Герберт Фрэнк. НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

   Потребуются два дня утомительного разгона в две единицы ускорения, чтобы вырваться вперед, думал Гарнер, сжимаясь в кресле. Старые кости начинали болеть. Он уже жалел об отсутствии привычных приспособлений его собственного кресла. Эта поездка забавной не покажется.
   Ларс ел наспех состряпанный бутерброд из сардин и яиц, когда зазвенел звонок. Он мягко заглушил его обеими руками, чтобы тот не отскочил в почти несуществующей силе тяготения. Потом вытер руки о комбинезон, который почему-то приходилось часто стирать, и пошел к приемопередатчику.
   Мазерный луч пересек пустоту одним мгновенным сигналом. Приемник превратил его в звук, затем чутко очистил от мелких доплеровских смещений. То, что получилось, оказалось бесцветным голосом Каттера, дежурного с Цереры.
   "Благодарим вас, Эрос, ваше сообщение получено полностью. На этот раз нет никаких крайностей, Ларс; база Топеки позвонила нам восемь часов назад, дала время взлета и предполагаемый курс. По вашему рапорту взлет бил совершен на четыре минуты позже, но это так обычно для землян. Продолжайте нас информировать.
   Благодарим вас, Эрос, ваше…"
   Ларс щелкнул выключателем и вернулся к бутерброду. На миг его заинтересовало, заметил ли Каттер, что военный корабль преследует корабли, которые он отследил восемнадцать часов назад. А он их преследовал, в том не было сомнений.
   — Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, — сказал Дейл Снидер.
   Джуди пожала плечами.
   И вновь в припухлых веках, выступавших под макияжем на прелестном личике двадцативосьмилетней женщины, Дейл отмечал незнакомые черты. Незнакомым было и то, как Джуди резко хватала чашку кофе, и ее жесткая поза в удобном кресле.
   — Послушай, — сказал он. — Ты хочешь слишком многого. На что ты рассчитывала? Я хотел сказать, о чем ты думала, дав свое согласие Лэрри на адюльтер? По крайней мере, ты могла бы избавиться хотя бы от одного из своих напряжений, Ты не поможешь ему своими волнениями.
   — Я знаю. Я думала об этом. Но… — Она улыбнулась. — Не с другом, Дейл.
   — Ну что ты, я этого и не подразумевал, — поспешно возразил Дейл Снидер. Он покраснел. К счастью для него, бинты почти скрывали это. — А если съездить в Вегас? Город наводнен разведенными людьми обоих полов, большинство из них пока напуганы и не собираются вступать в брак снова. Для краткосрочной связи просто превосходно. Ты можешь резко оборвать ее, когда вернется Лэрри.
   Должно быть, он вложил слишком много убежденности в последние слова, так как рука Джуди, сжимавшая чашку, сжалась еще сильнее и тут же расслабилась.
   — Я так не думаю, — ответила она равнодушно.
   — Подумай об этом немного. Ты могла бы слегка рискнуть.
   Две единицы ускорения! Двенадцать часов назад он мог смеяться над собой. Две единицы! Лечь, на шину? Люк был готов стать га голову. Прошло двенадцать часов — двенадцать часов двойного веса, пульсирующего металла, шума и отсутствия сна. Пара ступенчатых термоядерных сопел ревела за корпусом судна. Два двигателя были ухе отброшены. Оставалось десять, работающих попарно. И оставалось полтора дня до того, как вес судна вновь станет нормальным.
   Звезды казались отрогами ж выразительными. Никогда небо не было таким черным, никогда звезды не были такими яркими. Люк чувствовал, что они выжгут крошечные дыры в его сетчатке, если он зафиксирует глаза на одной точке. И крошечные многоцветные пятна слепоты добавятся к его звездной коллекции шрамов. Млечный путь был туманной рекой света с резкими, ослепительно блистающими, лучезарными лазерными точками.
   Итак, он был здесь.
