И все, возможно, никуда не годятся.
Он стер их и сдался. Придется просто запомнить ее лицо и фигуру и представлять девушку во время вечерних развлечений.
Но что она делает? Закрыла двери машины и продолжает оглядываться на двор.
Но Майло тут же все понял. Она возвращается за последней стопкой книг!
Майло был так поглощен созерцанием красотки, что не заметил, как к ней подошла Бэбс Руни и положила сверху еще несколько книг. Сказала что-то любительнице литературы и отдала дорогую на вид камеру. Он не мог определить, это простая видеокамера или одна из этих новомодных, цифровых. Во всяком случае, выглядела она новехонькой и, возможно, стоила кучу денег. Девушка отказывалась. Однако Бэбс настояла на своем и положила камеру поверх книг. Майло взглянул на джип и заметил университетскую наклейку. Значит, студентка. Неудивительно, что любит книги.
И тут произошло невероятное. Майло не мог поверить тому, что сделал. Вышел из машины, чтобы подобраться поближе к девушке, напрочь забыв, что положил на колени сотовый, который ему дал мистер Мерриам. Телефон задребезжал по асфальту и закатился под машину. Пришлось лечь на живот, чтобы его достать. Затейливо ругаясь, он швырнул телефон на переднее сиденье и зашагал к ней. Конечно, это требует немалой храбрости, но он хотел потолковать с ней. Может, даже пофлиртовать. Кто знает? А вдруг ей нравятся мачо? Если она осадит Майло или посмеется, его друзья все равно не узнают.
И тут представилась возможность познакомиться. Она уронила книгу. Майло бросился на помощь.
– Я поднял ее, поднял! – завопил он с дурацким восторгом. – Вот она, мисс…
Камера соскользнула со стопки, но Майло успел ее подхватить и положил на сгиб руки девушки. И сразу забыл, сказал что-то после этого или нет. Потрясающие зеленые глаза. До этой минуты он никогда не видел такого насыщенного цвета!
– Вам нужно сниматься в кино, – выпалил он. – Вы актриса?
Красотка покачала головой.
Майло с трудом сглотнул.
– Учитесь в здешней школе?
– Да, – с улыбкой кивнула она.
Приятный голос с легким южным акцентом.
Она уходит!
– Подождите! – окликнул он, побежав за ней. – Я хочу помочь вам донести книги.
– Нет, спасибо, все в порядке.
Майло оцепенел, лихорадочно пытаясь сообразить, чем ее заинтересовать.
Слишком поздно. Она уходит. А у него в голове ни одной связной мысли! Он даже не поблагодарил ее. Вот оно: нужно ее поблагодарить. Но за что? Нет, это не годится. Нужно придумать что-то еще.
Но она ушла. Майло хотелось вопить от досады, но нужно было срочно соображать. Ее машина уже отъезжает. Он едва успел запомнить номер! Порылся в карманах и нашел ручку. Схватил какую-то книжку, все еще лежавшую у его ног, оторвал страницу и быстро записал номер. По лицу расплылась благостная улыбка. Значит, не так уж он и глуп! Теперь по номеру узнает ее имя и адрес, а потом как бы случайно столкнется на улице.
– Будь я все еще замужем, купила бы мужу эти новые клюшки для гольфа фирмы Каллауэй, – призналась одна женщина другой, чем привлекла его внимание.
Эй, минутку! Может, не такой уж это хлам?
– Вы сказали «новые»? – спросил он.
– Ну да.
– Сколько?
– Бесплатно, – растерялась женщина и, показав на газон, добавила: – Все бесплатно. Разве вы не видели таблички? А-а, ясно. Она упала. Может, стоит взять клюшки… мой племянник…
– Где они? – перебил он.
– Вон в тех кустах. По-моему, жена хозяина бросила их туда.
Майло не позволил женщине забрать клюшки и, нырнув в кусты, вернулся с добычей. Они действительно были абсолютно новыми, и он осторожно уложил их в багажник машины. Эти клюшки принесут на и-бэй куда больше денег, чем поцарапанные. Он заметил, как немолодой мужчина нес маленький телевизор с плоским экраном.
– Нужно поискать что-то еще, – пробормотал он.
Пока он обшаривал дом, время просто летело. Да, все это секонд-хэнд, но отнюдь не хлам, и что лучше всего, он и цента не заплатил! Теперь сколотит целое состояние на аукционе!
Майло вдруг снова почувствовал себя сверхчеловеком. Не то что эти типы, роющиеся в чужих вещах!
Он втиснулся за руль, стараясь не сбить кухонный комбайн, который, судя по всему, ни разу не вынимали из коробки. И тут зазвонил телефон Мерриама. Только на шестом звонке Майло сумел выудить его из-под столового серебра.
– Да?
– Где вы были?
В голосе Мерриама отчетливо звенело бешенство.
– Я звонил четыре раза.
– Я сидел здесь, ждал вашего звонка. Клянусь, телефон зазвонил впервые! Сигнал слабый… может, поэтому…
Майло чувствовал себя полным идиотом. Как он мог забыть, зачем приехал к дому Руни?
– Уж эти дешевые одноразовые телефоны! – шипел мистер Мерриам. – Слушайте меня, я все отменяю.
– Вы не хотите, чтобы…
– Именно. Не хочу. Мне солгали. Убедили, что вещь, которую я хочу получить, спрятана в сейфе Руни, но там ее не было.
Майло, наблюдавший за улицей, заметил машину Руни, показавшуюся из-за угла.
– Он уже едет.
– Превосходно. Я направил туда Чарли Броуди и Лу Стэка. Оставайтесь на месте на случай, если понадобится помочь заставить Руни развязать язык.
– Вряд ли это сработает, сэр. Видите ли… э… ситуация…
– Что?!
– Ситуация, – повторил Майло. – Жена Руни устроила дворовую распродажу.
– Что?!
– Дворовую распродажу, и здесь больше сотни людей, – преувеличил он. – Снуют в дом и из дома. Жена избавляется от всего.
– Сидите и ждите, – приказал Мерриам. – Поговорю с Чарли и Стэком и перезвоню.
Майло решил не класть телефон на сиденье из опасения, что тот вновь потеряется, и поэтому положил его на приборную доску.
«БМВ» Руни, визжа тормозами, остановился на подъездной дорожке. Не успев даже выскочить из машины, он принялся орать.
– Положите это! Что вы делаете? – ревел он. – Вы там… немедленно отойдите!
Руни вырвал из рук женщины охапку одежды и оттолкнул ее.
– Все вы, проваливайте отсюда! Вон!!!
Майло чувствовал себя зрителем идиотского фарса, где Руни была отведена роль клоуна. Лицо его налилось кровью. Он пробивался сквозь толпу, расшвыривая людей, и вопил, призывая жену.
– Ну вот и мы, – прошептал Майло, увидев выходившую из-за угла Бэбс, на лице которой играла довольная улыбка. Очевидно, она привыкла к напыщенным тирадам мужа.
– Что ты наделала? – кричал Руни, споткнувшись о стопку книг. – О Боже! Надеюсь, ты ничего не трогала в моем кабинете? Трогала?! Да ты понимаешь, что наделала? Все раздала? Ты и оттуда все раздала?!
Но лицо языкастой Бэбс не дрогнуло.
– Каждый предмет из твоей драгоценной библиотеки там… вернее, то, что от нее осталось.
Руни ошеломленно покачал головой и побежал в дом. Бэбс осталась во дворе и, продолжая улыбаться, обратилась к настороженно наблюдавшей за ними толпе:
– Все по-прежнему даром. Давайте, берите все. Но вам лучше поспешить. У моего мужа поганый характер, и дело может кончиться плохо, – спокойно объяснила она, ничуть, по-видимому, не встревоженная подобной возможностью.
