Гэйл Боб. Назад в будущее

Боб Гейл
Назад в будущее I

   Эта история произошла в октябре 1985 года в маленьком калифорнийском городке Хилл-Вэлли. Однако мало кто из жителей этого тихого местечка догадывался о случившемся, поскольку единственными свидетелями этих невероятных событий были только их участники — Марти Макфлай, доктор Эммет Браун да большой лохматый пёс по кличке Эйнштейн. Но обо всём по порядку.
 
   Небольшой ангар на окраине Хилл-Вэлли жители городка старались обходить стороной. Здесь уже много лет обитал полусумасшедший — по их мнению — изобретатель доктор Браун. Когда-то у Брауна было собственное жильё — большой дом на Кеннеди-Авеню. Но в один прекрасный день дом сгорел. Браун проводил какой-то эксперимент, закончившийся неудачей. Взорвалась энергетическая установка, и доктору пришлось перебираться на новое место жительства. Ну а поскольку никто из местных жителей не решался сдавать дом такому ненадёжному клиенту, Браун вынужден был довольствоваться заброшенным ангаром. Правда, это отнюдь не опечалило изобретателя — места в ангаре хватало и для проведения опытов, и для скромного жилища, которым служил отгороженный столами и занавесками угол.
   Несколько десятков всевозможных будильников, ходиков, сувенирных и детских часов показывали семь часов пятьдесят три минуты, когда автоматически включился радиоприёмник, стоявший на небольшом столике возле пустой кровати.
   — Итак, сегодня двадцать пятое октября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, — произнёс бодрым голосом диктор местной радиостанции. — Начинается широкомасштабная осенняя распродажа. Напоминаем, что только сегодня вы можете купить новую модель «Тойоты» по цене…
   Вместе с радио включилась кофеварка, в которой отсутствовала чашка. Тонкая струйка бурой жидкости, шипя, пролилась на подставку. Подходившая к восьмичасовой отметке стрелка будильника замкнула контакт реле и автоматически включила телевизор. Передавали новости штата.
   — Представители завода фирмы «Пасифик Гейдж» отклонили предложение прессы начать расследование в связи с похищением плутония. Как известно, одна из террористических групп заявила, что плутоний похищен ею с целью продолжения борьбы ливийского народа…
   Одновременно с телевизором заработали электрический тостер и странное механическое приспособление, напоминающее однорукого робота. Из стоявшего рядом с ним на противоположном конце стола ящика выкатилась жестяная банка с собачьими консервами. Угодив в приёмное устройство, она перевернулась вверх крышкой и подъехала под острие консервного ножа. Механическая рука перенесла открытую банку в сторону и перевернула вверх дном над большой миской с надписью «Эйнштейн». Довольно неаппетитная масса шлёпнулась в миску, забрызгав пол вокруг. Лапа робота отнесла опустевшую банку к урне и бросила жестянку вниз. Урна была переполнена банками из-под собачьих консервов.
   В этот момент кто-то постучал в дверь.
   — Док!
   Прошло ещё полминуты. Наконец, в двери повернулся ключ, и в ангар осторожно заглянул парнишка лет семнадцати, в джинсах и коротком стёганом жилете. В одной руке он держал доску для скейта.
   — Эй, док! — снова крикнул Марти Макфлай. Марти учился в выпускном классе местной школы.
   Его дружба с доктором Брауном удивляла многих, но не его самого, Марти. Браун был ему более интересен, чем подавляющее большинство сверстников. В последнее время Марти часто бывал у дока, который души не чаял в парне. Макфлай был его единственным другом.
   — Эй, есть кто-нибудь? Эйнштейн, ты где? Марти положил ключ от замка от входной двери подковрик у порога, где он обычно лежал, и вошёл внутрь. В нос ему ударил резкий запах испорченных собачьих консервов, горелых тостов и выкипевшего кофе.
   — Боже, что за вонь! — Марти повёл носом и скривился.
