Гамильтон Диана. Потерянный рай

Благоразумной и от козней всех
Предохраненной; разгадать не смог,
Что это не душевные твои
Достоинства, но только внешний блеск,
Что ты ребро, не боле, и к тому
Кривое от природы, да и влево
Наклонное, как вижу я теперь,
Откуда взято; лучше бы его
Отбросить сразу, ежели в числе
Излишним оказалось! О, зачем
Творец премудрый Небеса Небес
Мужами - Ангелами заселил
И напоследок создал на Земле
Новинку - обольстительный изъян
Природы? Отчего подлунный мир
Мужчинами одними не наполнен,
Как Небо Духами, где женский пол
Отсутствует? Ужель других путей
Продолжить род людской Он не сыскал?
Тогда бы не стряслось такой беды
И много худших, будущих невзгод,
Бессчетных смут - последствий женских ков
И связей с женщинами; ибо муж
Подругу подходящую вовек
Не обретет, довольствуясь женой,
Которую просчет и неуспех
Ему дадут; желанную добыть
Ему удастся редко, по вине
Ее непостоянства; узрит он,
Что легкомысленница предпочла
Не столь достойного; а если даже
Взаимностью ответит на любовь,-
Ей воспрепятствуют отец и мать;
Иль поздно он избранницу найдет,
Цепями брака скованный с другой,
Жестокой, ненавистной и позор
Навлекшей на него. Отсюда жизнь
Людская будет горестей полна
Несметных и разбит семейный мир!"

Он смолк и отвернулся, но в слезах,
С развихренными прядями волос,
Не отступала Ева и, к ногам
Адамовым униженно склонись,
Их обняла, о милости моля:

"- Не покидай меня! Свидетель - Небо,
Насколько я люблю тебя и чту
Сердечно! Неумышленно ты мной
Обижен, по несчастью оскорблен!
Обняв твои колена, я прошу
Смиренно: нежных взоров не лишай
Страдалицу,- всего, чем я жива,-
Благих советов, помощи твоей
В безмерной этой скорби. Ты один
Мне сила и опора; без тебя
Куда я денусь? Где ухоронюсь?
Пока мы живы,- может, краткий час,-
Да будет лад меж нами. Долей злой
Сплоченные, сплотимся же тесней
Противу ненавистного Врага,
Которого явил нам приговор,
Противу Змия лютого! За вс ,
Что нас постигло, не питай вражды
Ко мне, погубленной и превзошедшей
Тебя в несчастье. Оба мы грешны:
Пред Богом - ты, но я грешна вдвойне,-
Пред Богом и тобой. Вернусь туда,
Где осудили нас; там вопиять
Я стану, докучая Небесам,
Чтоб отстранился от твоей главы
Их приговор и лишь меня разил -
Единую виновницу невзгод
Твоих! И пусть меня, одну меня
Карает справедливо ярость Божья!"

Она, рыдая, смолкла. Вид жены
Униженной и распростертой ниц,
Прощенья ждущей за вину свою,
В слезах осознанную, наклонил
Адама к жалости, и сердце он
Смягчил над кающейся, что досель
Отрадой лучшей для него была
И жизнью всей, а ныне, сокрушась,
У ног его молила отпустить
Обиду, нанесенную ему.
Столь привлекательное существо
Умильно заклинало прежний лад
Восстановить, советами помочь!
Адам обезоружен; вскоре гнев
Его остыл; подругу приподняв,
Он с кротким словом обратился к ней'
"- Беспечная! Торопишься опять
В желаньях безрассудных! Понести
Ты хочешь кару общую одна;
Увы! Сперва свою принять изволь;
Во всем объеме Божий гнев стерпеть
Не в силах ты, коль нынче, восприяв
Лишь долю малую, так тяжело
Досадою моей удручена.
О, если бы ходатайства могли
Переменить решенья Божества,
К судилищу, тебя опередив,
Я поспешил бы, громче бы молил
Со мной расправиться и пощадить
Твой легкомысленный и слабый пол,
Мне вверенный и небреженный мной!
Но подымись! Не будем осуждать
Друг друга; мы и так осуждены.
Не лучше ль нам в любви соревноваться:
Как бремя горя нашего верней
Взаимно облегчить; ведь смертный срок,
Нам возвещенный, не наступит вдруг,
Но ежели я правильно сужу,-
К нам будет шаг за шагом это зло,
Как вечер угасающего дня,
Неспешно близиться, усилив гнев
Страданий, что достались нам в удел
И нашему несчастному потомству!"

