Галихин Сергей. Эра Водолея (главы из романа)

Галихин Сергей
Эра Водолея (главы из романа)

   Сергей Галихин
   "Эра Водолея"
   (главы из романа)
   Глава 2
   "Тук-тук-тук... Я твой глюк..."
   Что-то мокрое и шершавое дотронулось до лица Зубкова. Костя сначала подумал, что это ему снится. В голове у него отчаянно гудело, как будто вчера он выпил озеро водки. Он поморщился от очередного прикосновения все того же шершавого и мокрого и повел головой в сторону. Затылок лежал на чем-то твердом, а в правый бок упиралось что-то похожее на острый камень. У Кости защекотало под носом, и все то же шершавое снова прикоснулось к его подбородку. Зубков глубоко вздохнул, отмахнулся левой рукой и чуть приоткрыл глаза. Яркое солнце ослепило его. Костя проморгался, потер лицо левой ладонью и, прищурившись, наконец смог что-то разглядеть. На него наглыми глазами в упор смотрела крупная рыжая кошачья морда. В первые секунды Зубков оцепенел от увиденного и просто лежал и смотрел на кота.
   Кот тоже замер, приподняв лапу. Где-то сверху ворона захлопала крыльями и, сев на ветку березы, каркнула. Кот дважды понюхал Костю, отвел морду и, тихо мяукнув, сделал шаг назад. На несколько секунд Зубков перестал дышать, а когда пришел в себя, резко поднялся.
   В голубом небе не было ни облачка. Солнце грело своими лучами свалку металлолома, которая была позади помойки, за невысокой кирпичной стеной, выкрашенной в грязно-серый цвет. Кое-что теперь стало понятным. Правый бок Зубкова болел оттого, что он спал на старых водопроводных трубах, а то твердое, что было под головой, оказалось обычным куском бетона.
   От резкого движения человека кот втянул голову, пригнулся к земле и пустился наутек. Зубков не то удивленно, не то испуганно оглянулся вокруг и медленно приподнялся на ноги. Кругом никого не было. Костя медленно отряхнул с брюк пыль и ржавчину. Голуби мирно завтракали, отыскав что-то в мусорном контейнере, зеленые листья шелестели от слабого ветерка, слева шумела оживленная дорога.
   - Ни фига себе, сходил за хлебушком, - тихо прохрипел Костя, прокашлялся и еще раз придирчиво осмотрел себя со всех сторон. - Как же я сюда попал?
   Одежда была относительно чистой. Что бы ни случилось вчера вечером, какой бы ни была причина ночевки на свалке, нужно было возвращаться домой.
   Зубков проверил карманы рубашки и брюк. Ни денег, ни документов у него с собой не было. Решив, что уж как-нибудь доберется до дома, Костя вышел из-за невысокого кирпичного заборчика и увидел, что слева от него проходит оживленное шоссе. Справа тянулась тихая улочка. "А все-таки интересно, как я сюда попал?" - подумал Костя и повернул в сторону шоссе.
   Через несколько шагов перед Зубковым вырос памятник героям Великой Отечественной войны, и он сразу же определил свое местонахождение.
   Развилка Большой Дорогомиловской улицы и Кутузовского проспекта. На прошлой неделе он встречался возле этого памятника с бывшим альпинистом, у которого однажды брал интервью, а в этот раз тот привез Косте фотографии.
   Знакомых в этом районе у Зубкова не было, и поэтому вопрос, каким образом и зачем он здесь оказался, все еще оставался открытым.
   Выходя к шоссе, Костя обратил внимание на вывеску, висевшую на углу дома, на которой было написано: "1407, Большая Дорогомиловская улица, дом 7". Она была новая, хотя еще и полугода не прошло, как во всем городе их меняли. Навстречу Зубкову шла бабуля, держа за руку светловолосого внука.
   По дороге проехали два красных автобуса причудливой формы, которой Зубков раньше не видел. Следом за красными автобусами проехал зеленый. Все автобусы и троллейбусы были красного, желтого или зеленого цветов.
