- Сержант Юшкин, - приветливо сказал Зубкову на выходе молоденький парнишка в милицейской форме, приставив руку к фуражке. - Вашу карточку, пожалуйста.
   За спиной сержанта стояли двое рядовых, как показалось Зубкову, солдат срочной службы.
   - Карточку? - с удивлением спросил Костя и похлопал себя по карманам. Дома карточка. Забыл на рояле.
   - Вам придется проехать с нами, - также приветливо сказал Юшкин.
   - Можно и проехать, - сказал Зубков. - Можно и с вами.
   Жестом руки сержант Юшкин показал Косте на микроавтобус, стоявший напротив дверей комбината, раскрашенный в синий и желтый цвета. Один из рядовых проворно открыл перед Зубковым дверь. Костя покорно зашел в автобус. Двое рядовых милиционеров сели рядом с ним, сержант Юшкин занял место с водителем. Двери закрылись, и микроавтобус плавно тронулся с места.
   Глава 5
   "Сытый голодного не разумеет".
   Телефон звонил противно и настойчиво.
   - Какая сволочь?.. - сонным голосом прохрипел Зубков и выругался.
   Лежа на спине и все еще не открывая глаза, Костя вытянул левую руку в сторону, но она почему-то не нашла тумбочки. Пошарив рукой в пространстве, Зубков открыл глаза и, повернув голову налево, тупо посмотрел на сервант с простеньким сервизом на шесть персон. Телефон истошно звенел, а сон продолжался. Рывком Костя поднял корпус и сел на диване. Оглядевшись, он понял, что находится не в своей московской квартире, а в той же, где заснул. Он снова проснулся во сне. Часы показывали без пятнадцати восемь.
   Завернувшись в простыню, Костя вышел в коридор и снял телефонную трубку.
   - Костя? - спросила трубка.
   - Да.
   - Дядя Юра говорит. Ты спал, что ли?
   - Да... прилег на диван и задремал.
   - Приходи ко мне, отметим выписку.
   - Хорошо... - согласился Костя. - Сейчас... только умоюсь.
   - И вот что, по пути зайди в булочную, купи пару черного хлеба, а то я зевнул, у меня четвертинка осталась.
   - Хорошо.
   - Записывай адрес.
   Чуев жил на той же улице, что и Зубков, поэтому Костя записал лишь номера дома и квартиры. Через десять минут он вышел на улицу, а еще через десять звонил в квартиру дяди Юры. Дверь открыла Наташа.
   - Привет, - сказала она, улыбнувшись.
   - Привет, - ответил Костя, несколько растерявшись. Дядя Юра говорил, что Наташа живет в квартире напротив, но Костя совсем не ожидал ее встретить на пороге его квартиры.
   - Проходите, - сказала Наташа.
   Квартира Чуева имела точно такое же расположение, как и квартира Зубкова, и являлась точной ее копией. Разве что меблировка была побогаче. Костя отдал Наташе сумку с хлебом, снял ботинки и вошел в комнату.
   Посреди комнаты стоял большой стол, заставленный разнообразной снедью и напитками. За столом кроме дяди Юры сидели еще три человека.
   - Проходи, не стесняйся, - сказал хозяин.
   - Здравствуйте, - поздоровался Костя.
   - Здравствуйте, - ответили все трое.
   Костю усадили с правой стороны стола, напротив Чуева. Наташа принесла плетенку с нарезанным хлебом и чистую тарелку для Кости, после чего обошла стол и села рядом с дядей Юрой.
   - Знакомься, - сказал дядя Юра и представил своих гостей. - Борис Евгеньевич Мухин, подполковник Службы государственной безопасности.
   Широкоплечий мужчина сорока лет поднялся из-за стола и пожал Зубкову руку. Рукопожатие было крепким.
   - Константин.
