Фрумкин Сергей. Новый король галактики

   – Кабина вовсе не «стеклянная» – на нее проецируется изображение с камер сверху и снизу катера. В такой, по твоим меркам, «темноте» камеры обрабатывают отраженное и собственное излучение земли и объектов на ней во всех существующих частотах, а затем, на основании известных шаблонов, преобразуют картинку к спектру частот, привычному для твоих глаз… Это понятно?
   Земля быстро приближалась. Прямо под ними была река, выше по течению разбивавшаяся на множество рукавов. Велт повернул влево. Снизу выплыли горы с редкими остроконечными пиками, лишь изредка покрытыми снегом. Когда катер опустился так низко, что стали различимы деревья, растущие на склонах гор, Сергей разглядел внизу долину с деревушкой, казавшейся вымершей, стоило только забыть, что сейчас ночь. На самом деле деревушка спала, погруженная во мрак Австрантийской ночи, лишенной луны.
   Велт продолжал снижаться. Скоро, за очередным перевалом, горы посторонились, оставив равнине широкое пространство, тянувшееся до горизонта. Горы окаймляли это пространство с одной стороны, спускаясь к нему зелеными пологими склонами. Вдали возникли размытые очертания стен города…
   Австрантиец протянул Сергею карту, ткнув пальцем в обведенное место.
   – Прибыли! – заявил он.
   Сверясь с картой, землянин убедился, что они не так далеко от океана, как он думал. Океан был справа, там, где должна была кончаться равнина. Сразу становилось понятно, почему Велт выбрал именно это место: тут, на площади не многим большей четырех тысяч квадратных километров были раскиданы сразу три города, обозначенных Ан-тэром, как культурные центры. Сергей полностью одобрял этот выбор – природа очень постаралась, создавая этот уголок Австранта, не пожалев ни красок (если можно было верить «глазам» катера), ни фантазии.
   Обнаружив в горах дорогу, космодесантник отлетел чуть в сторону от нее и мягко опустил катер на полянку среди густого леса.
   Люк-дверь кабины мягко и беззвучно ушел в сторону от прикосновения Велта. Свет салона выхватил из темноты дремлющего леса несколько хвойных деревьев с толстыми красноватыми стволами, раскидистыми, словно у дуба, ветками и большими круглыми шишками. Космодесантник поспешил выключить освещение, и катерок укутал мрак – полный, без малейшего просвета.
   Постепенно глаза привыкали к темноте. Ночь была звездной. Подняв голову, землянин ощутил себя совсем чужим на этой зеленой и цветущей планете – на всем небосклоне он не нашел ни одного знакомого созвездия – если последние и оставались на своих местах, то, расположенные под другими углами, были неузнаваемы. Лишь Млечный путь хранил верность земным традициям – светлым поясом он опоясывал ночное небо в том месте, где ему положено быть.
   Встревоженный появлением неожиданных гостей, лес молчал. Его шорохи и звуки были неуловимы сейчас для человеческого уха. Зато пантера настороженно подняла голову, и, как локаторами, стала обводить лес своими острыми подвижными ушами.
   Пахло свежей хвоей, сухой травой и еще чем-то неопределимым. Ночь отдавала сыростью и прохладой. Воздух был чист и свеж, как нигде на Земле.
   Велт свернул в трубку и воткнул в карман сапога электронный планшет с картой. Затем, вдвоем с Сергеем, они укрыли катер ветками и поваленными бурей или зверем молодыми деревьями.
   – Теперь мы с тобой расстанемся, – тихо сказал Велт катеру. И уже обратясь к Сергею, добавил: – Катер управляется дистанционно – если понадобится, я смогу привести его в любой момент и куда угодно, но, сам понимаешь, лучше, чтобы такой потребности у нас не возникло. Нужно использовать местные средства передвижения – если верить снимкам Ан-тэра, в качестве верховых и вьючных животных местные жители и сейчас, как и в будушем, используют гамасов – это не так плохо.
   – Кто такие «гамасы»?
   – Скоро увидишь. Теперь слушай: делай все так, чтобы как можно меньше привлекать внимание. Веди себя раскрепощенно и по сторонам не глазей. Мы выйдем к дороге, затем – попробуем приблизиться к городу. Каждый прохожий, каждый встречный – это источник информации, но пока – только пассивный. Никаких контактов пока не поймем, за кого себя выдавать. Только после этого доверим ход событий твоему везению, как того ждут заказчики… Ну, пошли – до рассвета нам нужно быть далеко!
