Страница:
Ну и судите сами: на одного молодого парня приходилось около 8-9 девушек. Никакой конкуренции.
Мы там пробыли около месяца, я думал, что нахожусь в раю. Все было рядом, все совершенно.
Девушки, шашлыки, бадминтон, ночные танцы, костры, в общем, все!
Это кайф! – кричал я.
И все же опять я мыслил: нет, мол, все еще впереди, натуральное счастье меня ждет через несколько лет, когда я, скажем, окончу
Университет, буду работать, женюсь, защищусь, и прочее и прочее.
В принципе, по большому счету все так и получилось. Прошли года, я окончил Университет, тут же устроился на работу в Проектный
Институт 'Азибурнефтегаз', получил первую зарплату, купил себе часы
''Ракета'' – помню до сих пор – устроили пьянку с друзьями в честь этого, а спустя несколько месяцев поступил в аспирантуру в
Политехнический Институт.
Аспирантура – это вообще отдельный разговор.
Именно аспирантом я впервые столкнулся со многими вещами, с которыми я был не знаком до сих пор.
Мои научные статьи стали печататься в журнале 'Нефть и Газ', я вращался в солидных научных кругах, лично сам самостоятельно научился заваривать чай, меня этому научили именно в аспирантуре.
К тому же должен сказать, аспирантура – это единственное время, когда ты сам действительно принадлежишь себе самому и никому другому. Студент зависит от педагога, педагог от своего начальника, от графика занятий, а аспирант зависим только от себя, он практически никому неподотчетен.
Аспирантское время было объективно яркое, красивое, свободное, мы все делали просто так, как бы невзначай, и все сходило с рук.
Но я продолжал думать, что мой счастливый час еще не наступил, он еще впереди. ''Еще будет праздник в моей деревне!'' – кричал я в своем сердце.
Потом я женился, защитился, уже жил отдельно от родителей, в центре Баку, статьи мои публиковались в научных журналах, сборниках, все шло хорошо.
Ну что может быть лучше?
Молодая семья, живет отдельно, имеет финансовую поддержку, постоянную работу и так далее. Да все нормально! Нееет, это еще цветочки, все лучшее впереди, за горизонтом, куда я стремлюсь.
Я искренне верил, что мои лучшие дни, мой звездный час еще не настал.
Был даже период, когда я работал в двух местах: в коммерческом банке и институте. На то время это было более чем престижно. 27 летний парень совмещал работу в двух солидных ведомствах, успевал преподавать и заниматься банковской деятельностью.
Но прошли дни, месяцы, у меня родился первенец.
Кстати, когда он родился, мой внутренний голос шептал мне: кричи, ори, радуйся, вот оно, счастье! А я продолжал спокойно смотреть вперед, за моря, за леса, и ждать своего истинного счастья.
И вроде бы дождался! Я поступил работать в органы КГБ республики, стал чекистом.
Ну все, это финиш! Ну что могло быть выше этой должности для парня, которому было 29 лет и который ждет не дождется своего счастья.
Я стал работать в органах, стал военным, стал тем, о чем в принципе мечтал с детства.
Какой пацан не хотел стать чекистом? И опять двадцать пять! И вновь я стал думать, что это еще не само счастье, это всего лишь прелюдия, дифирамб, вступление, но не оно, не счастье, будь оно не ладным это счастье.
Проработав в органах 9 лет, я уволился, буквально оттуда убежал, даже сбежал.
Но я себя успокаивал: все хорошо, все нормально, спокойно, это было не мое, это не мой хлеб, все еще впереди, я жду свой шанс.
Потом я стал писать книги, статьи, всякие очерки. Меня приняли в
Союз писателей, взяли на работу в информационное агентство, я стал получать по тем меркам хорошую зарплату, сотрудничал с некоторыми газетами, получал гонорары, размещал на Интернет сайтах свои произведения, был ''свободным художником'', делал то, что хотел.
''Ни этого ли ты хотел?''
Тем не менее, я заново принялся ждать своего часа, глубоко был уверен, что это все не сама программа. Просто на просто вступление, в моей жизни введение уж слишком затягивается, это все черновик, а я хочу беловик, сам акт, саму песню.
В агентстве я проработал долго, очень долго. Продолжал сотрудничать с газетами, журналами, меня уже знали, мне платили, я стал более – менее известным в некоторых кругах.
Но это меня не устраивало, я ни этого хотел, желал. Спинным мозгом чувствовал впереди запах успеха, я ожидал его. Поэтому, тратить энергию на мелочи не хотел.
Годы проходили, я становился уже известным, меня читали, обсуждали, покупали мои произведения и так далее и так далее.
Параллельно я участвовал в различных проектах, хотел выиграть тендер, чтоб поехать в США, Венгрию с целью проводить научные исследования.
И вот, это произошло! Я прошел по экзамену, сдал ''Тойфл'', и меня направили в Штаты.
Ну все, вон оно, мое счастье!
АМЕРИКА! Ну наконец то! Я долго ждал тебя Нью-Йорк!
Я был наполнен счастьем, как покрышка воздухом, боялся лопнуть, берег себя.
И вот собрался в путь, за океан. Шутка ли, переплыть океан?
Тщательно собирал свои чемоданы, упаковывал вещи и двинулся в дорогу. Прибыл, какое прибыл, прилетел в аэропорт на своих крыльях, и транзитом через Стамбул в Нью-Йорк.
Летел 15 часов, надоело, я измочален, сколько можно летать?
И вот мы в Америке. Небоскребы, статуя свободы как бы хочет прикурить с неба. С открытым ртом глядел на это все я.
Прошли таможню, оформили документы, и поехали гулять по городу.
Не прошло и трех часов, как меня нагло ограбили два негра.
Они нахрапом на меня наехали, взяли за шиворот, впихнули меня в грязный коричневый подъезд одного старого коричневого домика, и как назло рядом никого, все повымирали.
Один меня ударил в живот, я склонился в бок, другой обшмонал меня, потом еще третий негр подоспел, и стал ножом вертеть перед моими глазами. Пару раз все же он кольнул меня в бок, я почувствовал у печени горячую жидкость, это была моя кровь.
Негры убежали, сквозанули с моими деньгами. Искать ветра в поле или в Штатах я уже не хотел.
Но я не падал духом, ведь я этого хотел. Вот оно – мое счастье! Я этого желал, вот она – Америка! Другого счастья впереди уже не будет. Я себя готовил, даже лелеял именно для США, и вот дожил. Меня ножом пырнули, обокрали, ободрали до последней ниточки. Хорошо еще, что не изнасиловали.
Счастье, ты меня слышишь, точно слышишь? Так вот, раскрой уши, я повторять не буду.
ИДИ ТЫ В ЖОПУ, СЧАСТЬЕ! Я ''его''!'
