Телефон продолжал звонить; он прервал фразу на полуслове и снял трубку. Я, конечно, слышал только то, что говорил он.
— Хэлло!.. Да, это Реймонд Гири… Не понял… Кто это?.. А-а, понятно, сержант. Да, я с ней знаком… Да, были… Убийство?.. Вот так так!.. Раз такое важное дело, сержант, я хотел бы немного собраться с мыслями. Я… Да… Да, я хотел бы как следует восстановить события. Да… Я вскоре… У меня тут сейчас один приятель. Я могу перезвонить вам через десять минут?.. Да, отлично… Хорошо, я записываю номер… Спасибо большое! До свидания. — Он нацарапал номер телефона на листке блокнота и обернулся ко мне. Лицо его расплылось в широкой улыбке. — Вот так та-ак! — буквально пропел он.
Я молчал. Он подошел ко мне и со значением пожал руку.
Чрезвычайно рад был познакомиться с вами, Лэм. Большое вам спасибо, что зашли. Но сейчас должен перед вами извиниться. У меня вечером ответственная встреча. Очень ответственная встреча, можно сказать, долгожданная.
— Прошу прощения, я не знал, что вам срочно нужно заняться выходным туалетом, — попробовал съязвить я.
— Я очень тороплюсь, потому что должен как следует подготовиться к встрече. — Улыбка так и не сходила с его лица. — Похоже, Реймонд Гири вытянул неплохую карту, а?
— Какую карту?
— Ключевого свидетеля в деле об убийстве. Понимаете, Лэм, такая девушка, как Норма, сейчас ни за что не обратит на меня внимание. Вот тогда у меня вырастет второй подбородок и большой живот, а вместе с ними и счет в банке, и я смогу ездить в круизы, тогда конечно… Но к тому времени, боюсь, Норма уже котироваться не будет. А будет другая молоденькая девушка, точь-в-точь как Норма на нашем корабле, — с отличной фигурой и быстрыми глазками, умеющая улыбнуться кому надо и при определенных условиях оказаться вполне доступной. Мне нужны были деньги, Лэм, много денег, — продолжал он. — И вдруг старина Реймонд оказывается основным свидетелем! Поймите меня, Лэм, я против вас ничего не имею. Каковы ваши интересы в этом деле, я не знаю и знать не хочу. Но вы хотели получить от меня информацию просто так, задаром. А теперь, когда вы отсюда уберетесь, я позвоню Норме и назначу ей свидание на вечер, а также и на завтрашний вечер, и на послезавтрашний. Да, Лэм, мне здесь будет чем поживиться.
— Значит, уточнить время, в которое Норма была с вами, вы не можете?
— Не сейчас, Лэм, не сейчас! Через десять минут я должен позвонить сержанту Хуламоки и что-нибудь ему сказать. Меня ждут напряженные десять минут. Я должен переговорить с Нормой, посовещаться с ней. Может быть, после этого мы сможем гораздо лучше ориентироваться во времени. Конечно, человеку, идущему на пляж купаться, наручные часы ни к чему; поэтому, чтобы восстановить цепочку событий, мне понадобится определенное время. Я так и скажу сержанту Хуламоки. Скажу, что мне нужно расспросить нескольких человек, которые смогут мне помочь. Но вы, Лэм, к сожалению, к их числу не принадлежите. Там, на корабле, вы действовали так, как считали нужным. Мне оставалось только с завистью наблюдать, как Норма буквально прилипла к вам. Мне даже сказали, что она приплатила палубному стюарду, чтобы он переставил ее шезлонг — отвел место рядом с вами. Это значит, что человек, сидевший рядом с вами, должен был ни с того ни с сего пересаживаться на ее место. Конечно, я подумал, что вы богатый плейбой. Я и сейчас не передумал. Мне кажется, что вы хотите сыграть роль рыцаря в блестящих доспехах, спасающего Норму от ужасного обвинения в убийстве. Ну-ну! — И он снова усмехнулся.
Я ответил ему любезной улыбкой и предупредил:
— Имейте в виду, что телефон Нормы может прослушиваться. Так что не слишком искушайте судьбу.
— О, не беспокойтесь, — ответил он. — Могу вас уверить, Лэм, этого не случится. Мне очень подходит эта девушка и, будь у меня деньги, я бы ей тоже очень подошел. Я в этом совершенно уверен. А теперь у меня есть кое-что, даже лучше денег. Я и представления не имел, что на свете бывает что-нибудь лучше денег. Так что всего наилучшего, Лэм. У меня очень много дел, да и вас я не смею задерживать. Большое спасибо, что зашли.
Я встал и направился к выходу.
— Кстати, — сказал я в дверях, — по-моему, вы лично действительно Норме нравитесь.
— Спасибо. Большое спасибо, Лэм. Как видите, все к лучшему.
— Ну что ж, желаю удачи.
— Я постараюсь, — ответил он. — Всего доброго, Сан-та-Клаус!
Закрывая за собой дверь, я все еще видел на его лице довольную улыбку.
Глава 17
— Хэлло!.. Да, это Реймонд Гири… Не понял… Кто это?.. А-а, понятно, сержант. Да, я с ней знаком… Да, были… Убийство?.. Вот так так!.. Раз такое важное дело, сержант, я хотел бы немного собраться с мыслями. Я… Да… Да, я хотел бы как следует восстановить события. Да… Я вскоре… У меня тут сейчас один приятель. Я могу перезвонить вам через десять минут?.. Да, отлично… Хорошо, я записываю номер… Спасибо большое! До свидания. — Он нацарапал номер телефона на листке блокнота и обернулся ко мне. Лицо его расплылось в широкой улыбке. — Вот так та-ак! — буквально пропел он.
Я молчал. Он подошел ко мне и со значением пожал руку.
Чрезвычайно рад был познакомиться с вами, Лэм. Большое вам спасибо, что зашли. Но сейчас должен перед вами извиниться. У меня вечером ответственная встреча. Очень ответственная встреча, можно сказать, долгожданная.
— Прошу прощения, я не знал, что вам срочно нужно заняться выходным туалетом, — попробовал съязвить я.
— Я очень тороплюсь, потому что должен как следует подготовиться к встрече. — Улыбка так и не сходила с его лица. — Похоже, Реймонд Гири вытянул неплохую карту, а?
— Какую карту?