В ответ сказала Ева, ободрясь:
"- Меня печальный опыт научил,
Сколь малую ты цену придаешь
Моим словам, что оказались впрямь
Оплошными; их затаенный вред
Дальнейшими событьями доказан.
Но как я ни грешна, ты мне опять
Вернул благоволенье и приязнь;
Надеясь и любовь твою вернуть,-
Единственную в жизни или смерти
Отраду сердца,- я не утаю
Раздумий, что р смятенной родились
Моей душе и могут облегчить
Страданья наши или их пресечь.
Мучителен, прискорбен этот путь,
Но все же с нашим горем не сравним
И легче на него решиться нам.
Коль мы судьбой грядущей смущены
Потомства, обреченного страдать
И умереть (печально быть виной
Злосчастья племенам от наших чресл,
Произвести на гнусный этот свет
Бездольных отпрысков, которым жить
В скорбях придется, пищей под конец
Проклятому чудовищу служа),
Ты властен окаянным племенам
Не дать родиться, их не зачинать.
Бездетен ты - останься таковым,
Прожорливую Смерть перехитрив;
Тогда насытить нами лишь двумя
Желудок алчный доведется ей.
Но ежели жестоким ты сочтешь
И тяжким,- неразлучно быть со мной,
Любя, общаясь, видясь день за днем,
Воздерживаться от законных прав
Любви, от брачных сладостных объятий,
И безнадежно подле существа,
Сгорающего от взаимных чувств,
Желаньями томиться, что ничуть
Не меньшие беда и маета,
Чем кары предстоящие,- давай
Покончим разом и освободим
Себя и семя наше ото всех
Грозящих ужасов; отыщем Смерть,
А не найдем - ее исполним долг
Руками собственными над собой.
Зачем дрожать от страха и в конце
Стать жертвой Смерти, если к ней пути
В избытке? Мы кратчайший изберем,
Разрушив разрушеньем разрушенье!"

Так высказалась Ева, или речь
Дальнейшая оборвана была
Отчаяньем. Столь пристально она
О Смерти думала, что свежий цвет
Ланит ее смертельно побледнел.
Но Евины советы не могли
Поколебать Адама; вознесясь
Гораздо прозорливейшим умом
К надеждам лучшим, он ей возразил:

"- Твое презренье к жизни и тщете
Утех телесных некие черты
В тебе являют, и они стократ
Достойней, благороднее вещей,
Тобою презираемых. Но мысль
О саморазрушенье перевес
Твой губит; не презрение лежит
В ее основе, но тоска и страх
Утраты жизни и усладных благ,
Тобой ценимых. Если ты исход
Желанный в Смерти видишь, возмечтав
Избегнуть приговора, знай, что Бог,
Без спору, наказующую длань
Предусмотрительно вооружил,
И от возмездья нам уйти нельзя
Подобным способом; но я боюсь,
Что Смерть похищенная не спасет
От присужденной кары, и Господь,
Прогневясь пуще, Смерть устроит в нас
Еще при жизни. Нет, изобретем
Решенье лучшее! Сдается мне,
Его нашел я, вспомнив приговор
И тщательно обдумав те слова,
В которых нам предсказано, что Змия
Глава сотрется семенем Жены.
Ничтожная награда, если здесь
Не мыслится, как я сообразил,
Великий наш противник Сатана,
В обличье Змия обольстивший нас.
Главу его стереть! Вот это месть
Достойная! Но мы ее навек
Лишимся, если руки на себя
Наложим иль бездетность изберем,
Как предлагаешь ты; избегнет Враг
Возмездья, присужденного ему,
А с нас, виновных, взыщется вдвойне.
Итак, не будем больше говорить
О самочинной смерти, о бесплодье
Намеренном, которое надежд
Лишает, нетерпеньем отдает,
Враждой, досадой, спесью, мятежом
Противу Бога и Его Суда,
Противу справедливого ярма,
На нас возложенного. Вспомяни,
Сколь милостиво нам Господь внимал
И сколь безгневно, безукорно Он
Судил! Уничтоженья ждали мы
На месте, придавая смысл такой
Понятью Смерти; что ж произошло?
Тебе он муки тягости предрек
И чадородия, но эта боль
Вознаграждается в счастливый миг,
Когда, ликуя, чрева твоего
Ты узришь плод; а я лишь стороной
Задет проклятьем,- проклята Земля;
Я должен хлеб свой добывать в трудах.
Что за беда! Была бы хуже праздность.
Меня поддержит труд и укрепит.
Господня благость безо всяких просьб
О нас промыслила: чтоб нам вреда
Ни холод, ни жара не нанесли,
Всевышний, недостойных пожалев,
Своею дланью в день Суда одел.
А если мы к Нему прильнем с мольбой,
С вниманьем большим Он отверзнет слух
И сердце к состраданью преклонит.
Он способы премудро преподаст,
Как нам суровость годовых времен
Перенести, укрыться от дождя,
От града, льда и снега; вот уже
Небесный свод на разные лады
Их шлет на гору нашу; между тем
Порывами сырые ветры веют,
Взметнув зеленокудрую листву
Развесистых деревьев: верный знак,
Что надо отыскать приютный кров
И обрести тепло, дабы согреть
Немеющие члены; и пока
Нас не покинуло на произвол
Ночного холода светило дня,-
Лучи его собрав и отразив,
Им в снедь дадим сухое вещество,
Иль воздух попытаемся поджечь
Соудареньем или треньем двух
Предметов, по примеру облаков,
Вступивших в битву, или грудь о грудь,
Порывом ветра сшибленных сейчас
И породивших молнийный огонь,
Что, вкось низринувшись, воспламенил
Сосны и пихты смольную кору,
И это пламя шлет издалека
Приятное тепло и в силах греть
Не хуже солнца; пользоваться им
И средствами другими, исцелить
Способными или исправить зло,
Что наши прегрешенья навлекли,-
О милости молящих, нас Господь
Наставит. Мы, при помощи Творца,
Удобствами такими овладев,
Без страха сможем нашу жизнь прожить,
Пока последний не вкусим покой
И отойдем во прах,- родной наш дом.
Всего же лучше - воротясь опять
К судилищу, благоговейно пасть
Пред Богом, о прощенье умолять,
Покорно исповедуя вину,
И землю изобильно оросив
Слезами, воздух вдохами сердец

Унылых сокрушенно огласить,
В знак непритворности и глубины
Смирения и скорби неизбывной!
Он сжалится над нами, сменит гнев
На милость. Ведь когда, казалось, Он
Негодовал и был особо строг,
Что выражал Его приветный взор,
Как не участье, кротость и любовь?"

Так Пращур, каясь, молвил, и ничуть
Не меньше Ева каялась; потом
Пошли туда, где их Господь судил,
Униженно пред Ним простерлись ниц,
Покорно исповедали вину
И землю оросили током слез,
Окрестный воздух вздохами сердец
Унылых сокрушенно огласив,
В знак непритворности и глубины
Смирения и скорби неизбывной.

