Страница:
Получив письмо из рук Эдмунда, Корнвалль говорит ему:
«Правдиво это письмо или подложно, но оно сделало тебя графом Глостером. Разыщи, где отец твой: его должно немедленно взять под стражу» [971], т. 3, с. 407.
Далее события разворачиваются уже в замке Глостера. Входят Корнвалль, Регана, Гонерилья, Эдмунд и слуги.
«Корнвалль (Гонерилье): Скорей скачите к герцогу, вашему супругу. Покажите ему это письмо. Французское войско высадилось. Отыскать изменника Глостера!..
Регана: Повесить его немедленно!
Гонерилья: ВЫКОЛОТЬ ЕМУ ГЛАЗА!
Корнвалль: Предоставьте его моему гневу… Сыщите мне злодея. Подать мне Глостера! Его, как вора, свяжите и сюда представьте!..
(Слуги вводят Глостера)…
Глостер: Что значит это? Что за злые шутки? Вы в доме у меня, мои вы гости – опомнитесь!» [971], т. 3, с. 409–410.
Корнвалль, Регана и Гонерилья обрушиваются на Глостера с проклятьями. В ответ Глостер бросает справедливые обвинения Регане и Гонерилье. Окружающие приходят в ярость. Корнвалль кричит: «Эй, люди! Держите стул! Твои глаза я прежде ногами растопчу.
Глостер: О, помогите мне… О! Изверг! Боги!..
Регана: И тот глаз вон, чтоб не обидно было!..
Один из слуг: Постойте, герцог!.. Опомнитесь, прошу вас!..
Корнвалль: Как! Мой раб! Вассал мой! (Бросается к нему, обнажив меч).
Слуга (вынимая меч): Что ж, давайте биться! (Они сражаются. КОРНВАЛЛЬ РАНЕН)…
Слуга: Убит я! (Глостеру). Граф! у вас остался глаз… Мучитель ваттт наказан – поглядите! (Умирает).
Корнвалль: Нет, он не поглядит! ВОН, СТУДЕНЬ ГНУСНЫЙ! Где весь твой блеск?
Глостер: ТЕМНО ВОКРУГ. Мне страшно… Где Эдмунд мой верный? Отомсти за это дело!
Регана:… Напрасно вызываешь ты того, что враг тебе: Эдмунд открыл измену, Эдмунд нам все сказал, и о тебе едва ль жалеть он будет…
Корнвалль: Тяжело мне! Прочь уйдем, прочь эту ТВАРЬ СЛЕПУЮ! На навоз его вы бросьте… Не во-время я ранен. Дай мне руку», с. 411–412.
Перейдем к сравнению обеих версий. Полезно вновь обратиться к рис. 1.33.
♦ ЗАГОВОР ЭДМУНДА И КОРНВАЛЛА – ЭТО ЗАГОВОР И МЯТЕЖ ШЕМЯКИ И ИВАНА МОЖАЙСКОГО. – В обеих версиях четко указано на заговор и мятеж. Согласно как английским, так и русским источникам, во главе мятежа становятся два персонажа, в общем из одного и того же социального слоя.
♦ В ОБЕИХ ВЕРСИЯХ ГЕРОЙ, ПРОТИВ КОТОРОГО НАПРАВЛЕН МЯТЕЖ, НИЧЕГО НЕ ПОДОЗРЕВАЕТ И ДАЖЕ НЕ ВЕРИТ СЛУЧИВШЕМУСЯ, КОГДА МЯТЕЖ ВСПЫХИВАЕТ. – Согласно Шекспиру, граф Глостер принимает у себя в замке всех основных участников приближающегося заговора-мятежа. Принимает как гостей, с почетом и уважением. Ничего не подозревает. Когда мятеж, наконец, разгорается, сначала Глостер думает, будто речь идет всего лишь о «злой шутке». Потом напоминает, что мятежники находятся у него в доме, что они – его гости. Более того, даже когда ему выкалывают глаза, Глостер продолжает ошибочно считать, будто его побочный сын Эдмунд – на его стороне и зовет предателя на помощь. И потрясен до глубины души, узнав жестокую правду.
Аналогичная картина встает и со страниц русских летописей. Василий II долго убежден в том, что Дмитрий Шемяка – вовсе не враг ему. Даже когда приближенные сообщают, что Шемяка и Иван Можайский идут на него с ратью, Василий II с негодованием заявляет, что это – гнусная клевета. И лишь с запозданием осознает, наконец, что это – правда.
♦ ОСЛЕПЛЕНИЕ. – «Обоих» главных персонажей данного сюжета ослепляют. Согласно Шекспиру, это делает лично герцог Корнвалль, а согласно русской версии, это происходит в тот момент, когда Василий II пленен Шемякой, причем – именно на Шемякинском дворе. В известной русской «Повести об ослеплении Василия II» сказано так: «А князя великого Василия в понедельник к ночи, на мясопустной неделе, 14 февраля, привезли в Москву и посадили его на Шемякинском дворе, а сам князь Дмитрий Шемяка стал на Поповкином дворе. В среду на той же неделе вечером ослепили великого князя и сослали его с княгиней на Углечеполе, а мать его, великую княгиню Софью, послали на Чухлому» [635], с. 511.
Далее, надо отметить, что здесь друг на друга наложились два весьма редких события – «два ослепления». Описанный сюжет уникален в том смысле, что в трагедии Шекспира «Король Лир» это – единственный эпизод подобного рода. Больше никого не ослепили. А в русской истории вообще ослепление – исключительное событие [578], кн. 2, с. 51. Более того, в эпоху XV века фундаментальный труд А. Нечволодова «Сказания о русской земле» сообщает лишь о двух ослеплениях. А именно: в 1435 году был ослеплен Василий Косой, а в 1446 году – Василий II. Но тут сразу следует заметить следующее. Не исключено, что рассказ об ослеплении Василия Косого – это всего лишь повторный краткий рассказ об ослеплении Василия Темного. Оба – Василии, оба ослеплены, попав в плен. Причем обоих ослепили в Москве. Даты тоже достаточно близки: 1435 и 1446 годы. Кроме того, их прозвища – «Косой» и «Темный», – скорее всего, появились уже после ослепления. При этом А. Нечволодов подчеркивает: «Решившись на эту меру, обычную в Греции, НО СОВЕРШЕННО НЕ В ДУХЕ РУССКИХ ЛЮДЕЙ, советники великого князя понимали, конечно, какой грех они берут на свою душу», с. 51–52. Наконец, поздние романовские историки считают, что Василий Косой враждовал с Василием Темным, то есть «они» были «тесно связаны». Вероятно, не распознав дубликатов, комментаторы заставили враждовать (на бумаге) два фантомных отражения одного и того же персонажа.
♦ МУЧЕНИЧЕСКИЕ СКИТАНИЯ ОСЛЕПЛЕННОГО ГЕРОЯ. -Согласно русской версии, ослепленный великий князь Василий II был сослан в Углич, где подвергся заточению. И далее, «видя, что весь народ на стороне несчастного слепца, заточенного в Угличе, Шемяка решил в 1446 году с ним примириться и посадил Василия с семьей на удел в Вологду, что, конечно, БЫЛО ТОЖЕ РОДОМ ЗАТОЧЕНИЯ, взявши с него клятвенную запись, или так называвшуюся тогда "проклятую грамоту", не искать великого княжения» [578], кн. 2, с. 58–59.
