— Вы меня звали, Ваше величество? — в дверь показалась голова секретаря.
— Не паясничай. — раздраженно прикрикнула королева. — Я знаю, что с твоего места великолепно слышно все, что говорится в кабинете. Немедленно подготовь указ о направлении в Валенсию чрезвычайного и полномочного посла. Я подпишу.
— На чье имя прикажите писать указ? — коротко поинтересовался Альберт.
— На свое. Не морщись. Ты достаточно умен, предан, и имеешь представление о той ситуации в которой мы оказались. Ты будешь наделен самыми широкими полномочиями. Можешь соглашаться на все что потребуют, только договорись о том, чтобы Валенсиец спас нас от этой напасти.
— А если они, к примеру потребуют вашей смерти? Или ввода войск в Фенриан и разрушения храмов Орхиса? — решил уточнить границы своих полномочий будущий посол.
— Ввод войск и разрушение храмов они потребуют наверняка. А моей смерти, — вряд ли. Скорее всего, выдадут замуж за кого–нибудь из своих и максимально ограничат власть. А после рождения наследника, — отравят по–тихому. Впрочем, даже если потребуют немедленной смерти, — соглашайся. Нам надо спасти страну.
— Но…
— Без но! Я знаю о твоей преданности Светоносному и мне лично. Но эта ситуация, — как раз результат моей ошибки и бездействия Светоносного. И мне придется заплатить за совершенную глупость. Иди, пиши указ и отправляйся как можно скорее!
— Надеюсь, Альфрани, все же согласится помочь… — Тихо пробормотала она. Последнее время у королевы из–за постоянных стрессов и недосыпания развилась вредная привычка разговаривать сама с собой. Впрочем, она хорошо сознавала всю призрачность этой надежды. Несмотря на всю свою прагматичность, Альфрани в первую очередь был магом, а потом уже политиком, а маги слишком давно и сильно ненавидели Фенриан, чтобы встать на его защиту.
Однако сейчас королева была готова хвататься за любую соломинку.
***
***
— Не паясничай. — раздраженно прикрикнула королева. — Я знаю, что с твоего места великолепно слышно все, что говорится в кабинете. Немедленно подготовь указ о направлении в Валенсию чрезвычайного и полномочного посла. Я подпишу.
— На чье имя прикажите писать указ? — коротко поинтересовался Альберт.
— На свое. Не морщись. Ты достаточно умен, предан, и имеешь представление о той ситуации в которой мы оказались. Ты будешь наделен самыми широкими полномочиями. Можешь соглашаться на все что потребуют, только договорись о том, чтобы Валенсиец спас нас от этой напасти.
— А если они, к примеру потребуют вашей смерти? Или ввода войск в Фенриан и разрушения храмов Орхиса? — решил уточнить границы своих полномочий будущий посол.
— Ввод войск и разрушение храмов они потребуют наверняка. А моей смерти, — вряд ли. Скорее всего, выдадут замуж за кого–нибудь из своих и максимально ограничат власть. А после рождения наследника, — отравят по–тихому. Впрочем, даже если потребуют немедленной смерти, — соглашайся. Нам надо спасти страну.
— Но…
— Без но! Я знаю о твоей преданности Светоносному и мне лично. Но эта ситуация, — как раз результат моей ошибки и бездействия Светоносного. И мне придется заплатить за совершенную глупость. Иди, пиши указ и отправляйся как можно скорее!
— Надеюсь, Альфрани, все же согласится помочь… — Тихо пробормотала она. Последнее время у королевы из–за постоянных стрессов и недосыпания развилась вредная привычка разговаривать сама с собой. Впрочем, она хорошо сознавала всю призрачность этой надежды. Несмотря на всю свою прагматичность, Альфрани в первую очередь был магом, а потом уже политиком, а маги слишком давно и сильно ненавидели Фенриан, чтобы встать на его защиту.
Однако сейчас королева была готова хвататься за любую соломинку.
***
Момент когда нас оглушили я бессовестно проморгал. Расслабился, привык, что в этом мире для меня нет достойных противников, что в случае острой нужды — всегда могу уйти в свой доминион, и подготовить достойный ответ. Все что я смог, — это прикрыть личность Истока собой, когда всепожирающая воронка силы Орхиса обрушилась на нас вместе с ударом жертвенного ножа. В конце концов, мое сознание было куда гибче, и если Истоку все же удастся сохранить свою личность, он сможет восстановить меня. Я же на это был не способен по определению. Исток может вновь наполнить пересохшее в результате какого–нибудь катаклизма русло водой, но если река лишается подпитки, она обречена.
Безжалостный вихрь обрушился на меня, терзая и вырывая целые куски сознания, стремясь полностью подчинить себе, смять, поработить, высасывая силы и волю к борьбе, а я сопротивлялся, стремясь лишь к тому, чтобы не допустить его к сознанию Истока. И в тот момент, когда меня почти не осталось, когда те жалкие остатки былого высшего демона готовы были вот–вот кануть в прожорливую пасть проклятого божества, что–то изменилось. Канал, проложенный жертвенным ножом к нашей сущности прервался, и со вздохом облегчения я вновь, как в раннем детстве, начал погружаться в ласковые глубины подсознания Истока, личность которого мне все же удалось отстоять.
