Женщина-Скорпион – Мужчина-Козерог: В таком союзе партнеры могут потягаться силами, только Скорпион в сфере эмоций, а Козерог – в области материальных достижений и собственности. Женщине-Скорпиону важно понимать, как сложно ее партнеру-Козерогу проявить свои эмоции: он обеими ногами стоит на земле. К тому же он считает, что проявлять чувства – значит показывать свою слабость. В целом этот союз бывает длительным и очень прочным. Многое в этих отношениях будет зависеть от того, на каком уровне духовного развития находятся партнеры. При наличии общих интересов и умения решать больные вопросы спокойно их контакты будут очень плодотворными».
Согласно этим выводам, совместимость супругов относится к разряду не идеальных, а 50/50. В итоге союз просуществует меньше десяти лет, а учитывая, что в последние годы своего существования он превратится в чисто формальный, и того меньше. Но не будем забегать вперед.
В 1971 году Филатов был введен в спектакль «Товарищ, верь!..» по произведениям А. Пушкина, причем самого классика русской поэзии в спектакле играли сразу несколько актеров, в том числе и наш герой. Эту роль Филатов играл с огромным вдохновением, поскольку Пушкин с детства был его любимым поэтом – он знал наизусть все его поэтическое наследие. Кроме этого, в первой половине 70-х на сцене «Таганки» Филатов играл еще несколько ролей, из которых только одна была главной (в «Что делать?»), остальные – либо роли второго плана (Федерцони в «Жизни Галилея»), либо эпизоды («10 дней, которые потрясли мир», «Час пик»). В конце 1972 – начале 1973 года к этим ролям добавляются еще две: в спектакле «Под кожей статуи Свободы» (в нем Филатов не только играл одну из ролей, но и был автором композиции) и уже упоминавшийся Пушкин в поэтическом представлении «Товарищ, верь!..».
В эти же годы Филатов не забывает о главном своем увлечении – кинематографе. Причем его интересует по большей части не советский кинематограф, поскольку он кажется Филатову социально беззубым (не то что спектакли «Таганки»), а зарубежный, причем не прокатный (в советский прокат хоть и попадали фильмы острые, но их острота была направлена только в одну сторону – в сторону загнивающего Запада). Чтобы смотреть эти фильмы, Филатову приходится ездить в Белые Столбы, где располагались хранилища Госфильмофонда. Там он приобрел хороших друзей – одним из них был ведущий специалист по западному кино Владимир Дмитриев, – которые с удовольствием пускали его на эти просмотры. Отметим, что Дмитриев был «родственником» Филатова по месяцу рождения – тоже Козерогом (17 января), а по году рождения – Драконом (1940), а у того с Собакой не самые гармоничные отношения.
Поскольку ездить в одиночку Филатову было несподручно, он частенько брал в Белые Столбы как своих друзей, так и коллег по родному театру. Вот как об этом вспоминает актер Владимир Ильин, который познакомился с Филатовым именно на почве этих кинопоходов, в которые он угодил, закрутив роман с актрисой «Таганки» Зоей Пыльновой (потом они поженятся):
«Ребята из труппы Театра на Таганке, по 15–20 человек, тогда почти каждый выходной совершали своеобразный культпоход. Брали с собой термос, запасались бутербродами и от Павелецкого вокзала на электричке отправлялись до станции Белые Столбы, где находился Госфильмофонд. А там почти целый день смотрели кино. Моя жена Зоя, актриса этого же театра, частенько брала меня с собой в те поездки. Вот там-то, в перерывах между 3-часовыми сеансами заглатывая бутерброды, мы с Ленечкой Филатовым и подружились…»
Десятка зарубежных кинорежиссеров, которым Филатов отдавал предпочтение, выглядела следующим образом. На первом месте стоял итальянец Федерико Феллини, фильмы которого Филатов готов был смотреть бесконечно. Затем шли: испанец Бунюэль, швед Ингмар Бергман, французы Робер Брессон, Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годар и Луи Маль, немцы Вернер Херцог и Райнер-Вернер Фасбиндер, американец Милош Форман.
Что касается непосредственно работы Филатова в кино, то здесь дело было мертвое: после неудачи в фильме «Город первой любви» он зарекся сниматься. Посчитал, что с его физиономией хороших ролей ему не видать, а играть в плохих он не хотел – совесть не позволяла. Зато именно тогда у Филатова начали складываться рабочие отношения с телевидением. И помог ему в этом его коллега по «Таганке» Вениамин Смехов, который некогда не захотел взять Филатова в свои соавторы. Смехов совмещал работу в театре с режиссурой на ТВ (в отделе литературной драмы) и в 1968–1973 годах снял пять-шесть телепостановок, в основном на поэтическом материале. Филатов сыграл в них главные роли – и за Маяковского, и за Н. Некрасова, и Фредерика Моро в двухсерийной версии по Флоберу (по «Воспитанию чувств»). В последнем он заменил Владимира Высоцкого, которому телечиновники в главной роли отказали.
Отметим, что с Высоцким Филатов какое-то время – больше пяти лет – сохранял чисто рабочие отношения. И только потом они переросли в дружеские (когда даже в своих личных письмах другу и коллеге по театру Ивану Бортнику Высоцкий приписывал в конце: «Передай привет шефу и Лене Филатову»).
Согласно гороскопу, Козерог-Собака (Филатов) и Водолей-Тигр (Высоцкий) гармонируют друг с другом следующим образом: плохо по месяцам рождения (свободолюбивый Водолей и аскетичный и материалистичный Козерог часто не понимают друг друга) и хорошо по годам (Собака и Тигр из одной команды – оба честны и вместе борются за справедливость).
