Страница:
Аэгон, надо привыкать - и препроводил Дунка. Баэлор читал при свете восковой
свечи, и Дунк опустился перед ним на колени.
- Встаньте, - сказал принц. - Хотите вина?
- Как будет угодно вашему высочеству.
- Налей сьеру Дункану сладкого дорнийского, Аэгон, - распорядился
Баэлор. - Да не пролей на него - ты и так уже много ему навредил.
- Он не прольет, ваше высочество, - вступился Дунк. - Он хороший
мальчик и славный оруженосец. Я знаю, он не хотел причинить мне вред.
- Не обязательно хотеть - довольно и того, что он это сделал. Аэгон
должен был прийти ко мне, когда увидел, что его брат вытворяет с теми
кукольниками. А он побежал к вам, и ничего хорошего из этого не вышло. На
вашем месте, сьер, я, возможно, поступил бы так же.., но я принц, а не
межевой рыцарь. Не стоит бить королевского внука, каким бы праведным ни был
ваш гнев.
Дунк угрюмо кивнул. Эг подал ему серебряный кубок, полный до краев, и
он отпил большой глоток.
- Ненавижу Аэриона, - с жаром произнес Эг. - Мне поневоле пришлось
бежать к сьеру Дункану, дядя, - замок слишком далеко.
- Аэрион - твой брат, - твердо сказал принц, - а септоны учат, что мы
должны любить наших братьев. Оставь нас теперь, Аэгон, я хочу поговорить со
сьером Дунканом наедине.
Мальчик поставил штоф с вином и церемонно поклонился:
- Как угодно вашему высочеству. - Он вышел и тихо прикрыл дверь за
собой.
Принц Баэлор пристально посмотрел Дунку в глаза:
- Сьер Дункан, позвольте спросить вас, насколько вы хороший рыцарь?
Насколько искусно владеете оружием? Дунк не знал, что ему сказать.
- Сьер Арлан научил меня владеть мячом и щитом, а также попадать копьем
в кольца и щиты на кинтанах. Баэлора, видимо, не совсем удовлетворил этот
ответ.
- Мой брат Маэкар вернулся в замок несколько часов назад. Своего
наследника он нашел пьяным в некой гостинице, в одном дне езды к югу отсюда.
Маэкар никогда бы в этом не сознался, если бы не надеялся втайне, что его
сыновья на турнире перещеголяют моих. Вместо этого они оба его опозорили, но
что ему остается делать? Родная кровь. Маэкар сердит, ему нужно на кого-то
излить свой гнев, и он выбрал вас.
- Меня? - сокрушенно отозвался Дунк.
- Аэрион уже успел напеть отцу в уши. И Даэрон тоже хорош. Чтобы
оправдать собственную трусость, он сказал отцу, что будто Аэгона похитил
какой-то здоровенный рыцарь-разбойник. Боюсь, что он имел в виду вас. По
словам Даэрона, он все эти дни разыскивал похитителя, чтобы вернуть брата.
- Но Эг должен сказать им правду, то есть Аэгон.
- Эг-то скажет, в этом я не сомневаюсь - но он уже один раз солгал, в
чем вы имели возможность убедиться. Которому из сыновей поверит мой брат?
Что до кукольников, то Аэрион представил их чуть ли не изменниками. Дракон -
эмблема королевского дома, и представлять, как его убивают, как из него
сыплются красные опилки.., все это, конечно, совершенно невинно, но весьма
неразумно. Аэрион выдает это за подспудные намеки на дом Таргариенов, за
подстрекательство к бунту, и Маэкар скорее всего согласится с сыном. Брат
раздражителен по натуре и все свои надежды возлагает на Аэриона, поскольку
Даэрон горько его разочаровал. - Принц отпил глоток вина и отставил кубок. -
Но поверит мой брат или не поверит, одно остается бесспорным. Вы подняли
руку на отпрыска дракона, и за это вас следует судить, приговорить и
покарать.
- Покарать? - Дунку очень не понравилось это слово.
- Аэрион потребует вашей головы, с зубами или без оных. Ее он не
получит, это я вам обещаю, но в суде над вами я ему отказать не могу.
Поскольку мой августейший отец находится за сотни лиг отсюда, судьями будем
мы с братом, а также лорд Эшфорд, ибо это его владения, и лорд Тирелл из
Хайгардена, как его вассал. В последний раз человека, которого судили за
нанесение побоев члену королевского дома, приговорили к отсечению преступной
руки.
- Так мне отрубят руку? - в ужасе вскрикнул Дунк.
- И ступню тоже. Вы ведь и ногой его ударили, верно? Дунк онемел.
- Я, конечно, приложу все усилия, чтобы склонить суд к милосердию. Я
Рука Короля и наследник трона, так что мое слово имеет некоторый вес. Но и
слово моего брата тоже - вот в чем опасность.
- Я.., ваше высочество, я... - "Никакая это не измена, а просто
деревянный дракон, и никакого намека на королевский дом в нем никогда не
содержалось", - хотел сказать Дунк, но слова не шли на язык. Он никогда не
отличался красноречием.
- Однако есть и другой выбор, - сказал принц Баэлор. - Не знаю уж, что
для вас лучше, но позволю напомнить вам, что любой рыцарь, обвиненный в
преступлении, вправе требовать испытания поединком. Поэтому я снова
спрашиваю вас, сьер Дункан Высокий - насколько вы хороший рыцарь? Если по
правде?
- Битва семерых, - с улыбкой произнес принц Аэрион. - Полагаю, я в
своем праве.
Принц Баэлор хмуро забарабанил пальцами по столу. Лорд Эшфорд слева от
него медленно кивнул, а принц Маэкар спросил сына:
- Но почему? Ты боишься встретиться с этим межевым рыцарем один на один
и предоставить богам рассудить вас?
- Боюсь? Это его-то? Полно, отец. Просто я подумал о моем возлюбленном
брате. Сьер Дункан причинил вред и Даэрону, который также вправе требовать
его крови. В испытании семерых мы могли бы оба сразиться с обидчиком.
- Обо мне не хлопочи, брат, - пробормотал Даэрон Таргариен. Вид у
старшего сына Маэкара был еще хуже, чем когда Дунк видел его в гостинице.
Теперь он, видимо, протрезвел, и на черно-красном камзоле не было винных
пятен, но его глаза налились кровью, и лоб блестел от испарины. - Я охотно
ограничусь зрелищем того, как ты убьешь негодяя.
- Ты слишком добр, дорогой брат, - все так же с улыбкой ответил Аэрион,
- но я проявил себялюбие, лишив тебя права доказать на деле правдивость
твоих слов. Я настаиваю на испытании семерых.
- Ваше высочество, господа судьи, - растерянно обратился Дунк к сидящим
на помосте, - я не понимаю. Что это за испытание семерых?
Принц Баэлор беспокойно шевельнулся на стуле.
- Разновидность испытания поединком, старинная и редко применяемая
ныне. Она пришла к нам через узкое море с андалами и их семью богами. Во
всяком единоборстве обвинитель и обвиняемый просят богов рассудить их.
Андалы верили, что если с той и другой стороны сразятся семь бойцов, боги
будут более милостивы и уж верно вынесут справедливый приговор.
- Может статься, они просто были охотники до драки, - с язвительной
улыбкой вставил сьер Лео Тирелл. - Однако сьер Аэрион в своем праве. Семеро
так семеро.