– Прекрасно, отлично! А тебя как зовут? – спросил Чарли.
– Йот.
– А фамилия?
– Троянов.
– Йот Троянов? Прекрасно.
– Говори, Йот Троянов. Только искренне.
И Йот Троянов начал рассказывать.
'Это был то ли 1976 год. Стояли солнечные дни, я жил тогда в пятом микрорайоне Баку. Все было так, как в детстве советской эпохи.
Кругом русские, евреи, армяне, многонациональность, везде повсюду цветет сирень, пахнут олеандры, сам аромат был иной, не то что сегодня.
Мне было чуть больше 10 лет, гонял мяч во дворе, шарили по деревьям, стреляли из рогаток по воробьям, и проч.
Мне врезалась в память одна маленькая сцена: я спускался с крыш гаражей, спрыгнул вниз, а там две большие белые шахматные фигуры: конь и ферзь.
Буквально через три дня уже около школы я увидел другие фигуры, ладью и пешку.
Я отвлекся малость, но эти фигуры для шахмат имели мне кажется какое – то значение, не суть.
И вот в де дни запомнился мне один бомж. Прошло достаточное время, но как бы меня не тошнило, я часто думаю об этом бомже.
Как ни странно, но бомжи в СССР тоже были, не взирая на благодатную вроде бы атмосферу вокруг.
Этот бомж был грязным, двигался в лохмотьях, на нас он не смотрел, только изредка, когда кем – то (или мною) пущенный мяч пролетал мимо него.
Он оглядывался, садился на бордюре у дороги, доставал грязными руками из своей черной сумы нечто съедобное и начинал трапезу прямо на улице.
От него даже на расстоянии несло смрадом, мочой.
Окружив его, мы смотрели на него как на дикое животное.
А потом кто – то из пацанов не выдержав бросал в него камешек, или песок, бомж злился, но пока он вставал или оборачивался, нас уже не было там, уже рвали когти.
В принципе мы выросли перед его глазами, и он старел перед нами.
Очень долгие годы он бродил около нашего двора. Я помню, он не был седым, а потом, спустя пару лет заметил седину у него на висках, а на белых его волосах прыгали мошки.
Так прошло еще пару лет.
И вот тут случилось то, ради чего я все это рассказываю. Это был май месяц 1976 года. Все стоит перед глазами, как будто произошло вчера.
Мы с мальчишками часто шли на карьер купаться. Это в районе нынешнего автовокзала.
Карьер был полон зеленой воды, был глубоким. Иногда мы прыгали со скалы в воду. Со стороны выглядело красиво. Барахтались, плавали, шутили.
А рядом с этим ''пляжем'' шла стройка, не знаю точно, что строили там, но знаю, что строили какой то объект. И каждый раз пузатый лысый прораб на своей белой ''шестерке'' приезжал к стройке, осматривал ее, давал указание рабочим, платил им со своего кармана, считал деньги своими жирными, налитыми пивом пальцами, садился в машину и уезжал.
Иметь собственную машину на тот момент было редкостью, даже роскошью, поэтому, как только толстый прораб отходил от своей машины, мы подбегали к ней, рассматривали ее, обсуждали магнитофон через стекло и так далее. Заметив приближающегося прораба, мы тут же ретировались оттуда.
Короче говоря, мы уже привыкли видеть этого пузатого строительного чина рядом с карьером, местом нашего постоянного отдыха. Весь сезон купания, начиная с мая месяца, заканчивая сентябрем.
И вот в тот день, вновь искупавшись (нас было четверо), мы загорали под палящим майским солнцем у скалы и увидели того прораба.
Как обычно, он припарковал машину и пошел искать рабочих. Но их не было там в тот день.
Мы даже сами среди ребят обсуждали, мол, а где же рабочие? Прораб искал их тщетно, безрезультатно. Кто – то из нас даже хотел крикнуть ему, мол, рабочих нет здесь, зря ищите их тут! Но промолчали потому, что наше внимание привлек тот самый бомж. Появление его тут было неудивительным, бомжам везде свобода, для них шлагбаума нет.
Мы притаились, затаили дыхание, наблюдали со скалы, как бомж украдкой шел за прорабом. Короче говоря, раскрыв рты, смотрим живое интригующее кино.
Сначала бомж спрятался за вагончиком, потом за огромным тополем, прораб в это время рассматривал проделанную рабочими работу: вырытый котлован, сваи, рядом аккуратную кладку кубиков, чуть дальше лежали мешки с цементом и пр.
И вот тут сзади бомж налетел на прораба и ударил его красным кирпичом по голове. У меня чуть не остановилось сердце, мы слышали даже свои пульсы, настолько мы все замерли, окаменели, интенсивно моргали друг другу.
Прораб тут же упал ниц, а бомж добивал его, он также бил его тем же кирпичом по макушке. Я этого не видел, мы тут же стали одеваться, и убежали оттуда прочь. Причем одевались на ходу, бегом, кто что успел, и Алик (один из пацанов) успел увидеть, как бомж добивал прораба, он и рассказывал нам с одышкой, мол, прораб лежал уже в луже собственной крови, а бомж хладнокровно добивал его. Да, это кошмар! Мы онемели от ужаса, и поклялись никому об этом не рассказывать.
На следующий день вся округа рассказывала об убийстве. Классрук в школе сообщил нам всем: убили некоего прораба стройки, ударом по голове, тот потерял много крови, скончался на месте. Но что странно, заметил классрук, по словам следователей, машину его не тронули, и ключи от машины тоже оказались в кармане, и бумажник был на месте, а там 150 рублей, или около того.
Повторяю, прораб не был объектом ограбления, и ключи от машины и бумажник на месте, взяли только мелочь. Но зачем?
Мы с пацанами переглянулись. Очень странно. Нас окутал страх, а вдруг кто – то нас видел на карьере, и будут нас искать. Но пока было тихо.
Когда я шел домой, увидел того самого бомжа, он сидел опять же на бордюре, разложил перед собою газету, а на ней тонко разрезанная колбаса, хлеб, бутылка вина 'Агдам', папиросы 'Аврора', лимон. Он на меня не обращал ни малейшего внимания, просто ел и пил, смакуя и получая удовольствие. Я даже заметил, что он улыбается, поднял лицо к солнцу, поприветствовал его, и продолжал трапезу.
Как вкопанный, прибитый я глядел на это чудо, и мне не верилось, что этот убийца спокойно пожинает плоды своего ''труда''. Убил человека, даже не ограбил его, а взял какую то мелочь, и устроил тут пикник на улице, перед всеми.
К нему подбежала мерзкая дворняга, и бомж угостил ее колбасой.
Размышляя и переваривая увиденное, я прошелся к высотному зданию, и вижу опять знакомые мне шахматные фигуры, но это были шах и три пешки.
