Приближался прекрасный вечер, вокруг царило почти полное спокойствие, но я слишком напряженно следил за катером впереди, чтобы наслаждаться им в полной мере. Необходимо было удерживаться точно по центру кильватерной струи ведущего. Во-первых, стоило сбиться, как катер тут же начинало качать, а во-вторых, Брент вскоре повел нас между отмелями. Поднятые нашими катерами волны то и дело подобно прибою накатывались на островки, почти выступающие над водой...
Показавшийся вдали остров напоминал еще одну полоску песка, к которому штормом прибило несколько деревянных обломков. Внимание мое было настолько поглощено управлением катером, что я распознал в нем остров лишь тогда, когда ведущий катер внезапно зарылся в воду, теряя скорость. Я сбавил обороты и поравнялся с ним. Брент склонился в мою сторону, придерживаясь за поручни мостика.
- Вот она, вражеская линия обороны, - сказал он, указывая вперед. С противоположной стороны острова на воде покачивался знакомый мне пятидесятифутовый катер, очертания которого отражались в спокойной глади моря. - Теперь твой черед, Эрик, - продолжал Брент. - Пройдешь четверть мили строго на запад. Потом по фарватеру на юг. Ты окажешься прямо напротив них. Приподнимешь двигатели и осторожно двинешься вперед. Слишком близко не подплывай. Это ни к чему. Дно там твердое, пройдешь вброд. Только не наступай на скатов.
- Спасибо, - сказал я. - Вообще-то я не собирался идти вброд, но все равно спасибо.
Как я уже говорил, Флорида Киз превращаются в сказочное место, как только удаляешься от них на катере. Наши суда покачивались в спокойной прозрачной воде над чистым песчаным дном, а со всех сторон нас окружало множество волшебных островков, населенных, по всей видимости, исключительно птицами. Небо на западе обещало в скором времени восхитительный закат.
- Я убью его, - неожиданно заявил Морган. - Я найду этого мерзавца. Рени...
Голос его затих. Он не смотрел на меня. Он вообще ни на что не смотрел. Даже когда я двинулся, чтобы запустить двигатели, он не перевел отсутствующего взгляда. Мы тронулись с места почти беззвучно с двигателями, работающими на малых оборотах. Я встал на ноги, чтобы следить за водой, так, как это рекомендует справочник рыболова. Курс выбирается по цвету воды. Темно-голубой означает глубину, зеленовато-голубой - отмель, а в светлой воде можно вылазить за борт и толкать катер.
Обнаружив ведущий на север более темный фарватер, о котором упоминал Брент, я свернул и последовал вдоль него. "Ред барон" неподвижно замер позади на зеркальной глади воды. На западе покачивался большой белый рыболовный катер. Я разглядел фигуру на возвышении и блеск направленного на меня бинокля. Интересно, пожаловал ли сюда сам Мендерфилд, или он предпочитает избегать подобных рискованных мероприятий. Мне они и самому не слишком по душе...
- Человек не дерьмовая послушная машина, - сказал Морган. - Негр только выполнял приказ этого белого сукина сына. Плевать я хотел на вашу вшивую русскую дисциплину...
Рени Шнейдер обрисовала его как безжалостного головореза, но явно сгустила краски, чтобы произвести большее впечатление. Поль Мартин Мендерфилд обозвал его расходным материалом, но Мендерфилд старался выгадать в нашей сделке. У меня промелькнула мысль, что я так и не знаю, что же за человек на самом деле этот мстительный Морган. Я даже понятия не имел, было ли Морган его именем, фамилией или кличкой.
Мне припомнились слова о людях, которых я оставлял умирать, адресованные в свое время Пендлитону. Рамсей Пендлитон разделил их участь, а теперь настал черед Моргана.
- Брось, дружище, - обратился я к Моргану. - Я не собираюсь поворачиваться к тебе спиной, да тебе и не управиться со мной одной рукой, так что перестань притворяться, что бредишь.
Мгновение спустя Морган глубоко вздохнул и на губах его промелькнула мимолетная улыбка.
- Что ж, попробовать стоило. Что будет теперь?
- Теперь ты промочишь ноги, - ответил я. - Кстати, удовлетвори мое любопытство. Зачем тебе длинные волосы?
- Наводить страх. Образ профессионального убийцы с длинными женскими волосами действует на людей особенно угнетающе. Можешь попробовать когда-нибудь. - Он немного помолчал и добавил: - Я не ожидал этого проклятого багра. Ты застал меня врасплох. Меня не так легко взять. Ты это знаешь.
Я ощутил некоторое облегчение. Какие бы чувства он не испытывал к Рени Шнейдер, я имел дело с еще одним крутым, самодовольным профессионалом, озабоченным тем, что допустил оплошность и не успел постоять за себя.
- Разумеется, - подтвердил я. - Разумеется, я это знаю.
Мы приближались к маленькому острову. Обломки прибитого к берегу дерева на песке превратились в два человеческих существа. На одном была белая одежда, на другом - наряд цвета хаки. Несмотря на предупреждение Мендерфилда, я с радостью узнал Хэриет - она мне еще очень пригодится этой ночью. Я перевел рычаги в нейтральное положение, оглянулся назад и начал медленно поднимать двигатели, задрав винты так, что они едва касались воды. Затем вновь включил сцепление и повернул к островку. Непривычное положение винтов затрудняло управление. Вода впереди стала бледнее и мельче.
- Остановись там. Мы к тебе доберемся. Не забивай мне двигатели песком.
Голое принадлежал Хэриет. Я остановил двигатели и перевел взгляд на две фигуры, направляющиеся к катеру. Наряд спутницы Хэриет напоминал замысловатую белую атласную пижаму, подходящую больше для будуара, чем для пляжа, не говоря уже о прогулке по воде. Сохранность дорогого одеяния, похоже, не слишком тревожила владелицу, возможно, потому что, как я убедился, когда она подошла поближе, оно еще раньше успело промокнуть и основательно перепачкаться в грязи и песке. У нее была отличная фигура, почти красивое лицо и короткие черные волосы.
Хэриет первая добралась до катера и ухватилась за планшир. Я опустил ногу и слегка надавил на ее пальцы.
- Что это ты пытаешься стащить, милая? Она посмотрела на меня снизу вверх и рассмеялась.
- Ты же просил женщину из семьи Фиппс, не так ли? Вот она. Чем же ты недоволен? Тебе ведь требовалось доказательство, что нам известно настоящее место, не так ли?
Я оглядел ее смеющееся лицо и улыбнулся. Меня как нельзя больше устраивало то, что ей вздумалось надо мной подшутить. Это развязывало мне руки. Теперь я смогу отыграться со спокойной душой.
- Совершенно верно, - сказал я, убирая ногу. - Добро пожаловать на борт, капитан Робинсон. Будьте добры, помогите забраться миссис Фиппс, пока я провожу нашего гостя... Давай, Морган. Перебирайся за борт.
Мгновение спустя Хэриет стала за штурвал и начала осторожно выводить катер с отмели. Стоящий по колено в воде Морган остался позади. Вскоре он повернулся и медленно побрел к острову. Больше идти ему было некуда.
Глава 23
Показавшийся вдали остров напоминал еще одну полоску песка, к которому штормом прибило несколько деревянных обломков. Внимание мое было настолько поглощено управлением катером, что я распознал в нем остров лишь тогда, когда ведущий катер внезапно зарылся в воду, теряя скорость. Я сбавил обороты и поравнялся с ним. Брент склонился в мою сторону, придерживаясь за поручни мостика.
- Вот она, вражеская линия обороны, - сказал он, указывая вперед. С противоположной стороны острова на воде покачивался знакомый мне пятидесятифутовый катер, очертания которого отражались в спокойной глади моря. - Теперь твой черед, Эрик, - продолжал Брент. - Пройдешь четверть мили строго на запад. Потом по фарватеру на юг. Ты окажешься прямо напротив них. Приподнимешь двигатели и осторожно двинешься вперед. Слишком близко не подплывай. Это ни к чему. Дно там твердое, пройдешь вброд. Только не наступай на скатов.
- Спасибо, - сказал я. - Вообще-то я не собирался идти вброд, но все равно спасибо.
Как я уже говорил, Флорида Киз превращаются в сказочное место, как только удаляешься от них на катере. Наши суда покачивались в спокойной прозрачной воде над чистым песчаным дном, а со всех сторон нас окружало множество волшебных островков, населенных, по всей видимости, исключительно птицами. Небо на западе обещало в скором времени восхитительный закат.
- Я убью его, - неожиданно заявил Морган. - Я найду этого мерзавца. Рени...
Голос его затих. Он не смотрел на меня. Он вообще ни на что не смотрел. Даже когда я двинулся, чтобы запустить двигатели, он не перевел отсутствующего взгляда. Мы тронулись с места почти беззвучно с двигателями, работающими на малых оборотах. Я встал на ноги, чтобы следить за водой, так, как это рекомендует справочник рыболова. Курс выбирается по цвету воды. Темно-голубой означает глубину, зеленовато-голубой - отмель, а в светлой воде можно вылазить за борт и толкать катер.
Обнаружив ведущий на север более темный фарватер, о котором упоминал Брент, я свернул и последовал вдоль него. "Ред барон" неподвижно замер позади на зеркальной глади воды. На западе покачивался большой белый рыболовный катер. Я разглядел фигуру на возвышении и блеск направленного на меня бинокля. Интересно, пожаловал ли сюда сам Мендерфилд, или он предпочитает избегать подобных рискованных мероприятий. Мне они и самому не слишком по душе...
- Человек не дерьмовая послушная машина, - сказал Морган. - Негр только выполнял приказ этого белого сукина сына. Плевать я хотел на вашу вшивую русскую дисциплину...
Рени Шнейдер обрисовала его как безжалостного головореза, но явно сгустила краски, чтобы произвести большее впечатление. Поль Мартин Мендерфилд обозвал его расходным материалом, но Мендерфилд старался выгадать в нашей сделке. У меня промелькнула мысль, что я так и не знаю, что же за человек на самом деле этот мстительный Морган. Я даже понятия не имел, было ли Морган его именем, фамилией или кличкой.
Мне припомнились слова о людях, которых я оставлял умирать, адресованные в свое время Пендлитону. Рамсей Пендлитон разделил их участь, а теперь настал черед Моргана.
- Брось, дружище, - обратился я к Моргану. - Я не собираюсь поворачиваться к тебе спиной, да тебе и не управиться со мной одной рукой, так что перестань притворяться, что бредишь.
Мгновение спустя Морган глубоко вздохнул и на губах его промелькнула мимолетная улыбка.
- Что ж, попробовать стоило. Что будет теперь?
- Теперь ты промочишь ноги, - ответил я. - Кстати, удовлетвори мое любопытство. Зачем тебе длинные волосы?
- Наводить страх. Образ профессионального убийцы с длинными женскими волосами действует на людей особенно угнетающе. Можешь попробовать когда-нибудь. - Он немного помолчал и добавил: - Я не ожидал этого проклятого багра. Ты застал меня врасплох. Меня не так легко взять. Ты это знаешь.
Я ощутил некоторое облегчение. Какие бы чувства он не испытывал к Рени Шнейдер, я имел дело с еще одним крутым, самодовольным профессионалом, озабоченным тем, что допустил оплошность и не успел постоять за себя.
- Разумеется, - подтвердил я. - Разумеется, я это знаю.
Мы приближались к маленькому острову. Обломки прибитого к берегу дерева на песке превратились в два человеческих существа. На одном была белая одежда, на другом - наряд цвета хаки. Несмотря на предупреждение Мендерфилда, я с радостью узнал Хэриет - она мне еще очень пригодится этой ночью. Я перевел рычаги в нейтральное положение, оглянулся назад и начал медленно поднимать двигатели, задрав винты так, что они едва касались воды. Затем вновь включил сцепление и повернул к островку. Непривычное положение винтов затрудняло управление. Вода впереди стала бледнее и мельче.
- Остановись там. Мы к тебе доберемся. Не забивай мне двигатели песком.
Голое принадлежал Хэриет. Я остановил двигатели и перевел взгляд на две фигуры, направляющиеся к катеру. Наряд спутницы Хэриет напоминал замысловатую белую атласную пижаму, подходящую больше для будуара, чем для пляжа, не говоря уже о прогулке по воде. Сохранность дорогого одеяния, похоже, не слишком тревожила владелицу, возможно, потому что, как я убедился, когда она подошла поближе, оно еще раньше успело промокнуть и основательно перепачкаться в грязи и песке. У нее была отличная фигура, почти красивое лицо и короткие черные волосы.
Хэриет первая добралась до катера и ухватилась за планшир. Я опустил ногу и слегка надавил на ее пальцы.
- Что это ты пытаешься стащить, милая? Она посмотрела на меня снизу вверх и рассмеялась.
- Ты же просил женщину из семьи Фиппс, не так ли? Вот она. Чем же ты недоволен? Тебе ведь требовалось доказательство, что нам известно настоящее место, не так ли?
Я оглядел ее смеющееся лицо и улыбнулся. Меня как нельзя больше устраивало то, что ей вздумалось надо мной подшутить. Это развязывало мне руки. Теперь я смогу отыграться со спокойной душой.
- Совершенно верно, - сказал я, убирая ногу. - Добро пожаловать на борт, капитан Робинсон. Будьте добры, помогите забраться миссис Фиппс, пока я провожу нашего гостя... Давай, Морган. Перебирайся за борт.
Мгновение спустя Хэриет стала за штурвал и начала осторожно выводить катер с отмели. Стоящий по колено в воде Морган остался позади. Вскоре он повернулся и медленно побрел к острову. Больше идти ему было некуда.
Глава 23
Я стоял на кокпите большого катера и смотрел в бинокль, который позаимствовал у Брента - стандартный большой морской бинокль. Открытый катер Хэриет теперь шел на буксире за кормой, раскачиваясь, когда "Ред барон" набирал скорость. За ним вдали постепенно исчезал из виду Литтл Грэсс Ки. К острову причалила небольшая корабельная шлюпка с одним человеком на борту. Сейчас в нее перебирался второй пассажир. Затем шлюпка развернулась и направилась к большому белому рыболовному судну, поджидающему ее на глубине. Я проводил ее взглядом.
- Что вы рассматриваете?
Голос принадлежал миссис Уэллингтон Фиппс, черноволосой матери красавицы блондинки Хазелтайна. Я оглянулся. Эта женщина не слишком подходила на роль матери. Скорее она напоминала очаровательного ребенка, который играл на пляже и перепачкал свою новую атласную пижаму. Теперь я совершенно уверился, что не видел ни одного фильма с ее участием. Я бы ее запомнил.
У меня промелькнула мысль, что я допустил серьезную ошибку. Мне следовало "проявить сообразительность и устроить все так, чтобы на пустынный остров вместе с миссис Фиппс высадили меня, а не Хэриет, которая скорее всего даже не оценила этого в должной мере. Разумеется, я не мог знать, что придется иметь дело именно с этой дамой. Увы, я упустил свой шанс.
Помимо наличия у нее мужа, если он был еще жив, в отношении этой женщины меня несколько смущало лишь одно: странная сдержанность, с которой она приветствовала Хазелтайна и столь же натянутое поведение с его стороны. Что ж, отношения между зятем и тещей зачастую складываются не лучшим образом.
Я ответил так же громко, как она, стараясь перекричать грохот двигателей.
- Хотел посмотреть, пристрелят ли они его на месте или отвезут в открытое море, чтобы избавиться от него без свидетелей.
Глаза миссис Фиппс расширились.
- Пристрелят его? Вы шутите? Я покачал головой.
- Этот человек покойник, миссис Фиппс. Возможно, ему удастся прожить еще несколько часов, если они вздумают дождаться темноты, но не больше.
- Но если они ценят его настолько, что согласились на этот обмен, чтобы заполучить его назад...
- Они хотели получить его назад, чтобы пристрелить. Вот и все. Во-первых, останься он в наших руках, не исключено, что нам удалось бы убедить его рассказать нам то, о чем ему следовало молчать. Во-вторых, речь шла о поддержании дисциплины. Хотя, по правде говоря, они не так уж сильно жаждали получить его назад. Этот человек всего лишь пешка в сложной шахматной партии, миссис Фиппс. Как и все мы.
- Но вы передали его в их руки, зная, что его убьют?
Эта женщина меня разочаровывала. Опять этот набивший оскомину, лишенный здравого смысла, но доведенный до автоматизма инстинкт человеколюбия. Нельзя допустить гибели человека, даже если в противном случае с жизнью расстанется дюжина других людей.
- У меня был выбор, - ответил я. - Группа невинных людей, силой удерживаемых где-то на побережье Кубы, или один профессиональный убийца, на руках которого еще не просохла кровь. Если вы считаете, что я принял неверное решение, еще не поздно все изменить. Мы развернем катер и, возможно, успеем перехватить эту шлюпку раньше, чем она доберется до судна. Слушаю вас, миссис Фиппс. - Она молчала. Не дождавшись ответа, я сказал: - Простите, мне нужно вернуть бинокль нашему навигатору, пока он не начал водить нас кругами...
Когда я вновь спустился по трапу на кокпит, она уже исчезла внутри каюты. Я вслед за ней шагнул в дверь и, остановившись на пороге, тихо присвистнул.
- Вот именно, - сказала Аманда Фиппс. - Игрушка, которая делает сорок узлов, да еще и укомплектованная баром и кроватью. Вот уж и впрямь обитель со всеми удобствами. Вам когда-нибудь приходилось видеть такой плавучий бордель?
Каюта была отделана красной кожей и позолотой, ноги по щиколотку утопали в ковре. Я направился к обитой красной кожей стойке бара, запасся виски со льдом, поскольку это было первое, что попалось под руку, и присоединился к даме, восседающей на кожаном канапе, которое наполовину окружало низкий коктейльный столик, - черный мрамор, не лишь бы что. К достоинствам каюты следовало отнести отличную звукоизоляцию. О работе огромных двигателей напоминали лишь слабый гул и вибрация. Можно было говорить, не повышая голоса.
- Простите, - сказала Аманда. - Я наговорила вам глупостей. Не сердитесь на меня.
- К подобным вещам сразу не привыкаешь, - отозвался я. - Тут иной мир, с иной шкалой ценностей. Надеюсь, что очень скоро вам удастся вернуться в свою уютную вселенную, где жизнь каждого человека бесценна. - Я сделал глоток из своего бокала и сменил тему. - Как выяснилось, эта королевская баржа не способна разогнаться до сорока узлов с полным грузом топлива. Билл весьма разочарован. Того и гляди, подаст в суд на хозяина. Тридцать шесть узлов оказалось максимумом, который ему удалось выжать из катера по пути из Ки Ларго.
- Не сомневаюсь, что он не преминет это сделать, - кивнула Аманда. - Никому не дозволено надувать Большого Билла Хазелтайна. Никому.
Я пристально посмотрел на нее.
- Могу я спросить, в чем состоят ваши с ним разногласия?
