человеку, проживающему в апартаментах "Бейллэр", физически невозможно
услышать дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
- Почему невозможно? Я же слышал! - возразил свидетель.
- Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили,
что это был звук именно дверного звонка?
- Потому что это ясно... Я его слышал!
- Почему же вам ясно?
- Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
- Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок
в квартире "В" Колмонт-апартментс?
- Нет... Понимаете, ночь была душная и жаркая... Очень тихая... Ни
ветра, ни грозы... Все окна были распахнуты...
- Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук
дверного звонка квартиры "В" Колмонт-апартментс? - повторил Мейсон.
- Не помню такого случая.
- После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у
соседей?
- Нет... С чего бы это я вдруг стал проверять... Но я сразу же
понял, что это был звонок у двери...
- У меня все, - улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
- Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в
футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной
звонок у соседей?
- Возражаю, ваша честь! - Мейсон вскочил на ноги. - Вопрос,
заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что
показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у
соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком
расстоянии. Дело суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер
Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только
предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.
- Возражение принято, - постановил судья Маркхэм.
- Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? -
нахмурившись, спросил Лукас.
- Да, сэр.
- Вы отчетливо его слышали?
- Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что
это звонит наш телефон.
- По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от
дверного?
- Вношу протест против наводящих вопросов! - возразил Мейсон.
- Протест принят, - сказал судья Маркхэм.
Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то
распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он
сказал:
- У меня все, у защиты есть еще вопросы?
- Нет, - покачал головой Мейсон.
- Объявляется перерыв, - объявил судья Маркхэм, - во время которого
присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого
времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по
существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они
смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также
дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в
их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.
Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им
показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру
"В".
По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с
Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел
к судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
- Согласны ли вы проверить дверной звонок? - спросил заместитель
окружного прокурора.
- Я не возражаю, - сказал Мейсон.
Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая
трель.
- Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять,
надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное
доказательство, - заявил Мейсон.
- Хорошо, мы так и сделаем, - ответил Джон Лукас после небольшого
раздумья. - Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
- Сидней Отис, - ответил его помощник.
- Выпишите для него повестку, - распорядился Лукас. - Доставьте его
в суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд... Тем временем мы
проводим присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть
они своими глазами увидят обстановку места убийства.
При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их
полицейского.
Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они
столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый
звонок.
- Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, ваша
честь! - возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку.
- Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин
обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем
напомнили ему только что!
- Вы меня обвиняете? - возмутился Лукас.
- Прекратите, господа, - вмешался судья Маркхэм. - Вы привлекаете
внимание присяжных.
- В таком случае, мне придется просить членов суда не обращать
внимания на этот звонок, - заявил Мейсон.
- Что ж, - усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, - из
протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она
останется. Так что не советую вам настаивать на физической
невозможности услышать такой звонок.
Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:
- Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
- Нет, - ответил Мейсон.
Лукас лишь покачал головой.
- В таком случае мы возвращаемся в суд.
- Заседание по делу "Народ против Роды Монтейн" продолжается! -
объявил судья Маркхэм.
- Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, - сказал Джон Лукас.
Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее
лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной
на нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа,
с той лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем
доме происходила борьба.
К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в
заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
Мейсон поднялся на ноги.
- После того, как ваша честь отпустит присяжных на отдых, я бы
хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ
присяжных заседателей.
- Хорошо, - согласился судья Маркхэм. - Слушание дела откладывается
до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с
другом или с кем-нибудь другим.
- Ваша честь, - обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные
покинули зал суда, - Рода Монтейн написала заявление о разводе с
Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для суда,
мне необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить
события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером,
на что испрашиваю разрешение суда.
Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность,
сделал нетерпеливый жест.
- И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под присягой
имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он
предстанет перед судом! - высокомерно заявил он.
- Что же это за свидетель, - усмехнулся Мейсон, - которого
приходится держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет
суду не то, что от него ждут?!
- Прекратите, господа! - приказал судья Маркхэм. - Защитник имеет
право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему
необходимы. Это вполне законно.
- Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера Монтейна моей
секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во
избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать
адвокат, представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас
сочтет необходимым тоже присутствовать, я...
- Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения!
- рявкнул Лукас.
- Такого права у вас нет! - парировал Мейсон. - Это чисто
гражданское дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому
Карлу Монтейну пришлось нанять другого защитника.
Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:
- Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра, в десять
утра.
Джон Лукас, не скрывая своего торжества, заметил Мейсону с едкой
насмешкой в голосе:
- Что-то вы сегодня выступили без присущего вам огонька, господин
адвокат. Вам не удалось даже как следует допросить Крейндейллов в
отношении дверного звонка.
- Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, -
вежливо ответил Мейсон.
Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и ушел.
Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил в отель, где
остановился Филипп Монтейн.
- Мистер Монтейн у себя? - спросил он.
Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.
- Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра в семь
тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с ним сможем
обсудить вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с
его сыном. Вы не забудете?
- Обязательно передадим, - заверили его.
Следующий звонок был Делле Стрит.
- Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он завтра
пришел ко мне в контору в семь тридцать вечера для обсуждения условий
раздела имущества между Карлом и Родой. Но я не уверен, что ему это
будет передано. Так что позвони ему попозже и проверь.
- Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?
- Нет, - ответил Мейсон. - До завтрашнего утра я решил исчезнуть.
- Послушай, шеф, ты не забыл, что Карл Монтейн не сможет к тебе
приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?
- Я помню, Делла, - усмехнулся адвокат.
- И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?
- Конечно!
- Хорошо, - ответила секретарша. - Я позабочусь, чтобы твое
приглашение было ему передано.
Этим вечером Алекс Босвик, главный редактор газеты "Кроникл",
знакомый с методами работы Мейсона и знающий, что его кажущаяся
безучастность всегда предшествует взрыву бомбы замедленного действия,
неожиданному и точно рассчитанному по времени, был поражен
своеобразным подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном звонке.
Он немедленно направил двух своих самых пронырливых репортеров к
окружному прокурору, чтобы добиться от него разъяснения важности этого
самого звонка. Но тут же переменил свое распоряжение - они должны были
расспросить самого Перри Мейсона.
Но адвокат словно испарился и появился лишь утром - свежевыбритый,
элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда ровно за
пять минут до начала заседания.
Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис Крейндейлл.
Мейсон поднялся и обратился к суду с просьбой позволить электрику
установить сухие батареи, чтобы можно было проверить звонок, снятый с
двери квартиры Мокси.
- Обвинение не возражает, - самодовольно заявил Джон Лукас. - У
защиты должны быть возможности проведения перекрестного допроса самым
тщательным образом.
- Очень хорошо! - сурово сказал судья Маркхэм, чтобы пресечь всякую
попытку со стороны Лукаса заранее праздновать победу. - Приступаем к
проверке дверного звонка.
- Вызовите Сиднея Отиса, - распорядился Лукас.
Толстяк поднялся на возвышение, кинул взгляд на Мейсона, тут же
отвел глаза и больше уже не поднимал их.
- Ваше имя? - спросил его Джон Лукас.
- Сидней Отис.
- Где вы проживаете?
- Квартира "В" в Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста
шестнадцать.
- Чем вы занимаетесь?
- Я электрик.
- Возраст?
- Сорок восемь лет.
- Когда вы въехали в квартиру, которую занимаете в данное время?
- Если не ошибаюсь, двадцатого июня.
- Вам знакомо устройство вашего дверного звонка?
- Да, сэр.
- Как электрик вы должны разбираться в таких вещах?
- Да, сэр.
- Скажите, с того момента как вы переехали в эту квартиру, звонок
не менялся? Или, может быть, ремонтировался?
- Я его заменил.
- Что?! - не смог сдержать удивления заместитель окружного
прокурора.
- Я сказал, что заменил его, - улыбнулся свидетель.
- Заменили?!
- Ну да, теперь там другой звонок.
- Как это понять? - на лице Лукаса появились растерянность и
злость.
- Я же электрик, - просто ответил Сидней Отис. - Как только
переехал в эту квартиру, поставил другой звонок. У меня есть небольшой
запас...
У Лукаса вырвался вздох облегчения.
- Понятно, вы решили поставить привычный вам звонок, не так ли?
- Конечно. Мой намного лучше.
- Хорошо, - сказал пришедший в себя Лукас. - А тот, что вы сняли, у
вас сохранился?
- А как же! Только это был не звонок, а зуммер.
В зале заседаний наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры
всех присутствующих были направлены на простодушную открытую
физиономию Отиса.
Джон Лукас поднялся с места. Теперь кровь залила даже его шею, а
косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.
- Когда вы переехали в квартиру? - спросил он грозно.
- Двадцатого или двадцать первого июня, я точно не помню.
- И сразу же заменили зуммер на дверной звонок?
- Да, сэр. Звонок-то лучше слышно.
- Послушайте, вы ведь электрик?
- Да, сэр.
- Вам не приходилось бывать в остальных квартирах этого дома?
- Нет, сэр.
- Значит, вы не знаете, что в трех остальных квартирах стоят
дверные звонки, и исключение составляет только квартира, в которую вы
въехали?
- Я не совсем понял, что вы хотите сказать... Но если думаете, что
в остальных квартирах стоят звонки, то ошибаетесь. Там тоже стоят
зуммеры. Во всяком случае, в нижней квартире, что под нами, точно
стоит зуммер.
- Откуда вам знать, если вы там никогда не бывали? Кто вам об этом
сказал?
- Дело в том, сэр, что когда я менял себе звонок, то надо было не
перепутать проводку, и я попробовал звонок у нижней квартиры. Там тоже
зуммер. Про другие квартиры я ничего не могу сказать. Только, если уж
здесь зуммеры, то и там, должно быть, они же.
- Хорошо, мы проверим! - буркнул Лукас и тут же повернулся к
полицейскому: - Сейчас же поезжайте туда и проверьте звонки во всех
квартирах!
Судья Маркхэм стукнул по столу молотком:
- Господин заместитель окружного прокурора, до тех пор пока вы
находитесь в стенах суда, вы должны с уважением относиться к
показаниям свидетелей и уважать суд!
Лукас буквально места себе не находил от гнева, но ему пришлось
покорно наклонить голову, соглашаясь с замечанием судьи. Повернувшись
к Мейсону, он сказал дрогнувшим голосом:
- Начинайте перекрестный допрос, господин адвокат.
- У меня, собственно, нет никаких вопросов, - пожал плечами Мейсон.
- Честно признаться, я сам несколько растерялся, поскольку собирался
провести следственный эксперимент, но звонок, оказывается, не тот, что
стоял в квартире Мокси.
Лукас посмотрел на свидетеля.
- Это все, вы можете идти, мистер Отис... Если суд разрешит, я
вызову следующего свидетеля...
- Вы забыли, что вчера я не успел до перерыва допросить миссис
Крейндейлл, - улыбнулся Мейсон. - Таким образом, я хотел бы...
- Хорошо, господин адвокат, - улыбнулся судья Маркхэм. - Можете
сделать это сейчас.
Миссис Крейндейлл снова стала перед трибуной свидетелей. Вид у нее
был растерянный.
- Хочу вернуться к вопросу о звонке, который вы слышали во время
борьбы в квартире Мокси, - начал Мейсон. - Готовы ли вы присягнуть,
что это был не телефонный звонок?
- Да, я не думаю, что это был телефон, - ответила она.
- Почему вы так считаете?
- Потому что телефонный звонок звучит иначе. У него вызов
равномерный, то есть короткие звонки перемежаются с равными
промежутками тишины... Звучание чисто механическое, да и более
пронзительное... А тут звук был какой-то вибрирующий...
- Так вот, миссис Крейндейлл, если выяснится, что и в квартире
рядом с Мокси был не звонок, а зуммер, то каким же образом вы могли
его слышать? Это же совершенно невозможно.
Лукас вскочил на ноги.
- Я возражаю против поставленного вопроса, так как он
несущественен, не допустим в качестве доказательства и не относится к
делу.
- Возможно, - сказал судья Маркхэм, - но я его разрешаю. В данном
случае он совершенно уместен и допустим, хотя формулировка и кажется
мне несколько неудачной. Возражение отклонено.
- Я продолжаю считать, что это был звонок у двери, - настаивала на
своем миссис Крейндейлл.
- Теперь я должен обратить ваше внимание на фотографию будильника.
Вы видите его на снимке? Так вот, не считаете ли вы, что тот звонок,
который вы слышали одновременно со звуками борьбы, был звонком
будильника?
Лицо миссис Крейндейлл прояснилось.
- Вполне может быть!.. Наверно, так оно и было! Наверняка!
Мейсон обратился к судье Маркхэму.
- Теперь, ваша честь, я попрошу свидетельницу прослушать звонок
будильника, поскольку в данный момент обвинение не располагает дверным
звонком.
- У стороны обвинения есть возражения? - спросил Маркхэм у Лукаса.
- Можете не сомневаться, возражений сколько угодно! - хмуро ответил
заместитель окружного прокурора. - Мы будем вести процесс так, как нам
кажется правильным. Мы не позволим нас запугивать...
Судья дважды ударил молотком по столу.
- Сядьте, господин обвинитель. Ваши комментарии неуместны ни в
качестве аргументов, ни как утверждения. Я считаю, что требование
защиты о проведении эксперимента со звонками вполне закономерно.
Поэтому я приказываю немедленно доставить упомянутый будильник в суд и
не задерживать работу судопроизводства... Кстати, почему до сих пор
будильник не доставлен? Где он находится?
- У бейлифа, ваша честь... - смутившись сказал Лукас. - Как вы не
понимаете... Защита подстроила... организовала все таким образом,
что...
- Прекратите, господин обвинитель! - рявкнул судья Маркхэм.
Очередной удар молотка восстановил тишину в зашумевшем зале. Однако
отдельные всплески разговоров продолжали раздаваться в напряженной
атмосфере. Шум не унимался, создавалось впечатление, что приближается
гроза...
Бейлиф наконец доставил в зал злополучный будильник. Мейсон
посмотрел на него и повертел в руках.
- На задней стенке будильника имеется наклейка, - сказал он, - на
которой значится, что будильник взят из квартиры Греггори Мокси утром
шестнадцатого июня этого года.
Судья Маркхэм согласно кивнул.
- Насколько я понимаю, я могу его использовать при перекрестном
допросе свидетеля?
- Можете. Если у стороны обвинения имеются какие-то возражения, то
пусть выскажут их сейчас.
Джон Лукас сидел неподвижно, словно не слышал слов судьи.
- Продолжайте, господин адвокат, - предложил судья Маркхэм, видя,
что никакой реакции обвинителя не последовало.
Мейсон, держа будильник в руках, подошел к миссис Крейндейлл:
- Вы видите, что звонок установлен на два часа, верно? В данный
момент часы стоят. Я их заведу, а потом пущу, и свидетельница может
услышать звонок будильника, чтобы решить: этот звон она слышала тогда
ночью или нет.
- Хорошо, - сказал судья Маркхэм, - только все это проделайте на
глазах присяжных. Мистер Лукас, если вы хотите подняться на
возвышение, чтобы лучше видеть, прошу вас.
Лукас не пошевелился.
- Я отказываюсь в этом участвовать, - мрачно заявил он. - Все это
против правил! Это очередной трюк Мейсона!
- Ваше замечание, господин обвинитель, - хмуро сказал судья, -
очень напоминает оскорбление суда. - Он кивнул Мейсону: - Заводите
будильник, господин адвокат!
Мейсон поклонился судье, дружелюбно улыбнулся присяжным и поднялся
на возвышение. Он медленно завел будильник, так, чтобы всем были видны
движения его рук. Когда стрелки часов подошли к цифре "два", механизм
будильника сработал.
Мейсон поставил его на стол судьи, а сам отошел немного в сторону.
Будильник пронзительно зазвенел, запнулся и снова зазвенел. Так
повторилось несколько раз. Надавив сверху на кнопку, Мейсон прекратил
трезвон и тут же повернулся в сторону свидетельницы.
- Итак, миссис Крейндейлл, поскольку звонок, как мы выяснили, не
мог быть дверным, вместе с тем, как вы утверждаете, он не был и
звонком телефонным, то не допускаете ли вы, что то был звонок этого
вот будильника? Не он ли звонил, когда в квартире Мокси началась
борьба?
- Да! - кивнула головой свидетельница. - Я думаю, что так оно и
было!
- Вы уверены?
- Да, все так и происходило.
- Готовы ли вы подтвердить это под присягой?
- Да, сэр.
- Скажите, вы так же уверены в том, что слышали звон будильника,
как во все остальных своих показаниях?
- Да, сэр.
Судья Маркхэм взял в руки будильник и принялся рассматривать его,
хмуря брови. Он несколько раз повернул ключик, которым заводился
механизм боя, потом поставил часы на стол и кончиками пальцев
забарабанил по столу, поглядывая на Мейсона.
Мейсон поклонился в сторону Лукаса:
- Перекрестный допрос закончен, - сказал он и опустился на стул.
- У обвинения будут еще вопросы к свидетельницы? - спросил судья,
посмотрев на Лукаса.
Тот вскочил на ноги:
- Значит, вы присягаете? - закричал он на свидетельницу. -
Присягаете, невзирая на свои прежние показания, утверждая теперь, что
слышали звон будильника, а не дверной звонок?
Миссис Крейндейлл, которая по всем признакам не принадлежала к
числу застенчивых и покладистых женщин, моментально насторожилась.
- Конечно, присягаю.
Смех Мейсона был добродушным, покровительственным и потому особенно
оскорбительным.
- Ваша честь, господин обвинитель забыл все на свете. Он, кажется,
собирается подвергнуть перекрестному допросу свою собственную
свидетельницу. Миссис Крейндейлл была вызвана не защитой, она -
свидетель обвинения.
- Возражение принято, - сказал судья.
Лукас глубоко вздохнул, с трудом сохраняя самообладание.
- Значит, вы слышали звон будильника? - спросил он более спокойно.
- Да! - воинственно ответила свидетельница. По ее вздернутому
подбородку и сердитому блеску глаз было видно, что теперь никто и
ничто на свете не сможет ее переубедить.
Джон Лукас тут же опустился на место.
- У меня все!
- Ваша честь! - обратился Мейсон к судье Маркхэму. - Могу ли я
вызвать мистера Крейндейлла для повторного допроса?
- При данных обстоятельствах, суд не возражает, - согласился судья
Маркхэм.
Тишина в зале заседаний была настолько впечатляющей, что у
несчастного Бенджамина Крейндейлла буквально подкашивались ноги, когда
он поднимался на место для дачи свидетельских показаний.
- Вы слышали слова вашей супруги? - спросил Мейсон.
- Да, сэр.
- Слышали ли вы звон будильника?
- Да, сэр.
- Намерены ли вы опровергнуть заявление своей жены, утверждающей,
что тогда ночью она слышала именно звонок этого будильника?
- Протестую! - вскочил со своего места Лукас. - Вопрос поставлен с
явной подсказкой ответа, и защитник это знает!
- Протест поддерживаю, - кивнул судья Маркхэм. - Господин адвокат,
ограничивайтесь вопросами в рамках закона. Подобная формулировка
совершенно недопустима.
Мейсон выслушал замечание с покорным видом, но с его лица не
сходила улыбка.
- Хорошо, ваша честь. - Он снова повернулся к свидетелю: - В таком
случае, мистер Крейндейлл, скажите мне следующее. Как уже установлено
судом, вы не могли слышать той ночью звук дверного звонка в квартире
мистера Мокси. В то же время вы утверждаете, что это был не телефонный
звонок. Таким образом, не думаете ли вы, что это был звонок
будильника?
Мистер Крейндейлл тяжело вздохнул. Его глаза по многолетней
привычке первым делом обратились за советом к супруге. Она ответила
ему таким твердым взглядом, что каждому стало ясно, кто является
главой в этой семье.
- Ваша честь, данный вопрос спорный, - снова возразил Лукас, но уже
не таким уверенным голосом. - Он допускает двойное толкование.
Защитник таким образом формулирует вопросы, что они до некоторой
степени являются подсказанным ответом. Он упорно ставит на первое
место заявление миссис Крейндейлл, так что ответ мужа как бы зависит
от мнения жены. Так не допрашивают свидетелей. Почему он просто и ясно
не спросит, без всяких преамбул, слышал ли он звук дверного звонка или
дребезжание будильника?
- А я считаю, ваша честь, мою манеру вести перекрестный допрос
вполне законной, - твердо ответил Мейсон.
Прежде чем судья Маркхэм успел принять решение по спорному вопросу,
мистер Крейндейлл заявил на весь зал:
- Если кто-то думает, что я стану возражать своей жене, то он
просто ненормальный!
Зал разразился хохотом, который долго не могли утихомирить ни
требовательные окрики бейлифа, ни стук молотка судьи. После напряжения
предыдущих минут зрители рады были возможности стряхнуть с себя
эмоциональную нагрузку.
Когда в зале все же было восстановлено подобие порядка при помощи
угрозы освободить помещение, Джон Лукас сказал:
- Вы сами видите, ваша честь, как искусно Мейсон вбил этому
свидетелю в голову мысль о том, что он подведет свою жену, если не
станет показывать то, что угодно защитнику.
Эти слова произвели большое впечатление на мистера Крейндейлла,
который, сжав кулаки, бросил на заместителя окружного прокурора
сердитый взгляд, словно причислил его к своим личным врагам.
Судья Маркхэм, прекрасно разбиравшийся в человеческой психологии,
против воли улыбнулся.
- Независимо от того, входило это в планы защиты или нет, но до
свидетеля действительно дошла эта мысль. Тем не менее, я поддерживаю
возражение обвинения. Господин адвокат, задавайте четкие и ясные
вопросы, без всяких подсказывающих добавлений.
- Хорошо, ваша честь, - поклонился Мейсон и повернулся к свидетелю.
- Итак, мистер Крейндейлл, вы слышали тогда звук дверного звонка или
же будильника?
- Будильника, - не задумываясь, ответил мистер Крейндейлл.
- У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, - сказал
Мейсон, садясь на свое место.
Лукас шагнул к свидетелю, держа в левой руке будильник и так
яростно им потрясая, что всем присутствующим было слышно, как внутри
зазвенели металлические детали.
- Значит, вы намерены заверить присяжных, что слышали тогда звон
услышать дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
- Почему невозможно? Я же слышал! - возразил свидетель.
- Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили,
что это был звук именно дверного звонка?
- Потому что это ясно... Я его слышал!
- Почему же вам ясно?
- Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
- Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок
в квартире "В" Колмонт-апартментс?
- Нет... Понимаете, ночь была душная и жаркая... Очень тихая... Ни
ветра, ни грозы... Все окна были распахнуты...
- Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук
дверного звонка квартиры "В" Колмонт-апартментс? - повторил Мейсон.
- Не помню такого случая.
- После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у
соседей?
- Нет... С чего бы это я вдруг стал проверять... Но я сразу же
понял, что это был звонок у двери...
- У меня все, - улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
- Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в
футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной
звонок у соседей?
- Возражаю, ваша честь! - Мейсон вскочил на ноги. - Вопрос,
заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что
показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у
соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком
расстоянии. Дело суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер
Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только
предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.
- Возражение принято, - постановил судья Маркхэм.
- Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? -
нахмурившись, спросил Лукас.
- Да, сэр.
- Вы отчетливо его слышали?
- Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что
это звонит наш телефон.
- По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от
дверного?
- Вношу протест против наводящих вопросов! - возразил Мейсон.
- Протест принят, - сказал судья Маркхэм.
Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то
распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он
сказал:
- У меня все, у защиты есть еще вопросы?
- Нет, - покачал головой Мейсон.
- Объявляется перерыв, - объявил судья Маркхэм, - во время которого
присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение этого
времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по
существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они
смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также
дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в
их присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.
Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им
показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру
"В".
По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с
Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел
к судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
- Согласны ли вы проверить дверной звонок? - спросил заместитель
окружного прокурора.
- Я не возражаю, - сказал Мейсон.
Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая
трель.
- Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять,
надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное
доказательство, - заявил Мейсон.
- Хорошо, мы так и сделаем, - ответил Джон Лукас после небольшого
раздумья. - Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
- Сидней Отис, - ответил его помощник.
- Выпишите для него повестку, - распорядился Лукас. - Доставьте его
в суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд... Тем временем мы
проводим присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть
они своими глазами увидят обстановку места убийства.
При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их
полицейского.
Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они
столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый
звонок.
- Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, ваша
честь! - возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку.
- Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин
обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем
напомнили ему только что!
- Вы меня обвиняете? - возмутился Лукас.
- Прекратите, господа, - вмешался судья Маркхэм. - Вы привлекаете
внимание присяжных.
- В таком случае, мне придется просить членов суда не обращать
внимания на этот звонок, - заявил Мейсон.
- Что ж, - усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, - из
протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она
останется. Так что не советую вам настаивать на физической
невозможности услышать такой звонок.
Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:
- Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
- Нет, - ответил Мейсон.
Лукас лишь покачал головой.
- В таком случае мы возвращаемся в суд.
- Заседание по делу "Народ против Роды Монтейн" продолжается! -
объявил судья Маркхэм.
- Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, - сказал Джон Лукас.
Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее
лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной
на нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа,
с той лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем
доме происходила борьба.
К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в
заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
Мейсон поднялся на ноги.
- После того, как ваша честь отпустит присяжных на отдых, я бы
хотел обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ
присяжных заседателей.
- Хорошо, - согласился судья Маркхэм. - Слушание дела откладывается
до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с
другом или с кем-нибудь другим.
- Ваша честь, - обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные
покинули зал суда, - Рода Монтейн написала заявление о разводе с
Карлом Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для суда,
мне необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить
события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером,
на что испрашиваю разрешение суда.
Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность,
сделал нетерпеливый жест.
- И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под присягой
имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он
предстанет перед судом! - высокомерно заявил он.
- Что же это за свидетель, - усмехнулся Мейсон, - которого
приходится держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет
суду не то, что от него ждут?!
- Прекратите, господа! - приказал судья Маркхэм. - Защитник имеет
право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему
необходимы. Это вполне законно.
- Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера Монтейна моей
секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во
избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать
адвокат, представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас
сочтет необходимым тоже присутствовать, я...
- Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения!
- рявкнул Лукас.
- Такого права у вас нет! - парировал Мейсон. - Это чисто
гражданское дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому
Карлу Монтейну пришлось нанять другого защитника.
Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:
- Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра, в десять
утра.
Джон Лукас, не скрывая своего торжества, заметил Мейсону с едкой
насмешкой в голосе:
- Что-то вы сегодня выступили без присущего вам огонька, господин
адвокат. Вам не удалось даже как следует допросить Крейндейллов в
отношении дверного звонка.
- Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, -
вежливо ответил Мейсон.
Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и ушел.
Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил в отель, где
остановился Филипп Монтейн.
- Мистер Монтейн у себя? - спросил он.
Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.
- Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра в семь
тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с ним сможем
обсудить вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с
его сыном. Вы не забудете?
- Обязательно передадим, - заверили его.
Следующий звонок был Делле Стрит.
- Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он завтра
пришел ко мне в контору в семь тридцать вечера для обсуждения условий
раздела имущества между Карлом и Родой. Но я не уверен, что ему это
будет передано. Так что позвони ему попозже и проверь.
- Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?
- Нет, - ответил Мейсон. - До завтрашнего утра я решил исчезнуть.
- Послушай, шеф, ты не забыл, что Карл Монтейн не сможет к тебе
приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?
- Я помню, Делла, - усмехнулся адвокат.
- И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?
- Конечно!
- Хорошо, - ответила секретарша. - Я позабочусь, чтобы твое
приглашение было ему передано.
Этим вечером Алекс Босвик, главный редактор газеты "Кроникл",
знакомый с методами работы Мейсона и знающий, что его кажущаяся
безучастность всегда предшествует взрыву бомбы замедленного действия,
неожиданному и точно рассчитанному по времени, был поражен
своеобразным подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном звонке.
Он немедленно направил двух своих самых пронырливых репортеров к
окружному прокурору, чтобы добиться от него разъяснения важности этого
самого звонка. Но тут же переменил свое распоряжение - они должны были
расспросить самого Перри Мейсона.
Но адвокат словно испарился и появился лишь утром - свежевыбритый,
элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда ровно за
пять минут до начала заседания.
Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис Крейндейлл.
Мейсон поднялся и обратился к суду с просьбой позволить электрику
установить сухие батареи, чтобы можно было проверить звонок, снятый с
двери квартиры Мокси.
- Обвинение не возражает, - самодовольно заявил Джон Лукас. - У
защиты должны быть возможности проведения перекрестного допроса самым
тщательным образом.
- Очень хорошо! - сурово сказал судья Маркхэм, чтобы пресечь всякую
попытку со стороны Лукаса заранее праздновать победу. - Приступаем к
проверке дверного звонка.
- Вызовите Сиднея Отиса, - распорядился Лукас.
Толстяк поднялся на возвышение, кинул взгляд на Мейсона, тут же
отвел глаза и больше уже не поднимал их.
- Ваше имя? - спросил его Джон Лукас.
- Сидней Отис.
- Где вы проживаете?
- Квартира "В" в Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста
шестнадцать.
- Чем вы занимаетесь?
- Я электрик.
- Возраст?
- Сорок восемь лет.
- Когда вы въехали в квартиру, которую занимаете в данное время?
- Если не ошибаюсь, двадцатого июня.
- Вам знакомо устройство вашего дверного звонка?
- Да, сэр.
- Как электрик вы должны разбираться в таких вещах?
- Да, сэр.
- Скажите, с того момента как вы переехали в эту квартиру, звонок
не менялся? Или, может быть, ремонтировался?
- Я его заменил.
- Что?! - не смог сдержать удивления заместитель окружного
прокурора.
- Я сказал, что заменил его, - улыбнулся свидетель.
- Заменили?!
- Ну да, теперь там другой звонок.
- Как это понять? - на лице Лукаса появились растерянность и
злость.
- Я же электрик, - просто ответил Сидней Отис. - Как только
переехал в эту квартиру, поставил другой звонок. У меня есть небольшой
запас...
У Лукаса вырвался вздох облегчения.
- Понятно, вы решили поставить привычный вам звонок, не так ли?
- Конечно. Мой намного лучше.
- Хорошо, - сказал пришедший в себя Лукас. - А тот, что вы сняли, у
вас сохранился?
- А как же! Только это был не звонок, а зуммер.
В зале заседаний наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры
всех присутствующих были направлены на простодушную открытую
физиономию Отиса.
Джон Лукас поднялся с места. Теперь кровь залила даже его шею, а
косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.
- Когда вы переехали в квартиру? - спросил он грозно.
- Двадцатого или двадцать первого июня, я точно не помню.
- И сразу же заменили зуммер на дверной звонок?
- Да, сэр. Звонок-то лучше слышно.
- Послушайте, вы ведь электрик?
- Да, сэр.
- Вам не приходилось бывать в остальных квартирах этого дома?
- Нет, сэр.
- Значит, вы не знаете, что в трех остальных квартирах стоят
дверные звонки, и исключение составляет только квартира, в которую вы
въехали?
- Я не совсем понял, что вы хотите сказать... Но если думаете, что
в остальных квартирах стоят звонки, то ошибаетесь. Там тоже стоят
зуммеры. Во всяком случае, в нижней квартире, что под нами, точно
стоит зуммер.
- Откуда вам знать, если вы там никогда не бывали? Кто вам об этом
сказал?
- Дело в том, сэр, что когда я менял себе звонок, то надо было не
перепутать проводку, и я попробовал звонок у нижней квартиры. Там тоже
зуммер. Про другие квартиры я ничего не могу сказать. Только, если уж
здесь зуммеры, то и там, должно быть, они же.
- Хорошо, мы проверим! - буркнул Лукас и тут же повернулся к
полицейскому: - Сейчас же поезжайте туда и проверьте звонки во всех
квартирах!
Судья Маркхэм стукнул по столу молотком:
- Господин заместитель окружного прокурора, до тех пор пока вы
находитесь в стенах суда, вы должны с уважением относиться к
показаниям свидетелей и уважать суд!
Лукас буквально места себе не находил от гнева, но ему пришлось
покорно наклонить голову, соглашаясь с замечанием судьи. Повернувшись
к Мейсону, он сказал дрогнувшим голосом:
- Начинайте перекрестный допрос, господин адвокат.
- У меня, собственно, нет никаких вопросов, - пожал плечами Мейсон.
- Честно признаться, я сам несколько растерялся, поскольку собирался
провести следственный эксперимент, но звонок, оказывается, не тот, что
стоял в квартире Мокси.
Лукас посмотрел на свидетеля.
- Это все, вы можете идти, мистер Отис... Если суд разрешит, я
вызову следующего свидетеля...
- Вы забыли, что вчера я не успел до перерыва допросить миссис
Крейндейлл, - улыбнулся Мейсон. - Таким образом, я хотел бы...
- Хорошо, господин адвокат, - улыбнулся судья Маркхэм. - Можете
сделать это сейчас.
Миссис Крейндейлл снова стала перед трибуной свидетелей. Вид у нее
был растерянный.
- Хочу вернуться к вопросу о звонке, который вы слышали во время
борьбы в квартире Мокси, - начал Мейсон. - Готовы ли вы присягнуть,
что это был не телефонный звонок?
- Да, я не думаю, что это был телефон, - ответила она.
- Почему вы так считаете?
- Потому что телефонный звонок звучит иначе. У него вызов
равномерный, то есть короткие звонки перемежаются с равными
промежутками тишины... Звучание чисто механическое, да и более
пронзительное... А тут звук был какой-то вибрирующий...
- Так вот, миссис Крейндейлл, если выяснится, что и в квартире
рядом с Мокси был не звонок, а зуммер, то каким же образом вы могли
его слышать? Это же совершенно невозможно.
Лукас вскочил на ноги.
- Я возражаю против поставленного вопроса, так как он
несущественен, не допустим в качестве доказательства и не относится к
делу.
- Возможно, - сказал судья Маркхэм, - но я его разрешаю. В данном
случае он совершенно уместен и допустим, хотя формулировка и кажется
мне несколько неудачной. Возражение отклонено.
- Я продолжаю считать, что это был звонок у двери, - настаивала на
своем миссис Крейндейлл.
- Теперь я должен обратить ваше внимание на фотографию будильника.
Вы видите его на снимке? Так вот, не считаете ли вы, что тот звонок,
который вы слышали одновременно со звуками борьбы, был звонком
будильника?
Лицо миссис Крейндейлл прояснилось.
- Вполне может быть!.. Наверно, так оно и было! Наверняка!
Мейсон обратился к судье Маркхэму.
- Теперь, ваша честь, я попрошу свидетельницу прослушать звонок
будильника, поскольку в данный момент обвинение не располагает дверным
звонком.
- У стороны обвинения есть возражения? - спросил Маркхэм у Лукаса.
- Можете не сомневаться, возражений сколько угодно! - хмуро ответил
заместитель окружного прокурора. - Мы будем вести процесс так, как нам
кажется правильным. Мы не позволим нас запугивать...
Судья дважды ударил молотком по столу.
- Сядьте, господин обвинитель. Ваши комментарии неуместны ни в
качестве аргументов, ни как утверждения. Я считаю, что требование
защиты о проведении эксперимента со звонками вполне закономерно.
Поэтому я приказываю немедленно доставить упомянутый будильник в суд и
не задерживать работу судопроизводства... Кстати, почему до сих пор
будильник не доставлен? Где он находится?
- У бейлифа, ваша честь... - смутившись сказал Лукас. - Как вы не
понимаете... Защита подстроила... организовала все таким образом,
что...
- Прекратите, господин обвинитель! - рявкнул судья Маркхэм.
Очередной удар молотка восстановил тишину в зашумевшем зале. Однако
отдельные всплески разговоров продолжали раздаваться в напряженной
атмосфере. Шум не унимался, создавалось впечатление, что приближается
гроза...
Бейлиф наконец доставил в зал злополучный будильник. Мейсон
посмотрел на него и повертел в руках.
- На задней стенке будильника имеется наклейка, - сказал он, - на
которой значится, что будильник взят из квартиры Греггори Мокси утром
шестнадцатого июня этого года.
Судья Маркхэм согласно кивнул.
- Насколько я понимаю, я могу его использовать при перекрестном
допросе свидетеля?
- Можете. Если у стороны обвинения имеются какие-то возражения, то
пусть выскажут их сейчас.
Джон Лукас сидел неподвижно, словно не слышал слов судьи.
- Продолжайте, господин адвокат, - предложил судья Маркхэм, видя,
что никакой реакции обвинителя не последовало.
Мейсон, держа будильник в руках, подошел к миссис Крейндейлл:
- Вы видите, что звонок установлен на два часа, верно? В данный
момент часы стоят. Я их заведу, а потом пущу, и свидетельница может
услышать звонок будильника, чтобы решить: этот звон она слышала тогда
ночью или нет.
- Хорошо, - сказал судья Маркхэм, - только все это проделайте на
глазах присяжных. Мистер Лукас, если вы хотите подняться на
возвышение, чтобы лучше видеть, прошу вас.
Лукас не пошевелился.
- Я отказываюсь в этом участвовать, - мрачно заявил он. - Все это
против правил! Это очередной трюк Мейсона!
- Ваше замечание, господин обвинитель, - хмуро сказал судья, -
очень напоминает оскорбление суда. - Он кивнул Мейсону: - Заводите
будильник, господин адвокат!
Мейсон поклонился судье, дружелюбно улыбнулся присяжным и поднялся
на возвышение. Он медленно завел будильник, так, чтобы всем были видны
движения его рук. Когда стрелки часов подошли к цифре "два", механизм
будильника сработал.
Мейсон поставил его на стол судьи, а сам отошел немного в сторону.
Будильник пронзительно зазвенел, запнулся и снова зазвенел. Так
повторилось несколько раз. Надавив сверху на кнопку, Мейсон прекратил
трезвон и тут же повернулся в сторону свидетельницы.
- Итак, миссис Крейндейлл, поскольку звонок, как мы выяснили, не
мог быть дверным, вместе с тем, как вы утверждаете, он не был и
звонком телефонным, то не допускаете ли вы, что то был звонок этого
вот будильника? Не он ли звонил, когда в квартире Мокси началась
борьба?
- Да! - кивнула головой свидетельница. - Я думаю, что так оно и
было!
- Вы уверены?
- Да, все так и происходило.
- Готовы ли вы подтвердить это под присягой?
- Да, сэр.
- Скажите, вы так же уверены в том, что слышали звон будильника,
как во все остальных своих показаниях?
- Да, сэр.
Судья Маркхэм взял в руки будильник и принялся рассматривать его,
хмуря брови. Он несколько раз повернул ключик, которым заводился
механизм боя, потом поставил часы на стол и кончиками пальцев
забарабанил по столу, поглядывая на Мейсона.
Мейсон поклонился в сторону Лукаса:
- Перекрестный допрос закончен, - сказал он и опустился на стул.
- У обвинения будут еще вопросы к свидетельницы? - спросил судья,
посмотрев на Лукаса.
Тот вскочил на ноги:
- Значит, вы присягаете? - закричал он на свидетельницу. -
Присягаете, невзирая на свои прежние показания, утверждая теперь, что
слышали звон будильника, а не дверной звонок?
Миссис Крейндейлл, которая по всем признакам не принадлежала к
числу застенчивых и покладистых женщин, моментально насторожилась.
- Конечно, присягаю.
Смех Мейсона был добродушным, покровительственным и потому особенно
оскорбительным.
- Ваша честь, господин обвинитель забыл все на свете. Он, кажется,
собирается подвергнуть перекрестному допросу свою собственную
свидетельницу. Миссис Крейндейлл была вызвана не защитой, она -
свидетель обвинения.
- Возражение принято, - сказал судья.
Лукас глубоко вздохнул, с трудом сохраняя самообладание.
- Значит, вы слышали звон будильника? - спросил он более спокойно.
- Да! - воинственно ответила свидетельница. По ее вздернутому
подбородку и сердитому блеску глаз было видно, что теперь никто и
ничто на свете не сможет ее переубедить.
Джон Лукас тут же опустился на место.
- У меня все!
- Ваша честь! - обратился Мейсон к судье Маркхэму. - Могу ли я
вызвать мистера Крейндейлла для повторного допроса?
- При данных обстоятельствах, суд не возражает, - согласился судья
Маркхэм.
Тишина в зале заседаний была настолько впечатляющей, что у
несчастного Бенджамина Крейндейлла буквально подкашивались ноги, когда
он поднимался на место для дачи свидетельских показаний.
- Вы слышали слова вашей супруги? - спросил Мейсон.
- Да, сэр.
- Слышали ли вы звон будильника?
- Да, сэр.
- Намерены ли вы опровергнуть заявление своей жены, утверждающей,
что тогда ночью она слышала именно звонок этого будильника?
- Протестую! - вскочил со своего места Лукас. - Вопрос поставлен с
явной подсказкой ответа, и защитник это знает!
- Протест поддерживаю, - кивнул судья Маркхэм. - Господин адвокат,
ограничивайтесь вопросами в рамках закона. Подобная формулировка
совершенно недопустима.
Мейсон выслушал замечание с покорным видом, но с его лица не
сходила улыбка.
- Хорошо, ваша честь. - Он снова повернулся к свидетелю: - В таком
случае, мистер Крейндейлл, скажите мне следующее. Как уже установлено
судом, вы не могли слышать той ночью звук дверного звонка в квартире
мистера Мокси. В то же время вы утверждаете, что это был не телефонный
звонок. Таким образом, не думаете ли вы, что это был звонок
будильника?
Мистер Крейндейлл тяжело вздохнул. Его глаза по многолетней
привычке первым делом обратились за советом к супруге. Она ответила
ему таким твердым взглядом, что каждому стало ясно, кто является
главой в этой семье.
- Ваша честь, данный вопрос спорный, - снова возразил Лукас, но уже
не таким уверенным голосом. - Он допускает двойное толкование.
Защитник таким образом формулирует вопросы, что они до некоторой
степени являются подсказанным ответом. Он упорно ставит на первое
место заявление миссис Крейндейлл, так что ответ мужа как бы зависит
от мнения жены. Так не допрашивают свидетелей. Почему он просто и ясно
не спросит, без всяких преамбул, слышал ли он звук дверного звонка или
дребезжание будильника?
- А я считаю, ваша честь, мою манеру вести перекрестный допрос
вполне законной, - твердо ответил Мейсон.
Прежде чем судья Маркхэм успел принять решение по спорному вопросу,
мистер Крейндейлл заявил на весь зал:
- Если кто-то думает, что я стану возражать своей жене, то он
просто ненормальный!
Зал разразился хохотом, который долго не могли утихомирить ни
требовательные окрики бейлифа, ни стук молотка судьи. После напряжения
предыдущих минут зрители рады были возможности стряхнуть с себя
эмоциональную нагрузку.
Когда в зале все же было восстановлено подобие порядка при помощи
угрозы освободить помещение, Джон Лукас сказал:
- Вы сами видите, ваша честь, как искусно Мейсон вбил этому
свидетелю в голову мысль о том, что он подведет свою жену, если не
станет показывать то, что угодно защитнику.
Эти слова произвели большое впечатление на мистера Крейндейлла,
который, сжав кулаки, бросил на заместителя окружного прокурора
сердитый взгляд, словно причислил его к своим личным врагам.
Судья Маркхэм, прекрасно разбиравшийся в человеческой психологии,
против воли улыбнулся.
- Независимо от того, входило это в планы защиты или нет, но до
свидетеля действительно дошла эта мысль. Тем не менее, я поддерживаю
возражение обвинения. Господин адвокат, задавайте четкие и ясные
вопросы, без всяких подсказывающих добавлений.
- Хорошо, ваша честь, - поклонился Мейсон и повернулся к свидетелю.
- Итак, мистер Крейндейлл, вы слышали тогда звук дверного звонка или
же будильника?
- Будильника, - не задумываясь, ответил мистер Крейндейлл.
- У меня больше нет вопросов к свидетелю, ваша честь, - сказал
Мейсон, садясь на свое место.
Лукас шагнул к свидетелю, держа в левой руке будильник и так
яростно им потрясая, что всем присутствующим было слышно, как внутри
зазвенели металлические детали.
- Значит, вы намерены заверить присяжных, что слышали тогда звон