- Так я должен сражаться против семерых? - в отчаянии спросил Дунк.
- Не в одиночку, сьер, - нетерпеливо бросил Маэкар. - Не разыграйте
дурака, это вам не поможет. Вы сразитесь всемером против семерых. Вам нужно
найти еще шесть рыцарей, которые будут биться на вашей стороне.
Шесть рыцарей. С тем же успехом с него могли потребовать собрать шесть
тысяч. У него нет ни братьев, ни кузенов, ни старых друзей, которые
сразились бы с ним бок о бок. Разве согласятся шестеро незнакомых людей
поддержать межевого рыцаря против двух принцев, рискуя при этом жизнью?
- Ваше высочество, господа судьи - а что, если никто не захочет выйти
на поле вместе со мной?
Маэкар Таргариен смерил Дунка холодным взглядом.
- Если дело ваше правое, сторонники найдутся. Если же вы не сумеете
собрать таковых, то лишь потому, что виновны, - это как будто ясно.
Дунк никогда еще не чувствовал себя таким одиноким, как в тот миг,
когда вышел из ворот Эшфордского замка и решетка со скрежетом закрылась за
ним. Шел легкий дождь, мягкий, как роса, но Дунка от него пробирала дрожь.
За рекой светились яркими красками те немногие шатры, где еще горел огонь.
Время, по расчету Дунка, перевалило за полночь. Через несколько часов придет
рассвет - а с ним и смерть.
Ему вернули меч и серебро, но Дунк перешел через брод в самом мрачном
настроении. Может, они думают, что он сядет на коня и сбежит? Он мог бы,
если б захотел. На этом его рыцарству, конечно, настал бы конец - он
превратился бы в человека вне закона, и наконец какой-нибудь лорд схватил бы
его и отсек ему голову. Лучше уж умереть рыцарем, чем жить отверженным,
твердил себе Дунк. Мокрый до колен, он побрел через пустое турнирное поле. В
большинстве шатров было темно - их хозяева давно спали, - но кое-где еще
горели свечи. Из одной палатки слышались тихие стоны и вскрикивания. А вот
ему, видно, суждено умереть, так и не познав женщины.
Потом фыркнула лошадь - и Дунк почему-то сразу понял, что это Гром. Он
пустился бегом - и точно. Гром вместе с Каштанкой стояли привязанные у
круглого шатра, откуда шел мягкий золотистый цвет. Намокший флаг вяло свисал
с шеста, но Дунк все-таки различил на нем темный круг фоссовеевского яблока.
Это было как надежда.
- Испытание боем, - тяжело выговорил Раймун. - Помилуй нас боги,
Дункан, но ведь это острые копья, булавы, боевые топоры.., и мечи не будут
затуплены, понимаешь?
- Раймун Боязливый, - с насмешкой произнес его кузен сьер Стеффон. Его
желтый плащ скрепляла застежка в виде яблока из золота и гранатов. - Можешь
не опасаться, кузен, - это поединок рыцарей, а ты не рыцарь, стало быть,
твоей шкуре ничего не грозит. Ничего, сьер Дункан, один Фоссовей у вас уже
есть - притом спелый, Я видел, как Аэрион поступил с кукольниками, и стою за
вас.
- Я тоже, - сердито бросил Раймун. - Я хотел только...
- Кто еще будет сражаться за нас, сьер Дункан? - перебил Стеффон.
Дунк беспомощно развел руками:
- Я больше никого здесь не знаю. Кроме разве что сьера Манфреда
Дондарриона - но он не захотел даже поручиться за меня, а жизнью и подавно
рисковать не станет.
Сьера Стеффона это не слишком обеспокоило.
- Тогда нам нужны еще пятеро бойцов. К счастью, друзей у меня гораздо
больше. Лео Длинный Шип, Смеющийся Вихрь, лорд Карон, Ланнистеры, сьер Ото
Бракен.., ага, и еще Блэквуды, хотя Блэквуд и Бракен сроду не сражались на
одной стороне. Пойду потолкую с ними.
- Они не обрадуются, если ты их разбудишь, - возразил Раймун.
- Вот и хорошо. Чем больше они обозлятся, тем лучше будут биться.
Можете положиться на меня, сьер Дункан. Кузен, если я не вернусь до
рассвета, возьми мои доспехи и позаботиться, чтобы Гнева оседлали и одели в
броню. Встретимся на месте для рыцарей-охотников. Думаю, этот день надолго
запомнят, - засмеялся Стеффон и вышел прочь почти веселый.
С Раймуном дело обстояло по-иному.
- Пять рыцарей, - молвил он мрачно, когда кузен ушел. - Не хотелось бы
лишать тебя надежды, Дункан, но...
- Если твой кузен сможет привести тех, о ком говорил...
- Лео Длинного Шипа? Бракенского Зверя? Смеющегося Вихря? - Раймун
встал. - Он-то их знает, не сомневаюсь, но я не столь уверен в том, что
кто-то из них знает его. Стеффон видит в этом случай прославиться, но
речь-то идет о твоей жизни. Лучше бы ты сам поискал себе сторонников. Я тебе
помогу. Пусть у тебя лучше будет избыток бойцов, чем недостача. - Тут
снаружи раздался шорох. - Кто идет? - окликнул Раймун, и в шатер нырнул
мальчик, а за ним - худощавый мужчина в промокшем черном плаще.
- Эг? - Дунк поднялся на ноги. - Что ты тут делаешь?
- Я ведь твой оруженосец. Должен же кто-то помочь вам вооружиться,
сьер.
- А знает ли принц, твой отец, что ты ушел из замка?
- Помилуй нас боги - надеюсь, что нет, - сказал Даэрон Таргариен,
расстегнув плащ и сбросив его с худых плеч.
- Вы? Рехнулись вы, что ли, раз вздумали прийти сюда? - Дунк выхватил
нож. - Ткнуть бы вам в живот, и вся недолга.
- Возможно, так было бы лучше, - согласился Даэрон. - Но я предпочел бы
чащу вина. Поглядите на мои руки. - Он вытянул одну вперед - она дрожала.
Дунк гневно шагнул к нему.
- Плевать мне на ваши руки. Вы меня оболгали.
- Надо же мне было сказать что-то, когда отец спросил, куда подевался
мой младший брат. - Принц сел, не обращая внимания на Дунка и его нож. - По
правде говоря, я даже не знал, что Эг сбежал. На дне моей чаши его не было,
а поскольку я никуда больше не смотрел... - Даэрон вздохнул.
- Сьер, мой отец намерен присоединиться к семи обвинителям, - вмешался
Эг. - Я умолял его не делать этого, но он не послушал. Сказал, что это
единственный способ обелить честь Аэриона и Даэрона.
- Я никого не просил защищать мою честь, - уныло молвил Даэрон. - По
мне, так пусть ее забирает кто угодно. Но делать нечего. Скажу сразу, сьер
Дункан: меня вы можете не бояться. Единственное, что я люблю еще меньше
лошади, - это меч. Они такие тяжелые и ужасно острые. Во время первой атаки
я постараюсь выказать храбрость, но потом.., можете стукнуть меня как
следует по шлему. Так, чтобы зазвенело, но не слишком громко - понимаете?
Мои братья превосходят меня во всем - в бою, в танцах, в учености, но никто
из них не сможет так красиво повалиться без чувств в грязь.
Дунк смотрел на него во все глаза, подозревая, что принц над ним
насмехается.
- Зачем вы пришли сюда?
