Гир Майкл. Воины Бога Паука (Паук - 1)

   Раскаленная яркая вспышка прорезала темноту и резанула по глазам. Моргая, Рита опустила забрало своего шлема и притянула Филипа ближе. Она чувствовала, как он дрожит.
   - Что это? - крикнул он.
   - Я думаю, мы вот-вот умрем, - рассудительно сказала она. - Надень свой шлем! Слышишь это скрежетание. Это лопается металл. Сейчас произойдет разгерметизация!
   - У меня нет шлема! - Еще раз фейерверком разлетелись искры от замкнувшейся электрической цепи. Она увидела в его глазах мрачную иронию.
   - Какого черта! - завопила она. - Где твой шлем? Мы должны найти его. Времени почти не остается!
   - Я отдал его сантос. У него не было своего, - Филип засмеялся почти истерически.
   Рита почувствовала, как заложило уши. Она инстинктивно пыталась оттащить Филипа. Может быть, ей удастся засунуть его в одну из герметичных камер до того, как... Громкий хлопок был ей предупреждением. Скрежет. Свист, и с разрывающимися от боли ушами и раздувшимися легкими, она подключила свой шлем и пристегнулась карабином на поясе к элементу конструкции.
   Ей потребовались все силы, чтобы удержать Филипа. Неожиданно для самой себя она завизжала от страха. Белый свет пронзил темноту. Солнце светило через пробоину. Она видела тела, оборудование, блестящую ледяную пыль и обломки, вываливающиеся наружу через брешь.
   Она, всхлипывая, смотрела на выпученные глаза, которые когда-то принадлежали Филипу. Он задержал дыхание в последнюю минуту. Кровь, вытекающая из его носа и рта, превращалась в кристаллы. Она отказывалась верить, что душераздирающий вопль действительно вырывался из ее легких.
   Лицо полковника Ри окаменело после того, что сообщила Сарса. Лита догадалась, что "Пуле" был нанесен серьезный урон. Она увидела, как его глаза метнулись к экранам, на которых "Победа" выплывала из-за "Братства". Когда "Пуля" накренилась, приготовив свои огневые батареи, Ри прошептал команду, и корабль нырнул вперед, устремившись к двум кораблям Патруля.
   - Что вы делаете, Дэймен? - вскричала Лита, увидев решимость на лице Ри.
   - Уничтожаю противника, доктор, - его губы странно скривились. - Я полагаю, что выигрываю время.
   - Как? - спросила Лита, кровь застыла у нее в жилах. Неужели этот чертов дурак решил идти на таран?
   - Мы вклинимся между ними прежде, чем они успеют разделиться. Когда мы окажемся в радиусе двухсот километров, мы взорвем антивещество. Мы возьмем их с собой.
   - Дэймен! _Это безумие!_ - закричала она. - Как же быть с планетой? Кто защитит ее без нас?
   Его глаза лукаво прищурились.
   - Все это передается. Мы выигрываем время, доктор. Кому-нибудь в Директорате неизбежно придет в голову вопрос: зачем нам жертвовать всем ради какой-то кучки людей? Скору Робинсону потребуется много времени, несколько месяцев, чтобы пригнать откуда-нибудь другой боевой корабль для уничтожения этого мира. За это время общественное мнение вполне может потребовать более подробного расследования. Если мы не лишим их этих кораблей - мы потеряем все.
   Лита покачала головой. С пересохшим ртом она сказала:
   - Дэймен, знаете, вы в душе романан. Вы действительно знаете, как себя вести. Я схожу посмотрю, как там мои люди. Им наверняка нужна помощь.
   Ри вопросительно взглянул туда, где Железный Глаз беседовал со своими людьми.
   - Я еще вернусь до того, как все кончится, - она пожала плечами, чувствуя странное самообладание теперь, когда смерть была так близка.
   Он хладнокровно кивнул, когда Лита вышла.
   - Я бы только хотел, чтобы они могли видеть наши глаза. Они бы увидели, что они уничтожили нас, но - клянусь Пауком - они так и не победили нас! Ри пробормотал молитву душе мертвого воина Паука и наблюдал, как нарастает тяга двигателей и "Пуля" стремительно несется к двум своим мучителям.
