Страница:
В больнице моего начальника хорошо знали – по залу пополз шепоток, постепенно сменившийся чуть ли не могильной тишиной. Только на одной из дальних коек кто-то постанывал низким плачущим голосом.
– Знаете, зачем мы здесь? – негромким шепотом обратился ко мне Куббик.
– Э-э… догадываюсь.
– Дабы облегчать страдания. И не только!
Глядя по сторонам, мэтр не спеша шел между рядами коек. Шагая за ним, я замечал, как сжимаются под его взглядом больные, как они невольно расправляют плечи, стоит моему начальнику отвернуться. Только послушники продолжали делать свое дело. Более того – некоторые из них вдруг начинали обслуживать больных куда активнее.
– Не стоит, – внезапно нарушил молчание мэтр, – он уже мертв.
Послушник, который как раз в это время поправлял подушку уснувшему мужчине, даже вздрогнул и изменился в лице. Несколько секунд смотрел на пациента, а потом сорвался с места и стал звать целителя.
Я отступил в сторону, чтобы не мешаться. Да, мужчина умер во сне не так уж давно – только сейчас, с небольшим опозданием, я понял это.
– Скажите…
Мне еле удалось сдержать неожиданный вопль: между нами на уровне бедер просунулась худая жилистая рука и подергала некроманта за пояс.
– Чего тебе, болезный? – Мэтр Куббик обернулся и посмотрел на тощего, изможденного старика, который глядел на него снизу вверх выцветшими, слезящимися глазами. Судя по исходящему от него запаху, болел он тяжело и уже давно. Наверняка у него под серым одеялом на грязной простыне были пятна, а на коже – пролежни.
– Скажите, я скоро умру? – прохрипел старик, глядя прямо на своего собеседника.
Мне ужасно захотелось произнести какие-то слова утешения, но мой начальник сухо кивнул головой:
– Да.
– Скорее бы! – Старик надрывно раскашлялся. – Так надоело мучиться… Я здесь уже больше полугода…
– Я знаю.
– А вы можете мне помочь? – Дрожащая от напряжения рука вцепилась в штанину. – Ну умереть… Я знаю, у меня совсем нет денег… Но…
– Понимаю, – сухо ответил мэтр. – Закройте глаза.
– Сейчас? – отчего-то забеспокоился старик. – Вы сделаете это сейчас?
Его тонкие костлявые руки пришли в движение. Он принялся теребить одеяло и ветхую больничную рубаху, что-то поправлять, разглаживать складки, зачем-то полез расчесывать бороду. Соседи по койкам смотрели на эту сцену со смешанным чувством гадливости, страха и любопытства.
– Только я вам должен прежде одно сказать, молодой человек, – вдруг произнес старик, – кое-что очень важное… Пусть они все отвернутся или закроют уши!
– Этот юноша – мой новый помощник, – кивнул в мою сторону некромант. – Он свой. А остальным я могу в любой момент остановить сердце. Или сделать так, что они уже никогда отсюда не выйдут.
Подсматривающие резво шарахнулись в стороны. Послышались недовольные и откровенно враждебные восклицания. Кто-то довольно четко потребовал, чтобы некромант убирался восвояси, но заткнулся, стоило мэтру безошибочно найти взглядом говоруна.
– Мне известен один секрет. – Старик обхватил шею моего начальника тощей рукой, с усилием заставил его нагнуться. Я с любопытством склонил голову ниже, задержал дыхание: от грязного, немытого тела несло просто ужасно. Смесь «ароматов» была такая, что невольно вспомнился вчерашний поеденный крысами труп, – по сравнению со стариком он пах намного лучше.
– Я знаю, где зарыто сокровище! – жарко зашептал старик. – Помните Войну Трех Королей? В храме одного из взятых городов мой дед наткнулся на эту вещь… Он не знал, что это такое. Она ему понравилась… Дед привез ее сюда. И зарыл… Она обладает огромной силой! В ней заключена древняя магия! Один бродячий чародей хотел получить ее. Он предлагал огромные деньги. Дед отказался ее продавать. Тогда был молодой, глупый… Думал, что где-то сможет продать дороже…Не вышло. Долго хранил, потом зарыл. Все ждал покупателя… Не дождался… А теперь жалко помирать, оставлять ее гнить в земле.
– Кого – ее?
– Статуэтку. Такая маленькая… такая красивая… и изумруды вместо глаз. У нее все платье было усыпано мелкими камешками. Некоторые еще при моем деде выковырнули и продали. А статуэтку не смогли… Возьми ее себе! Пригодится!
– А ваши дети и внуки? – Некромант спокойно дышал вонью заживо разлагающегося тела. – Почему вы не оставите все это им? Ведь ваш собственный дед оставил ее вам – своему внуку…
– Нельзя! В ней заключена огромная сила! Они не справятся! Только ты! Тебе доверяю! Камень на кургане…
Сказать по правде, я слушал с интересом. Всякие истории про зарытые сокровища нравились мне с детства. Да какой мальчишка хоть раз в жизни не мечтал обладать картой с пиратскими кладами? Как назло, в городе, где прошло мое детство, вся округа была перекопала поколениями мальчишек, но всегда находились верившие в удачу.
– Узнать его легко, – дрожал слабый старческий голос, – на том камне высечен крест. И слова… На… на…
Голос превратился в хрип. Старик задыхался. Крючковатые пальцы вцепились в плечо некроманта. Мэтр Куббик не шелохнулся, пока его собеседника корчило и трясло. А потом резко прижал раскрытую ладонь левой руки к его лбу и тут же отпустил.
Судороги прекратились, как по волшебству. Старик дрогнул последний раз и обмяк. Стеклянные распахнутые глаза, кривящийся в попытке что-то сказать напоследок рот. И запах смерти. Даже я, неопытный новичок, сразу его почувствовал. И ощутил что-то вроде разочарования.
Некромант медленно выпрямился, сложил ладони старика на груди, прикрыл ему глаза, несколько раз провел рукой, расправляя ауру, потом быстро сжал руку в кулак и сделал движение вверх, как будто подбрасывал на ладони птицу. Отпустил душу.
– Вот и все. Идемте, Згаш!
Все вокруг притихли как завороженные и только смотрели на это представление.
Нет, не все.
– Это что тут только что было? – послышался знакомый голос.
Я обернулся – по проходу между койками в нашу сторону пробирался старый священник. Видимо, он часто приходил сюда, чтобы поддержать больных и павших духом.