Таким образом, какое-то время Василий II Темный был вынужден скитаться по провинциям Империи.
В общем то же самое мы видим и в жизнеописании шекспировского Глостера. После ослепления его изгоняют из замка. Одинокий, ставший нищим, он скитается по царству. Случайно его встречает хороший сын Эдгар, начинающий сопровождать своего несчастного отца. Глостер пытается покончить жизнь самоубийством, но неудачно. Он причитает: «Король ума лишился; я ж, несчастный, я тверд умом – и ясно разумею всю меру бед моих! О! лучше б было с ума сойти и оторваться мыслью от тяжких зол и потерять всю память о горькой доле…» [971], т. 3, с. 425.
♦ ПРАВИТЕЛЬ, ОСЛЕПИВШИЙ ГЛОСТЕРА-ВАСИЛИЯ, ВСКОРЕ БЫЛ УБИТ. – По Шекспиру, герцог Корнвалль, ослепивший Глостера, был вынужден сразиться со слугой, вставшим на защиту Глостера. В поединке Корнвалль был тяжело ранен и вскоре скончался. Гонец сообщает герцогу Альбани (мужу Гонерильи): «Корнвалльский герцог умер. Он убит своим слугой в то время, как глаза он вырвал у Глостера», с. 415.
Аналогично, согласно русским источникам, Дмитрий Шемяка, ослепивший Василия II, вскоре был убит. Говорили, что он умер от яда [578], кн. 2, с. 60.
Таким образом, «оба» главных мучителя Глостера-Василия вскоре получили по заслугам. Перед нами – неплохое соответствие.
♦ ВТОРОЙ ВРАГ ГЛОСТЕРА-ВАСИЛИЯ ТОЖЕ ВСКОРЕ ПОБЕЖДЕН. – Напомним, что вторым врагом Глостера был его побочный сын Эдмунд. Какова его судьба? Как сообщает Шекспир, Эдмунд вскоре был убит Эдгаром, хорошим сыном Глостера. Дело было так. В Британию вторгаются французы, мстящие за короля Лира. При дворе Гонерильи и Реганы начинается смута. Герцог Альбани, муж Гонерильи, понимая всю низость содеянного сестрами и Эдмундом, обвиняет Эдмунда в государственной измене и оглашает свой указ, призывающий того, кто может доказать измену Эдмунда, выйти с оружием на арену. Появляется Эдгар. Он обвиняет Эдмунда, сражается с ним и убивает.
В русско-ордынской версии происходит аналогичное событие. Князь Иван Можайский – второй враг Василия II, после гибели Шемяки, сам попадает под удар. Сообщается следующее: «После смуты Шемяки Василий Темный, как и следовало ожидать, пошел на его союзника, вероломного князя Ивана Андреевича Можайского, который, не сопротивляясь, побежал в Литву. Можайск же был присоединен к Москве» [578], кн. 2, с. 61. Что было дальше с Иваном Можайским – неизвестно, но факт его поражения отмечен четко.
Итак, согласно обеим версиям, «мучители номер два» Глостера-Василия тоже получили по заслугам. В итоге – хороший параллелизм.
На этом мы в целом исчерпали основное содержание шекспировской трагедии «Король Лир». Однако нам еще рано прощаться с этой историей. Вернемся к тексту Гальфрида. Оказывается, в самом конце он сообщает дополнительные данные, опущенные Шекспиром (или неизвестные ему). А эти данные очень интересны. Оказывается, Гальфрид присоединил к истории Лира = Ивана Грозного рассказ о его родителях – Василии III и Елене Глинской. К этому мы сейчас и перейдем.
11. Василий III и Елена Глинская (родители Ивана IV Грозного) тоже отразились в истории короля Лира
12. Река Сора, где захоронен король Лир (Иван Грозный), это – египетская река Нил, на которой есть знаменитые фараонские погребения в Луксоре
«Правдиво это письмо или подложно, но оно сделало тебя графом Глостером. Разыщи, где отец твой: его должно немедленно взять под стражу» [971], т. 3, с. 407.
Далее события разворачиваются уже в замке Глостера. Входят Корнвалль, Регана, Гонерилья, Эдмунд и слуги.
«Корнвалль (Гонерилье): Скорей скачите к герцогу, вашему супругу. Покажите ему это письмо. Французское войско высадилось. Отыскать изменника Глостера!..
Регана: Повесить его немедленно!
Гонерилья: ВЫКОЛОТЬ ЕМУ ГЛАЗА!
Корнвалль: Предоставьте его моему гневу… Сыщите мне злодея. Подать мне Глостера! Его, как вора, свяжите и сюда представьте!..
(Слуги вводят Глостера)…
Глостер: Что значит это? Что за злые шутки? Вы в доме у меня, мои вы гости – опомнитесь!» [971], т. 3, с. 409–410.
Корнвалль, Регана и Гонерилья обрушиваются на Глостера с проклятьями. В ответ Глостер бросает справедливые обвинения Регане и Гонерилье. Окружающие приходят в ярость. Корнвалль кричит: «Эй, люди! Держите стул! Твои глаза я прежде ногами растопчу.
Глостер: О, помогите мне… О! Изверг! Боги!..
Регана: И тот глаз вон, чтоб не обидно было!..
Один из слуг: Постойте, герцог!.. Опомнитесь, прошу вас!..
Корнвалль: Как! Мой раб! Вассал мой! (Бросается к нему, обнажив меч).
Слуга (вынимая меч): Что ж, давайте биться! (Они сражаются. КОРНВАЛЛЬ РАНЕН)…
Слуга: Убит я! (Глостеру). Граф! у вас остался глаз… Мучитель ваттт наказан – поглядите! (Умирает).
Корнвалль: Нет, он не поглядит! ВОН, СТУДЕНЬ ГНУСНЫЙ! Где весь твой блеск?
Глостер: ТЕМНО ВОКРУГ. Мне страшно… Где Эдмунд мой верный? Отомсти за это дело!
Регана:… Напрасно вызываешь ты того, что враг тебе: Эдмунд открыл измену, Эдмунд нам все сказал, и о тебе едва ль жалеть он будет…
Корнвалль: Тяжело мне! Прочь уйдем, прочь эту ТВАРЬ СЛЕПУЮ! На навоз его вы бросьте… Не во-время я ранен. Дай мне руку», с. 411–412.
Перейдем к сравнению обеих версий. Полезно вновь обратиться к рис. 1.33.
♦ ЗАГОВОР ЭДМУНДА И КОРНВАЛЛА – ЭТО ЗАГОВОР И МЯТЕЖ ШЕМЯКИ И ИВАНА МОЖАЙСКОГО. – В обеих версиях четко указано на заговор и мятеж. Согласно как английским, так и русским источникам, во главе мятежа становятся два персонажа, в общем из одного и того же социального слоя.
