Ганштейн Отфрид. Электрополис

   Я выскочил и очутился в пещере. Большое, не особенно высокое пространство с несколькими дверями, расположенными кругом. Было светло, но я не видел источника этого света. Было совершенно тихо, и сколько я ни озирался вокруг, глаза мои не встречали ни единого человека...
   Вдруг опять раздался голос:
   - Начальник просит вас. Одновременно над одной из дверей
   вспыхнул свет, как бы указывая мне, куда я должен идти. Я подошел к двери и едва про
   тянул руку, чтобы постучать, как дверь открылась, дала мне войти и бесшумно закрылась. Я сто
   ял в большой комнате. В ней также не было окон, но она была залита светом, исходившим неизвестно откуда. У стены стоял большой письменный стол, за которым спиной ко мне сидел человек. Стены комнаты были заставлены большими шкафами. Пол не был покрыт ковром, но тем не менее он казался мягкими эластичным. Несколько кресел стояли перед шкафами у стен, а на доске стола чернело множество кнопок. Перед столом в стену был вделан большой стеклянный круг.
   Едва я вошел, как тот же незримый голос сказал:
   - Пожалуйста! Человек, сидевший перед столом, поднял го
   лову, но не обернулся. Он смотрел в стеклянный круг на стене. Теперь я увидел в этом стекле свое отражение, как в зеркале. Человек встал и повернулся ко мне лицом.
   - Здравствуй, мой милый юноша! . Я увидел худощавое,
   очень энергичное лицо. Гордо посаженная голова с густыми светлыми волосами с проседью. Все лицо было изборождено глубокими морщинками. Возраст этого человека было трудно определить, но фигура его сохраняла юношескую гибкость.
   Я ждал чего угодно, только не этого приветствия:
   - Здравствуй, мой милый юноша! Странное обращение со сто
   роны начальника к совершенно чужому молодому человеку. Господин Штидт взглянул на меня. Его
   глаза и губы слегка улыбнулись. Потом он сказал:
   - Ты хочешь сесть. Пожалуйста! Это "ты" несколько задело
   меня. Я молча оглянулся, ища стула. Господин Шмидт нажал одну из кнопок, и кресло само подкатилось ко мне и стало рядом с письменным столом. /
   Я сел. И как только я сел, кресло сейчас же слегка подалось вперед, плотно охватив мое тело. Шмидт спокойно разглядывал меня, и у меня снова появилось ощущение того, что все это происходит во сне.
   Но внезапно Шмидт сказал:
   - Нет, Фриц, ты не спишь. Я вздрогнул. Он не только знал
   мое имя, он читал мои мысли! Шмидт продолжал:
   - Так ты действительно не узнаешь меня? Очень грустно, если молодой человек не узнает единственного брата своего покойного отца, своего родного дядю.
   Я уставился на него и вдруг вскочил. Да, я вспомнил, что однажды уже видел это лицо. Я был еще ребенком, когда этот человек как-то раз пришел к нам в дом, пробыл у нас час и ушел навсегда. Когда я встал, мое кресло само собой откатилось к стене. Человек, называвший себя моим дядей, снова нажал кнопку, и кресло подъехало ко мне.
   - У меня нельзя вставать, пока разговор не окончен. Мои электрические слуги очень добросовестны, но мыслей человека они читать не умеют.
   Он многозначительно улыбнулся, и я снова занял свое место.
   - Да, милый мальчик, я - твой дядя Генрих, единственный брат твоего отца. Правда, никто из моей семьи не хотел знать меня, но я никого и не виню за это. Они были правы. В молодости я был большим повесой и не смею жаловаться на то, что мои родные предпочли отправить меня за океан. А жизнь за океаном - прекрасная школа. Кто никуда не годен, тот неминуемо попадет под колеса " будет раздавлен, ну, а кто сумеет устоять, из того выйдет толк. Из меня, кажется, вышел толк, но школу я прошел тяжелую. Не подумай, пожалуйста, что я в чем-нибудь упрекаю моих род ных и в частности твоего отца. Нет. Твой отец был прекрас ный человек, но он умел ходить только по ровной дороге.
