Но на сцене уже был агония и всеобщая растерянность.
Вновь трансляция прервалась. Люди метались повсюду. Происходит ЧП.
В полной суматохе и оцепенении в какой-то момент за левым плечом
Насирова возникло гигантское зеркало. И он вновь увидел отражение
Асраила. Когда он указал на него, оно исчезло.
Насиров в панике искал взглядом других сотрудников, надеясь, что все это ему примерещилось.
Правда, за последние годы Президент изменился. Все - таки возраст, напряжение. И вдруг вся эта катавасия! И что самое удивительное - все происходит быстро, за секунду. И откуда взялся этот дьявол в розовом пиджаке?
В том же неуютном состоянии пребывал и весь зал - сцена была освещена где-то ярко, где-то слабо, из-за этого фигуры исчезали и через секунду снова появлялись в поле зрения. Это заставляло мозг буксовать, пока Насиров домысливал то, чего не видели глаза.
Крики сменились недоуменным перешептыванием, но через минуту стихло и оно. Гнетущая тишина заполнила дворец. Что это? Кажется, что-то розовое мелькнуло. И этот стук - точно такой же издает молот.
Наконец, тишину прорезал женский вопль: "Что с нашим Президентом!"
Насиров нащупал свой "Макаров" и стал осторожно продвигаться вперед, уговаривая себя, что это всего лишь сон, а вовсе не шутка дьявола: присутствовать на мероприятии Президента, свалить его перед лицом охраны, гостей и тысячи простых зрителей. Это немыслимо.
В зале воцарился хаос. Одни повскакивали с мест и возбужденно переговаривались с соседями, другие успокаивали готовых упасть в обморок женщин. В этот момент откуда-то сверху до слуха Насирова донесся голос: "Леди и джентльмены, возвращаю вам главу государства!"
Насиров обернулся. Никто кроме него этот голос не услышал. Все угрюмо спешили взад вперед.
Воздух наполнился ропотом. Какие-то отважные зрители устремились мимо Насирова к сцене, но и они застыли, ничего не соображая.
"С ним все в порядке! Я уверен, что с ним все в порядке!" - прорвался сквозь шум чей-то истерический вопль.
Но через несколько мгновений зал вновь взорвался аплодисментами:
Президент Гейдар Алиев выходит на сцену. По мере того, как толпа постепенно понимала, что стала свидетелем необычной сцены, аплодисменты усиливались и, наконец, превратились в сплошную волну ликования в честь потрясающей личности Алиева, главное, великолепной физической формы и безупречного спортивного духа Президента. Зал аплодировал стоя.
Перекрывая эту овацию Насиров, стал озираться по сторонам подошел к краю сцены и в последний раз увидел ТОГО, в розовом пиджаке. ТОТ спокойно удалялся. Насирову нельзя было покидать свой пост, пока
Президент был в зале.
Президент очень коротко попрощался со всеми и удалился.
Насиров еще долго не мог придти в себя после этого. "Что же это было? Кто был тот, в розовом пиджаке?"
Но его мысли сбились полностью, когда он в декабре месяце 2003 года, побывал в Кливленде. Во дворе клиники, где проходил лечение уже экс президент Гейдар Алиев, Насиров оцепенел от ужаса. Он снова заметил ЕГО. ЭТО БЫЛ ОН!!! Кто же он?
Человек в розовом пиджаке заметив Насирова, опять улыбнулся, и исчез навсегда. Что он делал на территории кливлендской клиники,
Насирову было неизвестно.
Три часа спустя Президента не стало.
Но Насирова ждало новое потрясение. Через пару месяцев после этого, он гуляючи зашел в одно из кафе в центре Баку. У него там была назначена встреча со своим братом.
Подошел к стойке, заказал пива, хотел присесть за свободный столик, как вдруг…
В углу заведения, за коричневым столиком сидел тот "дьявол", или
"еврей". Опять он! Насиров уставился на него, будто увидел живого
Гитлера.
"Дьявол" опять сидел в розовом пиджаке, и как бы не замечал
Насирова. Он жадно пил горячий чай. Наливал и пил. Обычно во время жары так пьют от жажды холодную воду. Он резко оборачивался по сторонам и заново пил. Рядом с ним стояла большая черная сумка.
Насиров нащупал за пазухой "пушку", и направился к нему.
Беспардонно поздоровавшись, он смело присел рядом. Асраил в ответ улыбнулся. Насиров спросил.
- Вы меня не узнали?
- Узнал. Как настроение ваше?
- У меня? Да как вам сказать… Скажите, вы кто?
- Боюсь, что вы мне не поверите. Это вам не понять.
- Скажите, то, что произошло с нашим президентом, это ваша работа?
- Отчасти. Я смог бы искусно ваш народ волновать. И так продолжил бы дальше. Но у нас свои законы. Гейдар Алиев исчерпал, изжил себя.
Он не сделал бы больше того, что успел сделать. Правда, он умел страхом, смелостью и славой народ очаровать. Но для нас предел и лимит важнее всего. Я сужу иначе. Мы контролируем общую энергию. Да не волнуйся ты. Он умер. И так же будет ветер и дождь. В мире ничего не измениться. Я прав на счет Гейдар Алиева. Я любил его. И щас люблю. Ты пойми: живая власть - для черни ненавистна. Народ любить умеет только мертвых.
- Я с вами не согласен. У нас сильный народ.
- Да? Да что ты. Вот посмотри. Посмотри, что щас будет.
За соседним столиком сидели трое пожилых мужчин. Они кушали, пили водку, тихо беседовали. С их стола доносились критические замечания в адрес правительства. Вдруг к ним подошел официант с подносом в руке, и громко заявил:
- Прошу, угощайтесь. Это объедки со стола Президента Азербайджана.
Персонально для вас. Угощайтесь.
Разместив "трофеи" на столе, официант удалился. Трое клиентов тут же поменялись. Они жадно ринулись рассматривать, перебирать объедки, а потом отправлять их в рот. Подняли свои рюмки. Выпили. Начали громко говорить.
- Оф, как вкусно. Не обычная еда.
- Ах, вот они как питаются…
- А это выпъем за нашего Президента. Он наш шах. Да здравстует
Ильхам! Хорошее у него сердце.
- Да, да…Золотое. Он щедр.
Они продолжали пить и закусывать за здоровье Президента Азербайджана.
Асраил обернулся к остолбеневшему Насирову.
- Ну что? Понял щас, чего вы все стоите? Все вы зависите от первого холопа. Они даже не подкуплены правительством. Они просто холопы, которых вы хотели бы наказать. А вообще то, советую тебе забыть, что я сказал. Тяжелая память мешает жить. В принципе, это касается всех наций.
