Гамильтон Питер Ф.. Дисфункция реальности - Увертюра (Пришествие Ночи - 1)

   Джошуа догадался, что квартира находится в основании одного из прибрежных утесов. В голубой дали он мог разглядеть песчаную полоску, наполовину скрытые ракушками валуны; лениво колыхались длинные красные и зеленые листья. Стайки маленьких разноцветных рыбок шныряли взад и вперед, пойманные в потоке света из окна; они казались орнаментом из драгоценных камней. Ему почудилось, как на границе света и тени проплывало что-то темное и большое.
   От восхищения у него даже захватило дух.
   - Как ты попала сюда?
   На этот вопрос немедленного ответа не последовало.
   Он обернулся и увидел, что Иона стоит у него за спиной с закрытыми глазами, голова слегка откинута назад, как будто она о чем-то задумалась. Девушка глубоко вздохнула и медленно открыла глаза, продемонстрировав океанскую синеву своих зрачков и загадочную улыбку на устах.
   - Это то, что мне предоставил Транквиллити, - просто ответила она. - Я никогда не знала, что здесь есть то, что можно просто попросить. И эта мебель...
   Ее улыбка стала озорной. И она внезапно опять стала маленькой девчушкой. "Все дело в ее волосах", - подумал он; все его знакомые девушки на Транквиллити имели длинные, прекрасно уложенные волосы. Со своими короткими лохматыми волосами она выглядела совсем как эльф и к тому же казалась в высшей степени сексуальной.
   - Я же сказала тебе, что я богатая наследница, - напомнила она.
   - Да, но это...
   - Тебе нравится?
   - Боюсь, что да. Сначала я подумал, что попал не туда.
   - Пошли, - сказала она и протянула ему руку. Он осторожно взял ее ладонь.
   - И куда мы пойдем?
   - Пойдем за тем, за чем ты сюда и пришел.
   - Это что ты имеешь в виду?
   Она улыбнулась, оттащила его от лестницы и потянула вдоль прихожей к еще одной мускульной мембранной двери, открывшейся в одном из альковов.
   - Себя, - ответила она.
   Это оказалась спальня, круглая, с гнутой рамой окна, выходящего на море. Ее полиповый потолок был скрыт полотнами темно-красного материала. Посередине спальни в полу был кратер, наполненный совершенно чистым желе и покрытый тонкими резиновыми простынями, его края были обложены шелковыми подушками. А Иона стояла очень близко. Они поцеловались. Он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, когда он ее обнял. Джошуа почувствовал, что у него в теле поднимается жар.
   - Знаешь, почему я тебя хочу? - спросила она.
   - Нет.
   Он целовал ей шею, руки скользнули к ней под блузку и легли на груди.
   - Я следила за тобой, - прошептала она.
   - Э... - он отпустил ее грудь и уставился на нее, выражение лица у нее было мечтательным.
   - За тобой и всеми этими прекрасными богатыми девушками. Ты превосходный любовник, Джошуа. Ты об этом знаешь?
   - Ага. Спасибо.
   "Господи! Она следила за мной? Когда? Предыдущая ночь прошла совершенно дико, но не помню, чтобы кто-нибудь присоединился к нам. Хотя, зная Доминику, это было вполне вероятно. Черт, я должен был совсем чокнуться".
   Иона потянула за пояс на его куртке и расстегнула ее.
   - Ты ждешь, пока девушка дойдет до вершины, ты хочешь, чтобы они этим наслаждались. Ты заставляешь ее наслаждаться. - Она поцеловала его в грудь, ее язык пробежал по буграм его мышц. - Это очень редко встречается, и очень смело с твоей стороны.
   Ее слова и действия работали как стимуляторная программа самого дьявола, посылая сверкающие искры по его нервам, в его пах, заставляли его сердце бешено биться. Он почувствовал, как его мужское достоинство становится большим и непомерно твердым, в то время как дыхание - частым и хриплым.
   Блузка Ионы без труда расстегнулась под его нетерпеливыми руками, и он стянул ее с плеч. Груди у нее были высокие и приятно закругленные, с огромными ореолами, которые были только слегка темнее загара. Он взял в рот ее сосок, а кончиками пальцев пробежал по гладким напряженным мышцам живота, вызвав свистящий вдох. Руки сжимали и царапали его затылок. Он услышал, как она с восторгом в голосе зовет его по имени.
