Страница:
В кэрролловской брошюре "Дублеты, словесная загадка", например, содержится правило, гласящее, что "слова одной длины всегда равны", и слово "head" (голова) он превращает в слово "tail" (хвост) путем всего четырех комбинаций ("head, heal, teal, tell, tall, tail"), изменяя всего одну букву во вспомогательных словах {Ibid. - Р.84 См. также: Кэрролл Л. Логическая игра. С 73-74.}. Правда, говоря об этой игре, Кэрролл делает примечание, что употребляться в ней должны только английские слова и только принятые в обиходе культурного общества.
Правило, гласящее "Корень любого имени всегда может быть извлечен", Кэрролл сформулировал в своем сатирическом памфлете "The New Belfry of Christ Church", написанном в 1872 г. Исследуя этимологию слова "Belfry", Кэрролл показывает, что оно восходит к французскому "bel" и немецкому "frei". В памфлете же 1865 г., озаглавленном "Динамика частицы", Кэрролл сформулировал определенное количество общих соображений, сумма которых может быть признанной в качестве "оригинальной теории речевого акта" {Crews J. Ibid. - Р.91.}. Таким образом, как видим, проблема словообразования являлась одним из наиболее интересовавших Кэрролла разделов лингвистики.
В жизнеописании Кэрролла, принадлежащем перу его племянника Коллингвуда, процитирован отзыв воспитателя четырнадцатилстнего Чарлза Лютвиджа относительно его успехов в латинском стихосложении: "... он с удивительным хитроумием подменяет обычные, описанные в грамматиках окончания существительных и глаголов более точными аналогиями или более удобными формами собственного изобретения" {Цит. по: Демурова Н.М. Указ. соч. С.15.}.
Следует сказать, что Кэрролл всю жизнь любил создавать новые слова. Так, в "Алисе в Стране Чудес" появляются слова "to uglify" и "uglification" (обезображивать и обезображивание), созданные по аналогии со словом "to beautify" - "украшать". Там же устами Герцогини высказана сентенция: "Позаботься о смысле, а звуки позаботятся о себе сами" (это переделанная английская поговорка "Take care of the pence and the pounds will take care of themselves" - "Позаботься о пенсах, а фунты позаботятся о себе сами").
Теперь, наконец, можно обратиться к тем неологизмам, которые употреблены Кэрроллом во второй, третьей, четвертой и пятой строфах баллады "Джаббервокки", и выявить их словообразующие элементы. Однако прежде чем говорить об этимологии и морфемном составе упомянутых слов, нелишне будет все же напомнить, что в ходе моды на англосаксонские древности в Англии в XIX в. были изданы и соответствующие словари. Основа для этих словарей была заложена еще в XVII в. саксонско-латиноанглийским словарем, выпущенным В.Сомнером в 1659 г. {Somner W. Dictionarium saxonico-latino-anglicum. Oxoniae, 1659. - 348 p.}. В 1701 г. вышел англосаксонский словарь, составленный Т.Бенсоном {Benson Th. Vocabularium anglo-saxonicum. - Oxoniae, 1701.}. К словарям XIX в., которыми мог пользоваться Льюис Кэрролл, относится, по всей вероятности, и "Словарь устаревшего и провинциального английского языка", составленный Т.Райтом {Wright Th. Dictionary of obsolete and provincial English... - L, 1857.}, и "Лексикон англосаксонский" Людовика Эттмюллера {Ettmuller E.M.L. Vorda vealhstod Engia and Seaxna. Lexicon anglo&axonicum... Quedlinburgii a. Lipsiae, 1851. - IХI, 767 p.}. Именно словари В.Сомнера и Т.Бенсона были взяты за основу Дж.Бозвортом, когда в 1838 г. он выпустил свой англосаксонский словарь, опираясь при этом еще и на британские коллекции англосаксонских манускриптов {Bosworth J. An Anglo-Saxon dictionary, based on the manuscript collections... L. etc.. 1954. - 1302 p. - (First edition 1838).}.
О том, что одно из двух составляющих имени "Джаббервокки" - "wocor" или "wocer" - Кэрролл нашел в англосаксонском словаре, свидетельствует его ответ бостонским школьницам, приведенный выше. В англосаксонском словаре Дж.Бозворта значение этого слова передано точно теми же словами, как и в письме Кэрролла - "fruit" или "offspring" {Ibid. - P. 1261.}.
"С прилагательными делай, что хочешь", - говорит Шалтай-Болтай Алисе, объяснив, что некоторые слова очень вредные, никак не хотят подчиняться. "Особенно, глаголы! Гонору в них слишком много!... Впрочем, я с ними со всеми справляюсь" {Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С. 177.}.
"Нонсенсы", о которых речь пойдет далее, - это, как уже было сказано, именно прилагательные: "frumiou", vorpal, manxome, uffish, tulgey, frabjous". Ниже будет показано, что они образованы при помощи различных существующих в современном английском языке суффиксов от англосаксонских основ.
I. "Frumious" - слово образовано от основы англосаксонского существительного "frumetlmg,e - a youngling, young cow" (детеныш, звереныш, молодая самка) {Bosworth J. Op. cit. - Р.342-343. Сам писатель, правда, утверждал, что составил это слопо из "fuming"' и "furious", но этим объяснением намеренно уводил в сторону от существа дела.} и суффикса - ous (следующего за тематическим -i), который в современном английском языке употребляется для образования прилагательных, показывающих качество, обозначенное основой слова. Таким образом, выражение "frumious Bandersnatch" во второй строфе "Джаббервокки" означает "молодой Бандерснэтч".
II. "Vorpal" - прилагательное образовано от основы англосаксонского глагола "to-weorpan, -werpan, -worpan, -wurfen, - wyrpan; p. - wearp, pi. wurpon; pp. - worpen - to destroy, to break in pieces, to demolish" (разрушать, разбивать в куски, разить, уничтожать) {Bosworth J. Op. cit. Р. 1010.} и суффикса - аl, при помощи которого в английском языке прилагательные образуются от существительных. Но здесь, как видим, и глагольная основа поддалась магии кэрролловского воображения, и он образовал прилагательное "vorpal" - "разящий", которое в наше время значится и в словарях, поскольку приблизительный его смысл был понятен из контекста. Заметим попутно, что в англосаксонском, или древнеанглийском, языке буквы V не было, она появилась лишь во времена норманнского завоевания (была введена в оборот французскими писцами). Итак, "vorpal sword" означает "разящий меч". В современных же английских словарях это слово толкуется лишь как "обоюдоострый" и указывается, что придумано оно Кэрроллом.
III. "Manxome" - слово образовано от основы англосаксонского прилагательного "maene - mean, wicked, false, evil" (презренный, злобный, фальшивый, злой) {Ibid. - Р. 659.} и суффикса прилагательных - some (с переходом -s в -х по аналогии с "buxom" - "полногрудая"). Таким образом, "manxome foe" означает "презренный враг".
