Гарднер Эрл Стенли. Любитель конфет

Эрл Стенли Гарднер
«Любитель конфет»

   Лестер Лейт, худощавый, элегантный, поплотнее завернулся в домашний халат и вальяжно растянулся в своем необъятном кресле.
   — Скаттл, сигареты, — приказал он камердинеру. Камердинер, подобострастная услужливость которого плохо вязалась с его внушительной фигурой, достал шкатулку с монограммой.
   — Да, сэр.
   — И, пожалуйста, газетные вырезки о преступлениях. Кажется, у меня появилось желание вспомнить о преступности.
   Скаттл, собственно говоря, не был камердинером. Этого секретного агента полиции приставили под видом слуги к Лестеру Лейту следить за каждым его шагом.
   — Да, сэр. — Толстые губы камердинера расползлись в улыбке. — Как раз о них я и хотел с вами поговорить. Ваше предсказание оказалось верным.
   — Мое предсказание? — переспросил хозяин.
   — Да, сэр. Помните Картера Милса, известного ювелира.
   Лестер Лейт задумчиво нахмурил лоб:
   — Милс… Милс… Имя кажется знакомым… Ах да, тот самый, что взялся сделать рубиновое ожерелье для какого-то раджи и раструбил об этом во всех газетах. Как сейчас помню один заголовок: «Носит миллион долларов на работу».
   Камердинер согласно кивнул:
   — Да, сэр. Именно так. Помните его фотографию с кожаным портфелем в руке? А в статье говорилось, что он таскает с собой из дома на работу и обратно целое состояние из редчайших драгоценных камней. Работает над очередным шедевром для раджи. Огранка, дизайн, ну и все такое прочее, сэр, и…
   — Да-да, Скаттл, — прервал его Лестер Лейт, — нет нужды повторять все это. Помнишь, я тогда говорил, он сам напрашивался на беду.
   — Да, сэр. Вы сказали, что мистер Милс не осознаёт, насколько опасен наш преступный мир. И предсказывали, что рано или поздно его ограбят, а его клиент с огорчением увидит, что не стоило доверять столь деликатное дело столь легкомысленному человеку.
   Лейт кивнул:
   — Я так понимаю, Скаттл, что все эти воспоминания — лишь пролог к тому, чтобы сообщить мне об ограблении мистера Милса?
   — Да, сэр. Вчера утром, сэр. Он поехал на работу на такси. Как всегда, с портфелем, набитым драгоценными камнями и эскизами. Открыв дверь своего магазина, обнаружил, что его там поджидает человек с пистолетом. Злоумышленник приказал ему войти и запереть дверь. Милсу пришлось подчиниться. Грабитель выхватил у него портфель и побежал к черному ходу…
   — Но Милс ведь не такой уж дурак. В его магазине есть сигнализация, обитатели соседних зданий знают, что означает, когда она вдруг сработает.
   — Да, сэр. Милс включил сигнализацию, схватил охотничье ружье, которое держал под прилавком именно для таких случаев. Выстрелил. Но прицелился не точно. Часть дроби попала грабителю в ноги… Громкие звуки выстрелов и вой сигнализации вызвали жуткую неразбериху. Видите ли, все это происходило рано утром. Мистер Милс привык приходить в свой магазин первым. Кажется, было без десяти восемь, сэр… В некоторых соседних магазинчиках тоже уже были продавцы, на углу стоял полисмен. Они все, естественно, пришли в движение… Когда грабитель добежал до аллеи, его там уже поджидали два продавца. Тогда он понесся к машине, припаркованной у деревьев, и начал заводить двигатель. Но продавцы закричали полисмену, и тот побежал к аллее… Грабитель увидел его, выскочил из машины, не выпуская портфеля из рук, и нырнул в черный ход кондитерского магазина. Лестер Лейт поднял руку:
   — Минуточку, минуточку, Скаттл. Так, говоришь, грабитель был ранен? Из раны текла кровь?
   — Да, сэр.
   — И соседние продавцы подняли тревогу?
