Страница:
А после всего этого разом разрушил хорошее впечатление о себе, напомнив, зачем везет ее в Лондон. Он говорил о скором браке и все время называл ее добычей короля.
И тогда Николя стала продумывать план побега. Она притворилась сильно измученной, сонной и стала выжидать удобный момент.
Ройс отдал ей свою теплую накидку и добавил к ней одеяло. Николя поблагодарила его за доброту.
В ответ он рассмеялся.
Николя уже хотела было войти внутрь палатки, когда вдруг остановилась и обернулась.
– Ройс!
Он удивился, услышав, что она обратилась к нему по имени.
– В чем дело?
– Что бы ни случилось со мной, ты не можешь нарушить слово, данное настоятельнице. Тебе придется заботиться о Джастине, верно?
– Да, – ответил он. – Я не могу нарушить свое слово.
Для Николя этого было достаточно. Она легла и спустя некоторое время притворилась спящей. Она уже обдумала свой план. Как только воины заснут, она потихоньку выскользнет из лагеря. Она хорошо знает здешние места. Этот лес – часть владений барона Норланда, и находится он к югу от ее собственных владений. Отсюда до аббатства путь немалый. Николя подумала, что, возможно, пройдет не менее целого дня, прежде чем она доберется туда. «Придется держаться в тени деревьев и избегать северной дороги, насколько возможно», – подумала она.
Однако тепло огня и усталость сделали свое дело, прекрасные намерения растаяли как дым, и Николя уснула.
Ройс заглянул в палатку и, убедившись, что девушка крепко спит, устроился напротив, у палатки. Прислонившись спиной к стволу огромного дерева, он закрыл глаза. Ройс был уверен, что Николя попробует сбежать, но только когда лагерь заснет. Значит, у него есть еще время отдохнуть.
…Николя проснулась глубокой ночью. Она сразу же заметила Ройса и долго смотрела на него, пока наконец не убедилась, что ее страж спит.
Вид у Ройса был очень спокойный и довольный. Его шлем лежал рядом на земле. Левая рука лежала поверх шлема. Всего в нескольких дюймах от барона она заметила меч. Ройс был очень красив, его слегка вьющиеся, густые, темно-каштановые волосы были гораздо длиннее, чем принято даже у варваров-нормандцев.
Николя передернуло от возмущения. Как она может считать этого человека привлекательным?! Ведь в его намерения входит разрушить ее жизнь. Она для него всего-навсего добыча, и очень скоро эта добыча будет в руках одного из нормандских рыцарей.
Эта несправедливость подтолкнула Николя перейти к действию. Она нашла под одеялом свои башмаки и с трудом надела их: болели пальцы. Холодный ночной ветер пронизывал до костей. Долгая дорога назад в аббатство наводила ужас.
Она поплотнее закуталась в накидку Ройса, тенью выскользнула из палатки и бесшумно направилась в сторону леса. Никто из воинов не обратил на нее особого внимания, хотя один из спящих у соседнего костра посмотрел ей вслед. Николя убедилась, что он не собирается звать ее, решив, что ей нужно отойти по нужде.
Как только она отошла от лагеря, Ройс сделал всем знак оставаться на местах. Он выждал немного, потом встал, потянулся, размял затекшие мышцы и пошел за ней. Ройс знал, что Николя поступит именно так, и она не разочаровала его. У этой женщины хватило мужества попробовать сбежать от него в таких непростых условиях.
«Глупо, конечно, – подумал он про себя, – но смелые все одинаковы».
Падая, Николя успела обхватить голову руками. Когда она наконец пришла в себя и смогла сесть, на нее было жалко смотреть: накидка слетела, один башмачок соскочил с ноги, в волосах запутались опавшие листья, а сама Николя оказалась с головы до ног в грязи.
Ройс стоял в тени и ждал. Эта решительная женщина запросто могла сломать себе шею, но громкие, совсем неподобающие для леди ругательства, которые доносились до него, свидетельствовали, что Николя жива, она просто злится. Ругалась она так громко, что вполне могла разбудить монахинь в аббатстве.
«Из нее никогда не получится хорошего игрока в шахматы, – решил Ройс. – Она не умеет просчитывать ходы вперед. И врага настоящего из нее не получится тоже».
Ройс уже понял, что она не умеет ненавидеть или давать сдачи. Она даже зла держать долго не может. Ройс улыбнулся, вспомнив, как она пытала его, сдержит ли он обещание присмотреть за Джастином, если с ней что-нибудь случится. Именно тогда он понял, что она попытается сбежать. Для Ройса не составляло труда прочесть ее мысли, она вела себя на удивление честно и предсказуемо.
Сердце его как-то сжалось. Николя похожа на хрупкий цветок, такая нежная, не правдоподобно мягкая и необыкновенно красивая.
И вот сейчас этот нежный цветок изрыгал самые непотребные ругательства, которые Ройс когда-либо слышал. Он просто не понимал их.
Слава Богу, эта вспышка ярости оказалась очень непродолжительной. Николя самой стало стыдно за сорвавшиеся с языка слова. Она быстро осенила себя крестным знамением, чтобы успокоить Создателя, потом поднялась. Но как только она наступила на левую ногу, острая боль пронзила ее. Николя громко вскрикнула и рухнула на землю.
Ройс, услышав ее крик, сразу бросился в овраг. Наконец-то Николя признала свое поражение и вынуждена молить о помощи. Не прошло и минуты, как Ройс уже был рядом с ней. Но от сильной боли в ноге Николя даже не сообразила, откуда он появился. Ройс опустился перед ней на одно колено. Ей показалось, что вид у него измученный, в руке он держал ее башмачок.
– Если ты сейчас скажешь «шах», я закричу.
– Ты уже закричала, – ответил барон, как ни странно, стараясь подбодрить ее. – Это мат, игра окончена.
У Николя не было желания спорить. Она опустила голову и уставилась взглядом в землю.
– Я упала, – с грустью констатировала девушка уже очевидное, – и, по-моему, сломала лодыжку.
Голос ее звучал жалобно, да и сама Николя выглядела довольно жалко с растрепанной прической и в порванном платье.
Не сказав ни слова, Ройс нагнулся и ощупал ее ногу. Еще до того, как он дотронулся до нее, Николя громко вскрикнула.
– Николя, сначала обычно испытывают боль, а уж потом жалуются, – объяснил он.
– Я готовилась заранее, – резко отозвалась она.
Он скрыл от нее улыбку, убедившись, что лодыжка не пострадала.
