Гамильтон Питер Ф.. Дисфункция реальности - Увертюра (Пришествие Ночи - 1)

   Дженни Харрис помедлила, пока ее нейронаноника перебирала информацию.
   - Да. Капитан Лэмбурн через пару дней отплывает туда с новой группой колонистов, которые будут заселять территорию сразу за Шустером. Она хороший курьер, и обычно я использую ее для собирания отчетов агентов на местах.
   - Отлично, тогда попроси ее выяснить все, что сможет, по поводу пропавших семейств, и не появлялось ли там случайно какого-нибудь необычного оборудования. А я пока свяжусь с Соланки, узнаю, может он что-нибудь слышал. - Келвин Соланки служил в небольшом представительстве флота Конфедерации в Даррингеме. Политика Конфедерации была такова, что даже самая ничтожная из колоний имела полное право на такую же степень защиты, как и любая из развитых планет, и представительство должно было служить зримым тому подтверждением. Чтобы подчеркнуть подобное отношение, два раза в год Лалонд посещал фрегат базирующегося в Роерхайме в сорока двух световых годах отсюда 7-го флота. А в промежутках между этими визитами за системой наблюдал целый рой спутников ЭЛИНТ, передававших данные о результатах своих наблюдений непосредственно в представительство флота.
   Второй же их задачей, как и у Ральфа и АВР, было следить за деятельностью пиратов.
   Ральф сам представился заместителю начальника представительства Соланки вскоре после прибытия. Салданы были сильными сторонниками Конфедерации, так что сотрудничество в области наблюдения за пиратами было расценено как дело вполне разумное. И в дальнейшем он поддерживал с начальником вполне теплые отношения отчасти благодаря совместным обедам во флотской столовой, где, по всеобщему признанию, была лучшая в городе кухня, и ни тот, ни другой в разговорах никогда не даже не упоминали о прочих обязанностях Ральфа.
   - Неплохая идея, - сказала Дженни Харрис. - С Лэмбурн я встречусь сегодня же вечером и растолкую ей, что нам нужно. Но она наверняка захочет, чтобы мы ей заплатили, - осторожно добавила она.
   Ральф затребовал у своей нейронаноники файл Лэмбурн и, увидев, во что им обходятся ее услуги, скорбно покачал головой. Можно было представить, сколько она запросит за это задание по сбору информации в верховьях.
   - О'кей, я авторизую вознаграждение. Но все же постарайтесь, чтобы сумма не превысила тысячи.
   - Сделаю все возможное.
   - Когда договоритесь с ней, то я бы хотел, чтобы вы задействовали своего информатора в администрации губернатора и выяснили, почему достопочтенный Колин Рексрю считает необходимым посылать маршала для выяснения судьбы каких-то пропавших фермеров, о которых раньше никто и слыхом не слыхивал.
   После того, как Дженни Харрис ушла, он датавизировал список новоприбывших в свой процессорный блок для анализа, затем откинулся в кресле и принялся размышлять о том, много ли следует рассказывать Соланки. Если повезет, он сможет провести небесполезную встречу, а заодно и отобедать во флотской столовой.
   6
   Впереди, в двадцати двух тысячах километров от "Энона", межзвездная тьма, наконец, поглотила крошечные голубоватые огоньки ионных маневровых двигателей "Димазио" - корабля адамистов. Сиринкс через оптические сенсоры космоястреба наблюдала за тем, как яркая булавочная головка света превратилась в ничто. Перед ее внутренним взором мелькали векторы направления - мысленные расчеты, совершавшиеся "Эноном" благодаря врожденному инстинкту ориентации в пространстве. Результатом этих расчетов стало то, что "Димазио" направился к звездной системе Хонек, находившейся в восьми световых годах отсюда и, судя по всему, его курс был выверен просто идеально.
   - Думаю, это то, что нам нужно, - мысленно передала она Тетису. "Грэй", брат-космоястреб, дрейфовал в тысяче километров от "Энона". Искажающие поля обоих космоястребов были сведены к минимуму. Они действовали в режиме полной скрытности, расходуя самое малое количество энергии. Даже гравитация в тороидах экипажа была полностью отключена. Команде приходилось обходиться без горячей пищи, отходы в пространство не выбрасывались, люди справляли малую и большую нужду в гигиенические пакеты, отсутствовала горячая вода. Корпус "Энона" и тороид экипажа были обтянуты специальной сетью теплоотводных кабелей, а сверху все покрывал толстый слой светопоглощающего пеноизолятора. Вся выделяемая кораблем тепловая энергия поглощалась теплоотводной сетью и излучалась в пространство одной-единственной термоизлучающей панелью, причем очень узким пучком, всегда направленным в сторону, противоположную от преследуемого корабля. Отверстия в корпусе были оставлены лишь для сенсоров "Энона", но и только. "Энон" постоянно жаловался, что покрытия вызывают у него зуд, что было довольно смешно. Сиринкс старалась не обращать на его жалобы внимания пока.
