Гарднер Мартин. Тупиковый вариант

Впрочем, они были довольно беззлобными, поскольку его причуды не вызывали ни
в ком неприязни.
Однако годы обошлись с ним жестоко. Массивные очки с бутылочными
линзами остались те же, равно как и неряшливость в костюме, сейчас
состоявшем из белой рубашки с коротким рукавом, выцветшего шерстяного
жилета, застегнутого на все пуговицы, с тремя фломастерами в кармане,
потрепанных брюк в рубчик и разношенных мягких шлепанцев, - но в остальном
Стив разительно переменился. Он прибавил фунтов пятьдесят, обрюзг и, похоже,
страдал одышкой; на месте жестких черных патл краснела пятнистая плешь,
обрамленная сальными прядями за ушами да редкими клочками на затылке; глаза,
утратившие лихорадочный блеск, подернулись туманной дымкой. Все это
неприятно поразило и расстроило Питера, но сильнее всего шокировал запах
спиртного. Хотя Экс намекнул на последнее обстоятельство, как-то не
верилось, что Стив Дельмарио стал пьяницей. В колледже он алкоголя в рот не
брал, пил разве что пиво, да и то редко.
- Сколько лет, сколько зим. Рад тебя видеть, - приветствовал его Питер,
не слишком уверенный в собственной искренности. - Идешь с нами? Экс ждет
внизу.
Дельмарио закивал.
- Конечно, конечно. - Он еще раз хлопнул Питера по спине. - Банниш-то
не появлялся? Черт, ну и домишко он себе отгрохал, а? А экранчики с
посланьицами? Толково придумал, ей-богу. Кто бы мог подумать, что наш
Фанни-Банни, наш потешный Банни так далеко пойдет? - Стив хихикнул. - Мне
попадались на глаза кое-какие его патенты, так, веришь ли, вещицы
по-настоящему высший класс. Вот тебе и Фанни-Банни. А ты, небось, и не
слыхал о нем ничего, верно?
На первый этаж помимо лифта вела винтовая лестница. Большая гостиная
тонула в волнах симфонической музыки. Питер музыку не узнал - сам он всегда
тяготел к року. А классикой страстно увлекался Экс, сидевший сейчас с
закрытыми глазами в кресле.
- Народ, как насчет утоления жажды? - громко спросил Дельмарио. - Пора
промочить горло. Кому чего налить? У Банни тут за лестницей полный бар.
Кэти, вы что предпочитаете?
- А выбор велик?
- О таком можно только мечтать.
- Тогда мартини с "Бифитером", самым сухим, - заказала Кэти.
Дельмарио кивнул.
- А тебе, Пит?
- Хм. - Он пожал плечами. - Мне, пожалуй, пиво.
Дельмарио скрылся за лестницей. Кэти, высоко подняв брови, взглянула на
мужа.
- Какой утонченный вкус.
Питер пропустил выпад мимо ушей и сел подле Э.К.Стюарта. Стереомузыка
лилась словно из стен.
- Проклятье, я нигде не вижу аппаратуры. Как ты ее обнаружил?
Приоткрыв глаза, Экс одарил его ехидной улыбочкой.
- Наш телегид выболтал мне секрет. - Он пригладил пальцем ус и кивнул
за спинку кресла. - Панель управления встроена в стену позади тебя, динамики
замаскированы. Кстати, система компьютеризована и управляется голосом. Я
просто назвал вслух альбом, который решил поставить.
- Впечатляюще, - признал Питер и поскреб в затылке. - Слушай, по-моему,
Стив когда-то собрал стереомагнитофон, который подчинялся голосовым
командам. Было такое?
Подошел Дельмарио с бокалом в руке и запотевшей бутылкой "Хайнекена" в
другой.
- Твое пиво. - Отдав Питеру бутылку, он уселся на росписной кофейный
столик и приложился к бокалу. - Было дело, сварганил я такой магнитофон, -
подтвердил он. - Жаль, грубовато получилось. Помнится, кое-кто долго по
этому поводу измывался.
- Ну да, будто бы ты все деньги ухнул на сверхкачественную пленку, а
звукосниматель сделал из старой вешалки, - вспомнил Экс.