Вот недавно я был в гаагской тюрьме. Посетил Слободан Милошевича.
Я захотел увидеть его слезы. Увидеть, как он плачет. И ты знаешь, он заплакал. Экс президент Югославии, закрыв лицо руками, плакал как девочка.
Насиров тяжело глотнул слюну.
- Слышь, парень. Ты умный. Но этим меня не возьмешь. Ты сейчас поедешь со мной.
- Это куда же (с иронией)?
- Увидишь!
Насиров начал набирать номер на мобильнике, но до его руки притронулся Асраил.
- Простите, вы случайно не пьяны? Может, вы приняли наркотики?
- Так! Давай так. Щас я звоню, потом мы едем.
- Вы меня не поняли, молодой человек. Вы не трезвы. Иначе не сидели бы в общественном месте голым. Вы что, в бане находитесь?
Насирова разбудили слова Асраила. Он взглянул на себя, и с кошмарным видом заметил, что он абсолютно голый. ГОЛЫЙ!!! Даже без трусов. Волосатый лобок, грудь на показ, босые ноги. Вся клиентура кафе прижалась к стене, перешептывалась и разглядывала ненормального голого клиента,, который подсел за чужой столик, и названивает по мобильному. Насирова начало трясти. Губа отвисла. Это был ад.
Асраил улыбаясь, приподнялся, и покрутив у виска пальцем, вышел на улицу со своей черной сумкой.
Насиров не видел ничего. Он в таком же безобразно-постыдном виде продолжал сидеть за столом. Пенис болтался между ног как медаль. Он руками по автопилоту прикрывал промежность. Уставился в окно. Глаза его вцепились в пару. Асраил шел не один. Рядом шла высокая девушка в белом пиджаке. Они шли под руку, а прочие сторонились, уступая им дорогу.
Несколько любопытных начали забегать в кафе, посмотреть на голого клиента. Насиров зажал руками голову. В мыслях была каша. Глаза его нашли на столе странную записку, где было написано:
"От адской гекатомбы мертвых тел,
Сам дьявол содрогнулся, может статься,
Асраил улыбаясь, шел по тихой аллее. На нем был тот же самый розовый пиджак. Темные очки. С белым дипломатом в руках. Птички пели, солнышко грело. Хорошо!
Вдруг на скамейке он заметил того писателя. Это был Васиф Балаев.
В руках держал рукопись. Увидев Асраила, обрадовался, привстал.
- А я вас ищу. По всему городу. Наконец то мы встретились.
- Спасибо, что вспоминали. А что это у вас в руках?
- Это - то (смущенно), о чем вы говорили. Ну…книга о нашем правителе. Посмотрите. Оцените. Если конечно вам не трудно.
- Я вижу, что ты написал. Хорошая книга. Несомненно. Но она не закончена. Ты написал всего лишь половину. Еще много надо поработать над ней. Ты должен написать жестокую книгу. Ты должен страшиться тех мыслей, что написал в своей книге. Читатели очень быстро забывают то, что читают. Особенно автора. Заставь их запомнить себя! Учти это.
Сказав это, Асраил стал удаляться. Васиф еше долго смотрел вслед.
Он не мог оторваться. Все смотрел и смотрел.
Похороны Хафез Асада.
ВЛАСТЬ - 2.
Умные люди умеют придавать цену любому своему поступку. Всякий
Президент ревностно и подозрительно относится к любопытству, ко всякому излишнему любопытству со стороны его подданных.
Главной причиной здесь является то, что все правители имеют секреты и тайны, с котоpыми ни с кем не хотят делиться.
Глуп тот чиновник, который пытается узнать секрет своего правителя. Или хотя бы неосторожно интересуется этим, лезет ему в душу. Ведь, тайна для имеющего ее пpавителя, пусть даже она будет далекой от реализма - это их отдушина, потайная дверь к сердцу.
Нелепо думать, что у президентов нет тайн. Более того, именно пpезиденты неpедко сами себе выдумывают секреты, тайны. Делается это с целью пpидания своей пеpсоне большей значимости. И что самое интеpесное, нередко,pади соблюдения собственных тайн, эти пpавители готовы обманывать не только наpод, но и самих себя. Они действуют согласно фpазе: "Умpем, но флот не посpамим!".
Я пpиведу два пpимеpа того, сколь огpомное значение пpавители пpидавали своим тайнам.
Президент Венгрии Надь. Начнем с него. Он в 1955 - м году засадил за решетку главу МВД Яноша Кадара, будущего Президента этой страны.
Кадар сел за решетку якобы за "титоизм" (антисоциалистическое движение). Но это была всего навсего причина. Своим подчиненным Надь открыто заявил, что Кадар постоянно стремился выведать у него его секреты.
А вот пpимеp того, как пpавитель высоко ценил слугу, не совавшего нос не в свои дела. Адольф Гитлер высоко оценивал способности своего министра авиации Германа Геринга. Несмотря на то, что последний систематически принимал наркотики.
Но вся суть в том, что перед назначением на эту должность, Гитлер спросил у Геринга, "что из моего добра ты желаешь получить?", на что
Геринг с улыбкой ответил, "все, что вам угодно, мой фюpеp, кроме ваших тайн!".
Буквально тут же Геринг был назначен его министром.
Признание своей слабости.
Вновь трансляция прервалась. Люди метались повсюду. Происходит ЧП.
В полной суматохе и оцепенении в какой-то момент за левым плечом
Насирова возникло гигантское зеркало. И он вновь увидел отражение
Асраила. Когда он указал на него, оно исчезло.
Насиров в панике искал взглядом других сотрудников, надеясь, что все это ему примерещилось.
Правда, за последние годы Президент изменился. Все - таки возраст, напряжение. И вдруг вся эта катавасия! И что самое удивительное - все происходит быстро, за секунду. И откуда взялся этот дьявол в розовом пиджаке?
В том же неуютном состоянии пребывал и весь зал - сцена была освещена где-то ярко, где-то слабо, из-за этого фигуры исчезали и через секунду снова появлялись в поле зрения. Это заставляло мозг буксовать, пока Насиров домысливал то, чего не видели глаза.
Крики сменились недоуменным перешептыванием, но через минуту стихло и оно. Гнетущая тишина заполнила дворец. Что это? Кажется, что-то розовое мелькнуло. И этот стук - точно такой же издает молот.
Наконец, тишину прорезал женский вопль: "Что с нашим Президентом!"
Насиров нащупал свой "Макаров" и стал осторожно продвигаться вперед, уговаривая себя, что это всего лишь сон, а вовсе не шутка дьявола: присутствовать на мероприятии Президента, свалить его перед лицом охраны, гостей и тысячи простых зрителей. Это немыслимо.