КНИГА ОДИНАДЦАТАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Сын Божий представляет Отцу молитвы кающихся
Прародителей и ходатайствует о прегрешивших. Господь
принимает ходатайство, однако объявляет, что они не
могут долее обитать в Раю, и посылает Архангела Михаила
с отрядом Херувимов для удаления Прародителей из Рая но
повелевает прежде открыть Адаму события грядущих
времен. Сошествие Михаила. Адам указывает Еве на некие
зловещие предзнаменования, видит приближающегося
Михаила и идет навстречу. Архангел возвещает о
предстоящем выдворении из Рая. Стенания Евы и смиренные
просьбы Адама. Архангел возводит Праотца на высокую гору
и являет ему в видении все, что произойдет до потопа.

С покорством покаянная чета,
Склонись, молилась, ибо Благодать,
С Престола милосердия сойдя,
Их осенила, камень из сердец
Исторгла, обновленную, взамен,
Живую плоть любовно возродив,
Исполненную вздохов несказанных,
Что на крылах молитвы, к Небесам,
Любого красноречия быстрей,
Взлетали; но в супругах обличал
Величественный образ - не убогих
Просящих; нет! - молитва их была
Не менее существеннее той,
С которой Пирра и Девкалион
Предстали пред святилищем Фемиды
Как древнее предание гласит,
Хотя позднейшее, чем наш рассказ,-
И с трепетом просили у богов
Потопом истребленный род людской
Восстановить. Прямой стезей летя
На Небо, Прародителей мольбы
Завистливыми ветрами с пути
Не отклонялись и, по сторонам
Развеянные, не блуждали втуне,
Но в Эмпирейские вошли Врата;
Заступник величайший облачил
Их фимиамом, что на алтаре
Курился золотом; они взвились
К престолу Вседержителя, и- Сын
Представил их, возвеселясь, Отцу,
За грешников ходатайствуя так:

"- Воззри, Отец! Вот первые плоды
Земные, милосердием Твоим
Взращенные, воспринятым людьми!
Молитвы эти, вздохи - в золотом
Кадиле, с фимиамом заодно,
Я, Твой Первосвященник, приношу,-
Плоды, что от семян произошли,
Которые Ты в сердце заронил
Адама сокрушенное; они
Намного сладостней плодов любых,
В Эдеме зреющих на древесах,
Возделанных Адамом, до того,
Как он попрал запрет. Склони Твой слух
К мольбам и воздыханиям внемли
Безмолвным! Неискусен Человек
В молитвословиях, но Мне дозволь
Их толковать; ведь Я его Ходатай,
Умилостивление за грехи,
Все добрые, недобрые дела,
Им совершенные, Мне одному
Вмени; значеньем собственных заслуг,
Я первые - возвышу, искупит
Вторые - смерть Моя. Прими, Отец,
Меня и, заодно со Мной, прими
Душистый фимиам его молитв.
О примиренье! Пусть он проживет,
Прощенный, дней положенных число.
Хотя и грустных, до тех пор, когда
Осуществится смертный приговор,
Который отменить Я не прошу,
Но облегчить,- и смерть его к другой,
Гораздо лучшей жизни воскресит,
Где, Мною искупленные, вовек
Пребудут в ликованье и блаженстве,
Единое со Мной образовав,
Как составляю Я с Тобой одно!"

Отец безоблачный и светлый рек:
"- Твое заступничество за людей
Приемлю, ибо Мной предрешено.
Однако людям дольше жить в Раю
Закон, предписанный Природе Мной,
Не дозволяет. Чистый мир стихий
Бессмертных, чуждый грубым веществам,
Нестройным смесям, сочетанью скверн,
Теперь извергнет поврежденных прочь,
Извергнет, словно грубую болезнь,
В такой же грубый воздух, где во снедь
Дана им пища бренная, дабы
Их к разрушению расположить,
К распаду, под воздействием греха,
Что все сгубил, нетленное растлив.
Два дара Человеку Я вручил,
Создав его,- блаженство и бессмертье.
Безумно он утратил первый дар,
Затем увековечил бы второй
Его беду, когда бы Смерть к нему
Я не привел и повелел ей стать
Последним исцеленьем от невзгод;
И после жизни, полнотой мытарств
Испытан, благочестьем убелен
И подвигами веры, ото сна
Могильного внезапно пробудясь,
В День воскресенья мертвых из гробов,
Для новой жизни, возвратится вновь
Он, с новым небом, новою Землей,
Со всеми праведными - к Божеству.
Но созовем синод Блаженных; пусть
От Эмпирейских дальних рубежей
Обширных явятся; не утаю
От них Мой приговор. Им довелось
Узреть, как Я недавно покарал
Виновных Духов; да узнают ныне
Судьбу, которую определил
Для Человечества, и хоть верны
Неколебимо,- крепче утвердят
Приверженность надежную свою".

