Гладкий Виталий Дмитриевич. Кишиневское направление

   - Фельджандармы... - при виде часовых у моста тяжело вздохнул Татарчук. - У этих нюх собачий, без драки вряд ли обойдется.
   Степан Кучмин поправил пулеметную ленту и попробовал турель, довольно хмыкнул и поймал в прицельную рамку рослого фельдфебеля с бляхой на груди, который властно вскинул руку, требуя остановиться.
   - Какого черта! - заорал Маркелов. - Срочный пакет в комендатуру! Быстрее открывайте!
   - Но, господин... - Фельдфебель на мгновение осветил карманным фонариком Маркелова, и при виде офицерских погон и Железного креста сник. - Господин капитан, нам приказано...
   - Ты что, не понял, дубовая голова! - пуще прежнего напустился на ошарашенного фельдфебеля Маркелов. - Срочный пакет! Пароль - "Дунай"! Вот документы! - Ткнул под самый нос удостоверение курьера и тут же сунул в карман мундира. Я долго буду ждать?! Хайль! Поехали! Черт знает что...
   Бронетранспортер загнали через пролом в стене на территорию старого полуразрушенного монастыря, давно оставленного хозяевами, и замаскировали в саду, среди кустов дикого винограда.
   - Со мной идет Кучмин, - Маркелов торопился, - Татарчук, останешься за старшего. - В случае чего - задача вам ясна: любой ценой добраться к своим.
   Маркелов было засомневался, что это был именно тот дом, адрес которого дал ему полковник Северилов, но в узкой горбатой улочке, параллельной одной из центральных улиц города, аптека была единственной. И Алексей нерешительно дернул за конец цепочки, которая висела возле входной двери.
   Где-то внутри звякнул колокольчик.
   - Иду, иду! - раздался за дверью приглушенный толстыми стенами голос. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий круглолицый человек в старомодном пенсне.
   Оплывшая свеча испуганно затрепетала желтым неярким язычком пламени внутри жестяного фонарика с выбитым стеклом.
   - Что угодно господину офицеру? - спросил он на хорошем немецком.
   Маркелов небрежным жестом отстранил его и молча шагнул внутрь аптеки, Кучмин остался у входа.
   - Зажгите свет! - приказал Маркелов.
   Человек быстро забегал вдоль прилавка, и вскоре три керосиновые лампы осветили неожиданно уютное и чистое помещение аптеки.
   - Вы провизор? - спросил его Алексей.
   - Да, господин офицер, - угодливо изогнулся тот.
   - Фамилия!
   - Войкулеску, господин офицер.
   - Та-ак... - Маркелов прошелся по аптеке, рассматривая витрины с лекарствами.
   Провизор следил за ним тревожным взглядом.
   - У вас есть хинин в таблетках? - четко выговаривая слова, спросил Маркелов.
   Провизор слегка вздрогнул, чуть прищурил глаза и так же четко ответил:
   - В таблетках не держим. Есть в порошках.
   - Очень жаль. Тогда дайте камфарного масла.
   - Десять ампул устроит?
   - Давайте пятнадцать.
   - Уф-ф... - Провизор широко улыбнулся, снял пенсне и сунул его в карман пижамы. - Вы меня здорово напугали. Не ожидал.
   - Здравствуйте, - протянул ему руку Маркелов.
   - Доброе утро, - сильно тряхнул ее провизор. - Прошу сюда, - показал он на дверь.
   От былой растерянности и угодливости не осталось и следа; провизор, как показалось Маркелову, стал даже выше ростом. А когда он переоделся и появился в гостиной, Алексей едва не вскочил от неожиданности - перед ним стоял совсем другой человек: широкоплечий, подтянутый, с жестким выражением лица, и только черные глаза остались такими же - с холодными льдинками внутри.
   - Удивлены? - Провизор сел напротив Маркелова. - Пришлось сменить театральные подмостки на аптеку. Никогда не думал до войны, что придется играть роль провизора с таким вдохновением, - он рассмеялся. - И знаете, даже не обидно, что публика не устраивает оваций. Так чем могу быть полезен? Как я понял, причина вашего появления здесь явно неординарна?