   — Да, сэр. А мистер Милс стрелял в него из дробовика, как в птицу.
   — Ты сказал, как в птицу, Скаттл? — переспросил Лестер Лейт.
   — Да, сэр, восьмым номером.
   Лестер Лейт в задумчивости выпустил колечко дыма в потолок.
   — Довольно необычный калибр, — сказал он, — чтобы использовать его против грабителя.
   — Да, сэр, весьма необычный, — поддакнул Скаттл. — Но, как мистер Милс объяснил полиции, мелкой дробью меньше шансов промахнуться. А ему, подчеркивал мистер Милс, просто необходимо было оставить отметки на теле грабителя.
   Лестер Лейт сделал небрежный жест:
   — Совершенно верно, Скаттл. Восьмой номер оставляет своеобразный след. К тому же с небольшого расстояния такой выстрел может стать просто смертельным. Ну, а что произошло дальше?
   — Видите ли, сэр, черный ход магазина оказался открытым, потому что владелец выносил через него пустые коробки, ну и разный там мусор. Но сам магазин не работал, и, следовательно, передняя дверь… Хозяин выбежал наружу и запер за собой черный ход. Грабитель оказался в ловушке. Без ключа он не мог открыть переднюю дверь. Смертельная западня, сэр. Полиция, вооруженная гранатометами со слезоточивым газом и автоматами, окружила весь квартал. Они убили грабителя. Буквально изрешетили его пулями, сэр.
   Лестер Лейт кивнул:
   Вернули драгоценности владельцу и закрыли дело?
   — Нет, сэр. В этом-то все и дело, — продолжал живописать события камердинер. — У грабителя было пятнадцать или двадцать минут, и он спрятал камни так ловко, что полиции не удалось их обнаружить. Они нашли портфель, конечно же карандашные эскизы и где-то с полдюжины камушков. Но остальные, а их было несколько дюжин, сэр, вор запрятал так хитро, что полиции осталось только развести руками… Они установили имя грабителя. Им оказался некий Григсби, известный в преступном мире под кличкой Грег-потрошитель. Человек с большим уголовным прошлым, сэр.
   Лестер Лейт выпустил еще одно колечко сигаретного дыма и указательным пальцем ласково обвел его колеблющийся контур.
   — Понятно, Скаттл. Значит, грабитель спрятал свою добычу где-то между магазином Милса и кондитерским. Или где-то внутри кондитерского, когда понял, что его вот-вот накроют.
   — Да, сэр.
   — И полиция, говоришь, никак не может найти камушки, Скаттл?
   — Да, сэр. Все обыскали тщательнейшим образом, каждый дюйм кондитерского магазина. Даже машину, на которой Грег-потрошитель пытался скрыться. И не обнаружили никаких камней.
   Глаза Лестера Лейта заблестели от удовольствия. Теперь камердинер-агент следил за ним, как голодный кот за мышью.
   — Скаттл, да ты меня просто заинтриговал! — засмеялся хозяин.
   — Да, сэр.
   — Этот кондитерский магазин оптовый или розничный?
   — И то и другое, сэр. Небольшое производство, сэр… На втором этаже.
   — А рубины были очень дорогие?
   — Да, сэр. Конечно, газеты оценивали их в миллион долларов. Специально преувеличивали. Но тому, кто их найдет, раджа предложил награду в двадцать тысяч долларов.
   Лейт снова задумался. Затем щелчком отправил окурок в горящий камин и хихикнул.
   — Вы подумали, сэр…
   Лестер Лейт бросил на камердинера недоуменный взгляд:
   — Человек всегда о чем-нибудь думает, Скаттл. Лицо камердинера вспыхнуло, сделалось ярко-пунцовым.
   — Да, сэр. Мне показалось, вы нашли решение, сэр…
   — Ты сошел с ума?! Как это, интересно, я мог найти решение?! — вскричал Лестер Лейт.
   Камердинер с улыбкой пожал плечами:
   — Вы не раз раньше делали это, сэр.
   — Что я делал раньше?
   — Распутывали сложные дела о преступлениях, просто прочитав о них в газетах, сэр.