   Лита торопилась, она не задержится надолго. Может быть, минут десять? Ей надо будет поговорить со своей командой. Она должна сделать это лично. Так будет справедливо.
   Значит, на этом все закончится? Она усмехнулась про себя. Дитя мира и образования, она будет превращена в пыль по тайному приказу Директора. Так что останется после нее? Планета? Народ? Идеал?
   Корабль вздрогнул под ней. Всю свою жизнь она стремилась к какой-то иной свободе. Это желание привело ее к книгам о давно исчезнувших людях. Затем к своему предназначению - и теперь к преждевременной смерти. Когда же она переступила через этот порог? Она могла по крайней мере сказать, что она познала жизнь и этих людей по-настоящему, и не только по книгам!
   Как в тот день в лагере Гессали, Лита Добра ощущала остро и неподдельно полноту жизни! Каждый нерв возбужден, все мышцы напряжены, походка гордая, а сердце полно любви.
   Коридор заполнился дымом, пока она пробиралась через обломки. Она действительно повлияла на события. Может ли кто-нибудь из этих дураков про себя такое сказать? Она слегка фыркнула, подумав о Джефри... и Вельде. Ей на самом деле удалось...
   Где-то был перебит энергетический кабель, щит поддался, и плазма заполнила коридор. Металл превратился в энергию взрыва. Так же неожиданно цепь опять включилась, и щит восстановился. Так же быстро атомы умчались обратно в черную бездну космоса, оставляя пустоту там, где была палуба и воздух. Осталось только переломанное, обугленное тело Литы Добра, повисшее на потрескивающих кабелях.
   Не зная этого, Ри включил канал связи с другими командирами.
   - Ри! Что, черт возьми, вы делаете? - потребовала ответа Шейла.
   - Мы все погибнем. Если, конечно, вы не сдадитесь, - полковник Дэймен Ри наслаждался этим моментом. Он обрел свое предназначение и славу - путь солдата.
   - Вы уничтожите свой корабль, чтобы погубить нас? - Майя бен Ахмад качала головой.
   - Это спасет планету на какое-то время. Возможно, у более разумных людей будет время изменить приказ директора, - он пригубил кофе. - Видите ли, я не позволю вам уничтожить романанов. Я выиграю это сражение, а все ваши жизни не будут стоить ничего! - Он от души победно рассмеялся, увидев, как две женщины переглянулись с недоумением. - Вам не уйти до того, как я вас уничтожу. Вы слишком сблизились, - он глубоко вздохнул.
   - О Боже, нет! - Шейла потеряла самообладание и выкрикивала оскорбления и проклятия в его адрес. Система связи не могла скрыть двух десантников, которые появились, чтобы утащить полковника Шейлу Ростовтиев с мостика.
   - Мне конец! - прошептала Майя бен Ахмад. - Старушка сломалась.
   - Пять минут, полковник, - сказал Ри, безмятежно глядя на Майю. - Вы что-нибудь хотите добавить к нашему посланию по трансдукции в адрес Директората? Мы посылаем его по каналу, открытому для всех. Нас принимают во всем населенном космосе, а возможно, и за его пределами.
   - Старый болван! - Майя качала головой. - Нам бы пригодились такие, как вы, Дэймен.
   - Не сдаетесь? Это шанс, Майя, - он вскинул голову.
   Она закусила губу и покачала головой.
   - Не могу, Дэймен. Если вы блефуете, то я окажусь полной дурой. Так же, как вы выбрали для себя то, что вы считаете правильным, так и я должна следовать своим убеждениям. Такой у меня заскок, понимаете, - она беспомощно улыбнулась.
   - Мы с вами слишком хороши для этого чертового Робинсона, вы знаете это? - Ри отдал ей честь. Он открыл ящик, на котором был изображен череп с перекрещивающимися костями и нащупывая рычажок, который должен был отключить режим, разделяющий вещество и антивещество. Глаза Майи застыли, кровь отхлынула от лица.
   Но тут вмешалась система связи.
   Майя, очевидно, принимала сообщение. Она подняла глаза, в которых зажегся огонек, и отдала приказ по своему кораблю.