   Выйдя к дороге, Костя оглянулся в поисках подземного перехода. Переход был левее, метрах в пятидесяти. По нему Зубков перешел на Кутузовский проспект и направился к автобусной остановке. Практически сразу к остановке подошел автобус красного цвета. Костя вошел в среднюю дверь и остановился на площадке возле ступеней. Водитель объявил следующую остановку, двери закрылись, и автобус плавно тронулся с места. Зубков прислушался и не поверил своим ушам. Двигатель автобуса был электрическим. Конечно, он мог ехать в троллейбусе, но Костя точно помнил, что садился в автобус.
   - Молодой человек, вы не оплатили проезд.
   Костя обернулся и увидел мило улыбающуюся женщину лет сорока.
   - Так получилось, что мне нечем заплатить, - вздохнув, ответил Зубков с выражением сожаления на лице.
   - Если нечем заплатить, тогда почему вы сели в автобус? - спросил мужчина тех же лет, сидевший на соседнем сиденье и также сладко улыбавшийся.
   - Потому что мне необходимо ехать, - ответил Костя.
   - За проезд нужно платить, - продолжила женщина. - Если вам нечем платить, ходите на работу. А пока вам лучше выйти.
   - Такой молодой, крепкий мужчина - и чтобы не мог заработать? - Костя обернулся и увидел старушку, укоризненно глядевшую на него. - Ни за что не поверю в это. А не оплатить свой проезд... как вам не совестно.
   Автобус остановился, двери открылись. Не говоря ни слова, Зубков вышел из автобуса и быстрым шагом пошел в сторону Садового кольца. Автобус, тихо урча, обогнал его, набирая скорость.
   - Едрёна Матрёна... - сам себе сказал Зубков. - Первый раз в жизни хотел проехать зайцем, и меня чуть не приговорили к расстрелу. Да я из принципа теперь платить не буду! Тем более что заплатить штраф гораздо дешевле.
   В какой-то момент в голову Зубкову пришла мысль доехать на такси. У дома можно будет предложить таксисту подняться с ним в квартиру и заплатить в два раза больше. Но за полчаса возле Кости не остановилось ни одной машины.
   Махнув рукой на эту идею, он продолжил движение в сторону Садового кольца.
   По дороге Зубков обратил внимание на автоматы непонятного назначения, которых раньше он не встречал и даже не слышал про них. Между тем они стояли через каждые сто метров и были похожи на обычные телефонные будки.
   Костя подошел к следующему стоявшему на его пути автомату и с любопытством осмотрел его. В ту же секунду у автомата вспыхнул монитор.
   - Здравствуйте, - приятным женским голосом поздоровался автомат.
   - Привет, - ответил Зубков.
   - Пожалуйста, активизируйте свою магнитную карточку и выберите режим работы, - продолжил ворковать автомат.
   На мониторе появился список возможных режимов работы: "Справочная", "Сбережения", "Розыск", "Новости", "План города", "Экстренные сообщения".
   Зубков внимательно оглядел автомат со всех сторон. Кроме монитора у него были клавиатура, шарик управления курсором и, судя по всему, приемник магнитной карточки, которую автомат просил активизировать. Костя положил пальцы на шарик, стрелка курсора пересекла монитор по диагонали и остановилась на графе "Справочная". После этого Костя нажал клавишу "Ввод".
   - Пожалуйста, активизируйте свою магнитную карточку, - повторил автомат.
   Зубков услышал легкое жужжание электропривода и, не двигая головой, скосив глаза, посмотрел в правый верхний угол автомата. Он не ошибся. В углу просматривался глазок видеокамеры. Карточки у Кости не было, поэтому он развел руками и пошел дальше. Переходя Москву-реку по Новоарбатскому мосту, он размышлял, что за странные автоматы появились на улицах города и как так получилось, что он, журналист, ничего об этом не знает.