IV. "Uffish" - прилагательное образовано от основы англосаксонского глагола "uferian; p. ode - to elevate, make higher" (возвышать, повышать) {Ibid. - P.1087.}, который употреблялся также и в метафорическом значении, и суффикса -ish, при помощи которого обычно образуются в современном английском языке прилагательные. Следовательно "offish thought" не что иное, как "возвышенная или высокая дума".
V. "Tulgey" - слово образовано от основы англосаксонского наречия "tulge - strongly, firmly" (прочно, сильно, крепко) {Bosworth J. Op.cit. P.1018.} и суффикса -у, который с именами существительными нарицательными образует прилагательное, характеризующее предмет во всей его полноте. Итак, "tulgey wood" означает "крепкий, или дремучий лес".
VI. "Frabjous" - слово образовано от основы англосаксонского прилагательного "frea-beorht, briht, frae-beorht - exceedingly bright, glorious" (чрезвычайно яркий, славный) {Ibid.. Р.331.} и суффикса - ous (следующего за тематическим -j). Таким образом, выражение "frabjous day" означает "славный день". Слово "frabjous", как неологизм Кэрролла, обозначено в современных английских словарях, и по смыслу ему дано значение "surpassing" - "превосходный, исключительный, непревзойденный".
Отдельно следует сказать о выражении "the vorpal blade went snicker-snack" из пятой строфы баллады. Оно сконструировано по образцу "the sea went high" - "море вздыбилось" и в нем Кэрролл употребил, помимо прилагательного "vorpal", о котором шла речь выше, неологизм "snicker-snack". Вообще-то, существует глагол "snicker-snee" (испорченное "snick and snee" - "драться на ножах"), но он устарел и употребляется редко. Существует и прилагательное "snack" шотландского происхождения, означающее "быстрый". Кэрролл же использовал, на наш взгляд, древнеанглийский глагол "snican, snac, snicon" {Ibid. - Р.892.}, в фигуральном смысле означавший "молниеносное движение", и получил неологизм "snicker-snack" "молниеносный". Следовательно "the vorpal blade went snicker-snack' означает "разящее лезвие вонзилось молниеносно".
Осуществив подстрочный перевод пяти внутренних строф баллады "Джаббервокки", получаем следующий текст:
"Берегись Джаббервокка, мой сын! Челюстей, которые кусают, когтей, которые хватают! Берегись птицы Джубджуб И опасайся молодого Бандерснэтча".
Он взял в руку свой разящий меч: Долго презренного врага он искал... Итак, остановился он возле дерева Тумтум И стоял какое-то время в размышлении.
И пока он стоял, дум высоких полн, Джаббервокк с огненными очами Выскочил со свистом из дремучего леса, Что-то бормоча по пути!
Раз, два! Раз, два! И сквозь, и сквозь Разящее лезвие вонзилось молниеносно! Он оставил его мертвым, и с его головой Умчался вприпрыжку назад.
Ты убил Джаббервокка? Так приди в мои объятия, мой лучезарный мальчик! О, славный день! Кэлу! Кэлэй!" Он воодушевленно пел и смеялся от счастья.
Таким образом, видимо, следовало бы внести в английские толковые словари те неологизмы Кэрролла из баллады "Джаббервокки", которых в них еще нет, с указанием, от каких англосаксонских корней "нонсенсы" образованы и каково точное, определенное значение каждого из них. Ибо считается до сих пор, что "странные слова в этом стихотворении не имеют точного смысла", как пишет М. Гарднер. "Однако они будят в душе читателя тончайшие отзвуки", утверждает исследователь и напоминает, что со времени первой публикации баллады "Джаббервокки" (в составе "Алисы в Зазеркалье") были сделаны и другие попытки создать более серьезные образцы подобной поэзии {Цит. по Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.124.}. К таким попыткам относятся стихотворения дадаистов, итальянских футуристов и американской писательницы Гертруды Стайн (1874-1946). Как признается М.Гарднер, он не встречал, впрочем, человека, который бы помнил наизусть хоть что-нибудь из поэтических опытов Гертруды Стайн, а стихотворение "Джаббервокки" было столь хорошо знакомо английским школьникам, что в повести Редьярда Киплинга "Столки и Кь" (1899), посвященной школьным годам писателя (сам он и его соученики изображены в этой повести под вымышленными именами), "пять из "бессмысленных" слов "Джаббервокки" фигурируют в непринужденном разговоре мальчиков" {Там же,}.
Глава V. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ "ДЖАББЕРВОККИ" ПАРОДИЕЙ?
Вынесенный нами в заголовок вопрос до сих пор не нашел разрешения в кэрролловедении. Как пишет М.Гарднер в "Аннотированной Алисе", этот вопрос "остается до сих пор открытым" {Цит. по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.128.}. В 1957 г. английский исследователь Роджер Грин высказал предположение (в литературном приложении к газете "Тайме"), что Кэрролл пародировал немецкую балладу "Пастух с Гор Великанов", в которой идет речь о юном пастухе, победившем ужасного Грифона. Дело в том, что Р.Грин обнаружил публикацию перевода этой баллады на английский язык в лондонском журнале "Шарпc Лондон мэгезин" за 7 и 21 марта 1846 г. {Sharp's London magazine - L., 1846. - March 7, 21.}, причем автором перевода оказалась родственница писателя Мэнелла Бьют Смедли, так что Кэрролл, постоянно интересовавшийся своими родными, просто не мог не знать о существовании этой работы, хотя в год опубликования перевода Мэнеллы Чарлзу Лютвиджу было всего четырнадцать лет.
"Сходство почти неуловимо, - полагает Грин. - Оно не в словах, а в настроении и атмосфере; пародируется весь стиль и самая идея баллады" {Цит по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.128.}. Это утверждение в последующем обрело вид уверенности ряда кэрролловедов в том, что писатель просто пародировал романтическую литературу подобного рода.
Рискнем высказать убеждение, что нам удалось обнаружить пародируемый в "Джаббервокки" текст. Однако прежде, чем изложить свою гипотезу, напомним, что в "Алисах" Кэрролл, по мнению одного из исследователей, "полно и последовательно" зашифровал "работу своего мозга" {Урнов Д. Как возникла "Страна Чудес". - М.. 1969.. С.10.}. "Как этот мозг был устроен, как он действовал, что представляло собой сознание творца Страны Чудес и Зазеркалья?" - основной вопрос, интересующий современных читателей "Алисы" {Там же.}. Опубликование дневников и писем Кэрролла принесло глубокое разочарование исследователям-кэрролловедам, ибо никакие тайны внутреннего мира писателя в них отнюдь не были раскрыты. Но ведь о том, что Кэрролл был великолепным шифровальщиком, свидетельствует составленная им таблица "Алфавит-шифр". Эта таблица была составлена Кэрроллом так, что при утере се легко можно восстановить, поскольку использование таблицы заранее оговаривается между двумя или несколькими корреспондентами. Смысл "Алфавита-шифра" состоит в том. что буквы в нем сдвигаются (например, буква "а" означает "б" и т.д.) именно так, как предварительно договорились участники игры.