- Предостеречь о том, что вас ожидает. Мой отец приказал королевским
рыцарям участвовать в бою.
- Королевским рыцарям? - ужаснулся Дунк.
- Да - тем троим, что находятся здесь. Благодарение богам, остальных
четырех дядя Баэлор оставил в Королевской Гавани у короля, нашего деда.
- Сьер Роланд Крейкхол, сьер Доннел из Дускенделя, сьер Биллем Вильд, -
перечислил Эг.
- У них нет выбора, - пояснил Даэрон. - Они поклялись защищать короля и
его семью, а мы с братьями в нее входим, помоги нам боги.
Дунк сосчитал по пальцам:
- Получается шесть. Кто же седьмой?
- Аэрион найдет кого-нибудь, - пожал плечами Даэрон. - Если надо будет,
то и за деньги. Золота у него хватает.
- А на вашей стороне кто? - спросил Эг.
- Кузен Раймуна, сьер Стеффон.
- И все? - поморщился Даэрон.
- Сьер Стеффон пошел договариваться со своими друзьями.
- Я могу достать людей, - сказал Эг. - Рыцарей. Правда могу.
- Эг, я буду драться с твоими братьями, - напомнил Дунк.
- Ну, Даэрону ничего не будет. Он ведь сказал, что упадет сам. А уж
Аэрион.., когда я был маленький, он приходил по ночам ко мне в спальню и
тыкал меня ножом между ног. Говорил, что у него слишком много братьев и
когда-нибудь он сделает из меня сестричку - тогда он сможет жениться на мне.
И это он бросил моего котенка в колодец. Сказал, будто не он, но это ложь.
- Эг правду говорит, - устало пожал плечами Даэрон. - Аэрион -
настоящее чудовище. Считает себя драконом в человеческом образе. Потому он
так и накинулся на этих кукольников. Жаль, что он не родился Фоссовеем -
тогда он считал бы себя яблоком и всем было бы намного легче. - Даэрон,
нагнувшись, поднял свой плащ и отряхнул его от влаги. - Надо пробраться
обратно в замок, пока отец не хватился, почему я так долго точу меч, но
прежде я хотел бы перемолвиться с вами словом наедине, сьер Дункан. Выйдем?
Дунк посмотрел на принца с подозрением и убрал кинжал в ножны.
- Как будет угодно вашему высочеству. Мне все равно нужно забрать свой
щит.
- А мы с Этом пойдем собирать рыцарей, - объявил Раймун.
Даэрон завязал плащ вокруг шеи и натянул капюшон. Дунк вышел за ним под
моросящий дождь, и они двинулись к повозкам торговцев.
- Я видел вас во сне, - сказал принц.
- Вы уже говорили. В гостинице.
- Вот как? Ну что ж. Мои сны не такие, как у вас, сьер Дункан. Мои
сбываются. Они пугают меня. Как и вы. Мне снились вы и мертвый дракон -
здоровенный змей, с крыльями такими широкими, что они могли бы покрыть этот
луг. Он рухнул на вас - однако вы были живы, а он мертв.
- Я убил его?
- Этого я не могу сказать - однако вы были там оба. Когда-то мы,
Таргариены, повелевали драконами. Теперь их больше нет, но мы остались. Мне
все равно, умру я сегодня или нет. Одни боги знают почему, но мне все равно.
Однако вы уж сделайте мне одолжение и убейте лучше моего брата Аэриона.
- Я тоже готов умереть, - сказал Дунк.
- Ну, я-то вас убивать не стану, сьер. Кроме того, я откажусь от своего
обвинения, но это не поможет, ибо Аэрион от своего не откажется. - Даэрон
вздохнул. - Быть может, я уже убил вас - своей ложью. Если так, то простите.
Я все равно обречен попасть в ад - в такой, где не дают вина. - Он
содрогнулся, и они с Дунком расстались под легким прохладным дождем.
Торговцы поставили свои повозки на западном краю луга, у рощи, где
росли береза и ясень. Дунк стоял под деревьями и беспомощно озирался, глядя
на пустое место, где недавно стоял фургон кукольников. Уехали. Этого он и
боялся. Я бы тоже уехал, не будь я таким тупицей. Как же ему быть теперь без
щита? Деньги еще есть - можно купить новый, если у кого-то найдется щит на
продажу...
- Сьер Дункан, - позвал кто-то из мрака, и Дунк, оглянувшись, увидел
Железного Пейта с фонарем. Оружейник накинул короткий кожаный плащ прямо на
голое тело. Его широкая грудь и могучие руки поросли густым черным волосом.
- Если вы за щитом, то она оставила его у меня. - Он смерил Дунка
взглядом. - Руки-ноги на месте - я сосчитал. Стало быть, будет поединок?
- Семеро против семерых. А вы откуда знаете?
- Вас, конечно, могли расцеловать и сделать лордом, но я подумал, что
вряд ли такое случится. А если бы приговор был другой, вы бы недосчитались
пары конечностей. Пойдемте со мной.
Фургон Пейта легко было отличить по мечу и наковальне, нарисованными
сбоку. Дунк вслед за Пейтом вошел внутрь. Оружейник повесил фонарь на крюк,
скинул плащ и натянул через голову холщовую рубаху. Потом откинул от стены
доску на петлях, служившую столом, и сказал, кивнув на низкий табурет:
- Садитесь. Дунк сел.
- Куда она уехала?
- В Дорн. Ее дядя умный человек. С глаз долой - из сердца вон. А
останешься - глядишь, дракон и припомнит. Потом, он не хотел, чтобы она
видела, как вы умрете. - Пейт прошел в дальний конец повозки, порылся там в
темноте и достал щит. - Его обод был из старой дешевой стали, хрупкой и
проржавевшей. Я сделал вам новый, вдвое толще, да и сзади щит укрепил.
Теперь он будет тяжелее, зато крепче. А девушка его расписала.
Она сделала это даже лучше, чем Дунк надеялся. Яркие краски заката даже
при свете фонаря радовали глаз, а дерево вышло высоким, стройным и очень
внушительным. Падающая звезда прочертила яркий след по дубовому небу. И все
же Дунк, взяв щит в руки, подумал, что выбрал себе плохую эмблему. Звезда-то
падает - что же это за девиз? Не суждена ли ему такая участь? А закат
предвещает ночь.
- Надо было оставить чашу, - посетовал Дунк. - У нее хотя бы крылья
были, а сьер Арлан говорил, что она наполнена верой, дружескими чувствами и
другими хорошими вещами. Прямо надгробие какое-то, а не щит.
- Но я-то живой, - заметил Пейт. - Видите, как зелены его листья? Такие
бывают только летом. Мне доводилось видеть щиты с черепами, волками и
воронами, даже с повешенными и с кровавыми головами. Однако служили они
исправно, вот и ваш послужит. Знаете старую присказку? "Дуб и железо,
храните меня..."
- "...От смерти и адова огня", - закончил Дунк. Он совсем позабыл этот
стишок, которому научил его старик. - Сколько хотите за новый обод и все
остальное?
- С вас-то? - Пейт почесал бороду. - Давайте грош.
Дождь почти перестал, когда на востоке занялся рассвет, но он успел
сделать свое дело. Люди лорда Эшфорда убрали барьеры, и турнирное поле
представляло собой сплошную бурую топь из грязи и вывороченной травы. Туман
стлался по земле белыми змейками, когда Дунк направился обратно к ристалищу.