Интересно, кто-то со мной играет в шахматы. Но кто?'
– И все? Нормальный рассказ и нормальная ситуация. Так
(посматривая на всех), а тебя как звать?
– Суккот.
– Как?
– Суккот.
– Бля, ну имена тут. Ну хорошо (махнув рукой), говори.
И Суккот начал свой пересказ.
'Будучи аспирантом, я пристрастился к картам. Взрослые ребята, парни, нам было 27-28 лет, собирались в лабораториях, аудиториях, покупали пива, минералку, и начинали тасовать карты. Шла игра в покер.
Один из нас стоял на шухере, во избежания неприятностей. Могли бы нагрянуть педагоги, учителя. Ведь мы же играли на кафедре
'водников', так называлась знаменитая кафедра Камала Абдуллаева, многонациональная космополитская кафедра, где работали особенно раньше евреи, армяне, грузины, лезгины, русские и пр. и пр.
Боря Азимов, Юрий Шиловский, Космодемьянский, Мухтар Агамалиев, девушка по имени Хадиджа, и многие другие. Прекрасные люди, специалисты, люди с большой буквы. Блин, какое было время! И вот мы боялись, что кто-то из них мог нас поймать на месте преступления, с поличным, ибо когда играешь в карты на деньги, глаза налиты кровью, уши закрыты, мозг отключен.
Да, очень часто становилось жарко, иногда доходило до драки.
Рвались на мелкие куски карты, ребята схватывались друг с другом, шел мордобой и проч. Но я тут ни это хочу обсуждать, нет.
При игре в карты я заметил одну ма-лень-ку -ю деталь, мелочь. Но нет ничего важнее мелочей.
Дело в том, что при игре я обращал внимание на то, что некоторые числа при игре в покер практически не проигрывали. Эти числа выигрывали всегда, независимо оттого, какие на руках карты: три короля, два туза или три валета.
Это заметил я, игрок далеко неопытный. Там сидели за столом натуральные шулеры, которые кормили семью выигрышными деньгами, но они это не заметили.
При игре в карты существует порядок, некая система. Есть цифры и карты, которые не проигрывают, они постоянно в выигрыше. И в тоже время есть такие карты, которые могут выиграть, а могут и проиграть.
Вот карты с очком, цифра 21. Вроде бы карты не плохие, уверенные, но они далеко не всегда выигрывали деньги, очень часто проигрывали на ровном месте, боялись элементарного блефа и других вариантов.
А вот карты с числом 20, скажем дама и король одной масти проигрывают очень редко. Очень редко!
Три шестерки не проигрывали никогда, это ясно, но они набирали наибольшие очки – 33, 5, не суть. Но почему не проигрывали карты с двумя тузами? Почему?!
Они же набирают 22 очка. Почему не проигрывают карты с 27 очками?
То есть даже при карточной игре работает определенный механизм, закон, и кто заметит его, тому и карты в руки.
Такой порядок везде, даже в погоде. К примеру, смерч никогда не бывал в Баку, Тбилиси, Москве, Ташкенте, но он частый гость в
Америке и уносит миллионы жизни.
В Турции и Японии постоянно происходят землетрясения, а вот в
Санкт Петербурге до сих пор еще не наблюдалось ни одного земного толчка.
Это законы, правила, порядок, система, и это не случайно.
В карточной игре он более нагляден.
И еще одну я понял вещь! Надо играть для других, не для себя.
Когда ты играешь как эгоист, все прячешь, мухлюешь для себя, для своего кармана, то ты в проигрыше. Это однозначно!
Но если ты будешь поддакивать для соседа, выводить на арену его, то деньги сами находят тебя, сами ползут в твой карман. Это как бы закон отрешения, антипатии.
Я помню одного человека, он жил в Туркмении, в Красноводске, звали его Абдул. Был честен, смел и дерзок. Однажды он нашел клад.
Работая на даче, копал под деревьями, и лопата стукнулась о железный сундук. Осмотрелся, оглянулся: в округе никого.
Вытащил сундук из ямы, раскрыл его: а там золото бриллианты.
Короче говоря, целое состояние, богатство, которое может хватить и внукам, и даже правнукам. Можно уже не работать.
Так вот, запихнув себе все в пазуху все это, Абдул оттуда дал стрекача.
Прибежал впопыхах домой, и разделил это богатство между троими друзьями. Их было трое, и каждый получил свою долю, все было распределено поровну, по братски.
И вот значит, те двое, получив свою порцию богатства, стали это тратить на себя: гульба по заграницам, смена иномарки каждые пол года, покупка вилл и пр.
И через пол тора года, один из них попал в автокатастрофу, другой же тяжело заболел, и через год скончался.
А Абдул все это богатство вывалил на карточный стол. Он все превратил в деньги, обналичил, и стал играть в покер. Проигрывал, выигрывал, потом опять проигрывал, и заново выигрывал, но не суть.
Все дело в том, что это сделал для других, не для себя. Поэтому он жив по сей день. И опять недавно что – то нашел, наткнулся на чье то богатство и заново стал играть. И так будет продолжаться очень долго. Очень долго'
– А тебя как звать?
– Ширэль.
– Говори, не молчи. Не молчи!
'Я хочу поговорить о спорах и дискуссиях. Это очень важная тема.
На первый взгляд она кажется не очень интересной, но если копнуть глубже, все увидят актуальность этой темы. Я уже давно убедился в том, что спорить бесполезно. Мало того, что это пустая трата времени, так это еще и ужасно вредно для сердца, здоровья.
Работая в информационном агентстве 'Тренд', я убеждался в этом воочию. Причем не одиножды.
Мы все вместе сидели в общем зале, кругом компьютеры, телевизор, газеты, общение, и пр. Рабочая компания подобралась не плохая, общительная, даже шумная.
Многие ребята спорили, дискуссировали, дебатировали, все без толку, каждый оставался при своем мнении, хотя очень часто ребята говорили одно и тоже, но не соглашались, или же наоборот, противоречили друг другу, но соглашались.
Под гнетом неопровержимых фактов люди давили и давили друг на друга, заставляя сменить точку зрения, но следовали возражения и отрицания.
Тогда в чем смысл спора? В чем?!
Таков человек, такова его конституция. И ничего с этим не поделаешь.
Молодые вспыльчивые ребята цапались со взрослыми, туда совались и зрелые люди, и начиналась кутерьма, оглушительная трескотня.
Споры были разные: о политике, экономике, спорте, науке, искусстве, религии и проч.
Ребята с красными лицами с опухшими венами на шеях кликующе кричали друг на друга, жгли проповедь новой красоты, визжали, свистели, но бесполезно все. Повторяю, БЕСПОЛЕЗНО! Каждый оставался при своем гениальном мнении.
И во время этих вот споров, я обратил внимание на одного человека. Это был Араз Рустамов, опытный сотрудник, бывший чиновник.
Великолепный человек, сама культура.
Он тихо молча слушал, иногда улыбался. Его несколько раз ребята пытались втянуть в жаркую дискуссию, но он аккуратно и тактично отходил, молча садился перед телевизором, или компьютером, продолжал улыбаться. Ни в какие дебаты и споры он не вмешивался. Ни в какие!
Со стороны глядел он на этих спорщиков, искателей истины, слушал их внимательно, а в ответ: молчал и тихо улыбался. Это была выкормленная мудрая улыбка без звука и слов.
Продолжал так действовать несколько лет, абсолютно не вмешиваясь ни в какие ''разборки''.
Он молчал, улыбался. Всего лишь!
И все ребята это замечали, и каждый раз при разногласии обращались именно к нему, к Аразу Рустамову, к этому в высшей степени мудрому человеку.
Мой тебе совет, читатель: не лезь ни в какие дебаты и споры.
Никому ты не докажешь ничего. Да это и не нужно никому. Лучше молчи и улыбайся. Молчи и улыбайся!!!! Или лучше заткнись и улыбайся!'
– Так, нормально, нормально. Уже не плохо, теплее. А тебя как величать? – спросил Чарли у худого парня.
– Агам.
– Так, главное, ничему не удивляться! И именам тоже. Чем ты нас обрадуешь?
– Я хочу поговорить о молодости.
– О молодости? Не плохая тема. Давай, попробуй, а мы послушаем.
'О молодости можно говорить много, но как говорил Гете, молодость
– это недостаток, который быстро проходит.
Молодость – это великая сила, мощная энергия. Ничто ей не помеха.
Только молодость получает больше, чем тратит.
Как – то однажды мы сидели на службе, пили чай, болтали о жизни.
Я был там, мой друг Араз Фарзалиев, с которым я был солидарен по большинству вопросов, ну а также молодежь, даже юноши: Полад
Гамидов, Орхан, Шахин и пр. Эти трое ребят были совсем молодыми людьми, настолько молодыми, что не боялись говорить и делать глупости. Им было 24-25 лет, не больше того. Не женаты, только окончившие институты, они переживали совсем длинную половину жизни.
И вот, как – то сидя все вместе, разговорились мы о жизни и религии, о пророке и вере в Бога..
Я начал как всегда качать права. Слушайте и вы.
– Многие люди ошибочно утверждают, что пророк Мохаммед – последний пророк. Это более чем ошибочно, так как жизнь продолжается, значит и пророки были и есть. Просто напросто сегодня
– не то время, не время пророков. В начале XX века, в период Первой мировой войны люди толпами шли за Георгием Гурджиевым, знаменитым мистиком. Из Москвы и Питера валом шел народ в Туапсе и Анапу, чтоб просто послушать, взглянуть на Гурджиева. Он заставлял всех интеллигентов убирать поле, собирать картошку. Все слушались его, выполняли любое поручение. Чем не пророк?
В Xlll веке люди также шли за Джалаладдином Руми, персидским суфием, люди падали ниц перед ним. Чем он не похож на пророка?
Будто пророки, а их было более 100 тысяч имели какие то грандиозно уникальные данные, фантастические качества, и вот поэтому всяким там Гурджиевым и Руми далеко до тех пророков.
Пророки людям демонстрировали чудо, а людям этого и надо. Толпу убедить можно только так. Никаких ни сяких слов толпа не поймет, только и только чудо, волшебство и чародейство.
Вспомните, как Иисус оживил Лазаря, шел по воде, Моисей превратил палку в змею, Мохаммед показал всем кувшин с молоком и прочее и прочее.
Без чуда и действия ни один пророк не стал бы пророком, в этом и разница между ними и обычным водопроводчиком.
Многие респектабельные люди уважают веру в пророков, чтобы только не говорить о них. Пророки выполняют лишь роль посредника между людьми и Аллахом. Так что, кроме всевышнего все ерунда. Пророки, ангелы, рай и ад: все это химера, абстракция и выдумки самих пророков, которые как – то сумели, ухитрились внушить это людям.
Только Бог выше всяких там определений, обозначений и таблиц. Хотя бог не ангел. Слышь, Полад, Орхан, я кому говорю? Я же все это говорю вам! Вы опять в своем репертуаре, витаете в своем мире. Это не мне, это нужно вам!
– Агам, и нам это не нужно, – ответив, Полад разразился солнечным смехом.
И я тогда понял: действительно, им это не нужно, ибо они молоды.
Только молодость может все опровергать, искажать, отметать, и на все положить! Ибо это МОЛОДОСТЬ!
И Полад, и Орхан, и Шахин могут не слушать старших, могут избегать философских бесед, это им не нужно. Так как они молоды, у них есть шанс, в отличие от нас. Им есть на что надеяться, они еще не все сказали, не все спели, не все прочитали.
Я знаю много молодых ребят и девушек, они движимы молодостью.
Журналистка из газеты 'Зеркало' Нурлана. Какая прекрасная девушка, обаятельный человек. Она молода!
Гамидов Гамид из газеты 'Эхо'. Этот молодой парень на всех парах идет вперед, опираясь только лишь на свою молодость.
Хотя молодость глупа, она ничего не знает, иначе она и в старости могла. Но тем не менее, молодость дается лишь раз. Потом для глупостей необходимо искать иное оправдание'.
– Хороший рассказ – поперхнулся почему – то Чарли. – Как тя звать, мужчина – обратился он к толстому мужчине.
– Лиор.
– К- к – как?
– Лиор!
– Говори Лиор.
– Хочу высказаться о норме.
– О чем?
– О норме. То есть, предел, норма, мера.
– Хорошая тема. Давай, начинай.
'Я всегда реагировал на норму, меру, которая царит среди людей, и никто не обращает на нее никакого внимания.
Никакого! Это ужас.
Однажды сижу значит в чайхане, сзади стадиона, в лесу, в сосновом бору. Ребята наливают чай. Кто пил крепкий, кто легкий, но мало кто пил нормальный чай обычного цвета.
Некоторые чифирили, наливая только одну заварку, у них чай получался черный как кофе. Другие почти пили бесцветный кипяток, добавив лишь пару капель заварки.
Короче говоря, надо во всем знать меру, норму.
Когда пьют водку, этот факт еще более нагляден. С алкоголиками все ясно, спирт проел их кишки полностью, это уже не люди. Но я не понимаю и тех, кто вообще не пьет, то есть трезвенников. Это весьма подозрительно, точнее, не совсем правильно и нормально.
Все должно быть в меру, иметь предел, а не пускаться в крайности.
Есть такой строительный трест, он находится на окраине Баку, в районе ''8 км''. Директор этого треста мужчина по имени Рамазан.
Мы там пробыли около месяца, я думал, что нахожусь в раю. Все было рядом, все совершенно.
Девушки, шашлыки, бадминтон, ночные танцы, костры, в общем, все!
Это кайф! – кричал я.
И все же опять я мыслил: нет, мол, все еще впереди, натуральное счастье меня ждет через несколько лет, когда я, скажем, окончу
Университет, буду работать, женюсь, защищусь, и прочее и прочее.
В принципе, по большому счету все так и получилось. Прошли года, я окончил Университет, тут же устроился на работу в Проектный
Институт 'Азибурнефтегаз', получил первую зарплату, купил себе часы
''Ракета'' – помню до сих пор – устроили пьянку с друзьями в честь этого, а спустя несколько месяцев поступил в аспирантуру в
Политехнический Институт.
Аспирантура – это вообще отдельный разговор.
Именно аспирантом я впервые столкнулся со многими вещами, с которыми я был не знаком до сих пор.
Мои научные статьи стали печататься в журнале 'Нефть и Газ', я вращался в солидных научных кругах, лично сам самостоятельно научился заваривать чай, меня этому научили именно в аспирантуре.
К тому же должен сказать, аспирантура – это единственное время, когда ты сам действительно принадлежишь себе самому и никому другому. Студент зависит от педагога, педагог от своего начальника, от графика занятий, а аспирант зависим только от себя, он практически никому неподотчетен.
Аспирантское время было объективно яркое, красивое, свободное, мы все делали просто так, как бы невзначай, и все сходило с рук.
Но я продолжал думать, что мой счастливый час еще не наступил, он еще впереди. ''Еще будет праздник в моей деревне!'' – кричал я в своем сердце.
Потом я женился, защитился, уже жил отдельно от родителей, в центре Баку, статьи мои публиковались в научных журналах, сборниках, все шло хорошо.
Ну что может быть лучше?
Молодая семья, живет отдельно, имеет финансовую поддержку, постоянную работу и так далее. Да все нормально! Нееет, это еще цветочки, все лучшее впереди, за горизонтом, куда я стремлюсь.
Я искренне верил, что мои лучшие дни, мой звездный час еще не настал.
Был даже период, когда я работал в двух местах: в коммерческом банке и институте. На то время это было более чем престижно. 27 летний парень совмещал работу в двух солидных ведомствах, успевал преподавать и заниматься банковской деятельностью.
Но прошли дни, месяцы, у меня родился первенец.
Кстати, когда он родился, мой внутренний голос шептал мне: кричи, ори, радуйся, вот оно, счастье! А я продолжал спокойно смотреть вперед, за моря, за леса, и ждать своего истинного счастья.
И вроде бы дождался! Я поступил работать в органы КГБ республики, стал чекистом.
Ну все, это финиш! Ну что могло быть выше этой должности для парня, которому было 29 лет и который ждет не дождется своего счастья.
Я стал работать в органах, стал военным, стал тем, о чем в принципе мечтал с детства.
Какой пацан не хотел стать чекистом? И опять двадцать пять! И вновь я стал думать, что это еще не само счастье, это всего лишь прелюдия, дифирамб, вступление, но не оно, не счастье, будь оно не ладным это счастье.
Проработав в органах 9 лет, я уволился, буквально оттуда убежал, даже сбежал.
Но я себя успокаивал: все хорошо, все нормально, спокойно, это было не мое, это не мой хлеб, все еще впереди, я жду свой шанс.
Потом я стал писать книги, статьи, всякие очерки. Меня приняли в
Союз писателей, взяли на работу в информационное агентство, я стал получать по тем меркам хорошую зарплату, сотрудничал с некоторыми газетами, получал гонорары, размещал на Интернет сайтах свои произведения, был ''свободным художником'', делал то, что хотел.
''Ни этого ли ты хотел?''
Тем не менее, я заново принялся ждать своего часа, глубоко был уверен, что это все не сама программа. Просто на просто вступление, в моей жизни введение уж слишком затягивается, это все черновик, а я хочу беловик, сам акт, саму песню.
В агентстве я проработал долго, очень долго. Продолжал сотрудничать с газетами, журналами, меня уже знали, мне платили, я стал более – менее известным в некоторых кругах.
Но это меня не устраивало, я ни этого хотел, желал. Спинным мозгом чувствовал впереди запах успеха, я ожидал его. Поэтому, тратить энергию на мелочи не хотел.
Годы проходили, я становился уже известным, меня читали, обсуждали, покупали мои произведения и так далее и так далее.
Параллельно я участвовал в различных проектах, хотел выиграть тендер, чтоб поехать в США, Венгрию с целью проводить научные исследования.
И вот, это произошло! Я прошел по экзамену, сдал ''Тойфл'', и меня направили в Штаты.
Ну все, вон оно, мое счастье!
АМЕРИКА! Ну наконец то! Я долго ждал тебя Нью-Йорк!
Я был наполнен счастьем, как покрышка воздухом, боялся лопнуть, берег себя.
И вот собрался в путь, за океан. Шутка ли, переплыть океан?
Тщательно собирал свои чемоданы, упаковывал вещи и двинулся в дорогу. Прибыл, какое прибыл, прилетел в аэропорт на своих крыльях, и транзитом через Стамбул в Нью-Йорк.
Летел 15 часов, надоело, я измочален, сколько можно летать?
И вот мы в Америке. Небоскребы, статуя свободы как бы хочет прикурить с неба. С открытым ртом глядел на это все я.
Прошли таможню, оформили документы, и поехали гулять по городу.
Не прошло и трех часов, как меня нагло ограбили два негра.
Они нахрапом на меня наехали, взяли за шиворот, впихнули меня в грязный коричневый подъезд одного старого коричневого домика, и как назло рядом никого, все повымирали.
Один меня ударил в живот, я склонился в бок, другой обшмонал меня, потом еще третий негр подоспел, и стал ножом вертеть перед моими глазами. Пару раз все же он кольнул меня в бок, я почувствовал у печени горячую жидкость, это была моя кровь.
Негры убежали, сквозанули с моими деньгами. Искать ветра в поле или в Штатах я уже не хотел.
Но я не падал духом, ведь я этого хотел. Вот оно – мое счастье! Я этого желал, вот она – Америка! Другого счастья впереди уже не будет. Я себя готовил, даже лелеял именно для США, и вот дожил. Меня ножом пырнули, обокрали, ободрали до последней ниточки. Хорошо еще, что не изнасиловали.
Счастье, ты меня слышишь, точно слышишь? Так вот, раскрой уши, я повторять не буду.
ИДИ ТЫ В ЖОПУ, СЧАСТЬЕ! Я ''его''!'
– Прекрасно, отлично! А тебя как зовут? – спросил Чарли.