Он смолк, и Сын великий подал знак
Блистательному стражу, что стоял
Невдалеке; страж вострубил в трубу,
Быть может, в ту, взывавшую поздней,
При нисхожденье Бога на Хорив;
Ее, быть может, некогда услышат,
Гремящую в День Страшного Суда.
Трубленье Ангельское разнеслось
По всем краям Небесным; отовсюду -
Из амарантовых, счастливых кущ,
От берегов ручьев живой воды,
Где Дети Света, в радостном кругу,
Общались меж собой,- они спешат
На Царский зов, занять свои места;
С Престола высочайшего Господь
Веленье всемогущее изрек:

"- Сыны Мои! Вот, как один из нас
Отныне стал Адам; вкусил он плод
Запретный и Добро и Зло познал.
Пускай гордится веденьем Добра
Утраченного, разуменьем Зла
Приобретенного; но был бы он
Счастливей, если б знал Добро одно,
А Зла не ведал вовсе. Он весьма
Скорбит, раскаиваясь и моля
Прощенья: это Мною внушено,
Однако, предоставленный себе,
Он суетен и шаток; посему,
Дабы он к Древу Жизни не простер
Длань дерзновенную и не вкусил,
Чтоб стать бессмертным, даже не мечтал
О вечной жизни, изгоню его
Из Рая, для возделанья земли,
Откуда взят,- воистину, приют
Ему гораздо свойственней теперь!
Сверши Мое веленье, Михаил!
Из Херувимов избери бойцов
Пылающих, дабы коварный Враг,
В поддержку Человеку иль стремясь
Эдем присвоить праздный, новой смуты
Коварной бы не произвел; спеши
И беспощадно грешную чету
Из Рая выдвори; запрещено
Топтать святое место нечестивцам,-
Им возвести, что изгнаны они
Со всем своим потомством навсегда,
Но грозно приговор не объявляй
Суровый, чтоб их вовсе не сразить;
Я вижу, как, смягчась, они вину
Оплакивают. Ежели приказ
Покорно примут Мой - не откажи
Им в утешенье, поучи, наставь,
Открой Адаму - что произойдет
В грядущем, как тебя Я вразумлю,
Упомяни завет Мой о грядущем
Восстановленье в семени Жены
И горемычных с миром изведи.
С восточной стороны, где доступ в Рай
Всего удобней,- учреди посты
Из Херувимов, пламенем меча
Широковеющим, Мой сад укрой,
Пускай страшит оно издалека
Всех приближающихся и замкнет
Дороги к Древу Жизни, чтобы Рай
Не обратили Духи Зла в притон,
Моими Древесами завладев,
И с помощью похищенных плодов
Не соблазнили б сызнова людей".

Он смолк. Архангел вмиг пустился в путь,
С ним Херувимов блещущая рать,
И каждый Херувим - четверолик,
Как Янус двоекратный; все бойцы -
Многоочиты; их тела везде
Усеяны глазами без числа
И недреманней Аргусовых глаз;
Аркадская бы флейта усыпить
Их не могла бы - сельская свирель
Гермеса, ни его снотворный жезл.
Тем часом Левкотея, пробудись,
Приветствовала мир священным светом
И землю бальзамической росой
Кропила вновь; Адам прервал тогда
Молитву, и Праматерь прервала,
И оба снова силы обрели,
Ниспосланные свыше,- некий луч
Надежды, что в отчаянье самом
Блеснул утешно, радость пополам
Со страхом. В разногласье этих чувств,
Адам, с бывалой милостью, к жене
Склонился и такую начал речь:

"- Я верю, Ева, что обилье благ,
Доступных нам, ниспослано с Небес.
Не верится, чтобы от нас могло
Подняться к Небу нечто, повлияв
На мысли Всеблаженного Творца,
И волю преклонить Его; меж тем
Молитва теплая, короткий вздох
Людского сердца - могут вмиг достичь
Престола Миродержца. С той поры,
Как Бога оскорбленного смягчить
Мольбой решил я, на колена пал
И сердце сокрушенное отверз,
Мне кажется - Он милосердно слух
Склонил и кротко внял. В моей душе
Мир воцарился вновь, и я обет
Всевышнего внезапно вспомянул,
Что семя некогда твое сотрет
Главу Врага; об этом, устрашенный,
Забыл я, но отныне убежден,
Что горечь смерти миновала нас
И мы пребудем живы, не умрем.
Возрадуйся же, истинная мать
Людского рода, мать живых существ!
Жив Человек тобою, и живет
Для Человека всяческая тварь".

Но Ева грустно молвила в ответ:
"- Достойна ль я, виновная, носить
Такое имя? Должная во всем
Тебе помощничать, я приспешила
Твою погибель; подобают мне
Упреки, недоверие, позор.
Но мой Судья безмерно милосерд,
Я первая преступно прийела
На Землю Смерть, а Он меня вознес
И благодатно удостоил стать
Истоком первым жизни; также ты -
Весьма великим званьем наделил.
Хоть по заслугам зваться я должка
Совсем иначе. Нас, однако, ждет
Работа в поле. Нам в поту лица
Теперь трудиться ведено, хотя
Ночь напролет не спали мы. Гляди!
О наших треволненьях не печась,
Заря, как прежде, розовой тропой
С улыбкой шествует, и мы пойдем!
Теперь я от тебя не отдалюсь
Вовеки, где б ни ждал урочный труд,
Отныне - целодневный, но доколь
Мы обитаем здесь,- что отягчить
Способно столь приятные прогулки?
Пускай мы пали, будем жить в Раю,
Довольны тем, что обитаем здесь".

Так чаянья Праматерь излила
В смирении глубоком, но Судьба
Иное уготовала. Сперва
Природа знаменья дала, явив
На воздухе, на птицах, на зверях.
Недолгий, розовый рассвет померк,
И в воздухе, что сразу потемнел,
Юпитерова птица, с вышины
Парящего полета своего,
На двух пернатых дивной красоты
Ударила и ринулась вдогон;
И первый ловчий, царь лесов, с холма
Крутого устремился за оленем
И ланью - нежною четой лесной,
Прелестнейшей; спасения ища
От хищника, они бежали прочь,
К Вратам восточным Рая, и, следя
Глазами за оленями и львом,
Встревоженный Адам сказал жене:
"- О Eвa! Измененья нам грозят!
Немые Небо знаки подает,
Вещая о намереньях своих,
Не то остерегая от надежд
На упраздненье кары, ибо смерть
На малое число коротких дней
Отсрочена. Как дальше будем жить
И долго ли - кто знает? Лишь одно
Известно: прах - мы оба, и во прах
Вернемся, и не станет вовсе нас.
Зачем иначе этот знак двойной
Погони в воздухе и на земле,
Все в том же направленье, на Восток?
Зачем Восток до полдня потемнел,
А Запад - ярче утренней зари,
И облако слепящей белизны
С лазоревых снижается высот? -
Небесное укрыто нечто в нем!"