   Лестер Лейт громко рассмеялся:
   Ты, брат, уподобляешься сержанту Экли! Мне удавалось придумывать возможные решение, но не более того. Да, сержант Экли придерживается своей теории. Он считает, что если я интересуюсь газетными вырезками о преступлениях, значит, наверняка в чем-то виноват. Он без устали обвиняет меня во всех чудовищных прегрешениях, все время в чем-то подозревает. Все факты подгоняет к своей очередной теории. Знаешь, Скаттл, послушать его, так чего я только не натворил!
   Лестер Лейт, сузив глаза, посмотрел на своего камердинера. Тот ни на минуту не забывал, что на самом деле он секретный агент полиции и должен любой ценой заставить своего хозяина сделать какое-нибудь сенсационное признание. Поэтому, сделав многозначительный вид, он кивнул.
   — Да, сэр, иногда мне тоже так кажется.
   — Что именно кажется? — не понял хозяин.
   — Что теории сержанта звучат убедительно, сэр. Следует признать, что существует гений, умеющий, не вставая с кресла, распутывать сложнейшие преступления. Причем гораздо раньше, чем это удается полиции. Когда они только начинают понимать, в чем дело, гений уже, так сказать, схватил добычу и испарился. Полиции остается лишь закрыть дело и отправиться домой.
   Лестер Лейт протяжно зевнул:
   — Значит, сержанту Экли удалось убедить тебя, что этот гений — я?
   — Я так не говорил, сэр, — уклончиво ответил Скаттл, понимая, что вступил на тонкий лед. — Я всего лишь заметил, что теории сержанта Экли иногда звучат убедительно.
   Лейт прикурил другую сигарету:
   — Подумай, Скаттл. Пора бы тебе кое-что понять. Если бы я был таинственным преступником, о котором так любит говорить сержант, то меня бы давным-давно уже поймали с поличным. Не забывай: сержант ходит за мной, словно тень. Он постоянно врывается в мою квартиру с дичайшими обвинениями, с ордерами на обыск… Но до сих пор не нашел ни малейшего намека на улики.
   Скаттл снова пожал плечами:
   — Возможно, сэр.
   — Возможно?! Похоже, мои доводы тебя совсем не убеждают? — возмутился хозяин.
   — Видите ли, сэр, не стоит забывать, что самое сложное в преступлении — это доказать ограбление грабителя! Ограбленный, само собой, не осмеливается обращаться за помощью, ведь такой шаг автоматически выдаст его как преступника.
   — Фу, Скаттл. Так рассуждают только полицейские. Кроме того, уверен, сержант допускает большую ошибку.
   — Каким образом, сэр?
   — Самым простым. Концентрируя все внимание на мне, он позволяет ускользнуть настоящим преступникам. Ведь в конечном счете этот выдуманный сержантом гений, кем бы он ни был, оказывает обществу неоценимое благодеяние.
   — Благодеяние, сэр? — переспросил камердинер.
   — Безусловно, Скаттл. Допустим, что этот человек существует не только в воображении сержанта Экли.
   Тогда необходимо признать: он стремится вовремя раскрыть преступное деяние, чтобы лишить грабителя неправедной добычи. Точно так же поступило бы и общество, если бы вора поймал сержант Экли. Суд конфисковал бы награбленное и, возможно, посадил бы бандита за решетку. Но, к сожалению, нередки случаи, когда какой-нибудь ловкий адвокат быстро вытаскивает его оттуда.
   — Возможно, сэр.
   — Никаких «возможно», Скаттл! Ни малейших сомнений!
   — Да, сэр, возможно, никаких, — поспешно поддакнул камердинер. — Но и вы должны признать, сэр, что имеете некий таинственный трастовый фонд, который все время увеличивается. Насколько мне известно, он создан для нуждающихся вдов и сирот. Однако он настолько велик, что вам приходится держать целый штат сотрудников.
   Глаза Лестера Лейта заблестели.