Железный Пейт пошел с ним.
Павильон понемногу заполнялся. Лорды и дамы кутались в плащи на
утреннем холоде. Простой народ тоже собирался - вдоль изгороди стояло уже
несколько сот человек. Сколько народу пришло поглазеть, как я умираю,
подумал Дунк, - но оказался не прав. Какая-то женщина пожелала ему удачи.
Старик вышел вперед, чтобы пожать ему руку, и сказал: "Пусть боги придадут
вам сил, сьер". Нищенствующий монах в потрепанной бурой рясе благословил его
меч, девушка поцеловала в щеку. Они все за меня.
- Почему? - спросил Дунк Пейта. - Что я для них?
- Рыцарь, который помнит свои обеты, - ответил кузнец. Раймуна они
нашли на южном конце поля - он ждал там с конями своего кузена и Дунка. Гром
беспокойно переминался под тяжестью подбрадника, намордника и кольчужной
попоны. Пейт осмотрел конские доспехи и похвалил их, хотя и не он их ковал.
Дунк был благодарен тому, кто ссудил ему эту броню.
Потом он увидел остальных: одноглазого воина с бородой цвета соли с
перцем и молодого рыцаря в полосатом черно-желтом камзоле и с ульями на
щите. Робин Раслинг и Хамфри Бисбери, с изумлением узнал их Дунк. И сьер
Хамфри Хардинг тоже. Хардинг сидел на рыжем коне Аэриона, облаченном теперь
в красно-белые бубны нового хозяина.
- Сьеры, я ваш должник, - сказал Дунк.
- Это Аэрион наш должник, - ответил сьер Хамфри Хардинг, - и мы получим
свой долг сполна.
- Я слышал, у вас нога сломана.
- Верно, сломана. Ходить мне нельзя, но коли я могу сидеть на коне, то
и драться могу. Раймун отвел Дунка в сторону.
- Я надеялся, что Хардинг захочет еще переведаться с Аэрионом, - так
оно и вышло. А другой Хамфри, как оказалось, его шурин. Эг привлек сьера
Робина, которого знает по другим турнирам. Так что вас теперь пятеро.
- Нет, шестеро, - удивленно произнес Дунк. К ним шел еще один рыцарь, и
оруженосец вел за ним коня. - Смеющийся Вихрь! - Сьер Лионель, на голову
выше Раймуна, почти с Дунка ростом, явился в парчовом камзоле с коронованным
оленем Баратеонов на нем, а под мышкой нес свой рогатый шлем. Дунк поймал
его руку. - Сьер Лионель, не могу выразить, как я благодарен вам за то, что
пришли, - и сьеру Стеффону за то, что привел вас.
- Сьер Стеффон? - удивился рыцарь. - Ко мне пришел оруженосец -
мальчик, Аэгон. Мой парень хотел его прогнать, но тот прошмыгнул у него
между ног и опрокинул штоф с вином мне на голову. - Сьер Лионель рассмеялся.
- Известно ли вам, что битвы семерых не назначали уже сто лет? Не могу
упустить случая сразиться с королевскими рыцарями и расквасить нос принцу
Маэкару в придачу.
- Шесть, - радостно сказал Дунк Раймуну, когда сьер Лионель
присоединился к остальным. - Уверен, твой кузен приведет последнего.
Толпа взревела, и на северном конце показались из речного тумана
рыцари. Первыми ехали трое королевских гвардейцев, похожие на призраков в
своей белой эмалевой броне и длинных белых плащах. Даже щиты у них были
белые, пустые и чистые, как свежевыпавший снег. За ними следовали принц
Маэкар и его сыновья. Аэрион сидел на сером в яблоках коне, сквозь броню
которого сквозили оранжево-красные цвета. Гнедой конь его брата, чуть пониже
ростом, был одет в черную с золотом чешую. На шлеме у Даэрона трепетал
зеленый шелковый плюмаж. Но наиболее грозным выглядел их отец. На его
плечах, на шлеме и на спине торчал гребень из черных драконьих зубов, а у
седла висела огромная, утыканная шипами булава - самое смертоносное оружие,
какое Дунк когда-либо видел.
- Да ведь их только шесть, - внезапно воскликнул Раймун.
Верно, убедился Дунк. Трое черных рыцарей и трое белых. У них тоже
недостает одного. Возможно ли, чтобы Аэрион не нашел седьмого? И как же быть
теперь - сражаться вшестером против шести?
К озадаченному Дунку подбежал Эг:
- Сьер, пора надевать доспехи.
- Хорошо, оруженосец. Приступим.
Железный Пейт пришел на подмогу. Кольчуга, воротник, наголенники,
перчатки, чепец, щиток, прикрывающий пах, - Дунка облекли в сталь, трижды
проверив каждую застежку. Сьер Лионель точил меч о брусок, оба Хамфри тихо
переговаривались, сьер Робин молился, а Раймун расхаживал взад-вперед,
недоумевая, куда подевался его кузен.
Дунк был совсем готов, когда наконец появился сьер Стеффон.
- Раймун, - позвал он, - мою кольчугу, будь любезен. - На нем был
стеганый камзол, какой надевают под доспехи.
- Сьер Стеффон, - сказал Дунк, - а что же ваши друзья? Нам нужен еще
один рыцарь.
- Боюсь, что вам нужны еще два, - сказал Стеффон. Раймун застегивал на
нем кольчугу.
- Как то есть - два? - не понял Дунк. Стеффон надел перчатку из тонкой
стали, сгибая и разгибая пальцы.
- Я насчитал пятерых. - Раймун застегнул на нем пояс с мечом. -
Бисбери, Раслинг, Хардинг, Баратеон и вы.
- Вы шестой.
- Нет, седьмой, - улыбнулся Стеффон, - только для другой стороны. Я
буду сражаться за принца Аэриона.
Раймун, собравшийся подать кузену шлем, остановился как вкопанный.
- Нет.
- Думаю, сьер Дункан меня поймет, - пожал плечами Стеффон. - Долг
обязывает меня повиноваться принцу.
- Ты сказал Дункану, что он может положиться на тебя, - побледнел
Раймун.
- Разве? - Стеффон взял шлем у него из рук. - Что ж, тогда я,
несомненно, говорил искренне. Подай мне коня.
- Сам возьми. Если ты думаешь, что я буду тебе помогать, ты столь же
туп, сколь и низок.
- Низок? Придержи язык, Раймун. Мы с тобой - яблочки с одного дерева, и
ты мой оруженосец. Или ты забыл свою клятву?
- А ты, часом, не забыл свои рыцарские обеты?
- К концу дня я стану из рыцаря лордом. Лорд Фоссовей! Мне нравится,
как это звучит. - Улыбаясь, он натянул вторую перчатку и зашагал к своему
коню. Другие защитники провожали его презрительными взглядами, и никто не
попытался остановить.
Дунк, глядя, как сьер Стеффон ведет коня в другой конец поля, сжал
кулаки. В горле так пересохло, что Дунк не мог говорить. Впрочем, разве
такого проймешь словами?
- Посвяти меня в рыцари. - Раймун взял Дунка за плечо и повернул к
себе. - Я займу место моего кузена. Посвятите меня в рыцари, сьер Дункан. -
Он преклонил колено.
Дунк нерешительно взялся за рукоять меча.
- Лучше не надо, Раймун.
- Надо. Без меня вас будет только пятеро.