– Здесь человек умер, – как о чем-то само собой разумеющемся ответил некромант. – Я всего лишь помог его душе…
– Отправиться в Бездну! – Несмотря на возраст, старичок-священник весьма энергично размахнулся посохом. Даже шагавший позади мускулистый послушник старался держаться от него подальше, что уж говорить про остальных. – Без благословения, без последнего напутствия, без отпущения грехов…
– Последний грех я ему отпустил, не сомневайтесь, пра![9] – ответил мой начальник.
– А кто вам дал такое право?
– Моя профессия, – как ни в чем не бывало пожал плечами мэтр Куббик и направился прочь, провожаемый взглядами. – И Она!
С этими словами он обвел взглядом зал, словно пытался среди толпы чужих лиц найти одно знакомое.
Я невольно последовал его примеру.
Вдоль стены шла женщина. Вообще-то тут было несколько женщин, пришедших навестить больных, но эта… Я невольно задержал взгляд на ее стройной фигуре в темном вдовьем наряде, но с непокрытой, как у незамужней девушки, светловолосой головой. Она дошла до крайней койки в последнем ряду.
Я уже говорил, что в зале мужчины лежали вперемешку с женщинами – дескать, болезнь и недуги уравнивают всех. Но для беременных отделили уголок. Одна из будущих матерей лежала на своей постели, свернувшись калачиком поверх одеяла. Двумя руками она держалась за свой живот, остановившиеся глаза смотрели прямо перед собой. Было видно, что женщина не обращает внимания на суету вокруг, полностью сосредоточившись на том, что происходит у нее внутри. Незнакомка остановилась рядом.
– Мастер. – Я пихнул мэтра локтем. – Посмотрите туда!
– Вижу. И что?
– Она же сейчас ее заберет!
– Догадались? – В глазах некроманта заплясали смешинки. – А вас неплохо обучали…
– И мы ничего не сделаем?
Больная внезапно тихо застонала.
– Мы можем облегчить ее страдания!
– Оставьте это тому, кого сама судьба поставила помогать несчастным! – пафосно изрек священник и стал пробираться к болящей. – Дочь моя! Сердце мое плачет вместе с твоим! – воззвал он еще издалека. – Скорбью и кровью обливается душа моя, когда видит твои муки! Тяжкое испытание уготовано тебе! Нет греха в том, чтобы пасть духом и возрыдать в горести. Но тяжелее всего смириться и увериться в том, что жизнь кончена и более уже ничего не будет! Знай: если сможешь взять себя в руки и подняться после такого падения, то боги и судьба…
– А мы так и будем стоять? – зашипел я.
– А что вы предлагаете, молодой человек? Сразиться со Смертью, когда она уже выбрала жертву?
Женщина застонала громче. Она почувствовала боль внутри своего тела. Я поймал за локоть проходившего мимо послушника:
– Там женщине плохо. Ей нужна помощь!
– Слышу, – процедил тот. – Сейчас закончу свои дела и подойду.
– Но может быть поздно!
– Там возле нее уже есть пра. – Послушник вымолвил это слово с придыханием. – Он поможет. А целитель сейчас занят с другими больными.
Последнее было правдой – как раз в эту минуту тот осматривал вновь приведенного новичка. Большинство людей болели все-таки дома, под присмотром родных и близких. О том, чтобы вести сюда каких-то пациентов, не шло даже речи – например, дома, возле матери, всегда оставались дети. Сюда чаще отправляли тех, у кого не было близких родственников, либо тех, от кого хотели держаться подальше, – например, если болезнь оказывалась заразной. В крайнем случае здесь мог переночевать бродяга, которому больше некуда было идти. Судя по сыпи на лице новичка, родня поспешила его изолировать на всякий случай: а вдруг оспа или что-то похуже?
– А кто эта женщина? – Я все не отпускал послушника. – У нее есть родные?
– Не знаю. – Мой собеседник с каждой секундой раздражался все больше. – Говорит, пришла из деревни наниматься на поденную работу. Отпустите уже мой рукав, молодой человек! Меня другие больные ждут!
Вырвавшись, он торопливо ушел.
Я больше не мог спокойно стоять и смотреть. Подбежал к больной, оттолкнув при этом бормочущего что-то священника, упал перед ее постелью на колени, заглянул в помутневшие от боли глаза.
– Все образуется, доверьтесь мне!
Женщина была еще молода, моя ровесница. Красивая, но хрупкая, не как большинство селянок. От ее тела исходил слабый аромат – пришлось поднапрячься, чтобы, сосредоточившись, поставить диагноз. Она была беременна, и в ней сейчас умирал ребенок. То есть он практически уже умер.
Младенец во чреве матери… Великие боги, какой случай! Не перечесть, сколько эликсиров в черной магии составляется именно на основе крови нерожденного дитяти! Сколько мощных заклятий можно привести в действие, если «привязать» их к отлетающей душе невинного младенца! Сколько демонов можно призвать из параллельных миров и заручиться их помощью и поддержкой, если платой будет ребенок! Это, кстати, объясняет тот факт, почему у большинства женщин-магичек нет детей. Но этот ребенок не был «привязан» ни к какому заклятью – во всяком случае, я ничего подобного не чувствовал. Вместо этого я ощущал совсем другое.
Сосредоточиться… глаза лучше закрыть – так видение четче…
Тот, у кого она работала… отец ребенка… Забеременев, она пришла к хозяину и все ему рассказала. В ответ он ударил ее и выгнал, даже не дав расчета… У женщины началось кровотечение, и добрые люди привели ее сюда.
– Доверься мне. – Я сжал безвольную руку, заглянул в глаза. – Я помогу…
Мокрые ресницы затрепетали.
– Ты?
– Я некромант и постараюсь…
– Нет! – Лицо женщины оживилось. Еще миг назад вялая рука вырвалась из моей ладони. – Нет! Уходи! Не надо!
– Но почему? Я всего лишь хочу помочь!
– Нет! Нет! – Беременная закрыла лицо руками, всхлипнула. Я ощутил ее страх – он как стена встал между нами. – Не прикасайся!
Сразу с двух сторон моих плеч коснулись руки. Справа сквозь рубашку в кожу впились костлявые, сухие пальцы священника, слева…
Внутри все сразу похолодело – этого прикосновения обычному человеку почувствовать было нельзя. Но я-то некромант.
– Отойди…
Пришлось подчиниться. Священник мигом занял освободившееся место и забубнил что-то о богах, которые видят все, о душе, об испытаниях, подстерегающих каждого на жизненном пути, и о том, что надо стойко переносить все лишения, чтобы в конце жизни, переступив порог, получить достойную награду. Слушая его выразительный голос, женщина ненадолго расслабилась. Взор ее замутился, и лишь однажды лицо исказила боль, а по щеке скатилась слезинка. Именно в этот миг сердечко ее младенца остановилось окончательно.