Майло решил, что, несмотря на бесконечные подтяжки и растянутые губы, в Бэбс, несомненно, есть класс. И одевается здорово. На ней был велюровый, украшенный стразами спортивный костюм цвета лайма и туфли на высоких каблуках в тон. Он видел, как из открытых носов выглядывали ногти, покрытые красным лаком.
Майло не знал, сколько придется ждать. Мистер Мерриам приказал ничего не предпринимать без его звонка. Однако люди стали расходиться по машинам. Когда все уедут, кто-то из Руни непременно заметит, что Майло остался.
Но Руни приняли решение за него. Майло так увлекся их ссорой, что не смог уехать.
Бэбс сунула руки в карман куртки и, казалось, приготовилась к битве. Муж вылетел во двор, завывая, как раненая гиена.
– Ты глупая сука! Что тебе в голову взбрело? Неужели не понимаешь, что наделала? Выбросила золотую жилу! Золотую жилу, которая стоит миллионы долларов!
Руни лихорадочно оглядел двор, уставился на груду разнокалиберных вещей, после чего ринулся туда.
– Может, она все еще здесь… может, еще не слишком поздно… – бормотал он и, бросившись на колени, стал разгребать кучу. – Может, в самом низу…
Разбрасывая блокноты, пепельницы и рамки от фотографий, он молился:
– Господи, пожалуйста, Господи, не дай ей пропасть! Не дай ей пропасть.
– Потрясающе! Ты, и взываешь к Богу? Лицемер! – презрительно бросила Бэбс. Но Руни, не обращая внимания на жену, продолжал поиски, пока не убедился, что все напрасно.
Все еще стоя на коленях, он обратился к ней:
– Почему? Почему ты сделала со мной такое? Он не просто убьет меня! И тебя достанет! И это правда. Он не может рисковать, я говорил тебе об этом? Почему? – всхлипнул он. – Почему ты…
– Ты не хотел повезти меня в Нью-Йорк.
У Руни отвисла челюсть.
– Нью-Йорк? – взвизгнул он. – Ты устроила все это, потому что я не захотел везти тебя в Нью-Йорк?!
Бэбс подняла левую руку, взглянула на обручальное кольцо с брильянтами, громко вздохнула и, стянув кольцо, швырнула им в мужа. Кольцо упало на траву рядом с ним. – Что ты… ты спятила? – выдохнул он, шаря по траве.
Но Бэбс снова сунула руки в карманы и злобно уставилась на мужа.
– Ты знаешь, как я хотела увидеть бродвейские шоу! Ты сказал, что не сможешь выкроить время, помнишь?! Я просила и просила, но ты не слушал! И сумел выкроить время, чтобы отвезти в Нью-Йорк другую женщину! И сколько шоу ты посмотрел с ней?!
Из Руни словно воздух выпустили. Он бессильно опустился на корточки:
– Все потому…
– Как ты мог подумать, что я не узнаю? Ты изменял мне, но в отличие от тебя друзья мне верны. Сьюзен видела тебя в самолете. Она рассказала, что эта баба буквально висела на тебе!
Руни с трудом поднялся.
– Я убью тебя, – прошипел он.
Но Бэбс преспокойно вытащила из кармана пистолет.
– О нет! Это я убью тебя!
Майло завороженно смотрел на развертывавшуюся трагедию и боялся моргнуть из страха упустить что-то. Неужели она это сделает? И какой у нее пистолет? Вроде тридцать восьмой калибр… или сорок пятый? Жаль, он не может подобраться к ним и рассмотреть получше. И спереть невозможно. Лишний пистолет всегда пригодится.
Да, а кольцо? Нужно сцапать его, пока никто не спохватился.
Майло едва успевал переводить взгляд с кольца в траве на пистолет. Может, попытаться остановить эту безумную? Мистер Мерриам должен знать, где Руни спрятал неизвестную вещь. Может, именно ее Руни так отчаянно пытался найти? Боссу следовало объяснить, что за таинственная штука такая. Тогда он поискал бы ее среди хлама.
Майло испуганно вздрогнул от хохота Бэбс – странных неприятных звуков, чего-то между кашлем и фырканьем. Продолжая смеяться, она прицелилась и выстрелила. Попала Руни в грудь, шагнула вперед и снова выстрелила.
Майло услышал женский крик, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел пару, стоявшую перед своей машиной. Мужчина поднял телефон, стараясь заснять происходившее. Майло поспешно нырнул вниз, боясь попасть в объектив. А когда осмелился поднять голову, Бэбс уже стояла над мужем и пристально смотрела на него, возможно, желая убедиться, что он мертв. И должно быть, убедилась, так как опустила пистолет и спокойно направилась к дому. Майло надеялся, что она уронит пистолет, и тогда можно будет со спокойной совестью его схватить, но Бэбс крепко держала оружие. Майло вытянул шею, наблюдая, как она закрывает дверь. Секундой позже раздался еще один выстрел, где-то в доме. Неужели стерва только что застрелилась или сверлит пулями дыры в одном из сокровищ мужа?
Люди настороженно подбирались к телу. Майло мгновенно решил, что они охотятся за кольцом.
– О нет, не выйдет! – пробормотал он и, выпрыгнув из машины, бросился к Руни. Он точно знал, куда упало кольцо, и, встав на колени, сделал вид, будто пытается правой рукой нащупать пульс, а левой рукой схватил кольцо и сунул в карман.
– Он мертв? – окликнула женщина.
Майло кивнул, но не обернулся. Не хотел, чтобы кто-то рассмотрел его лицо.
– Я позвонила 911! – крикнула другая.
Круг любопытных стал смыкаться. Майло поспешил к машине и, опустив голову, завел мотор. Он подождет, пока будет можно уехать незамеченным. А поскольку нельзя, чтобы кто-то записал его номер, придется снова подняться на вершину холма. Если подать машину назад, в первую подъездную дорожку, деревья скроют его от любопытных. Хотя Майло так и подмывало вытащить кольцо и хорошенько рассмотреть, он все же воздержался. А вдруг кто-то пройдет мимо и заметит, чем он занимается?
Майло едва не выпрыгнул из кожи, когда его телефон зазвонил.
– Да?
– Можете ехать домой. Чарли Броуди и Лу Стэк позаботятся о чете Руни.
– Но ситуация изменилась…
– Да-да, знаю, дворовая распродажа. Чарли и Стэк увезут их в местечко поспокойнее. Они мастера своего дела и заставят Руни говорить.
– Сэр, для этого потребуется некто более могущественный, чем мастер своего дела. Я сейчас смотрю на Руни, и поверьте, он уже ни с кем не заговорит.
Глава 5
Он стер их и сдался. Придется просто запомнить ее лицо и фигуру и представлять девушку во время вечерних развлечений.
Но что она делает? Закрыла двери машины и продолжает оглядываться на двор.
Но Майло тут же все понял. Она возвращается за последней стопкой книг!
Майло был так поглощен созерцанием красотки, что не заметил, как к ней подошла Бэбс Руни и положила сверху еще несколько книг. Сказала что-то любительнице литературы и отдала дорогую на вид камеру. Он не мог определить, это простая видеокамера или одна из этих новомодных, цифровых. Во всяком случае, выглядела она новехонькой и, возможно, стоила кучу денег. Девушка отказывалась. Однако Бэбс настояла на своем и положила камеру поверх книг. Майло взглянул на джип и заметил университетскую наклейку. Значит, студентка. Неудивительно, что любит книги.