   Они вместе упали на кровать, желе под ними бешено всколыхнулось. Они оба закачались на бурных волнах, которые подхлестывали их же члены.
   Войти в нее оказалось верхом блаженства. Она была нежно-отзывчивой, сильной и гибкой. Ему пришлось воспользоваться своим нейрологическим компьютером, чтобы сдержать порывы тела для того, чтобы быть уверенным, что оно не выйдет из-под контроля. Его заветная песня. Только таким образом он мог выжидать, несмотря на ее яростные умоляющие крики. Выжидать в то время, как она напрягалась и извивалась, прижимаясь к нему. Выжидать, и провоцировать, и затягивать... до тех пор, пока ее не охватили судороги оргазма и изо рта не вырвался ликующий визг. И только тогда он снял все искусственные преграды и позволил своему телу предаться восторженному блаженству и, уставившись в ее расширенные от удивления глаза, выпустить в нее поток своего семени в долгом и восторженном порыве.
   Они сидели на медленно успокаивающейся кровати и молча смотрели друг на друга. После недолгого безмолвного созерцания они лениво улыбнулись друг другу.
   - Ну что, Джошуа, я была не хуже тех, других?
   Он с готовностью кивнул головой.
   - Хороша настолько, что ради этого ты можешь остаться на Транквиллити, зная, что я буду доступна для тебя каждый вечер?
   - Э... - он повернулся на бок, встревоженный странным блеском в ее глазах. - Это нечестно, и ты это прекрасно знаешь.
   Она хихикнула.
   - Да, понимаю.
   Глядя на нее, лежащую на кровати, раскинувшись на спине, закинув руки под голову, в ожидании, пока высохнет выступивший на теле пот, он задумался о том, что все девушки после получения сексуального удовлетворения становятся намного более соблазнительными. Может быть, даже своего рода крикливо вызывающими.
   - Ты хочешь попросить меня остаться, выдвинув при этом ультиматум? Или ты, или "Леди Мак"?
   - Нет, не остаться, - она тоже повернулась на бок, - у меня есть к тебе другая просьба.
   Во второй раз Иона настояла на том, чтобы оседлать его. Эта поза облегчала положение с его больными ногами, и при этом он мог все время, пока она скакала на нем к их обоюдной вершине наслаждения, ласкать ее груди. Для третьего раза он уложил подушки в стопку так, чтобы они поддерживали ее, когда она встанет на четыре конечности, а сам устроился у нее на спине.
   После пятого раза ему уже было наплевать на то, что он безнадежно пропустил вечеринку. Возможно, Доминика тоже найдет кого-нибудь себе на эту ночь.
   - Когда ты уезжаешь? - спросила Иона.
   - Для того, чтобы подготовить "Леди Мак" к полетам, потребуется месяца два, а может, даже все три. Я сделал заказ на запасные части сразу же после аукциона. Очень многое будет зависеть от того, как скоро мне их доставят.
   - Ты знаешь, что Сэм Нивс и Октал Сипика еще не вернулись?
   - Знаю, - хмуро ответил он.
   С тех пор, как он поставил корабль в док, он рассказывал эту историю чуть ли не дюжину раз на дню, особенно в обществе других мусорщиков и служащих космопорта. Теперь эта история гуляла сама по себе. Он знал, что Сэм и Октал будут все отрицать, может, даже будут уверять, что это он напал на них. А у него нет никаких доказательств, его голословные утверждения против таких же с их стороны. Но его версия случившегося была рассказана первой, была уже принята другими, приняла на себя первый удар. В конце концов, теперь на его стороне еще и деньги. Смертная казнь на Транквиллити не применялась, но он уже возбудил дело о попытке убийства, как только придоковал свой корабль; преступникам грозило двадцатилетнее лишение свободы. Личность обиталища, конечно же, не опровергнет его историю, и это придавало еще больше твердости его уверенности.
   - Ты уж постарайся не наделать никаких глупостей, когда они вернутся, - предупредила Иона, - оставь это сержантам.
   Сержанты на Транквиллити пополняли разновидность генетических служителей обиталища, плотные, защищенные костным покровом гуманоиды, выполнявшие роль полицейских сил.
   - Хорошо, - проворчал он. К нему вернулись неприятные мысли. - Ты ведь веришь, что это они напали на меня, правда?
   Она улыбнулась, и на ее щеках образовались ямочки.