Призрачная женщина в платье вдовы медленно погладила потерявшую ребенка мать и отступила назад. Она сделала свое дело. Но почему у меня осталось такое чувство, словно я совершил подлость?
Жесткие пальцы сжали локоть, заставили невольно вскрикнуть. Лицо мэтра Куббика было напряжено.
– Идем.
Ни на кого не глядя, некромант стал быстро пробираться к выходу, волоча меня за собой. Я же то и дело выворачивал шею, озираясь по сторонам. Смерть все еще витала где-то поблизости, и ужасно хотелось посмотреть ей в лицо.
– Нет, простите, нет! – Я уперся уже на ступенях.
– Что?
– Мы не можем этого так оставить! Мэтр, мы должны вернуться!
– Не кричите. – Мой начальник болезненно поморщился. – Вы знаете, молодой человек, в чем состоит наша профессия?
– Ну мы работаем со Смертью и…
– Вот именно! – Некромант поднял палец. – Работаем! Не сражаемся с нею, а работаем! Где-то даже сотрудничаем… Мы чувствуем Смерть, Смерть чувствует нас… Люди боятся Смерти и ненавидят ее. Скажу вам, юноша, больше – даже якобы бессмертные эльфы и те бледнеют и заикаются, услышав это слово. А уж нежить – она вовсе страшится потерять даже те жалкие крохи существования, которое принимает за жизнь. Смерть всесильна. Перед ней спасует любой. И лишь у нас, некромантов, есть возможность как-то договариваться с ней. Мы можем заключить с ней сделку. Мы знаем то, что неведомо остальным: нам известна цена, которую можно заплатить Смерти за то, чтобы она оставила свою жертву в покое. Поэтому нас не просто уважают – нас боятся. Мы привлекательны и окутаны ореолом романтики с точки зрения обывателей и особенно представительниц женского пола. Им всем, – мой начальник криво усмехнулся, – очень интересно узнать, что такое нашла в нас она, чего нет у остальных? Как вы думаете, что это такое?
Я невольно бросил взгляд через плечо на распахнутые двери больницы:
– Ну, наверное, у нас есть наша сила…
– У нас есть пиво и сухарики. – Мэтр Куббик подошел к лошадям. – Ну и еще то, что у нас со Смертью особые отношения. Поедемте, выпьем!
Пить мне сейчас хотелось меньше всего, но спорить я не стал.
Через несколько минут мы придержали коней возле знакомой «Яблоньки». На сей раз здесь не стояло оцепление из городской стражи, двери ради летнего теплого дня были распахнуты настежь, несколько столов вытащили в палисадник, и подавальщицы бегали туда-сюда, обслуживая тех посетителей, которые желали промочить горло на вольном воздухе. Впрочем, таких было немного – в середине буднего дня у большинства нормальных людей есть дела. Вот ближе к вечеру тут яблоку с пресловутой яблони упасть станет негде.
Внутри полутемного трактира было пусто – мы оказались единственными посетителями, решившими не возвращаться с кружками пенного напитка на улицу, остались возле стойки. Трактирщик одарил мэтра Куббика внимательным взглядом, словно был шпионом и собирал сведения обо всех подозрительных людях города.
– Вам, Згаш, конечно, говорили, какую цену платит некромант за договор со Смертью? – прихлебнув пива, вернулся мэтр к недавнему разговору.
– Н-ну, в общем, да…
– И вы были готовы платить эту цену? Кажется, сейчас каждый выпускник Колледжа дает такую клятву?
– Д-да. – Несложно было догадаться, куда клонит мой начальник.
– И вы помните, что это за цена?
– Д-да…
– И вы только что там, в больнице, были готовы ее заплатить?
Ответить я не успел – в дверном проеме появился массивный силуэт. Мужчина был такого высокого роста, что по сравнению с ним трактирный вышибала казался хрупким подростком.
– Где он? – прогремел на все помещение низкий хриплый голос. – Мне там сказали, что он вошел сюда!
Мэтр Куббик воспользовался паузой, чтобы вплотную заняться пивом.
Трактирщик тут же атаковал новичка.
– Да вы не волнуйтесь так, уважаемый! – воскликнул он с профессиональной радушной улыбкой. – Присядьте, глотните кружечку холодного пивка или квасу, отдышитесь и расскажите, кого ищете! Я тут всех знаю. Если кто знакомый заходил ко мне сегодня или на днях, вмиг вспомню!
– Да чего там вспоминать! – выдохнул мужчина. – Только что, говорят, зашел!
– Кто?
– Этот… некромансер…
Я покосился на своего начальника. Тот пил пиво с таким видом, словно сидел у себя дома возле камина. То есть с полной самоотдачей. Трактирщик промолчал и выразительно стрельнул глазами на нашу парочку, мигом растеряв всю свою говорливость.
Мужчина вытаращил глаза. Его удивление можно было понять – на некромансера сидевший рядом со мной человек походил менее всего. Просто мастер, который улучил минуту и забежал глотнуть пивка, прежде чем опять окунуться в работу с головой.
– А… э-э…
Допив, мэтр Куббик смерил пришедшего долгим взглядом через плечо:
– Ну я некромант. Дальше что?
– Ага, – хищно заявил тот. – Вас-то мне и надо!.. Это что же такое делается, а? Совсем совести нету!
– Простите, не понял!
– Да я говорю. – Мужчина в сердцах шмякнул об пол колпак, который все это время тискал в руках. – Просто ужас, что творится! И когда же этому настанет конец?
– Чему «этому»? – Смотреть на собеседника через плечо не слишком удобно, и мэтр Куббик отвернулся к пиву.
– А вот это я у вас, господин хороший, хочу спросить, чего у нас в Пирожках творится! Просто ужас что! Сказать жутко!
– Так-так… С этого места поподробнее! – Мой начальник полез пальцами в блюдо с поджаренными сухариками и захрустел ими.
– А чего тут рассказывать… Собаки по ночам воют – раз. – Мужчина принялся загибать толстые пальцы. – Как к лошадям ни войдешь, они все в мыле стоят – два! Бабка Шестова, которую третьего дня схоронили, на четвертый день после поминок явилась – три… У самого Шеста дочка слегла – четыре… Корова моя, Ласточка, дохлого телка скинула – пять… Ну и на жальнике кошку какую-то черную видели – шесть… А ни у кого в Пирожках черной кошки отродясь не было!
– И это все? – Некромант посмотрел в кружку с таким видом, словно из пива внезапно что-то вынырнуло и погрозило ему пальцем. – А куры петухами не кричали?
