Вы одели труп Вентворта, завели мотор, вывели яхту из гавани,
поставили на автопилот, определив курс на Энсенаду, а потом покинули
яхту.
- Очень интересно, - сухо заметил Мейсон. - А каким образом мы
покинули яхту?
- Возможно, рядом шла вторая лодка.
- А затем?
- Затем вы вернулись, чтобы найти револьвер, нашли и взяли его.
- Вы основываете ваши заключения на рассказе Андерса?
- На его признании.
- В чем он признался?
- В том, что вооруженным находился на борту яхты совсем не с
благими намерениями.
- Это нельзя считать преступлением, - заметил Мейсон. - Что он
сделал?
- Как он утверждает, ничего.
- А против меня у вас есть только то, в соответствии с заявлением
Андерса, я отправился в яхт-клуб вместе с мисс Фарр, а он предположил,
что я сделал то-то и то-то, не так ли?
- Его предположения вполне разумны.
- Мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Я не поднимался на
борт "Пеннвента". Я не одевал никаких трупов. Я не имею к этому
абсолютно никакого отношения. Я не знаю, кто сделал все то, что вы
описали.
- Вы знаете, мистер Мейсон, что труп Пенна Вентворта находился на
борту яхты?
- Нет.
- Нет? Но Андерс утверждает, что мисс Фарр сообщила вам об этом.
- Мои разговоры с моей клиенткой конфиденциальны, - ответил Мейсон.
- Я не имею права повторять сделанные ею мне заявления и советы,
которые я дал ей. Поэтому этот вопрос снимается. Вы не имеете права
спрашивать меня о разговорах с клиентами - как здесь, в моем кабинете,
так и перед Большим Жюри и в зале суда.
- В общем и целом, вы правы, - согласился Рунцифер. - Однако
существуют исключения, касающиеся конфиденциальных сообщений,
сделанных адвокату.
- Да, но я буду руководствоваться основными положениями закона, -
заявил Мейсон. - Вы, конечно, можете руководствоваться исключениями. Я
утверждаю, что вы не имеете права задавать мне вопросы касательно
советов, которые я даю своим клиентам. Теперь об остальном. Андерс
утверждает, что я отправился в яхт-клуб, и думает, что я там
производил определенные действия?
- Его выводы очень логичны, - настаивал Рунцифер.
- Простите, но я с вами не согласен, - возразил Мейсон.
- Вы можете предоставить какие-то объяснения?
- Нет.
- Тогда я по-другому сформулирую вопрос. Мистер Мейсон, что из
заявления Андерса кажется вам нелогичным?
- Представлять аргументы по этому вопросу я буду только перед
присяжными.
- Но, послушайте, мистер Мейсон, вы ходили по тому полю и искали
револьвер!
- Ну и что из того?
- У вас не было на это права. Вам следовало сообщить в полицию об
имеющем место преступлении.
- А откуда я знал, что совершено преступление?
- Вам сказали о том, что был произведен выстрел.
- Разрешите мне задать вам вопрос, мистер Рунцифер. Почему вы
отправились искать этот револьвер?
- Мы хотели проверить рассказ Андерса.
- Другими словами, вы не были полностью уверены в его правдивости?
- Ну, он звучало несколько необычно. Мы понимали, что не исключено,
что Андерс что-то скрывает.
- Ясно. Предположим, я тоже решил, что его рассказ следует
поставить под сомнение, и попытался найти подтверждение его слов?
- Револьвер - вот полное подтверждение.
- Какой револьвер?
- Который был там.
- Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? - не отступал
адвокат.
- Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с
вами, - несколько раздраженно сказал Рунцифер. - Вы прекрасно знаете,
что револьвер там был.
- Вы искали револьвер сегодня утром?
- Да.
- Почему?
- Мы хотели проверить заявление Андерса, как я вам уже говорил.
- Другими словами, вы отправились туда, потому что не были уверены,
что револьвер там. У меня, несомненно, должна иметься такая же
привилегия.
- Я не считаю ваш ответ справедливым, мистер Мейсон. Поиск
револьвера - долг полицейских. Они должны были найти его и сохранить,
как одну из улик.
- До сих пор вы говорили только об Андерсе. Почему бы вам не
пересказать мне версию Мэй Фарр, моей клиентки?
- К сожалению, мисс Фарр отказывается делать какие-либо заявления.
Я считаю, что это противоречит ее интересам, - сказал Рунцифер.
- Вы сообщили ей о заявлении Андерса?
- Естественно, мы...
- Ради Бога, - взорвался сержант Холкомб. - Мы пришли сюда, чтобы
получить информацию, а не для того, чтобы подать все Мейсону на
блюдечке с золотой каемочкой.
- Замолчите, сержант, - приказал Рунцифер.
Сержант Холкомб в негодовании сделал два шага по направлению к
выходу, затем взял себя в руки и остался на месте. Его лицо
побагровело, глаза горели гневом.
- Мне кажется, что своим отношением, мистер Мейсон, вы не
выказываете желания сотрудничать, - заметил Рунцифер. - Я был с вами
честен и откровенен. Вы - адвокат, и я не хочу арестовывать вас, не
дав вам шанс объясниться.
- Я ценю вашу искренность и ваши мотивы, мистер Рунцифер, - ответил
Мейсон. - Вы действуете по приказу. Вы не определяете политики
окружной прокуратуры. Вы пришли сюда, получив инструкции. Их дали вам
с конкретной целью. Ваша контора не так внимательна к людям, как вы.
Если бы у вашего руководства имелись хоть какие-то основания для моего
ареста, это давно было бы уже сделано. Однако подобное невозможно.
Единственное, что знает Андерс - это то, что я предложил Мэй Фарр
поехать в гавань, где у причала стоят яхты. У меня было на это право,
я должен был проверить ее рассказ. Естественно, вы не можете возражать
против подобной интерпретации событий. А что касается этих небылиц об
одевании трупов и вывода яхты в море - ваша контора действует на
основании только абсурдных и смехотворных догадках человека, который
рассказывает любопытные вещи, причем человека, следившего за яхтой
Вентворта с револьвером в кармане. Его девушка, как он заявляет,
поднялась на борт, он услышал звуки борьбы, бросился на яхту и
свалился с трапа. Как раз в тот момент, когда его уши находились под
водой, а вид яхты скрывали воды Тихого океана, какой-то услужливый
гражданин поднялся на борт, выстрелил в Вентворта и исчез. Андерс
выбрался на берег, поднялся на яхту и обнаружил, что любимая им
девушка поправляет одежду. Слабоват рассказ, господа. Что-то он плохо
пахнет. Если вы думаете, что присяжные поверят подобному, вы просто
сошли с ума. Версия смехотворна, поэтому ни окружная прокуратура, ни
полиция не готовы предъявить мне обвинение, как соучастнику после
события преступления, но у окружного прокурора и полиции достаточно
информации, чтобы послать сюда вас с Холкомбом с целью получить у меня
заявление, надеясь, что я, не исключено, сделаю какую-нибудь глупость
и представлю дополнительные доказательства.