Вокруг кости не было даже намека на припухлость, да и пальцами она пошевелила безболезненно. Значит, просто сильный ушиб.
– Перелома нет.
Николя не поверила Ройсу. Она наклонилась вперед, непроизвольно опираясь на его колено, проверить, в порядке ли нога. Лицо ее оказалось всего в нескольких дюймах от его лица. Она смотрела на свою ногу, а Ройс в это время смотрел на нее.
– А кажется, что сломана, – прошептала Николя.
– Нет, – улыбнулся он.
– Обязательно так радоваться? Неужели нельзя посочувствовать такой неприятности?
– Такая неприятность не произошла бы, если бы ты не попыталась…
Она перебила его.
– Я просто хотела побыть немного одна, чтобы обдумать свое положение.
Произнеся последние слова, Николя посмотрела на Ройса. Глаза их встретились. «Господи, как близко он от меня!»
Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга. Вокруг повисла тишина, только слышалось прерывистое дыхание мужчины и женщины. Ройс боялся даже двинуться, настолько желание коснуться ее захлестнуло все его существо. Наконец он не удержался и ласково откинул с ее лица прядь золотистых волос, с нежностью коснувшись пальцами щеки.
Николя окутала теплая волна от этой неожиданной ласки. Правда, это чувство быстро улетучилось, потому что в следующее мгновение Ройс неожиданно изменился. Он схватил ее рукой за подбородок и быстро повернул к лунному свету, а другой рукой убрал волосы с лица. Удивление застыло в ее глазах.
– Откуда у тебя этот синяк? – настойчиво спросил он. Голос его звучал довольно резко.
Николя пожала плечами.
– Отвечай. Это не свежий синяк, Николя, он уже потемнел. – Ройс сжал ей подбородок и еще больше нахмурился. – Сегодня днем его еще не было, иначе я обязательно бы заметил.
– Он уже был днем, просто пятно еще не так было заметно. И вообще, почему ты так сердишься? Не у тебя же синяк в конце концов. Какое тебе дело до меня?
Ройс пропустил это замечание мимо ушей.
– Где ты его получила?
– Не твое дело.
Николя, оттолкнув его руку, отпрянула. Ройс настойчиво пододвинулся ближе и опять взял ее за подбородок.
– Женщина, мне надоело твое упрямство.
– Так же, как мне надоели твои бесконечные приказания!
Николя сочла свой ответ исключительно удачным. Она отплатила ему той же монетой. Кроме того, пусть нормандец знает, что имеет дело не с робким, перепуганным противником. Ему никогда не удастся ее запугать. Пусть лучше не поворачивается к ней спиной.
Будь при ней кинжал, она всадила бы его по самую рукоять ему между лопаток.
Господи помилуй, она же обманывает себя! Она не сможет убить его. Где-то в глубине души она была уверена, что он догадывается об этом. Николя беспомощно вздохнула. Она заметила прядь волос, упавших ему на лоб, и, не успев осознать, что делает, протянув руку, поправила эту прядь.
Ройс вздрогнул так, будто она дала ему пощечину. Он отшатнулся назад, не веря своим глазам. Николя страшно смутилась и отвернулась. Ройс не сразу пришел в себя от ее дерзкого жеста.
– Каждая отметина на твоем теле меня касается, Николя. Я отвечаю за тебя. Расскажи мне, как ты получила этот синяк.
– Тебе не понравится правда.
– Откуда тебе знать?
– Я наблюдала за тобой, – ответила она. – Очень важно, барон, понимать, как мыслит противник. Я внимательно изучала тебя и теперь убеждена, что ты все время чем-то недоволен.
Он улыбнулся звучащей в ее голосе непоколебимой уверенности.
– В чем же ты еще убеждена?
– Я тебе не нравлюсь. – Она подождала опровержения. Когда его не последовало, она продолжила:
– Ты считаешь, что я приношу одни неприятности.
– Это верно.
Николя разозлила такая откровенность.
– Не будь ненависть смертельным грехом, я возненавидела бы тебя.
– Нет, не смогла бы, – возразил Ройс с нежной улыбкой на устах и посмотрел на Николя такими глазами, что у нее все оборвалось внутри. – Может быть, я и противен, Николя, но ты – натура любящая и ласковая. Ты не способна ненавидеть.
Она так устала и замерзла, что уже не было сил обмениваться колкостями дальше.
– Я заледенею здесь, если сейчас же не вернусь к огню, – объявила она. – Ты ждешь, пока я буду молить тебя о помощи?
Ройс покачал головой:
– Я жду, пока ты расскажешь мне, откуда у тебя этот синяк.
Господи, как он упрям. По его лицу было ясно, что он не уступит, пока не добьется своего.
– Меня ударил Джастин.
Ройс пришел в ярость. Надо было как-то смягчить правду, она вовсе не хочет, чтобы он думал о Джастине плохо.
– Ты не должен винить моего брата.
– Как же, не должен! – Он попытался встать, по она удержала его за руку.
– Я все объясню, – сказала она.
– Николя, это нельзя оправдать… Она закрыла ему рот ладонью.
– Джастин крепко спал, Ройс. Я склонилась над ним, чтобы поправить одеяло, а он в это время повернулся на другой бок, случайно взмахнул здоровой рукой и ударил меня чуть ниже глаза.
Ее рассказ не очень убедил Ройса.
– Я говорю правду, – пробормотала она. – Братья и сестры в саксонских семьях не бьют друг друга. Тебе трудно поверить, потому что у вас не так? В нормандских семьях драки – обычное дело?
Нет, на эту удочку она его не поймает. Ройс подобрал свою накидку, хорошенько укрыл ею девушку и поднял ее на руки. Она обвила его руками за шею, и он понес ее в лагерь.
– Спасибо, – прошептала она, уткнувшись ему в шею.
«Черт побери, и что теперь с ней делать?» – подумал Ройс.
Эта нормандская девушка занимала все больше места в его сердце, и он больше не мог сопротивляться. Черт побери, жизнь его течет по накатанному руслу, он уже слишком стар для перемен! И потом он любит подчинение, порядок во всех своих ежедневных делах. Он вполне доволен своей жизнью. Разве не так? Ройс изо всех сил старался выкинуть мысли об этой строптивой женщине из головы, но, надо заметить, без особого успеха, потому что она была мягка и податлива в его руках, как воск.
И все же с ней слишком много хлопот. Она опять начала пререкаться и досаждала ему всю обратную дорогу. Ройсу страшно захотелось чем-нибудь заткнуть ее прелестный ротик, чтобы хоть немного отдохнуть.