– А должны были? – Мужик почесал затылок. – Не-а, вроде как не кричали…
– Вот когда закричат, тогда и поговорим. – Еще раз присмотревшись к пиву и решив, видимо, что внутри напитка никто не сидит и аппетита портить не собирается, мой начальник сделал добрый глоток, после чего опять захрустел сухариками. – А пока беспокоиться не о чем!
– Как это не о чем? – Мужчина не собирался сдаваться без боя. – Корова моя – раз… Кошка эта черная – два… Потом еще дочка Шестова…
– Уважаемый! – Мэтр подавил смиренный вздох. – Я же вас не учу, как надо пахать и сеять? Вот и вы не учите меня работать. Все в порядке. Все под контролем, понятно? Возвращайтесь в свои Булки и передайте, что беспокоиться не о чем! У меня настоящей работы полно, а вы меня ерундой какой-то отвлекаете…
– Это моя корова-то ерунда? – завелся мужчина. Кулаки его размером сильно превосходили мои, и я сомневался, что смогу справиться даже с его сыночком, ежели таковой имелся. – Да ты хоть знаешь, какая у меня корова? Да я, если хочешь знать…
Фамильярности мой начальник не терпел. Это стало ясно сразу. Не понимаю, как у него это получилось, но в следующий миг он оказался за спиной пышущего яростью мужика, резко заломил ему руку назад. Тот трепыхнулся, попытался вырваться, но некромант нажал сильнее. Физиономия мужчины побагровела, глаза начали вылезать из орбит.
– А теперь слушай меня, – негромко, но весомо рявкнул мэтр Куббик, привстав на цыпочки, чтобы вернее достать до торчащего из лохматых волос уха. – Мне плевать на твою корову! Мне плевать на всех черных кошек мира! Мне плевать на собак. Мне и на бабок, которые мерещатся пьяницам после поминок, тоже наплевать! У меня полно другой работы, и я не собираюсь тратить свое время и силы по пустякам! Пока у вас в деревне все в порядке! Возвращайся домой и запомни то, что я сказал!
Мужик топтался на месте, выгибаясь назад. Я почти слышал хруст суставов. Рука у начальника была железной – это мне помнилось еще по нашей первой «теплой» встрече.
– Ты все понял или повторить?
– Д-да…
– Тогда пшел вон!!!
Сильный толчок послал мужика в полет через весь трактир до двери. Вслед за ним отправился колпак, все это время спокойно валявшийся на полу и участия в событиях не принимавший. Выдохнув, мэтр Куббик пятерней пригладил волосы и сел на прежнее место, смерив пиво в кружке таким взглядом, словно его помощник под шумок вылакал половину.
– Он вернется? – Я с некоторой тревогой посмотрел на распахнутую дверь. Потасовки в трактире, видимо, случались регулярно, и никто на сцену не обратил лишнего внимания. Наоборот, судя по лицам заглянувших внутрь зрителей, они были всерьез разочарованы тем, что драка не продолжилась на улице.
– Нет. – Мэтр все-таки решился и сделал глоток.
– Вы уверены?
– Да… Згаш. – Помолчав, некромант поднял на меня глаза. Спокойные глаза самого обычного человека. – Я хочу, чтобы вы как следует запомнили одну вещь… Никогда не позволяйте всем подряд говорить вам «ты»!
Вот так, собственно, началась моя жизнь на новом месте.
Мэтр Куббик продолжал таскать меня за собой, большею частью используя как носильщика. Лишь иногда он снисходил до «консультаций с коллегой», если видел, что мне совсем уж скучно.
Чаще всего нас вызывали к уже умершему человеку – констатировать внезапную смерть и выяснить, нет ли чего-то сверхъестественного. Подразумевалось, что мы эту аномалию и должны устранить. В самом крайнем случае нам предлагали проследовать на жальник, проследить, чтобы похоронный обряд был проведен правильно и душа вовремя покинула тело. Кстати, туда же и для этой же цели часто приглашали священника – того самого старичка, с которым я сталкивался уже трижды. Всякий раз он напрягался, видя моего начальника, и разве что не плевался в его сторону, посылая проклятия. Странно – при первой нашей встрече, когда я спрашивал, как пройти к дому мэтра Куббика, он вел себя куда дружелюбнее.
А потом мой начальник исчез.
Случилось это безо всякого предупреждения. Утром, проснувшись и спустившись к завтраку на кухню, я заметил, что его место пустует. Госпожа Гражина без особого энтузиазма копалась в печи.
– Доброе утро! А где мэтр?
– Доброе, – отозвалась кухарка улыбаясь. – Уехал. Да ви не волнуйтесь, Згаш. Вызвали его куда-то по делам. Ще вже бувало… Он шибко приедет. Завтракать будэ?
Готовила госпожа Гражина вкусно, и, что оказалось самым главным для недавнего голодного студента, порции у нее были большие. Поэтому я с энтузиазмом кивнул, присаживаясь за стол.
Накладывая мне завтрак, подавая квас и убирая посуду, кухарка то и дело вскидывала голову, прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы. И слепому было ясно, что она ждала мэтра Куббика. Стоило один раз заметить, как она смотрит на некроманта, как улыбается, просто слушая его голос, как старается предвосхитить его желания, и становилось понятно – мой начальник нравится ей. Вот поди пойми этих женщин! И что она в нем нашла?
После завтрака уже по привычке устроился у пустого камина в просторной гостиной. Пришла белая кошка, внимательно посмотрела на пустое кресло мэтра, после чего перевела взгляд на меня и вопросительно мяукнула – как будто это я куда-то подевал свое начальство.
И тут только до меня дошло. Я один! Оставлен наедине с целым городом! Если вдруг придет заказчик, то разговаривать он будет со мной!
«А чего ты хотел? – тут же заявил внутренний голос. – Сбылась, можно сказать, заветная мечта! Не весь век быть в роли носильщика вещей! Пора и самому показать, на что способен! В конце концов, тебя брали на работу как помощника – вот и помогай начальству избавляться от лишних проблем!»
От волнения можно было сойти с ума. Ведь сегодня наступил мой настоящий первый рабочий день. Наверняка первый случай будет каким-нибудь простым – что-то вроде очередного старичка, скончавшегося подозрительно быстро. Но зато это отличный повод показать себя!
Минуты ползли одна за другой. Госпожа Гражина, закончив дела по дому, попрощалась и ушла. Я остался один, если не считать кошки, которая полностью смирилась с отсутствием хозяина и дрыхла в кресле, раскинув лапы и хвост. Соскучившись от того, что надо просто сидеть и ждать, я прошелся по дому, побывал в кладовке, рассмотрел магические инструменты. Взял полистать пару книг, а потом осторожно снял со стены меч и вышел на двор потренироваться. Не то чтобы я так уж надеялся на встречу с агрессивно настроенным упырем – просто хотелось немного подвигаться.