– Йот.
– А фамилия?
– Троянов.
– Йот Троянов? Прекрасно.
– Говори, Йот Троянов. Только искренне.
И Йот Троянов начал рассказывать.
'Это был то ли 1976 год. Стояли солнечные дни, я жил тогда в пятом микрорайоне Баку. Все было так, как в детстве советской эпохи.
Кругом русские, евреи, армяне, многонациональность, везде повсюду цветет сирень, пахнут олеандры, сам аромат был иной, не то что сегодня.
Мне было чуть больше 10 лет, гонял мяч во дворе, шарили по деревьям, стреляли из рогаток по воробьям, и проч.
Мне врезалась в память одна маленькая сцена: я спускался с крыш гаражей, спрыгнул вниз, а там две большие белые шахматные фигуры: конь и ферзь.
Буквально через три дня уже около школы я увидел другие фигуры, ладью и пешку.
Я отвлекся малость, но эти фигуры для шахмат имели мне кажется какое – то значение, не суть.
И вот в де дни запомнился мне один бомж. Прошло достаточное время, но как бы меня не тошнило, я часто думаю об этом бомже.
Как ни странно, но бомжи в СССР тоже были, не взирая на благодатную вроде бы атмосферу вокруг.
Этот бомж был грязным, двигался в лохмотьях, на нас он не смотрел, только изредка, когда кем – то (или мною) пущенный мяч пролетал мимо него.
Он оглядывался, садился на бордюре у дороги, доставал грязными руками из своей черной сумы нечто съедобное и начинал трапезу прямо на улице.
От него даже на расстоянии несло смрадом, мочой.
Окружив его, мы смотрели на него как на дикое животное.
А потом кто – то из пацанов не выдержав бросал в него камешек, или песок, бомж злился, но пока он вставал или оборачивался, нас уже не было там, уже рвали когти.
В принципе мы выросли перед его глазами, и он старел перед нами.
Очень долгие годы он бродил около нашего двора. Я помню, он не был седым, а потом, спустя пару лет заметил седину у него на висках, а на белых его волосах прыгали мошки.
Так прошло еще пару лет.
И вот тут случилось то, ради чего я все это рассказываю. Это был май месяц 1976 года. Все стоит перед глазами, как будто произошло вчера.
Мы с мальчишками часто шли на карьер купаться. Это в районе нынешнего автовокзала.
Карьер был полон зеленой воды, был глубоким. Иногда мы прыгали со скалы в воду. Со стороны выглядело красиво. Барахтались, плавали, шутили.
А рядом с этим ''пляжем'' шла стройка, не знаю точно, что строили там, но знаю, что строили какой то объект. И каждый раз пузатый лысый прораб на своей белой ''шестерке'' приезжал к стройке, осматривал ее, давал указание рабочим, платил им со своего кармана, считал деньги своими жирными, налитыми пивом пальцами, садился в машину и уезжал.
Иметь собственную машину на тот момент было редкостью, даже роскошью, поэтому, как только толстый прораб отходил от своей машины, мы подбегали к ней, рассматривали ее, обсуждали магнитофон через стекло и так далее. Заметив приближающегося прораба, мы тут же ретировались оттуда.
Короче говоря, мы уже привыкли видеть этого пузатого строительного чина рядом с карьером, местом нашего постоянного отдыха. Весь сезон купания, начиная с мая месяца, заканчивая сентябрем.
И вот в тот день, вновь искупавшись (нас было четверо), мы загорали под палящим майским солнцем у скалы и увидели того прораба.
Как обычно, он припарковал машину и пошел искать рабочих. Но их не было там в тот день.
Мы даже сами среди ребят обсуждали, мол, а где же рабочие? Прораб искал их тщетно, безрезультатно. Кто – то из нас даже хотел крикнуть ему, мол, рабочих нет здесь, зря ищите их тут! Но промолчали потому, что наше внимание привлек тот самый бомж. Появление его тут было неудивительным, бомжам везде свобода, для них шлагбаума нет.
Мы притаились, затаили дыхание, наблюдали со скалы, как бомж украдкой шел за прорабом. Короче говоря, раскрыв рты, смотрим живое интригующее кино.
Сначала бомж спрятался за вагончиком, потом за огромным тополем, прораб в это время рассматривал проделанную рабочими работу: вырытый котлован, сваи, рядом аккуратную кладку кубиков, чуть дальше лежали мешки с цементом и пр.
И вот тут сзади бомж налетел на прораба и ударил его красным кирпичом по голове. У меня чуть не остановилось сердце, мы слышали даже свои пульсы, настолько мы все замерли, окаменели, интенсивно моргали друг другу.
Прораб тут же упал ниц, а бомж добивал его, он также бил его тем же кирпичом по макушке. Я этого не видел, мы тут же стали одеваться, и убежали оттуда прочь. Причем одевались на ходу, бегом, кто что успел, и Алик (один из пацанов) успел увидеть, как бомж добивал прораба, он и рассказывал нам с одышкой, мол, прораб лежал уже в луже собственной крови, а бомж хладнокровно добивал его. Да, это кошмар! Мы онемели от ужаса, и поклялись никому об этом не рассказывать.
На следующий день вся округа рассказывала об убийстве. Классрук в школе сообщил нам всем: убили некоего прораба стройки, ударом по голове, тот потерял много крови, скончался на месте. Но что странно, заметил классрук, по словам следователей, машину его не тронули, и ключи от машины тоже оказались в кармане, и бумажник был на месте, а там 150 рублей, или около того.
Повторяю, прораб не был объектом ограбления, и ключи от машины и бумажник на месте, взяли только мелочь. Но зачем?
Мы с пацанами переглянулись. Очень странно. Нас окутал страх, а вдруг кто – то нас видел на карьере, и будут нас искать. Но пока было тихо.
Когда я шел домой, увидел того самого бомжа, он сидел опять же на бордюре, разложил перед собою газету, а на ней тонко разрезанная колбаса, хлеб, бутылка вина 'Агдам', папиросы 'Аврора', лимон. Он на меня не обращал ни малейшего внимания, просто ел и пил, смакуя и получая удовольствие. Я даже заметил, что он улыбается, поднял лицо к солнцу, поприветствовал его, и продолжал трапезу.
Как вкопанный, прибитый я глядел на это чудо, и мне не верилось, что этот убийца спокойно пожинает плоды своего ''труда''. Убил человека, даже не ограбил его, а взял какую то мелочь, и устроил тут пикник на улице, перед всеми.
К нему подбежала мерзкая дворняга, и бомж угостил ее колбасой.
Размышляя и переваривая увиденное, я прошелся к высотному зданию, и вижу опять знакомые мне шахматные фигуры, но это были шах и три пешки.