   - Конечно, мы это, насколько могли, проверили. За последние пять лет пропало восемь мусорщиков. В шести случаях в то же время Нивс и Сипика находились тоже в Кольце Руин, и в каждом случае после этих поездок они выставляли на аукцион гораздо больше находок, чем обычно.
   Несмотря на теплоту прижавшегося к нему тела, он вновь ощутил этот странный озноб. Его поразило, как просто она это сказала и какая в ее словах была непоколебимая уверенность.
   - Кто проверил, Иона? Кто это - "мы"?
   Она снова хихикнула.
   - Ох, Джошуа! Ты что, так ничего еще и не сообразил? Может быть, я в тебе ошибалась, хотя должна признать, что с того момента, как мы сюда пришли, тебя отвлекали другие дела.
   - Что я должен был сообразить?
   - Сообразить, кто я такая, конечно.
   Его волной окатило смутное беспокойство.
   - Не знаю, - хрипло сказал он, - я не знаю, кто ты такая.
   Она улыбнулась и приподнялась на локте, ее насмешливое лицо оказалось в десяти сантиметрах от его.
   - Я - Повелитель Руин.
   Он рассмеялся, но тут же нервно поперхнулся.
   - Господи! Ты хочешь сказать, что ты...
   - Именно это я и хочу сказать, - она потерла свой нос об его. Посмотри на мой нос, Джошуа.
   Он посмотрел. Это был тонкий нос с загнутым вниз кончиком. Нос семьи Салданов, знаменитый символ, который королевская семья Кулу пронесла сквозь все генетические модификации в течение вот уже десяти поколений. Говорили, что генетики специально превратили эту характеристику в доминантый ген.
   Теперь он знал: то, что она сказала, было истинной правдой. В его голове заговорила интуиция почти так же, как в тот день, когда он нашел леймиловскую электронную стойку.
   - Черт подери!
   Она поцеловала его, села на кровати, сложила руки на коленях и важно надулась.
   - Но почему? - спросил он.
   - Что почему?
   - Господи! - Он начал возбужденно размахивать руками. - Почему не сказать людям, что ты здесь правишь? Показать им, кто ты такая. Зачем... к чему устраивать эти загадки с научным проектом? А смерть твоего отца; кто заботился о тебе все эти последние восемь лет? И почему я? Что ты имела в виду, когда сказала, что ошиблась во мне?
   - И в каком порядке мне отвечать на твои вопросы? На самом деле, они все связаны между собой, но уж для тебя я начну с самого начала. Я восемнадцатилетняя девушка, Джошуа. И к тому же я - Салдана. Или, по крайней мере, у меня их генетическая супернаследственность, что означает, что я проживу почти два столетия, черт подери. Мой коэффициент интеллектуального развития намного опережает нормальный, и, кроме всех прочих генетических усовершенствований, у меня такие же внутренние силы, как и у тебя. О да, мы сделаны из особого теста, мы Салданы. Так надо для того, чтобы мы правили обычными смертными.
   - Так почему же ты этого не делаешь? Зачем таскаться по вечеринкам и затаскивать к себе в постель типов вроде меня?
   - На данный момент мой имидж требует изображать нераспустившуюся фиалку. Может быть, ты просто не представляешь, какой властью обладает личность обиталища на Транквиллити. Она всемогуща, Джошуа, она заправляет всем, здесь не нужен суд, государственные служащие, она защищает конституцию с великолепной беспристрастностью. Она образует самую стабильную политическую систему вне эденизма и Королевства Кулу. Именно поэтому она и представляет из себя такую успешную среду обитания, не только благодаря низким налогам, но и благодаря благоприятной финансовой и экономической почве. Жизнь на Транквиллити всегда остается стабильной и безопасной. Ты не можешь коррумпировать местные властные структуры, ты не можешь их подкупить. Ты не можешь изменить местные законы, даже если ты приведешь убедительные логические доказательства. Ты не можешь. А я - могу. Транквиллити принимает приказы от меня, и только от меня, от Повелителя Руин. Именно так и задумал это мой дед Майкл: один правитель, который призван выполнять одну-единственную функцию - править. У моего отца было множество детей от довольно большого количества женщин, и у всех у них были родственные гены, но они все уехали и стали эденистами. Все, кроме меня, потому что я была выращена в утробе-аналоге подобно тому, как выращиваются космоястребы и их капитаны. Как видишь, мы с ним связаны, я - малышка - и шестидесятипятикилометровое животное, мой умственный партнер на всю жизнь.