В "Алисе в Стране Чудес" имеется знаменитая загадка: "Why is a raven like a writing desk?" ("Почему ворон похож на конторку?"). Эту загадку Шляпник задает Алисе, и считается (да и сама Алиса об этом говорит), что загадка не имеет ответа. В кэрролловедении тем не менее существует множество ответов на эту загадку, причем наиболее простой из них, на наш взгляд, является самым достоверным: оба слова начинаются одним и тем же звуком ['reivn - 'raitin desk]. Этот ответ, однако, почему-то никого не устроил, и уже при жизни Кэрролла было много споров относительно смысла загадки.
В предисловии к изданию 1896 г. Кэрролл сам дал на загадку ответ, но ответ опять-таки зашифрованный. Его приводит М.Гарднер в своей "Аннотированной Алисе": "Меня так часто спрашивали о том, можно ли найти ответ на загадку Шляпника, что мне следует, пожалуй, запечатлеть здесь вариант, который мог бы, как мне кажется, быть достаточно приемлемым, а именно: "С помощью того и другого можно давать ответы, хоть и плоские; их никогда не ставят не той стороной!" Впрочем, это мне пришло в голову уже позже; загадка поначалу не имела отгадки" {Цит. по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес - С 58}.
Таким образом, давая ответ на загадку Шляпника, Кэрролл в сущности загадал своим читателям и почитателям еще одну загадку. Между тем утверждение, будто общим для слов "raven" и "writing desk" является произношение начального звука, не столь просто, как это кажется на первый взгляд. Здесь ведь в скрытом виде говорится о таком способе организации речи, который относится к звуковым повторам и заключается в симметрическом повторении однородных согласных звуков, т.е. об аллитерации.
"Сквозь зеркало, и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье" сказка, тесно связанная с англосаксонскими реалиями. Ведь, как уже было сказано выше, Кэрролл и Тенниел, по мнению английского исследователя Г.М.Эйрза, пользовались, готовя сказку к печати, изображениями англосаксов в различных костюмах и позах из англосаксонской рукописи, которая хранилась в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде {Там же - С.184.}. Но и в "Алисе в Стране Чудес" Кэрролл не избежал влияния англосаксонской словесности. Писатель, который подшучивал над увлечением своих современников англосаксонскими древностями, и сам тоже был очарован древним эпосом, хотя и тщательно зашифровал это свое увлечение, эту сторону своего творчества.
В загадке Шляпника зашифрован, на наш взгляд, намек на аллитерационный (или акцентный) стих, который характерен для древнегерманского, древнеанглийского (т.е. англосаксонского) и дрсвнеисландского стихосложения. Смысл этого приема состоит, по словам М.Л.Гаспарова, в том, что аллитерация предсказуема и является организующим моментом стиха. В каждой строке акцентного стиха по меньшей мере "два слова должны начинаться одним и тем же звуком" {См.: Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С.20.}, причем ударение в древнеанглийском языке обычно падало на первый слог корня. В каждом полустихе было по два слога с акцентом, которые "отбивали такт, как метроном, а неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало" {Смирницкая О.А. Беовульф // Беовульф. М., 1975. - С.632}. В двух "Алисах" находим целый ряд подобных аллитераций: "Duck - Dodo", "Pig - pepper", "Pish - Footman", "Frog Footman", "Hare Hatter", "Kings cabbages", "Hatta - Haigha" и пр.
Именно аллитерационным стихом написана англосаксонская поэма "Беовульф" (VIII в.), рукопись которой, кстати сказать, хранилась в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде. Переводчику "Беовульфа" на русский язык В.Тихомирову удалось сохранить аллитерацию оригинала: "Делить с дружиной удары сражений", "Слава Сигмунда немало выросла после смерти его" и т. д. {Там же - С. 632, 71. В настоящее время рукопись "Беовульфа" хранится в Британском музее.}.
Надо сказать, что в XIX в. в интеллектуальных английских кругах, и в частности у обитателей Оксфорда, поэма "Беовульф" была в большой моде. "Мир "Беовульфа", " это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков" {Гуревич А. Средневековый героический эпос германских народов // Там же - С. 9}. Сюжет поэмы (название "Беовульф" было дано поэме исследователями, в самом манускрипте названия нет) вкратце таков. Геатский витязь Беовульф {Геаты жили на территории, расположенной на юге современной Швеции} отправляется на корабле в Данию с четырнадцатью спутниками, чтобы предложить свою помощь королю данов Хротгару. Дело в том, что на роскошный, декорированный золотом пиршественный зал данов Хеорот (т.е. Оленью палату {Зданиям, как и оружию, в те времена непременно давалось имя}) в течение двенадцати лет нападал кровожадный людоед Грендель, человекообразное чудовище, пожиравшее датских воинов, но король Хротгар не мог своими силами справиться с Гренделем, поскольку был стар и немощен. Попировав с гостями до поздней ночи, хозяева покидают зал {Здания пиршественных залов были окружены целым комплекту вспомогательных хозяйственных построек: апартаментами владельца, помещениями, для гостей, загонами для сксга и т.д.}. Ночью появляется Грендель, убивает одного из спутников Беовульфа и пожирает его. Храбрый витязь Беовульф вступает в бой с чудовищем безоружный и побеждает его, вырвав "руку с плечом" {Beowulf, Reprod. in facsimile from the unique manuscript, British museum ms. Cotton Vitellius A XV. With a transliteration a notes by Zupitza J. - I. etc , 1959 - P. 40}. Смертельно раненый Грендель удирает с поля боя, и его кровавый след теряется в дальнем болоте. Даны вновь начинают пировать в Хеороте. В дальнейшем в поэме рассказывается еще о двух подвигах Беовульфа, но мы остановимся на эпизоде пиршества после победы над Гренделем, поскольку, на наш взгляд, именно в этом месте поэмы находится пародируемый Кэрроллом текст.