   Ему было семьдесят два, когда они запустили первое пассажирское судно: орбитальный корабль, неуклюжий и чрезмерно большой по нынешним меркам — чуть больше прыгающего планера. Они сказали ему, что он слишком стар, чтобы покупать билет. А какой он теперь? Ему захотелось засмеяться, но мешало давление на грудь.
   Он с усилием повернул голову. Андерсон крепил лист прозрачного пластика над частью сложной панели управления. Большая половина панели уже была под пластиковыми листами. Андерсон заметил, что Люк наблюдает за ним, и произнес:
   — Теперь делать будет нечего, разве что на скалы смотреть. Я проведу корабль выше уровня Пояса.
   — И мы выиграем время?
   — Конечно. Если они летят на Нептун. — Голос Андерсона был бодрым и энергичным, хотя и немного невнятным из-за дополнительного веса щек. — В ином случае выиграют они, куда бы они ни летели. И мы не узнаем этого, пока они не пойдут на разворот.
   — Но мы рискнем.
   Дополнительный вес вообще не беспокоил Андерсона.
   Одна единица ускорения является стандартом для пилотируемых космических кораблей. Некоторые спасательные суда и несколько экспрессов в Поясе имели приспособления из пучков термоядерных ступенчатых двигателей, которые укорачивали транзитное время. Часто это имело смысл. Еще чаще — не имело. При таком непрерывном ускорении уменьшение полетного времени изменяется пропорционально квадратному корню от увеличения мощности. Если Гринберг и инопланетянин знали о погоне, они могли бы ожидать, что их преследователи останутся позади на полтора дня на всем пути к Нептуну.
   Ступень двигателя можно использовать только раз. Гладкая цилиндрическая трубка содержит водородный газ под давлением и сердечник из уранового сплава. Термоядерный защитный генератор находится снаружи и остается с кораблем при отстреле ступени. В момент, когда на внутренней части трубки образуется защитное поле, нейтроны из сердечника начинают отражаться назад в урановую массу, и все это разлагается в цепной реакции. Со временем давление внутри пойманной звезды уменьшается, крошечные отверстия для отвода стягиваются, чем и поддерживается постоянное ускорение.
   На этот раз ступени двигателя пригодились. Через шесть часов "Хайнлайн" обгонит остальные корабли…
   Если бы они прилетели на Нептун первыми! А вдруг Диллер ошибся или обманул их — допустим, Диллер, как и Гринберг, думает, что тот пришелец, — и летящие корабли окажутся на пути какого-нибудь астероида, тогда "Хайнлайн" промахнется. Когда остальные пойдут на разворот, их корабль повернет слишком поздно — ведь "Хайнлайн" будет лететь очень быстро.
   Конечно, на худой конец есть снаряды. Но если "Золотое Кольцо" или "Иво Джима" приземлятся в зоне Пояса, Пояс посчитает это нарушением договора. Хотя можно отважиться и атаковать.
   Но там был Ллойд Месней.
   Из-за минутной задержки в передаче разговор Люка с Чаком Уатсоном был утомительным и непродуктивным. Теперь Чак знал все, что знал и Гарнер, кроме отработанных деталей, которые он собрал о жизни Гринберга. Они достигли каких-то определенных решений. Они больше не будут посылать корабли с Земли — корабли, которые явно долетят слишком поздно. Земля откроет огонь в том случае, если указанные суда, достигнув цели своего полета, стартуют назад. Чак будет держать свои каналы сообщения открытыми для Гарнера, он готов найти любую информацию, которая тому потребуется. И было еще одно решение…
   — Нет, мы не можем обращаться к Поясу за помощью. — Тон Чака, целиком отметало идею, он говорил с презрением, которое считал заслуженным. — Никаких связей с Поясом, пока они такие. Они знают, что сделали нам своим эмбарго на уран, и мы знаем, что сделали им, придержав их витамины. Поэтому обеим сторонам просто не терпится увидеть, кто откинется первым. Вы думаете, они поверят такой истории, как наша? Любое доказательство, которое мы можем представить, с их точки зрения не стоит и гроша. Они подумают, что мы организуем операцию по разработке ископаемых, что мы пытаемся претендовать на какой-то спутник. Они могут думать о чем угодно, поскольку будут уверены только в одном — три корабля с Земли летят на Нептун. Но хуже всего — они могут допустить, что этот телепатический усилитель не действует за пределами Земли. И тогда они могут заключить некое подобие мира с Гринбергом, а не с нами.