   - Похоже, война окончена, Дэймен. Я думаю, вы выиграли. Я получила приказ прекратить это и оказать вам всяческое содействие. Ваши передачи, должно быть, задели их за живое. Кажется, Сириус взбунтовался. Я полагаю, что Скор Робинсон не в восторге от перспективы сокращения своего флота. И она цинично засмеялась.
   - Прекратить огонь! - приказал Ри. - Всем батареям немедленно прекратить огонь. Война окончена, на этот момент мы победили! - И он услышал крики радости, разнесшиеся по всему кораблю.
   - Полковник! - вызвал офицер. - "Победа" и "Братство" прекратили огонь. Они убирают свои щиты.
   - Скажите, - спросила Майя, ее глаза стали жестокими, - я действительно хочу знать, Дэймен: вы бы на самом деле взорвали "Пулю"?
   Маленькие складки вокруг его рта натянулись.
   - Да, Майя. Я бы взял с собой вас - и весь Директорат - если бы мог. В "Пуле" была и есть моя жизнь. Так скажите мне, что такое жизнь без цели? Это была бы славная победа!
   Железный Глаз, бывший очевидцем всех этих волнующих событий, потянулся и встал, пытаясь все свести вместе. Его широкая улыбка выражала триумф, удовлетворение, исполнение желаний. Его глаза оглядывали мостик в поисках любимой женщины.
   Дэймен Ри счастливо улыбнулся, посмотрев на изображение, нарисованное на панели у него над головой. Да, сэр, жизнь была чертовски прекрасной! Слава Пауку!
   23
   - Ну а теперь что я натворил, пророк? - Скор Робинсон находился в своей комнате управления.
   Честер с доброжелательным выражением лица сидел в гравитационном кресле.
   - Я наблюдаю, как разворачивается будущее, директор. Плотина прорвалась, и будущее нахлынуло. Так много...
   - И ваши варвары уже грабят станции и планеты, пока мы еще разговариваем? - монотонный голос научился выражать горечь.
   - Нет, директор, не так, как тебе могло показаться.
   Молчание.
   - А то, что меня заботит? Ты - который утверждает, что видит будущее, скажи мне о том, чего я боюсь больше всего.
   Честер повел плечом.
   - Этого не должно быть. Романаны не грабят и не убивают - они не крадут женщин, не топят с помощью бластеров в крови Директорат. - Честер улыбнулся и глубоко вздохнул. - Видишь ли, Скор. Мы не можем прорваться вперед, не претерпев никаких изменений и не испытав никаких воздействий. Мы спасли себя, и тем самым обрекли.
   Честер подождал, пока легкие складки на лбу Робинсона разгладятся.
   - Обрекли? Чем, варвар?
   - Я предлагаю тебе еще один урок, директор. Ты...
   - Мне надоели твои уроки! Не говори мне больше о...
   - Пророк - это учитель, - напомнил Честер. - Это призвание Паука. Учиться - задача души. Нами движет...
   - Я могу приказать выставить тебя из...
   - Ты этого не сделаешь.
   - Почему?
   - Потому что ты познал любопытство. Твоя жизнь приобрела новое измерение. Ты подвергся риску - небольшому, это верно, - но тем не менее риску. С риском приходит страх - и ты еще многое узнаешь об этом чувстве.
   - Значит... чему ты хочешь научить меня, пророк? - Скор заморгал, что должно было выражать тревогу.
   - Эта свобода в конечном счете обрекает нас, ибо мы вольны учиться у вселенной. Это цена, которую мы платим, - хотя никто, кроме пророков, об этом не знает. Если бы ты уничтожил Мир, мы бы умерли. Но мы стали свободными, чтобы жить - учиться и распространяться по звездам. За эту свободу мои люди готовы пожертвовать всем, что они сейчас ценят. Мы нужны вам из-за нашей силы - но, пользуясь ей, мы медленно, но неизменно будем ослаблять эту уникальность, которая дает нам могущество. Перед Миром откроются новые пути. Новые люди смешают свою кровь и идеалы с нашими. Мы обречены узнать новые пути и принять многие из них. Молодые женщины среди романанов уже жаждут воинских...
   - А что с точками выбора? - поинтересовался Скор. - У твоих людей должны быть разные судьбы?
