я проведу демонстрацию силы: высушу какое-нибудь море или сровняю с землей чьи-нибудь горы. Перед орудиями тяжелого крейсера земляне беспомощны!
   – Когда вся планета преклонится перед Братством, нам помогут вывести «Улей» в космос? – предположил Дор.
   – Возможно – да, возможно – нет – «Улью» больше нет необходимости покидать Землю. Теперь Земля – наш «Улей». Мы встанем у истоков новой цивилизации, построим корабельные верфи, создадим собственный флот и вот тогда выйдем в космос. Только уже как настоящие и полновластные хозяева этой Вселенной!
   … Братья обменивались восторженными взглядами. Лишь присутствие Отца помешало им взорваться веселым шумом, броситься обнимать друг друга, ударить кулаками или проявить радость любым другим известным мужчинам способом.
   Почувствовав желание людей немедленно выплеснуть эмоции, Григ жестом отпустил всех, оставив только Дора и Вика.
   Еще – Линти… Только теперь Григ заметил, что альтинка смотрит ему в глаза – не отрываясь и не моргая. Даже пересекаясь с этим взглядом, юноша начинал чувствовать слабость, сейчас же, притянутый глубиной синих озер в глазах девушки, он словно потерял опору – в голове начался шум, заныли суставы, в висках застучало.
   Линти уловила эту перемену – значит, она могла воздействовать на юного Бога, значит, существовал способ прерывать энергетическую цепь, соединяющую Грига и «Улей»!
   На лбу юноши выступил пот – не спрашивая разрешения у Братьев и прежде, чем Дор успел схватить ее за руку, альтинка рванулась к креслу с мальчишкой, опустилась рядом с ним на корточки, достала платок и приложила его к холодному мокрому лбу Грига. Дор смешался, не зная, согласен ли Отец принять такие знаки внимания или предпочтет избежать. Но Григ не шевелился – Дор тоже замер, настороженно следя за каждым движением хрупкой и безобидной с виду девушки.
   Теперь Линти могла сама искать встречи с глазами парня. Рефлекторно уклоняясь от приступов боли, Григ отводил взгляд, но альтинка не унималась – она приподнялась и приблизилась, оказавшись так близко, что едва не коснулась носом его носа.
   Григ мог отбросить девушку силой воли или ударом руки, но он бездействовал. Поэтому и Дор остался стоять неподвижно, но – чуть удобнее перехватив тесак и сурово нахмурив брови, чтобы у Линти не возникало сомнений насчет скорой расплаты за малейшее превышение ею допустимых приличий.
   Теперь Григ не мог отвести взгляда, а закрывая глаза, ничего не выигрывал, все больше утопая в синеве глаз Линти, теряя контроль над собственным сознанием и ощущение собственного тела. Если бы юный Брат знал, что такое любовь, он бы с уверенностью признал сейчас, что влюблен в этот синий, побуждающий к жизни свет – глаза альтинки радовали его, манили, дразнили, притягивали, нервировали, возбуждали и наполняли неудержимым восторгом, но… причиняли сейчас жуткую и чудовищную боль! На пути блаженства, которое обретало сознание, стояла пытка терзаемого, теряющего энергию тела!
   Новый приступ боли превысил предел терпения – Григ не смог сдержать стона. Если бы этот звук достиг ушей Дора, альтинка в тот же момент поплатилась бы жизнью. Но она была начеку. Линти предугадала стон, потому что слушала мысли Грига и чувствовала напряжение его нервов. Едва рот юноши начал приоткрываться, альтинка примкнула к нему губами, сжимая и одновременно лаская губы Грига. Стон получился совместным, застонали оба – Линти от нахлынувшего возбуждения, Григ – и от возбуждения, и от неспособности его перенести. Дор встрепенулся, но вновь не разобрался в ситуации: такой звук в равной мере мог быть и признаком боли, и удовольствия.
   Не встречая препятствий, альтинка все активнее ласкала губами и кончиком языка завоеванные без боя губы мальчишки – изначально намереваясь любой ценой остановить грозившие человечеству разрушения, на практике Линти не смогла совладать со своими чувствами. Только теперь для нее самой стало очевидно: интерес, который вызывал в ее душе юный покровитель, был гораздо сильнее простого любопытства, жалости или признательности за заботу, этот интерес назывался любовью… и был самой сильной и разрушительной движущей силой человеческой природы!