   — Я бы никогда не купился на это! Но вы правы: сейчас не время звать на помощь. Хотя есть и лучшее решение.
   И они решили ждать. Если они правы, то есть если похищенные корабли летят к восьмой шзснете, то пойдут на разворот в течение шести дней. Люк и Андерсон ничего не станут предпринимать, пока инопланетянин не даст какой-нибудь намек.
   После сеанса связи Люк, улыбаясь, отправился спать" Он улыбался, так как единицы ускорения оттягивали щеки. Андерсон тоже уснул, включив автопилот.
   В 21.00 следующего утра последняя пара ступенчатых двигателей выгорела и была отброшена. Теперь шесть отстреленных пар толстостенных металлических цилиндров следовали за "Хайнлайном", прочертив пунктир в миллионы миль. Через столетие они выйдут в межзвездное пространство. Некоторые, возможно, пройдут от одной галактики к другой.
   Корабль перешел на одну, удобную, единицу ускорения. Люк свирепо нахмурился, упражняя лицевые мускулы, а Андерсон пошел в воздушный тамбур, чтобы выполнить изометрические упражнения.
   Скалы Пояса скользили внизу, все быстрее и быстрее с каждой секундой.
   Монотонным голосом корабль вызывала База Цереры. Дежурный Базы выглядел как клерк. Совершенно заурядный, он, казалось, не мог иметь даже собственного имени. Дежурный хотел знать, что делает в Поясе земное военное судно.
   — У нас есть право прохода, — кратко ответил Андерсон.
   — Да, — подтвердила Церера, — но какова цель "Хайнлайна"?
   Гарнер прошептал:
   — Дай мне микрофон.
   — Просто говорите. Он вас слышит.
   — Церера, это Лукас Гарнер, Силы ООН. К чему эти внезапные уловки?
   — Мистер Гарнер, вашей власти здесь не существует…
   — Я спрашиваю вас не об этом.
   — Мне попросить у вас прощения?
   — Будет лучше, если вы просто учтете, что мы следуем за "Золотым Кольцом'". Поняли?
   — Вы что, серьезно? С какой целью?
   — Это не ваше дело. Но я могу поговорить с одним из ваших руководителей, если вы только найдете настоящего руководителя. И пусть он поторопится, с каждой минутой мы все дальше уходим от вас.
   — Пояс не даст вам пройти, пока вы не объясните цель своего появления здесь.
   — Пояс нас не тронет. Прощайте!
   При звуке колокольчика Мадра спустилась с кушетки и плавно прошла в будку видеофона. Хотя операция закончилась двенадцать часов назад, осталось лишь легкое натяжение в нижней части живота от хирургического цемента. И это легкое натяжение при каждом движении напоминало ей о том, чего она лишилась.
   — Лит! — позвала она. — Церера. Опять тебя.
   Лит рысью прибежал с огорода.
   Каттер на этот раз выглядел озабоченно.
   — Помнишь два пиратских корабля с базы Топеки? К ним кто-то присоединился,
   — Пошли их подальше. Мы предупредили их несколько дней назад. Когда они стартовали?
   — Два дня назад.
   — Два дня, Каттер?
   — Лит, "Хайнлайн" дал нам кучу предупреждений и точный рассветный курс. Они использовали ступенчатые ускорители. Кривая времени и местоположения выглядела совершенно иначе, чем траектория пиратов. Я слишком поздно понял, что все они вдут в одном направлении.