- Но система-то р...работала, - возразил Дельмарио, - и тоже, как ты
выразился, подчинялась голосу. Примитив, ясное дело, просто включалась и
выключалась, только и всего... К тому же приходилось почти кричать... Я
собирался ус...совершенствовать ее после универа... - Он махнул рукой. -
Недосуг. Короче, у тутошней установки ничего общего с той бандурой,
эт...точно. Действительно вещь.
- Я заметил, - усмехнулся Экс и, приподняв голову, произнес отчетливо и
громко: - Достаточно, благодарю.
Сразу наступившая тишина даже слегка испугала Питера. Он молчал, не
зная, о чем говорить. Наконец Стюарт повернулся к нему и спросил:
- Питер, как Баннишу удалось тебя заполучить?
Питер озадаченно посмотрел сначала на Стива, потом снова на Экса. Тот
оставался совершенно серьезен.
- Заполучить? Ты имеешь в виду наш приезд сюда? Да просто пригласил, а
что такое?
- Стиву, например, он оплатил дорогу, - сказал Экс. - А со мной у него
не сразу вышло: я отклонил приглашение. Ты ведь знаешь, я Брюса не жаловал.
Но он нажал на свои рычаги и заставил меня изменить решение. Я работаю в
одном рекламном агентстве; Банниш соблазнил мое начальство выгодной сделкой,
и мне было велено либо отправляться сюда, либо освободить занимаемое место.
Занятно, правда?
- Все говорит за то, что ваш большой друг придает немалое значение этой
встрече, - подала реплику Кэти, которая до сих пор со скучающим видом
потягивала мартини.
Экс выбрался из кресла.
- Идите все сюда, я хочу кое-что показать.
Кэти первая поднялась с дивана, Питер со Стивом тоже послушно встали и
отправились следом за Стюартом в другой конец гостиной. Там, в полутемном
углу, обставленном книжными шкафами, стоял великолепный резной столик
викторианской эпохи, искусно инкрустированный посередине квадратиками
светлой и темной древесины. На них были расставлены фигурки из оникса и
слоновой кости - неоконченная шахматная партия.
- Как вам это нравится? - спросил Стюарт.
- Да-а, превосходная работа, - неуверенно заметил Питер. Ему захотелось
рассмотреть фигурки поближе, он протянул руку, чтобы взять черного ферзя, и
удивленно хмыкнул. Ферзь стоял, как влитой.
- Можешь не стараться - бесполезно, - сообщил Экс, когда Питер
потянулся к ладье. - Я пробовал. Все фигуры намертво приклеены. Позиция
зафиксирована раз и навсегда.
Стив Дельмарио обогнул столик; его глаза, увеличенные толстыми стеклами
очков, растерянно мигнули. Поставив бокал с краю, он опустился в кресло со
стороны белых.
- Э...эта позиция... - проговорил он слегка заплетающимся языком, -
он...на мне знакома.
Э.К.Стюарт холодно улыбнулся и, пригладив усы, кивнул на доску.
- А ты что скажешь, Питер?
Питер вгляделся повнимательнее и внезапно вспомнил эту расстановку. Да,
это она, ведь когда-то он знал ее не хуже собственного отражения в зеркальце
для бритья.
- Национальный чемпионат, - пробормотал он. - Критическая позиция
партии Банниш-Весселер.
Экс наклонил голову.
- Так я и думал. Не был уверен.
- Ну, я-то уверен! - вскричал Дельмарио. - Тоже мне, не уверен! Дьявол,
да это ведь та партия, которую Банниш продул. Помнишь, он сыграл королем,
когда надо было жертвовать коня. Это стоило нам одного очка и проигрыша в
матче. А я в это время... сидя рядом... играл лучшую партию в жизни.
Гордился, ликовал... как идиот. Мастера обставил, а что толку? Банни
удружил. - Пошатнувшись, Стив презрительно уставился на доску. - Вон ту
пешку - конем, пожертвовать слона, и дело в шляпе... Все! Фланг Весселера
нараспашку! Потом шах, шах, еще шах... а там не за горами и мат.
- Которого ты впоследствии так и не обнаружил, - раздался голос
неслышно появившегося Брюса Банниша.