   – Ребята увлеклись! – озабоченно заметил Вик Дору.
   – Да, но… – Дор жестом показал, что желание Отца – закон для любого Брата. – Я бы и сам…
   – Посмотри на Грига! – указал Вик.
   Григ действительно на глазах менялся – обнимавшие тонкий стан альтинки руки дрожали, щеки ввалились и побелели, спина сгибалась, а плечи впадали словно под тяжестью прожитых тысячелетий.
   Линти почувствовала происходящие с телом юноши метаморфозы лучше и быстрее, чем их могли заметить Дор или Вик. Она знала, что в ее воле продержать Грига без внешней энергии так долго, что тот лишится сил и упадет замертво. Но царившее сейчас в душе альтинки чувство не позволило ей перейти роковую границу – в эту минуту юный Брат оказался дороже, чем все человечество, вместе взятое!
   Линти отстранилась от Грига как раз в тот момент, когда Дор решил для себя, что пора все же ему вмешаться. Через силу альтинка заставила себя оторваться от источника опьяняющей страсти и сделала шаг назад от капитанского кресла.
   Григ тяжело дышал. Его темные глаза смотрели с укором и излучали боль, но это были живые глаза нормального человека, а не безумный взгляд контролируемого чужой волей зомби.
   – Не делай так больше! – угрожающим тоном предупредил альтинку озабоченный Дор.
   – Линти… – с трудом выдавил из себя Григ. – Не знаю, что со мной происходит…
   – Ты обессилел, – начала объяснять девушка. – Гронед говорил…
   – Гронед?.. – Григ перевел дыхание и напрягся, стараясь вспомнить что-то очень важное. Это ему удалось. – Да, Гронед! Беги, Линти! Я пожертвую собой ради тебя – Гронед знает это, он не захочет, чтобы ты помешала его планам. Ты – альтинка, ты – не его альтинка, ты – враг. Он оставил тебя в живых только как защиту от Тургаона. Теперь защита не требуется… Гронед хочет, чтобы тебя не стало, – я уже чувствую приступы ненависти… Беги, Линти! Беги в порт, возьми челнок и беги!
   – Но куда? – ошеломленная этим откровением, пробормотала девушка. – Земля в руках Братьев, крейсера меня не примут…
   – Примут… А если нет… Я чувствую, что не должен пускать тебя в сто семнадцатую секцию ангара – беги именно туда! Там наверняка есть машины, способные доставить в любую точку Галактики… – Вздрогнув от укола в позвоночнике, Григ посмотрел умоляюще, – ну давай же, беги…
   Линти еще сомневалась:
   – А ты? Если ты останешься…
   Неожиданно для всех Григ закричал от боли и закрыл глаза, сразу же наполнившиеся неудержимыми слезами.
   – Беги, я сказал!!! – изо всех сил проорал юноша. Подстегнутая этим криком, Линти метнулась в коридор.
   – Дор, Вик! – продолжил юный Отец. – Сообщите Братьям – пусть ей помогут! Пусть сделают все возможное! Скорее…
 
   Линти помчалась по коридору тем же маршрутом, каким пришла сюда с Григом и его «свитой». Она помнила, что путь быстрым шагом занял тогда почти полчаса – даже бегом получилось бы слишком долго. И даже если считать, что место, где Братья оставили свои истребители и челноки, называлось ангаром, Линти не имела представления, где, попав в ангар, разыскивать его сто семнадцатую секцию, – Григ был на грани перехода под власть Гронеда, и шансов добежать вовремя почти не существовало.
   К счастью, ей очень скоро пришли на помощь. Сперва догнал какой-то Синий Демон, толкающий перед собой антигравитационную площадку-лифт. Догадавшись, что ей помогают, Линти вскочила на площадку – та тут же ускорилась, причем так сильно, что альтинка едва не слетела, потеряв равновесие. Ей только оставалось надеяться, что этот «лифт» знает, куда летит…
   Надежды оправдались – через минуту площадка уже влетала в огромное помещение порта. Двое Братьев выросли на пути, предлагая пересесть в магнитный транспортер. За пультом транспортера сидел третий Брат. Он уверенно пересек один зал, затем другой.
   – Прибыли! Бегом! – крикнул водитель.