- Ваши ботинки - подтверждение нашей версии доказательствами, -
вставил Холкомб. - Этой улики достаточно.
- Единственное, что вы можете доказать при помощи ботинок, -
спокойно ответил адвокат, - это то, что я ходил по полю.
- Вы нашли револьвер, - настаивал Рунцифер, - и спрятали его.
- Где я его спрятал?
- Мы не знаем.
- В таком случае вам следует поискать дополнительные доказательства
перед тем, как обвинять меня в чем-либо, - заметил Мейсон.
Рунцифер несколько секунд задумчиво смотрел на Мейсона, затем еще
раз перевел взгляд на свои скрещенные пальцы. В конце концов он поднял
глаза на сержанта Холкомба.
- У вас есть вопросы, сержант?
- Вопросы? - с отвращением переспросил Холкомб. - Вы ему рассказали
все, что знаете, а он не открыл вам ничего из того, что известно ему.
Вопросы, черт побери!
- Мне очень не нравится ваше отношение, господин сержант. Вы
проявляете непокорность вместо того, чтобы оказывать помощь, - заявил
Рунцифер.
Сержант Холкомб пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное.
- Пойдемте, - сказал он.
Рунцифер поднялся с кресла.
Сержант Холкомб злобно кинул ботинки обратно в мешок и направился к
выходу.
Рунцифер последовал за ним, поклонился Мейсону и очень четко
произнес:
- Будьте здоровы, мистер Мейсон.
У Мейсона в глазах играл веселый огонек.
- До свидания, мистер Рунцифер, - ответил он.
Мейсон нажал на кнопку, вызывая Деллу Стрит. Когда секретарша вошла
к нему в кабинет, он обратился к ней:
- Делла, приготовь, пожалуйста, Habeas corpus [Habeas corpus -
судебный приказ о доставлении в суд лица, содержавшегося под стражей,
для выяснения правомерности его содержания под стражей] для Мэй Фарр
на бланках нашей конторы. Я заставлю их или предъявить официальное
объявление, или выпустить ее на свободу.
Она взглянула на суровые черты лица адвоката заботливым взглядом.
- Ну как? - поинтересовалась она.
Мейсон пожал плечами.
- Что они сделали?
- Практически ничего. Могло быть значительно хуже. Очевидно,
Холкомбу было строго приказано действовать лишь под началом окружной
прокуратуры.
- И что они придумали?
- Выбрали неудачный подход, но Рунцифер - истинный джентльмен. Не
думаю, что у него большой опыт работы в суде. Он следил за тем, чтобы
не упустить ни единой детали, по которой они хотели меня допросить.
- Как вел себя Холкомб?
- Пытался применить силу, понял, что это у него не пройдет, и
загрустил.
- Звонил Пол Дрейк, - сообщила Делла Стрит. - Он раздобыл какую-то
важную информацию и хотел прийти, как только на горизонте все
успокоится.
- Передай ему, что уже все спокойно. Подготовь, пожалуйста, Habeas
corpus, как я тебя просил, и контролируй ситуацию в приемной: я сейчас
не хочу видеть никого из клиентов и заниматься рутинными вопросами.
- Оформить, как в том деле Смита? - уточнила Делла Стрит.
- Да. Найди его папку. Все по точно той же форме. Дай задание
машинисткам. Мне этот Habeas corpus нужен немедленно.
Делла Стрит кивнула и, всем своим видом показывая компетентность,
вышла в приемную. Через несколько минут в боковую дверь, открывающуюся
прямо в коридор, послышался кодовый стук Дрейка, и адвокат впустил его
в кабинет.
- Как все прошло, Перри?
- Не так плохо, - ответил Мейсон.
- Что они хотели?
- Человеку из прокуратуры требовались факты, а Холкомбу - я.
- Ну, у сержанта ничего не вышло, не так ли?
- Пока нет. Какие новости?
- Масса всего. Вот свежая газета.
- Что пишут?
- Обычная брехня и пустые слова о том, что наша доблестная полиция,
проявив соответствующие качества, смогла разыскать Андерса в
отдаленном северном городке, куда ему удалось бежать. Он сделал
частичное признание, в результате которого полиция расследует действия
одного из известнейших адвокатов по уголовным делам нашего города и
ищет револьвер, которым был убит Пенн Вентворт. Андерс признал, что он
имел при себе оружие, которое выбросил. Полиция бросилась на поиски
револьвера, но обнаружила, что практически каждый дюйм указанного
Андерсом участка был тщательнейшим образом осмотрен мужчиной, начавшим
поиски сразу же после того, как вчера ночью пошел дождь.
- Что это там за фотография?
- Сержант Холкомб держит пару ботинок и показывает, как они
совпадают с гипсовыми слепками, снятыми со следов, оставленных на
мягком грунте.
- Где он взял эти ботинки, что он говорит? - поинтересовался
Мейсон.
- Ничего не говорит. В газете утверждают, что полиция пока еще
работает над этим аспектом и не готова предоставить информацию, потому
что сенсационные заключения, к которым они неизбежно придут, когда у
них в руках окажутся все доказательства... Это твои ботинки, Перри?
- Да.
- Выглядит отвратительно, не так ли?
Мейсон отмахнулся от вопроса.
- Давай оставим похоронные темы, - сказал адвокат. - Выкладывай
факты. Что на второй фотографии?
- Поле, где, как считает полиция, ты нашел револьвер.
- Дай-ка мне посмотреть.
Мейсон взял в руки газету и начал внимательно изучать репродукцию
фотографии, показывающей поле, идущее вдоль автострады.
- Линия столбов высокого напряжения в правой части, - задумчиво
произнес Мейсон, - забор из колючей проволоки, бетонные ирригационные
трубы - в общем-то немного возможностей, Пол, чтобы спрятать
револьвер. Чуть-чуть травы и сорняки. Почему эта земля не
культивируется, если проводится ирригация?
- По ней идет какой-то судебный процесс, - сообщил детектив.
- Какие еще новости, Пол?
- Полно всего - о вкусах и привычках Вентворта.
- Яхта - его хобби?
- Яхты, женщины, нумизматика, - ответил Дрейк.
- Коллекционировал монеты? - удивился Мейсон.
- Да. Монеты, яхты, лошади, вино и женщины составляли жизнь
Вентворта.
- Как он зарабатывал себе на хлеб?
Дрейк улыбнулся и продолжил отчет:
- Это, похоже, у полиции окажется больной мозолью. Очевидно, он был
букмекером. Работал вместе с партнером - неким Марли, Фрэнком Марли.
- Слышал о нем. Мне кажется, его арестовывали не так давно?
- Два или три раза, - кивнул Дрейк.
- Ему предъявили официальное обвинение?
- Предъявить-то предъявили, но дело отложили, переждали, попытались
продолжить и, в конце концов, обвинение отклонили.
- Откупился?
- Я молчу. Может, ты в состоянии читать мои мысли.
- В состоянии, - улыбнулся Мейсон. - И что сейчас с этим Марли? Мы
его можем втянуть?