— Ключевого свидетеля в деле об убийстве. Понимаете, Лэм, такая девушка, как Норма, сейчас ни за что не обратит на меня внимание. Вот тогда у меня вырастет второй подбородок и большой живот, а вместе с ними и счет в банке, и я смогу ездить в круизы, тогда конечно… Но к тому времени, боюсь, Норма уже котироваться не будет. А будет другая молоденькая девушка, точь-в-точь как Норма на нашем корабле, — с отличной фигурой и быстрыми глазками, умеющая улыбнуться кому надо и при определенных условиях оказаться вполне доступной. Мне нужны были деньги, Лэм, много денег, — продолжал он. — И вдруг старина Реймонд оказывается основным свидетелем! Поймите меня, Лэм, я против вас ничего не имею. Каковы ваши интересы в этом деле, я не знаю и знать не хочу. Но вы хотели получить от меня информацию просто так, задаром. А теперь, когда вы отсюда уберетесь, я позвоню Норме и назначу ей свидание на вечер, а также и на завтрашний вечер, и на послезавтрашний. Да, Лэм, мне здесь будет чем поживиться.
— Значит, уточнить время, в которое Норма была с вами, вы не можете?
— Не сейчас, Лэм, не сейчас! Через десять минут я должен позвонить сержанту Хуламоки и что-нибудь ему сказать. Меня ждут напряженные десять минут. Я должен переговорить с Нормой, посовещаться с ней. Может быть, после этого мы сможем гораздо лучше ориентироваться во времени. Конечно, человеку, идущему на пляж купаться, наручные часы ни к чему; поэтому, чтобы восстановить цепочку событий, мне понадобится определенное время. Я так и скажу сержанту Хуламоки. Скажу, что мне нужно расспросить нескольких человек, которые смогут мне помочь. Но вы, Лэм, к сожалению, к их числу не принадлежите. Там, на корабле, вы действовали так, как считали нужным. Мне оставалось только с завистью наблюдать, как Норма буквально прилипла к вам. Мне даже сказали, что она приплатила палубному стюарду, чтобы он переставил ее шезлонг — отвел место рядом с вами. Это значит, что человек, сидевший рядом с вами, должен был ни с того ни с сего пересаживаться на ее место. Конечно, я подумал, что вы богатый плейбой. Я и сейчас не передумал. Мне кажется, что вы хотите сыграть роль рыцаря в блестящих доспехах, спасающего Норму от ужасного обвинения в убийстве. Ну-ну! — И он снова усмехнулся.
Я ответил ему любезной улыбкой и предупредил:
— Имейте в виду, что телефон Нормы может прослушиваться. Так что не слишком искушайте судьбу.
— О, не беспокойтесь, — ответил он. — Могу вас уверить, Лэм, этого не случится. Мне очень подходит эта девушка и, будь у меня деньги, я бы ей тоже очень подошел. Я в этом совершенно уверен. А теперь у меня есть кое-что, даже лучше денег. Я и представления не имел, что на свете бывает что-нибудь лучше денег. Так что всего наилучшего, Лэм. У меня очень много дел, да и вас я не смею задерживать. Большое спасибо, что зашли.
Я встал и направился к выходу.
— Кстати, — сказал я в дверях, — по-моему, вы лично действительно Норме нравитесь.
— Спасибо. Большое спасибо, Лэм. Как видите, все к лучшему.
— Ну что ж, желаю удачи.
— Я постараюсь, — ответил он. — Всего доброго, Сан-та-Клаус!
Закрывая за собой дверь, я все еще видел на его лице довольную улыбку.
Глава 17
Вернувшись к себе в отель, я узнал, что мне каждые пятнадцать минут звонил Стефенсон Д. Бикнел. Он велел передать мне, чтобы я связался с ним немедленно, как только приду.
Я позвонил ему. В голосе его звучало нетерпение.
— Вас совершенно невозможно найти, Лэм! — сердито воскликнул он.
— Я отсутствовал по делам.
— Это ваш вечный ответ! Вы можете придумать что-нибудь получше? Я привез вас сюда с определенной целью! — не утихал он.
— Я помню. Именно поэтому я и отсутствовал.
На несколько секунд воцарилось напряженное молчание, после чего он продолжал уже значительно более мягким тоном.
— Простите, если я чересчур резок, Лэм, но мои нервы на пределе. Не зайдете ли вы ко мне? Тут сидит Берта, и мы очень хотели бы посовещаться. Я боюсь, что наши дела плохи.
— Сейчас приду.
Я повесил трубку и отправился в «Ройял Гавайян». Едва я зашел в номер, как сразу же заметил, что Бикнел прилично выпил. Что касается Берты, то неприязненное выражение ее лица свидетельствовало о том, что на сегодня Бикнел уже исчерпал ее лимит терпения.
— Садитесь, — пригласил Бикнел. Я пододвинул себе стул.
— Нам нужно действовать очень быстро, — начал Бикнел, — чтобы имя Миры избежало весьма неприятной огласки.
Я видел, что ему нужно выговориться, и решил предоставить эту возможность.
— После того как нашли этот пистолет, — продолжал Бикнел, — ситуация резко изменилась. Получается, что подозрение падает на трех женщин — Миру, Норму и Мицуи.
— Норму надо вычеркнуть.
— Что? — Он посмотрел на меня с недоумением.
— Вычеркнуть.
— Слушайте, Лэм! Вас наняли для того, чтобы вы защищали интересы Мириам Вудфорд. Вы не можете не понимать, что если мы вычеркнем любую из двух других женщин, то это сильно ухудшит шансы Миры. И тем не менее вы…
— Я говорю, что Норму надо вычеркнуть, — повторил я, — не из-за сочувствия или особого отношения к ней, а опираясь на голые, неумолимые факты. Из-за них я и отсутствовал: я пытался переговорить с одним человеком, способным обеспечить Норме алиби, до того, как он узнает, о чем идет речь. К сожалению, как раз в середине нашего разговора ему позвонил сержант Хуламоки и…
— Обеспечить Норме алиби? — переспросил Бикнел.
— Да, такой человек есть, — ответил я.
— Как его зовут? — спросила Берта.
— Реймонд Гири. Он плыл с нами на корабле. Это скромный, экономящий на всем отпускник, он путешествует из любопытства и интереса, живет в отеле вдали от берега, ездит по острову на автобусах. Сегодня утром он был на пляже, встретил Норму, и они очень мило беседовали.
— Долго? — спросил Бикнел.
— Именно это я у него и выяснял, — ответил я, — когда позвонил сержант Хуламоки и расстроил мне всю игру.
— Не понимаю, какое это имеет значение? — проворчал Бикнел.
— Раньше Рей Гири считал, что в игре за благосклонность Нормы, где козыри — звонкие бубны, он имеет на руках только несколько мелких червей. А теперь вдруг понял, что у него все четыре туза.
— И ты считаешь, что Норма на него поставит? — спросила Берта.
— Насчет Нормы не беспокойся, — рассмеялся я. — Конечно, они с Мирой закадычные подружки, но дружба дружбой… Если у Нормы будет шанс заполучить надежное алиби на то время, когда произошло убийство, то можешь спорить на что хочешь — она его получит. Скорее всего, уже получила.
— Неужели этот Рей Гири действует так быстро?