   - Вам привет от ноль второго...
   - О-о, это серьезно. - Провизор кивнул в сторону двери. - Пусть ваш товарищ не маячит на улице. В случае чего здесь есть два тайных выхода.
   Кучмин зашел внутрь аптеки, входную дверь закрыли на засов.
   - Я вас слушаю.
   - Мне срочно нужен радиопередатчик.
   - Это все?
   - Нет. Еще необходим доктор. Но передатчик - главное.
   - С передатчиком сложно, но попробую достать. - Провизор задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Только когда, вот в чем вопрос.
   - Что-то случилось?
   - Мой радист недавно погиб. Нелепая смерть. В нашей профессии никто не застрахован от ошибок, случайностей...
   - Что с доктором?
   - Ничем помочь не смогу. Надежных нет (вам ведь нужен человек, которому можно доверять), а я в этом деле полный профан.
   - Тогда придется просить вас выручить медикаментами.
   - Это пожалуйста. В любом количестве. Я человек запасливый. У меня есть редкие лекарства. Но возвратимся к передатчику...
   - Передатчик мне нужен как можно скорее. Это очень важно.
   - Попытаюсь связаться с местными подпольщиками.
   - Где мы увидимся и во сколько?
   - Здесь же, в пять... нет, в шесть вечера - так вернее. Кстати, может, вы останетесь у меня?
   - Нет. Мы уходим. До вечера...
   На улице уже было совсем светло. Маркелов и Кучмин шли неторопливо, прогулочным шагом.
   - Наконец-то... - Татарчук с надеждой смотрел на Маркелова. - Ну как?
   - Пока ничего определенного. Подождем до вечера. Где остальные?
   - Румын возле Ласкина, а Пригода осматривает монастырь - свою квартиру нужно знать досконально, чтобы в нужный момент не запутаться.
   - Через полчаса сменим тебя...
   Ласкину подыскали светлую сухую келью, сделали несколько уколов, рекомендованных провизором.
   Во время завтрака появился Пригода с двумя ящиками. Оставив их у входа в монастырскую трапезную, где за длинным столом из отполированных каменных плит сидели Кучмин и Маркелов, он подошел и молча сел рядом с ними.
   - Ты что принес, Петро? - спросил Кучмин.
   - Тол.
   - Тол? - переспросил удивленный Кучмин. - Где ты его откопал?
   - В пидвали був захованый.
   - Много?
   - Ото всэ.
   - Находка ценная, - Кучмин подхватил один ящик на руки. - Помоги в бронетранспортер снести.
   После обеда разразилась сильная гроза. Ливень бушевал в течение четырех часов. К вечеру черные грозовые тучи уползли за горизонт, и только дальние раскаты грома да редкие всплески молний над горами напоминали о недавнем разгуле природы. Ливень уступил место несильному дождю.
   Провизор встретил разведчиков с кислым видом. Маркелов только вздохнул, услышав просьбу повременить до завтра, поскольку связь с подпольщиками установить не удалось - отсутствовал человек, который мог это сделать. Прихватив лекарства для Ласкина, сигареты и немного продуктов, припасенных провизором, и договорившись о следующей встрече, Маркелов и Кучмин уже в сумерках направились к монастырю.
   - Командир, за нами "хвост", - догоняя Маркелова, который шел чуть впереди, тихо обронил Кучмин.
   Маркелов видел, как по другую сторону улицы, чуть сзади, шли двое мужчин в штатском, еще двух он заметил, когда сворачивали в очередной переулок - при виде разведчиков они поторопились укрыться в ближайшей подворотне.
   - Нужно отрываться, командир... - В голосе Кучмина звучали тревожные нотки.
   - Уводим подальше от монастыря...