   Со скейтом в руке, он подошёл к столу и выключил бормотавшие телевизор и радиоприёмник. Брезгливо обойдя собачью миску, Марти поставил скейт на пол и катнул его ногой. Доска проехала по комнате и остановилась под кроватью, уткнувшись в небольшой продолговатый ящик со значком «Опасно, радиация!» и надписью «Плутоний».
   — Ух ты!
   Внимание Мартина привлекла огромная установка в дальнем углу ангара. Это были уставленные друг на друга ящики со множеством ручек, регуляторов и индикаторов. Рядом с ними стоял огромный, величиной в два человеческих роста, динамик с металлическим диффузором. Марти не мог удержаться, чтобы не включить систему. Док уже давно собирался сделать этот усилитель, но в последнее время он занимался какими-то таинственными экспериментами, и ему было не до этого. Марти был движим не просто праздным интересом. Как всякий гитарист (Макфлай был был одним из лучших гитаристов в школе), он мечтал о суперусилителе и супердинамиках.
   Марти повесил на шею лежавшую рядом с усилителем электрогитару и включил сетевой тумблер. Почувствовав поступление энергии, динамик тихо загудел. Марти принялся выкручивать до максимального уровня все регуляторы. Стрелки индикаторов приблизились к максимальным показателям, но Марти этого показалось мало. Он включил тумблер с надписью «Дополнительный генератор» и до упора вывернул регулятор мощности генератора. Динамик загудел угрожающе громко, однако Марти не обращал на это внимания. В конце концов, можно хоть раз почувствовать себя Эдди Ван Хайленом, выступающим перед многотысячной аудиторией где-нибудь на стадионе Мемфиса. Макфлай вытащил из кармана стильные зеркальные очки и водрузил их на нос. Включив на гитаре датчик, он горделиво вытащил приберегавшийся для особо торжественного случая стальной медиатор и ударил им по струнам.
   Динамик не выдержал огромного напряжения и со страшным грохотом взорвался. Невероятной силы звуковая волна отшвырнула Марти на полтора десятка метров назад. Он грохнулся спиной на стоявшие у противоположной стены палки и скатился вниз. Сверху на него посыпались обломки досок, книги, папки, огромные свёртки чертежей.
   Выбравшись из-под обломков, Марти ошеломлённо уставился на динамик, от которого остались только корпус и висевшие внутри него ошмётки толстого гофрированного картона.
   — Ну, знаете ли… — пробормотал Макфлай, стаскивая с себя гитару и снимая зацепившиеся за ухо зеркальные очки.
   В этот момент раздался телефонный звонок. Марти пробрался сквозь обломки к столу и снял трубку.
   — Алло!
   — Марти, это ты?
   Макфлай узнал голос доктора Брауна. Правда, Марти показалось, что он чем-то испуган.
   — Док? Где вы?
   — Это неважно. Мне надо поговорить с тобой. Марти пожал плечами.
   — Ну, так говорите.
   Браун почему-то перешёл на шёпот, и Марти пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова доктора.
   — Ты сможешь встретить меня вечером, где-нибудь в четверть второго, на площади перед супермаркетом «Твин Пайнз»?
   — Что, ночью? — недоуменно спросил Марти. — Док, что происходит? Где вы были всю неделю? Я ничего не понимаю. Где Эйнштейн? Он с вами?
   — Да, — сипло произнёс Браун. — С ним всё в порядке.
   — Доктор, вы забыли отключить дома своё оборудование. Тут такое творится…
   — Оборудование? — рассеянно переспросил Браун.
   — Какое оборудование? А, бог с ним! Только усилитель не включай, он уже закончен.
   Марти виновато посмотрел на исковерканный корпус с обрывками картона и пробормотал:
   — Э-э-э… я уже заметил.
   — Значит, увидимся ночью, — быстро произнёс доктор, не придав словам Марти никакого значения. — Не забудь — в час пятнадцать. Супермаркет «Твин Пайнз».
   — Хорошо. Ой!
   В ангаре зазвонили сразу все будильники, с грохотом стали отбивать время часы с боем, заорали кукушки и запищали электронные хронометры.
   — Это, что, часы? — оживился голос доктора.