Наконец они достигли лагеря. Ройс со своей драгоценной ношей направился к тому дереву, у которого сторожил пленницу. Через минуту он уже сидел на месте, которое покинул, казалось, только что. Барон устроил Николя поудобнее на своих коленях, положил ее голову себе на плечо и закрыл глаза. Все это произошло быстро и в полной тишине.
Его накидка закрывала Николя с головы до ног. Его руки крепко держали ее. Жар его тела приятно согревал ее.
– Ройс!
– Что еще?
– Я не должна спать так, – прошептала она. – Я все-таки замужняя женщина и…
– Твой муж погиб.
Ее изумила горячность, с которой он сказал это.
– Откуда ты знаешь, жив мой любимый супруг или нет?
– Он умер.
Неужели он рад? Николя решила, что это вполне возможно, но, когда приподняла голову и попыталась заглянуть ему в лицо, он довольно грубым движением вернул ее голову к себе на плечо.
– Хорошо, – пробормотала она, – он умер, но я его до сих пор оплакиваю.
– Это в голубом-то платье?
Об этом Николя не подумала. Она поняла, что от Ройса не ускользает ни одна мелочь. Но она тоже быстро соображает.
– Я оплакиваю его в своем сердце, – проговорила она тихо.
– Когда он умер?
Он ласково погладил ей плечи. Прикосновение было так приятно, что сопротивляться не хотелось. Прежде чем ответить, она смачно, совсем неподобающе для леди зевнула.
– Уже два года.
– Ты уверена?
Теперь сомнений не осталось. Он действительно смеется. В голосе его явно слышались веселые нотки.
– Да, я совершенно уверена, – отрезала она. – Прошло уже два года. Поэтому я и сняла траур.
«Вот так! Вот я и обвела его вокруг пальца», – подумала Николя и закрыла глаза. На лице ее блуждала довольная улыбка.
Некоторое время они молчали. Она уже почти уснула, когда Ройс прошептал ее имя.
– Николя.
– Что?
– Сколько Ульрику?
– Скоро десять месяцев.
Ройс понял, что Николя уже почти заснула и не заметила своей ошибки. Она доверчиво прижалась к Нему.
– Но твой муж умер два года назад.
Ройс с любопытством ждал, как теперь она будет изворачиваться.
Николя широко открыла глаза.
– Мой супруг умер ровно год назад. Да-да, ровно год прошел. Я совершенно точно помню, что так и сказала тебе.
Прошло еще сколько-то времени, прежде чем Ройс заговорил опять:
– Ты не умеешь лгать.
– Я никогда не лгу.
Он крепко сжал ее, чтобы показать, будто он сердится.
– Теперь ты признаешь, что проиграла? – спросил барон. – Ты же пыталась сбежать?
– Ты дашь мне спать? – возмущенно спросила она.
– Когда ты признаешь…
– Да, – перебила она, – я пыталась бежать. Ну что, ты теперь счастлив?
– Больше ты не сбежишь.
Не обязательно было говорить это таким грозным тоном. Николя вдруг захотелось расплакаться. Она должна бежать. Только так она может избежать ужасного будущего, которое уготовил ей повелитель Ройса – король Вильгельм.
Николя поудобнее устроилась на коленях Ройса. Она рассеянно перебирала пальцами его длинные волосы, закрывающие шею, и думала, как несправедливо все, что с ней случилось. Ее легкие прикосновения мешали ему четко мыслить.
– Твой Вильгельм действительно настроен отдать меня одному из своих вассалов в качестве награды? – спросила она.
– Да.
Она отпрянула от его плеча и гневно посмотрела на Ройса. Пожухлый лист медленно выпал из ее волос. Лицо было в грязи. Ройс не смог сдержать улыбки. Вид у Николя был такой, будто она потерпела сокрушительное поражение в битве.
– Я не награда.
– Нет, разумеется, – согласился он.
Глава 4
И тогда Николя стала продумывать план побега. Она притворилась сильно измученной, сонной и стала выжидать удобный момент.
Ройс отдал ей свою теплую накидку и добавил к ней одеяло. Николя поблагодарила его за доброту.
В ответ он рассмеялся.
Николя уже хотела было войти внутрь палатки, когда вдруг остановилась и обернулась.
– Ройс!
Он удивился, услышав, что она обратилась к нему по имени.
– В чем дело?
– Что бы ни случилось со мной, ты не можешь нарушить слово, данное настоятельнице. Тебе придется заботиться о Джастине, верно?
– Да, – ответил он. – Я не могу нарушить свое слово.
Для Николя этого было достаточно. Она легла и спустя некоторое время притворилась спящей. Она уже обдумала свой план. Как только воины заснут, она потихоньку выскользнет из лагеря. Она хорошо знает здешние места. Этот лес – часть владений барона Норланда, и находится он к югу от ее собственных владений. Отсюда до аббатства путь немалый. Николя подумала, что, возможно, пройдет не менее целого дня, прежде чем она доберется туда. «Придется держаться в тени деревьев и избегать северной дороги, насколько возможно», – подумала она.
Однако тепло огня и усталость сделали свое дело, прекрасные намерения растаяли как дым, и Николя уснула.
Ройс заглянул в палатку и, убедившись, что девушка крепко спит, устроился напротив, у палатки. Прислонившись спиной к стволу огромного дерева, он закрыл глаза. Ройс был уверен, что Николя попробует сбежать, но только когда лагерь заснет. Значит, у него есть еще время отдохнуть.
…Николя проснулась глубокой ночью. Она сразу же заметила Ройса и долго смотрела на него, пока наконец не убедилась, что ее страж спит.
Вид у Ройса был очень спокойный и довольный. Его шлем лежал рядом на земле. Левая рука лежала поверх шлема. Всего в нескольких дюймах от барона она заметила меч. Ройс был очень красив, его слегка вьющиеся, густые, темно-каштановые волосы были гораздо длиннее, чем принято даже у варваров-нормандцев.
Николя передернуло от возмущения. Как она может считать этого человека привлекательным?! Ведь в его намерения входит разрушить ее жизнь. Она для него всего-навсего добыча, и очень скоро эта добыча будет в руках одного из нормандских рыцарей.
Эта несправедливость подтолкнула Николя перейти к действию. Она нашла под одеялом свои башмаки и с трудом надела их: болели пальцы. Холодный ночной ветер пронизывал до костей. Долгая дорога назад в аббатство наводила ужас.
Она поплотнее закуталась в накидку Ройса, тенью выскользнула из палатки и бесшумно направилась в сторону леса. Никто из воинов не обратил на нее особого внимания, хотя один из спящих у соседнего костра посмотрел ей вслед. Николя убедилась, что он не собирается звать ее, решив, что ей нужно отойти по нужде.