   - Иван Данилович Богатырев. Слесарь. Если есть на свете механизм, то он его обязательно сломает. Простите, - поправился дядя Юра, - я хотел сказать, починит.
   Ивану Даниловичу было за пятьдесят, но выглядел он довольно бодро.
   Богатырев легко поднялся из-за стола, дожевывая копченую колбаску, пожал Косте руку и сел на место.
   - Евгений Владимирович Лукошкин. Доктор наук, историк.
   - Очень приятно, - сказал доктор, пожав руку Зубкову.
   - Взаимно, - ответил Костя.
   - Наталью ты знаешь, - продолжал дядя Юра, повернувшись в сторону соседки, - ну а это, господа, Константин Зубков. Журналист.
   Костя окинул стол взглядом, и в животе у него подло булькнуло. Еще бы!
   Последний раз он ел в больнице, за обедом, а сейчас уже давно прошло время ужина. Да и на столе тоже было что откушать: салат крабовый, салат мясной, бульон с профитролями, поросенок с хреном, голубцы под грибным соусом, гусь, запеченный с яблоками и картофелем. Холодная телятина, горячие котлеты, картошечка отварная рассыпчатая. А также икра черная, помидоры красные, огурчики маринованные, грибки соленые.
   А уж что касается колбасы копченой, ветчин и сыров... не перечесть.
   - За встречу? - сказал Лукошкин и потянулся к бутылке.
   Костя еще раз оглядел стол, не решаясь, с чего начать.
   - Возьмите грибочки, очень вкусные, - сказала Наташа, протягивая Косте лоток с солеными груздями.
   - Спасибо, - сказал Костя и переложил себе в тарелку четыре пятачка молодых черных груздей, засыпанных репчатым луком и залитых подсолнечным маслом.
   - Наташка, ты прям как я не знаю... - сказал дядя Юра. - Мужик не жрамши с обеда, а она ему грибочки... Константин, давай налегай на мясо. Поросенок, телятина, гусь сегодня замечательный. Конечно, Наташу тоже понять можно, грибки-то она сама солила...
   - Дядя Юра... - чуть повысив голос, сказала Наташа, глядя на соседа.
   - А что дядя Юра? - Чуев посмотрел на соседку и тут же повернулся к Зубкову. - Константин, накладывай мясной салат. Его, между прочим, тоже Наталья делала.
   Наташа сдержанно улыбнулась и, бросив на Костю быстрый взгляд, снова опустила глаза. Костя заметил этот взгляд. Его тарелка уже была полна, так как за ним ухаживали со всех сторон, но он не мог не положить еще хотя бы ложку салата.
   Рюмки дзынькнули. Прохладная водка горьким ручейком стекла по пищеводу. Костя закусил груздем и приступил к поросенку. На его тарелке лежали два сочных куска с румяной корочкой. Запах жареной свинины вызвал обильное выделение слюны. Водка приятно зажгла в желудке. Костя почувствовал мягкое головокружение и с большим аппетитом начал ужин.
   - Мда, - сказал Богатырев, с улыбкой глядя на Костю. - Система. Карточку дали, квартиру. Выдали телевизор, холодильник поставили, а наполнить забыли.
   Все одобрительно замычали, не переставая жевать.
   - Итак, господа, минуточку внимания, - дожевывая, сказал дядя Юра, положив вилку зубьями на край тарелки. - Константина я вам уже представил.
   Теперь я хочу вам про него немного рассказать. Ты не возражаешь? спросил он Зубкова.
   - Да нет... рассказывай. Может, и я что-нибудь интересное узнаю.
   - Так вот... - сдержанно начал дядя Юра. - С Костей мы познакомились в клинике, где я проходил обследование. Выписали нас вместе. Но у Кости остались некоторые провалы в памяти.
   - И большие? - спросил Мухин.
   - Последние тридцать лет он не помнит. То есть он достаточно адекватно оценивает действительность, и в принципе он ничем не отличается от нас с вами, но из того, что касается Эры Водолея, он не помнит ничего. То есть как будто в другой мир попал. Я ничего не напутал?