- Разве это имеет какое-либо значение? Ведь он обхаживает мою дочь, а не меня. - Голос ее звучал сухо и отстраненно. Затем она неожиданно улыбнулась. Изумительной, захватывающей дух улыбкой, которую ничуть не портило то, что она, несомненно, долгое время отрабатывала ее перед зеркалом и использовала в своей работе перед камерами. Улыбка эта заставляла забыть, что перед тобой женщина, у которой имеется взрослая дочь, не говоря уже о муже. У меня промелькнула мысль, так ли уж необходимо спасать мистера Уэллингтона Фиппса. Она произнесла: - Еще раз простите меня, мистер Хелм. Я не хотела вас обидеть. Просто не могу рассказать вам об этих вещах. Все дело в Билле. Спросите у него.
- И заработаете по челюсти, - продолжил я. - Я и так сыт Хазелтайном по горло. Представляю его реакцию на вопрос, который меня не касается. Или все же касается?
- Нет, не касается. - Аманда поколебалась и добавила: - Знаете, вам вовсе не обязательно меня развлекать. Я ценю ваше внимание, но может вам следует подняться туда, - она махнула в сторону мостика наверху, - и заняться секстантами, параллельными линейками и всем прочим? Хетти говорит, что вы здесь всем заправляете. И еще она считает вас весьма важной особой, способной на самые решительные действия.
- Даму, которую вы упомянули, нельзя считать объективным источником информации, - возразил я. - Что же касается вашего предложения заняться электроникой, которой этот катер просто-таки напичкан, то там, наверху, собрались трое опытных мореходов, и до наступления темноты у них еще куча времени, чтобы проверить все показания. Надеюсь, если я буду держаться подальше, они так и не узнают, что я в этих вещах абсолютный профан. Вы ведь меня не выдадите, не так ли, миссис Фиппс?
Она тихо рассмеялась.
- Я вас понимаю. Уж сколько мне довелось поплавать на яхтах Гуляки - так прозвали моего мужа - а я так и не удосужилась выучить их морской жаргон.
- Я и сам в нем постоянно путаюсь, - признался я и, заметив, что она машинально пытается убрать с колена промокшую материю, добавил: - Если вам холодно, можно попытаться отыскать какую-нибудь сухую одежду. Не знаю, что имеется на борту этого шикарного лайнера, но пойду взгляну...
- Нет, не надо! - поспешно сказала она.
- В чем дело?
Она вновь одарила меня своей неподражаемой улыбкой.
- Вы наверное слышали, что мне приходилось сниматься в кино. Джунгли и кораблекрушения были моей стихией. Как только начинали работать ветродувные машины и завывать ураган, тут же звали Аманду Мейн. Я побывала во всех голливудских и в некоторых настоящих океанах - так что промокать мне не впервой. И знаете, мистер Хелм, каждый раз, когда я в своих сексуальных лохмотьях выползала на берег очередного затерянного в Южных морях острова, обязательно появлялся какой-нибудь занюханный герой и в ту же секунду изыскивал для меня чьи-то огромные, старые и грязные штаны, в которые мне надлежало облачиться. Это наводило меня на своеобразное размышление относительно интимной жизни голливудских продюсеров и директоров. У них, явно, просто слюнки текут при виде женщины в несоразмерной мужской одежде, причем чем больше, тем лучше. Не следуйте их примеру. Я превосходно себя чувствую и в этой несчастной пижаме, хотя, признаюсь, что к следующему похищению постараюсь лечь спать в джинсах.
- Вы не хотите мне об этом рассказать?
- Дорогой вы мой, конечно, хочу. Я буду рассказывать эту историю на вечеринках до конца своей жизни, так что нужно начинать практиковаться... - Она умолкла. Потом заговорила вновь, но теперь ее голос звучал совершенно серьезно: - Мистер Хелм?
- Да?
- Какова вероятность?
- Того, что удастся их спасти? - спросил я. Она кивнула.
- Пока не знаю. Мы еще не обладаем исчерпывающей информацией, но не хотелось бы вас излишне обнадеживать. Противник не дурак и своего не упустит. Весь вопрос в том, кто окажется умнее в конечном итоге.
- Я хочу быть с вами. Не заставляйте меня ждать где-нибудь в безопасном месте. Я улыбнулся.
- Рад это слышать, поскольку не успел позаботиться о том, чтобы подготовить для вас - или вернее для вашей дочери, которую ожидал увидеть - безопасное место.
Некоторое время она молчала, затем тихо произнесла:
- Мистер Хелм, я люблю этого кучерявого, помешанного на море проходимца, за которого вышла замуж. Пожалуйста, постарайтесь его спасти. Я согласна провести всю оставшуюся жизнь на его паршивых яхтах, если вам удастся отыскать Гуляку.
- Только Гуляку? - сухо поинтересовался я.
Миссис Фиппс нахмурилась.
- Конечно, я беспокоюсь и о Лоретте, но, говоря между нами, мы с ней не слишком ладим, хоть она и моя дочь. Грубо говоря, я смогу прожить и без нее, если возникнет такая необходимость. Матери не пристало произносить подобные вещи, но это правда. - Она отрывисто рассмеялась. - Итак, я открыла перед вами душу. Что вас еще интересует?
В результате я узнал, что эстебанец с тремя пальцами, помощник, кок или капитан - не знаю, кем именно значился Лео Гонсалес - извлек пару пистолетов и повел "Аметту-два" на восток от Багамских островов. В чем ему помогал один из молодых членов команды.
- Бадди Якобсен, - хмуро сказала Аманда. - Участвовал в деле самым активным образом. Неустанно именовал себя либералом, хотя не понятно, что либерального он находит в похищении и убийстве.
- Убийстве?
- На борту находился еще один парень, Сэм Эллендер, который не спасовал и попытался наброситься на Лео, когда тот отвлекся. Бадди его застрелил. Они погребли Сэма в море, если это можно назвать погребением. Завернули в парусину, привязали кусок якорной цепи и выбросили за корму...
После чего они плыли еще несколько дней. Семью Фиппсов заперли в большой каюте на носу. Наконец яхта бросила якорь, и им позволили подняться на палубу. Они увидели, что находятся в маленькой бухте, окруженной пальмами. Им сообщили, что на берег переправили все паруса, а также шлюпку и спасательные жилеты. Двигатели вывели из строя. Поэтому на яхте им не сбежать. Если у них возникнет желание вплавь добраться до берега - пожалуйста, остров, у которого они остановились, слишком мал, чтобы на нем можно было укрыться. В противоположном направлении, к северу, протянулись не слишком приятные на вид отмели, рассеченные фарватерами, а за ними земля. Это была Куба, где на дружеский прием рассчитывать не приходилось.
- И мы остались на яхте, - угрюмо продолжала Аманда. - В некотором смысле это было лучше, чем если бы нас отвели на берег и заперли в кишащем крысами сарае. Генератор они не сломали и у нас оставались электричество и свет. По мере необходимости нам приносили пищу и воду. На борту всегда оставался один охранник. Мы смогли бы с ним управиться - разумеется, мы подумывали об этом - но это представлялось бессмысленным. Бежать было некуда.
- В общей сложности, с того времени, как вашу яхту захватили, прошло около пяти недель, - осторожно заметил я. - Более четырех недель вы провели в бухте, и все это время ничего не происходило. Не знаю, правильно ли я вас понял, но звучит это довольно странно.
Мгновение она пристально смотрела на меня.
- Вы неправильно меня поняли, мистер Хелм. Поначалу событий хватало. Только по прошествии недели все настолько вошло в колею, что можно было свихнуться от однообразия этой тюрьмы.
- Но вы не хотите рассказывать о том, что происходило?
- Нет, - ответила она. - Я не стану вам рассказывать. Сначала я хочу посмотреть, как сложится сегодняшний вечер. Хочу обдумать все самым тщательным образом, прежде чем говорить об этом. Чтобы говорить только правду.
- Тогда попытайтесь сказать правду мне, миссис Фиппс, - попросил я. - Хазелтайн каким-то образом замешан в этой истории? Возможно, этой ночью от него будет зависеть моя жизнь и жизни нескольких других людей. Если мне следует о чем-то знать, скажите сразу.
- Если бы это могло повлиять... - Аманда быстро встряхнула головой. - Нет. Думаю, что могу с полной определенностью сказать: то, о чем я молчу, никому не повредит.
- Ладно, - проговорил я. - Тогда, как говорят во флоте, полный вперед.
Они провели в заточении уже несколько недель, когда однажды ночью были разбужены прибытием еще одного судна. Утром они увидели, что в пятидесяти футах от них бросила якорь большая моторная яхта. Связаться с тамошними пассажирами им не позволили. Много позже, всего несколько дней назад, на посадочную полосу, которую частично очистили их похитители, приземлился самолет.
- Там с самого начала находилось около полудюжины человек, - в ответ на мой вопрос пояснила она. - Не считая Лео и Бадди Якобсена. После появления Лео командование в большей или меньшей степени перешло к нему. Нам это было на руку, поскольку он все еще чувствовал себя обязанным заботиться о нас после стольких лет службы. На второй яхте прибыли еще два человека. После приземления самолета появилась девушка, темнокожая девушка в форме стюардессы. Мы видели в бинокль, как она с пистолетом в руке выводит из самолета пассажиров. Их переправили на вторую яхту, наверное, потому что там было больше места. - Она поколебалась. - Не знаю, имеет ли это значение, но мы узнали одного из пассажиров самолета: делового партнера Билла Хазелтайна по имени Адолфо Элайр. Мы познакомились с ним год назад, когда плавали на остров Розалия, что в группе Наветренных островов. Это было отличное путешествие, но Билл намеревался заключить какой-то нефтяной контракт, и, по-моему, ему это не удалось...
- Постойте! - прервал я и сам удивился звучанию собственного голоса. - Вы сказали остров Розалия? Это тот самый остров, у берегов которого год назад обнаружили нефть, вскоре после того, как он объявил о собственной независимости?
- Совершенно верно, на Каракасском шельфе, хоть я и понятия не имею, где это находится. Прежде там невозможно было вести разработки, потому что нефть залегала слишком глубоко, но с современным оборудованием...
- Хазелтайна это интересовало?
- Конечно. Ведь речь шла о нефти. Но похоже, сделка оказалась ему не по карману. Знаете, он действует на манер одинокого волка, а там спор вели правительства и гигантские межнациональные корпорации...
- А ваш капитан родился на острове Розалия?
- Да, Лео оттуда. Мы еще тогда порадовались, что он сможет навестить родные места и повидаться с родственниками. Мы и представить не могли, что соотечественникам удастся втянуть его в свои безумные политические игры... Вы этого не знали?
- Миссис Фиппс, вас бы чрезвычайно удивило то, что нам приходится выслушивать от некоторых людей. Но еще больше вы поразились бы тому, что держат от нас в тайне. Ладно, заканчивайте, времени почти не осталось. Что случилось прошлой ночью? Ведь это случилось ночью, не так ли? Вы не похожи на женщину, которая весь день разгуливает в пижаме.
По всей видимости, Мендерфилд подготовил ее для обмена еще до того, как встретился со мной в ресторане. Хэриет сообщила ему о результатах нашего, состоявшегося после любовной прелюдии, ночного разговора, он тут же связался с начальством и получил те самые указания, которые вызвали его недовольство. Что ж, причин ставить под сомнение его профессионализм я не видел. Хотя и предпочел бы наличие таковых.
- Благодарю вас, сэр, - сказала Аманда. - Случилось это уже далеко за полночь, но я не удосужилась взглянуть на часы. Нас разбудила стрельба и крики на острове. Затем кто-то осветил прожекторами посадочную полосу, и на нее начали садиться самолеты - два или три. Мы так и не успели понять, что происходит. Внезапно в бухте появились резиновые лодки, и на борт "Аметты" полезли люди. Нашего охранника обезоружили. Ввиду численного превосходства противника он и не думал сопротивляться. Нас всех согнали в резиновые лодки, не дав даже одеться, и перевезли на берег. Туда же доставили людей с другой яхты. Нашего охранника швырнули к Лео Гонсалесу, Бадди Якобсену и их дружкам. Теперь они тоже превратились в пленников, но держали их отдельно. Затем к нам подошли несколько человек с автоматами и принялись светить фонариками, разглядывая наши лица. Один показал на меня. Меня схватили, поволокли в самолет и мы взлетели. Это было незадолго до восхода. Когда мы приземлились, уже рассвело. Меня отвели на какой-то причал, где нас поджидала пятидесятифутовая яхта, та самая, которую вы видели. Яхта тут же отчалила. Мчалась она так, как будто кого-то преследовала, но Хетти, которой поручили присматривать за мной, не позволяла приближаться к иллюминатору. Поэтому ничего определенного рассказать не могу.
- Думаю, вы преследовали нас с Биллом, - сказал я. - Этим утром у нас вышло с ними небольшое столкновение.
- Надеюсь, что когда-нибудь услышу эту историю, - сухо промолвила она. - Когда приведу нервы в порядок. Как бы там ни было, в конце концов, нас с Хетти посадили в шлюпку и отвезли на этот островок. Потом появились вы и спасли несчастную, которая так и не успела сменить пижаму.
- Вернемся к месту, где вас удерживали. На нападавших была какая-то форма?
- Нет. На кубинских военных они не походили, если вы это имеете в виду. Одеты были как попало и говорили между собой на нескольких языках, не только по-испански. Вооружены же просто невообразимо. Всем, что только может стрелять, резать или колоть... - Она прервалась на полуслове. Гул двигателей внезапно затих и воцарилась странная, звенящая тишина. - Что это? - спросила она. - Случилось что-то?
- Что вы рассматриваете?
Голос принадлежал миссис Уэллингтон Фиппс, черноволосой матери красавицы блондинки Хазелтайна. Я оглянулся. Эта женщина не слишком подходила на роль матери. Скорее она напоминала очаровательного ребенка, который играл на пляже и перепачкал свою новую атласную пижаму. Теперь я совершенно уверился, что не видел ни одного фильма с ее участием. Я бы ее запомнил.
У меня промелькнула мысль, что я допустил серьезную ошибку. Мне следовало "проявить сообразительность и устроить все так, чтобы на пустынный остров вместе с миссис Фиппс высадили меня, а не Хэриет, которая скорее всего даже не оценила этого в должной мере. Разумеется, я не мог знать, что придется иметь дело именно с этой дамой. Увы, я упустил свой шанс.
Помимо наличия у нее мужа, если он был еще жив, в отношении этой женщины меня несколько смущало лишь одно: странная сдержанность, с которой она приветствовала Хазелтайна и столь же натянутое поведение с его стороны. Что ж, отношения между зятем и тещей зачастую складываются не лучшим образом.
Я ответил так же громко, как она, стараясь перекричать грохот двигателей.
- Хотел посмотреть, пристрелят ли они его на месте или отвезут в открытое море, чтобы избавиться от него без свидетелей.
Глаза миссис Фиппс расширились.
- Пристрелят его? Вы шутите? Я покачал головой.
- Этот человек покойник, миссис Фиппс. Возможно, ему удастся прожить еще несколько часов, если они вздумают дождаться темноты, но не больше.
- Но если они ценят его настолько, что согласились на этот обмен, чтобы заполучить его назад...
- Они хотели получить его назад, чтобы пристрелить. Вот и все. Во-первых, останься он в наших руках, не исключено, что нам удалось бы убедить его рассказать нам то, о чем ему следовало молчать. Во-вторых, речь шла о поддержании дисциплины. Хотя, по правде говоря, они не так уж сильно жаждали получить его назад. Этот человек всего лишь пешка в сложной шахматной партии, миссис Фиппс. Как и все мы.
- Но вы передали его в их руки, зная, что его убьют?
Эта женщина меня разочаровывала. Опять этот набивший оскомину, лишенный здравого смысла, но доведенный до автоматизма инстинкт человеколюбия. Нельзя допустить гибели человека, даже если в противном случае с жизнью расстанется дюжина других людей.
- У меня был выбор, - ответил я. - Группа невинных людей, силой удерживаемых где-то на побережье Кубы, или один профессиональный убийца, на руках которого еще не просохла кровь. Если вы считаете, что я принял неверное решение, еще не поздно все изменить. Мы развернем катер и, возможно, успеем перехватить эту шлюпку раньше, чем она доберется до судна. Слушаю вас, миссис Фиппс. - Она молчала. Не дождавшись ответа, я сказал: - Простите, мне нужно вернуть бинокль нашему навигатору, пока он не начал водить нас кругами...
Когда я вновь спустился по трапу на кокпит, она уже исчезла внутри каюты. Я вслед за ней шагнул в дверь и, остановившись на пороге, тихо присвистнул.
- Вот именно, - сказала Аманда Фиппс. - Игрушка, которая делает сорок узлов, да еще и укомплектованная баром и кроватью. Вот уж и впрямь обитель со всеми удобствами. Вам когда-нибудь приходилось видеть такой плавучий бордель?
Каюта была отделана красной кожей и позолотой, ноги по щиколотку утопали в ковре. Я направился к обитой красной кожей стойке бара, запасся виски со льдом, поскольку это было первое, что попалось под руку, и присоединился к даме, восседающей на кожаном канапе, которое наполовину окружало низкий коктейльный столик, - черный мрамор, не лишь бы что. К достоинствам каюты следовало отнести отличную звукоизоляцию. О работе огромных двигателей напоминали лишь слабый гул и вибрация. Можно было говорить, не повышая голоса.
- Простите, - сказала Аманда. - Я наговорила вам глупостей. Не сердитесь на меня.
- К подобным вещам сразу не привыкаешь, - отозвался я. - Тут иной мир, с иной шкалой ценностей. Надеюсь, что очень скоро вам удастся вернуться в свою уютную вселенную, где жизнь каждого человека бесценна. - Я сделал глоток из своего бокала и сменил тему. - Как выяснилось, эта королевская баржа не способна разогнаться до сорока узлов с полным грузом топлива. Билл весьма разочарован. Того и гляди, подаст в суд на хозяина. Тридцать шесть узлов оказалось максимумом, который ему удалось выжать из катера по пути из Ки Ларго.
- Не сомневаюсь, что он не преминет это сделать, - кивнула Аманда. - Никому не дозволено надувать Большого Билла Хазелтайна. Никому.
Я пристально посмотрел на нее.
- Могу я спросить, в чем состоят ваши с ним разногласия?
- Разве это имеет какое-либо значение? Ведь он обхаживает мою дочь, а не меня. - Голос ее звучал сухо и отстраненно. Затем она неожиданно улыбнулась. Изумительной, захватывающей дух улыбкой, которую ничуть не портило то, что она, несомненно, долгое время отрабатывала ее перед зеркалом и использовала в своей работе перед камерами. Улыбка эта заставляла забыть, что перед тобой женщина, у которой имеется взрослая дочь, не говоря уже о муже. У меня промелькнула мысль, так ли уж необходимо спасать мистера Уэллингтона Фиппса. Она произнесла: - Еще раз простите меня, мистер Хелм. Я не хотела вас обидеть. Просто не могу рассказать вам об этих вещах. Все дело в Билле. Спросите у него.
- И заработаете по челюсти, - продолжил я. - Я и так сыт Хазелтайном по горло. Представляю его реакцию на вопрос, который меня не касается. Или все же касается?
- Нет, не касается. - Аманда поколебалась и добавила: - Знаете, вам вовсе не обязательно меня развлекать. Я ценю ваше внимание, но может вам следует подняться туда, - она махнула в сторону мостика наверху, - и заняться секстантами, параллельными линейками и всем прочим? Хетти говорит, что вы здесь всем заправляете. И еще она считает вас весьма важной особой, способной на самые решительные действия.
- Даму, которую вы упомянули, нельзя считать объективным источником информации, - возразил я. - Что же касается вашего предложения заняться электроникой, которой этот катер просто-таки напичкан, то там, наверху, собрались трое опытных мореходов, и до наступления темноты у них еще куча времени, чтобы проверить все показания. Надеюсь, если я буду держаться подальше, они так и не узнают, что я в этих вещах абсолютный профан. Вы ведь меня не выдадите, не так ли, миссис Фиппс?
Она тихо рассмеялась.
- Я вас понимаю. Уж сколько мне довелось поплавать на яхтах Гуляки - так прозвали моего мужа - а я так и не удосужилась выучить их морской жаргон.
- Я и сам в нем постоянно путаюсь, - признался я и, заметив, что она машинально пытается убрать с колена промокшую материю, добавил: - Если вам холодно, можно попытаться отыскать какую-нибудь сухую одежду. Не знаю, что имеется на борту этого шикарного лайнера, но пойду взгляну...
- Нет, не надо! - поспешно сказала она.
- В чем дело?
Она вновь одарила меня своей неподражаемой улыбкой.
- Вы наверное слышали, что мне приходилось сниматься в кино. Джунгли и кораблекрушения были моей стихией. Как только начинали работать ветродувные машины и завывать ураган, тут же звали Аманду Мейн. Я побывала во всех голливудских и в некоторых настоящих океанах - так что промокать мне не впервой. И знаете, мистер Хелм, каждый раз, когда я в своих сексуальных лохмотьях выползала на берег очередного затерянного в Южных морях острова, обязательно появлялся какой-нибудь занюханный герой и в ту же секунду изыскивал для меня чьи-то огромные, старые и грязные штаны, в которые мне надлежало облачиться. Это наводило меня на своеобразное размышление относительно интимной жизни голливудских продюсеров и директоров. У них, явно, просто слюнки текут при виде женщины в несоразмерной мужской одежде, причем чем больше, тем лучше. Не следуйте их примеру. Я превосходно себя чувствую и в этой несчастной пижаме, хотя, признаюсь, что к следующему похищению постараюсь лечь спать в джинсах.
- Вы не хотите мне об этом рассказать?
- Дорогой вы мой, конечно, хочу. Я буду рассказывать эту историю на вечеринках до конца своей жизни, так что нужно начинать практиковаться... - Она умолкла. Потом заговорила вновь, но теперь ее голос звучал совершенно серьезно: - Мистер Хелм?
- Да?
- Какова вероятность?
- Того, что удастся их спасти? - спросил я. Она кивнула.
- Пока не знаю. Мы еще не обладаем исчерпывающей информацией, но не хотелось бы вас излишне обнадеживать. Противник не дурак и своего не упустит. Весь вопрос в том, кто окажется умнее в конечном итоге.
- Я хочу быть с вами. Не заставляйте меня ждать где-нибудь в безопасном месте. Я улыбнулся.
- Рад это слышать, поскольку не успел позаботиться о том, чтобы подготовить для вас - или вернее для вашей дочери, которую ожидал увидеть - безопасное место.
Некоторое время она молчала, затем тихо произнесла:
- Мистер Хелм, я люблю этого кучерявого, помешанного на море проходимца, за которого вышла замуж. Пожалуйста, постарайтесь его спасти. Я согласна провести всю оставшуюся жизнь на его паршивых яхтах, если вам удастся отыскать Гуляку.
- Только Гуляку? - сухо поинтересовался я.
Миссис Фиппс нахмурилась.
- Конечно, я беспокоюсь и о Лоретте, но, говоря между нами, мы с ней не слишком ладим, хоть она и моя дочь. Грубо говоря, я смогу прожить и без нее, если возникнет такая необходимость. Матери не пристало произносить подобные вещи, но это правда. - Она отрывисто рассмеялась. - Итак, я открыла перед вами душу. Что вас еще интересует?
В результате я узнал, что эстебанец с тремя пальцами, помощник, кок или капитан - не знаю, кем именно значился Лео Гонсалес - извлек пару пистолетов и повел "Аметту-два" на восток от Багамских островов. В чем ему помогал один из молодых членов команды.
- Бадди Якобсен, - хмуро сказала Аманда. - Участвовал в деле самым активным образом. Неустанно именовал себя либералом, хотя не понятно, что либерального он находит в похищении и убийстве.
- Убийстве?
- На борту находился еще один парень, Сэм Эллендер, который не спасовал и попытался наброситься на Лео, когда тот отвлекся. Бадди его застрелил. Они погребли Сэма в море, если это можно назвать погребением. Завернули в парусину, привязали кусок якорной цепи и выбросили за корму...
После чего они плыли еще несколько дней. Семью Фиппсов заперли в большой каюте на носу. Наконец яхта бросила якорь, и им позволили подняться на палубу. Они увидели, что находятся в маленькой бухте, окруженной пальмами. Им сообщили, что на берег переправили все паруса, а также шлюпку и спасательные жилеты. Двигатели вывели из строя. Поэтому на яхте им не сбежать. Если у них возникнет желание вплавь добраться до берега - пожалуйста, остров, у которого они остановились, слишком мал, чтобы на нем можно было укрыться. В противоположном направлении, к северу, протянулись не слишком приятные на вид отмели, рассеченные фарватерами, а за ними земля. Это была Куба, где на дружеский прием рассчитывать не приходилось.
- И мы остались на яхте, - угрюмо продолжала Аманда. - В некотором смысле это было лучше, чем если бы нас отвели на берег и заперли в кишащем крысами сарае. Генератор они не сломали и у нас оставались электричество и свет. По мере необходимости нам приносили пищу и воду. На борту всегда оставался один охранник. Мы смогли бы с ним управиться - разумеется, мы подумывали об этом - но это представлялось бессмысленным. Бежать было некуда.
- В общей сложности, с того времени, как вашу яхту захватили, прошло около пяти недель, - осторожно заметил я. - Более четырех недель вы провели в бухте, и все это время ничего не происходило. Не знаю, правильно ли я вас понял, но звучит это довольно странно.
Мгновение она пристально смотрела на меня.
- Вы неправильно меня поняли, мистер Хелм. Поначалу событий хватало. Только по прошествии недели все настолько вошло в колею, что можно было свихнуться от однообразия этой тюрьмы.
- Но вы не хотите рассказывать о том, что происходило?
- Нет, - ответила она. - Я не стану вам рассказывать. Сначала я хочу посмотреть, как сложится сегодняшний вечер. Хочу обдумать все самым тщательным образом, прежде чем говорить об этом. Чтобы говорить только правду.
- Тогда попытайтесь сказать правду мне, миссис Фиппс, - попросил я. - Хазелтайн каким-то образом замешан в этой истории? Возможно, этой ночью от него будет зависеть моя жизнь и жизни нескольких других людей. Если мне следует о чем-то знать, скажите сразу.
- Если бы это могло повлиять... - Аманда быстро встряхнула головой. - Нет. Думаю, что могу с полной определенностью сказать: то, о чем я молчу, никому не повредит.
- Ладно, - проговорил я. - Тогда, как говорят во флоте, полный вперед.
Они провели в заточении уже несколько недель, когда однажды ночью были разбужены прибытием еще одного судна. Утром они увидели, что в пятидесяти футах от них бросила якорь большая моторная яхта. Связаться с тамошними пассажирами им не позволили. Много позже, всего несколько дней назад, на посадочную полосу, которую частично очистили их похитители, приземлился самолет.
- Там с самого начала находилось около полудюжины человек, - в ответ на мой вопрос пояснила она. - Не считая Лео и Бадди Якобсена. После появления Лео командование в большей или меньшей степени перешло к нему. Нам это было на руку, поскольку он все еще чувствовал себя обязанным заботиться о нас после стольких лет службы. На второй яхте прибыли еще два человека. После приземления самолета появилась девушка, темнокожая девушка в форме стюардессы. Мы видели в бинокль, как она с пистолетом в руке выводит из самолета пассажиров. Их переправили на вторую яхту, наверное, потому что там было больше места. - Она поколебалась. - Не знаю, имеет ли это значение, но мы узнали одного из пассажиров самолета: делового партнера Билла Хазелтайна по имени Адолфо Элайр. Мы познакомились с ним год назад, когда плавали на остров Розалия, что в группе Наветренных островов. Это было отличное путешествие, но Билл намеревался заключить какой-то нефтяной контракт, и, по-моему, ему это не удалось...
- Постойте! - прервал я и сам удивился звучанию собственного голоса. - Вы сказали остров Розалия? Это тот самый остров, у берегов которого год назад обнаружили нефть, вскоре после того, как он объявил о собственной независимости?
- Совершенно верно, на Каракасском шельфе, хоть я и понятия не имею, где это находится. Прежде там невозможно было вести разработки, потому что нефть залегала слишком глубоко, но с современным оборудованием...
- Хазелтайна это интересовало?
- Конечно. Ведь речь шла о нефти. Но похоже, сделка оказалась ему не по карману. Знаете, он действует на манер одинокого волка, а там спор вели правительства и гигантские межнациональные корпорации...
- А ваш капитан родился на острове Розалия?
- Да, Лео оттуда. Мы еще тогда порадовались, что он сможет навестить родные места и повидаться с родственниками. Мы и представить не могли, что соотечественникам удастся втянуть его в свои безумные политические игры... Вы этого не знали?
- Миссис Фиппс, вас бы чрезвычайно удивило то, что нам приходится выслушивать от некоторых людей. Но еще больше вы поразились бы тому, что держат от нас в тайне. Ладно, заканчивайте, времени почти не осталось. Что случилось прошлой ночью? Ведь это случилось ночью, не так ли? Вы не похожи на женщину, которая весь день разгуливает в пижаме.
По всей видимости, Мендерфилд подготовил ее для обмена еще до того, как встретился со мной в ресторане. Хэриет сообщила ему о результатах нашего, состоявшегося после любовной прелюдии, ночного разговора, он тут же связался с начальством и получил те самые указания, которые вызвали его недовольство. Что ж, причин ставить под сомнение его профессионализм я не видел. Хотя и предпочел бы наличие таковых.
- Благодарю вас, сэр, - сказала Аманда. - Случилось это уже далеко за полночь, но я не удосужилась взглянуть на часы. Нас разбудила стрельба и крики на острове. Затем кто-то осветил прожекторами посадочную полосу, и на нее начали садиться самолеты - два или три. Мы так и не успели понять, что происходит. Внезапно в бухте появились резиновые лодки, и на борт "Аметты" полезли люди. Нашего охранника обезоружили. Ввиду численного превосходства противника он и не думал сопротивляться. Нас всех согнали в резиновые лодки, не дав даже одеться, и перевезли на берег. Туда же доставили людей с другой яхты. Нашего охранника швырнули к Лео Гонсалесу, Бадди Якобсену и их дружкам. Теперь они тоже превратились в пленников, но держали их отдельно. Затем к нам подошли несколько человек с автоматами и принялись светить фонариками, разглядывая наши лица. Один показал на меня. Меня схватили, поволокли в самолет и мы взлетели. Это было незадолго до восхода. Когда мы приземлились, уже рассвело. Меня отвели на какой-то причал, где нас поджидала пятидесятифутовая яхта, та самая, которую вы видели. Яхта тут же отчалила. Мчалась она так, как будто кого-то преследовала, но Хетти, которой поручили присматривать за мной, не позволяла приближаться к иллюминатору. Поэтому ничего определенного рассказать не могу.
- Думаю, вы преследовали нас с Биллом, - сказал я. - Этим утром у нас вышло с ними небольшое столкновение.
- Надеюсь, что когда-нибудь услышу эту историю, - сухо промолвила она. - Когда приведу нервы в порядок. Как бы там ни было, в конце концов, нас с Хетти посадили в шлюпку и отвезли на этот островок. Потом появились вы и спасли несчастную, которая так и не успела сменить пижаму.
- Вернемся к месту, где вас удерживали. На нападавших была какая-то форма?
- Нет. На кубинских военных они не походили, если вы это имеете в виду. Одеты были как попало и говорили между собой на нескольких языках, не только по-испански. Вооружены же просто невообразимо. Всем, что только может стрелять, резать или колоть... - Она прервалась на полуслове. Гул двигателей внезапно затих и воцарилась странная, звенящая тишина. - Что это? - спросила она. - Случилось что-то?