Интересно, кто-то со мной играет в шахматы. Но кто?'
– И все? Нормальный рассказ и нормальная ситуация. Так
(посматривая на всех), а тебя как звать?
– Суккот.
– Как?
– Суккот.
– Бля, ну имена тут. Ну хорошо (махнув рукой), говори.
И Суккот начал свой пересказ.
'Будучи аспирантом, я пристрастился к картам. Взрослые ребята, парни, нам было 27-28 лет, собирались в лабораториях, аудиториях, покупали пива, минералку, и начинали тасовать карты. Шла игра в покер.
Один из нас стоял на шухере, во избежания неприятностей. Могли бы нагрянуть педагоги, учителя. Ведь мы же играли на кафедре
'водников', так называлась знаменитая кафедра Камала Абдуллаева, многонациональная космополитская кафедра, где работали особенно раньше евреи, армяне, грузины, лезгины, русские и пр. и пр.
Боря Азимов, Юрий Шиловский, Космодемьянский, Мухтар Агамалиев, девушка по имени Хадиджа, и многие другие. Прекрасные люди, специалисты, люди с большой буквы. Блин, какое было время! И вот мы боялись, что кто-то из них мог нас поймать на месте преступления, с поличным, ибо когда играешь в карты на деньги, глаза налиты кровью, уши закрыты, мозг отключен.
Да, очень часто становилось жарко, иногда доходило до драки.
Рвались на мелкие куски карты, ребята схватывались друг с другом, шел мордобой и проч. Но я тут ни это хочу обсуждать, нет.
При игре в карты я заметил одну ма-лень-ку -ю деталь, мелочь. Но нет ничего важнее мелочей.
Дело в том, что при игре я обращал внимание на то, что некоторые числа при игре в покер практически не проигрывали. Эти числа выигрывали всегда, независимо оттого, какие на руках карты: три короля, два туза или три валета.
Это заметил я, игрок далеко неопытный. Там сидели за столом натуральные шулеры, которые кормили семью выигрышными деньгами, но они это не заметили.
При игре в карты существует порядок, некая система. Есть цифры и карты, которые не проигрывают, они постоянно в выигрыше. И в тоже время есть такие карты, которые могут выиграть, а могут и проиграть.
Вот карты с очком, цифра 21. Вроде бы карты не плохие, уверенные, но они далеко не всегда выигрывали деньги, очень часто проигрывали на ровном месте, боялись элементарного блефа и других вариантов.
А вот карты с числом 20, скажем дама и король одной масти проигрывают очень редко. Очень редко!
Три шестерки не проигрывали никогда, это ясно, но они набирали наибольшие очки – 33, 5, не суть. Но почему не проигрывали карты с двумя тузами? Почему?!
Они же набирают 22 очка. Почему не проигрывают карты с 27 очками?
То есть даже при карточной игре работает определенный механизм, закон, и кто заметит его, тому и карты в руки.
Такой порядок везде, даже в погоде. К примеру, смерч никогда не бывал в Баку, Тбилиси, Москве, Ташкенте, но он частый гость в
Америке и уносит миллионы жизни.
В Турции и Японии постоянно происходят землетрясения, а вот в
Санкт Петербурге до сих пор еще не наблюдалось ни одного земного толчка.
Это законы, правила, порядок, система, и это не случайно.
В карточной игре он более нагляден.
И еще одну я понял вещь! Надо играть для других, не для себя.
Когда ты играешь как эгоист, все прячешь, мухлюешь для себя, для своего кармана, то ты в проигрыше. Это однозначно!
Но если ты будешь поддакивать для соседа, выводить на арену его, то деньги сами находят тебя, сами ползут в твой карман. Это как бы закон отрешения, антипатии.
Я помню одного человека, он жил в Туркмении, в Красноводске, звали его Абдул. Был честен, смел и дерзок. Однажды он нашел клад.
Работая на даче, копал под деревьями, и лопата стукнулась о железный сундук. Осмотрелся, оглянулся: в округе никого.
Вытащил сундук из ямы, раскрыл его: а там золото бриллианты.
Короче говоря, целое состояние, богатство, которое может хватить и внукам, и даже правнукам. Можно уже не работать.
Так вот, запихнув себе все в пазуху все это, Абдул оттуда дал стрекача.
Прибежал впопыхах домой, и разделил это богатство между троими друзьями. Их было трое, и каждый получил свою долю, все было распределено поровну, по братски.
И вот значит, те двое, получив свою порцию богатства, стали это тратить на себя: гульба по заграницам, смена иномарки каждые пол года, покупка вилл и пр.
И через пол тора года, один из них попал в автокатастрофу, другой же тяжело заболел, и через год скончался.
А Абдул все это богатство вывалил на карточный стол. Он все превратил в деньги, обналичил, и стал играть в покер. Проигрывал, выигрывал, потом опять проигрывал, и заново выигрывал, но не суть.
Все дело в том, что это сделал для других, не для себя. Поэтому он жив по сей день. И опять недавно что – то нашел, наткнулся на чье то богатство и заново стал играть. И так будет продолжаться очень долго. Очень долго'
– А тебя как звать?
– Ширэль.
– Говори, не молчи. Не молчи!
'Я хочу поговорить о спорах и дискуссиях. Это очень важная тема.
На первый взгляд она кажется не очень интересной, но если копнуть глубже, все увидят актуальность этой темы. Я уже давно убедился в том, что спорить бесполезно. Мало того, что это пустая трата времени, так это еще и ужасно вредно для сердца, здоровья.
Работая в информационном агентстве 'Тренд', я убеждался в этом воочию. Причем не одиножды.
Мы все вместе сидели в общем зале, кругом компьютеры, телевизор, газеты, общение, и пр. Рабочая компания подобралась не плохая, общительная, даже шумная.
Многие ребята спорили, дискуссировали, дебатировали, все без толку, каждый оставался при своем мнении, хотя очень часто ребята говорили одно и тоже, но не соглашались, или же наоборот, противоречили друг другу, но соглашались.
Под гнетом неопровержимых фактов люди давили и давили друг на друга, заставляя сменить точку зрения, но следовали возражения и отрицания.
Тогда в чем смысл спора? В чем?!
Таков человек, такова его конституция. И ничего с этим не поделаешь.
Молодые вспыльчивые ребята цапались со взрослыми, туда совались и зрелые люди, и начиналась кутерьма, оглушительная трескотня.
Споры были разные: о политике, экономике, спорте, науке, искусстве, религии и проч.
Ребята с красными лицами с опухшими венами на шеях кликующе кричали друг на друга, жгли проповедь новой красоты, визжали, свистели, но бесполезно все. Повторяю, БЕСПОЛЕЗНО! Каждый оставался при своем гениальном мнении.