   Разведчики приближались к центру города, стараясь ввести преследователей в заблуждение относительно конечной цели своего маршрута. "Что это за люди? - тревожно думал Маркелов. - Румынская сигуранца? Не похоже - слежка за офицером вермахта, да еще в таких масштабах... Полковник Дитрих? Возможно. Тогда почему не предпринимают попыток к задержанию? Тем более что, судя по всему, они шли за нами почти от самой аптеки. Провизор?.. - Алексей даже содрогнулся, такой кощунственной показалась эта мысль - провизор правильно ответил на пароль, и внешность соответствует описанию Северилова. - Не может быть!"
   И тут же другая мысль, от которой Маркелова бросило в жар: "Это провал! И я в этом виноват! Навел на след... Что теперь делать?"
   - Пора, командир, - Кучмин напомнил ему, что игра чересчур затянулась.
   - Пора! - Маркелов прикинул расстояние до преследователей, которые, чтобы не упустить разведчиков из виду в темноте, были от них метрах в тридцати. - Придержи их.
   Алексей свернул во двор, через пару минут за ним последовал и Кучмин.
   Озадаченные таким оборотом преследователи поспешили за Степаном и увидели во дворе только его одного - Кучмин неторопливо вышагивал в направлении небольшой арки, где был выход на центральную площадь...
   Алексей выскочил на площадь и, свернув за угол, перешел на быстрый шаг. Дождь усилился, и площадь была безлюдна. Только у ресторана, который угадывался по звукам скрипок и гитар, урчали моторы машин и слышался людской говор.
   Маркелов решительно подошел к шикарному "майбаху", пассажиры которого - сутуловатый румынский офицер в годах и юная особа с очаровательным личиком - только что исчезли в ресторане, и, с силой рванув дверцу, забрался на переднее сиденье.
   - Спокойно! Гестапо! - наставил он пистолет на перепуганного его появлением водителя.
   - Я н-ни в-в ч-чем н-не в-виноват...
   - Чья машина?!
   - Г-генерала Штефанеску...
   - Он нам и нужен. Поехали!
   - К-куда?
   - Прямо, затем повернешь направо. И пошевеливайся!
   Степан стоял под сводами арки и неспешно раскуривал сигарету. Растерянные шпики не решались что-либо предпринять. Они стояли у домов позади Кучмина, и, поскольку он перекрыл им выход на площадь, часть из них направилась к площади через близлежащие улицы. Двое обшаривали закоулки проходного двора в поисках исчезнувшего Маркелова.
   "Майбах" с выключенными фарами резко притормозил неподалеку от Кучмина.
   - Сюда! Быстрее! - раздался голос Маркелова.
   Степан с разбегу нырнул в открытую дверцу. "Майбах" взревел и на большой скорости вырулил на широкую центральную улицу. Сзади послышались крики, выстрелы.
   - Стоп! - приказал Маркелов. - Выходи! Ну! - подтолкнул он перепуганного водителя.
   Тот выскочил на брусчатку и, споткнувшись, растянулся во весь рост. Когда он поднялся, "майбах" уже исчез в одном из переулков.
   - Чисто сработано, командир, - Степан смотрел в заднее стекло погони не было видно. - Теперь куда?
   - К провизору, - решительно сказал Маркелов.
   Машину оставили во дворе. Внимательно осмотрели все подходы к аптеке со стороны черного хода, только когда убедились, что опасаться нечего, прошли к двери. Окованная железными полосами, она внушительно выделялась потемневшими от времени дубовыми досками на фоне светло-серой стены. Дверь была заперта.
   - Ну что? - спросил Маркелов Кучмина. - Здесь и граната не поможет. Придется идти через парадный вход.
   Степан, прошелся вдоль стены, поглядывая на узкие окошки, прикрытые ставнями, затем возвратился к двери и сильно нажал на нее плечом.
   Неожиданно дверь слегка подалась внутрь.
   - Командир! - зашептал Степан. - Сюда, дверь не закрыта на ключ...
   Навалились вдвоем - и едва не загремели по ступенькам, которые вели в подвал.