   - Согласен, - ответил Тетис.
   Сиринкс почувствовала, что вся дрожит от волнения, к которому примешивалось чувство высвобождения долго сдерживаемого напряжения. Они преследовали "Димазио" уже семнадцать дней, стараясь держаться от него на расстоянии от двадцати до тридцати тысяч километров. Корабль зигзагами перемещался от одной необитаемой звездной системы к другой, причем без какой-либо видимой цели. Очевидно, подобный курс был избран с целью засечь любой возможный хвост и оторваться от него. Такого рода преследование было делом очень ответственным и сложным, угнетающим даже психику эденистов, не говоря уже о находящихся на борту двадцати адамистах - космических десантниках. И то, что их оказавшийся в столь тяжелой моральной ситуации командир, капитан Ларри Куриц, ухитрялся на протяжение всей миссии поддерживать дисциплину среди своих людей, не могло не вызывать уважения. А ведь редко кто из адамистов удостаивался подобной чести.
   Теперь, когда введение нужных координат было завершено, Сиринкс мысленно представляла, как "Димазио" втягивает сенсоры и термосбрасывающие панели, готовясь к прыжку и заряжаясь энергией.
   - Готов? - спросила она "Энона".
   - Я всегда готов, - язвительно отозвался космоястреб.
   - Да, скорее бы уж закончилась эта миссия.
   Подписать семилетний контракт с флотом Конфедерации ее уговорил Тетис - Тетис с его чувством долга и ответственностью, подкрепляемыми природным упрямством. Сиринкс и так собиралась связать свою жизнь с флотом, поскольку Афина часто рассказывала своему буйному выводку о временах своей службы, рисуя перед ними захватывающую картину героических подвигов и верной дружбы. Она просто не рассчитывала, что это произойдет так скоро - всего через три года после того, как она начала летать с "Эноном".
   Благодаря своей мощи и скорости космоястребы являлись важной составляющей флота Конфедерации, адмиралы которого считали их идеальными кораблями-перехватчиками. После того, как "Энон" и "Грэй" были оснащены как наступательными, так и оборонительными боевыми системами и большим количеством электронных сенсоров, и по прохождении трехмесячного курса обучения они были приписаны к Четвертому флоту, базирующемуся на Ошанко столичной планете Японского Империума.
   Несмотря на то, что флот Конфедерации являлся сугубо наднациональным образованием, космоястребы всегда летали с экипажами, состоящими исключительно из эденистов. Сиринкс сохранила свой привычный экипаж. Он состоял из Кейкуса, инженера систем жизнеобеспечения, Эдвина, обслуживавшего механические и электрические системы тороида, Оксли, пилотировавшего как многофункциональный вспомогательный аппарат, так и атмосферный флайер с ионным приводом, Тулу, специалиста по общим вопросам и корабельного медицинского офицера, и Рубена, техника по обслуживанию ядерного генератора. Уже через месяц после появления на борту, Рубен, который в свои сто двадцать пять лет был ровно на столетие старше ее, стал любовником Сиринкс.
   Это было все равно что снова сойтись с Оли, - в обществе Рубена она чувствовала себя невероятно юной и беззаботной, несмотря на свое положение капитана. Когда позволял распорядок службы, они вместе спали и вместе проводили все увольнения, на какой бы планете, хабитате или астероидном поселении ни оказывались. Несмотря на то, что Рубен уже перевалил за средний возраст, он, как и все эденисты, в физическом отношении был все еще более чем состоятелен, поэтому их интимная жизнь была достаточно насыщенна, им обоим доставляло удовольствие знакомство с расцветшими в Конфедерации самыми разнообразными культурами, и они не уставали поражаться их удивительному многообразию. Благодаря Рубену и его неистощимому терпению она научилась куда снисходительнее относиться к адамистам и их недостаткам. Это, кстати, и послужило еще одной причиной для принятия предложения флота Конфедерации поступить к ним на службу.