— Да, именно так.
— Это еще больше усложняет нашу ситуацию, — сокрушенно произнес Бикнел.
— А я и не спорю.
— И этому никак нельзя помешать?
— Не знаю. Если бы сержант Хуламоки задержался со своим звонком хоть на пять минут, я узнал бы, как было на самом деле. Узнаем ли мы это сейчас — большой вопрос.
— Вот черт! — в сердцах воскликнула Берта.
— В какое время произошло убийство? — спросил я.
— Мы приехали туда примерно в десять сорок, — ответил Бикнел. — Убийство должно было произойти за две-три минуты до этого, не больше. Женщина, совершившая убийство, бегала по комнате и что-то искала.
— Полиции это известно?
— Да, конечно. Более того, они это проверили. Патологоанатом установил, что убийство было совершено не более чем за час до его приезда.
— А когда он приехал?
— Где-нибудь в пятнадцать минут двенадцатого, — ответил Бикнел.
— Стало быть, остаются Мицуи и Мира.
— Я очень долго думал обо всем этом. Мне кажется, я мог бы сообщить новые важные сведения.
— Какие?
— Я все время старался восстановить в памяти то, что видел, — сказал Бикнел, — и теперь я убежден, что ноги этой девушки были естественного коричневого цвета.
— Но ведь Мириам все время ходит на пляж и успела приобрести отличный загар, — заметил я.
— Да знаю я, знаю, — нетерпеливо проговорил он, — но это совсем другое. Мириам ведь носит купальник; на ногах у нее, конечно, прекрасный загар, но вот… верхняя часть… э-э…
— Задница, — подсказала Берта, слушавшая его с большим интересом.
— Совершенно верно, — обрадовался Бикнел. — Э-э… эта часть тела должна была быть белой, абсолютно белой. А я, чем больше вспоминаю, тем больше уверен, что эта девушка была голая и ничего белого в… э-э… верхней части ног или, как выражается миссис Кул, на заднице, у нее не было.
— Вы не говорили об этом сержанту Хуламоки на допросе? — спросил я.
— Нет.
— Почему?
— Все произошло так внезапно. Я не мог как следует собраться с мыслями.
— Это понятно, — сказал я. — Но зато потом у вас было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями. Ведь вы заинтересованное лицо. Вы явно защищаете Мириам Вудфорд, даже потратили три тысячи долларов на то, чтобы спасти ее от какой-то неизвестной опасности. Вы пристрастны, поэтому все эти ваши свидетельства не так уж много стоят. — Я даже пальцами прищелкнул для убедительности.
— Что-то не нравятся мне ваши речи, Лэм, — снова угрожающе заговорил Бикнел.
— Я и не рассчитывал, что они вам понравятся, — ответил я. — Если вам нужны пустые заверения, то я могу сесть рядом, потрепать вас по плечику, напустить розовых соплей, и вы будете считать, что все идет замечательно. И накинете нам премиальные. А потом столкнетесь с грубой реальностью и получите по морде. Так что выбирайте, что вам милей: поиски реального выхода или приятный треп.
Бикнел гневно глянул на меня, но я понял, что главное до него дошло.
— Есть еще один вариант, который, по-моему, стоит предложить полицейским, — сказал я. — Ведь этот Бастион был шантажистом-профессионалом. Он на этом карьеру сделал. Он наверняка хорошо умел собирать «взрывчатые» материалы, которые можно использовать для шантажа, и хранил у себя дома какой-то «арсенал».
— Продолжайте, — заинтересовался Бикнел.
— На каждую из его жертв падает подозрение в убийстве, — продолжал я. — Мы, конечно, можем искать его жертвы до конца жизни и так и не найти; но если бы мы смогли заполучить что-нибудь из этих материалов, то с их помощью вышли бы и на других его «клиентов».
— Очень, очень разумно, Дональд! — Бикнел даже облизал пересохшие губы.
— Теперь подумаем, почему Бастион арендовал коттедж? Мне кажется, на то были особые причины. Я думаю, что он вряд ли приехал в Гонолулу из-за одной Мириам; скорее всего, хотел убить сразу нескольких зайцев.
— Честное слово, Дональд, — воскликнул Бикнел, — котелок у вас варит!
— Я не верю в то, что Мириам его убила. Не верю и в то, что это сделала Норма. Я сомневаюсь и в том, что это дело рук Мицуи, хотя здесь ручаться нельзя. Очевидно лишь то, что именно Мицуи подбросила пистолет. Кто-то дал ей этот пистолет и велел его подбросить. Если мы выясним, кто это, то найдем и нужного нам убийцу.
Бикнел оторвался от стула, подошел ко мне и пожал руку, соблюдая, правда, обычную для него осторожность. А Берта аж вся сияла от гордости.
— Значит, — сказал я, — нужно сконцентрироваться на Мицуи. Здесь мы полицию опережаем. Они ведь должны проверять подозрения и насчет Нормы, и насчет Мириам. А мы срежем угол, поскольку знаем, что пистолет подкинула Мицуи. Может быть, она и убила Бастиона, но может быть, это сделала другая жертва шантажа, которая потом подкупила Мицуи, чтобы та подбросила орудие убийства и тем самым направила подозрения против Мириам. А из этого следует, — продолжал я, — что мы должны представить себе эту новую подозреваемую. Скорее всего, она замужняя женщина. Вполне возможно, она живет где-то недалеко от дома, который арендовал Бастион, может быть, даже в одном из домиков, что стоят на склоне над той бухтой. Муж ее работает в городе. Сегодня утром, когда муж уехал на работу, она надела купальник, взяла пистолет, проникла в дом Бастиона, разделась, да и прописала ему то единственное, с ее точки зрения, лекарство, которое подействует эффективно и заставит его успокоиться навсегда.
— А потом? — спросила Берта.
— Потом снова надела купальник, сбежала по лестнице к бухте, прыгнула в воду, искупалась, вышла как ни в чем не бывало, вернулась к себе домой, приняла душ, переоделась и отправилась в город за покупками.
— А пистолет? — спросила Берта.
— А пистолет передала Мицуи, чтобы она подбросила его в квартиру Мириам, где его рано или поздно должна была найти полиция. По чистой случайности он не был найден при первом обыске.
— Но какое отношение к этой женщине может иметь Мицуи?
— В этом-то и загвоздка, — сказал я. — Нам необходимо найти эту связующую фигуру. Этот человек должен быть достаточно близко знаком с Бастионом и знать, что тот держит под прицелом много жертв. Он должен быть знаком и с Мицуи. Ведь Мириам — это сладкое яблочко на самой верхушке яблони; та, другая женщина — яблочко поменьше, но она была доведена до полного отчаяния.
— Вы, кажется, уже и сами в это не верите, — произнес вдруг Бикнел, который долго молча смотрел на меня.
— Я верю в то, что такая возможность существует. Но сейчас я хочу просто придумать какой-нибудь хитроумный трюк и подбросить его полицейским, чтобы они отвлеклись от Мириам как единственной подозреваемой.
— И кто же, по-вашему, это может быть?
— Я предполагаю, что это Сидней Селма. Мне кажется, он был партнером Бастиона. Я думаю, именно он узнал из письма Нормы нечто, на чем построил шантаж против Мириам, а потом, когда запахло деньгами, решил, что не стоит делиться с Бастионом.
— Замечательная версия, — с сомнением произнес Бикнел, — остается только ее доказать. Чем вы можете подкрепить ее, кроме чистых домыслов?
— Пока ничем, — признался я. — Поэтому-то я и хочу раскопать какую-нибудь другую жертву шантажа и использовать ее в качестве наживки для полиции. Хотя в том, что Селма был партнером Бастиона, я лично уверен. И Мицуи должна была его знать, иначе она не согласилась бы взять пистолет и подложить его.
Бикнел глубоко задумался, время от времени кивая своим собственным мыслям.
— Стало быть, — добавил я, — самое важное сейчас для нас — добыть хоть какую-то информацию о других жертвах Бастиона.
Бикнел посмотрел на Берту и спросил:
— Вы рассказали ему о бумагах, спрятанных в стене?
Она кивнула.
— Мне не удалось прочитать их, Дональд, но я думаю, что это именно то, что нам нужно. Необходимо поехать и забрать их.
— Не так-то это просто, — ответил я. — Они какое-то время будут следить за домом, так что с бумагами придется обождать. Я надеялся, что вы успели их посмотреть и хоть что-то в них обнаружили.
Бикнел отрицательно покачал головой:
— Там было одно письмо, но я не прочитал его. Не было времени.
— Значит, нужно искать что-то еще, — сказал я. Бикнел в задумчивости стал потирать свой подбородок.
— Если я совершенно однозначно опознаю Мицуи как девушку, которую я видел в доме Бастиона, — медленно произнес он, — то опровергнуть меня они смогут лишь одним способом — предъявив другую реальную женщину, не важно кого.
— Не надо себя обманывать, — ответил я ему. — Хороший адвокат разобьет ваше свидетельство в мелкие дребезги.
— Я не согласен с вами, Дональд.
— Хотите попробовать? — предложил я.
— А вы хороший адвокат? — В его голосе прозвучал сарказм.
— Чтобы разнести вас в клочья — достаточно хороший.
— Ладно, давайте попробуем, — согласился он с вызовом. — Итак, я вышел на свидетельское место и даю показания. Я видел ногу обнаженной девушки. В данный момент я убежден в том, что она была совершенно обнаженная; купальника на ней не было. Видимо, она сняла одежду, чтобы не запятнать ее кровью. И я совершенно определенно помню, что кожа ее имела коричневый оттенок. — Он сделал секундную паузу, потом кивнул и, обернувшись ко мне, пригласил: — Пожалуйста, ваши вопросы, мистер Лэм.
— Понимаете ли вы, мистер Бикнел, — начал я, — что после того, как в квартире Мириам Вудфорд было найдено орудие убийства, подозрение естественным образом пало на трех девушек, имевших доступ в эту квартиру, — Мириам Вудфорд, Норму Радклиф и горничную Мицуи?
— Конечно, — ответил он. — Я достаточно разумный человек и думаю, что это вполне очевидно.
— Норма Радклиф сумела освободить себя от подозрений, доказав, что в момент убийства находилась в другом месте, — продолжал я.
— Нога, которую я видел, никоим образом не могла принадлежать Норме Радклиф.
— Заинтересованы ли вы каким-либо образом в Мицуи?
— Конечно нет.
— Имеете что-нибудь против нее?
— Определенно, нет.
— Являетесь ли вы ее хорошим знакомым?
— Конечно нет! Кроме того…
— Но зато с Мириам Вудфорд вы знакомы хорошо?
— Она была замужем за моим партнером. Я познакомился с ней, когда она была его женой, а по условиям завещания моего партнера я являюсь доверенным лицом по управлению ее имуществом.
— Стало быть, в ней вы заинтересованы?
— В том смысле, как я только что сказал.
— И этого было достаточно, чтобы нанять детективов для ее защиты и привезти их сюда?
— Естественный поступок для управляющего ее состоянием.
— А соответствующие расходы вы относите на ее счет?
— В общем, нет.
— Вы оплачиваете их сами?
— Да.
— Как частное лицо?
— Да.
— Стало быть, и заинтересованы вы в ней как частное лицо?
— Что именно вы хотите этим сказать?
— Вы предлагали ей выйти за вас замуж?
Он густо покраснел, бросил на меня испепеляющий взгляд и вскрикнул:
— Вы настоящий нахал, Лэм! Какого черта я вас нанял?! Кругом полным-полно детективов, которые…
— Вы сейчас разговариваете не с мистером Лэмом, — прервал его я, — а с адвокатом Мицуи, который ведет ее защиту и допрашивает вас. Так что отвечайте на поставленный вопрос.
— Я не обязан отвечать на ваш вопрос. — Лицо его продолжало пылать, а во взгляде смешались злоба и смущение.
Тогда я усмехнулся и сказал:
— Хорошо, я перестаю быть адвокатом Мицуи и снова становлюсь детективом, которого вы наняли. Надеюсь все же, вы теперь поняли то, что я пытался вам объяснить. Ваше опознание убийцы слегка запоздало. А именно, в соответствии с заявлением, сделанным вами сержанту Хуламоки, запротоколированным и подписанным вами, вы не могли отчетливо разглядеть эту девушку и узнать ее. Вы даже не могли сказать точно, был ли на ней купальник.
Бикнел заерзал на своем стуле. И в эту секунду раздался стук в дверь. Берта тревожно взглянула на меня.
— Кого еще черт принес? — недовольно проворчал Бикнел.
Стук раздался снова, гораздо настойчивее, чем в первый раз.
— Судя по звуку, это полиция, — предположил я, встал и открыл дверь.
На пороге стояли сержант Хуламоки и полицейский Дейли.
— Так-так, — проговорил сержант, входя в номер без специального приглашения. — Как удачно, что мы застали вас всех вместе. Судя по всему, беседуете о погоде?
— Да, обсуждаем планы на отдых, сержант, — ответил я. — Вот, собрались, чтобы решить, когда нам устроить тур по вашим прекрасным Островам и куда именно поехать.
— Да-да, понятно, — усмехнулся он.
Дейли закрыл за собой дверь, и оба полицейских уселись, где смогли: Дейли — на постели, а сержант Хуламоки — на стуле.
— Есть некоторые интересные новости, — сообщил он.
— У меня тоже есть для вас интересные новости, — ответил Бикнел.
— О-о, значит, дело продвигается, не так ли? Какие же новости у вас, Бикнел?
— Мне кажется, сначала мы должны выслушать вас, сержант, — попробовал вмешаться я, но сержант отрицательно покачал головой и снова усмехнулся.
— Нет-нет, Лэм. Налогоплательщикам всегда приоритет. Да и мы больше любим получать информацию. Так в чем дело, Бикнел?
— Я только сейчас, — начал Бикнел, — как следует разобрался в том, что произошло. Мне удалось припомнить кое-что про женщину, которую я видел в том доме.
Я кашлянул. Бикнел недовольно оглянулся на меня. Я нахмурился и покачал головой.
— На вас не дует из окна, Лэм? — заботливо спросил меня Дейли. — А то давайте пересядем. Мы тут, на Островах, привыкли к вечернему бризу. Живем на природе.
— Нет, спасибо, — ответил я. — В горле что-то запершило.
— Так продолжайте, Бикнел, — сказал сержант Хуламоки.
— Я думаю, что никакого купальника на этой девушке не было, — единым духом выпалил Бикнел.
— А-а, ну, это может многое упростить, — произнес сержант, переглянувшись с Дейли. — Но вы, конечно, не очень ясно это видели?
— Как раз это я вспомнил совершенно четко.
— Понимаю, — сказал сержант, — однако в первоначальных показаниях вы заявили, что не можете сказать, была ли она в купальнике или без. Кроме того, Бикнел, согласитесь, что обнаженная женская фигура выглядит совершенно иначе, нежели в купальнике.
Бикнел промолчал.
— Ну хорошо, Бикнел, продолжайте, поделитесь с нами своей новостью.
— Это и была моя новость, — произнес Бикнел.
— И все?
— Все. Но вы же понимаете, что у белокожих обнаженных женщин определенные места должны выделяться по сравнению с загорелыми ногами, а у женщины с темной кожей цвет будет везде одинаковый.
— Очень любопытно.
— Мне кажется, это весьма существенно.
— Возможно. Я так понимаю, теперь вы уже рассказали нам все, что вспомнили?
— Да. С учетом этого дополнительного замечания — все.
— Больше вы ничего не забыли нам сказать во время нашей прошлой беседы?
— Нет.
— И никаких других новостей тоже нет?
— Нет.
— Ну что ж, отлично, — сказал сержант. — Знаете, Бикнел, мы всегда оказываемся в довольно затруднительном положении, когда свидетель вспоминает какие-то важные обстоятельства лишь через некоторое время. Хорошо, конечно, что вы потрудились вспомнить детали этого происшествия. Я прав, Бикнел?
— Что я сделал?
— Потрудились вспомнить все в деталях.
— Да.
— Наверно, очень постарались?
— В общем, да.
— Но кроме одного-единственного обстоятельства, а именно, что эта девушка, как вы теперь полагаете — и то, конечно, не с полной уверенностью, — была без купальника, вы так ничего нового и не вспомнили?
— Нет.
— Ни одной детали?
— Нет.
— Ну ладно, — отцепился наконец сержант Хуламоки. — А теперь я поделюсь с вами нашими новостями.
Я внутренне подобрался и решил, что мое лицо в любом случае должно быть абсолютно бесстрастным.
— Мы очень тщательно провели обыск в доме Бастиона, — начал сержант. — У нас были самые серьезные основания подозревать, что этот парень добывал себе средства существования не вполне законными способами. Никто, собственно, и не знал, за счет чего он живет. Социального обеспечения не получал. Сведений о доходах в налоговую инспекцию не представлял. И тем не менее жил он неплохо, тратил довольно значительные суммы денег. Странно, что налоговые службы не особенно им интересовались; но, конечно, раз он не подавал деклараций, не было и оснований для проверок.
— Так. Дальше, — нетерпеливо произнес Бикнел.
— Так вот, мы обнаружили у него несколько квитанций со счетами. Одна из них была выписана Джерому К. Бастиону фирмой «Круглосуточные фотоработы» в Денвере. И счет-то был всего на два доллара, тем не менее Бастион зачем-то его хранил.
— Фотографические работы? — без особого интереса уточнил Бикнел.
— Совершенно верно, — с едва заметной улыбкой ответил сержант. — Мы ведь здесь, знаете, вдалеке от остального мира, поэтому вынуждены рассчитывать на помощь с материка. Я сегодня несколько раз связывался по телефону с полицией Денвера и попросил их, в частности, зайти в эту фирму и постараться узнать что-нибудь об этой квитанции. По счастью, там тщательно регистрируют все заказы, и выяснилось, что эти два доллара были получены за фотокопирование документов компании по оптовой торговле фармацевтическими и химическими товарами «Роки-Маунтин». Денверская полиция не поленилась навестить и эту компанию, а там секретарша в канцелярии вспомнила этот эпизод и вынесла им скопированный документ. Такая вот замечательная цепочка удач. — Сержант Хуламоки сделал многозначительную паузу, явно ожидая вопросов с нашей стороны.
Я позвонил ему. В голосе его звучало нетерпение.
— Вас совершенно невозможно найти, Лэм! — сердито воскликнул он.
— Я отсутствовал по делам.
— Это ваш вечный ответ! Вы можете придумать что-нибудь получше? Я привез вас сюда с определенной целью! — не утихал он.
— Я помню. Именно поэтому я и отсутствовал.
На несколько секунд воцарилось напряженное молчание, после чего он продолжал уже значительно более мягким тоном.
— Простите, если я чересчур резок, Лэм, но мои нервы на пределе. Не зайдете ли вы ко мне? Тут сидит Берта, и мы очень хотели бы посовещаться. Я боюсь, что наши дела плохи.
— Сейчас приду.
Я повесил трубку и отправился в «Ройял Гавайян». Едва я зашел в номер, как сразу же заметил, что Бикнел прилично выпил. Что касается Берты, то неприязненное выражение ее лица свидетельствовало о том, что на сегодня Бикнел уже исчерпал ее лимит терпения.
— Садитесь, — пригласил Бикнел. Я пододвинул себе стул.
— Нам нужно действовать очень быстро, — начал Бикнел, — чтобы имя Миры избежало весьма неприятной огласки.
Я видел, что ему нужно выговориться, и решил предоставить эту возможность.
— После того как нашли этот пистолет, — продолжал Бикнел, — ситуация резко изменилась. Получается, что подозрение падает на трех женщин — Миру, Норму и Мицуи.
— Норму надо вычеркнуть.
— Что? — Он посмотрел на меня с недоумением.
— Вычеркнуть.
— Слушайте, Лэм! Вас наняли для того, чтобы вы защищали интересы Мириам Вудфорд. Вы не можете не понимать, что если мы вычеркнем любую из двух других женщин, то это сильно ухудшит шансы Миры. И тем не менее вы…
— Я говорю, что Норму надо вычеркнуть, — повторил я, — не из-за сочувствия или особого отношения к ней, а опираясь на голые, неумолимые факты. Из-за них я и отсутствовал: я пытался переговорить с одним человеком, способным обеспечить Норме алиби, до того, как он узнает, о чем идет речь. К сожалению, как раз в середине нашего разговора ему позвонил сержант Хуламоки и…
— Обеспечить Норме алиби? — переспросил Бикнел.
— Да, такой человек есть, — ответил я.
— Как его зовут? — спросила Берта.
— Реймонд Гири. Он плыл с нами на корабле. Это скромный, экономящий на всем отпускник, он путешествует из любопытства и интереса, живет в отеле вдали от берега, ездит по острову на автобусах. Сегодня утром он был на пляже, встретил Норму, и они очень мило беседовали.
— Долго? — спросил Бикнел.
— Именно это я у него и выяснял, — ответил я, — когда позвонил сержант Хуламоки и расстроил мне всю игру.
— Не понимаю, какое это имеет значение? — проворчал Бикнел.
— Раньше Рей Гири считал, что в игре за благосклонность Нормы, где козыри — звонкие бубны, он имеет на руках только несколько мелких червей. А теперь вдруг понял, что у него все четыре туза.
— И ты считаешь, что Норма на него поставит? — спросила Берта.
— Насчет Нормы не беспокойся, — рассмеялся я. — Конечно, они с Мирой закадычные подружки, но дружба дружбой… Если у Нормы будет шанс заполучить надежное алиби на то время, когда произошло убийство, то можешь спорить на что хочешь — она его получит. Скорее всего, уже получила.
— Неужели этот Рей Гири действует так быстро?
— Да, именно так.
— Это еще больше усложняет нашу ситуацию, — сокрушенно произнес Бикнел.
— А я и не спорю.
— И этому никак нельзя помешать?
— Не знаю. Если бы сержант Хуламоки задержался со своим звонком хоть на пять минут, я узнал бы, как было на самом деле. Узнаем ли мы это сейчас — большой вопрос.
— Вот черт! — в сердцах воскликнула Берта.
— В какое время произошло убийство? — спросил я.
— Мы приехали туда примерно в десять сорок, — ответил Бикнел. — Убийство должно было произойти за две-три минуты до этого, не больше. Женщина, совершившая убийство, бегала по комнате и что-то искала.
— Полиции это известно?
— Да, конечно. Более того, они это проверили. Патологоанатом установил, что убийство было совершено не более чем за час до его приезда.
— А когда он приехал?
— Где-нибудь в пятнадцать минут двенадцатого, — ответил Бикнел.
— Стало быть, остаются Мицуи и Мира.
— Я очень долго думал обо всем этом. Мне кажется, я мог бы сообщить новые важные сведения.
— Какие?
— Я все время старался восстановить в памяти то, что видел, — сказал Бикнел, — и теперь я убежден, что ноги этой девушки были естественного коричневого цвета.
— Но ведь Мириам все время ходит на пляж и успела приобрести отличный загар, — заметил я.
— Да знаю я, знаю, — нетерпеливо проговорил он, — но это совсем другое. Мириам ведь носит купальник; на ногах у нее, конечно, прекрасный загар, но вот… верхняя часть… э-э…
— Задница, — подсказала Берта, слушавшая его с большим интересом.
— Совершенно верно, — обрадовался Бикнел. — Э-э… эта часть тела должна была быть белой, абсолютно белой. А я, чем больше вспоминаю, тем больше уверен, что эта девушка была голая и ничего белого в… э-э… верхней части ног или, как выражается миссис Кул, на заднице, у нее не было.
— Вы не говорили об этом сержанту Хуламоки на допросе? — спросил я.
— Нет.
— Почему?
— Все произошло так внезапно. Я не мог как следует собраться с мыслями.
— Это понятно, — сказал я. — Но зато потом у вас было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями. Ведь вы заинтересованное лицо. Вы явно защищаете Мириам Вудфорд, даже потратили три тысячи долларов на то, чтобы спасти ее от какой-то неизвестной опасности. Вы пристрастны, поэтому все эти ваши свидетельства не так уж много стоят. — Я даже пальцами прищелкнул для убедительности.
— Что-то не нравятся мне ваши речи, Лэм, — снова угрожающе заговорил Бикнел.
— Я и не рассчитывал, что они вам понравятся, — ответил я. — Если вам нужны пустые заверения, то я могу сесть рядом, потрепать вас по плечику, напустить розовых соплей, и вы будете считать, что все идет замечательно. И накинете нам премиальные. А потом столкнетесь с грубой реальностью и получите по морде. Так что выбирайте, что вам милей: поиски реального выхода или приятный треп.
Бикнел гневно глянул на меня, но я понял, что главное до него дошло.
— Есть еще один вариант, который, по-моему, стоит предложить полицейским, — сказал я. — Ведь этот Бастион был шантажистом-профессионалом. Он на этом карьеру сделал. Он наверняка хорошо умел собирать «взрывчатые» материалы, которые можно использовать для шантажа, и хранил у себя дома какой-то «арсенал».
— Продолжайте, — заинтересовался Бикнел.
— На каждую из его жертв падает подозрение в убийстве, — продолжал я. — Мы, конечно, можем искать его жертвы до конца жизни и так и не найти; но если бы мы смогли заполучить что-нибудь из этих материалов, то с их помощью вышли бы и на других его «клиентов».
— Очень, очень разумно, Дональд! — Бикнел даже облизал пересохшие губы.
— Теперь подумаем, почему Бастион арендовал коттедж? Мне кажется, на то были особые причины. Я думаю, что он вряд ли приехал в Гонолулу из-за одной Мириам; скорее всего, хотел убить сразу нескольких зайцев.
— Честное слово, Дональд, — воскликнул Бикнел, — котелок у вас варит!
— Я не верю в то, что Мириам его убила. Не верю и в то, что это сделала Норма. Я сомневаюсь и в том, что это дело рук Мицуи, хотя здесь ручаться нельзя. Очевидно лишь то, что именно Мицуи подбросила пистолет. Кто-то дал ей этот пистолет и велел его подбросить. Если мы выясним, кто это, то найдем и нужного нам убийцу.
Бикнел оторвался от стула, подошел ко мне и пожал руку, соблюдая, правда, обычную для него осторожность. А Берта аж вся сияла от гордости.