   Он умер, твоя мать также. Хотя я и не давал знать о себе, но мне было известно все, что касалось вас. Иногда сознание моего одиночества здорово щемило мне сердце...
   И вот теперь ты также одинок... Я подумал о тебе: если он настоящий парень, то с какой стати я буду совать свои деньги в чужую пасть?..
   И вот я выписал тебя к себе. Я хотел бтветить, но он пе
   ребил меня: - Знаю, что ты скажешь. Ты спросишь, почему я
   просто-напросто не написал тебе и не признался, что я - твой дядя?
   Очень просто. Напиши я это, и ты сейчас же помчался бы к твоему опекуну, и тогда тот самый человек, который вышвырнул теперь тебя за дверь... ну, не будем говорить об этом... Кроме того, я хотел испытать тебя: не бог весть какая заслуга поехать на готовое место к родному дяде, но пуститься в воздушный путь через весь мир, в полную неизвестность, на это способен далеко не каждый. А ты оказался способным... Очевидно, в тебе есть несколько капель моей крови.
   Разумеется, я не считал тебя гением, но мистер Аллистер собрал по моему поручению все справки о тебе у твоих учителей и на тех фабриках, где ты работал. Эти справки удовлетворили меня.
   - Дядя! Я хотел вскочить, но кресло подо мной тотчас же
   скрипнуло и покатилось в угол вместе со мной. Дядя засмеялся, нажал
   кнопку, и кресло снова доставило меня на место.
   - Да, милый, всему надо учиться и учиться всерьез. Я надеюсь, что ты вскоре станешь моей правой рукой. Кстати, ты понимаешь, разумеется, что мое имя вовсе не Шмидт? Я назвался Шмидтом тогда, когда мне пришлось скрыться от всех и нырнуть на дно. Говоря по правде, имя ровно ничего не значит... Впрочем, довольно об этом. .
   Дядя встал, встал и я, и опять это проклятое кресло, выскользнув из-под меня, поскакало в угол. Но дядя уже не возвращал его назад. Лицо его приняло строгое выражение железной воли и напряженной энергии.
   - Многое здесь покажется тебе странным,- сказал он,- но помни одно: я не колдун и не заклинатель. Ничего, сверхъестественного йа земле нет... Но я многому учился, и в технических вопросах я опередил мир на несколько десятилетий. Скажи, слышал ты что-нибудь о профессоре Венцеле Апориусе?
   - Нет.
   - Это был мой учитель. Он подошел ко мне и смеясь положил
   руки, мне на плечи. - Я знаю, милый, что ты не можешь по
   нять, колдун я или сумасшедший. Ты ломаешь голову над тем, какого черта я здесь делаю? Тебе уже сказали, что я купил полмиллиона квадратных километров пустыни?
   - Да.
   - Так вот: мы с тобой вдвоем, если мы не найдем других сотрудников, сделаем из этой пустыни плодороднейшую страну мира.
   Его глаза зажглись фанатическим огнем. Я робко спросил:
   - Разве можно сделать это человеческими руками?
   - Нет, мальчик, люди не могут этого, но зато могут три моих слуги.
   - Три слуги?
   - Да. Техника, электричество и... третий зовется: радий. С этими тремя, да еще если мы призовем, на помощь здешнее солнце, возможно все. Двух моих слуг ты уже видел. Видел, как точно работает электрическая дорога без вожатого и как исправно заменяет граммофон докладывающего служителя. Но ты еще не знаешь, что последние три тысячи метров от Кроэ ты летел без пилота. Твой аппарат управлялся отсюда при помощи лучей Риндель-Маттью.
   - А что это за пещера?
   - Ну, это дело не моих рук. Это уже подарок природы. Наверху слишком жарко, а жизнь в глинобитной хижине могут выносить только австралийские негры.
   Он взял меня за руку, и мы пошли к двери, которая сама распахнулась перед нами. Едва мы переступили через порог, как раздался свисток. Дядя взглянул на часы.
   - Черт возьми! Человек воображает, что он уже превратился в машину, но вот приезжает такой мальчуган и... все человеческое просыпается. Во мне еще сидит немецкая сентиментальность. Заговорившись с тобой, я забыл о визите лорда Альбернун. Но ты должен присутствовать при этом визите и начать учиться работать со мной. Садись вот там.
   Он нажал какой-то рычажок, и из стенного шкафа выскочил откидной столик, встал у стены и отбросил крышку. На доске его в полном порядке стояли все письменные принадлежности.
   Дядя улыбаясь смотрел на меня. '
   - Это все пустячки, которым я научился, когда работал у мистера Апориуса. Но изобретение этих пустячков давало мне деньги. А теперь к делу: ты умеешь стенографировать?
   - Да, дядя.
   - В таком случае ты застенографируешь наш разговор с лордом Альбернун. Мой аппарат для записи еще не вполне готов.
   - Лорд Альбернун... На этот раз это был человеческий го
   лос, принадлежавший слуге-австралийцу. Очевидно, мистер Шмидт знал, что английские лорды привыкли к определенному ритуалу. Слуга подкатил кресло к столу, поставил на поднос виски с содовой и льдом, принес сигары и папиросы и удалился.
   - Добро пожаловать, ваша светлость! Вы прибыли из Канберры? Как прошло путешествие?
   - Ваш аэроплан превосходен, мистер Шмидт!
   - Вы привезли договор?
   - Правительство приняло его, хотя голоса разделились. Он
   протянул документ. Дядя прочел вслух несколько пунктов.
   Предварительно полмиллиона квадратных километров, согласно обмеру. Цена за квадратный километр - сто фунтов,следовательно, пятьдесят миллионов фунтов стерлингов. Оплата в пятьдесят сроков по одному миллиону фунтов стерлингов в течение пятидесяти лет. Каждое первое апреля по миллиону фунтов. Если покупатель пропустит сро"( платежа, вся земля со всем находящимся на ней переходит в собственность правительства Австралии.
   Дядя взглянул на лорда.
   - Тяжелые условия, не правда ли?
   - Правительство Австралии будет справедливо...
   - Договор подписан?
   - Он войдет в силу с того т"юмента, когда я получу первый взнос в сумме одного миллиона.
   Дядя вынул из стола чековую книжку. Если до сих пор у меня были сомнения, если я считал его фантазером, то теперь, увидя, как он спокойно выписывал чек на такую гигантскую сумму, я проникся полным доверием к нему.
   Лорд Альбернун прочитал чек.
   - Один миллион... Австралийский государственный банк в Канберре...- Лорд встал. Дядя протянул ему руку. Теперь в его голосе дрожало радостное волнение.
   - Значит, я хозяин этой земли? Это моя собственность, лорд, неограниченная собственность? И я могу распоряжаться ею, как хочу?..
   - Только не во вред Австралии... Дядя усмехнулся. - Я на
   деюсь в течение десяти лет расплатиться полностью. Я
   взглянул на лорда. Мне показалось, что он с трудом .удер
   живает улыбку. Разумеется, и ему казалось, что он имеет дело с сумасшедшим. Но тон его был полон деловитости:
   - Вы сами составили этот договор. Я должен обратить ваше внимание на то, что правительство Австралии не давало вам никаких обещаний...- Дядя прервал его.
   - Да, я знал, что покупаю пустыню,- не более... Итак, сделка состоялась. Мне очень жаль, что я не могу предложить вам комфортабельного отеля...
   - Если разрешите, я сейчас же вылечу обратно в Канберру.
   Лорд бережно сложил чек. - Я надеюсь, что вы не будете
   раскаиваться... - Я надеюсь, что вы и ваше правительство
   также. Дядя проводил англичанина до самого аппарата. Лорд
   прилетел не один. Его сопровождали два австралийских солдата в полном вооружении. Слуга распахнул дверь кабинки. Лорд занял свое место, раздался свисток, и аппарат, сделав короткий пробег, взвился. Дядя посмотрел ему вслед и потер руки. Я видел, что он очень доволен. Затем он обернулся ко мне.
   - Ты знаешь, кто я теперь? Я молчал. - Я могу назвать се
   бя королем Австралии; Через десять лет народ будет проклинать это правительство. Он пристально пос
   мотрел мне в глаза. - Ты веришь в меня? И, не дожидаясь
   моего ответа, сказал: - Пойдем. ' Он нажал опять какую-то
   кнопку, положил руку мне на плечо, и мы заскользили вперед, как на коньках. Самодвижущаяся дорожка несла нас туда, куда это было угодно повелителю "пустынного города".
   Внезапно перед нами распахнулась дверь, и я был оглушен неистовым грохотом. Я увидел мощную силовую станцию. Свистели гигантские маховики, кружились огромные турбины, одна стена была выложена мраморными пластинками с целой системой рычагов. Но среди всего этого гула и бешеного вращения я увидел только одного человека американского типа. Он сидел в кресле, а перед ним располагалась доска с множеством кнопок.
   - Все в порядке, мистер Холльборн? .
   - All right!
   Мы помчались дальше. На этот раз дядя оперировал с системой стрелок, посредством которых перед нами открывались двери. Мы очутились в маленькой комнате, стены которой были обложены неизвестной мне массой. Здесь стоял большой шкаф с множеством маленьких ящичков.
   - Ты знаешь, что в этих ящиках? Там моя армия.- Он открыл шкаф и сказал:- В каждом ящичке четверть килограмма радия. У меня двести таких ящичков.
   Мы вернулись в комнату дяди и сели друг против друга. В лице этого человека сочеталось много противоречивого. Несокрушимая энергия, почти фанатическая живость, железная воля и в то же время усталость... Такая усталость, от которой мне делалось больно и хотелось встать и обнять этого человека, как я обнимал когда-то моего отца. Я чувствовал, что он уже близок мне, что я начинаю его любить. Мы молчали долго, но мне казалось, что в этом молчании мы ведем полную значения беседу.
   Дядя поднял голову и посмотрел на меня.
   - Так ты хочешь быть моим помощником?
   - Если я пригожусь тебе... Он протянул мне руку. - Я уже
   не молод. Мне шестьдесят лет. Шесть десятилетий я провел в одиночестве. Когда-то мне было все равно - жить или нет... Но теперь на мне лежит ответственность. У меня есть мое детище, мое творение, и мне нужна помощь.. Может быть, ты будешь не только моим помощником, но и моим последователем. Я говорил сегодня в один день больше, чем обычно говорю в течение недели... Но ты должен знать все. Сперва мое дело, потом мою жизнь.
   Я знаю, что ты меня считал сумасшедшим - все люди думают так,- но я не сумасшедший. Ты видишь здесь пустыню. Непригодную страну. Падчерицу Земли. Что такое пустыня? Почему эта земля-пустыня? Потому что здесь отсутствует жизнь, а жизнь земли - вода. Проведи воду в пустыню, прорежь ее каналами, и земля будет плодоносив. Найди ценные минералы, скрытые тысячелетиями в девственных горах... Используй тропическое солнце, и там, где сейчас нет ничего, где безотрадная пустыня, появятся цветущие сады и поля. Ты не можешь этого? Человеческие руки не могут? Ты прав. Тропический зной расслабляет мускулы, которые сделаны не из железа. Возьми мускулы из железа. Так всегда говорил мой учитель Апориус.
   Возьми машины. Ты видишь там, внизу, мощную станцию. Я построил ее полгода тому назад, и теперь один человек, сидящий там, может управлять аэропланом, на котором ты /перелетел через море. Что питает эту станцию? Подземный источник. Ведь и эта страна не всегда была пустыней. Ты не знаешь, но теперь установлено, что даже под Сахарой проходит подземный источник. Целая система рек и озер. Ты не знаешь, что там вырыт колодец, в котором найдены маленькие водяные животные... Их принесло течением подземного источника.
   И здесь тоже есть такой источник, а в восточной части пустыни, которую я купил, есть горы с пышными лесами. Из этих гор вытекает источник, и когда я открыл его, он заполнял собой почти всю эту пещеру. Теперь он укрощен, он льется в мои турбины и дает мне ту электрическую энергию, которая является сердцем моего дела.
   Однако, если бы мне удалось превратить пустыню в плодоносную землю, где взять людей для обработки этой земли?
   Дядя прервал свою речь и встал:
   - Пойдем! Мы перешли в соседнюю комнату. Едва мы пересту
   пили через порог, как вспыхнул яркий свет. Посреди стоял круглый стол, а на нем стеклянная доска, и под доской я увидел замечательную игрушку.
   Приблизительно на расстоянии десяти сантиметров под доской была вторая доска, но не из стекла. Она была желтой, как песок, и, испещрена целой сетью рельсов. Все эти рельсы сходились в середине, в одном пункте, и на них стояли крошечные плуги и сеялки. Странные машины, с далеко высовывающимися вперед ножами и с большими ящиками. Можно было подумать, что здесь собраны в миниатюре все сельскохозяйственные орудия.
   Дядя нажал рычаг. Крошечные плуги побежали по рельсам, разрезая землю. За плугами двинулись- сеялки, разбрасывая семена, а за сеялками - темные ящички, поливавшие землю водой.
   Дядя любовался этой игрушкой.
   - Вот оно - изобретение Венцеля Апориуса! Вот то, чего я хочу достигнуть. Почему нельзя сделать в большом масштабе то, что мы видели здесь в миниатюре? Представь себе, что вся эта земля будет опутана, как паутиной, сетью таких рельсов, представь себе каналы, превращающие пустыню в плодоносную землю, представь горные промыслы, представь промышленные города, где вместо людей будут работать все те же машины, где по воздуху будут носиться корабли... Представь себе новую эпоху, новую жизнь на новой земле.
   Он замолчал, восторженно глядя вдаль. У меня тоже закружилась голова при одной мысли об этих блестящих возможностях.
   - Ты хочешь осуществить все это?
   - Я хочу положить начало. Кто приведет дело к концу? Только тот, кто верит в это дело так же, как и я.
   - Это стоит миллионы. Он покачал головой. - Миллиарды,
   мой милый! - И... - Может быть, они есть у меня. - У те
   бя? - Может быть, они скрыты в недрах горы Руссель. Ты не знаешь ее? Это гора в австралийской пустыне. Там я нашел радий.
   - Радий?
   - Все на свете случайно. Ты знаешь, как были найдены бриллианты в южной Африке? Какой-то несчастный, фермер выехал с волами на поле искать более плодородную почву, чем та, на которой он жил до сих пор. Начались дожди, он погибал от голода, волы его подохли. Однажды он заметил в грязи какие-то блестящие камешки... Бриллианты... Их было изобилие... И никто еще не знал местонахождения их. Фермер разбогател...
   ...Я был золотоискателем на Аляске, я работал в Кимберлее в бриллиантовых копях... Затем я стал инженером, и десять лет тому назад был закинут судьбой сюда, в Австралию... Тяжелая жизнь, мой милый, но... тем не менее...
   Я начал охотиться за райскими птицами. По целым неделям блуждал я в горах и ждал с дикарями. Однажды я набрел на гору Руссель.
   В этот момент раздался свисток. Дядя кивнул головой.
   - Машины умнее нас. Они напоминают, что наступил час обеда, который нельзя пропускать. Пойдем!
   Я встал и тут только понял, что моя слабость и легкое головокружение объясняются голодом. Дядя посмотрел мне в глаза.
   - Ты выдержал экзамен. В тебе моя кровь. И Франк Аллистер не обманул меня. Сейчас мы пообедаем, потом я покажу тебе несколько книг, которые ты должен будешь прочесть, а с завтрашнего дня ты приступишь к работе.
   Прежде чем мы успели выйти из комнаты" на матовой пластинке, прикрепленной к стене, вспыхнула надпись на английском языке:
   "Возвращаюсь с двумя германскими инженерами. Пришлите аэропланы. Франк Аллистер".
   Дядя удовлетворенно кивнул головой. После обеда он провел
   меня в мое новое помещение. Стены его были выстланы коврами, посреди стоял большой стол с множеством книг.
   - Я позову тебя, когда ты мне понадобишься, а теперь отдыхай.
   ГЛАВА 3
   - Внимание! Берлин! На волне ЗЗО! Герр профессор Виндмюллер сделает доклад об Австралии - стране будущего. Прошу вас, профессор!
   - Милостивые государи и государыни! Австралия... Я поднял
   голову. Вокруг было темно... Над моим ухом звучал голос:
   - Если мы проследим австралийскую пустыню от горы Руссель к западу...
   Гора Руссель? Это мне знакомо! Я вскочил, и в тот же миг в комнате постепенно начало светлеть. Через, несколько секунд все было залито светом. На одной из стен как будто нарочно задержался яркий луч, точно приглашая следовать за собою, и когда я подошел к нему ближе, в стене открылась маленькая дверца, за дверцей был кран, и из крана полилась холодная вода. Я с наслаждением умылся и уже заканчивал свой туалет, когда из громкоговорителя раздался голос дяди:
   - Если ты проснулся, иди ко мне. И снова двери сами собой
   стали распахиваться передо мной, а луч, скользивший вдоль стен, указывал мне дорогу. Мы прошли мимо того места, где утром меня подхватил вагончик электрической дороги. Этот вагончик стоял наготове.
   В комнате у дяди я застал того американца, которого уже видел на силовой станции. Он и дядя сидели за столом, сервированным на три персоны, и пили кофе.
   - Ты хорошо выспался?
   - Извини, дядя, я сам не помню, как заснул. Меня разбудило радио.
   - Да, мистер Холльборн по моей просьбе дал тебе ^послушать передачу из Берлина. А то, что ты выспался после дороги, это прекрасно.". Теперь говори откровенно: хочешь остаться здесь или предпочитаешь вернуться в Германию? Через пять минут туда летит аэроплан...
   - Ты не позволишь мне остаться? Дядя радостно засмеялся.
   - Я шучу, мой мальчик. Аэроплан приготовлен совсем не для тебя и не для полета в Германию. Он полетит в Сан-Франциско. Мне нужно побывать там. Дней через восемь я вернусь. Мистер Холльборн останется здесь и покажет тебе все, что здесь есть интересного. К моему возвращению тут,. вероятно, уже будет и мистер Аллистер со своими инженерами. Тогда начнется настоящая работа. .Нам нужно спешить сделать все самое главное, пока эти глупцы из Канберры не спохватились какого дурака сваляли они, подписав со мной договор... Пей кофе, Фриц, пока он не остыл.
   Он налил мне великолепного кофе, и когда я похвалил напиток, сказал:
   - Надеюсь, в следующем году у нас будет кофе собственного урожая.
   Он встал:
   - До свиданья, мистер Холльборн! Фриц, проводи меня до вагона.
   На одну минуту мы остались с ним вдвоем. Он пристально посмотрел мне в глаза.
   - Итак, ты хочешь?..
   - Хочу.
   - Хорошо. Когда я возвращусь, то скажу тебе, в каком направлении ты должен работать. Мальчуган, если ты будешь производить на меня всегда такое же чудесное впечатление, как сейчас...
   Он крепко сжал мою руку. Когда вагончик электрической до
   роги умчался, я вернулся в комнату, и мистер Холльборн встретил меня словами:
   - Ваш дядя - гениальнейший человек на свете!
   - Я тоже так думаю.
   - А я знаю это. Вам повезло, старина! Он предложил мне
   сигару и закурил сам. - Вы не первый попадаете сюда за
   эти десять лет... Но все через три часа улетали обратно. Один вы остались. Я в свою
   очередь рискнул спросить: - А вы давно знаете моего дядю?
   - С тех пор, как мы вместе с ним чистили сапоги в Сиднее.
   - Чистили сапоги? - Да. Весьма почтенное занятие. Но на
   этом месте я все-таки чувствую себя лучше... Скажите-ка, вы хотите совершить небольшую прогулку?
   Я радостно засмеялся.
   - Конечно. Только, надеюсь, не в Сан-Франциско?
   - Нет, на гору Руссель.
   - С наслаждением.
   - Повторяю, старина, вам повезло. Вы будете третьим человеком, который увидит гору Руссель.
   Пока мы мчались в электрическом вагончике, уже наступила ночь. Жара заметно спадала. Нас уже ждал аэроплан. Это был обычный аппарат для летчика и наблюдателя.
   Холльборн спросил меня:
   - Вы умеете управлять?
   - Да.
   - На обратном пути я доверюсь вам. Аппарат поднялся почти
   без разбега. Мы летели довольно низко. Под нами была пустыня, кое-где поросшая кустарником. Время от времени среди этих кустарников мелькали селения; я увидел разложенный костер и плясавших вокруг него мужчин и женщин.
   - Это туземцы?
   - Людоеды.
   - Приятные соседи!
   - Ничего. Белых они не едят. Слишком солены и отзывают алкоголем.
   Это было сказано так невозмутимо, что я рассмеялся.
   - Откуда вы знаете эти подробности?
   - От самих людоедов. Их вождь - наш большой друг. Вы познакомитесь с ним.
   Постепенно местность перед нами менялась и становилась гористой. Мы пролетели над цветущей долиной... Месяц серебрил вершины лесов.
   - Здесь много хищных зверей?
   - Ни одного, если не считать кенгуру и тому подобных... Но зато у нас рыбы лазят по деревьям и лягушки лают, как собаки. Сумасшедшая страна - Австралия!
   Аппарат спустился еще ниже и сел на землю.
   - Вылезайте! Мы стояли на лесной полянке. В чащу вела
   тропинка, несомненно проложенная еще совсем недавно, но уже заросшая.
   Холльборн проворчал: - Людям трудно бороться с буйной
   растительностью этих лесов. Мы прошли еще немного, и перед нами открылась пасть
   погасшего вулкана. Через несколько минут Холльборн остановил меня перед высоким, почти отвесным холмом.
   - Здесь рудник.
   - Что такое?
   - Рудник, который открыл мистер Шмидт. Он бродил по материку, охотясь за райскими птицами, и набрел на эту штуку. Я думаю, руднику не меньше десяти тысяч лет.
   Я с удивлением посмотрел на него. Он был совершенно серьезен.
   - Да, десять тысяч лет. Чему вы удивляетесь? Мы - не более, чем мухи-однодневки, гордящиеся своими познаниями. А что, в сущности, мы знаем? Что знаем хотя бы о золотой сказочной Атлантиде? Только то, что рассказали нам древние египтяне. Что знаем мы о том, кто построил в Мексике, на берегу Усумачинта, дворец, переживший тысячелетия? И что будут знать о нас люди, которые будут жить на земле через десять тысяч лет?