– Знаете, зачем мы здесь? – негромким шепотом обратился ко мне Куббик.
– Э-э… догадываюсь.
– Дабы облегчать страдания. И не только!
Глядя по сторонам, мэтр не спеша шел между рядами коек. Шагая за ним, я замечал, как сжимаются под его взглядом больные, как они невольно расправляют плечи, стоит моему начальнику отвернуться. Только послушники продолжали делать свое дело. Более того – некоторые из них вдруг начинали обслуживать больных куда активнее.
– Не стоит, – внезапно нарушил молчание мэтр, – он уже мертв.
Послушник, который как раз в это время поправлял подушку уснувшему мужчине, даже вздрогнул и изменился в лице. Несколько секунд смотрел на пациента, а потом сорвался с места и стал звать целителя.
Я отступил в сторону, чтобы не мешаться. Да, мужчина умер во сне не так уж давно – только сейчас, с небольшим опозданием, я понял это.
– Скажите…
Мне еле удалось сдержать неожиданный вопль: между нами на уровне бедер просунулась худая жилистая рука и подергала некроманта за пояс.
– Чего тебе, болезный? – Мэтр Куббик обернулся и посмотрел на тощего, изможденного старика, который глядел на него снизу вверх выцветшими, слезящимися глазами. Судя по исходящему от него запаху, болел он тяжело и уже давно. Наверняка у него под серым одеялом на грязной простыне были пятна, а на коже – пролежни.
– Скажите, я скоро умру? – прохрипел старик, глядя прямо на своего собеседника.
Мне ужасно захотелось произнести какие-то слова утешения, но мой начальник сухо кивнул головой:
– Да.
– Скорее бы! – Старик надрывно раскашлялся. – Так надоело мучиться… Я здесь уже больше полугода…
– Я знаю.
– А вы можете мне помочь? – Дрожащая от напряжения рука вцепилась в штанину. – Ну умереть… Я знаю, у меня совсем нет денег… Но…
– Понимаю, – сухо ответил мэтр. – Закройте глаза.
– Сейчас? – отчего-то забеспокоился старик. – Вы сделаете это сейчас?
Его тонкие костлявые руки пришли в движение. Он принялся теребить одеяло и ветхую больничную рубаху, что-то поправлять, разглаживать складки, зачем-то полез расчесывать бороду. Соседи по койкам смотрели на эту сцену со смешанным чувством гадливости, страха и любопытства.
– Только я вам должен прежде одно сказать, молодой человек, – вдруг произнес старик, – кое-что очень важное… Пусть они все отвернутся или закроют уши!
– Этот юноша – мой новый помощник, – кивнул в мою сторону некромант. – Он свой. А остальным я могу в любой момент остановить сердце. Или сделать так, что они уже никогда отсюда не выйдут.
Подсматривающие резво шарахнулись в стороны. Послышались недовольные и откровенно враждебные восклицания. Кто-то довольно четко потребовал, чтобы некромант убирался восвояси, но заткнулся, стоило мэтру безошибочно найти взглядом говоруна.
– Мне известен один секрет. – Старик обхватил шею моего начальника тощей рукой, с усилием заставил его нагнуться. Я с любопытством склонил голову ниже, задержал дыхание: от грязного, немытого тела несло просто ужасно. Смесь «ароматов» была такая, что невольно вспомнился вчерашний поеденный крысами труп, – по сравнению со стариком он пах намного лучше.
– Я знаю, где зарыто сокровище! – жарко зашептал старик. – Помните Войну Трех Королей? В храме одного из взятых городов мой дед наткнулся на эту вещь… Он не знал, что это такое. Она ему понравилась… Дед привез ее сюда. И зарыл… Она обладает огромной силой! В ней заключена древняя магия! Один бродячий чародей хотел получить ее. Он предлагал огромные деньги. Дед отказался ее продавать. Тогда был молодой, глупый… Думал, что где-то сможет продать дороже…Не вышло. Долго хранил, потом зарыл. Все ждал покупателя… Не дождался… А теперь жалко помирать, оставлять ее гнить в земле.
– Кого – ее?
– Статуэтку. Такая маленькая… такая красивая… и изумруды вместо глаз. У нее все платье было усыпано мелкими камешками. Некоторые еще при моем деде выковырнули и продали. А статуэтку не смогли… Возьми ее себе! Пригодится!
– А ваши дети и внуки? – Некромант спокойно дышал вонью заживо разлагающегося тела. – Почему вы не оставите все это им? Ведь ваш собственный дед оставил ее вам – своему внуку…
– Нельзя! В ней заключена огромная сила! Они не справятся! Только ты! Тебе доверяю! Камень на кургане…
Сказать по правде, я слушал с интересом. Всякие истории про зарытые сокровища нравились мне с детства. Да какой мальчишка хоть раз в жизни не мечтал обладать картой с пиратскими кладами? Как назло, в городе, где прошло мое детство, вся округа была перекопала поколениями мальчишек, но всегда находились верившие в удачу.
– Узнать его легко, – дрожал слабый старческий голос, – на том камне высечен крест. И слова… На… на…
Голос превратился в хрип. Старик задыхался. Крючковатые пальцы вцепились в плечо некроманта. Мэтр Куббик не шелохнулся, пока его собеседника корчило и трясло. А потом резко прижал раскрытую ладонь левой руки к его лбу и тут же отпустил.
Судороги прекратились, как по волшебству. Старик дрогнул последний раз и обмяк. Стеклянные распахнутые глаза, кривящийся в попытке что-то сказать напоследок рот. И запах смерти. Даже я, неопытный новичок, сразу его почувствовал. И ощутил что-то вроде разочарования.
Некромант медленно выпрямился, сложил ладони старика на груди, прикрыл ему глаза, несколько раз провел рукой, расправляя ауру, потом быстро сжал руку в кулак и сделал движение вверх, как будто подбрасывал на ладони птицу. Отпустил душу.
– Вот и все. Идемте, Згаш!
Все вокруг притихли как завороженные и только смотрели на это представление.
Нет, не все.
– Это что тут только что было? – послышался знакомый голос.
Я обернулся – по проходу между койками в нашу сторону пробирался старый священник. Видимо, он часто приходил сюда, чтобы поддержать больных и павших духом.
– Здесь человек умер, – как о чем-то само собой разумеющемся ответил некромант. – Я всего лишь помог его душе…
– Отправиться в Бездну! – Несмотря на возраст, старичок-священник весьма энергично размахнулся посохом. Даже шагавший позади мускулистый послушник старался держаться от него подальше, что уж говорить про остальных. – Без благословения, без последнего напутствия, без отпущения грехов…
– Последний грех я ему отпустил, не сомневайтесь, пра![9] – ответил мой начальник.