   - Тогда заяви о себе, пусть люди узнают о твоем существовании. Мы питаемся слухами вот уже восемь лет.
   - И это для вас самое лучшее. Как я уже сказала, мне всего лишь восемнадцать. Вы доверите мне править нацией, насчитывающей три миллиона человек? Делать изменения в конституции, шлифовать инвестиционные законы, устанавливать цену на Не3, правила использования звездных кораблей, которыми пользуется и "Леди Макбет"? Все это я могу сделать, все, что захочу. Как видишь, в отличие от Кулу с его дворцовой политикой или эденистов с их общественным консенсусом, мной никто не может управлять, а что более важно, никто не может меня сдерживать. Как я сказала, так и будет, и любой, кто попробует спорить с этим, вылетит отсюда через шлюз. Таков закон, мой закон.
   - Доверие, - сказал он, наконец сообразив, что она хочет сказать. - Ни у кого не будет к тебе доверия. Все идет гладко только потому, что все считают, будто личность обиталища продолжает политику, начатую твоим отцом.
   - Именно. Ни один миллиардер, наподобие Парриса Васильковского, который семьдесят лет строил свою коммерческую империю, не доверит все свое состояние нации, в которой взбалмошная девчонка-подросток обладает правами неограниченного правителя. Я хочу сказать, что ему будет достаточно посмотреть на поведение своей дочери, а она ведь старше меня.
   Джошуа усмехнулся.
   - Смысл понял.
   Он вспомнил, как она обмолвилась о том, что наблюдала за ним; конечно, Иона могла принимать изображение от визуальных чувствительных окончаний Транквиллити посредством своей родственной связи с ним. Она могла наблюдать все и всех, когда бы и кого бы ни захотела. Легкая краска покрыла его лицо.
   - Так вот почему ты продолжаешь тратить деньги на проект изучения Леймила - для того, чтобы люди считали, что все идет как обычно. Нет, я ничего против не имею. Боже сохрани! Ведь это твое последнее слово в семь с половиной фыозеодолларов было на аукционе.
   Его улыбка потухла, когда он увидел на ее лице выражение недовольства.
   - Ты так далек от правды, Джошуа, что дальше, пожалуй, и не бывает. Я рассматриваю изучение загадки Леймила как самый важный пункт в моей жизни.
   - Да брось ты! Я провел годы, рыская в Кольце Руин. Несомненно, это большая загадка. Почему они это сделали? Но разве ты не видишь, что это не играет никакой роли. По крайней мере, не настолько, как это хочет представить научная команда. Ради бога, леймилы были ксеноки, и кто может сказать, какая извращенная психология могла побуждать их к действию, или вообще они просто придумали какую-нибудь навороченную религию с культом смерти.
   Иона тяжело вздохнула и испуганно покачала головой.
   - Некоторые люди отказываются видеть здесь проблему, и я это могу понять, но я никак не думала, что ты относишься к ним.
   - И какую же проблему я отказываюсь видеть?
   - Знаешь, иногда тебе в прямо в лицо летит что-то огромное, пугающее, а ты просто берешь и отказываешься это видеть. Обитатели этой планеты жили в зоне землетрясений, на склоне вулканов, и все же отказывались видеть в этом что-то ненормальное, только подумай, насколько глупы они были. А за всем этим кроется очень важная причина, Джошуа, жизненно важная. Как ты думаешь, почему мой дед пошел на это?
   - Понятия не имею. Я считал, что это вторая по величине загадка во Вселенной.
   - Нет, Джошуа, это не просто загадка. Майкл Салдана основал Леймилский научно-исследовательский проект, потому что считал, что это его долг, долг не только перед королевством, но перед всем человечеством. Он прекрасно представлял, как долго может тянуться этот проект. Именно поэтому он порвал со своей семьей, именно поэтому он терпел яростные нападки Христианской церкви, выращивая Транквиллити. Таким способом он добился того, что всегда есть кто-то, кому это нужно, кто будет продолжать эти исследования. Он мог бы поручить это научно-исследовательскому центру ксеноков в Кулу. Но как долго это могло продолжаться? Определенно, в течение его царствования. В течение царствования Мориса тоже. Возможно, это бы даже продлилось во время царствования старшего сына Мориса. Но его волновало то, что этого будет недостаточно. Это колоссальная задача, и ты это знаешь, как никто другой. Даже короли Кулу не могут позволить своему бюджету поддерживать этот проект более чем два или три столетия. Он должен был освободиться от своего наследства и обязательств только для того, чтобы самый грандиозный проект в истории человечества не ушел в песок и не умер.