Безжалостный вихрь обрушился на меня, терзая и вырывая целые куски сознания, стремясь полностью подчинить себе, смять, поработить, высасывая силы и волю к борьбе, а я сопротивлялся, стремясь лишь к тому, чтобы не допустить его к сознанию Истока. И в тот момент, когда меня почти не осталось, когда те жалкие остатки былого высшего демона готовы были вот–вот кануть в прожорливую пасть проклятого божества, что–то изменилось. Канал, проложенный жертвенным ножом к нашей сущности прервался, и со вздохом облегчения я вновь, как в раннем детстве, начал погружаться в ласковые глубины подсознания Истока, личность которого мне все же удалось отстоять.
***
То, что произошло после того, как Аталетта вонзила в него нож, Олег запомнил смутно. Терзающая его тело и душе адская боль, невыносимое ощущение, словно тебя, как молочный коктейль высасывают через узкую трубочку жертвенного ножа, черный тоннель с обжигающе холодным ветром, слой за слоем сдирающий с него силу и саму личность, стремящийся отнести куда–то, куда он ни за что не хотел бы попасть по доброй воле, тонкая нить наложенного в свое время им на себя заклинания привязки душ, трещащая и вот–вот готовая порваться под напором тянущего к себе бога…
Отчаянный вскрик 'Держись, я иду' женским, очень знакомым голосом, и гигантская, невозможно огромная волна теплой силы, прошедшая через ту часть его души, в которой гнездилась подаренная Гелионой сила пламени. На мгновение он ощутил рядом с собой присутствие богини, теплые язычки огня коснулись истерзанной души, излечивая самые тяжелые раны, а затем умчались куда–то вперед, куда так старательно тянул его безжалостный ветер.
А затем с громким, болезненным треском лопнул тащивший его черный тоннель, и он оказался в уже знакомом пространстве, с пляшущими языками пламени, порывами ветра, всплесками воды и валунами земли. Его немедленно потянуло куда–то в сторону, и он не стал противиться этому зову. Вскоре Олег увидел, что стремительно приближается к одному из огненных сгустков значительно меньше остальных по размерам, и в отличие от них неподвижно висящем в пространстве. Его все быстрее и быстрее затягивало к нему, и, наконец, они соприкоснулись. От вспышки резкой боли и навалившейся слабости Олег на мгновенье потерял сознание.
Когда он пришел в себя, он находился на небольшом острове. Рядом с его ногами накатывались на каменистый берег бурные волны штормового моря. Невдалеке виднелся огромный огнедышащий вулкан, извергавший бомбы, дымы и потоки лавы, а прямо перед ним стоял Гефест, глядящим на мага далеко не ласковым взором. Весь вид бога–кузнеца свидетельствовал о том, что он с огромным трудом удерживается от искушения задать Олегу хорошую трепку. За его спиной виднелась Младшая, лицо которой выражало глубокую озабоченность и сверкающее и переливающаяся всеми цветами радуги туманность, иногда превращающуюся в полупризрачную фигуру старика с безумной улыбкой на искаженном судорожной гримасой лице.
Первые слова, с которыми обратился к нему древний бог, приветственными тоже можно было назвать только с очень большой натяжкой: — … … … …! [9]Что же ты творишь … [10]придурочный! Какого … [11]ты позволил этой … … [12]себя прирезать!
— Отец, держи себя в руках! — перебила его Младшая. — Не видишь, он только пришел в себя, и пока еще не очень понимает ситуацию. Если мы хотим помочь Геле, нужно объяснять, а не припоминать цитаты из тролльского устного народного творчества.
Срезанный на середине длинной речи, цензурными в которой были только предлоги и соединительные частицы, Гефест примолк, и озадаченно поскреб бороду. — Ну… В принципе ты права. — Наконец признал он. — Прости, не сдержался, — эти извинения явно были направлены не Олегу, а Младшей.
— Ладно. Слушай сюда, покойничек, — он вновь повернулся к Олегу. — Ситуация, — на букву 'Х', и если кто–нибудь подумает что 'Х' - это начальная буква слова 'хорошо' тот огребет от меня по морде для прочищения мозгов…
По мере рассказа Гефеста, Олег все более и более чувствовал свою вину.
Вкратце, рассказ бога сводился к следующему: Почувствовав приближающуюся смерть своего избранника, Гелиона попыталась отработанным манером выдернуть его душу, и воплотить здесь, в Ирии, благо огненное тело для этого воплощения было подготовлено ей заранее. Но увы. На этот раз Олега убивали не пьяные гопники китайским ножом на захолустной улице, а по всем правилам приносили в жертвы не самому слабому типу с божественными замашками. Орхис, через образовавшуюся мистическую связь уже потихоньку начал пожирать душу и силы Олега, и вовсе не намеревался расставаться с такой заманчивой добычей. Чувствуя, что еще немного, и от её избранника останутся 'рожки да ножки' и то, в лучшем случае, она решилась на чрезвычайно рискованный, буквально самоубийственный поступок. Поскольку, Орхис обитал в созданном им субизмерении, прорваться в который силой не представлялось никакой возможности (иначе божественная семейка давно бы решила эту проблему) она пошла иным путем. Наскоро подготовив огненное тело для воплощения его души, и вдохнув в него на скорую руку немного энергии для того, чтобы он, воплотившись, хоть некоторое время мог обойтись без её поддержки, она использовала соединявшую их с Олегом связь, чтобы проникнуть в тот канал, которым Орхис соединил мир Эльтиана со своими 'Эмпиреями света' как обозвал божок созданное им субизмерение.