Как только она отошла от лагеря, Ройс сделал всем знак оставаться на местах. Он выждал немного, потом встал, потянулся, размял затекшие мышцы и пошел за ней. Ройс знал, что Николя поступит именно так, и она не разочаровала его. У этой женщины хватило мужества попробовать сбежать от него в таких непростых условиях.
«Глупо, конечно, – подумал он про себя, – но смелые все одинаковы».
* * *
Крадучись добравшись наконец до леса, Николя со всех ног бросилась бежать. При тусклом свете месяца трудно было выбирать дорогу. Под ногами почти ничего нельзя было разобрать. И вдруг девушка почувствовала, что за ней гонятся. Не останавливаясь, она обернулась в надежде увидеть преследователя и… не заметив преграждающего дорогу гнилого упавшего дерева, споткнулась о него. Несчастная полетела в глубокий овраг. Послышались глухой стук, затем проклятия.Падая, Николя успела обхватить голову руками. Когда она наконец пришла в себя и смогла сесть, на нее было жалко смотреть: накидка слетела, один башмачок соскочил с ноги, в волосах запутались опавшие листья, а сама Николя оказалась с головы до ног в грязи.
Ройс стоял в тени и ждал. Эта решительная женщина запросто могла сломать себе шею, но громкие, совсем неподобающие для леди ругательства, которые доносились до него, свидетельствовали, что Николя жива, она просто злится. Ругалась она так громко, что вполне могла разбудить монахинь в аббатстве.
«Из нее никогда не получится хорошего игрока в шахматы, – решил Ройс. – Она не умеет просчитывать ходы вперед. И врага настоящего из нее не получится тоже».
Ройс уже понял, что она не умеет ненавидеть или давать сдачи. Она даже зла держать долго не может. Ройс улыбнулся, вспомнив, как она пытала его, сдержит ли он обещание присмотреть за Джастином, если с ней что-нибудь случится. Именно тогда он понял, что она попытается сбежать. Для Ройса не составляло труда прочесть ее мысли, она вела себя на удивление честно и предсказуемо.
Сердце его как-то сжалось. Николя похожа на хрупкий цветок, такая нежная, не правдоподобно мягкая и необыкновенно красивая.
И вот сейчас этот нежный цветок изрыгал самые непотребные ругательства, которые Ройс когда-либо слышал. Он просто не понимал их.
Слава Богу, эта вспышка ярости оказалась очень непродолжительной. Николя самой стало стыдно за сорвавшиеся с языка слова. Она быстро осенила себя крестным знамением, чтобы успокоить Создателя, потом поднялась. Но как только она наступила на левую ногу, острая боль пронзила ее. Николя громко вскрикнула и рухнула на землю.
Ройс, услышав ее крик, сразу бросился в овраг. Наконец-то Николя признала свое поражение и вынуждена молить о помощи. Не прошло и минуты, как Ройс уже был рядом с ней. Но от сильной боли в ноге Николя даже не сообразила, откуда он появился. Ройс опустился перед ней на одно колено. Ей показалось, что вид у него измученный, в руке он держал ее башмачок.
– Если ты сейчас скажешь «шах», я закричу.
– Ты уже закричала, – ответил барон, как ни странно, стараясь подбодрить ее. – Это мат, игра окончена.
У Николя не было желания спорить. Она опустила голову и уставилась взглядом в землю.
– Я упала, – с грустью констатировала девушка уже очевидное, – и, по-моему, сломала лодыжку.
Голос ее звучал жалобно, да и сама Николя выглядела довольно жалко с растрепанной прической и в порванном платье.
Не сказав ни слова, Ройс нагнулся и ощупал ее ногу. Еще до того, как он дотронулся до нее, Николя громко вскрикнула.
– Николя, сначала обычно испытывают боль, а уж потом жалуются, – объяснил он.
– Я готовилась заранее, – резко отозвалась она.
Он скрыл от нее улыбку, убедившись, что лодыжка не пострадала.
Вокруг кости не было даже намека на припухлость, да и пальцами она пошевелила безболезненно. Значит, просто сильный ушиб.
– Перелома нет.
Николя не поверила Ройсу. Она наклонилась вперед, непроизвольно опираясь на его колено, проверить, в порядке ли нога. Лицо ее оказалось всего в нескольких дюймах от его лица. Она смотрела на свою ногу, а Ройс в это время смотрел на нее.
– А кажется, что сломана, – прошептала Николя.
– Нет, – улыбнулся он.
– Обязательно так радоваться? Неужели нельзя посочувствовать такой неприятности?
– Такая неприятность не произошла бы, если бы ты не попыталась…
Она перебила его.
– Я просто хотела побыть немного одна, чтобы обдумать свое положение.
Произнеся последние слова, Николя посмотрела на Ройса. Глаза их встретились. «Господи, как близко он от меня!»
Они долго, не отрываясь, смотрели друг на друга. Вокруг повисла тишина, только слышалось прерывистое дыхание мужчины и женщины. Ройс боялся даже двинуться, настолько желание коснуться ее захлестнуло все его существо. Наконец он не удержался и ласково откинул с ее лица прядь золотистых волос, с нежностью коснувшись пальцами щеки.
Николя окутала теплая волна от этой неожиданной ласки. Правда, это чувство быстро улетучилось, потому что в следующее мгновение Ройс неожиданно изменился. Он схватил ее рукой за подбородок и быстро повернул к лунному свету, а другой рукой убрал волосы с лица. Удивление застыло в ее глазах.
– Откуда у тебя этот синяк? – настойчиво спросил он. Голос его звучал довольно резко.
Николя пожала плечами.
– Отвечай. Это не свежий синяк, Николя, он уже потемнел. – Ройс сжал ей подбородок и еще больше нахмурился. – Сегодня днем его еще не было, иначе я обязательно бы заметил.
– Он уже был днем, просто пятно еще не так было заметно. И вообще, почему ты так сердишься? Не у тебя же синяк в конце концов. Какое тебе дело до меня?
Ройс пропустил это замечание мимо ушей.
– Где ты его получила?
– Не твое дело.
Николя, оттолкнув его руку, отпрянула. Ройс настойчиво пододвинулся ближе и опять взял ее за подбородок.
– Женщина, мне надоело твое упрямство.
– Так же, как мне надоели твои бесконечные приказания!