- Думаю, да, - кивнул Дрейк. - Кстати, у него тоже имеется яхта.
Быстроходное суденышко, сильные моторы, двойные винты, отделка из
красного дерева. В открытый океан, конечно, не выйдешь, но прекрасно
подходит для прогулок в Каталину и обратно.
- Что он делал вчера вечером?
- Лежал в больнице. Ему на сегодняшнее утро была назначена операция
- ничего серьезного. У него несколько раз случались приступы
аппендицита, и врач посоветовал ему его удалить, когда он сможет
оставить дела на несколько дней. Он вчера во второй половине дня лег в
больницу.
- Его оперировали?
- Нет. Там не было ничего срочного. Когда он услышал о смерти
Вентворта, он отказался от операции, заявив, что сейчас не имеет права
на несколько дней выключаться из дел. Придется решать массу вопросов.
- Но все это, не исключено, окажется туфтой, - прокомментировал
Мейсон. - История с больницей могла быть придумана для отвода глаз.
- Знаю, - кивнул Дрейк. - Однако я попытался все проверить. Ему
предоставлялась отдельная палата. После операции на дежурство должна
была заступить личная сиделка, но вчера он лежал на общих условиях.
Ему было предписано снотворное.
- Он его принял?
- Да. Его дала ему сестра.
- Это означает, что он оставался в палате?
- Да. Думаю, да, - сказал Дрейк. - К тому же, дежурная по этажу три
или четыре раза заглядывала в палату в течение ночи.
- Где-то отмечено время, когда она к нему заглядывала?
- Нет, но сестра утверждает, что один раз заходила до полуночи,
пару раз после полуночи и один раз под утро. Личная сиделка заступила
в восемь утра. Операция планировалась на десять.
- Ему о смерти Вентворта сообщили врачи?
- Они не собирались, но он потребовал переговорить по телефону с
Вентвортом перед тем, как ему сделают наркоз. Он заявил, что должен
дать партнеру несколько указаний и кое-что уточнить. Они пытались
скрыть от него, но не смогли.
- А как насчет жены Вентворта? - спросил Мейсон.
- Находилась в Сан-Диего. Вроде бы у нее с Вентвортом была
назначена встреча на сегодняшнее утро.
- Где?
- В Сан-Диего.
- А приятель жены?
- Пока не знаю. Кстати, у него тоже есть яхта.
- Где она стоит?
- В передней части гавани, сразу за волнорезом.
Мейсон с детективом переглянулись.
- Проверь-ка его хорошенько, - попросил Мейсон.
- Уже занимаюсь этим вопросом. Он отличный спортсмен, играет в
поло, любит яхты и самолеты.
- Самолеты?
- Да. У него самолет-амфибия.
- Где он его держит?
- В ангаре у своего особняка.
- А особняк где расположен?
- Примерно в десяти милях от гавани, на скалистом мысе, с видом на
океан.
- Ты в состоянии узнать, путешествовал ли он на самолете в
последнее время?
- Собираюсь просмотреть бортовой журнал, - сообщил Дрейк.
- Но там будет далеко не вся интересующая меня информация.
- За исключением несчастных случаев, мы не можем выяснить, что тебя
волнует.
Мейсон постучал пальцами по столу.
- А к его особняку ты сумеешь подобраться, Пол?
- Это трудно, - признался Дрейк. - Но у меня есть один оперативник,
который подойдет для подобного задания.
- Прошлой ночью шел дождь. Какое-то время лило просто, как из
ведра. Если самолет выруливал с грунтового поля, то обязательно должны
остаться следы, особенно если он медленно разбегался.
- Понял, Перри, - кивнул Дрейк.
- А как насчет слуг? Они ведь могли слышать шум мотора?
- На этот вопрос я готов ответить прямо сейчас - нет.
- Почему?
- Вчера в особняке никого из них не было. Эверсел дал им выходной и
велел шоферу предоставить машину в их распоряжение.
Мейсон в удивлении приподнял брови.
- Я тоже поразился, - сообщил Дрейк, - но здесь нет ничего
необычного. У Эверсела слуги не задерживаются. Особняк стоит
изолированно. Ни кино, ни парикмахерских, никаких развлечений
поблизости. Естественно, нельзя ожидать от слуг, что они семь дней в
неделю пятьдесят две недели в году согласятся оставаться на подобной
работе. В выходные дни Эверселу приходится обеспечивать транспорт,
чтобы они могли куда-то съездить. Он обычно отправляет их куда-нибудь
отдыхать, если не планирует быть дома.
- Понятно, - медленно отозвался Мейсон.
Он в задумчивости прищурил глаза.
- Пуля вошла под углом сверху вниз, - продолжал отчет Дрейк. -
Очевидно, стреляли из люка или когда Вентворт склонился вперед.
Возможно, даже из иллюминатора. Они открываются изнутри. В теплую
погоду, когда яхта стояла на причале или шла по спокойной воде,
Вентворт оставлял открытыми и иллюминаторы, и верхний люк. Таким
образом, каюта вентилировалась.
- Вчера было тепло, - заметил Мейсон.
- Верхний люк вчера был определенно открыт, по крайней мере, когда
Андерс поднялся на борт. Андерс признает это в своем заявлении
полиции. Он утверждает, что именно благодаря открытому люку до него
доносились звуки борьбы и крики Мэй Фарр.
- А кто-то еще ее слышал?
- Нет. Очевидно, она не очень громко кричала. Да и, в любом случае,
яхтсмены на них особого внимания не обращают - иногда люди на яхтах
здорово расходятся. Один из газетных репортеров обещал передать мне
несколько фотографий, показывающих внутреннюю часть каюты сразу же
после того, как яхту вернули в гавань. Между прочим, Перри, Вентворт,
скорее всего, был мертв перед тем, как начался дождь.
- Почему ты так решил?
- Он не закрыл люк. Он бы...
Дверь из приемной тихо открылась и вошла Делла Стрит. Она
проследовала к столу Мейсона и подала ему сложенный листок бумаги. Он
развернул его и прочитал:
"Фрэнк Марли, партнер Вентворта, ждет в приемной. Хочет немедленно
встретиться с тобой по важному вопросу."
Мейсон подумал с минутку, а потом протянул лист через стол Полу
Дрейку.
Детектив прочитал написанное Деллой и воскликнул:
- Ого!
- Приглашай его, Делла, - попросил Мейсон.
Двое мужчин сидели молча, пока Делла Стрит не привела в кабинет
Фрэнка Марли и тихо удалилась, закрыв за сбой дверь.
Марли оказался худым, невысоким темноволосым мужчиной лет сорока.
Его лицо ничего не выражало, когда он смотрел на Мейсона и Пола
Дрейка.
- Проходите и садитесь, пригласил адвокат. - Я - Мейсон. Это Пол
Дрейк, который для меня занимается сыскной работой.
Марли переводил огромные темные глаза цвета спелых маслин с одного
на другого. Потом он улыбнулся, сделал несколько шагов вперед и
протянул Мейсону руку.
- Рад познакомиться с вами, господин адвокат, - сказал он вместо
приветствия.
Огромная кисть Мейсона полностью поглотила маленькие, хрупкие
пальчики, которые на удивление сильно пожали руку адвоката. Крупный
бриллиант на галстуке Марли блеснул, когда посетитель повернулся,
чтобы пожать руку детективу.
Его рука опустилась в карман и достала портсигар. На безымянном
пальце сверкал еще один бриллиант. Марли взял сигарету и
многозначительно заявил:
- У меня всего несколько минут, мистер Мейсон.
- Так не теряйте их.
Марли улыбнулся. Его глаза ничего не выражали. Он заговорил тихим,
хорошо поставленным голосом:
- Моя информация - строго конфиденциальна.
Дрейк встретился взглядом с Мейсоном и приподнял брови в немом
вопросе. Адвокат кивнул.
- Ладно, Перри. Я зайду попозже.
Детектив с минуту молча осматривал Марли, а потом обратился к нему:
- Рад был познакомиться с вами, мистер Марли. Не исключено,
доведется снова встретиться.
Марли ничего не ответил.
Когда сыщик ушел, Мейсон повернулся к посетителю.
- Я вас слушаю, - сказал адвокат.
- Мне очень жаль, что все так получилось с Пенном.
Мейсон кивнул.
- Однако, - продолжал Марли, - я живу в реальном мире, а вы, мистер
Мейсон, насколько мне известно, деловой человек.
Мейсон снова кивнул и заметил:
- Вы не хотите сесть, мистер Марли?
Марли опустился на ручку кресла, которое только что освободил
Дрейк.
- Вы представляете Мэй Фарр? - спросил посетитель.
Мейсон опять кивнул.
- Неплохая девушка Мэй.
- Вы ее знаете?
- Да. Пенн был в нее влюблен. Я был близок с Пенном. Иногда мы
плавали на его яхте, иногда на моей. Все зависело от погоды. Моя лучше
идет в штиль. А на яхте Пенна можно путешествовать в любую погоду.
Адвокат молча слушал.
- Мэй очень независима, - продолжал Марли.
- У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто его убил? -
внезапно спросил Мейсон.
Взгляд темных глаз Франка Марли пронизывал голубоватый сигаретный
дым, окружавший его.
- Да, - ответил он.
- Кто?
- Давайте я вам кое-что расскажу вначале.
- Ваша воля. Делайте то, что считаете нужным.
- Мне кое-что требуется.
- Да, филантропом вас не назовешь, - усмехнулся Мейсон.
- То, что я хочу, много значит для меня и практически ничто для
вас.
- Продолжайте.
- Я всегда считал вас лучшим в вашей профессии. Я решил, что если у
меня когда-нибудь возникнут неприятности, я обращусь к вам.
Мейсон слегка склонил голову, благодаря за комплимент.
- В связи с этим делом я оказываюсь в очень неприятной ситуации.
- Каким образом?
- Пенн так и не развелся. Они с женой не смогли достигнуть
соглашения о разделе имущества. Она пыталась брать его измором. Он не
давал ей развода, а она ему. Ни один из них не мог развестись без
согласия другого. Они бы бросали клеветнические заявления в адрес друг
друга и судья выгнал бы их обоих из зала суда.
- Они не ладили? - спросил Мейсон.
- Вначале все шло прекрасно, а потом они стали вести себя, как две
кошки, связанные хвостами.
- Как я предполагаю, это произошло после того, как вы стали
флиртовать с ней?
Выражение лица Марли не изменилось. Оно просто застыло, словно
мышцы внезапно окаменели от замечаний Мейсона. Марли долго молчал,
потом спокойно затянулся сигаретой и ровным голосом спросил:
- Почему вы так решили, мистер Мейсон?
- Просто догадка.
- Не пытайтесь больше делать догадки, - предупредил Марли. - Я их
не люблю.
Мейсон нарочито пододвинул к себе лист бумаги и что-то на нем
быстро написал.
- Что это? - подозрительно спросил Марли.
- Просто делаю для себя пометку, чтобы дать задание своим
детективам расследовать этот аспект.
- Да, с вами не так-то легко поладить, - заметил Марли.
- Но не тем, кто со мной честен, - парировал Мейсон. - Когда кто-то
сидит на противоположной стороне стола и пытается продать мне лошадь,
я тоже начинаю говорить о торговле лошадьми.
- Перед тем, как применять силу, вам следует выслушать мое
предложение и посмотреть, какую лошадь я предлагаю, - сказал Марли.
- Я жду этого с той минуты, как вы вошли, - наполнил посетителю
Мейсон.
- Я уже говорил, что считаю вас прекрасным адвокатом. Я бы
предпочел видеть вас в своем углу ринга, а не в противоположном.
Хуанита все еще остается женой Вентворта. Не думаю, что Пенн оставил
завещание. Вопросы с имуществом решать ей. Как здравствующему
партнеру, мне придется отчитываться перед ней за дела фирмы.
- И?
- Я окажусь в неприятном положении, - признался Марли.
- Почему?
- Есть дела, о которых знал Пенн, но если о них написать черным по
белому, они будут не очень здорово смотреться. Я делал определенные
вещи. Прежде, чем за них браться, я ставил в известность Пенна и
получал от него согласие. Договоренности были устные, на бумаге ничего
не фиксировалось. Я, естественно, не предполагал, что его уберут.
- Итак?
- Я хочу, чтобы мы находились по одну сторону баррикад.
- Для чего? - решил выяснить Мейсон. - Для предварительной проверки
сил или основного боя?
- Только для предварительной проверки, - быстро заверил его Марли.
- Основной бой меня не касается. Я прошу вас представлять меня при
решении вопросов о деятельности партнерства.
- И все?
- И все.
- Сколько вы готовы заплатить?
- Перед тем, как мы начнем обсуждение вашего гонорара, мне надо еще
немного рассказать вам о той лошади, которую я продаю.
- Так рассказывайте.
- Я не очень-то люблю полицейских. Я давно занимаюсь бизнесом. Мне
жаль, что Пенна прикончили. Но то, что мне это совсем не нравится, ему
не поможет. Его нет. Я остался. Мне придется позаботиться о себе.
Ладно, вот мое предложение. Его убила Мэй Фарр. У меня есть
свидетельница, которая может это доказать. Вы играете со мной, я играю
с вами.
- Мне что-то не нравится ваша игра, - ответил Мейсон. - Вы все
время стоите на подаче, а мне приходится отбивать мяч.
- Не совсем там, мистер Мейсон, честно. Послушайте, я выложу свои
карты на стол. Мэй Фарр пристрелила его. Я думаю, она имела на это
право. И присяжные, наверное, так же посчитают, но для нее же лучше,
если ей не придется появляться перед ними и рассказывать им свою
версию. Понимаете, Пенну она всегда нравилась. Она, конечно, не
девственница, но Пенну она не отвечала взаимностью. Возможно, ее
самолюбие тешило то, что она все время держала его на крючке и
наблюдала за его неровным дыханием. Встречаются такие женщины.
поставили на автопилот, определив курс на Энсенаду, а потом покинули
яхту.
- Очень интересно, - сухо заметил Мейсон. - А каким образом мы
покинули яхту?
- Возможно, рядом шла вторая лодка.
- А затем?
- Затем вы вернулись, чтобы найти револьвер, нашли и взяли его.
- Вы основываете ваши заключения на рассказе Андерса?
- На его признании.
- В чем он признался?
- В том, что вооруженным находился на борту яхты совсем не с
благими намерениями.
- Это нельзя считать преступлением, - заметил Мейсон. - Что он
сделал?
- Как он утверждает, ничего.
- А против меня у вас есть только то, в соответствии с заявлением
Андерса, я отправился в яхт-клуб вместе с мисс Фарр, а он предположил,
что я сделал то-то и то-то, не так ли?
- Его предположения вполне разумны.
- Мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Я не поднимался на
борт "Пеннвента". Я не одевал никаких трупов. Я не имею к этому
абсолютно никакого отношения. Я не знаю, кто сделал все то, что вы
описали.
- Вы знаете, мистер Мейсон, что труп Пенна Вентворта находился на
борту яхты?
- Нет.
- Нет? Но Андерс утверждает, что мисс Фарр сообщила вам об этом.
- Мои разговоры с моей клиенткой конфиденциальны, - ответил Мейсон.
- Я не имею права повторять сделанные ею мне заявления и советы,
которые я дал ей. Поэтому этот вопрос снимается. Вы не имеете права
спрашивать меня о разговорах с клиентами - как здесь, в моем кабинете,
так и перед Большим Жюри и в зале суда.
- В общем и целом, вы правы, - согласился Рунцифер. - Однако
существуют исключения, касающиеся конфиденциальных сообщений,
сделанных адвокату.
- Да, но я буду руководствоваться основными положениями закона, -
заявил Мейсон. - Вы, конечно, можете руководствоваться исключениями. Я
утверждаю, что вы не имеете права задавать мне вопросы касательно
советов, которые я даю своим клиентам. Теперь об остальном. Андерс
утверждает, что я отправился в яхт-клуб, и думает, что я там
производил определенные действия?
- Его выводы очень логичны, - настаивал Рунцифер.
- Простите, но я с вами не согласен, - возразил Мейсон.
- Вы можете предоставить какие-то объяснения?
- Нет.
- Тогда я по-другому сформулирую вопрос. Мистер Мейсон, что из
заявления Андерса кажется вам нелогичным?
- Представлять аргументы по этому вопросу я буду только перед
присяжными.
- Но, послушайте, мистер Мейсон, вы ходили по тому полю и искали
револьвер!
- Ну и что из того?
- У вас не было на это права. Вам следовало сообщить в полицию об
имеющем место преступлении.
- А откуда я знал, что совершено преступление?
- Вам сказали о том, что был произведен выстрел.
- Разрешите мне задать вам вопрос, мистер Рунцифер. Почему вы
отправились искать этот револьвер?
- Мы хотели проверить рассказ Андерса.
- Другими словами, вы не были полностью уверены в его правдивости?
- Ну, он звучало несколько необычно. Мы понимали, что не исключено,
что Андерс что-то скрывает.
- Ясно. Предположим, я тоже решил, что его рассказ следует
поставить под сомнение, и попытался найти подтверждение его слов?
- Револьвер - вот полное подтверждение.
- Какой револьвер?
- Который был там.
- Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? - не отступал
адвокат.
- Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с
вами, - несколько раздраженно сказал Рунцифер. - Вы прекрасно знаете,
что револьвер там был.
- Вы искали револьвер сегодня утром?
- Да.
- Почему?
- Мы хотели проверить заявление Андерса, как я вам уже говорил.
- Другими словами, вы отправились туда, потому что не были уверены,
что револьвер там. У меня, несомненно, должна иметься такая же
привилегия.
- Я не считаю ваш ответ справедливым, мистер Мейсон. Поиск
револьвера - долг полицейских. Они должны были найти его и сохранить,
как одну из улик.
- До сих пор вы говорили только об Андерсе. Почему бы вам не
пересказать мне версию Мэй Фарр, моей клиентки?
- К сожалению, мисс Фарр отказывается делать какие-либо заявления.
Я считаю, что это противоречит ее интересам, - сказал Рунцифер.
- Вы сообщили ей о заявлении Андерса?
- Естественно, мы...
- Ради Бога, - взорвался сержант Холкомб. - Мы пришли сюда, чтобы
получить информацию, а не для того, чтобы подать все Мейсону на
блюдечке с золотой каемочкой.
- Замолчите, сержант, - приказал Рунцифер.
Сержант Холкомб в негодовании сделал два шага по направлению к
выходу, затем взял себя в руки и остался на месте. Его лицо
побагровело, глаза горели гневом.
- Мне кажется, что своим отношением, мистер Мейсон, вы не
выказываете желания сотрудничать, - заметил Рунцифер. - Я был с вами
честен и откровенен. Вы - адвокат, и я не хочу арестовывать вас, не
дав вам шанс объясниться.
- Я ценю вашу искренность и ваши мотивы, мистер Рунцифер, - ответил
Мейсон. - Вы действуете по приказу. Вы не определяете политики
окружной прокуратуры. Вы пришли сюда, получив инструкции. Их дали вам
с конкретной целью. Ваша контора не так внимательна к людям, как вы.
Если бы у вашего руководства имелись хоть какие-то основания для моего
ареста, это давно было бы уже сделано. Однако подобное невозможно.
Единственное, что знает Андерс - это то, что я предложил Мэй Фарр
поехать в гавань, где у причала стоят яхты. У меня было на это право,
я должен был проверить ее рассказ. Естественно, вы не можете возражать
против подобной интерпретации событий. А что касается этих небылиц об
одевании трупов и вывода яхты в море - ваша контора действует на
основании только абсурдных и смехотворных догадках человека, который
рассказывает любопытные вещи, причем человека, следившего за яхтой
Вентворта с револьвером в кармане. Его девушка, как он заявляет,
поднялась на борт, он услышал звуки борьбы, бросился на яхту и
свалился с трапа. Как раз в тот момент, когда его уши находились под
водой, а вид яхты скрывали воды Тихого океана, какой-то услужливый
гражданин поднялся на борт, выстрелил в Вентворта и исчез. Андерс
выбрался на берег, поднялся на яхту и обнаружил, что любимая им
девушка поправляет одежду. Слабоват рассказ, господа. Что-то он плохо
пахнет. Если вы думаете, что присяжные поверят подобному, вы просто
сошли с ума. Версия смехотворна, поэтому ни окружная прокуратура, ни
полиция не готовы предъявить мне обвинение, как соучастнику после
события преступления, но у окружного прокурора и полиции достаточно
информации, чтобы послать сюда вас с Холкомбом с целью получить у меня
заявление, надеясь, что я, не исключено, сделаю какую-нибудь глупость
и представлю дополнительные доказательства.
- Ваши ботинки - подтверждение нашей версии доказательствами, -
вставил Холкомб. - Этой улики достаточно.
- Единственное, что вы можете доказать при помощи ботинок, -
спокойно ответил адвокат, - это то, что я ходил по полю.
- Вы нашли револьвер, - настаивал Рунцифер, - и спрятали его.
- Где я его спрятал?
- Мы не знаем.
- В таком случае вам следует поискать дополнительные доказательства
перед тем, как обвинять меня в чем-либо, - заметил Мейсон.
Рунцифер несколько секунд задумчиво смотрел на Мейсона, затем еще
раз перевел взгляд на свои скрещенные пальцы. В конце концов он поднял
глаза на сержанта Холкомба.
- У вас есть вопросы, сержант?
- Вопросы? - с отвращением переспросил Холкомб. - Вы ему рассказали
все, что знаете, а он не открыл вам ничего из того, что известно ему.
Вопросы, черт побери!
- Мне очень не нравится ваше отношение, господин сержант. Вы
проявляете непокорность вместо того, чтобы оказывать помощь, - заявил
Рунцифер.
Сержант Холкомб пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное.
- Пойдемте, - сказал он.
Рунцифер поднялся с кресла.
Сержант Холкомб злобно кинул ботинки обратно в мешок и направился к
выходу.
Рунцифер последовал за ним, поклонился Мейсону и очень четко
произнес:
- Будьте здоровы, мистер Мейсон.
У Мейсона в глазах играл веселый огонек.
- До свидания, мистер Рунцифер, - ответил он.
Мейсон нажал на кнопку, вызывая Деллу Стрит. Когда секретарша вошла
к нему в кабинет, он обратился к ней:
- Делла, приготовь, пожалуйста, Habeas corpus [Habeas corpus -
судебный приказ о доставлении в суд лица, содержавшегося под стражей,
для выяснения правомерности его содержания под стражей] для Мэй Фарр
на бланках нашей конторы. Я заставлю их или предъявить официальное
объявление, или выпустить ее на свободу.
Она взглянула на суровые черты лица адвоката заботливым взглядом.
- Ну как? - поинтересовалась она.
Мейсон пожал плечами.
- Что они сделали?
- Практически ничего. Могло быть значительно хуже. Очевидно,
Холкомбу было строго приказано действовать лишь под началом окружной
прокуратуры.
- И что они придумали?
- Выбрали неудачный подход, но Рунцифер - истинный джентльмен. Не
думаю, что у него большой опыт работы в суде. Он следил за тем, чтобы
не упустить ни единой детали, по которой они хотели меня допросить.
- Как вел себя Холкомб?
- Пытался применить силу, понял, что это у него не пройдет, и
загрустил.
- Звонил Пол Дрейк, - сообщила Делла Стрит. - Он раздобыл какую-то
важную информацию и хотел прийти, как только на горизонте все
успокоится.
- Передай ему, что уже все спокойно. Подготовь, пожалуйста, Habeas
corpus, как я тебя просил, и контролируй ситуацию в приемной: я сейчас
не хочу видеть никого из клиентов и заниматься рутинными вопросами.
- Оформить, как в том деле Смита? - уточнила Делла Стрит.
- Да. Найди его папку. Все по точно той же форме. Дай задание
машинисткам. Мне этот Habeas corpus нужен немедленно.
Делла Стрит кивнула и, всем своим видом показывая компетентность,
вышла в приемную. Через несколько минут в боковую дверь, открывающуюся
прямо в коридор, послышался кодовый стук Дрейка, и адвокат впустил его
в кабинет.
- Как все прошло, Перри?
- Не так плохо, - ответил Мейсон.
- Что они хотели?
- Человеку из прокуратуры требовались факты, а Холкомбу - я.
- Ну, у сержанта ничего не вышло, не так ли?
- Пока нет. Какие новости?
- Масса всего. Вот свежая газета.
- Что пишут?
- Обычная брехня и пустые слова о том, что наша доблестная полиция,
проявив соответствующие качества, смогла разыскать Андерса в
отдаленном северном городке, куда ему удалось бежать. Он сделал
частичное признание, в результате которого полиция расследует действия
одного из известнейших адвокатов по уголовным делам нашего города и
ищет револьвер, которым был убит Пенн Вентворт. Андерс признал, что он
имел при себе оружие, которое выбросил. Полиция бросилась на поиски
револьвера, но обнаружила, что практически каждый дюйм указанного
Андерсом участка был тщательнейшим образом осмотрен мужчиной, начавшим
поиски сразу же после того, как вчера ночью пошел дождь.
- Что это там за фотография?
- Сержант Холкомб держит пару ботинок и показывает, как они
совпадают с гипсовыми слепками, снятыми со следов, оставленных на
мягком грунте.
- Где он взял эти ботинки, что он говорит? - поинтересовался
Мейсон.
- Ничего не говорит. В газете утверждают, что полиция пока еще
работает над этим аспектом и не готова предоставить информацию, потому
что сенсационные заключения, к которым они неизбежно придут, когда у
них в руках окажутся все доказательства... Это твои ботинки, Перри?
- Да.
- Выглядит отвратительно, не так ли?
Мейсон отмахнулся от вопроса.
- Давай оставим похоронные темы, - сказал адвокат. - Выкладывай
факты. Что на второй фотографии?
- Поле, где, как считает полиция, ты нашел револьвер.
- Дай-ка мне посмотреть.
Мейсон взял в руки газету и начал внимательно изучать репродукцию
фотографии, показывающей поле, идущее вдоль автострады.
- Линия столбов высокого напряжения в правой части, - задумчиво
произнес Мейсон, - забор из колючей проволоки, бетонные ирригационные
трубы - в общем-то немного возможностей, Пол, чтобы спрятать
револьвер. Чуть-чуть травы и сорняки. Почему эта земля не
культивируется, если проводится ирригация?
- По ней идет какой-то судебный процесс, - сообщил детектив.
- Какие еще новости, Пол?
- Полно всего - о вкусах и привычках Вентворта.
- Яхта - его хобби?
- Яхты, женщины, нумизматика, - ответил Дрейк.
- Коллекционировал монеты? - удивился Мейсон.
- Да. Монеты, яхты, лошади, вино и женщины составляли жизнь
Вентворта.
- Как он зарабатывал себе на хлеб?
Дрейк улыбнулся и продолжил отчет:
- Это, похоже, у полиции окажется больной мозолью. Очевидно, он был
букмекером. Работал вместе с партнером - неким Марли, Фрэнком Марли.
- Слышал о нем. Мне кажется, его арестовывали не так давно?
- Два или три раза, - кивнул Дрейк.
- Ему предъявили официальное обвинение?
- Предъявить-то предъявили, но дело отложили, переждали, попытались
продолжить и, в конце концов, обвинение отклонили.
- Откупился?
- Я молчу. Может, ты в состоянии читать мои мысли.
- В состоянии, - улыбнулся Мейсон. - И что сейчас с этим Марли? Мы
его можем втянуть?
- Думаю, да, - кивнул Дрейк. - Кстати, у него тоже имеется яхта.
Быстроходное суденышко, сильные моторы, двойные винты, отделка из
красного дерева. В открытый океан, конечно, не выйдешь, но прекрасно
подходит для прогулок в Каталину и обратно.
- Что он делал вчера вечером?
- Лежал в больнице. Ему на сегодняшнее утро была назначена операция
- ничего серьезного. У него несколько раз случались приступы
аппендицита, и врач посоветовал ему его удалить, когда он сможет
оставить дела на несколько дней. Он вчера во второй половине дня лег в
больницу.
- Его оперировали?
- Нет. Там не было ничего срочного. Когда он услышал о смерти
Вентворта, он отказался от операции, заявив, что сейчас не имеет права
на несколько дней выключаться из дел. Придется решать массу вопросов.
- Но все это, не исключено, окажется туфтой, - прокомментировал
Мейсон. - История с больницей могла быть придумана для отвода глаз.
- Знаю, - кивнул Дрейк. - Однако я попытался все проверить. Ему
предоставлялась отдельная палата. После операции на дежурство должна
была заступить личная сиделка, но вчера он лежал на общих условиях.
Ему было предписано снотворное.
- Он его принял?
- Да. Его дала ему сестра.
- Это означает, что он оставался в палате?
- Да. Думаю, да, - сказал Дрейк. - К тому же, дежурная по этажу три
или четыре раза заглядывала в палату в течение ночи.
- Где-то отмечено время, когда она к нему заглядывала?
- Нет, но сестра утверждает, что один раз заходила до полуночи,
пару раз после полуночи и один раз под утро. Личная сиделка заступила
в восемь утра. Операция планировалась на десять.
- Ему о смерти Вентворта сообщили врачи?
- Они не собирались, но он потребовал переговорить по телефону с
Вентвортом перед тем, как ему сделают наркоз. Он заявил, что должен
дать партнеру несколько указаний и кое-что уточнить. Они пытались
скрыть от него, но не смогли.
- А как насчет жены Вентворта? - спросил Мейсон.
- Находилась в Сан-Диего. Вроде бы у нее с Вентвортом была
назначена встреча на сегодняшнее утро.
- Где?
- В Сан-Диего.
- А приятель жены?
- Пока не знаю. Кстати, у него тоже есть яхта.
- Где она стоит?
- В передней части гавани, сразу за волнорезом.
Мейсон с детективом переглянулись.
- Проверь-ка его хорошенько, - попросил Мейсон.
- Уже занимаюсь этим вопросом. Он отличный спортсмен, играет в
поло, любит яхты и самолеты.
- Самолеты?
- Да. У него самолет-амфибия.
- Где он его держит?
- В ангаре у своего особняка.
- А особняк где расположен?
- Примерно в десяти милях от гавани, на скалистом мысе, с видом на
океан.
- Ты в состоянии узнать, путешествовал ли он на самолете в
последнее время?
- Собираюсь просмотреть бортовой журнал, - сообщил Дрейк.
- Но там будет далеко не вся интересующая меня информация.
- За исключением несчастных случаев, мы не можем выяснить, что тебя
волнует.
Мейсон постучал пальцами по столу.
- А к его особняку ты сумеешь подобраться, Пол?
- Это трудно, - признался Дрейк. - Но у меня есть один оперативник,
который подойдет для подобного задания.
- Прошлой ночью шел дождь. Какое-то время лило просто, как из
ведра. Если самолет выруливал с грунтового поля, то обязательно должны
остаться следы, особенно если он медленно разбегался.
- Понял, Перри, - кивнул Дрейк.
- А как насчет слуг? Они ведь могли слышать шум мотора?
- На этот вопрос я готов ответить прямо сейчас - нет.
- Почему?
- Вчера в особняке никого из них не было. Эверсел дал им выходной и
велел шоферу предоставить машину в их распоряжение.
Мейсон в удивлении приподнял брови.
- Я тоже поразился, - сообщил Дрейк, - но здесь нет ничего
необычного. У Эверсела слуги не задерживаются. Особняк стоит
изолированно. Ни кино, ни парикмахерских, никаких развлечений
поблизости. Естественно, нельзя ожидать от слуг, что они семь дней в
неделю пятьдесят две недели в году согласятся оставаться на подобной
работе. В выходные дни Эверселу приходится обеспечивать транспорт,
чтобы они могли куда-то съездить. Он обычно отправляет их куда-нибудь
отдыхать, если не планирует быть дома.
- Понятно, - медленно отозвался Мейсон.
Он в задумчивости прищурил глаза.
- Пуля вошла под углом сверху вниз, - продолжал отчет Дрейк. -
Очевидно, стреляли из люка или когда Вентворт склонился вперед.
Возможно, даже из иллюминатора. Они открываются изнутри. В теплую
погоду, когда яхта стояла на причале или шла по спокойной воде,
Вентворт оставлял открытыми и иллюминаторы, и верхний люк. Таким
образом, каюта вентилировалась.
- Вчера было тепло, - заметил Мейсон.
- Верхний люк вчера был определенно открыт, по крайней мере, когда
Андерс поднялся на борт. Андерс признает это в своем заявлении
полиции. Он утверждает, что именно благодаря открытому люку до него
доносились звуки борьбы и крики Мэй Фарр.
- А кто-то еще ее слышал?
- Нет. Очевидно, она не очень громко кричала. Да и, в любом случае,
яхтсмены на них особого внимания не обращают - иногда люди на яхтах
здорово расходятся. Один из газетных репортеров обещал передать мне
несколько фотографий, показывающих внутреннюю часть каюты сразу же
после того, как яхту вернули в гавань. Между прочим, Перри, Вентворт,
скорее всего, был мертв перед тем, как начался дождь.
- Почему ты так решил?
- Он не закрыл люк. Он бы...
Дверь из приемной тихо открылась и вошла Делла Стрит. Она
проследовала к столу Мейсона и подала ему сложенный листок бумаги. Он
развернул его и прочитал:
"Фрэнк Марли, партнер Вентворта, ждет в приемной. Хочет немедленно
встретиться с тобой по важному вопросу."
Мейсон подумал с минутку, а потом протянул лист через стол Полу
Дрейку.
Детектив прочитал написанное Деллой и воскликнул:
- Ого!
- Приглашай его, Делла, - попросил Мейсон.
Двое мужчин сидели молча, пока Делла Стрит не привела в кабинет
Фрэнка Марли и тихо удалилась, закрыв за сбой дверь.
Марли оказался худым, невысоким темноволосым мужчиной лет сорока.
Его лицо ничего не выражало, когда он смотрел на Мейсона и Пола
Дрейка.
- Проходите и садитесь, пригласил адвокат. - Я - Мейсон. Это Пол
Дрейк, который для меня занимается сыскной работой.
Марли переводил огромные темные глаза цвета спелых маслин с одного
на другого. Потом он улыбнулся, сделал несколько шагов вперед и
протянул Мейсону руку.
- Рад познакомиться с вами, господин адвокат, - сказал он вместо
приветствия.
Огромная кисть Мейсона полностью поглотила маленькие, хрупкие
пальчики, которые на удивление сильно пожали руку адвоката. Крупный
бриллиант на галстуке Марли блеснул, когда посетитель повернулся,
чтобы пожать руку детективу.
Его рука опустилась в карман и достала портсигар. На безымянном
пальце сверкал еще один бриллиант. Марли взял сигарету и
многозначительно заявил:
- У меня всего несколько минут, мистер Мейсон.
- Так не теряйте их.
Марли улыбнулся. Его глаза ничего не выражали. Он заговорил тихим,
хорошо поставленным голосом:
- Моя информация - строго конфиденциальна.
Дрейк встретился взглядом с Мейсоном и приподнял брови в немом
вопросе. Адвокат кивнул.
- Ладно, Перри. Я зайду попозже.
Детектив с минуту молча осматривал Марли, а потом обратился к нему:
- Рад был познакомиться с вами, мистер Марли. Не исключено,
доведется снова встретиться.
Марли ничего не ответил.
Когда сыщик ушел, Мейсон повернулся к посетителю.
- Я вас слушаю, - сказал адвокат.
- Мне очень жаль, что все так получилось с Пенном.
Мейсон кивнул.
- Однако, - продолжал Марли, - я живу в реальном мире, а вы, мистер
Мейсон, насколько мне известно, деловой человек.
Мейсон снова кивнул и заметил:
- Вы не хотите сесть, мистер Марли?
Марли опустился на ручку кресла, которое только что освободил
Дрейк.
- Вы представляете Мэй Фарр? - спросил посетитель.
Мейсон опять кивнул.
- Неплохая девушка Мэй.
- Вы ее знаете?
- Да. Пенн был в нее влюблен. Я был близок с Пенном. Иногда мы
плавали на его яхте, иногда на моей. Все зависело от погоды. Моя лучше
идет в штиль. А на яхте Пенна можно путешествовать в любую погоду.
Адвокат молча слушал.
- Мэй очень независима, - продолжал Марли.
- У вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто его убил? -
внезапно спросил Мейсон.
Взгляд темных глаз Франка Марли пронизывал голубоватый сигаретный
дым, окружавший его.
- Да, - ответил он.
- Кто?
- Давайте я вам кое-что расскажу вначале.
- Ваша воля. Делайте то, что считаете нужным.
- Мне кое-что требуется.
- Да, филантропом вас не назовешь, - усмехнулся Мейсон.
- То, что я хочу, много значит для меня и практически ничто для
вас.
- Продолжайте.
- Я всегда считал вас лучшим в вашей профессии. Я решил, что если у
меня когда-нибудь возникнут неприятности, я обращусь к вам.
Мейсон слегка склонил голову, благодаря за комплимент.
- В связи с этим делом я оказываюсь в очень неприятной ситуации.
- Каким образом?
- Пенн так и не развелся. Они с женой не смогли достигнуть
соглашения о разделе имущества. Она пыталась брать его измором. Он не
давал ей развода, а она ему. Ни один из них не мог развестись без
согласия другого. Они бы бросали клеветнические заявления в адрес друг
друга и судья выгнал бы их обоих из зала суда.
- Они не ладили? - спросил Мейсон.
- Вначале все шло прекрасно, а потом они стали вести себя, как две
кошки, связанные хвостами.
- Как я предполагаю, это произошло после того, как вы стали
флиртовать с ней?
Выражение лица Марли не изменилось. Оно просто застыло, словно
мышцы внезапно окаменели от замечаний Мейсона. Марли долго молчал,
потом спокойно затянулся сигаретой и ровным голосом спросил:
- Почему вы так решили, мистер Мейсон?
- Просто догадка.
- Не пытайтесь больше делать догадки, - предупредил Марли. - Я их
не люблю.
Мейсон нарочито пододвинул к себе лист бумаги и что-то на нем
быстро написал.
- Что это? - подозрительно спросил Марли.
- Просто делаю для себя пометку, чтобы дать задание своим
детективам расследовать этот аспект.
- Да, с вами не так-то легко поладить, - заметил Марли.
- Но не тем, кто со мной честен, - парировал Мейсон. - Когда кто-то
сидит на противоположной стороне стола и пытается продать мне лошадь,
я тоже начинаю говорить о торговле лошадьми.
- Перед тем, как применять силу, вам следует выслушать мое
предложение и посмотреть, какую лошадь я предлагаю, - сказал Марли.
- Я жду этого с той минуты, как вы вошли, - наполнил посетителю
Мейсон.
- Я уже говорил, что считаю вас прекрасным адвокатом. Я бы
предпочел видеть вас в своем углу ринга, а не в противоположном.
Хуанита все еще остается женой Вентворта. Не думаю, что Пенн оставил
завещание. Вопросы с имуществом решать ей. Как здравствующему
партнеру, мне придется отчитываться перед ней за дела фирмы.
- И?
- Я окажусь в неприятном положении, - признался Марли.
- Почему?
- Есть дела, о которых знал Пенн, но если о них написать черным по
белому, они будут не очень здорово смотреться. Я делал определенные
вещи. Прежде, чем за них браться, я ставил в известность Пенна и
получал от него согласие. Договоренности были устные, на бумаге ничего
не фиксировалось. Я, естественно, не предполагал, что его уберут.
- Итак?
- Я хочу, чтобы мы находились по одну сторону баррикад.
- Для чего? - решил выяснить Мейсон. - Для предварительной проверки
сил или основного боя?
- Только для предварительной проверки, - быстро заверил его Марли.
- Основной бой меня не касается. Я прошу вас представлять меня при
решении вопросов о деятельности партнерства.
- И все?
- И все.
- Сколько вы готовы заплатить?
- Перед тем, как мы начнем обсуждение вашего гонорара, мне надо еще
немного рассказать вам о той лошади, которую я продаю.
- Так рассказывайте.
- Я не очень-то люблю полицейских. Я давно занимаюсь бизнесом. Мне
жаль, что Пенна прикончили. Но то, что мне это совсем не нравится, ему
не поможет. Его нет. Я остался. Мне придется позаботиться о себе.
Ладно, вот мое предложение. Его убила Мэй Фарр. У меня есть
свидетельница, которая может это доказать. Вы играете со мной, я играю
с вами.
- Мне что-то не нравится ваша игра, - ответил Мейсон. - Вы все
время стоите на подаче, а мне приходится отбивать мяч.
- Не совсем там, мистер Мейсон, честно. Послушайте, я выложу свои
карты на стол. Мэй Фарр пристрелила его. Я думаю, она имела на это
право. И присяжные, наверное, так же посчитают, но для нее же лучше,
если ей не придется появляться перед ними и рассказывать им свою
версию. Понимаете, Пенну она всегда нравилась. Она, конечно, не
девственница, но Пенну она не отвечала взаимностью. Возможно, ее
самолюбие тешило то, что она все время держала его на крючке и
наблюдала за его неровным дыханием. Встречаются такие женщины.