Это ей удалось. Разорванный появлением в нем столь могущественной сущности, канал выбросил полуобгрызенную душу Олега в Ирий, где она благополучно и воплотилась в предназначенное ей тело. Однако, сама Гелиона оказалась затянутой в те самые 'Эмпиреи' где безусловным правителем и властелином являлся Орхис.
По прикидкам здесь присутствующих, время, которое саламандра, которая в общем–то была далеко не самым лучшим бойцом в этой вселенной могла продержаться против Орхиса на его территории сводилась к измеримо малой величине порядка десяти — двадцати минут. Таким образом, в данный момент она была бы уже мертва, если бы не присутствующий здесь Хронос.
Почувствовав опасность угрожающую его любимой внучке, и не имея возможности помочь ей напрямую, старик поднапрягся и резко замедлил, почти остановил время во всем этом субизмерении. Так что в данный момент там прошло не более пары минут, и Гелиона будет оставаться жива еще как минимум месяц, а то и полтора абсолютного времени.
Почему столько? Да потому, что хотя могущество древнейшего из элементалий времени и очень велико, но и у него есть пределы. Впрочем, надежда на её спасения все же была. Орхис сильно пострадал во время битвы у Черной реки, и если бы Олег прошел слияние, став полноценным демоном, и обретя все полагающиеся умения, он мог бы воспользоваться тем же методом что и она. По соединяющей их связи прорваться в субизмерение и помочь ей в бою. Высшие демоны, — бойцы очень высокого класса, и вдвоем у них были бы вполне реальные шансы на победу. И эта надежда питала родичей рыжей элементали ровно до того момента когда они увидели воплотившегося Олега в своем маноре.
— Но… — не понял его раздражения Олег. — Раз это необходимо для помощи Гелионе я конечно согласен на слияние! Сейчас скажу это демону, сольемся и поспешу на помощь. Фиг с ними, моими страхами…
— Скажешь демону? — нехорошо усмехнулся Гефест. — Ну–ну. Давай, скажи!
Олег привычно обратился внутрь своего сознания, туда где обитал Ариох, высший демон, яростное, могущественное и жестокое создание его разума и подсознания, всегда готовый поддержать, помочь, выручить из беды… Обратился, и ничего не обнаружил! Точнее не совсем ничего. Где–то далеко в глубине души шевельнулась слабая искорка ярости, бледная тень тех могущественных и нечеловеческих чувств, что он иногда испытывал в самом начале своего пребывания в Эльтиане, задолго до того как его демон приобрел черты самостоятельной личности, в первый раз прорезавшись в его сознании вкрадчивым шепотом 'Пища!'.
— Что? Почему? — Олег ошарашено осмотрелся вокруг, словно ища пропажу.
— Понял теперь? — Грустно усмехнулся Гефест. — Демон прикрывал твою личность до самой последней возможности. Собственно именно поэтому, ты сейчас и можешь разговаривать с нами, а не пускаешь сопли и слюни с криком 'Уа–уа', настоятельно требуя поменять подгузник. Прикрывал собой, своей сутью, яростью, памятью, ненависть, силой! Всем что у него было.
— И что теперь делать? — Олег никак не мог осознать масштабы произошедшей катастрофы.
— Не знаю. — Пожал плечами Гефест. — Демоны, конечно, очень живучие создания, так что рано или поздно он возродится… Вот только, в прошлый раз тебе для его развития до того момента когда стало возможным слияние потребовалось целых пять лет. Столько времени у нас нет.
— Ну, времени насчет скажу я вам … — первый раз вмешался в разговор Хронос, приняв ненадолго человеческий облик.
— Мир раскрутить ускорив время там,
— Спасения любимой внучки ради
— Я мог бы… В миг один, для нас едва заметный
— Пять лет там пролетели бы легко.
— Да? — Заинтересованно взглянул на него Гефест. Было заметно, что он и сам был поражен могуществом древнего бога. — И ты можешь сделать это одновременно тормозя время в этих трижды проклятых Эмпиреях?
— Увы мне, стар я, и ослабли силы
— Могущество мое не то что ране было
— А Орхис, враг, силен.
— Три месяца могу я дать вам в Эльтиане,
— Секунд с полсотни в Эмпиреях минет за тот же срок.
— Слабей будь враг, я мог бы больше!
— Зачем ты пощадил недавно его храмы
— Коль хитростью сгубил
— Посланницу мою,
— То сам разрушить мог!
На этих словах гневный взгляд старика уперся в Олега.