Николя сочла свой ответ исключительно удачным. Она отплатила ему той же монетой. Кроме того, пусть нормандец знает, что имеет дело не с робким, перепуганным противником. Ему никогда не удастся ее запугать. Пусть лучше не поворачивается к ней спиной.
Будь при ней кинжал, она всадила бы его по самую рукоять ему между лопаток.
Господи помилуй, она же обманывает себя! Она не сможет убить его. Где-то в глубине души она была уверена, что он догадывается об этом. Николя беспомощно вздохнула. Она заметила прядь волос, упавших ему на лоб, и, не успев осознать, что делает, протянув руку, поправила эту прядь.
Ройс вздрогнул так, будто она дала ему пощечину. Он отшатнулся назад, не веря своим глазам. Николя страшно смутилась и отвернулась. Ройс не сразу пришел в себя от ее дерзкого жеста.
– Каждая отметина на твоем теле меня касается, Николя. Я отвечаю за тебя. Расскажи мне, как ты получила этот синяк.
– Тебе не понравится правда.
– Откуда тебе знать?
– Я наблюдала за тобой, – ответила она. – Очень важно, барон, понимать, как мыслит противник. Я внимательно изучала тебя и теперь убеждена, что ты все время чем-то недоволен.
Он улыбнулся звучащей в ее голосе непоколебимой уверенности.
– В чем же ты еще убеждена?
– Я тебе не нравлюсь. – Она подождала опровержения. Когда его не последовало, она продолжила:
– Ты считаешь, что я приношу одни неприятности.
– Это верно.
Николя разозлила такая откровенность.
– Не будь ненависть смертельным грехом, я возненавидела бы тебя.
– Нет, не смогла бы, – возразил Ройс с нежной улыбкой на устах и посмотрел на Николя такими глазами, что у нее все оборвалось внутри. – Может быть, я и противен, Николя, но ты – натура любящая и ласковая. Ты не способна ненавидеть.
Она так устала и замерзла, что уже не было сил обмениваться колкостями дальше.
– Я заледенею здесь, если сейчас же не вернусь к огню, – объявила она. – Ты ждешь, пока я буду молить тебя о помощи?
Ройс покачал головой:
– Я жду, пока ты расскажешь мне, откуда у тебя этот синяк.
Господи, как он упрям. По его лицу было ясно, что он не уступит, пока не добьется своего.
– Меня ударил Джастин.
Ройс пришел в ярость. Надо было как-то смягчить правду, она вовсе не хочет, чтобы он думал о Джастине плохо.
– Ты не должен винить моего брата.
– Как же, не должен! – Он попытался встать, по она удержала его за руку.
– Я все объясню, – сказала она.
– Николя, это нельзя оправдать… Она закрыла ему рот ладонью.
– Джастин крепко спал, Ройс. Я склонилась над ним, чтобы поправить одеяло, а он в это время повернулся на другой бок, случайно взмахнул здоровой рукой и ударил меня чуть ниже глаза.
Ее рассказ не очень убедил Ройса.
– Я говорю правду, – пробормотала она. – Братья и сестры в саксонских семьях не бьют друг друга. Тебе трудно поверить, потому что у вас не так? В нормандских семьях драки – обычное дело?
Нет, на эту удочку она его не поймает. Ройс подобрал свою накидку, хорошенько укрыл ею девушку и поднял ее на руки. Она обвила его руками за шею, и он понес ее в лагерь.
– Спасибо, – прошептала она, уткнувшись ему в шею.
«Черт побери, и что теперь с ней делать?» – подумал Ройс.
Эта нормандская девушка занимала все больше места в его сердце, и он больше не мог сопротивляться. Черт побери, жизнь его течет по накатанному руслу, он уже слишком стар для перемен! И потом он любит подчинение, порядок во всех своих ежедневных делах. Он вполне доволен своей жизнью. Разве не так? Ройс изо всех сил старался выкинуть мысли об этой строптивой женщине из головы, но, надо заметить, без особого успеха, потому что она была мягка и податлива в его руках, как воск.
И все же с ней слишком много хлопот. Она опять начала пререкаться и досаждала ему всю обратную дорогу. Ройсу страшно захотелось чем-нибудь заткнуть ее прелестный ротик, чтобы хоть немного отдохнуть.
Наконец они достигли лагеря. Ройс со своей драгоценной ношей направился к тому дереву, у которого сторожил пленницу. Через минуту он уже сидел на месте, которое покинул, казалось, только что. Барон устроил Николя поудобнее на своих коленях, положил ее голову себе на плечо и закрыл глаза. Все это произошло быстро и в полной тишине.
Его накидка закрывала Николя с головы до ног. Его руки крепко держали ее. Жар его тела приятно согревал ее.
– Ройс!
– Что еще?
– Я не должна спать так, – прошептала она. – Я все-таки замужняя женщина и…
– Твой муж погиб.
Ее изумила горячность, с которой он сказал это.
– Откуда ты знаешь, жив мой любимый супруг или нет?
– Он умер.
Неужели он рад? Николя решила, что это вполне возможно, но, когда приподняла голову и попыталась заглянуть ему в лицо, он довольно грубым движением вернул ее голову к себе на плечо.
– Хорошо, – пробормотала она, – он умер, но я его до сих пор оплакиваю.
– Это в голубом-то платье?
Об этом Николя не подумала. Она поняла, что от Ройса не ускользает ни одна мелочь. Но она тоже быстро соображает.
– Я оплакиваю его в своем сердце, – проговорила она тихо.
– Когда он умер?
Он ласково погладил ей плечи. Прикосновение было так приятно, что сопротивляться не хотелось. Прежде чем ответить, она смачно, совсем неподобающе для леди зевнула.
– Уже два года.
– Ты уверена?
Теперь сомнений не осталось. Он действительно смеется. В голосе его явно слышались веселые нотки.
– Да, я совершенно уверена, – отрезала она. – Прошло уже два года. Поэтому я и сняла траур.
«Вот так! Вот я и обвела его вокруг пальца», – подумала Николя и закрыла глаза. На лице ее блуждала довольная улыбка.
Некоторое время они молчали. Она уже почти уснула, когда Ройс прошептал ее имя.
– Николя.
– Что?
– Сколько Ульрику?
– Скоро десять месяцев.
Ройс понял, что Николя уже почти заснула и не заметила своей ошибки. Она доверчиво прижалась к Нему.
– Но твой муж умер два года назад.
Ройс с любопытством ждал, как теперь она будет изворачиваться.
Николя широко открыла глаза.
– Мой супруг умер ровно год назад. Да-да, ровно год прошел. Я совершенно точно помню, что так и сказала тебе.