   - Знаешь, пророк видит множество будущих состояний. В одном Паук завоюет небеса, и тогда романаны будут рассеяны, поглощены, привнеся свое мужество и образ мыслей в общую копилку человечества. В другом - Мир лежит опустошенный бластерами, его поверхность заплыла и потрескалась. Ни мне, ни Пауку не известно, что осуществится.
   - И это не пугает тебя? - спросил Скор, растерявшись.
   Честер улыбнулся и развел руками.
   - Нет, директор. Вселенная Паука - совсем не безопасное место. Только доблесть романанов, преданность Патруля и особое понятие о Боге стоят между свободой человека и его полным порабощением. С твоей точки зрения, это ужасающая перспектива. С точки зрения Бога, просто небольшая неудача неудавшийся эксперимент.
   - Почему я слушаю тебя? - Скор повернулся спиной к пульту, потянув свои катетерные трубки.
   - Потому что не можешь удержаться. Я ответил на твои вопросы. Я дал тебе пищу для размышлений. Сириус требует моего незамедлительного внимания. Угроза от него намного больше того зла, которое мог бы причинить тебе мой народ. Нген Ван Джоу укрепляет свои позиции. С каждым днем его власть укрепляется.
   - А что ты видишь о Нген Ван Чжоу, пророк?
   Лицо Честера вытянулось.
   - Я вижу несчастия и смерть, директор. Во всех будущих, независимо от чьих-либо точек выбора, его всегда ждут кровь, боль и страдания.
   - Что мне выбрать, пророк? - спросил Скор, его певучий голос звучал тише.
   - Это тебе решать, директор. Твоя точка выбора. Теперь я ухожу.
   - Постой! Скажи мне о...
   - Я ухожу, - Честер развернул свое кресло.
   Робинсон повернул голову, меняя свое положение в комнате.
   - Но я... А что ты собираешься делать?
   Честер невозмутимо направил свое гравитационное кресло к люку.
   - Я научился читать. Я обнаружил совершенно замечательную вещь. Она называется книга. Только представь, история, которая продолжается вечно! Слова... те самые, которые люди написали четыре тысячи лет назад! Со мной делятся мыслями Платон и Мейстер Экхарт, Нагарджуна и Сартр! Я _знал_, что Паук не зря меня сюда послал!
   Джон Смит Железный Глаз дал черной кобыле размять ноги, поскакав против ветра. Пришло время, и под весенним солнцем начала выходить растительность из напитанной дождями земли. Кобыла демонстрировала свой нрав и скакала изо всех сил, пытаясь обогнать серое облако, означавшее весенний дождик, принесенный с океана.
   Впереди лежала "Пуповина". Кобыла доберется туда еще не скоро. Железный Глаз придержал ее, чувствуя непривычный вес бластера на бедре, раскачивавшегося в такт движениям лошади.
   Предыдущей ночью он разговаривал с Честером. Пророк выглядел как-то безмятежно, что очень отличало его от его вечно хмурого двоюродного брата. Честер казался довольным, но только улыбнулся по поводу перспектив Сириуса, его глаза стали грустными и мудрыми.
   Сириане взяли контроль над своей планетой в свои руки и громко высказывали недовольство Директоратом. Шпионы сообщали, что поспешное переоборудование торговых кораблей на военные происходит двадцать четыре часа в сутки. По улицам шатались ополченцы, и планета, располагающая довольно солидными производственными мощностями, производила бластеры и боевые защитные костюмы. Подсчеты Директората показывали, что Сириус не будет представлять серьезной угрозы еще месяцев шесть.
   Тем временем, на Сириус обрушивалась умиротворяющая пропаганда. Поддержание военной экономики требовало больших жертв - особенно, когда в небе не было видно никакого врага, несмотря на сообщения революционного правительства Нген Ван Чжоу. У Джона Смита будет достаточно времени для подготовки, прежде чем он поведет романанов против сириан.
   Воины-романаны начали обучаться у ветеранов Патруля. Переход осуществлялся постепенно, и самые некровожадные десантники Патруля завидовали трофеям, блестевшим на поясах у воинов. Новоприбывшие командиры насмехались над этим варварским обычаем, - но Ри не предпринимал никаких шагов, чтобы прекратить это, что повышало боевой настрой его новой команды.
   Люди с "Пули" имели на своих боевых костюмах изобразительные знаки как пауков, так и сантос. На других кораблях тоже произойдут перемены. Да и чего другого можно ожидать, если мужчины и женщины, которые гордились тем, что они воины, встретились с другими людьми, которые всю свою жизнь провели в набегах?
   Явные успехи осложнялись завистью. Члены Патруля были изумлены отчаянным поступком Ри. Они все еще недоумевали по поводу безрассудства, которое принесло бы победу через поражение. Люди с "Пули" кичились и часто возникали драки. Двое рядовых с "Пули" избили трех человек с "Братства" и взяли трофеи. Люди с "Пули" сидели на гауптвахте, а группа с "Братства" в санчасти, отращивая новые волосы. И вряд ли все это скоро кончится.
   Лита предвидела это. Эта мысль повергла Джона в оцепенение. Он до смерти будет помнить ее сожженное лицо. Желтые волосы спеклись в вонючий стеклянистый купол, который покрывал ее череп. Ее кожа обуглилась до черноты, потрескалась и сочилась соками жизни. Взрывная волна как бы вывернула ее. Глаза, которые когда-то были голубыми и ласковыми, лопнули. Это видение не переставало мучить его душу.
   Из его жизни исчезла цель. Для чего ему жить? Жизнь превратилась в муку. Сначала из его будущего была вырвана Дженни. Лита заполнила ее место и заслонила собой призрак, который дал ему свободу в видении. Лита стала движущей силой всех его поступков.
   Она любила его. Образ ее, стоящей перед костром в лагере Гессали, вернулся. Он увидел ее ловкое, соблазнительное тело в мерцающем желтом свете. Он вспомнил ее кожу, когда он ласкал ее перед сражением. Она крепко прижималась к нему в страстном выражении любви. Неужели и ее он тоже потерял?
   Он поднял остекленевшие от боли глаза вверх и прищурился, смотря в серое небо. "Почему ты насмехаешься надо мной, Паук? Неужели мое счастье так много для тебя значит? Зачем ты заставляешь меня страдать?" В отчаянии он едва сдержал хриплый крик и остановил кобылу. Он легко спрыгнул, опустошенный, без всякой цели.
   Зайдя под тень скал, он увидел стоящих там людей. Все так, как и должно быть. Все правильно. Кланы были едиными, народ сильным. Надо соблюдать закон. Это была месть. За страданиями следует отомщение. Может быть, Паук не отнимет от него хотя бы это.
   Кто-то обрезал веревки на запястьях Большого Человека, и Железный Глаз передал свой бластер Рите Сарса. Она была одета, как заведено на звездах, в черное из-за траура по Филипу. Она встретилась глазами с Джоном. Объединенные горем, они все понимали без слов.
   - Ты предал свой народ, - официальным тоном произнес Железный Глаз, повернувшись к ухмыляющемуся Большому Человеку. - Ты нарушил закон войны, сделав своих сантос...
   - Они стали как вода, воин Паука. Когда я убью тебя, я возьму эту звездную женщину себе. Твой трофей будет болтаться на моем поясе! - Он засмеялся. - Я буду мочиться на твое мертвое тело.
   Рита слегка покачала головой. Она нащупала на поясе нож.
   - Ты человек без чести, Большой Человек. Ты отвратителен Хейсусу. Джон Смит Железный Глаз переместил вес своего тела на пальцы ног. Его старый друг, длинный боевой нож лежал у него в горсти. Тридцатисантиметровое лезвие было остро, как бритва. Тупой край, отполированный до блеска, поблескивал в сумрачном свете. Толстая кожаная рукоятка была зажата в ладони.
   Большой Человек вдруг бросился на Джона, пытаясь нанести ему коварный удар ножом. Железный Глаз подался назад и отскочил в сторону. Большой сантос развернулся и снова нанес удар, лезвие ужалило плечо Железного Глаза. Он собрался в комок и перекатился, раскрывшись как раз во время, чтобы уйти из-под размашистого удара Большого Человека.
   Огромный воин еще раз яростно зарычал и бросился на Джона Железный Глаз. Джон уворачивался раз за разом. Пытаясь обрести душевное равновесие, он запел боевую песню.