   Ветер, как хорошая служебная собака, бежал впереди, указывая дорогу. Темнота не мешала ему, ночному хищнику, вести людей по едва заметной звериной тропе, часто преграждаемой стволами поваленных деревьев или зарослями кустарника, пробираясь через которые, Сергей выставлял вперед свой щит и налегал на него, а Велт прятался за спину землянина.
   Иногда тропинка петляла, и Сергей настораживался, сомневаясь в верности выбираемого пантерой курса.
   Через пятнадцать минут ходьбы, лес неожиданно оборвался у песочного склона, за которым только узкая полоска «ельника» отделяла путешественников от белеющей в темноте песочной утрамбованной дороги. Тропинка в этом месте поворачивала, возвращаясь в лес, но Велт стал решительно спускаться вниз со склона, совершенно не беспокоясь впотьмах сломать себе шею.
   Ступив на дорогу, десантники и Ветер тренированным походным шагом двинулись на восток.

ГЛАВА 2

   Ночь прошла без приключений, не считая появления большого волка-одиночки, набравшегося наглости подкарауливать путешественников. Ветер загрыз беднягу с ловкостью, достойной его хозяина.
   Около полуночи дорога, по которой они шли, вышла на другую, широкую и мощеную каменными плитами. Ночных прохожих и на этой дороге десантники не заметили. Только под утро они незаметно миновали небольшое спящее поселение на склоне дороги.
   Австрантийский рассвет ничем не отличался от земного. Солнце, такое же красно-золотистое в хрустальном предутреннем воздухе, окрасило золотом верхушки гор, заставило сверкать снежные шапки самых высоких из них, багровой бахромой покрыло легкие кружева редких облаков, вернуло природе ее цвета и звуки, и наконец само поднялось над великолепной картиной вечной гармонии, ослепляя идущих на восток космодесантников.
   Ветер, всю ночь шаривший в придорожных кустах, вернулся к Велту довольным и сытым. О себе люди не могли сказать того же. Ночной переход хоть и не утомил космодесантников, но возбудил их аппетит.
   Чем выше поднималось солнце, тем осторожнее вел себя Велт.
   Просыпался лес, просыпалась дорога. Где-то через час после восхода позади послышался стук деревянных колес о каменные плиты, и странников обогнала повозка, запряженная существом, показавшимся Сергею ошибкой генетиков. Издалека это существо можно было принять за лошадь – те же густая грива, большая голова, те же мощные ноги и сильная грудь, но стоило тележке приблизиться, как стали заметны разительные отличия – подвижные широкие острые уши, глаза с круглыми грязно-желтыми радужками, зубы и челюсти, по которым угадывался если не хищник, то во всяком случае всеядное существо, и, наконец, лапы или ноги, оканчивающиеся не копытами, а заросшими мехом подушечками, почти такими же, как у Ветра, едва удостоившего незнакомца равнодушным взглядом. И хотя незнакомое существо и казалось Сергею каким-то не таким, каким ему положено быть, но и ему нельзя было отказать в некоторой грации и благородстве.
   – Это гамас. – мысленно объяснил Велт. – Придай своей походке статность и ступай четче, но так, чтобы было видно, что ты давно в пути, устал и погружен в размышления – усталый человек с рассеянным вглядом не для кого не представляет опасности, а потому не привлекает внимания и быстро вылетает из памяти. Нужно, чтобы кучер видел, кто мы, но не придавал этому значения. По его реакции определим, как вести себя дальше.
   Человек в простой, но чистой и аккуратной одежде, правивший гамасом, как раз посмотрел на них. Когда повозка приблизилась, он поднялся на козлах и почтительно поклонился, глядя в землю и не помышляя ни о чем спрашивать. Это было сделано отработанным автоматическим движением – глаза кучера остались усталыми и ничего не выражали. Велт и Сергей продолжали размеренно шагать дальше, словно ничего не заметили. Повозка скоро скрылась из виду.
   – Мы знатные персоны. – констатировал Велт, закрываясь плащем от поднятой повозкой пыли. – Не просто зажиточные и не просто офицеры, а знатные персоны… Это может усложнить ситуацию. Необходима хорошая легенда.
   За очередным поворотом их ждал большой двухэтажный дом, сложенный из толстых поленьев и окруженный деревянной стеной с навесом. Дом располагался у самой дороги посреди небольшой вырубки. Его ворота были гостеприимно распахнуты перед обогнавшей космодесантников повозкой.