Он не ошибся. В облаке отряд
Посланцев Божьих с яшмовых Небес
Спустился, на холме расположась.
Величественный вид,- когда б не страх
Телесный, не сомненье в этот миг
Не замутили Праотцу глаза.
Не величавей ангельским полком
Иаков был в Маханаиме встречен,
Где в поле он увидел ратный стан
И лучезарных стражей у шатров;
С блистанием не большим, на горе
Пылающей, огнистые войска
Возникли в Дофаиме, оным днем,
Когда Сирийский царь, чтоб завладеть
Единым человеком, как злодей
Напал, без объявления войны,
На город весь. Державный Иерарх,
Оставив на холме блестящий строй
Воителей, велел им Сад занять,
А сам пошел туда, где Пращур наш
Скрывался. Посетителя узрев
Великого, Адам проговорил:

"- Известий важных, Ева, ожидай;
Возможно, мы узнаем о судьбе
Грядущей нашей либо нам закон
Предпишут новый. Вижу, вдалеке,
Из облака сияющего, холм
Окутавшего, некий муж возник,
Осанкой - Небожитель, и притом
Не из простых, а наивысший чин,
Господство иль Престол, так величав
Идущий. Не пугает он ничуть,
Но не пленяет кротостью лица
Приветливой, которой Рафаил
Вселял доверье. Этот слишком строг
И царственен. Дабы не оскорбить
Его торжественности, я приму
С почтеньем гостя; ты же - удались".

Он смолк. Архангел вскоре подошел;
Он Эмпирейский образ изменил
И, чтобы с Человеком говорить,
Облекся в человеческий наряд.
Поверх его сверкающей брони
Свободно развевался рдяный плащ
Военный, но цветистей во сто крат,
Чем пурпур Мелибеи или Сарры,
Которым облекались в старину
Герои и цари, когда вели
Переговоры мирные; сама
Окрасила Ирида ткань плаща.
С откинутым забралом звездный шлем
Являл прекрасный, мужественный лик
Архангела, как бы его черты
Недавние приметы юных лет
Утратили; висел огромный меч,-
Гроза погибельная Сатаны,-
На поясе, подобном зодиаку
Блистательному, при бедре; копье -
В его руке. Адам простерся ниц,
Но Дух, по-царски, не склонив главы,
О цели посещенья молвил так:

"- Небесным приговорам не нужны
Вступления. Услышаны мольбы
Твои чистосердечные и Смерть,
Чьей жертвою ты присужден был стать
В день прегрешенья твоего, теперь
Надолго без добычи. Много дней
Даровано тебе, дабы ты мог,
Раскаявшись, посредством добрых дел
Исправить зло; тогда Господь, смягчась,
Тебя, возможно, искупит совсем
От алчной пасти Смерти, но в Раю
Не дозволяет дольше обитать.
Тебя я прибыл выдворить, чтоб землю
Ты стал возделывать, откуда взят.
Она гораздо свойственней тебе!"

Умолк Архангел, ибо эта весть
Адама поразила; он застыл,
Окаменев от скорби ледяной,
Но выдал Евы исступленный вопль
Ее убежище в густых кустах:

"- О, бедствие нежданное, грозней,
Жесточе Смерти! Как покину Рай,
Как Рай утрачу, родину мою,
Вас, уголки тенистые и рощи
Блаженные, достойные богов,
Где я мечтала мирно провести,
Хотя и грустно, отведенный срок,
До смерти, неминуемой для нас?
Вы, райские цветы! В иных краях
Нигде вы не растете, только здесь!
Я холила вас первых, на заре,
Последних навещала ввечеру
И почки ваши бережной рукой
Лелеяла, давала имена!
Кто вас любовно к Солнцу обратит,
Кто по родам распределит, польет
Живой водой амврозийных ручьев?
Ты, куща брачная! Всем, что отрадно
Ласкает обоняние и взор,
Тебя я украшала! Как могу
С тобою разлучиться и бродить
В угрюмом, полном дикости и тьмы,
Гораздо низшем мире? Как же мы,
Вкушавшие бессмертные плоды,
Нечистым будем воздухом дышать?"