   На пересечении Нового Арбата и Садового кольца стоял еще один автомат загадочного происхождения и непонятного назначения. На углу дома висела такая же квадратная вывеска, что и на доме возле свалки, с непонятным номером вверху 1404. Зубков повернул направо и пошел в сторону автобусной остановки. Справа от себя он увидел магазин "Продукты". Костя точно помнил, что еще на прошлой неделе здесь было что-то другое, но только не продуктовый магазин.
   Возле автобусной остановки был еще один загадочный автомат с монитором и клавиатурой. Возле автомата стояли молодая женщина и девочка лет девяти.
   Женщина вращала шарик, выбирая режим работы автомата. Костя медленно подошел к остановке и остановился, беззаботно облокотившись о черную трубу ближней к автомату стойки. До автомата было не более метра, поэтому Костя, не привлекая внимания, мог следить за действиями женщины.
   - Мама, ну где же папа? - проверещала девочка. - Он же обещал, что мы пойдем в кино.
   - Юля, подожди, - жестко ответила мама. Очевидно, девочка не первый раз уже задавала этот вопрос. - Сейчас узнаем, где папа.
   Мама нажала клавишу "Ввод".
   - Пожалуйста, активизируйте магнитную карточку, - уже знакомым голосом сказал автомат.
   Мама вспомнила, что еще этого не сделала, и, открыв сумочку, достала карточку красного цвета. Вставив ее в автомат, она повторила свои манипуляции с клавиатурой.
   - Выберите режим работы.
   Ловкость, с которой мама управлялась с клавиатурой и шариком, говорила о том, что она пользовалась им регулярно.
   - Введите цифровой код, - проворковал автомат.
   Мама набрала цифровой код, и через несколько секунд на мониторе высветился план города и несколько строчек текста.
   - Водку пьет наш папа, - спокойно выдохнула мама. - В своей любимой рюмочной.
   - А как же кино? - начала кукситься девочка.
   - Сходим без него, - ответила мама. - Пошли, вот наш автобус. И даже зеленый. Быстро доедем.
   К остановке подкатил зеленый автобус сорок первого маршрута. Одни пассажиры вышли из него, другие вошли. Зашли и мама с дочкой. Зубков остался стоять там, где стоял. Автобус закрыл двери и с легким жужжанием тронулся с места. Костя проводил его взглядом и медленно пошел в сторону Парка культуры и отдыха. В голове был кавардак. Главный вопрос, который не давал покоя: за каким лешим он поперся вчера на "Киевскую"? Что ему там было нужно? Вечер он помнил. Помнил, что шампанское пил. Помнил даже, что хотел сходить в магазин и купить что-нибудь для продолжения. Но вот как он вышел из дома, Зубков вспомнить не мог. Не мог! Как ни старался. И уж ночь на помойке совсем ни в какие рамки не лезла! Идиотизм какой-то. Бывало, конечно, пару раз напивался до бессознательного состояния, но чтобы на улице ночевать... и что вообще было вчера на "Киевской"?..
   Впереди шли два молодых парня. Из разговора Зубков понял, что они студенты. Молодые люди решали очень важный вопрос: в каком пивном баре им лучше отметить день рождения приятеля.
   - А че ты на "Каширку" ехать не хочешь? - спрашивал один студент.
   - От их пива у меня изжога, - ответил второй. - И кофе там не варят, а растворимый я не пью.
   - А куда тогда?
   - Давай лучше в Парк культуры.
   - Это в ту кафешку... там же красенькие не принимают. А у нас всего пять желтых карточек. Ну и у вас с Егором две зеленые...
   - Ну и что. Думаешь, не осилим?
   - На девятнадцать-то человек?
   - Не боись. Мне отец за окончание третьего курса балабашек подкинул.
   Можем хоть неделю гудеть. Кстати, давай зайдем в магазин. Мне сандалии купить надо. В башмаках жарко.
   - Пошли, - согласился первый студент.
   Молодые люди зашли в обувной магазин. Зубков зашел за ними следом.