И тут произошло невероятное. Майло не мог поверить тому, что сделал. Вышел из машины, чтобы подобраться поближе к девушке, напрочь забыв, что положил на колени сотовый, который ему дал мистер Мерриам. Телефон задребезжал по асфальту и закатился под машину. Пришлось лечь на живот, чтобы его достать. Затейливо ругаясь, он швырнул телефон на переднее сиденье и зашагал к ней. Конечно, это требует немалой храбрости, но он хотел потолковать с ней. Может, даже пофлиртовать. Кто знает? А вдруг ей нравятся мачо? Если она осадит Майло или посмеется, его друзья все равно не узнают.
И тут представилась возможность познакомиться. Она уронила книгу. Майло бросился на помощь.
– Я поднял ее, поднял! – завопил он с дурацким восторгом. – Вот она, мисс…
Камера соскользнула со стопки, но Майло успел ее подхватить и положил на сгиб руки девушки. И сразу забыл, сказал что-то после этого или нет. Потрясающие зеленые глаза. До этой минуты он никогда не видел такого насыщенного цвета!
– Вам нужно сниматься в кино, – выпалил он. – Вы актриса?
Красотка покачала головой.
Майло с трудом сглотнул.
– Учитесь в здешней школе?
– Да, – с улыбкой кивнула она.
Приятный голос с легким южным акцентом.
Она уходит!
– Подождите! – окликнул он, побежав за ней. – Я хочу помочь вам донести книги.
– Нет, спасибо, все в порядке.
Майло оцепенел, лихорадочно пытаясь сообразить, чем ее заинтересовать.
Слишком поздно. Она уходит. А у него в голове ни одной связной мысли! Он даже не поблагодарил ее. Вот оно: нужно ее поблагодарить. Но за что? Нет, это не годится. Нужно придумать что-то еще.
Но она ушла. Майло хотелось вопить от досады, но нужно было срочно соображать. Ее машина уже отъезжает. Он едва успел запомнить номер! Порылся в карманах и нашел ручку. Схватил какую-то книжку, все еще лежавшую у его ног, оторвал страницу и быстро записал номер. По лицу расплылась благостная улыбка. Значит, не так уж он и глуп! Теперь по номеру узнает ее имя и адрес, а потом как бы случайно столкнется на улице.
– Будь я все еще замужем, купила бы мужу эти новые клюшки для гольфа фирмы Каллауэй, – призналась одна женщина другой, чем привлекла его внимание.
Эй, минутку! Может, не такой уж это хлам?
– Вы сказали «новые»? – спросил он.
– Ну да.
– Сколько?
– Бесплатно, – растерялась женщина и, показав на газон, добавила: – Все бесплатно. Разве вы не видели таблички? А-а, ясно. Она упала. Может, стоит взять клюшки… мой племянник…
– Где они? – перебил он.
– Вон в тех кустах. По-моему, жена хозяина бросила их туда.
Майло не позволил женщине забрать клюшки и, нырнув в кусты, вернулся с добычей. Они действительно были абсолютно новыми, и он осторожно уложил их в багажник машины. Эти клюшки принесут на и-бэй куда больше денег, чем поцарапанные. Он заметил, как немолодой мужчина нес маленький телевизор с плоским экраном.
– Нужно поискать что-то еще, – пробормотал он.
Пока он обшаривал дом, время просто летело. Да, все это секонд-хэнд, но отнюдь не хлам, и что лучше всего, он и цента не заплатил! Теперь сколотит целое состояние на аукционе!
Майло вдруг снова почувствовал себя сверхчеловеком. Не то что эти типы, роющиеся в чужих вещах!
Он втиснулся за руль, стараясь не сбить кухонный комбайн, который, судя по всему, ни разу не вынимали из коробки. И тут зазвонил телефон Мерриама. Только на шестом звонке Майло сумел выудить его из-под столового серебра.
– Да?
– Где вы были?
В голосе Мерриама отчетливо звенело бешенство.
– Я звонил четыре раза.
– Я сидел здесь, ждал вашего звонка. Клянусь, телефон зазвонил впервые! Сигнал слабый… может, поэтому…
Майло чувствовал себя полным идиотом. Как он мог забыть, зачем приехал к дому Руни?
– Уж эти дешевые одноразовые телефоны! – шипел мистер Мерриам. – Слушайте меня, я все отменяю.
– Вы не хотите, чтобы…
– Именно. Не хочу. Мне солгали. Убедили, что вещь, которую я хочу получить, спрятана в сейфе Руни, но там ее не было.
Майло, наблюдавший за улицей, заметил машину Руни, показавшуюся из-за угла.
– Он уже едет.
– Превосходно. Я направил туда Чарли Броуди и Лу Стэка. Оставайтесь на месте на случай, если понадобится помочь заставить Руни развязать язык.
– Вряд ли это сработает, сэр. Видите ли… э… ситуация…
– Что?!
– Ситуация, – повторил Майло. – Жена Руни устроила дворовую распродажу.
– Что?!
– Дворовую распродажу, и здесь больше сотни людей, – преувеличил он. – Снуют в дом и из дома. Жена избавляется от всего.
– Сидите и ждите, – приказал Мерриам. – Поговорю с Чарли и Стэком и перезвоню.
Майло решил не класть телефон на сиденье из опасения, что тот вновь потеряется, и поэтому положил его на приборную доску.
«БМВ» Руни, визжа тормозами, остановился на подъездной дорожке. Не успев даже выскочить из машины, он принялся орать.
– Положите это! Что вы делаете? – ревел он. – Вы там… немедленно отойдите!
Руни вырвал из рук женщины охапку одежды и оттолкнул ее.
– Все вы, проваливайте отсюда! Вон!!!
Майло чувствовал себя зрителем идиотского фарса, где Руни была отведена роль клоуна. Лицо его налилось кровью. Он пробивался сквозь толпу, расшвыривая людей, и вопил, призывая жену.
– Ну вот и мы, – прошептал Майло, увидев выходившую из-за угла Бэбс, на лице которой играла довольная улыбка. Очевидно, она привыкла к напыщенным тирадам мужа.
– Что ты наделала? – кричал Руни, споткнувшись о стопку книг. – О Боже! Надеюсь, ты ничего не трогала в моем кабинете? Трогала?! Да ты понимаешь, что наделала? Все раздала? Ты и оттуда все раздала?!
Но лицо языкастой Бэбс не дрогнуло.
– Каждый предмет из твоей драгоценной библиотеки там… вернее, то, что от нее осталось.
Руни ошеломленно покачал головой и побежал в дом. Бэбс осталась во дворе и, продолжая улыбаться, обратилась к настороженно наблюдавшей за ними толпе:
– Все по-прежнему даром. Давайте, берите все. Но вам лучше поспешить. У моего мужа поганый характер, и дело может кончиться плохо, – спокойно объяснила она, ничуть, по-видимому, не встревоженная подобной возможностью.
Майло решил, что, несмотря на бесконечные подтяжки и растянутые губы, в Бэбс, несомненно, есть класс. И одевается здорово. На ней был велюровый, украшенный стразами спортивный костюм цвета лайма и туфли на высоких каблуках в тон. Он видел, как из открытых носов выглядывали ногти, покрытые красным лаком.
Майло не знал, сколько придется ждать. Мистер Мерриам приказал ничего не предпринимать без его звонка. Однако люди стали расходиться по машинам. Когда все уедут, кто-то из Руни непременно заметит, что Майло остался.
Но Руни приняли решение за него. Майло так увлекся их ссорой, что не смог уехать.
Бэбс сунула руки в карман куртки и, казалось, приготовилась к битве. Муж вылетел во двор, завывая, как раненая гиена.
– Ты глупая сука! Что тебе в голову взбрело? Неужели не понимаешь, что наделала? Выбросила золотую жилу! Золотую жилу, которая стоит миллионы долларов!
Руни лихорадочно оглядел двор, уставился на груду разнокалиберных вещей, после чего ринулся туда.