Прошло еще сколько-то времени, прежде чем Ройс заговорил опять:
– Ты не умеешь лгать.
– Я никогда не лгу.
Он крепко сжал ее, чтобы показать, будто он сердится.
– Теперь ты признаешь, что проиграла? – спросил барон. – Ты же пыталась сбежать?
– Ты дашь мне спать? – возмущенно спросила она.
– Когда ты признаешь…
– Да, – перебила она, – я пыталась бежать. Ну что, ты теперь счастлив?
– Больше ты не сбежишь.
Не обязательно было говорить это таким грозным тоном. Николя вдруг захотелось расплакаться. Она должна бежать. Только так она может избежать ужасного будущего, которое уготовил ей повелитель Ройса – король Вильгельм.
Николя поудобнее устроилась на коленях Ройса. Она рассеянно перебирала пальцами его длинные волосы, закрывающие шею, и думала, как несправедливо все, что с ней случилось. Ее легкие прикосновения мешали ему четко мыслить.
– Твой Вильгельм действительно настроен отдать меня одному из своих вассалов в качестве награды? – спросила она.
– Да.
Она отпрянула от его плеча и гневно посмотрела на Ройса. Пожухлый лист медленно выпал из ее волос. Лицо было в грязи. Ройс не смог сдержать улыбки. Вид у Николя был такой, будто она потерпела сокрушительное поражение в битве.
– Я не награда.
– Нет, разумеется, – согласился он.
Глава 4
Проведя более недели в обществе леди Николя, Ройс понял, что он вообще-то не очень терпеливый человек. К тому времени, когда они, наконец, достигли Лондона, он уже был готов придушить ее. Чертовка сделала все, чтобы путешествие превратилось в сущий ад, она пыталась бежать еще трижды.
Николя отказывалась признать безнадежность своих попыток, была упряма, как ослица. Но и Ройс не отставал от нее. Каждый раз, поймав ее после побега, он требовал от нее признать поражение. Он даже опять произносил слова, которые приводили Николя в ярость – «шах» и «мат», хотя и не хотел унизить ее. Он действительно исходил из ее интересов. Если она хочет выжить и не сломаться под властью нормандцев, надо научиться быть более гибкой. Не каждый будет с ней так терпелив и внимателен, как он. Ройс не хотел, чтобы Николя сделали больно. Сама мысль, что с ней могут плохо обращаться, приводила его в отчаяние.
Его переполняло желание защищать ее. Он вдруг поймал себя на том, что наставляет ее, как вести себя в Лондоне. Николя, однако, не была настроена выслушивать его поучения. А однажды, когда он высказал пожелание, чтобы она хоть чуть-чуть утихомирилась, она просто укусила его. Он спустил ей это с рук лишь только потому, что последние несколько дней она почти не спала и от усталости ничего не соображала.
Гостей во дворце уже почти не осталось, когда Ройс въехал во двор, чуть не волоком таща за собой Николя. Он приказал двум воинам известить Вильгельма, что, наконец, доставил добычу, а сам проследил, чтобы Николя разместили, как подобает.
Даже здесь она попыталась помешать ему – и он вынужден был тащить ее на себе изрядное расстояние, прежде чем она соизволила идти своими ногами. Он с радостью избавится от нее. Ройс убеждал себя в этом до тех пор, пока сам почти не поверил в эту ложь.
Как раз в тот самый миг, когда Ройс открывал дверь в покои, где предстояло жить Николя, их догнал рыцарь Лоренс. Будучи на несколько лет старше Ройса, он был его правой рукой и хорошим другом. Подтянутый мужчина с каштановыми волосами и карими глазами, он был почти одинакового роста с Ройсом, но не такой широкий в плечах.
Лоренс сражался бок о бок с Ройсом и заслужил его доверие отвагой и преданностью.
– Рад видеть вас, мой господин, – приветствовал его Лоренс. В волнении он похлопал Ройса по плечу, отчего над двумя здоровяками в воздух поднялся столб пыли.
Лоренс рассмеялся.
– Вам нужно помыться, барон.
– Это точно, – ответил Ройс. – Я рад оказаться снова здесь. – Он наклонил голову, посмотрел на Николя и нахмурился, увидев его недовольное лицо, а затем добавил:
– Наконец.
Николя точно поняла скрытый смысл его слов. Она-то знала, почему путешествие так затянулось, и гордо вскинула голову.
Николя притягивала к себе. Когда он смотрел на нее, у него замирало сердце. Господи, как она прекрасна! Ее глаза завораживают. Он никогда не видел таких синих глаз. Да, она не из робкого десятка. Смотрит прямо, не отводя глаз.
Ройса позабавило впечатление, которое Николя произвела на его вассала. Точно такое же впечатление она произвела и на Ингельрама, когда он впервые увидел ее. Вид у Лоренса был просто ошеломленный.
– Это леди Николя, – представил Ройс.
– Рад познакомиться, миледи, – низко поклонился Лоренс.
Она присела в реверансе в ответ на его слова.
– С нетерпением жду рассказа о ваших приключениях, – сказал Лоренс.
– Каких приключениях? – спросила Николя.
– Ну, например, мне бы хотелось узнать, откуда у вас эти синяк и ссадины. Вид у вас такой, будто вы участвовали в сражении, – добавил он с ласковой улыбкой. – Уверен, за этим кроется какая-то история.
– Это верно, истории к ней так и липнут, – вставил Ройс.
Николя недовольно посмотрела на него и опять повернулась к Лоренсу.
– Я в Лондоне долго не задержусь, так что вряд ли успею много рассказать.
Она почувствовала, что Ройс сильно сжал ее руку. Лоренс заметил, что Ройс сердится, но не понял почему.
– Вы уезжаете, миледи? – поинтересовался он.
– Нет, – твердо произнес Ройс.
– Да, – одновременно не менее твердо ответила Николя.
Лоренс усмехнулся:
– Ходят слухи, барон, что мы отправимся в Нормандию уже в конце этой недели.
– Поговорим об этом позже, – сказал Ройс, бросая многозначительный взгляд на Николя.
Вассал кивнул. Он заметил, что лицо молодой женщины приняло испуганное выражение, но решил, что она просто устала после долгой дороги.
– Король пришлет вам слуг, леди Николя, – сказал он.
– И охрану, чтобы я не сбежала? – спросила она. Явная насмешка в ее голосе удивила Лоренса.
– Вы не пленница, – произнес он и озадаченно посмотрел на Ройса. – Или это не так, барон?