– А кто вам дал такое право?
– Моя профессия, – как ни в чем не бывало пожал плечами мэтр Куббик и направился прочь, провожаемый взглядами. – И Она!
С этими словами он обвел взглядом зал, словно пытался среди толпы чужих лиц найти одно знакомое.
Я невольно последовал его примеру.
Вдоль стены шла женщина. Вообще-то тут было несколько женщин, пришедших навестить больных, но эта… Я невольно задержал взгляд на ее стройной фигуре в темном вдовьем наряде, но с непокрытой, как у незамужней девушки, светловолосой головой. Она дошла до крайней койки в последнем ряду.
Я уже говорил, что в зале мужчины лежали вперемешку с женщинами – дескать, болезнь и недуги уравнивают всех. Но для беременных отделили уголок. Одна из будущих матерей лежала на своей постели, свернувшись калачиком поверх одеяла. Двумя руками она держалась за свой живот, остановившиеся глаза смотрели прямо перед собой. Было видно, что женщина не обращает внимания на суету вокруг, полностью сосредоточившись на том, что происходит у нее внутри. Незнакомка остановилась рядом.
– Мастер. – Я пихнул мэтра локтем. – Посмотрите туда!
– Вижу. И что?
– Она же сейчас ее заберет!
– Догадались? – В глазах некроманта заплясали смешинки. – А вас неплохо обучали…
– И мы ничего не сделаем?
Больная внезапно тихо застонала.
– Мы можем облегчить ее страдания!
– Оставьте это тому, кого сама судьба поставила помогать несчастным! – пафосно изрек священник и стал пробираться к болящей. – Дочь моя! Сердце мое плачет вместе с твоим! – воззвал он еще издалека. – Скорбью и кровью обливается душа моя, когда видит твои муки! Тяжкое испытание уготовано тебе! Нет греха в том, чтобы пасть духом и возрыдать в горести. Но тяжелее всего смириться и увериться в том, что жизнь кончена и более уже ничего не будет! Знай: если сможешь взять себя в руки и подняться после такого падения, то боги и судьба…
– А мы так и будем стоять? – зашипел я.
– А что вы предлагаете, молодой человек? Сразиться со Смертью, когда она уже выбрала жертву?
Женщина застонала громче. Она почувствовала боль внутри своего тела. Я поймал за локоть проходившего мимо послушника:
– Там женщине плохо. Ей нужна помощь!
– Слышу, – процедил тот. – Сейчас закончу свои дела и подойду.
– Но может быть поздно!
– Там возле нее уже есть пра. – Послушник вымолвил это слово с придыханием. – Он поможет. А целитель сейчас занят с другими больными.
Последнее было правдой – как раз в эту минуту тот осматривал вновь приведенного новичка. Большинство людей болели все-таки дома, под присмотром родных и близких. О том, чтобы вести сюда каких-то пациентов, не шло даже речи – например, дома, возле матери, всегда оставались дети. Сюда чаще отправляли тех, у кого не было близких родственников, либо тех, от кого хотели держаться подальше, – например, если болезнь оказывалась заразной. В крайнем случае здесь мог переночевать бродяга, которому больше некуда было идти. Судя по сыпи на лице новичка, родня поспешила его изолировать на всякий случай: а вдруг оспа или что-то похуже?
– А кто эта женщина? – Я все не отпускал послушника. – У нее есть родные?
– Не знаю. – Мой собеседник с каждой секундой раздражался все больше. – Говорит, пришла из деревни наниматься на поденную работу. Отпустите уже мой рукав, молодой человек! Меня другие больные ждут!
Вырвавшись, он торопливо ушел.
Я больше не мог спокойно стоять и смотреть. Подбежал к больной, оттолкнув при этом бормочущего что-то священника, упал перед ее постелью на колени, заглянул в помутневшие от боли глаза.
– Все образуется, доверьтесь мне!
Женщина была еще молода, моя ровесница. Красивая, но хрупкая, не как большинство селянок. От ее тела исходил слабый аромат – пришлось поднапрячься, чтобы, сосредоточившись, поставить диагноз. Она была беременна, и в ней сейчас умирал ребенок. То есть он практически уже умер.
Младенец во чреве матери… Великие боги, какой случай! Не перечесть, сколько эликсиров в черной магии составляется именно на основе крови нерожденного дитяти! Сколько мощных заклятий можно привести в действие, если «привязать» их к отлетающей душе невинного младенца! Сколько демонов можно призвать из параллельных миров и заручиться их помощью и поддержкой, если платой будет ребенок! Это, кстати, объясняет тот факт, почему у большинства женщин-магичек нет детей. Но этот ребенок не был «привязан» ни к какому заклятью – во всяком случае, я ничего подобного не чувствовал. Вместо этого я ощущал совсем другое.
Сосредоточиться… глаза лучше закрыть – так видение четче…
Тот, у кого она работала… отец ребенка… Забеременев, она пришла к хозяину и все ему рассказала. В ответ он ударил ее и выгнал, даже не дав расчета… У женщины началось кровотечение, и добрые люди привели ее сюда.
– Доверься мне. – Я сжал безвольную руку, заглянул в глаза. – Я помогу…
Мокрые ресницы затрепетали.
– Ты?
– Я некромант и постараюсь…
– Нет! – Лицо женщины оживилось. Еще миг назад вялая рука вырвалась из моей ладони. – Нет! Уходи! Не надо!
– Но почему? Я всего лишь хочу помочь!
– Нет! Нет! – Беременная закрыла лицо руками, всхлипнула. Я ощутил ее страх – он как стена встал между нами. – Не прикасайся!
Сразу с двух сторон моих плеч коснулись руки. Справа сквозь рубашку в кожу впились костлявые, сухие пальцы священника, слева…
Внутри все сразу похолодело – этого прикосновения обычному человеку почувствовать было нельзя. Но я-то некромант.
– Отойди…
Пришлось подчиниться. Священник мигом занял освободившееся место и забубнил что-то о богах, которые видят все, о душе, об испытаниях, подстерегающих каждого на жизненном пути, и о том, что надо стойко переносить все лишения, чтобы в конце жизни, переступив порог, получить достойную награду. Слушая его выразительный голос, женщина ненадолго расслабилась. Взор ее замутился, и лишь однажды лицо исказила боль, а по щеке скатилась слезинка. Именно в этот миг сердечко ее младенца остановилось окончательно.
Призрачная женщина в платье вдовы медленно погладила потерявшую ребенка мать и отступила назад. Она сделала свое дело. Но почему у меня осталось такое чувство, словно я совершил подлость?