   Стараясь не шуметь, поднялись по ступенькам к другой двери. Она оказалась не заперта. Алексей осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь уже знакомой ему гостиной провизора Войкулеску.
   Трое мужчин в штатском сидели за накрытым столом. В гостиную вошел хозяин.
   - Ты скоро там, Гюнтер? - спросил один из мужчин.
   - Пять минут, не более. - Провизор быстро выпил рюмку цуйки и снова скрылся за дверью.
   Гюнтер! Маркелов молча переглянулся с Кучминым - вот тебе и провизор Войкулеску! Похоже, и здесь приложил руку полковник Дитрих - это его агенты, - понял Алексей, внимательно прислушиваясь к разговорам в гостиной.
   Вскоре провизор появился снова.
   - Все... Всех выпроводил. - Он принялся за еду.
   - Гюнтер, вино закончилось, - один из собутыльников постучал по пустому кувшину.
   - Клаус, отцепись, - отмахнулся провизор. - Сходи сам, если хочешь пить эту кислятину.
   - Схожу... - Клаус, слегка пошатываясь, направился к двери, за которой притаились разведчики.
   ...Любитель сухого вина даже не застонал. Подхватив на лету оброненный кувшин, Кучмин стащил тело Клауса к двери подвала и быстро возвратился к Маркелову.
   - Берем?
   - Берем... - Маркелов раздвинул портьеры, которыми была завешена дверь, и вместе с Кучминым ворвался в гостиную...
   Все было закончено в считанные секунды. Провизор Войкулеску, который при виде разведчиков не растерялся и успел выхватить пистолет, ворочался в углу гостиной, отброшенный туда мощным ударом Степана.
   - Поднимайся, - потянул его за шиворот Кучмин.
   - Товарищи... вы что? - простонал провизор.
   - Вон твои товарищи, - кивнул на неподвижные тела немецких агентов Кучмин. - Пойдем.
   - Куда? Куда вы меня ведете?! - заупрямился провизор.
   - Закрой ему рот, - Алексей быстро собирал оружие и провизию в скатерть. Связав ее концы, он вскинул узел на плечо.
   - Слушаюсь, командир, - Кучмин резко запихнул провизору в рот салфетку, а затем связал руки. - Готово. Иди, - подтолкнул его к выходу. И смотри не трепыхайся...
   Пробирались к монастырю кривыми и грязными улочками предместья. Дождь по-прежнему лил не переставая.
   - Кто это? - спросил у Маркелова Татарчук при виде провизора.
   - Подарок, - ответил за старшего лейтенанта Кучмин.
   Пока Степан рассказывал остальным о недавних событиях в городе, Маркелов прилег на охапку травы и задумался. Пробираться к линии фронта последнее, что осталось в их положении. Алексей тяжело вздохнул: легко сказать - пробираться, полковник Дитрих уже знает, что они в городе, и, конечно же, сейчас времени не тратит попусту...
   - Как Ласкин? - спросил он Татарчука.
   - Полегчало, - ответил старшина. - Уже пытался встать на ноги. В госпиталь бы его...
   - Что с этим делать? - подошел Кучмин и показал в сторону провизора.
   - Допросить нужно.
   - Вставай, - Степан тронул провизора за плечо.
   Тот лежал на боку, не подавая признаков жизни. Кучмин поднес фонарик к его лицу и увидел сведенный судорогой рот и широко раскрытые глаза.
   - Амба, - Кучмин возвратился к Маркелову. - Подох.
   ...Все собрались в дальнем углу монастырской трапезной, возле крохотной коптилки. Решили: нужно уходить немедленно.
   Георге, который скромно пристроился неподалеку, с тревогой прислушивался к непонятной для него речи разведчиков - их затруднения ему уже были известны. Вдруг он вскочил, подбежал к Маркелову и горячо заговорил, размахивая руками;
   - Я знаю, где можно достать рацию! Мой двоюродный брат Михай служит в военной комендатуре города. Он радист.