- Парень прав, - сказал сьер Лионель. - Сделайте это, сьер Дункан.
свечи, и Дунк опустился перед ним на колени.
- Встаньте, - сказал принц. - Хотите вина?
- Как будет угодно вашему высочеству.
- Налей сьеру Дункану сладкого дорнийского, Аэгон, - распорядился
Баэлор. - Да не пролей на него - ты и так уже много ему навредил.
- Он не прольет, ваше высочество, - вступился Дунк. - Он хороший
мальчик и славный оруженосец. Я знаю, он не хотел причинить мне вред.
- Не обязательно хотеть - довольно и того, что он это сделал. Аэгон
должен был прийти ко мне, когда увидел, что его брат вытворяет с теми
кукольниками. А он побежал к вам, и ничего хорошего из этого не вышло. На
вашем месте, сьер, я, возможно, поступил бы так же.., но я принц, а не
межевой рыцарь. Не стоит бить королевского внука, каким бы праведным ни был
ваш гнев.
Дунк угрюмо кивнул. Эг подал ему серебряный кубок, полный до краев, и
он отпил большой глоток.
- Ненавижу Аэриона, - с жаром произнес Эг. - Мне поневоле пришлось
бежать к сьеру Дункану, дядя, - замок слишком далеко.
- Аэрион - твой брат, - твердо сказал принц, - а септоны учат, что мы
должны любить наших братьев. Оставь нас теперь, Аэгон, я хочу поговорить со
сьером Дунканом наедине.
Мальчик поставил штоф с вином и церемонно поклонился:
- Как угодно вашему высочеству. - Он вышел и тихо прикрыл дверь за
собой.
Принц Баэлор пристально посмотрел Дунку в глаза:
- Сьер Дункан, позвольте спросить вас, насколько вы хороший рыцарь?
Насколько искусно владеете оружием? Дунк не знал, что ему сказать.
- Сьер Арлан научил меня владеть мячом и щитом, а также попадать копьем
в кольца и щиты на кинтанах. Баэлора, видимо, не совсем удовлетворил этот
ответ.
- Мой брат Маэкар вернулся в замок несколько часов назад. Своего
наследника он нашел пьяным в некой гостинице, в одном дне езды к югу отсюда.
Маэкар никогда бы в этом не сознался, если бы не надеялся втайне, что его
сыновья на турнире перещеголяют моих. Вместо этого они оба его опозорили, но
что ему остается делать? Родная кровь. Маэкар сердит, ему нужно на кого-то
излить свой гнев, и он выбрал вас.
- Меня? - сокрушенно отозвался Дунк.
- Аэрион уже успел напеть отцу в уши. И Даэрон тоже хорош. Чтобы
оправдать собственную трусость, он сказал отцу, что будто Аэгона похитил
какой-то здоровенный рыцарь-разбойник. Боюсь, что он имел в виду вас. По
словам Даэрона, он все эти дни разыскивал похитителя, чтобы вернуть брата.
- Но Эг должен сказать им правду, то есть Аэгон.
- Эг-то скажет, в этом я не сомневаюсь - но он уже один раз солгал, в
чем вы имели возможность убедиться. Которому из сыновей поверит мой брат?
Что до кукольников, то Аэрион представил их чуть ли не изменниками. Дракон -
эмблема королевского дома, и представлять, как его убивают, как из него
сыплются красные опилки.., все это, конечно, совершенно невинно, но весьма
неразумно. Аэрион выдает это за подспудные намеки на дом Таргариенов, за
подстрекательство к бунту, и Маэкар скорее всего согласится с сыном. Брат
раздражителен по натуре и все свои надежды возлагает на Аэриона, поскольку
Даэрон горько его разочаровал. - Принц отпил глоток вина и отставил кубок. -
Но поверит мой брат или не поверит, одно остается бесспорным. Вы подняли
руку на отпрыска дракона, и за это вас следует судить, приговорить и
покарать.
- Покарать? - Дунку очень не понравилось это слово.
- Аэрион потребует вашей головы, с зубами или без оных. Ее он не
получит, это я вам обещаю, но в суде над вами я ему отказать не могу.
Поскольку мой августейший отец находится за сотни лиг отсюда, судьями будем
мы с братом, а также лорд Эшфорд, ибо это его владения, и лорд Тирелл из
Хайгардена, как его вассал. В последний раз человека, которого судили за
нанесение побоев члену королевского дома, приговорили к отсечению преступной
руки.
- Так мне отрубят руку? - в ужасе вскрикнул Дунк.
- И ступню тоже. Вы ведь и ногой его ударили, верно? Дунк онемел.
- Я, конечно, приложу все усилия, чтобы склонить суд к милосердию. Я
Рука Короля и наследник трона, так что мое слово имеет некоторый вес. Но и
слово моего брата тоже - вот в чем опасность.
- Я.., ваше высочество, я... - "Никакая это не измена, а просто
деревянный дракон, и никакого намека на королевский дом в нем никогда не
содержалось", - хотел сказать Дунк, но слова не шли на язык. Он никогда не
отличался красноречием.
- Однако есть и другой выбор, - сказал принц Баэлор. - Не знаю уж, что
для вас лучше, но позволю напомнить вам, что любой рыцарь, обвиненный в
преступлении, вправе требовать испытания поединком. Поэтому я снова
спрашиваю вас, сьер Дункан Высокий - насколько вы хороший рыцарь? Если по
правде?
- Битва семерых, - с улыбкой произнес принц Аэрион. - Полагаю, я в
своем праве.
Принц Баэлор хмуро забарабанил пальцами по столу. Лорд Эшфорд слева от
него медленно кивнул, а принц Маэкар спросил сына:
- Но почему? Ты боишься встретиться с этим межевым рыцарем один на один
и предоставить богам рассудить вас?
- Боюсь? Это его-то? Полно, отец. Просто я подумал о моем возлюбленном
брате. Сьер Дункан причинил вред и Даэрону, который также вправе требовать
его крови. В испытании семерых мы могли бы оба сразиться с обидчиком.
- Обо мне не хлопочи, брат, - пробормотал Даэрон Таргариен. Вид у
старшего сына Маэкара был еще хуже, чем когда Дунк видел его в гостинице.
Теперь он, видимо, протрезвел, и на черно-красном камзоле не было винных
пятен, но его глаза налились кровью, и лоб блестел от испарины. - Я охотно
ограничусь зрелищем того, как ты убьешь негодяя.
- Ты слишком добр, дорогой брат, - все так же с улыбкой ответил Аэрион,
- но я проявил себялюбие, лишив тебя права доказать на деле правдивость
твоих слов. Я настаиваю на испытании семерых.
- Ваше высочество, господа судьи, - растерянно обратился Дунк к сидящим
на помосте, - я не понимаю. Что это за испытание семерых?
Принц Баэлор беспокойно шевельнулся на стуле.
- Разновидность испытания поединком, старинная и редко применяемая
ныне. Она пришла к нам через узкое море с андалами и их семью богами. Во
всяком единоборстве обвинитель и обвиняемый просят богов рассудить их.
Андалы верили, что если с той и другой стороны сразятся семь бойцов, боги
будут более милостивы и уж верно вынесут справедливый приговор.
- Может статься, они просто были охотники до драки, - с язвительной
улыбкой вставил сьер Лео Тирелл. - Однако сьер Аэрион в своем праве. Семеро
так семеро.
- Так я должен сражаться против семерых? - в отчаянии спросил Дунк.