В зале воцарился хаос. Одни повскакивали с мест и возбужденно переговаривались с соседями, другие успокаивали готовых упасть в обморок женщин. В этот момент откуда-то сверху до слуха Насирова донесся голос: "Леди и джентльмены, возвращаю вам главу государства!"
Насиров обернулся. Никто кроме него этот голос не услышал. Все угрюмо спешили взад вперед.
Воздух наполнился ропотом. Какие-то отважные зрители устремились мимо Насирова к сцене, но и они застыли, ничего не соображая.
"С ним все в порядке! Я уверен, что с ним все в порядке!" - прорвался сквозь шум чей-то истерический вопль.
Но через несколько мгновений зал вновь взорвался аплодисментами:
Президент Гейдар Алиев выходит на сцену. По мере того, как толпа постепенно понимала, что стала свидетелем необычной сцены, аплодисменты усиливались и, наконец, превратились в сплошную волну ликования в честь потрясающей личности Алиева, главное, великолепной физической формы и безупречного спортивного духа Президента. Зал аплодировал стоя.
Перекрывая эту овацию Насиров, стал озираться по сторонам подошел к краю сцены и в последний раз увидел ТОГО, в розовом пиджаке. ТОТ спокойно удалялся. Насирову нельзя было покидать свой пост, пока
Президент был в зале.
Президент очень коротко попрощался со всеми и удалился.
Насиров еще долго не мог придти в себя после этого. "Что же это было? Кто был тот, в розовом пиджаке?"
Но его мысли сбились полностью, когда он в декабре месяце 2003 года, побывал в Кливленде. Во дворе клиники, где проходил лечение уже экс президент Гейдар Алиев, Насиров оцепенел от ужаса. Он снова заметил ЕГО. ЭТО БЫЛ ОН!!! Кто же он?
Человек в розовом пиджаке заметив Насирова, опять улыбнулся, и исчез навсегда. Что он делал на территории кливлендской клиники,
Насирову было неизвестно.
Три часа спустя Президента не стало.
Но Насирова ждало новое потрясение. Через пару месяцев после этого, он гуляючи зашел в одно из кафе в центре Баку. У него там была назначена встреча со своим братом.
Подошел к стойке, заказал пива, хотел присесть за свободный столик, как вдруг…
В углу заведения, за коричневым столиком сидел тот "дьявол", или
"еврей". Опять он! Насиров уставился на него, будто увидел живого
Гитлера.
"Дьявол" опять сидел в розовом пиджаке, и как бы не замечал
Насирова. Он жадно пил горячий чай. Наливал и пил. Обычно во время жары так пьют от жажды холодную воду. Он резко оборачивался по сторонам и заново пил. Рядом с ним стояла большая черная сумка.
Насиров нащупал за пазухой "пушку", и направился к нему.
Беспардонно поздоровавшись, он смело присел рядом. Асраил в ответ улыбнулся. Насиров спросил.
- Вы меня не узнали?
- Узнал. Как настроение ваше?
- У меня? Да как вам сказать… Скажите, вы кто?
- Боюсь, что вы мне не поверите. Это вам не понять.
- Скажите, то, что произошло с нашим президентом, это ваша работа?
- Отчасти. Я смог бы искусно ваш народ волновать. И так продолжил бы дальше. Но у нас свои законы. Гейдар Алиев исчерпал, изжил себя.
Он не сделал бы больше того, что успел сделать. Правда, он умел страхом, смелостью и славой народ очаровать. Но для нас предел и лимит важнее всего. Я сужу иначе. Мы контролируем общую энергию. Да не волнуйся ты. Он умер. И так же будет ветер и дождь. В мире ничего не измениться. Я прав на счет Гейдар Алиева. Я любил его. И щас люблю. Ты пойми: живая власть - для черни ненавистна. Народ любить умеет только мертвых.
- Я с вами не согласен. У нас сильный народ.
- Да? Да что ты. Вот посмотри. Посмотри, что щас будет.
За соседним столиком сидели трое пожилых мужчин. Они кушали, пили водку, тихо беседовали. С их стола доносились критические замечания в адрес правительства. Вдруг к ним подошел официант с подносом в руке, и громко заявил:
- Прошу, угощайтесь. Это объедки со стола Президента Азербайджана.
Персонально для вас. Угощайтесь.
Разместив "трофеи" на столе, официант удалился. Трое клиентов тут же поменялись. Они жадно ринулись рассматривать, перебирать объедки, а потом отправлять их в рот. Подняли свои рюмки. Выпили. Начали громко говорить.
- Оф, как вкусно. Не обычная еда.
- Ах, вот они как питаются…
- А это выпъем за нашего Президента. Он наш шах. Да здравстует
Ильхам! Хорошее у него сердце.
- Да, да…Золотое. Он щедр.
Они продолжали пить и закусывать за здоровье Президента Азербайджана.
Асраил обернулся к остолбеневшему Насирову.
- Ну что? Понял щас, чего вы все стоите? Все вы зависите от первого холопа. Они даже не подкуплены правительством. Они просто холопы, которых вы хотели бы наказать. А вообще то, советую тебе забыть, что я сказал. Тяжелая память мешает жить. В принципе, это касается всех наций.
Вот недавно я был в гаагской тюрьме. Посетил Слободан Милошевича.
Я захотел увидеть его слезы. Увидеть, как он плачет. И ты знаешь, он заплакал. Экс президент Югославии, закрыв лицо руками, плакал как девочка.
Насиров тяжело глотнул слюну.
- Слышь, парень. Ты умный. Но этим меня не возьмешь. Ты сейчас поедешь со мной.
- Это куда же (с иронией)?
- Увидишь!
Насиров начал набирать номер на мобильнике, но до его руки притронулся Асраил.
- Простите, вы случайно не пьяны? Может, вы приняли наркотики?
- Так! Давай так. Щас я звоню, потом мы едем.
- Вы меня не поняли, молодой человек. Вы не трезвы. Иначе не сидели бы в общественном месте голым. Вы что, в бане находитесь?
Насирова разбудили слова Асраила. Он взглянул на себя, и с кошмарным видом заметил, что он абсолютно голый. ГОЛЫЙ!!! Даже без трусов. Волосатый лобок, грудь на показ, босые ноги. Вся клиентура кафе прижалась к стене, перешептывалась и разглядывала ненормального голого клиента,, который подсел за чужой столик, и названивает по мобильному. Насирова начало трясти. Губа отвисла. Это был ад.
Асраил улыбаясь, приподнялся, и покрутив у виска пальцем, вышел на улицу со своей черной сумкой.