   * * *
   Недоверчиво поглядывая на "немецких солдат", Михай открыл по настоянию Георге дверь сарая.
   - Михай, у меня к тебе есть дело, - сказал Георге, оставшись наедине с братом.
   - Если тебе нужно место, где можно спрятаться, рассчитывай на меня.
   - Да нет, не о том речь. Михай, войне скоро конец. Антонеску крышка, и ты это знаешь. Тебя тоже могут загнать в окопы, а там не сладко, поверь мне. За кого воюем?..
   - Георге, ты меня не агитируй. Что тебе нужно? Говори прямо.
   - Ладно. Нужна твоя рация.
   - Рация? Зачем?
   - Это пусть тебя не волнует. Нужна - и все.
   - Для них? - начал понимать кое-что Михай.
   - Да.
   - Я могу знать, кто они?
   - Русские.
   - Я так и думал... - Михай разозлился. - И ты не мог мне сразу сказать?!
   - Что от этого изменилось бы?
   - А то, что мы сейчас сидели бы не в сарае, а в доме, - Михай решительно поднялся. - Зови их!
   - Постой, - придержал его Георге. - Времени в обрез, Михай. Рация нужна немедленно. Понимаешь, немедленно!
   - Там часовые... - Голос Михая звучал неуверенно. - И потом, ночь на дворе...
   - Ты подскажешь только, как найти рацию.
   - Там сигнализация...
   - Отключить сумеешь?
   - Конечно.
   - Вот и отлично. Тогда пойдем.
   - Хорошо! - решился Михай. - Идем!
   ...Михай с тревогой присматривался к зданию комендатуры. Затем он что-то скороговоркой начал объяснять брату.
   - Что случилось? - спросил Маркелов.
   - Михай говорит, что увеличилось число часовых. Это подозрительно. Теперь к зданию подойти трудно. А если и удастся проскочить мимо часовых, то незаметно забраться на второй этаж и открыть окно в комнату связи практически невозможно.
   - Что же делать?! - Маркелов чувствовал, что начинает терять самообладание. Может, прорваться с боем?! Пока охрана комендатуры придет в себя, можно успеть передать сведения. Но это в том случае, если удастся сразу же выйти на связь...
   Георге и Михай перешептывались, изредка бросая озабоченные взгляды в сторону здания комендатуры. Наконец Георге решительно тряхнул Михая за плечи и подошел к Маркелову.
   - Он пойдет сам.
   - Как... сам?
   - Возвратится в казарму, а оттуда со стороны двора проберется на второй этаж по пожарной лестнице. Ключи от дверей у него есть, сигнализацию отключит...
   Михай, пьяно пошатываясь, брел по лужам к воротам во двор комендатуры.
   - Стой! Кто идет?
   - Да это Михай, - выскочил на крик напарник часового. - Эй, дружище, какого дьявола тебе здесь нужно? У тебя увольнительная до утра.
   - Н-не твое... д-дело... - Михай, придерживаясь за решетку, упрямо шел к калитке.
   - Ну, как хочешь, - часовой вздохнул и позавидовал: - Вот у кого служба...
   Прошло уже около получаса, как Михай скрылся за воротами комендатуры. Маркелов тревожно посматривал по сторонам, осторожно прислушиваясь к ночным звукам.
   Пригода прикоснулся к рукаву Маркелова и показал на комендатуру. В одном из окон второго этажа заискрился огонек сигареты - условный знак Михая.
   - Остаешься, - шепнул ему Маркелов и вместе с Кучминым пополз через сквер к высокому каменному забору, чтобы под его прикрытием подобраться к фасаду комендатуры.
   Из окна свисал тонкий шнур, Маркелов быстро прикрепил к нему веревку и дернул два раза. Михай втащил ее наверх.
   - Я первый, - решительно отстранил Маркелова Степан, проявив несвойственную ему строптивость.
   Едва он исчез в оконном проеме, Маркелов тут же последовал за ним.
   Степан тем временем настраивал радиопередатчик.
   Приближался рассвет, а связи со штабом фронта не было.