– Может, она все еще здесь… может, еще не слишком поздно… – бормотал он и, бросившись на колени, стал разгребать кучу. – Может, в самом низу…
Разбрасывая блокноты, пепельницы и рамки от фотографий, он молился:
– Господи, пожалуйста, Господи, не дай ей пропасть! Не дай ей пропасть.
– Потрясающе! Ты, и взываешь к Богу? Лицемер! – презрительно бросила Бэбс. Но Руни, не обращая внимания на жену, продолжал поиски, пока не убедился, что все напрасно.
Все еще стоя на коленях, он обратился к ней:
– Почему? Почему ты сделала со мной такое? Он не просто убьет меня! И тебя достанет! И это правда. Он не может рисковать, я говорил тебе об этом? Почему? – всхлипнул он. – Почему ты…
– Ты не хотел повезти меня в Нью-Йорк.
У Руни отвисла челюсть.
– Нью-Йорк? – взвизгнул он. – Ты устроила все это, потому что я не захотел везти тебя в Нью-Йорк?!
Бэбс подняла левую руку, взглянула на обручальное кольцо с брильянтами, громко вздохнула и, стянув кольцо, швырнула им в мужа. Кольцо упало на траву рядом с ним. – Что ты… ты спятила? – выдохнул он, шаря по траве.
Но Бэбс снова сунула руки в карманы и злобно уставилась на мужа.
– Ты знаешь, как я хотела увидеть бродвейские шоу! Ты сказал, что не сможешь выкроить время, помнишь?! Я просила и просила, но ты не слушал! И сумел выкроить время, чтобы отвезти в Нью-Йорк другую женщину! И сколько шоу ты посмотрел с ней?!
Из Руни словно воздух выпустили. Он бессильно опустился на корточки:
– Все потому…
– Как ты мог подумать, что я не узнаю? Ты изменял мне, но в отличие от тебя друзья мне верны. Сьюзен видела тебя в самолете. Она рассказала, что эта баба буквально висела на тебе!
Руни с трудом поднялся.
– Я убью тебя, – прошипел он.
Но Бэбс преспокойно вытащила из кармана пистолет.
– О нет! Это я убью тебя!
Майло завороженно смотрел на развертывавшуюся трагедию и боялся моргнуть из страха упустить что-то. Неужели она это сделает? И какой у нее пистолет? Вроде тридцать восьмой калибр… или сорок пятый? Жаль, он не может подобраться к ним и рассмотреть получше. И спереть невозможно. Лишний пистолет всегда пригодится.
Да, а кольцо? Нужно сцапать его, пока никто не спохватился.
Майло едва успевал переводить взгляд с кольца в траве на пистолет. Может, попытаться остановить эту безумную? Мистер Мерриам должен знать, где Руни спрятал неизвестную вещь. Может, именно ее Руни так отчаянно пытался найти? Боссу следовало объяснить, что за таинственная штука такая. Тогда он поискал бы ее среди хлама.
Майло испуганно вздрогнул от хохота Бэбс – странных неприятных звуков, чего-то между кашлем и фырканьем. Продолжая смеяться, она прицелилась и выстрелила. Попала Руни в грудь, шагнула вперед и снова выстрелила.
Майло услышал женский крик, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел пару, стоявшую перед своей машиной. Мужчина поднял телефон, стараясь заснять происходившее. Майло поспешно нырнул вниз, боясь попасть в объектив. А когда осмелился поднять голову, Бэбс уже стояла над мужем и пристально смотрела на него, возможно, желая убедиться, что он мертв. И должно быть, убедилась, так как опустила пистолет и спокойно направилась к дому. Майло надеялся, что она уронит пистолет, и тогда можно будет со спокойной совестью его схватить, но Бэбс крепко держала оружие. Майло вытянул шею, наблюдая, как она закрывает дверь. Секундой позже раздался еще один выстрел, где-то в доме. Неужели стерва только что застрелилась или сверлит пулями дыры в одном из сокровищ мужа?
Люди настороженно подбирались к телу. Майло мгновенно решил, что они охотятся за кольцом.
– О нет, не выйдет! – пробормотал он и, выпрыгнув из машины, бросился к Руни. Он точно знал, куда упало кольцо, и, встав на колени, сделал вид, будто пытается правой рукой нащупать пульс, а левой рукой схватил кольцо и сунул в карман.
– Он мертв? – окликнула женщина.
Майло кивнул, но не обернулся. Не хотел, чтобы кто-то рассмотрел его лицо.
– Я позвонила 911! – крикнула другая.
Круг любопытных стал смыкаться. Майло поспешил к машине и, опустив голову, завел мотор. Он подождет, пока будет можно уехать незамеченным. А поскольку нельзя, чтобы кто-то записал его номер, придется снова подняться на вершину холма. Если подать машину назад, в первую подъездную дорожку, деревья скроют его от любопытных. Хотя Майло так и подмывало вытащить кольцо и хорошенько рассмотреть, он все же воздержался. А вдруг кто-то пройдет мимо и заметит, чем он занимается?
Майло едва не выпрыгнул из кожи, когда его телефон зазвонил.
– Да?
– Можете ехать домой. Чарли Броуди и Лу Стэк позаботятся о чете Руни.
– Но ситуация изменилась…
– Да-да, знаю, дворовая распродажа. Чарли и Стэк увезут их в местечко поспокойнее. Они мастера своего дела и заставят Руни говорить.
– Сэр, для этого потребуется некто более могущественный, чем мастер своего дела. Я сейчас смотрю на Руни, и поверьте, он уже ни с кем не заговорит.
Глава 5
Иногда тревога за бабушку становилась настолько невыносимой, что Лайре делалось плохо и она не могла есть. Во время кошмарной истории с доктором Тимоти Фрименом она потеряла семь фунтов, но как только известный психиатр дал в суде заключение относительно психического состояния Джиджи, Лайра в два счета набрала их обратно.
Сын бабушки, Кристофер Прескотт-младший и его жена Джудит, по совместительству родители Лайры, – хотя ей было стыдно это признать, – затеяли скандал, когда однажды за ужином Джиджи объявила, что собирается пересмотреть кое-какие пункты своего трастового фонда и для этого хочет встретиться с адвокатом. Поскольку Джиджи проводила много времени с овдовевшим джентльменом, с которым у нее сложились прекрасные отношения, Кристофер с подачи жены пришел к заключению, что Джиджи намерена включить вышеуказанного джентльмена в свое завещание, а то и, не дай Бог, все оставить ему. Вероятность быть исключенными из завещания буквально ужасала родителей Лайры. Они слишком привыкли к образу жизни, который обеспечивали ее деньги, и не желали каких-либо перемен.
Кристофер коварно выждал, пока братья Лайры Оуэн и Купер уедут из страны по делам, прежде чем открыть боевые действия. Предлогом послужил преклонный возраст Джиджи. Кристофер и его адвокат составили заявление об опекунстве над якобы недееспособной старушкой, в котором просили суд дать ее сыну право распоряжаться финансами, а также выносить все решения, касающиеся ее лечения.
Кристофер немедленно вызвал доктора Фримена и попросил дать оценку умственных способностей и физического состояния Джиджи. Известный врач был не только здравомыслящим, рассудительным, но и честным человеком, и Джиджи очень ему симпатизировала. Он назначил множество анализов, провел несколько двухчасовых бесед с пациенткой, обсуждая самые разнообразные темы, от Христофора Колумба до космического шаттла. И с согласия Джиджи отвез ее в больницу для полного физического обследования, включая компьютерную томограмму.
Результаты были именно такими, о которых молилась Лайра. Если не считать небольшого артрита в коленных и запястных суставах, Джиджи отличалась прекрасным здоровьем, а остротой ума превосходила многих людей помоложе возрастом. Она не страдала болезнью Альцгеймера или какой-то другой формой деменции и, несмотря на утверждения невестки, не проявляла ни малейших признаков слабоумия.
