Страница:
В России в течение нескольких лет не публикуется необходимая статистика, отсутствует общепринятая методика расчета прожиточного минимума и его связи с минимальной зарплатой и пенсией. По логике, минимальная зарплата, пенсия должны быть на уровне прожиточного минимума. Но по оценкам экспертов, до 25–30% российского населения живут за чертой бедности. По данным социологического мониторинга, постоянно проводимого социологической лабораторией Тюменского государственного университета, в 2003–2006 гг. по репрезентативным выборкам (ошибка ответов по выборке по одному признаку не выше 3,2%, ответы более 1600 респондентов) в Тюменской области к новым русским стабильно относятся примерно 7–10%, хватает только на питание и одежду – у 29%, только на питание – у 45% населения, и около 20% считают, что вообще не могут себя прокормить. По полученным тюменскими социологами в период 2003–2006 гг. репрезентативным данным, с началом рыночных экономических реформ материальное положение ухудшилось у 43% тюменцев; осталось на прежнем уровне у 21%; несколько улучшилось – у 15%; значительно улучшилось – у 5%; и затруднились ответить на этот вопрос – 17%.
Но насколько справедливо сведение системы социальной защиты граждан со стороны государства к самой минимальной поддержке очень небольшой по численности и действительно живущей за чертой бедности, а не просто малоимущей части населения? При этом она должна сама еще доказать необходимость получения ею адресной помощи. Хорошо известно, что весь период экономических рыночных реформ трансформация социальной политики осуществлялись в России в рамках либеральной идеологии. Насколько применима либеральная модель в России? И как она соотносится с российскими реалиями и с ожиданиями россиян?
Ответом на эти вопросы можно считать многочисленные данные, полученные в ходе широкомасштабного социологического исследования, проведенного в марте–апреле 2006 г. ведущими специалистами Института социологии РАН17. Его основная цель – выявление общественного мнения россиян по целому кругу вопросов социальной политики государства, выяснение того, что реально думают различные слои населения о начатых и намечающихся реформах в социальной сфере. Так, при ответе на вопрос о том, как изменилось положение дел в различных сферах жизни российского общества за последнее время, из 14 показателей лишь в 4 случаях респондентами отмечаются позитивные изменения: снижение безработицы, возможность зарабатывать, поддержка семьи, пенсионное обеспечение. По всем остальным сферам россияне либо не видят никаких изменений ни в лучшую, ни в худшую сторону, либо отмечают ухудшение ситуации. Что касается таких важных сторон жизни, как бедность, социальная справедливость, ситуация с детскими дошкольными учреждениями, с высшим образованием, здравоохранением, жильем, экологией, безопасностью, доля критических оценок превышает долю положительных в два-три раза.
Недовольство людей отражает игнорирование в реализуемой социальной политике ключевых особенностей современной российской действительности. Заметных сдвигов в уровне жизни большинства россиян на протяжении значительного времени не произошло, о чем говорят данные о стабильности социальной структуры общества и его благосостоянии.
В последние годы весь прирост реальных доходов населения пошел на компенсацию деградации имущественного потенциала домохозяйств, которая произошла в тяжелые 1990-е годы, а не на реальное улучшение качества жизни населения. Рыночные реформы 1990-х годов вызвали у подавляющего большинства россиян стойкий «антиреформаторский синдром» – настороженное, а в ряде случаев негативное отношение к любым преобразованиям в экономической и социальной сферах. Одновременно с этим в обществе все последние годы формировались запрос на новое качество жизни и требование «вернуть» государству социальную сферу. Все это обусловило достаточно противоречивое отношение россиян к социальным проблемам. С одной стороны, налицо экономический подъем последних лет и благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, результатом которых стал рост доходов населения. С другой – усиление недовольства россиян практически всеми сторонами социальной жизни, которое фиксируется различными социологическими опросами, в том числе исследованиями ИС РАН.
Показатель дохода – ежемесячный уровень на одного члена семьи – составлял в России в момент проведения данного опроса, по самооценкам респондентов, в среднем 4679 рублей. При этом 10% населения имели среднемесячный душевой доход ниже 2000 рублей на человека, и еще около трети – от 2000 до 3000 рублей (наиболее типичный для россиян в момент опроса уровень душевых доходов). Если ориентироваться только на эти показатели, то ситуация по сравнению с 2005 г. выглядит значительно лучше.
Основным источником своего дохода россияне называют зарплату по основному месту работы (79%), пенсии, пособия, стипендии (48%), подсобное хозяйство (27%) – этот источник является наиболее характерным для села. Далее следуют разовые или временные приработки (27%), а ведь их год назад в качестве трех наиболее значимых для семьи источников доходов отмечали всего 14% россиян, а совместительство – 8%. Около 40% россиян (что на 5% больше, чем в 2003 г.) находятся сейчас либо за чертой бедности, либо на этой черте, и при малейшем ухудшении макроэкономической ситуации они могут окончательно сползти за черту бедности18. Черту бедности россияне не отождествляют с прожиточным минимумом и проводят ее в среднем на уровне 2420 рублей, т. е. черта бедности составляла для россиян 50–60% прожиточного минимума. Ниже этой субъективной (в отличие от рассчитываемой Росстатом) черты бедности, судя по данным представляемого опроса, 20% россиян находились в начале 2006 г.
Результаты исследования говорят о том, что, вопреки распространенным рассуждениям о пассивности и инертности россиян, они продолжают активно использовать все доступные им способы улучшения свого положения. Для 52% опрошенных в число основных источников дохода семьи помимо зарплат и пенсий входят и источники дохода, связанные с их дополнительной деятельностью – частные приработки, совместительство, финансовая активность и т. д., а 11% россиян эффективно используют не менее двух из этих источников дохода. Причем эта деятельность связана не столько с реальным уровнем дохода (во всех доходных группах она распространена практически одинаково), сколько с состоянием местных рынков труда. Максимально она развита в мегаполисах, где, без учета подсобного хозяйства, дополнительные виды доходов имеют 45% их жителей, минимально – в малых городах и селах (30%). Готовность населения нашей страны к активным самостоятельным действиям для решения своих материальных проблем очевидна. Другое дело, насколько эти действия экономически эффективны применительно к условиям современной России19.
Если вернуться к «шоковой политике» начала 1990-х годов, то следует подчеркнуть, что в тот период сознательно разрушалась планово-распределительная инфраструктура прежней экономики и директивно, т. е. волевым путем, насаждались основы частной собственности – без соответствующей подготовки достаточно развитых основ рыночной инфраструктуры. Но новая система наследовала и сохранившийся материальный фундамент в виде громадного производственного потенциала, который должен был служить новым руководителям и новому социальному строю. Созданный совсем с другой целью, он превратился в основу богатства нового капиталистического класса. Этот новый класс зародился внутри планового хозяйства в виде деятелей теневой экономики и, по сути дела, переродившейся хозяйственной элиты социалистического строя. Все это наложило неизгладимый след на новых русских капиталистов, привыкших скрывать доходы, наживаться за счет государства, проводить сделки за счет коррупции, сращиваться по своему менталитету и по своим действиям с профессиональной преступностью.
Основа экономического поведения в условиях рыночных преобразований заключается в том, что люди более предприимчивые, инициативные хотят, чтобы их труд оплачивался достойно, возможно, в соответствии со стандартами развитых стран. Но надо иметь в виду, что чем сложнее человеку, социальной или этнической группе утвердиться, разбогатеть, тем больше вероятность того, что кто-то из них будет использовать для этого противоправные пути и методы. Это правило действует на уровне социологического закона.
Результаты переходного периода всегда и везде одни и те же: криминализация бизнеса, резкий рост преступности, социальная дезинтеграция общества и многие другие характерные для этого периода болезни.
Итак, можно сделать вывод о том, что в результате рыночного реформирования отношений распределения в нашем обществе произошел, по сути, раскол населения на три части. Одна, меньшая по численности (модернисты-рыночники), выступает за полную капитализацию страны, вторая, большая, – за создание социально-ориентированной экономики со смешанными формами собственности, регулируемой государством, сильной системой социальной защиты населения и, наконец, третья – большая группа традиционалистов, выступающих за возврат к государственной собственности.
Основные социологические подходы к исследованию механизмов распределения
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
Лекция 5
Но насколько справедливо сведение системы социальной защиты граждан со стороны государства к самой минимальной поддержке очень небольшой по численности и действительно живущей за чертой бедности, а не просто малоимущей части населения? При этом она должна сама еще доказать необходимость получения ею адресной помощи. Хорошо известно, что весь период экономических рыночных реформ трансформация социальной политики осуществлялись в России в рамках либеральной идеологии. Насколько применима либеральная модель в России? И как она соотносится с российскими реалиями и с ожиданиями россиян?
Ответом на эти вопросы можно считать многочисленные данные, полученные в ходе широкомасштабного социологического исследования, проведенного в марте–апреле 2006 г. ведущими специалистами Института социологии РАН17. Его основная цель – выявление общественного мнения россиян по целому кругу вопросов социальной политики государства, выяснение того, что реально думают различные слои населения о начатых и намечающихся реформах в социальной сфере. Так, при ответе на вопрос о том, как изменилось положение дел в различных сферах жизни российского общества за последнее время, из 14 показателей лишь в 4 случаях респондентами отмечаются позитивные изменения: снижение безработицы, возможность зарабатывать, поддержка семьи, пенсионное обеспечение. По всем остальным сферам россияне либо не видят никаких изменений ни в лучшую, ни в худшую сторону, либо отмечают ухудшение ситуации. Что касается таких важных сторон жизни, как бедность, социальная справедливость, ситуация с детскими дошкольными учреждениями, с высшим образованием, здравоохранением, жильем, экологией, безопасностью, доля критических оценок превышает долю положительных в два-три раза.
Недовольство людей отражает игнорирование в реализуемой социальной политике ключевых особенностей современной российской действительности. Заметных сдвигов в уровне жизни большинства россиян на протяжении значительного времени не произошло, о чем говорят данные о стабильности социальной структуры общества и его благосостоянии.
В последние годы весь прирост реальных доходов населения пошел на компенсацию деградации имущественного потенциала домохозяйств, которая произошла в тяжелые 1990-е годы, а не на реальное улучшение качества жизни населения. Рыночные реформы 1990-х годов вызвали у подавляющего большинства россиян стойкий «антиреформаторский синдром» – настороженное, а в ряде случаев негативное отношение к любым преобразованиям в экономической и социальной сферах. Одновременно с этим в обществе все последние годы формировались запрос на новое качество жизни и требование «вернуть» государству социальную сферу. Все это обусловило достаточно противоречивое отношение россиян к социальным проблемам. С одной стороны, налицо экономический подъем последних лет и благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура, результатом которых стал рост доходов населения. С другой – усиление недовольства россиян практически всеми сторонами социальной жизни, которое фиксируется различными социологическими опросами, в том числе исследованиями ИС РАН.
Показатель дохода – ежемесячный уровень на одного члена семьи – составлял в России в момент проведения данного опроса, по самооценкам респондентов, в среднем 4679 рублей. При этом 10% населения имели среднемесячный душевой доход ниже 2000 рублей на человека, и еще около трети – от 2000 до 3000 рублей (наиболее типичный для россиян в момент опроса уровень душевых доходов). Если ориентироваться только на эти показатели, то ситуация по сравнению с 2005 г. выглядит значительно лучше.
Основным источником своего дохода россияне называют зарплату по основному месту работы (79%), пенсии, пособия, стипендии (48%), подсобное хозяйство (27%) – этот источник является наиболее характерным для села. Далее следуют разовые или временные приработки (27%), а ведь их год назад в качестве трех наиболее значимых для семьи источников доходов отмечали всего 14% россиян, а совместительство – 8%. Около 40% россиян (что на 5% больше, чем в 2003 г.) находятся сейчас либо за чертой бедности, либо на этой черте, и при малейшем ухудшении макроэкономической ситуации они могут окончательно сползти за черту бедности18. Черту бедности россияне не отождествляют с прожиточным минимумом и проводят ее в среднем на уровне 2420 рублей, т. е. черта бедности составляла для россиян 50–60% прожиточного минимума. Ниже этой субъективной (в отличие от рассчитываемой Росстатом) черты бедности, судя по данным представляемого опроса, 20% россиян находились в начале 2006 г.
Результаты исследования говорят о том, что, вопреки распространенным рассуждениям о пассивности и инертности россиян, они продолжают активно использовать все доступные им способы улучшения свого положения. Для 52% опрошенных в число основных источников дохода семьи помимо зарплат и пенсий входят и источники дохода, связанные с их дополнительной деятельностью – частные приработки, совместительство, финансовая активность и т. д., а 11% россиян эффективно используют не менее двух из этих источников дохода. Причем эта деятельность связана не столько с реальным уровнем дохода (во всех доходных группах она распространена практически одинаково), сколько с состоянием местных рынков труда. Максимально она развита в мегаполисах, где, без учета подсобного хозяйства, дополнительные виды доходов имеют 45% их жителей, минимально – в малых городах и селах (30%). Готовность населения нашей страны к активным самостоятельным действиям для решения своих материальных проблем очевидна. Другое дело, насколько эти действия экономически эффективны применительно к условиям современной России19.
Если вернуться к «шоковой политике» начала 1990-х годов, то следует подчеркнуть, что в тот период сознательно разрушалась планово-распределительная инфраструктура прежней экономики и директивно, т. е. волевым путем, насаждались основы частной собственности – без соответствующей подготовки достаточно развитых основ рыночной инфраструктуры. Но новая система наследовала и сохранившийся материальный фундамент в виде громадного производственного потенциала, который должен был служить новым руководителям и новому социальному строю. Созданный совсем с другой целью, он превратился в основу богатства нового капиталистического класса. Этот новый класс зародился внутри планового хозяйства в виде деятелей теневой экономики и, по сути дела, переродившейся хозяйственной элиты социалистического строя. Все это наложило неизгладимый след на новых русских капиталистов, привыкших скрывать доходы, наживаться за счет государства, проводить сделки за счет коррупции, сращиваться по своему менталитету и по своим действиям с профессиональной преступностью.
Основа экономического поведения в условиях рыночных преобразований заключается в том, что люди более предприимчивые, инициативные хотят, чтобы их труд оплачивался достойно, возможно, в соответствии со стандартами развитых стран. Но надо иметь в виду, что чем сложнее человеку, социальной или этнической группе утвердиться, разбогатеть, тем больше вероятность того, что кто-то из них будет использовать для этого противоправные пути и методы. Это правило действует на уровне социологического закона.
Результаты переходного периода всегда и везде одни и те же: криминализация бизнеса, резкий рост преступности, социальная дезинтеграция общества и многие другие характерные для этого периода болезни.
Итак, можно сделать вывод о том, что в результате рыночного реформирования отношений распределения в нашем обществе произошел, по сути, раскол населения на три части. Одна, меньшая по численности (модернисты-рыночники), выступает за полную капитализацию страны, вторая, большая, – за создание социально-ориентированной экономики со смешанными формами собственности, регулируемой государством, сильной системой социальной защиты населения и, наконец, третья – большая группа традиционалистов, выступающих за возврат к государственной собственности.
Основные социологические подходы к исследованию механизмов распределения
Особый интерес для социологов представляют социальные аспекты заработной платы, пенсий, пособий, всевозможных материальных льгот за стаж работы, за квалификацию, за работу в экстремальных условиях, скажем на Крайнем Севере. Например, в городах Ямало-Ненецкого автономного округа уровень заработной платы в три-четыре раза выше, чем в городах юга Тюменской области. Такая зарплата может привлечь, но закрепить надолго – нет. Человек приезжает сюда, чтобы заработать средства для обустройства в обжитых, более благоприятных районах.
При изучении социальных проблем крестьянства следует учитывать специфику отношений распределения на селе, формы собственности на основное средство сельскохозяйственного производства – землю. В каждой стране вопрос о форме собственности на землю решается в первую очередь на основе исторических традиций, специфики национального развития. В России крестьяне упорно держатся за коллективные формы. В чем здесь дело? Известно, что у нас не было глубоких традиций частного владения землей, кроме крупного помещичьего землевладения, отрубов и сибирских заимок, появившихся в результате столыпинской реформы.
Кроме того, следует определиться, о какой земле идет речь. Участки, отданные под строительство промышленных предприятий, индивидуального жилья, дач, гаражей, для организации крестьянских хозяйств, уже находятся в частной собственности, приватизированы. Следовательно, речь идет о сельскохозяйственных угодьях, о праве частной собственности на эти земли.
Возможны государственная, коллективная и частная формы собственности. Для нашей страны наиболее подходящей является такая форма частной собственности на сельскохозяйственные земли, которая позволяла бы покупать их у государства, но без права изменения целевого использования. Пока, в условиях экономической нестабильности и высокой коррумпированности российского чиновничества, разрешение свободной купли-продажи земли ведет только к спекуляции, к тому, что земля становится формой хранения накопленных денег и т. п. Однако Госдумой принят Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»20. Противникам этого закона удалось только убрать из него статью о продаже земли иностранцам и лицам без гражданства: они могут использовать земли сельскохозяйственного назначения только на условиях аренды.
Вопросы распределительных отношений традиционно присутствуют практически во всех основательных социологических опросах: в паспортичках спрашивается о средней зарплате респондента, среднем доходе на члена семьи, удовлетворенности получаемой зарплатой, об источниках доходов и т. п. Здесь имеется немало тонкостей, связанных с традициями, психологией. Например, премирование в трудовом коллективе. Традиционно все привыкли, что премия – это постоянная надбавка к зарплате и практически одинаковая для всех. Но участие людей в общем деле всегда разное, надо иметь большое мужество, чтобы сказать эту правду и разделить премию по реальному вкладу. Особенно трудна эта задача в коллективе работников, занятых интеллектуальным трудом, где особенно сложна оценка индивидуального вклада. Важно выяснить отношение работников к различным формам материального и морального стимулирования. Например, женщины предпочитают ценный подарок, бесплатную путевку, а мужчины – наличные деньги.
Подходы к зарплате в нашем обществе сложились в 1930-е годы, когда приоритет был отдан накоплению. Если для нормального развития фонд накопления должен быть в пределах 10–20%, то у нас он достигал 40–45% национального дохода. Зарплата в этих условиях была ориентирована на обеспечение прожиточного минимума. Что же касается оплаты труда в сельском хозяйстве, то она десятилетиями не могла с ним сравниться.
При этом стоит подчеркнуть, что некоторые политики пытаются выдавать за социальные завоевания социализма то, что на самом деле было изобретением командно-административной системы управления. Дешевое жилье – но при этом происходила привязка к месту жительства и работы. Льготная путевка – но условиями ее получения были послушание и исполнительность, членство в профсоюзе. Социалистическое государство претендовало, как известно, не только на стимулирование экономического роста и проведение активной промышленной политики, но также на широкомасштабное перераспределение ресурсов на нерыночных основаниях в целях достижения социальной справедливости. Это было реализовано в СССР, но сохранилось и в постсоветский период. Так, основным объектом социальной поддержки в 1990-е годы были не бедные семьи как таковые, а множественные категории населения, которые выделялись прежде всего по заслугам перед государством (трудовой вклад, участие в войнах и т. п.). Поскольку социальная справедливость – глубоко идеологическое понятие, принципы такого распределения во многом зависели от доминирующих идеологических установок. Как правило, дело не ограничивалось одной лишь социальной помощью государства малообеспеченным группам населения. Такая помощь, напротив, бывает недостаточной, ибо степень адресности невелика. В результате такой «социальной справедливости» даже экономически активная и относительно преуспевающая часть населения может не приобретать значительную долю потребительских и социальных услуг на рынке, а получать их от государства безотносительно к уровню собственных заработков. В Советском Союзе этот перераспределительный механизм назывался общественными фондами потребления.
Известно, что перераспределение бюджета, всевозможных фондов в пользу столичных городов, закрытых городков военно-промышленного комплекса формировало значительные социальные различия, усиливало миграцию населения. Для регулирования нежелательной миграции, ограничения роста населения столиц потребовалось ввести специальный институт прописки. Все это и многое другое следует отнести к нашим национальным особенностям, которые объясняются деформированием распределительных отношений в стране.
Специфической проблемой социологии потребления является отбор респондентов, которые по заданию статистических организаций ведут полный учет своих доходов и расходов, определение параметров рациональной потребительской корзины промышленных и продовольственных товаров. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) проводился Институтом социологии РАН, исследовательским центром «Демоскоп» и университетом Северной Каролины (США). Было опрошено около 4 тыс. домохозяйств в 38 регионах России по трем типам опросников: семейным, взрослым и для детей. В ходе мониторинга нужно было выяснить социальное самочувствие населения и как проходит адаптация россиян к новым социально-экономическим условиям. Например, уровень неудовлетворенности населения своим материальным положением остается высоким и снижается крайне медленно. Доля удовлетворенных материальным положением в 2001 г. составила всего 12,7%, а неудовлетворенных – 72,2%. Обеспокоенность своим материальным положением весьма широко распространена даже в молодежной среде, всегда отличающейся оптимистическим настроением.
Экономическое положение большинства российских семей характеризует пассивная стратегия выживания. Стремление приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям выражается в снижении уровня потребления и ограничении запросов, в поиске сугубо индивидуальных и зачастую малоэффективных способов решения возникающих проблем. К доминирующим способам выживания относятся экономия на покупке одежды и обуви – 49%, экономия на отпуске – 40%, экономия на питании – 37%, обращение за материальной помощью к друзьям и родственникам – 19%, выращивание продуктов на дачном участке – 18%, обращение за материальной помощью в государственные организации – 4%, продажа вещей из-за нехватки денег – 2,5%.
В новых социально-экономических условиях возникли новые вопросы для социологических исследований: индексация зарплаты и других выплат населению, монетизация льгот, компенсационные выплаты для социальной защиты малообеспеченных групп населения, безработных, налоговая политика и т. д.
После эпопеи с монетизацией льгот (январь 2005 г.) к любым социальным новациям властей у россиян отмечается стойкая неприязнь. У многих людей присутствует ощущение того, что объявленные социальные программы означают не что иное, как перекладывание бремени ответственности за их решение на самих граждан, причем именно в тех сферах, где россияне особо рассчитывают на государство, прежде всего в пенсионном обеспечении (85%), борьбе с бедностью (74%), в медицине (68%) и образовании (как высшем, так и среднем – 64%)21. Люди понимают, что перенесение центра тяжести в реализации многих социальных программ в регионы, подавляющее большинство из которых являются дотационными, означает своеобразную, хорошо известную по 1990-м годам форму «сброса социалки».
Многие из проблем распределительных отношений находятся на стыке социологии, экономики и социальной психологии, между тем социологическое исследование проблем распределительных отношений, как мы отметили, имеет свою специфику. К сожалению, большинство законов, касающихся распределительных отношений, принимается без учета реального положения в социальной сфере, что еще больше усугубляет ситуацию: беспрецедентный для страны с рыночной экономикой 13-процентный подоходный налог для всех, вне зависимости от получаемых доходов, отмена оплаты путевок на курорты и в санатории, сворачивание системы летнего отдыха детей. Таким образом, вся социальная сфера в целом не менее самой экономики нуждается в серьезной модернизации.
Бездумно разрушается то, что было нашим национальным достижением, и то, к чему сегодня стремятся большинство развитых государств. Несовершенство распределительных отношений, все углубляющиеся расколы российского общества по самым разным основаниям, поляризация населения по уровню доходов все больше становятся основными факторами, сдерживающими продвижение России по пути реформ, повышение благосостояния населения.
При изучении социальных проблем крестьянства следует учитывать специфику отношений распределения на селе, формы собственности на основное средство сельскохозяйственного производства – землю. В каждой стране вопрос о форме собственности на землю решается в первую очередь на основе исторических традиций, специфики национального развития. В России крестьяне упорно держатся за коллективные формы. В чем здесь дело? Известно, что у нас не было глубоких традиций частного владения землей, кроме крупного помещичьего землевладения, отрубов и сибирских заимок, появившихся в результате столыпинской реформы.
Кроме того, следует определиться, о какой земле идет речь. Участки, отданные под строительство промышленных предприятий, индивидуального жилья, дач, гаражей, для организации крестьянских хозяйств, уже находятся в частной собственности, приватизированы. Следовательно, речь идет о сельскохозяйственных угодьях, о праве частной собственности на эти земли.
Возможны государственная, коллективная и частная формы собственности. Для нашей страны наиболее подходящей является такая форма частной собственности на сельскохозяйственные земли, которая позволяла бы покупать их у государства, но без права изменения целевого использования. Пока, в условиях экономической нестабильности и высокой коррумпированности российского чиновничества, разрешение свободной купли-продажи земли ведет только к спекуляции, к тому, что земля становится формой хранения накопленных денег и т. п. Однако Госдумой принят Федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения»20. Противникам этого закона удалось только убрать из него статью о продаже земли иностранцам и лицам без гражданства: они могут использовать земли сельскохозяйственного назначения только на условиях аренды.
Вопросы распределительных отношений традиционно присутствуют практически во всех основательных социологических опросах: в паспортичках спрашивается о средней зарплате респондента, среднем доходе на члена семьи, удовлетворенности получаемой зарплатой, об источниках доходов и т. п. Здесь имеется немало тонкостей, связанных с традициями, психологией. Например, премирование в трудовом коллективе. Традиционно все привыкли, что премия – это постоянная надбавка к зарплате и практически одинаковая для всех. Но участие людей в общем деле всегда разное, надо иметь большое мужество, чтобы сказать эту правду и разделить премию по реальному вкладу. Особенно трудна эта задача в коллективе работников, занятых интеллектуальным трудом, где особенно сложна оценка индивидуального вклада. Важно выяснить отношение работников к различным формам материального и морального стимулирования. Например, женщины предпочитают ценный подарок, бесплатную путевку, а мужчины – наличные деньги.
Подходы к зарплате в нашем обществе сложились в 1930-е годы, когда приоритет был отдан накоплению. Если для нормального развития фонд накопления должен быть в пределах 10–20%, то у нас он достигал 40–45% национального дохода. Зарплата в этих условиях была ориентирована на обеспечение прожиточного минимума. Что же касается оплаты труда в сельском хозяйстве, то она десятилетиями не могла с ним сравниться.
При этом стоит подчеркнуть, что некоторые политики пытаются выдавать за социальные завоевания социализма то, что на самом деле было изобретением командно-административной системы управления. Дешевое жилье – но при этом происходила привязка к месту жительства и работы. Льготная путевка – но условиями ее получения были послушание и исполнительность, членство в профсоюзе. Социалистическое государство претендовало, как известно, не только на стимулирование экономического роста и проведение активной промышленной политики, но также на широкомасштабное перераспределение ресурсов на нерыночных основаниях в целях достижения социальной справедливости. Это было реализовано в СССР, но сохранилось и в постсоветский период. Так, основным объектом социальной поддержки в 1990-е годы были не бедные семьи как таковые, а множественные категории населения, которые выделялись прежде всего по заслугам перед государством (трудовой вклад, участие в войнах и т. п.). Поскольку социальная справедливость – глубоко идеологическое понятие, принципы такого распределения во многом зависели от доминирующих идеологических установок. Как правило, дело не ограничивалось одной лишь социальной помощью государства малообеспеченным группам населения. Такая помощь, напротив, бывает недостаточной, ибо степень адресности невелика. В результате такой «социальной справедливости» даже экономически активная и относительно преуспевающая часть населения может не приобретать значительную долю потребительских и социальных услуг на рынке, а получать их от государства безотносительно к уровню собственных заработков. В Советском Союзе этот перераспределительный механизм назывался общественными фондами потребления.
Известно, что перераспределение бюджета, всевозможных фондов в пользу столичных городов, закрытых городков военно-промышленного комплекса формировало значительные социальные различия, усиливало миграцию населения. Для регулирования нежелательной миграции, ограничения роста населения столиц потребовалось ввести специальный институт прописки. Все это и многое другое следует отнести к нашим национальным особенностям, которые объясняются деформированием распределительных отношений в стране.
Специфической проблемой социологии потребления является отбор респондентов, которые по заданию статистических организаций ведут полный учет своих доходов и расходов, определение параметров рациональной потребительской корзины промышленных и продовольственных товаров. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) проводился Институтом социологии РАН, исследовательским центром «Демоскоп» и университетом Северной Каролины (США). Было опрошено около 4 тыс. домохозяйств в 38 регионах России по трем типам опросников: семейным, взрослым и для детей. В ходе мониторинга нужно было выяснить социальное самочувствие населения и как проходит адаптация россиян к новым социально-экономическим условиям. Например, уровень неудовлетворенности населения своим материальным положением остается высоким и снижается крайне медленно. Доля удовлетворенных материальным положением в 2001 г. составила всего 12,7%, а неудовлетворенных – 72,2%. Обеспокоенность своим материальным положением весьма широко распространена даже в молодежной среде, всегда отличающейся оптимистическим настроением.
Экономическое положение большинства российских семей характеризует пассивная стратегия выживания. Стремление приспособиться к изменившимся социально-экономическим условиям выражается в снижении уровня потребления и ограничении запросов, в поиске сугубо индивидуальных и зачастую малоэффективных способов решения возникающих проблем. К доминирующим способам выживания относятся экономия на покупке одежды и обуви – 49%, экономия на отпуске – 40%, экономия на питании – 37%, обращение за материальной помощью к друзьям и родственникам – 19%, выращивание продуктов на дачном участке – 18%, обращение за материальной помощью в государственные организации – 4%, продажа вещей из-за нехватки денег – 2,5%.
В новых социально-экономических условиях возникли новые вопросы для социологических исследований: индексация зарплаты и других выплат населению, монетизация льгот, компенсационные выплаты для социальной защиты малообеспеченных групп населения, безработных, налоговая политика и т. д.