Поняв, что от него ожидают ответа, тот пожал плечами. — Дурак был. Виноват. Аталетта, … эта, уговорила не разрушать. Дескать, политические последствия… — Передразнил он. При одном воспоминании о белобрысой королеве Фенриана в его душе метнулась жаркая и тяжелая волна ненависти.
— Смотрите! — неожиданно воскликнула Младшая. — Что это?
Вся троица немедленно уперлась в Олега тяжелыми, буквально давящими взглядами.
— Что такое? — Забеспокоился тот.
— Твой демон увеличился, — после долгого молчания объяснил Гефест. Немного, совсем чуть–чуть, но несомненно подрос. — Что ты сделал?
— Да ничего… Изумился Олег. — Просто вспомнил эту стерву, да отомстить очень захотелось…
— Отомстить, говоришь… — Гефест задумчиво наморщил брови. — Значит, месть и ненависть… — А еще кому–нибудь ты случайно отомстить не хочешь?
— Да сколько угодно! — Пожал плечами Олег, и начал старательно припоминать свои обиды. Вспомнил он и убивших его впервые, еще на Земле троицу гопников, и первожреца Орхиса Джошуа Квирина, и тупых, самодовольных придворных фенрианской владычицы, и встреченных им наглых разбойников. Придворные, крестьяне, разбойники, жрецы, наконец сама королева, — он ненавидел весь Фенриан, всю страну, обобщая своих врагов в некий собирательный образ, образ над которым все ярче и ярче разгоралось темное пламя нечеловеческой ярости.
Трое богов внимательно смотрели на разгорающееся в душе человека пламя адской злобы и ненависти.
— Все, этого хватит. — прервала его медитацию Младшая.
— А… что? — Олег с трудом вырвался из своих мыслей.
— Хватит. — Повторил за своей дочерью Гефест.
— Чего хватит? — Олег упорно не понимал о чем идет речь. Ярость, стоило ему отвлечься, начала спадать. Он попробовал заглянуть в себя, но так и не обнаружил там привычного ощущения демона.
— Тех, кого ты вспомнил, хватит для того чтобы развить демона вновь до состояния когда ваше слияние станет возможным. — разъяснил свою мысль бог–кузнец. Это займет куда меньшее время нежели пять лет.
— И что я должен делать? — поинтересовался Олег.
— Как что? Разумеется, убить их всех! Максимально жестоко, и не терзаясь сомнениями и жалостью!
— Всех? — До ошарашенного таким заявлением Олега не сразу дошел смысл этих слов. — Но как? — Ему припомнились гопники.
— Те кто убил меня в первый раз… Пять лет же прошло! Где я их искать–то буду! Да и как на землю попасть? А в Эльтиане… Я же про весь Фенриан думал! Как я целую страну убью?! Да и ведь там же множество невинных! Дети, женщины! Я понимаю еще Аталетту прибить, жрецов там… Но всех–то зачем?
— Как? — это твои проблемы. Темная магия у тебя осталась. Да еще учти, что вернуться туда в этом теле не получится. Оно вообще, недолго просуществует. День, два… Геля спешила, и не могла вдохнуть в него много силы. Так что вернешься ты в свое мертвое тело. А значит, станешь личем, — благо на тебя и заклинания подходящие наложены. А личи находятся под особым благоволением Хель. Так что ты изрядно прибавишь в некромантской силе. Да и с разбойниками, что тебя в твоем родном мире убили, я думаю мы сможем тебе помочь, — Гефест со значением взглянул на Хроноса. Старик приосанился и важно кивнул.
— Вернешься ты, спустя минуту после
— С того момента как погиб ты там.
— Исполнить сие мне совсем несложно.
— Но больше дня в том мире я тебе не дам!
Олег благодарно кивнул. День в родном мире, — это было очень хорошо. О таком подарке он не смел и мечтать! Во время жизни в Эльтиане мысли о волнующихся о нем родных не знающих где он и что с ним и наверно уже считающих его мертвым не раз портили ему настроение. Он старался отгонять их, убеждая себя, что все равно не может ничего предпринять по этому поводу, но все равно расстраивался. И вдруг такой подарок! Он сможет не только отомстить гопникам, но и предупредить родных и близких, чтобы не волновались по поводу его отсутствия. В крайнем случае, просто внушить им, что с ним все в полном порядке, и не следует волноваться. А лучше, — объяснить все как есть, — уж доказать то свои слова он сможет без труда. Покажет пару фокусов…
Между тем, Гефест продолжал.
— Это по поводу 'как?'. Что же касается 'зачем?' то тут ответ еще проще. За тем, чтобы ты мог спасти Гелиону. Другого способа нет. Или она, кто поставила на неверную карту все, включая собственную сущность и бессмертия, или они, — твои враги, убившие тебя, те, кого ты ненавидишь так ярко и сильно, что месть им способна возродить демона в твоей душе. Выбирай! И выбирай поскорее!