♦ В ОБЕИХ ВЕРСИЯХ ГЕРОЙ, ПРОТИВ КОТОРОГО НАПРАВЛЕН МЯТЕЖ, НИЧЕГО НЕ ПОДОЗРЕВАЕТ И ДАЖЕ НЕ ВЕРИТ СЛУЧИВШЕМУСЯ, КОГДА МЯТЕЖ ВСПЫХИВАЕТ. – Согласно Шекспиру, граф Глостер принимает у себя в замке всех основных участников приближающегося заговора-мятежа. Принимает как гостей, с почетом и уважением. Ничего не подозревает. Когда мятеж, наконец, разгорается, сначала Глостер думает, будто речь идет всего лишь о «злой шутке». Потом напоминает, что мятежники находятся у него в доме, что они – его гости. Более того, даже когда ему выкалывают глаза, Глостер продолжает ошибочно считать, будто его побочный сын Эдмунд – на его стороне и зовет предателя на помощь. И потрясен до глубины души, узнав жестокую правду.
Аналогичная картина встает и со страниц русских летописей. Василий II долго убежден в том, что Дмитрий Шемяка – вовсе не враг ему. Даже когда приближенные сообщают, что Шемяка и Иван Можайский идут на него с ратью, Василий II с негодованием заявляет, что это – гнусная клевета. И лишь с запозданием осознает, наконец, что это – правда.
♦ ОСЛЕПЛЕНИЕ. – «Обоих» главных персонажей данного сюжета ослепляют. Согласно Шекспиру, это делает лично герцог Корнвалль, а согласно русской версии, это происходит в тот момент, когда Василий II пленен Шемякой, причем – именно на Шемякинском дворе. В известной русской «Повести об ослеплении Василия II» сказано так: «А князя великого Василия в понедельник к ночи, на мясопустной неделе, 14 февраля, привезли в Москву и посадили его на Шемякинском дворе, а сам князь Дмитрий Шемяка стал на Поповкином дворе. В среду на той же неделе вечером ослепили великого князя и сослали его с княгиней на Углечеполе, а мать его, великую княгиню Софью, послали на Чухлому» [635], с. 511.
Далее, надо отметить, что здесь друг на друга наложились два весьма редких события – «два ослепления». Описанный сюжет уникален в том смысле, что в трагедии Шекспира «Король Лир» это – единственный эпизод подобного рода. Больше никого не ослепили. А в русской истории вообще ослепление – исключительное событие [578], кн. 2, с. 51. Более того, в эпоху XV века фундаментальный труд А. Нечволодова «Сказания о русской земле» сообщает лишь о двух ослеплениях. А именно: в 1435 году был ослеплен Василий Косой, а в 1446 году – Василий II. Но тут сразу следует заметить следующее. Не исключено, что рассказ об ослеплении Василия Косого – это всего лишь повторный краткий рассказ об ослеплении Василия Темного. Оба – Василии, оба ослеплены, попав в плен. Причем обоих ослепили в Москве. Даты тоже достаточно близки: 1435 и 1446 годы. Кроме того, их прозвища – «Косой» и «Темный», – скорее всего, появились уже после ослепления. При этом А. Нечволодов подчеркивает: «Решившись на эту меру, обычную в Греции, НО СОВЕРШЕННО НЕ В ДУХЕ РУССКИХ ЛЮДЕЙ, советники великого князя понимали, конечно, какой грех они берут на свою душу», с. 51–52. Наконец, поздние романовские историки считают, что Василий Косой враждовал с Василием Темным, то есть «они» были «тесно связаны». Вероятно, не распознав дубликатов, комментаторы заставили враждовать (на бумаге) два фантомных отражения одного и того же персонажа.
♦ МУЧЕНИЧЕСКИЕ СКИТАНИЯ ОСЛЕПЛЕННОГО ГЕРОЯ. -Согласно русской версии, ослепленный великий князь Василий II был сослан в Углич, где подвергся заточению. И далее, «видя, что весь народ на стороне несчастного слепца, заточенного в Угличе, Шемяка решил в 1446 году с ним примириться и посадил Василия с семьей на удел в Вологду, что, конечно, БЫЛО ТОЖЕ РОДОМ ЗАТОЧЕНИЯ, взявши с него клятвенную запись, или так называвшуюся тогда "проклятую грамоту", не искать великого княжения» [578], кн. 2, с. 58–59.
Таким образом, какое-то время Василий II Темный был вынужден скитаться по провинциям Империи.
В общем то же самое мы видим и в жизнеописании шекспировского Глостера. После ослепления его изгоняют из замка. Одинокий, ставший нищим, он скитается по царству. Случайно его встречает хороший сын Эдгар, начинающий сопровождать своего несчастного отца. Глостер пытается покончить жизнь самоубийством, но неудачно. Он причитает: «Король ума лишился; я ж, несчастный, я тверд умом – и ясно разумею всю меру бед моих! О! лучше б было с ума сойти и оторваться мыслью от тяжких зол и потерять всю память о горькой доле…» [971], т. 3, с. 425.
♦ ПРАВИТЕЛЬ, ОСЛЕПИВШИЙ ГЛОСТЕРА-ВАСИЛИЯ, ВСКОРЕ БЫЛ УБИТ. – По Шекспиру, герцог Корнвалль, ослепивший Глостера, был вынужден сразиться со слугой, вставшим на защиту Глостера. В поединке Корнвалль был тяжело ранен и вскоре скончался. Гонец сообщает герцогу Альбани (мужу Гонерильи): «Корнвалльский герцог умер. Он убит своим слугой в то время, как глаза он вырвал у Глостера», с. 415.
Аналогично, согласно русским источникам, Дмитрий Шемяка, ослепивший Василия II, вскоре был убит. Говорили, что он умер от яда [578], кн. 2, с. 60.
Таким образом, «оба» главных мучителя Глостера-Василия вскоре получили по заслугам. Перед нами – неплохое соответствие.
♦ ВТОРОЙ ВРАГ ГЛОСТЕРА-ВАСИЛИЯ ТОЖЕ ВСКОРЕ ПОБЕЖДЕН. – Напомним, что вторым врагом Глостера был его побочный сын Эдмунд. Какова его судьба? Как сообщает Шекспир, Эдмунд вскоре был убит Эдгаром, хорошим сыном Глостера. Дело было так. В Британию вторгаются французы, мстящие за короля Лира. При дворе Гонерильи и Реганы начинается смута. Герцог Альбани, муж Гонерильи, понимая всю низость содеянного сестрами и Эдмундом, обвиняет Эдмунда в государственной измене и оглашает свой указ, призывающий того, кто может доказать измену Эдмунда, выйти с оружием на арену. Появляется Эдгар. Он обвиняет Эдмунда, сражается с ним и убивает.
В русско-ордынской версии происходит аналогичное событие. Князь Иван Можайский – второй враг Василия II, после гибели Шемяки, сам попадает под удар. Сообщается следующее: «После смуты Шемяки Василий Темный, как и следовало ожидать, пошел на его союзника, вероломного князя Ивана Андреевича Можайского, который, не сопротивляясь, побежал в Литву. Можайск же был присоединен к Москве» [578], кн. 2, с. 61. Что было дальше с Иваном Можайским – неизвестно, но факт его поражения отмечен четко.
Итак, согласно обеим версиям, «мучители номер два» Глостера-Василия тоже получили по заслугам. В итоге – хороший параллелизм.