   В обувном магазине было четыре отдела, два мужских и два женских. На одном из отделов мужской обуви висела небольшая табличка, на которой было написано, что к оплате принимаются карточки желтого и зеленого цвета. В другом отделе принимались карточки исключительно зеленые. Студенты зашли в "зеленый" отдел. Зубков автоматически зашел следом за студентами. Пока они выбирали обувь, Костя без всякой цели осмотрел ассортимент. Увиденное ему понравилось. Обувь была превосходного качества и фасонов. Самое поразительное заключалось в том, что большинство моделей было отечественного производства и по качеству они не уступали импортным образцам, стоявшим на соседней полке.
   Закончив с "зеленым" отделом, Костя зашел в "желто-зеленый". Тут ассортимент был пожиже и совсем не было импорта. Но даже та обувь, что стояла на полках, была весьма приличного качества. Просто выглядела она попроще. В женских отделах ситуация была та же: в "желто-зеленом" зале продавали высший сорт, а в "зеленом" - обувь экстра-класса.
   Выйдя на улицу, Зубков остановился у дверей магазина и задумался.
   Увиденное минуту назад его сильно озадачило. Особенно деление кредитных карточек по цвету. Конечно же, он знал, чем отличается серебряная VISA от золотой или платиновой, но никогда не слышал о красных и зеленых. В магазине, в кафе... Костя вдруг почувствовал, что цветовое деление карточек подразумевает некое подобие классового деления их владельцев. От этой догадки Зубкову сделалось нехорошо. Он подошел к лавочке, стоявшей напротив магазина под кленом, и сел в тени под его ветвями. Костя почувствовал, что сходит с ума. Обрывки догадок, как пчелиный рой, сновали в его голове: "Где я?" Ночь на помойке, загадочные автоматы, выдающие местонахождение человека, странные автобусы разных цветов, цветные карточки...
   - Общество, у которого нет цветовой дифференциации штанов, - одними губами прошептал Зубков, тупо глядя перед собой и растирая правой ладонью левую часть груди, - обречено на вымирание.
   По Садовому кольцу шли люди. Женские ножки сменялись мужскими брюками. Детишки, собаки... опираясь на палочку, проковыляла старенькая бабушка. В голове что-то шумело, в ушах появился слабый звон, в глазах - легкая серая рябь.
   - ...молодой человек? Вам плохо? - донеслось до Зубкова.
   Костя только сейчас почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Он поднял глаза и увидел седовласого старичка, который с тревогой смотрел на него.
   Несмотря на жаркую погоду, на старичке была серая тройка и фетровая шляпа, в руках он держал трость.
   - Вам плохо, молодой человек? - еще раз повторил старичок.
   - Да... - задумчиво сказал Зубков. - Как-то не очень хорошо.
   - Вот, возьмите, - возбужденно сказал старичок. - Это нужно положить под язык. Я сейчас... Одну минуту... Я сейчас!..
   Старичок заспешил к ларьку и тут же вернулся с пластиковой бутылкой холодной воды в руках. Зубков тупо смотрел перед собой и думал, что именно так с ума и сходят. Сначала все становится с ног на голову, потом забываешь назначение предметов, а дальше и собственное имя.
   - Мне пло-хо, - медленно проговорил Костя, подняв брови и наморщив лоб.
   - Да, мне пло-хо... Мне прак-ти-чес-ки кран-ты...
   - Вот вода. Попейте, - сказал старичок.
   Костя поднял глаза и, рассеянно улыбнувшись, принял из рук старичка пластиковую бутылку с водой. Он сделал несколько глотков, и ему немного полегчало. В глазах перестало рябить, шум в ушах практически исчез. Из киоска вышла женщина лет сорока. Она подошла к лавочке и протянула старичку пластиковую карточку желтого цвета.
   - Возьмите свою карточку, - сказала женщина.
   - Спасибо, - все еще с тревогой на лице сказал старичок, повернувшись к продавщице, и коротко кивнул головой.
   - Как он?
   - Вроде бы немножко отошел, - ответил старичок и снова повернулся к Зубкову.