   - Нет, ничего... все в точку, - сказал Костя, расправившись с поросенком.
   Если выпивать на пустой желудок, то водка действует в два раза быстрее.
   Зубков немного опоздал к началу застолья, но после второй рюмки уже в меру захмелел, немного насытился и размяк. Все, кто сидел за столом, за исключением Наташи, уже успели изрядно откушать и сейчас находились в сытой неге, откинувшись на спинки стульев.
   - Мда, - промычал захмелевший Мухин. - Другой мир - это серьезно. Ну и как тебе у нас? - спросил он с улыбкой.
   - Ничего, - ответил Зубков, - жить можно.
   - Как я уже тебе говорил, - напомнил дядя Юра, - если есть вопросы - не стесняйся, спрашивай.
   - Что за автоматы стоят на улицах? - спросил Костя.
   - Эти автоматы, - начал объяснять Лукошкин, - в техниче-ской документации называются СЭС-2000. СЭС - Справочная электронная система.
   Справочная система является основой всего общественного и государственного строя. Как известно, наше общество, и не только наше, не в последней степени держится на полной, так сказать, открытости и свободе слова. "Каждый имеет право знать все обо всем и о каждом" - вот главный лозунг Лебедева.
   - Кто такой Лебедев? - спросил Костя.
   - Лебедев - это бывший президент России, - пояснил Мухин. - На втором году его правления было официально объявлено о наступлении Эры Водолея эры всеобщего процветания и благоденствия.
   - Так... - сказал дядя Юра и, на несколько секунд задумавшись, развернул тему в аспекте ее целесообразности. - Остановимся на машине подробнее. При помощи СЭС-2000 каждый гражданин страны может получить практически любую информацию. Ну вот, к примеру, тебя как журналиста заинтересовал некий Иванов, который является государственным чиновником и подозревается во взяточничестве. Ты делаешь на машине запрос, и она выдает тебе всю информацию на интересующего человека. Это если на улице. Дома можешь сделать запрос, войдя в систему через Интернет со своего компьютера. Все, что с этим человеком было в течение жизни, хранится в Государственной базе данных. Причем информация доступна, я подчеркиваю, практически любая.
   Частной тайны не существует. Я не зря привел пример с журналистом. Они этой системой пользуются чаще всех. Выйдешь на работу - сам ощутишь всю прелесть.
   - Как же это так? - удивился Зубков. - Ведь частная жизнь священна и неприкосновенна.
   - Глупости, - махнул рукой Лукошкин, - сказки крикунов. Именно тот факт, что про тебя всем все известно, и останавливает от совершения преступления или аморального поступка.
   - Еще одна возможность СЭС-2000, - продолжил дядя Юра, - это розыск людей. После рождения ребенка, если желают его родители, ему под кожу вживляется электронный чип. Своим цифровым кодом он как бы дублирует отпечатки пальцев. Этот чип используется и как радиомаяк. С его помощью разыскивают потерявшихся детей или же просто узнают их местонахождение.
   Родители заходят в систему, набирают код доступа. На мониторе высвечивается карта, и на ней показано, где сейчас находится ребенок. Многие из взрослых людей после наступления Эры Водолея тоже вживили себе такой маяк.
   - Зачем? - удивился Костя.
   - С помощью маяка опознают тела погибших в катастрофах, разыскивают оставшихся в живых после землетрясений или просто узнают местонахождение того или иного человека. Если, конечно, он даст код доступа. Ведь, как я уже сказал, доступность любой информации о человеке - это основа нашего государства и страховка от нарушения закона. Да и для спокойствия граждан тоже нелишне... Задерживается, допустим, один из супругов, другой легко узнает, где он сейчас находится.
   - Значит, все-таки если кто-то не хочет вживлять себе чип, его никто не заставит? - уточнил Зубков.