— Значит, — сказал я, — нужно сконцентрироваться на Мицуи. Здесь мы полицию опережаем. Они ведь должны проверять подозрения и насчет Нормы, и насчет Мириам. А мы срежем угол, поскольку знаем, что пистолет подкинула Мицуи. Может быть, она и убила Бастиона, но может быть, это сделала другая жертва шантажа, которая потом подкупила Мицуи, чтобы та подбросила орудие убийства и тем самым направила подозрения против Мириам. А из этого следует, — продолжал я, — что мы должны представить себе эту новую подозреваемую. Скорее всего, она замужняя женщина. Вполне возможно, она живет где-то недалеко от дома, который арендовал Бастион, может быть, даже в одном из домиков, что стоят на склоне над той бухтой. Муж ее работает в городе. Сегодня утром, когда муж уехал на работу, она надела купальник, взяла пистолет, проникла в дом Бастиона, разделась, да и прописала ему то единственное, с ее точки зрения, лекарство, которое подействует эффективно и заставит его успокоиться навсегда.
— А потом? — спросила Берта.
— Потом снова надела купальник, сбежала по лестнице к бухте, прыгнула в воду, искупалась, вышла как ни в чем не бывало, вернулась к себе домой, приняла душ, переоделась и отправилась в город за покупками.
— А пистолет? — спросила Берта.
— А пистолет передала Мицуи, чтобы она подбросила его в квартиру Мириам, где его рано или поздно должна была найти полиция. По чистой случайности он не был найден при первом обыске.
— Но какое отношение к этой женщине может иметь Мицуи?
— В этом-то и загвоздка, — сказал я. — Нам необходимо найти эту связующую фигуру. Этот человек должен быть достаточно близко знаком с Бастионом и знать, что тот держит под прицелом много жертв. Он должен быть знаком и с Мицуи. Ведь Мириам — это сладкое яблочко на самой верхушке яблони; та, другая женщина — яблочко поменьше, но она была доведена до полного отчаяния.
— Вы, кажется, уже и сами в это не верите, — произнес вдруг Бикнел, который долго молча смотрел на меня.
— Я верю в то, что такая возможность существует. Но сейчас я хочу просто придумать какой-нибудь хитроумный трюк и подбросить его полицейским, чтобы они отвлеклись от Мириам как единственной подозреваемой.
— И кто же, по-вашему, это может быть?
— Я предполагаю, что это Сидней Селма. Мне кажется, он был партнером Бастиона. Я думаю, именно он узнал из письма Нормы нечто, на чем построил шантаж против Мириам, а потом, когда запахло деньгами, решил, что не стоит делиться с Бастионом.
— Замечательная версия, — с сомнением произнес Бикнел, — остается только ее доказать. Чем вы можете подкрепить ее, кроме чистых домыслов?
— Пока ничем, — признался я. — Поэтому-то я и хочу раскопать какую-нибудь другую жертву шантажа и использовать ее в качестве наживки для полиции. Хотя в том, что Селма был партнером Бастиона, я лично уверен. И Мицуи должна была его знать, иначе она не согласилась бы взять пистолет и подложить его.
Бикнел глубоко задумался, время от времени кивая своим собственным мыслям.
— Стало быть, — добавил я, — самое важное сейчас для нас — добыть хоть какую-то информацию о других жертвах Бастиона.
Бикнел посмотрел на Берту и спросил:
— Вы рассказали ему о бумагах, спрятанных в стене?
Она кивнула.
— Мне не удалось прочитать их, Дональд, но я думаю, что это именно то, что нам нужно. Необходимо поехать и забрать их.
— Не так-то это просто, — ответил я. — Они какое-то время будут следить за домом, так что с бумагами придется обождать. Я надеялся, что вы успели их посмотреть и хоть что-то в них обнаружили.
Бикнел отрицательно покачал головой:
— Там было одно письмо, но я не прочитал его. Не было времени.
— Значит, нужно искать что-то еще, — сказал я. Бикнел в задумчивости стал потирать свой подбородок.
— Если я совершенно однозначно опознаю Мицуи как девушку, которую я видел в доме Бастиона, — медленно произнес он, — то опровергнуть меня они смогут лишь одним способом — предъявив другую реальную женщину, не важно кого.
— Не надо себя обманывать, — ответил я ему. — Хороший адвокат разобьет ваше свидетельство в мелкие дребезги.
— Я не согласен с вами, Дональд.
— Хотите попробовать? — предложил я.
— А вы хороший адвокат? — В его голосе прозвучал сарказм.
— Чтобы разнести вас в клочья — достаточно хороший.
— Ладно, давайте попробуем, — согласился он с вызовом. — Итак, я вышел на свидетельское место и даю показания. Я видел ногу обнаженной девушки. В данный момент я убежден в том, что она была совершенно обнаженная; купальника на ней не было. Видимо, она сняла одежду, чтобы не запятнать ее кровью. И я совершенно определенно помню, что кожа ее имела коричневый оттенок. — Он сделал секундную паузу, потом кивнул и, обернувшись ко мне, пригласил: — Пожалуйста, ваши вопросы, мистер Лэм.
— Понимаете ли вы, мистер Бикнел, — начал я, — что после того, как в квартире Мириам Вудфорд было найдено орудие убийства, подозрение естественным образом пало на трех девушек, имевших доступ в эту квартиру, — Мириам Вудфорд, Норму Радклиф и горничную Мицуи?
— Конечно, — ответил он. — Я достаточно разумный человек и думаю, что это вполне очевидно.
— Норма Радклиф сумела освободить себя от подозрений, доказав, что в момент убийства находилась в другом месте, — продолжал я.
— Нога, которую я видел, никоим образом не могла принадлежать Норме Радклиф.
— Заинтересованы ли вы каким-либо образом в Мицуи?
— Конечно нет.
— Имеете что-нибудь против нее?
— Определенно, нет.
— Являетесь ли вы ее хорошим знакомым?
— Конечно нет! Кроме того…
— Но зато с Мириам Вудфорд вы знакомы хорошо?
— Она была замужем за моим партнером. Я познакомился с ней, когда она была его женой, а по условиям завещания моего партнера я являюсь доверенным лицом по управлению ее имуществом.
— Стало быть, в ней вы заинтересованы?
— В том смысле, как я только что сказал.
— И этого было достаточно, чтобы нанять детективов для ее защиты и привезти их сюда?
— Естественный поступок для управляющего ее состоянием.
— А соответствующие расходы вы относите на ее счет?
— В общем, нет.
— Вы оплачиваете их сами?
— Да.
— Как частное лицо?
— Да.
— Стало быть, и заинтересованы вы в ней как частное лицо?
— Что именно вы хотите этим сказать?
— Вы предлагали ей выйти за вас замуж?
Он густо покраснел, бросил на меня испепеляющий взгляд и вскрикнул:
— Вы настоящий нахал, Лэм! Какого черта я вас нанял?! Кругом полным-полно детективов, которые…
— Вы сейчас разговариваете не с мистером Лэмом, — прервал его я, — а с адвокатом Мицуи, который ведет ее защиту и допрашивает вас. Так что отвечайте на поставленный вопрос.
— Я не обязан отвечать на ваш вопрос. — Лицо его продолжало пылать, а во взгляде смешались злоба и смущение.
Тогда я усмехнулся и сказал:
— Хорошо, я перестаю быть адвокатом Мицуи и снова становлюсь детективом, которого вы наняли. Надеюсь все же, вы теперь поняли то, что я пытался вам объяснить. Ваше опознание убийцы слегка запоздало. А именно, в соответствии с заявлением, сделанным вами сержанту Хуламоки, запротоколированным и подписанным вами, вы не могли отчетливо разглядеть эту девушку и узнать ее. Вы даже не могли сказать точно, был ли на ней купальник.
Бикнел заерзал на своем стуле. И в эту секунду раздался стук в дверь. Берта тревожно взглянула на меня.
— Кого еще черт принес? — недовольно проворчал Бикнел.
Стук раздался снова, гораздо настойчивее, чем в первый раз.
— Судя по звуку, это полиция, — предположил я, встал и открыл дверь.
На пороге стояли сержант Хуламоки и полицейский Дейли.
— Так-так, — проговорил сержант, входя в номер без специального приглашения. — Как удачно, что мы застали вас всех вместе. Судя по всему, беседуете о погоде?
— Да, обсуждаем планы на отдых, сержант, — ответил я. — Вот, собрались, чтобы решить, когда нам устроить тур по вашим прекрасным Островам и куда именно поехать.
— Да-да, понятно, — усмехнулся он.
Дейли закрыл за собой дверь, и оба полицейских уселись, где смогли: Дейли — на постели, а сержант Хуламоки — на стуле.
— Есть некоторые интересные новости, — сообщил он.
— У меня тоже есть для вас интересные новости, — ответил Бикнел.
— О-о, значит, дело продвигается, не так ли? Какие же новости у вас, Бикнел?
— Мне кажется, сначала мы должны выслушать вас, сержант, — попробовал вмешаться я, но сержант отрицательно покачал головой и снова усмехнулся.
— Нет-нет, Лэм. Налогоплательщикам всегда приоритет. Да и мы больше любим получать информацию. Так в чем дело, Бикнел?
— Я только сейчас, — начал Бикнел, — как следует разобрался в том, что произошло. Мне удалось припомнить кое-что про женщину, которую я видел в том доме.
Я кашлянул. Бикнел недовольно оглянулся на меня. Я нахмурился и покачал головой.
— На вас не дует из окна, Лэм? — заботливо спросил меня Дейли. — А то давайте пересядем. Мы тут, на Островах, привыкли к вечернему бризу. Живем на природе.
— Нет, спасибо, — ответил я. — В горле что-то запершило.
— Так продолжайте, Бикнел, — сказал сержант Хуламоки.
— Я думаю, что никакого купальника на этой девушке не было, — единым духом выпалил Бикнел.
— А-а, ну, это может многое упростить, — произнес сержант, переглянувшись с Дейли. — Но вы, конечно, не очень ясно это видели?
— Как раз это я вспомнил совершенно четко.
— Понимаю, — сказал сержант, — однако в первоначальных показаниях вы заявили, что не можете сказать, была ли она в купальнике или без. Кроме того, Бикнел, согласитесь, что обнаженная женская фигура выглядит совершенно иначе, нежели в купальнике.
Бикнел промолчал.
— Ну хорошо, Бикнел, продолжайте, поделитесь с нами своей новостью.
— Это и была моя новость, — произнес Бикнел.
— И все?
— Все. Но вы же понимаете, что у белокожих обнаженных женщин определенные места должны выделяться по сравнению с загорелыми ногами, а у женщины с темной кожей цвет будет везде одинаковый.
— Очень любопытно.
— Мне кажется, это весьма существенно.
— Возможно. Я так понимаю, теперь вы уже рассказали нам все, что вспомнили?
— Да. С учетом этого дополнительного замечания — все.
— Больше вы ничего не забыли нам сказать во время нашей прошлой беседы?
— Нет.
— И никаких других новостей тоже нет?
— Нет.
— Ну что ж, отлично, — сказал сержант. — Знаете, Бикнел, мы всегда оказываемся в довольно затруднительном положении, когда свидетель вспоминает какие-то важные обстоятельства лишь через некоторое время. Хорошо, конечно, что вы потрудились вспомнить детали этого происшествия. Я прав, Бикнел?
— Что я сделал?
— Потрудились вспомнить все в деталях.
— Да.
— Наверно, очень постарались?
— В общем, да.
— Но кроме одного-единственного обстоятельства, а именно, что эта девушка, как вы теперь полагаете — и то, конечно, не с полной уверенностью, — была без купальника, вы так ничего нового и не вспомнили?
— Нет.
— Ни одной детали?
— Нет.
— Ну ладно, — отцепился наконец сержант Хуламоки. — А теперь я поделюсь с вами нашими новостями.
Я внутренне подобрался и решил, что мое лицо в любом случае должно быть абсолютно бесстрастным.
— Мы очень тщательно провели обыск в доме Бастиона, — начал сержант. — У нас были самые серьезные основания подозревать, что этот парень добывал себе средства существования не вполне законными способами. Никто, собственно, и не знал, за счет чего он живет. Социального обеспечения не получал. Сведений о доходах в налоговую инспекцию не представлял. И тем не менее жил он неплохо, тратил довольно значительные суммы денег. Странно, что налоговые службы не особенно им интересовались; но, конечно, раз он не подавал деклараций, не было и оснований для проверок.
— Так. Дальше, — нетерпеливо произнес Бикнел.
— Так вот, мы обнаружили у него несколько квитанций со счетами. Одна из них была выписана Джерому К. Бастиону фирмой «Круглосуточные фотоработы» в Денвере. И счет-то был всего на два доллара, тем не менее Бастион зачем-то его хранил.
— Фотографические работы? — без особого интереса уточнил Бикнел.
— Совершенно верно, — с едва заметной улыбкой ответил сержант. — Мы ведь здесь, знаете, вдалеке от остального мира, поэтому вынуждены рассчитывать на помощь с материка. Я сегодня несколько раз связывался по телефону с полицией Денвера и попросил их, в частности, зайти в эту фирму и постараться узнать что-нибудь об этой квитанции. По счастью, там тщательно регистрируют все заказы, и выяснилось, что эти два доллара были получены за фотокопирование документов компании по оптовой торговле фармацевтическими и химическими товарами «Роки-Маунтин». Денверская полиция не поленилась навестить и эту компанию, а там секретарша в канцелярии вспомнила этот эпизод и вынесла им скопированный документ. Такая вот замечательная цепочка удач. — Сержант Хуламоки сделал многозначительную паузу, явно ожидая вопросов с нашей стороны.