Но самое удивительное случилось в конце судебного заседания. Судье дали копию документов на трастовый фонд Джиджи, и тот перед вынесением вердикта спросил Кристофера Прескотта, нашел ли он время их прочитать.
– Нет, ваша честь, не нашел, – признался Кристофер. – Но три или четыре года назад мать вносила изменения с моего полного одобрения.
Судья кивнул.
– И тогда вы считали, что ваша мать была в полном уме и твердой памяти?
– Абсолютно. Только в последнее время она проявляла признаки… спутанности сознания.
Судья поднял документы.
– Вижу, что в то время она отдала вам двести тысяч долларов.
– Совершенно верно, ваша честь, но уверяю, что я бы не принял их, если бы посчитал, что матушка не способна выносить верных суждений.
– Довожу до вашего сведения, мистер Прескотт, что в этих документах сказано следующее: если ваша мать окажется недееспособной, ее опекуном становится внучка, Лайра Декурси Прескотт. И ей решать, как управлять финансами и лечением миссис Прескотт.
– Но после смерти матери душеприказчиком становлюсь я! – возразил Кристофер.
– Не становитесь, – покачал головой судья.
Кристофер потерял дар речи. Забавно было смотреть на выражение лиц его и жены. Джудит выглядела так, словно только что спустилась с американских горок. Судья быстро завершил дело, объявив, что Джиджи вполне способна управлять собственными финансами.
Все время утомительного испытания Джиджи оставалась невозмутимой. После слушаний она погладила сына по руке, поцеловала невестку в щечку и, взяв под руку Лайру, пригласила всех в свой любимый ресторан.
Лайра еще в детстве поняла, какая поразительная женщина ее бабушка, но после суда снова осознала, что она сила, с которой приходится считаться. Недаром говорят: хитра, как лиса. Это про Джиджи. Она сумела настолько очаровать психиатра и судей, что когда пришли результаты анализов, те оказались довольны не меньше Лайры. Джиджи всегда точно знала, что делает… и почему.
Несмотря на победу в суде, Лайра была уверена, что ее мерзкий папаша не собирается на этом остановиться и снова попытается получить контроль над бабушкиным состоянием, а это означало, что он продолжит постыдные попытки доказать ее недееспособность. Бабушке удалось выиграть этот раунд, но Лайра волновалась, что в следующий раз ей придется худо. И Джиджи никак не хотела обороняться. Мало того, время от времени выкидывала такое, что могло считаться по меньшей мере эксцентричным.
За последние девять месяцев она трижды переделывала ванную на первом этаже. Уже после второго раза у Лайры от страха заныл желудок. Сначала Джиджи расширила ванную, сломав чулан. Через несколько недель она снова начала переделки, установив душевую кабинку, новую раковину и выложив пол цветными изразцами. Когда все было закончено, она захотела чего-то современного. Приказала снять все краны, душ и раковину и пожертвовала их в благотворительную организацию. Подрядчик, милый терпеливый человек по имени Харлан Фишуотер, не жаловался. Он выложил пол белым итальянским мрамором, поставил стойку красного дерева с гранитным верхом, на котором красовалась раковина в виде чаши. Он также в третий раз переклеил обои и уже собирался устанавливать полки на чердаке, когда Джиджи поговорила с архитектором и захотела переделать абсолютно новую кухню. Именно тогда Лайра снова стала терять вес, опасаясь, что Кристофер и Джудит найдут новый предлог начать битву за бабушкино состояние. Несмотря на уверения Джиджи, будто все в порядке, Лайра не понимала ее поведения… пока случайно не узнала, что Харлан из кожи вон лезет, стараясь прокормить пятерых детей и лишившуюся работы жену. Харлан был прекрасным работником, но настали тяжелые времена, и не слишком много людей решались ремонтировать дома. Джиджи великодушно давала Харлану возможность заработать.
Но это был не единственный раз, когда поступки Джиджи казались странными. Лайра с ужасом вспоминала тот уик-энд, когда бабушка исчезла, никому ничего не сказав. К тому времени, когда она вернулась, Лайра была вне себя, а бабушка, как ни сожалела, что причинила внучке столько беспокойства, решительно отказалась рассказать, где была. Отец не преминет упомянуть об этом в суде, если вновь подаст прошение.
А вот теперь святая вода. Что, во имя всего святого, нашло на бабушку?
Лайра с облегчением заметила, что на шоссе I-5 совсем мало машин. Теперь есть возможность подумать, что предпринять до того, как появится отец Генри.
Она попыталась перестроиться, но какая-то машина подрезала ее, и пришлось резко свернуть. Книги и DVD разлетелись по всей машине, напомнив, что их нужно куда-то пристроить. Девушка покачала головой, вспомнив сегодняшнюю сцену. Дворовая распродажа, привлекшая ее внимание, устраивалась в богатом квартале. Лайра еще с детства интересовалась подобными ритуалами, когда люди выставляли напоказ личные вещи в надежде получить немного наличных.
В то время как другие покупатели рассматривали распродажи как возможность получить что-то по дешевке, Лайра видела содержавшиеся в них истории. Бродя среди вещей, от которых владельцы сочли нужным избавиться, она мысленно сочиняла рассказы о людях, которым они принадлежали. Об их жизни. Конечно, это тоже немного странно, но в конце концов никто об этом не знает, и поэтому Лайре было все равно. Это всего лишь творческие экзерсисы.
Она обычно не рылась в одежде, но на одной распродаже увидела чудесное белое подвенечное платье семидесятых годов прошлого века, с которого даже не сняли бирки. Видимо, его ни разу не надели. В коробке с украшениями она отыскала браслет с надписью внутри: «Люблю навеки, Джон».
У Лайры разыгралось воображение настолько, что она представила молодую, безумно влюбленную пару, решившую пожениться. Кто передумал, жених или невеста?
На свет появилась одна, потом другая драматическая история, вдохновленные маленькой магазинной биркой и надписью на браслете.
Сегодняшняя распродажа была на редкость странной, и Лайре пока что не удалось придумать историю на ее основе. Женщина с безумным взглядом, швырявшая на землю все свои сокровища, казалась сумасшедшей. И похоже, отчаянно пыталась избавиться от всего, и как можно быстрее. Требовала, чтобы люди забирали вещи даром.
Слабым местом Лайры были книги. Она не могла пройти мимо них, не просмотрев заглавия, и поэтому, естественно, груда книг во дворе притянула ее магнитом. Поэтому она встала на колени и, подняв пару томов, поразилась. Некоторые книги были довольно старые. Лайра открыла потрепанный экземпляр «Гроздьев гнева» и увидела на титульной странице автограф Джона Стейнбека. Похоже, это первое издание. Осторожно отложив роман, она потянулась за вторым. «Властелин колец» с автографом Толкиена. Просмотрела еще с десяток и нашла четыре с авторскими автографами. Лайра не верила собственным глазам. В этой куче, беспорядочно разбросанной по газону, оказалось целое состояние в виде первых изданий и книг с автографами. Очевидно, эта истеричка, метавшаяся по двору, понятия не имела, что раздает.
Лайра попыталась объяснить, что книги очень дорогие, но той было все равно. Мало того, стала вопить, что, если Лайра не возьмет книги, она разведет костер и все сожжет. Возмутившись, девушка постаралась взять, сколько смогла унести.
По пути к бабушке она старалась понять, что теперь с ними делать. Пока она не найдет ответа, придется оставить их в надежном месте. Это ценные издания, и нельзя рисковать тем, что с ними может что-то случиться. Дом у Джиджи маленький, и места просто не хватит. Квартирка, которую она делила с Сидни, тоже не решение проблемы. Она уже завалена до потолка книгами и одеждой. Такого количества она не вместит. Оставалось фамильное ранчо в Техасе. Лайра и ее братья унаследовали его от дедушки.