– Пленница, но до тех пор, пока не примет свою судьбу, – кивнув головой, ответил Ройс.
– Теперь Вильгельм и ваш король тоже, – обратился Лоренс к Николя. Голос его звучал ласково.
– Нет.
– Лоренс, с ней спорить бесполезно. – Ройс отпустил руку Николя и подтолкнул ее к двери.
Она вошла в комнату. Ройс и Лоренс последовали за ней.
– Я все равно сбегу, – безапелляционно заявила Николя, первым делом направляясь к окну.
Ройс прекрасно понял, о чем она подумала, и тут же предостерег ее:
– Если попробуешь прыгнуть – сломаешь шею, Николя.
Она обернулась и улыбнулась ему:
– А тебе разве не все равно, барон? Ройс уклонился от прямого ответа.
– Твоему Ульрику будет не все равно, когда он подрастет и начнет понимать, что к чему. Думай о нем и о Джастине всякий раз, как замыслишь очередную глупость. Ты причинишь зло не только себе, но и своей семье, – произнес Ройс и собрался было уже выйти из комнаты, когда его остановила Николя.
– Подожди, – крикнула она с непонятным отчаянием.
– Что еще? – Ройс замер и посмотрел на нее.
– Значит, все? – спросила она, шагнув к нему. – Ты покидаешь меня?
– А ты надеялась на что-то другое?
– Нет.
Ройс повернулся, чтобы уйти.
– Это все, что ты мне можешь сказать? – настойчиво спросила Николя.
Ройс опять остановился и тяжело вздохнул.
– А что еще ты хочешь услышать? – Глаза Николя наполнились слезами, и она стала заламывать руки. Ройс не понимал, что еще она надумала. – Господи, да что с тобой? – спросил он, совершенно сбитый с толку.
– Ничего, – покачала головой она, – со мной все в порядке. Я рада, что избавилась от тебя, барон. Ты невыносимо груб. – Слезинка скатилась у нее по щеке. Николя смахнула ее тыльной стороной ладони.
Черт побери, она ведет себя так, будто он навсегда бросает ее, и, разрази его гром, именно это он и чувствует.
– Я не уеду в Нормандию, – произнес он, – и, если я понадоблюсь тебе, пошли за мной одного из воинов. Меня сразу разыщут.
Николя не сумела скрыть радость. Страх сразу же прошел. Она обмякла и не смогла больше сдерживать слезы, рвущиеся наружу. Девушка отвернулась, чтобы барон не видел ее позора.
– Я никого не пошлю за тобой, нормандец. Уезжай, мне все равно.
Он не мог оставить ее. У нее такой одинокий, такой несчастный вид. Она беззащитна. Черт возьми, ему почему-то хотелось видеть ее сильной и злой, какой она была во время путешествия.
– Барон, – позвал Лоренс, видя, что его господин долго стоит, не произнося ни слова.
Ройс покачал головой.
– Николя, – позвал он, стоя у двери.
– Что?
– Я должен что-то сказать тебе напоследок. Она обернулась и посмотрела на него. «Злость, – подумал он, – только злость поможет ей преодолеть страх».
– Что еще? – спросила она.
– Шах и мат, – с ухмылкой сказал он, закрыл дверь перед ее разгневанным лицом и громко расхохотался.
О дверь что-то с грохотом ударилось, посыпались осколки.
– Что это? – спросил Лоренс.
– Кувшин для воды, полагаю. Ей уже лучше.
Ройс тоже почувствовал себя намного лучше и с облегчением вздохнул.
Она не хотела разговаривать со служанками до тех пор, пока одна из них не вызвалась расчесать ее спутавшиеся волосы.
– Почему вы служите нормандскому королю? – спросила Николя.
– Он теперь король Англии, – ответила служанка по имени Мери. – Ему служат все.
Николя не хотела с ней соглашаться, но почувствовала, что возражать не стоит. Мери имеет право на собственное мнение, даже если и заблуждается.
Николя отказывалась признать безнадежность своих попыток, была упряма, как ослица. Но и Ройс не отставал от нее. Каждый раз, поймав ее после побега, он требовал от нее признать поражение. Он даже опять произносил слова, которые приводили Николя в ярость – «шах» и «мат», хотя и не хотел унизить ее. Он действительно исходил из ее интересов. Если она хочет выжить и не сломаться под властью нормандцев, надо научиться быть более гибкой. Не каждый будет с ней так терпелив и внимателен, как он. Ройс не хотел, чтобы Николя сделали больно. Сама мысль, что с ней могут плохо обращаться, приводила его в отчаяние.
Его переполняло желание защищать ее. Он вдруг поймал себя на том, что наставляет ее, как вести себя в Лондоне. Николя, однако, не была настроена выслушивать его поучения. А однажды, когда он высказал пожелание, чтобы она хоть чуть-чуть утихомирилась, она просто укусила его. Он спустил ей это с рук лишь только потому, что последние несколько дней она почти не спала и от усталости ничего не соображала.
* * *
В Лондоне они были далеко за полдень.Гостей во дворце уже почти не осталось, когда Ройс въехал во двор, чуть не волоком таща за собой Николя. Он приказал двум воинам известить Вильгельма, что, наконец, доставил добычу, а сам проследил, чтобы Николя разместили, как подобает.
Даже здесь она попыталась помешать ему – и он вынужден был тащить ее на себе изрядное расстояние, прежде чем она соизволила идти своими ногами. Он с радостью избавится от нее. Ройс убеждал себя в этом до тех пор, пока сам почти не поверил в эту ложь.
Как раз в тот самый миг, когда Ройс открывал дверь в покои, где предстояло жить Николя, их догнал рыцарь Лоренс. Будучи на несколько лет старше Ройса, он был его правой рукой и хорошим другом. Подтянутый мужчина с каштановыми волосами и карими глазами, он был почти одинакового роста с Ройсом, но не такой широкий в плечах.
Лоренс сражался бок о бок с Ройсом и заслужил его доверие отвагой и преданностью.
– Рад видеть вас, мой господин, – приветствовал его Лоренс. В волнении он похлопал Ройса по плечу, отчего над двумя здоровяками в воздух поднялся столб пыли.
Лоренс рассмеялся.
– Вам нужно помыться, барон.
– Это точно, – ответил Ройс. – Я рад оказаться снова здесь. – Он наклонил голову, посмотрел на Николя и нахмурился, увидев его недовольное лицо, а затем добавил:
– Наконец.
Николя точно поняла скрытый смысл его слов. Она-то знала, почему путешествие так затянулось, и гордо вскинула голову.