Питер вздрогнул, словно взломщик, пойманный за руку в момент присвоения
чужого фамильного серебра.
Хозяин дома стоял в дверях, в нескольких ярдах от сгрудившихся вокруг
шахматного столика гостей. Банниш тоже сильно переменился - похудел,
постройнел и раздался в плечах, только щеки остались такими же пухлыми. В
целом, как заметил Питер, он выглядел куда здоровее прежнего. Каштановый
"ежик" превратился в пышную шевелюру, тщательно уложенную по последней моде.
Но и в костюме от лучшего портного, и в дымчатых очках в черепаховой оправе
Банниш остался Баннишем. Во всяком случае, голос его, скрипучий и резкий,
Питер признал не глядя.
Банниш небрежной походкой приблизился к доске.
- Ты несколько недель анализировал эту позицию, - укорил он Дельмарио,
- но так и не придумал выигрышного продолжения.
Дельмарио вскипел:
- Я нашел дюжину выигрышных продолжений!
- Как же, как же, помню. Только ни одного надежного. Все твои так
называемые матовые комбинации - фантазия чистой воды. Весселер был мастером
- он не стал бы плясать под твою дудку.
Дельмарио состроил надменную мину и, взяв свой бокал, собрался
отпарировать, но вовремя встрявший Экс лишил его этой возможности.
- Рад тебя видеть, Брюс, - сказал он, протягивая хозяину руку. -
Сколько же мы не виделись?
Банниш повернулся к нему и улыбнулся с нескрываемой иронией.
- Как прикажешь это понимать? Ты ведь прекрасно знаешь, сколько лет
прошло, я тоже знаю сколько, и для остальных это не секрет. Так зачем же
спрашивать? Может быть, твой вопрос задан ради миссис Нортен? - Он
повернулся на каблуках и поглядел на Кэти. - Вам известно, сколько времени
наша команда не собиралась вместе?
Кэти усмехнулась:
- Наслышана.
- Ага. - Банниш снова развернулся всем корпусом, чтобы уставиться в
лицо Эксу. - Итак, все мы знаем. Следовательно, это одна из твоих шуточек, а
посему я не намерен отвечать. Помнится, ты так же вот звонил мне по телефону
в три утра и спрашивал, который час, а когда я отвечал, интересовался, за
каким дьяволом я названиваю тебе в такую рань.
Экс нахмурился и опустил руку.
- Ладно, - прервал Банниш неловкую паузу, - что толку стоять вокруг
этой дурацкой доски. В ногах правды нет. Давайте-ка сядем к камину и
потолкуем. - Он сделал общий приглашающий жест. - Прошу.
Когда гости уселись, в комнате вновь повисло молчание. Питер медленно
отхлебнул пива. Он испытывал не просто неловкость - в воздухе осязаемо
сгущалось напряжение самого злокачественного свойства.
- Ты отлично устроился, Брюс, - заметил он, надеясь разрядить
атмосферу.
Банниш благосклонно осмотрелся.
- Да уж. Я, знаете ли, сказочно преуспел. Просто сказочно. Вы не
поверите, если я скажу, сколько у меня денег. Ума не приложу, куда их
девать. - Хозяин одарил гостей широкой, жизнерадостной улыбкой. - Но что же
это я? Опять расхвастался, когда следовало бы расспросить о ваших
достижениях, друзья! - Он обратился к Питеру: - Поделись своими успехами,
Нортен. Как-никак, ты - наш капитан, тебе и начинать.
Питер опустил глаза.
- У меня все в порядке, дела идут нормально. Держу книжный магазин.
- О, книжный магазин! Это прекрасно! Помнится, ты всегда тяготел к
книжному делу. Правда, мне казалось, ты собирался писать книги, а не
продавать. Грандиозные были замыслы... Почему ты отказался от литературной
карьеры? Разочаровался в беллетристике?
У Питера пересохло во рту.
- М-м... Разные обстоятельства. Не хватало времени на писанину.
Отговорка прозвучала столь неубедительно, что ему вдруг отчаянно
захотелось оказаться где-нибудь в другом месте.
- Не хватало времени, - повторил Брюс Банниш, - понятно. А жаль. Ты
подавал надежды.