   – Постоялый двор? – спросил землянин.
   – Очень похоже.
   В открывшемся их взорам внутреннем дворе стояло несколько повозок, в основном ветхих, и семь или восемь гамасов. В стороне, за отдельной оградой, на соломе лежало еще десять животных, но куда более породистых, стройных, с гибкими шеями. Сергей догадался, что эти гамасы верховые, в отличие от остальных, которых, вероятно, использовали для перевозки тяжестей. Мальчишка лет пятнадцати, в одной простой длинной рубашке, распрягал гамаса вновь прибывшего. Сам же прибывший отряхнулся и вошел в дом.
   – Войдем! – предложил Велт, подзывая пантеру.
   За тяжелой из темного дерева дверью оказалось помещение, убедившее десантников, что они действительно на постоялом дворе или в любом другом месте, который бы мог значиться на карте, как «пункт общественного питания» плюс «гостиница или мотель». Первый этаж напоминал трактир – свободное пространство было заставлено низкими деревянными столами, расставленными без особого порядка, а в большом камине, очевидно служившем жаровней, горел огонь, на котором что-то пощелкивало и истекало жиром. Вверх, на второй этаж и на чердак вела ветхая лестница, покрытая чем-то похожим на остатки ковра.
   Обогнавший десантников кучер присаживался за столом в дальнем углу комнаты. Копошившаяся возле него полная женщина заметила новых гостей и пронзительно закричала кому-то наверху.
   Мужчина, бегом спустившийся по лестнице, был, очевидно, хозяином этого заведения. Он был в ярком с бахромой халате, имел густую светлую шевелюру, но, в понятии Сергея, ему явно не хватало упитанности. Землянин всегда представлял себе трактирщиков древности толстыми, с лоснящимися лицами. Этот же оказался крепким, поджарым и очень шустрым. Он подбежал к десантникам, кланяясь и без конца болтая стал размахивать руками, вероятно расхваливая свое заведение, затем постелил цветастую скатерть на самый приличный столик у окна, выложив скамьи вокруг него подушками, и пятясь убежал, так же быстро, как появился.
   Велт и Сергей с улыбками переглянулись.
   – Наш вид осчастливил его, но не озадачил. – констатировал Велт. – Все в порядке.
   – Мне кажется, я понял его последнюю фразу, – Велт спокойно и непринужденно опустился на подушки, и Сергей последовал за ним. – Трактирщик говорил что-то о холодных блюдах, оставленных вечером для неких знатных господ, вроде бы отказавшихся от ужина.
   Велт кивнул.
   – Мы начинаем адаптироваться к местным диалектам. Еще немного послушать и можно смело говорить с ними, не боясь, что нас не поймут… Кстати, ты заметил, какие гамасы отдыхали в отдельном загоне? Уверен, их хозяева и есть те самые «знатные господа», которые сейчас еще спят наверху, и ужин которых нам пытаются подсунуть. Попробуем сторговаться с ними – их гамасы – как раз то, что нам нужно, а торговля – тема разговора, вызывающая меньше всего подозрений.
   Хозяин очень скоро вернулся. Он нес в каждой руке по блюду, полному закусок вполне аппетитного вида. На столе перед десантниками оказались нескольких сортов чего-то твердого, желтого и по запаху больше всего похожего на сыр, окорок, холодная рыба, паштеты и салаты, непонятно из чего приготовленные, фрукты, орехи и бронзовый кувшин с вином красивого янтарного цвета. Выставив все это, хозяин долго извинялся за скудость стола и умолял подождать, пока он приготовит свои фирменные блюда. После этого он поставил перед устроившейся у ног Велта пантерой тарелку с кусочками мяса, отделенными от костей и вежливо ждал реакции зверя, словно тот был человеком и мог потребовать чего-то другого. Сытый Ветер не оценил такой любезности и лениво отвернулся, а хозяин сразу же бросил испуганный взгляд на Сергея, готовясь встретить недовольство или даже гнев гостя. Но лицо землянина, которому, откровенно говоря, было наплевать, чем питается кошка Велта, осталось бесстрастным, и трактирщик, пятясь, удалился.
   Космодесантники не спеша принялись за еду, стараясь сохранять достоинство, несмотря на отсутствие каких-либо столовых принадлежностей. Постепенно помещение харчевни заполнялось как постояльцами – людьми, которые приходили, садились и ели или пили с таким видом, словно делали это уже тысячи раз – так и редкими путешественниками – оглядывающимися, не знающими, какой столик лучше выбрать – в основном бедно одетыми людьми.