   Он увидел лица Дженни и Литы. Его душа, зияющая пустотой, вскрикнула от страха и одиночества. Он увернулся от очередного взмаха ножа и бросился в ноги Большого Человека. Тот упал, и лезвие вонзилось в бедерную мышцу и вырвалось из его пальцев. Сантос взвыл и лягнулся.
   Железный Глаз вскочил. Он пытался вырвать нож из тела сантос, потянув за ремень, которым нож был привязан к запястью. Но, вынужденный увернуться от броска Большого Человека, он почувствовал, как ремень лопнул, и он лишился лезвия.
   Большой Человек смеялся. Может быть, смерть не так уж плоха, подумал Джон. Для чего ему теперь жить? Снаружи капля дождя шлепнулась на влажную почву. Железный Глаз надеялся избежать еще одного удара.
   Вдалеке засвистел ШТ, приближаясь к одному из кораблей Патруля. Железный Глаз тяжело дышал, устало кружа. Большой Человек низко пригнулся, готовясь к очередному выпаду. Железный Глаз попытался нырнуть в сторону, но, поскользнувшись на ветке дерева, споткнулся. Услыхав крики в толпе, он в отчаянии схватился за толстое запястье Большого Человека и, падая, вывернул его.
   Длинный нож воткнулся в ветку рядом с его ухом, движимый огромной тушей сантос.
   - За Дженни! - завопил Железный Глаз, нанося удар коленом в бок противника. Послышался судорожный вздох, пока он другой рукой нашел глаза сантос и надавил на них, чувствуя, как мягкая плоть поддается под его пальцами.
   С воем воин скатился с него, оставив нож в дереве. Железный Глаз нанес ногой удар сбоку ему в голову и был удовлетворен, услышав лающий звук, который издал Большой Человек. Ослепленный и ошалевший от боли, огромный воин бросился под следующий удар Джона и обхватил его.
   Железный Глаз почувствовал, как эти толстые руки кольцом обвили его тело, когда сантос начал сжимать его. Воздух из его легких начал выходить наружу через рот, издавая захлебывающиеся, шипящие звуки.
   В отчаянье Железный Глаз опять вонзил палец ему в глаз и надавил. Стискивающие его руки разжались, и Железный Глаз, задыхаясь, покатился по земле. Сквозь серый туман он увидел нож и рванулся к нему, но тяжелая ладонь захватила его лодыжку и подтянула к себе.
   Где-то там были звезды. Лита так много отдала за эти звезды. Патрулю теперь был нужен народ, все они, для воинских подвигов на Сириусе. Столько мертвых. Призрак Литы манил к себе.
   Снаружи на травяной равнине он увидел медведя. Он ждал его. Он должен был увидеть звезды. Только это было правильным. Лита хотела этого от него.
   Он перекатился, пытаясь не потерять головы, когда Большой Человек ослепленный - бросился на острие ножа, которое Джон выставил вверх, зажав в кулаке. Горячая кровь Большого Человека хлынула ему на запястье и предплечье, когда он, орудуя лезвием, пробивался сквозь внутренности, печень, диафрагму, до легких и сердца. Гигант задыхался, окатывая лицо Джона Смита кровавой пеной изо рта. По телу сантос прошла судорога, и тогда Железный Глаз отпихнул от себя тушу.
   Он тяжело дышал, Рита Сарса поднесла кувшин с водой к его губам.
   - Ну и схватка, Железный Глаз. Я пару раз думала, что он покончил с тобой.
   Железный Глаз с трудом гнал воздух в свои легкие.
   - Просто потребовалось некоторое время, чтобы снова научиться жить. Надо было освободить призрак Дженни. Я не мог подвести Литу. Медведь должен был увидеть, что я достоин, - он усмехнулся, оглянувшись через плечо. Животного и след простыл, оно исчезло, как будто его никогда и не было.
   Люди из различных кланов подходили пожать ему руку и похлопать по плечу, пока Железный Глаз снимал свой трофей. Он распрямился, чувствуя боль в каждой мышце. Некоторые воины сели на лошадей, направляясь под дождем по своим лагерям. Другие набились в воздухопланы и на бреющем полете над травой отправились к деревням. Он увидел нескольких десантников с нанесенными по трафарету пауками или крестами на форме, оживленно обсуждавших схватку с теми, кто прибыл на других кораблях.