- Он и сейчас их подает, - неожиданно вступила в беседу Кэти. - Его
послушать - все еще впереди. С тех пор, как мы познакомились, он только и
делает, что обнадеживает да обещает. Поэтому и писать некогда.
Банниш добродушно рассмеялся.
- У твоей супруги острый язычок - почти такой же, как у Экса в его
студенческую бытность. Такая жена - сплошное удовольствие; насколько я
помню, ты всегда любил добрую шутку. - Он переключился на Стюарта. - А ты,
Экс, до сих пор такой же остряк?
Экс поморщился.
- Теперь я циник, - коротко ответил он.
- Тоже неплохо, - одобрил Банниш и опять повернулся к Кэти. - Не знаю,
все ли истории о старине Эксе вам рассказал муж, но некоторые из его
проделок были верхом остроумия. Он ведь весельчак, наш Э.К.Стюарт. Однажды,
когда наша команда победила в городском чемпионате, он подучил свою подружку
позвонить Питеру и проинтервьюировать его, представившись репортершей
"Ассошиэйтед пресс". Интервью длилось больше часа, прежде чем до Питера
дошло.
Кэти засмеялась.
- Да, временами он туговато соображает.
- О, это еще цветочки. Чаще Экс любил подшучивать надо мной. Я, к
вашему сведению, чурался общества и девушек боялся как огня. А за Эксом они
табунами ходили, и все - одна шикарнее другой. Вот он, добрая душа, и
сжалился надо мной - предложил поделиться, устроив мне свидание с прекрасной
незнакомкой, что называется, "вслепую". Я обрадовался и в назначенный час,
сгорая от нетерпения, был на условленном месте. И она пришла. В темных
очках, с тросточкой, которой, сами понимаете, постукивала перед собой по
асфальту. Вслепую так вслепую.
Стив Дельмарио затрясся, прыснул и едва не подавился коктейлем.
- Простите... Ох!.. Простите, - прохрипел он, откашливаясь.
Банниш небрежно махнул рукой.
- Гогочи, не стесняйся. Со стороны это и вправду выглядело смешно. На
самом-то деле девушка видела не хуже меня. Она занималась в актерской студии
и репетировала какую-то пьесу. Но чтобы выяснить это, я потратил целый вечер
и выглядел дурак дураком. Впрочем, это только один из розыгрышей, на которые
Экс был неистощим.
- Это было давно, - с досадой произнес Стюарт. - Мы были молоды, глупы.
Все в прошлом, Брюс.
- Брюс?! - Банниша изобразил удивление. - Это что-то новенькое, Стюарт.
Ты и впрямь изменился. Раньше ты звал меня по-другому - ведь это с твоей
легкой руки ко мне прилипло имечко Брюсик. Боже, как я его ненавидел! Меня
от него тошнило. Сколько раз я просил не называть меня Брюсиком, ты помнишь?
Я не помню. Помню только, как годика через три при встрече ты подошел ко мне
и сказал, что, поразмыслив на досуге, вынужден согласиться: имя Брюсик не
очень подходит шахматисту первой категории, совершеннолетнему и к тому же
новоиспеченному офицеру запаса. Меня так растрогали твои слова, что я
запомнил всю речь целиком. хотя от неожиданности не сразу нашелся с ответом
и сказал только: "Ладно, давно пора", - а ты ухмыльнулся и добавил: да, мол,
с Брюсиком покончено навсегда. С этого момента, заявил ты, вы будете звать
меня Банни^[1].
Кэти рассмеялась, Дельмарио поперхнулся и прыснул фонтаном коктейля,
Питер же почувствовал только холод в груди. Хотя Банниш произнес свой
монолог задумчиво улыбаясь, тон его оставался более чем желчным. Экс тоже не
выказал признаков веселья. Пытаясь придумать какую-нибудь другую тему, Питер
глотнул пива и услышал свой поспешный вопрос:
- А кто из вас не бросил игру?
Все посмотрели на него.
- Ик...игру? - переспросил Дельмарио. Он мигнул осоловевшими глазами и
огорченно воззрился на свой пустой бокал.