- Не в одиночку, сьер, - нетерпеливо бросил Маэкар. - Не разыграйте
дурака, это вам не поможет. Вы сразитесь всемером против семерых. Вам нужно
найти еще шесть рыцарей, которые будут биться на вашей стороне.
Шесть рыцарей. С тем же успехом с него могли потребовать собрать шесть
тысяч. У него нет ни братьев, ни кузенов, ни старых друзей, которые
сразились бы с ним бок о бок. Разве согласятся шестеро незнакомых людей
поддержать межевого рыцаря против двух принцев, рискуя при этом жизнью?
- Ваше высочество, господа судьи - а что, если никто не захочет выйти
на поле вместе со мной?
Маэкар Таргариен смерил Дунка холодным взглядом.
- Если дело ваше правое, сторонники найдутся. Если же вы не сумеете
собрать таковых, то лишь потому, что виновны, - это как будто ясно.
Дунк никогда еще не чувствовал себя таким одиноким, как в тот миг,
когда вышел из ворот Эшфордского замка и решетка со скрежетом закрылась за
ним. Шел легкий дождь, мягкий, как роса, но Дунка от него пробирала дрожь.
За рекой светились яркими красками те немногие шатры, где еще горел огонь.
Время, по расчету Дунка, перевалило за полночь. Через несколько часов придет
рассвет - а с ним и смерть.
Ему вернули меч и серебро, но Дунк перешел через брод в самом мрачном
настроении. Может, они думают, что он сядет на коня и сбежит? Он мог бы,
если б захотел. На этом его рыцарству, конечно, настал бы конец - он
превратился бы в человека вне закона, и наконец какой-нибудь лорд схватил бы
его и отсек ему голову. Лучше уж умереть рыцарем, чем жить отверженным,
твердил себе Дунк. Мокрый до колен, он побрел через пустое турнирное поле. В
большинстве шатров было темно - их хозяева давно спали, - но кое-где еще
горели свечи. Из одной палатки слышались тихие стоны и вскрикивания. А вот
ему, видно, суждено умереть, так и не познав женщины.
Потом фыркнула лошадь - и Дунк почему-то сразу понял, что это Гром. Он
пустился бегом - и точно. Гром вместе с Каштанкой стояли привязанные у
круглого шатра, откуда шел мягкий золотистый цвет. Намокший флаг вяло свисал
с шеста, но Дунк все-таки различил на нем темный круг фоссовеевского яблока.
Это было как надежда.
- Испытание боем, - тяжело выговорил Раймун. - Помилуй нас боги,
Дункан, но ведь это острые копья, булавы, боевые топоры.., и мечи не будут
затуплены, понимаешь?
- Раймун Боязливый, - с насмешкой произнес его кузен сьер Стеффон. Его
желтый плащ скрепляла застежка в виде яблока из золота и гранатов. - Можешь
не опасаться, кузен, - это поединок рыцарей, а ты не рыцарь, стало быть,
твоей шкуре ничего не грозит. Ничего, сьер Дункан, один Фоссовей у вас уже
есть - притом спелый, Я видел, как Аэрион поступил с кукольниками, и стою за
вас.
- Я тоже, - сердито бросил Раймун. - Я хотел только...
- Кто еще будет сражаться за нас, сьер Дункан? - перебил Стеффон.
Дунк беспомощно развел руками:
- Я больше никого здесь не знаю. Кроме разве что сьера Манфреда
Дондарриона - но он не захотел даже поручиться за меня, а жизнью и подавно
рисковать не станет.
Сьера Стеффона это не слишком обеспокоило.
- Тогда нам нужны еще пятеро бойцов. К счастью, друзей у меня гораздо
больше. Лео Длинный Шип, Смеющийся Вихрь, лорд Карон, Ланнистеры, сьер Ото
Бракен.., ага, и еще Блэквуды, хотя Блэквуд и Бракен сроду не сражались на
одной стороне. Пойду потолкую с ними.
- Они не обрадуются, если ты их разбудишь, - возразил Раймун.
- Вот и хорошо. Чем больше они обозлятся, тем лучше будут биться.
Можете положиться на меня, сьер Дункан. Кузен, если я не вернусь до
рассвета, возьми мои доспехи и позаботиться, чтобы Гнева оседлали и одели в
броню. Встретимся на месте для рыцарей-охотников. Думаю, этот день надолго
запомнят, - засмеялся Стеффон и вышел прочь почти веселый.
С Раймуном дело обстояло по-иному.
- Пять рыцарей, - молвил он мрачно, когда кузен ушел. - Не хотелось бы
лишать тебя надежды, Дункан, но...
- Если твой кузен сможет привести тех, о ком говорил...
- Лео Длинного Шипа? Бракенского Зверя? Смеющегося Вихря? - Раймун
встал. - Он-то их знает, не сомневаюсь, но я не столь уверен в том, что
кто-то из них знает его. Стеффон видит в этом случай прославиться, но
речь-то идет о твоей жизни. Лучше бы ты сам поискал себе сторонников. Я тебе
помогу. Пусть у тебя лучше будет избыток бойцов, чем недостача. - Тут
снаружи раздался шорох. - Кто идет? - окликнул Раймун, и в шатер нырнул
мальчик, а за ним - худощавый мужчина в промокшем черном плаще.
- Эг? - Дунк поднялся на ноги. - Что ты тут делаешь?
- Я ведь твой оруженосец. Должен же кто-то помочь вам вооружиться,
сьер.
- А знает ли принц, твой отец, что ты ушел из замка?
- Помилуй нас боги - надеюсь, что нет, - сказал Даэрон Таргариен,
расстегнув плащ и сбросив его с худых плеч.
- Вы? Рехнулись вы, что ли, раз вздумали прийти сюда? - Дунк выхватил
нож. - Ткнуть бы вам в живот, и вся недолга.
- Возможно, так было бы лучше, - согласился Даэрон. - Но я предпочел бы
чащу вина. Поглядите на мои руки. - Он вытянул одну вперед - она дрожала.
Дунк гневно шагнул к нему.
- Плевать мне на ваши руки. Вы меня оболгали.
- Надо же мне было сказать что-то, когда отец спросил, куда подевался
мой младший брат. - Принц сел, не обращая внимания на Дунка и его нож. - По
правде говоря, я даже не знал, что Эг сбежал. На дне моей чаши его не было,
а поскольку я никуда больше не смотрел... - Даэрон вздохнул.
- Сьер, мой отец намерен присоединиться к семи обвинителям, - вмешался
Эг. - Я умолял его не делать этого, но он не послушал. Сказал, что это
единственный способ обелить честь Аэриона и Даэрона.
- Я никого не просил защищать мою честь, - уныло молвил Даэрон. - По
мне, так пусть ее забирает кто угодно. Но делать нечего. Скажу сразу, сьер
Дункан: меня вы можете не бояться. Единственное, что я люблю еще меньше
лошади, - это меч. Они такие тяжелые и ужасно острые. Во время первой атаки
я постараюсь выказать храбрость, но потом.., можете стукнуть меня как
следует по шлему. Так, чтобы зазвенело, но не слишком громко - понимаете?
Мои братья превосходят меня во всем - в бою, в танцах, в учености, но никто
из них не сможет так красиво повалиться без чувств в грязь.
Дунк смотрел на него во все глаза, подозревая, что принц над ним
насмехается.
- Зачем вы пришли сюда?