   Маркелов не находил себе места. Глядя на него, занервничал и Михай. Только неутомимый Кучмин посылал в эфир точки-тире.
   Маркелов выглянул из окна. Туман. Это его обрадовало, но, подняв глаза вверх, он снова нахмурился: небосвод постепенно окрашивался в серые тона.
   - Командир! Есть связь!..
   Обратно возвратились без приключений. Михай остался в комендатуре: уничтожив, насколько это было возможным в темноте, следы пребывания разведчиков в комнате связи и опломбировав ее, он отправился в казарму.
   Утром Виеру спустился на первый этаж и вышел во двор.
   Лениво потянувшись, расправил плечи. Нащупал в кармане сигареты, закурил и медленно побрел вдоль стены.
   Повернул за угол - и застыл цепенея: крепко уперев ноги в землю, перед ним стоял немецкий солдат в маскхалате. Вороненый автомат чуть подрагивал в его руках, зло прищуренные глаза смотрели на Георге не мигая.
   - Тихо! - Немец кивком головы показал Георге на сад: из-за деревьев выступили еще солдаты.
   Георге попятился назад, не отводя взгляда от лица гитлеровца, и остановился, почувствовав, как в спину больно уперся автоматный ствол.
   "Окружили..." - Георге безнадежно наклонил голову.
   И вдруг, словно очнувшись, он бросился в сторону и что было мочи закричал:
   - Немцы! Нем!..
   Короткая автоматная очередь отразилась от стен монастырских построек и эхом ворвалась через окна в трапезную, где собрались разведчики.
   Татарчук сбежал по лестнице, проскочил мрачный коридор и, появившись в дверном проеме, ударил по немцам из автомата.
   Заговорили и автоматы остальных разведчиков. Немцы не ожидали такого отпора, заметались по двору. Несколько гранат, брошенных из окон, заставили их кинуться в сад и через проломы в стенах - на улицу. Но это было только начало, и Маркелов понимал, что долго им не продержаться, нужно уходить.
   Долго раздумывать эсэсовцы не дали: пулеметная очередь выкрошила штукатурку на стене трапезной, и белая пыль облаком поплыла над головами разведчиков. Пригода выглянул наружу, выпустил несколько патронов в сторону пулеметчиков и вдруг, охнув, присел на пол.
   - Петро! - кинулся к нему Татарчук.
   - Зацэпыло трохы... - Пригода зажал ладонью левое плечо: алые струйки просачивались сквозь пальцы и кропили пол.
   - Сейчас... - Старшина разорвал индпакет и принялся бинтовать рану.
   Немцы усилили огонь. К окнам трапезной стало опасно подходить - пули залетали внутрь и, словно горох, сыпались вниз, рикошетя от стен. Разведчики перешли в другие комнаты, заняли оборону.
   Маркелов посмотрел в сад, который примыкал к зданию. Из окна виднелись только кудрявые зеленые кроны деревьев, да кое-где длинные, неширокие проплешины, заполненные дикорастущим кустарником и виноградом. "Бронетранспортер!" - вспомнил он. Присмотрелся - в той стороне вроде спокойно. Похоже, гитлеровцы сосредоточились только перед фасадом. Впрочем, с тыльной стороны, где первый этаж вообще не имел окон, а на втором они напоминали бойницы - узкие, высокие, кое-где зарешеченные подобраться было трудно, а проникнуть в здание тем более.
   - Старшина! - окликнул Маркелов Татарчука, который, забаррикадировав входные двери, расположился возле окна крохотной часовенки, пристроенной к зданию.
   - Слушаю! - подбежал Татарчук к Маркелову.
   - Попробуем прорваться к бронетранспортеру.
   - Перещелкают нас как перепелок. Место открытое, пока скроемся за деревьями... Не исключено, что там засада.
   - Нужно кому-то поддержать огнем... - Алексей хмурился, зная наверняка, что ответит старшина. .