И во время этих вот споров, я обратил внимание на одного человека. Это был Араз Рустамов, опытный сотрудник, бывший чиновник.
Великолепный человек, сама культура.
Он тихо молча слушал, иногда улыбался. Его несколько раз ребята пытались втянуть в жаркую дискуссию, но он аккуратно и тактично отходил, молча садился перед телевизором, или компьютером, продолжал улыбаться. Ни в какие дебаты и споры он не вмешивался. Ни в какие!
Со стороны глядел он на этих спорщиков, искателей истины, слушал их внимательно, а в ответ: молчал и тихо улыбался. Это была выкормленная мудрая улыбка без звука и слов.
Продолжал так действовать несколько лет, абсолютно не вмешиваясь ни в какие ''разборки''.
Он молчал, улыбался. Всего лишь!
И все ребята это замечали, и каждый раз при разногласии обращались именно к нему, к Аразу Рустамову, к этому в высшей степени мудрому человеку.
Мой тебе совет, читатель: не лезь ни в какие дебаты и споры.
Никому ты не докажешь ничего. Да это и не нужно никому. Лучше молчи и улыбайся. Молчи и улыбайся!!!! Или лучше заткнись и улыбайся!'
– Так, нормально, нормально. Уже не плохо, теплее. А тебя как величать? – спросил Чарли у худого парня.
– Агам.
– Так, главное, ничему не удивляться! И именам тоже. Чем ты нас обрадуешь?
– Я хочу поговорить о молодости.
– О молодости? Не плохая тема. Давай, попробуй, а мы послушаем.
'О молодости можно говорить много, но как говорил Гете, молодость
– это недостаток, который быстро проходит.
Молодость – это великая сила, мощная энергия. Ничто ей не помеха.
Только молодость получает больше, чем тратит.
Как – то однажды мы сидели на службе, пили чай, болтали о жизни.
Я был там, мой друг Араз Фарзалиев, с которым я был солидарен по большинству вопросов, ну а также молодежь, даже юноши: Полад
Гамидов, Орхан, Шахин и пр. Эти трое ребят были совсем молодыми людьми, настолько молодыми, что не боялись говорить и делать глупости. Им было 24-25 лет, не больше того. Не женаты, только окончившие институты, они переживали совсем длинную половину жизни.
И вот, как – то сидя все вместе, разговорились мы о жизни и религии, о пророке и вере в Бога..
Я начал как всегда качать права. Слушайте и вы.
– Многие люди ошибочно утверждают, что пророк Мохаммед – последний пророк. Это более чем ошибочно, так как жизнь продолжается, значит и пророки были и есть. Просто напросто сегодня
– не то время, не время пророков. В начале XX века, в период Первой мировой войны люди толпами шли за Георгием Гурджиевым, знаменитым мистиком. Из Москвы и Питера валом шел народ в Туапсе и Анапу, чтоб просто послушать, взглянуть на Гурджиева. Он заставлял всех интеллигентов убирать поле, собирать картошку. Все слушались его, выполняли любое поручение. Чем не пророк?
В Xlll веке люди также шли за Джалаладдином Руми, персидским суфием, люди падали ниц перед ним. Чем он не похож на пророка?
Будто пророки, а их было более 100 тысяч имели какие то грандиозно уникальные данные, фантастические качества, и вот поэтому всяким там Гурджиевым и Руми далеко до тех пророков.
Пророки людям демонстрировали чудо, а людям этого и надо. Толпу убедить можно только так. Никаких ни сяких слов толпа не поймет, только и только чудо, волшебство и чародейство.
Вспомните, как Иисус оживил Лазаря, шел по воде, Моисей превратил палку в змею, Мохаммед показал всем кувшин с молоком и прочее и прочее.
Без чуда и действия ни один пророк не стал бы пророком, в этом и разница между ними и обычным водопроводчиком.
Многие респектабельные люди уважают веру в пророков, чтобы только не говорить о них. Пророки выполняют лишь роль посредника между людьми и Аллахом. Так что, кроме всевышнего все ерунда. Пророки, ангелы, рай и ад: все это химера, абстракция и выдумки самих пророков, которые как – то сумели, ухитрились внушить это людям.
Только Бог выше всяких там определений, обозначений и таблиц. Хотя бог не ангел. Слышь, Полад, Орхан, я кому говорю? Я же все это говорю вам! Вы опять в своем репертуаре, витаете в своем мире. Это не мне, это нужно вам!
– Агам, и нам это не нужно, – ответив, Полад разразился солнечным смехом.
И я тогда понял: действительно, им это не нужно, ибо они молоды.
Только молодость может все опровергать, искажать, отметать, и на все положить! Ибо это МОЛОДОСТЬ!
И Полад, и Орхан, и Шахин могут не слушать старших, могут избегать философских бесед, это им не нужно. Так как они молоды, у них есть шанс, в отличие от нас. Им есть на что надеяться, они еще не все сказали, не все спели, не все прочитали.
Я знаю много молодых ребят и девушек, они движимы молодостью.
Журналистка из газеты 'Зеркало' Нурлана. Какая прекрасная девушка, обаятельный человек. Она молода!
Гамидов Гамид из газеты 'Эхо'. Этот молодой парень на всех парах идет вперед, опираясь только лишь на свою молодость.
Хотя молодость глупа, она ничего не знает, иначе она и в старости могла. Но тем не менее, молодость дается лишь раз. Потом для глупостей необходимо искать иное оправдание'.
– Хороший рассказ – поперхнулся почему – то Чарли. – Как тя звать, мужчина – обратился он к толстому мужчине.
– Лиор.
– К- к – как?
– Лиор!
– Говори Лиор.
– Хочу высказаться о норме.
– О чем?
– О норме. То есть, предел, норма, мера.
– Хорошая тема. Давай, начинай.
'Я всегда реагировал на норму, меру, которая царит среди людей, и никто не обращает на нее никакого внимания.
Никакого! Это ужас.
Однажды сижу значит в чайхане, сзади стадиона, в лесу, в сосновом бору. Ребята наливают чай. Кто пил крепкий, кто легкий, но мало кто пил нормальный чай обычного цвета.
Некоторые чифирили, наливая только одну заварку, у них чай получался черный как кофе. Другие почти пили бесцветный кипяток, добавив лишь пару капель заварки.
Короче говоря, надо во всем знать меру, норму.
Когда пьют водку, этот факт еще более нагляден. С алкоголиками все ясно, спирт проел их кишки полностью, это уже не люди. Но я не понимаю и тех, кто вообще не пьет, то есть трезвенников. Это весьма подозрительно, точнее, не совсем правильно и нормально.
Все должно быть в меру, иметь предел, а не пускаться в крайности.
Есть такой строительный трест, он находится на окраине Баку, в районе ''8 км''. Директор этого треста мужчина по имени Рамазан.