   - Естественно. Чип даже можно удалить, если захочется. Свобода выбора.
   - Только желающих удалить чип очень мало, - уточнил Лукошкин.
   - А у вас он есть? - спросил Костя.
   - Нет, молодой человек, у меня его нет и никогда не было, - сказал Лукошкин, положил себе на тарелку кусок гуся и, протянув руку к бутылке, спросил присутствующих: - Повторим?
   Водку снова разлили по рюмкам. Наташа положила Косте два голубца и полила их сверху грибным соусом. Дядя Юра подложил ему бутерброд с икрой и кусок холодной телятины. Зубков поблагодарил за заботу и зацепил вилкой маринованный огурец. Соприкоснувшись, рюмки издали чистейший звук. Костя закусил маринованным огурцом и принялся за голубец.
   - Магнитная карточка является и удостоверением личности, и средством платежа, это я уже понял, - сказал он, пережевывая. - Но, как я заметил, есть какое-то различие карточек в зависимости от цвета. Я видел надписи в магазинах, где одни карточки принимают, а другие - нет.
   - Каждому по потребности, от каждого по способности, - ответил дядя Юра.
   - В этом старом лозунге есть большая доля истины.
   - Потребности индивидуума в прямой зависимости от его способностей, вставил Лукошкин и отправил в рот кусочек салями. - Цвет карточки обозначает уровень твоих потребностей.
   - Условно говоря, есть три основные ступени, - продолжил дядя Юра. Первая ступень - красный цвет. Это рабочие, служащие первого уровня и иждивенцы - люди, которые не хотят работать. Живут они, как правило, от окраины и до первого автомобильного кольца. В народе его называют кольцом "благополучия", официально - красным сектором. Каждый цвет имеет пять степеней. Вот у меня, например, кстати, и у тебя тоже, желтая карточка второй степени. Мы служащие второго уровня. Обладатели желтых карточек живут, как правило, между первым и вторым кольцом. У Бориса Евгеньевича зеленая карточка первой степени. Он военный, и не просто военный, а полковник, и не просто полковник, а полковник СГБ. Владельцы зеленых карточек, как правило, живут за вторым кольцом, то есть внутри Садового кольца. Зеленые карточки имеют руководящие работники высшего звена, ученые со степенью не ниже кандидата в доктора, военные в чине не ниже генерала. Для СГБ планка ниже.
   В зеленом секторе также живут художники, писатели, актеры, имеющие знаки отличия или государственные награды.
   - Идея введения карточек тоже принадлежит Лебедеву, - добавил Мухин. Их введением был нанесен сокрушительный удар по незаконной торговой деятельности. Чтобы производить денежные расчеты, нужен приемник карточек. А для его получения нужно оформить лицензию на торговлю. Вся информация с приемника мгновенно поступает в вычислительный центр.
   - У нас нет бездомных, - сказал Лукошкин, - у нас нет голодных. Если ты не можешь работать или не хочешь, государство предоставит тебе прожиточный минимум. Тем самым у человека нет необходимости задумываться, где и как добыть себе пропитание. Тем самым человека не подталкивают на путь преступления. Если ты не имеешь источника дохода, два раза в месяц на твой счет перечисляется по двести восемьдесят пять рублей - минимальное пособие.
   Питаться можешь бесплатно, а пособие потратишь на одежду. Но таких, кто живет на пособие, очень мало. Меньше одного процента. Подавляющее большинство трудоспособного населения работает. А те, кто поначалу сидит на голом пособии, в конце концов тоже начинают работать. Берутся за неквалифицированную или за временную работу. Видя, что твои соседи живут совсем неплохо и могут себе многое позволить... не многие остаются лежать на диване. Так или иначе, они все равно приносят пользу обществу.
   Лукошкин замолчал и вернулся к жареному гусю. Зубков обдумывал полученную информацию, гости, хозяин квартиры с сытым снисхождением наблюдали за ним.