Насиров не видел ничего. Он в таком же безобразно-постыдном виде продолжал сидеть за столом. Пенис болтался между ног как медаль. Он руками по автопилоту прикрывал промежность. Уставился в окно. Глаза его вцепились в пару. Асраил шел не один. Рядом шла высокая девушка в белом пиджаке. Они шли под руку, а прочие сторонились, уступая им дорогу.
Несколько любопытных начали забегать в кафе, посмотреть на голого клиента. Насиров зажал руками голову. В мыслях была каша. Глаза его нашли на столе странную записку, где было написано:
"От адской гекатомбы мертвых тел,
Сам дьявол содрогнулся, может статься,
2004 год. Весна. Тепло.
Хоть он и нож точил для этих дел,
Но нужно к чести сатаны признаться,
Великих он не восхвалял совсем,
Поскольку точно знал им цену всем".
Асраил улыбаясь, шел по тихой аллее. На нем был тот же самый розовый пиджак. Темные очки. С белым дипломатом в руках. Птички пели, солнышко грело. Хорошо!
Вдруг на скамейке он заметил того писателя. Это был Васиф Балаев.
В руках держал рукопись. Увидев Асраила, обрадовался, привстал.
- А я вас ищу. По всему городу. Наконец то мы встретились.
- Спасибо, что вспоминали. А что это у вас в руках?
- Это - то (смущенно), о чем вы говорили. Ну…книга о нашем правителе. Посмотрите. Оцените. Если конечно вам не трудно.
- Я вижу, что ты написал. Хорошая книга. Несомненно. Но она не закончена. Ты написал всего лишь половину. Еще много надо поработать над ней. Ты должен написать жестокую книгу. Ты должен страшиться тех мыслей, что написал в своей книге. Читатели очень быстро забывают то, что читают. Особенно автора. Заставь их запомнить себя! Учти это.
Сказав это, Асраил стал удаляться. Васиф еше долго смотрел вслед.
Он не мог оторваться. Все смотрел и смотрел.
Похороны Хафез Асада.
В Дамаске стояла жара. Это было лето, 11 июня 2000 года. Гроб с телом экс президента Сирии Хафеза Асада стоял посреди центральной площади. Стотысячная толпа людей провожала в последний путь своего национального героя и спасителя, отца сирийского народа, Хафеза Асада.
На его похоронах присутствовало много почетных гостей, президенты и премьер министры соседних государств.
Сегодня Президентом Сирии был его сын, Башар Асад. За него проголосовали все избиратели и депутаты. Большинство из них ставили отметки на бюллетенях своей кровью. Хафез Асад узурпировал власть, он развеял все иллюзии демократического движения в Сирии.
Башар, сев на трон, очень быстро вошел в роль правителя. По своей специальности он был военным, капитаном танковых войск. В то же время учился в Лондоне на офтальмолога. Когда его отец, почувствовав сильное недомогание, и вызвав из Англии сына, предложил ему забыть врачебную профессию, Башар охотно согласился. Он этого ждал долго в потайных ущельях сердца. Но признаваться в этом не хотел.
Теперь Башар стоял у окна своего президентского дворца, и смотрел на поток людей, который направлялся к гробу великого Хафез Асада.
Рядом с Башаром стояли Рифает, его родной дядя, и его зять, Асеф аш
Шаукат, шеф военной контрразведки, и еще ряд высопоставленных августейших особ Сирии.
На улице было жарко, мулла пел молитву за упокой души Хафеза
Асада. Вся площадь утопала в цветах. Такое ощущение, будто сирийцы уже закупали цветы у других государств. Весь мейдан был усеян дорогими розами. Цветов не хватало.
Старейшины и пожилые женщины, упав на колени, плакали от всей души, говоря при этом одни и те же слова: "как мы будем теперь жить без нашего отца? Что с нами будет? Наш народ остался сиротой!" Это был прекрасный предлог показать свою преданность Президентской семье. Все демонстрировали свою скорбь.
Школьники и студенты читали готовые стихи, воспевали прекрасные оды в честь выдающегося политика, легендарной личности сирийской нации, неповторимого Хафеза Асада. По телевизору передавали траурную музыку, и документальную хронику про экс президента.
Полк охраны Президента Сирии, отвечающий за безопасность правителя, оцепил дворец. Безупречный строй солдат молча наблюдал за грустной сценой.
Офицеры в разноцветных мундирах зажигали огонь в честь Хафез Асада.
Это было грандиозное похоронное шоу.
В зале президентского дворца было тихо. Шум с улиц не был слышен в президентских апартаментах. Кругом горели яркие свечи, огромные хрустальные люстры освещали все помещение, придавая необычный антураж. Золоченные двери, красивая лепка на стенах воистину придавали королевский облик всему. И запах в помещении был приятный, насыщенный приторным ароматом.
В комнате, где находился Башар, тихо играла классическая музыка.
Это был "полет Валькирии" Вагнера. Шикарное произведение, от которого Башар балдел, отключался на несколько минут.
Все молча стояли перед окном, обозревая общенародный траур. Было тихо. Тишину прервал Асеф.
- Башар, дорогой, можно вопрос?
- Говори Асеф.
- Как обстоят дела с Эхуд Бараком?
- Никак. В гробу я его видел.
- Ты молодец, Башар. Ты достойный сын достойного отца. Посадил на место весь Израиль.
- Ладно, Асеф, не томи мне душу. Ты достал то, о чем я тебя просил вчера?
- Без проблем, Башар.
Они оба направились в соседнюю комнату. Что-то будет дальше.
Башар сразу же рухнул в кресло, а Асеф вынул из кармана маленький пакет. "Вот возьми, кайфуй, Башар".
Башар взяв пакет в руки, сорвал печать, насыпал на тыльную сторону ладони белый порошок, и занюхал в нос. Потом он, намочив указательный палец, провел по зубам и деснам. Прошли минуты. В ушах
Башара стоял свист. Ангелы подлетая, садились ему на плечи. Он полностью был в кайфе.
- Оф, хорошо… Пить нельзя, разить будет изо рта. Гостей много.
Не удобно.
А то бы выпил. А кокаин никто не поймет.
Он удобно расселся в кресле, и улыбаясь смотрел в никуда. Внезапно он увидел лицо Асефа. Последний наклонился перед ним.
- Башар, родной, пошли к людям. Не хорошо. Все - таки поминки отца.
- Слушай, Асеф. И ты заодно со всеми этими идиотами.
- Нет, но…
- Ты же знаешь, Асеф, что отец скончался давно, три месяца назад.
А сейчас это просто театр, причем кощунственный, безбожный. Мне это не нравиться, и мне жаль отца. Он уже давно в могиле, а его наш безмозглый народ оплакивает только сейчас.
- Тсс…тише - сказал Асеф, оборачиваясь по сторонам.