Вспоминает Л. Филатов: «У меня такого «ах!» при первой встрече с Высоцким не было. Скорее было какое-то разочарование: такой невзрачный, невысокий, и нельзя сказать, что ошеломляющий артист. И только позднее, при некотором рассмотрении, для этого нужны были годы наблюдений, как работает Владимир, и даже не как он работает, а эта странная магия рифмованной речи… Она далека была от той органики, которую нам внушили в театральном институте: вопрос – ответ. Такое вроде бы автономное существование на сцене, как бы без партнеров, хотя на самом деле он был очень хорошим партнером… Это тоже нужно было высмотреть, увидеть и понять, что это за такая медитация в речи, особенно в стихотворных пьесах, особенно в «Гамлете»…
В самом начале нашего знакомства произошел один случай. Вместе мы репетировали «Гамлета» какое-то время и только-только начали играть (Филатов был введен на роль Горацио. – Ф. Р.). И вот однажды Володя выходит со сцены, весь в поту, и я ему говорю: «Володя, еще только первый акт… Ты подумай, ты сейчас так расходуешь себя, как же ты будешь играть дальше? Нельзя же так…» Он повернулся, внимательно посмотрел – очень жестко, такой уставший, мокрый, потный. И сказал мне фразу типа: «Не будь дураком», не объясняя ничего. Я, не очень вникнув в существо дела, тут же обиделся, говорю: «Хорошо, ладно». И, обиженный, ушел к себе в гримерку. Казалось бы, что такое – щенок подошел с какими-то фамильярными советами, которые неизвестно как он воспринял. Наплевать, он же правильно ответил, резковато, но правильно. Играя трудный спектакль, главную роль, Владимир в антракте пришел в гримерную, долго слонялся, не знал, как пристроиться. Я сидел совершенно индифферентный, вроде бы занимаясь своим делом, что-то читал. Вдруг он подсел так тихонечко и говорит: «Ленечка, ты не обижайся, ладно? Мы оба были не правы… Ты тоже как дурачок со своими советами… Ты же видишь, как трудно идет спектакль, я нездоров…» И это было так сердечно и так прекрасно, что против этого никто бы не устоял, да тем более с Вовиной замечательной улыбкой, такой внезапной…»
Весьма забавную историю, где речь идет о Высоцком и Филатове, поведал в своих дневниках их коллега Валерий Золотухин. Цитирую:
«В Ленинграде жили Георгий и Маша – большие, бескорыстные поклонники В. Высоцкого. Это были очаровательные, добрые люди, с которыми нас всех Владимир перезнакомил, бывали мы у них дома и вместе, и порознь и гуляли весело. В один из моих концертных вояжей в Ленинград Георгий передал мне для Володи офицерский морской кортик. Георгий был потрясающий мастер подобного рода изделий. Он мог сделать пистолет любой системы – не отличишь от настоящего – или выточить какую-нибудь сногсшибательную, хитроумную зажигалку. Надо сказать, что Володя такие мужские штучки обожал – ручки, брелоки, зажигалки, ножи, портсигары, ремни, кортики, кастеты и прочую подобную реквизитику, к которой, к примеру, я был совершенно равнодушен и считал за мусор. Володя, повторяю, за эти безделушки мог снять с себя все – дорогую куртку, рубашку, свитер, кофту… в общем, все, что можно было носить и было модно. Он этими предметами мужского карманного быта дорожил до дрожи.
И вот кортик… Надо сказать, потрясающей работы – не отличишь от настоящего. Я его привез, но Володи не было, он отсутствовал, был где-то за границей по делам семейным. И надо же случиться в это время дню рождения Леонида Филатова. Дело было молодое и веселое, и под очередной бокал шампанского я кортик этот подарил: «Леонид! Бери, дескать, и помни!» Подробностей реакции Леонида я не помню. Очень возможно, что я даже и не открыл, чей это, собственно, кортик – мой, и все. Мне казалось, что хозяин, то бишь Володя, понял бы меня и поступил бы точно так же. Ну отдал и отдал.
Проходит какое-то время, приезжает Володя. Мы работаем, играем, и про кортик я давно забыл. Но, очевидно, поступил какой-то из Ленинграда сигнал, и Володя меня спросил: «Валерий, тебе из Ленинграда ничего для меня не передавали?» – «Передавали», – говорю я с небесным взглядом. «Что?» – «Передавали, – говорю, – морской кортик, очень красивый». – «И где он?» – продолжает Володя, а я начинаю волноваться, этакая унутренняя дрожь пошла, какое-то нехорошее предчувствие от его спокойного, делового выяснения местонахождения кортика. Я говорю: «Володя! Я подарил его от твоего и своего имени Леньке Филатову на день рождения, тебя не было, и я подумал…» Володя не дал мне долепетать что-то в свое оправдание, он тихо сказал: «Кортик мне верни…» У меня, слава богу, немного было с Владимиром такого рода объяснений. Но глаз и интонация, с которой это произносилось, были такими, что возражать далее было бесполезно – мурашки пробегали по телу. Почему-то вспоминается русское присловье: «хоть яловой телись, а сделай как велено». Конечно, я пережил позорные, стыдные мгновения и не находил себе места, но делать было нечего.
Поздно ночью я позвонил Леониду в дверь: «Леня, прости ради бога, отдай кортик». – «Ну, конечно, какой может быть разговор!» Счастью моему не было конца. Без всяких объяснений, просто и легко смеясь над всеми нами, Леонид вернул мне кортик. Ведь я к тому же боялся, что он сам мог его кому-нибудь отдать. Я вернул, краснея от стыда, кортик Володе, на что он сказал: «И больше так никогда не делай»…»
Между тем, раз уж речь зашла о Валерии Золотухине, то придется коснуться и более деликатной темы, которая возникла между ним и Филатовым в те годы. Тема из разряда личных.
В начале 70-х семейная жизнь Филатова не изменилась: он по-прежнему был женат на Лидии Савченко. Но то было внешнее благополучие. На самом деле этот брак уже явно наскучил Филатову, и он позволял себе периодические походы на сторону. Причем не всегда это были его коллеги по работе. Однако в 1973 году в жизнь Филатова вошла женщина, с которой он вот уже четыре года бок о бок трудился на сцене «Таганки». Это была супруга Золотухина актриса Нина Шацкая (16 марта 1940 года, Рыбы-Дракон). Читаем в гороскопе:
«Это морской Дракон, который может жить на очень больших глубинах, где никто, кроме него, не живет. Это чудовище Лох-Несса, хранящее в своем облике историю Земли. Это Дракон-ихтиозавр, пришедший из прошлого и не совсем уютно чувствующий себя в настоящем. Ему свойственны мягкость и деликатность в отношениях с друзьями, но он также способен пуститься в рискованное путешествие, любит приключения, неожиданные встречи, романтические переживания, хотя при этом очень честолюбив и может выполнять самую трудную работу. Обладает интуицией и предвидением, совмещая их с достаточным рационализмом. В своих действиях он мудр, как Змей-искуситель, поэтому редко вспыхивает и взрывается, но с ним надо быть осторожным. Если в лице Рыб-Дракона вы приобрели врага, он может медленно довести своего соперника до инфаркта и полного поражения («может утянуть за собой на большую глубину»). Своими партнерами он глубоко и мудро управляет благодаря поистине мистической интуиции. Сексуальный потенциал такого человека достаточно высок, и это еще один из способов притягивать и удерживать нужных ему людей».
Шацкая входила в число ведущих актрис «Таганки» и была хорошо известна широкому зрителю благодаря своим ролям в таких фильмах конца 60-х, как «Саша-Сашенька» (1967) и «Белый рояль» (1969). Художественно значимыми эти роли было назвать нельзя, однако славу актрисе они все-таки принесли. Эффектная блондинка, Нина Шацкая сразу вошла в когорту первых красавиц советского кинематографа, по которой сохли миллионы представителей сильного пола. Характерен эпизод, который случился во время съемок «Белого рояля» в Душанбе. Там Шацкой буквально не давали прохода многочисленные поклонники: когда ее снимали на улицах таджикской столицы, то останавливался транспорт, сбегались толпы людей. А когда однажды после съемок она ехала в открытой операторской машине, за ними погнался водитель молоковоза. Погоня длилась несколько минут и едва не закончилась трагедией. На одном из поворотов цистерну с молоком так болтануло, что она… треснула пополам. И все молоко вылилось на землю.
У себя на родине, в Москве, Шацкая пользовалась не меньшим успехом у мужчин. В разное время за ней пытались ухаживать такие актеры, как Василий Ливанов, Юрий Васильев, Иван Бортник. Но она выбрала своего сокурсника по «Щуке» Валерия Золотухина (21 июня 1941 года, Близнецы-Змея) и в 1963 году вышла за него замуж. Скажем прямо, сложный союз по обоим астрологическим знакам. Во-первых, Драконы часто привлекают Змей своим блеском (напомним, что Шацкая была яркая блондинка), но долго обожать Змеи не в состоянии и поэтому начинают «гулять», при этом и мысли не допуская, чтобы это делали их вторые половины. Во-вторых, Близнецы и Рыбы тоже плохо подходят друг другу, поскольку оба являются слабыми знаками и нуждаются в сильном партнере. Однако, несмотря на эту несовместимость, Шацкая и Золотухин создали семью, в которой в июне 1969 года у них родился сын Денис (Близнецы-Петух).
Внешне и этот брак выглядел вполне благополучным, но в реальности все обстояло сложнее. Змея-Золотухин регулярно позволял себе увлечения на стороне, о чем Шацкая, судя по всему, догадывалась (а гордому Дракону трудно совладать с подобным). И все же длительное время на развод она не подавала, в первую очередь из-за сына. Так что с полным основанием можно сказать, что роман Филатова и Шацкой родился не на пустом месте. Тем более что в нем присутствовал и мистический оттенок (вспомним характеристику Рыб-Дракона).
В начале 1970 года, когда Шацкая только-только вышла из декретного отпуска, она решила погадать. Благо и повод удачный подвернулся: на календаре был Старый Новый год. Она сожгла в тарелке лист бумаги, и в этих углях ей привиделось человеческое лицо с рогами и козлиной бородой, потом щенок, а потом сцепленные руки. Объяснить эти знаки Шацкая сама так и не смогла, зато это сделала за нее ее подруга. По ее словам выходило, что Козел – это Леонид Филатов, поскольку он по гороскопу Козерог, щенок – тоже он, потому что родился в год Собаки. «А сцепленные руки – это ваша будущая совместная жизнь», – заключила свою речь подруга. Шацкая тогда подивилась этому предсказанию, однако близко к сердцу не приняла. И вспомнила о нем только спустя два года.
Однажды после репетиции Филатов пригласил Шацкую в кафе рядом с театром и стал читать свои стихи, в которых… признался ей в любви. Шацкую это настолько поразило, что она какое-то время сидела без движения, не зная, что ответить. После чего собралась с духом и сказала: «Я замужем». С тех пор Филатов к ней больше не подходил, а если и здоровался в театре, то как-то холодно, отрешенно. Так минул еще один год.
В 1973 году в семье Шацкой грянул очередной кризис: Золотухин увлекся очередной женщиной. Случилось это в Ленинграде, где он снимался в фильме «О тех, кого помню и люблю». Его пассией стала молодая актриса Евгения Сабельникова, в которую он так влюбился, что не мог прожить без нее и дня: постоянно звонил ей, а едва представлялась возможность, так и приезжал, невзирая на расстояние (однажды, не в силах вытерпеть до отправления поезда, он уехал в Ленинград на такси). Что оставалось делать в такой ситуации Шацкой? Тоже влюбиться. И она вспомнила о Филатове. Причем случилось это… во сне.
Той памятной ночью Шацкой приснился сон, где главным героем был Филатов. По ее словам: «Я проснулась, как от толчка. Сейчас я вспоминаю эти ощущения, как будто что-то должно произойти. Что-то… и я чего-то не успеваю. Я недавно сформулировала для себя – вот перед тобой ворота, высокие-высокие ворота, и они закрываются. Ты по эту сторону, и если ты не успеешь влететь в эти ворота, то что-то произойдет. Здесь беда. Ты должна успеть. И вот я с этим ощущением встала и побежала в театр… Я вбежала в театр, там была какая-то репетиция или даже показ начальству. Я даже не помню, какой спектакль. Похоже, «Под кожей статуи Свободы». Я влетела, вот такая вся дрожащая, встала в проходе, много здесь актеров в театре толкались. Я стою, смотрю на сцену, естественно, ничего вокруг не вижу – и вдруг меня кто-то целует. Целует сзади. В шею. Я оборачиваюсь – Ленька. Тут вот и ворота… как будто вот закрылись – я успела. Успела. Ну, тут бред начался какой-то. Какие-то бессвязные слова… Леня тоже не должен был быть в театре. Ибо тоже какой-то был толчок. И потом полгода мы встречались там, где никого не было. Мы обнимались и подолгу стояли; многим говорю – как лошади. То есть почти ничего не говоря друг другу…»
Однако нельзя сказать, что все в этом романе было гладко. Несмотря на то что влюбленные тщательно конспирировались, однако скрыть что-либо в театре – вещь невозможная (там, как в деревне, все про всех знают). Вскоре слухи об этом пошли гулять по «Таганке» и дошли до ушей Золотухина. Но он на них никак не отреагировал, поскольку к тому времени сам был увлечен, причем уже другой женщиной: место Сабельниковой заняла помощник режиссера с того же «Ленфильма» Тамара (с ней Золотухин познакомился осенью 1974 года во время работы над фильмом «Единственная»). Однако сама Шацкая сильно переживала по поводу своего адюльтера и где-то через год решила с ним покончить. У них с Филатовым произошел серьезный разговор, после чего они прекратили свою связь. Но очень скоро опять возобновили ее – видно, слишком далеко все у них зашло.
Вспоминает Н. Шацкая: «Один раз мы с Леней сильно поссорились и решили расстаться. Я три часа безысходно проплакала. У меня есть икона Владимирской Богоматери, и она мне так помогла! Я помню, прошла неделя или полторы, он не звонит. Господи, я стояла на коленках, слезы ручьями и молилась-молилась, почти до 12 ночи. И вдруг звонок!..»
Читатель вправе спросить: а как же Лидия Савченко? Она по-прежнему была женой Филатова и какое-то время не догадывалась о романе ее мужа с коллегой по работе (хотя и работала в той же «Таганке»). А когда кто-то ей об этом пытался рассказать, просто не могла в это поверить, поскольку не могла взять в толк, зачем ее мужу менять ее на кого-либо еще – ведь она буквально растворялась в нем, стараясь, чтобы он ни в чем не нуждался. Это, кстати, типичная позиция женщины-Змеи, правда, не всегда приводящая к положительному результату. Иная Змея стремится так «обвить» своего мужа, что попросту не дает ему прохода. Или своей чрезмерной любовью просто балует его.
Вспоминает Л. Савченко: «Я хотела, чтобы все увидели – Леня заслуживает известности! И, совершенно забыв себя, бросилась за ним ухаживать: шила рубашки, стригла его, даже переделала большую дубленку в модную приталенную куртку, пальто ему сшила с мехом внутри и даже джинсовый костюм, в котором он любил выступать на концертах. Все вокруг говорили: «Леня стал такой красивый!»
Не знаю, любила ли я Леню… Наверное, я гордилась им! И еще я была влюблена в его мозги! А внешность его мне скорее мешала. Не могу сказать, что в моменты интимной близости у нас было полное совпадение…
Внешне у нас с Леней все выглядело прекрасно. В театре нас считали красивой счастливой парой. И года три я думала, что так оно и есть… Через какое-то время театр в обмен на мою комнату дал нам однокомнатную квартиру на Андроньевской, близко от театра. И только через год мне разрешили прописать туда Леню. Там же неподалеку жили Шацкая с Золотухиным…
Однажды я иду на спектакль, а мимо проезжает такси. Краем глаза вижу – на заднем сиденье Леня и Нина. Машина вдруг резко останавливается. Леня выскакивает и подбегает ко мне: «Подожди. Я хочу поговорить…» Молча иду вперед, он плетется сзади. Такси с Шацкой обгоняет нас и тормозит у служебного входа. Захожу в театр, поднимаюсь в буфет и сажусь за стол. Леня садится рядом. А тут и Нина входит, присаживается поодаль. Издали наблюдает. Леня начинает лихорадочно говорить: «Ради бога, ты ни о чем не думай… Это не то… Там все чужое, не мое… Не те руки, не те глаза. Ты не понимаешь…»
Кстати, по поводу «не тех рук и глаз», а именно – о совпадении гороскопов Филатова и Шацкой. Как уже говорилось, она была Рыбами-Драконом и с Козерогом-Собакой у нее была следующая совместимость:
«Женщина-Дракон – Мужчина-Собака: Для обоих семья играет первостепенное значение в жизни. С бытом и материальным обеспечением все в порядке, главное – не растерять романтику любви. Капризы жены и упрямство мужа разрушат иллюзии обоих. Этот брак довольно закрытый, супруги предпочитают проводить время дома. Но все же не стоит отгораживаться от внешнего мира. И еще: Дракону, который любит поклонение себе, нужно смириться с тем, что в Собаке он не найдет того пылкого поклонника. Собака – реалист и критик, которая редко вдается в переживания своего партнера по браку. Умная и циничная Собака постоянно будет выкачивать из Дракона энергию и заставлять его в себе сомневаться.
Женщина-Рыбы – Мужчина-Козерог: Они хорошо ладят друг с другом. Надежность и постоянство Козерога хорошо сочетаются с беззащитностью и романтизмом Рыбы. В этом союзе «хозяин» – Козерог, которому Рыбы беспрекословно подчиняются. В то же время и Козерог чувствует себя с Рыбами спокойно и уверенно, хотя частые сомнения и пессимизм, свойственные обоим партнерам, могут давать свои минусы в их взаимоотношениях. Когда Козерог сталкивается с какими-то практическими трудностями, а Рыбы опасаются за свою безопасность, им бывает сложно восстановить их утраченное однажды доверие друг к другу. Если эти минусы возникают, то партнеры мучаются от этих отношений. Но чаще всего смиряются и терпят. В сексуальном отношении партнеры подходят друг другу хорошо, что является еще одним «кирпичиком» в фундаменте этого брака».
Как видим, прогнозы не самые идеальные, но и не катастрофические (особенна сильна связка месячных знаков). Видимо, поэтому данная любовная связь, то затухая, то вспыхивая вновь, продлится на протяжении нескольких лет и в итоге приведет обоих партнеров к браку. Но не будем забегать вперед и вернемся на творческую «кухню» Леонида Филатова.
В 1975 году он продолжал играть в старых спектаклях («Что делать?», «Гамлет», «Час пик», «Под кожей статуи Свободы», «Товарищ, верь!..»), а также подготовил цикл литературных пародий «Таганка-75», с которым выступал на различных «капустниках», в том числе и на сцене родного ему театра. Именно на поприще пародий имя Филатова обретает огромную популярность в кругах либеральной интеллигенции, причем не только столичной (подборку его пародий в 1975 году издадут в Эстонии).
В силу своей определенной критичности (пародии высмеивали как отдельных известных деятелей, вроде Сергея Михалкова или Роберта Рождественского, так и социальные явления) филатовский цикл пародий «Таганка-75» был проигнорирован властями и считался полуподпольным. Однако он широко распространялся по стране в «магнитоиздате» и сослужил Филатову хорошую службу: именно благодаря этому циклу имя (но пока не лицо) актера Леонида Филатова стало широко известно по всей стране. Этот же цикл, судя по всему, растопил сердце Владимира Высоцкого, который, во-первых – знал толк в поэзии, во-вторых – впервые обратил внимание на Филатова, как на человека, близкого ему по духу (Тигр-бунтарь заметил храбрую Собаку). Именно Высоцкий и стал тем человеком, взявшимся «двигать» пародиста Филатова в люди. Вот как об этом вспоминал сам Филатов:
«В последние годы, лет пять-шесть (1975–1980 годы. – Ф.Р.), мы были уже в хорошем таком товариществе с Высоцким. Не скажу – дружили, потому что друзья у него были более близкие, но в товариществе замечательном, которое меня очень устраивало и которым я горжусь…
В 1975 году он впервые почитал мои пародии, и в этом же году в Ленинграде на гастролях (в июне. – Ф.Р.) был вечер театра в ленинградском ВТО. Он меня вытащил, выкинул на сцену с этими пародиями, просто выволок. Я говорю: «Да я не могу, я не привык еще… Я могу это так, в застолье. Да потом – претензия на смешное… Это страшно читать, а вдруг это будет не смешно…» Но Владимир взял и просто объявил: «Я хочу вам представить совсем молодого актера, вы, может быть, еще не знаете его, но, наверно, узнаете… Я представляю… Леонида…» – и замешкался. Из-за кулис ему подсказали: «Филатов…» Он так застеснялся и говорит: «Филатов. Ну, конечно. Простите. Леонид Филатов!» Я вышел совершенно оглушенный, потому что когда действительно твое, авторское, то это очень страшно. И когда я прочитал и был настоящий успех, и были аплодисменты, Володя говорит: «Ну вот, понял, что я тебе говорил? Слушай меня всегда, Володя тебе никогда плохого не пожелает». Он все время делал так – это для него характерно…»
Согласно этим выводам, совместимость супругов относится к разряду не идеальных, а 50/50. В итоге союз просуществует меньше десяти лет, а учитывая, что в последние годы своего существования он превратится в чисто формальный, и того меньше. Но не будем забегать вперед.
В 1971 году Филатов был введен в спектакль «Товарищ, верь!..» по произведениям А. Пушкина, причем самого классика русской поэзии в спектакле играли сразу несколько актеров, в том числе и наш герой. Эту роль Филатов играл с огромным вдохновением, поскольку Пушкин с детства был его любимым поэтом – он знал наизусть все его поэтическое наследие. Кроме этого, в первой половине 70-х на сцене «Таганки» Филатов играл еще несколько ролей, из которых только одна была главной (в «Что делать?»), остальные – либо роли второго плана (Федерцони в «Жизни Галилея»), либо эпизоды («10 дней, которые потрясли мир», «Час пик»). В конце 1972 – начале 1973 года к этим ролям добавляются еще две: в спектакле «Под кожей статуи Свободы» (в нем Филатов не только играл одну из ролей, но и был автором композиции) и уже упоминавшийся Пушкин в поэтическом представлении «Товарищ, верь!..».
В эти же годы Филатов не забывает о главном своем увлечении – кинематографе. Причем его интересует по большей части не советский кинематограф, поскольку он кажется Филатову социально беззубым (не то что спектакли «Таганки»), а зарубежный, причем не прокатный (в советский прокат хоть и попадали фильмы острые, но их острота была направлена только в одну сторону – в сторону загнивающего Запада). Чтобы смотреть эти фильмы, Филатову приходится ездить в Белые Столбы, где располагались хранилища Госфильмофонда. Там он приобрел хороших друзей – одним из них был ведущий специалист по западному кино Владимир Дмитриев, – которые с удовольствием пускали его на эти просмотры. Отметим, что Дмитриев был «родственником» Филатова по месяцу рождения – тоже Козерогом (17 января), а по году рождения – Драконом (1940), а у того с Собакой не самые гармоничные отношения.
Поскольку ездить в одиночку Филатову было несподручно, он частенько брал в Белые Столбы как своих друзей, так и коллег по родному театру. Вот как об этом вспоминает актер Владимир Ильин, который познакомился с Филатовым именно на почве этих кинопоходов, в которые он угодил, закрутив роман с актрисой «Таганки» Зоей Пыльновой (потом они поженятся):
«Ребята из труппы Театра на Таганке, по 15–20 человек, тогда почти каждый выходной совершали своеобразный культпоход. Брали с собой термос, запасались бутербродами и от Павелецкого вокзала на электричке отправлялись до станции Белые Столбы, где находился Госфильмофонд. А там почти целый день смотрели кино. Моя жена Зоя, актриса этого же театра, частенько брала меня с собой в те поездки. Вот там-то, в перерывах между 3-часовыми сеансами заглатывая бутерброды, мы с Ленечкой Филатовым и подружились…»
Десятка зарубежных кинорежиссеров, которым Филатов отдавал предпочтение, выглядела следующим образом. На первом месте стоял итальянец Федерико Феллини, фильмы которого Филатов готов был смотреть бесконечно. Затем шли: испанец Бунюэль, швед Ингмар Бергман, французы Робер Брессон, Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годар и Луи Маль, немцы Вернер Херцог и Райнер-Вернер Фасбиндер, американец Милош Форман.
Что касается непосредственно работы Филатова в кино, то здесь дело было мертвое: после неудачи в фильме «Город первой любви» он зарекся сниматься. Посчитал, что с его физиономией хороших ролей ему не видать, а играть в плохих он не хотел – совесть не позволяла. Зато именно тогда у Филатова начали складываться рабочие отношения с телевидением. И помог ему в этом его коллега по «Таганке» Вениамин Смехов, который некогда не захотел взять Филатова в свои соавторы. Смехов совмещал работу в театре с режиссурой на ТВ (в отделе литературной драмы) и в 1968–1973 годах снял пять-шесть телепостановок, в основном на поэтическом материале. Филатов сыграл в них главные роли – и за Маяковского, и за Н. Некрасова, и Фредерика Моро в двухсерийной версии по Флоберу (по «Воспитанию чувств»). В последнем он заменил Владимира Высоцкого, которому телечиновники в главной роли отказали.
Отметим, что с Высоцким Филатов какое-то время – больше пяти лет – сохранял чисто рабочие отношения. И только потом они переросли в дружеские (когда даже в своих личных письмах другу и коллеге по театру Ивану Бортнику Высоцкий приписывал в конце: «Передай привет шефу и Лене Филатову»).
Согласно гороскопу, Козерог-Собака (Филатов) и Водолей-Тигр (Высоцкий) гармонируют друг с другом следующим образом: плохо по месяцам рождения (свободолюбивый Водолей и аскетичный и материалистичный Козерог часто не понимают друг друга) и хорошо по годам (Собака и Тигр из одной команды – оба честны и вместе борются за справедливость).
Вспоминает Л. Филатов: «У меня такого «ах!» при первой встрече с Высоцким не было. Скорее было какое-то разочарование: такой невзрачный, невысокий, и нельзя сказать, что ошеломляющий артист. И только позднее, при некотором рассмотрении, для этого нужны были годы наблюдений, как работает Владимир, и даже не как он работает, а эта странная магия рифмованной речи… Она далека была от той органики, которую нам внушили в театральном институте: вопрос – ответ. Такое вроде бы автономное существование на сцене, как бы без партнеров, хотя на самом деле он был очень хорошим партнером… Это тоже нужно было высмотреть, увидеть и понять, что это за такая медитация в речи, особенно в стихотворных пьесах, особенно в «Гамлете»…
В самом начале нашего знакомства произошел один случай. Вместе мы репетировали «Гамлета» какое-то время и только-только начали играть (Филатов был введен на роль Горацио. – Ф. Р.). И вот однажды Володя выходит со сцены, весь в поту, и я ему говорю: «Володя, еще только первый акт… Ты подумай, ты сейчас так расходуешь себя, как же ты будешь играть дальше? Нельзя же так…» Он повернулся, внимательно посмотрел – очень жестко, такой уставший, мокрый, потный. И сказал мне фразу типа: «Не будь дураком», не объясняя ничего. Я, не очень вникнув в существо дела, тут же обиделся, говорю: «Хорошо, ладно». И, обиженный, ушел к себе в гримерку. Казалось бы, что такое – щенок подошел с какими-то фамильярными советами, которые неизвестно как он воспринял. Наплевать, он же правильно ответил, резковато, но правильно. Играя трудный спектакль, главную роль, Владимир в антракте пришел в гримерную, долго слонялся, не знал, как пристроиться. Я сидел совершенно индифферентный, вроде бы занимаясь своим делом, что-то читал. Вдруг он подсел так тихонечко и говорит: «Ленечка, ты не обижайся, ладно? Мы оба были не правы… Ты тоже как дурачок со своими советами… Ты же видишь, как трудно идет спектакль, я нездоров…» И это было так сердечно и так прекрасно, что против этого никто бы не устоял, да тем более с Вовиной замечательной улыбкой, такой внезапной…»
Весьма забавную историю, где речь идет о Высоцком и Филатове, поведал в своих дневниках их коллега Валерий Золотухин. Цитирую:
«В Ленинграде жили Георгий и Маша – большие, бескорыстные поклонники В. Высоцкого. Это были очаровательные, добрые люди, с которыми нас всех Владимир перезнакомил, бывали мы у них дома и вместе, и порознь и гуляли весело. В один из моих концертных вояжей в Ленинград Георгий передал мне для Володи офицерский морской кортик. Георгий был потрясающий мастер подобного рода изделий. Он мог сделать пистолет любой системы – не отличишь от настоящего – или выточить какую-нибудь сногсшибательную, хитроумную зажигалку. Надо сказать, что Володя такие мужские штучки обожал – ручки, брелоки, зажигалки, ножи, портсигары, ремни, кортики, кастеты и прочую подобную реквизитику, к которой, к примеру, я был совершенно равнодушен и считал за мусор. Володя, повторяю, за эти безделушки мог снять с себя все – дорогую куртку, рубашку, свитер, кофту… в общем, все, что можно было носить и было модно. Он этими предметами мужского карманного быта дорожил до дрожи.
И вот кортик… Надо сказать, потрясающей работы – не отличишь от настоящего. Я его привез, но Володи не было, он отсутствовал, был где-то за границей по делам семейным. И надо же случиться в это время дню рождения Леонида Филатова. Дело было молодое и веселое, и под очередной бокал шампанского я кортик этот подарил: «Леонид! Бери, дескать, и помни!» Подробностей реакции Леонида я не помню. Очень возможно, что я даже и не открыл, чей это, собственно, кортик – мой, и все. Мне казалось, что хозяин, то бишь Володя, понял бы меня и поступил бы точно так же. Ну отдал и отдал.
Проходит какое-то время, приезжает Володя. Мы работаем, играем, и про кортик я давно забыл. Но, очевидно, поступил какой-то из Ленинграда сигнал, и Володя меня спросил: «Валерий, тебе из Ленинграда ничего для меня не передавали?» – «Передавали», – говорю я с небесным взглядом. «Что?» – «Передавали, – говорю, – морской кортик, очень красивый». – «И где он?» – продолжает Володя, а я начинаю волноваться, этакая унутренняя дрожь пошла, какое-то нехорошее предчувствие от его спокойного, делового выяснения местонахождения кортика. Я говорю: «Володя! Я подарил его от твоего и своего имени Леньке Филатову на день рождения, тебя не было, и я подумал…» Володя не дал мне долепетать что-то в свое оправдание, он тихо сказал: «Кортик мне верни…» У меня, слава богу, немного было с Владимиром такого рода объяснений. Но глаз и интонация, с которой это произносилось, были такими, что возражать далее было бесполезно – мурашки пробегали по телу. Почему-то вспоминается русское присловье: «хоть яловой телись, а сделай как велено». Конечно, я пережил позорные, стыдные мгновения и не находил себе места, но делать было нечего.
Поздно ночью я позвонил Леониду в дверь: «Леня, прости ради бога, отдай кортик». – «Ну, конечно, какой может быть разговор!» Счастью моему не было конца. Без всяких объяснений, просто и легко смеясь над всеми нами, Леонид вернул мне кортик. Ведь я к тому же боялся, что он сам мог его кому-нибудь отдать. Я вернул, краснея от стыда, кортик Володе, на что он сказал: «И больше так никогда не делай»…»
Между тем, раз уж речь зашла о Валерии Золотухине, то придется коснуться и более деликатной темы, которая возникла между ним и Филатовым в те годы. Тема из разряда личных.
В начале 70-х семейная жизнь Филатова не изменилась: он по-прежнему был женат на Лидии Савченко. Но то было внешнее благополучие. На самом деле этот брак уже явно наскучил Филатову, и он позволял себе периодические походы на сторону. Причем не всегда это были его коллеги по работе. Однако в 1973 году в жизнь Филатова вошла женщина, с которой он вот уже четыре года бок о бок трудился на сцене «Таганки». Это была супруга Золотухина актриса Нина Шацкая (16 марта 1940 года, Рыбы-Дракон). Читаем в гороскопе:
«Это морской Дракон, который может жить на очень больших глубинах, где никто, кроме него, не живет. Это чудовище Лох-Несса, хранящее в своем облике историю Земли. Это Дракон-ихтиозавр, пришедший из прошлого и не совсем уютно чувствующий себя в настоящем. Ему свойственны мягкость и деликатность в отношениях с друзьями, но он также способен пуститься в рискованное путешествие, любит приключения, неожиданные встречи, романтические переживания, хотя при этом очень честолюбив и может выполнять самую трудную работу. Обладает интуицией и предвидением, совмещая их с достаточным рационализмом. В своих действиях он мудр, как Змей-искуситель, поэтому редко вспыхивает и взрывается, но с ним надо быть осторожным. Если в лице Рыб-Дракона вы приобрели врага, он может медленно довести своего соперника до инфаркта и полного поражения («может утянуть за собой на большую глубину»). Своими партнерами он глубоко и мудро управляет благодаря поистине мистической интуиции. Сексуальный потенциал такого человека достаточно высок, и это еще один из способов притягивать и удерживать нужных ему людей».
Шацкая входила в число ведущих актрис «Таганки» и была хорошо известна широкому зрителю благодаря своим ролям в таких фильмах конца 60-х, как «Саша-Сашенька» (1967) и «Белый рояль» (1969). Художественно значимыми эти роли было назвать нельзя, однако славу актрисе они все-таки принесли. Эффектная блондинка, Нина Шацкая сразу вошла в когорту первых красавиц советского кинематографа, по которой сохли миллионы представителей сильного пола. Характерен эпизод, который случился во время съемок «Белого рояля» в Душанбе. Там Шацкой буквально не давали прохода многочисленные поклонники: когда ее снимали на улицах таджикской столицы, то останавливался транспорт, сбегались толпы людей. А когда однажды после съемок она ехала в открытой операторской машине, за ними погнался водитель молоковоза. Погоня длилась несколько минут и едва не закончилась трагедией. На одном из поворотов цистерну с молоком так болтануло, что она… треснула пополам. И все молоко вылилось на землю.
У себя на родине, в Москве, Шацкая пользовалась не меньшим успехом у мужчин. В разное время за ней пытались ухаживать такие актеры, как Василий Ливанов, Юрий Васильев, Иван Бортник. Но она выбрала своего сокурсника по «Щуке» Валерия Золотухина (21 июня 1941 года, Близнецы-Змея) и в 1963 году вышла за него замуж. Скажем прямо, сложный союз по обоим астрологическим знакам. Во-первых, Драконы часто привлекают Змей своим блеском (напомним, что Шацкая была яркая блондинка), но долго обожать Змеи не в состоянии и поэтому начинают «гулять», при этом и мысли не допуская, чтобы это делали их вторые половины. Во-вторых, Близнецы и Рыбы тоже плохо подходят друг другу, поскольку оба являются слабыми знаками и нуждаются в сильном партнере. Однако, несмотря на эту несовместимость, Шацкая и Золотухин создали семью, в которой в июне 1969 года у них родился сын Денис (Близнецы-Петух).
Внешне и этот брак выглядел вполне благополучным, но в реальности все обстояло сложнее. Змея-Золотухин регулярно позволял себе увлечения на стороне, о чем Шацкая, судя по всему, догадывалась (а гордому Дракону трудно совладать с подобным). И все же длительное время на развод она не подавала, в первую очередь из-за сына. Так что с полным основанием можно сказать, что роман Филатова и Шацкой родился не на пустом месте. Тем более что в нем присутствовал и мистический оттенок (вспомним характеристику Рыб-Дракона).
В начале 1970 года, когда Шацкая только-только вышла из декретного отпуска, она решила погадать. Благо и повод удачный подвернулся: на календаре был Старый Новый год. Она сожгла в тарелке лист бумаги, и в этих углях ей привиделось человеческое лицо с рогами и козлиной бородой, потом щенок, а потом сцепленные руки. Объяснить эти знаки Шацкая сама так и не смогла, зато это сделала за нее ее подруга. По ее словам выходило, что Козел – это Леонид Филатов, поскольку он по гороскопу Козерог, щенок – тоже он, потому что родился в год Собаки. «А сцепленные руки – это ваша будущая совместная жизнь», – заключила свою речь подруга. Шацкая тогда подивилась этому предсказанию, однако близко к сердцу не приняла. И вспомнила о нем только спустя два года.
Однажды после репетиции Филатов пригласил Шацкую в кафе рядом с театром и стал читать свои стихи, в которых… признался ей в любви. Шацкую это настолько поразило, что она какое-то время сидела без движения, не зная, что ответить. После чего собралась с духом и сказала: «Я замужем». С тех пор Филатов к ней больше не подходил, а если и здоровался в театре, то как-то холодно, отрешенно. Так минул еще один год.
В 1973 году в семье Шацкой грянул очередной кризис: Золотухин увлекся очередной женщиной. Случилось это в Ленинграде, где он снимался в фильме «О тех, кого помню и люблю». Его пассией стала молодая актриса Евгения Сабельникова, в которую он так влюбился, что не мог прожить без нее и дня: постоянно звонил ей, а едва представлялась возможность, так и приезжал, невзирая на расстояние (однажды, не в силах вытерпеть до отправления поезда, он уехал в Ленинград на такси). Что оставалось делать в такой ситуации Шацкой? Тоже влюбиться. И она вспомнила о Филатове. Причем случилось это… во сне.
Той памятной ночью Шацкой приснился сон, где главным героем был Филатов. По ее словам: «Я проснулась, как от толчка. Сейчас я вспоминаю эти ощущения, как будто что-то должно произойти. Что-то… и я чего-то не успеваю. Я недавно сформулировала для себя – вот перед тобой ворота, высокие-высокие ворота, и они закрываются. Ты по эту сторону, и если ты не успеешь влететь в эти ворота, то что-то произойдет. Здесь беда. Ты должна успеть. И вот я с этим ощущением встала и побежала в театр… Я вбежала в театр, там была какая-то репетиция или даже показ начальству. Я даже не помню, какой спектакль. Похоже, «Под кожей статуи Свободы». Я влетела, вот такая вся дрожащая, встала в проходе, много здесь актеров в театре толкались. Я стою, смотрю на сцену, естественно, ничего вокруг не вижу – и вдруг меня кто-то целует. Целует сзади. В шею. Я оборачиваюсь – Ленька. Тут вот и ворота… как будто вот закрылись – я успела. Успела. Ну, тут бред начался какой-то. Какие-то бессвязные слова… Леня тоже не должен был быть в театре. Ибо тоже какой-то был толчок. И потом полгода мы встречались там, где никого не было. Мы обнимались и подолгу стояли; многим говорю – как лошади. То есть почти ничего не говоря друг другу…»
Однако нельзя сказать, что все в этом романе было гладко. Несмотря на то что влюбленные тщательно конспирировались, однако скрыть что-либо в театре – вещь невозможная (там, как в деревне, все про всех знают). Вскоре слухи об этом пошли гулять по «Таганке» и дошли до ушей Золотухина. Но он на них никак не отреагировал, поскольку к тому времени сам был увлечен, причем уже другой женщиной: место Сабельниковой заняла помощник режиссера с того же «Ленфильма» Тамара (с ней Золотухин познакомился осенью 1974 года во время работы над фильмом «Единственная»). Однако сама Шацкая сильно переживала по поводу своего адюльтера и где-то через год решила с ним покончить. У них с Филатовым произошел серьезный разговор, после чего они прекратили свою связь. Но очень скоро опять возобновили ее – видно, слишком далеко все у них зашло.
Вспоминает Н. Шацкая: «Один раз мы с Леней сильно поссорились и решили расстаться. Я три часа безысходно проплакала. У меня есть икона Владимирской Богоматери, и она мне так помогла! Я помню, прошла неделя или полторы, он не звонит. Господи, я стояла на коленках, слезы ручьями и молилась-молилась, почти до 12 ночи. И вдруг звонок!..»
Читатель вправе спросить: а как же Лидия Савченко? Она по-прежнему была женой Филатова и какое-то время не догадывалась о романе ее мужа с коллегой по работе (хотя и работала в той же «Таганке»). А когда кто-то ей об этом пытался рассказать, просто не могла в это поверить, поскольку не могла взять в толк, зачем ее мужу менять ее на кого-либо еще – ведь она буквально растворялась в нем, стараясь, чтобы он ни в чем не нуждался. Это, кстати, типичная позиция женщины-Змеи, правда, не всегда приводящая к положительному результату. Иная Змея стремится так «обвить» своего мужа, что попросту не дает ему прохода. Или своей чрезмерной любовью просто балует его.
Вспоминает Л. Савченко: «Я хотела, чтобы все увидели – Леня заслуживает известности! И, совершенно забыв себя, бросилась за ним ухаживать: шила рубашки, стригла его, даже переделала большую дубленку в модную приталенную куртку, пальто ему сшила с мехом внутри и даже джинсовый костюм, в котором он любил выступать на концертах. Все вокруг говорили: «Леня стал такой красивый!»
Не знаю, любила ли я Леню… Наверное, я гордилась им! И еще я была влюблена в его мозги! А внешность его мне скорее мешала. Не могу сказать, что в моменты интимной близости у нас было полное совпадение…
Внешне у нас с Леней все выглядело прекрасно. В театре нас считали красивой счастливой парой. И года три я думала, что так оно и есть… Через какое-то время театр в обмен на мою комнату дал нам однокомнатную квартиру на Андроньевской, близко от театра. И только через год мне разрешили прописать туда Леню. Там же неподалеку жили Шацкая с Золотухиным…
Однажды я иду на спектакль, а мимо проезжает такси. Краем глаза вижу – на заднем сиденье Леня и Нина. Машина вдруг резко останавливается. Леня выскакивает и подбегает ко мне: «Подожди. Я хочу поговорить…» Молча иду вперед, он плетется сзади. Такси с Шацкой обгоняет нас и тормозит у служебного входа. Захожу в театр, поднимаюсь в буфет и сажусь за стол. Леня садится рядом. А тут и Нина входит, присаживается поодаль. Издали наблюдает. Леня начинает лихорадочно говорить: «Ради бога, ты ни о чем не думай… Это не то… Там все чужое, не мое… Не те руки, не те глаза. Ты не понимаешь…»
Кстати, по поводу «не тех рук и глаз», а именно – о совпадении гороскопов Филатова и Шацкой. Как уже говорилось, она была Рыбами-Драконом и с Козерогом-Собакой у нее была следующая совместимость:
«Женщина-Дракон – Мужчина-Собака: Для обоих семья играет первостепенное значение в жизни. С бытом и материальным обеспечением все в порядке, главное – не растерять романтику любви. Капризы жены и упрямство мужа разрушат иллюзии обоих. Этот брак довольно закрытый, супруги предпочитают проводить время дома. Но все же не стоит отгораживаться от внешнего мира. И еще: Дракону, который любит поклонение себе, нужно смириться с тем, что в Собаке он не найдет того пылкого поклонника. Собака – реалист и критик, которая редко вдается в переживания своего партнера по браку. Умная и циничная Собака постоянно будет выкачивать из Дракона энергию и заставлять его в себе сомневаться.
Женщина-Рыбы – Мужчина-Козерог: Они хорошо ладят друг с другом. Надежность и постоянство Козерога хорошо сочетаются с беззащитностью и романтизмом Рыбы. В этом союзе «хозяин» – Козерог, которому Рыбы беспрекословно подчиняются. В то же время и Козерог чувствует себя с Рыбами спокойно и уверенно, хотя частые сомнения и пессимизм, свойственные обоим партнерам, могут давать свои минусы в их взаимоотношениях. Когда Козерог сталкивается с какими-то практическими трудностями, а Рыбы опасаются за свою безопасность, им бывает сложно восстановить их утраченное однажды доверие друг к другу. Если эти минусы возникают, то партнеры мучаются от этих отношений. Но чаще всего смиряются и терпят. В сексуальном отношении партнеры подходят друг другу хорошо, что является еще одним «кирпичиком» в фундаменте этого брака».
Как видим, прогнозы не самые идеальные, но и не катастрофические (особенна сильна связка месячных знаков). Видимо, поэтому данная любовная связь, то затухая, то вспыхивая вновь, продлится на протяжении нескольких лет и в итоге приведет обоих партнеров к браку. Но не будем забегать вперед и вернемся на творческую «кухню» Леонида Филатова.
В 1975 году он продолжал играть в старых спектаклях («Что делать?», «Гамлет», «Час пик», «Под кожей статуи Свободы», «Товарищ, верь!..»), а также подготовил цикл литературных пародий «Таганка-75», с которым выступал на различных «капустниках», в том числе и на сцене родного ему театра. Именно на поприще пародий имя Филатова обретает огромную популярность в кругах либеральной интеллигенции, причем не только столичной (подборку его пародий в 1975 году издадут в Эстонии).
В силу своей определенной критичности (пародии высмеивали как отдельных известных деятелей, вроде Сергея Михалкова или Роберта Рождественского, так и социальные явления) филатовский цикл пародий «Таганка-75» был проигнорирован властями и считался полуподпольным. Однако он широко распространялся по стране в «магнитоиздате» и сослужил Филатову хорошую службу: именно благодаря этому циклу имя (но пока не лицо) актера Леонида Филатова стало широко известно по всей стране. Этот же цикл, судя по всему, растопил сердце Владимира Высоцкого, который, во-первых – знал толк в поэзии, во-вторых – впервые обратил внимание на Филатова, как на человека, близкого ему по духу (Тигр-бунтарь заметил храбрую Собаку). Именно Высоцкий и стал тем человеком, взявшимся «двигать» пародиста Филатова в люди. Вот как об этом вспоминал сам Филатов:
«В последние годы, лет пять-шесть (1975–1980 годы. – Ф.Р.), мы были уже в хорошем таком товариществе с Высоцким. Не скажу – дружили, потому что друзья у него были более близкие, но в товариществе замечательном, которое меня очень устраивало и которым я горжусь…
В 1975 году он впервые почитал мои пародии, и в этом же году в Ленинграде на гастролях (в июне. – Ф.Р.) был вечер театра в ленинградском ВТО. Он меня вытащил, выкинул на сцену с этими пародиями, просто выволок. Я говорю: «Да я не могу, я не привык еще… Я могу это так, в застолье. Да потом – претензия на смешное… Это страшно читать, а вдруг это будет не смешно…» Но Владимир взял и просто объявил: «Я хочу вам представить совсем молодого актера, вы, может быть, еще не знаете его, но, наверно, узнаете… Я представляю… Леонида…» – и замешкался. Из-за кулис ему подсказали: «Филатов…» Он так застеснялся и говорит: «Филатов. Ну, конечно. Простите. Леонид Филатов!» Я вышел совершенно оглушенный, потому что когда действительно твое, авторское, то это очень страшно. И когда я прочитал и был настоящий успех, и были аплодисменты, Володя говорит: «Ну вот, понял, что я тебе говорил? Слушай меня всегда, Володя тебе никогда плохого не пожелает». Он все время делал так – это для него характерно…»