   - Лебедев великий человек, - провозгласил Лукошкин, поддев вилкой лепесток сыра. - Он привел наше общество к процветанию, социальной справедливости и полному удовлетворению потребностей.
   - Какая же это социальная справедливость? - возразил Зубков. - Одним можно жить в желтом секторе, а другим только в красном. Налицо как раз социальная дискриминация.
   - А с чего ты взял, что с красной карточкой нельзя жить в желтом или зеленом секторе? - удивился дядя Юра.
   - Ты сам сказал, что с красной карточкой живут...
   - Я сказал "...как правило, живут", - перебил дядя Юра. - Живи где хочешь, никто тебе ничего не запрещает. Только стоимость жизни в каждом секторе разная. Доходов красной карточки с трудом хватит на жизнь в желтом секторе, а про зеленый вообще говорить не приходится. Между прочим, не для всех платежей в красной зоне принимаются желтые и зеленые карточки.
   - Непонятно, - удивился Костя. - А почему?
   - Цены в красном секторе ниже, чем в желтом. Естественно, возникает желание делать покупки там, где дешевле. А на дешевый товар тратишься легче, даже, можно сказать, играючи. Граждане с более низкими доходами, видя, как легко тратятся суммы, которые они не всегда могут себе позволить, будут относиться к этому с недовольством. Зависть, недовольство и как результат волнения. А лучше от этого никому не станет. Так разумнее уж не искушать.
   С той же целью и распределение мест проживания - отсутствие ненужного искушения, зависти и соблазна. Но государство призывает к смене цвета карточки, всячески приветствует и поощряет это стремление. По телевидению показывают документальные фильмы, рекламные ролики. Они правильно выстроены с психологической точки зрения и вызывают не зависть, а ощущение, что каждый может жить лучше и достоин этой жизни.
   Почти час Зубкову объясняли, что в этом обществе к чему относится и почему все именно так, а не иначе. Дядя Юра терпеливо и доходчиво отвечал на вопросы. Через час компания уже изрядно набралась, трезвой оставалась одна Наташа. Вскоре разговор перешел на обычную житейскую тему обсуждение преимуществ и недостатков существующего строя. После восхваления существующих порядков и воспевания гения Лебедева Зубков с интересом слушал разговоры об отдельных, но постоянных "идиотизмах" Эры Водолея.
   Еще через час Наташа ушла домой. Костя было собрался ее проводить, но ему напомнили, что она живет в квартире напротив. Он несколько смутился своей забывчивости, но Мухин успокоил его, сказав, что по сравнению с тридцатью годами, которые он абсолютно не помнит, забыть такой пустяк просто ерунда. Когда все расходились, дядя Юра вышел на улицу, чтобы проводить гостей.
   У подъезда все остановились и никак не могли закончить начатый разговор.
   Костя извинился, сказал, что сильно устал за сегодняшний день, поблагодарил всех за приятное времяпрепровождения, Чуева за угощение, выразил надежду, что эта встреча будет не последней, и, попрощавшись, ушел домой.
   Ночь была тихой и теплой. С безоблачного неба смотрели ярко-белые звезды.
   Чуев, Мухин, Богатырев и Лукошкин сидели во дворе дома Чуева под раскидистым кленом за столиком для игры в домино и обсуждали свои наблюдения за Зубковым.
   Когда дядя Юра, приехав домой из больницы, вышел из такси, он первым делом позвонил из телефона-автомата друзьям и вкратце объяснил им ситуацию. Было решено устроить маленький ужин и всем лично познакомиться с человеком, которого приставили к Моисею и который ничего не помнит из прошлого.
   - Ну что, господа, как вам наш мистер Икс? - спросил дядя Юра старых друзей. - Что скажет разведка?