Она съехала с шоссе и, позвонив смотрителю, сообщила, что отправляет ему несколько коробок книг, которые должны прибыть на следующей неделе. Не будет он так добр поставить их в ее спальне?
Закончив разговор, Лайра свернула на парковку «Макдоналдса» и, воспользовавшись GPS, нашла ближайший магазин, занимавшийся упаковкой и отправкой. Выгрузила книги и только сейчас заметила коробку с дисками. Она совсем забыла, что прихватила и их. Не желая тратить время на их рассортировку, она отправила все это на ранчо. Уже через сорок пять минут Лайра продолжила путь к бабушкиному дому, а книги и диски были на пути в Техас. Одна проблема решена. Остается вторая.
Джиджи жила в тихом округе к северу от Сан-Диего. Стоявшие рядом дома, выкрашенные в пастельные цвета, были любовно сохранены с прошлого века и избежали разрушений, причиняемых прогрессом. Здания, выстроившиеся на восточной стороне улицы, имели прекрасный вид на океан. Набережная была менее чем в миле от них, так же как и магазины. До кафетерия, продуктового рынка, цветочных и фруктовых лотков можно было добраться пешком.
Гараж Джиджи находился за домом, и проехать туда можно было только по боковой улице. Лайра остановилась, припарковала машину и прошла между домами, к калитке палисадника, окружавшего крохотный двор бабушки. У Лайры был ключ, но она решила постучать. Дверь открыла бабушка.
– Лайра Декурси Прескотт, что ты делаешь на моем крыльце? – строго спросила она, сдерживая улыбку.
Джиджи, очевидно, радовалась внучке, хотя не собиралась этого показывать. Отступив в сторону, чтобы пропустить внучку, она спросила:
– Что, телефонная компания забастовала? Именно поэтому ты не смогла позвонить заранее и предупредить?
Лайра поцеловала бабушку в щеку.
– Знаю, мне следовало позвонить.
– Так почему ты этого не сделала? Знай я, что ты решила меня навестить, приготовила бы твой любимый рыбный суп.
– А прямо сейчас не сможешь?
Не дожидаясь ответа, Лайра отнесла наверх сумку и ноутбук. А когда вернулась, бабушка уже была на кухне и шарила среди кастрюль и сковородок.
– Ты не рада меня видеть? – удивилась она.
– Еще бы не рада, – проворчала Джиджи. – Но с утра придется идти на рынок за свежей рыбой. Пожалуй, составлю список, а то обязательно что-то забуду. В холодильнике чай со льдом.
– Сладкий или обычный?
– Обычный.
Лайра налила себе стакан и уселась за стол.
– Здорово.
Бабушка нашла большую кастрюлю и поставила на плиту.
– Я всегда добавляю в чай чуточку лимонного сока. Так почему ты приехала, Лайра? Надеюсь, у тебя не закончились деньги трастового фонда? Ну конечно, нет. Твой дедушка перевернулся бы в гробу, узнай он, что ты выбрасываешь на ветер его состояние.
– Я не касалась своего трастового фонда, – рассмеялась Лайра. – И деньги мне не нужны.
Джиджи нервно вытерла руки полотенцем.
– У тебя что-то случилось в школе? Ты так хорошо училась…
– У меня нет проблем с занятиями. Все прекрасно, – заверила Лайра.
– Сколько недель тебе осталось? Три? Четыре? – продолжала допрашивать бабушка и, открыв ящик, вынула розовый блокнот с карандашом и села напротив Лайры.
– У меня закончился картофель, и если я не запишу его, обязательно забуду. Я знаю, почему ты здесь. Это все твой отец?
– Ты имеешь в виду своего сына.
– И твоя мать, – продолжала Джиджи, словно не слыша. – Они снова тебя расстроили, верно?
– Нет, не они. Я давно не разговаривала с этими людьми и в ближайшее время не намереваюсь.
– Тебе не следует называть родителей «эти люди», – улыбнулась Джиджи.
Лайра подумала, что еще очень мягко выразилась, а могла назвать жадных, неблагодарных, амбициозных родителей куда хуже.
– Мне звонил отец Генри.
Джиджи отложила ручку и вздохнула.
– Он немного сплетник, не находишь? Нет, не пойми меня превратно, он славный человек, но вечно поднимает шум из-за пустяков. Кончится тем, что у него возникнут проблемы с сердцем, если не научится расслабляться. Стресс может убить.
– Бабушка, именно ты причина его стресса. Отец Генри очень расстраивается из-за тебя.
Джиджи презрительно фыркнула.
– Подумаешь, прихватила немного. Кого это трогает? И я всегда доливаю. Никогда не оставляю лохань пустой.
– Это не лохань, а купель, – поправила она. – И что значит «доливаешь»?
– Беру с собой пару больших бутылок «перье» и, когда возьму столько воды, сколько требуется, доливаю из бутылок.
– То есть воду с газом…
– Верно, дорогая.
Вряд ли священник, услышав это, обрадуется.
– Когда будешь говорить с отцом Генри, постарайся не упоминать о воде с газом.
– Когда я буду с ним говорить?
– Я пригласила его к нам. Назавтра. Здорово, если он поужинает с нами.
– Я человек общительный, и это твой дом, но хотелось бы знать, почему ты его пригласила?
– Джиджи, ты прекрасно знаешь почему.
Раздосадованно проведя рукой по волосам, Лайра добавила:
– Надеюсь, он тебя образумит. Отец Генри не раз предупреждал, что нельзя воровать святую воду. Почему ты продолжаешь это делать?
– Воровство? Какое уродливое слово. Я БЕРУ святую воду. БЕРУ, – подчеркнула она. – Ответ на твой вопрос не в этом доме. Выйди на крыльцо и осмотри двор миссис Кастмен. Особенное внимание удели ее клумбам и грядкам. Сравни ее двор с моим.
– Но, Джиджи…
– Иди, – велела она, взмахнув рукой.
Спорить бесполезно. Лайра вышла на крыльцо, оглядела оба крошечных двора и вернулась на кухню.
– И что ты увидела?
– Цветы миссис Кастмен в прекрасном состоянии, чего не скажешь о твоих.
– Мои вянут, – согласилась она. – Этой весной я решила, что посажу все то же, что она, и буду поливать так же часто. И вот тебе результаты, хотя солнце освещает дворы одинаково. Как-то я увидела, что миссис Кастмен выходит из церкви с большим пластиковым кувшином воды и сразу поняла, где она это раздобыла. Проследила за ней до дома. И увидела, как она поливает посадки святой водой. Вот поэтому, юная леди, я и беру в церкви святую воду.
Сын бабушки, Кристофер Прескотт-младший и его жена Джудит, по совместительству родители Лайры, – хотя ей было стыдно это признать, – затеяли скандал, когда однажды за ужином Джиджи объявила, что собирается пересмотреть кое-какие пункты своего трастового фонда и для этого хочет встретиться с адвокатом. Поскольку Джиджи проводила много времени с овдовевшим джентльменом, с которым у нее сложились прекрасные отношения, Кристофер с подачи жены пришел к заключению, что Джиджи намерена включить вышеуказанного джентльмена в свое завещание, а то и, не дай Бог, все оставить ему. Вероятность быть исключенными из завещания буквально ужасала родителей Лайры. Они слишком привыкли к образу жизни, который обеспечивали ее деньги, и не желали каких-либо перемен.