   — Да, — Марти взглянул на циферблат ближайшего будильника. — Уже восемь часов.
   — Прекрасно! — воскликнул доктор. — Эксперимент удался! Они отстают на двадцать пять минут!
   Марти обмер.
   — Постойте-постойте! — воскликнул он. — Вы хотите сказать, что сейчас восемь часов двадцать пять минут?
   — Совершенно верно! — удивлённо подтвердил Браун.
   — Черт! — заорал Марти. — Но я же в школу опаздываю!
   Он бросил трубку, схватил скейт и выскочил из ангара, захлопнув за собой дверь. Марти повезло — когда он выехал на скейте на дорогу, мимо проезжал какой-то «крайслер». Макфлай, уцепившись за задний бампер машины, добрался до центра городка, где находилась школа, за несколько минут. Успев на ходу поприветствовать восхищённо проводивших его взглядами девчонок, Марти ловко свернул в сторону школы, отцепившись от машины. Он остановился у самых ступенек перед школьным зданием, сунул доску под мышку и побежал наверх. Навстречу ему из двери вышла изящная черноволосая девушка в джинсах и лёгкой куртке. Она держала в руках несколько учебников и тетрадей.
   — Привет, Дженнифер! — на ходу бросил ей Марти. Девушка схватила его за руку: — Марти, не ходитуда! Там тебя повсюду ищет Стрикленд. Четвёртое опоздание подряд — знаешь, что будет?
   — Ладно, зайдём с другой стороны.
   Они обошли школу и вошли в здание со двора. Марти сунул скейт в свой ящик, достал учебники и, обняв Дженнифер за плечи, зашагал с ней по коридору.
   — Подожди, Марти, я сейчас посмотрю впереди. Она высунула голову за угол и осмотрелась.
   — Никого. Пошли.
   Они спокойно направились по коридору.
   — Знаешь, — с улыбкой сказал Марти, — этот проклятый Стрикленд ещё моего отца гонял.
   — А почему ты сегодня снова опоздал?
   — Я тебе сейчас такое расскажу, — сверкнул он глазами. — Я был у дока…
   Макфлай не успел рассказать о своём утреннем приключении: ему на плечо легла чья-то рука.
   — Я правильно понял? — услышал Марти неприятный скрипучий голос. — Вместо того, чтобы вовремя приходить на занятия, ты был у доктора Брауна?
   Марти скривился, словно от зубной боли, и повернулся назад. Это, конечно, был Стрикленд — невысокий, одного роста с Марти, наголо обритый тип с тонкими губами, в коричневом костюме с неизменными белой рубашкой, бабочкой и свистком на тонком шнурке.
   — Молчите? — хихикнул Стрикленд. — Прекрасно. Он протянул Дженнифер и Марти бланки предупреждений за опоздания.
   — Это вам, мисс Паркер, — ехидно произнёс Стрикленд. — А это тебе, Макфлай. У тебя уже четвёртое опоздание подряд.
   Марти тяжело вздохнул. Стрикленд продолжал нотации:
   — Этот доктор Браун опасен. Он — сумасшедший. Если ты, Макфлай, не прекратишь водить с ним знакомство, у тебя будут большие неприятности.
   — Я не уверен в этом, — скептически хмыкнул Марти.
   — Макфлай, мне не нравится твоё отношение к учёбе, — вскипел Стрикленд. — Ты напоминаешь мне своего отца. Он был такой же сопляк!
   Марти презрительно посмотрел в лицо Стрикленду.
   — Я могу идти?
   Стрикленд, наливаясь кровью, схватил его за локоть.
   — И вот ещё что, — прошипел он, — я думаю, что сегодня после школы тебе не следует приходить на конкурс рок-групп. Ваша группа ничего не умеет, и ты сам играть не умеешь! И вообще, ни один Макфлай ничего не мог добиться в жизни! Ясно?
   Марти усилием воли заставил себя улыбнуться.
   — Историю можно изменить, мистер Стрикленд, — сказал он.