   — Само собой разумеется, Скаттл. Но откуда, интересно, у тебя столь детальная информация о моих личных делах? — с недоумением спросил хозяин.
   — От сержанта Экли, сэр, — смущенно пробормотал камердинер. — Однажды он остановил меня на улице и заставил выслушать его подозрения. Ему кажется, что вы любите разгадывать преступления с целью вымогания денег у разоблаченных вами бандитов. А затем переводите эти средства в ваш фонд для несчастных.
   Лестер Лейт громко рассмеялся:
   — Да вы просто милашка! Вот уж воистину, заставь дурака Богу молиться, он себе лоб расшибет!.. Впрочем, не будем отвлекаться. Мы говорили о Милсе, о Греге-потрошителе и о редких драгоценностях стоимостью в миллион долларов. Знаешь, Скаттл, это преступление на самом деле меня заинтересовало. Насколько тщательно полиция обследовала место происшествия?
   — Судя по газетным сообщениям и слухам, они обшарили каждый уголок, залезали в каждую щель, простучали все стены. Просмотрели все коробки, просеяли сахар, вылили несколько бочек сиропа… Даже его автомобиль разобрали на части.
   — А в конфетах они смотрели?
   — Простите, где? — не понял камердинер.
   — В конфетах, — спокойно повторил Лестер Лейт.
   — Да, но… простите, я не совсем улавливаю, сэр. Как можно искать в конфетах и как можно спрятать драгоценные камни в конфетах?
   — Там были шоколадные конфеты, Скаттл?
   — Да, сэр.
   — Значит, можно было расплавить шоколадное покрытие и засунуть внутрь один или два камня…
   — Но тогда будет видно, что с конфетой что-то делали, сэр?
   — Нет, не будет, если ее снова окунуть в шоколад… Кстати, Скаттл, сходи в тот магазинчик и узнай, нельзя ли купить тех конфет, что были тогда на втором этаже. Я хотел бы на них поглядеть.
   — Да, сэр. Сколько, сэр?
   — Побольше. Скажем, долларов на пятьдесят. И узнай, пожалуйста, когда грабителя заперли в магазине, был ли там жидкий шоколад. Видишь ли, Скаттл, эта проблема меня действительно забавляет. В кондитерском магазине или шоколадном цехе так много мест, где можно спрятать драгоценные камни! Возможно, хозяин получает шоколад в виде толстых брусков. Что мешает преступнику просверлить в одном из них дыру, засунуть туда камни, а затем снова залить жидким шоколадом? Само собой разумеется, Скаттл, меня все это интересует чисто теоретически. Ты же понимаешь, я совершенно не имею целью обязательно найти эти камни. Для меня главное — это убедиться, что их можно было спрятать таким образом. Более того, Скаттл, мне не нужны лишние проблемы. Поэтому позвони сержанту Экли и от моего имени спроси, не возражает ли он, если я куплю конфеты в магазине, где был убит грабитель.
   У камердинера буквально отвисла челюсть.
   — Прямо сейчас, сэр?! — в изумлении воскликнул он.
   — Ну зачем же такая спешка, Скаттл? Можешь просто заскочить к нему в участок и поинтересоваться его мнением на этот счет. И постарайся получить от него записку, подтверждающую, что полиция не возражает против моей покупки конфет. Так что беги и приобретай конфеты, Скаттл. И не забудь купить электрический паяльник. Постарайся также найти красных леденцов…
   Соглядатай-камердинер поспешно вышел из комнаты, нахлобучил на голову шляпу и, открыв входную дверь, заверил:
   — Будет сделано, сэр. Все решительно, сэр…
 
 
   Сержант Артур Экли широким, как лопата, ногтем большого пальца поскреб свежую щетину на щеке. За столом напротив него сидел Эдвард Х. Бивер, тайный агент полиции, специально приставленный следить за Лестером Лейтом. Он только что закончил свой отчет, и сержант обдумывал его, прикрыв ладонью усталые глаза.
   — Бивер, — наконец произнес он, — считаю необходимым кое во что тебя посвятить. Мы получили четыре рубина.
   — Нашли? — спросил агент.