- Предостеречь о том, что вас ожидает. Мой отец приказал королевским
рыцарям участвовать в бою.
- Королевским рыцарям? - ужаснулся Дунк.
- Да - тем троим, что находятся здесь. Благодарение богам, остальных
четырех дядя Баэлор оставил в Королевской Гавани у короля, нашего деда.
- Сьер Роланд Крейкхол, сьер Доннел из Дускенделя, сьер Биллем Вильд, -
перечислил Эг.
- У них нет выбора, - пояснил Даэрон. - Они поклялись защищать короля и
его семью, а мы с братьями в нее входим, помоги нам боги.
Дунк сосчитал по пальцам:
- Получается шесть. Кто же седьмой?
- Аэрион найдет кого-нибудь, - пожал плечами Даэрон. - Если надо будет,
то и за деньги. Золота у него хватает.
- А на вашей стороне кто? - спросил Эг.
- Кузен Раймуна, сьер Стеффон.
- И все? - поморщился Даэрон.
- Сьер Стеффон пошел договариваться со своими друзьями.
- Я могу достать людей, - сказал Эг. - Рыцарей. Правда могу.
- Эг, я буду драться с твоими братьями, - напомнил Дунк.
- Ну, Даэрону ничего не будет. Он ведь сказал, что упадет сам. А уж
Аэрион.., когда я был маленький, он приходил по ночам ко мне в спальню и
тыкал меня ножом между ног. Говорил, что у него слишком много братьев и
когда-нибудь он сделает из меня сестричку - тогда он сможет жениться на мне.
И это он бросил моего котенка в колодец. Сказал, будто не он, но это ложь.
- Эг правду говорит, - устало пожал плечами Даэрон. - Аэрион -
настоящее чудовище. Считает себя драконом в человеческом образе. Потому он
так и накинулся на этих кукольников. Жаль, что он не родился Фоссовеем -
тогда он считал бы себя яблоком и всем было бы намного легче. - Даэрон,
нагнувшись, поднял свой плащ и отряхнул его от влаги. - Надо пробраться
обратно в замок, пока отец не хватился, почему я так долго точу меч, но
прежде я хотел бы перемолвиться с вами словом наедине, сьер Дункан. Выйдем?
Дунк посмотрел на принца с подозрением и убрал кинжал в ножны.
- Как будет угодно вашему высочеству. Мне все равно нужно забрать свой
щит.
- А мы с Этом пойдем собирать рыцарей, - объявил Раймун.
Даэрон завязал плащ вокруг шеи и натянул капюшон. Дунк вышел за ним под
моросящий дождь, и они двинулись к повозкам торговцев.
- Я видел вас во сне, - сказал принц.
- Вы уже говорили. В гостинице.
- Вот как? Ну что ж. Мои сны не такие, как у вас, сьер Дункан. Мои
сбываются. Они пугают меня. Как и вы. Мне снились вы и мертвый дракон -
здоровенный змей, с крыльями такими широкими, что они могли бы покрыть этот
луг. Он рухнул на вас - однако вы были живы, а он мертв.
- Я убил его?
- Этого я не могу сказать - однако вы были там оба. Когда-то мы,
Таргариены, повелевали драконами. Теперь их больше нет, но мы остались. Мне
все равно, умру я сегодня или нет. Одни боги знают почему, но мне все равно.
Однако вы уж сделайте мне одолжение и убейте лучше моего брата Аэриона.
- Я тоже готов умереть, - сказал Дунк.
- Ну, я-то вас убивать не стану, сьер. Кроме того, я откажусь от своего
обвинения, но это не поможет, ибо Аэрион от своего не откажется. - Даэрон
вздохнул. - Быть может, я уже убил вас - своей ложью. Если так, то простите.
Я все равно обречен попасть в ад - в такой, где не дают вина. - Он
содрогнулся, и они с Дунком расстались под легким прохладным дождем.
Торговцы поставили свои повозки на западном краю луга, у рощи, где
росли береза и ясень. Дунк стоял под деревьями и беспомощно озирался, глядя
на пустое место, где недавно стоял фургон кукольников. Уехали. Этого он и
боялся. Я бы тоже уехал, не будь я таким тупицей. Как же ему быть теперь без
щита? Деньги еще есть - можно купить новый, если у кого-то найдется щит на
продажу...
- Сьер Дункан, - позвал кто-то из мрака, и Дунк, оглянувшись, увидел
Железного Пейта с фонарем. Оружейник накинул короткий кожаный плащ прямо на
голое тело. Его широкая грудь и могучие руки поросли густым черным волосом.
- Если вы за щитом, то она оставила его у меня. - Он смерил Дунка
взглядом. - Руки-ноги на месте - я сосчитал. Стало быть, будет поединок?
- Семеро против семерых. А вы откуда знаете?
- Вас, конечно, могли расцеловать и сделать лордом, но я подумал, что
вряд ли такое случится. А если бы приговор был другой, вы бы недосчитались
пары конечностей. Пойдемте со мной.
Фургон Пейта легко было отличить по мечу и наковальне, нарисованными
сбоку. Дунк вслед за Пейтом вошел внутрь. Оружейник повесил фонарь на крюк,
скинул плащ и натянул через голову холщовую рубаху. Потом откинул от стены
доску на петлях, служившую столом, и сказал, кивнув на низкий табурет:
- Садитесь. Дунк сел.
- Куда она уехала?
- В Дорн. Ее дядя умный человек. С глаз долой - из сердца вон. А
останешься - глядишь, дракон и припомнит. Потом, он не хотел, чтобы она
видела, как вы умрете. - Пейт прошел в дальний конец повозки, порылся там в
темноте и достал щит. - Его обод был из старой дешевой стали, хрупкой и
проржавевшей. Я сделал вам новый, вдвое толще, да и сзади щит укрепил.
Теперь он будет тяжелее, зато крепче. А девушка его расписала.
Она сделала это даже лучше, чем Дунк надеялся. Яркие краски заката даже
при свете фонаря радовали глаз, а дерево вышло высоким, стройным и очень
внушительным. Падающая звезда прочертила яркий след по дубовому небу. И все
же Дунк, взяв щит в руки, подумал, что выбрал себе плохую эмблему. Звезда-то
падает - что же это за девиз? Не суждена ли ему такая участь? А закат
предвещает ночь.
- Надо было оставить чашу, - посетовал Дунк. - У нее хотя бы крылья
были, а сьер Арлан говорил, что она наполнена верой, дружескими чувствами и
другими хорошими вещами. Прямо надгробие какое-то, а не щит.
- Но я-то живой, - заметил Пейт. - Видите, как зелены его листья? Такие
бывают только летом. Мне доводилось видеть щиты с черепами, волками и
воронами, даже с повешенными и с кровавыми головами. Однако служили они
исправно, вот и ваш послужит. Знаете старую присказку? "Дуб и железо,
храните меня..."
- "...От смерти и адова огня", - закончил Дунк. Он совсем позабыл этот
стишок, которому научил его старик. - Сколько хотите за новый обод и все
остальное?
- С вас-то? - Пейт почесал бороду. - Давайте грош.
Дождь почти перестал, когда на востоке занялся рассвет, но он успел
сделать свое дело. Люди лорда Эшфорда убрали барьеры, и турнирное поле
представляло собой сплошную бурую топь из грязи и вывороченной травы. Туман
стлался по земле белыми змейками, когда Дунк направился обратно к ристалищу.
Железный Пейт пошел с ним.