Кристофер коварно выждал, пока братья Лайры Оуэн и Купер уедут из страны по делам, прежде чем открыть боевые действия. Предлогом послужил преклонный возраст Джиджи. Кристофер и его адвокат составили заявление об опекунстве над якобы недееспособной старушкой, в котором просили суд дать ее сыну право распоряжаться финансами, а также выносить все решения, касающиеся ее лечения.
Кристофер немедленно вызвал доктора Фримена и попросил дать оценку умственных способностей и физического состояния Джиджи. Известный врач был не только здравомыслящим, рассудительным, но и честным человеком, и Джиджи очень ему симпатизировала. Он назначил множество анализов, провел несколько двухчасовых бесед с пациенткой, обсуждая самые разнообразные темы, от Христофора Колумба до космического шаттла. И с согласия Джиджи отвез ее в больницу для полного физического обследования, включая компьютерную томограмму.
Результаты были именно такими, о которых молилась Лайра. Если не считать небольшого артрита в коленных и запястных суставах, Джиджи отличалась прекрасным здоровьем, а остротой ума превосходила многих людей помоложе возрастом. Она не страдала болезнью Альцгеймера или какой-то другой формой деменции и, несмотря на утверждения невестки, не проявляла ни малейших признаков слабоумия.
Но самое удивительное случилось в конце судебного заседания. Судье дали копию документов на трастовый фонд Джиджи, и тот перед вынесением вердикта спросил Кристофера Прескотта, нашел ли он время их прочитать.
– Нет, ваша честь, не нашел, – признался Кристофер. – Но три или четыре года назад мать вносила изменения с моего полного одобрения.
Судья кивнул.
– И тогда вы считали, что ваша мать была в полном уме и твердой памяти?
– Абсолютно. Только в последнее время она проявляла признаки… спутанности сознания.
Судья поднял документы.
– Вижу, что в то время она отдала вам двести тысяч долларов.
– Совершенно верно, ваша честь, но уверяю, что я бы не принял их, если бы посчитал, что матушка не способна выносить верных суждений.
– Довожу до вашего сведения, мистер Прескотт, что в этих документах сказано следующее: если ваша мать окажется недееспособной, ее опекуном становится внучка, Лайра Декурси Прескотт. И ей решать, как управлять финансами и лечением миссис Прескотт.
– Но после смерти матери душеприказчиком становлюсь я! – возразил Кристофер.
– Не становитесь, – покачал головой судья.
Кристофер потерял дар речи. Забавно было смотреть на выражение лиц его и жены. Джудит выглядела так, словно только что спустилась с американских горок. Судья быстро завершил дело, объявив, что Джиджи вполне способна управлять собственными финансами.
Все время утомительного испытания Джиджи оставалась невозмутимой. После слушаний она погладила сына по руке, поцеловала невестку в щечку и, взяв под руку Лайру, пригласила всех в свой любимый ресторан.
Лайра еще в детстве поняла, какая поразительная женщина ее бабушка, но после суда снова осознала, что она сила, с которой приходится считаться. Недаром говорят: хитра, как лиса. Это про Джиджи. Она сумела настолько очаровать психиатра и судей, что когда пришли результаты анализов, те оказались довольны не меньше Лайры. Джиджи всегда точно знала, что делает… и почему.
Несмотря на победу в суде, Лайра была уверена, что ее мерзкий папаша не собирается на этом остановиться и снова попытается получить контроль над бабушкиным состоянием, а это означало, что он продолжит постыдные попытки доказать ее недееспособность. Бабушке удалось выиграть этот раунд, но Лайра волновалась, что в следующий раз ей придется худо. И Джиджи никак не хотела обороняться. Мало того, время от времени выкидывала такое, что могло считаться по меньшей мере эксцентричным.
За последние девять месяцев она трижды переделывала ванную на первом этаже. Уже после второго раза у Лайры от страха заныл желудок. Сначала Джиджи расширила ванную, сломав чулан. Через несколько недель она снова начала переделки, установив душевую кабинку, новую раковину и выложив пол цветными изразцами. Когда все было закончено, она захотела чего-то современного. Приказала снять все краны, душ и раковину и пожертвовала их в благотворительную организацию. Подрядчик, милый терпеливый человек по имени Харлан Фишуотер, не жаловался. Он выложил пол белым итальянским мрамором, поставил стойку красного дерева с гранитным верхом, на котором красовалась раковина в виде чаши. Он также в третий раз переклеил обои и уже собирался устанавливать полки на чердаке, когда Джиджи поговорила с архитектором и захотела переделать абсолютно новую кухню. Именно тогда Лайра снова стала терять вес, опасаясь, что Кристофер и Джудит найдут новый предлог начать битву за бабушкино состояние. Несмотря на уверения Джиджи, будто все в порядке, Лайра не понимала ее поведения… пока случайно не узнала, что Харлан из кожи вон лезет, стараясь прокормить пятерых детей и лишившуюся работы жену. Харлан был прекрасным работником, но настали тяжелые времена, и не слишком много людей решались ремонтировать дома. Джиджи великодушно давала Харлану возможность заработать.
Но это был не единственный раз, когда поступки Джиджи казались странными. Лайра с ужасом вспоминала тот уик-энд, когда бабушка исчезла, никому ничего не сказав. К тому времени, когда она вернулась, Лайра была вне себя, а бабушка, как ни сожалела, что причинила внучке столько беспокойства, решительно отказалась рассказать, где была. Отец не преминет упомянуть об этом в суде, если вновь подаст прошение.
А вот теперь святая вода. Что, во имя всего святого, нашло на бабушку?
Лайра с облегчением заметила, что на шоссе I-5 совсем мало машин. Теперь есть возможность подумать, что предпринять до того, как появится отец Генри.
Она попыталась перестроиться, но какая-то машина подрезала ее, и пришлось резко свернуть. Книги и DVD разлетелись по всей машине, напомнив, что их нужно куда-то пристроить. Девушка покачала головой, вспомнив сегодняшнюю сцену. Дворовая распродажа, привлекшая ее внимание, устраивалась в богатом квартале. Лайра еще с детства интересовалась подобными ритуалами, когда люди выставляли напоказ личные вещи в надежде получить немного наличных.
В то время как другие покупатели рассматривали распродажи как возможность получить что-то по дешевке, Лайра видела содержавшиеся в них истории. Бродя среди вещей, от которых владельцы сочли нужным избавиться, она мысленно сочиняла рассказы о людях, которым они принадлежали. Об их жизни. Конечно, это тоже немного странно, но в конце концов никто об этом не знает, и поэтому Лайре было все равно. Это всего лишь творческие экзерсисы.
Она обычно не рылась в одежде, но на одной распродаже увидела чудесное белое подвенечное платье семидесятых годов прошлого века, с которого даже не сняли бирки. Видимо, его ни разу не надели. В коробке с украшениями она отыскала браслет с надписью внутри: «Люблю навеки, Джон».
У Лайры разыгралось воображение настолько, что она представила молодую, безумно влюбленную пару, решившую пожениться. Кто передумал, жених или невеста?
На свет появилась одна, потом другая драматическая история, вдохновленные маленькой магазинной биркой и надписью на браслете.
Сегодняшняя распродажа была на редкость странной, и Лайре пока что не удалось придумать историю на ее основе. Женщина с безумным взглядом, швырявшая на землю все свои сокровища, казалась сумасшедшей. И похоже, отчаянно пыталась избавиться от всего, и как можно быстрее. Требовала, чтобы люди забирали вещи даром.
Слабым местом Лайры были книги. Она не могла пройти мимо них, не просмотрев заглавия, и поэтому, естественно, груда книг во дворе притянула ее магнитом. Поэтому она встала на колени и, подняв пару томов, поразилась. Некоторые книги были довольно старые. Лайра открыла потрепанный экземпляр «Гроздьев гнева» и увидела на титульной странице автограф Джона Стейнбека. Похоже, это первое издание. Осторожно отложив роман, она потянулась за вторым. «Властелин колец» с автографом Толкиена. Просмотрела еще с десяток и нашла четыре с авторскими автографами. Лайра не верила собственным глазам. В этой куче, беспорядочно разбросанной по газону, оказалось целое состояние в виде первых изданий и книг с автографами. Очевидно, эта истеричка, метавшаяся по двору, понятия не имела, что раздает.