   Джошуа спокойно смотрел на нее, стараясь вспомнить прослушанный им курс по родственности и эденистской культуре.
   - Ты разговаривала с ним, да? Со своим дедом. Он переслал свою память личности обиталища, и она влилась в твое сознание, когда ты была еще в утробе-аналоге. Поэтому-то ты и несешь весь этот вздор. Он просто заразил тебя этим, Иона.
   Какое-то мгновение Иона казалась очень обиженной, но потом она сумела выдавить из себя дежурную улыбку.
   - И опять ты не прав, Джошуа. Ни Майкл, ни Морис при смерти не передавали своей памяти. Салданы всегда были очень верными христианами. Разве ты забыл, что мои двоюродные братья и сестры в Кулу правят, основываясь на божественном праве?
   - Майкл Салдана был отлучен от церкви.
   - Да-да, епископом Нова Конга, но только не римским папой. Это политика, только и всего. Его наказание определил всего лишь суд Кулу. Вырастив Транквиллити, он потряс семью до самой их прогнившей сердцевины. Вся их верховная власть основана на том, что их нельзя ни подкупить, ни коррумпировать, благодаря их состоянию и привилегиям. Перед ними лежала одна прямая дорога, дорога, предназначенная служить, у них было все, что требовалось для удовлетворения их духовных или материальных капризов. Им ничего не оставалось делать, как только править. И должна признать, они достойно справлялись с этой работой; Кулу сейчас богатое, сильное, независимое государство с самым высоким коэффициентом социально-экономического развития за пределами Эденизма. Салданы и их длившийся веками проект развития добился этого для королевства, правительство которого искренне ставит интересы нации превыше всего. Эта отличительная черта граничит с уникальностью. И они благоговели перед этим, даже боги получали меньше почитания, чем они. И все же Майкл решил, что одна из интеллектуальных проблем должна все это отодвинуть в сторону. Ничего нет удивительного в том, что семья ужаснулась, не говоря уж о том, что пришла в ярость. Он доказал, что могущественные Салданы могут быть подкуплены, подкуплены приоритетом местнических интересов. Вот поэтому-то епископу и было приказано отлучить его от церкви. Но мой дед оставался верным христианином до самой смерти. То же самое можно сказать и обо мне.
   - Извини, - сказал Джошуа.
   Он склонился над ворохом своей одежды и начал рыться в ней, пока не нашел там бутылку с Норфолкскими слезами. Он сделал большой глоток.
   - Ты должна к этому привыкнуть, Иона.
   - Я знаю. А теперь представь себе собственную реакцию, помноженную на три миллиона. Да ведь это начнется бунт.
   Джошуа передал ей бутылку. Она с удовольствием приложилась к деликатесу, несколько драгоценных капель импортной жидкости соскользнули с ее губ. Его восхитила гладкость кожи на животе, в то время как она запрокинула голову и от этого выставила вперед груди. Он скользнул рукой по ее ребрам с каким-то непосредственным любопытством. Шок, вызванный ее положением, рассеивался как наваждение, ему хотелось убедиться, что она так и осталась тем ершистым подростком, который так привлек его внимание на вечеринке.
   - Значит, в ценности этого проекта ты убеждена отнюдь не потому, что тебе это привили при рождении? - спросил он.
   Она опустила бутылку и попробовала разобраться со своими мыслями. Джошуа, кроме многих своих прочих недостатков, мог еще быть и удручающе бестактным.
   - Схожесть. Как я уже сказала, Транквиллити и я связаны одной веревочкой. Я вижу то же, что и он. А Кольцо Руин вечно под нами, оно никуда не девается. Семьдесят тысяч обиталищ, мало чем отличающихся от Транквиллити, превратились в осколки. Это было самоубийство, Джошуа. Исследовательская команда уверена, что жилые отсеки леймилского обиталища пережили своего рода спазмы, которые разрушили внешнюю кремневую оболочку. Они получили приказ сделать это, хотя возможно, их просто вынудили к этому. Сомневаюсь, что я могу заставить Транквиллити сделать это, если просто ласково попрошу его об этом.
   - Можешь, - беззвучно отозвался в ее мозгу Транквиллити. - Но для этого ты должна предоставить мне достойную причину.
   - Спасти меня от участи более страшной, чем смерть?