   – Что у вас нового? – спросил Велт, строго глядя в лицо трактирщику, чем сглаживал любую некорректность вопроса, хотя и лишал себя непринужденного откровенного разговора.
   – А давно ли господа не были в наших краях? – осторожно уточнил хозяин. При этом он посмотрел на Сергея, словно проверяя, разрешает ли тот продолжать разговор с Велтом. Оба, и Велт и Сергей заметили этот взгляд.
   – Достаточно. – ответил австрантиец.
   – И ничего не слышали о…
   – Что мы слышали, то слышали. – вмешался Сергей, почувствовав, что его наряд внушает трактирщику куда больше уважения. – Один говорит одно, другой – другое. Расскажи, все что можешь, а мы сами решим, что из этого интересно.
   – Тогда, господин, смею заметить, что одежда вашего слуги, – При этих словах Велт мысленно воскликнул: «Вот те раз!» – как послушника ордена эпоритов, не пользуется былым уважением. И, если бы я поехал в город Каборс – я говорю «если бы» потому, что не смею спрашивать, куда господа изволят путешествовать – это только их дело и ничье больше – то на вашем месте остерегался бы в таком виде проезжать через Уирильский лес и Санорскую долину…
   – Что это значит? – не понял Сергей.
   – Ой, поверьте, я не хотел оскорбить вас, у меня даже в мыслях не было, я не сомневаюсь в… но если вам ничего… времена сейчас неспокойные…
   Сергей мягко улыбнулся, чуть-чуть гипнотически воздействуя на трактирщика, стараясь его успокоить. Психология не была любимым коньком землянина на тренировках, но, во всяком случае, он ее учил, а, значит, мог и должен был использовать.
   – Продолжай. Почему мой слуга должен опасаться своего сана?
   Лицо трактирщика покрылось багровыми пятнами – Сергей против желания зацепил больную струну, и все его успокаивающее воздействие пошло прахом. Землян уловил этот момент и понял, что ключевое слово фразы, напугавшей трактирщика – «сан». Возможно, «должность», «звание», «сан» были в это время каноническими китами, на которых держалась цивилизация, а комбинация слов «опасаться сана» воспринималось, как богохульство?
   – Не его сана, нет, что вы! Орден эпоритов – орден воинов, и эпоритам нечего было бы здесь опасаться, если бы служение культу высших сановников ордена не возбудило недоверия со стороны…
   – Со стороны кого? – Сергей осторожно повысил голос – теперь, когда спокойный разговор не получился, оставалось только поддерживать возбуждение трактирщика – иначе тот вообще мог замолчать, оставив десантников в полном неведении.
   – Я же не хотел ничего… – опять начал причитать хозяин, но, видя, что от него ждут ответа, продолжил с затравленным видом: – Во всей провинции мятеж, вельможи Расверда привели армию ко стенам Каборса, а Каборс закрыл ворота – наши правители из страха перед Хранителями остались верны Герцогу, но народ города возмущен и во всей провинции волнения… Сами ведь знаете, Каборс и раньше сочувствовал Цевелам… – трактирщик прервался, а на его лбу заметно выступили капли пота. Сергей понял, что хозяин сказал что-то лишнее, возможно, дал намек, чью сторону поддерживает сам. – Не все, конечно, господин, конечно же, не все… Тут, у нас еще тихо. Мы люди мирные. Нам ведь не до… Это вот в Уирильском лесу крестьяне да горожане, вооружившиеся, чем придется, устраивают западни курьерам Герцога. И там, скажу я вам, не щадят никого в одеянии служителя культа, и даже эпориты, несмотря на их обычную храбрость, держатся в стороне и не выходят за ворота Каборса…
   – А Санорская долина?
   – Там, господин, стоят легионы из Расверда.
   – Хорошо бы еще узнать, что он называет Санорской долиной и Уирильским лесом, и где находятся Каборс и Расверд. – услышал Сергей мысль Велта. – Этому парню бесполезно показывать карту – он наверняка ничего не поймет.
   – Если мы спросим об этом, – так же мысленно ответил Сергей. – То раскроем, что никогда тут не были.
   – Нам и так крупно повезло с таким болтуном: по его словам, Хранители существуют и настолько реальны, что против них поднимают мятежи. Скажи, что ты им доволен и пусть займется остальными гостями, а то, гляди – совсем разволновался.