Николя притягивала к себе. Когда он смотрел на нее, у него замирало сердце. Господи, как она прекрасна! Ее глаза завораживают. Он никогда не видел таких синих глаз. Да, она не из робкого десятка. Смотрит прямо, не отводя глаз.
Ройса позабавило впечатление, которое Николя произвела на его вассала. Точно такое же впечатление она произвела и на Ингельрама, когда он впервые увидел ее. Вид у Лоренса был просто ошеломленный.
– Это леди Николя, – представил Ройс.
– Рад познакомиться, миледи, – низко поклонился Лоренс.
Она присела в реверансе в ответ на его слова.
– С нетерпением жду рассказа о ваших приключениях, – сказал Лоренс.
– Каких приключениях? – спросила Николя.
– Ну, например, мне бы хотелось узнать, откуда у вас эти синяк и ссадины. Вид у вас такой, будто вы участвовали в сражении, – добавил он с ласковой улыбкой. – Уверен, за этим кроется какая-то история.
– Это верно, истории к ней так и липнут, – вставил Ройс.
Николя недовольно посмотрела на него и опять повернулась к Лоренсу.
– Я в Лондоне долго не задержусь, так что вряд ли успею много рассказать.
Она почувствовала, что Ройс сильно сжал ее руку. Лоренс заметил, что Ройс сердится, но не понял почему.
– Вы уезжаете, миледи? – поинтересовался он.
– Нет, – твердо произнес Ройс.
– Да, – одновременно не менее твердо ответила Николя.
Лоренс усмехнулся:
– Ходят слухи, барон, что мы отправимся в Нормандию уже в конце этой недели.
– Поговорим об этом позже, – сказал Ройс, бросая многозначительный взгляд на Николя.
Вассал кивнул. Он заметил, что лицо молодой женщины приняло испуганное выражение, но решил, что она просто устала после долгой дороги.
– Король пришлет вам слуг, леди Николя, – сказал он.
– И охрану, чтобы я не сбежала? – спросила она. Явная насмешка в ее голосе удивила Лоренса.
– Вы не пленница, – произнес он и озадаченно посмотрел на Ройса. – Или это не так, барон?
– Пленница, но до тех пор, пока не примет свою судьбу, – кивнув головой, ответил Ройс.
– Теперь Вильгельм и ваш король тоже, – обратился Лоренс к Николя. Голос его звучал ласково.
– Нет.
– Лоренс, с ней спорить бесполезно. – Ройс отпустил руку Николя и подтолкнул ее к двери.
Она вошла в комнату. Ройс и Лоренс последовали за ней.
– Я все равно сбегу, – безапелляционно заявила Николя, первым делом направляясь к окну.
Ройс прекрасно понял, о чем она подумала, и тут же предостерег ее:
– Если попробуешь прыгнуть – сломаешь шею, Николя.
Она обернулась и улыбнулась ему:
– А тебе разве не все равно, барон? Ройс уклонился от прямого ответа.
– Твоему Ульрику будет не все равно, когда он подрастет и начнет понимать, что к чему. Думай о нем и о Джастине всякий раз, как замыслишь очередную глупость. Ты причинишь зло не только себе, но и своей семье, – произнес Ройс и собрался было уже выйти из комнаты, когда его остановила Николя.
– Подожди, – крикнула она с непонятным отчаянием.
– Что еще? – Ройс замер и посмотрел на нее.
– Значит, все? – спросила она, шагнув к нему. – Ты покидаешь меня?
– А ты надеялась на что-то другое?
– Нет.
Ройс повернулся, чтобы уйти.
– Это все, что ты мне можешь сказать? – настойчиво спросила Николя.
Ройс опять остановился и тяжело вздохнул.
– А что еще ты хочешь услышать? – Глаза Николя наполнились слезами, и она стала заламывать руки. Ройс не понимал, что еще она надумала. – Господи, да что с тобой? – спросил он, совершенно сбитый с толку.
– Ничего, – покачала головой она, – со мной все в порядке. Я рада, что избавилась от тебя, барон. Ты невыносимо груб. – Слезинка скатилась у нее по щеке. Николя смахнула ее тыльной стороной ладони.
Черт побери, она ведет себя так, будто он навсегда бросает ее, и, разрази его гром, именно это он и чувствует.
– Я не уеду в Нормандию, – произнес он, – и, если я понадоблюсь тебе, пошли за мной одного из воинов. Меня сразу разыщут.
Николя не сумела скрыть радость. Страх сразу же прошел. Она обмякла и не смогла больше сдерживать слезы, рвущиеся наружу. Девушка отвернулась, чтобы барон не видел ее позора.
– Я никого не пошлю за тобой, нормандец. Уезжай, мне все равно.
Он не мог оставить ее. У нее такой одинокий, такой несчастный вид. Она беззащитна. Черт возьми, ему почему-то хотелось видеть ее сильной и злой, какой она была во время путешествия.
– Барон, – позвал Лоренс, видя, что его господин долго стоит, не произнося ни слова.
Ройс покачал головой.
– Николя, – позвал он, стоя у двери.
– Что?
– Я должен что-то сказать тебе напоследок. Она обернулась и посмотрела на него. «Злость, – подумал он, – только злость поможет ей преодолеть страх».
– Что еще? – спросила она.
– Шах и мат, – с ухмылкой сказал он, закрыл дверь перед ее разгневанным лицом и громко расхохотался.
О дверь что-то с грохотом ударилось, посыпались осколки.
– Что это? – спросил Лоренс.
– Кувшин для воды, полагаю. Ей уже лучше.
Ройс тоже почувствовал себя намного лучше и с облегчением вздохнул.
* * *
Почти всю оставшуюся часть дня Николя была вне себя от бешенства. Ближе к вечеру к ней в комнату вошли две служанки. Обе они были саксонки, что немало удивило Николя. Одна принесла свежую одежду, другая – чистое постельное белье. Стоя у окна, Николя наблюдала, как они внесли в комнату деревянное корыто и наполнили его горячей водой. У нее не хватило сил отказаться от горячей ванны. Она с удовольствием плескалась в воде, пахнущей розами, потом вымыла волосы и, наконец, почувствовала себя чистой.Она не хотела разговаривать со служанками до тех пор, пока одна из них не вызвалась расчесать ее спутавшиеся волосы.
– Почему вы служите нормандскому королю? – спросила Николя.
– Он теперь король Англии, – ответила служанка по имени Мери. – Ему служат все.
Николя не хотела с ней соглашаться, но почувствовала, что возражать не стоит. Мери имеет право на собственное мнение, даже если и заблуждается.