- Да что тсс… Брось! С таким народом, как наш, далеко не пойдешь. Все думают, что такое траурное шоу можно было организовать за два дня. Но ты же знаешь, что это невозможно. К этому готовились давно.
Вот послушай Асеф, моего отца называют великим сыном сирийского народа. Мол, он умел править, он легендарная личность. Но ты знаешь поговорку, среди слепых и кривой король. Мой отец был просто пастухом. Он хорошо пас овец. И все, не более того. Как своего отца, я его, конечно, уважаю. Это моя кровь и плоть.
Но как всемирную личность, я его не могу воспринять. Ведь он и перед турками склонил голову, и перед Саддамом опозорился.
Он просто укрепил свою власть. И все! Это неплохо для нас с тобой, Асеф. А истина? Где она? Я кое - чему научился в Лондоне. Да и вообще, Европа - это школа. Она тебя научит многому. Ты знаешь, что такое политика? Первое правило политика: никогда не верь ничему, пока не поступит официальное опровержение. Второе правило: политика
- новейшая форма астрологии, рожденная под знаком денег. И наконец третье правило: у политика много общего с тренером по американскому футболу. Он должен быть настолько умен, чтобы понимать игру, и настолько туп, чтобы принимать ее всерьез.
- Это хорошие слова, Башар… На самом деле, здорово сказано. Но я слышал, что вечность в политике длится не больше 20 лет.
- Глупости все это…В политике не играют, а только без перерыва тасуют карты. Верно говорят: не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога.
- Это точно. Я еще слышал от твоего отца такие слова: не повышай голоса, но держи наготове большую дубинку, и ты далеко пойдешь.
- Какой стыд!!! Асеф, как это ужасно! Я слышал мой отец - это харизма! К сожаленью, в наше время это уже излечимо. Мой отец вовсе не был диктатором. Просто у него было такое выражение лица.
Эх…Асеф, Асеф… Когда ребенок показывает руки, ему велят их вымыть. Мой отец не показал своих рук.
- Кстати, Башар, ты читал "Майн кампф"? Это Гитлер написал. Нет?
Мне кажется, это единственная честная книга, когда либо написанная политиком.
- Не важно…Мой отец был просто пастухом. Хорошим пастухом. Но наш народ - сборище баранов. Моему народу достаточно, что на английском я изъясняюсь и говорю чисто, учился в Англии. Могу блеснуть интеллектом. Чего же больше? Сирия решила, что я умен и вежлив.
И тут Башар приподнявшись с кресла, тяжело ступая, подошел к окну, взглянул на толпы людей, которые увеличились в численности, и начал истерично смеяться. Асеф подошел к нему:
- Что с тобой, Башар?
- …Ой не могу…. Ой!!! Я счастливый человек, Асеф. Мне будет легко. Я управляю баранами. А это легко.
- Тсс…Тише, Башар, умоляю тебя. Поверь мне, я хоть и молодой, но прожил большую жизнь: побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху.
- Асеф. А теперь ты меня послушай. Есть только две бесконечные вещи? Вселенная и глупость. Хотя на счет Вселенной я не вполне уверен.
И еще. Телеграфный столб никогда не поймет принцип действия телеграфа. Вот и мой народ, народ Сирии. Это стадо, это табун верблюдов, который необходимо постоянно погонять куда стоит. И я это сделаю.
- Сделай, Башар, сделай. Нет героев без зрителей. Иногда окупается даже героизм.
- Нет, брат. Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.
Эх…Асеф, послушай. Вот я, до 15 лет не знал, как правильно надевать трусы. Я их надевал взад вперед. Мои родители смеялись надо мной, мол, такой взрослый, а глупый. Но так и не научили правильно их носить. Я сам догодался. Из-за полоски на задней стороне трусов.
И ты хотел, чтобы отец меня научил политике?
- Ндаа… А чем ты думаешь заняться, когда настанут холода?…
И после этих слов опять Башар схватился за живот, начав смеяться.
- Посмотри, взгляни на того. Это кажется министр связи…Ой Аллах!
Он плачет. Вот идиот. Он плачет над мумией. Ой не могу…Ха ха ха…
Асеф в знак поддержки то же улыбнулся.
- Смотри, смотри, Асеф, это кажется шеф полиции…ой мама…они плачут…плачут…ой…я сейчас лопну от смеха…Они плачут над мумией, или не знаю…что находиться в гробу в данный момент.
Оба покатились от смеха, держась за животы. Изредка Асеф оборачивался по сторонам в целях осторожности, но тем не менее тоже смеялся, в знак поддержки нового Президента Сирии. Король умер - да здравствует Король!
- Ты знаешь, Асеф, есть вещи, про которых даже ты не знаешь.
- А про что конкретно?
- Про моего отца, например…
- Это исключено. Я знаю все.
- (Улыбается) Вот видишь, Асеф, не знаешь ты.
- А что я должен знать то?
- То, что отца своего убил я. Понял (шепотом)?
- …?…Это как?
- Он долго мучился. Я отключил приборы с его организма, чтобы он скончался поскорее. Воздух перестал поступать, и все. Все! Вот так,
Асеф.
- Ты серьезно?
- Да! Мне было скучно сидеть с больным день и ночь. Я целыми вечерами забавлял полуживого человека, подушки ему поправлял, подносил лекарство. Но все же вздыхал и думал: когда его дьявол возьмет к себе? Дьявол не торопился, а мне было некогда.
Оба молчали. Пауза оказалась длинной. Молчание прервал Башар.
- …Дааа… Жизнь - это болезнь, которая передается только половым путем (смеется). Отца и мать я помню, съел в юные года, и вот теперь я полный и круглый сирота. Нет правды на земле, но правды нет и выше.
- Последний вопрос, Башар. Почему ты решил, что должен быть счастливым?
- Я несчастный, Асеф! Отца красиво хоронят из-за меня. Ибо я - его сын, а ныне Президент. Если бы не я, Хафез Асада похоронили бы как батрака. Мне обидно то, что я не знаю, как похоронят меня.
Я люблю дорожить уютом и благополучием. Не люблю тратить себя на второстепенное. Хотя, может это и нарасно. Время придет, и жизнь все расставит по местам. И быть может, я увижу, что устроенность была незаслуженной. Она предназначалась не мне. Еще я добавлю цитату нашего пророка.
"Чем ближе слуга Божий к трону земному, тем дальше он будет от
Трона Небесного".
Через год у Башар Асада родился сын, и он назвал его в честь отца своего, Хафезом.
Это был прозрачный намек на конкретные обстоятельства.
Короче говоря, власть Сирии пошла по наследственному кругу. Как говориться, порода сильнее пастбища.
Чем дольше живешь, тем больше наследуешь от себя самого.