   Кроме того, сюда примешивался знакомый порочный трепет от того, что большинство окружающих считали их отношения слегка скандальными. Учитывая среднюю продолжительность жизни эденистов, в их среде большой возрастной разрыв между партнерами в принципе не был редкостью, но сто лет разницы были уже где-то на грани приличий. Лишь Афина не совершила ошибки и не стала укорять дочь - она слишком хорошо знала Сиринкс. Впрочем, отношения эти все равно были не настолько серьезными, просто с Рубеном было удобно, легко и весело.
   И наконец, последним из членов ее экипажа был Чи, назначенный на "Энон" флотом в качестве специалиста по системам вооружения. Он был кадровым офицером флота Конфедерации настолько, насколько для эдениста вообще было возможно стать членом организации, которая жестко требовала от своих служащих отказа от национальной принадлежности (что, применительно к эденистам, с практической точки зрения было просто бессмысленно).
   "Энон" и "Грэй" четыре года патрулировали необитаемые звездные системы, время от времени сопровождая торговые корабли в надежде, что ими соблазнятся пираты, участвовали вместе с кораблями флота в полномасштабных учениях, принимали участие в высадке десанта на промышленную станцию, заподозренную в производстве боевых ос, вооруженных антиматерией, и наносили бесчисленное количество визитов доброй воли в порты сектора, находящегося под юрисдикцией Четвертого флота. На протяжении последних восьми месяцев они выполняли порученную им Адмиралтейством независимую миссию по перехвату нарушителей, проводившуюся по инициативе разведслужбы флота Конфедерации. Это был уже третий перехват, на который их посылала РСФК: первый захваченный ими корабль оказался пустым; второй - черноястреб - к крайней досаде Сиринкс, ухитрился ускользнуть от них благодаря более длинной траектории прыжка. "Димазио", несомненно, был в чем-то замешан: РСФК уже достаточно давно подозревала его в транспортировке антиматерии, и данный полет только лишний раз подтверждал эти подозрения. Теперь корабль готовился войти в обитаемую систему, чтобы вступить в контакт с группой сепаратистов на одном из астероидов. На сей раз они точно произведут арест. На сей раз! Казалось, сама атмосфера в тороиде "Энона" сгустилась в преддверии такой перспективы.
   Даже Эйлин Каруч, лейтенант РСФК, прикомандированная к кораблю, заразилась охватившим эденистов нетерпением. Она была женщиной средних лет с простым незапоминающимся лицом, которое, по мнению Сиринкс, идеально подходило для действующего агента. Но за этой неброской внешностью скрывалась решительная и находчивая личность, доказательством чему служило выявление с ее помощью характера тайного груза "Димазио".
   Сейчас она, закрыв глаза, лежала пристегнутая к койке, принимая датавизированную информацию, передаваемую "Эноном" через биотех-процессоры, подключенные к своим электронным аналогам, позволяющим и адамистам следить за происходящим.
   - "Димазио" готов к прыжку, - сказала Сиринкс.
   - Благодарение небесам! А то у меня уже нервы не выдерживают.
   Сиринкс поймала себя на том, что ее губы тронула легкая улыбка. В общении с адамистами она всегда испытывала некоторую напряженность. Все их эмоции были накрепко заперты в непроницаемой кости черепа, поэтому никогда нельзя было точно определить, что они чувствуют на самом деле. Эмпатичным эденистам было трудно мириться с этим. Но, как оказалось, Эйлин отличалась редкой откровенностью высказываний. Поэтому Сиринкс ее общество даже доставляло удовольствие.
   "Димазио" вдруг исчез. Когда энергоклетки корабля исказили саму ткань пространства, Сиринкс ощутила резкий толчок. Для "Энона" же это искажение было подобно сигнальной вспышке. Вспышке, несущей в себе совершенно конкретную информацию. Космоястреб инстинктивно определял по ней координаты точки выхода.
   - Вперед! - громко передала Сиринкс.
   В энергоклетках космоястреба бешено запульсировала энергия. В пространстве появилась щель, и они нырнули во все расширяющийся пространственно-временной тоннель. Сиринкс чувствовала, что где-то неподалеку от них "Грэй" тоже создает свой собственный тоннель, а потом щель за ними закрылась, закупоривая их в безвременье. Игра воображения в сочетании с транслируемыми космоястребом его истинными ощущениями вызвали легкое головокружение, которое, к счастью, длилось на протяжении всего пары ударов сердца, потребовавшихся, чтобы миновать тоннель. Впереди, на каком-то совершенно неопределимом расстоянии, открылся терминус - тоже своего рода "ничто", только уже совершенно иного строения - и будто стал закручиваться вокруг корабля. Снова стал виден свет звезд, только сейчас тонкие голубовато-белые линии извивались, охватывая корпус. Наконец, "Энон" вырвался в пространство. Звезды опять превратились в бриллиантовые точки.
   Окружавшая корпус "Димазио" сфера Шварцшильда исчезла. До центрального светила системы Хонек ему оставалось всего пять световых дней лета. Из корпуса медленно, будто щупальца какого-то существа, в теплый весенний день возвращающегося к жизни после зимней спячки, полезли сенсорные кластеры и термоотводящие панели. Как и всем кораблям адамистов, ему потребовалось некоторое время для определения местоположения и обследования окружающего пространства на предмет случайных комет или метеоритов. Эта задержка играла для космоястреба важнейшую роль, поскольку позволяла при открытии терминуса и сопровождающих его колоссальных искажениях пространства остаться незамеченным.
   Все еще не подозревающий о присутствии невидимых преследователей капитан "Димазио" наконец активировал главный ядерный привод звездолета, направляясь к точке следующего прыжка.
   - Он снова движется, - сказала Сиринкс. - Готовится войти в пределы системы. - Перехватить его? - Мысль о возможности попадания антиматсрии в обитаемую систему не давала ей покоя.
   - Какое новое место назначения? - спросила Эйлин Каруч.
   Сиринкс сверилась с альманахом данных о системе, хранящимся в клетках памяти "Энона".
   - Похоже, это будет Кирчол, внешний газовый гигант.
   - А на орбите вокруг него есть какие-нибудь поселения? - Она все еще не успела освоиться с тем, что от "Энона" можно получать информацию так же, как из электронных информационных систем.
   - Известных нет.
   - В таком случае, у него с кем-то назначена встреча. Перехватывать пока не надо, будем просто следить.
   - И пропустим антиматерию в обитаемую систему?
   - Конечно. Поймите, если бы нам была нужна только антиматерия, мы могли бы захватить его в любой момент на протяжении последних трех месяцев. Именно столько времени нам известно, что она у них на борту. С тех пор как мы начали за ним наблюдать, "Димазио" посетил уже семь населенных систем, не угрожая ни одной из них. А недавно мой агент подтвердил, что капитан нашел покупателя из числа этих сорвиголов-сепаратистов. Вот они-то мне и нужны. Теперь мы сможем выявить сразу и поставщика, и место назначения. Более того, возможно, нам даже удастся выяснить местонахождение станции, где производят антиматерию. Поэтому спешка нам полностью противопоказана, так что имейте терпение.
   - Ты все слышал? - спросила Сиринкс у Тетиса.
   - Разумеется. И она совершенно права.
   - Да, знаю, но... - Она передала ему сложную эмоциональную смесь желания действовать и разочарования.
   - Придется потерпеть, сестренка. - Мысленный смех. Тетис всегда знал, как ее уколоть. "Грэй" был рожден раньше "Энона", но с самого начала отличался гораздо меньшими размерами. "Энон" с его стопятнадцатиметровым в диаметре корпусом был самым крупным из отпрысков "Язиуса". Да и сам Тетис в физическом отношении превзошел сестру лишь после того, как в дело включились гормоны роста. Но они всегда были очень близки друг другу, хотя и постоянно соревновались друг с другом за первенство.
   - Никогда еще не встречал человека настолько не подходящего на роль капитана, - журил ее Рубен. - Ни капли выдержки, чисто подростковое безрассудство - вот ваши отличительные характеристики, юная леди. Короче говоря, когда все это кончится, я ухожу с корабля, и гори этот контракт ярким пламенем.
   Она не выдержала и громко рассмеялась вслух, но тут же спохватилась н, чтобы не обижать Эйлин, постаралась выдать смех за приступ кашля. Даже при том, что она привыкла к той степени откровенности, которую позволял достигнуть ген связи, Рубен поразительно глубоко разбирался в эмоциональных особенностях ее характера.