Речь идет о строках 874-892 первой части поэмы, где рассказывается о праздничной трапезе, во время которой дружинники славили подвиг Беовульфа. "После победы над Гренделем, - говорится в поэме, - один из королевских танов сымпровизировал новую песню из старых легенд. Он повествовал о Сигмунде, о котором было сложено немало славных песен после его смерти. Сигмунд, сын принца, вышел в одиночестве на тот смелый подвиг под серой скалой... Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью" {Beowulf / Ed. with an introd., notes and new prose translation by Swanton M. Manchester, N.Y., 1978. - P.76-77; lines 874-892. В переводе В.Тихомирова: "... он вплетал песнопение повесть новую, неизвестную людям, поведывал быль - все, что слышал о подвигах Сигмунда... Слава Сигмунда немало выросла после смерти его: разнесла молва как с драконом-кладокранителем он сходился, бесстрашный в сражении, под утесами темными... И ему посчастливилось: остролезный клинок поразил змеечудище, пригвоздил к скале, и дракон издох" (Беовульф. - С.70-71).}. В Песне о Сигмунде поэтом "Беовульфа" рассказана история этого героя "в своем первоначальном виде", т.е. без всяких подробностей, которые можно найти в "Саге о Волсунгах" {См . Сага о Волсунгах / Пер. Ярхо Б.И. M.. 1934. - 283 с. О.А.Смирницкая в примечании к этому эпизоду "Беофульфа" пишет, что дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция в отличие от англосаксонской приписывает убийство дракона не Сигмунду, a его прославленному сыну Сигурду" (Беофульф - С.642)}.
Кэрролл в балладе "Джаббервокки", пародирующей этот эпизод, сохранил аллитерацию "Беовульфа". Для подтверждения нашей гипотезы приведем лишь кульминационный момент эпизода в поэме "Беовульф", пародируемый Кэрроллом (прописными буквами отмечена далее аллитерация).
В "Беовульфе": "hWaepre him gesaelde aaet praet sWurd purhWod Wraetlicne Wyrm, paet hit on Wealle aetstod, dryhtlic iren; draca morare sWealt". (Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью).
У Кэрролла:
"One, two! One, two! And through and through The Vorpal blade Went snicker-snack! He left it dead, and With its head He Went galumphing back".
И так, поэт повторяет звонкий губногубной звук [w], как и в аналогичном отрывке "Беовульфа".
Современный читатель не воспринимает поэму "Беовульф" как стихи, поскольку в ней отсутствует рифма. Даже при издании поэмы полустихами (как это делают теперь вслед за ее издателем Б.Торпом), только зрительно можно признать текст поэтическим. При чтении же вслух, поскольку конец строки не совпадает с окончанием предложения, "Беовульф" все равно воспринимается как ритмическая проза. Ритм "Беовульфа", по словам О.А.Смирницкой, "основывается на чредовании долгих и кратких слогов в полустихе, хотя регулярный дольник отсутствует" {Смирницкая О.А. Беофульф. - С. 632.}.
Что же касается кэрролловской баллады "Джаббервокки", то аллитерация здесь не столь заметна читателю, поскольку в большинстве строф четко выдержана перекрестная рифма (abab), a скрытый смысл аллитерации ускользает от читателя, незнакомого с оригинальным тексгом "Беовульфа". Словом, аллитерация у Кэрролла фактически слышна, но ее скрытый смысл зашифрован
Таким образом, нам остается заключить, что в балладе Кэрролла "Джаббервокки" пародируется Песня о Сигмунде из англосаксонской поэмы о Беовульфе.
Глава VI. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РОМАНЕ "СИЛЬВИ И БРУНО"
После выхода поэмы "Охота на Снарка" (1876) Льюис Кэрролл стихов почти не сочинял. Он издал сборник загадок и игр "Словесные звенья" (1878), двухтомный математический труд "Евклид и его современные соперники" (1879, 1881), сборники "Дублеты, словесная загадка" (1879), "Стихи? Смысл?" (1883), "История с узелками" (1885), "Логическая игра" (1887), первую часть "Математических курьезов" (1888), вторая часть вышла в 1893 г. И еще писал двухтомный роман - "Сильви и Бруно" (1889) и "Заключение "Сильви и Бруно" (1893) - фантастический эпос объемом почти в тысячу страниц и с "моралью" в христианско-евангелическом духе. По определению одного из биографов писателя, "Сильви и Бруно" - это эпос ужасающий, с раздражающе сюсюкающим главным героем, шепелявым сказочным мальчиком Бруно {Падни Дж. Указ. соч. С. 32., 35.}.
Кэрролл подошел к написанию романа вполне научно, хотя некоторые его фантастические эпизоды он рассказывал под видом сказок детям лорда Солсбери во время своих нескольких визитов в дом маркиза - вначале канцлера Оксфордского университета, а затем премьер-министра Англии (Роберт Артур Толбот Гэскойн Сесиль, третий маркиз Солсбери, 1830-1903).
Научный подход Кэрролла к написанию последнего романа выразился в том, что он разработал собственную теорию человеческого сознания и построил на этой теории свой роман. Кэрролл предположил, что у человека есть три степени физического состояния: "а) обычное состояние, когда присутствие фей не осознается; б) состояние "жути", когда, осознавая все происходящее, человек одновременно осознает присутствие фей; в) состояние своего рода транса, когда человек, вернее, его нематериальная сущность, не осознавая окружающего и будучи погружена в сон, перемещается в действительном мире или в Волшебной стране и осознает присутствие фей" {Цит. по: Падни Дж, Указ. соч. - С.128.}.
Между тем, несмотря на научный подход писателя, несмотря на великолепные иллюстрации известного английского карикатуриста Гарри Фернисса (1854-1925), ни один из двух томов "Сильви и Бруно" успеха не имел. Роман, по словам Джона Падни, остался мертворожденным, хотя Кэрролл вложил в него "столько сокровенного, столько надежд" {Там же. - С. 129.}. Когда писатель понял, что роман не раскупается, он сообщил своему издателю: "Не надо больше никакой рекламы, это выброшенные деньги" { Там же.}. Впрочем, "Сильви и Бруно" - типичный викторианский назидательный роман и именно в таком ключе его и анализируют современные кэрролловеды {См.,например; Miller Ed. Op. cit. Р. 55-64.}.
Однако роман "Сильви и Бруно" отнюдь не забыт. А прославила его проходящая сквозь все повествование "Песня Безумного Садовника", стихотворение, которое вот уже около ста лет входит во все антологии английской детской поэзии.
"Песня Безумного Садовника" - стихотворение-нонсенс в его чистом виде, ибо Кэрролл объединяет в нем вещи абсолютно несоединимык. Достаточно привести хотя бы первую строфу "Песни" чтобы в этом убедиться (в подстрочном переводе):
Он подумал, что видит Слона, Который играет на дудочке: Он взглянул снова и обнаружил, что это Письмо от его жены. "Наконец-то я осознал, - сказал он, Что гакое горечь жизни!"
{В переводе Д.Г.Орловской: Ему казалось - на трубе Увидел он Слона. Он посмотрел - то был Чепец, Что вышила жена. И он сказал: "Я в первый раз Узнал, как жизнь сложна".}
Кэрролл соединяет воедино в "Песне Безумного Садовника" не только Слона, дудочку и письмо от жены. В последующих строфах объединены "Буйвол, каминная полка и племянница зятя", "Гремучая змея, греческий язык и середина будущей недели", "Четверка лошадей, кровать и медведь без головы", "Альбатрос, лампа и почтовая марка ценой в один пенс" и т.д.