- Не стесняйся, наливай, - дружески посоветовал хозяин, - ты ведь уже
сориентировался, где тут что. - И, когда Дельмарио нетвердой походкой
двинулся к бару, улыбнулся Питеру. - Ты, конечно, имеешь в виду шахматы.
- Вот именно, - подтвердил Питер, оглядываясь на Экса. - Неужели мы
забыли, что это такое? Неужели все бросили это удивительное развлечение с
белыми и черными фигурками и двухциферблатными часами?
Экс пожал плечами.
- Я был слишком занят. Рейтинговые партии не играл с окончания
колледжа.
Вернулся Стив. В его полном бокале тихонько звякали кубики льда.
- А я играл, - заявил он и, плюхнувшись в кресло, уставился в холодный
камин. - Всего пять лет как перестал... Плохие были времена... Я сменил
несколько мест работы, жена от меня ушла... Банни обставил меня по всем
статьям. Ч-черт. С какой бы идеей я ни сунулся, выяснялось, что он уже
получил на нее патент. А я-то ничего другого не умел... Тогда и начал
закладывать. - Он ухмыльнулся и отхлебнул коктейль. - Ага, за воротник,
разумеется. Как раз тогда. Ну и шахматы бросил. Все полетело кувырком. За
доской ничего не соображал, проигрывал всем подряд, даже последним
придуркам. Рейтинг свалился до второй категории; разве ж это можно стерпеть?
- Он выпил еще и посмотрел на Питера. - Чтоб нормально играть, надо это...
ну, ты понимаешь... Дьявол, никак слова не подберу... Высокомерие, что ли,
самоуверенность и тому подобное. В общем, иметь нечто, скрытое в твоем "я" -
стержень, вот. А у меня этот самый стержень, или как его там, пропал. Был да
сплыл. Мне все не везло да не везло... Глядь, а стержня-то и нет. Ну, и
шахматы тоже... сплыли. Так я их и бросил. - Стив поднес к губам бокал,
поколебался и допил залпом. Закрыл глаза, улыбнулся. - Бросил, - повторил
он. - Отыгрался. Завязал. - Хихикнув, Дельмарио встал и снова направился к
бару.
- А я - играю, - веско произнес Банниш. - Я стал мастером.
Дельмарио споткнулся, застыл на месте и, медленно обернувшись, метнул
на хозяина такой откровенно презрительный, злобный взгляд, что, казалось,
если бы мог - убил бы. Питер заметил, как задрожали его руки.
- Что ж, я рад за тебя, Брюс, - сказал Э.К.Стюарт, вставая. Он хмуро
одернул жилет. - Будь счастлив, радуйся жизни, наслаждайся, ради Бога, своим
мастерством, своими деньгами и своим Баннишлендом. Позвольте откланяться.
- Как, уже? - огорчился Банниш. - Так скоро? У тебя неотложные дела?
- Банниш. - Экс остановился перед ним, посмотрел в упор. - Если тебе
нравится играть в свои игры - играй. Со Стивом, с Питером, с кем угодно.
Меня все это не занимает. Ты для меня по-прежнему пустое место, а посему я
предпочитаю заниматься своими делами, а не торчать здесь, наблюдая, как ты
выдавливаешь десятилетний гной. Я доступно выразился?
- Вполне, - ответил Банниш.
- Вот и отлично. - Экс обратился к остальным. - Рад был с вами
познакомиться, Кэти. Жаль только, обстановка не слишком способствовала
общению. Питер и Стив, если кто-нибудь из вас в ближайшем будущем окажется в
Нью-Йорке, - милости прошу в гости. В справочнике есть мой телефон.
- Экс, а может быть... - начал было Питер, уже зная, что все
бесполезно. Экс и раньше отличался упрямством.
- До встречи, - перебил Стюарт своего бывшего капитана и не мешкая
зашагал к лифту.
Все молча проводили его глазами, подождали, пока створки дверей
сомкнутся, а потом Банниш загадочно улыбнулся.
- Ничего, вернется.
- Навряд ли, - отозвался Питер.
Продолжая улыбаться, Банниш поднялся с места. Две глубокие ямочки
заиграли на его круглых щеках.
- Вернется, Нортен, вернется. Теперь моя очередь отыгрываться. Скоро
Экс поймет.
- Что? - очнулся Дельмарио.