На его похоронах присутствовало много почетных гостей, президенты и премьер министры соседних государств.
Сегодня Президентом Сирии был его сын, Башар Асад. За него проголосовали все избиратели и депутаты. Большинство из них ставили отметки на бюллетенях своей кровью. Хафез Асад узурпировал власть, он развеял все иллюзии демократического движения в Сирии.
Башар, сев на трон, очень быстро вошел в роль правителя. По своей специальности он был военным, капитаном танковых войск. В то же время учился в Лондоне на офтальмолога. Когда его отец, почувствовав сильное недомогание, и вызвав из Англии сына, предложил ему забыть врачебную профессию, Башар охотно согласился. Он этого ждал долго в потайных ущельях сердца. Но признаваться в этом не хотел.
Теперь Башар стоял у окна своего президентского дворца, и смотрел на поток людей, который направлялся к гробу великого Хафез Асада.
Рядом с Башаром стояли Рифает, его родной дядя, и его зять, Асеф аш
Шаукат, шеф военной контрразведки, и еще ряд высопоставленных августейших особ Сирии.
На улице было жарко, мулла пел молитву за упокой души Хафеза
Асада. Вся площадь утопала в цветах. Такое ощущение, будто сирийцы уже закупали цветы у других государств. Весь мейдан был усеян дорогими розами. Цветов не хватало.
Старейшины и пожилые женщины, упав на колени, плакали от всей души, говоря при этом одни и те же слова: "как мы будем теперь жить без нашего отца? Что с нами будет? Наш народ остался сиротой!" Это был прекрасный предлог показать свою преданность Президентской семье. Все демонстрировали свою скорбь.
Школьники и студенты читали готовые стихи, воспевали прекрасные оды в честь выдающегося политика, легендарной личности сирийской нации, неповторимого Хафеза Асада. По телевизору передавали траурную музыку, и документальную хронику про экс президента.
Полк охраны Президента Сирии, отвечающий за безопасность правителя, оцепил дворец. Безупречный строй солдат молча наблюдал за грустной сценой.
Офицеры в разноцветных мундирах зажигали огонь в честь Хафез Асада.
Это было грандиозное похоронное шоу.
В зале президентского дворца было тихо. Шум с улиц не был слышен в президентских апартаментах. Кругом горели яркие свечи, огромные хрустальные люстры освещали все помещение, придавая необычный антураж. Золоченные двери, красивая лепка на стенах воистину придавали королевский облик всему. И запах в помещении был приятный, насыщенный приторным ароматом.
В комнате, где находился Башар, тихо играла классическая музыка.
Это был "полет Валькирии" Вагнера. Шикарное произведение, от которого Башар балдел, отключался на несколько минут.
Все молча стояли перед окном, обозревая общенародный траур. Было тихо. Тишину прервал Асеф.
- Башар, дорогой, можно вопрос?
- Говори Асеф.
- Как обстоят дела с Эхуд Бараком?
- Никак. В гробу я его видел.
- Ты молодец, Башар. Ты достойный сын достойного отца. Посадил на место весь Израиль.
- Ладно, Асеф, не томи мне душу. Ты достал то, о чем я тебя просил вчера?
- Без проблем, Башар.
Они оба направились в соседнюю комнату. Что-то будет дальше.
Башар сразу же рухнул в кресло, а Асеф вынул из кармана маленький пакет. "Вот возьми, кайфуй, Башар".
Башар взяв пакет в руки, сорвал печать, насыпал на тыльную сторону ладони белый порошок, и занюхал в нос. Потом он, намочив указательный палец, провел по зубам и деснам. Прошли минуты. В ушах
Башара стоял свист. Ангелы подлетая, садились ему на плечи. Он полностью был в кайфе.
- Оф, хорошо… Пить нельзя, разить будет изо рта. Гостей много.
Не удобно.
А то бы выпил. А кокаин никто не поймет.
Он удобно расселся в кресле, и улыбаясь смотрел в никуда. Внезапно он увидел лицо Асефа. Последний наклонился перед ним.
- Башар, родной, пошли к людям. Не хорошо. Все - таки поминки отца.
- Слушай, Асеф. И ты заодно со всеми этими идиотами.
- Нет, но…
- Ты же знаешь, Асеф, что отец скончался давно, три месяца назад.
А сейчас это просто театр, причем кощунственный, безбожный. Мне это не нравиться, и мне жаль отца. Он уже давно в могиле, а его наш безмозглый народ оплакивает только сейчас.
- Тсс…тише - сказал Асеф, оборачиваясь по сторонам.
- Да что тсс… Брось! С таким народом, как наш, далеко не пойдешь. Все думают, что такое траурное шоу можно было организовать за два дня. Но ты же знаешь, что это невозможно. К этому готовились давно.
Вот послушай Асеф, моего отца называют великим сыном сирийского народа. Мол, он умел править, он легендарная личность. Но ты знаешь поговорку, среди слепых и кривой король. Мой отец был просто пастухом. Он хорошо пас овец. И все, не более того. Как своего отца, я его, конечно, уважаю. Это моя кровь и плоть.
Но как всемирную личность, я его не могу воспринять. Ведь он и перед турками склонил голову, и перед Саддамом опозорился.
Он просто укрепил свою власть. И все! Это неплохо для нас с тобой, Асеф. А истина? Где она? Я кое - чему научился в Лондоне. Да и вообще, Европа - это школа. Она тебя научит многому. Ты знаешь, что такое политика? Первое правило политика: никогда не верь ничему, пока не поступит официальное опровержение. Второе правило: политика
- новейшая форма астрологии, рожденная под знаком денег. И наконец третье правило: у политика много общего с тренером по американскому футболу. Он должен быть настолько умен, чтобы понимать игру, и настолько туп, чтобы принимать ее всерьез.
- Это хорошие слова, Башар… На самом деле, здорово сказано. Но я слышал, что вечность в политике длится не больше 20 лет.
- Глупости все это…В политике не играют, а только без перерыва тасуют карты. Верно говорят: не идите в политику, если кожа у вас чуть потоньше, чем у носорога.
- Это точно. Я еще слышал от твоего отца такие слова: не повышай голоса, но держи наготове большую дубинку, и ты далеко пойдешь.
- Какой стыд!!! Асеф, как это ужасно! Я слышал мой отец - это харизма! К сожаленью, в наше время это уже излечимо. Мой отец вовсе не был диктатором. Просто у него было такое выражение лица.
Эх…Асеф, Асеф… Когда ребенок показывает руки, ему велят их вымыть. Мой отец не показал своих рук.
- Кстати, Башар, ты читал "Майн кампф"? Это Гитлер написал. Нет?
Мне кажется, это единственная честная книга, когда либо написанная политиком.