   Ее и здесь ждали – подхватив под руки, Демоны в абордажных скафандрах буквально понесли девушку к уже открытому люку маленького навигационного крейсера. Маленького в сравнении с боевым стратегическим кораблем, в порту которого они находились, но гигантского в сравнении с одно – и двухместными истребителями Братьев!
   – Я не умею им управлять! – испуганно воспротивилась альтинка.
   – Научишься! – огрызнулся Брат, державший ее за правое плечо.
   – Там автопилот, – настроенный более благосклонно, успокоил второй Брат, стоявший слева.
   Ее буквально забросили в открытый люк. Машина была готова к старту – автопилот уже приступил к выполнению своей работы. Люк тут же пополз на место, а крейсер шумно рванулся вверх.
   «У меня еще будет время, чтобы разобраться с планировкой нового дома, – успела подумать Линти. – Сейчас главное – за что-нибудь ухватиться, чтобы не разбить голову о стены!»
   Мысль была своевременной, потому что крейсер как раз рванулся в открывающийся тоннель шлюза, «нагрузив» вцепившуюся двумя руками в опоясывающий коридор поручень альтинку гравитацией, погашенной до пяти земных «ускорений свободного падения».
 
   Дор и Вик с сочувствием, ужасом и непониманием следили, как корчится от боли сидящий в кресле предводитель. Они уже порывались оказать помощь, но Григ был категоричен, запретив дотрагиваться до себя или вмешиваться в его внутреннюю борьбу каким-либо другим способом.
   Григ боролся с собой. Ему не подчинялось тело, которое так обессилело, что уже не могло существовать само по себе, без подкармливающей внешней энергии. Но у него все еще оставалась сила воли, которой подчинялось сознание – измученное болью, но, как оказалось, способное на короткое время абстрагироваться от потребностей тела. Страшно сказать, чего стоила юноше его кратковременная победа – на лице резко проступили скулы, лоб кровоточил, вены вздулись.
   Понимая, что долго так не продержится, Григ поднял глаза на Братьев.
   – Дор и Вик! – потребовал юноша. – Слушайте меня внимательно! Этот приказ отменяет любое последующее решение! Не слушать меня, если передумаю! Первое: любой ценой обеспечить Линти безопасный уход!
   Сказав так много, Григ сделал паузу, чтобы передохнуть. Вик и Дор обменялись взглядами.
   – Второе, – продолжил Григ. – Прикажите отвести крейсер из Солнечной системы…
   – Но… – решился оспорить Вик.
   – Не перебивай, так нужно! У меня нет сил, чтобы объяснять, но ты подумал неправильно: нет никакого раздвоения личности, я болен другой болезнью… Просто, когда у меня светятся глаза, я немного не в себе… Не могу логически мыслить… А сейчас могу. Поэтому то, что сказал, должно быть исполнено. Если передумаю – значит, нашло затмение… вам понятно?!
   Оба Брата отрицательно покачали головами.
   Григ рассердился на них, но тут же испустил вопль от нового приступа боли.
 
   – Ого! – улыбнулся Гронед, когда, сперва изучив, а затем поглотив порцию им же самим когда-то изобретенной питьевой смеси – основного продукта питания Братьев, вернулся к своему пульту управления. – А мальчик-то не слушается!
   Насвистывая веселую мелодию, насытившийся и благодушный, Властелин «Улья» добавил мощности излучающему кристаллу-богу.
   – Нам это не помешает… – на тот же мотив пропел мантиец и вернулся к прерванным на время обеда расчетам.
   – Смотри! – воскликнул Дор.
   – Он светится или мне кажется? – пробормотал Вик.
   – Я не об этом. – Голос Дора повеселел. – Ему легче!
   Григ действительно оживал и действительно светился изнутри. Какое-то время юноша сидел неподвижно, постепенно приобретая здоровый цвет кожи и гордую осанку, затем поднялся на ноги и спокойным осмысленным взглядом окинул с головы до ног Дора и Вика.
   – Где альтинка? – спросил сильный, уверенный в себе голос.
   – Ты приказал ее отпустить, – напомнил Дор.
   – Это я знаю, – отмахнулся юный Отец. – Где она в данную секунду?
   И Вик, и Дор отреагировали слишком медленно – помня о полученных минуту назад указаниях, они сомневались, нужно ли подчиниться приказу, поступившему уже после «выздоровления».