   — Черт возьми, Каттер — это мелочи! Что еще?
   — "Хайнлайн" проходит над Церерой. Хочешь поговорить с Лукасом Гарнером из Сил ООН?
   — Из Сил? Нет, А что здесь делают Силы?
   — Мне он не сказал. Но может рассказать это тебе.
   — Почему вы так уверены, что Пояс нас не остановит?
   — Все просто, они не могут нас поймать и посадить. Они только и могут, что пальнуть в нас снарядами, верно?
   — Вы меня так этим осчастливили.
   — Жители Пояса не глупы, Андерсон, О-хо-хо!
   Кавказец, с черными волосами, прищуренными глазами и космическим загаром, взглянул на них с экрана и сказал:
   — Могу ли иметь честь обратиться к Лукасу Гарнеру на корабле "Хайнлайн"?
   — Можете. Кто вы?
   — Чарльз Мартин Шеффер. Первый спикер отдела политики Пояса. Могу я спросить…
   — Маленький Шеффер?
   Красное лицо мужчины на секунду застыло, затем едва заметно улыбнулось.
   — Они называют меня Лит. Что вы задумали, Гарнер?
   — Так вы Шеффер. Тогда не перебивайте, потому что это долгая история,
   На рассказ ушло пятнадцать минут. Шеффер слушал без замечаний. Потом начались вопросы. Шеффер требовал подробностей и пояснений. Затем некоторые вопросы повторились. Были замаскированные обвинения, которые становились все менее прикрытыми. Андерсон поддерживал чувствительность и фиксацию луча, помогая Люку вести разговор. После часа вопросов и ответов Гарнер решил отключиться.
   — Шеффер, слишком много перекрестных проверок на сегодня.
   — А вы ждали, что ваши сказки примут на веру? Тогда ваше мнение о жителях Пояса надо менять.
   — Нет, Шеффер, не надо. Я вообще не жду, что мне поверят. Вы не в состоянии верить мне. Представляете, какой потрясающей будет оценка пропаганды, сети Земля втянет вас в такую дикую историю?
   — Естественно. С другой стороны, вы пытаетесь вбить в меня, что чудовищный пришелец угрожает всей человеческой цивилизации. В свете этого кажется странным, что вы не хотите отвечать на некоторые вопросы.
   — Глупости. И все же, Шеффер, сделайте это. Пошлите несколько вооруженных…
   — Я не принимаю ваших приказов.
   — Не перебивайте меня, Шеффер. Направьте несколько вооруженных кораблей вслед за мной на Нептун. Я уверен, что они летят туда; они уже прошли мимо поворотной точки большинства астероидов. Вашим кораблям понадобится время, чтобы поймать нас. Они могут подойти вовремя, чтобы помочь нам, а могут и не подходить. Если вы думаете, что я лгун, то направьте свои корабли и убедитесь, что я не пытаюсь заниматься браконьерством. Независимо от того, в чем вы меня подозреваете, вам понадобятся корабли, чтобы остановить меня, правда? Но только вооружите их, Шеффер. Хорошенько вооружите. У вас есть только еще одна возможность — начать войну, верно? Верно. Если захотите проверить мой рассказ, позвоните в представительство Сил в Лос-Анджелесе, потом обратитесь в Бразилию, на выставку Сравнительной Культуры ООН в Сиудаде, позвоните и спросите, у них ли до сих пор Морская статуя. Это все, что вы можете сделать. Потом снова позвоните мне и сообщите, сколько кораблей отправили.
   Люк показал жестом Андерсону, чтобы его отключили.
   — Ничтожество! — с чувством произнес Андерсон.