- Не важно…Мой отец был просто пастухом. Хорошим пастухом. Но наш народ - сборище баранов. Моему народу достаточно, что на английском я изъясняюсь и говорю чисто, учился в Англии. Могу блеснуть интеллектом. Чего же больше? Сирия решила, что я умен и вежлив.
И тут Башар приподнявшись с кресла, тяжело ступая, подошел к окну, взглянул на толпы людей, которые увеличились в численности, и начал истерично смеяться. Асеф подошел к нему:
- Что с тобой, Башар?
- …Ой не могу…. Ой!!! Я счастливый человек, Асеф. Мне будет легко. Я управляю баранами. А это легко.
- Тсс…Тише, Башар, умоляю тебя. Поверь мне, я хоть и молодой, но прожил большую жизнь: побывал и сверху, и снизу, и снизу, и сверху.
- Асеф. А теперь ты меня послушай. Есть только две бесконечные вещи? Вселенная и глупость. Хотя на счет Вселенной я не вполне уверен.
И еще. Телеграфный столб никогда не поймет принцип действия телеграфа. Вот и мой народ, народ Сирии. Это стадо, это табун верблюдов, который необходимо постоянно погонять куда стоит. И я это сделаю.
- Сделай, Башар, сделай. Нет героев без зрителей. Иногда окупается даже героизм.
- Нет, брат. Когда уходят герои, на арену выходят клоуны.
Эх…Асеф, послушай. Вот я, до 15 лет не знал, как правильно надевать трусы. Я их надевал взад вперед. Мои родители смеялись надо мной, мол, такой взрослый, а глупый. Но так и не научили правильно их носить. Я сам догодался. Из-за полоски на задней стороне трусов.
И ты хотел, чтобы отец меня научил политике?
- Ндаа… А чем ты думаешь заняться, когда настанут холода?…
И после этих слов опять Башар схватился за живот, начав смеяться.
- Посмотри, взгляни на того. Это кажется министр связи…Ой Аллах!
Он плачет. Вот идиот. Он плачет над мумией. Ой не могу…Ха ха ха…
Асеф в знак поддержки то же улыбнулся.
- Смотри, смотри, Асеф, это кажется шеф полиции…ой мама…они плачут…плачут…ой…я сейчас лопну от смеха…Они плачут над мумией, или не знаю…что находиться в гробу в данный момент.
Оба покатились от смеха, держась за животы. Изредка Асеф оборачивался по сторонам в целях осторожности, но тем не менее тоже смеялся, в знак поддержки нового Президента Сирии. Король умер - да здравствует Король!
- Ты знаешь, Асеф, есть вещи, про которых даже ты не знаешь.
- А про что конкретно?
- Про моего отца, например…
- Это исключено. Я знаю все.
- (Улыбается) Вот видишь, Асеф, не знаешь ты.
- А что я должен знать то?
- То, что отца своего убил я. Понял (шепотом)?
- …?…Это как?
- Он долго мучился. Я отключил приборы с его организма, чтобы он скончался поскорее. Воздух перестал поступать, и все. Все! Вот так,
Асеф.
- Ты серьезно?
- Да! Мне было скучно сидеть с больным день и ночь. Я целыми вечерами забавлял полуживого человека, подушки ему поправлял, подносил лекарство. Но все же вздыхал и думал: когда его дьявол возьмет к себе? Дьявол не торопился, а мне было некогда.
Оба молчали. Пауза оказалась длинной. Молчание прервал Башар.
- …Дааа… Жизнь - это болезнь, которая передается только половым путем (смеется). Отца и мать я помню, съел в юные года, и вот теперь я полный и круглый сирота. Нет правды на земле, но правды нет и выше.
- Последний вопрос, Башар. Почему ты решил, что должен быть счастливым?
- Я несчастный, Асеф! Отца красиво хоронят из-за меня. Ибо я - его сын, а ныне Президент. Если бы не я, Хафез Асада похоронили бы как батрака. Мне обидно то, что я не знаю, как похоронят меня.
Я люблю дорожить уютом и благополучием. Не люблю тратить себя на второстепенное. Хотя, может это и нарасно. Время придет, и жизнь все расставит по местам. И быть может, я увижу, что устроенность была незаслуженной. Она предназначалась не мне. Еще я добавлю цитату нашего пророка.
"Чем ближе слуга Божий к трону земному, тем дальше он будет от
Трона Небесного".
Через год у Башар Асада родился сын, и он назвал его в честь отца своего, Хафезом.
Это был прозрачный намек на конкретные обстоятельства.
Короче говоря, власть Сирии пошла по наследственному кругу. Как говориться, порода сильнее пастбища.
Чем дольше живешь, тем больше наследуешь от себя самого.
ВЛАСТЬ - 2.
…Тише - тише, не шуми ты,
Спящие проснуться.
Пусть еще поспят…
Главное для Президента - его секреты и тайны.
Умные люди умеют придавать цену любому своему поступку. Всякий
Президент ревностно и подозрительно относится к любопытству, ко всякому излишнему любопытству со стороны его подданных.
Главной причиной здесь является то, что все правители имеют секреты и тайны, с котоpыми ни с кем не хотят делиться.
Глуп тот чиновник, который пытается узнать секрет своего правителя. Или хотя бы неосторожно интересуется этим, лезет ему в душу. Ведь, тайна для имеющего ее пpавителя, пусть даже она будет далекой от реализма - это их отдушина, потайная дверь к сердцу.
Нелепо думать, что у президентов нет тайн. Более того, именно пpезиденты неpедко сами себе выдумывают секреты, тайны. Делается это с целью пpидания своей пеpсоне большей значимости. И что самое интеpесное, нередко,pади соблюдения собственных тайн, эти пpавители готовы обманывать не только наpод, но и самих себя. Они действуют согласно фpазе: "Умpем, но флот не посpамим!".
Я пpиведу два пpимеpа того, сколь огpомное значение пpавители пpидавали своим тайнам.
Президент Венгрии Надь. Начнем с него. Он в 1955 - м году засадил за решетку главу МВД Яноша Кадара, будущего Президента этой страны.
Кадар сел за решетку якобы за "титоизм" (антисоциалистическое движение). Но это была всего навсего причина. Своим подчиненным Надь открыто заявил, что Кадар постоянно стремился выведать у него его секреты.
А вот пpимеp того, как пpавитель высоко ценил слугу, не совавшего нос не в свои дела. Адольф Гитлер высоко оценивал способности своего министра авиации Германа Геринга. Несмотря на то, что последний систематически принимал наркотики.
Но вся суть в том, что перед назначением на эту должность, Гитлер спросил у Геринга, "что из моего добра ты желаешь получить?", на что
Геринг с улыбкой ответил, "все, что вам угодно, мой фюpеp, кроме ваших тайн!".