Правило, гласящее "Корень любого имени всегда может быть извлечен", Кэрролл сформулировал в своем сатирическом памфлете "The New Belfry of Christ Church", написанном в 1872 г. Исследуя этимологию слова "Belfry", Кэрролл показывает, что оно восходит к французскому "bel" и немецкому "frei". В памфлете же 1865 г., озаглавленном "Динамика частицы", Кэрролл сформулировал определенное количество общих соображений, сумма которых может быть признанной в качестве "оригинальной теории речевого акта" {Crews J. Ibid. - Р.91.}. Таким образом, как видим, проблема словообразования являлась одним из наиболее интересовавших Кэрролла разделов лингвистики.
В жизнеописании Кэрролла, принадлежащем перу его племянника Коллингвуда, процитирован отзыв воспитателя четырнадцатилстнего Чарлза Лютвиджа относительно его успехов в латинском стихосложении: "... он с удивительным хитроумием подменяет обычные, описанные в грамматиках окончания существительных и глаголов более точными аналогиями или более удобными формами собственного изобретения" {Цит. по: Демурова Н.М. Указ. соч. С.15.}.
Следует сказать, что Кэрролл всю жизнь любил создавать новые слова. Так, в "Алисе в Стране Чудес" появляются слова "to uglify" и "uglification" (обезображивать и обезображивание), созданные по аналогии со словом "to beautify" - "украшать". Там же устами Герцогини высказана сентенция: "Позаботься о смысле, а звуки позаботятся о себе сами" (это переделанная английская поговорка "Take care of the pence and the pounds will take care of themselves" - "Позаботься о пенсах, а фунты позаботятся о себе сами").
Теперь, наконец, можно обратиться к тем неологизмам, которые употреблены Кэрроллом во второй, третьей, четвертой и пятой строфах баллады "Джаббервокки", и выявить их словообразующие элементы. Однако прежде чем говорить об этимологии и морфемном составе упомянутых слов, нелишне будет все же напомнить, что в ходе моды на англосаксонские древности в Англии в XIX в. были изданы и соответствующие словари. Основа для этих словарей была заложена еще в XVII в. саксонско-латиноанглийским словарем, выпущенным В.Сомнером в 1659 г. {Somner W. Dictionarium saxonico-latino-anglicum. Oxoniae, 1659. - 348 p.}. В 1701 г. вышел англосаксонский словарь, составленный Т.Бенсоном {Benson Th. Vocabularium anglo-saxonicum. - Oxoniae, 1701.}. К словарям XIX в., которыми мог пользоваться Льюис Кэрролл, относится, по всей вероятности, и "Словарь устаревшего и провинциального английского языка", составленный Т.Райтом {Wright Th. Dictionary of obsolete and provincial English... - L, 1857.}, и "Лексикон англосаксонский" Людовика Эттмюллера {Ettmuller E.M.L. Vorda vealhstod Engia and Seaxna. Lexicon anglo&axonicum... Quedlinburgii a. Lipsiae, 1851. - IХI, 767 p.}. Именно словари В.Сомнера и Т.Бенсона были взяты за основу Дж.Бозвортом, когда в 1838 г. он выпустил свой англосаксонский словарь, опираясь при этом еще и на британские коллекции англосаксонских манускриптов {Bosworth J. An Anglo-Saxon dictionary, based on the manuscript collections... L. etc.. 1954. - 1302 p. - (First edition 1838).}.
О том, что одно из двух составляющих имени "Джаббервокки" - "wocor" или "wocer" - Кэрролл нашел в англосаксонском словаре, свидетельствует его ответ бостонским школьницам, приведенный выше. В англосаксонском словаре Дж.Бозворта значение этого слова передано точно теми же словами, как и в письме Кэрролла - "fruit" или "offspring" {Ibid. - P. 1261.}.
"С прилагательными делай, что хочешь", - говорит Шалтай-Болтай Алисе, объяснив, что некоторые слова очень вредные, никак не хотят подчиняться. "Особенно, глаголы! Гонору в них слишком много!... Впрочем, я с ними со всеми справляюсь" {Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С. 177.}.
"Нонсенсы", о которых речь пойдет далее, - это, как уже было сказано, именно прилагательные: "frumiou", vorpal, manxome, uffish, tulgey, frabjous". Ниже будет показано, что они образованы при помощи различных существующих в современном английском языке суффиксов от англосаксонских основ.
I. "Frumious" - слово образовано от основы англосаксонского существительного "frumetlmg,e - a youngling, young cow" (детеныш, звереныш, молодая самка) {Bosworth J. Op. cit. - Р.342-343. Сам писатель, правда, утверждал, что составил это слопо из "fuming"' и "furious", но этим объяснением намеренно уводил в сторону от существа дела.} и суффикса - ous (следующего за тематическим -i), который в современном английском языке употребляется для образования прилагательных, показывающих качество, обозначенное основой слова. Таким образом, выражение "frumious Bandersnatch" во второй строфе "Джаббервокки" означает "молодой Бандерснэтч".
II. "Vorpal" - прилагательное образовано от основы англосаксонского глагола "to-weorpan, -werpan, -worpan, -wurfen, - wyrpan; p. - wearp, pi. wurpon; pp. - worpen - to destroy, to break in pieces, to demolish" (разрушать, разбивать в куски, разить, уничтожать) {Bosworth J. Op. cit. Р. 1010.} и суффикса - аl, при помощи которого в английском языке прилагательные образуются от существительных. Но здесь, как видим, и глагольная основа поддалась магии кэрролловского воображения, и он образовал прилагательное "vorpal" - "разящий", которое в наше время значится и в словарях, поскольку приблизительный его смысл был понятен из контекста. Заметим попутно, что в англосаксонском, или древнеанглийском, языке буквы V не было, она появилась лишь во времена норманнского завоевания (была введена в оборот французскими писцами). Итак, "vorpal sword" означает "разящий меч". В современных же английских словарях это слово толкуется лишь как "обоюдоострый" и указывается, что придумано оно Кэрроллом.
III. "Manxome" - слово образовано от основы англосаксонского прилагательного "maene - mean, wicked, false, evil" (презренный, злобный, фальшивый, злой) {Ibid. - Р. 659.} и суффикса прилагательных - some (с переходом -s в -х по аналогии с "buxom" - "полногрудая"). Таким образом, "manxome foe" означает "презренный враг".
IV. "Uffish" - прилагательное образовано от основы англосаксонского глагола "uferian; p. ode - to elevate, make higher" (возвышать, повышать) {Ibid. - P.1087.}, который употреблялся также и в метафорическом значении, и суффикса -ish, при помощи которого обычно образуются в современном английском языке прилагательные. Следовательно "offish thought" не что иное, как "возвышенная или высокая дума".
V. "Tulgey" - слово образовано от основы англосаксонского наречия "tulge - strongly, firmly" (прочно, сильно, крепко) {Bosworth J. Op.cit. P.1018.} и суффикса -у, который с именами существительными нарицательными образует прилагательное, характеризующее предмет во всей его полноте. Итак, "tulgey wood" означает "крепкий, или дремучий лес".
VI. "Frabjous" - слово образовано от основы англосаксонского прилагательного "frea-beorht, briht, frae-beorht - exceedingly bright, glorious" (чрезвычайно яркий, славный) {Ibid.. Р.331.} и суффикса - ous (следующего за тематическим -j). Таким образом, выражение "frabjous day" означает "славный день". Слово "frabjous", как неологизм Кэрролла, обозначено в современных английских словарях, и по смыслу ему дано значение "surpassing" - "превосходный, исключительный, непревзойденный".
Отдельно следует сказать о выражении "the vorpal blade went snicker-snack" из пятой строфы баллады. Оно сконструировано по образцу "the sea went high" - "море вздыбилось" и в нем Кэрролл употребил, помимо прилагательного "vorpal", о котором шла речь выше, неологизм "snicker-snack". Вообще-то, существует глагол "snicker-snee" (испорченное "snick and snee" - "драться на ножах"), но он устарел и употребляется редко. Существует и прилагательное "snack" шотландского происхождения, означающее "быстрый". Кэрролл же использовал, на наш взгляд, древнеанглийский глагол "snican, snac, snicon" {Ibid. - Р.892.}, в фигуральном смысле означавший "молниеносное движение", и получил неологизм "snicker-snack" "молниеносный". Следовательно "the vorpal blade went snicker-snack' означает "разящее лезвие вонзилось молниеносно".
Осуществив подстрочный перевод пяти внутренних строф баллады "Джаббервокки", получаем следующий текст:
"Берегись Джаббервокка, мой сын! Челюстей, которые кусают, когтей, которые хватают! Берегись птицы Джубджуб И опасайся молодого Бандерснэтча".
Он взял в руку свой разящий меч: Долго презренного врага он искал... Итак, остановился он возле дерева Тумтум И стоял какое-то время в размышлении.
И пока он стоял, дум высоких полн, Джаббервокк с огненными очами Выскочил со свистом из дремучего леса, Что-то бормоча по пути!
Раз, два! Раз, два! И сквозь, и сквозь Разящее лезвие вонзилось молниеносно! Он оставил его мертвым, и с его головой Умчался вприпрыжку назад.
Ты убил Джаббервокка? Так приди в мои объятия, мой лучезарный мальчик! О, славный день! Кэлу! Кэлэй!" Он воодушевленно пел и смеялся от счастья.
Таким образом, видимо, следовало бы внести в английские толковые словари те неологизмы Кэрролла из баллады "Джаббервокки", которых в них еще нет, с указанием, от каких англосаксонских корней "нонсенсы" образованы и каково точное, определенное значение каждого из них. Ибо считается до сих пор, что "странные слова в этом стихотворении не имеют точного смысла", как пишет М. Гарднер. "Однако они будят в душе читателя тончайшие отзвуки", утверждает исследователь и напоминает, что со времени первой публикации баллады "Джаббервокки" (в составе "Алисы в Зазеркалье") были сделаны и другие попытки создать более серьезные образцы подобной поэзии {Цит. по Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.124.}. К таким попыткам относятся стихотворения дадаистов, итальянских футуристов и американской писательницы Гертруды Стайн (1874-1946). Как признается М.Гарднер, он не встречал, впрочем, человека, который бы помнил наизусть хоть что-нибудь из поэтических опытов Гертруды Стайн, а стихотворение "Джаббервокки" было столь хорошо знакомо английским школьникам, что в повести Редьярда Киплинга "Столки и Кь" (1899), посвященной школьным годам писателя (сам он и его соученики изображены в этой повести под вымышленными именами), "пять из "бессмысленных" слов "Джаббервокки" фигурируют в непринужденном разговоре мальчиков" {Там же,}.
Глава V. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ "ДЖАББЕРВОККИ" ПАРОДИЕЙ?
Вынесенный нами в заголовок вопрос до сих пор не нашел разрешения в кэрролловедении. Как пишет М.Гарднер в "Аннотированной Алисе", этот вопрос "остается до сих пор открытым" {Цит. по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.128.}. В 1957 г. английский исследователь Роджер Грин высказал предположение (в литературном приложении к газете "Тайме"), что Кэрролл пародировал немецкую балладу "Пастух с Гор Великанов", в которой идет речь о юном пастухе, победившем ужасного Грифона. Дело в том, что Р.Грин обнаружил публикацию перевода этой баллады на английский язык в лондонском журнале "Шарпc Лондон мэгезин" за 7 и 21 марта 1846 г. {Sharp's London magazine - L., 1846. - March 7, 21.}, причем автором перевода оказалась родственница писателя Мэнелла Бьют Смедли, так что Кэрролл, постоянно интересовавшийся своими родными, просто не мог не знать о существовании этой работы, хотя в год опубликования перевода Мэнеллы Чарлзу Лютвиджу было всего четырнадцать лет.
"Сходство почти неуловимо, - полагает Грин. - Оно не в словах, а в настроении и атмосфере; пародируется весь стиль и самая идея баллады" {Цит по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. - С.128.}. Это утверждение в последующем обрело вид уверенности ряда кэрролловедов в том, что писатель просто пародировал романтическую литературу подобного рода.
Рискнем высказать убеждение, что нам удалось обнаружить пародируемый в "Джаббервокки" текст. Однако прежде, чем изложить свою гипотезу, напомним, что в "Алисах" Кэрролл, по мнению одного из исследователей, "полно и последовательно" зашифровал "работу своего мозга" {Урнов Д. Как возникла "Страна Чудес". - М.. 1969.. С.10.}. "Как этот мозг был устроен, как он действовал, что представляло собой сознание творца Страны Чудес и Зазеркалья?" - основной вопрос, интересующий современных читателей "Алисы" {Там же.}. Опубликование дневников и писем Кэрролла принесло глубокое разочарование исследователям-кэрролловедам, ибо никакие тайны внутреннего мира писателя в них отнюдь не были раскрыты. Но ведь о том, что Кэрролл был великолепным шифровальщиком, свидетельствует составленная им таблица "Алфавит-шифр". Эта таблица была составлена Кэрроллом так, что при утере се легко можно восстановить, поскольку использование таблицы заранее оговаривается между двумя или несколькими корреспондентами. Смысл "Алфавита-шифра" состоит в том. что буквы в нем сдвигаются (например, буква "а" означает "б" и т.д.) именно так, как предварительно договорились участники игры.
В "Алисе в Стране Чудес" имеется знаменитая загадка: "Why is a raven like a writing desk?" ("Почему ворон похож на конторку?"). Эту загадку Шляпник задает Алисе, и считается (да и сама Алиса об этом говорит), что загадка не имеет ответа. В кэрролловедении тем не менее существует множество ответов на эту загадку, причем наиболее простой из них, на наш взгляд, является самым достоверным: оба слова начинаются одним и тем же звуком ['reivn - 'raitin desk]. Этот ответ, однако, почему-то никого не устроил, и уже при жизни Кэрролла было много споров относительно смысла загадки.
В предисловии к изданию 1896 г. Кэрролл сам дал на загадку ответ, но ответ опять-таки зашифрованный. Его приводит М.Гарднер в своей "Аннотированной Алисе": "Меня так часто спрашивали о том, можно ли найти ответ на загадку Шляпника, что мне следует, пожалуй, запечатлеть здесь вариант, который мог бы, как мне кажется, быть достаточно приемлемым, а именно: "С помощью того и другого можно давать ответы, хоть и плоские; их никогда не ставят не той стороной!" Впрочем, это мне пришло в голову уже позже; загадка поначалу не имела отгадки" {Цит. по: Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес - С 58}.
Таким образом, давая ответ на загадку Шляпника, Кэрролл в сущности загадал своим читателям и почитателям еще одну загадку. Между тем утверждение, будто общим для слов "raven" и "writing desk" является произношение начального звука, не столь просто, как это кажется на первый взгляд. Здесь ведь в скрытом виде говорится о таком способе организации речи, который относится к звуковым повторам и заключается в симметрическом повторении однородных согласных звуков, т.е. об аллитерации.
"Сквозь зеркало, и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье" сказка, тесно связанная с англосаксонскими реалиями. Ведь, как уже было сказано выше, Кэрролл и Тенниел, по мнению английского исследователя Г.М.Эйрза, пользовались, готовя сказку к печати, изображениями англосаксов в различных костюмах и позах из англосаксонской рукописи, которая хранилась в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде {Там же - С.184.}. Но и в "Алисе в Стране Чудес" Кэрролл не избежал влияния англосаксонской словесности. Писатель, который подшучивал над увлечением своих современников англосаксонскими древностями, и сам тоже был очарован древним эпосом, хотя и тщательно зашифровал это свое увлечение, эту сторону своего творчества.
В загадке Шляпника зашифрован, на наш взгляд, намек на аллитерационный (или акцентный) стих, который характерен для древнегерманского, древнеанглийского (т.е. англосаксонского) и дрсвнеисландского стихосложения. Смысл этого приема состоит, по словам М.Л.Гаспарова, в том, что аллитерация предсказуема и является организующим моментом стиха. В каждой строке акцентного стиха по меньшей мере "два слова должны начинаться одним и тем же звуком" {См.: Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С.20.}, причем ударение в древнеанглийском языке обычно падало на первый слог корня. В каждом полустихе было по два слога с акцентом, которые "отбивали такт, как метроном, а неударные слоги (сколько бы их ни было) проговаривались за примерно одинаковые интервалы времени: быстро, если их было много, и медленно, если их было мало" {Смирницкая О.А. Беовульф // Беовульф. М., 1975. - С.632}. В двух "Алисах" находим целый ряд подобных аллитераций: "Duck - Dodo", "Pig - pepper", "Pish - Footman", "Frog Footman", "Hare Hatter", "Kings cabbages", "Hatta - Haigha" и пр.
Именно аллитерационным стихом написана англосаксонская поэма "Беовульф" (VIII в.), рукопись которой, кстати сказать, хранилась в Бодлеанской библиотеке в Оксфорде. Переводчику "Беовульфа" на русский язык В.Тихомирову удалось сохранить аллитерацию оригинала: "Делить с дружиной удары сражений", "Слава Сигмунда немало выросла после смерти его" и т. д. {Там же - С. 632, 71. В настоящее время рукопись "Беовульфа" хранится в Британском музее.}.
Надо сказать, что в XIX в. в интеллектуальных английских кругах, и в частности у обитателей Оксфорда, поэма "Беовульф" была в большой моде. "Мир "Беовульфа", " это мир королей и дружинников, мир пиров, битв и поединков" {Гуревич А. Средневековый героический эпос германских народов // Там же - С. 9}. Сюжет поэмы (название "Беовульф" было дано поэме исследователями, в самом манускрипте названия нет) вкратце таков. Геатский витязь Беовульф {Геаты жили на территории, расположенной на юге современной Швеции} отправляется на корабле в Данию с четырнадцатью спутниками, чтобы предложить свою помощь королю данов Хротгару. Дело в том, что на роскошный, декорированный золотом пиршественный зал данов Хеорот (т.е. Оленью палату {Зданиям, как и оружию, в те времена непременно давалось имя}) в течение двенадцати лет нападал кровожадный людоед Грендель, человекообразное чудовище, пожиравшее датских воинов, но король Хротгар не мог своими силами справиться с Гренделем, поскольку был стар и немощен. Попировав с гостями до поздней ночи, хозяева покидают зал {Здания пиршественных залов были окружены целым комплекту вспомогательных хозяйственных построек: апартаментами владельца, помещениями, для гостей, загонами для сксга и т.д.}. Ночью появляется Грендель, убивает одного из спутников Беовульфа и пожирает его. Храбрый витязь Беовульф вступает в бой с чудовищем безоружный и побеждает его, вырвав "руку с плечом" {Beowulf, Reprod. in facsimile from the unique manuscript, British museum ms. Cotton Vitellius A XV. With a transliteration a notes by Zupitza J. - I. etc , 1959 - P. 40}. Смертельно раненый Грендель удирает с поля боя, и его кровавый след теряется в дальнем болоте. Даны вновь начинают пировать в Хеороте. В дальнейшем в поэме рассказывается еще о двух подвигах Беовульфа, но мы остановимся на эпизоде пиршества после победы над Гренделем, поскольку, на наш взгляд, именно в этом месте поэмы находится пародируемый Кэрроллом текст.
Речь идет о строках 874-892 первой части поэмы, где рассказывается о праздничной трапезе, во время которой дружинники славили подвиг Беовульфа. "После победы над Гренделем, - говорится в поэме, - один из королевских танов сымпровизировал новую песню из старых легенд. Он повествовал о Сигмунде, о котором было сложено немало славных песен после его смерти. Сигмунд, сын принца, вышел в одиночестве на тот смелый подвиг под серой скалой... Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью" {Beowulf / Ed. with an introd., notes and new prose translation by Swanton M. Manchester, N.Y., 1978. - P.76-77; lines 874-892. В переводе В.Тихомирова: "... он вплетал песнопение повесть новую, неизвестную людям, поведывал быль - все, что слышал о подвигах Сигмунда... Слава Сигмунда немало выросла после смерти его: разнесла молва как с драконом-кладокранителем он сходился, бесстрашный в сражении, под утесами темными... И ему посчастливилось: остролезный клинок поразил змеечудище, пригвоздил к скале, и дракон издох" (Беовульф. - С.70-71).}. В Песне о Сигмунде поэтом "Беовульфа" рассказана история этого героя "в своем первоначальном виде", т.е. без всяких подробностей, которые можно найти в "Саге о Волсунгах" {См . Сага о Волсунгах / Пер. Ярхо Б.И. M.. 1934. - 283 с. О.А.Смирницкая в примечании к этому эпизоду "Беофульфа" пишет, что дошедшая до нас скандинавская и немецкая традиция в отличие от англосаксонской приписывает убийство дракона не Сигмунду, a его прославленному сыну Сигурду" (Беофульф - С.642)}.
Кэрролл в балладе "Джаббервокки", пародирующей этот эпизод, сохранил аллитерацию "Беовульфа". Для подтверждения нашей гипотезы приведем лишь кульминационный момент эпизода в поэме "Беовульф", пародируемый Кэрроллом (прописными буквами отмечена далее аллитерация).
В "Беовульфе": "hWaepre him gesaelde aaet praet sWurd purhWod Wraetlicne Wyrm, paet hit on Wealle aetstod, dryhtlic iren; draca morare sWealt". (Тем не менее случилось так, что его меч пронзил чудесного змея и ударился о стену, благородный металл; дракон умер насильственной смертью).
У Кэрролла:
"One, two! One, two! And through and through The Vorpal blade Went snicker-snack! He left it dead, and With its head He Went galumphing back".
И так, поэт повторяет звонкий губногубной звук [w], как и в аналогичном отрывке "Беовульфа".
Современный читатель не воспринимает поэму "Беовульф" как стихи, поскольку в ней отсутствует рифма. Даже при издании поэмы полустихами (как это делают теперь вслед за ее издателем Б.Торпом), только зрительно можно признать текст поэтическим. При чтении же вслух, поскольку конец строки не совпадает с окончанием предложения, "Беовульф" все равно воспринимается как ритмическая проза. Ритм "Беовульфа", по словам О.А.Смирницкой, "основывается на чредовании долгих и кратких слогов в полустихе, хотя регулярный дольник отсутствует" {Смирницкая О.А. Беофульф. - С. 632.}.
Что же касается кэрролловской баллады "Джаббервокки", то аллитерация здесь не столь заметна читателю, поскольку в большинстве строф четко выдержана перекрестная рифма (abab), a скрытый смысл аллитерации ускользает от читателя, незнакомого с оригинальным тексгом "Беовульфа". Словом, аллитерация у Кэрролла фактически слышна, но ее скрытый смысл зашифрован
Таким образом, нам остается заключить, что в балладе Кэрролла "Джаббервокки" пародируется Песня о Сигмунде из англосаксонской поэмы о Беовульфе.
Глава VI. НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РОМАНЕ "СИЛЬВИ И БРУНО"
После выхода поэмы "Охота на Снарка" (1876) Льюис Кэрролл стихов почти не сочинял. Он издал сборник загадок и игр "Словесные звенья" (1878), двухтомный математический труд "Евклид и его современные соперники" (1879, 1881), сборники "Дублеты, словесная загадка" (1879), "Стихи? Смысл?" (1883), "История с узелками" (1885), "Логическая игра" (1887), первую часть "Математических курьезов" (1888), вторая часть вышла в 1893 г. И еще писал двухтомный роман - "Сильви и Бруно" (1889) и "Заключение "Сильви и Бруно" (1893) - фантастический эпос объемом почти в тысячу страниц и с "моралью" в христианско-евангелическом духе. По определению одного из биографов писателя, "Сильви и Бруно" - это эпос ужасающий, с раздражающе сюсюкающим главным героем, шепелявым сказочным мальчиком Бруно {Падни Дж. Указ. соч. С. 32., 35.}.
Кэрролл подошел к написанию романа вполне научно, хотя некоторые его фантастические эпизоды он рассказывал под видом сказок детям лорда Солсбери во время своих нескольких визитов в дом маркиза - вначале канцлера Оксфордского университета, а затем премьер-министра Англии (Роберт Артур Толбот Гэскойн Сесиль, третий маркиз Солсбери, 1830-1903).
Научный подход Кэрролла к написанию последнего романа выразился в том, что он разработал собственную теорию человеческого сознания и построил на этой теории свой роман. Кэрролл предположил, что у человека есть три степени физического состояния: "а) обычное состояние, когда присутствие фей не осознается; б) состояние "жути", когда, осознавая все происходящее, человек одновременно осознает присутствие фей; в) состояние своего рода транса, когда человек, вернее, его нематериальная сущность, не осознавая окружающего и будучи погружена в сон, перемещается в действительном мире или в Волшебной стране и осознает присутствие фей" {Цит. по: Падни Дж, Указ. соч. - С.128.}.
Между тем, несмотря на научный подход писателя, несмотря на великолепные иллюстрации известного английского карикатуриста Гарри Фернисса (1854-1925), ни один из двух томов "Сильви и Бруно" успеха не имел. Роман, по словам Джона Падни, остался мертворожденным, хотя Кэрролл вложил в него "столько сокровенного, столько надежд" {Там же. - С. 129.}. Когда писатель понял, что роман не раскупается, он сообщил своему издателю: "Не надо больше никакой рекламы, это выброшенные деньги" { Там же.}. Впрочем, "Сильви и Бруно" - типичный викторианский назидательный роман и именно в таком ключе его и анализируют современные кэрролловеды {См.,например; Miller Ed. Op. cit. Р. 55-64.}.
Однако роман "Сильви и Бруно" отнюдь не забыт. А прославила его проходящая сквозь все повествование "Песня Безумного Садовника", стихотворение, которое вот уже около ста лет входит во все антологии английской детской поэзии.
"Песня Безумного Садовника" - стихотворение-нонсенс в его чистом виде, ибо Кэрролл объединяет в нем вещи абсолютно несоединимык. Достаточно привести хотя бы первую строфу "Песни" чтобы в этом убедиться (в подстрочном переводе):
Он подумал, что видит Слона, Который играет на дудочке: Он взглянул снова и обнаружил, что это Письмо от его жены. "Наконец-то я осознал, - сказал он, Что гакое горечь жизни!"
{В переводе Д.Г.Орловской: Ему казалось - на трубе Увидел он Слона. Он посмотрел - то был Чепец, Что вышила жена. И он сказал: "Я в первый раз Узнал, как жизнь сложна".}
Кэрролл соединяет воедино в "Песне Безумного Садовника" не только Слона, дудочку и письмо от жены. В последующих строфах объединены "Буйвол, каминная полка и племянница зятя", "Гремучая змея, греческий язык и середина будущей недели", "Четверка лошадей, кровать и медведь без головы", "Альбатрос, лампа и почтовая марка ценой в один пенс" и т.д.