   - Да, спасибо, - сказал Костя, осознавая, что привлек к себе много внимания.
   - Мне уже лучше...
   - Ох, - вздохнула продавщица, - какой молодой, а сердце уже ни к черту.
   Она развернулась и пошла к ларьку, что-то бурча под нос и покачивая головой.
   - Нельзя так, молодой человек, - укоризненно сказал старичок, надевая шляпу и перекладывая трость в правую руку. - За здоровьем следить надо.
   - Спасибо, - еще раз поблагодарил Костя заботливого старичка. - Завтра же схожу в больницу и проверюсь.
   - Непременно сходите. Будьте здоровы, - улыбнулся старичок, дотронулся до полей своей шляпы и пошел дальше по дороге.
   Зубков проводил дедушку взглядом и залпом выпил полбутылки воды. Вода была простая, холодная и вкусная. Через несколько минут Костя поднялся с лавочки и медленно побрел дальше, по направлению к Парку культуры. С рекламного щита, скалясь белозубой улыбкой, на него смотрел все тот же манекенщик в шикарном пиджаке. На следующем плакате обворожительная девушка, мило улыбаясь, держала в руке три пластиковые карточки красного, желтого и зеленого цвета. Надпись на плакате гласила:
   Стремление к смене цвета карточки достойно уважения.
   Зубков вдруг предположил и сразу же обрадовался своей догадке, что он вовсе не сошел с ума. Просто в какое-то время общество разделилось по цветам, а он этого не заметил. И то, что можно носителю карточки одного цвета, недоступно носителю другого. Но вот когда это произошло, он вспомнить не мог. Солнце зашло за крышу жилого дома, от которого теперь падала тень.
   Костя подошел к стене и прислонился к ней спиной.
   Студенты, пьющие пиво, доступное только цвету их карточки, мамаша с дочкой, при помощи загадочного автомата и цифрового кода за две секунды узнавшие местонахождение отца. Ну не может такого быть, чтобы он просто забыл о времени тех перемен, что сейчас заметил на улицах города. Если только память отшибло... и карточки почему-то у него с собой не оказалось... А как же тогда одежда? Ведь вчера он уснул в кресле в тех же самых брюках и рубашке, в которых ходил на работу. И синяк на ноге от ящика... Зубков судорожно задрал правую штанину и увидел вместо синяка темно-коричневую ссадину. Она была на том же самом месте, что и вчера утром. Но Костя не испытал от этого ни облегчения, ни досады. Как будто он надолго отвлекся от приключенческого фильма и теперь, потеряв нить развития сюжета, просто досматривал финальную часть картины, не понимая смысла поступков героев.
   - А я сош-ла с ума-а-а... - тихо сказал Костя и, прикрыв глаза, коснулся затылком холодной стены. - Какая досада.
   Легкий теплый ветерок приятно дотронулся до щеки Зубкова и полетел дальше. Костя стоял с закрытыми глазами и ни о чем не думал. Ему вдруг стало все равно, сошел он с ума или только еще сходит. Говорят, психи тоже бывают счастливы, только по-своему. Живут, как и остальные люди, дышат кислородом, ходят на двух ногах, гадят в белые унитазы. И плевать, если однажды решу, что я Гагарин. Зато это я первым в космос слетал.
   Костя открыл глаза и увидел надпись на доме через дорогу - "Комбинат бесплатного питания". В животе у Зубкова что-то зашевелилось, булькнуло и издало загадочный звук. Костя сглотнул слюну и почувствовал, что проголодался. Он посмотрел на часы. Стрелки показывали без пятнадцати три.
   "Подумаешь, бесплатное питание, - сам себе сказал Костя, оттолкнувшись от стены дома и делая первые шаги к подземному переходу. - Невелика птица.
   Если крыша съехала, и с бомжами не западло за одним столом посидеть.
   Конечно, с одной стороны первому космонавту это как бы и не пристало... но с другой - еще не до конца все доказано, может, и не первый. А раз не до конца, то и нечего привередничать. Карточки нет, до дома добраться непросто, жрать нечего, а очень хочется. Может, я просто все забыл и меня где-то ждут, надеются и верят? Вот сейчас съем чего-нибудь, если дадут, и пойду в милицию".