Павильон понемногу заполнялся. Лорды и дамы кутались в плащи на
утреннем холоде. Простой народ тоже собирался - вдоль изгороди стояло уже
несколько сот человек. Сколько народу пришло поглазеть, как я умираю,
подумал Дунк, - но оказался не прав. Какая-то женщина пожелала ему удачи.
Старик вышел вперед, чтобы пожать ему руку, и сказал: "Пусть боги придадут
вам сил, сьер". Нищенствующий монах в потрепанной бурой рясе благословил его
меч, девушка поцеловала в щеку. Они все за меня.
- Почему? - спросил Дунк Пейта. - Что я для них?
- Рыцарь, который помнит свои обеты, - ответил кузнец. Раймуна они
нашли на южном конце поля - он ждал там с конями своего кузена и Дунка. Гром
беспокойно переминался под тяжестью подбрадника, намордника и кольчужной
попоны. Пейт осмотрел конские доспехи и похвалил их, хотя и не он их ковал.
Дунк был благодарен тому, кто ссудил ему эту броню.
Потом он увидел остальных: одноглазого воина с бородой цвета соли с
перцем и молодого рыцаря в полосатом черно-желтом камзоле и с ульями на
щите. Робин Раслинг и Хамфри Бисбери, с изумлением узнал их Дунк. И сьер
Хамфри Хардинг тоже. Хардинг сидел на рыжем коне Аэриона, облаченном теперь
в красно-белые бубны нового хозяина.
- Сьеры, я ваш должник, - сказал Дунк.
- Это Аэрион наш должник, - ответил сьер Хамфри Хардинг, - и мы получим
свой долг сполна.
- Я слышал, у вас нога сломана.
- Верно, сломана. Ходить мне нельзя, но коли я могу сидеть на коне, то
и драться могу. Раймун отвел Дунка в сторону.
- Я надеялся, что Хардинг захочет еще переведаться с Аэрионом, - так
оно и вышло. А другой Хамфри, как оказалось, его шурин. Эг привлек сьера
Робина, которого знает по другим турнирам. Так что вас теперь пятеро.
- Нет, шестеро, - удивленно произнес Дунк. К ним шел еще один рыцарь, и
оруженосец вел за ним коня. - Смеющийся Вихрь! - Сьер Лионель, на голову
выше Раймуна, почти с Дунка ростом, явился в парчовом камзоле с коронованным
оленем Баратеонов на нем, а под мышкой нес свой рогатый шлем. Дунк поймал
его руку. - Сьер Лионель, не могу выразить, как я благодарен вам за то, что
пришли, - и сьеру Стеффону за то, что привел вас.
- Сьер Стеффон? - удивился рыцарь. - Ко мне пришел оруженосец -
мальчик, Аэгон. Мой парень хотел его прогнать, но тот прошмыгнул у него
между ног и опрокинул штоф с вином мне на голову. - Сьер Лионель рассмеялся.
- Известно ли вам, что битвы семерых не назначали уже сто лет? Не могу
упустить случая сразиться с королевскими рыцарями и расквасить нос принцу
Маэкару в придачу.
- Шесть, - радостно сказал Дунк Раймуну, когда сьер Лионель
присоединился к остальным. - Уверен, твой кузен приведет последнего.
Толпа взревела, и на северном конце показались из речного тумана
рыцари. Первыми ехали трое королевских гвардейцев, похожие на призраков в
своей белой эмалевой броне и длинных белых плащах. Даже щиты у них были
белые, пустые и чистые, как свежевыпавший снег. За ними следовали принц
Маэкар и его сыновья. Аэрион сидел на сером в яблоках коне, сквозь броню
которого сквозили оранжево-красные цвета. Гнедой конь его брата, чуть пониже
ростом, был одет в черную с золотом чешую. На шлеме у Даэрона трепетал
зеленый шелковый плюмаж. Но наиболее грозным выглядел их отец. На его
плечах, на шлеме и на спине торчал гребень из черных драконьих зубов, а у
седла висела огромная, утыканная шипами булава - самое смертоносное оружие,
какое Дунк когда-либо видел.
- Да ведь их только шесть, - внезапно воскликнул Раймун.
Верно, убедился Дунк. Трое черных рыцарей и трое белых. У них тоже
недостает одного. Возможно ли, чтобы Аэрион не нашел седьмого? И как же быть
теперь - сражаться вшестером против шести?
К озадаченному Дунку подбежал Эг:
- Сьер, пора надевать доспехи.
- Хорошо, оруженосец. Приступим.
Железный Пейт пришел на подмогу. Кольчуга, воротник, наголенники,
перчатки, чепец, щиток, прикрывающий пах, - Дунка облекли в сталь, трижды
проверив каждую застежку. Сьер Лионель точил меч о брусок, оба Хамфри тихо
переговаривались, сьер Робин молился, а Раймун расхаживал взад-вперед,
недоумевая, куда подевался его кузен.
Дунк был совсем готов, когда наконец появился сьер Стеффон.
- Раймун, - позвал он, - мою кольчугу, будь любезен. - На нем был
стеганый камзол, какой надевают под доспехи.
- Сьер Стеффон, - сказал Дунк, - а что же ваши друзья? Нам нужен еще
один рыцарь.
- Боюсь, что вам нужны еще два, - сказал Стеффон. Раймун застегивал на
нем кольчугу.
- Как то есть - два? - не понял Дунк. Стеффон надел перчатку из тонкой
стали, сгибая и разгибая пальцы.
- Я насчитал пятерых. - Раймун застегнул на нем пояс с мечом. -
Бисбери, Раслинг, Хардинг, Баратеон и вы.
- Вы шестой.
- Нет, седьмой, - улыбнулся Стеффон, - только для другой стороны. Я
буду сражаться за принца Аэриона.
Раймун, собравшийся подать кузену шлем, остановился как вкопанный.
- Нет.
- Думаю, сьер Дункан меня поймет, - пожал плечами Стеффон. - Долг
обязывает меня повиноваться принцу.
- Ты сказал Дункану, что он может положиться на тебя, - побледнел
Раймун.
- Разве? - Стеффон взял шлем у него из рук. - Что ж, тогда я,
несомненно, говорил искренне. Подай мне коня.
- Сам возьми. Если ты думаешь, что я буду тебе помогать, ты столь же
туп, сколь и низок.
- Низок? Придержи язык, Раймун. Мы с тобой - яблочки с одного дерева, и
ты мой оруженосец. Или ты забыл свою клятву?
- А ты, часом, не забыл свои рыцарские обеты?
- К концу дня я стану из рыцаря лордом. Лорд Фоссовей! Мне нравится,
как это звучит. - Улыбаясь, он натянул вторую перчатку и зашагал к своему
коню. Другие защитники провожали его презрительными взглядами, и никто не
попытался остановить.
Дунк, глядя, как сьер Стеффон ведет коня в другой конец поля, сжал
кулаки. В горле так пересохло, что Дунк не мог говорить. Впрочем, разве
такого проймешь словами?
- Посвяти меня в рыцари. - Раймун взял Дунка за плечо и повернул к
себе. - Я займу место моего кузена. Посвятите меня в рыцари, сьер Дункан. -
Он преклонил колено.
Дунк нерешительно взялся за рукоять меча.
- Лучше не надо, Раймун.
- Надо. Без меня вас будет только пятеро.
- Парень прав, - сказал сьер Лионель. - Сделайте это, сьер Дункан.