   Григ вопросительно поднял брови, усмехнулся и сам мысленно обратился к Мозгу «Ослепительного». Тот сообщил, что альтинка покинула ангар уже четыре минуты назад.
   – Сколько ей нужно времени, чтобы перейти на гиперскорость? – спросил Григ у Мозга.
   – Не менее часа – объект находится внутри планетарной системы, вблизи сильных источников гравитации.
   – Хорошо, – хладнокровно заключил Григ. – Догнать его и уничтожить!

ГЛАВА 25

   – Адмирал, мы входим в атмосферу Земли! – сообщил пилот.
   – Вижу, – отозвался Тургаон. – Падайте вертикально вниз, прямо на пиратский город! Выпустите дисперсные бомбы!
   Восемьдесят тысяч бартерианских пехотинцев сидели в креслах трех малых десантных крейсеров. Крейсера подошли к Земле так, что точка входа в атмосферу располагалась непосредственно над «Ульем». Они тонули в облаках маскирующих полей, но Тургаон решил перестраховаться – отдал приказ выпустить дисперсные ракеты, которые разорвались в атмосфере, до самой земли наполнив воздух туманом из маленьких радиоактивных частиц, делающих невозможной работу сканеров и зондов слежения противника.
   Сильный экстрасенс, маршал даже сейчас не смог заглянуть вторым зрением внутрь корабля пи­ратов. Он рассудил так: если «Улей» излучает поле, способное погасить ментальную чувствительность одного альтина, оно должно сделать слепым и любого другого – если внутри космического города находился равный Тургаону противник, этот человек точно так же не мог почувствовать приближение опасности, как маршал не мог разглядеть его самого. Задача сводилась к тому, чтобы незаметно войти в завесу, распространяемую «Ульем», и действовать с такой стремительностью, чтобы не оставить врагу времени на размышление.
   Окутанные искривляющими маскирующими полями, в дыму радиоактивных частиц, крейсера буквально рухнули на корпус гигантского черного шара космического города. Специализированное десантное оборудование лайнеров тут же включилось в работу: лапы-присоски закрепили большие машины в неподвижном состоянии, телескопические трубы шлюзов впились в стальную поверхность корпуса «Улья» и продолжали врубаться в «тело» города, пока не проникли в заполненную воздухом область.
   Первыми по шлюзам прошли маленькие разведывательные зонды – они исследовали внутреннее пространство и дали заключение, следует ли бурить дальше.
   Наконец над входом в шлюзы замигали зеленые лампы – дожидавшиеся команды бартерианцы тут же сорвались с места, ныряя в открывающиеся люки.
   Вооруженные до зубов, в латах повышенной защищенности, они падали на пол каких-то пустующих помещений и перекатывались, освобождая дорогу товарищам и обводя вокруг себя оснащенными биорадарами прицелами. Их никто не встречал.
   – Мы в верхней части космического города – технические помещения между внешней и внутренней обшивками, – сообщил ступившему на палубу «Улья» маршалу Деррон.
   – Ищите Зал главного гиперпривода! – потребовал альтин. – Мы заминируем привод – небольшой заряд вызовет цепную реакцию. Еще… – Тур-гаон прервался, справляясь с нахлынувшими чувствами. – Там умерла моя дочь… Действуйте!
   Бартерианцы были настоящими профессионалами: рассредоточившись по доступному пространству, восемьдесят тысяч наемников изучили каждую дверь, каждый люк и каждую кнопку. Открутив щитки, защищающие разъемы внутренней информационной сети корабля, техники подключили к ним щупы своих компьютеров, чтобы извлечь схемы расположения внутренних помещений «Улья».
   Через три минуты Тургаону уже рапортовали о готовности двигаться дальше.
   – Вперед! – скомандовал Маршал.
   Вход в двигательный отсек располагался между обшивками –десанту не потребовалось прорубаться дальше к центру. До самых колодцев, ведущих непосредственно к приводам, им так никто и не встретился – вторжение все еще проходило неза­меченным. Зато у колодцев дежурила вахта из пятидесяти здоровенных истуканов, защищенных красного цвета латами с проступающими на них красивым рельефом биоусилителями мышечной силы. Идущие первыми бартерианцы-разведчики были очень осторожны, но даже весь их профессионализм не позволил напасть внезапно – охрана подняла тревогу и с вызывающей недоумение гостей яростью набросилась на превосходящих по численности визитеров.