   — Да нет. Он все сделает как надо. Он вынужден сделать так. Сначала он пошлет за нами корабли, включая судно с антирадаром, которое подойдет позже остальных из-за огромного веса. Он будет звонить на Землю и проверять изо всех сил мою историю. В худшем случае он подумает, что я был слишком досконален. И в конце концов он позвонит нам и расскажет о направленных кораблях, но умолчит об антирадаре. Это судно дает им какой-то шанс поймать нас на месте преступления при любом нарушении договора, если, как они думают, мы на это пойдем, и особенно если мы не знаем об изобретенном на поясе антирадаре…
   — Вот это да!
   — Но если они не поймают меня на чем-нибудь, им придется сотрудничать со мной.
   — Вот это да! Здорово! Но они могут использовать антирадар, даже если окажется, что мы говорили правду.
   — Да. Они вооружаются против нас, а оружие есть оружие. Ко, помимо прочего, некоторые из них поверят мне. Жители Пояса ждали первого контакта с пришельцами. И, несмотря ни на что, они будут вооружены, — Гарнер погладил свой череп. — Мне интересно, какое оружие у Морской статуи?
   Подсохшая впадина от вырванного зуба болела несильно. Боль была мягкой. Что бы ни толкало несчастную жертву к мысли о самоубийстве, боль никогда не является первой причиной. От нее не уйдешь.
   Мадра чувствовала мягкое подергивание в животе при каждом движении, и это напоминало ей о происшедшем.
   Большинство женщин Пояса были бездетными. Некоторые повредили яичники во время солнечных штормов. Другие были фригидны, и эта фригидность позволяла им выносить одиночество одноместных кораблей. У некоторых были нежелательные изменения генов; и вопреки популярному на Земле мнению, Пояс имел ограничивающие законы на рождаемость. Некоторые не могли зачать в невесомости или в условиях незначительной силы тяготения. Это был особый класс высылаемых из Родильника женщин"
   Почему Лит застрял у видеофона? Он там уже почти час.
   Он был взбешен, она могла заметить это. Она никогда не видела его таким возбужденным. Даже после того, как экран потемнел, он все еще сидел, уставившись в него.
   Что-то заставило Мадру встать и открыть звуконепроницаемую дверь. Лит оглянулся.
   — Это Силы. Сухопутные крысы! Мадра, представляешь, Силы посмели вести себя со мной надменно.
   — Он на самом деле надавил на все твои кнопки? Что случилось, Лит?
   — Ох… — Лит хлопнул в ладоши. — Ты помнишь те два корабля, которые стартовали с базы Топеки без…
   — Я ничего об этом не слышала.
   — Верно. Я забыл. — Она вряд ли была в настроении тогда, чтобы что-то слушать. — Итак, два дня назад…
   Когда он закончил, то почти успокоился. Мадра отважилась сказать:
   — Но, Лит, ты перепроверял его целый чае. Что он еще мог сделать, как не отключиться? Признаться тебе, что врет?
   — Хорошая мысль. Что меня действительно взбесило, так это сказка, которую он мне рассказал.
   — Ты уверен, что он обманывает? Это звучит очень фантастично…
   — Ах, милая. Это слишком фантастично.
   — Тогда забудь о нем.
   — Это не выход. Что ему надо на Нептуне? Почему ему понадобилось три корабля? И зачем, во имя разума, он реквизировал "Золотое Кольцо" у Титан Энтерпрайс?
   — Чтобы аргументировать свою историю?
   — Нет. Я думаю, это ложный след. Его история состряпана под факты.
   Лит медленно повернул лицо к темному экрану. Он сидел и молчал, а Мадра смотрела на него. Наконец он сказал:
   — Я просто вынужден делать то, что он сказал мне. И это бесит меня. Напомни мне как-нибудь, и я расскажу, почему так ненавижу Силы.
   — Хорошо. Сегодня, но попозже.
   — Ах ты моя девочка! — Но он уже забыл о ней. Он по-прежнему смотрел на темный экран, не желая отдавать приказы на Цереру, пока окончательно не продумает их. Наконец он пробормотал:
   — Я могу прищемить ему хвост. Пошлю корабли с ближайших Троянцев, когда он будет пролетать над ними. И мы догоним его раньше, чем он думает. — Его рука потянулась вперед. — И вот что еще. Я могу послать радарный щит. Оператор? Дай мне мазер на Ахиллы, быстро.
