А. Дугин. Пророк Золотого Века
Миссия Генона
Имя эзотерика и посвященного Рене Генона занимает совершенно особое место не только среди мыслителей 2О-го века в целом, но и среди более узкой группы авторов, занимающихся изучением и изложением Сакральной Традиции и ее доктрин. С Геноном связано появление совершенно специального беспрецедентного подхода к Традиции, сущность которой была отнесена им в предельно высокие сферы метафизики, где частные различия традиционных форм, столь несхожих в мире дольнем, в мире человеческом, сводятся к единому истоку, к самой Божественной Мудрости, Софии. Одновременно с этим, Сакральная Традиция в ее сущностном измерении была сопоставлена им с самыми актуальными процессами, протекающими в современном мире. Известный эзотерик и суфий Мишель Вальзан сказал однажды: "Явление Рене Генона — самое большое интеллектуальное чудо со времен Средневековья". Генон впервые сформулировал основные принципы того, что можно назвать "интегральным традиционализмом", то есть позиции тотального и бескомпромиссного обращения к духовной Традиции, взятой как единственная и абсолютная хранительница Истины. Можно сказать, что на Западе исследования Традиции делятся на два этапа — до Генона и после Генона. Если до Генона сфера эзотеризма, инициации, идея Единой Примордиальной Традиции и т. д. ассоциировались с их искаженными, извращенными проявлениями у представителей псевдо — эзотерических сект, таких как оккультизм, теософизм Блаватской и т. д., а традиционная ортодоксия держалась только буквы религиозного учения, причем понимаемого подчас в сугубо современной, «профанической» оптике, и обе эти линии находились либо в открытом конфликте, либо в синкретическом и эклектическом смешении, то после Генона и благодаря Генону и его подвижническому труду у наиболее глубоких традиционалистов Запада сложилось четкое представление об истинном ортодоксальном эзотеризме, не только не противоречащим догмам внешней традиции, религии, но, напротив, являющимся истоком и сущностью этих догм. С другой стороны, сама сфера оккультизма, теософизма и т. д., одним словом, всего того, что Генон и вслед за ним многие другие авторы назвали «нео-спиритуализмом», стали однозначно пониматься как заблуждение, ересь и пародийная имитация истинно эзотерических знаний.
Генон и его последователи сформировали, по меньшей мере, потенциальную интеллектуальную элиту, в которой все точки над i были поставлены, и которая получила строгие ориентиры для ортодоксального эзотерического пути и безупречную метафизическую доктрину, с одной стороны, а с другой — защиту от опасностей дьявольской псевдо-духовности, а также узости и неполноценности чисто внешней, все более и более профанизирующейся экзотерической традиции. Абсолютная убедительность Генона и излагаемых им строго традиционных доктрин поразили многих известных людей Запада, разом лишив их множества иллюзий и заблуждений. Не все они, естественно, смогли изменить свои взгляды, так как идеи Генона, несмотря на свою древность и даже примордиальность, настолько противоречат всем аспектам современного мышления и современного бытия, что для их усвоения необходима подлинная "революция сознания", радикальный переворот всех оценок и понятий, свойственных нашему времени. Андре Жид, познакомившись с трудами Генона, в частности, сказал: "Если Генон прав, вся моя жизнь и все мои труды были бессмысленны", и добавил в другой раз: "Если бы я прочитал книги Генона в юности, я бы жил по-другому".
Но смысл его функции был не только в том, чтобы открыть Западу подлинную перспективу Традиции, напомнить о ее Нечеловеском Истоке и очистить ее понимание от скверны пародий и от узких рамок недопонимания. Генон явился с этой миссией в строго определенное время, когда казалось, что последние искры Традиции угасают в современном мире, и когда судьба Духа в цивилизации была беспрецедентно кошмарна. И здесь, помимо чисто личных качеств самого Генона — глубинного знатока сакральных текстов и инициатических доктрин самых разных традиций — явно заметна рука Провидения, через последнего посланца Традиции давшего уникальный шанс гибнущему человечеству. Миссия Генона является миссией сугубо эсхатологической, сверхчеловеческой, связанной с циклическими законами и с волей Высшего Традиционного Центра, в последний раз предупредившего людей о близости Конца и о неминуемом наступлении нового Золотого Века, грядущего после финальной апокалиптической катастрофы, после гибели современного мира, абсолютный кризис которого вскрыл и высветил силой Божественной Мудрости Рене Генон, последний рыцарь Традиции.
Генон и его последователи сформировали, по меньшей мере, потенциальную интеллектуальную элиту, в которой все точки над i были поставлены, и которая получила строгие ориентиры для ортодоксального эзотерического пути и безупречную метафизическую доктрину, с одной стороны, а с другой — защиту от опасностей дьявольской псевдо-духовности, а также узости и неполноценности чисто внешней, все более и более профанизирующейся экзотерической традиции. Абсолютная убедительность Генона и излагаемых им строго традиционных доктрин поразили многих известных людей Запада, разом лишив их множества иллюзий и заблуждений. Не все они, естественно, смогли изменить свои взгляды, так как идеи Генона, несмотря на свою древность и даже примордиальность, настолько противоречат всем аспектам современного мышления и современного бытия, что для их усвоения необходима подлинная "революция сознания", радикальный переворот всех оценок и понятий, свойственных нашему времени. Андре Жид, познакомившись с трудами Генона, в частности, сказал: "Если Генон прав, вся моя жизнь и все мои труды были бессмысленны", и добавил в другой раз: "Если бы я прочитал книги Генона в юности, я бы жил по-другому".
Но смысл его функции был не только в том, чтобы открыть Западу подлинную перспективу Традиции, напомнить о ее Нечеловеском Истоке и очистить ее понимание от скверны пародий и от узких рамок недопонимания. Генон явился с этой миссией в строго определенное время, когда казалось, что последние искры Традиции угасают в современном мире, и когда судьба Духа в цивилизации была беспрецедентно кошмарна. И здесь, помимо чисто личных качеств самого Генона — глубинного знатока сакральных текстов и инициатических доктрин самых разных традиций — явно заметна рука Провидения, через последнего посланца Традиции давшего уникальный шанс гибнущему человечеству. Миссия Генона является миссией сугубо эсхатологической, сверхчеловеческой, связанной с циклическими законами и с волей Высшего Традиционного Центра, в последний раз предупредившего людей о близости Конца и о неминуемом наступлении нового Золотого Века, грядущего после финальной апокалиптической катастрофы, после гибели современного мира, абсолютный кризис которого вскрыл и высветил силой Божественной Мудрости Рене Генон, последний рыцарь Традиции.
Простая жизнь
Француз Рене-Жан-Мари-Жозеф Генон родился в буржуазной семье архитектора 15 ноября 1886 года в городе Блуа. С детства он обладал высоким интеллектом, но довольно плохим здоровьем. Поступив в лицей, он вскоре стал первым учеником в классе, а по его окончании получил звание бакалавра философии. Позже он изучал математику и переехал из Блуа в Париж, чтобы продолжить там свое образование. Однако состояние здоровья и другие обстоятельства заставили Генона оставить обучение, и на этом его научная карьера фактически оканчивается. В Париже Генон сталкивается с кругами оккультистов и со свойственным ему методизмом и дотошностью вступает практически во все тайные общества, группировавшиеся вокруг псевдо-ордена мартинистов, возглавляемого Папюсом. Однако очень скоро юный Генон понимает, что претензии оккультистов на обладание секретами инициации, метафизических доктрин и их ссылки на реальную преемственность древним посвятительным организациям совершенно несостоятельны. Конфликт между Геноном и его друзьями, которых он приобрел в оккультистских кругах, с одной стороны, и руководителями этих организаций — Папюсом, Фанегом, Седиром и т. д., с другой, не замедлил произойти, так как Генон стал открыто и беспощадно критиковать профаничность, фантазийность и беспочвенность той нелепой смеси, которую представлял собой тогдашний парижский оккультизм. Позже в своих книгах "Теософизм, история одной псевдо-религии" и "Заблуждения спиритов" Генон разоблачил несостоятельность всех нео-спиритуалистических современных течений, избавив тем самым своих последователей от того, чтобы проходить тот же самый путь увлечений и разочарований заново. Пребывание в оккультистских средах не только дало возможность Генону вскрыть негативную и анти-духовную сущность нео-спиритуализма — благодаря этому опыту, он получил доступ к определенной информации, связанной с тем, что он назвал впоследствии контр-инициацией, то есть с тайной деятельностью истинно дьявольских сил, ведущих человечество к установлению царства Антихриста. Прекрасно зная масонскую среду, Генон сотрудничал в журнале Кларена де ла Рива "Анти-масонская Франция", где он не только выступал против деградации этой некогда инициатической организации и критиковал ее вырождение, но и высмеивал несостоятельность и наивность прямолинейного анти-масонства, не знающего о глубинном основании этого явления и поэтому остающегося неэффективным и противоречивым.
В оккультистской среде Генон встретился и с подлинными представителями восточной традиции, контакт с которыми предопределил во многом его мировоззрение. Этот контакт осуществился, скорее всего, через посредство трех персонажей, выделявшихся своей глубиной и серьезностью на фоне оккультистских групп Франции начала века. Это были: Леон Шампрено, бывший оккультист, вступивший, однако, в Ислам под именем Абдуль-Хакк, "Служитель истины"; Альбер Пюйю, граф де Пувурвиль, посвященный в даосизм в южном Китае одним из 5-ти тогдашних Тьенси, Тонсангом Нгуеном те Дук-Луатом, "Мастером Сентенций", и принявший инициатическое имя Митгиои, "Глаз Дня"; и, наконец, шведский художник Йон Густафф Агели, посвященный в исламский суфизм под именем Абдуль-Хади, "Служитель Ведущего", и получивший посвящение от самого шейха Элиш Абдель-Рахман эль Кебир, одного из самых знаменитых представителей эзотерического и экзотерического ислама в 2О-ом веке, члена ордена Шадилия и в то же время главы Мудхат Малики (одной из четырех основных юридических школ Ислама). Одновременно с известными контактами с представителями эзотерического Ислама и даосизма, о которых сохранились более или менее точные биографические сведения — через Абдуль-Хади Генон установил связь с орденом Шадилия, а через Митгиои с младшим сыном самого Тьенси Тонсанг Нгуен те Дук-Луата, с Тонсанг Луатом, — Генон имел контакты и с представителями индуистской традиции, адвайта-ведантистской, а может быть, и с какой-то другой школой. В отношении личностей индуистских информаторов Генона, благодаря которым он получил инициатические сведения об индуистской метафизике (ее элементы он изложил в своих книгах "Общее введение в изучение индуистских доктрин", "Человек и его становление согласно Веданте" и "Множество состояний бытия"), ничего определенного не известно, хотя на наличие такого контакта не раз указывал сам Генон, и нагляднее всего о нем свидетельствует невероятная глубина его книг, посвященных этой проблеме.
В 1912 году Рене Генон принимает Ислам и получает через Абдуль — Хади «бараку», то есть "духовное влияние", идущее от основателя ордена Абдуль-Хасана аш-Шадили и сохранявшееся в непрерывной инициатической цепи ("сильсиля") вплоть до тогдашнего шейха Элиша Абдуль Рахмана эль Кабира. Принятие Ислама сам Генон не афиширует внешне, но с этих пор в мире суфизма он становится более известен под именем Абдуль-Вахид Йахья, "Служитель Сущего Единого". Но несмотря на принятие Ислама Генон активно участвует в жизни духовного Запада, публикуя множество статей, книг, рецензий, посвященных традиционным доктринам и символам, а также критике современной цивилизации и особенно современного Запада. Кроме того, Генон публикует много материалов в защиту Католицизма и Христианства в целом. Большинство этих статей он написал как раз вскоре после своего принятия Ислама. Однако в этом нет ничего парадоксального, так как Генон считал Христианство (и в частности, Католицизм) единственной аутентичной традиционной формой на современном Западе, а свое принятие Ислама никогда не рассматривал как пример для подражания. Это был скорее чисто индивидуальный выбор. Большинству же людей Запада Генон советовал не менять религию, а открывать инициатические и посвятительные аспекты в рамках самой христианской традиции, которую он считал подлинным откровением и одним из ликов Абсолютной Истины.
В этом же 1912 году Генон женится в первый раз на Берте Лури, которая становится его верной спутницей и помощницей в изучении традиции: она редактирует многие рукописи Генона, участвует в интеллектуальных исследованиях мужа.
В 1927 Генон впервые посещает Алжир, где преподает философию в городе Сетиф и совершенствует свое знание арабского языка. В 1928 году он возвращается во Францию и несколько лет читает лекции по философии в своем родном городе Блуа. В этот период он пишет "Восток и Запад","Кризис современного мира", "Король Мира", "Духовная и временная власть", а также множество статей для журнала "Покрывало Изиды" Поля Шакорнака, который впоследствии меняет название на "Исследования Традиции"("Les Etudes Traditinneles"). В этот же период времени вместе со своим другом, христианским эзотериком Луи Шарбонно-Лассэй — внешним представителем, быть может, единственного сохранившегося подлинно христианского инициатического братства "Эстуаль Интернель", восходящего к Средневековью и соблюдающего строгую преемственность и чистоту доктрины, — Генон сотрудничает в католическом журнале Анизана «Регнабит» и участвует в организации группы исследователей христианского эзотеризма под названием "Умное Сияние Сердца Господнего". Там Генон публикует статьи, вошедшие позднее в сборники статей "Замечания о христианском эзотеризме" и "Фундаментальные символы сакральной науки".
15 января 1928 года умирает жена Генона, и через 2 года, 5 марта 193О-го он снова покидает Европу, чтобы провести некоторое время в Каире. Обстоятельства складываются таким образом, что Генон остается в Египте до конца своих дней, и Каир становится для него второй родиной. В 1934 году Генон, а точнее, уже шэйх Абдуль-Вахид Йахья знакомится с египетским шэйхом Мухаммадом Ибрагимом и вскоре берет в жены его старшую дочь, Фатиму. Всю оставшуюся жизнь Генон живет жизнью традиционного мусульманского эзотерика, посещает мечеть, пребывает в созерцании Принципа и практикует эзотерический «дхикр», постоянное призывание имя Бога. Но вместе с тем, он продолжает публиковать свои книги и статьи в Европе. Так он пишет фундаментальные работы "Множество состояний бытия", "Символизм креста", "Царство количества и знаки времени", "Великая триада" и др. В Европе линия, излагаемая Геноном, находит все больше и больше сторонников и последователей, которые развивают многие его темы, переписываются с ним, посещают его в Египте. Таким образом постепенно создается основание той интеллектуальной, эзотерической элиты Запада, формирование которой было важнейшей миссией Рене Генона. Среди его последователей и прямых учеников наиболее известными являются Мишель Вальзан, Фритьоф Шуон, Титус Букхардт, Гвидо ди Джорджа, Юлиус Эвола, Марко Паллис, Рене Алляр, Андре Про, Пробст-Бирабэн и многие другие. Постепенно влияние Генона распространяется и в академической среде так называемых историков религии (М.Элиаде, А.Корбен, Ж.Дюмезиль и т. д.), и в сфере политики (Шарль Моррас, Леон Доде, Юлиус Эвола и т. д.), и среди деятелей искусства (А.Жид, А.Бретон, Рене Домаль и т. д.).
В 1948 году Генон получает египетское гражданство. С этих пор его и так довольно хрупкое здоровье начинает ухудшаться. В 1950 году врачи подозревают у него заражение крови. А 7 января 1951 наступает кризис. В этот день он уже почти не может произносить никаких слов, только иногда поднимается на своей постели, чтобы сказать по-арабски "Эль нафасс халасс", то есть "душа отходит". В эту ночь в 11 часов Генон умер. Его последними словами было восклицание "Аллах, Аллах".
Самым поразительным в жизни Генона было полное и совершенное стирание его собственной индивидуальности в его трудах. Генон никогда не говорит от своего собственного имени: начиная с самых ранних юношеских работ вплоть до последних книг — повсюду выдерживается абсолютно объективный и беспристрастный тон, никогда не срывающийся ни на полемику, ни на эмоции, ни на самоутверждение. Шэйх Генон никогда не старался связать свою собственную личность с излагаемой им доктриной, предоставляя чистым идеям Традиции жить своей независимой жизнью и самим по себе искать путь к сердцам и умам тех, кто исследует эту сферу. Жесткость некоторых его определений, беспощадно разбивающих иллюзии и холодно стыдящих тщеславную претенциозность профанов, псевдо-учителей, нео-спиритуалистов и сентиментальных мистиков, не имеет ничего общего со злорадством или полемическим запалом. Бесстрастная объективность, однако, подчас, оказывалась невыносимой для многих, и поэтому все же были предприняты не очень уместные попытки высветить Генона как личность, чтобы через акцентировку человеческого снять тяжесть многих страшных обвинений в адрес современного мира и его представителей. Любопытно заметить, что все попытки подобного рода привели лишь к одному: за гигантским и непоколебимым трудом Генона как "глашатая Традиции" проявился образ человека, прожившего жизнь, если не как святой, то, по меньшей мере, как праведник; человека, совершенно свободного от узлов психических комплексов, мелких страстей, тщеслваия, пороков, лицемерия и т. д. В жизни Генон отличался крайней добротой: он долго воспитывал и содержал оставленную родителями племянницу, безотказно помогал близким и друзьям, и даже однажды, предоставил для похорон своего знакомого — нищего человека, погибшего в результате несчастного случая в Каире, — свой собственный могильный склеп. Так что за беспристрастным и сверхиндивидуальным холодом истины его трудов стояла благородная, чистая и высокая человеческая личность. И не случайно его друг и сотрудник, издатель журнала "Покрывало Изиды", а позднее "Исследования Традиции" Поль Шакорнак свою биографическую книгу о Рене Геноне назвал "Простая жизнь Рене Генона". Простая жизнь, быть может, одного из глубочайших и сложнейших людей нашей эпохи, значение которого не возможно оценить с помощью обычных человеческих, и особенно, «недочеловеческих» мерок, свойственных нашей падшей цивилизации в конце Темного Века, Кали-Юги.
В оккультистской среде Генон встретился и с подлинными представителями восточной традиции, контакт с которыми предопределил во многом его мировоззрение. Этот контакт осуществился, скорее всего, через посредство трех персонажей, выделявшихся своей глубиной и серьезностью на фоне оккультистских групп Франции начала века. Это были: Леон Шампрено, бывший оккультист, вступивший, однако, в Ислам под именем Абдуль-Хакк, "Служитель истины"; Альбер Пюйю, граф де Пувурвиль, посвященный в даосизм в южном Китае одним из 5-ти тогдашних Тьенси, Тонсангом Нгуеном те Дук-Луатом, "Мастером Сентенций", и принявший инициатическое имя Митгиои, "Глаз Дня"; и, наконец, шведский художник Йон Густафф Агели, посвященный в исламский суфизм под именем Абдуль-Хади, "Служитель Ведущего", и получивший посвящение от самого шейха Элиш Абдель-Рахман эль Кебир, одного из самых знаменитых представителей эзотерического и экзотерического ислама в 2О-ом веке, члена ордена Шадилия и в то же время главы Мудхат Малики (одной из четырех основных юридических школ Ислама). Одновременно с известными контактами с представителями эзотерического Ислама и даосизма, о которых сохранились более или менее точные биографические сведения — через Абдуль-Хади Генон установил связь с орденом Шадилия, а через Митгиои с младшим сыном самого Тьенси Тонсанг Нгуен те Дук-Луата, с Тонсанг Луатом, — Генон имел контакты и с представителями индуистской традиции, адвайта-ведантистской, а может быть, и с какой-то другой школой. В отношении личностей индуистских информаторов Генона, благодаря которым он получил инициатические сведения об индуистской метафизике (ее элементы он изложил в своих книгах "Общее введение в изучение индуистских доктрин", "Человек и его становление согласно Веданте" и "Множество состояний бытия"), ничего определенного не известно, хотя на наличие такого контакта не раз указывал сам Генон, и нагляднее всего о нем свидетельствует невероятная глубина его книг, посвященных этой проблеме.
В 1912 году Рене Генон принимает Ислам и получает через Абдуль — Хади «бараку», то есть "духовное влияние", идущее от основателя ордена Абдуль-Хасана аш-Шадили и сохранявшееся в непрерывной инициатической цепи ("сильсиля") вплоть до тогдашнего шейха Элиша Абдуль Рахмана эль Кабира. Принятие Ислама сам Генон не афиширует внешне, но с этих пор в мире суфизма он становится более известен под именем Абдуль-Вахид Йахья, "Служитель Сущего Единого". Но несмотря на принятие Ислама Генон активно участвует в жизни духовного Запада, публикуя множество статей, книг, рецензий, посвященных традиционным доктринам и символам, а также критике современной цивилизации и особенно современного Запада. Кроме того, Генон публикует много материалов в защиту Католицизма и Христианства в целом. Большинство этих статей он написал как раз вскоре после своего принятия Ислама. Однако в этом нет ничего парадоксального, так как Генон считал Христианство (и в частности, Католицизм) единственной аутентичной традиционной формой на современном Западе, а свое принятие Ислама никогда не рассматривал как пример для подражания. Это был скорее чисто индивидуальный выбор. Большинству же людей Запада Генон советовал не менять религию, а открывать инициатические и посвятительные аспекты в рамках самой христианской традиции, которую он считал подлинным откровением и одним из ликов Абсолютной Истины.
В этом же 1912 году Генон женится в первый раз на Берте Лури, которая становится его верной спутницей и помощницей в изучении традиции: она редактирует многие рукописи Генона, участвует в интеллектуальных исследованиях мужа.
В 1927 Генон впервые посещает Алжир, где преподает философию в городе Сетиф и совершенствует свое знание арабского языка. В 1928 году он возвращается во Францию и несколько лет читает лекции по философии в своем родном городе Блуа. В этот период он пишет "Восток и Запад","Кризис современного мира", "Король Мира", "Духовная и временная власть", а также множество статей для журнала "Покрывало Изиды" Поля Шакорнака, который впоследствии меняет название на "Исследования Традиции"("Les Etudes Traditinneles"). В этот же период времени вместе со своим другом, христианским эзотериком Луи Шарбонно-Лассэй — внешним представителем, быть может, единственного сохранившегося подлинно христианского инициатического братства "Эстуаль Интернель", восходящего к Средневековью и соблюдающего строгую преемственность и чистоту доктрины, — Генон сотрудничает в католическом журнале Анизана «Регнабит» и участвует в организации группы исследователей христианского эзотеризма под названием "Умное Сияние Сердца Господнего". Там Генон публикует статьи, вошедшие позднее в сборники статей "Замечания о христианском эзотеризме" и "Фундаментальные символы сакральной науки".
15 января 1928 года умирает жена Генона, и через 2 года, 5 марта 193О-го он снова покидает Европу, чтобы провести некоторое время в Каире. Обстоятельства складываются таким образом, что Генон остается в Египте до конца своих дней, и Каир становится для него второй родиной. В 1934 году Генон, а точнее, уже шэйх Абдуль-Вахид Йахья знакомится с египетским шэйхом Мухаммадом Ибрагимом и вскоре берет в жены его старшую дочь, Фатиму. Всю оставшуюся жизнь Генон живет жизнью традиционного мусульманского эзотерика, посещает мечеть, пребывает в созерцании Принципа и практикует эзотерический «дхикр», постоянное призывание имя Бога. Но вместе с тем, он продолжает публиковать свои книги и статьи в Европе. Так он пишет фундаментальные работы "Множество состояний бытия", "Символизм креста", "Царство количества и знаки времени", "Великая триада" и др. В Европе линия, излагаемая Геноном, находит все больше и больше сторонников и последователей, которые развивают многие его темы, переписываются с ним, посещают его в Египте. Таким образом постепенно создается основание той интеллектуальной, эзотерической элиты Запада, формирование которой было важнейшей миссией Рене Генона. Среди его последователей и прямых учеников наиболее известными являются Мишель Вальзан, Фритьоф Шуон, Титус Букхардт, Гвидо ди Джорджа, Юлиус Эвола, Марко Паллис, Рене Алляр, Андре Про, Пробст-Бирабэн и многие другие. Постепенно влияние Генона распространяется и в академической среде так называемых историков религии (М.Элиаде, А.Корбен, Ж.Дюмезиль и т. д.), и в сфере политики (Шарль Моррас, Леон Доде, Юлиус Эвола и т. д.), и среди деятелей искусства (А.Жид, А.Бретон, Рене Домаль и т. д.).
В 1948 году Генон получает египетское гражданство. С этих пор его и так довольно хрупкое здоровье начинает ухудшаться. В 1950 году врачи подозревают у него заражение крови. А 7 января 1951 наступает кризис. В этот день он уже почти не может произносить никаких слов, только иногда поднимается на своей постели, чтобы сказать по-арабски "Эль нафасс халасс", то есть "душа отходит". В эту ночь в 11 часов Генон умер. Его последними словами было восклицание "Аллах, Аллах".
Самым поразительным в жизни Генона было полное и совершенное стирание его собственной индивидуальности в его трудах. Генон никогда не говорит от своего собственного имени: начиная с самых ранних юношеских работ вплоть до последних книг — повсюду выдерживается абсолютно объективный и беспристрастный тон, никогда не срывающийся ни на полемику, ни на эмоции, ни на самоутверждение. Шэйх Генон никогда не старался связать свою собственную личность с излагаемой им доктриной, предоставляя чистым идеям Традиции жить своей независимой жизнью и самим по себе искать путь к сердцам и умам тех, кто исследует эту сферу. Жесткость некоторых его определений, беспощадно разбивающих иллюзии и холодно стыдящих тщеславную претенциозность профанов, псевдо-учителей, нео-спиритуалистов и сентиментальных мистиков, не имеет ничего общего со злорадством или полемическим запалом. Бесстрастная объективность, однако, подчас, оказывалась невыносимой для многих, и поэтому все же были предприняты не очень уместные попытки высветить Генона как личность, чтобы через акцентировку человеческого снять тяжесть многих страшных обвинений в адрес современного мира и его представителей. Любопытно заметить, что все попытки подобного рода привели лишь к одному: за гигантским и непоколебимым трудом Генона как "глашатая Традиции" проявился образ человека, прожившего жизнь, если не как святой, то, по меньшей мере, как праведник; человека, совершенно свободного от узлов психических комплексов, мелких страстей, тщеслваия, пороков, лицемерия и т. д. В жизни Генон отличался крайней добротой: он долго воспитывал и содержал оставленную родителями племянницу, безотказно помогал близким и друзьям, и даже однажды, предоставил для похорон своего знакомого — нищего человека, погибшего в результате несчастного случая в Каире, — свой собственный могильный склеп. Так что за беспристрастным и сверхиндивидуальным холодом истины его трудов стояла благородная, чистая и высокая человеческая личность. И не случайно его друг и сотрудник, издатель журнала "Покрывало Изиды", а позднее "Исследования Традиции" Поль Шакорнак свою биографическую книгу о Рене Геноне назвал "Простая жизнь Рене Генона". Простая жизнь, быть может, одного из глубочайших и сложнейших людей нашей эпохи, значение которого не возможно оценить с помощью обычных человеческих, и особенно, «недочеловеческих» мерок, свойственных нашей падшей цивилизации в конце Темного Века, Кали-Юги.
Традиция против современного мира
Миссия Генона имеет множество сторон, каждая из которых разбиралась впоследствии различными авторами — Мишелем Вальзаном, Фритьофом Шуоном, Полем Серраном, Жан-Полем Лораном, Жаном Робеном, Анри Монтегю, Жаном Рейором, Жаном Турньяком, Дэни Романом и многими многими другими. Роль Генона по отношению к Востоку и Западу, Христианству, Исламу, Индуизму, суфизму, масонству, Иудаизму, к истории религий и философии истории, к тайным обществам и сектам — все это подвергалось и подвергается тщательному анализу, разбирается под различными углами зрения. К сожалению, нередко при этом его идеи пытаются поставить на службу каким-то частным или партийным интересам, подчеркивая лишь одну сторону его учения и замалчивая остальные. Кроме того, многие намеки Генона каждый пытается толковать по-своему, иногда безо всякого учета внутренней логики его позиции, взятой в целом. Мы же попытаемся выделить лишь наиболее безусловные, наиболее общие стороны учения Генона, не вдаваясь в частные аспекты его трудов.
В первую очередь, следует выделить основную логическую схему, парадигму видения современного мира у Генона. Собственно говоря, именно эта парадигма является отличительной чертой традиционалистского мировоззрения, определяющей не только его внутренние аспекты, но и структуру всего отношения носителя традициионалистского сознанию к окружающему миру. В принципе, позиция Генона является образцом той позиции, которую должна занимать традиционная элита, а значит, эта позиция является сущностно необходимой формой проявления Духа в наших условиях, причем Духа, осознанного и распознанного во всей его чистой эссенции.
Итак, основополагающим принципом подлинной метафизики является принцип Единства Истины. Из этого Единства проистекает иерархическая соподчиненность различных форм ее проявления, то есть истин частного порядка. И эта иерархия по мере удаления от Единой Истины нисходит все ниже и ниже, вплоть до лжи и заблуждения, лежащих как бы под основным зданием Бытия. Наш земной мир является лишь частью бескрайней системы космоса, но при этом он не просто количественная частица гигантского механизма, а умаленная проекция Единого Архетипа, отраженная в ограниченном пространстве земли и человеческой истории. Поэтому земное человечество может быть рассмотрено и само по себе, так как, представляя только часть реальности, оно является образом всей реальности в целом, и поэтому его структура и судьба суть отражения структуры и судьбы всей реальности. Это означает, что и в человеческом мире есть как Единая Истина, так и ее вторичные формы. Единой Истиной человечества является Изначальная, Примордиальная Традиция, которая есть сверх-временный синтез всей истины человеческого мира и человеческого цикла. Нигде в истории, в религиозных формах, в спектре человеческих идей, свершений и поступков нет ничего, что отсутствовало бы в Примордиальной Традиции, которая, оставаясь на сущностном уровне всегда самой собой, реализуется в истории поступательно и фрагментарно. Вторичными же, прикладными, истинами являются в человечестве традиционные и религиозные формы, не схожие между собой внешне, но внутренне ведущие к одной и той же цели в том случае, если заложенный в них путь будет пройден до конца. Таким образом, различие религиозных форм — явление негативное, так как, хотя они и представляют собой вторичные истины, чистота Единой Истины отныне замутнена. И в самом библейском сюжете негативность такого положения дел запечатлена в повествовании о Вавилонском смешении языков. Забвение Единой Истины со стороны вторичных форм Истины происходит только в критические периоды цикла, в «пост-вавилонском» мире, и такое забение, естественно, умаляет качество каждой отдельной традиционной формы или религии. В конце концов, дробление Истины доходит до такой степени, что она постепенно превращается в свою противоположность, хотя это касается только ее проявлений, а не ее постоянной сущности. Исторически эта стадия соответствует переходу к миру анти-традиционному, профаническому, дьявольскому, в котором исчезает не только Единая Истина, но и истины вторичные, и такой мир становится миром Лжи. Именно таким миром Лжи, Царством Количества является современный мир.
Итак, выстраивается иерархия: Единая Истина — примордиальная Традиция, Вторичные Истины — отдельные религиозные и традиционные формы, и, наконец, Отрицание Истины — современный мир анти-традиции. Причем временная и логическая последовательность в метафизическом видении человеческого цикла (как и любого цикла вообще) такова: вначале — полнота «райского» состояния, затем — долгий период частичных подъемов и падений, и наконец — полный упадок, "мерзость запустения". На этой логике основаны все метафизические и традиционные сакральные доктрины. И сам факт, что теория деградации Бытия в наше время заменена теорией эволюции, свидетельствует о полном отрицании современным миром основ и принципов мировоззрения свойственного всем традициям и религиям без исключения.
Эта схема, подробно развитая Геноном в различных трудах, является фундаментальной не только для понимания его идей, но и для обретения истинных интеллектуальных пропорций в отношении основных принципов теми, кто стремится к постижению Традиции, и кто достаточно квалифицирован внутренне, чтобы стать в наш темный век стать частью истинной духовной элиты. Отсюда следуют два принципиальных вывода: во-первых, необходимость за конкретными вторичными традиционными формами, еще сохранившимися в современном мире (в частности, традиционные религии), видеть и искать Единую Истину, безусловно скрытую внутри вторичных форм, за их внутренними пределами, а значит, необходимость признать главенствующий статус ортодоксального и правомочного эзотеризма, "внутреннего учения". Во-вторых, необходимость категорически противостоять всемпроявлениям современности и современного духа, всемуактуальному миру лжи в полном согласии со вторичными традиционными формами, которые, в той степени, в какой они все же остаются истинами (хотя и вторичными), несовместимы с ложью. Таким образом, традиционалисты должны стоять строго на стороне традиционных организаций (а для западного мира таковыми являются исключительно Католическая и Православная христианская Церковь) против современного мира. Но и в лоне самих этих организаций следует постоянно двигаться внутрь, не останавливаясь на частных, половинчатых и неглубоких толкованиях доктрин и догматов, так как ограниченность и узость этих толкований есть не что иное, как результат отступления от Единой Истины и Примордиальной Традиции, а значит, тем или иным образом, уступка современному миру, так как начало лжи есть умаление истины.
Генон в своих книгах дает четкий ориентир для становления и развития подлинно духовной элиты, которая, в соответствии с вышеизложенной доктриной, должна пребывать в двояком спиритуальном действии, — идти от современного через древнее к Изначальному. А Изначальное, в соответствии с метафизическими законами, и есть Вечное Настоящее. И важно заметить, что помимо очевидной противоположности "современным людям", следующим путями современности без каких бы то ни было колебаний, как стадо одержимых свиней к пропасти, истинная традиционная элита должна категорически настаивать на своей неудовлетворенности ценностями «прошлого», вполне достаточных для тех, кто стоит на позиции вторичных истин и частных традиционных форм. Эта элита должна стремиться пройти сквозьпрошлое, сквозьрелигии к изначальной и абсолютной Примордиальной Традиции, к самому Вечному Истоку Откровения. Такой радикальный подход в наших условиях является не только чисто теоретическим пожеланием. (Строго говоря, он справедлив в любые эпохи и на всех уровнях реальности, хоть сколько-нибудь удаленных от самой Единой Истины, что можно увидеть, к примеру, уже в том факте, что ангелы, будучи высшими духовными существами, несмотря на свое высокое иерархическое положение, согласно традиции, постоянно пребывают в пении славословий Богу, преклоняясь перед Тем, кто вышеВысочайших, и внутреннеесамых Внутренних). Но наша эпоха отличается еще и тем, что именно и исключительно такой радикальный подход может быть эффективным и для достижения последней цели, — т. е. для утверждения Единства Истины, — и для хотя бы частичного исправления настоящего положения дел и сохранения жизни во вторичных традиционных формах. Уже сама тотальность кризиса современного мира и его циклическая специфика диктуют необходимость в самых радикальных и бескомпрмиссных средствах для его преодоления.
В первую очередь, следует выделить основную логическую схему, парадигму видения современного мира у Генона. Собственно говоря, именно эта парадигма является отличительной чертой традиционалистского мировоззрения, определяющей не только его внутренние аспекты, но и структуру всего отношения носителя традициионалистского сознанию к окружающему миру. В принципе, позиция Генона является образцом той позиции, которую должна занимать традиционная элита, а значит, эта позиция является сущностно необходимой формой проявления Духа в наших условиях, причем Духа, осознанного и распознанного во всей его чистой эссенции.
Итак, основополагающим принципом подлинной метафизики является принцип Единства Истины. Из этого Единства проистекает иерархическая соподчиненность различных форм ее проявления, то есть истин частного порядка. И эта иерархия по мере удаления от Единой Истины нисходит все ниже и ниже, вплоть до лжи и заблуждения, лежащих как бы под основным зданием Бытия. Наш земной мир является лишь частью бескрайней системы космоса, но при этом он не просто количественная частица гигантского механизма, а умаленная проекция Единого Архетипа, отраженная в ограниченном пространстве земли и человеческой истории. Поэтому земное человечество может быть рассмотрено и само по себе, так как, представляя только часть реальности, оно является образом всей реальности в целом, и поэтому его структура и судьба суть отражения структуры и судьбы всей реальности. Это означает, что и в человеческом мире есть как Единая Истина, так и ее вторичные формы. Единой Истиной человечества является Изначальная, Примордиальная Традиция, которая есть сверх-временный синтез всей истины человеческого мира и человеческого цикла. Нигде в истории, в религиозных формах, в спектре человеческих идей, свершений и поступков нет ничего, что отсутствовало бы в Примордиальной Традиции, которая, оставаясь на сущностном уровне всегда самой собой, реализуется в истории поступательно и фрагментарно. Вторичными же, прикладными, истинами являются в человечестве традиционные и религиозные формы, не схожие между собой внешне, но внутренне ведущие к одной и той же цели в том случае, если заложенный в них путь будет пройден до конца. Таким образом, различие религиозных форм — явление негативное, так как, хотя они и представляют собой вторичные истины, чистота Единой Истины отныне замутнена. И в самом библейском сюжете негативность такого положения дел запечатлена в повествовании о Вавилонском смешении языков. Забвение Единой Истины со стороны вторичных форм Истины происходит только в критические периоды цикла, в «пост-вавилонском» мире, и такое забение, естественно, умаляет качество каждой отдельной традиционной формы или религии. В конце концов, дробление Истины доходит до такой степени, что она постепенно превращается в свою противоположность, хотя это касается только ее проявлений, а не ее постоянной сущности. Исторически эта стадия соответствует переходу к миру анти-традиционному, профаническому, дьявольскому, в котором исчезает не только Единая Истина, но и истины вторичные, и такой мир становится миром Лжи. Именно таким миром Лжи, Царством Количества является современный мир.
Итак, выстраивается иерархия: Единая Истина — примордиальная Традиция, Вторичные Истины — отдельные религиозные и традиционные формы, и, наконец, Отрицание Истины — современный мир анти-традиции. Причем временная и логическая последовательность в метафизическом видении человеческого цикла (как и любого цикла вообще) такова: вначале — полнота «райского» состояния, затем — долгий период частичных подъемов и падений, и наконец — полный упадок, "мерзость запустения". На этой логике основаны все метафизические и традиционные сакральные доктрины. И сам факт, что теория деградации Бытия в наше время заменена теорией эволюции, свидетельствует о полном отрицании современным миром основ и принципов мировоззрения свойственного всем традициям и религиям без исключения.
Эта схема, подробно развитая Геноном в различных трудах, является фундаментальной не только для понимания его идей, но и для обретения истинных интеллектуальных пропорций в отношении основных принципов теми, кто стремится к постижению Традиции, и кто достаточно квалифицирован внутренне, чтобы стать в наш темный век стать частью истинной духовной элиты. Отсюда следуют два принципиальных вывода: во-первых, необходимость за конкретными вторичными традиционными формами, еще сохранившимися в современном мире (в частности, традиционные религии), видеть и искать Единую Истину, безусловно скрытую внутри вторичных форм, за их внутренними пределами, а значит, необходимость признать главенствующий статус ортодоксального и правомочного эзотеризма, "внутреннего учения". Во-вторых, необходимость категорически противостоять всемпроявлениям современности и современного духа, всемуактуальному миру лжи в полном согласии со вторичными традиционными формами, которые, в той степени, в какой они все же остаются истинами (хотя и вторичными), несовместимы с ложью. Таким образом, традиционалисты должны стоять строго на стороне традиционных организаций (а для западного мира таковыми являются исключительно Католическая и Православная христианская Церковь) против современного мира. Но и в лоне самих этих организаций следует постоянно двигаться внутрь, не останавливаясь на частных, половинчатых и неглубоких толкованиях доктрин и догматов, так как ограниченность и узость этих толкований есть не что иное, как результат отступления от Единой Истины и Примордиальной Традиции, а значит, тем или иным образом, уступка современному миру, так как начало лжи есть умаление истины.
Генон в своих книгах дает четкий ориентир для становления и развития подлинно духовной элиты, которая, в соответствии с вышеизложенной доктриной, должна пребывать в двояком спиритуальном действии, — идти от современного через древнее к Изначальному. А Изначальное, в соответствии с метафизическими законами, и есть Вечное Настоящее. И важно заметить, что помимо очевидной противоположности "современным людям", следующим путями современности без каких бы то ни было колебаний, как стадо одержимых свиней к пропасти, истинная традиционная элита должна категорически настаивать на своей неудовлетворенности ценностями «прошлого», вполне достаточных для тех, кто стоит на позиции вторичных истин и частных традиционных форм. Эта элита должна стремиться пройти сквозьпрошлое, сквозьрелигии к изначальной и абсолютной Примордиальной Традиции, к самому Вечному Истоку Откровения. Такой радикальный подход в наших условиях является не только чисто теоретическим пожеланием. (Строго говоря, он справедлив в любые эпохи и на всех уровнях реальности, хоть сколько-нибудь удаленных от самой Единой Истины, что можно увидеть, к примеру, уже в том факте, что ангелы, будучи высшими духовными существами, несмотря на свое высокое иерархическое положение, согласно традиции, постоянно пребывают в пении славословий Богу, преклоняясь перед Тем, кто вышеВысочайших, и внутреннеесамых Внутренних). Но наша эпоха отличается еще и тем, что именно и исключительно такой радикальный подход может быть эффективным и для достижения последней цели, — т. е. для утверждения Единства Истины, — и для хотя бы частичного исправления настоящего положения дел и сохранения жизни во вторичных традиционных формах. Уже сама тотальность кризиса современного мира и его циклическая специфика диктуют необходимость в самых радикальных и бескомпрмиссных средствах для его преодоления.