   Рита вскинула голову. Она сидела на большом валуне. Она скрестила руки, и ветер раздувал локоны рыжих волос по плечам и груди.
   - Мы столько здесь оставили и потеряли, Железный Глаз. - Она уставилась в темноту. - Это было время надежды - время вызова. Какими мы были дураками, когда думали, что сможем все преодолеть.
   - Жизнь создана для дураков, - сказал он, оперевшись о скалу рядом с ней. Онемевшими пальцами он прикрепил кровавый трофей к поясу, не сводя глаз с трупа. Родственники Большого Человека не пришли за телом - своим предательством он покрыл их позором. Кровь застывала на его лице плотной маской.
   - _Черт возьми, док!_ - вдруг вскричала она. - _Почему она?_ Это был их последний выстрел! Боже, сначала Филип... затем она, - она покачала головой, слезы струились по ее щекам. - Почему он не захотел хотя бы увидеть свое будущее?
   - Он видел одну смерть, - ответил Железный Глаз, обняв ее рукой за плечи. - Ты бы хотела знать время своей смерти?
   - Нет. Думаю, что нет, - она покачала головой. Через несколько минут она подняла глаза и вытерла слезы. - Я просто устала терять людей, которых любила. Где же божественная справедливость? Неужели есть грех в том, чтобы любить кого-то? - Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
   Его смех был страстным и мстительным.
   - Наверное, есть. Паук отнял у меня Дженни. Он отнял ее раньше, чем ее убил этот ублюдок, - он пнул сантос носком ноги. - Он отнял у меня Литу после того, как я снова обрел любовь и жизнь и смысл жизни, - его голос был тихим. - Чему я должен был научиться?
   - Может быть, тому, что звезды не достаются дешево? - она посмотрела на него оценивающим взглядом. - Что теперь, Джон Смит Железный Глаз? Ты отправишься туда с нами? Предстоят жаркие бои с сирианами.
   - Я хочу увидеть звезды, - он кивнул. - Мне нужно выполнить пару обещаний. Я научусь читать. Мне нужно увидеть путь, который я помог проложить для своего народа. Филип тоже бы хотел этого - как и Лита. - Он почувствовал нарастающую боль под сердцем - черную, пустую, бесконечную.
   - Я всегда была плохим учителем, - тихо сказала она.
   - Я никогда не был студентом, - пожал плечами он.
   Рита перебирала свои трофеи.
   - Без Филипа жизнь уже никогда не будет прежней. Я никогда не знала такого мужчины, как он.
   - Я всегда был одинок. Всегда была боль, - его голос растворился в воспоминаниях. - Ты кажешься сильной, Рыжий, Великий Трофеями. Я не понимаю, почему ты не можешь научиться с этим жить.
   - Но почему? - спросила она, смотря на него холодными зелеными глазами.
   - Путь Паука, - пожал плечами он. - Ты что, претендуешь на то, чтобы знать, как действует Бог?
   - Нет, но всегда, когда я встречаю ублюдка, я хочу пнуть его под зад! прорычала она. - Думаешь, богохульство беспокоит Паука?
   Железный Глаз засмеялся.
   - Кто знает? Меня всегда удивляли сантос, которые валяются в грязи перед своим Хейсусом. Зачем Богу нужно, чтобы я ходил перед ним приниженным рабом? Я бы хотел, чтобы он видел меня гордым и сильным духом. Я бы хотел, чтобы он видел во мне мужчину. Если бы ты поистине бросила вызов Богу - разгневавшись на то, что ты считаешь несправедливым, - с огнем в глазах, и потребовала бы объяснений, это не было бы богохульством. С точки зрения Бога - ты воздашь Ему честь!
   Еще один ШТ оставил за собой полосу света, устремившись в небо.
   Рита проследила за ним глазами.
   - Я никогда не видела Сириус.
   - Я тоже, - сказал он, наблюдая, как на ее лице растет улыбка. Он подошел к черной кобыле, затем ухватил поводья мерина Филипа. Он подсадил ее в седло, и сам вспрыгнул на спину черной. Предстоял долгий путь назад к новому космодрому романанов и еще более долгий - к Сириусу.