   - М-м-м, - промычал Мухин. - Беседу вел спокойно. Не переигрывал, эмоции выражал адекватно, похоже, был искренен. Я проверю его по нашей картотеке, но на это уйдет время. Если он провокатор - данные будут спрятаны, придется искать.
   - Наташка сказала, что в информационной машине о нем нет никаких данных, - сказал Чуев.
   - В дурдоме уровень доступа к информации, конечно, достаточно высок, но все же... мне нужно время.
   - Интересно, - сказал Лукошкин, - зачем все-таки Шваркин его к тебе приставил?
   - Понятия не имею. Может, правда он больной? Издевается Шваркин...
   - А может, просто провокация, - сказал Лукошкин. - Подкинули нам дурачка и наблюдают за нами, что мы будем делать.
   - А смысл? - спросил Богатырев. - Они и так про нас все знают.
   - А это мысль, господа, - сказал Мухин с такой интонацией, как будто обо всем догадался. - Крикуны последнее время заметно активизировались.
   Возможно, есть информация, что Моисей тоже что-то затевает. Именно в этот момент к нему подсовывают топтуна. Что он тогда должен сделать? По крайней мере насторожиться. Потому что им заинтересовались как раз тогда, когда он что-то затевает.
   - А дальше?
   - А дальше они будут наблюдать за ним, оценивать его поведение. Если он засуетится, значит, их предположения верны.
   - Не нравится мне все это, - замотал головой Богатырев.
   Глава 13
   "Машенька"
   День был пасмурным и грустным. Небо, затянутое свинцовыми тучами, монотонно опрыскивало землю мелким дождем. Костя сидел в стареньком автомобиле и смотрел на подъезд шестнадцатиэтажного дома, стоящего в ста метрах от кольцевой дороги. Он ждал уже четвертый час. Двигатель тихо урчал, вентилятор печки мерно шелестел, наполняя салон теплым воздухом. Костя достал термос, налил в крышку чаю и, разорвав пластиковую упаковку, обнажил половину булочки с маком. Чай был горячим, Костя сделал маленький глоток, затем еще один...
   Дверь подъезда открылась. Костя перестал жевать, отставил крышку в сторону и, прильнув к стеклу, забрызганному мелким дождем, попытался разглядеть человека, вышедшего из подъезда. Он был в сером плаще с поднятым воротником, в руках у него было мусорное ведро. Костя достал фотографию и сравнил ее с оригиналом. Несомненно, это был Синицын. Костя открыл дверь, вышел из машины и сделал шаг навстречу профессору, неторопливо идущему к мусорному контейнеру и смотрящему под ноги.
   - Михаил Игоревич, - сказал Зубков, кутаясь в кожаную куртку.
   Синицын поднял глаза, посмотрел на незнакомца и остановился.
   - Константин Зубков, корреспондент газеты "Новости дня". - Костя достал удостоверение и протянул его профессору.
   Синицын бросил короткий взгляд на документы Зубкова.
   - Мы можем поговорить?
   - О чем?
   - О вашей диссертации, о хирургическом отделении, из которого вы ушли в заводскую медсанчасть, о переезде в красный сектор, о вашей жене, о сыне, который был вынужден оставить математическую школу.
   - Вы знаете ответы на все вопросы, - сказал Синицын. - Так что наша беседа бессмысленна. До свидания.
   Синицын сделал шаг, чтобы продолжить путь к мусорному контейнеру, стоящему в другом конце двора, но Костя преградил ему дорогу.
   - То, что вам теперь живется несладко, ясно как божий день. Но ведь вы же еще и писатель... - пытался возразить Костя.
   - Молодой человек, я же вам сказал, наша беседа не имеет смысла.
   - Я вам не верю, - жестко сказал Костя. - Я никогда не поверю, что человек, написавший "Сказку о радуге"...
   - У вас есть дети? - спросил Синицын.
   - Нет.
   - Вот когда появятся, спросите себя, во что вы верите. До свидания.