   - Да, зато ты вроде бы никогда не жаловался по поводу моих прочих подростковых качеств, - парировала она, сопровождая мысленное послание более чем откровенным графическим образом.
   - Ну ладно, леди, вот погодите, пока не закончится полет.
   - Ловлю на слове.
   Перспектива успешного завершения операции хоть немного оправдывала напряженное ожидание.
   Поскольку при прыжке к планете требовалось гораздо более точное определение траектории, чем при межзвездных перемещениях, "Димазио" истратил на определение нового, уточненного курса добрых пятьдесят минут. Как только был вычислен новый орбитальный вектор, пересекающийся с Кирчолом, звездолет приготовился к прыжку.
   - Доложить состояние бортовых вооружений, - потребовала Сиринкс, когда начало меркнуть свечение двигателей "Димазио".
   - Боевые осы и оборонительные системы активированы, - отозвался Чи.
   - О'кей. Всем службам, боевая тревога статус один! Нам неизвестно, сколько враждебных кораблей может оказаться на орбите вокруг Кирчола, поэтому приближаться будем, соблюдая все меры предосторожности. Адмирал приказал лишь перехватить этот корабль, а не уничтожить, но, если перевес будет на стороне противника, мы будем вынуждены выпустить боевых ос и отступить. Остается лишь надеяться, что их гнездо здесь.
   Она уловила неразборчивое мысленное ворчание.
   - Быть не может, чтобы это оказалось просто очередным отвлекающим прыжком. Только не это. - По усталому тону она догадалась, что это Оксли, который был даже старше Рубена, - ему было сто пятьдесят. Еще когда она собирала свой первый экипаж, ей порекомендовал его Сайнон. И после того, как она подписала контракт с флотом, он остался с ней исключительно из чувства личной преданности. Но это лишь усугубляло чувство вины.
   "Димазио" прыгнул.
   Кирчол казался грязно-бурым шаром, висящим в трехстах семидесяти тысячах километров под "Эноном", а рядом тускло отсвечивали спутники. В облике газового гиганта не было ничего от величественности Сатурна, уж слишком он был блеклым, слишком невзрачным. Даже бурям в его атмосфере не хватало ярости.
   "Димазио" и оба космоястреба появились над южным полюсом. На фоне огромной планеты они казались крошечной темной крапинкой и двумя угольно-черными пылинками, очень медленно, почти незаметно падающими к поверхности под воздействием мощного гравитационного поля.
   Сиринкс открыла свои мысли для Чи, объединяя сенсорные способности "Энона" со знаниями офицера по вооружениям о возможностях боевых ос. Ей показалось, что ее нервы растянулись в космосе на огромное расстояние, и она почувствовала, как тело сотрясает мелкая дрожь.
   "Димазио" начал передачу простым радиокодом. Сигнал был направлен в сторону поверхности газового гиганта. "При том положении, которое они занимают, - сообразила Сиринкс, - остронаправленные сигналы вряд ли попадут к населенным внутренним планетам системы, так что звездолет не рискует быть засеченным, а если и попадут, то у него в распоряжении все равно будет несколько часов, которые потребуются радиоволнам, чтобы покрыть расстояние между планетами".
   Ответный импульс поступил откуда-то с орбиты вокруг Кирчола - из точки, находящейся за пределами досягаемости масс-детекторов "Энона". После этого источник пришел в движение, покидая орбиту с ускорением в пять g. "Энон" так и не смог обнаружить следов инфракрасного излучения, не было зафиксировано и инверсии реактивного двигателя. Радиосигналы прекратились.
   - Черноястреб. - Эта мысль одновременно мелькнула у всех эденистов на обоих космоястребах, вызвав всеобщее ликование.
   - Он мой, - передала Сиринкс Тетису в режиме конфиденциального обмена. Она еще не забыла, как ускользнул от них последний черноястреб. Ей до сих пор было обидно.
   - Это еще почему? - запротестовал он.
   - Мой, - холодно повторила она. - Ты и так овеешь себя немеркнущей славой, захватив настоящую антиматерию. Так чего же тебе еще нужно?
   - Но уж следующий встреченный нами черноястреб - мой.
   - Конечно, - проворковала она.
   Тетис, наконец, сдался, хотя его подсознание продолжало ворчать. Но он слишком хорошо знал свою сестру, чтобы спорить с ней, когда она бывала в таком настроении.
   - Будем преследовать? - спросил "Энон".
   - Конечно, - подтвердила она.
   - Отлично, а то мне не совсем понравилось то, как мы упустили предыдущего. В принципе, я вполне мог бы его вычислить.
   - Нет, не мог. Там речь шла о девятнадцати световых годах. И ты, попытавшись последовать за ним, мог бы просто повредить свои энергоклетки. Наш предел - пятнадцать светолет.
   "Энон" не ответил, но она чувствовала, что он обижен. Она едва не поддалась искушению совершить прыжок длиннее обычного, но ее удержала боязнь повредить космоястребу. Это, да еще нежелание губить остальных членов экипажа среди бескрайних межзвездных просторов.
   - Я никогда не причиню вреда ни тебе, ни твоему экипажу, - мягко заметил "Энон".
   - Знаю. И все-таки, как это было обидно, верно?
   - Очень.
   * * *
   Черноястреб поднялся над плоскостью эклиптики, следуя по длинной изящной траектории. Даже когда он начал тормозить для встречи с "Димазио", ни тот, ни другой космоястреб все еще не могли определить его очертания или размеры. Они находились в тридцати тысячах километров - слишком далеко для визуального наблюдения, а малейшее использование для опознания эффекта искажения тут же выдало бы их.
   Оба корабля, за которыми они следили, сблизившись до пяти тысяч километров, снова начали обмениваться радиосигналами - постоянным потоком кодированных данных. Это сразу все упростило, поскольку теперь электронные сенсоры "Энона" могли триангулировать их с точностью до полуметра. Сиринкс дождалась, пока между сближающимися кораблями не осталось всего две тысячи километров, и отдала приказ о перехвате.
   - ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ, - буквально проревел "Энон" на частоте связи. Он почувствовал, как черноястреб мысленно вздрогнул. - СБРОСЬТЕ УСКОРЕНИЕ, НЕ ПЫТАЙТЕСЬ СОВЕРШИТЬ ПРЫЖОК. ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ ДО НАШЕГО ПОДХОДА И ДОСМОТРА.
   В тороид экипажа вернулась гравитация, нарастающая с довольно неприятной скоростью. "Энон" и "Грэй" устремились к намеченным целям с ускорением в восемь g. "Энон" был способен создать в тороиде контрускорение лишь в три g, поэтому Сиринкс подвергалась довольно сильному испытанию в пять g. Ее напрягшиеся внутренние мембраны на пределе возможностей в принципе способны были справиться с подобной перегрузкой, но она волновалась, что черноястреб может попробовать ускользнуть. Их экипажи почти всегда использовали наноприспособления, позволяющие им переносить куда большее ускорение. Если бы им пришлось пуститься в погоню, экипажу "Энона" пришлось бы несладко, особенно Рубену и Оксли.
   Но беспокоилась она совершенно напрасно. После приказа "Энона" черноястреб свернул свое искажающее поле. Но она остро ощущала окрашивающие его мысли мрачный гнев, скорее всего бывший эхом душевного состояния капитана. Мелькнуло в его мыслях и имя или, скорее, настойчивое желание идентифицировать себя: "Вермуден".
   "Грэй" тем временем отдал радиоприказ "Димазио" - требование оставаться на месте. В случае со звездолетом адамистов наиболее практичным подходом было принуждение. Космоястреб вытянул свое искажающее поле, изменяя тем самым квантовое состояние пространства вокруг корпуса "Димазио". Теперь, если бы звездолет попытался совершить прыжок, возникшая интерференция нарушила бы стабильность в его энергоблоках, что привело бы к гибельным последствиям для корабля, поскольку мгновенно взорвались бы десинхронизированные энергобатареи.
   "Энон" и "Грэй" приблизились к преследуемым кораблям и разделились, направляясь каждый к своей цели. Теперь перед мысленным взором Сиринкс возник острый профиль "Вермудена" - чуть приплюснутая луковица диаметром в сто пять метров, сходящаяся на заостренный конус высотой около шестидесяти метров. У корабля не было тороида для членов экипажа. Вместо него на равном удалении друг от друга по периметру верхней части корпуса были закреплены три металлические капсулы. Одна из них являлась отсеком жизнеобеспечения, способным вместить пять или шесть человек, вторая служила ангаром для небольшого космоплана, третья была грузовым трюмом. Под корпусом бурлили потоки энергии - переливающиеся всеми цветами спектра вихри, свидетельствующие о крайнем возбуждении всех внутренних систем корабля.