— Конечно Гелиона! — Пожал плечами Олег. — Но… Может быть можно не убивать невинных? Зачем уничтожать всю страну. Не знаю, почему мне даже в голову это пришло…
— Потому что это твой демон, точнее его жалкие остатки, пытался показать тебе, чьи смерти ему нужны, чтобы как можно скорее напитаться твоими эмоциями и вновь возродить свою личность. Поэтому ты должен убить тех кого вспомнил. Убить их всех. Без жалости и сострадания. Убить их так, как сделал бы это ты–демон.
Олег печально вздохнул. Мысль о массовых убийствах сейчас, когда он несколько успокоился, более не казалась ему привлекательной. Он вспомнил о выпущенной на волю саранче, и еще раз вздохнул. Судя по всему, сейчас, пока они беседуют, те самые массовые убийства уже начинаются. Его предсмертная месть начала набирать обороты.
Мысль, оттолкнувшись от этого, внезапно перескочила на одну из сказанных Гефестом фраз. Перескочила, и зацепилась, едва ли не до дрожи его напугав.
— Вы сказали, что я буду мертвым? Нежитью?! Личем?!! — Припомнив рассказы Висса, и в особенности историю своего знакомства с Леей, Олег выражаясь мягко, не обрадовался подобной перспективе.
— Разумеется. — Гефест пожал могучими плечами. — Тебя убили. Ты умер. Перед этим ты сам как–то наложил на себя заклинание 'привязка душь' А твой дохлый приятель, заметив это, еще и от себя добавил 'восстание из могилы' во время одной из твоих пьянок. Так, на всякий случай. Из тебя получится превосходный лич. В своем деле, должен признать, это отродье Хель мастер. Ты его заклинание даже не заметил!
— А вы не могли бы… Ну… сделать меня живым? — робко спросил Олег. Быть нежитью ему не хотелось.
— Мог бы. — Резко ответил Гефест. — Но не буду! Спасешь Гелю, — она тебя оживит. Да и сам сможешь… В монолите двух сердец имеется достаточно силы Альнета, бога света убитого Орхисом, чтобы воскресить с сотню людей, если не больше. Тебе хватит, и еще останется! Убей Орхиса, и перехватить контроль над монолитом для тебя не составит проблемы.
— И последние. — Жестом руки он остановил желающую что то сказать Младшую. Рекомендую тебе убить ту, что принесла тебя в жертву последней. Причем именно так, как это сделала она в отношении тебя. Между жертвой, и жрецом всегда имеется связь. Принеся её в жертву так–же как это сделала она, ты заставишь возродиться тот канал, что был создан Орхисом для поглощения тебя. Это должно сильно облегчить тебе проникновение в Эмпиреи. Да и послужит сигналом для Хроноса, чтобы он снял свою 'заморозку' с этого поганого мирка.
— Вот теперь все. Вопросы есть? — манерой общения в этот момент Гефест сильно напомнил Олегу школьного наставника по военному делу. — И, точно так–же как он, Геыфест не коим образом не собирался дожидаться вопросов, которых у Олега имелось великое множество.
— Вопросов нет! — прежде чем Олег успел открыть рот подытожил Гефест и кивнул вновь расплывшемуся в сияющее облако Хроносу. Мелькнула серебристая вспышка, и через мгновение Олег увидел, что находится на той самой, врезавшийся глубоко в память улице с которой и начались его приключения, прямо в центре обгорелого пятна по форме напоминающего контуры человеческого тела, и смотрит в спины улепетывающих со всех ног гопников.
Отчаянный вскрик 'Держись, я иду' женским, очень знакомым голосом, и гигантская, невозможно огромная волна теплой силы, прошедшая через ту часть его души, в которой гнездилась подаренная Гелионой сила пламени. На мгновение он ощутил рядом с собой присутствие богини, теплые язычки огня коснулись истерзанной души, излечивая самые тяжелые раны, а затем умчались куда–то вперед, куда так старательно тянул его безжалостный ветер.
А затем с громким, болезненным треском лопнул тащивший его черный тоннель, и он оказался в уже знакомом пространстве, с пляшущими языками пламени, порывами ветра, всплесками воды и валунами земли. Его немедленно потянуло куда–то в сторону, и он не стал противиться этому зову. Вскоре Олег увидел, что стремительно приближается к одному из огненных сгустков значительно меньше остальных по размерам, и в отличие от них неподвижно висящем в пространстве. Его все быстрее и быстрее затягивало к нему, и, наконец, они соприкоснулись. От вспышки резкой боли и навалившейся слабости Олег на мгновенье потерял сознание.
Когда он пришел в себя, он находился на небольшом острове. Рядом с его ногами накатывались на каменистый берег бурные волны штормового моря. Невдалеке виднелся огромный огнедышащий вулкан, извергавший бомбы, дымы и потоки лавы, а прямо перед ним стоял Гефест, глядящим на мага далеко не ласковым взором. Весь вид бога–кузнеца свидетельствовал о том, что он с огромным трудом удерживается от искушения задать Олегу хорошую трепку. За его спиной виднелась Младшая, лицо которой выражало глубокую озабоченность и сверкающее и переливающаяся всеми цветами радуги туманность, иногда превращающуюся в полупризрачную фигуру старика с безумной улыбкой на искаженном судорожной гримасой лице.
Первые слова, с которыми обратился к нему древний бог, приветственными тоже можно было назвать только с очень большой натяжкой: — … … … …! [9]Что же ты творишь … [10]придурочный! Какого … [11]ты позволил этой … … [12]себя прирезать!
— Отец, держи себя в руках! — перебила его Младшая. — Не видишь, он только пришел в себя, и пока еще не очень понимает ситуацию. Если мы хотим помочь Геле, нужно объяснять, а не припоминать цитаты из тролльского устного народного творчества.
Срезанный на середине длинной речи, цензурными в которой были только предлоги и соединительные частицы, Гефест примолк, и озадаченно поскреб бороду. — Ну… В принципе ты права. — Наконец признал он. — Прости, не сдержался, — эти извинения явно были направлены не Олегу, а Младшей.
— Ладно. Слушай сюда, покойничек, — он вновь повернулся к Олегу. — Ситуация, — на букву 'Х', и если кто–нибудь подумает что 'Х' - это начальная буква слова 'хорошо' тот огребет от меня по морде для прочищения мозгов…
По мере рассказа Гефеста, Олег все более и более чувствовал свою вину.
Вкратце, рассказ бога сводился к следующему: Почувствовав приближающуюся смерть своего избранника, Гелиона попыталась отработанным манером выдернуть его душу, и воплотить здесь, в Ирии, благо огненное тело для этого воплощения было подготовлено ей заранее. Но увы. На этот раз Олега убивали не пьяные гопники китайским ножом на захолустной улице, а по всем правилам приносили в жертвы не самому слабому типу с божественными замашками. Орхис, через образовавшуюся мистическую связь уже потихоньку начал пожирать душу и силы Олега, и вовсе не намеревался расставаться с такой заманчивой добычей. Чувствуя, что еще немного, и от её избранника останутся 'рожки да ножки' и то, в лучшем случае, она решилась на чрезвычайно рискованный, буквально самоубийственный поступок. Поскольку, Орхис обитал в созданном им субизмерении, прорваться в который силой не представлялось никакой возможности (иначе божественная семейка давно бы решила эту проблему) она пошла иным путем. Наскоро подготовив огненное тело для воплощения его души, и вдохнув в него на скорую руку немного энергии для того, чтобы он, воплотившись, хоть некоторое время мог обойтись без её поддержки, она использовала соединявшую их с Олегом связь, чтобы проникнуть в тот канал, которым Орхис соединил мир Эльтиана со своими 'Эмпиреями света' как обозвал божок созданное им субизмерение.
Это ей удалось. Разорванный появлением в нем столь могущественной сущности, канал выбросил полуобгрызенную душу Олега в Ирий, где она благополучно и воплотилась в предназначенное ей тело. Однако, сама Гелиона оказалась затянутой в те самые 'Эмпиреи' где безусловным правителем и властелином являлся Орхис.
По прикидкам здесь присутствующих, время, которое саламандра, которая в общем–то была далеко не самым лучшим бойцом в этой вселенной могла продержаться против Орхиса на его территории сводилась к измеримо малой величине порядка десяти — двадцати минут. Таким образом, в данный момент она была бы уже мертва, если бы не присутствующий здесь Хронос.
Почувствовав опасность угрожающую его любимой внучке, и не имея возможности помочь ей напрямую, старик поднапрягся и резко замедлил, почти остановил время во всем этом субизмерении. Так что в данный момент там прошло не более пары минут, и Гелиона будет оставаться жива еще как минимум месяц, а то и полтора абсолютного времени.
Почему столько? Да потому, что хотя могущество древнейшего из элементалий времени и очень велико, но и у него есть пределы. Впрочем, надежда на её спасения все же была. Орхис сильно пострадал во время битвы у Черной реки, и если бы Олег прошел слияние, став полноценным демоном, и обретя все полагающиеся умения, он мог бы воспользоваться тем же методом что и она. По соединяющей их связи прорваться в субизмерение и помочь ей в бою. Высшие демоны, — бойцы очень высокого класса, и вдвоем у них были бы вполне реальные шансы на победу. И эта надежда питала родичей рыжей элементали ровно до того момента когда они увидели воплотившегося Олега в своем маноре.
— Но… — не понял его раздражения Олег. — Раз это необходимо для помощи Гелионе я конечно согласен на слияние! Сейчас скажу это демону, сольемся и поспешу на помощь. Фиг с ними, моими страхами…
— Скажешь демону? — нехорошо усмехнулся Гефест. — Ну–ну. Давай, скажи!
Олег привычно обратился внутрь своего сознания, туда где обитал Ариох, высший демон, яростное, могущественное и жестокое создание его разума и подсознания, всегда готовый поддержать, помочь, выручить из беды… Обратился, и ничего не обнаружил! Точнее не совсем ничего. Где–то далеко в глубине души шевельнулась слабая искорка ярости, бледная тень тех могущественных и нечеловеческих чувств, что он иногда испытывал в самом начале своего пребывания в Эльтиане, задолго до того как его демон приобрел черты самостоятельной личности, в первый раз прорезавшись в его сознании вкрадчивым шепотом 'Пища!'.
— Что? Почему? — Олег ошарашено осмотрелся вокруг, словно ища пропажу.
— Понял теперь? — Грустно усмехнулся Гефест. — Демон прикрывал твою личность до самой последней возможности. Собственно именно поэтому, ты сейчас и можешь разговаривать с нами, а не пускаешь сопли и слюни с криком 'Уа–уа', настоятельно требуя поменять подгузник. Прикрывал собой, своей сутью, яростью, памятью, ненависть, силой! Всем что у него было.
— И что теперь делать? — Олег никак не мог осознать масштабы произошедшей катастрофы.
— Не знаю. — Пожал плечами Гефест. — Демоны, конечно, очень живучие создания, так что рано или поздно он возродится… Вот только, в прошлый раз тебе для его развития до того момента когда стало возможным слияние потребовалось целых пять лет. Столько времени у нас нет.
— Ну, времени насчет скажу я вам … — первый раз вмешался в разговор Хронос, приняв ненадолго человеческий облик.
— Мир раскрутить ускорив время там,
— Спасения любимой внучки ради
— Я мог бы… В миг один, для нас едва заметный
— Пять лет там пролетели бы легко.
— Да? — Заинтересованно взглянул на него Гефест. Было заметно, что он и сам был поражен могуществом древнего бога. — И ты можешь сделать это одновременно тормозя время в этих трижды проклятых Эмпиреях?
— Увы мне, стар я, и ослабли силы
— Могущество мое не то что ране было
— А Орхис, враг, силен.
— Три месяца могу я дать вам в Эльтиане,
— Секунд с полсотни в Эмпиреях минет за тот же срок.
— Слабей будь враг, я мог бы больше!
— Зачем ты пощадил недавно его храмы
— Коль хитростью сгубил
— Посланницу мою,
— То сам разрушить мог!
На этих словах гневный взгляд старика уперся в Олега.
Поняв, что от него ожидают ответа, тот пожал плечами. — Дурак был. Виноват. Аталетта, … эта, уговорила не разрушать. Дескать, политические последствия… — Передразнил он. При одном воспоминании о белобрысой королеве Фенриана в его душе метнулась жаркая и тяжелая волна ненависти.
— Смотрите! — неожиданно воскликнула Младшая. — Что это?
Вся троица немедленно уперлась в Олега тяжелыми, буквально давящими взглядами.
— Что такое? — Забеспокоился тот.
— Твой демон увеличился, — после долгого молчания объяснил Гефест. Немного, совсем чуть–чуть, но несомненно подрос. — Что ты сделал?
— Да ничего… Изумился Олег. — Просто вспомнил эту стерву, да отомстить очень захотелось…
— Отомстить, говоришь… — Гефест задумчиво наморщил брови. — Значит, месть и ненависть… — А еще кому–нибудь ты случайно отомстить не хочешь?
— Да сколько угодно! — Пожал плечами Олег, и начал старательно припоминать свои обиды. Вспомнил он и убивших его впервые, еще на Земле троицу гопников, и первожреца Орхиса Джошуа Квирина, и тупых, самодовольных придворных фенрианской владычицы, и встреченных им наглых разбойников. Придворные, крестьяне, разбойники, жрецы, наконец сама королева, — он ненавидел весь Фенриан, всю страну, обобщая своих врагов в некий собирательный образ, образ над которым все ярче и ярче разгоралось темное пламя нечеловеческой ярости.
Трое богов внимательно смотрели на разгорающееся в душе человека пламя адской злобы и ненависти.
— Все, этого хватит. — прервала его медитацию Младшая.
— А… что? — Олег с трудом вырвался из своих мыслей.
— Хватит. — Повторил за своей дочерью Гефест.
— Чего хватит? — Олег упорно не понимал о чем идет речь. Ярость, стоило ему отвлечься, начала спадать. Он попробовал заглянуть в себя, но так и не обнаружил там привычного ощущения демона.
— Тех, кого ты вспомнил, хватит для того чтобы развить демона вновь до состояния когда ваше слияние станет возможным. — разъяснил свою мысль бог–кузнец. Это займет куда меньшее время нежели пять лет.
— И что я должен делать? — поинтересовался Олег.
— Как что? Разумеется, убить их всех! Максимально жестоко, и не терзаясь сомнениями и жалостью!
— Всех? — До ошарашенного таким заявлением Олега не сразу дошел смысл этих слов. — Но как? — Ему припомнились гопники.
— Те кто убил меня в первый раз… Пять лет же прошло! Где я их искать–то буду! Да и как на землю попасть? А в Эльтиане… Я же про весь Фенриан думал! Как я целую страну убью?! Да и ведь там же множество невинных! Дети, женщины! Я понимаю еще Аталетту прибить, жрецов там… Но всех–то зачем?
— Как? — это твои проблемы. Темная магия у тебя осталась. Да еще учти, что вернуться туда в этом теле не получится. Оно вообще, недолго просуществует. День, два… Геля спешила, и не могла вдохнуть в него много силы. Так что вернешься ты в свое мертвое тело. А значит, станешь личем, — благо на тебя и заклинания подходящие наложены. А личи находятся под особым благоволением Хель. Так что ты изрядно прибавишь в некромантской силе. Да и с разбойниками, что тебя в твоем родном мире убили, я думаю мы сможем тебе помочь, — Гефест со значением взглянул на Хроноса. Старик приосанился и важно кивнул.
— Вернешься ты, спустя минуту после
— С того момента как погиб ты там.
— Исполнить сие мне совсем несложно.
— Но больше дня в том мире я тебе не дам!
Олег благодарно кивнул. День в родном мире, — это было очень хорошо. О таком подарке он не смел и мечтать! Во время жизни в Эльтиане мысли о волнующихся о нем родных не знающих где он и что с ним и наверно уже считающих его мертвым не раз портили ему настроение. Он старался отгонять их, убеждая себя, что все равно не может ничего предпринять по этому поводу, но все равно расстраивался. И вдруг такой подарок! Он сможет не только отомстить гопникам, но и предупредить родных и близких, чтобы не волновались по поводу его отсутствия. В крайнем случае, просто внушить им, что с ним все в полном порядке, и не следует волноваться. А лучше, — объяснить все как есть, — уж доказать то свои слова он сможет без труда. Покажет пару фокусов…
Между тем, Гефест продолжал.
— Это по поводу 'как?'. Что же касается 'зачем?' то тут ответ еще проще. За тем, чтобы ты мог спасти Гелиону. Другого способа нет. Или она, кто поставила на неверную карту все, включая собственную сущность и бессмертия, или они, — твои враги, убившие тебя, те, кого ты ненавидишь так ярко и сильно, что месть им способна возродить демона в твоей душе. Выбирай! И выбирай поскорее!
— Конечно Гелиона! — Пожал плечами Олег. — Но… Может быть можно не убивать невинных? Зачем уничтожать всю страну. Не знаю, почему мне даже в голову это пришло…
— Потому что это твой демон, точнее его жалкие остатки, пытался показать тебе, чьи смерти ему нужны, чтобы как можно скорее напитаться твоими эмоциями и вновь возродить свою личность. Поэтому ты должен убить тех кого вспомнил. Убить их всех. Без жалости и сострадания. Убить их так, как сделал бы это ты–демон.
Олег печально вздохнул. Мысль о массовых убийствах сейчас, когда он несколько успокоился, более не казалась ему привлекательной. Он вспомнил о выпущенной на волю саранче, и еще раз вздохнул. Судя по всему, сейчас, пока они беседуют, те самые массовые убийства уже начинаются. Его предсмертная месть начала набирать обороты.
Мысль, оттолкнувшись от этого, внезапно перескочила на одну из сказанных Гефестом фраз. Перескочила, и зацепилась, едва ли не до дрожи его напугав.
— Вы сказали, что я буду мертвым? Нежитью?! Личем?!! — Припомнив рассказы Висса, и в особенности историю своего знакомства с Леей, Олег выражаясь мягко, не обрадовался подобной перспективе.
— Разумеется. — Гефест пожал могучими плечами. — Тебя убили. Ты умер. Перед этим ты сам как–то наложил на себя заклинание 'привязка душь' А твой дохлый приятель, заметив это, еще и от себя добавил 'восстание из могилы' во время одной из твоих пьянок. Так, на всякий случай. Из тебя получится превосходный лич. В своем деле, должен признать, это отродье Хель мастер. Ты его заклинание даже не заметил!
— А вы не могли бы… Ну… сделать меня живым? — робко спросил Олег. Быть нежитью ему не хотелось.
— Мог бы. — Резко ответил Гефест. — Но не буду! Спасешь Гелю, — она тебя оживит. Да и сам сможешь… В монолите двух сердец имеется достаточно силы Альнета, бога света убитого Орхисом, чтобы воскресить с сотню людей, если не больше. Тебе хватит, и еще останется! Убей Орхиса, и перехватить контроль над монолитом для тебя не составит проблемы.
— И последние. — Жестом руки он остановил желающую что то сказать Младшую. Рекомендую тебе убить ту, что принесла тебя в жертву последней. Причем именно так, как это сделала она в отношении тебя. Между жертвой, и жрецом всегда имеется связь. Принеся её в жертву так–же как это сделала она, ты заставишь возродиться тот канал, что был создан Орхисом для поглощения тебя. Это должно сильно облегчить тебе проникновение в Эмпиреи. Да и послужит сигналом для Хроноса, чтобы он снял свою 'заморозку' с этого поганого мирка.
— Вот теперь все. Вопросы есть? — манерой общения в этот момент Гефест сильно напомнил Олегу школьного наставника по военному делу. — И, точно так–же как он, Геыфест не коим образом не собирался дожидаться вопросов, которых у Олега имелось великое множество.
— Вопросов нет! — прежде чем Олег успел открыть рот подытожил Гефест и кивнул вновь расплывшемуся в сияющее облако Хроносу. Мелькнула серебристая вспышка, и через мгновение Олег увидел, что находится на той самой, врезавшийся глубоко в память улице с которой и начались его приключения, прямо в центре обгорелого пятна по форме напоминающего контуры человеческого тела, и смотрит в спины улепетывающих со всех ног гопников.