На этом мы в целом исчерпали основное содержание шекспировской трагедии «Король Лир». Однако нам еще рано прощаться с этой историей. Вернемся к тексту Гальфрида. Оказывается, в самом конце он сообщает дополнительные данные, опущенные Шекспиром (или неизвестные ему). А эти данные очень интересны. Оказывается, Гальфрид присоединил к истории Лира = Ивана Грозного рассказ о его родителях – Василии III и Елене Глинской. К этому мы сейчас и перейдем.
11. Василий III и Елена Глинская (родители Ивана IV Грозного) тоже отразились в истории короля Лира
Начнем с того, что Гальфрид вроде бы ничего не говорит о Глостере. Это странно. Ведь в целом рассказ Гальфрида о короле Лире хорошо соответствует повествованию Шекспира. Как же Гальфрид мог пропустить столь яркую историю? И тут мы вспоминаем уже отмеченный нами ранее любопытный факт, что, напротив, у Гальфрида присутствует сюжет, который вроде бы никак не отражен у Шекспира. Речь идет о «повторном» правлении короля Лира и его дочери Корделии уже после того, как справедливость восторжествовала, и Лир был отомщен. Шекспир завершает свою трагедию чуть раньше, на «истории отмщения». А Гальфрид здесь продолжает свой рассказ. См. наглядную схему на рис. 1.34.
Ясно видно, что отмщение короля Лира помещено Шекспиром и Гальфридом в разные места. У Шекспира – это конец трагедии, а у Гальфрида – перед повествованием о правлении Корделии после смерти Лира.
Но тогда возникает естественная мысль, что гальфридовский заключительный рассказ о правлении Корделии – это и есть слегка искаженное «повествование о Глостере», то есть об эпохе Василия II. И тогда все становится на свои места. Никакого пропуска нет ни у Гальфрида, ни у Шекспира.
Это наше «хронологическое вычисление» в целом подтверждается. Как мы сейчас покажем, рассказ Гальфрида о «повторном» правлении Аира и о последующем правлении Корделии – это действительно повествование (впрочем достаточно смутное) о Василии III и его жене Елене Глинской. Получается, что в хронике Гальфрида скупо рассказано о Василии III и Елене Глинской, а в трагедии Шекспира – о Василии II (Глостере). Итак, сравним заключительные сюжеты у Шекспира и у Гальфрида.
♦ КОНЕЦ ТРАГЕДИИ ШЕКСПИРА И КОНЕЦ РАССКАЗА ГАЛЬФРИДА. – Как мы уже показали, в конце трагедии «Король Лир» помещен сюжет о Глостере, то есть о Василии II. Согласно русским хроникам, при нем в это время находился его сын – юный Иван III Грозный. Напомним, что Иван 111 = IV описан Шекспиром как «король Лир».
А в конце рассказа Гальфрида поставлен сюжет о «повторном правлении» короля Лира. Он правил недолго и на третий год умер. По-видимому, сюда добавились сведения о конце правления Василия III. В это время у него был сын – малолетний Иван IV Грозный («король Лир»). Любопытно, что Гальфрид воспользовался именно жизнеописанием Василия III, а не Василия II, как Шекспир. Отсюда следует, что Гальфрид и Шекспир опирались хотя и на близкие, но не во всем совпадающие первоисточники. Бытовало несколько слегка разнящихся версий. Что естественно.
Рис. 1.34. Сравнение версий Шекспира и Гальфрида
♦ ПЯТЬ ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ КОРДЕЛИИ И ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – Гальфрид говорит, что после смерти Лира Корделия пять лет правила царством [155], с. 25.
Согласно русским источникам, «после похорон великого князя Василия Иоанновича (Василия III – Авт.)… Даниил благословил в Успенском соборе четырехлетнего великого князя Иоанна IV на властвование над Русской землей; ПРАВИТЕЛЬНИЦЕЙ ЖЕ, за его малолетством, являлась, естественно, по древнему обычаю его мать – великая княгиня Елена Васильевна (Глинская – Авт.). Свое вступление в управление государством она начала с милостей» [578], кн. 2, с. 352.
Василий III умер в конце 1533 года. А Елена Глинская правила до весны 1538 года, когда 3 апреля неожиданно скончалась [578], кн. 2, с. 365. Получается, что царствовала она четыре года и несколько месяцев. Это хорошо согласуется с пятью годами правления шекспировской Корделии.
♦ СМУТА В ПРАВЛЕНИЕ КОРДЕЛИИ И СМУТА В ПРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – В обеих версиях – и русской и английской – четко говорится, что правление царицы было погружено в тяжелую смуту. Гальфрид сообщает, что Корделию «беспокоили» двое ее племянников – Марган и Кунедагий. Они были сыновьями ее старших сестер, считали себя наследниками царства и были недовольны тем, что в стране правит женщина. Они собрали воинские отряды, восстали против королевы и, упорствуя в своей жестокости, начали разорять страну и затевали битвы с самой государыней [155], с. 25.
Полностью аналогичную картину мы видим и в русских летописях. Все правление Елены Глинской, матери Ивана IV Грозного, «накрывается» периодом, именуемым «семибоярщина». Государство сотрясалось беспорядками и смутой. «Уже через неделю (после вступления в управление царством – Авт.) великой княгине пришлось начать беспощадную борьбу с врагами государства, которые, видя малолетство великого князя, не замедлили поднять головы» [578], кн. 2, с. 353.
Причем Елена Глинская боролась со своими родственниками, в частности, с родным дядей Михаилом Глинским. «Затем правительнице пришлось прибегнуть к крутым мерам и против второго брата своего умершего мужа, князя Андрея Иоанновича», с. 354.
Эта борьба Елены (матери Ивана Грозного) с двумя видными родственниками, скорее всего, и отразилась на страницах английских хроник как борьба Корделии («дочери» Лира = Ивана Грозного) с двумя ее воинствующими племянниками. То есть родственниками. Налицо хорошее соответствие.
♦ НАСИЛЬСТВЕННАЯ СМЕРТЬ КОРДЕЛИИ И ОТРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – Гальфрид сообщает, что племянники Корделии наконец захватили ее в плен и бросили в темницу, где, удрученная потерей королевства, она покончила жизнь самоубийством. Но мы уже отмечали, что рассуждения о «самоубийствах» правителей могут прикрывать убийство. Мол, мы так о ней заботились, а она неожиданно для нас отравилась. Очень очень жаль. Искренне скорбим. Похороним с почестями и рыданиями.
Аналогична и история гибели Елены Глинской. «Так правила государством за малолетством Иоанна великая княгины Елена Васильевна до 3 апреля 1538 года; в этот же день, в два часа дня, БУДУЧИ В ПОЛНОМ ЦВЕТЕ СИЛ, ОНА НЕОЖИДАННО СКОНЧАЛАСЬ. Барон Герберштейн говорит, что ЕЕ ОТРАВИЛИ, и этому, конечно, можно верить… Мы видели, с какой злобой вспыхнула эта боярская крамола, как только скончался Василий Иоаннович, и как твердо и беспощадно, поддерживаемая князем Иваном Овчиной-Телепневым, подавляла ее правительница: зная злобу против себя, она, вероятно, постоянно ожидала смерти от лихого зелья и не ошиблась в этом» [578], кн. 2, с. 365–366.
Вот что сообщает С. Герберштейн: «[По слухам, и вдова немного спустя была умерщвлена ядом, а обольститель ее] Овчина был рассечен на куски» [161], с. 88.
Итак, мы видим хорошее соответствие.
♦ ПРОДОЛЖЕНИЕ СМУТЫ ПОСЛЕ ГИБЕЛИ ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ И БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ ДВУХ РОДСТВЕННИКОВ. – Согласно Гальфриду, после гибели Корделии, двое ее племянников захватили власть и поделили царство между собой. Но мир не наступил. Напротив, смута обострилась еще больше. Одного из племянников-правителей подстрекали против другого, и в конце концов вспыхнула гражданская война. Она длилась долго, охватывая все новые и новые области. В конце концов, один из соперничающих правителей был захвачен в плен и убит [155], с. 26.
Практически то же самое происходит и на Руси. После гибели Елены Глинской власть захватывает Василий Васильевич Шуйский, первый боярин в государевой думе, потомок суздальских князей. «Устранив князя Ивана Телепнева, Василий Шуйский, может быть причастный и к отравлению Елены Глинской, пожелал забрать возможно более власти в свои руки и породниться с государем; для этого он, несмотря на то, что перешел уже шестидесятилетний возраст, вступил в брак с юной двоюродной сестрой великого князя – Анастасией, дочерью крещеного татарского царевича Петра и сестры Василия Третьего – Евдокии» [578], кн. 2, с. 368.
Таким образом, мы видим «новоиспеченного» родственника царя (и тем самым Елены Глинской), захватившего власть после удачного отравления государыни Елены.
Вторым главным персонажем этой русско-ордынской смуты был Иван Шуйский, БРАТ Василия Шуйского [578], кн. 2, с. 368–373.
Итак, в обеих версиях, после смерти великой правительницы, смута продолжается, причем в центре событий – два родственника государыни, враждующие между собой (не то двоюродные, не то родные братья).
♦ ГИБЕЛЬ ОДНОГО ИЗ «СМУТЬЯНОВ» ПО ВИНЕ ВТОРОГО. – В английской версии один из смутьянов был убит своим соперником [155], с. 26.
Очень похожие события происходят и на Руси. Согласно русским источникам, «после этих дел Василий Шуйский жил недолго и умер, может быть, тоже от отравы. Высшая же власть в государстве перешла в руки его брата князя Ивана Шуйского… Неурядица, наступившая после смерти Елены, начала сейчас же сказываться на всей жизни Московского государства» [578], кн. 2, с. 368.
Итак, в обеих версиях, один из двух родственников-бунтовщи-ков погибает, может быть, по вине другого, а победитель начинает править единолично. По Гальфриду, это были двоюродные братья, а в русской версии – это два родных брата.
Подведем итог. Обнаружен яркий параллелизм между английскими и русскими источниками.
♦ «ДРЕВНЕЙШИЕ» СОБЫТИЯ, ОПИСАННЫЕ ЗДЕСЬ ГАЛЬФРИДОМ, ПРОИСХОДИЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ РАНЕЕ XV ВЕКА. – Нас уверяют, будто хроника Гальфрила повествует о чудовищно древних временах. Но мы уже давно поняли, что это не так. В действительности, речь идет о событиях XV–XVI веков. Еще одно подтверждение этому мы сейчас получим из дальнейшего рассказа Гальфрида. Закончив повесть о короле Лире рассказом о Кунедагии, летописец добавляет: «В дальнейшем после кончины Кунедагия ему наследовал его сын Риваллон… Это в его времена три дня сряду падал кровавый дождь и люди мерли от налетевших во множестве мух» [155], с. 26.
О чем речь? Современные комментаторы справедливо говорят: «Вероятно, автор имеет в виду события, описанные в Библии (Исход, VII–VIII)», с. 235.
Правильно. Говорится об известных «казнях египетских», происшедших при Моисее в Египте, рис. 1.35. В книге «Библейская Русь» мы показали, что здесь Ветхий Завет рассказывает о событиях в Руси-Орде = Египте, развернувшихся в начале XV века. Таким образом мы получаем независимое подтверждение того, что история короля Лира относится к XV–XVI векам. Напомним, в XVI веке находится ее оригинал, а в XV веке – дубликат, фантомное отражение при сдвиге вниз примерно на сто лет.
Ясно видно, что отмщение короля Лира помещено Шекспиром и Гальфридом в разные места. У Шекспира – это конец трагедии, а у Гальфрида – перед повествованием о правлении Корделии после смерти Лира.
Но тогда возникает естественная мысль, что гальфридовский заключительный рассказ о правлении Корделии – это и есть слегка искаженное «повествование о Глостере», то есть об эпохе Василия II. И тогда все становится на свои места. Никакого пропуска нет ни у Гальфрида, ни у Шекспира.
Это наше «хронологическое вычисление» в целом подтверждается. Как мы сейчас покажем, рассказ Гальфрида о «повторном» правлении Аира и о последующем правлении Корделии – это действительно повествование (впрочем достаточно смутное) о Василии III и его жене Елене Глинской. Получается, что в хронике Гальфрида скупо рассказано о Василии III и Елене Глинской, а в трагедии Шекспира – о Василии II (Глостере). Итак, сравним заключительные сюжеты у Шекспира и у Гальфрида.
♦ КОНЕЦ ТРАГЕДИИ ШЕКСПИРА И КОНЕЦ РАССКАЗА ГАЛЬФРИДА. – Как мы уже показали, в конце трагедии «Король Лир» помещен сюжет о Глостере, то есть о Василии II. Согласно русским хроникам, при нем в это время находился его сын – юный Иван III Грозный. Напомним, что Иван 111 = IV описан Шекспиром как «король Лир».
А в конце рассказа Гальфрида поставлен сюжет о «повторном правлении» короля Лира. Он правил недолго и на третий год умер. По-видимому, сюда добавились сведения о конце правления Василия III. В это время у него был сын – малолетний Иван IV Грозный («король Лир»). Любопытно, что Гальфрид воспользовался именно жизнеописанием Василия III, а не Василия II, как Шекспир. Отсюда следует, что Гальфрид и Шекспир опирались хотя и на близкие, но не во всем совпадающие первоисточники. Бытовало несколько слегка разнящихся версий. Что естественно.
♦ ПЯТЬ ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ КОРДЕЛИИ И ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ ЛЕТ ПРАВЛЕНИЯ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – Гальфрид говорит, что после смерти Лира Корделия пять лет правила царством [155], с. 25.
Согласно русским источникам, «после похорон великого князя Василия Иоанновича (Василия III – Авт.)… Даниил благословил в Успенском соборе четырехлетнего великого князя Иоанна IV на властвование над Русской землей; ПРАВИТЕЛЬНИЦЕЙ ЖЕ, за его малолетством, являлась, естественно, по древнему обычаю его мать – великая княгиня Елена Васильевна (Глинская – Авт.). Свое вступление в управление государством она начала с милостей» [578], кн. 2, с. 352.
Василий III умер в конце 1533 года. А Елена Глинская правила до весны 1538 года, когда 3 апреля неожиданно скончалась [578], кн. 2, с. 365. Получается, что царствовала она четыре года и несколько месяцев. Это хорошо согласуется с пятью годами правления шекспировской Корделии.
♦ СМУТА В ПРАВЛЕНИЕ КОРДЕЛИИ И СМУТА В ПРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – В обеих версиях – и русской и английской – четко говорится, что правление царицы было погружено в тяжелую смуту. Гальфрид сообщает, что Корделию «беспокоили» двое ее племянников – Марган и Кунедагий. Они были сыновьями ее старших сестер, считали себя наследниками царства и были недовольны тем, что в стране правит женщина. Они собрали воинские отряды, восстали против королевы и, упорствуя в своей жестокости, начали разорять страну и затевали битвы с самой государыней [155], с. 25.
Полностью аналогичную картину мы видим и в русских летописях. Все правление Елены Глинской, матери Ивана IV Грозного, «накрывается» периодом, именуемым «семибоярщина». Государство сотрясалось беспорядками и смутой. «Уже через неделю (после вступления в управление царством – Авт.) великой княгине пришлось начать беспощадную борьбу с врагами государства, которые, видя малолетство великого князя, не замедлили поднять головы» [578], кн. 2, с. 353.
Причем Елена Глинская боролась со своими родственниками, в частности, с родным дядей Михаилом Глинским. «Затем правительнице пришлось прибегнуть к крутым мерам и против второго брата своего умершего мужа, князя Андрея Иоанновича», с. 354.
Эта борьба Елены (матери Ивана Грозного) с двумя видными родственниками, скорее всего, и отразилась на страницах английских хроник как борьба Корделии («дочери» Лира = Ивана Грозного) с двумя ее воинствующими племянниками. То есть родственниками. Налицо хорошее соответствие.
♦ НАСИЛЬСТВЕННАЯ СМЕРТЬ КОРДЕЛИИ И ОТРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ. – Гальфрид сообщает, что племянники Корделии наконец захватили ее в плен и бросили в темницу, где, удрученная потерей королевства, она покончила жизнь самоубийством. Но мы уже отмечали, что рассуждения о «самоубийствах» правителей могут прикрывать убийство. Мол, мы так о ней заботились, а она неожиданно для нас отравилась. Очень очень жаль. Искренне скорбим. Похороним с почестями и рыданиями.
Аналогична и история гибели Елены Глинской. «Так правила государством за малолетством Иоанна великая княгины Елена Васильевна до 3 апреля 1538 года; в этот же день, в два часа дня, БУДУЧИ В ПОЛНОМ ЦВЕТЕ СИЛ, ОНА НЕОЖИДАННО СКОНЧАЛАСЬ. Барон Герберштейн говорит, что ЕЕ ОТРАВИЛИ, и этому, конечно, можно верить… Мы видели, с какой злобой вспыхнула эта боярская крамола, как только скончался Василий Иоаннович, и как твердо и беспощадно, поддерживаемая князем Иваном Овчиной-Телепневым, подавляла ее правительница: зная злобу против себя, она, вероятно, постоянно ожидала смерти от лихого зелья и не ошиблась в этом» [578], кн. 2, с. 365–366.
Вот что сообщает С. Герберштейн: «[По слухам, и вдова немного спустя была умерщвлена ядом, а обольститель ее] Овчина был рассечен на куски» [161], с. 88.
Итак, мы видим хорошее соответствие.
♦ ПРОДОЛЖЕНИЕ СМУТЫ ПОСЛЕ ГИБЕЛИ ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ И БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ ДВУХ РОДСТВЕННИКОВ. – Согласно Гальфриду, после гибели Корделии, двое ее племянников захватили власть и поделили царство между собой. Но мир не наступил. Напротив, смута обострилась еще больше. Одного из племянников-правителей подстрекали против другого, и в конце концов вспыхнула гражданская война. Она длилась долго, охватывая все новые и новые области. В конце концов, один из соперничающих правителей был захвачен в плен и убит [155], с. 26.
Практически то же самое происходит и на Руси. После гибели Елены Глинской власть захватывает Василий Васильевич Шуйский, первый боярин в государевой думе, потомок суздальских князей. «Устранив князя Ивана Телепнева, Василий Шуйский, может быть причастный и к отравлению Елены Глинской, пожелал забрать возможно более власти в свои руки и породниться с государем; для этого он, несмотря на то, что перешел уже шестидесятилетний возраст, вступил в брак с юной двоюродной сестрой великого князя – Анастасией, дочерью крещеного татарского царевича Петра и сестры Василия Третьего – Евдокии» [578], кн. 2, с. 368.
Таким образом, мы видим «новоиспеченного» родственника царя (и тем самым Елены Глинской), захватившего власть после удачного отравления государыни Елены.
Вторым главным персонажем этой русско-ордынской смуты был Иван Шуйский, БРАТ Василия Шуйского [578], кн. 2, с. 368–373.
Итак, в обеих версиях, после смерти великой правительницы, смута продолжается, причем в центре событий – два родственника государыни, враждующие между собой (не то двоюродные, не то родные братья).
♦ ГИБЕЛЬ ОДНОГО ИЗ «СМУТЬЯНОВ» ПО ВИНЕ ВТОРОГО. – В английской версии один из смутьянов был убит своим соперником [155], с. 26.
Очень похожие события происходят и на Руси. Согласно русским источникам, «после этих дел Василий Шуйский жил недолго и умер, может быть, тоже от отравы. Высшая же власть в государстве перешла в руки его брата князя Ивана Шуйского… Неурядица, наступившая после смерти Елены, начала сейчас же сказываться на всей жизни Московского государства» [578], кн. 2, с. 368.
Итак, в обеих версиях, один из двух родственников-бунтовщи-ков погибает, может быть, по вине другого, а победитель начинает править единолично. По Гальфриду, это были двоюродные братья, а в русской версии – это два родных брата.
Подведем итог. Обнаружен яркий параллелизм между английскими и русскими источниками.
♦ «ДРЕВНЕЙШИЕ» СОБЫТИЯ, ОПИСАННЫЕ ЗДЕСЬ ГАЛЬФРИДОМ, ПРОИСХОДИЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ РАНЕЕ XV ВЕКА. – Нас уверяют, будто хроника Гальфрила повествует о чудовищно древних временах. Но мы уже давно поняли, что это не так. В действительности, речь идет о событиях XV–XVI веков. Еще одно подтверждение этому мы сейчас получим из дальнейшего рассказа Гальфрида. Закончив повесть о короле Лире рассказом о Кунедагии, летописец добавляет: «В дальнейшем после кончины Кунедагия ему наследовал его сын Риваллон… Это в его времена три дня сряду падал кровавый дождь и люди мерли от налетевших во множестве мух» [155], с. 26.
О чем речь? Современные комментаторы справедливо говорят: «Вероятно, автор имеет в виду события, описанные в Библии (Исход, VII–VIII)», с. 235.
Правильно. Говорится об известных «казнях египетских», происшедших при Моисее в Египте, рис. 1.35. В книге «Библейская Русь» мы показали, что здесь Ветхий Завет рассказывает о событиях в Руси-Орде = Египте, развернувшихся в начале XV века. Таким образом мы получаем независимое подтверждение того, что история короля Лира относится к XV–XVI векам. Напомним, в XVI веке находится ее оригинал, а в XV веке – дубликат, фантомное отражение при сдвиге вниз примерно на сто лет.
12. Река Сора, где захоронен король Лир (Иван Грозный), это – египетская река Нил, на которой есть знаменитые фараонские погребения в Луксоре
Гальфрид сообщает, что короля Лира, – то есть, как мы теперь понимаем, хана Ивана Грозного, – похоронили в специальном подземелье, которое соорудили на реке Соре (или «под рекой Сорой»). Обратите внимание, что это царское подземелье «древние британцы» посвятили двуликому Янусу [155], с. 25. Но ведь имя ЯНУС – это просто вариант произношения имени ИОАНН, Иоаннус. Прекрасно согласуется с тем, что здесь захоронили царя-хана ИОАННА Васильевича Грозного.
А где расположена древняя река Сора? Современные комментаторы предлагают считать, что это – современная река Сора в Великобритании [155], с. 235. Но не все так однозначно. Во-первых, неясно, когда эта британская река получила свое современное название «Сора». Может быть, ее назвали так сравнительно недавно, глядя на страницы хроники Гальфрида, уже ошибочно отнесенной к современной Англии. А во-вторых, реку Сора мы можем указать и на Руси. В частности, именно с ней был связан известный святой Нил Сорский. Например, в самом начале XVI века активно обсуждался вопрос о земельных владениях монастырей. «На соборе 1503 года по этому поводу был поднят вопрос ЗНАМЕНИТЫМ НИЛОМ СОРСКИМ, мужем праведным и кротким… положившим начало НА РЕКЕ СОРЕ новому на Руси виду монашеского жития, именно "скитскому", который состоял в том, что иноки поселялись вдвоем или втроем, питались от плодов собственных рук и поддерживали друг друга в "умном делании"» [578], кн. 2, с. 213. Так что Лира = Ивана Грозного, знаменитого русско-ордынского царя вполне могли похоронить и на Руси. На первый взгляд это было бы естественно. Однако, не будем спешить.
Рис. 1.35. Одна из казней египетских. Условная картинка, нарисованная талантливым художником Гюставом Доре. Взято из [71:1]
Скорее всего, «старинная река Сора» расположена в африканском Египте. Почему? Мы уже показали ранее, что русско-ордынских ханов-императоров, членов царских семей, высокопоставленных царедворцев хоронили не на Руси, а на знаменитом царском кладбище в африканском Египте. В частности, в долине Гиза и в Луксоре. Эти имперские захоронения сегодня широко известны под условным названием «фараонские могилы». См. нашу книгу «Империя». Луксор – весьма знаменитый погребальный комплекс, расположенный на изгибе реки Нил, на ЛУКЕ, как говорили раньше. Отсюда, кстати, и название ЛУК-СОР, то есть Лука Царей. Поэтому упомянутая Гальфридом «река Сора», вероятнее всего, это «река Царей», то есть африканский Нил. Здесь и погребли Ивана Грозного = короля Лира.
Более того, Гальфрид сообщает также, что погребальное подземелье для Лира находилось «в городе Легецестрии» [155], с. 25. Но ведь в названии ЛЕГЕЦЕСТРИЯ, вероятно, звучит слегка искаженное ЛУКА ЦАРЕЙ, то есть опять-таки известный египетский ЛУК-СОР. Мы натолкнулись на независимое подтверждение нашего вывода о месте захоронения Лира. Получается, что Гальфрид практически прямым текстом назвал здесь африканский Луксор!
Между прочим, современные комментаторы лукавят в связи с гальфридовской «Легецестрией». Они пытаются уверить нас, будто «Легецестрия – ныне город Честер (Великобритания). Однако Легецестрия упомянута здесь (Гальфридом – Авт.) ОШИБОЧНО. На реке Соре стоит Лерецестрия, которая в начале гл. 31 упоминается как город, основанный королем Леиром» [155], с. 235.
Но напрасно историки указывают на Честер и предлагают видеть ошибку в названии Легецестрия. Вероятнее всего, никакой ошибки нет и гальфридовская Легецестрия, повторим, – это слегка искаженное название: Лука Царей или Лука Царская. А на карте современной Англии «гальфридовские названия» нарисовали поздно, когда уже было забыто, что многие из них на самом деле относятся к Руси или африканскому Египту, и когда хронику
Гальфрида ошибочно объявили исключительно «летописью островной Англии». Перенесли сюда (на бумаге) многие события и названия из совсем других географических мест. Так создавали неверную скалигеровскую историю и географию.
Наши выводы подтверждаются также тем, что, по словам Гальфрида, погребальное подземелье для Лира (Ивана Грозного) строили целый год, причем «все городские ремесленники». Явно речь идет о каком-то большом подземном сооружении. Но ведь именно так и устроены многие известные луксорские «фараонские» гробницы. Это – внушительные подземные залы, камеры, переходы между ними, иногда на нескольких разных уровнях. Камеры часто богато украшены росписью на потолках и стенах. В главном зале обычно стоит большой саркофаг с мумией. Ясно, что такие сооружения делали долго и работало много строителей. Некоторые мумии были богато украшены драгоценностями. Так что Гальфрид все понимал правильно.
Ничего похожего в современной островной Англии не найдено.
Вернемся к знаменитому русскому святому Нилу Сорскому. Вспомним, что он совершил большое путешествие на Восток, в частности, был в Царь-Граде, в Палестине, на Афоне [988:00], статья «Нил Сорский». Именно оттуда, как сообщается, святой вынес многие из своих идей, воплощенных потом на Руси. В том числе он считается основателем «скитского жития на Руси», то есть поселений монахов в скитах. См., например, книгу: «Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (СПб., 1864; 2 изд. М., 1869). Не исключено, что Нил Сорский был и в Египте. Не так уж далеко от Палестины, да и от Царь-Града.
После всего сказанного возникает следующая неожиданная мысль. А не получил ли известный русский святой свое имя «Нил Сорский» от названия великой египетской реки «Нил Царский»? Может быть, он организовывал жизнь монахов в Египте (обслуживавших погребальные комплексы Империи) и принес на Русь из Египта – или напротив или Руси в Египет – некоторые обычаи «скитского жития». Может быть, какое-то время святой жил в египетском Луксоре и потому получил прозвище Нил Царский (то есть Сорский).
Потом, в романовской версии истории, обо всем этом заставили забыть, и деятельность Нила Сорского стали связывать исключительно с Русью. Старательно вытерли африканский Египет из его Жития.
В заключение – небольшой сюжет, формально не связанный с историей Лира, но представляющий самостоятельный интерес. Выше мы упомянули Дмитрия Донского. Свое прозвище ДОНСКОЙ он получил из-за победы в Куликовской битве на реке ДОН. Как мы показали в книге «Новая хронология Руси», ранее ДОНОМ (в латинированном произношении – ТАНАИСОМ) называли реку вообще (от «дно», «донный» и т. п.), в том числе и Москву-реку (где на самом деле произошла Куликовская битва), и реку Волгу и многие другие. Недавно нам стало известно еще одно сообщение, что Волгу именовали Доном. Об этом пишет Тимофей Каменевич Рвовский, дьякон монастыря Холопьего при устьи реки Мологи, живший в конце XVII века. Вот что он сообщает: «…Стояние имуща на юстии реки Мологи текущия в ТАНАИС реку великую, широкую и долгую, зовомую ВОЛГОЮ, в край Мологи же посадов наричемых…» [840:0а], с. 4.
А где расположена древняя река Сора? Современные комментаторы предлагают считать, что это – современная река Сора в Великобритании [155], с. 235. Но не все так однозначно. Во-первых, неясно, когда эта британская река получила свое современное название «Сора». Может быть, ее назвали так сравнительно недавно, глядя на страницы хроники Гальфрида, уже ошибочно отнесенной к современной Англии. А во-вторых, реку Сора мы можем указать и на Руси. В частности, именно с ней был связан известный святой Нил Сорский. Например, в самом начале XVI века активно обсуждался вопрос о земельных владениях монастырей. «На соборе 1503 года по этому поводу был поднят вопрос ЗНАМЕНИТЫМ НИЛОМ СОРСКИМ, мужем праведным и кротким… положившим начало НА РЕКЕ СОРЕ новому на Руси виду монашеского жития, именно "скитскому", который состоял в том, что иноки поселялись вдвоем или втроем, питались от плодов собственных рук и поддерживали друг друга в "умном делании"» [578], кн. 2, с. 213. Так что Лира = Ивана Грозного, знаменитого русско-ордынского царя вполне могли похоронить и на Руси. На первый взгляд это было бы естественно. Однако, не будем спешить.
Скорее всего, «старинная река Сора» расположена в африканском Египте. Почему? Мы уже показали ранее, что русско-ордынских ханов-императоров, членов царских семей, высокопоставленных царедворцев хоронили не на Руси, а на знаменитом царском кладбище в африканском Египте. В частности, в долине Гиза и в Луксоре. Эти имперские захоронения сегодня широко известны под условным названием «фараонские могилы». См. нашу книгу «Империя». Луксор – весьма знаменитый погребальный комплекс, расположенный на изгибе реки Нил, на ЛУКЕ, как говорили раньше. Отсюда, кстати, и название ЛУК-СОР, то есть Лука Царей. Поэтому упомянутая Гальфридом «река Сора», вероятнее всего, это «река Царей», то есть африканский Нил. Здесь и погребли Ивана Грозного = короля Лира.
Более того, Гальфрид сообщает также, что погребальное подземелье для Лира находилось «в городе Легецестрии» [155], с. 25. Но ведь в названии ЛЕГЕЦЕСТРИЯ, вероятно, звучит слегка искаженное ЛУКА ЦАРЕЙ, то есть опять-таки известный египетский ЛУК-СОР. Мы натолкнулись на независимое подтверждение нашего вывода о месте захоронения Лира. Получается, что Гальфрид практически прямым текстом назвал здесь африканский Луксор!
Между прочим, современные комментаторы лукавят в связи с гальфридовской «Легецестрией». Они пытаются уверить нас, будто «Легецестрия – ныне город Честер (Великобритания). Однако Легецестрия упомянута здесь (Гальфридом – Авт.) ОШИБОЧНО. На реке Соре стоит Лерецестрия, которая в начале гл. 31 упоминается как город, основанный королем Леиром» [155], с. 235.
Но напрасно историки указывают на Честер и предлагают видеть ошибку в названии Легецестрия. Вероятнее всего, никакой ошибки нет и гальфридовская Легецестрия, повторим, – это слегка искаженное название: Лука Царей или Лука Царская. А на карте современной Англии «гальфридовские названия» нарисовали поздно, когда уже было забыто, что многие из них на самом деле относятся к Руси или африканскому Египту, и когда хронику
Гальфрида ошибочно объявили исключительно «летописью островной Англии». Перенесли сюда (на бумаге) многие события и названия из совсем других географических мест. Так создавали неверную скалигеровскую историю и географию.
Наши выводы подтверждаются также тем, что, по словам Гальфрида, погребальное подземелье для Лира (Ивана Грозного) строили целый год, причем «все городские ремесленники». Явно речь идет о каком-то большом подземном сооружении. Но ведь именно так и устроены многие известные луксорские «фараонские» гробницы. Это – внушительные подземные залы, камеры, переходы между ними, иногда на нескольких разных уровнях. Камеры часто богато украшены росписью на потолках и стенах. В главном зале обычно стоит большой саркофаг с мумией. Ясно, что такие сооружения делали долго и работало много строителей. Некоторые мумии были богато украшены драгоценностями. Так что Гальфрид все понимал правильно.
Ничего похожего в современной островной Англии не найдено.
Вернемся к знаменитому русскому святому Нилу Сорскому. Вспомним, что он совершил большое путешествие на Восток, в частности, был в Царь-Граде, в Палестине, на Афоне [988:00], статья «Нил Сорский». Именно оттуда, как сообщается, святой вынес многие из своих идей, воплощенных потом на Руси. В том числе он считается основателем «скитского жития на Руси», то есть поселений монахов в скитах. См., например, книгу: «Преподобный Нил Сорский, первооснователь скитского жития в России, и его устав о жительстве скитском в переводе на русский язык, с приложением всех других писаний его, извлеченных из рукописей» (СПб., 1864; 2 изд. М., 1869). Не исключено, что Нил Сорский был и в Египте. Не так уж далеко от Палестины, да и от Царь-Града.
После всего сказанного возникает следующая неожиданная мысль. А не получил ли известный русский святой свое имя «Нил Сорский» от названия великой египетской реки «Нил Царский»? Может быть, он организовывал жизнь монахов в Египте (обслуживавших погребальные комплексы Империи) и принес на Русь из Египта – или напротив или Руси в Египет – некоторые обычаи «скитского жития». Может быть, какое-то время святой жил в египетском Луксоре и потому получил прозвище Нил Царский (то есть Сорский).
Потом, в романовской версии истории, обо всем этом заставили забыть, и деятельность Нила Сорского стали связывать исключительно с Русью. Старательно вытерли африканский Египет из его Жития.
В заключение – небольшой сюжет, формально не связанный с историей Лира, но представляющий самостоятельный интерес. Выше мы упомянули Дмитрия Донского. Свое прозвище ДОНСКОЙ он получил из-за победы в Куликовской битве на реке ДОН. Как мы показали в книге «Новая хронология Руси», ранее ДОНОМ (в латинированном произношении – ТАНАИСОМ) называли реку вообще (от «дно», «донный» и т. п.), в том числе и Москву-реку (где на самом деле произошла Куликовская битва), и реку Волгу и многие другие. Недавно нам стало известно еще одно сообщение, что Волгу именовали Доном. Об этом пишет Тимофей Каменевич Рвовский, дьякон монастыря Холопьего при устьи реки Мологи, живший в конце XVII века. Вот что он сообщает: «…Стояние имуща на юстии реки Мологи текущия в ТАНАИС реку великую, широкую и долгую, зовомую ВОЛГОЮ, в край Мологи же посадов наричемых…» [840:0а], с. 4.