   Чуть отстранив Зубкова, Синицын продолжил свой путь, ступая резиновыми сапогами по мелким лужам на тротуаре. Зубков смотрел ему в спину. Косте говорили, что Синицын сломался, что он не скажет ни слова, что он бросил писать. А если и не бросил, то никогда никому об этом не расскажет. Будет складывать пухлые и тонюсенькие папочки в ящик. И лишь в завещании напишет, что передает свои сочинения в собственность кому-либо с непременным условием, что это будет напечатано.
   Зубков сел в машину и медленно поехал прочь со двора. В зеркало заднего вида он видел, как Синицын открыл дверь подъезда и остановился, провожая машину взглядом.
   По дороге в редакцию Костя думал, что ему здесь нравится все меньше и меньше. Практичность и разумность в жизнеобеспечении граждан и их социальной защите граничила с невероятным цинизмом права сильного, вытекавшего из безусловного приоритета большинства перед меньшинством, права решать что-то за другого, объясняя это его же собственным благополучием, совершенно не задумываясь, а нужно ли ему это благополучие.
   И все это было в скрытой форме, под личиной всеобщего блага, с лежащим на витрине уважением чужого мнения и чужих свобод.
   Профессор Синицын был хирургом от Бога. Он брался оперировать пациентов, которых его коллеги считали безнадежными. Если был хотя бы один шанс достать человека из могилы, Синицын его использовал. Но у профессора было хобби. Он сочинял сказки для взрослых. Верховному Совету и президенту эти сказки не нравились. В течение полугода, вдумчиво и с расстановкой, Синицына вынудили уйти с работы. В результате его семье пришлось переехать жить в красный сектор, ребенок не смог больше посещать ту математическую школу, которая ему нравилась, жене пришлось уйти из ателье при киностудии, и теперь она работала дворником.
   По возвращении в редакцию Костя зашел к главному редактору и сказал, что разговор не получился. Главный решил пока эту тему отложить на неделю, а за это время подумать, как уговорить Синицына дать интервью. Костя же должен был зайти к секретарю отдела, взять очередное открытое письмо Гуньдяева и слов на триста размазать манной каши по тарелке по поводу очередного выступления правозащитника. Он обещал сделать это к двенадцати часам завтрашенго дня, зная, что открытые письма Гуньдяева были достаточно похожи.
   В приемной главного редактора Костя взглянул на часы. Половина третьего.
   Не мешало бы и пообедать. А уже после обеда зайти к секретарю. Костя вышел в коридор и пошел в столовую, раскланиваясь и здороваясь со встречавшимися знакомыми журналистами и техническими работниками газеты.
   В газете "Новости дня" Костя работал уже вторую неделю. Как и обещал Чуев, проблем с трудоустройством не было. Газета была частной, и нового смелого журналиста приняли с радостью. Зубков быстро влился в дружный коллектив и принялся за работу. По большому счету он не мог сказать, что новая работа чем-то отличалась от старой. Разница заключалась лишь в том, что раньше газета была государственной, а теперь частной. Но и здесь был человек, который принимал решения: пойдет материал в номер или не пойдет. Разве что объяснения отказа были более честными. Когда материал был неинтересным или газета не хотела ввязываться в какую-нибудь склоку, главный редактор так и говорил, что газете это не интересно. Статью, ставшую причиной увольнения Зубкова из государственной газеты, он согласился напечатать, но предварительно заставив Костю избавиться от эмоций и опустить два на самом деле сомнительных факта. Когда же Костя сказал, что хочет продолжить тему несчастных случаев и попробовать найти их истинную причину, редактор ответил, что газете это не интересно. "Вот будут новые происшествия, пиши, напечатаем. А ковыряться в прошлом... Не наш стиль. Наш девиз - новости дня". Зубков с этим спорить не стал, справедливо рассудив, что кто платит, тот и музыку заказывает.