   Бартерианцы открыли огонь, Братья выставили щиты. Каждый из Демонов держал в руках по два тесака – один использовался как излучатель силового поля-щита, второй – как оружие нападения. Скорость, с которой один тесак становился щитом, а другой – мечом и обратно, была настолько высокой, что дезориентировала наемников, увлекшихся блеском мелькающих, словно пропеллеры, лезвий – невозможно было понять, в какой руке Брата щит, а в какой – меч. Узкий проход коридора не позволил бартерианцам рассредоточиться. Отбросив бесполезные излучатели, находившиеся впереди прочих наемники выхватили мечи. Завязался рукопашный бой, тут же приведший к потерям как с одной, так и с другой стороны.
   – Они ждут помощи и тянут время! – понял командующий авангардом лейтенант. – Гранаты!
   – Не надо! – остановил приближающийся во главе основных сил Тургаон. – Расступитесь!
   Маршал смело шагнул на линию сражения, и могучие богатыри «Улья» почти одновременно схватились за головы и рухнули замертво – бессильные перед телепатической мощью переполненного жаждой мщения великого альтина.
   – Разберитесь с люками! – уверенно шагая по телам Демонов, поторопил Тургаон. – Нам нужен ГЛАВНЫЙ гиперпривод.
   – Вот этот! – указал лейтенант. – Подождите, сэр. Вход защищен системой идентификации. Одну минуту…
   Поднятая охраной тревога оживила корабль. Отовсюду бежали вооруженные тесаками Братья – в основном совсем еще молодые ребята. Бартерианцы заняли оборону, легко сдержав первую волну натиска.
   – Готово, сэр! – крикнул лейтенант.
   Сопровождаемый десятком солдат, Тургаон ступил на площадку лифта. Лифт стал послушно опускаться в глубокую темную шахту, пока не остановился на кольце обзорной галереи, опоясывающей по центральному сечению гигантский, круглой формы зал, в котором едва умещалось стальное, спящее сейчас, чудовище главного гиперпривода «Улья». Необычная конструкция привода, зачем-то украшенного красивым, размером с прогулочную яхту, светящимся кристаллом, зачаровала бывалых бартерианских специалистов, но оставила равнодушным адмирала. Едва ноги Тургаона коснулись технического мостика, как они сами понесли маршала к едва заметным в необъятном помещении зала продолговатым предметам, покоящимся на полу обзорной галереи.
   Предметами оказались тела: меньшее – обожженное тело юной альтинки и гораздо большее мускулистое тело старого Отца. По распоряжению Грига их так и не трогали – лишь поместили в стеклянные саркофаги, поддерживающие низкую температуру и задерживающие процесс разложения.
   Увидев дочь, Тургаон застонал и лишился сил, падая на колени и разражаясь рыданиями. Обняв руками холодное стекло, маршал задыхался от новых и новых приступов душевной боли, за считанные дни источившей его натренированное здоровое тело и состарившей безучастную теперь к проблемам мира живых душу.
   – Сэр, противник активизировался. Он хорошо экипирован и подготовлен, – прождав из уважения несколько минут, осмелился все же обратиться к маршалу Деррон. – Наверху настоящая сеча.
   – Что ты хочешь сказать?! – свирепо поднял глаза альтин, но сразу опомнился и потушил в себе приступ ярости – вымещать злобу следовало совсем на других людях.
   – Колодцы переходят из рук в руки. Разрешите начать минирование?
   – Да! Установите заряд вон там, под кристаллом. Там труба со сжатым газом. После взрыва газ устремится по ускорителям, словно при переходе на гиперскорость. Для прикованного к Земле корабля это равносильно самоликвидации – ускорение разорвет этот шарик в клочья…
   Бартерианцы взялись за работу – откидные технические мостики позволили им подобраться почти к самому приводу, где располагались специальные ремонтные люльки.
   – Прости, любимая! – Тургаон нежно погладил стекло саркофага и поднялся на ноги. Горько-соленые слезы растекались по его лицу и стеклу защитного скафандра, вентиляция которого не справлялась с таким обильным выделением жидкости.