Лайра попыталась объяснить, что книги очень дорогие, но той было все равно. Мало того, стала вопить, что, если Лайра не возьмет книги, она разведет костер и все сожжет. Возмутившись, девушка постаралась взять, сколько смогла унести.
По пути к бабушке она старалась понять, что теперь с ними делать. Пока она не найдет ответа, придется оставить их в надежном месте. Это ценные издания, и нельзя рисковать тем, что с ними может что-то случиться. Дом у Джиджи маленький, и места просто не хватит. Квартирка, которую она делила с Сидни, тоже не решение проблемы. Она уже завалена до потолка книгами и одеждой. Такого количества она не вместит. Оставалось фамильное ранчо в Техасе. Лайра и ее братья унаследовали его от дедушки.
Она съехала с шоссе и, позвонив смотрителю, сообщила, что отправляет ему несколько коробок книг, которые должны прибыть на следующей неделе. Не будет он так добр поставить их в ее спальне?
Закончив разговор, Лайра свернула на парковку «Макдоналдса» и, воспользовавшись GPS, нашла ближайший магазин, занимавшийся упаковкой и отправкой. Выгрузила книги и только сейчас заметила коробку с дисками. Она совсем забыла, что прихватила и их. Не желая тратить время на их рассортировку, она отправила все это на ранчо. Уже через сорок пять минут Лайра продолжила путь к бабушкиному дому, а книги и диски были на пути в Техас. Одна проблема решена. Остается вторая.
Джиджи жила в тихом округе к северу от Сан-Диего. Стоявшие рядом дома, выкрашенные в пастельные цвета, были любовно сохранены с прошлого века и избежали разрушений, причиняемых прогрессом. Здания, выстроившиеся на восточной стороне улицы, имели прекрасный вид на океан. Набережная была менее чем в миле от них, так же как и магазины. До кафетерия, продуктового рынка, цветочных и фруктовых лотков можно было добраться пешком.
Гараж Джиджи находился за домом, и проехать туда можно было только по боковой улице. Лайра остановилась, припарковала машину и прошла между домами, к калитке палисадника, окружавшего крохотный двор бабушки. У Лайры был ключ, но она решила постучать. Дверь открыла бабушка.
– Лайра Декурси Прескотт, что ты делаешь на моем крыльце? – строго спросила она, сдерживая улыбку.
Джиджи, очевидно, радовалась внучке, хотя не собиралась этого показывать. Отступив в сторону, чтобы пропустить внучку, она спросила:
– Что, телефонная компания забастовала? Именно поэтому ты не смогла позвонить заранее и предупредить?
Лайра поцеловала бабушку в щеку.
– Знаю, мне следовало позвонить.
– Так почему ты этого не сделала? Знай я, что ты решила меня навестить, приготовила бы твой любимый рыбный суп.
– А прямо сейчас не сможешь?
Не дожидаясь ответа, Лайра отнесла наверх сумку и ноутбук. А когда вернулась, бабушка уже была на кухне и шарила среди кастрюль и сковородок.
– Ты не рада меня видеть? – удивилась она.
– Еще бы не рада, – проворчала Джиджи. – Но с утра придется идти на рынок за свежей рыбой. Пожалуй, составлю список, а то обязательно что-то забуду. В холодильнике чай со льдом.
– Сладкий или обычный?
– Обычный.
Лайра налила себе стакан и уселась за стол.
– Здорово.
Бабушка нашла большую кастрюлю и поставила на плиту.
– Я всегда добавляю в чай чуточку лимонного сока. Так почему ты приехала, Лайра? Надеюсь, у тебя не закончились деньги трастового фонда? Ну конечно, нет. Твой дедушка перевернулся бы в гробу, узнай он, что ты выбрасываешь на ветер его состояние.
– Я не касалась своего трастового фонда, – рассмеялась Лайра. – И деньги мне не нужны.
Джиджи нервно вытерла руки полотенцем.
– У тебя что-то случилось в школе? Ты так хорошо училась…
– У меня нет проблем с занятиями. Все прекрасно, – заверила Лайра.
– Сколько недель тебе осталось? Три? Четыре? – продолжала допрашивать бабушка и, открыв ящик, вынула розовый блокнот с карандашом и села напротив Лайры.
– У меня закончился картофель, и если я не запишу его, обязательно забуду. Я знаю, почему ты здесь. Это все твой отец?
– Ты имеешь в виду своего сына.
– И твоя мать, – продолжала Джиджи, словно не слыша. – Они снова тебя расстроили, верно?
– Нет, не они. Я давно не разговаривала с этими людьми и в ближайшее время не намереваюсь.
– Тебе не следует называть родителей «эти люди», – улыбнулась Джиджи.
Лайра подумала, что еще очень мягко выразилась, а могла назвать жадных, неблагодарных, амбициозных родителей куда хуже.
– Мне звонил отец Генри.
Джиджи отложила ручку и вздохнула.
– Он немного сплетник, не находишь? Нет, не пойми меня превратно, он славный человек, но вечно поднимает шум из-за пустяков. Кончится тем, что у него возникнут проблемы с сердцем, если не научится расслабляться. Стресс может убить.
– Бабушка, именно ты причина его стресса. Отец Генри очень расстраивается из-за тебя.
Джиджи презрительно фыркнула.
– Подумаешь, прихватила немного. Кого это трогает? И я всегда доливаю. Никогда не оставляю лохань пустой.
– Это не лохань, а купель, – поправила она. – И что значит «доливаешь»?
– Беру с собой пару больших бутылок «перье» и, когда возьму столько воды, сколько требуется, доливаю из бутылок.
– То есть воду с газом…
– Верно, дорогая.
Вряд ли священник, услышав это, обрадуется.
– Когда будешь говорить с отцом Генри, постарайся не упоминать о воде с газом.
– Когда я буду с ним говорить?
– Я пригласила его к нам. Назавтра. Здорово, если он поужинает с нами.
– Я человек общительный, и это твой дом, но хотелось бы знать, почему ты его пригласила?
– Джиджи, ты прекрасно знаешь почему.
Раздосадованно проведя рукой по волосам, Лайра добавила:
– Надеюсь, он тебя образумит. Отец Генри не раз предупреждал, что нельзя воровать святую воду. Почему ты продолжаешь это делать?
– Воровство? Какое уродливое слово. Я БЕРУ святую воду. БЕРУ, – подчеркнула она. – Ответ на твой вопрос не в этом доме. Выйди на крыльцо и осмотри двор миссис Кастмен. Особенное внимание удели ее клумбам и грядкам. Сравни ее двор с моим.
– Но, Джиджи…
– Иди, – велела она, взмахнув рукой.
Спорить бесполезно. Лайра вышла на крыльцо, оглядела оба крошечных двора и вернулась на кухню.
– И что ты увидела?
– Цветы миссис Кастмен в прекрасном состоянии, чего не скажешь о твоих.
– Мои вянут, – согласилась она. – Этой весной я решила, что посажу все то же, что она, и буду поливать так же часто. И вот тебе результаты, хотя солнце освещает дворы одинаково. Как-то я увидела, что миссис Кастмен выходит из церкви с большим пластиковым кувшином воды и сразу поняла, где она это раздобыла. Проследила за ней до дома. И увидела, как она поливает посадки святой водой. Вот поэтому, юная леди, я и беру в церкви святую воду.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента