Гасанов Эьчин. Убийство журналиста

   Мелик удостоверился, что пистолет по-прежнему лежит на своем месте.
   Когда Фидан вернулась, он лежал на животе с закрытыми глазами. Он почувствовал прикосновение ее рук к пояснице. У него было ощущение, что на него вылили ледяную жидкость. Он хотел подняться и заметил длинную иглу, всаженную в мышцу его ягодицы. До его ноздрей дошел неприятный запах прогнившей капусты. Фидан держала в руке огромный шприц, наполненный бесцветной жидкостью. Больше он уже ничего не увидел. Она с размаху ударила его по затылку, и он почувствовал жгучую боль в пояснице. Он попытался повернуться, но нижняя часть его тела была парализована.
   Фидан со всей силой ударила его еще раз. Отчаянным усилием он попытался вынуть из-под подушки пистолет, но потерял сознание.
   В том месте, куда Фидан ввела шприц, осталось большое красное пятно. Она остановила проигрыватель, подошла к телефону и набрала номер. Услышав в трубке голос, она сказала:
   – Приезжай ко мне на "Тойоте" как можно быстрее!
   Она повесила трубку и спокойно стала одевать Мелика. Надо быть идиотом, чтобы самому прийти в волчье логово.
   Фидан велела Толику Баландину приподнять Мелика. Толик боялся этой женщины. Одетая в брюки и сорочку, с вытянутыми назад волосами, она сейчас совсем не казалась привлекательной.
   – Что мы будем с ним делать?
   Фидан зло улыбнулась.
   – Вы знаете здание, строящееся неподалеку от "Глазы"? В это время там нет рабочих. Мы поднимем его на десятый этаж и сбросим вниз.
   После чего уйдем через улицу Гаджиева. Никто ничего не сможет доказать…
   – А как мы его перевезем?
   Толику казалось, что гораздо проще было бы отвезти Мелика за город и там спокойно придушить.
   – Зачем все эти сложности? – проворчал он.
   Фидан раздраженно ответила:
   – Вы прекрасно знаете, что Алхутов не хочет иметь дела с азербайджанцами.
   Толик не стал настаивать: приказы подполковника ФСБ не обсуждаются.
   – Вкатите "Тойоту" во двор, – приказала Фидан. – Спустим его по черной лестнице.
   Они взяли Мелика под руки и поволокли к двери.
   Обливаясь потом, Толик Баландин оперся о стену. Они подняли
   Мелика на лестничную клетку строящегося здания. Толик посмотрел на лежащее на полу неподвижное тело.
   Их никто не видел. Толик оставил "Тойоту" на улице Гаджиева.
   Фидан шепотом приказала:
   – Пошевеливайтесь!
   Толик смотрел на ночной Баку. Внизу, на расстоянии тридцати метров, машины катили к морю. Шел дождь, и с юга дул сильный ветер.
   Цементный каркас недостроенного здания казался зловещим.
   Толик потащил безжизненное тело к балкону без решетки. Мелик застонал. Внезапно тишину нарушил вой сирены, заглохший внизу здания. Толик выругался сквозь зубы и выглянул с балкона вниз.
   Несколько полицейских выпрыгнули из машины и побежали к главному входу здания. Толик не испытывал ни малейшего желания встретиться со страшной группой Омега – 8…
   – Надо уходить! – крикнул он Фидан.
   Ему достаточно было одного пинка, чтобы сбросить Мелика вниз. Но
   Фидан остановила его злым шепотом:
   – Тихо!
   Толик прислушался. Этажом ниже послышались шаги. Толик инстинктивно отпустил Мелика и схватился за браунинг. Фидан больно ударила его по руке.
   – Ты сума сошел! Не шути с Омегой – 8!..
   Толик убрал браунинг. Фидан права: полицейские окружат здание после первого же выстрела. Шаги приближались… Толик испуганно смотрел на Фидан, так как решение должна была принять она.
   Электрический фонарь осветил голые цементные стены. Фидан бросилась в пустую соседнюю комнату, Толик устремился за ней. Почти в ту же секунду пучок света упал на безжизненное тело человека, которого они не успели прикончить.

Глава 10

   Мелик открыл глаза. На фоне звездного неба над ним склонился темный силуэт. Его страшно тошнило, он попытался приподняться, и его вырвало. Он повернулся на бок и почувствовал жгучую боль внизу поясницы, как будто его погладили раскаленным утюгом. Он простонал:
   – Больно!
   Кто-то приподнял его за плечи. Он не имел ни малейшего представления о том, где находится, и дрожал от холода. Голос сказал:
   – Осторожно, они могут быть еще здесь. Кто "они"?
   Мелика снова вырвало, и он снова застонал. Незнакомец осветил комнату фонарем. Никого.
   – Вы можете встать?
   Мелик покачал головой. Его левая нога была абсолютно бесчувственной. Как он оказался в этом недостроенном здании? Кто этот незнакомец?
   – Кто вы? – вымолвил он – Нужно позвать полицию. Быстро!
   Человек осветил фонарем свое лицо, и Мелик узнал своего спасителя. Али-"Сундук", Бакинский мент! В правой руке старший лейтенант сжимал автомат, в левой держал фонарь.
   – Не стоит, – ответил он. – Вы сможете спуститься по лестнице, опираясь на меня?
   Он был крупным, спокойным и надежным.
   Мелик сделал невероятное усилие и кивнул. Ему удалось сесть. Али приподнял его, обхватив за плечи. Мелик вскрикнул Левая ягодица причиняла ему нестерпимую боль.
   – Что они с вами сделали? – спросил Али. – Они вас пытали?
   У Мелика не было сил, чтобы ответить. С большим трудом они дошли до лестничной клетки и начали спускаться. Каждая ступенька причиняла
   Мелику невыразимые страдания. К счастью, у азербайджанского копа нашлось достаточно сил, чтобы не бросить его на полпути.
   – Потерпите, скоро дойдем, – прошептал Али и повторил:
   – Они могут быть еще здесь.
   Мелик различил, как в тумане, лицо Мендла Певзнера. Сам он лежал на софе в современной богатой квартире. Сзади Мендла появился тяжелый силуэт Ефима Файнера, затем Мелик увидел нервно курившую
   Улю. Мелик был раздет и накрыт простыней. Файнер успокаивающе сказал:
   – Не волнуйтесь. Завтра вам будет уже лучше, но в течение нескольких дней вам придется опираться на трость. Али привез вас ко мне. Это надежнее, чем "Иср – Глаза".
   Мелик узнал и сидящего на стуле Али, подозвал его к себе.
   – Что вы делали в этом здании? Азербайджанец сдержанно улыбнулся.
   – Вы должны сказать спасибо полковнику Сулейманову. После взрыва в "Глазе" он приказал мне незаметно следить за вами… Когда я увидел, что они поволокли вас в это здание, то вызвал ''Омегу – 8'', заявив, что здесь скрываются преступники… Но ваши мучители успели скрыться.
   – Вы их опознали?
   – Женщину – да, а мужчину, увы.
   Мелик не расстроился. Он был благодарен судьбе уже за то, что ему спасли жизнь. Он был уверен в том, что Али опознал и мужчину-убийцу из ФСБ, но азербайджанцы не желали вмешиваться в это дело. Назвав
   ЦРУ убийцу, они тем самым заняли бы определенную позицию. А этого им не хотелось.
   Хорошо уже, что Али вмешался. Иначе карьера Мелика в Баку была бы закончена.
   – Спасибо, Али, – сказал он.
   Старший лейтенант Али Набатов смущенно улыбнулся. Под его всегда заспанным внешним видом скрывался удивительно живой ум.
   – Вы баловень судьбы. Мы не знали, что Фидан работает на ФСБ.
   Когда вы отправились к ней, я снял наблюдение за вами. У меня было свидание с девушкой из "Тонеля", которая живет напротив. Но она опоздала. Поскольку она очень красива, я ждал ее целый час. В противном случае меня бы там не было.
   Никогда Мелик так не благословлял женское непостоянство…
   – Что вам известно о Фидан?
   – Только, что она лесбиянка, – поморщился Али. – Принята в хорошем обществе. Одна российская поп звезда без ума от нее и каждый месяц приезжает к ней из Москвы. Но я не знал, что она, эта Фидан, занимается и другими делами.
   Укол начал действовать, и Мелик поспешил сказать Мендлу Певзнеру:
   – Передайте Мамеду Садуллаеву, чтобы он на время уехал из Баку.
   Пока я не найду Фидан. Уезжайте вместе с ним, со мной останется Берл.
   Мендл кивнул, и Мелик провалился в пропасть. Он успел подумать о том, что отношение Фидан к нему изменилось сразу после звонка Римы.
   Подполковник Семен Алхутов не скрывал своего негодования. Фидан встретилась с ним в салоне отеля "Кавказ", относительно спокойном месте для сотрудника ФСБ, где, во всяком случае, его не станут беспокоить фараоны полковника Сулейманова.
   – Вы совершили серьезную ошибку, – сердито сказал он. – Вы не только не обезвредили нашего противника, но обнаружили себя. И теперь вам придется исчезнуть, мы лишаемся надежного источника информации.
   Фидан мрачно играла своими очками. Она работала на ФСБ не из-за корысти, а по убеждению. Она закончила Московский медицинский институт, и ее направили на работу в Баку. Именно направили, она сама бы не вернулась.
   Свои сексуальные отклонения она поставила на службу ФСБ, создав эффективную сеть для получения информации.
   – Я исполняла ваш приказ, – возразила она. – Я хотела, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Мне ничего не стоило прикончить его у меня дома.
   – Знаю, – перебил ее Алхутов. – Но сейчас, повторяю, вы должны исчезнуть. Куда вы отправитесь?
   Фидан криво ухмыльнулась.
   – К госпоже Асе, на ее загороднюю виллу. Она обожает меня.
   Бакинцы не рискнут меня там разыскивать, даже несмотря на убийство
   Милы. Ася принадлежит к знатному роду и имеет дипломатический паспорт. Таким образом, я не потеряю связи с Володей.
   Алхутов закурил сигарету. Уже несколько дней он очень нервничал и потерял аппетит. Приказы из Москвы были однозначны: иранцы не должны подписать контракт…
   – Необходимо убрать турка, он слишком много знает. И Толика тоже.
   – Толика?
   Фидан удивилась. Хотя она и привыкла к жестокости спецслужб, но не поняла, почему нужно избавиться от такого преданного человека, как этот фотограф.
   – Турок его не видел.
   – Пусть. Но его наверняка узнали азербайджанцы. В идеале Толик должен убить турка, а потом исчезнуть сам. Через него они могут выйти на меня.
   – Через меня тоже, – холодно заметила Фидан.
   Наступило тяжелое молчание. Семен Алхутов выдавил из себя почти естественную улыбку.
   – Вы – другое дело. Вы наша. Толик же работает на нас только под давлением. Если его арестуют, он все выложит. У меня есть план.
   – Но кто займется Мамедом Садуллаевым?
   – Не беспокоитесь, – сказал Алхутов. – Мамед Садуллаев не подпишет контракта с иранцами.
   Фидан удовлетворенно кивнула. Она уже размышляла о том, как можно одновременно убрать и Толика, и турка.
   Подполковник Алхутов дружески похлопал Фидан по колену и сказал:
   – Когда все будет кончено, ты вернешься. Азербайджанцы не станут тебя беспокоить. Они все быстро забывают.
   Фидан пожала плечами.
   – Это не важно, товарищ подполковник. Жаль, что мне не удалось убить турка.
   В числе прочего ее угнетало то, что теперь ей придется сутками разделять неистовую страсть госпожы Аси…
   Анатолий Баландин печально смотрел в тарелку с супом из баранины.
   Впервые в жизни он не получал от него удовольствия.
   Дверь бистро внезапно открылась, и Толик вздрогнул. Каждую секунду он ждал появления Али или Турка.
   Он потерял покой после стремительного побега из недостроенного здания. Кто мог предупредить Омегу – 8? Кто?
   – Толян, ты что, боишься поправиться? – крикнул хозяин.
   Толик выругался и стал без аппетита доедать суп.
   Мамед Садуллаев остановил "Джип" на площади селения Накдаран.
   Здесь было гораздо прохладнее, чем в Баку, и он застегнул пальто на все пуговицы. Мендл Певзнер брезгливо огляделся: ему казалось, что в воздухе летают микробы.
   Фуад с "томпсоном" в руках уже был тут.
   – Убери это, – проворчал Мамед, – ты можешь обидеть их.
   Он повернулся к Мендлу Певзнеру.
   – Местные люди очень ранимы, к тому же я здесь ничего не боюсь.
   Но Мендлу небритые лица людей, что толпились на площади, казались подозрительными. И он не отрывал руки от "смит-и-вессона" под полой куртки.
   Накдаран называли деревней вдов, так как мужчины здесь слишком часто использовали оружие для решения спорных вопросов. Год назад в результате беспрерывного сведения счетов Бакинская полиция увезла отсюда несколько грузовиков с изъятым оружием, в том числе даже пушку, с помощью которой один фанатик собирался совершить революцию.
   Но Мамед Садуллаев не боялся встретить здесь убийц из ФСБ. Он родился в Накдаране. Он часто наведывался в деревню, и его любили жители. Всех умиляло, что такой видный в Баку человек не забывает их.
   К Мамеду Садуллаеву уже подбежала маленькая старушка, она взяла его руку и поцеловала ее.
   – Да благословит тебя Всевышний! – воскликнула она. – Каждое утро я меняю цветы, господин, как ты велел. Неожиданно она залилась слезами.
   – Пусть Всевышний покарает твоих врагов! Пока они живы, я не смогу спать.
   – Я тоже не могу спать, – мрачно сказал Мамед. Постепенно вокруг
   "Джипа" собралась толпа. Мужчины и женщины в черных одеждах, молчаливые и жалкие. Но внутри них тлел огонь. Если бы убийца из ФСБ осмелился появиться здесь, толпа растерзала бы его на части. По приказу Мамеда все мужчины селения готовы были с оружием в руках защищать его даже в Баку.
   Из небольшой церквушки вышел молла – лысый, маленький, с козлиной бородкой. Увидев Мамеда, он поспешил к нему навстречу.
   – Благослови тебя Аллах, Мамед!
   Он обнял Мамеда.
   – Что-нибудь прояснилось в отношении убийтсва журналиста?
   Мамед покачал головой.
   – А в отношении этих угроз и попыток убийств?
   – Нет.
   Молла поднял глаза к небу.
   – Если однажды ты выйдешь на них, я бы хотел собственной рукой отомстить за этого журналиста, бедного редактора… Да успокоит их души всемогущий и милосердный Аллах!

Глава 11

   Опершись на трость и спрятав глаза за черными очками, Мелик Кент ждал на лестничной клетке. Ожог от азота еще не зарубцевался, и он продолжал страдать от сильной боли.
   Берл лазар начал нервничать.
   – Может, выбьем дверь? – предложил он.
   Мелик покачал головой.
   – Нет. Она откроет.
   Он знал, что Рима у себя. Мамед Садуллаев звонил ей, прежде чем позвонить Мелику. Он попросил Мелика оберегать Риму, которой, по его мнению, тоже могли угрожать.
   Наконец дверь открылась. Узнав Мелика, молодая служанка улыбнулась.
   – Ханум спит, – сказала она. – Я не могу ее беспокоить. Но он уже вошел в квартиру.
   – Разбудите ее и скажите, что пришел Мелик Кент и срочно желает поговорить с ней. – Он повернулся к Берлу Лазару:
   – Подождите меня внизу.
   Насупившись, тот вышел. Черно – серый мрамор произвел на него сильное впечатление. Мелик пересек салон и устроился на канапе, на котором три дня назад провел целый вечер.
   Через десять минут на мраморной лестнице послышались шаги. Рима все же решилась на разговор с ним.
   Мелик заворожено смотрел на сапфир. Камень весил около пятидесяти каратов и был величиной со спичечный коробок.
   Рима непрерывно играла кольцом.
   – Очень мило с вашей стороны навестить меня. Я скучаю без Мамеда.
   На ней были длинная юбка с воланом спереди и почти прозрачная блузка Ее глаза улыбались, и она была размалевана, как танцовщица.
   Только руки и рот выдавали ее нервозность.
   Она светским тоном предложила:
   – Алла ушла, я сама принесу что-нибудь выпить.
   Мелик удержал ее за руку. Она опустилась на канапе рядом с ним и неожиданно поцеловала его. Затем прошептала:
   – Мне хотелось этого с того момента, как я вас впервые увидела.
   Мелик восхищенно смотрел на нее. Она по праву относилась к тем женщинам – "динамо", вешающим лапшу на уши умным мужчинам, слетающимся, как мухи, на их шарм.
   – Я пришел не за тем, чтобы флиртовать с вами, – холодно сказал
   Мелик. – У меня к вам серьезный разговор: в вашем доме совершено убийство.
   Рима нахмурила брови.
   – О, эта жуткая история! Я стараюсь не думать об этом. Мне не надо было приглашать неизвестно кого. Это моя вина. Непонятно, кто бы мог задушить эту несчастную девушку?
   – Ее задушила ваша подруга Фидан, – жестко произнес Мелик. – Она же пыталась позавчера убить и меня. Мне хочется знать, почему?
   Рима захлопала длинными ресницами. В ее черных глазах блеснул огонек, но тотчас же погас. Она смотрела на Мелика, как въетнамец на капусту.
   – Почему такой привлекательный мужчина, как вы, занимается этой историей?
   Она грациозно потянулась, словно не расслышала вопроса Мелика.
   Когда Рима хотела, она могла превратить гренадера в медузу. Каждому мужчине казалось, что он Единственный, Избранный Мужчина ее жизни.
   – Это моя работа, – отрезал Мелик – Мой замок обходится мне слишком дорого. Я жду ответа на поставленный вопрос: что связывает вас с Фидан?
   – Но между нами нет никакой связи! – возмущенно воскликнула Рима.
   – Я ее знаю, как и многих других. Иногда она делает мне массаж, вот и все. Почему вы меня об этом спрашиваете?
   Рима начинала раздражать Мелика.
   – Потому что Фидан решила убить меня сразу после вашего звонка.
   Рима произнесла изменившимся голосом:
   – Ничего не понимаю. Думаю, вы ошибаетесь.
   – Фидан убила Милу, – сказал Мелик. – Я еще не знаю почему. Ее видел шейх Захид.
   Рима, насупившись, молчала. Скрестив ноги, она смотрела на старинный ковер, покрывающий холодный мрамор. Что-то в ее поведении ускользало от Мелика. Он не понимал, что она выигрывает молчанием.
   Неожиданно его осенило.
   – Следующей жертвой будет Мамед. Я знаю, что Фидан собирается убить и его. Мне кажется, вы тоже этого хотите.
   Лицо Римы исказилось.
   – Нет, это не правда!
   Она прикусила губу и опустила голову. Мелик взял ее под подбородок и посмотрел в глаза.
   – Вы скажете мне правду, – угрожающе сказал он. – В противном случае я все расскажу Мамеду. У меня есть доказательства, что вы замешаны в убийстве журналиста Эьдара Хусаинова. Не думаю, что вам это простят.
   Рима расплакалась. Слезы стирали ее макияж. Ее глаза опухли, нос покраснел, и она стала некрасивой. Не глядя на Мелика, она бросилась к двери. Мелик догнал ее, но она забилась в истерике, стала царапать и кусать его.
   – Оставьте меня, я пойду к этой мерзавке!..
   Она выкрикивала отвратительные, грязные слова. Мелик схватил ее и понес в ванную. Открыв кран с холодной водой, он подставил под него голову Римы. Вопль, который она испустила, был наверняка услышан в
   Сумгаите. Мелик железной хваткой держал ее под краном в течение нескольких минут Когда после этого душа Рима увидела в зеркале свое отражение, она издала новый вопль:
   – Сволочь! Подлец!
   Она бросилась на него, как тигрица, выставив вперед свои когти.
   Но Мелик охладил се пыл пощечиной, отправившей ее в другой угол комнаты. Рима неподвижно лежала на полу. Мелик осторожно подошел к ней.
   – Мне очень жаль, – сказал он, – но у меня не было другого способа успокоить вас. Это в ваших же интересах и в интересах
   Мамеда. Если вы хотите его спасти, вы скажете мне правду. Что вас связывает с Фидан? Помимо секса.
   Она усмехнулась и прошептала:
   – Вам и это известно.
   – Признаться, меня это удивило. Мне казалось, что вы должны предпочитать мужчин. Но я видел вас с ней собственными глазами…
   Рима закурила сигарету.
   – Вас удивляет, что я предпочла Фидан мужчине? Если бы вы знали… Я вышла замуж за Мамеда в девятнадцать лет. Он уже тогда был почти таким же отвратительным, как и теперь. Но мои родители были бедными. Он показал мне, что такое любовь. Потом он стал слабеть как мужчина и требовал от меня омерзительные вещи. Я думала, что сойду с ума. Мой муж стал посылать меня в другие страны, где я встречалась с людьми, с которыми он имел дела. На меня смотрели как на дорогую шалаву, и я ею стала.
   – Странно, но мне казалось, он без ума от вас…
   Рима иронически улыбнулась.
   – О да, он любит меня, но он почти импотент. Тем не менее, я нужна ему: я его вещь.
   – А какую роль во всем этом играет Фидан?
   – Фидан…
   Лицо Римы смягчилось.
   – Это странная история. Я знала, что она лесбиянка. Однажды она появилась на несколько необычном вечере, который мой муж устраивал для крупных клиентов с из за границы. Она весь вечер так пристально и интересно на меня смотрела, что я поняла – я ей нравлюсь.
   Я была смущена… Однажды я пришла к ней на массаж. Сначала она держалась сдержанно, ни одного неуместного жеста. Но в другой раз, когда я умирала от скуки, я сама спровоцировала ее. Я спросила ее, что она испытывает, когда занимается любовью с женщинами. Она улыбнулась и сняла халат… И показала мне… Она начала меня ласкать, но я оставалась напряженной и не могла расслабиться. Но она оказалась столь терпеливой, нежной и ловкой, что я растаяла. Я никогда не испытывала такого наслаждения… Постепенно я уже не могла без нее обойтись. Мы встречались все чаще, и однажды нас застал Мамед. После этого Фидан отказывалась со мной встречаться в течение месяца…
   Рима откинула голову назад. Ее распухшее от слез лицо выглядело жалко, и даже сапфир стоимостью в триста тысяч долларов казался теперь обыкновенным синим булыжником. Неожиданно Рима сняла его с пальца и бросила в противоположный угол комнаты. Камень стукнулся о мрамор и закатился под кресло.
   – Я ненавижу Мамеда! – призналась Рима. – Но я не могу обойтись без его денег.
   Мелик был потрясен. Складывалось впечатление, что Фидан была центром паутины, сотканной ФСБ в Баку.
   – Вы знали, что Фидан агент ФСБ? – спросил он. – И что она замешана в этих убийствах?
   Рима покачала головой.
   – Я не имела об этом понятия. Правда, она часто спрашивала меня, чем занимался Мамед в Иране. Но, так как Мамед попросил меня не говорить об этом никому, я молчала…
   Она высморкалась.
   – Он сам во всем виноват. Я давно мечтала о манто из пантеры за тридцать тысяч фунтов. Вернувшись из Ирана и в принципе договорившись о контракте, он сделал мне этот подарок. В его отсутствие я познакомилась с одним молодым красивым парнем. Однажды он пришел ко мне, и мы занимались любовью на этом манто. Неожиданно вернулся Мамед и пришел в ярость, застав нас. Он отдал мое манто этой шлюхе секретарше, которая спит со всеми выгодными для Мамеда клиентами…
   – А дальше? – спросил Мелик. Он так и думал об Уле.
   – Я утешилась с Фидан и все ей рассказала: про манто и про самолеты. Ей все это было очень интересно, и она задала мне кучу вопросов. Но я обо всем этом вскоре забыла… И лишь когда убили журналиста Эльдара Хусаинова начала кое о чем догадываться.
   Мамед же очень изменился, стал нервным и раздражительным. Он спросил меня, не рассказывала ли я кому-нибудь о "Боингах". Я отправилась к Фидан и потребовала у нее объяснений, я даже угрожала ей.
   Рима налила стакан красного вина и залпом выпила его. Ее руки дрожали.
   – Это было ужасно, – продолжала она. – Фидан призналась мне, что работает на российскую разведку и ненавидит людей, подобных Мамеду.
   Она стала шантажировать меня, угрожать, что расскажет ему, будто я виновата в смерти журналиста. Эта женщина – чистый дьявол. После этого она клялась мне в любви и умоляла помочь ей. И я стала делать все, что она мне говорила, лишь бы Мамед ничего не узнал…
   Все было так просто. Метод старый, как мир.
   – Вы знали, что она убила Милу?
   Рима выговорила на одном дыхании:
   – Фидан попросила меня устроить вечеринку и пригласить Гараша и
   Милу. Клянусь, я не знала, чем это кончится. И я до сих пор не знаю, почему она это сделала. Она отказалась дать мне объяснения.
   Да, причина этого убийства оставалась единственным темным пятном и для Мелика. Придется снова расспросить Гараша.
   – А почему Фидан пыталась убить меня?
   Рима загасила сигарету о пепельницу.
   – Шейх Захид позвонил мне сразу после вашего визита. Он был возмущен, что оказался замешанным в это дело. Он сказал, что у убийцы Милы были длинные зеленые ногти. Я испугалась за Фидан и сразу перезвонила ей. У нее как раз находились вы.
   Внезапно Рима побледнела и спросила:
   – Вы не убьете Фидан? Тогда я покончу с собой.
   – Постараюсь не делать этого, – ответил Мелик. – Но при условии, что вы не расскажете ей о нашем разговоре.
   Рима пообещала, Мелик поднялся.
   – До скорой встречи, ханум Рима, – попрощался он.
   Дождь лил, как из ведра, и Мендл Певзнер с жалостью смотрел на несчастного торговца апельсинами, стоящего напротив усадьбы госпожи
   Аси. Дождь стекал по красноватой крыше здания, построенного в стиле рококо.
   Мендл провел в Накдаране только один день, после чего Мамед
   Садуллаев выпроводил его, считая, что присутствие американца в деревне неприятно ее жителям, они воспринимают это как недоверие к себе.
   И Мендл с радостью вернулся в Баку. Теперь он следил за виллой, где, по всей вероятности, скрывалась Фидан.
   Внезапно он увидел в зеркале "Тойоту" белого цвета, приближающийся к вилле со стороны центра. Машина доехала до виллы и остановилась перед решетчатыми воротами, рядом с автомобилем-монстром дурного вкуса: машина ханум Аси представляла собой нечто среднее между "порше" и "ламборджини", в Баку ее называли "гибрид". Из "Тойоты" вышел человек и скрылся за воротами.
   Мендл направил бинокль на фасад здания. Но дом по-прежнему казался необитаемым.
   Толик Баландин вошел в холл виллы и вдохнул запах сырости и плесени. Он удивился, что никто не вышел ему навстречу.
   Неожиданно со спины его окликнула ханум Ася, одетая в мужской костюм. Ее некрасивое лицо могло оттолкнуть даже самого изголодавшегося мужчину.
   – Фидан вас ждет наверху, – угрюмо произнесла она.
   Азербайджанская девица смотрела на каждого мужчину как на своего личного врага. Толик последовал за ней и оказался в комнате, где его встретила Фидан.