 
   Претенденты на выход в финал конкурса рок-групп собрались в спортивном зале школы после занятий. Здесь было устроено небольшое подобие сцены, на которой стояли музыкальные инструменты и динамики. Жюри из пяти человек сидело перед сценой. Кроме одного учащегося, остальные члены жюри были школьными преподавателями. Марти недоуменно поморщился — от этих ничего хорошего не дождёшься. Маловероятно, чтобы они хоть что-нибудь смыслили в музыке. Председатель жюри поднёс к губам мегафон:
   — Следующая группа, пожалуйста.
   Марти направился к сцене, на ходу одевая гитару. Ребята из его группы пошли следом. Быстро настроив инструменты, они приготовились к выступлению. Дженнифер, среди немногочисленных зрителей, подошла поближе к сцене, чтобы поболеть за Марти.
   — Мы готовы, — сказал Макфлай в микрофон. Председатель жюри кивнул:
   — Начинайте.
   Под негромкий аккомпанемент клавишных Марти обозначил тему композиции несколькими резкими гитарными риффами. Он вёл свою партию умело и грамотно, сменяя ритм ярким соло. Дженнифер хлопала в ладоши, ни секунды не сомневаясь в том, что группа Марти выйдет в финал. Однако жюри придерживалось противоположного мнения. Председатель, окинув взглядом постные лица остальных членов жюри, взял мегафон и сказал:
   — Хватит, хватит!
   Музыканты умолкли. Лишь Марти продолжал увлечённо извлекать звуки из своего инструмента.
   — Перестаньте! Все! — снова крикнул в мегафон председатель жюри.
   Марти недоуменно воззрился на судейскую коллегию.
   — Вы нам не подходите, — огласил приговор судья. — У вас слишком мягкая музыка. Следующая группа, пожалуйста.
   Дженнифер помрачнела. Марти медленно снял гитару и поплёлся со сцены.
 
   Прекрасный осенний день и яркое солнце не могли поднять настроение Марти, который брёл по улице рядом с Дженнифер. Мимо них медленно проехал оклеенный плакатами микроавтобус, из динамика на крыше которого доносились пламенные призывы:
   — Мэра Голди Уилсона нужно переизбрать на новый срок! Это мнение всех жителей нашего городка!
   Дженнифер пыталась успокоить расстроенного Марти.
   — Я уверена, что всё это — происки Стрикленда. В конце концов, это же не конец света…
   Марти удручённо покачал головой:
   — Но у меня действительно ничего не получается. Дженнифер помахала у него перед носом кассетой:
   — Получается! Это действительно прекрасная плёнка. Пошли её в какую-нибудь фирму грамзаписи.
   Марти тяжело вздохнул.
   — Да, да, я знаю — если чего-нибудь хочешь добиться и так далее… Известные слова…
   Он засмотрелся на проходивших мимо девушек. Дженнифер пришлось повернуть голову Марти к себе.
   — Послушай меня, — настойчиво повторила она. — Это хороший совет.
   Марти махнул рукой.
   — А если им не понравится? Если они скажут — парень, у тебя нет никакого будущего? Неужели тыдумаешь, что после этого я смогу жить? — Марти хлопнул себя ладонью по лбу. — Господи, я уже говорить начал, как мой отец!
   — У тебя хороший отец, правда, — не слишком убедительно сказала Дженнифер.
   По улице мимо Марти и Дженнифер медленно проехал грузовик, в кузове которого стоял великолепный, сверкающий лаком чёрный джип «Тойота». Грузовик остановился у магазина, над входом в который висела вывеска: «Распродажа».
   Сверкнув глазами, Марти произнёс:
   — Когда-нибудь, Дженнифер, у меня будет такая же машина! Обязательно будет! И тогда мы с тобой отправимся к озеру, возьмём свои спальные мешки, — он обнял девушку и прижал её к себе, — и будем лежать под чистым небом…
   Она засмеялась и шутливо оттолкнула его.
   — Перестань, Марти. Твоя мама знает про завтрашней вечер?
   Марти пожал плечами.