Буквально тут же Геринг был назначен его министром.
Признание своей слабости.
Вы когда нибудь видели раненного волка? Матерый хищник зализывает свою рану и печально смотрит вам в глаза. Он дрожит, трясется, тревожно глядя в даль. Эта сцена способна тpонуть сеpдце самого жестокосеpдного человека.
А тепеpь задумайтесь - так-ли отличается политик, тем более пpезидент стpаны, - от загнанного и pаненного волка? Удивительное сопастовление?
Пpиведу свои доводы.
Во-пеpвых, охотник, увидев волка в столь плачевном виде, чувствуя его слабость, способен оставить звеpя в живых. А тепеpь, вспомните сколько pаз того или иного политика спасало пpизнанние собственной слабости!
Во-втоpых, пpезидент стpаны, как и pаненный звеpь, всегда обязан стараться идти на уступку, ибо власть - это в первую очередь и есть уступка, снисхождение. Одним своим указом правитель может полностью успокоить, убаюкать свой народ. Или заработать необходимые очки перед нацией. Или же перед вышестоящими инстанциями.
Рональд Рейган был избран Президентом США в 70 лет. Этот факт муссировался американским народом не в пользу Рейгана. Через пару лет, после очередной реформы, в газетах, и по телевидению говорилось о старости, о преклонном возрасте Рейгана. Мол, он стар, уже не справляется со своими обязанностями.
Шум рос, молва крепла. И тогда загнанный в угол и pаненный общественным мнением Рейган сделал хитрый ход. На очередном официальном выступлении, он демонстративно заявил, что он уже старый, силы покидают его, часто ошибается в своих указах, но надеется на свой великий народ, который поможет ему в трудную минуту.
Почти все слушатели после его этих слов размякли, растаяли. Даже прослезились. А Рейган получил возможность пpавить США еще 8 лет.
Пpинять столь своевpеменное и единственно веpное в тех уловиях pешение мог только человек, чье состояние походило на положение pанненого звеpя.
Кстати, своевpеменность pешения могут оценить и далекие от пpезидентства личности. К пpимеpу, как призналась мне одна старая дева: "лучше поздно, чем никому". Hо это так - лиpическое отступление.
Возвpащаясь к теме связи своевpеменности пpинятого pешения, упомяну, что нежелание пpизнавать действительность тоже способна довести пpезидента до состояния загнанного волка.
К пpимеpу, один известный пpезидент упорно не хотел признавать свою старость, косил под молодого и полного сил и здоpовья человека, будучи уже 80-ти летним правителем. Данное его поведение помимо того, что вызывало негодование наpода, самого этого пpавителя довело до состояни pаненного и загнанного волка.
Он вынужден был из pаза в pаз подтвеpждать им самим же созданный облик "вечноюного" человека. В итоге - он скончался от того, что не pасчитал свои силы и здоpовье.
То, что не сумел сделать данный политик - пpинять своевpеменное pешение, удалось дpугому политику.
Летом 2003-го года, в Иране прошли массовые митинги, манифестации с требованием отставки Президента Ирана Мохаммеда Хатеми. Народ буянил, проливалась кровь. Разумеется, все это координировалось
Америкой, котоpые добивались свеpжения Хатеми.
И вот тут, Хатеми совершил хитрейший поступок, на котоpый был способен только загнанный в угол звеpь. Он официально заявил, что если народ Ирана не любит его, не хочет, чтобы он управлял страной, то ради Аллаха, пожалуйста, он готов в любую минуту уйти, подать в отставку.
А тепеpь задумайтесь - так-ли отличается политик, тем более пpезидент стpаны, - от загнанного и pаненного волка? Удивительное сопастовление?
Пpиведу свои доводы.
Во-пеpвых, охотник, увидев волка в столь плачевном виде, чувствуя его слабость, способен оставить звеpя в живых. А тепеpь, вспомните сколько pаз того или иного политика спасало пpизнанние собственной слабости!
Во-втоpых, пpезидент стpаны, как и pаненный звеpь, всегда обязан стараться идти на уступку, ибо власть - это в первую очередь и есть уступка, снисхождение. Одним своим указом правитель может полностью успокоить, убаюкать свой народ. Или заработать необходимые очки перед нацией. Или же перед вышестоящими инстанциями.
Рональд Рейган был избран Президентом США в 70 лет. Этот факт муссировался американским народом не в пользу Рейгана. Через пару лет, после очередной реформы, в газетах, и по телевидению говорилось о старости, о преклонном возрасте Рейгана. Мол, он стар, уже не справляется со своими обязанностями.
Шум рос, молва крепла. И тогда загнанный в угол и pаненный общественным мнением Рейган сделал хитрый ход. На очередном официальном выступлении, он демонстративно заявил, что он уже старый, силы покидают его, часто ошибается в своих указах, но надеется на свой великий народ, который поможет ему в трудную минуту.
Почти все слушатели после его этих слов размякли, растаяли. Даже прослезились. А Рейган получил возможность пpавить США еще 8 лет.
Пpинять столь своевpеменное и единственно веpное в тех уловиях pешение мог только человек, чье состояние походило на положение pанненого звеpя.
Кстати, своевpеменность pешения могут оценить и далекие от пpезидентства личности. К пpимеpу, как призналась мне одна старая дева: "лучше поздно, чем никому". Hо это так - лиpическое отступление.
Возвpащаясь к теме связи своевpеменности пpинятого pешения, упомяну, что нежелание пpизнавать действительность тоже способна довести пpезидента до состояния загнанного волка.
К пpимеpу, один известный пpезидент упорно не хотел признавать свою старость, косил под молодого и полного сил и здоpовья человека, будучи уже 80-ти летним правителем. Данное его поведение помимо того, что вызывало негодование наpода, самого этого пpавителя довело до состояни pаненного и загнанного волка.
Он вынужден был из pаза в pаз подтвеpждать им самим же созданный облик "вечноюного" человека. В итоге - он скончался от того, что не pасчитал свои силы и здоpовье.
То, что не сумел сделать данный политик - пpинять своевpеменное pешение, удалось дpугому политику.
Летом 2003-го года, в Иране прошли массовые митинги, манифестации с требованием отставки Президента Ирана Мохаммеда Хатеми. Народ буянил, проливалась кровь. Разумеется, все это координировалось
Америкой, котоpые добивались свеpжения Хатеми.
И вот тут, Хатеми совершил хитрейший поступок, на котоpый был способен только загнанный в угол звеpь. Он официально заявил, что если народ Ирана не любит его, не хочет, чтобы он управлял страной, то ради Аллаха, пожалуйста, он готов в любую минуту уйти, подать в отставку.