   Сержант Экли отрицательно покачал головой. Затем достал из ящика стола коробку сигар, выбрал себе одну. Биверу не предложил.
   — Нет, не нашли. Мы их получили. Два оказались у девушки, один получил алкаш, а последний бросили в плошку слепого нищего.
   Бивер от удивления раскрыл рот.
   — Короче, дело обстояло следующим образом, — невозмутимо продолжал Экли. — Девушка по имени Молли Манцер рассматривала витрину магазина. Она утверждает, что к ней подошел человек плотного сложения в низко надвинутой на лоб шляпе. Девушка обратила внимание на черную повязку на его левом глазу. Мужчина поинтересовался, не хотелось бы ей приобрести кое-что из выставленного в витрине. По ее словам, она хотела тут же уйти. Но человек схватил ее за руку и сунул в ладонь пару рубинов. Она вырвалась и убежала, но этот странный мужчина даже не пытался ее преследовать.
   Агент недоверчиво скривил толстые губы.
   — Чушь какая-то, — сказал он. — Что же она сделала с камнями?
   — Отнесла к Гильдерсмиту, хотела заложить, — ответил сержант Экли.
   — Он знал, что камни краденые?
   — Естественно. Сразу это понял и задержал девушку до нашего прихода. Милс опознал их с первого взгляда. Говорит, смог бы узнать рубины даже ночью.
   Бивер вздохнул:
   — Значит, она из их шайки и им удалось узнать, где спрятаны камни. И достать оттуда, значит…
   — Стоп, стоп, стоп, — перебил его Экли. — Ты опережаешь события. Мы, конечно, тоже сначала так думали и посадили ее в каталажку. Но через полчаса нам позвонил еще один ростовщик. Он рассказал, что у него появился рубин, на который нам следовало бы взглянуть. Мы немедленно двинулись туда… Тот же размер, тот же цвет, та же огранка… На этот раз его принес ростовщику полупьяный бродяга. На улице он клянчил деньги на выпивку. Человек плотного сложения в низко надвинутой на лоб шляпе и с черной повязкой на глазу дал ему камень. При этом он сказал, что рубин можно заложить и оставить себе все деньги…
   Пока мы допрашивали бродягу, поступил еще один телефонный звонок. Звонил слепой нищий, которому в плошку тоже бросили крупный рубин. Само собой разумеется, он не мог видеть, кто это сделал. Однако по звуку тяжелых шагов понял, это был человек плотного сложения… Все это вроде как меняет версию с конфетами, так ведь?
   Тайный агент согласно кивнул.
   — Может, мне лучше переключить его внимание на какое-нибудь другое преступление? — неуверенно спросил он.
   Сержант Экли яростно замотал головой.
   — Так или иначе, эти четыре рубина выплыли наружу. Нам необходимо определить, откуда и когда. Наш злой гений Лестер Лейт еще ни разу не ошибался… Пока. И если нам удастся на этот раз использовать его как гончего пса, который возьмет след, мы одним выстрелом убьем сразу двух зайцев. К тому же на нас насел ювелир Милс. Он родственник какой-то политической шишки и совсем нас замотал. Такие уж они люди. Сначала раздувают в газетах шумиху, сообщают, что таскают в своем портфеле миллион долларов, а затем возмущаются, что их ограбили среди бела дня. Так вот…
   Тайный агент заерзал на обшарпанном стуле, нахмурился.
   — Сержант, — вдруг прошептал он.
   — Что? — рявкнул Артур Экли, недовольный тем, что его прерывают.
   — Сержант, есть! У меня есть план, как подставить Лестера Лейта, — быстро заговорил Бивер. — Значит, так: покупаем конфеты, как он и сказал. Берем четыре краденых рубина, которые у вас уже есть, заделываем их в конфеты и вручаем Лейту. Он быстро обнаружит эти камни и наверняка попытается припрятать. Тут мы и накроем его за незаконное приобретение ворованного имущества. Пристегнем за соучастие в укрывательстве и… — Тайный агент с силой сжал и разжал мясистый кулак. — И оказание сопротивления офицеру полиции!
   Сержант Экли довольно усмехнулся:
   — За оказание сопротивления двум офицерам полиции, Бивер! — и тоже с силой сжал правый кулак.
   — Вот будет здорово! — мечтательно протянул секретный агент. — Наконец-то Лестер Лейт избрал неверный путь. Он уверен, что рубины запрятаны в конфетах. А нам плевать, прав он или нет, лишь бы поймать его на скупке краденого!
   — Давай, Бивер, давай действуй! — Сержант Экли громко хлопнул ладонью по столу. — Клянусь Господом Богом, я обеспечу тебе, Бивер, за это повышение! Теперь-то мы уж постараемся законопатить нашего Лестера Лейта как следует.
   Тайный агент, он же камердинер, довольно потер руки.
   — Конечно, мы его подставляем, но…
   Экли небрежно махнул рукой:
   — Кого это волнует, Бивер? Главное, подловить.
   — Именно так, сержант. Ладно, иду покупаю конфеты, и мы впихиваем туда рубины. А вы тем временем пишете записку, какую он просил. Мол, полиция не возражает, если он купит конфеты в том магазине.
   Сержант Экли скривился:
   — Глупая какая-то просьба.
   — Да, глупая. Но пусть Лейт думает, что я настоящий камердинер.
   Экли согласно кивнул:
   — Ладно, напишу. Иди покупай конфеты и тащи их сюда.
   Не прошло и часа, как тайный агент вернулся в участок с коробками конфет и электрическим паяльником.
   Сержант Экли метался по кабинету, словно лев в клетке.
   — Почему так долго, Бивер? — прорычал он. — Ну ладно, не будем терять время. Займемся делом.
   — Конфетами в коробках? — уточнил Эдвард Бивер.
   — Да. Запрячем рубины в верхнем ряду конфет. По одному в каждой из четырех коробок. Пометь их и пометь конфеты, в которых будут камни. Я придумал отличный способ засунуть их туда. Мы просто нагреем камни на горелке и запрессуем их через шоколадное донышко конфет.
   Бивер одобрительно хихикнул:
   — Да, это проще, чем вариант Лейта с паяльником. Намного умнее.
   Сержант Экли расплылся в довольной улыбке:
   — Вообще-то, если разобраться, наш мистер Лейт не так уж и гениален. Просто ему все время везет. Только и всего. Но моя идея поставит его на место. Это уж точно.
   — Моя идея, — поправил его секретный агент. Сержант нахмурился:
   — Я, конечно, отмечу твое участие, Бивер. Но не вздумай присваивать себе чужое. Идея моя. И именно я спланировал все наши действия и начал тебя инструктировать. Объяснил тебе, что и как надо делать.
   У Бивера отвисла челюсть.
   Они нашли спиртовку. Нагрели рубины и запихнули один из них в конфету. Затем посмотрели, что получилось.
   — Не очень-то хорошо, — оценил Экли. — Вид какой-то не тот.
   — Может, попробуем разровнять шоколад паяльником? — предложил агент.
   Экли кивнул:
   — Только поосторожнее. Твои толстые пальцы плавят шоколад и оставляют на нем отпечатки. Нам этого не надо. Надень-ка лучше перчатки. Так делают на шоколадных фабриках.
   Нагретым паяльником они прошлись по донышку конфет с затиснутыми туда рубинами. Назвать полученный результат шедевром было, конечно, трудно.
   — Ладно, — сказал сержант Экли. — Думаю, сойдет. Зато теперь нам не надо помечать конфеты.
   — Да, не надо, — согласился секретный агент, взяв под мышку ящик с коробками конфет.
   Последнее, что он слышал, выходя из кабинета, была брошенная ему вслед едкая фраза сержанта:
   — Не уверен, Бивер, что твоя идея уж так хороша. Совсем не уверен.