   - Конечно. Забирайте Ласкина, а я тут потолкую с фрицами по душам. Патронов хватит. Вот гранат маловато...
   - Кучмин! Пригода! Уходим... - Старший лейтенант прикинул высоту второго этажа и начал торопливо разматывать веревочную бухту.
   - Кучмин! Давай сюда Ласкина. - Старший лейтенант на время присоединился к Татарчуку, и вдвоем они быстро загнали эсэсовцев в укрытия.
   - Командир! - позвал Алексея Кучмин. - Ласкин закрылся в трапезной. Говорит, уходите, прикрою.
   Автомат Ласкина грохотал под сводами трапезной, почти не переставая.
   - Пойдем! - решился наконец Маркелов...
   Первым по веревке спустился на землю Татарчук и тут же отполз в сторону, за большой камень, но его опасения оказались напрасными выстрелов не последовало.
   Таким же манером за ним последовали и остальные. Только раненый Пригода не удержался и отпустил веревку, но его подстраховал Кучмин.
   Казалось, до деревьев рукой подать. А если гитлеровцы держат их на прицеле? Маркелов затянул потуже поясной ремень и решительно взмахнул рукой - вперед!
   Эсэсовцы заметили их чересчур поздно, они тут же перенесли огонь в сторону сада, но Ласкин тоже не зевал и, выпустив длинную очередь, отвлек немцев. Пока те отвечали Ласкину, разведчики успели забраться в глубь сада и теперь бежали к бронетранспортеру изо всех сил, не обращая внимания на пули.
   "Опоздали!" Маркелов увидел немецкого солдата, который высунулся по пояс из люка бронированной машины и целился в них.
   Не сбавляя хода, Алексей яростно выкрикнул что-то невнятное и полоснул очередью по бронетранспортеру, солдат вскинулся, нажал на спусковой крючок, но пули прошли над головами разведчиков. И, тут же выронив автомат, немец сполз вниз.
   Второй эсэсовец выскочил из-за бронетранспортера и, вырвав чеку гранаты, размахнулся для броска. Степан и Маркелов ударили из автоматов почти одновременно, гитлеровец отшатнулся назад и упал, взрыв гранаты застал разведчиков на земле - осколки прозудели над ними, словно осиный рой.
   Больше возле бронетранспортера немцев не оказалось, - не ожидали, видимо, что разведчики рискнут вырваться из огненного кольца таким образом. Татарчук быстро осмотрел машину, включил зажигание - мотор заработал. Кучмин возился около пулемета, который оказался в полной исправности; запас патронов был солидный, и Степан, примерившись, выпустил длинную очередь в эсэсовцев, которые уже окружили их.
   Гитлеровцы залегли.
   - Прорываемся во двор! - приказал Маркелов.
   - За Николаем! - обрадовался Татарчук, он выжал сцепление, и бронетранспортер, набирая скорость, покатил по садовой дорожке.
   - Степан! - вдруг закричал Маркелов и, схватив автомат, открыл люк с намерением выбраться наружу.
   Кучмин увидел, что так взволновало старшего лейтенанта, - из-за дерева торчал смертоносный набалдашник трубы фаустпатрона, - но развернуть пулеметную турель не успел: немец приложил трубу к плечу и нажал на спуск.
   Татарчука реакция не подвела: он резко затормозил, и заряд пролетел рядом с машиной.
   - Сукин сын! - пробормотал старшина, глядя, как эсэсовец, обхватив яблоню обеими руками, сползает вниз - Маркелов опоздал на самую малость.
   Вытерев о брюки внезапно вспотевшие ладони, Татарчук снова включил скорость.
   Степан крутился вместе с турелью, словно волчок; треск крупнокалиберного пулемета распугал эсэсовцев, которые попрятались в укрытия и лишь изредка отваживались отвечать на выстрелы.
   Бронетранспортер метался по садовым дорожкам. Татарчук едва не плакал от бессилия: на пути к Ласкину, который все еще напоминал о себе короткими и редкими автоматными очередями, вставала непроходимая стена деревьев.