   Утвердившись в этой мысли, Костя перешел через дорогу по подземному переходу, потянул на себя дверь и вошел в комбинат бесплатного питания.
   Сразу же за дверью оказался небольшой коридорчик с гардеробом самообслуживания с правой стороны и двумя белыми дверьми с левой. На дверях были буквы "М" и "Ж". За коридором начинался светлый зал столовой, обычной совковой столовой где-нибудь на ЗИЛе или в НИИ. Столов в зале было не более двух десятков. Они стояли тремя ровными рядами, при каждом из них было по четыре пластмассовых стула. Стены столовой были выкрашены в приятные светлые тона. Внимание Зубкова сразу же привлек один странный персонаж. На вид ему было не более сорока лет, но седые волосы и уставшие глаза говорили о том, что пятидесятилетний юбилей он уже отметил. Одет он был в обычный черный комбинезон рабочей одежды. Его ботинки своей массивностью смахивали на строительные. Мужчина подошел к столику, на котором стояли подносы и два пластиковых корытца с одноразовыми вилками и ложками, взял поднос, столовые приборы и встал в хвост очереди в кассу.
   Зубков сделал то же самое. Перед седовласым стояли еще четыре человека.
   Пышная бабуля за кассовым аппаратом лихо колотила по клавишам. Костя почувствовал слабую дрожь в коленях. Очередь двигалась быстро. Из-за стойки вкусно пахло щами и вареными сосисками.
   - Вам чего? - добродушно спросила бабуля.
   - Первое, второе и стакан молока, - сказал седовласый в комбинезоне.
   - А не пронесет? После капусты... - с улыбкой спросила бабуля, шевельнув бровью.
   - А у вас капуста?.. - задумался на секунду седовласый и замотал головой.
   Не, молока. Чай надоел.
   На стойку поставили тарелку щей, порцию сосисок с тушеной капустой и стакан молока. Все было в одноразовой посуде. Седовласый равнодушно переставил еду себе на поднос.
   - Карточка есть? - спросила бабуля.
   - А как же, - ответил седовласый и передал бабуле желтую карточку.
   "И здесь карточки! - заволновался Зубков, но быстро взял себя в руки. Если она спросила, есть ли карточка, значит, ее наличие желательно, но совсем не обязательно. Тем более что нигде не написано, какого цвета карточки здесь принимаются к оплате. И все это называется комбинатом бесплатного питания.
   Бес-плат-но-го".
   Додумать Костя не успел.
   - Вам чего? - добродушно спросила бабуля.
   - Первое, второе, чай, - ответил Зубков.
   - Зря чай берешь, возьми лучше молока, - сказал седовласый.
   Он стоял возле кассы и никак не мог убрать карточку в левый нагрудный карман комбинезона, из которого торчали бумаги разных цветов, сложенные в несколько раз.
   - Тогда молока, - сказал Зубков.
   - Ну-у... значит, дуэтом споете, - захихикала бабуля, молотя по клавишам.
   Карточка есть?
   - Нет, - ответил Костя и приготовился к нравоучениям.
   Нравоучений не последовало. На стойку поставили тарелку щей из кислой капусты, сосиски с тушеной капустой и стакан молока. Костя все еще в ожидании продолжения разговора с кассиршей переставил обед на свой поднос.
   - Вам чего? - спросила бабуля следующего посетителя.
   Костя повернул голову направо. Там стояла пожилая женщина с очень грустными глазами.
   - Пошли вон за тот стол, - сказал седовласый, мотнув головой в сторону. Он наконец справился с бумагой в кармане, убрал карточку и уже держал в руках поднос.
   Костя молча пошел за ним следом. Седовласый провел Зубкова между рядами к столику, стоявшему в дальнем углу, поставил поднос на стол и сел на стул. Зубков переставил обед на стол, отложил поднос в сторону и сел напротив незнакомца. Не успел он взять в руку ложку из белой пластмассы, как к столу подошла бабуля и поставила тарелку с четырьмя кусками черного хлеба.