   Молчание десантников наверняка неправильно было истолковано бедным трактирщиком, потому, что тот совсем побелел и поглядывал то на великолепный меч Сергея, то на дремлющую пантеру, словно хотел заранее угадать, каким способом его прикончат.
   Сергей поспешил успокоить радушного хозяина:
   – Хорошо. Спасибо тебе. Я подумаю над твоими словами. Сейчас оставь нас одних.
   – Колбасы готовы, – пролепетал хозяин. Он и не прочь был бы убраться подальше от опасных вельмож, но стремился выполнить свой долг до конца и загладить возможную вину от излишней болтливости или неудачно подобранного угощения. – Если господа позволят…
   – Не надо. – отрезал Сергей. – Мы удовлетворены.
   – Что будем делать? – спросил землянин у Велта, доставшего свой планшет с картой.
   – Нам нужны гамасы. – лаконично отозвался тот, указывая на людей, спускающихся по лестнице.
   Их было шестеро. Первым шел толстый, уже не молодой человек, в панцире, подвязанном поверх черного бархатного камзола с золотой вышивкой. Панцирь из светлой стали украшал большой рубин, вставленный в золотую оправу в виде некого магического знака или герба. Красные шаровары были забраны за голенища кожаных сапог с алмазными застежками. Всем своим видом этот человек изображал усталость и презрение к окружающему. За толстяком следовал высокий юноша с орлиным взглядом черных глаз и темными кудрями, пробивающимися из-под высокого золоченого шлема. На парне были доспехи, очень напоминающие доспехи землянина, но выглядевшие победнее, а на поясе в ножнах висел длинный с широким лезвием двуручный меч, и из-за него темный дорожный плащ, который юноша еще не успел застегнуть, одеваясь после сна, смешно топорщился. Остальные четверо – коренастые крепкие люди в полированных шлемах, кольчугах без украшений и в помятых плащах – были, судя по всему, простыми солдатами. Все четверо были вооружены мечами.
   – Посмотри, – сказал Велт. – у толстяка вид зазнавшегося богача. Его украшения заставляют его кичиться, а состоят только из шлифованных камней и золотых оправ. Какой вывод?
   – Толстяк высоко ценит как золото, так и камни – мы без труда купим все, что нам необходимо за несколько золотых слитков… Интересно, почему и на Австранте так любят этот металл?..
   В это время юноша, обводя надменным взглядом помещение харчевни, остановил взгляд на стоявшем у стены, усыпанном бриллиантами щите землянина, вздрогнул и торопливо закивал оглянувшемуся на его возглас толстяку.
   Сергею доставило немало удовольствия увидеть волну чувств, мгновенно отразившихся на вытянувшемся лице богача. Он невольно подумал, как мало изменили шестьдесят тысяч лет человеческую сущность. Столетие за столетием менялись одежда, прически, изменялся язык, изменялась культура, искусство, философия и научные воззрения, но стремления, желания и пороки, то есть сама суть человека, похоже, остались прежними. На усталом потном лице за какой-то миг сменились удивление, зависть, неуверенность, испуг, целая цепь не исполнившихся желаний и, наконец, радость.
   Удивление победило – глаза под высоко поднятыми бровями стали обшаривать харчевню в поисках владельца столь дорогой вещи.
   Десантники сидели на видном месте, так что заметить их не составляло труда. Сергею показалось, что толстяк облегченно вздохнул, заметив серое одеяние Велта. Во всяком случае, богач смело поспешил к столу космодесантников, и лицо его расцвело.
   – Какое чудо! – тонким, почти женским голосом закричал он. – За одиннадцать дней пути от Нагаты ни одного цивилизованного лица! В такой глуши!.. Я так рад!..
   Велт не изменился в лице, но Сергей понял его досаду. Слишком словоохотливый богач мог за разговором раскусить в десантниках чужаков – это не осторожный, вежливый и пугливый трактирщик! Положение исправил Ветер – мгновенно возникшая между толстяком и столом грозно рычащая пантера охладила пыл знатного господина.
   – Проходите, – улыбнулся Велт. Дело было сделано. – Зверя встревожил стук ваших сапог.
   Теперь атмосфера стала напряженнее, а толстяк – осторожней, что и требовалось десантникам.
   Толстяк послушно уселся на предоставленное место, но вопрос так и застрял у него в горле. Только выпив стакан вина, поданный следовавшим за ним юношей, богатый австрантиец смог справиться с испугом.