   Конечно, вся их хитрость может оказаться копченой селедкой, подумал он, ожидая ответного звонка оператора. Отвлечение внимания от того, что произойдет прямо здесь, на Поясе. Ладно, им отсюда не удрать. Каждое судно, покинувшее Землю или Луну будет осмотрено. Мы посадим некоторые из них и проследим за теми, которые не позволят этого. Земля ведет себя слишком нагло. Я заставлю нашу контрразведку думать, что настал конец света.
   Прошло четыре с половиной дня, а Кзанол и Кзанол-Гринберг по-прежнему не шли на разворот. По-видимому они действительно летели на Нептун. Если это так, им придется повернуть корабли в течение восемнадцати часов.
   Настало время и Андерсону поворачивать корабль. Он сделал это.
   — Через шесть часов мы будем впереди их, — сказал он Гарнеру.
   — Прекрасно!
   — Конечно, они могут направляться во внешнее пространство. Возможно это просто совпадение, что они летят в данном направлении. И тоща мы потеряем их.
   — Потеряем корабли? Кстати, я никогда не сомневался, что они летят на Нептун. Я просто не хотел рисковать.
   — Ах, даже так? Тогда я просто заинтригован. А как насчет перекусить?
   — Согласен.
   Было около полудня. Система жизнеобеспечения не предполагала комнаты для прогулок, но здесь была механизированная кухня; покорители пространства прежних времен довольно быстро поняли, что икра дешевле кукурузных хлопьев. Икра была питательнее из расчета на унцию полезной нагрузки. Поэтому Гарнер и Андерсон ели подмороженные хрустящие плитки и высказывали свои предположения о том, как долго им придется набирать потерянный вес.
   После завтрака тарелки были отправлены обратно в пищевое отверстие, и Гарнер искал, чем бы заняться еще.
   — Мы можем развернуть наш телескоп?
   — Конечно. А зачем?
   — Чтобы последить за остальными. Они все еще впереди нас, а мы летим задом наперед.
   — Мы пока не увидим их, так как зарево нашего выхлопа закрывает кругозор. Но мы пройдем около них через шесть часов, и с этого момента можем следить за ними.
   — Мы никогда не поймаем их, — сказал мужчина в ведущем корабле. Это был высокий, тонкий негр, с преждевременно поседевшими волосами и обычным непроницаемым лицом. — Они на три дня впереди нас. Браконьеры.
   Кто-то, судя по акценту, Смоки, — сказал:
   — Было бы четыре дня, если бы мы не стартовали с Ахилл.
   — Что-то в зоне обзора, — сказали на одном из других кораблей. Все пить были судами-одиночками, торопливо вооруженными на базе горно-промышленных разведчиков ближнего роя троянских астероидов Юпитера.
   — На что похоже?
   — Пятнышко водородного пламени. Двигается почти так же быстро, как военное судно, если судить относительно скорости большого корабля. Идет впереди него.
   — Не слишком поздно, чтобы позвонить на Цереру?
   — Напрямую можно. Она через некоторое время будет за Троянцами.
   — Тартов! Позвони на Фебу и скажи, что все три корабля прошли Уран и движутся к Нептуну примерно на одинаковой скорости. Мне нужно расчетное время прибытия каждого из них.
   — Я тебя понял, Лев.
   Флотилия из пяти кораблей выглядела как небольшой рой светлячков. Они разошлись друг от друга на несколько тысяч миль и сохраняли эту дистанцию, чтобы избежать раздражающей задержки сообщений. Расстояние делало их безвредными друг для друга на тот случай, если бы пришлось применять химическое топливо или ионные реактивные двигатели, но пылающий свет термоядерных двигателей был ярче любой из окружающих звезд.