После эпопеи с монетизацией льгот (январь 2005 г.) к любым социальным новациям властей у россиян отмечается стойкая неприязнь. У многих людей присутствует ощущение того, что объявленные социальные программы означают не что иное, как перекладывание бремени ответственности за их решение на самих граждан, причем именно в тех сферах, где россияне особо рассчитывают на государство, прежде всего в пенсионном обеспечении (85%), борьбе с бедностью (74%), в медицине (68%) и образовании (как высшем, так и среднем – 64%)21. Люди понимают, что перенесение центра тяжести в реализации многих социальных программ в регионы, подавляющее большинство из которых являются дотационными, означает своеобразную, хорошо известную по 1990-м годам форму «сброса социалки».
Многие из проблем распределительных отношений находятся на стыке социологии, экономики и социальной психологии, между тем социологическое исследование проблем распределительных отношений, как мы отметили, имеет свою специфику. К сожалению, большинство законов, касающихся распределительных отношений, принимается без учета реального положения в социальной сфере, что еще больше усугубляет ситуацию: беспрецедентный для страны с рыночной экономикой 13-процентный подоходный налог для всех, вне зависимости от получаемых доходов, отмена оплаты путевок на курорты и в санатории, сворачивание системы летнего отдыха детей. Таким образом, вся социальная сфера в целом не менее самой экономики нуждается в серьезной модернизации.
Бездумно разрушается то, что было нашим национальным достижением, и то, к чему сегодня стремятся большинство развитых государств. Несовершенство распределительных отношений, все углубляющиеся расколы российского общества по самым разным основаниям, поляризация населения по уровню доходов все больше становятся основными факторами, сдерживающими продвижение России по пути реформ, повышение благосостояния населения.
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
1. Что изучает экономическая социология?
2. Что такое децильный коэффициент?
3. Основные проблемы распределительных отношений в условиях уравнительного социализма.
4. Как формируются и используются общественные фонды потребления?
5. В чем специфика распределительных отношений в условиях рыночной экономики?
6. Основные проблемы чековой приватизации в России.
7. Проблема бедности в современной России.
8. Распределительные отношения и проблема социальной справедливости.
9. Специфика оплаты труда лиц, занятых квалифицированным умственным трудом.
10. Каковы основные особенности распределительных отношений в условиях реформирования российского общества?
11. Объясните причины, которые вызывают гетерогенность общества по уровню потребления.
12. Дайте определение социальной политики и объясните, чем отличается социальная политика, понимаемая в широком смысле, от социальной политики, понимаемой в узком смысле.
13. В чем состоят принципиальные различия между социальной политикой, основанной на государственном патернализме, и либеральной социальной политикой?
2. Что такое децильный коэффициент?
3. Основные проблемы распределительных отношений в условиях уравнительного социализма.
4. Как формируются и используются общественные фонды потребления?
5. В чем специфика распределительных отношений в условиях рыночной экономики?
6. Основные проблемы чековой приватизации в России.
7. Проблема бедности в современной России.
8. Распределительные отношения и проблема социальной справедливости.
9. Специфика оплаты труда лиц, занятых квалифицированным умственным трудом.
10. Каковы основные особенности распределительных отношений в условиях реформирования российского общества?
11. Объясните причины, которые вызывают гетерогенность общества по уровню потребления.
12. Дайте определение социальной политики и объясните, чем отличается социальная политика, понимаемая в широком смысле, от социальной политики, понимаемой в узком смысле.
13. В чем состоят принципиальные различия между социальной политикой, основанной на государственном патернализме, и либеральной социальной политикой?
ТЕМЫ РЕФЕРАТОВ
1. Принципы и методика расчетов уровня жизни, минимальной заработной платы, потребительской корзины населения.
2. Динамика уровня жизни населения России и отдельных регионов.
3. Социологический анализ маргинального поведения населения.
4. Богатство и бедность в современной России.
5. Специфика распределительных отношений в регионах Крайнего Севера.
6. Социальные последствия приватизации в российском обществе.
7. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: пенсионное обеспечение.
8. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: жилищно-коммунальная сфера.
9. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: образование.
10. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: здравоохранение.
2. Динамика уровня жизни населения России и отдельных регионов.
3. Социологический анализ маргинального поведения населения.
4. Богатство и бедность в современной России.
5. Специфика распределительных отношений в регионах Крайнего Севера.
6. Социальные последствия приватизации в российском обществе.
7. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: пенсионное обеспечение.
8. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: жилищно-коммунальная сфера.
9. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: образование.
10. Тематический обзор публикаций периодики по отдельным направлениям социальной проблематики за последний год: здравоохранение.
РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Бабич A.M. Социальная сфера в условиях перехода к рынку. М., 1993.
2. Верховин В.И., Зубков В.И. Экономическая социология. М., 2002.
3. Веселов Ю.В. Экономическая социология: история идей. СПб., 1995.
4. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.
5. Гидденс Э. Социология. М., 2004.
6. Заславская Т.И. Современное российское общество. Социальный механизм трансформации. М., 2004.
7. Косалс Л.Я., Рывкина Р.В. Социология перехода к рынку в России. М., 1998.
8. Помякшев Н. Ф. Распределение и социальная справедливость в условиях перехода от административной к рыночной экономике. М., 1993.