   — Ну, я сказал, ей, что мы с ребятами отправляемся за город, — он скривился. — Дженнифер, она же просто в обморок хлопнется. Будет кричать, что она себе никогда такого в юности не позволяла, с парнями в машинах не оставалась, и всё такое прочее. Я вообще не понимаю, как я в такой семье мог на свет появиться…
   — Она просто хочет, чтобы ты был добропорядочным человеком, — наставительно сказала Дженнифер.
   — Но у неё не слишком хорошо это получается, — засмеялся Марти.
   Он привлёк к себе Дженнифер и поцеловал её. Тут же Марти услышал над ухом металлический звон и открыл глаза. Рядом с ними стояла пожилая особа с бумажной повязкой на голове: «Спасём городские часы». Марти недоуменно поднял брови.
   — На ремонт городских часов, — сказала женщина, потряхивая жестяной банкой, в которой звенела мелочь.
   — А что такое? — спросила Дженнифер, облизывая мокрые губы. — Мэр Уилсон хочет заменить их, а мы, общество охраны памятников Хилл-Вэлли, начали кампанию за сохранение городских часов.
   Марти оглянулся и посмотрел на здание муниципалитета, которое возвышалось на противоположной стороне улицы. Покорёженные стрелки часов над высокими колоннами остановились на начале одиннадцатого.
   — Тридцать лет назад в них ударила молния, и с тех пор они стоят, — продолжала энтузиастка. — Мы считаем, что их нельзя менять. Это ведь часть нашей истории.
   Марти, пытаясь поскорее избавиться от назойливого борца за исторические памятники, достал из кармана четвертак и сунул его в прорезь банки.
   — Хорошо, хорошо, — торопливо сказал он, — вот вам двадцать пять центов.
   Женщина радостно заулыбалась и протянула Марти листовку с призывом к горожанам: «Спасём городские часы!», в которой рассказывалось об истории этой важной городской достопримечательности. После этого она пошла по улице, выкрикивая: «Спасём часы!»
   Марти, держа в руке листовку, повернулся к Дженнифер:
   — Так о чём мы говорили?
   — Ни о чём, — рассмеялась девушка.
   Марти снова намеревался поцеловать её, но в этот момент на проезжей части раздался скрип тормозов и звук автомобильного сигнала.
   — Вот, черт! — воскликнула Дженнифер, выглянув из-за плеча Марти. — Это мой папа.
   — Да, — уныло кивнул Марти.
   — Дженнифер, домой! — крикнул её отец, высунувшись из окна машины.
   — Мне пора, — сказала Дженнифер, печально улыбнувшись.
   — Я позвоню тебе вечером, — сказал Марти.
   — Я буду у бабушки. Давай я напишу телефон.
   Дженнифер достала ручку и написала что-то на листовке. Она чмокнула Марти в щеку и побежала к машине. Когда автомобиль уехал, Марти посмотрел на измятый лист. Вместе с телефонным номером Дженнифер написала: «Я люблю тебя!» Марти улыбнулся и сунул листовку в карман.
   Марти вернулся домой, когда над городом уже спускалась вечерняя тьма.
   — Что за чёрт? — пробормотал он, увидев, как во двор дома въезжает грузовик дорожной службы.
   Грузовик тащил за собой белый «кадиллак» с разбитым вдребезги носом.
   — Только этого не хватало, — застонал Марти, представив себе, как рушатся его планы на субботний вечер.
   Уныло опустив голову, Марти вошёл в дом. В гостиной он увидел своего отца, Джорджа Макфлая, и Бэфа Тоннена, его сослуживца. Джордж Макфлай, невысокий худощавый мужчина в белой рубашке и галстуке, с густо намазанными бриолином волосами, поминутно кивал головой и поправлял висевшие на носу очки, выслушивая здоровяка в клетчатых брюках и спортивном пиджаке.
   — Я не могу поверить, Макфлай! — недовольно басил толстомордый Бэф. — Ты дал мне машину, не предупредив, что она не работает! Я же мог погибнуть!