   - Жора, - сказал седовласый и протянул через стол руку.
   - Костя, - ответил Зубков и пожал протянутую руку.
   - Ты зря карточку не показал, - сказал Жора, с шумом втягивая с ложки горячие щи. - Подумаешь, в компьютер бы занесли. Ну, узнали бы все, что ты в халявке ешь, и что с этого?
   - А что с того, что я не дал карточку? - спросил Костя и осторожно попробовал бесплатные щи.
   Щи оказались очень вкусными. Возможно, это показалось Зубкову оттого, что он очень проголодался, но тем не менее Костя успел проглотить три ложки, прежде чем Жора ему ответил.
   - Хорошо, если бабке все по барабану. А то вызовет наряд. Пока проверять будут, вопросы задавать... к вечеру обязательно отпустят и даже до дома довезут, но смотреть на их улыбчивые рыла... знаешь, занятие не из приятных для нормального человека.
   - А с чего ты взял, что я нормальный? - спросил Костя, доедая щи. - Я что, похож на нормального человека?
   Жора открыл рот и уже поднес к нему ложку, да так и замер, глядя на Костю.
   Зубков вдруг испугался. И зачем надо было это говорить... Ну зачем, спрашивается, он задал этот вопрос? Его что, за язык тянули? Жора внимательно посмотрел на странного нового знакомого, затем отправил в рот ложку со щами и равнодушно продолжил трапезу.
   - Журналист, что ли? - спросил Жора, помешивая ложкой в тарелке.
   Костя проглотил комок в горле, два раза, словно лошадь, мотнул головой и, отодвинув пустую тарелку из-под первого, приступил к сосискам с тушеной капустой.
   - А как ты догадался? - спросил он.
   - Работа у меня такая, - сказал Жора, наклонив к себе тарелку и доедая щи.
   Опер я. По особо важным.
   Зубков медленно стал помешивать капусту и разглядывать сосиски.
   - Ты че, парень?! Испугался? - улыбнулся Жора и пододвинул к себе второе блюдо.
   - А чего нам, психам, бояться, - ответил Костя, вспомнив, что он уже решил дожить свои дни в приюте мудрецов. - Я вот даже какой год сегодня не знаю.
   - Да-а, - вздохнул Жора и, отпихнув тарелку с капустой, сложил руки перед собой на столе. - Многие со счету сбились...
   А ведь уже двадцать шестой год Эры Водолея. Подумать только, двадцать шестой...
   Жора повернулся к окну и долго смотрел на проезжавшие по Садовому кольцу разноцветные автобусы. Зубкову на секунду показалось, что в этом взгляде присутствует какая-то трагедия.
   И ведь действительно, что, как не трагедия, может заставить опера по особо важным питаться, как он сам выразился, в халявке, да еще, судя по всему, регулярно?!
   - Мда-а, - еще раз вздохнул Жора. - Двадцать шесть лет... как все начиналось... А теперь...
   Жора махнул рукой и поднялся из-за стола. Зубков, не зная, что делать, на всякий случай тоже встал.
   - Ладно, Костя, побрел я. Что-то аппетит пропал...
   Жора протянул руку. Костя пожал ее.
   - Будешь рядом, заходи в гости. 1406, Серпов переулок, дом 36, квартира
   11.
   И в следующий раз бери с собой карточку. Проблем меньше будет.
   Жора выбросил в мусорный ящик посуду, отнес поднос и, рассматривая пол под ногами и о чем-то размышляя, медленно направился к выходу. Зубков проводил его взглядом и сел за стол. Поковыряв капусту вилкой и съев одну сосиску, Костя выпил молоко и вытер рот салфеткой. Постепенно обеденный зал комбината бесплатного питания заполнялся посетителями. Зубков отнес посуду с остатками пищи в мусорный ящик и направился к выходу.