Прервал Архангел кротко Евин плач:
"- Не сетуй и с терпеньем покорись
Утрате справедливой! Чересчур
Не прилепляйся всей душой к вещам,
Которыми не вправе обладать.
Уйдешь ты не одна, с тобою - муж;
Ступай за ним, и где б он ни избрал
Пристанище, твоя отчизна - там!"

От скорби ледяной в себя придя,
Адам скрепился и обрел слова,
Смиренно к Михаилу обратясь:

"- Небесный! Ты, наверно, из числа
Престолов иль, возможно, их Глава.
Князь над князьями, с кроткой добротой,
Ты страшное известье сообщил;
Сурово сообщенное, оно
Безмерную бы причинило боль,
А исполненье бы могло убить,
Столь много нам, бессильным, доведется
Перенести отчаянья, тоски
И горя, ибо мы принуждены
Покинуть благодатные места,
Счастливую обитель, дивный Сад,
Единую утеху наших глаз!
Нам прочие покажутся края
Пустыней нелюдимой и чужой,
Враждебной нам, безвестным чужакам,
Когда б я, неотвязчиво молясь,
Надеялся веленья изменить
Того, Кто может все,- я день и ночь
Вопил бы, но беспомощны мольбы
Пред непреложной волей Божества,
Как против ветра дуновенье уст,
Что возвращается опять в уста
И удушает дерзкого. Итак,
Я покоряюсь Высочайшей воле;
Но горше, чем изгнаньем, удручен
Я тем, что. Рай покинув, удалюсь
От Лика Божьего и навсегда
Лишусь блаженства Бога лицезреть.
Благоговейно посещал бы здесь
Я те места, которые Творец
Святым Своим присутствием почтил;
Сынам повествовал бы: "- На горе,
Вот этой, мне являлся Царь Небес,
Под этим деревом стоял Господь,
Средь этих сосен я Ему внимал,
У этого источника с Творцом
Беседовал!" Я всюду бы воздвиг
Из дерна жертвенники, алтари
И, камни яркие в ручьях собрав,
На поминанье будущим векам
Сложил бы грудами, дабы цветы,
Плоды и ароматную смолу
Миродержавцу в жертву приносить.
Где в мире низменном я отыщу
Явленье Всемогущего, следы
Его священных стоп? Хоть я бежал
От гнева Божьего, но снова Он
Призвал распаянного, и продлил
Мне жизнь, и семя обещал мое
Умножить; я, утешенный, готов
Хотя бы слабый отсвет созерцать
Господней славы и к Его стопам
Моленья воссылать издалека!"

Приветно глядя, молвил Михаил:
"- Ты ведаешь - Творцу принадлежат
Земля и Небо,- не один утес
Эдемский этот! Сушу, и моря,
И воздух вездесущностью своей
Он наполняет и любую тварь
Могучей силой действенной живит,
Питает, согревает. Он во власть
Всю Землю дал тебе,- не малый дар;
Так не считай, что ограничил Бог
Эдемским или Райским рубежом
Свое присутствие. Здесь, может быть,
Располагался бы твой главный стан,
Отсюда поколенья сыновей
Твоих бы разошлись и вновь сюда
Стекались бы со всех концов Земли,
На поклоненье Праотцу людей
Великому. Но ты свои права
Высокие утратил; на равнину
Ты будешь низведен, чтоб наравне
С твоими сыновьями обитать.
Откинь сомненья; в долах и полях,
Равно как здесь, присутствует Господь.
Его благие знаменья везде
Ты встретишь, милостиво осенен
Отеческой любовью, и во всем
Увидишь образ Божий и следы
Священного присутствия Творца.
Дабы ты веру эту укрепил
До твоего исхода в нижний мир,
Твою судьбу и твоего потомства
Тебе открыть я послан. Будь готов
Узнать о добрых и дурных делах,
О благости Всевышнего в борьбе
С людской греховностью и научись
Терпенью истинному; умеряй
Веселье - страхом набожным, слезой
Печали благочестной и сноси
Равно преуспеяньеи беду