   Макфлай-старший замотал головой:
   — Нет, нет, Бэф! Клянусь, она прекрасно работала, пока я на ней ездил. Привет, сынок.
   Марти, остановившийся в дверях, кивнул отцу.
   — Да ты, что, слепой? — заорал Бэф. — Посмотри в окно!
   Джордж Макфлай, низко опустив голову, робко пробормотал:
   — Бэф, я могу предположить, что ты возьмёшь на себя расходы по ремонту автомобиля?
   Тот возмущённо воскликнул:
   — Ремонт? Это же твоя машина, ты её и ремонтируй! Лучше на мой новый пиджак посмотри! Видишь, какое пятно? Кто мне за это заплатит? Я пиво на пиджак пролил. Кто мне за химчистку заплатит?
   Словно сжалившись над ним, Бэф сказал:
   — Ладно, ты мне лучше скажи — ты отчёт закончил? Джордж Макфлай пробормотал:
   — Пока ещё нет, но…
   Бэф грубо схватил его за галстук, притянул к себе и постучал по голове:
   — Эй, эй, есть кто-нибудь дома?
   Макфлай-старший униженно засмеялся:
   — Ну, Бэф…
   Тоннен отпустил галстук и презрительно сказал:
   — Ты головёнкой своей подумай, Макфлай. Мне же ещё отчёт перепечатать надо. Я ведь не могу сдавать свой отчёт, написанный твоим почерком. Ты же не хочешь, чтобы меня из-за тебя уволили?
   — Нет, нет, Бэф. Конечно, не хочу, — Джордж Макфлай дурацки кривлялся, пытаясь изобразить на лице оптимизм. — Сегодня закончу отчёт и принесу его тебе завтра утром.
   Бэф одобрительно похлопал его по плечу:
   — Вот так-то. Только не слишком рано. Ты ведь знаешь, что по субботам я люблю поспать подольше.
   Он опустил глаза вниз и посмотрел на обувь Джорджа Макфлая:
   — У тебя шнурок развязался.
   Отец Марти мгновенно купился на эту глупую шутку. Когда он опустил глаза на свои ботинки, Бэф схватил его за нос и больно ущипнул. Макфлай-старший снова идиотски рассмеялся вместе с хохотавшим Бэфом. Тоннен вволю насмеялся и отправился на кухню. Покопавшись в холодильнике, он достал оттуда банку пива.
   — Боже мой, Макфлай, — недовольно протянул он, — я тебе машину привёз, а ты мне только пива предложить можешь.
   Открыв банку, он вышел в гостиную. Марти по-прежнему стоял у двери, прислонившись к косяку, и бросал на Бэфа испепеляющий взгляд. Остановившись перед ним, Тоннен отхлебнул пива и грубо сказал:
   — А ты чего уставился, задница?
   Пройдя мимо Марти к двери на улицу, Бэф бросил через плечо:
   — Передай привет мамочке.
   Марти закрыл за ним дверь и прошёл в гостиную. Джордж Макфлай по-прежнему стоял, опустив голову.
   — Знаю, что ты можешь сказать, сынок, — тихо произнёс он. — И ты прав. Прав. Но… Бэф стоит выше меня по должности… Я же не могу скандалить с ним.
   Марти тяжело вздохнул.
   — Но машина, папа… Он же разбил автомобиль, совсем разбил, — с горечью сказал Макфлай-младший. — Ты не представляешь, как мне нужна была завтра машина.
   — Я понимаю, сынок. Прости. Не расстраивайся так.
 
   Весь вечер Марти был мрачен и неразговорчив. Он не произнёс ни слова и тогда, когда вся семья собралась за ужином. Рядом с Марти сидела его сестра Синтия, некрасивая толстуха в очках с толстыми стёклами, и Дэвид, старший брат. Злые языки поговаривали, что своей глупостью Дэвид пошёл в отца. Даже за столом он не снимал бейсбольную кепку, а уж грязный, поношенный спортивный костюм и вовсе был притчей во языцех. Этот костюм Дэвид носил с тех пор, у как Марти начала работать память.