Жесткие пальцы сжали локоть, заставили невольно вскрикнуть. Лицо мэтра Куббика было напряжено.
– Идем.
Ни на кого не глядя, некромант стал быстро пробираться к выходу, волоча меня за собой. Я же то и дело выворачивал шею, озираясь по сторонам. Смерть все еще витала где-то поблизости, и ужасно хотелось посмотреть ей в лицо.
– Нет, простите, нет! – Я уперся уже на ступенях.
– Что?
– Мы не можем этого так оставить! Мэтр, мы должны вернуться!
– Не кричите. – Мой начальник болезненно поморщился. – Вы знаете, молодой человек, в чем состоит наша профессия?
– Ну мы работаем со Смертью и…
– Вот именно! – Некромант поднял палец. – Работаем! Не сражаемся с нею, а работаем! Где-то даже сотрудничаем… Мы чувствуем Смерть, Смерть чувствует нас… Люди боятся Смерти и ненавидят ее. Скажу вам, юноша, больше – даже якобы бессмертные эльфы и те бледнеют и заикаются, услышав это слово. А уж нежить – она вовсе страшится потерять даже те жалкие крохи существования, которое принимает за жизнь. Смерть всесильна. Перед ней спасует любой. И лишь у нас, некромантов, есть возможность как-то договариваться с ней. Мы можем заключить с ней сделку. Мы знаем то, что неведомо остальным: нам известна цена, которую можно заплатить Смерти за то, чтобы она оставила свою жертву в покое. Поэтому нас не просто уважают – нас боятся. Мы привлекательны и окутаны ореолом романтики с точки зрения обывателей и особенно представительниц женского пола. Им всем, – мой начальник криво усмехнулся, – очень интересно узнать, что такое нашла в нас она, чего нет у остальных? Как вы думаете, что это такое?
Я невольно бросил взгляд через плечо на распахнутые двери больницы:
– Ну, наверное, у нас есть наша сила…
– У нас есть пиво и сухарики. – Мэтр Куббик подошел к лошадям. – Ну и еще то, что у нас со Смертью особые отношения. Поедемте, выпьем!
Пить мне сейчас хотелось меньше всего, но спорить я не стал.
Через несколько минут мы придержали коней возле знакомой «Яблоньки». На сей раз здесь не стояло оцепление из городской стражи, двери ради летнего теплого дня были распахнуты настежь, несколько столов вытащили в палисадник, и подавальщицы бегали туда-сюда, обслуживая тех посетителей, которые желали промочить горло на вольном воздухе. Впрочем, таких было немного – в середине буднего дня у большинства нормальных людей есть дела. Вот ближе к вечеру тут яблоку с пресловутой яблони упасть станет негде.
Внутри полутемного трактира было пусто – мы оказались единственными посетителями, решившими не возвращаться с кружками пенного напитка на улицу, остались возле стойки. Трактирщик одарил мэтра Куббика внимательным взглядом, словно был шпионом и собирал сведения обо всех подозрительных людях города.
– Вам, Згаш, конечно, говорили, какую цену платит некромант за договор со Смертью? – прихлебнув пива, вернулся мэтр к недавнему разговору.
– Н-ну, в общем, да…
– И вы были готовы платить эту цену? Кажется, сейчас каждый выпускник Колледжа дает такую клятву?
– Д-да. – Несложно было догадаться, куда клонит мой начальник.
– И вы помните, что это за цена?
– Д-да…
– И вы только что там, в больнице, были готовы ее заплатить?
Ответить я не успел – в дверном проеме появился массивный силуэт. Мужчина был такого высокого роста, что по сравнению с ним трактирный вышибала казался хрупким подростком.
– Где он? – прогремел на все помещение низкий хриплый голос. – Мне там сказали, что он вошел сюда!
Мэтр Куббик воспользовался паузой, чтобы вплотную заняться пивом.
Трактирщик тут же атаковал новичка.
– Да вы не волнуйтесь так, уважаемый! – воскликнул он с профессиональной радушной улыбкой. – Присядьте, глотните кружечку холодного пивка или квасу, отдышитесь и расскажите, кого ищете! Я тут всех знаю. Если кто знакомый заходил ко мне сегодня или на днях, вмиг вспомню!
– Да чего там вспоминать! – выдохнул мужчина. – Только что, говорят, зашел!
– Кто?
– Этот… некромансер…
Я покосился на своего начальника. Тот пил пиво с таким видом, словно сидел у себя дома возле камина. То есть с полной самоотдачей. Трактирщик промолчал и выразительно стрельнул глазами на нашу парочку, мигом растеряв всю свою говорливость.
Мужчина вытаращил глаза. Его удивление можно было понять – на некромансера сидевший рядом со мной человек походил менее всего. Просто мастер, который улучил минуту и забежал глотнуть пивка, прежде чем опять окунуться в работу с головой.
– А… э-э…
Допив, мэтр Куббик смерил пришедшего долгим взглядом через плечо:
– Ну я некромант. Дальше что?
– Ага, – хищно заявил тот. – Вас-то мне и надо!.. Это что же такое делается, а? Совсем совести нету!
– Простите, не понял!
– Да я говорю. – Мужчина в сердцах шмякнул об пол колпак, который все это время тискал в руках. – Просто ужас, что творится! И когда же этому настанет конец?
– Чему «этому»? – Смотреть на собеседника через плечо не слишком удобно, и мэтр Куббик отвернулся к пиву.
– А вот это я у вас, господин хороший, хочу спросить, чего у нас в Пирожках творится! Просто ужас что! Сказать жутко!
– Так-так… С этого места поподробнее! – Мой начальник полез пальцами в блюдо с поджаренными сухариками и захрустел ими.
– А чего тут рассказывать… Собаки по ночам воют – раз. – Мужчина принялся загибать толстые пальцы. – Как к лошадям ни войдешь, они все в мыле стоят – два! Бабка Шестова, которую третьего дня схоронили, на четвертый день после поминок явилась – три… У самого Шеста дочка слегла – четыре… Корова моя, Ласточка, дохлого телка скинула – пять… Ну и на жальнике кошку какую-то черную видели – шесть… А ни у кого в Пирожках черной кошки отродясь не было!
– И это все? – Некромант посмотрел в кружку с таким видом, словно из пива внезапно что-то вынырнуло и погрозило ему пальцем. – А куры петухами не кричали?
– А должны были? – Мужик почесал затылок. – Не-а, вроде как не кричали…
– Вот когда закричат, тогда и поговорим. – Еще раз присмотревшись к пиву и решив, видимо, что внутри напитка никто не сидит и аппетита портить не собирается, мой начальник сделал добрый глоток, после чего опять захрустел сухариками. – А пока беспокоиться не о чем!