   При виде своего камердинера Лестер Лейт радостно заулыбался:
   — Вижу, Скаттл, тебе пришлось здорово поработать. Причем весьма плодотворно: конфеты, паяльник, даже записка сержанта Экли на бланке полицейского участка. Официальное разрешение мне покупать все, что заблагорассудится. Отлично, просто отлично!.. Так, теперь попробуем размягчить конфетку и вставить в нее красный леденец. Представим себе, что это рубин.
   Лейт включил паяльник в розетку и приступил к делу. Когда он закончил, его пальцы были измазаны шоколадом, а конфеты выглядели ужасно — будто их подобрали на свалке.
   — Сколько у Грега-потрошителя в магазине было времени, Скаттл?
   — Не больше пятнадцати — двадцати минут, сэр.
   — Тогда он не мог ничего этого сделать. Не мог спрятать камни в конфетах.
   — Прошу прощения, сэр, — поспешил высказать свои соображения Скаттл. — А не мог он сначала нагреть их, запихнуть в конфеты, а затем разгладить шоколад паяльником?
   Лестер Лейт, подозрительно прищурившись, посмотрел на него.
   — Ты что, пробовал делать это?
   — Не совсем, сэр. То есть нет, сэр. Совсем нет, сэр… — поспешил рассеять сомнения хозяина камердинер.
   — Да, кстати, сэр, там в участке мне удалось кое-что узнать. Похоже, полиция нашла четыре из украденных рубинов.
   Когда он закончил рассказывать, каким образом эти четыре камня оказались в полиции, Лестер Лейт весело захихикал:
   — Скаттл, этой информации мне вполне достаточно для идеального решения проблемы с ограблением ювелира.
   — Серьезно, сэр?
   — Да, Скаттл. Но, как ты понимаешь, это решение чисто теоретическое. Я совершенно не намерен воплощать его на практике.
   — Само собой разумеется, сэр, — кивнул камердинер.
   — А теперь я хочу попросить тебя до закрытия магазинов сделать еще кое-что. Купи мне четыре настоящих жемчужины самого лучшего цвета, пачку крахмала, а также быстросохнущий цемент и квасцы.
   Камердинер задумчиво потер подбородок.
   — Да, кстати, Скаттл, — продолжал Лейт. — Тебе, конечно, известно о переводе часов с целью увеличения светового дня. Что ты об этом думаешь?
   — Неудобно утром, сэр, но вполне удобно вечером, — не понимая, к чему клонит Лейт, ответил камердинер.
   — Безусловно, Скаттл. И тем не менее. Всем понятно, что световой день от этого нисколько не увеличивается. Людей всего лишь заставляют поверить, что день стал длиннее. А это совсем не так. Мы просто раньше встаем. Вот и все.
   — Да, сэр. Вы правы, сэр.
   — Естественно, Скаттл. Но сама по себе идея просто великолепна. Именно поэтому ее нельзя ограничивать только манипуляцией с часами. Почему бы не распространить ее, скажем, на экономию тепла? И не устроить себе вечное лето?
   Секретный агент с интересом слушал хозяина, но мало что понимал.
   — Каким это образом, сэр?
   — Сейчас покажу. Сегодня у нас второе ноября, так ведь?
   — Да, сэр.
   — Очень хорошо, Скаттл. Ты видишь тот настенный календарь?
   — Да, сэр.
   — Тогда смотри.
   Лестер Лейт подошел к календарю и оторвал месяц ноябрь. Затем то же самое сделал с декабрем. Дальше он оторвал шесть месяцев следующего года. Теперь календарь показывал июль.
   — Вот так, Скаттл. Мы просто-напросто передвинули календарь на восемь месяцев вперед. Теперь у нас лето. Видишь, сегодня второе июля. Только представь себе, что это значит для людей. У нас лето и никакого холода. Зима прошла! Ликуй, Скаттл!
   — Простите, сэр, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил камердинер.
   — Да, — ответил Лестер Лейт, удивленно подняв брови. — Думаю, в абсолютном порядке. А почему, кстати, ты задаешь этот вопрос?
   — Но Господи Боже мой, сэр. Просто оторвав листки календаря, вы не заставите лето прийти раньше, чем положено, сэр.