   Быстро затолкав в себя ужин, Дэвид уселся перед телевизором и стал хохотать над ископаемой комедийной программой Джеки Глизона, которую показывали впервые, наверное, ещё во времена президента Линкольна. Джордж Макфлай с энтузиазмом грудного ребёнка присоединился к старшему сыну, хрумкая собачьим печеньем. Марти поморщился, посмотрев на отца. Тот, в свою очередь, взглянул на Марти и примирительно произнёс:
   — Да не нужно, Марти, постоянно волноваться из-за всякой ерунды. Разве тебе нужна головная боль?
   Дэвид на секунду отвлёкся от телевизора и повернулся к младшему брату.
   — Он прав, головная боль нам совершенно не нужна, — сказал он нравоучительно.
   Марти хмуро уткнулся в тарелку, пытаясь не обращать внимания на наставления. Когда отец и Дэвид снова стали хохотать над плоскими шутками, сыпавшимися с экрана, в столовую вошла мать Марти — Лоррейн. Это была неприлично располневшая женщина, ещё сохранившая на лице следы былой красоты. В последнее время она сильно налегала на спиртное. Вот и сейчас, закончив возиться на кухне, она присела за стол, держа в руке стакан, наполовину наполненныйвиски, правда, разбавленным. Лоррейн Макфлай поставила на стол большую коробку и открыла её. Это бил торт с весьма своеобразным рисунком сверху — птицей, вылетающей из раскрытой клетки. Кремом была выведена надпись: «Добро пожаловать домой, дядя Джоуи!»
   — Дети, — тяжело вздохнув, сказала мать, — нам придётся самим съесть этот торт. Вашего дядю Джоуи так и не выпустили из тюрьмы досрочно.
   Это сообщение не произвело на семейство Макфлай ни малейшего впечатления. Отпив из стакана, мать сказала:
   — Вы бы хоть письмо ему написали. Он всё-таки ваш дядя.
   Синтия, поправляя растрёпанные волосы, добавила:
   — И твой брат, мама. Так неприятно, что он в тюрьме.
   Лоррейн Макфлай резонёрским тоном произнесла:
   — Все мы можем ошибаться, Синтия.
   Дэвид посмотрел на часы и, хлопнув себя ладонью по голове, направился к выходу.
   — Да ну его в задницу, этого дядю Джоуи, — сказал он на ходу. — Я чуть на автобус не опоздал. Меня там, наверное, ребята уже последними словами поминают.
   — Дэвид, как ты можешь? — укоризненно протянула мать. — Иди, лучше поцелуй мамочку. Быстренько!
   — Ладно, — буркнул Дэвид.
   Проходя рядом с отцом, он брезгливо поморщился:
   — Тебе следовало бы сменить бриолин, папа. Джордж Макфлай снова идиотски засмеялся:
   — О, он такой, этот Дэвид!
   Чмокнув мамочку в щеку, старший брат ушёл. Марти остался за столом с Синтией и матерью. Макфлай-старший достал из портфеля пачку бумаг и, сидя перед телевизором, стал просматривать их с карандашом в руке.
   — Эй, Марти, — сказала, копаясь в причёске, Синтия. — Пока ты на своём дурацком скейте катался по городу, цепляясь за машины, тебе звонила какая-то девица.
   Марти заёрзал на стуле. Но он ещё не закончил ужинать.
   — Что, сама звонила? — недовольно переспросила мать.
   — А что в этом такого? — вяло выговорила Синтия. — Ну, подумаешь, звонила…
   — Как? — возмущённо воскликнула мать. — Это же отвратительно! Какое неприличие! Девушка, которая гоняется за парнями, это… это… Когда я была в вашем возрасте, я за парнями не гонялась. Я даже в машине с ними ни разу не сидела!
   — Но ведь как-то нужно знакомиться, — неуверенно протянула Синтия.
   Отпив из стакана виски, Лоррейн гордо сказал:
   — Это произошло само собой. Вот, например, как я познакомилась с вашим отцом…
   Синтия поморщилась.
   — Но ведь это было какой-то глупостью — дедушка сбил его машиной.