   - Вполне возможно.
   - И назови мне хоть одну такую причину.
   - Это нечто такое, что ты должна сама решать.
   Она улыбнулась и сделала еще один глоток из бутылки. Это была удивительная жидкость. Она чувствовала, как тепло расползается внутри. Нижняя часть торса Джошуа примостилась у нее между бедер. Коварная комбинация этих двух ощущений оказалась очень возбуждающей.
   Джошуа с любопытством посмотрел на нее.
   - Транквиллити сказал, что это маловероятно.
   - А... - он взял у нее бутылку обратно. - Но эта постоянная загадочность Кольца Руин и является причиной странных поступков. Транквиллити это волнует, а значит, волнует и тебя.
   - Это скорее что-то вроде ненавязчивого напоминания, примерно, как распятие напоминает нам о тех страданиях, которые ради нас принял Христос, и о том, зачем он это сделал. Но это совершенно не значит, что я не верю в успех этих научных исследований. Я знаю, что мы должны докопаться до разгадки.
   - И, однако, почему? Почему ты, и твой отец, и твой дед - все вы придаете этому такое большое значение?
   - Потому что Леймил был слишком зауряден, - она заметила, что это до него дошло. Под его спутанными влажными волосами сдвинулись брови. - О да, у них был совершенно другой химический состав тел, и три пола, и монстрообразное строение, но вот их мысленные процессы очень близки нашим. Благодаря этому мы можем их понять. И именно это делает нас опасно похожими на них. А так как они были очень близки к нам по технологическому развитию или, может быть, несколько впереди нас в этой области, то можно сделать вывод, что то, с чем они столкнулись, рано или поздно может возникнуть и перед нами. Если мы будем знать, что это такое, то, вполне возможно, сумеем подготовиться к этому, может, даже защититься от этого. Заранее получить предупреждение. Именно это и понял Майкл, именно это и было его откровением. Так что, как видишь, он никогда не пренебрегал своими обязательствами и ответственностью перед Кулу. Просто это был единственный шанс, дающий надежду защитить королевство в очень далеком будущем. И как бы это ни выходило за рамки обычного, это надо было сделать.
   - И это было сделано? Твоя драгоценная научная команда хоть на миллиметр продвинулась к разгадке того, что там произошло?
   - Не особо. Иногда я боюсь, что мы уже опоздали, что слишком много уже утеряно. Мы знаем очень много о физическом мире Леймила, но ничего не знаем об его культуре. Вот для этого нам и потребовался твой блок электроники. Заложенные в него данные могут оказаться тем толчком, за которым последует прорыв. Нам много не надо, надо только уловить направление. Возможны всего два варианта.
   - Какие?
   - Они открыли нечто такое, что заставило леймилов сделать это. Например, их ученые нашли какой-то новый фундаментальный физический закон, или группа их священников или жрецов зацепилась за какой-то неимоверный теологический казус, то, что ты назвал культом смерти. Второй вариант намного хуже: они открыли что-то настолько страшное, что предпочли грозящему поражению массовую смерть всего народа. Если причиной их смерти стала вторая гипотеза, то эта угроза никуда не делась, и рано или поздно мы с ней тоже должны столкнуться.
   - И как ты думаешь, что это могло быть?
   Она поджала ноги, чтобы еще теснее прижаться к нему и почувствовать ободряющий физический комфорт. Как всегда, когда она думала об этом, эти мысли, казалось, отнимали у нее часть ее воли. В сторону национальную гордость, леймилы были намного более передовыми и более сильными, чем они...
   - Я склонна считать, что это была вторая причина, внешняя угроза. В основном из-за загадки происхождения леймилов. Они зародились где-то вне этой Солнечной системы. Не прибыли они сюда и с одной из местных звезд. По найденным нами фрагментам их космических кораблей мы можем сделать заключение, что они не обладали нашей технологией, а в таком случае самым вероятным остается мультигенерационная межзвездная арка. Но такие корабли используются только для колонизации на близлежащие звезды, на расстояние от пятнадцати до двадцати световых лет. Во всяком случае, какой смысл было строить межзвездную арку только для того, чтобы построить здесь обиталище для жилья? Для этой цели вовсе не надо покидать свою родную солнечную систему. Нет, я думаю, что они проделали очень длинный путь в космосе по достаточно веской причине. Они бежали. И так же, как Тиратка, покинули свою родину, когда их звезда взорвалась, превращаясь в супергигант.