9. Радаев В.В. Экономическая социология. М., 2005.
10. Рывкина Р.В. Социология российских реформ: социальные последствия экономических перемен. М., 2004.
11. Рязанцев И.П., Халиков М.С. Экономическая социология: Региональный аспект: Учеб. пособие. М., 2005.
12. Силласте Г.Г. Экономическая социология: Учеб. пособие. М., 2005.
13. Смирнов В.Н., Сидорина Т.Ю. Социальная политика: Учеб. пособие. М., 2004.
14. Сорокин П. Проблема социального неравенства. М., 1992.
15. Социальная стратификация российского общества / Под ред. З.Т. Голенковой. М., 2003.
16. Халиков М.С. Социолого-экономический анализ становления системы распределительных отношений в России. М., 1997.
17. Халиков М.С. Экономическая социология регионов: распределительные отношения. М., 1999.
18. Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций: Курс лекций. СПб., 2006.
2. Верховин В.И., Зубков В.И. Экономическая социология. М., 2002.
3. Веселов Ю.В. Экономическая социология: история идей. СПб., 1995.
4. Восленский М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.
5. Гидденс Э. Социология. М., 2004.
6. Заславская Т.И. Современное российское общество. Социальный механизм трансформации. М., 2004.
7. Косалс Л.Я., Рывкина Р.В. Социология перехода к рынку в России. М., 1998.
8. Помякшев Н. Ф. Распределение и социальная справедливость в условиях перехода от административной к рыночной экономике. М., 1993.
9. Радаев В.В. Экономическая социология. М., 2005.
10. Рывкина Р.В. Социология российских реформ: социальные последствия экономических перемен. М., 2004.
11. Рязанцев И.П., Халиков М.С. Экономическая социология: Региональный аспект: Учеб. пособие. М., 2005.
12. Силласте Г.Г. Экономическая социология: Учеб. пособие. М., 2005.
13. Смирнов В.Н., Сидорина Т.Ю. Социальная политика: Учеб. пособие. М., 2004.
14. Сорокин П. Проблема социального неравенства. М., 1992.
15. Социальная стратификация российского общества / Под ред. З.Т. Голенковой. М., 2003.
16. Халиков М.С. Социолого-экономический анализ становления системы распределительных отношений в России. М., 1997.
17. Халиков М.С. Экономическая социология регионов: распределительные отношения. М., 1999.
18. Ядов В.А. Современная теоретическая социология как концептуальная база исследования российских трансформаций: Курс лекций. СПб., 2006.
Лекция 5
ОСНОВЫ СОЦИАЛЬНОГО СРУКТУРИРОВАНИЯ ОБЩЕСТВА
Любое общество всегда структурировано по многим основаниям – демографическим, этническим, социально-классовым, поселенческим и т. п. Такое структурирование, т. е. принадлежность людей к тем или иным профессиональным, социально-демографическим, этническим, поселенческим, социальным группам, практически всегда порождает социальное неравенство. Даже естественные генетические или физические различия между людьми часто становятся основой для формирования неравных отношений.
Но главное в обществе – те различия, те объективные факторы, которые порождают социальное неравенство людей. Неравенство есть факт всякого общества. Р. Дарендорф писал: «Даже в процветающем обществе неравное положение людей остается важным непреходящим явлением… Конечно, эти различия в современном обществе больше не опираются на прямое насилие и законодательные нормы, на которых держалась система привилегий в кастовом или сословном обществе. Тем не менее помимо более грубых делений по размеру собственности и доходов, престижа и власти наше общество характеризуется множеством ранговых различий – столь тонких и в то же время столь глубоко укорененных, что заявления об исчезновении всех форм неравенства в результате уравнительных процессов можно воспринимать, по меньшей мере, скептически»1.
Социальными называют различия, порожденные условиями, при которых люди имеют неравный доступ к ограниченным ресурсам материального и духовного потребления. Социальные различия между людьми приобретают характер определенного иерархического ранжирования, обусловленного социальными факторами: отношением к собственности, разделением труда, укладом жизни, социальными ролями, которые выполняют отдельные индивиды или социальные группы.
Но главное в обществе – те различия, те объективные факторы, которые порождают социальное неравенство людей. Неравенство есть факт всякого общества. Р. Дарендорф писал: «Даже в процветающем обществе неравное положение людей остается важным непреходящим явлением… Конечно, эти различия в современном обществе больше не опираются на прямое насилие и законодательные нормы, на которых держалась система привилегий в кастовом или сословном обществе. Тем не менее помимо более грубых делений по размеру собственности и доходов, престижа и власти наше общество характеризуется множеством ранговых различий – столь тонких и в то же время столь глубоко укорененных, что заявления об исчезновении всех форм неравенства в результате уравнительных процессов можно воспринимать, по меньшей мере, скептически»1.
Социальными называют различия, порожденные условиями, при которых люди имеют неравный доступ к ограниченным ресурсам материального и духовного потребления. Социальные различия между людьми приобретают характер определенного иерархического ранжирования, обусловленного социальными факторами: отношением к собственности, разделением труда, укладом жизни, социальными ролями, которые выполняют отдельные индивиды или социальные группы.