- Не волнуйся, ты тоже скоро поймешь. А пока прошу прощения - пора
приниматься за стряпню. Все наверняка изрядно проголодались. Я, знаете ли,
отпустил прислугу и сегодня готовлю сам, так что обедать будем в узком
кругу, наслаждаясь обществом старых друзей. - Брюс взглянул на массивные
швейцарские золотые часы. - Соберемся в столовой, скажем, через часок. К
тому времени все будет готова, тогда и поболтаем вволю. О жизни, о
шахматах... - И, все так же лучась улыбкой, вышел.
У Кэти блестели глаза.
- А знаешь, все это куда занятнее, чем я думала, - сказала она Питеру,
когда хозяин удалился. - Такое чувство, словно я перенеслась в пьесу
Гарольда Пинтера.
- К...кто такой? - полюбопытствовал Дельмарио, вольготно разваливаясь в
кресле.
Питер не ответил на вопрос.
- А мне все это не нравится. Какие, к черту, розыгрыши? Что он задумал?
Ответ не заставил долго себя ждать. Не успела Кэти смешать второй
мартини, как снова загудел лифт. Они повернулись, и в комнату ступил
сумрачный Экс.
- Где Банниш? - требовательно спросил он.
- Отправился на кухню, - сказал Питер. - А в чем дело? Он намекал на
какой-то розыгрыш...
- Ворота гаража не открываются, - сообщил Стюарт. - Машину не вывести,
а без нее здесь делать нечего. До ближайшего жилья, должно быть, не меньше
полусотни миль.
- А... вот я сейчас пойду и протараню их своей "букашкой", -
расхрабрился Дельмарио. - То-то будет кино!
- Не валяй дурака, - осадил его Экс. - Они стальные, их только танком
прошибешь. - Он хмуро потеребил ус. - Проще выбить спесь из этого индюка.
Где тут его чертова кухня?
Питер вздохнул.
- Не знаю. И не связывайся ты с ним, Экс. Я бы не стал. Судя по всему,
он с превеликим наслаждением упек бы тебя за решетку. А оскорбление
действием - лучшего повода не придумаешь.
- Позвоните в полицию, - предложила Кэти.
Питер обвел помещение взглядом.
- Мне с самого начала что-то показалось странным. А сейчас ты сказала,
и я понял: здесь нет телефона. - Все промолчали, переваривая открытие. - И в
наших комнатах тоже нет. А у вас?
- Т...точно! - удивился Стив Дельмарио. - Питер, ты - голова!
- Похоже, нам мат, - проговорил Экс, опустившись на край кресла.
- Верно, - согласился Питер. - Банниш играет с нами в какую-то игру.
Шутки шутит.
- Хм! Ты предлагаешь посмеяться вместе?
Питер пожал плечами.
- Пока поедим, а там, глядишь, и выясним, за каким дьяволом мы ему
понадобились.
- Э-э, нар...род... - пьяно вмешался Стив. - Надо обставить его, вот
что!
Экс недоуменно воззрился на старого друга.
- Что ты несешь?
Дельмарио хитро ухмыльнулся и приложился к бокалу.
- Питер вот говорит, что Банни й...якобы затеял с нами игру,
пр...ально? Ну, и все путем. Сыграем и поставим нахала на место. - Он
прыснул в кулак. - Черт возьми, ребята, это ж Фанни-Банни. Какая разница, во
что с ним играть! Может, он и мастер, только, провалиться мне, найдет способ
продуть даже в выигрышном эндшпиле. Да вы чего, з...забыли? Решающие партии
Банни всегда, абсолютно всегда проигрывал. И эту тоже проиграет.
- Посмотрим, - пробормотал Питер. - Посмотрим.

* * *

Захватив с собой вторую бутылку "Хайнекена", он уселся на скамеечке в
"патио" и, попивая пиво, наблюдал за Кэти, которая принимала горячую ванну.
- Неземное блаженство, - мурлыкала Кэти, нежась в благоухающей пене. -
Я воспаряю к недосягаемым высотам чувственности. Прыгай ко мне.
- Спасибо, не тянет.
- Ты должен купить мне такую же, дорогой.
- Хорошо, но поставим в гостиной. Соседи снизу будут страшно рады.