   – В наших краях только у графа Тосата живет пантера, но она не такая огромная… Простите мой испуг. – толстяк тяжело выдохнул и после еще одного стакана смог говорить спокойно. – Разрешите представиться: барон Гурс из Небесной Таролы. Уже вторую декаду болтаюсь по бездорожью и прячусь от разбойников… И угораздило же меня взять с собой только племянника да еще четверых бездельников из гарнизона! Кабы знал, что здесь творится, ни за какие деньги не согласился бы на такое путешествие без настоящей охраны!.. И вообще, я так рад нашей встрече! Вы ведь направляетесь в Каборс, не так ли? Тут больше и некуда, по этой дороге. Судя по одежде вашего спутника, он эпорит, а значит Вы, как и Ваш покорный слуга, не из тех обезумевших глупцов, что осмелились восстать против самих первооснов порядка. Вот я и подумал, не попросить ли мне разрешения примкнуть к Вашему эскорту, и уж поверьте, Гурс умеет быть благодарным. Все эти опасности не для моих старых костей. Понимаете, я художник, я – творец. Мне ничего не надо от жизни, мое желание только проводить время в праведных размышлениях и поддержании гармонии моей несчастной души…
   Толстяк говорил быстро, наверное, опасаясь, что его перебьют отказом. За время излияний, прерываемых заглатыванием новых порций вина, Сергей получил от Велта совет действовать по своему усмотрению. А так как целью их путешествия пока тоже был Каборс, то, имея такого провожатого, как толстый барон, они много выигрывали и ничем особенно не рисковали – толстяк уже считал их своими, ни в чем не подозревал и вообще, вроде бы, подозрительностью не отличался, да и вино он глотал, словно уже давно не мог так расслабиться, как в присутствии новых знакомых.
   – Мы действительно направляемся в Каборс, господин Гурс. – Осторожно перебил барона Сергей. – Но я путешествую без эскорта.
   – Как?! – барон даже оторвался от стакана, который едва успел пригубить.
   – Да. Меня сопровождает только мой товарищ…
   – Вдвоем? Вы хотите добраться до Каборса вдвоем?! Воистину, до чего храбрые встречаются люди! Впрочем, велика ли разница, двое или пятеро, плюс один старый добрый Гурс… А у бедного Гурса совсем уже пропала надежда увидеть стены Каборса… И зачем он согласился на это поручение?..
   – Мы придерживаемся другого мнения. – уверенно заявил землянин. – Два хорошо вооруженных мужчины могут проникнуть куда угодно. Кроме того, пантера предупреждает нас об опасности.
   – Да? – Гурс с недоверием посмотрел на Ветра. – Вы, наверное, издалека?
   – Не очень. У меня, как и у вас, господин барон, срочное дело в Каборсе. Но если вы, человек мирный, зная о беспорядках в городе, решились проделать путь от Таролы до Каборса под охраной пятерых солдат, то стоит ли удивляться, что я, привыкший мечом служить делу, отправился в дорогу в сопровождении только своего товарища? Только вот, к сожалению, ночью в горах пали наши гамасы, и теперь мы, похоже, на самом деле в не менее затруднительном положении, чем вы.
   – Что правда, то правда. Тут никто не понимает толка в настоящих гамасах! Даже в самом Каборсе нельзя купить хорошего скакуна. То ли дело в моей провинции… – неожиданно толстяк прервал свои размышления серьезным вопросом: – Но пешком вам точно не выбраться из проклятого Уирильского леса! Эти мерзавцы готовы поубивать друг друга за все, что блестит, или за рясу служителя, за которую мошенники Расверда платят золотом…
   – Поэтому я тоже рад нашей встрече – мы заметили во внутреннем дворе десять превосходных скакунов и теперь понимаем, кто их хозяин.
   – О, мои «скакуны», как вы их назвали, быстро устают, и их часто приходится менять… Понимаете, их длинные ноги привыкли к просторным равнинам, а не к горным склонам. Не удивительно, что в этих треклятых горах вы лишились своих гамасов!
   – Мне бы хотелось купить у вас двух.
   – Купить? – барон, как будто, удивился.
   Вместо аргумента Сергей швырнул на стол два золотых слитка.
   – Мои гамасы не продаются… – с жалобным вздохом выдавил из себя Гурс. Видно было, что отказаться от золота этому «художнику» также тяжело, как и расстаться со скакунами. – Даже за такую цену.