– Как это не о чем? – Мужчина не собирался сдаваться без боя. – Корова моя – раз… Кошка эта черная – два… Потом еще дочка Шестова…
– Уважаемый! – Мэтр подавил смиренный вздох. – Я же вас не учу, как надо пахать и сеять? Вот и вы не учите меня работать. Все в порядке. Все под контролем, понятно? Возвращайтесь в свои Булки и передайте, что беспокоиться не о чем! У меня настоящей работы полно, а вы меня ерундой какой-то отвлекаете…
– Это моя корова-то ерунда? – завелся мужчина. Кулаки его размером сильно превосходили мои, и я сомневался, что смогу справиться даже с его сыночком, ежели таковой имелся. – Да ты хоть знаешь, какая у меня корова? Да я, если хочешь знать…
Фамильярности мой начальник не терпел. Это стало ясно сразу. Не понимаю, как у него это получилось, но в следующий миг он оказался за спиной пышущего яростью мужика, резко заломил ему руку назад. Тот трепыхнулся, попытался вырваться, но некромант нажал сильнее. Физиономия мужчины побагровела, глаза начали вылезать из орбит.
– А теперь слушай меня, – негромко, но весомо рявкнул мэтр Куббик, привстав на цыпочки, чтобы вернее достать до торчащего из лохматых волос уха. – Мне плевать на твою корову! Мне плевать на всех черных кошек мира! Мне плевать на собак. Мне и на бабок, которые мерещатся пьяницам после поминок, тоже наплевать! У меня полно другой работы, и я не собираюсь тратить свое время и силы по пустякам! Пока у вас в деревне все в порядке! Возвращайся домой и запомни то, что я сказал!
Мужик топтался на месте, выгибаясь назад. Я почти слышал хруст суставов. Рука у начальника была железной – это мне помнилось еще по нашей первой «теплой» встрече.
– Ты все понял или повторить?
– Д-да…
– Тогда пшел вон!!!
Сильный толчок послал мужика в полет через весь трактир до двери. Вслед за ним отправился колпак, все это время спокойно валявшийся на полу и участия в событиях не принимавший. Выдохнув, мэтр Куббик пятерней пригладил волосы и сел на прежнее место, смерив пиво в кружке таким взглядом, словно его помощник под шумок вылакал половину.
– Он вернется? – Я с некоторой тревогой посмотрел на распахнутую дверь. Потасовки в трактире, видимо, случались регулярно, и никто на сцену не обратил лишнего внимания. Наоборот, судя по лицам заглянувших внутрь зрителей, они были всерьез разочарованы тем, что драка не продолжилась на улице.
– Нет. – Мэтр все-таки решился и сделал глоток.
– Вы уверены?
– Да… Згаш. – Помолчав, некромант поднял на меня глаза. Спокойные глаза самого обычного человека. – Я хочу, чтобы вы как следует запомнили одну вещь… Никогда не позволяйте всем подряд говорить вам «ты»!
Вот так, собственно, началась моя жизнь на новом месте.
Мэтр Куббик продолжал таскать меня за собой, большею частью используя как носильщика. Лишь иногда он снисходил до «консультаций с коллегой», если видел, что мне совсем уж скучно.
Чаще всего нас вызывали к уже умершему человеку – констатировать внезапную смерть и выяснить, нет ли чего-то сверхъестественного. Подразумевалось, что мы эту аномалию и должны устранить. В самом крайнем случае нам предлагали проследовать на жальник, проследить, чтобы похоронный обряд был проведен правильно и душа вовремя покинула тело. Кстати, туда же и для этой же цели часто приглашали священника – того самого старичка, с которым я сталкивался уже трижды. Всякий раз он напрягался, видя моего начальника, и разве что не плевался в его сторону, посылая проклятия. Странно – при первой нашей встрече, когда я спрашивал, как пройти к дому мэтра Куббика, он вел себя куда дружелюбнее.
А потом мой начальник исчез.
Случилось это безо всякого предупреждения. Утром, проснувшись и спустившись к завтраку на кухню, я заметил, что его место пустует. Госпожа Гражина без особого энтузиазма копалась в печи.
– Доброе утро! А где мэтр?
– Доброе, – отозвалась кухарка улыбаясь. – Уехал. Да ви не волнуйтесь, Згаш. Вызвали его куда-то по делам. Ще вже бувало… Он шибко приедет. Завтракать будэ?
Готовила госпожа Гражина вкусно, и, что оказалось самым главным для недавнего голодного студента, порции у нее были большие. Поэтому я с энтузиазмом кивнул, присаживаясь за стол.
Накладывая мне завтрак, подавая квас и убирая посуду, кухарка то и дело вскидывала голову, прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы. И слепому было ясно, что она ждала мэтра Куббика. Стоило один раз заметить, как она смотрит на некроманта, как улыбается, просто слушая его голос, как старается предвосхитить его желания, и становилось понятно – мой начальник нравится ей. Вот поди пойми этих женщин! И что она в нем нашла?
После завтрака уже по привычке устроился у пустого камина в просторной гостиной. Пришла белая кошка, внимательно посмотрела на пустое кресло мэтра, после чего перевела взгляд на меня и вопросительно мяукнула – как будто это я куда-то подевал свое начальство.
И тут только до меня дошло. Я один! Оставлен наедине с целым городом! Если вдруг придет заказчик, то разговаривать он будет со мной!
«А чего ты хотел? – тут же заявил внутренний голос. – Сбылась, можно сказать, заветная мечта! Не весь век быть в роли носильщика вещей! Пора и самому показать, на что способен! В конце концов, тебя брали на работу как помощника – вот и помогай начальству избавляться от лишних проблем!»
От волнения можно было сойти с ума. Ведь сегодня наступил мой настоящий первый рабочий день. Наверняка первый случай будет каким-нибудь простым – что-то вроде очередного старичка, скончавшегося подозрительно быстро. Но зато это отличный повод показать себя!
Минуты ползли одна за другой. Госпожа Гражина, закончив дела по дому, попрощалась и ушла. Я остался один, если не считать кошки, которая полностью смирилась с отсутствием хозяина и дрыхла в кресле, раскинув лапы и хвост. Соскучившись от того, что надо просто сидеть и ждать, я прошелся по дому, побывал в кладовке, рассмотрел магические инструменты. Взял полистать пару книг, а потом осторожно снял со стены меч и вышел на двор потренироваться. Не то чтобы я так уж надеялся на встречу с агрессивно настроенным упырем – просто хотелось немного подвигаться.