   — Лев?
   — На приеме.
   — Я уверен, что один из кораблей — новобрачное судно. В его спектре сильная кислородная линия.
   — Да? Силы очень основательны, им можно верить.
   Тартов сказал:
   — Наверное они ищут что-то большое. Что-то огромное.
   Никто не отозвался. Возможно, все приберегали свои оценки. За роем, отставая все больше с каждой секундой, продолжал погоню одинокий светлячок.
   Что-то пронеслось, словно упавшая комета, если бы здесь таковая могла оказаться.
   — Прошли Гринберга, — сообщил Андерсон, улыбаясь.
   Сине-белое пламя медленно блекло на фоне звезд.
   — "Золотое Кольцо" должно появиться через несколько минут, — добавил он. — Корабль Гринберга движется чуть быстрее.
   Гарнер не отвечал.
   Андерсон повернулся, чтобы посмотреть на него.
   — Вас что-то беспокоит? — приветливо спросил он.
   Гарнер кивнул:
   — Я думаю об этом несколько дней. Но только теперь понял, что у меня нет хорошего решения. Это похоже на попытку удержать телебашню в тюрьме.
   — А это еще что?
   — Попытаться помешать этим типам завладеть усилителем.
   Он рассеянно пошлепал кресло там, где была сигаретная кнопка, поймал себя на этом и нахмурился:
   — Понимаешь, мы не можем лететь туда первыми. Мы не знаем, как они сами планируют искать его. Возможно, они помнят, где он находится. А мы даже не знаем, насколько он велик! Мы не можем арестовать их — по крайней мере, не можем арестовать инопланетянина, иначе он превратит нас в запасных дворецких. К тому же у нас наверняка будут трудности и с Гринбергом, поскольку он находится на боевом корабле, и Месней может применить оружие. А это он сделает лучше тебя, сынок. — Гарнер выглядел ужасно, напоминая греческую трагическую маску, но его голос был голосом очень озабоченного человека. — Мне кажется, единственное, что мы можем сделать, так это стрелять, едва их увидим.
   — Вы не сделаете этого! — запротестовал Андерсон. — Вы убьете и Гринберга и Меснея!
   — Мне бы не хотелось убивать никого. Но дай мне другой выбор!
   — Ладно, позвольте мне рискнуть! Я попробую обойтись и без этого! — Он придвинул свое молодое лицо к гладкой маске Гарнера. — Эгей! — воскликнул он внезапно. — У меня кое-что есть. Нам не придется стрелять, как только мы их увидим. Мы можем подождать и разузнать обо всем. Но это в том случае, если то, что они ищут, действительно находится на Нептуне.
   — Давай подробнее!
   — Они могут остановиться на одной из лун или на орбите. Но если та вещь на Нептуне, им не удастся сесть на него. Ни один из этих кораблей не развивает больше одной единицы ускорения. Притяжение Нептуна гораздо больше. Они не могут приземляться.
   — Ну и что. Инопланетянин владеет крылатым судном. Но все равно, это хорошая мысль, сынок.
   — Можете быть уверены! — сердито ответил Андерсон. — Как, черт возьми, они будут возвращаться?
   Люк Гарнер выглядел так, словно увидел привидение. Через секунду он спросил:
   — Сынок, ты когда-нибудь думал перейти в Силы?
   — Ну почему… — скромно начал Андерсон.
   — Кто вы?
   Они посмотрели друг на друга.
   КТО ВЫ???
   — Лукас Ланселот Гарнер. Силы ООН.
   — Лерой. Сын Джорджа Андерсона. Астронавт.
   Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ СЛЕДОВАЛИ ЗА МНОЙ.Мозги взрывались от гнева. Даже когда он просто "думал вслух", это вызывало у Гарнера и Андерсона физический и психический паралич. Затем пришло время действий. Андерсон потянулся к панели управления. Его ногти слегка ударились о пластик. Он начал нащупывать защелки на защитной панели.