Глотнув из бутылки, Питер покачал головой.
- О чем задумался, милый?
Он насупился.
- О шахматах.
- Ах! Не может быть.
- Хочешь - верь, хочешь - нет.
- Поделись же сокровенным.
- Жизнь во многом схожа с шахматами, - изрек Питер.
- В самом деле? - Кэти засмеялась. - А я как-то не замечала.
Питер не поддался на провокацию.
- Суть сходства - в свободе выбора. Предпринимая какой-либо шаг на
жизненном пути или делая очередной ход в шахматной партии, человек делает
выбор, который приведет к тому или иному продолжению. Это точка ветвления. А
сделаешь этот шаг или ход - и оказываешься перед новой развилкой. И только
значительно позже видишь, что выбранный вариант продолжения совсем не так
хорош, как казалось. Иногда и вовсе проигрышный, но выясняется это только
под конец.
- Надеюсь, ты повторишь свою речь, когда я вылезу, - проворковала Кэти.
- Необходимо записать ее для потомства.
- В универе казалось, что впереди столько дорог, столько, как сказал бы
Стив, вариаций функционала под названием "жизнь"... Я, конечно, понимал, что
каждому дано прожить лишь одну из всех воображаемых линий, но в те годы
любой путь, любое продолжение этой "партии" представлялось теоретически
возможным. То я мечтал стать романистом, то знаменитым вашингтонским
журналистом, потом уж не знаю - политиком, профессором, да мало ли кем. Мои
мечты жили во мне, а я - в них. Воображал, как добьюсь богатства, встречусь
с невероятными красавицами, займусь массой интересных вещей и буду жить во
множестве райских уголков... Разумеется, большинство моих грез в
действительности исключали друг друга, но, пока ни одна из них не
реализовалась, я в каком-то смысле обладал всем миром. В точности как за
доской перед началом партии: вот они перед тобой - сицилианская защита,
французская или, скажем, защита Лопеса - все мыслимое разнообразие
вариантов, сосуществующих в мозгу, пока не сделаны первые ходы. Конечная
цель - всегда победа, независимо от выбранного дебюта, но путь к ней не
единственный... - Он отхлебнул еще. - Но вот часы пущены, число вариантов
сокращается с каждым ходом, простора для воображения все меньше, и наконец
остается то, что есть - позиция, созданная наполовину тобой, наполовину
противником. А противник этот - судьба. Хорошо ли ты сыграл или проглядел
свой шанс и угодил в ловушку - расстановку фигур уже не изменить. Ходы не
возвращаются.
Кэти выбралась из ванны и взялась за полотенце. Пар мягко обволакивал
ее разгоряченное нагое тело. Питер вдруг осознал, что смотрит на нее с почти
забытой за последние годы нежностью. Но тут Кэти заговорила, и очарование
пропало.
- Промахнулся ты с карьерой, - энергично вытираясь, констатировала она.
- Тебе бы работать в рекламном бюро. Такой талант пропадает! Красноречив,
убедителен - прямо ходячее глубокомыслие. А как насчет афоризмов вроде:
"Жизнь прожить надо так, чтобы потом не было стыдно..."?
- Хватит! - вспылил Питер. - Оставь свои идиотские подковырки.
Кэти замерла, озабоченно наморщила лоб.
- Ты, часом, не захворал?
Не потрудившись ответить, он перевел взгляд на заснеженные вершины за
окном. Выражение обеспокоенности на лице Кэти мигом сгладилось за
ненадобностью.
- Так, у нас очередная депрессия. Не выпить ли тебе еще пивка - может,
пожалеешь себя, а к полуночи дойдешь до премиленькой пьяной истерики. В
лучших традициях. Не желаешь попробовать?
- Прекрати, наконец. Я думаю о матче.
- О каком матче?
- О том, последнем в национальном чемпионате. Против Чикаго. Странно:
меня не оставляет ощущение, будто... будто после него-то все и покатилось
под уклон. Мы упустили шанс прогреметь на всю лигу, поверить в свои силы, и
с той поры все идет наперекосяк. Тупиковая ветвь. Мы выбрали проигрышное
продолжение, Кэти, и своими судьбами только доказывали это.